Безбашенный : другие произведения.

Арбалетчики в Карфагене

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.56*89  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая часть серии "Античная наркомафия". Шестеро наших современников, освоившись в древней Испании, переводятся для дальнейшей службы в Карфаген, где продолжают своё знакомство с античным миром и узнают кое-что из не понятого ранее. Книга издана издательством АСТ (текст отредактирован и дополнен). По договору с издательством часть текста удалена - главы с 3-й по 11-ю и с 16-й по 24-ю.
  
  
   []
  
   Арбалетчики в Карфагене.
  
   1. Римское море.
  
   - Зверь-машина! - прокомментировал Володя остановившую наш караван для проверки римскую трирему, - Хрен от такой уйдёшь!
   - И обязательно им надо всё и всех контролировать! - добавил Серёга, - Империалисты хреновы!
   Мы с Васькиным хмыкнули, но развивать "кухонно-политическую" тематику не стали. Конечно, и начальники судов, и их владельцы, если кто из них плавает сам, и кое-кто из матросни - все они обсуждают сейчас по-финикийски "проклятый римский империализм", от которого "никакого житья не стало". Можно, конечно, сколько угодно проклинать римское морское господство и призывать на самих гордых квиритов гнев Баала и Мелькарта, а на их флот - Решефа и Йама, но много ли от этого толку? Какое дело богам до мольбы тех, кто просрал войну? Надо было выигрывать её, а для этого - не жлобиться самим и не позволять жлобиться собственным олигархам. Ведь флот-то какой имели! Едва ли слабее римского, а уж моряков - всяко лучших, чем противник. Ну, не помогло это в Первую Пуническую, просрали её - бывает. Но во Вторую-то - как раз недавно закончившуюся - каким отсеком спинного мозга думали? Какого хрена даже попытки не сделали вернуть себе морское господство? Дорого? А контрибуции теперь Риму платить не дороже выходит? Страшно? А в полной римской власти оказаться не страшнее? Да, вполне могли побить и первую эскадру, и вторую, и третью. Как сами карфагеняне били римский флот в Первую Пуническую раз за разом, а римляне, сцепив зубы, строили новый и в конце концов научились строить корабли конвейером. И собственно, не только возросший опыт, не только пресловутый корвус - мостик ихний абордажный, но и этот конвейер, всякий раз восполнявший убыль в кораблях, дал наконец римлянам победу и на море. А самим сделать то же самое - что, Мелькарт с Йамом не велели? Противопоставить римскому кораблестроительному конвейеру свой собственный - кишка тонка? Ну так был ведь удобный период, когда Ганнибал бил римлян в самой Италии и остановить римский конвейер мог запросто - какого ж хрена не воспользовались? Если умения флотоводческого не хватает, так тупо числом можно было в то время римский флот одолеть - не в первом сражении, так во втором, в третьем, в очередном, как и сами римляне в прошлую войну. Даже побеждая, римский флот нёс бы ослабляющие его потери, которые нечем было бы восполнить. Если этот фактор стал в конце концов решающим для сухопутной армии Ганнибала, что помешало бы ему сработать и на море в карфагенскую пользу? Не воспользовались моментом, просрали - получите своё, и на себя теперь надо пенять, а не на римлян, если по справедливости. Только вслух ведь "болеющим душой за державу" финикийцам этого не скажешь - если, конечно, не чешутся кулаки подраться. А у нас они не чешутся, мы люди мирные, спокойные и даже добропорядочные - ага, в свободное от службы время, гы-гы! А если совсем уж по справедливости - так ещё и спасибо следовало бы сказать римскому флоту, патрулирующему море и защищающему грузовые купеческие тихоходы - и карфагенские в том числе - от пиратов. Ведь не от Карфагена же защиты ждать, с его-то жалкими десятью триремами! Обидно, могу понять, но ведь сами же и виноваты, если разобраться. Могли бы двадцать иметь или даже тридцать, торг был уместен, Сципион ведь не жадничал, и нехрен было его злить перехватом римских транспортов с провизией. Сами же и напросились на ухудшение условий мира. А ты не проигрывай войну, а если проиграл - так не серди по пустякам победителя. Вредно это - и для здоровья, и для кошелька.
   Трирема нынешнего "мирового жандарма" и в самом деле впечатляла. Длинная, стремительная, точно хрен уйдёшь, если встреча с ней нежелательна. И хрен отобьёшься без целой батареи "скорпионов" или хотя бы одного завалящего, но исправного пулемёта. Но пулемёта в этот мир никто из нас как-то не прихватил, а для батареи "скорпионов" на перевозящем нас "купце" банально нет места. А без них - не протаранит, так на абордаж возьмёт. Вон он, корвус ихний абордажный, вместо передней мачты приделан. Опустится резко, вопьётся шипами в палубу, и побегут по нему гуськом римские морпехи, прикрывшиеся стандартными легионерскими скутумами. Для того и внедрён этот абордажный мостик ещё в Первую Пуническую, чтоб не боялись переведённые в морскую пехоту легионеры свалиться в воду и утонуть в своём тяжёлом снаряжении. А как ворвутся на палубу, накопятся, выстроятся щит к щиту - пиши пропало. Не одолеть римскую тяжёлую пехоту, когда она в строю. На суше разве только фаланге македонского типа это ещё под силу, но где ж её взять, ту фалангу, на палубе грузо-пассажирского торгового судна?
   [] []
   Интерес же римлян к нашему каравану вполне объясним. Как ни велик римский флот, всего Средиземного моря ему не объять. Раньше эту часть моря контролировал карфагенский флот, которого больше нет, и теперь здешние пираты действуют куда смелее прежнего. А судёнышки у них лёгкие и быстроходные - не быстрее этой триремы, конечно, но пузатому "купцу" не уйти и от них. В результате же карфагенские торгаши стали и сами обзаводиться кораблями побыстроходнее. Новые, вновь построенные, уже не так пузаты, как прежние. Длиннее, больше вёсел, даже в два яруса у некоторых, эдакие грузовые торговые биремы. Некоторые и с тараном на носу, дабы продырявить пирату бочину, если тот наперерез зайдёт - ага, а ты не подрезай при обгоне! Ну и как тогда прикажете эти новые купеческие корабли от пиратских издали отличать?
   [] []
   Вот и интересуются римляне такими "нетипичными купцами", не пираты ли это замаскировавшиеся. Самых подозрительных и досматривают, так что в двух ярусах вёсел и таране, делающих судно из чисто торгового полувоенным, есть и немалые минусы, не одни только плюсы. Как раз у нас на глазах досмотровая партия с триремы десантировалась на палубу одного такого ухаря. Без хамства десантировалась, корвус свой римляне опустили аккуратно, фальшборта и палубы не портя, но шмон там устроили нешуточный, и седых волос у командовавшего судном финикийца прибавилось наверняка.
   - Прям как ГАИшники, млять, до водилы догребались! - прикололся Серёга.
   - Как бы до нас следом не догребались! - мрачно процедил Володя.
   - А из арбалетов по ним вжарим! Неужто щитов ихних не пробьём? - после наших былых успехов в Испании Серёга любит похохмить, что мы хоть чёрта лысого на ноль помножить способны.
   - Пробьём - и щиты, и кольчуги - первым четверым, - разжёвываю я ему, - Но на триреме одних только морпехов полная центурия - человек шестьдесят, если не восемьдесят, а ещё матросня, да и гребцами там сидят не рабы, а лёгкая пехота. На всех нам может банально не хватить болтов.
   - Вано, здэс город болше миллиона!
   Паэтому хватыло нэ на всэх, - пропел Володя кусочек из давней песни Новикова, имитируя полагающийся для неё грузинский акцент.
   - Надеюсь, сеньоры, вы не собираетесь экспериментировать? - поинтересовался Хренио, - Я, конечно, поддержу вас, если что, но при таком соотношении сил...
   - Даже не думайте, идиоты! - тявкнула Юлька, приняв наши мрачные шутки за чистую монету, - Герои, млять, недоделанные! О нас с Наташкой подумали?!
   Арбалеты наши, пожалуй, и в самом деле не стоило перед римлянами афишировать. Если заинтересуются - мигом повод для придирок найдут, а дарить им наши агрегаты не хотелось категорически. Поэтому мы их от греха подальше приныкали, не дожидаясь, пока очередь дойдёт до нашего судна. На хрен, на хрен, как говорится.
   Но совершенно аналогичные мысли были в своё время и у нашего нынешнего нанимателя, "досточтимого" Арунтия. Новые веяния в карфагенском торговом судостроении он совместил вот с этим вот "на хрен, на хрен" и заказал в результате "замаскированную бирему" на основе старого традиционного судна этрусков.
   [] []
   С виду оно здорово драккар викингов напоминает. Если бы ещё и обшивка была внакрой, а не вгладь - так вообще было бы трудно отличить. Ну, если точнее, то не "длинный" драккар, а грузовой кнорр, который попузатее и повысокобортнее, но тоже со вполне обтекаемыми обводами. Таран и у этого этрусского судна есть, но небольшой и в глаза особо не бросающийся. "Пирата" лёгонького он потопит, а вот против настоящего военного судна слабоват, против той же триремы ловить нечего, так что не выглядит он военным прибамбасом. А "биремность" его тоже замаскирована. Нет у него никакого второго яруса вёсел.
   Как, например, у той же триремы движитель её основной устроен? Натыканы люди, как сельди в бочке. За счёт расположения вёсел и гребных банок в шахматном порядке три гребных яруса схитрожопить ещё кое-как можно, но мореходность такого монстра оставляет желать лучшего. Целые флотилии идут на дно, если шторм их в открытом море застигнет.
   [] []
   А как быть с кораблями повышенной ярусности? Реально - никак. Пентера та же самая или квинкерема - технически тоже трирема, только побольше, да пошире. Не вёсел у неё пять рядов, а гребцов - по одному на нижнем ярусе и по два на среднем и верхнем. Соответственно, и вёсла на этих ярусах подлиннее, да помассивнее.
   []
   Выигрыша в скорости это особого не даёт - физику не обманешь. Более широкий корпус - это и большее сопротивление воды, да и тяжелее квинкерема намного. Смысл квинкеремы в другом - большая вместительность и грузоподъёмность при той же примерно "триремной" скорости. На квинкереме и морпехов тяжеловооружённых побольше, и артиллерии камнемётной, и в бою она не столько таранит, сколько расстреливает противника. Естественно, и противник для такого чудища нужен достойный, иначе оно себя просто-напросто не оправдывает. Сейчас, когда в Западном Средиземноморье господство римского флота никем не оспаривается, все квинкеремы на Восток переброшены, а тут Риму и трирем за глаза хватает. Оттого и не мозолят тут квинкеремы никому глаза и не наводят "контролирующих и надзирающих" на ненужные мысли.
   Вёсел у перевозящего нас "Любимца Нефунса" всего один ряд, но вёсла эти - "квинкеремного" типа, длиннее и мощнее обычных, и орудует каждым из них два гребца. Если максимальная скорость не нужна - часть вёсел убирается, как и сделано сейчас. В результате "биремного" вида "Любимец Нефунса" не имеет и особого интереса римлян не вызывает. Глянули мельком, да и переключились на другие суда, выглядевшие поподозрительнее. Тем более, что и разгадай они даже немудрёный в общем-то секрет "замаскированной биремы" Арунтия, не очень-то он их встревожит. Один хрен, не тягаться его "хитрому" кораблю в скорости с триремой, вся конструкция которой заточена под стремительный ход любой ценой.
   В принципе-то античный мир до запрета сёрьёзного оружия частникам как-то не докатился. У доброй половины купчин "скорпионы" открыто на их судах видны, и вид их римлян как-то ни разу не напрягает. Теоретически-то и трирему купец иметь вправе, просто на хрен не нужна она купцу. Груза возьмёт не больше хорошей "круглой" гаулы, а на прокорме полутора сотен гребцов разорит в первом же рейсе - и это если ещё повезёт, и её не утопит шторм. Дешевле уж государству налоги отстёгивать на содержание военного флота, который и защищает добропорядочных морских негоциантов от буйной пиратской вольницы. А сейчас карфагенским купцам в этом смысле вообще лафа. Содержание десяти разрешённых Карфагену трирем обходится им в гроши, а львиную долю защиты от пиратов обеспечивает теперь Рим - ага, за счёт римских же налогоплательщиков. Вот она, цена имперских амбиций, гы-гы! Впрочем, раз уж гордым квиритам настолько хочется называть Внутреннее море Римским, что они даже готовы оплачивать это удовольствие из собственного кармана - нам, татарам, всё равно. Мы ж, чёрные - все хитрожопые, и наше дело - пользоваться этим римским имперским бзиком, пока время на это есть. Лет эдак почти пятьдесят, если мне склероз не изменяет...
   Был у нас уже разговор на эту тему.
   - Макс, ты часом не охренел? - спросил меня Володя, когда я озвучил идею "перевода на новое место службы", - Сам же как-то говорил, что этот долбаный Катон, который "Карфаген должен быть разрушен", уже при власти и влиянии! За каким хреном мы полезем в эту мышеловку, когда от неё угрёбывать надо к гребени-матери?
   - Ну, не сей секунд, - урезонил я его, - Карфагену звиздец наступит, насколько я помню, в сто сорок шестом году до нашей эры. Так или не так?
   - Да, в сто сорок шестом, - подтвердила Юлька, которая у нас, хоть и истеричка по характеру, зато историчка по образованию, - Но там ведь и осада была трёхлетняя.
   - Хорошо, добавляем три года. Раз до нашей эры, то не вычитаем, а приплюсовываем - получается сто сорок девятый год. Ну, будем считать, что объявили войну, собрали войско с флотом и отплыли в сто пятидесятом. А у нас сейчас начало сто девяносто шестого. Сорок шесть лет у нас в запасе до той заварухи, и в нормальном мегаполисе мы проведём их и удобнее, и продуктивнее. В Испании, насколько я помню, войны будут ещё нешуточные, а вот затронут они Гадес или нет - чего не знаю, того не знаю. Не осилил я как-то Полибия.
   - Я тоже не осилила, - призналась Юлька, - Но, вроде, помню, что и Катона в ближайшие годы направят на усмирение Испании.
   - Ну, этот долботрах наворотит дел! Думаю, что в Карфагене будет всяко спокойнее.
   - А набеги Масиниссы? - припомнила наша историчка, хорошо знающая вообще-то только историческую "лирику", но изредка припоминающая всё-же и полезные крупицы.
   - На сельскую глубинку, в которой мы жить не собираемся. Там, кажется, есть такая тонкость, как Пунические рвы - пятидесятикилометровая примерно зона вокруг Карфагена. Вот за пределы этой зоны карфагенская армия не имеет права выходить из города без согласования с Римом, и там нумидийцы, когда просекут расклад, примутся творить, что левой ноге захочется, а внутрь этой зоны они не сунутся, в ней им быстро рога обломают.
   - Да, вспомнила! Как раз самовольный выход карфагенских войск против нумидийцев за пределы этой зоны и стал поводом для Третьей Пунической!
   - Вот именно! Но тут и ещё один немаловажный нюанс. К тому моменту Карфаген уже полностью выплатил Риму наложенные на него "репарации" и больше ничего не был ему должен. То есть перестал быть для Рима той дойной коровой, которую жаль резать. А сейчас он только начинает расплачиваться и нужен Риму целым и богатым. Поэтому Катона в сенате ещё долго будут слушать вполуха.
   - А ты со своей малолеткой успеешь и наплодить детей, и вырастить их! - не удержалась Юлька от вполне прогнозируемой очередной шпильки.
   - Зато каких! - я картинно закатил глазки. Собственно, по сути она права - даже при всех этих вполне рациональных причинах лично я рвусь в Карфаген прежде всего из-за Велии...
   Это долгая история, если кто не в курсе, и начинать её следует с того, что нас, вполне современных людей нормального двадцать первого века, какая-то непонятная хрень как-то резко перебросила в античное прошлое - в осень сто девяносто седьмого года до нашей эры. Серёга вон по-прежнему на пресловутый андронный коллайдер грешит - особенно, когда выпьет лишнего. С него, раз уж пришёлся к слову, и начнём. Серёга Игнатьев, геолог по образованию и московский офисный планктонщик по реальной профессии. Не дурак выпить и раздолбай раздолбаем, в армии не служил. Юлька Сосновская, его подружка - студентка исторического факультета Московского Пединститута. Как и большинство пединститутских - за всех ручаться не могу, поскольку со всеми не знаком - она озабочена как сексуально, так и матримониально. Сексуально, пожалуй, в большей степени - оторва, между нами говоря, редкостная. Поскольку в моём вкусе смуглые брюнетки, а она как раз из таких, то были случаи убедиться, гы-гы! Но - тссс, Серёга рядом и незачем ему лишнее слыхать. Тем более, что это, как говорится, было настолько давно, что успело уже стать неправдой, и если сама Юлька почему-то считает иначе, то это её проблемы. Стерва тоже первостатейная - редкостной в этом смысле назвать не могу, потому как в наше время это явление, увы, давно уже не редкостное. Володя Смирнов - простой московский автослесарь, но ценен он не этим, а тем, что срочную служил в армейском спецназе, в дивизионной разведроте, и по части подраться конечностями, как безоружными, так и вооружёнными любым подручным предметом, он у нас абсолютный чемпион. К счастью, пьёт в меру и не с Урала - в смысле, не обидчив по всякой ерунде, так что дело с ним иметь можно. Ещё у него оказалось полезное хобби - рыбалка, только не ортодоксальная, с удочкой которая, а с подводным ружьём. Наташка Галкина, его подружка, довольно эффектная блондинка - сейчас, впрочем, уже ближе к шатенке, поскольку была крашеной - студентка Лестеха и сама откуда-то из глубинки. Подозреваю, что за работягу Володю она зацепилась, чтоб зацепиться за Москву, но это не моё дело, да и не имеет это теперь значения. Ну и я, Максим Канатов, технолог-машиностроитель по образованию - МГТУ имени Баумана - и старший мастер механического участка в механо-сборочном цеху одного из подмосковных ВПКшных предприятий. До этого и технологом по мехобработке в другом цеху поработать успел. Производственник, короче. Срочную отслужить довелось, но в обычных погранцах, ни разу не спецназе каком-нибудь крутом. И занесла нас злая судьба в виде осеннего отпуска - какой такой отпуск осенью у учащихся студенток, это их надо спрашивать - в Испанию, в курортную зону Коста дэ ла Луз, что на атлантическом побережье, близ Кадиса. Там-то и накрыла нас тёпленькими эта непонятная хрень, забросившая нас в античность прямо с пляжа и, соответственно, в пляжной же и экипировке. И скорее всего, так и пропали бы мы в первый же день, если бы вместе с нами не забросило сеньора Хренио Васькина, то бишь Хулио Васкеса, местного испанского полицейского, находившегося "при исполнении", а посему - в летней форме, а главное - при табельном пистолете.
   Пистолет-то его нас и спас, вместе с подводным ружьём Володи, которому именно в тот день приспичило побраконьерить рыбу. В результате встреченная нами троица лузитанских разбойников нарвалась на весьма неприятный сюрприз, а мы пополнили свой скудный арсенал несколькими полезными местными железяками. Потом, заныкавшись от греха подальше в лесу, мы воспользовались моим мультитулом и лопаткой-топором Володи для оснащения самодельными арбалетами, с которыми и встретили новую порцию местных хулиганов - с аналогичным результатом. А заодно подружились с "врагами наших врагов", чему в немалой степени поспособствовало то, что Васкес оказался баском, да ещё и хорошо владеющим баскским языком, а язык этот оказался происходящим от древнего иберийского. В общем, кое-как с пятого на десятое мы с "дружественными" туземцами нашли какое-то подобие общего языка, и в итоге угодили в качестве наёмных стрелков-арбалетчиков на службу к этруску Волнию, главе клана Тарквиниев, простому олигарху простого финикийского города Гадеса.
   Дела наш наниматель вёл достаточно обширные, а времечко, в которое нас попасть угораздило, оказалось неспокойным. Нет, жаловаться-то, конечно, грех, могло бы ведь запросто и вообще в самое пекло забросить, когда Сципион с Баркидами разбирался, кто тут по праву, а кого тут вообще не стояло. По сравнению с тем беспределом нам повезло - турдетанский мятеж Кулхаса и Луксиния проходил заметно уравновешеннее, чего незьзя сказать о "мафиозных разборках" между соперничающими олигархическими семействами Гадеса. В них-то мы и оказались втянутыми помимо своей воли, и повоевать в окрестностях Кордубы, где пересеклись их интересы, пришлось по-настоящему. Там-то и познакомился я с Велией, бедовой юной девчонкой, оказавшейся внучкой нашего нанимателя, и так уж сложились наши вкусы и обстоятельства, что свет для нас сошёлся клином в аккурат друг на друге. Отец же её, "досточтимый" Арунтий, старший сын и наследник главы клана, оказался простым карфагенским олигархом - для Карфагена действительно простым, не из самых крутых, но и не из зачуханных, и дела у него там крутятся - мама, не горюй. Велики ли шансы у простого наёмника заделаться зятем простого олигарха? Обычно - исчезающее малы. Но так уж вышло, что мне удалось здорово отличиться по нашей воинско-гангстерской службе, а мать Велии оказалась не законной женой Арунтия, а наложницей, хотя и весьма непростой. Это здорово улучшило для меня расклад, и "от ворот поворот" сходу я от младшего олигарха не схлопотал, но здешнюю гадесскую семью он решил забрать к себе в Карфаген, подальше от испанских неурядиц, и мне оставалось только принять его предложение перейти на службу к нему. К счастью, наши тоже ничего не имели против переселения в развитый мегаполис, так что к разрыву нашей компании это не привело. И теперь, весной сто девяносто шестого года до нашей эры, несколько грузовых кораблей перевозят почти сотню испанских наёмников, набранных Волнием в подкрепление сыну, и мы, четвёрка арбалетчиков или, как нас тут называют, аркобаллистариев, успевших не раз уже отличиться, оснаститься и порядком забуреть - в числе этой сотни...
   Весной ещё случается, что штормит, и плавание идёт вдоль африканского берега. Не знаю, каков он в наше время, не бывал, но в эту эпоху северная оконечность Сахары пустынной не выглядит. Параллельно берегу тянутся предгорья Атласа, и их склоны покрыты густыми лесами. Издали, конечно, не разглядишь, из каких деревьев они состоят, но вид лесные массивы имеют внушительный, явно не из одних только финиковых пальм. Глядя на поросшие лесом горы, легко поверить, что далеко не всегда пресловутая Сахара была нынешней безжизненной пустыней.
   [] []
   Немало, конечно, на побережье и населённых пунктов. В основном это туземные селения берберов - мавров и нумидийцев, но встречаются и настоящие города - финикийские колонии. Не очень большие, поменьше Гадеса, но всё-таки города - с гаванью и причалами, с портовыми складами, с оживлённым рынком, здорово напоминающим современный восточный базар К некоторым наш караван приставал, чтобы пополнить запасы воды и провизии.
   [] []
  Не бог весть какие ценности там продавались и покупались, но каждый городишко был обнесён стеной - если не каменной, то хотя бы глинобитной.
   [] []
   А в море нам частенько встречались и суда местных рыбаков и купчишек - в основном малые гаулы и ладьи устаревших типов, часто обшарпанные, и лишь у некоторых - пыжащихся изобразить роскошь - парус был украшен полувыцветшими полосами фальшивого пурпура. Но даже такие судёнышки в целом выглядели убого по сравнению даже с нашим не претендующим на особую крутизну караваном, и несложно было понять, почему они отваживаются плавать в одиночку - не позарится на такую жалкую добычу ни один уважающий себя пират.
   [] [] []
   - Все основные торговые пути сходятся в Карфаген, - пояснил нам этруск Турмс, начальник "Любимца Нефунса", - Этим захолустным городишкам только и остаётся, что мелкая торговля между собой и с местными нумидийцами. А с ними при здешних невеликих достатках много не наторгуешь, да и расслабляться нельзя.
   - Стены от них? - спросил я, указывая на слишком уж добротные для такого захолустья укрепления.
   - А от кого же ещё? Только построены они, конечно, при карфагенском владычестве. В каждом городишке ведь кроме местных суффетов заправлял делами и карфагенский наместник. А он драл одну или две шкуры с горожан, и все три - с окрестных дикарей. Кто ж станет терпеть такое до бесконечности? Ну, горожанам-то деваться некуда, да и не так их обирали, как дикарей, так что эти только ворчали, да в Карфаген периодически жаловались. А нумидийцы - случалось, что и бунтовали. А дикарю взбунтовавшемуся разве интересно, местный ты финикиец или карфагенский? Для него они все на одно лицо, да и сборщики налогов ведь местные, только начальство у них карфагенское. Но налоги ведь выколачивает из недоимщика не начальство, а исполнитель, а для себя или для начальства - битому палками недоимщику какая разница? Теперь-то эти города стали свободными и Карфагену больше налогов не платят, но с карфагенскими поборами исчезла и карфагенская защита от нумидийцев. А те это поняли и сводят время от времени давние счёты. Грабить-то тут особо нечего, но погромить, покуражиться, девчонку какую смазливую забрать и увезти - нумидийцы до красивых финикиянок охочи. А какое тут войско? Только и можно, что за стенами отсидеться. Побуянят дикари, опустошат окрестности, да и уйдут восвояси. Потом угомонятся и снова мирно торговать придут. Вот так и живут здешние финикийцы, кто не смог перебраться в города покрупнее.
   - В Карфаген, например?
   - Да кому они нужны в Карфагене! Там свою чернь девать некуда!
   Но по мере того, как наш караван продвигался к востоку, картина постепенно менялась. Всё ещё встречались убогие посудины рыбаков и мелких торговцев, которых хватает везде, но начали попадаться и солидные корабли, явно посовременнее древних классических гаул. Двухмачтовые, с кормовой надстройкой, кого-то напоминающие...
   [] []
   - Это же римские торговые корабли! - воскликнула Юлька, - Видите фигуру лебедя на корме?
   Да, это похоже было на классического римского "купца", насколько я помнил по картинке в какой-то книжке. Но когда я перевёл наше предположение Турмсу на финикийском, этруск рассмеялся:
   - Кое-кто из римлян уже начал заказывать такие корабли на карфагенских верфях. Но пройдёт ещё много лет, прежде чем они научатся строить такие же сами. Это карфагенское судно, из новых. Вот эта наклонная передняя мачта с маленьким парусом и балкон вокруг кормы скопированы с греческих военных кораблей - это очень удобно, и я даже не понимаю, почему до этого не додумались купцы у самих греков. А фигуру лебедя на корме этот кораблестроитель - я его знаю, кстати - ставит на всех своих кораблях. Это его отличительный знак - вроде клейма знаменитого оружейника на клинке хорошего меча. Досточтимый Арунтий купил у него уже два таких корабля, да и другие охотно покупают, у кого денег достаточно. Думаю, лет через пять он сам разбогатеет настолько, что купит себе место в городском Совете Трёхсот.
   Новые корабли при своём прогрессивном парусном оснащении вёсел имели немного и очень уж стремительным ходом на вёслах похвастать не могли, поэтому поодиночке не плавали, а старались держаться в составе караванов. Парочка, которым оказалось по пути с нашим, присоединилась к нам, а ещё через какое-то время нам встретилась и карфагенская трирема, которую нетрудно было узнать по стилизованной конской голове на носу, фигуре коня с пальмой на большом парусе и финикийским полумесяцам на верхушках мачт. Разминувшись с ней на встречных курсах, сопровождавшая нас римская трирема обменялась с карфагенским коллегой приветственными сигналами и отвалила в сторону моря, передавая тому охранные функции. Каким бы куцым ни был тот бутафорский суверенитет, что был оставлен Римом Карфагену, Рим его, похоже, скрупулёзно соблюдал.
   Позажиточнее стали выглядеть и прибрежные финикийские города. После преподанного мне Турмсом ликбеза я уже и сам сообразил, в чём тут дело. Сказывалась близость к Карфагену с его пересечением торговых путей. В период своего господства он прессовал меньших собратьев, разоряя налогами и ограничивая в торговле, но теперь-то они независимы и пользуются всеми преимуществами оживлённого места. Затмить Карфаген они не в силах - мегаполис есть мегаполис, и деньги имеют свойство тянуться к деньгам, но для окрестных совсем уж захолустных городишек они сами играют аналогичную роль и в целом остаются в выигрыше. А имея деньги, имеют и войско получше, вдобавок - не ограничены Римом в праве ведения своих местечковых малых войн, так что отдельным нумидийским родам обижать их небезопасно. Масинисса, пожалуй, справился бы с ними, но все они теперь считаются римскими союзниками, и это ограждает их от алчности нумидийского соседа. Есть теперь у каждого из этих городов и собственный, ранее запрещённый Карфагеном, военный флот. Не квинкиремы, конечно, и даже не триремы, для этих небольших городов слишком дорогие, но вполне себе приличные добротные биремы. Да и среди частных судов, хоть и преобладали всё ещё гаулы старого типа, начали попадаться даже шикарные прогулочные.
   [] []
   Местечковых олигархов эти роскошные посудины или уже карфагенских - не знаю и как-то не заинтересовался. Для нас важнее другое - то, что пиратов в этих водах уже, по всей видимости, не очень-то и боятся. Да и чего бояться - под такой-то охраной! Оживлённее выглядели и порты этих более близких к Карфагену городов - больше кораблей, больше товаров, больше занятых работой с ними людей.
   [] []
   Этот момент меня слегка озадачил. Если до Карфагена уже рукой подать, почему торговцы не стремятся все туда?
   - Торговые пошлины, - пояснил Турмс, - В маленьких городках они ниже, чем в Карфагене. Не намного, и для крупного купца важнее большой рынок с широким выбором товаров, а для мелкого, считающего каждый шекель - важнее возможность не переплачивать портовой таможне.
   - А если Карфаген снизит свои торговые пошлины?
   - Тогда и часть этих будет торговать там. Но Карфаген не снизит. Зачем? Ведь тогда снизят и здесь, и в казну всех городов денег будет поступать меньше. Какой город от этого выиграет? Все давно договорились меж собой, какие пошлины кому брать, и всех это устраивает. Тут как бы об увеличении не начали договариваться...
   - Но ведь тогда купцы начнут искать другие рынки?
   - Конечно начнут! Только поэтому и не увеличили до сих пор. Но Карфагену ведь приходится выплачивать контрибуцию Риму. Десять тысяч талантов нужно выплатить за пятьдесят лет, представляешь? В год это будет... гм, - этруск призадумался, пытаясь подсчитать в уме.
   - Двести талантов в год, - я подсчитал раньше.
   - Да, двести талантов. Пришлось вводить налоги на граждан - видел бы ты, какой плач тогда в городе стоял! Не любят финикийцы расставаться с кровно заработанными деньгами!
   - Так кто ж любит? Значит, на купцов хотят это бремя переложить?
   - Если договорятся с другими городами - обязательно переложат.
   - А купцы договорятся меж собой и повысят свои цены?
   - Молодец, соображаешь! Да, так и будет. Просто цены на то, что нужно всем, сильно задрать не дадут. Хлеб, рыба, соль - это должно остаться доступным для всех. Кому нужны голодные бунты черни?
   - Значит, пострадают торговцы этими товарами?
   - Ну, не так уж и пострадают - не первый ведь раз такое случается...
   - И как они выкрутятся?
   - А как все выкручиваются! Увидишь в порту! - таинственно ухмыльнулся Турмс.
   Время от времени мористее виднелись и паруса патрулирующих эти воды римских трирем, легко узнаваемых по абордажному "корвусу" в носовой части. Хоть и соблюдал Рим суверенитет побеждённых и союзников - завидев сопровождающие караван местные военные корабли, триремы победителей не приближались - всё-же не настолько, чтобы оставлять эту часть моря без присмотра. Своё морское господство гордые квириты поддерживали ревностно. Ещё добрых полтора столетия пройдут, прежде чем Рим овладеет всеми берегами Средиземного моря и сможет назвать его Внутренним, но само море уже постепенно становится римским...
  
   2. Карфаген.
  
   Миновав Утику - довольно крупный финикийский город, хотя и не превосходящий, вроде бы, Гадеса - перевозящий нас караван вошёл в большой залив, на дальнем берегу которого мы увидели Город. Именно так, с большой буквы и с соответствующим почтительным придыханием. Ведь всё, что мы видели до сих пор, в сравнении с этим мегаполисом выглядело - ну, непрезентабельно, скажем так. Уже в самом заливе рябило глаза от множества снующих туда-сюда торговых кораблей, среди которых совершенно терялись несколько карфагенских военных трирем. А уже сама громада Города поражала воображение, и в этом отношении мы отличались от прибывших вместе с нами иберов только тем, что не так открыто разевали рты. Не то, чтоб открывшееся зрелище было совсем уж для нас неожиданным, всякие ведь научно-популярные книжки читали и передачи по ящику, да по интернету смотрели, но одно дело увидеть абстрактную и во многом спорную реконструкцию с экрана и совсем другое - подлинный оригинал собственными глазами.
   [] []
   Лавируя, дабы не столкнуться с выходящими из гавани встречными судами, Турмс вёл "Любимца Нефунса" к проходу между обнесёнными крепостной стеной волноломами, а мы пожирали глазами этот чудовищный по античным меркам мегаполис. Ага, вот тебе и "дикая отсталая Африка"!
   - Красота-то какая! - ахали Юлька с Наташкой.
   - Охренеть! - подтверждали мы сами.
   - Да, это - Карфаген! - ухмылялся этруск, не знавший ни слова по-русски, но сейчас легко угадывавший смысл наших слов по нашим взглядам и интонации.
   Разминувшись со встречной большой гаулой, наш корабль вошёл в большую, вытянутой формы, торговую гавань, в противоположном конце которой виднелся куда более узкий проход - только пройти одному военному кораблю - в круглую военную, окружённую мощной кольцевой стеной и с высокой резиденцией начальника порта на искусственном острове в середине.
   [] []
  По мнению большинства историков там располагались по кругу и эллинги для боевых кораблей, так что военный порт был одновременно и сухим доком для их ремонта, а может быть, и судоверфью. Но проверить это мы, конечно, возможности не имели - кто ж нас пустит на военный объект? Впрочем, играть в шпионов мы как-то и не собирались. Что у нас, других забот нет? Тут как бы не потеряться в этом муравейнике!
   Но это опасение оказалось преждевременным. "Любимец Нефунса" пришвартовался к причалу на левой длинной стороне торговой гавани, и по сброшенным с борта сходням на палубу тут же с грозным и неприступным видом взошли портовые таможенники. Судя по вставшей у сходен портовой страже, явно не намеренной никого выпускать на берег, обитателям судна полагалось оставаться на борту до тех пор, пока начальство не уладит всех вопросов между собой.
   - Развели тут бюрократизм! - проворчал Володя.
   - Ага, тут тебе не Гадес! - хохотнул Серёга, - Тут любой чиновный прыщ пуп земли из себя корчит!
   Контраст с Гадесом в самом деле получался разительным. Нам ведь было с чем сравнивать - тут же вспомнилось, как запросто и без всяких лишних формальностей прибывал туда "Конь Мелькарта" нашего старого знакомца Акобала. Да, это Карфаген, и здесь нам - не тут.
   Формальности формальностями, а жизнь - жизнью. Начальника досмотровой партии Турмс сразу увлёк к себе в каюту, а сопровождавшие его вояки так и остались стоять на палубе, даже не пытаясь заглянуть в трюм. Мы даже не успели обменяться парой-тройкой историй о родном российском бюрократическом маразме, когда грозный таможенный чинуша вышел, не скрывая довольства. Судя по всему, связано оно было не с тем кошелём, которым он, дабы не утруждать себя, нагрузил своего помощника, а с другим, поменьше, который он припрятал в складках широкого пояса.
   - Вот так тут все и выкручиваются! - сказал этруск, тоже явно не опечаленный, когда местная власть сошла на берег.
   - И много ты ему дал "мимо кассы"? - ухмыльнулся я.
   - Как обычно - половину того, что не попадёт в казну. И им хорошо, и нам.
   - А не жирно ему половину?
   - Так разве ж он только для себя? Своим воинам он даст по шекелю, помощнику два - это немного. Но ведь из остального он половину, а то и две трети, отдаст начальнику порта. Не отдаст - через несколько дней его место займёт другой, "знающий службу". Зачем же ему терять такое хлебное место? Что-то ведь начальник оставит и ему, и это ведь не только с моего корабля. Взгляни, он уже на второй заходит. А за день он не меньше десятка кораблей обойдёт - за него не беспокойся, ему тоже на безбедную жизнь хватит.
   - А жирует, значит, начальник порта? Ведь не один же только этот у него такой?
   - Конечно не один. У него таких пять или семь, точно не знаю. Но и он ведь не всё себе оставляет. Назначает его Совет Ста Четырёх, он же и снять его может в любой момент. С теми, кто помог ему занять это место и помогает удержать его, надо ведь делиться. Не поделится - сам понимаешь. Желающих на такое место много...
   - А официально власти как на это смотрят? Деньги ведь мимо казны проплывают немалые! Разве такое скроешь?
   - Ну так мы ж это делаем с умом! Свинца в слитках и железа в крицах у меня в трюме больше всего, но это самая дешёвая часть груза. Её я не занижаю и за неё плачу честно, как положено. Не занижаю я и числа пассажиров вроде вас, которых легко пересчитать по головам. Это всё идёт в казну сполна. А вот с тем грузом, которого немного, но который ценен - тут мы с портовой стражей уже 'понимаем друг друга'. Медь в слитках я занизил на треть, простую бронзу - наполовину, а чёрную - вчетверо. И так же примерно делают все, только каждый со своим товаром. Те же египетское полотно и шёлк из Александрии, ты думаешь, целиком учитываются? Самое большее - на треть или даже на четверть. И чем выше пошлины, тем больше доля скрытого от казны товара. Кто же позволит себя грабить?
   Вот в таком духе и просвещал меня Турмс, объясняя суть, старожилам давно известную, но не называя ни конкретных имён, ни конкретных денежных сумм, как раз и составляющих "коммерческую тайну". Что ж, мне чужих тайн и не надо - своих за глаза хватает.
   Наши слуги тем временем уже разобрались с нашими пожитками, и мы снова, взглянув на множество снующих по берегу карфагенян, призадумались, как бы тут не заблудиться в таком столпотворении. Но это наш наниматель предусмотрел - нас встречали.
   [] []
   - Досточтимый Фабриций, старший сын досточтимого Арунтия! - представил нам этрусский моряк молодого роскошно одетого парня с вооружённой свитой, прибывшего явно по наши души, - Добро пожаловать в Карфаген!
   - Испанцы Тарквиниев! Ко мне! - рявкнул сын нашего нанимателя и взмахнул рукой, указывая пункт сбора. В отличие от отца, говорившего по-иберийски чисто, у его сына был изрядный акцент, но всё-таки языком он владел, и понимать его было нетрудно. Поданная команда в полной мере относилась и к нам. Ведь будучи нанятыми в Испании, служа с иберами и говоря на их языке, мы и сами считались теперь как бы иберами. По крайней мере - здесь. Поэтому мы, распрощавшись с Турмсом, дисциплинированно потопали по сходням.
   - Аркобаллистарии? - определил Фабриций, заметив наши арбалеты, - Отец рассказывал мне о вас! Вы идёте со мной.
   Кроме нас он ещё отобрал человек двадцать пять с нашего и следующего корабля, а остальных поручил помощнику.
   [] []
   На берегу стало ясно, что если нам и судьба потеряться, то только всем вместе. И Испания-то - далеко не Россия, а уж Африка - и подавно. Не только мы, но и иберы скинули плащи и тёплые туники, пододев под кожаные панцири лишь лёгонькие льняные безрукавки, и даже в них никто из нас как-то не зяб. Местные же, привычные к африканской жаре, практически все были в туниках с рукавами, так что даже не знакомых лично своих отличить от них было легко.
   Если важный чиновник строит здесь из себя перед вновьприбывшими крутого босса, то обычный человек с ружьём... тьфу, с копьём - откровенно рад подкреплению. Увидевшие нашу колонну испанских наёмников карфагенские пацаны-ополченцы приветствовали нас взмахами копий и длинных овальных щитов.
   - Гражданское ополчение Ганнибала, - пояснил Фабриций, - Из-за выплат Риму у Республики больше нет денег на хорошее наёмное войско. Своим ветеранам суффет платит сам, из собственных денег, но после Замы этих ветеранов осталось мало. А ополченцы из граждан стоят дёшево, но почти ничего не умеют, и сами это прекрасно понимают. Вот и рады частным наёмным отрядам, которые помогут в случае чего.
   Миновав ворота опоясывающей портовую зону, называемую здесь Котоном, внушительной стены, мы вышли в Старый Город. Впрочем, название это чисто условное, обозначающее территорию. На самом деле не такой уж он и старый - застроен добротными многоэтажками покруче гадесских. Шестиэтажки - не редкость, а встречаются и семиэтажки. Глядя на них, нетрудно понять, как умещаются в городе добрых полмиллиона его обитателей. Двигаясь между этими громадами по улицам, оказавшимся шире, чем мы опасались, наша колонна вышла к здоровенной рыночной площади, называемой здесь на греческий манер Агорой.
   [] []
   Вывел нас сын нашего нанимателя грамотно - улицей, выходящей на дальнюю от моря сторону площади, и нашей колонне не пришлось пробиваться через сутолоку громадного, под стать самому городу, рынка. Зато справа от нас оказалась при выходе на площадь колоссальная статуя Решефа перед его храмом, а слева здание Совета Ста Четырёх - помпезное, величественное, в греческом стиле, мимо которого мы и продефилировали. Нам он решил показать местную достопримечательность или её обитателям возросшую отцовскую силу, мы так и не поняли. Хотя, по логике вещей - скорее всего, и то, и другое заодно. А над всем этим возвышалась Бирса - цитадель на холме, окружённая собственным рядом мощных стен - с храмом Эшмуна и его гигантской статуей на самой вершине холма. Зрелище впечатляло...
   [] [] []
   - Красота-то какая! - восторгалась Юлька, - Я думала, что Карфаген - обычный финикийский город, восточного семитского типа, а тут уже настоящая античная классика! Взгляните только на эти статуи богов! Это же эллинистический стиль!
   - Он самый! - хмыкнул я, - Вот только детишек в жертву этим своим "эллинистическим" богам они режут время от времени вполне по-финикийски.
   - Разве? Их же, вроде, только Молоху в жертву приносили - безобразный такой медный или бронзовый идол, а я его нигде не вижу.
   - И не увидишь, не ломай глаза. Не было никакого Молоха. Слово "мельх" - это просто "кровавая жертва". Любому богу, самому обычному. Я не буду тебе их перечислять - лишние уши вокруг, - хоть мы говорили и по-русски, конкретные имена финикийских богов могли прозвучать для аборигенов узнаваемо, и в мои планы вовсе не входило объяснять им, что это вновь прибывшие чужеземцы говорят об ихних священных небожителях. Восток ведь - дело тонкое, а восточные религии - в особенности. Чем меньше их касаешься, тем меньше проблем с верующими фанатиками.
   Как я и начал уже догадываться, нас вели в Мегару. Это элитное предместье Карфагена, застроенное особняками тех, для кого деньги - ни разу не проблема. Да и в самом деле, что ещё охранять наёмникам простого карфагенского олигарха кроме жилья и имущества означенного олигарха? Но при подходе к цели нас ожидал сюрприз. Я-то после прочтения в школьные годы флоберовской "Саламбо" полагал, что предместье - оно и в Африке предместье, эдакий "дачный шанхай", хоть и роскошный в случае с карфагенской Мегарой. Может быть, так оно и было во времена, описанные Флобером, но с тех пор много воды утекло. Теперь Мегара тоже была обнесена полноценной крепостной стеной, длину периметра которой я даже представить себе побоялся - ведь площадь этого элитного района в несколько раз больше, чем зоны основной многоэтажной застройки. Не любят олигархи жить в тесноте, душа простору просит. А просторный периметр оборонять труднее - оттого-то и нужны им на всякий случай маленькие частные армии.
   [] []
   А за стеной раскинулся город-сад, от вида которого захватило дух. Нет, в принципе-то, после элитного квартала в Гадесе, мы ожидали увидеть нечто подобное и тут, но... гм... гадесские олигархи нервно курят в сторонке. Помимо частных садов во дворах жилищ здесь были и общественные - с каналами, с фонтанами, с прудами и беседками среди них - ага, засушливая Северная Африка, северный край Сахары, воду в цистернах запасают... гм... те, кому не по карману жить в Мегаре. Один канал оказался таким, что по нему даже прогулочные лодки плавали, причём как-то обходясь без заторов.
   [] []
   Под стать общественному парку были и частные особняки в самых разнообразных стилях. В основном преобладал новомодный греческий, но встречалось и что-то напоминающее Египет, и что-то ассирийско-вавилонское, а то и что-то вовсе непонятное, со стилистической принадлежностью которого затруднялась определиться даже Юлька. Похоже было на то, что каждый тутошний олигарх выпендривался в меру своей фантазии, ограниченной лишь его финансовыми возможностями, а уж их-то финансы явно не были склонны петь романсы. Фантазия же у большинства деловых людей карфагенского разлива оказалась вполне стереотипной - классический греческий портик у входа, обозначающий притязания на античный дворец. Ну, нравится некоторым жить во дворцах. Оригиналы же отличались от конформистов главным образом стилем того же портика - например, египетский вместо греческого.
   [] [] []
   Как и наши "новые русские", многие обитатели Мегары обожали жить напоказ. Часто ограда их садов оказывалась "живой изгородью" из какого-нибудь подстриженного кустарника, не столько скрывавшего, сколько подчёркивавшего содержимое огороженного двора.
   [] []
   Кое-где в садах разгуливали павлины, а в одном даже парочка павианов. Представляю, каково приходится домашним рабам этого извращенца! Им ведь наверняка строжайше запрещено трогать хозяйских любимцев, а те - дай им только почувствовать безнаказанность! Обезьяна - она ж и есть обезьяна. Прессовать всех, кто не прессует её, у неё в инстинктах прописано, а хозяину - такой же обезьяне, только двуногой - небось прикольно наблюдать, как его павианы терроризируют затюканных слуг. Урод, конечно, но по античным понятиям этот урод в своём праве, а в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Практически везде были конюшни, а в некоторых дворах - и слоновники, судя по размерам. Учитывая инкриминированную Флобером страсть карфагенской олигархии к разъезжанию на слонах, нас это как-то не удивило, но вот самих слонов что-то не наблюдалось.
   - В мирном договоре с Римом Карфаген обязывался выдать всех своих слонов и впредь не приручать новых, - припомнила Юлька.
   - Так речь же о казённых боевых шла, а не о частных ездовых, - возразил я, - Тут сами боги велят сделать всё для обхода запретов при их формальном соблюдении.
   - Ага, типа как немецкие "карманные линкоры", которые вписывались в версальские ограничения! - тут же ухватил суть Володя.
   - Да и мы сами, если разобраться, - добавил Васькин.
   - А при чём тут мы сами? - не въехал Серёга.
   - Государственной армии Карфагена теперь много чего нельзя, - пояснил наш испанский мент, - А отряды вроде нашего - это не армия, а частная охрана.
   - А слоны тут при чём? - поинтересовалась Наташка.
   - Договор с Римом формально не запрещает частникам держать собственных слонов, - разжевал я ей, - А как и чему хозяин-частник обучает СВОИХ слонов - его личное дело. Может и боевым приёмам их учить - ради потешных баталий, допустим. Кто-то любит своих рабов павианами задрачивать, а кто-то - и в живых солдатиков играть. Почему бы и нет? Люди - его, слоны - тоже его, имеет полное право.
   - А слоны не получатся при такой дрессировке тоже "потешными"? - съязвил Серёга, - И на кой хрен они тогда такие нужны?
   - Качество обучения, конечно, пострадает, - согласился я с очевидным, - Но главное ведь - не сами слоны как вид войск, а обкатка ими конницы. Лошади боятся слонов, если не приучены к их виду и запаху, а у нумидийцев слоны есть. Их хвалёная конница сама по себе в кавалерийской рубке слабовата и правильного боя с настоящей линейной кавалерией не выдержит, но они ведь её слонами могут подкрепить, и тогда...
   - Да, тогда - звиздец...
   - Получается, слоны Карфагену позарез нужны, пускай даже и потешные, - резюмировал Володя, - Какого ж хрена мы их не видим?
   - У Флобера частных слонов тоже забрали в армию, когда не хватило казённых, - вспомнила Юлька, тоже читавшая "Саламбо", - Может, и перед Замой сделали то же самое?
   - Скорее всего, так оно и было, - лично я в этом ни разу и не сомневался, - И естественно, мобилизованные в армию слоны частников были конфискованы Римом на общих основаниях, вместе с казёнными. Но с тех пор прошло уже пять лет, и частники вполне могли бы начать обзаводиться новыми. Это государству нельзя, а им-то кто запрещает?
   Вопрос получался интересным, но для самостоятельных вычислений мы недостаточно владели обстановкой, а приставать с расспросами к нанимателю, которому и служить-то ещё толком не начали, было бы явной дерзостью, едва ли поощряемой. Оно нам надо? Послужим, присмотримся - разберёмся и в этом, и во многом другом...
   [] []
   А потом нам стало и не до дедуктивных вычислений а-ля Шерлок Холмс, поскольку мы пришли. Двор нашего нынешнего нанимателя оказался обнесённым внушительной стеной, хотя и без крепостных зубцов. Створки ворот, правда, по сравнению с ней выглядели несерьёзно, но неширокий проём в случае чего не составит особого труда забаррикадировать, так что в целом я ограду одобрил. А вот видневшийся в глубине сада сам особняк нагнал на меня тоску своим помпезным греческим портиком при входе, поскольку сразу же напомнил о наших приключениях в Кордубе. Такой же помпезный портик был у нашего тамошнего начальства, "досточтимого" Ремда, и когда на его дом напали наёмники враждующего с Тарквиниями клана Митонидов, нам оказалось весьма нелегко оборонять три проёма между колоннами. После того случая я даже дал себе зарок - когда разбогатею сам, ни в коем разе не льститься на эту показуху в ущерб обороноспособности.
   - После Кордубы ты стал параноиком! - подколол меня Хренио, разгадав смысл моей гримасы.
   - Станешь тут! Или ты забыл, как нас там едва не грохнули? Если бы не бабы...
   Васкес хмыкнул, поскольку имел на сей счёт своё особое мнение. Не могу сказать, что необоснованное - как-никак, у него и сейчас ещё остаётся двадцать четыре патрона к его табельному "STAR 28 PK", а на тот момент были все двадцать семь, и при наличии такого козырного туза в рукаве многое видится в куда более оптимистичном свете. Бабы же фыркнули, и совсем по другой причине - я имел в виду вовсе не их. Алиби было тогда у наших баб, в рудничном посёлке они оставались, а выручили нас тогда совсем другие бабы, местные - "почтенная" Криула и её юная дочурка Велия, добравшиеся за нашими спинами до наших арбалетов и здорово помогшие нам проредить супостатов в самый критический момент.
   - Подобное тянется к подобному! - съязвила Юлька, не удержавшись, - Ты, Канатбаев - сам дикарь, вот и нравятся тебе дикарки!
   - Дык, с волками жить - сам шерстью обрастёшь, гы-гы! - хохотнул я, обламывая её неуклюжую попытку подколоть меня моей "чернотой". Дело в том, что Канатов-то я не от слова "канат", то бишь "верёвка", а от тюркского имени Канат, и вполне возможно, что фамилия моего прадеда по отцовской линии была исходно длиннее. Было такое время, когда фамилии, оканчивающиеся на "-ханов", "-беков", а иногда даже и "-баев", могли изрядно осложнить жизнь своему обладателю, и многие предпочитали "обрезать" лишнее, дабы избавиться от ненужных проблем. Ну да ладно, то дела давние и в наших нынешних раскладах неактуальные...
   Нас выстроили на площадке между воротами стены и входом в особняк, а "досточтимый" Фабриций прошёл в дом - видимо, докладывать о нашем прибытии. Через некоторое время они вышли с отцом, уже знакомым нам "досточтимым" Арунтием, и тут мы слегка прихренели - было отчего:
   - Слава Тарквиниям! - гаркнул старший нашего испанского отряда, выбросив руку в весьма характерном приветственном жесте, наводящем на ещё более характерные ассоциации - ага, "зиг хайль", гы-гы! Но то же самое сделали вслед за командиром и остальные иберы, и нам явно не следовало выделяться.
   [] []
   - Хайль Тарквинии! - весело рявкнули и мы с тем же жестом, да ещё и с прищёлкиванием подошвами сапог.
   - Факельное шествие будет? - прикололся Серёга.
   - Типун тебе на язык! - оборвал я его. Мы ведь и так с немалым трудом сдерживали смех, и расхохотаться в торжественный для остальных момент было бы крайне несвоевременно.
   - Скажи спасибо, что церемониальным маршем вокруг дома не погнали! - добавил Володя, - Ты срочную не служил, и тебе эта хрень по приколу, а меня в армии эта грёбаная строевая задолбала по самые гланды!
   Наш наниматель в свою очередь поприветствовал испанское подкрепление характерным небрежным жестом полусогутой руки - ага, а-ля фюрер, отчего мы снова едва не прыснули в кулаки. Потом он толкнул речугу на понятном всем иберийском языке, суть которой сводилась к тому, что испанские иберы - самые крутые во всём мире, круче их только вкрутую сваренные яйца, и что с такими крутыми бойцами Тарквинии теперь легко и непринуждённо нагнут в раковую стойку всякого встречного, гы-гы!. Ну, это я, конечно, перевожу именно суть вкратце, дословно-то "досточтимый" Арунтий вещал "высоким штилем" о доблести испанцев, об их великих подвигах в армии Ганнибала, о том, как они гнобили римлян на их собственной земле и о многом другом в том же духе. А раз так - на кого же ещё положиться карфагенским Тарквиниям в тяжёлые и непростые для Карфагена времена? Типа, пусть финикийские купеческие кланы полагаются на кого угодно, а этрусскому клану Тарквиниев не надо никого другого, пока на свете есть храбрые и надёжные испанские воины. В общем, грамотную речугу толкнул, прямо по шёрстке наших иберийских камрадов погладил, после чего не забыл и о щедрой оплате напомнить - естественно, в полновесных карфагенских шекелях. Стоит ли удивляться тому, что по окончании его речи весь отряд снова дружно изобразил "хайль"?
   После "торжественной части" предполагалось наше размещение на постой и постановка на довольствие. Если второе, с учётом опыта службы Тарквиниям в Испании, тревог не вызывало, то с первым получались непонятки. Ясно же, что в самом особняке наёмную солдатню никто не разместит, а сам двор ну никак не походил на приспособленный к проживанию отряда военный лагерь. Кто ж позволит загаживать роскошный сад? Но оказалось, что всё гораздо проще. Мы ведь не зря обратили внимание на огромную площадь Мегары по сравнению с остальным городом и связали длину периметра её стен с соответствующими проблемами по их охране. Как мы и предположили, оборонительные сооружения олигархического района Карфагена олигархическими же наёмниками в основном и охраняются. А крепостные стены у Карфагена - это гораздо больше, чем просто крепостные стены.
   [] []
   В пристройках к ним с внутренней стороны, а то и в самой их толще, размещались и военные склады, и казармы, и конюшни, и слоновники. В лучшие для Республики времена в этих слоновниках содержалось до трёхсот "живых танков", и именно на это количество они были рассчитаны. Протяжённость же мегарской внешней стены, обращённой к материку, превышала таковую Старого города раза примерно в полтора, и это значит, что примерно сто восемьдесят казённых армейских боевых слонов должны были размещаться в военных слоновниках Мегары. Теперь они, вместе со складами слоновой боевой амуниции, естественно, пустовали, как и большая часть казарм с конюшнями, так что разместить в этих помещениях маленькие частные армии карфагенских олигархов ни малейшего труда не составляло.
   В городе, как выяснилось, имелись и водопровод, в который вода подавалась из акведука, и канализация, а казармы в стенах оказались оснащены и банями, и отхожими местами. В общем, временный постой даже по нашим современным меркам - армейским, конечно - получался очень даже приличным. А по простору - значительно превосходил родную отечественную казарму с её двухъярусными койками в тесном кубрике. Ведь античный воин - ни разу не зачуханный расейский пацан-срочник. Даже наёмный пехотинец-гоплит имел обычно слугу-раба, нёсшего на марше его пожитки и часть снаряжения, кавалерист же редко когда мог обойтись одним слугой, чаще двумя, а то и тремя, и это рядовые бойцы, не командный состав. А многие ведь наёмники были и с семьями, так что в современную советско-российскую казарму античный контингент загнать было бы просто немыслимо. Никто, само собой, таких самоубийственных телодвижений и не предпринимал, и предложенные нам казармы куда больше напоминали современную общагу с её двух- или трёхместными комнатами - правда, с матерчатыми ширмами вместо настоящих дверей. Поскольку времена Магонидов и Гамилькара Барки давно прошли, многочисленных наёмных контингентов Карфаген больше не держал, и свободных помещений хватало. Фактически стена Мегары была распределена участками между олигархическими семействами, и каждое из них расквартировывало своих наёмников в "своих" казармах. Кроме того, как нам сообщили старожилы, никто и не заставляет обитать в казарме постоянно. Когда твоя очередь тащить службу на стене или во дворе нанимателя или, скажем, в случае городских беспорядков, когда всё "войско" должно быть в сборе - тогда да, изволь "стойко переносить тяготы и лишения". А так, если содержимое кошелька позволяет, не возбраняется и съёмным жильём в Старом городе обзавестись - желательно только, чтобы не слишком далеко от Мегары и не слишком уж врассыпную, дабы легче было оповестить через рабов-посыльных о внезапном сборе. Теоретически и купить собственный дом никто не запрещает, просто откуда возьмутся у солдата такие деньжищи? А снимают жильё многие, жалованье позволяет, и вблизи Мегары целые многоэтажки иной раз оказываются заселёнными почти одними только наёмниками мегарских олигархов. В общем, получалось, что жить в Карфагене можно вполне...
   Мы облюбовали для себя четыре соседние комнатушки и принялись прикидывать, как разместиться в них поудобнее. Задача это, прямо скажем, нетривиальная. С другой стороны, не я ведь первый её решаю - были ведь тут когда-то обитатели и до меня. Ага, вот оно, искомое - несколько железных крючьев, надёжно закреплённых в стенах. Ну, два у входа - понятно, для дверной занавески. А вот один рядом и один напротив, в противоположной стене...
   - Для перегородки, господин, - подсказала Софониба, указывая глазами на широкий топчан и улыбаясь. И верно, разгораживающая комнату занавеска тоже нужна. Хоть и простые нравы в античном мире, трахать наложницу прямо на глазах у Укруфа будет как-то слишком уж по-античному, гы-гы! Стало быть, сюда вешаем означенную занавеску и получаем "отдельные" спальню для меня с Софонибой и прихожую, где будет ночевать Укруф. Вот и определились с общей компоновкой, от которой и будем плясать дальше. Так, крючья над бойницами... гм...
   - Занавески от мух, господин, - это уже и Укруф сообразил, - А вот эти крючья на стенах - для масляных светильников. Я только не понял, почему двойные...
   - Вторые - для курильниц! - дошло до меня, - Тебе, Укруф, будет задание - нащипать мелких веток можжевельника с хвоей и насушить. Комаров нам тут тоже не надо. А вот тюфяк...
   Спать на голых досках, возможно, и принято у спартанцев, но мы-то ведь ни разу не спартанцы. Но спартанский быт - увы, не единственная разновидность мазохизма. Даже роскошные формы моей наложницы как-то не переполнили меня энтузиазмом от перспективы спать на ЭТОМ тюфяке, оставшемся от давних предшественников. То, что в нём за время бесхозности успело вывестись не одно поколение мышей - ещё полбеды. Софониба их не боится, мы с Укруфом - тем более...
   - Ииииииии! - раздался из-за стенки справа пронзительный визг Наташки, - Володя, выгони её! Ииииии!
   Мы прыснули в кулаки, представив себе эту картину маслом. Но вот клопы - это да, это - проблема. Оттого, что ты их не боишься, они тебя кусать не перестанут.
   - Тюфяк - на хрен! - приговорил я доставшееся мне от предшественников "наследство". Для Укруфа переводить "на хрен" не требуется - не первый месяц уже мне служит и давно уж в курсе, что это и в каких случаях означает. А у нас и плащи есть, на них поспим.
   - Моль, - напомнила бастулонка, - В тюфяке шерсть... ну, когда-то была. А наши плащи тоже шерстяные... Надо бы полыни найти...
   - Вроде, видел где-то по пути. Найдёшь?
   - Найду.
   - Ну и тоже можжевеловым дымом всё окурите - не повредит.
   На этом мою раздачу рабам "ценных указаний" прервал посыльный, сообщивший, что досточтимый Арунтий вызывает к себе старшего аркобаллистария Максима и аркобаллистария Хула - так называли нашего Васькина. Ну, раз наниматель вызывает - надо идти, как-нибудь уж слуги и без нас управятся.
   "Досточтимый" был ещё занят, и нам пришлось ожидать в прихожей. Встретившаяся нам в коридоре "почтенная" Криула, разодетая куда роскошнее, чем даже в Гадесе, очень уж довольной этим не выглядела, но нас поприветствовала куда теплее, чем там, в Испании. Там мы были для неё варварами-чужаками, здесь - почти своими, испанцами. А мне, так и вовсе указала с хитрым видом пальцем за колонну. Стоило мне заглянуть туда, как на моей шее повисла Велия. Завернув в укромный закуток, мы долго и сосредоточенно тискались и целовались, и для этого нам не требовалось никаких слов. Слова понадобились потом - нам много чего было друг другу рассказать, но...
   - Макс! "Досточтимый" зовёт! - спустил меня на грешную землю Хренио. Ну что опять за непруха такая! Что ни свидание, так обязательно какая-нибудь хрень! Карма, что ли?
  
   Главы с 3-й по 11-ю удалены по договору с издательством.
  
   12. Хлебный бунт.
  
   Хохотал Арунтий долго. Мы с Васькиным даже растерялись, не ожидая от нанимателя такой реакции. Основным нашим докладом - о миссии по выявлению конечного покупателя табака и коки - он остался заметно доволен, при виде цены, полученной нами за два слитка чёрной бронзы пришёл в неописуемый восторг, а вот когда рабы внесли в зал на носилках вывезенные из Александрии полиболы - начал хохотать сразу же, даже не дождавшись нашего действительно смешного доклада о том, как мы нагребали с этими полиболами александрийскую таможню. Ну и как его после этого прикажете понимать? Ему тут "пулемёты" доставили на дом, можно сказать, осознавать должен, как круто ему услужили, а он ржёт как сивый мерин!
   Потом, вроде бы, оторжался, начал осознавать, глянул на нас, глянул на агрегаты, снова на нас - и опять сложился пополам от хохота. А следом за ним заржала и парочка особо доверенных и приближённых к нему этрусков. Мы окончательно поняли, что ровным счётом ни хрена не понимаем. Что за хрень, в натуре?! А босс перекинулся парой непонятных фраз по-этрусски со своими приближёнными, и вся троица заржала по новой. Наконец, впрочем, до них дошло, что ситуёвина выглядит неприлично. Ржать-то они не перестали - переглядываясь, хохотали снова и снова, но Арунтий между приступами смеха всё-же поманил нас за собой, и мы прошли вслед за ним в его арсенал, в котором до сих пор ни разу не бывали. А увидев его содержимое - въехали в расклад и заржали сами. А как тут не заржать, когда у него там приныкано от лишних глаз целых пять полиболов! Тут уж троица этрусков, отсмеявшись, терпеливо ждала, когда отсмеёмся мы.
   - Помните, я говорил вам, чтобы вы не рисковали понапрасну, если это задание окажется невыполнимым? - напомнил нам наниматель, - Я был почти уверен, что это так и будет! А вы - ха-ха-ха-ха-ха! - и снова этруски ржали, хлопая себя ладонями по ляжкам и переговариваясь о чём-то по-этрусски.
   - Эти пять полиболов мы вывозили с Родоса. Родос - в союзе с Римом, воюет против Филиппа Македонского, все эти хитрые военные машины затребованы флотом - и своим, и римским. Мы заказывали их тайком, за огромные деньги - оружейники работали над нашими заказами ночами, чтоб никто не пронюхал. Вывозили в разобранном виде, по деталям, потом замучились здесь уже собирать - всё время путали детали от разных комплектов. Местных-то оружейников привлекать нельзя - никто чужой не должен знать, что они у меня есть. Так то с Родоса! А вы, не справившись на Родосе, как я и ожидал, из Египта их вывезли! Ха-ха-ха-ха-ха! Это же Египет! Там же вообще глухо, как в запечатанной амфоре! Как вы вообще ухитрились?!
   Мы рассказали о нашем хитрожопом финте с двумя "недополиболами" и одной "детской игрушкой для богатых", после чего троица этрусков снова хохотала до слёз.
   - На Родосе мы так схитрить не догадались, - признался Арунтий, - Молодцы, отлично придумали!
   - А зачем, досточтимый, если они у тебя уже были и без нас?
   - Ну, во-первых, нужно было отвлечь внимание конкурентов от вашей основной задачи. А во-вторых - скрыть то, что эти машины у меня уже есть. Пытаясь добыть их на Родосе, вы не могли не наследить там, и в результате должен был пойти слух, что карфагенские Тарквинии опять пытаются раздобыть полиболы. А раз пытаются - значит, всё ещё не раздобыли. Иначе зачем? Я и вашу удачу скрою и на следующий год снова пошлю людей на Родос за полиболами - только уже не вас, а кого-нибудь побестолковее, ха-ха-ха-ха-ха! А то, если вас послать, так вы ещё вдруг, чего доброго, опять справитесь! Хватит с меня того, что вы меня с Феронидами раньше времени лбами сталкиваете!
   - Разве мы плохо выполнили твоё задание, досточтимый?
   - Наоборот - СЛИШКОМ хорошо! Я ожидал, что вы тайком выясните покупателя, как я вам и приказывал, и вернётесь. Потом я послал бы других людей, которые узнали бы цены. После них уже третьи люди вышли бы на покупателя, чтобы договориться с ним. А за это время я бы придумал хитрую интригу по устранению Феронидов. Но вы всё сделали за один раз и не оставили мне на это времени! Мне теперь нужно придумывать что-то сходу, без подготовки! Я не порицаю вас - вы знали только то, что вам полагалось знать, и вы молодцы, отлично справились, не ожидал. Я недооценил вас и перехитрил со своими тайнами самого себя, ха-ха-ха-ха-ха! Ох, что ж мне теперь с Феронидами-то делать?
   У высокого начальства свои заботы, у нас - свои. Особенно у меня. Кадрами-то для шелкоткацкой "мануфактуры" я обзавёлся, но ведь самой-то мануфактуры у меня как не было, так и нет! Ну и чем прикажете занять эти кадры с их кастовыми заморочками, из-за которых им "невместно" выполнять работу обычных слуг? Это в дороге они ситуёвину понимали и терпели, и спасибо им за это огромное, но теперь-то, уже на месте, вопрос стоит ребром! С Рамом-то проще - сходили с ним на рынок, закупились там всем необходимым, и теперь он увлечённо сооружает себе "настоящий индийский" горизонтальный ткацкий станок. Это ему, хвала богам, "вместно" - не докатилась ещё та долбаная Индия до совсем уж узкой кастовой специализации, да и греки на Косе за столетие успели таки какую-то часть кастовой дури из его предков выбить. Сделает и отладит станок - начнёт ткать из той индийской шёлковой пряжи, что я приобрёл в Александрии. Как в воду глядел, когда не пожлобился на хороший запас! Да и настроение у моего индогрека ощутимо улучшилось, когда я добрался до Софонибы и перестал нуждаться в услугах Мунни в качестве наложницы. Вот с этой Мунни - проблема. С ней вопрос не стоит, а висит в воздухе, и решать его надо незамедлительно. Ага, отдых после "командировки" называется, если кто ещё не въехал! На какое-то время удалось отодвинуть проблему, задействовав пряху на мешке купленного по случаю мальтийского хлопка - с веретеном вместо полноценной индийской прялки, надеюсь, сколько-то дней прогребётся, пока Рам, сделав свой станок, прялку ей не соорудит - краткая отсрочка, не более того. А простой шерстью её занимать - как-то слишком уж цинично будет. Обычных прях по шерсти и в самом Карфагене до хренища, и нехрен было для этого косскую пряху сюда везти. Долбогребизм-то нам нахрена?
   Частично выручили бабы, хотя и не сразу. Юлька - тем, что сразу же погрузилась в восторженное созерцание привезённого ей куска индийского "дикого" шёлка - мы с Васькиным всё-же перебороли жабу перед отплытием из Александрии - и мозги нам не компостировала. Сволочью, эгоистом и бессовестным рабовладельцем я, конечно, один хрен оказался - за то, что ткань, видите ли, грубая, ничем не лучше косской - с чем она тут сравнивает, интересно узнать?
   - На безрыба и сам будешь рак! - урезонила её Велия, тоже заглянувшая к нам в тот момент. Сперва мы посмеялись её упражнению в русском языке, затем Юлька переключилась на Серёгу, который "даже этого не смог" - он у неё вечно во всех смертных грехах виноват. Вот и делай после этого добро людям, гы-гы! Наташка, в отличие от подруги, дарёному коню в зубы не смотрела и обрадовалась без всяких шпилек. Хотя, надо полагать, просто оттого, что не владела всей информацией. Велии хватило ума не похвастаться перед нашими бабами тем, что я привёз ей - в том числе куском "настоящего" индийского шёлка, который на самом деле китайский, а не индийский, но здесь таких тонкостей пока-что никто ещё не знает. Из Индии в Египет привезён - значит, индийский. Вот когда разобрались бабы с обновами, да задолбали нас расспросами о поездке - я ещё у Юльки и меркантильным занудой-торгашом оказался за то, что поленился съездить осмотреть Гизу с её пирамидами и Сфинксом - Велия чуть со смеху не упала, тогда только и вспомнили, что кое о чём и нам следует знать.
   Моя ненаглядная тут без меня тоже времени зря не теряла. Сообразила ведь, что в поездке я обязательно кадровым вопросом озабочусь, а я ведь, если всерьёз чем-то озабочусь, так уж, скорее всего, не безрезультатно. Ну и тоже, хоть и не имела ни малейшего понятия об индийском кастовом маразме, но о занятости означенных кадров по специальности очень даже подумала. А подумав - придумала. На очередной "пикник" в предгорья с отцом снова напросилась, да и Володю с Наташкой вытащить догадалась. Там с помощью Наташки уточнила, как тот дубовый шелкопряд выглядит, да и поговорила с управляющим ближайшей к предгорьям тарквиниевской виллы, предложив тому шекель за пару сотен коконов. Гроши, конечно, но у того ведь рабы хозяйские в полном распоряжении, а сельскохозяйственные работы - не конвейер, то густо, то пусто, и время на поиск и сбор тех коконов найти всегда можно. В общем, тысячи полторы коконов дубового шелкопряда уже, оказывается, дожидались моего возвращения. До хрена? Ну, это смотря с какой колокольни глядеть. Если с точки зрения поиска и сбора, то - да, до хрена. А вот если с точки зрения выделки шёлка, то мизер. Кокон-то у местного дикого шелкопряда маленький, в среднем - с крайнюю фалангу моего мизинца. Сколько там той пряжи с него выйдет? Мунни и Раму это, возможно, и не на один зуб, но мануфактуру таким сырьевым запасом уж точно не загрузить. Так, перекантоваться только в ожидании серьёзного решения вопроса. Впрочем, и на том спасибо - ведь загребался, если честно...
   []
   Что ещё обрадовало - на радостях Арунтий и не подумал спрашивать у нас с Хренио о судьбе выданных нам образцов "снадобий", которых выдал нам тогда не так уж и мало - табака, например, где-то с четверть мешка. Естественно, мы "списали" его на дорожную "усушку-утряску" и прочие неизбежные на море случайности, так что теперь, отмечая удачное возвращение, с наслаждением дымили настоящим табаком. И снова я у Юльки оказался сволочью и эгоистом - слишком крепок для баб, привыкших к вываренному светлому, настоящий тёмный табак - ага, сигарный, не сено сигаретное. Переводить драгоценное курево на хрен знает чего мы, само собой, отказались наотрез, а самым виноватым в этом оказался, естественно, я - за отказ "изобретать" слабенькие "жеснкие" сигареты с фильтром. Ну сволочь, ну эгоист - впервой мне, что ли? Зато нам нормального курева больше останется, гы-гы! Жаль, семян нет, вот ведь невезуха! В отместку за наш мужской эгоизм бабы прочитали нам длиннющую и нуднейшую лекцию о вреде курения, а затем, с непостижимой бабьей логикой, в ультимативной форме потребовали от нас приныканную коку. Переглянувшись с Васкесом и переговорив, мы пришли к выводу, что от "чайного" отвара листьев коки они не скокаинятся, а на чистый кокаин им их никто перерабатывать не собирался. А раз так - хрен с ними, говна не жалко. Но отдавая, не поленились прочитать ответную лекцию о вреде наркомании и предупредили, что это - весь запас, больше нет и не будет. И снова, само собой, оказались сволочью и эгоистами - на сей раз оба. Больше всех при этом смеялась Велия, понявшая дословно едва ли больше трети, но прекрасно уловившая суть.
   Только пару дней и удалось повалять дурака на правах отдыхающих после "командировки". А потом нас вызвали и объявили повышенную боеготовность, заодно дружески, но весьма настойчиво посоветовав срочно пополнить свои хлебные запасы. Зачем это нужно в городе, владевшем плодороднейшими сельскохозяйственными угодьями, и уже пару лет экспортировавшем лишнее зерно за кордон, представить себе нелегко, но когда такое советует "свой" олигарх - поневоле призадумаешься и примешь во внимание. Естественно, мы доброму совету нанимателя последовали, а поскольку аналогичный совет получили и все остальные наёмники Тарквиниев и отнеслись к нему аналогично, спрос на хлеб вырос заметно. По нашему примеру засуетились коллеги - наёмники других олигархических кланов, да и из самих олигархов кое-кто начал скупать зерно, и уже не в таких масштабах, как мы, простая солдатня. Уже через три дня хлеботорговцы распродали львиную долю своих запасов, а спрос всё нарастал - подключилось простонародье. Цены, само собой, сперва поползли, а затем уж и поскакали вверх. Для простых работяг и мастеровых, зарабатывающих жалкие медяки, хлеб стал слишком дорог. Поначалу они перебивались фуражным ячменным зерном, но повысившийся спрос вскоре взвинтил цены и на него, и тогда началось...
   []
   Ввозимое в город зерно даже не доезжало до рынка - его расхватывали по дороге. Но ещё через день его цена превысила цену рыбы, и чернь, у которой таких денег не было, начала попросту грабить обозы. В результате крестьяне-одиночки перестали возить свои продукты, и они тоже стали попадать в руки спекулянтов-перекупщиков, вокруг крупных обозов которых начали разыгрываться нешуточные потасовки.
   []
  Но, как и в нашем современном мире, здесь подобный бизнес тоже "крышевался", и на помощь спекулянтам устремились отряды хорошо вооружённых наёмников, быстро навёвшие на улицах порядок. А потом на площади выступил представитель Совета Ста Четырёх, заверивший сограждан, что меры по снабжению города хлебом приняты, и цены скоро вернутся к прежнему уровню.
   []
  Красноречие его подействовало или блеск обнажённых мечей стражи, состоящей не из сограждан-ополченцев, а из недолюбливающих, мягко говоря, карфагенян ливийских наёмников, но мародёрство прекратилось. Зато слухи по Карфагену поползли весьма нездоровые - что обозы-то в город поступают исправно, да только на рынке хлеба что-то не очень-то прибавляется, а вот экспорт зерна не только не уменьшается, а даже увеличивается. Цены же на хлеб, хоть и перестали расти, снижаться тоже что-то не спешили. Зато на всех уличных перекрёстках появились ростовщики, ссужающие сограждан в долг под грабительские проценты. Особенно охотно они ссужали бедноту, не имеющую карфагенского гражданства и не защищённую поэтому законами от продажи в рабство за долги...
   []
   Народ выкручивался, как мог. Самые лихие принялись гоп-стопничать, но многочисленные патрули ополченцев и наёмников быстро проредили их число и поубавили куража уцелевшим.
   []
  Основная же масса хваталась за любую работу, если за неё предлагалась натуральная оплата зерном. За чашу зерна можно было нанять грузчика на разовую переноску тяжестей, за небольшой кувшин - на целый день. Доходило до смешного - домашний раб какого-нибудь богатея, посланный хозяином на рынок за покупками, выпрашивал у него кулёк зерна, за которое нанимал свободных граждан носильщиками - нести свои покупки, а сам важно шествовал налегке, указывая дорогу и покрикивая на них. Да что богатеи! Как-то раз я Укруфа на этом спалил и хорошенько отругал его, едва по шее не надавал - не за зерно, которым успел запастись с избытком, а за разжигание социальной напряжённости. Ведь свободная городская чернь, в отличие от рабов, в том числе и солдатских вроде наших, уже начинала конкретно голодать и настроение приобретала соответствующее.
   []
  Шлюх-профессионалок на улицах сильно потеснили вчерашние "порядочные", просящие за свою "любовь" уже не серебром, а хлебом. Пользуясь случаем, наиболее бесшабашная солдатня напропалую "пробовала" всех мало-мальски смазливых из числа тех, к которым всего пару недель назад даже в шутку подкатиться не помышляли. А уж толстосумы и вовсе сорвались с нарезов, закатывая пиры чаще прежнего и демонстрируя тем самым свою "крутость". Могло ли такое кончиться добром?
   []
   Обсуждая возникшую ситуёвину с сослуживцами в одной из наших солдатских забегаловок, мы пришли к выводу, что голодный бунт практически неизбежен, и для нас самое лучшее было бы держаться поскромнее, дабы не оказаться втянутыми в предстоящую грызню. Но начальство решило иначе. Нам всем были выданы деньги и усиленные пайки с заданием - сорить ими напоказ, угощать бедных соседей-гражданских, совращать миловидных соседок и беседовать "за жизнь" и с теми, и с другими. "Вредные" слухи при этом опровергать, но не слишком настойчиво и без излишней убеждённости, а в подпитии - соглашаться с ними "под строжайшим секретом". И - держать ухо востро, а оружие - под рукой. Что за игру затеял наш наниматель, мы могли только гадать, но и невооружённым глазом просматривалось, что на предотвращение бунта его указания явно не нацелены. В каком случае я сам на его месте дал бы такие команды? Пожалуй, только в одном - если бы хотел ускорить и усилить назревающую заваруху, но не выпячивая своей явной заинтересованности в ней. И как это понимать? А никак. Арунтий нам платит щедро, а раз так, то, как говорится, его воля - нашими руками. А чтобы при этом "чего не вышло", я прикупил дополнительно оружия и боеприпасов, посоветовав сделать то же самое и всем нашим...
   Хотя характер предстоящих событий мы вполне себе представляли и готовились к ним соответствующим образом, полыхнуло, как и нередко в подобных случаях, внезапно. Это потом уже, сопоставив разрозненные слухи, мы вычислили картину, оказавшуюся самой что ни на есть идиотской. Объективные причины есть объективные причины - все они на виду, всем известны, и их последствия в общем и целом вычисляемы и прогнозируемы, но это - макроуровень. А для нас, рядовых участников, собака порылась прежде всего на микроуровне - в субъективных частностях. Где, в какой момент и из-за чего начнётся - вот что важно для нас, чтобы не лопухнуться и сработать оптимально. Рулит же тут вполне субъективный конкретный повод, обусловленный вполне конкретными субъективными обстоятельствами, и с глобальными объективными факторами зачастую даже не очень-то напрямую и связанный. Ну и как тут его спрогнозируешь? Оттого-то и вышло то, что вышло...
   Я полностью и безоговорочно согласен с теми, кто критикует классическое античное рабство. Зло в чистейшем виде! Другое дело, что эти гуманисты рассматривают ситуёвину исключительно с колокольни бедного угнетённого раба, а рабовладельцу при этом типа полная лафа. Ага, ха-ха три раза! Ох уж эти рабы! Глаз, да глаз за ними нужен, и один хрен кто-нибудь что-нибудь, да отчебучит! А отвечать кому? Хозяину! Ведь если юридически твой раб - всё равно, что твоя собака, кот или корова, то и спрос за всё, что он натворит, с тебя. А с кого ж ещё-то? Твоя живность набедокурила, ты и в ответе, и никого не гребёт, умышленно твой раб насвинячил или сдуру. Разбираться со своей ходячей и говорящей собственностью - это уже твоя проблема. Кому знать, как не мне? Укруфу я за "буржуазную эксплуатацию" свободных карфагенских граждан мозги вправил. Вскоре пришлось вправлять их и Софонибе, которая вдруг вздумала лопать свежую пшеничную лепёшку, высунувшись в окно на улице - в доме ей для этого, надо полагать, места мало, да ещё и бросать крошки голубям - ага, на глазах у полуголодных горожан! Они, свободные и полноправные, и дрянной ячменный хлеб не каждый день видят, а тут какая-то рабыня пшеничными крошками голубей кормит! Далеко ли, спрашивается, сама умишком от тех голубей ушла? Вздрючил, въехала, хрень пороть завязала, больше хлебом народ на улице не дразнит - яблоками теперь только хрумкает, которые не дефицит, гы-гы! Это уж - хрен с ней, не страшно.
   []
   Ладно ещё Софониба, рабыня, но горожанки-то, свободные гражданки Карфагена! Ещё голода-то настоящего нет, трупы на улицах не валяются, а они уже передком за кулёк зерна торгуют. И ладно бы втихаря, так нет же, практически напоказ! Вот нахрена, спрашивается? И стоит ли после этого удивляться тому, что изголодавшимся по женскому телу рабам сносит крышу?
   []
   Пока я разбирался со своими бастулонами, учудил Рам. То ли Мунни ему не дала, то ли просто самоутвердиться захотелось, отымев свободную горожанку - в общем, переклинило моему индогреку мозги. Вместо того, чтоб попросить меня проспонсировать ему услуги недорогой профессиональной шлюхи - Укруф вон раз в неделю просит, и хрен я когда ему в этом отказывал - этот дурень, дождавшись, когда я в караул заступлю, втихаря подкатился к симпатичной соседке-финикиянке, которая как раз подкатилась к ситуёвине, когда окромя "большой и чистой любви" продать больше и нечего. Понятно, что начинать своё "падение" она собиралась уж всяко не с раба, да только этот плут ей назвиздел, будто для меня её заказывает. А дурочка и ухи развесила, даже не подумав своей пустой бестолковкой, что при такой наложнице, как Софониба, мне тут платных шлюшек и даром не надо. Ухарь же мой индогреческий ещё и вином её угостил - щедро угостил, до состояния "а, один хрен", так что отымел он её, можно сказать, по добровольному согласию. Потом, протрезвев и осознав, что дала какому-то рабу, финикиянка страшно возмутилась и закатила мне скандал - ага, отдохнул после наряда, называется. Раму я по результатам импровизированного "служебного расследования", конечно, набил морду - не за кулёк зерна и вино, естественно, а за самоуправство и неумение выбирать, кому впендюрить свою елду. А незадачливой дурочке разжевал, что за провинность передо мной раб наказан, а ей нехрен было нажираться с этим прохвостом до невменяемого состояния, потому как пьяная баба - звизде своей не хозяйка. Нажралась, дала по пьяни, без принуждения - пеняй теперь на себя. По причине отсутствия в античном мире феминизма, здесь о таком понятии, как "отзыв своего согласия" и не слыхивали, так что, пристыдив и урезонив эту дурынду, я тем самым инцидент исчерпал. Увы, оказалось, что это был не единственный инцидент такого рода, а некоторые рабы куда дурнее моего Рама, да и хозяева у них... гм... А чему удивляться? Подобное тянется к подобному. Какой хозяин - такая и собака. Спасибо хоть - не в нашем квартале...
   Рабу одного наёмника-кельта, тоже не бедствовавшего и зерном запасшегося загодя, тоже захотелось "любви" свободной карфагенской гражданки и тоже "порядочной", а не профессионалки. Как и моему охламону, ему хватило ума нагребать бабу, будто для хозяина её снимает, а вот на вино этот прохиндей то ли пожлобился, то ли мозгов не хватило. В результате разобравшейся в обмане трезвой горожанке оказалось вовсе не "один хрен", а раб, страшно оскорблённый "неожиданным и необъяснимым" отказом, добился своего силой, а в процессе усмирения ещё и в зубы ей звезданул и два зуба выбил. Такое, конечно, остаться без последствий ну никак не могло, а его хозяин, не потрудившись разобраться, погорячился и вступился за своего неправого слугу, чем лишь усугубил конфликт. Слово за слово, удар за удар, первая кровь, первые трупы - вот так и началась эта заваруха.
   Город бурлил, но это зрелище давно уже стало привычным, и нам не было до него никакого дела. Мы шли себе мирно и спокойно, никого не трогая - ну, разве только Васькин, охмурявший знакомую красотку, временами давал волю рукам, но та не очень-то и возражала. В общем, возвращались по домам, когда неожиданно докатилось и до нас.
   []
  Хренио как раз в этот момент, типа помогая спутнице нести медный кувшин с водой, заодно её и облапил, когда из переулка выкатилась довольно воинственно настроенная толпа городской черни. Вид руки испанца на крутом и соблазнительном бедре порядочной карфагенской девушки почему-то страшно не понравился её куда менее порядочным согражданам, которые почему-то вообразили, будто вправе решать за неё и за нас. В принципе это уже было неприемлемо, но мы не искали ссоры на пустом месте и вполне корректно поинтересовались, в чём проблема. Можно было ещё спокойно поговорить и мирно разойтись, но заведённая толпа принялась вопить что-то о проклятой наёмной солдатне, насилующей честных карфагенских женщин, и кое-кто принялся тыкать пальцами в нас. Явная вздорность и заведомая несправедливость обвинения нас, естественно, возмутила, и мы уже куда менее миролюбивым тоном потребовали либо немедленных доказательств, либо немедленно убраться с нашей дороги подобру-поздорову. В общем, дали черни последний шанс одуматься. Наша ли вина в том, что эти с позволения сказать граждане явно не в ладах с головой? Вместо нормальных внятных объяснений толпа с угрожающим рёвом двинулась на нас, и этого спускать безнаказанным было уже нельзя. Наши мечи с лязгом покинули ножны и без работы не остались...
   []
   Проткнув "своего", я ещё и наподдал ему раздвоенным набалдашником рукояти, отчего тот с хряском впечатался зубами в мостовую. Трупу это уже до фонаря, но кого волнует труп? Я вразумлял наблюдающих за этим делом живых - пока ещё живых. Остальные наши тоже от меня в этом смысле не отстали, и урок для черни получился доходчивым. Толпа побежала, и мы продолжили свой путь. Из переулков к нам пробивались поодиночке и мелкими группами другие наёмники, тоже застигнутые заварухой врасплох, так что вскоре у нас сформировалась штурмовая колонна, вполне способная проложить себе дорогу во враждебном окружении. Но нас и не пытались атаковать. Вместо этого нас принялись обстреливать из окон всевозможными увесистыми предметами вроде горшков и кувшинов. Мы ответили камнями, после чего попытались допросить одного из раненых нами, дабы выяснить наконец, что тут за хрень происходит. Но тот так и окочурился, не сказав ничего вразумительного, а обстрел глиняной посудой из окон усилился, вынудив нас построиться в грубое подобие "черепахи" и ретироваться.
   []
   Уже в своём квартале мы выяснили, что к чему - и выпали в осадок. Конечно, "хлебный" бунт был так или иначе неизбежен - но чтоб начаться вот так по-идиотски! Ну уроды, млять! Не изнасилуй тот раб того солдата-кельта ту бабу - не было бы вот этих дурацких стычек и этих трупов! А теперь - поздно, теперь - уже началось! Не ожидая ничего хорошего, мы использовали затишье после первых столкновений, чтобы капитально забаррикадироваться. И не зря - попёрли толпы помногочисленнее прежних и уже вооружённые. Кое-где среди них мелькали и полностью экипированные - явно присоединившиеся к бунтующей черни городские ополченцы. Отбивать атаки пришлось всерьёз, и к первоначальным трупам добавилось немало новых. Трудно сказать, чем бы кончилось это дело для нас, останься эта стихия неуправляемой - мы уж и в Мегару к своим за подкреплением послали. Но вскоре с той стороны всё как-то организовалось и упорядочилось. Там тоже разобрались и въехали, что наш квартал не при делах. Даже парламентёров выслали - типа, извините, ошибочка вышла. Ну, у нас особых возражений тоже как-то не нашлось, гы-гы!
   []
   Бунт, конечно, вовсе не унялся, а просто принял более осмысленную и организованную форму. Нашлись вожаки, настропалившие толпу на её настоящих врагов - хлебных спекулянтов. Вот уж, кому досталось теперь по первое число! Их выволакивали из лавок и домов и убивали зачастую голыми руками - долго и сосредоточенно, не позавидуешь. Не щадили и их семей - жён, невесток и не слишком малолетних дочерей насиловали прямо на улице, пуская по кругу, и далеко не всякая отделывалась одним только этим. Об имуществе и говорить нечего - всё грабилось подчистую.
   Тут-то и обнаружилось, что не всё так просто в реальном мире. Как и в нашем современном, подавляющее большинство спекулянтов были не сами по себе, а под той или иной "крышей". Уцелевшие, бросив всё, кинулись к своим покровителям, после чего из ворот Мегары в Старый город выплеснулись колонны наёмников. Вот тут и началась настоящая заваруха! Всё, что происходило до сих пор, было - так, детской шалостью. Охваченные бунтом кварталы брались штурмом, солдатня вела себя, как в завоёванном городе - с той лишь разницей, что пленных продать в рабство не светило, поэтому их никто и не брал...
   []
   К нам подошёл отряд испанцев от Арунтия, и мы уже опасались, что тоже сейчас получим приказ "выступить, подавить и примерно наказать". Основания? Ну, совет запастись зерном ещё до взлёта цен мы ведь от нанимателя получили? Выходит, он знал обо всём заранее? А кто знает о таких вещах заранее кроме тех, кто сам же эти события и организовывает? Но босс в очередной раз доказал, что вовсе не так прост. Полученный нами приказ гласил - оставаться на месте в полной боеготовности и ни во что не вмешиваться без особого распоряжения. Потом подоспело и особое распоряжение - бегущих от расправы горожан через квартал пропускать, следя лишь за тем, чтобы беглецы не хулиганили и не прихватывали по пути того, что им не принадлежит. Вскоре пришлось и исполнять последнее указание начальства, поскольку беглецы повалили целыми косяками - наёмники спекулянтских "крыш" с чернью не церемонились, да и "среднему классу" под их горячую руку попадаться не рекомендовалось. Не везде, правда, им была лафа. Большая часть городского ополчения приняла сторону бунтующих, и на улицах местами разыгрывались целые сражения - иногда даже по всем правилам военной тактики. Наёмники были опытнее, ополченцы - многочисленнее, так что раз на раз не приходился. В целом, конечно, побеждал профессионализм, и можно было спорить лишь о сроках, в которые олигархия восстановит свой полный контроль над Старым городом. По рассказам беглецов выходило, что основные бои идут в районе рыночной площади и продовольственных складов, но организаторы мятежа пытались овладеть и зданием Совета Ста Четырёх, объявив его низложенным и заменённым "представителями народа", под которыми они, надо полагать, понимали самих себя. От здания их отряды наёмниками олигархов отброшены, но накапливают силы для новой атаки. Всё это здорово напоминало известную байку об эпической битве двух противоборствующих армий за стратегически важный объект - избушку лесника на пригорке. Кончилось всё тоже, как и в той байке - в конце концов пришёл лесник и выгнал всех взашей, гы-гы!
   []
   Лесник этот, само собой, был не простой лесник, а по совместительству ещё и городской суффет. Звали его Ганнибал Барка, и заявился он в город, естественно, не сам по себе, а со своими ветеранами. Нельзя сказать, чтобы нашкодившие олигархи так уж горели желанием впускать в ворота сердитого суффета с его не менее сердитой солдатнёй. В этом им пришлось помочь небольшому отряду городского ополчения, отбившему у наёмников ворота и открывшему их перед армией Барки. Такого от малообученного ополчения олигархи не ожидали, и совершенно напрасно. А то, что по-финикийски эти "ополченцы" в большинстве своём говорили коряво, запинаясь и то и дело срываясь на какой-то совсем другой, варварский язык - это уже частности, которыми совершенно незачем перегружать официальную версию событий. Не все из проштрафившихся толстосумов прогулялись на кресты или в изгнание, кое-кто отделался лишь лёгким испугом, а нам и нашим иберийским камрадам здесь ещё жить. А нашему щедрому нанимателю - не только жить, но и продолжать дела свои вести. Поэтому - не будем болтать лишнего, как сказано в официальной версии - так оно всё и было. Тем более, что и настоящие ополченцы там тоже присутствовали, обозначая участие. И спасибо им огромное за то, что только обозначали, а не путались у нас под ногами. Официально же - это всё они, а нас там и рядом не было. Вопросы есть? Всем всё понятно? То-то же.
  
   13. Ох уж эти женщины!
  
   О неизвестной нам подоплёке событий меня просветила потом Криула. Для узкого круга посвящённых предстоящая хлебная спекуляция секретом не являлась. Афера эта производилась регулярно, раз в несколько лет. Наживались хлебные магнаты, конечно, не на черни, лишних денег всё равно не имевшей и страдавшей поэтому просто "до кучи", а на зажиточном "среднем классе", который мог позволить себе хлеб и втридорога - на какое-то время, конечно. Но олигархи и не стремились устроить настоящий голодомор, довольствуясь наживой за пару-тройку недель, за которые вполне успевали хорошенько набить мошну. По графику очередной такой раз давно уже назревал и сдерживался лишь присутствием Ганнибала, с которым не забалуешь. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что произойдёт, когда суффет отбудет из города на многодневную инспекцию и учебные манёвры полевой армии. Поэтому никаким инициатором спекуляции Арунтий не был, просто был в числе посвящённых. А инициировал он несколько иное - участие в афере никогда не участвовавших в ней ранее Феронидов. Не впрямую, конечно - не так прост наш наниматель. Он просто объявил Феронидам о предстоящем пятикратном повышении цен на поставляемые им заморские "снадобья", которые стало намного труднее добывать. Те же и так драли за них с египтян по максимуму и портить отношения с ними сдиранием уже четвёртой шкуры благоразумно не хотели. Но ещё меньше им хотелось уменьшения своих доходов, а тут как раз простой и очевидный способ компенсировать его себе напрашивался. А поскольку для Феронидов это была именно компенсация предстоящих убытков, а не просто дополнительный навар, действовали нанятые ими спекулянты с особой жадностью, а защищавшие их наёмники - с особым рвением. Поэтому и проштрафились Ферониды даже на фоне основных участников куда заметнее, за что и огребли от вернувшегося в город Ганнибала по первое число. Глава клана и несколько его ближайших приспешников на крестах повисли, самые замаранные из уцелевших спекулянтов компанию им составили, прочие отделались изгнанием с конфискацией.
   Кто позаботился о том, чтобы вожаки "народной партии" узнали об активном участии Феронидов в спекуляции, как и о том, чтобы запасшиеся загодя зерном наёмники создали своей разнузданностью побольше поводов для народного недовольства - тайна сие великая есть. Арунтий о ней молчит как рыба об лёд, а Криула то ли не догадывается, то ли старательно имитирует недогадливость. Ну, мы ведь с Васькиным тоже далеко не обо всём вслух говорим, о чём знаем и догадываемся. Не за длинный язык нам деньги платят, а совсем за другое. Думаете, легко деньги зарабатываются? У Володи вон до сих пор фингал под глазом, у Хренио губа рассечена, у меня рёбра до сих пор ноют, а у Серёги вообще копчик отбит и шишка на лбу с детский кулак величиной - эти долбаные греки успели спустить его с лестницы. Да нет, не те греки и не с той лестницы! Сказал же ясно, что не было нас у тех ворот! Другие это были греки, и повздорили мы с ними в совсем другом месте. В соседнем квартале, кажется - не помню уже, из-за чего. Скорее всего - из-за баб, но точно не помню - пьян был. Ферштейн?
   Впрочем, наш наниматель - человек не мелочный. Раз уж случилась эта пьяная драка во время заварухи, то и в подробности он вникать не стал, а включил и её в число наших служебных отличий, а полученные в ней "ранения" - в число служебных. Десять статеров каждому как с куста, плюс по статеру премиальных за каждый день заварухи, да и жалованье нам тоже прибавил. Володя с Серёгой теперь по семь шекелей в день получают, Васкес - десять, а я - статер, то бишь пятнадцать. Да и единовременно Арунтий наградил нас с испанцем за ту кипрско-родосско-египетскую "командировку" по-царски. Двести статеров ему, триста - мне. Карфагенских, естественно, не египетских. Такому человеку служить - мы всегда с радостью, гы-гы!
   В связи с репрессиями, которыми подверглись некоторые из олигархических семейств Карфагена, в Мегаре появились бесхозные особняки. Увы, даже при теперешних моих достатках, мне всё ещё не по карману и самый простой из них. Ну не тяну я на карфагенского олигарха, хоть ты тресни! Тем не менее, на пиру у себя, устроенном по случаю восстановления в городе порядка и счастливого избавления обитателей дома от опасности - ага, можно подумать, кто-то Мегару штурмовать собирался - босс объявил во всеуслышание, что весьма доволен моей службой и считает меня достойным руки своей дочери. Ещё бы он не считал - после ТАКОГО увеличения своих доходов от заокеанских "снадобий"! Так что этим важным и радостным для меня объявлением он меня не удивил. Удивили другие - те, от кого уж точно не ожидал. Удивила моя ненаглядная, почему-то не выглядевшая радостной, да и мать её отчего-то хмурилась. Что за хрень, спрашивается?
   - Ты СЛИШКОМ отличился, Максим! - сказала мне Велия с упрёком в голосе, - Я же просила тебя не лезть из кожи вон!
   Просила, было дело - когда прощались перед "командировкой". При этом ни хрена толком не объяснила, и я решил, что шутит. С чувством юмора у неё отродясь никаких проблем не было, шутит частенько, а кто же шутки за чистую монету принимает? Вот и я не принял. А теперь - что же это выходит, не шутила? Но объяснять она мне и в этот раз почему-то ничего не захотела - вот и поди пойми этих баб. Неужели так трудно было сразу всё разжевать на нормальном русском языке? Ну, точнее, в её случае - на иберийском. Ведь не обезьяна же ни разу, примативность ниже плинтуса - ну, для бабы, конечно, дурные эмоции хрен ей когда разум застилали, даже в те самые дни, когда бабе и не такое простительно, и тут вдруг - на тебе! Ну и как её понимать после этого?
   Помощь в понимании пришла оттуда, откуда я её уж точно не ждал. Одни сюрпризы, млять! Удачно слиняв с Васькиным в "командировку" и уклонившись таким образом от интриг аферистки Мириам, я благополучно выбросил её из башки. Оказалось - рановато, поторопился я с этим. Давешняя рабыня-ливийка отловила меня в момент, когда никакой занятостью отмазаться не представлялось возможным, и отклонение приглашения выглядело бы верхом бестактности. Ну, стерва, млять! Пришлось идти. Да только повела меня ливийка не к покоям своей хозяйки, а к бассейну между ними и садом, где я и увидал Мириам принимающей водные процедуры. И мне предлагается поверить в то, что это случайное совпадение? Похоже, за такого дурака меня всё-же не держали.
   []
  Имитацию смущения и попытку прикрыться эта оторва предприняла чисто символические, после чего рассмеялась и принялась уже открыто демонстрировать мне свои телесные достоинства. Интересно, какого рожна ей на этот раз от меня надо?
   []
  Наконец она соизволила вылезти из воды и разлечься на краю бассейна - типа обсохнуть.
   []
   - Ты совсем забыл обо мне, Максим! Отец так загрузил тебя службой, что у тебя совсем не остаётся времени? Так не годится, я поговорю с ним об этом, хи-хи!
   - Не стоит беспокоиться, досточтимая! Твой отец - щедрый наниматель, и служить ему не в тягость.
   - Максим, ты всё время называешь меня "досточтимой" - прямо как какую-то заоблачную госпожу, хи-хи! Отвыкай, ты скоро сам станешь таким же "досточтимым"! У меня имя есть!
   - Хорошо... гм... Мириам.
   - Вот так-то лучше! Боги не дали тебе знатного происхождения и высокого положения с богатством, но наделили тебя многими другими достоинствами. А мы, Тарквинии, умеем их ценить! Вместе мы с тобой достигнем многого...
   - Мы с тобой?
   - Ну да! Разве отец не сказал ясно, что считает тебя достойным моей руки?
   - Твоей?! - ну ни хрена ж себе заявочки!
   - Ах, да, хи-хи-хи-хи-хи! Ты ведь наверняка подумал о своей испанке? Идём в дом, поговорим там, хи-хи-хи-хи-хи!
   Она так и пошла голышом, так ничего на себя и не накинув - с понтом забыла, но уж дразнить походкой при этом не забывала. Развалилась в плетёном кресле, похожем на наши современные шезлонги, ноги как бы невзначай раскинула пошире, прикрыв интересное место ручкой, да только периодически "забывалась" и прикрытие убирала - в общем, продемонстрировала "товар лицом", гы-гы! Потом перебралась на кровать, указав на кресло мне:
   - Присаживайся, Максим! А я полежу - устала что-то, хи-хи!
   []
   Продолжать дразнить меня весьма завлекательными позами её усталость ей совершенно не мешала.
   - Этой дикарки, Максим, ты был достоин до своих последних успехов. Теперь же ты достоин большего, гораздо большего. И если ты думаешь, что отец отдаёт меня тебе против моей воли, то ты ошибаешься, хи-хи! Мы, женщины, часто кажемся мужчинам дурочками, но я не настолько глупа, чтобы не понимать, на что ты способен. А с моей помощью ты займёшь у Тарквиниев достойное тебя положение и сможешь ещё больше. И уж МОЕГО мужа никто в клане не обделит ни почестями, ни долей в доходах. Я, правда, уже не первой свежести, да и с ребёнком, но ведь я же и от тебя рожу, и твои потомки тоже будут не чужими для Тарквиниев. Пожалуй, я даже и своё легкомысленное поведение пересмотрю - может быть, хи-хи!
   - А Велия?
   - Дочь наложницы, почти рабыня! Разве она пара тебе?
   - Так уж прямо и рабыня?
   - Ну, это я образно говорю - мы же не в Испании, а в Карфагене! Там свои варварские обычаи, здесь - законы цивилизованного мира. А по ним законные дети всегда выше по положению, чем незаконные. За мной, например, отец даст гораздо большее приданое, чем за ней...
   - Предполагается, что это уж точно должно меня убедить?
   - Только не говори, что совсем уж безразличен к достатку! Не поверю, хи-хи!
   - Не безразличен. Был бы безразличен - служил бы себе и дальше рядовым стрелком и не ломал бы голову, стараясь выдвинуться. Но всё-же, Мириам, не суди по себе. Я не всё на свете меряю на деньги... гм...
   - И не меняешь любовь на приданое? Ты это хотел сказать? Хи-хи-хи-хи-хи! А кто тебя заставляет? Ставить тебя перед выбором между мной и ей - хи-хи-хи-хи-хи! Вот ещё! Стану я ревновать тебя к твоей дикой испанке! Да я сама уже попросила отца, чтоб отдал её тебе в наложницы! Вместо одной его дочери получишь сразу двух, хи-хи-хи-хи-хи! Разве это не лучше, чем то, о чём ты мечтал?
   Всё это сопровождалось настолько дразнящими телодвижениями на ложе, что прямо-таки вколачивалось в мозги кувалдометром. Аборигену, наверное, хватило бы за глаза. Дикие они, зомбоящиком нашим современным не тренированные. Да и искусство бабьей манипуляции мужиками за прошедшие с этих времён до наших два с лишним тысячелетия тоже ведь не стояло на месте. Мы, современные мужики, адаптированы к куда более тонкому и грамотному зомбированию, чем эта примитивная грубятина! Не все, конечно, далеко не все, обезьянье большинство - случай клинический, но хотя бы те, кто умеет думать головой, а не головкой. Я видел соблазнительное женское тело, но видел и спрятавшуюся в нём обезьяну - неглупую, для обезьяны очень даже неглупую, но всё-же обезьяну. С её обезьяньей колокольни она предлагала мне - и пожалуй, всерьёз, без обмана - стоящее дело. Вместо одной гладкой и смазливой самки получить двух, да ещё впридачу и более высокий ранг в стае, да ещё и дополнительную кучу сладких и сытных бананов. Да о чём тут вообще думать нормальному человекообразному примату, когда ТАКАЯ удача подворачивается! Не учла она лишь одной "мелочи", на глаз незаметной и для обезьяньих мозгов невообразимой.
   Дело ведь даже не в Велии. Точнее - не персонально в ней. Не встреть я её - один хрен искал бы такую же - не внешне, внутренне. Мы, вырвавшиеся за пределы отряда приматов немногочисленные мутанты, нуждаемся в самках СВОЕГО биологического вида. Волк, конечно, взлезет и на шакалиху, и на овчарку, но всегда предпочтёт им обеим волчицу. Видовой инстинкт диктует выбирать СВОЮ породу, от которой и потомство будет таким же. А ранг, ресурсы - это дело наживное. Не сей секунд - так несколько опосля. В нашем современном мире добрая половина олигархических состояний не от родителей унаследована, а самим их обладателем нажита. Чтоб "всё сам" с нуля - эти наивные байки, конечно, оставим наивным легковерным простофилям. Так в реальном мире не бывает. Есть, конечно, и блат, и связи, и надёжная "крыша", но и мозги с предприимчивостью тоже. Без них - не тот будет результат, совсем не тот, и из обычного рохли, пускай и трижды блатного, никто олигарха делать не будет. С нашим послезнанием, помноженным на практически полное отсутствие зашоренности, этот античный мир - поле непаханое.
   Взять хотя бы Кольта - того самого, который "сделал людей равными". Для простоты включим дурака и закроем глаза на то, что не он был настоящим изобретателем шестизарядного "уравнителя шансов", а совсем другой безвестный оружейник, продавший ушлому полковнику своё изобретение за сущие гроши. Хрен с ним, пусть будет Кольт. Ну и что "он" изобрёл, если разобраться непредвзято? Несколько зарядов во вращающемся барабане изобретены задолго до него. И ударно-кремнёвые образцы имелись, и колесцовые, и даже фитильные. С шестнадцатого века существуют прототипы револьверов! С того же шестнадцатого века известны и нарезные стволы. Капсюльное воспламенение заряда - с самого начала девятнадцатого века, тоже как-то без Кольта обошлись. Да и храповой механизм, обеспечивающий поворот барабана при взведении курка, сильно подозреваю, тоже ещё до Кольта был известен, пускай даже и не в оружии. И что тогда, получается, сделал этот великий гений? Да просто кучу чужих изобретений вместе скомпилировал, получив качественный эффект. Надо для этого быть семи пядей во лбу? Да ни разу! Нужна какая-то суперпродвинутая наука? Тот же револьвер, сдаётся мне, как-то и без дифференциального и интегрального исчислений изобретён. Подозреваю, что и без тригонометрии, гы-гы! Для целой кучи изобретений античного уровня науки более, чем достаточно. Да и самих античных изобретений тоже не так уж мало. Просто знать о них нужно, да руки иметь выросшими из того места, да соображалку природную, да мозги незашоренные. Вот незашоренные мозги - не поддающиеся зашориванию - это и есть главная и ценнейшая особенность нашей низкопримативной породы. И чтоб я её на сиюминутные бананы, да на сиюминутный ранг в обезьяньем стаде сменял - ага, щас, ищите дурака! Не говоря уже о том, что о какой жене я уж точно сроду не мечтал - так это о стерве и шлюхе. От такой же примерно, но зато русской и современной Юльки я отбрыкивался уж всяко не ради финикиянки Мириам - какой смысл был бы мне менять шило на мыло? Поведение она своё пересмотрит - кого нагребать хочет! На хрен, на хрен, пусть другие такого рода эксперименты на своей собственной жизни ставят, а мы и на чужих ошибках учиться умеем.
   Я все-же не Чингачгук и не Гойко Митич, и кое-что по моей физиономии Мириам таки углядела. Что-то, пожалуй, даже поняла - но со своей, обезьяньей колокольни.
   - Ты хоть знаешь хотя бы, кто мы такие? Мы, Тарквинии - царского рода!
   - Моё почтение, - проговорил я безо всякого энтузиазма, чем окончательно вывалил её в осадок...
   Откровенно говоря, никакой Америки она мне не открыла. Уверенности, конечно, не было, но подозрения имелись давно, и их я тоже учитывал. Всё-таки историей я увлекался и знал несколько больше куцей школьной программы. Тарквиний Гордый - так звали последнего римского царя, изгнанного римской аристократией. И династия - по мнению большинства историков - была этрусского происхождения. А для того, чтобы личное имя какого-то предка стало родовой фамилией, этот предок должен быть как минимум чем-то знаменит. Кроме Тарквиния Гордого известен ещё его дед или прадед - Тарквиний Приск. И всё, больше никаких Тарквиниев наша история не знает. Разумеется, это вовсе не значит, что совсем уж не было никаких других, но вот в истории зафиксироваться они как-то не сподобились. А времена ведь вполне исторические, летописные, и уж крутые-то знаменитости, тем более - монархи, в историю попадают. Не все со славой, не все с почестями, но все так или иначе увековечены. Ну, почти все, если быть точным. А с царским происхождением в этом мире не шутят, тут за такой базар спросят, и строго спросят. Не поощряется тут самозванство.
   Ну и что это значит для меня? С одной стороны - лестно, конечно, чего уж тут душой кривить. Да только ведь и с этой колокольни для меня рулит прежде всего биологическое происхождение, а с этим у Велии дело обстоит ничуть не хуже, чем у Мириам. Законная, незаконная - это только с точки зрения официального права на фамилию значение имеет, но бабы, выйдя замуж, фамилию меняют, и их дети носят фамилию отцов. То же самое касается и династических прав, которых не будет ни у детей Велии, ни у детей Мириам. Не будут они уже считаться Тарквиниями. Степень официальной близости к роду - это да, тут какая-то разница есть - в теории. А на практике - каковы шансы "досточтимых" Волния, Арунтия или Фабриция заделаться "великими", то бишь взгромоздить свою задницу на римский или какой иной престол? Если реально, то ноль целых, хрен десятых. Даже просто взгромоздить, не то что удержаться. Соответственно, и на министерский пост в ихнем правительстве рассчитывать не приходится. Родство с ними лестно, почётно, престижно, но и только. А с другой стороны глянуть, с учётом нашего послезнания - такой престиж может запросто и боком выйти. Впереди ведь господство Рима, а римляне нынешние - фанатичные республиканцы. Паранойя у них на этой почве. Даже к своим - Сципиона вон в Испании союзники-иберы царём провозгласили, как прежде карфагенских Баркидов, так тот в ужасе руками и ногами от такой чести отбрыкивался! Не зря ведь Тарквинии не очень-то рады победам Рима в Испании. В принципе-то к этрускам как к народу римляне дышат ровно и никаким дискриминациям их по сравнению с прочими италиками не подвергают, но то - обычных этрусков. Потомкам римских царей попадать к римлянам в лапы я бы всё-же не рекомендовал. Чревато, учитывая римскую антицарскую паранойю. И в этом смысле, чем отдалённее и пустяковее - юридически - родство с Тарквиниями, тем лучше для самосохранения. И незаконная Велия, дав мне меньше сиюминутного престижа, чем законная Мириам, обеспечит зато нашим с ней детям и внукам как куда лучшую породу, так и куда большую безопасность от римской паранойи...
   Мириам-то - ладно. Бабы, конечно, страшно не любят, когда их отвергают, особенно такие стервы, но если не просто так, а ради другой, то это они переносят легче. Ну, выскочит демонстративно замуж - так в её случае ещё и не за кого попало, баба она всё-таки эффектная и уж всяко не бесприданница, так что ещё и выбирать будет из числа желающих. Ну, мне ни разу не жалко, гы-гы! Фрау с бричка, как говорится - битюг есть легко, а вот с Арунтием как разговор провести, чтоб не обидеть ненароком? Тут как следует всё обмозговать надо...
   Ага, обмозгуешь тут! Другие, оказывается, всё уже за тебя обмозговали - своими простыми как три копейки мозгами! Я ведь чего в нашу солдатскую забегаловку зарулил? Да чтоб просто развеяться, мозги от вбитого в них хлама прочистить. Фоновые шумы в виде галдежа наших иберийских камрадов этому ни разу не помеха, даже помогают отсечь все эти финикийские штучки. Да только, вот ведь незадача, тут все уже в курсах!
   - Слушай, Максим, зачем тебе эта финикиянка? - сразу же подсел ко мне один из наших вояк-кельтиберов, - Она же шлюха и стерва, ни один порядочный человек такую не возьмёт! Хорошо ли будет, если ты такую, да ещё и не нашу, возьмёшь в жёны, а гораздо лучшую нашу - в наложницы?
   - Какую это "нашу", кельтибер? - вмешался один из моих давних сослуживцев ещё по отряду Тордула, - Она не ваша, а наша, турдетанка, и это наше, турдетанское дело!
   - А, какая разница! Турдетаны, кельтиберы, балеарцы, лузитаны - мы что, в Испании? Мы в Карфагене, и здесь мы все - испанцы! Если бы она была кельтиберкой - это было бы лучше, но и турдетанка - тоже годится. Здесь все испанцы - наши. И от тебя, турдетан, странно такие речи слыхать! Она - твоя соплеменница между прочим!
   - А он - наш боевой товарищ! Мы с ним возле Кордубы не в одной заварухе побывали, и в деле его не раз видели, а тебя среди нас тогда не было.
   - Я и не говорю, что был среди вас. Не среди вас, но тоже был!
   - На чьей стороне?
   - А, какая разница! С обеих сторон одно и то же дело делали, сами же всё прекрасно понимаете! Думаете, нам легче вашего тогда пришлось? Вам сложнее было, не спорю, тоже всё понимаю, но труднее было - нам! Кто римский строй ломал? Кто под слонами ихними стоял?
   - Уж не ты ли? Из тех, кто там под слонами стоял, мало кто уцелел!
   - То на поле, там - да, плохо нашим пришлось. Мне повезло, мы тогда в обход города во фланг римлянам ударили, и под слонами только на берегу речки побывали...
   - Постой-ка! - прервал я кельтибера, - Что-то мне снаряжение твоё знакомым кажется! Это не ты тогда среди конных больше всех мечом размахивал? Вроде, даже на слона налететь пробовал, но конь заупрямился...
   []
   - Было дело! - осклабился тот, - Хороший был конь, одна беда - к слонам не был приучен. А это не ты там с балеарцами на стене стоял, а?
   - Ну, было дело, - ухмыльнулся я.
   - И хорошее дело! Лихо вы тогда тех слонов обстреляли!
   - Каких слонов? Мы вообще-то вас обстреливали. Только далеко ведь было, вы со стены были мелкие какие-то, разве попадёшь? Вот и промазали, бывает!
   - Промазали? Гы-гы-гы-гы-гы! Хорошо промазали! Нам бы так научиться, гы-гы-гы-гы-гы!
   - Ну, слоны - они ведь большие. Когда далеко, да ещё и торопишься - могли случайно и в них попасть.
   - Ага, видел я уже на стрельбище, как ты "случайно" попадаешь! Но - будь по-твоему, случайно - значит, случайно, тебе виднее, гы-гы-гы-гы-гы!
   - Именно так всё и было! - подтвердили со смехом наши турдетаны с балеарцами.
   - Ну так я ж разве спорю? Но случай у вас получился удачный, и за нами должок! И если по справедливости, так он не только ваш боевой товарищ, но и наш тоже.
   - Но наш - больше! - настоял всё-же на своём мой давний сослуживец, - И дело это - его, и как он его решит, так и будет правильно, и что бы он ни решил - мы его в этом поддержим. Надо будет - так и оружием поддержим!
   - Ну, не горячись, турдетан! Надо будет - и мы поддержим, не одни только вы! В одном строю теперь стоим и одно дело делаем, и все теперь - свои. Да только ведь вы же сами тут первыми и говорили, пока Максим не подошёл, что нехорошо это...
   - Да, нехорошо, и сейчас могу это повторить! Когда нашу турдетанскую девчонку, да ещё и знатного рода, хотят отдать в наложницы как какую-то рабыню - это нехорошо. У нас в Испании - ещё ладно, у нас совсем другие обычаи, а вот тут, в Карфагене - нехорошо. Хоть и не абы кому её отдают, а нашему, Максим ведь - наш, а всё равно не очень это хорошо.
   - Стоп, ребята! - мне уже надоела эта дискуссия, никак не помогающая мне найти решение проблемы, - Хватит обсуждать всякую чушь! Никакой наложницей Велия не будет, а будет моей законной женой! Все слыхали? Все поняли? Повторить кому-то персонально надо? А теперь - не мешайте мне думать! Надо ещё Арунтию как-то растолковать, что некоторые новые мысли не всегда бывают лучше некоторых старых. Предложения есть?
   Камрады призадумались - ну прям как наши расейские. Одно дело обсуждать и осуждать "маразм и долбогребизм", и совсем другое - придумать и предложить оптимальную альтернативу. Впрочем, античное вино куда слабее нашей русской водки, так что дурацких предложений поступило немного - ну, относительно.
   - А давайте всей толпой к досточтимому заявимся и все вместе объясним ему, что он неправ! - предложил самый пьяный, но ему быстро растолковали, что ещё неправее он сам. Подавляющее большинство прекрасно понимало, что не дело это - устраивать явную бузу. Мы ведь наёмные солдаты, и к нанимателю у нас по существу никаких претензий нет - платит щедро и регулярно, заботится, где ещё такого найти? В семье же своей он вправе распоряжаться так, как считает нужным, и это не даёт его наёмникам законного повода для недовольства. Вот если бы он незаслуженно обидел кого из нас...
   - О! Тут и думать нечего! - вскричал один из наших турдетан, - Ты, Максим - один из нас, и за тебя мы вступиться имеем полное право! И вступимся так, что мало досточтимому не покажется! Кто у него ещё есть кроме нас, испанцев? Пусть только попробует ущемить тебя хоть в чём-то, если ты настоишь на своём! Дал слово - пусть держит, и этого ты вправе требовать!
   - Так ведь в том-то и дело, что слова он мне не давал. Не обещал он мне Велию.
   - В Гадесе? Да, в Гадесе - не обещал. Но теперь-то ведь достойным своей дочери тебя признал?
   - Признал, но имени не назвал.
   - А кого это интересует? В Гадесе у вас тогда речь о Велии шла?
   - Естественно! Никакой Мириам там не было, и никто о ней не говорил.
   - Ну так и что тебе ещё нужно? Велия - тоже его дочь, и ты вправе считать, что его нынешние слова были о ней. И вправе обидеться, если он с тобой не согласится. А уж следом за тобой обидимся тогда и мы.
   - Ну, так резко с досточтимым говорить всё-таки не надо, - поправил другой из наших ветеранов, - Надо почтительно и с полным уважением, но вообще-то - да, напирай на то, что речь у вас раньше о Велии шла, и ты хочешь получить именно её. Тут досточтимому повода гневаться никакого не будет. Жених ведь выбирает невесту, а не наоборот, и тут по обычаю надо или принимать сватовство, или отказывать. Отказать тебе после всего сказанного у Арунтия повода нет, и выглядеть отказ будет очень некрасиво, а чтоб вместо одной предлагать тебе другую - такого обычая нет и никогда не было. Стой на своём, и ему настаивать на подмене будет очень неловко.
   Чем больше я размышлял, тем яснее понимал, что именно такой линии и нужно придерживаться. Ну, с некоторыми нюансами, конечно, но в целом - именно такой. Обычай есть обычай, против него и олигарху переть тяжеловато. А чтобы ему легче было "сохранить лицо" - включить дурака, который просто-напросто не в курсах и настаивает на том, о чём говорилось ранее.
   И опять обдумать как следует мне не дали - раб-посыльный сообщил о вызове к Арунтию. Что характерно - вызывал наниматель одного только меня. И уже в прихожей до меня донеслись из его апартаментов раскаты грома в исполнении знакомых голосов. Потом оттуда вышли Криула с дочерью, обе страшно недовольные.
   - Что случилось? - спросил я Велию.
   - Сейчас и сам узнаешь от отца...
   Не дав нам пообщаться, наниматель выглянул и поманил меня к себе.
   - Присаживайся, Максим. Ох уж эти женщины! Слухи, конечно, разнесутся быстро, и будет лучше, если ты услышишь обо всём от меня. Я недавно объявил, что ты достоин руки моей дочери...
   - И я с нетерпением жду, когда ты отдашь мне Велию, досточтимый.
   - Гм... Видишь ли, Максим, Велия - не единственная из моих дочерей...
   - Велия - единственная, о которой мы говорили с тобой в Гадесе.
   - Верно, там мы говорили о ней. Но это было давно, и с тех пор многое изменилось...
   - Мои планы - нет.
   - Но ведь ты теперь достоин гораздо большего. Я хочу предложить тебе свою ЗАКОННУЮ дочь. Это же гораздо почётнее!
   - Понял и оценил, досточтимый! Но что мешает тебе узаконить Велию?
   - Гм... Да ничего не мешает. Удочерить её официально недолго и нетрудно. Но пойми, Максим, это ведь будет всё равно не то! Вся Мегара знает, что она была незаконной, и вровень с законными её всё равно никто считать не будет - таков обычай. У меня от второй жены дочь - вообще шмакодявка, но Велия, хоть и старше её годами, по достоинству будет считаться ниже, и брак с ней будет не так престижен. Я же предлагаю тебе НАСТОЯЩУЮ невесту, которая откроет тебе путь в высшие круги карфагенского общества. Подумай об этом! А Велия - она тоже моя дочь, конечно, и люблю я её ничуть не меньше прочих, и я рад тому, что твоё отношение к ней осталось прежним, и за это я тебя только больше уважаю, но - ты достоин большего! Хочешь, отдам тебе Велию в наложницы? Мириам не против, даже сама меня об этом просит. Думаю, что и сама Велия поняла бы всё правильно и согласилась бы, если бы не Криула. Можно подумать, ей самой плохо у меня в наложницах живётся!
   - Женщины чувствительны к ОФИЦИАЛЬНОМУ положению, досточтимый!
   - Да знаю, не напоминай! Тошно! Недовольством моих испанских солдат мне грозит! Представляешь? МНЕ - недовольством МОИХ солдат! И ещё Ганнибалом меня стращает. МЕНЯ - МОИМ же старым другом детства и боевым товарищем, с которым мы наводили порядок в Испании и били римлян! Жена Ганнибала - тоже испанка, и моя дура - вот уж от кого не ожидал - вообразила, будто через неё сможет вертеть САМИМ Ганнибалом, ха-ха-ха-ха-ха! Напугала, дрожу как осиновый лист! Ладно бы старику какому девчонку отдавал или рохле какому недоделанному! Так ведь тебе же отдать собираюсь, как она и хотела! Ну, не женой, наложницей, но ведь не простой же наложницей, а почётной, как и она сама! Можно подумать, ты её обидишь! Ох уж эти мне женские капризы! Ладно, оставим это. Так как, возьмёшь в жёны Мириам?
   - Прости, досточтимый, но мой выбор - Велия! О ней мы говорили с тобой в Гадесе, и её я хочу получить сейчас. Тогда, в Гадесе, ты не был уверен, достоин ли я её. Сейчас ты сам признал, что достоин. В чём препятствие теперь?
   - Да никаких препятствий! Но не горячись, подумай как следует. Кто тебя торопит? Сколько понадобится, столько и думай - день, два, три, неделю - не тороплю.
   - Боюсь, досточтимый, что моё решение не изменится.
   - И чем же тебе Мириам плоха?
   - Ну... гм... в общем, - я силился придумать что-нибудь необидное для её отца, и тут меня осенило:
   - Помнится, ты ещё в Гадесе рекомендовал мне заняться со временем и этрусским языком. Разве Мириам владеет им?
   - Да нет, только финикийским и греческим. Но какая разница? Велия, можно подумать, владеет им в совершенстве! Так, еле-еле, ещё хуже, чем ты сейчас греческим.
   - Но всё-таки хоть как-то. Разве это не лучше, чем совсем никак?
   - Ха-ха! Ловко извернулся! А теперь - говори НАСТОЯЩУЮ причину!
   - Ну... гм... Видишь ли, досточтимый... гм... Из таких, как Велия, хорошие жёны получаются, а вот из таких, как Мириам... гм... в общем...
   - Понял, не тужься! - буркнул Арунтий, - Хорошо, получишь Велию! Завтра же её официально удочерю, и на днях состоится ваша помолвка! Доволен? А теперь - уйди с глаз, упрямый дурень!
   Я опасался худшего и доброму совету последовал без промедления, так что основная гроза прошла уже без меня. Ретируясь, я услыхал грохот, с которым мой будущий тесть производил энергичную перестановку кое-каких вещей в своих покоях. Не удивлюсь, если некоторым из них данная перестановка пойдёт не на пользу, гы-гы! Впрочем, не там я худшего опасался. Арунтий - всё-таки мужик, и умный мужик, и так уж в открытую беситься не станет, понимает ведь, что не к лицу. Но бабы! Не знаю уж, каким путём донёсся слух до Юльки, но "соли попросить" она прибежала самолично, рабыню-служанку не послала.
   - Макс, ты идиот! Ты головой думаешь или тебе нечем думать?! Тебя в детстве родители на пол башкой не роняли?! - при перемывке моих несчастных костей соль оказалась забытой начисто.
   - Да нет, вроде - что я, молдаванчик?
   - А при чём тут молдаване? - Юлька сама с молдавской примесью, так что инстинктивно насторожилась.
   - Ну, у хохлов ведь про молдаван такие же примерно анекдоты, как у нас про чукчей.
   - Да ну тебя, задолбал! Я тебе конкретно говорю, а тебе всё смехреночки!
   - И чего ты конкретно говоришь?
   - Что ты - конкретный идиот! Ты хоть понимаешь своей дурной башкой, от ЧЕГО ты отказался?!
   - Ну, прежде всего - от большой головной боли.
   - Это точно, у дятла голова не болит! Ты дятел, Макс, самый натуральный дятел! Ведь как сыр бы в масле катался, если бы не был таким клиническим идиотом!
   - А так - буду кататься как творог в сметане.
   - Как говно в проруби! Ну дурак! Ну идиот! Головной боли ему не хочется - ах, какие мы нежные! Гордость у нас и чувство собственного достоинства! Невместно нам бэушную с довеском брать и рога носить! Осёл ты среднеазиатский! Мог бы в люди выйти, а будешь теперь сидеть на корточках и курить бамбук! Ты сам-то хоть понимаешь, какой ты идиот?! Да нормальные люди зубами и когтями в такое счастье вцепляются, хрен отцепишь, а он нос воротит! Ну почему ты такой пришибленный?!
   - Потому что потому! Это моё дело, и я решил его так, как считаю нужным. Я тебе в твоих делах указываю? Вот и ты мне в моих указывать не будешь.
   - Твоё дело?! А ты о нас подумал? Сволочь ты, Макс! Сволочь и эгоист!
   - А вы-то тут при чём?
   - При том, что ты - один из нас! Выбился бы в олигархи - нам бы протекцию составил, и все устроились бы как белые люди! А ты только о себе и думаешь, чурбан дубовый! Нормальной благополучной семьи ему захотелось! Да у кого ты её видел, нормальную и благополучную? Все так живут и не капризничают! Ну идиот!
   - Хорошо, сделай умнее и не повтори моих ошибок.
   - И каким же это образом?
   - Ну, выйди замуж за олигарха, катайся как сыр в масле сама и составь всем протекцию.
   - Да я бы с удовольствием, да только кто ж из олигархов замуж меня возьмёт? Им же всем таких же олигархичек подавай, а для "большой и чистой любви" у них наложницы есть! Как и у тебя, кстати, рабовладелец долбаный! И у тебя - возможность была, тебе - предлагали! Ну почему ты такой идиот! Это ж сказать кому, так не поверят!
   - Всё сказала?
   - Да что тебе говорить! Тебе - хоть кол на башке теши!
   - Тогда - уймись. А то сейчас опять раскипятишься и к потолку взовьёшься, а потолки тут каменные. Разобьёшь голову, и что я Серёге скажу?
   - Да ну тебя, Макс! Дался тебе Серёга! У него вообще мозгов нет, а у тебя - есть, но у тебя они набекрень! Тебе самому не обидно?
   - Юля, уйми эмоции. Ты у нас историчка или нахрена? Вот и давай-ка разберём ситуёвину спокойно и непредвзято в историческом ракурсе.
   - Ну, завернул! Сам-то понял, чего сказал? Как ты это себе представляешь?
   - А элементарно. Мы где находимся?
   - Ну, в Карфагене.
   - Который - что?
   - Самый крутой мегаполис.
   - Который "должен быть разрушен", дурында!
   - Так это ж когда будет-то? Через пятьдесят лет! Мы при тутошней медицине ещё и не доживём!
   - Ты собираешься помереть тут бездетной? Лично я - нет.
   - И я не собираюсь. Ну так и времени же - вагон, сам же говорил.
   - Так смотря для чего. С учётом перспективы, наша задача - устроиться комфортно и безопасно, нажить хороший достаток, а затем найти, куда слинять, чтобы и дальше наши потомки оставались в полной безопасности. Опасность откуда исходит?
   - От Рима, конечно.
   - Ну и объясни теперь мне, дураку, нахрена нам выбиваться в карфагенские олигархи, которые все на виду и все наперечёт? Ты думаешь, хоть какое-то из этих семейств римляне в покое оставят?
   - Ну, там же не все такие, как Катон. Если уж на то пошло, так мы ведь знаем заранее, что проблема - в нём. Его что, устранить нельзя? Ты же сам как-то говорил, что это массовое производство современного ширпотреба тут не наладить, а в единичных экземпярах, если наплевать на цену, можно почти всё сделать. Ну и "изобрети" какую-нибудь снайперскую винтовку. Тебе же ей не армию вооружать - на одного зловредного сенатора и одной хватит.
   - На одного Катона - да. А он точно один? Его партия радикалов - не в счёт?
   - Ну, он же там самый крутой.
   - Просто самый знатный из всех, поэтому и бесспорный лидер. Но сенаторов там и кроме него хренова туча, и все они давно уже разобрались меж собой по крутизне и по месту в "обойме". Король умер - да здравствует король. Половину римского сената предлагаешь мне перещёлкать?
   - Ну, зачем половину? Нескольких самых непримиримых.
   - Юля, они там почти все такие. Многие - участники Канн, а не Канн, так ещё какого-нибудь сражения с тем же исходом. Практически у всех погибшие родственники или близкие друзья. У большинства - разорённые армией Ганнибала виллы. Так это сенаторы и всадники, а ещё ж и крестьяне. А они - основная масса римских избирателей.
   - А что крестьяне?
   - А то, что их разоряет конкуренция с Северной Африкой. Карфагенский хлеб - дешевле в разы. И не только хлеб, любая сельхозпродукция. Катон, Хренон, Звиздон - какая разница? Римские крестьяне и без них знают, что Карфаген должен быть разрушен.
   - Ну, им же это не поможет. Про Гракхов помнишь?
   - Это мы знаем, а им сейчас откуда знать? Сейчас их разоряет - ну, будет разорять через какое-то время - Карфаген. И всё, что связано с Карфагеном, будет для римлян как красная тряпка для быка. Карфагенское "высшее общество" - в особенности. Ну и зачем нам лезть в него и мозолить римлянам глаза?
   - Поэтому ты предпочитаешь быть подпольным миллионером Корейко?
   - Ну, что-то вроде этого. А скорее - эдаким гибридом Корейко с доном Корлеоне. Деньги, влияние, сила - но в тени, не привлекая к себе лишнего внимания.
   - А знаешь, Макс, ты не просто сволочь и эгоист. Ты - хитрожопая сволочь и хитрожопый эгоист.
   - Так мы ж, чёрные - все хитрожопые, гы-гы!
  
   14. Тяготы женатого человека.
  
   - Максим, пора! Нам же на виллу ехать!
   - Мммммм! Оооо, боги! За что такое наказание! - я попытался снова зарыться башкой в подушку, но эта мучительница, оставив безнадёжные попытки растормошить меня обычным способом, принялась колотить меня кулачками в бочину. Это в какой-то мере помогло - в смысле, глаза-то я продрал, но толку-то с того! По-русски это называется "поднять подняли, а разбудить забыли"! Мысль Велии разбудить меня через сексуальное раздраконивание была вполне здравой - в теории, но на практике...
   - Ну от тебя и несёт! Всё с тобой ясно, хи-хи! Софониба, принеси-ка вина для этого страждущего!
   - К себе бы принюхалась, - проворчал я для порядка. В итоге опохмелились и полезли отмокать в ванну вдвоём.
   []
   Всё это, вместе взятое, привело к тому, что я наконец проснулся, восстановил ориентацию во времени и пространстве, а заодно и сексуальную, гы-гы! А восстановив - осознал, где я, кто я и кто рядом со мной. А именно - классная смуглая брюнетка среднего телосложения, юная, но уже с недавних пор достаточно искушённая и ничего не имеющая против. И вообще, она - моя законная жена, и у нас, между прочим, только-только начался "медовый месяц"! Естественно, наша помывка тут же перетекла в несколько иное занятие, для продолжения которого мы переместились в постель...
   []
   - Господин и госпожа! Вы не забыли, что вам ещё ехать на виллу?
   - Оооо, боги! За что такое наказание! - простонали мы хором, когда Софониба наконец до нас докричалась, после чего рассмеялись вместе со служанкой.
   - Теперь ты выглядишь гораздо лучше, - сообщила мне Велия, - Можно сказать, почти нормально.
   - По сравнению с чем?
   - По сравнению с утром. Ты был вообще никакой, хи-хи!
   - Ну спасибо, просветила! А каким мне ещё быть после ТАКОГО загула?
   Загул и в самом деле был грандиозный - как говорится, хорошо погудели. Арунтий - настоящий мужик и дулся недолго. Обломившись с пристройкой в "хорошие руки" своей непутёвой старшей дочки, зла на меня за это держать не стал. Велию узаконил честь по чести, да и Велтура заодно - нечего и ему в подвешенном состоянии болтаться, помолвку нам организовал по высшему разряду, да и со свадьбой мурыжить нас не собирался. Традиционный выкуп за невесту он назначил мне чисто символический - пару хороших быков для жертвоприношения богам. Быки - они ведь большие, выглядят солидно, а цена их для меня была давно уже не разорительной. А уж если учесть, КОГО я "за них" получаю - так и вовсе смехотворной. За красивую невесту даже у тех же афинян трёх, а то и четырёх быков в старину давали, и это за простую, ни разу не дочку олигарха. Чисто ради приличия я хотел добавить, но отец Велии и слушать не пожелал - какой к воронам выкуп после того, как я ему ТАКИЕ дела провернул!
   []
   Свадебную церемонию тесть обставил скромненько - ну, по его понятиям. Не было торжественного шествия через всю Мегару - так, относительно небольшой внутриклановый междусобойчик. Только ближайших соседей для приличия пригласили, да для солидности мероприятия. Но народу и своего хватило за глаза. Все обитатели особняка, этруски клана, представители от наёмников, в том числе и вся моя компания, включая и старых испанских сослуживцев - толпа для "скромненького" мероприятия получилась внушительная. Подружки невесты сплясали что-то ритуальное, её подвели ко мне, Арунтий соединил наши руки, жрец зачитал что-то по-этрусски, и на этом, можно сказать, покончили с торжественной частью.
   []
   Пир тоже был по олигархическим меркам "скромненький", то бишь не на всю Мегару. До излишеств классических позднереспубликанских и раннеимперских римских пиров здесь пока ещё не докатились, всё было скромнее и функциональнее, но нам за глаза хватило и этого. Никто ведь, собственно, и не ждал соловьиных языков в меду или циррозной печени гусей-алкоголиков, гы-гы!
   []
   Но уж обставлено было мероприятие по всем античным канонам. Мне впервые в жизни пришлось есть и пить лёжа, и не могу сказать, чтобы это отличалось каким-то там особым удобством по сравнению с нормальным сидячим насыщением. Скорее, сдаётся мне, обыкновенный заимствованный с Востока выпендрёж. Но - увы, положение обязывало. Рядом точно так же страдала Велия, хоть и имевшая в этом отношении некоторый опыт, но больше привыкшая всё-же к куда более простым испанским посиделкам.
   []
   Зато развлекательная программа оказалась на высоте. Сначала, для затравки, нас разогрели музыкантши и танцовщицы из числа домашних рабынь. После них ввалились ряженые с песнями и шутками - в основном на греческом, но Велия мне переводила то, во что я не успевал въехать сам, так что в целом было достаточно весело. Потом выступила приглашённая в качестве тамады греческая гетера, тоже оказавшаяся неистощимой на выдумки. Оказалось, что и античные греки - большие любители пародий, и в этом деле не очень-то отстают от современных русских. Вроде бы, она и классику какую-то читала, но с такой отсебятиной, что все ржали, схватившись за животы. А заготовок такого рода у неё оказалось немало - профессионалка как-никак.
   []
  Но и это, как оказалось, было ещё не всё. По её знаку в зал вбежали её девушки-танцовщицы и ТАКОЕ сплясали! Не "Лидо", конечно, и не "Мулен Руж", но шоу они изобразили увлекательнейшее.
   []
   На этом закончилась традиционная часть мероприятия, и дальше народ гудел уже в вольном режиме. Кто-то пел, кто-то пил, кто-то плясал, кто-то просто галдел.
   []
  Я - наконец-то на совершенно законном основании - облапил то ли ещё невесту, то ли уже жену, и мы увлечённо ворковали по-иберийски, совершенно не заботясь о том, все ли окружающие нас понимают. Впрочем, никому уже ничего понимать и не требовалось. Здорово перебравшая вина Мириам - подозреваю, что перед этим она и конопли втихаря где-то курнула - вздумала было переплюнуть танцовщиц гетеры, но её отец решительно пресёк попытку стриптиза, велев ей идти к себе и хорошенько проспаться.
   []
  Недовольно зыркнув, она зацокала металлическими набойками сандалий так, что заглушила даже бубны музыкантш. Но не успел затихнуть цокот её "подков", как на освободившееся место выперлись Юлька с Наташкой.
   Перепутав по простоте душевной античное празднество с современным светским раутом, обе пришли в сшитых из привезённого им "дикого" шёлка весьма откровенных платьях с высокими разрезами по подолу, под которые не удосужились пододеть нижних юбок. Голыми ляжками в античном мире сверкают только шлюхи, а эти, хорошо поддатые, ещё и современные дискотечные танцульки изобразили. Потом Юлька, шатаясь на нетвёрдых ногах, пожелала станцевать медленный танец со мной, что было для античного социума и вовсе уже из ряда вон - жених по туземным меркам должен быть с невестой, и это без вариантов. Спасибо, Васькин сообразил, что к чему, и в настойчивой манере заправского мачо потащил её танцевать с ним. Та была уже в том состоянии, когда "один хрен", так что особо и не кочевряжилась. Но в результате поддатые аборигены, заметив, что Юлька танцует не с тем, с кем пришла, да ещё и лапать себя позволяет, степень тяжести её поведения оценили соответственно, и если Наташка, опомнившись, юркнула обратно к Володе, то разухарившаяся Юлька столкнулась с очередью желающих познакомиться с ней поближе, чему ещё и не слишком противилась. В результате из-за неё вспыхнул мордобой, в ходе которого Серёга с помощью ближайших камрадов её отстоял, но и схлопотал при этом нехило. Потом как-то разобрались и угомонились, и мы с Велией наконец-то дождались нашей первой брачной ночи.
   []
   Это-то были ещё цветочки. Классический античный пир, если не доводить его до римских извращений - это всё-таки не банальная попойка, а культурное мероприятие. Беда в том, что это мероприятие оказалось не на один день.
   []
  Развлекательная программа, правда, предусматривала уже и некоторое разнообразие. После эротического шоу танцовщиц гетеры во внутреннем дворе начались состязания борцов и боксёров. А потом мы и вовсе выпали в осадок - боксёров сменили вооружённые рабы, устроившие натуральные гладиаторские бои! Наши думали, сейчас кровь польётся, уж больно лихо гвоздили друг друга бойцы, но Арунтий пояснил, что у этрусков смертельные поединки устраиваются только на похоронных обрядах, а на радостных празднествах никто крови зря не проливает - ну, разве только если случайно.
   []
  Но, хотя дрались и показушно, без смертей и увечий, оружие было вполне железным, хоть и не заточенным, и удары им наносились добротные. Один, изображавший греческого гоплита, войдя в раж, сделал такой колющий выпад, что погнул свою махайру! И это был ещё не самый тяжёлый случай. После него гладиатор, изображающий римского легионера согнул свой "гладиус хиспаненсис" ещё хлеще! Наши иберы, не поняв юмора, выпучили глаза от изумления, но наш наниматель, отсмеявшись, объяснил, что этот меч - из партии полуфабрикатов, купленных в Италии у римских оружейников. Вот такими мечами будут теперь воевать хвалёные римские легионеры! У нас и раньше-то ходили слухи, что римляне только форму испанского меча переняли, а качество железа - каким было у их старых мечей, таким и осталось, но чтоб настолько... Иберы едва не попадали со смеху.
   []
   Потом, после небольшого перерыва, заполненного новым выступлением танцовщиц гетеры, Арунтий предложил всем пройти ко двору наших казарм у стены Мегары, где места побольше и есть где развернуться настоящему представлению - это, оказывается, у него было "ненастоящим", гы-гы! Вот там - да, там дали копоти!
   []
  На просторе широкого двора сражались одновременно до десятка пар, что позволяло представить небольшое сражение. Были среди бойцов и бабы, изображавшие амазонок из греческих мифов. Но круче всех сражались "испанцы" с "римлянами". Вслед за ряжеными рабами выступили и настоящие вояки, сменив боевое оружие на тупое учебно-тренировочное и продемонстрировав высший класс боевого фехтования. В отличие от той тупой кровавой месиловки, которая впоследствии будет развлекать римскую чернь, это было зрелище для знатоков и ценителей боевого мастерства. Зрители, воспитанные в соответствующем духе, были в восторге.
   []
   Увы, после солдатских забав их неизбежным естественным продолжением стала и солдатская пирушка. Откровенно говоря, я бы с удовольствием от неё уклонился, но кто ж меня спрашивал! Попробовал бы я не выпить с нашими камрадами в честь собственной свадьбы! А учитывая их количество, хотя все всё прекрасно понимали и старались меня щадить, суммарная доза в итоге получилась нехилой. Ну и какое здоровье надо иметь, чтоб столько квасить? Геракл я, что ли?
   []
  Пожалуй, я бы выдержал - всё-таки продукт натуральный, экологически чистый, не наша современная химия - если бы на этом и закруглились. Но оказалось, что не один только будущий распятый бог христиан любит троицу. И на третий день "банкет" всё ещё продолжался...
   []
   Наверное, тут бы я и пал смертью храбрых... тьфу, пьяных, если бы не культурная программа. На сей раз мой тесть развлекал публику экзотическим и действительно опасным зрелищем - ритуальной критской игрой акробатов с быком. Я-то думал, она приказала долго жить вместе с минойским Критом в знаменитый кризис Бронзового века, но оказалось - живучая, как и сами критяне. Библейские филимистяне, один из "народов моря", ставшие вместе с ближневосточными семитами родоначальниками финикийцев и передавшие им свои мореходные навыки - это выходцы как раз с того Крита. И игра эта у южных финикийцев, оказывается, сохранилась, хоть и утратила своё прежнее сугубо религиозное значение, став просто опасным видом спорта для экстремалов. Представляла команду их соплеменница, выряженная под древнюю критскую богиню со змеями. После её речи и ритуального танца настала очередь акробатов и их большого рогатого оппонента.
   []
  Молодые ловкие парни и девчата, добрая половина которых была едва ли старше Велии, действуя командой и отвлекая быка друг от друга, по очереди совершали акробатические прыжки через него. И хотя бык был специально выведенной породы, тяжёлой и неуклюжей, да ещё и весьма тупой, пару раз кое-кто из критских смельчаков оказывался буквально на волосок от гибели. Бык ведь - не гладиатор-человек, с которым можно договориться о зрелищном спектакле, он разъярён не на шутку, и если уж боднёт рогами, то всерьёз, насмерть. В оригинальном критском варианте эта обрядовая игра была своего рода жертвоприношением, в котором боги сами выбирали себе жертву - быка или человека. Теперь те времена уже в прошлом, игрового быка никто в жертву не приносит, и команда акробатов имеет возможность играть каждый раз с одним и тем же давно знакомым быком, что, конечно же, здорово снижает риск смертельного исхода. Бык теперь тоже член команды, просто очень своеобразный, с которым нельзя зевать и расслабляться...
   []
   После опасного выступления акробатов нас снова развлекали танцовщицы, но это было не вместо, а в дополнение к пиршеству. Народ гудел. Сломленные Бахусом после первого дня оклемались за второй и сменили сломленных после второго, а нам смены не было и не полагалось. В конце концов даже Арунтия сморило, хоть и здоровый бычара, дайте боги каждому. А каково пришлось мне! Ну и каким мне, спрашивается, ещё быть после ТАКОГО загула? Ага, скромненького такого, по меркам некоторых, не будем тыкать пальцем! Вот они, тяготы женатого человека! А ведь ещё только-только жениться успел - что ж дальше-то будет, гы-гы!
   А дальше - поездка на "дачу". Видимо, не одни только современные русские начинают бухать на квартире, а продолжают на даче. Наниматель наш и мой тесть с некоторых пор, хоть и ни разу не русский, а толк в этом деле, похоже, понимает. Нет, шутки шутками, а какого всё-таки рожна ему там понадобилось на самом деле? Увы, не только родное отечественное начальство имеет гнусную привычку играть в таинственность и ни хрена не объяснять подчинённым служивым заранее. Включил классического начальника и Арунтий, так что, похоже, цель поездки прояснится только на месте. Что ж, наше дело - повиноваться.
   Поехали снова в направлении предгорий, как и в прошлый раз, но теперь уже несколько ближе - не на охоту, чай, и выбираться за пределы населённых мест не требовалось. По дороге выяснилась и причина - в результате репрессий Ганнибала против вдохновителей и организаторов хлебной спекуляции бесхозными оказались не только их мегарские особняки, но и загородные "дачи", и наш босс прикупил по такому случаю недвижимости. Мы продвигались вдоль довольно большой полноводной реки - ага, хороша Сахара! Хотя, это мы её уже на пути к опустыниванию застали - раньше, в так называемый Большой климатический оптимум, она вообще была эдаким райским уголком - не то, что хорошо известная нам современная.
   []
  Естественно, местность была хорошо обжита и довольно плотно заселена. Повсюду виднелись виллы землевладельцев - зажиточных карфагенян, а между ними обработанные земли. Берега в нижнем течении реки были изрезаны ирригационными каналами, обеспечивавшими круглогодичное обильное орошение полей, напоминая Египет. Это была основная житница Карфагена, дававшая ему львиную долю его пшеницы. Где-то шла уборка осеннего урожая, где-то он был уже убран, и поля вспахивали под посев весеннего - в Северной Африке снимают два урожая в год.
   []
   Выше по течению реки земля была окультурена, конечно, не в такой степени, да и виллы располагались реже - начинались предгорья. Здесь было уже меньше пшеничных полей и больше плантаций и просто рощ. Видно было, что эта территория занята карфагенянами значительно позже низовий и ещё не до конца ими освоена.
   []
  Крупных латифундий с сотнями рабов, которые якобы Рим перенял у Карфагена, мы так и не увидели - карфагенские земельные магнаты владели большим числом малых поместий с двумя или тремя десятками рабов каждое, разбросанных там и сям. Хотя встречались, конечно, владения и покрупнее, но и им было далеко до будущих римских. Рабов на пятьдесят, редко когда на сотню - вот, пожалуй, максимальный размер для карфагенского землевладельца.
   Как раз к одной из таких крупных "латифундий", оказавшейся купленной нашим нанимателем, мы и подъехали. Обширность относящихся к ней владений, возможно, была и невелика - невооружённым глазом виднелись в отдалении виллы соседей, но дом - нет, целый дворец, хоть и не крупнее мегарского особняка - явно предназначался ну никак не для среднестатистического карфагенского "помещика" - добротная такая олигархическая "дача".
   []
  По фасаду перед колоннами портика статуи, на стенах даже снаружи мозаичные изображения, а в купальне можно хоть заплывы на скорость устраивать. Внутренний двор уж всяко не меньше, чем общественный в нашем квартале - ну, может быть, поуже, но подлиннее, и всё это с декоративными насаждениями, со статуями, с фонтанчиками.
   []
  В общем, недурную недвижимость хапнул наш босс по случаю. Престижную, иначе не скажешь. По сравнению с ней все окрестные виллы выглядели жалкими халупами.
   Хотя, если сравнивать их не с арунтиевским дворцом, а меж собой, то бишь в собственном ценовом классе, то некоторые были очень даже ничего.
   - Взгляни вон на ту! - Хренио указал мне на строение с башней в старопуническом стиле, - Почти настоящий испанский кастильо!
   []
   - Нравится, Хул? - спросил его Арунтий, хитро прищурившись.
   - Не сравнить с твоим владением, досточтимый, но и это тоже достойное!
   - Ты бы не отказался от такого, если бы мог его себе позволить? - босс прищурился ещё хитрее.
   - О чём тут говорить, досточтимый! Если бы мог - приобрёл бы с огромным удовольствием!
   - Ну так получи тогда своё удовольствие бесплатно - дарю! Ха-ха-ха-ха-ха!
   Ошеломлённый испанец в самом деле выглядел смешно - особенно, когда все кинулись поздравлять его с переходом в класс помещиков-землевладельцев, по его собственным понятиям - эдаких натуральных идальго и кабальеро, гы-гы! Нет, что ни говори, а такому боссу служить - хрен пожалеешь! Он, оказывается, не одно только "имение" приобрёл, а несколько и теперь изволил жаловать землями своих служивых! Я уже чуял, чем дело пахнет и для меня самого и лихорадочно озирался в поисках такого же примерно "кастильо", как доставшийся только что как с куста Васкесу. Тесть наблюдал за мной с ухмылкой, а Велия даже пару раз прыснула в кулачок. Ага смешно ей, а вопрос ведь нешуточный - о её приданом, между прочим! Увы, такого же "кастильо" с башней вроде средневекового донжона мне в поле зрения что-то не попадалось, а жаль! Ну, Васькин, глаз - алмаз, прямо из-под носа выхватил! Неужто хитрожопее меня оказался? Наконец мои глаза зацепились за простое, но мощное строение, расположенное на холме и обнесённое солидной каменной стеной - ещё не полноценный замок, но уже его достаточно хороший полуфабрикат. Увы, меня ждал облом.
   []
   - Ну что у тебя за вкус, Максим? Разве это жильё для приличного человека? - поморщился Арунтий, - Нет, в этой пещере для дикарей ты с моей дочерью жить не будешь! А жить вы будете... гм... вон там!
  
   15. Дача.
  
   Я, кажется, уже говорил, как я ненавижу эти помпезные греческие фасады с открытой колоннадой у входа? Ничего, повторение - мать учения! Ненавижу! В Кордубе мы едва не погибли, обороняя как раз такой портик от напавших на нас бандитов, и там я твёрдо решил, что когда буду остепеняться и обзаводиться собственным домом, такой - хрен куплю! И точно - хрен купил бы, если я от чего-то зарёкся, значит - зарёкся. Да только тесть меня не спрашивал, а дарёному коню в зубы не смотрят.
   []
  "Дача", которую он преподнёс мне, по размерам была, конечно, куда меньше его собственной, но по стилю тужилась, пытаясь вытянуть на аналогичную греческую помпезность снаружи и на соответствующую комфортабельность внутри. Шик, последний писк карфагенской моды, млять! А в качестве приданого Велии её отец ещё и пару виллочек поменьше и попроще к моему поместью прибавил, отчего оно получилось почти втрое крупнее, чем у Васькина. Ага, эдакое уютное семейное гнёздышко! Моя дражайшая половина пришла в неописуемый восторг, который пришлось изображать и мне. Нет, подарок Арунтия был, конечно же, щедр и великолепен, я ж разве спорю, но всё-же...
   - Ты рассуждаешь как воин и хочешь иметь крепость, - понял он меня, - Но от кого ты здесь собрался обороняться? Наш покой охраняет армия Ганнибала! Кто осмелится выступить против неё?
   - Так это пока у нас есть Ганнибал...
   - А куда он денется, Максим? Ну, не будет на следующий год суффетом, но армия-то тут при чём? Армия - его, и с ней нам не о чем тревожиться!
   И что я мог сказать ему на это в ответ? Как с правоверным мусульманином бесполезно спорить о достоинствах арабского скакуна, так и с карфагенским олигархом и однокашником Ганнибала - о могуществе этого великого пунийца. Много ли толку от моего послезнания, если ему противостоит святая непоколебимая вера? Оставалось надеяться лишь на то, что время ещё есть, и я успею подготовиться к предстоящим неприятностям. Ведь предупреждённый - вооружён. Пока же следовало вступать во владение и вникать в состояние дел.
   Только теперь я понял, что такое НАСТОЯЩИЙ рабовладелец. Пара-тройка рабов-слуг - это мелочи. Вот добрых полсотни рабов - а именно столько их у меня оказалось с учётом приданого Велии - это да, это уже не детские игры в римских патрициев, гы-гы! Тут всё уже всерьёз - но боги, как же всё запущено!
   Юлька как-то раз цитировала нам Катона - того самого, который кроме зоологической ненависти к Карфагену и фанатичной преданности старым римским обычаям оказался ещё и великим римским экономистом. Этот деятель, оказывается, вычислил нормы довольствия для солдат... тьфу, сельскохозяйственных рабов - как по жратве, так и по шмотью и прочему. В период уборки урожая - побольше, посытнее, после уборки, когда работы полегче - урезать паёк, нехрен их баловать. Износит раб тунику - так при выдаче ему новой лохмотья у него забрать, из них ещё лоскутные одеяла шить можно. Состарился раб - продать, пока совсем не одряхлел, и поскорее купить нового. В общем, умеет сенатор все соки из рабов выжать. Или ещё только будет уметь? Хрен его знает, да и без разницы мне, если честно. Важнее то, что великий римский экономист, якобы, от карфагенян эту систему заимствовал. С одной стороны, вроде, правдоподобно, финикийцы ведь за копейку удавятся и уж миндальничать не станут там, где финансовый интерес затронут. Но с другой стороны, тот же Магон - не тот, который брат Ганнибала, а тот, который классик карфагенской агрономии - рекомендовал с рабами обращаться хорошо и даже женить их советовал, чтоб к хозяину крепче прикипали. Ну и кому верить? Оказалось - и тому, и другому. Одни хозяева одним рекомендациям следовали, другие - противоположным. Бывший владелец моей "дачи", сам о том едва ли подозревая, был последователем вражьего учения Катона. Ну, не так, чтоб абсолютно, но в основном, в общих чертах. Мы с моей супружницей прифонарели, как увидели, что тут творится. Прямо как в отечественной "непобедимой и легендарной", только ещё и с поправкой на вполне законное и ничем не замаскированное рабовладение.
   []
   Я бы ещё как-то понял логику прежнего хозяина и его управленческого персонала, будь всё это продиктовано каким-то патологическим садизмом - омерзительно, но по-своему логично, понять можно. Но в том-то и дело, что, как я понял из разговора с управляющим, убеждёнными маньяками-садистами тут никто не был. Вместо этого присутствовал маразм в его чистейшем и незамутнённом виде - по принципу "не высовывайся", "будь проще, и люди к тебе потянутся". Ну, не любил прежний хозяин "шибко умных", а любил простоту, и любил её до такой степени, что она давно уже стала хуже воровства. А что она вдобавок оборачивалась ещё и нешуточным издевательством над людьми, и вовсе никого не интересовало. Кто же считает за людей "говорящую скотину"?
   Урожай в предгорьях созревает несколько позже, чем в низине, и здесь только начиналась его уборка. Проехавшись вдоль поля, я увидел такую картину маслом, что выпал в осадок. Надсмотрщик в поте лица погонял рабов-жнецов, активно трудясь и лужёной глоткой, и хлыстом, и видно было, что никто не волынит, но производительность просто удручала. Приглядевшись, я въехал - качество античного железа, помноженное на ту самую маразматическую "простоту". Если уж оружие ширпотребовское в этом мире дерьмовое, то что говорить о сельскохозяйственном инструменте? Тупые и ржавые серпы не перетачивались, наверное, с самого момента своего изготовления, и не столько перерезали, сколько перетирали жёсткие стебли спелой пшеницы. А что тут поделаешь? Железо - мягкое, тупится быстро, и если его постоянно перетачивать, так за пару сезонов весь серп и сточишь. Кто ж потерпит такой убыток хозяйству? Вот так мне объяснил это дело надсмотрщик - не иначе как дивясь в душе полной некомпетентности нового хозяина, гы-гы! Самое забавное, что с науглероживанием железа античный мир знаком уже не одно столетие, да и упрочнение металла за счёт нагартовки при холодной ковке - вовсе не тайна за семью печатями. На вилле что, кузницы нет? Есть, конечно, как же без неё-то. А вот кузнеца при ней не оказалось. А зачем он в ней нужен, когда там делать совершенно нечего? Сюрреализм, млять - хоть стой, хоть падай!
   Укруфа я оставил в городе на хозяйстве, но, хвала богам, кузнец нашёлся на одной из малых вилл жениного приданого. Не то, чтоб очень уж классный специалист, но дело своё более-менее знающий, и отбить и "оттянуть" давно уже закруглившиеся лезвия серпов вполне способный. Этим я его и озадачил, приказав надсмотрщику после получения доработанных серпов организовать их заточку. Больше сей секунд, не останавливая работ надолго, сделать было ничего нельзя, и для начала я решил удовлетвориться этим. Будем, как говорится, пить глотками.
   Мельница - это вообще что-то с чем-то. Мало того, что ручная - раб ходит по кругу, вертя жернов рычагом - так ещё и одноместная, то бишь заведомо несимметричная, и немалая часть усилий раба расходуется на преодоление трения из-за перекоса, а не на полезную работу по помолу зерна. Оно-то конечно, по кандалам видно, что это провинившийся в чём-то "каторжник", но так-то зачем? Тем более, что он один хрен выматывается, и его время от времени приходится подменять другим рабом, судя по отсутствию кандалов, ни в чём не повинным. Ну и смысл тогда в таком наказании? А второй рычаг приспособить, симметричный первому, да вдвоём и вертеть спокойно и размеренно, не перенапрягаясь и не изнашивая жернов - религия, что ли, не позволяет? По уму, так и ишака к помолу приспособить можно, и какой-нибудь хитрой мельницей заморочиться, но это времени требует, и этим позже займёмся, а пока - хотя бы так. Мне результат в виде продукции нужен, а не "чтоб задолбались"!
   Земляные работы по ремонту оросительной системы тоже не порадовали - крики, свист и хлёсткие удары плетей с розгами, все в мыле, а толку - чуть. А чему удивляться? Какие серпы - такие же насадки и для мотыг с заступами. Ладно, сегодня кузнец с серпаим занят, орудия землекопов - назавтра.
   Я вовсе не противник трудотерапии для лодырей, дурачья и хулиганов, да и вообще, люди должны быть заняты, поскольку безделье расхолаживает. Но тупая и заведомо бессмысленная работа своим очевидным маразмом раздражает и расхолаживает ещё хуже того безделья. Люди должны быть заняты, это да, но - чем-то полезным, и эта полезность должна быть очевидной для них самих. Разом всё менять не будем, сам после армии и завода люто ненавижу картину маслом под названием "наведение порядка новым начальством", когда вместо спокойного и вдумчивого внесения усовершенствований все ставятся на уши и строятся в две шеренги на подоконниках, а маразма не убавляется, а только прибавляется. Нам такого не надо, мы будем медленно и методично, зато по уму.
   Вот взять, например, кормёжку рабов. Ячмень - пища дешёвая и питательная, но отчего же не поразнообразить её бобами и зеленью? Один ведь хрен не покупные, а свои, на землях виллы же и выращенные, неужто разорят? Повар с дополнительной готовкой не справится? Верно, один - не справится. Справится с помощницей. Где её взять? Верно, люди все заняты - тупыми серпами жнут, тупыми мотыгами канавы роют и огонь трением на по идиотски организованной мельнице добывают. Прежний хозяин был большим любителем простого сельского отдыха, скрашенного наслаждением от созерцания того, как пляшут языки пламени в очаге, как журчит вода в оросительных арыках и как вгрёбывают другие люди. А ещё он был большим любителем комфорта, и при всеобщей занятости у него целых две рабыни были задействованы в ночную смену - работать опахалами в качестве вентилятора и "Фумитокса". А то жарко и комары досаждают, гы-гы! Замену "Фумитоксу" Велия придумала быстро, приказав к вечеру раскладывать у окон свежие веточки грецкого ореха и пересадить с дальних клумб на ближние какие-то цветы, в которых я ни ухом, ни рылом, но которые по её словам прекрасно отпугивают кровососов. Вентилятор я сей секунд изобразить, конечно, не мог, но на будущее такую задачу себе поставил, а пока решили с супружницей, что хватит нам и одной опахальщицы - пообмахивает нас, пока не заснём, и пущай сама дрыхнет, надо будет - растолкаем. А вторая будет повару помогать и меняться будут через раз. Таким манером и мы без комфорта не останемся, и рабы наши будут питаться поразнообразнее.
   []
   Зайдя на склад инвентаря и инструмента и обозрев его содержимое, я молча сел на задницу - управляющий даже забеспокоился, не поплохело ли новому господину. Не поплохело, хотя его заслуги в этом не было. Просто прихренел я от ТАКОГО, млять, разгребайства предшественника. Ведь у него было практически ВСЁ! Ну не урод ли?!
   []
  Жатка малая под ишака и жатка большая под вола бросились мне в глаза сразу же. В чём неисправность? А ножи у обеих затупились, видите ли! Да и не любил прежний хозяин, когда рабы бездельничали. Новому господину теперь тоже придётся голову ломать, чем занять жнецов, когда те ОСТРЫМИ серпами сделают свою работу раньше срока - это он, типа, тактично покритиковал мои "необдуманные" нововведения. Но мне было не до доказывания ему очевидной для меня вещи, что лучше поломать голову над работой для людей, чем над тем, где взять лишние человекочасы на всё громадье моих планов. Я разглядывал вполне приличное для античной эпохи ПРОМЫШЛЕННОЕ оборудование.
   []
  Я-то думал, что токарный станок с ножным приводом появился только в Средневековье, но оказалось - вот он, уже известен. Даже исправным оказался, как ни странно, просто не использовался "за ненадобностью". Вполне исправным оказалось и точило с настоящим абразивным кругом, тоже никому не нужное - это при рабах, вгрёбывающих тупым инструментом, млять! Но по настоящему меня выбило из колеи водяное колесо - сломанное, правда, но ведь когда-то же наверняка исправное и для чего-то ведь тогда использовавшееся! Ну уроды, млять! Над применением станка и колеса я решил подумать на досуге, когда время будет, а пока предупредил управляющего, что если завтра увижу хоть одного раба с тупым инструментом - он сам присоединится к нему за компанию. Не орал на него, слюной не брызгал, ногами не топал - зачем это? Просто нормально спокойно предупредил. Заодно и насчёт обеих жаток озадачил - не к завтрашнему дню, конечно, я ведь понимаю объективные трудности, но последнее хлебное поле будет убираться либо жатками, либо управляющим с надсмотрщиками под надзором кого-нибудь из рабов. Например вон того кандальника с мельницы, гы-гы! Тёща вон вообще советует сменить управляющего с надсмотрщиками. И хотя я вовсе не сторонник того, чтобы в МОЁМ доме важнейшие вопросы решала тёща, дельный совет я готов выслушать от кого угодно. Хоть от тёщи, хоть даже от самого последнего раба - если он дельный, конечно. Будучи рабом и сам, как и его надсмотрщики, управляющий всё понял правильно...
   Тёща, кстати говоря, помимо подыгрывания мне в воспитании управляющего, ещё и здорово помогла Велии принять бразды правления на кухне и в кладовых. Конечно, та справилась бы и сама, но опыт - важное подспорье. Ужин был приготовлен уже под новым руководством. Праздничный, естественно - ведь мы справляли новоселье.
   []
  И не зря - к вечеру подъехал проведать нас сам Арунтий. По-простому подъехал - ну, в его понимании - в сопровождении факельного шествия, но в скромненьком таком возке, запряжённом парой мулов. За ужином он долго хохотал, когда бабы "нажаловались" ему на мои нововведения. Посидели хорошо. На вино, впрочем, никто особо не налегал - не выветрились ещё впечатления от "скромненького" свадебного пира. Пожалуй, больше нас гудели рабы, для которых по случаю смены хозяев тоже устроили своего рода пирушку. Потом тесть, которого ждали ещё дела у себя, откланялся, да и Криулу с собой забрал, застолье как-то рассосалось, и мы с Велией завалились в постель даже почти вовремя.
   Утром следующего дня, сразу же после завтрака, я продемонстрировал управляющему, что об отданных ранее приказах не забываю, затребовав к осмотру серпы жнецов. Но тот не рискнул проверять меня на вшивость, так что жатвенным инструментом я остался доволен - лезвия отбиты, оттянуты и заточены на совесть. Зато он здорово труханул, когда я пожелал осмотреть инструмент землекопов, который привести в порядок, конечно, не успели, поскольку кузнецу вчера хватило за глаза и серпов. Рвать и метать я не стал, мне ведь результат нужен, а не заикой его сделать, но вчерашнего решения не отменил, послав его лично вместе с землекопами к кузнецу и велев без доведённого до ума инструмента не возвращаться. Чем землекопы будут заниматься, пока их инструмент в порядок приводится? А вот как раз пусть кузнецу в этом и помогут - под его чутким руководством! В общем, наставил его на путь истинный. Вдобавок, мы с Велией ещё и сопровождали их колонну верхом, поскольку решили заодно проведать и малые виллы её приданого. Но там-то, хвала богам, картина была совсем другая.
   Раньше-то они были сами по себе, то бишь у каждой был свой собственный владелец, а для мелкого хозяйства бардак непозволителен. На одной - той, где имелся кузнец - была всего дюжина рабов, включая управляющего и надсмотрщика. Там и обращались с ними совсем иначе, - рабы выглядели сытыми и не задроченными, но работали практически без понуканий. Палка у надсмотрщика имелась, но использовал он её в основном в качестве указки, а там, где дело не ладилось, он не только драл глотку, но и подключался к делу сам, и видно было, что работники его не столько боятся, сколько уважают. Сразу видно, что коллектив дружный, сработанный, и обстановка в нём вполне здоровая. Другое дело, что наш приезд они встретили настороженно, не ожидая от состоявшегося помимо их воли "укрупнения" ничего хорошего. Новая метла ведь по новому метёт. Но мы с супружницей, осмотрев хозяйство, переглянулись, покачали головами и без всяких слов поняли друг друга - в том плане, что ничего менять здесь не будем. Вместо этого просто расспросили управляющего, как верховодил прежний хозяин, политику его полностью одобрили и намекнули, что и новая метла будет мести в основном по старому. Ведь "улучшать" тут - только портить, а это в наши планы уж точно не входило. Что тут улучшать-то?
   []
  Мельница нормальная симметричная, на два рычага, инструмент у людей в полном порядке, кузнец своё дело знает - видели уже утром и результаты, а на поле мы вместо жнецов с серпами увидели РАБОТАЮЩУЮ малую жатку! В результате ишак вместо мотора, погонщик ишака в качестве "тракториста", собственно жнец, направляющий колосья на ножи и сгребающий сжатые вглубь ковша, да рабыня, относившая сжатые колосья во двор виллы, ни разу не вспотев, выполняли работу доброго десятка дюжих операторов старого доброго серпа. Три человека и один ишак! При этом они успевали и поболтать, и от слепней отмахнуться, и от длинноухого "мотора" проклятых кровососов отогнать там, где тот собственным хвостом не доставал - никто не надорвал пупок и не перетрудился. Мы с Велией снова переглянулись, покачали головами и поняли, что никаких претензий к данному факту не имеем. Какие в сраку претензии, когда люди дают продукцию? Сумели сделать это, не перенапрягаясь - молодцы, честь им за это и хвала!
   На второй вилле, самой маленькой, людей был вообще всего десяток. Особых технических наворотов мы там не углядели, но заметили её специализацию - хлеб и овощи с фруктами здесь выращивались в основном лишь для собственных нужд, а товарную отрасль хозяйства составляли стадо скота, сыроварня и пчелиная пасека.
   []
  Поэтому, благодаря малому объёму земледельческих работ, этот малочисленный контингент с делом вполне справлялся. Кое-что резануло глаз своим примитивизмом - например, чрезвычайно убогая маленькая кузница, в которой работал урывками сам управляющий, или ручные зернотёрки вместо нормальной мельницы, на которых рабыни периодически, отложив прочие работы, размалывали зерно для выпечки хлеба на ближайшие дни. Но в целом это не сильно сказывалось на хозяйствовании, а быт виллы был налажен неплохо, и здесь мы решили тоже пока ничего не менять. На обеих виллах, кстати, рабы оказались семейными - рабыни были жёнами рабов, что тоже способствовало благополучию общей обстановки. Основное внимание, таким образом, требовалось уделить хозяйству большой виллы, на которой мы и обитали сами.
   Сразу после обеда - уже "дома" - управляющий, даже не дожидаясь моего приказа, предъявил мне к осмотру отремонтированный инструмент. Сделано всё было на совесть, а главное - по уму, даже деревянные части, где хреновенькими были, оказались уже заменёнными на новые, хоть я этого и не приказывал. Видно было, что человек въехал в суть моих требований и в совсем уж мелочной опеке не нуждается. Да и так-то подумать непредвзято, разве назначили бы его управляющим, не знай он своего дела? Просто в этом рабовладельческом социуме всё завязано на хозяина-рабовладельца и всецело зависит от его конкретной личности с её конкретными мозговыми тараканами. Каков хозяин - таковы и его собаки, то бишь управляющие и надсмотрщики. Нравился прежнему "сам процесс", от которого он балдел, ощущая себя царём и богом в одной отдельно взятой усадьбе - ему и организовывали "сам процесс". Новому же, то бишь мне в данном случае - не шашечки, а ехать, и ехать желательно не по колдобинам и без лишнего скрипа несмазанных тележных осей. Соответственно, поняв и мгновенно сориентировавшись, управленческая команда переключилась на рациональное достижение результата. Управляющий, правда, бурчал - не адресуясь ко мне явно, дабы это не выглядело как пререкания с господином, а как бы себе под нос, но так, чтобы я всё-же услыхал как бы краем уха - что люди сделают всю работу, и он совершенно не представляет себе, чем их тогда занять, чтоб не бездельничали и не вызывали этим справедливого хозяйского гнева. Но он сразу же унялся, едва я только дал ему понять, что это моя забота, и к нему у меня из-за досрочного окончания работ претензий не будет.
   А замыслов у меня было - громадье, и я с нетерпением ждал, когда же люди высвободятся. Дав управляющему озадачить надсмотрщиков послеобеденными работами для вверенного им контингента, я велел ему сопровождать нас в объездке окрестностей. Нам с супружницей захотелось прогуляться, и я решил совместить прогулку с разведкой окружающей местности и оценкой её ресурсов. Управляющий же требовался как для консультаций, так и для его постепенного ознакомления с моими планами. Будет у человека время, помозгует на досуге, глядишь - ещё и сам мне что-нибудь дельное присоветует, до чего я сам хрен бы допетрил. Были уже подобные случаи на заводе - в той, прежней жизни, и как раз ради этого я тогда всегда старался ознакомить своих работяг с предстоящими сложными работами заранее. Добрая половина оригинальных решений для многих заковыристых проблем придумывалась в результате ими самими или нами совместно, и к началу этих работ, к которым прежде не знали, как и подступиться, в основном уже вырисовывался вполне конкретный план действий - вполне понятных и вполне посильных. Эдакий своего рода "мозговой штурм", только рассредоточенный в пространстве и во времени, дабы каждый мог обмозговать свою часть головоломки спокойно и не торопясь. Это, кстати, ещё одна причина, по которой я ненавижу игры начальства в таинственность предстоящего. Продержат, сволочи, в неведении до последнего момента, да огорошат внезапно, когда времени думать и организовывать работу по уму уже нет, потому как результаты "нужны были ещё вчера". Долбогрёбы, мать их за ногу!
   []
   Поблизости от обжитого района вилл лес имел полуокультуренный вид - отсутствовал валежник, явно собираемый на топливо, и виднелись местами финиковые пальмы, явно проросшие из сплюнутых людьми финиковых косточек. Но дальше, по мере того, как дорога поднималась в предгорья, пальмы исчезли, уступив место настоящей дикой растительности. Преобладала среди неё, впрочем, кустарниковая, поскольку настоящий лес был в значительной степени сведён при строительстве вилл.
   []
  Где-то с километр примерно мы не видели хороших деревьев, годных для строительства, пока не кончилась хорошая мощёная дорога, перешедшая в накатанную телегами грунтовку. Вот там-то и начался уже полноценный лес, практически не тронутый человеком. Вечнозелёные дубы, дикие оливы, а кое-где даже и атласские кедры, которые от вырубки на строительство кораблей спасла удалённость этой местности от моря. Тем не менее, километр от обжитого района - для сильных, но медлительных волов расстояние немалое. А сколько там у нас тех воловьих упряжек? Даже если со всех трёх вилл мобилизовать, то десяток, не больше. А брёвна ведь тяжёлые, и по одному их возить смысла нет, так что никаких мулов с ишаками, только волы...
   Отвечая на мои вопросы, управляющий понял строительный характер моих "тайных" замыслов и заметно приободрился, поскольку проблема занятости рабов после окончания полевых работ этим решалась. Более того, сами рабы этим, вроде бы, ещё и довольны будут. Этого я не понял.
   - Пока идут тяжёлые работы, их хорошо кормят, господин, - пояснил управляющий, - На лёгких работах рацион урезается, а рабы ведь успели уже привыкнуть есть досыта...
   - Объяви им всем, что их рацион урезаться не будет, - распорядился я, - Пусть работают на совесть, и голодными мы их не оставим. Лишний десяток мешков скормленного рабам ячменя не разорит меня.
   - Как прикажешь, господин, - судя по его тону, десятком мешков там явно не ограничится, но я махнул рукой, давая понять, что это несущественно. При плодородной земле и двух урожаях в год, да ещё и при поднятой нами производительности труда наши рабы нас уж всяко не объедят. Существенным же мне представлялось совсем другое...
   Я ведь чего давеча к хорошо укреплённым виллам приглядывался? Вовсе не такой уж я фанат махрового Средневековья с его рыцарской романтикой. Ну её вообще на хрен, романтику эту, которая только в приключенческих романах с фильмами и существует, а никак не в реальной жизни. Но реальный мир суров, а мы ещё и живём в населённом ливийцами и нумидийцами Тунисе с Алжиром, если по современной карте смотреть. Атлас с предгорьями, эдакий своего рода североафриканский Кавказ, и население его во многом схоже с кавказоидами. Сейчас, пока в окрестностях Ганнибал с армией, они не безобразничают, но сколько там ещё осталось сдерживать их тому Ганнибалу? Точно не помню, но кажется - очень недолго. И хотя основная нумидийская экспансия будет, вроде бы, проходить юго-западнее и юго-восточнее, где земли ещё плодороднее и богаче, наверняка не избежать набегов и тут. Как говорится, богу богово, кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Сам Масинисса там будет хулиганить, но кто-то из его подданных и здешним добром не побрезгует. Нумидийцы - народ простой и непривередливый. Замок же рыцарский средневековый чем хорош? Тем, что при малом обороняемом периметре он вместителен. Для надёжной обороны хорошего баронского замка сорока человек достаточно, а вмещает он без особых проблем человек двести. И пока у противника нет мощной осадной артиллерии, а у нумидийцев её нет, хороший средневековый замок для этих дикарей практически неприступен.
   []
   Увы, о полноценном замке - типа того, что в старом ещё советском фильме "Чёрная стрела" показан - я мог только мечтать. И не только о нём, но и о куда более простых "недозамках". Это прорва камня и прочих стройматериалов и прорва людей, которых у меня нет и не предвидится. Но даже и будь у меня всё это, в приемлемые сроки хорошего добротного замка с нуля не осилить. Оттого-то и хотелось мне схитрожопить, слегка достроив чей-нибудь прежний задел вроде древних мальтийских мегалитов или сардинских нурагов. Или, на худой конец, чей-то античный полувоенный "недострой". Но с этим меня опередил Васькин и обломил тесть с его "хорошим вкусом".
   []
  Получив в результате вместо желаемого фортификационного "недостроя" классическую античную виллу эллинистического стиля, великолепную и весьма комфортабельную, но совершенно не приспособленную к обороне, я захотел хотя бы уж оборонительной стеной её обнести вместо той хлипкой и чисто символической ограды, которую она имела. Если не каменной, так хоть деревянной - вроде тех древнерусских крепостей-острогов, что отражали набеги печенегов, половцев, а потом крымских и ногайских татар с Дикого поля. Нумидийцы - не татары, и то, чего зачастую не могли взять приступом те, тем более не возьмут и эти. Но теперь, после ознакомления с местными ресурсами "деловой" древесины, получалось, что и деревянный острог древнерусского типа мне не светит. Не то, чтоб древесины мало, но очень уж далеко она растёт, подвоза не осилю. Разве только частокол обыкновенный, но что такое частокол даже против нумидийцев? Баловство!
   []
   Я едва не упал со смеху, когда узнал в одном из подъехавших к нам трёх всадниках свежеиспечённого "идальго и кабальеро" Хренио.
   - Ты здесь затем же, зачем и я? - поинтересовался он.
   - Тебе виднее, но скорее всего, - ответил я ему в том же духе.
   - Ты прав! Млять! Башня мне досталась хорошая, но слабая стена! Если кто-то нападёт, сам я в башне отсижусь, но имущества жалко! Как вы говорите - лягушка душит?
   - Ага, жаба давит, гы-гы! - поправил я его, - Вот и меня тоже задавила, да ещё и похлеще, чем тебя - у меня ведь и твоей башни нет.
   - И хрен там?
   - Ага, он самый! Отсюда этих брёвен хрен навозишься!
   - Млять! - окончательно резюмировал испанец.
   Всё это время мой управляющий озадаченно смотрел на нас, и я спохватился, что сам же собирался ввести его в курс проблемы. Кое-как с помощью Велии растолковал ему по-финикийски свои планы и безрадостные соображения по ним.
   - Но ведь есть же глина, господин! - напомнил он мне, - Много глины! Все, кто не может позволить себе строиться из камня, строятся из сырцового кирпича. А камнем на известковом растворе можно потом облицевать стену снаружи, и тогда его понадобится немного.
   Млять! Ну почему я такой... гм... дурак на букву "м"! Ведь он прав! Если на куда более влажном Кавказе дома из самана стоят и не думают оплывать, а в Средней Азии и целые крепости из него построены века назад и стоят до сих пор, то уж тут-то, в Северной Африке, сами боги велели строить из него!
   - А поверху пустить деревянный парапет как в Испании, - добавил Васкес.
   Таким образом, проблема фортификации разрешилась сама собой, поскольку существовала только в наших зашоренных современными стереотипами головах. Вот вбил я себе в башку мысль о средневековом замке, а память подсказывает только либо западноевропейский каменный, либо древнерусский деревянный. Ну, точнее, и европейцы начинали с деревянных, а потом уж каменными их заменили, но это уже нюансы. А значительная часть всего остального мира понятия не имела, что можно только так, и строила себе из самана, добываемого прямо из-под ног.
   Увидев, что я успокоился и повеселел, Велия обратила моё внимание на изобилие кустарниковых дубов и напомнила, что их листья дубовый шелкопряд тоже трескает с удовольствием. Причём, если нормальные древовидные дубы появлялись в заметном количестве только здесь - если говорить о больших деревьях, а не о молодой поросли, то кустарниковые начинались практически от самой опушки леса. Супружница намекала, конечно, на перспективы сбора коконов прямо отсюда, с кустов, и моё решение оказалось для неё неожиданным.
   - Когда люди высвободятся, организуй пересадку вот таких кустов отсюда на все межевые полосы между полями и плантациями виллы, - велел я управляющему, - Но только именно кустарниковых дубов и только отсюда. Ближних к нам не трогать - они и так близко.
   - Ты хочешь иметь жёлуди на случай неурожая, господин? - предположил тот.
   - Они тоже не помешают. Но прежде всего - свежие листья, и их понадобится много. Если не хватит на ближайших кустах - у нас будут ещё и свои. А дома я расскажу тебе, что ещё нужно будет сделать...
   Я задумал шелководческую ферму. Когда Наташка проговорилась, что изучала вопрос о "лесном" шелководстве, я порасспросил её подробнее, и не один раз, так что выудил из неё в конце концов немало полезных сведений. В период, когда этим занимались всерьёз, вплоть до выведения культурных пород дубового шелкопряда - на Украине, в Белоруссии, в Чувашии и Башкирии, а планировали даже в Сибири, то разводили дубового шелкопряда на фермах, аналогичных традиционным, где обычный тутовый выращивался.
   []
  Основных резонов тут три. Во-первых, не надо разыскивать коконы на больших площадях леса, да ещё и лезть за ними в труднодоступные места. Во-вторых - самих коконов получается гораздо больше, поскольку на ферме гусеницы защищены от их склёвывания птицами. В-третьих, на ферме гусениц кормят листьями, уже сорванными с дерева, и такой корм для них предпочтительнее. Дело в том, что растительность для борьбы с прожорливыми гусеницами вырабатывает отраву для них, от которой слабые дохнут, а крепкие жрут листья не так активно. В сорванных же листьях этой отравы гораздо меньше, поскольку прекращено её поступление от растения, и гусеницы на таком корме гораздо здоровее, питаются интенсивнее и растут быстрее, сокращая тем самым время до прядения кокона и окукливания. И наконец, на ферме все они на виду в течение всего жизненного цикла, и появляется возможность вести хоть какую-то селекцию.
   Хлеб дёшев - ну, кроме тех краткосрочных периодов, когда хлеботорговцы устраивают очередную спекуляцию, а по мере развития сельского хозяйства, которому карфагенские землевладельцы уделяют всё больше и больше внимания, будет дешеветь ещё. И не только хлеб, а вообще всё, что традиционно выращивается на плодородной североафриканской земле. А значит, традиционной сельхозпродукцией здесь не озолотишься. Поэтому я решил развернуть на вилле шелководство, которое в случае успеха окажется многократно доходнее. Дело это трудоёмкое, так что и после постройки оборонительного периметра вокруг виллы безработица моим рабам не грозит...
  
   Главы с 16-й по 24-ю удалены по договору с издательством.
  
   25. Военные приготовления.
  
   - Макс, ты охренел! - завизжала Юлька, едва услыхав, что нам предстоит принять на довольствие больше сотни матёрых испанских наёмников, - Только этой буйной полупьяной солдатни нам ещё не хватало! Ты бы ещё папуасов голожопых набрал!
   - Папуасы в Африке не водятся, - успокоил я её, - Они на Новой Гвинее, а она, считай, на другом конце шарика.
   - Ну спасибо, утешил! И что с того, что они не папуасы?! Мало нам навязанных твоим тестем конвоиров! Это ты у нас латифундист, капиталист и вообще империалист хренов! Можешь позволить себе и в солдатики поиграться! А нам чем прикажешь сотню этих прожорливых охламонов кормить?! Сволочь ты, Макс! Сволочь и эгоист! Велия, ну хоть ты-то его урезонь наконец! - ага, на женскую солидарность надеется, гы-гы! Только хрен она угадала!
   - Я думаю, можно и больше взять, - задумчиво сообщила моя ненаглядная, - Это же наши, турдетаны.
   - Да вы чокнутые! Вы в натуре созданы друг для друга! - Юлька окончательно выпала в осадок, после чего мы смогли наконец обсудить вопрос конструктивно.
   - Я как "латифундист, капиталист и хренов империалист" беру к себе тридцать пеших и пятнадцать конных! - положил я начало "постойной повинности".
   - Наполеон ты недоделанный! - буркнула Юлька.
   - Половину всей конницы? А нам по пять всадников оставляешь? - нахмурился Васькин.
   - А сколько ты хочешь?
   - Почему бы не десяток? Я осилю.
   - И в чём проблема? Арунтий просит нас принять ХОТЯ БЫ тридцать конных. Думаю, даст и больше, если сами попросим.
   - Вы, два идиота, не вздумайте! - снова взвилась Юлька, - Куда нам больше! Ты, Васькин, если тоже на лошадях помешан, как и этот татаро-монгол, так забирай себе и "нашу" пятёрку, и будет тебе твой десяток!
   - Мужики, мне тоже пяти маловато. Это же получается ни два, ни полтора. Давайте уж тогда и мне десяток, - подал голос Володя. Его Наташка фыркнула, но отмолчалась.
   - Хорошо, не вопрос, - глупо было бы возражать против столь здоровой инициативы, - Я потом, если решу, что мне десятка конных мало, ещё у тестя попрошу.
   - Тебе треуголка не жмёт? Барабан под ногой не слишком большой? - съязвила Юлька.
   - Пеших сколько с Серёгой берёте? - вернул я её к обсуждаемой теме.
   - Так и быть - десяток. Сволочь ты, Макс!
   - Юль, у нас же только пять охранников! - напомнил ей Серёга, - Этого же не хватит, если дикари налетят!
   - Рабов вооружишь! Двадцать ленивых рыл, между прочим, за которыми ты совершенно не следишь! Нечего им бездельничать!
   - Охренела, что ли? Рабов вооружать...
   - Поговори мне ещё! Ещё один Наполеон мне тут выискался!
   - Мне - два десятка, - попросил Володя.
   - Больше - не осилим, - добавила на всякий случай Наташка. На мой взгляд, они осилили бы и три десятка, если бы задались целью, но какие к ним могут быть претензии по сравнению с Юлькой?
   - Десятка три я потяну, - выручил Хренио, - Больше, извини, не смогу.
   Вот что значит, человек женат на античной аборигенке, а не на капризной и избалованной феминизмом современнице. Бесхозным таким образом оставался всего десяток пеших, и я взглянул на жену, которая, занимаясь нашим хозяйством, знала расклад получше меня и теперь подсчитывала наши возможности на навощённой дощечке.
   - Сможем, - ответила она мне на не заданный вслух вопрос, закрыв таким образом проблему.
   - Милитаристы рабовладельческие! - охарактеризовала нас Юлька, даже не подозревая, насколько она права на сей раз. В отличие от неё, предпочитавшей пускать деньги на тряпки с побрякушками, а не "на ветер", мы с Велией в натуре могли при необходимости безбоязненно вооружить и поставить в строй большинство наших рабов. Ливийцев на нашей "даче" практически не осталось, если не считать нескольких женатых и вполне своей жизнью довольных - основная масса свободных нумидийцев едва ли жила лучше. А уж на македонян с фракийцами и сицилийцев положиться можно было вполне.
   - А теперь, господа, нам с вами предстоит наметить основы военной науки для младшего командного состава ливийских наёмников Карфагена, - поднял я следующий вопрос.
   Суть тут была вот в чём. Со времён Александра Македонского его мощная всесокрушающая фаланга стала образцом для подражания практически во всём античном мире. Не только наследники-диадохи, унаследовавшие её от своего царя, но и греческие полисы, повидавшие её в деле, а некоторые - и схлопотав от неё звиздюлей в чистом поле, реформировали свои собственные армии, заменив классическую греческую фалангу фалангой македонского типа. Несмотря на финикийскую основу своей культуры, не остался в стороне от этой военной реформы и Карфаген, сперва обзавёвшийся фалангой македонского типа из греческих наёмников, а затем реорганизовавший подобным образом и свою собственную африканскую пехоту. И только Рим - единственный из всех более-менее цивилизованных обладателей тяжеловооружённой пехоты - пошёл другим путём, расчленив бывшую классическую фалангу своих легионеров на тридцать манипулов.
   Если кто-то воображает себе, что македонская фаланга - нечто громоздкое и неповоротливое, то совершенно напрасно. Может быть, она и была такой в самом начале, но ведь с тех пор прошло доброе столетие. Да и в самом начале - едва ли.
   []
  Ведь в чём смысл копий разной длины, более длинных у задних шеренг? Чтоб одновременно несколькими копьями можно было в одного и того же противника ткнуть, а для этого их наконечники должны выступать впереди строя примерно одинаково. И вот тут три шеренги гираспистов, аналогичных греческим гоплитам, поддержанные тремя шеренгами укрывшихся за ними сариссофоров с их длиннющими сариссами, дают возможность одновременного удара шестью копьями в одного противника! Это заведомо избыточно, за глаза хватит и трёх, и как раз это позволяет увеличить интервалы между колоннами, сделав строй более разомкнутым, просторным, а саму фалангу македонского типа - гораздо эластичнее греческой. Где надо, она уплотнится, не нарушая строя, где надо - растянется ещё, не сильно снижая мощь своей щетины копий.
   Более того, растянувшись в длину примерно вдвое, фаланга македонского типа сохраняет достаточную густоту копий, зато высвобождает проходы между соседними колоннами, по которым сквозь её строй могут просачиваться легковооружённые пехотинцы. Ведь полная глубина стандартной македонской фаланги - шестнадцать шеренг, и последние десять, расположенные за сариссофорами, могут быть такими же гоплитами-гираспистами, как и первые три шеренги, но могут быть и пельтастами - метателями дротиков. Лучше, когда и те, и другие. Запасные гирасписты могут выстроиться на флангах, прикрыв их от удара противника, а пельтасты - обстрелять его. Просочившись сквозь интервалы между колоннами гираспистов и сариссофоров, пельтасты могут забрасывать занятого рукопашной схваткой противника дротиками, усиливая тем самым и без того сокрушительный натиск своих тяжеловооружённых соратников. Ну и чем, спрашивается, такой боевой порядок хуже римских манипулов?
   []
  Громоздкостью размеров? Полно, не смешите мои тапочки! Фаланга делится на хилиархии и спейры, вполне способные действовать и самостоятельно, а спейра - это примерно пятьсот человек. Такую же численность приобретёт и римская когорта после военной реформы Гая Мария, полученная путём объединения вместе трёх манипулов. Ведь что такое манипул? Жалкие сто двадцать человек в случае гастатов и принципов и вообще шестьдесят человек для триариев. Да спейра просто сомнёт его во встречном лобовом столкновении! Сам факт последующего сведения манипулов в когорты Марием - тому наглядное свидетельство. Да и сам Сципион Африканский зачастую предпочитал применять импровизированные "недокогорты", полученные обьединением в общий строй двух соседних манипулов. Слишком уж слаб против организованного и воюющего правильным строем противника отдельный манипул, созданный для действий на сильно пересечённой местности альпийских предгорий против беспорядочных толп храбрых, но неорганизованных галлов.
   Да, но ведь именно римские манипулы своей классической тактикой победили ту хвалёную македонскую фалангу? Разве это не означает превосходства манипулярной тактики? А это смотря как те знаменитые Киноскефалы оценивать и анализировать. Собака ведь порылась в нюансах. Если рассматривать исключительно второй этап сражения, когда выстроенные в боевой порядок римские манипулы врезались в никем не прикрытые левый фланг и тыл правого крыла фаланги Филиппа - то да, получается так. Без труда смяв легковооружённые задние шеренги тыла фаланги, легионеры смешали весь её строй и сохранили собственный, то есть вели бой маленькими фалангами против беспорядочной толпы. Но это случилось в финале их обходного манёвра, а до того их товарищи, выстроенные в такие же точно манипулы, были смяты фронтальным ударом фаланги и беспомощно отступали, а местами уже и банально бежали. Да и сам этот обходной манёвр, переломивший ход сражения и решивший его исход - это ведь тоже отдельная песня. Не манипулы легионеров, а боевые слоны и легковооружённые велиты атаковали и смяли не успевшее перестроиться в боевой порядок левое крыло македонской фаланги в тот момент, когда оно походными колоннами преодолевало гряду холмов.
   []
  Это было грубой ошибкой Филиппа, который должен был сперва занять эту гряду пельтастами - хотя бы из тех же задних шеренг - и уж под их прикрытием переводить через неё тяжёлую линейную пехоту. Если он этого не сделал и потерял в результате своё левое крыло, которое и должно было прикрыть левый фланг победоносного правого, то кто ему доктор? И кто доктор его сыну Персею, который вздумает воевать с Римом фалангой из слабообученных новобранцев? При чём тут недостатки фаланги и при чём тут достоинства манипулярной тактики римских легионов? Просто последние правители Македонии не знали всех свойств своего превосходного инструмента и не умели пользоваться им надлежащим образом, а применяли его тупо и шаблонно, за что и поплатились.
   Потом точно такие же военные историки, поленившись изучить весь расклад, произвольно вырвали из общего контекста завершающий этап и на основании этого куцего анализа сделали далеко идущие выводы. Ну и кто им доктор, спрашивается? Тем не менее, именно эти некорректные выводы, получив кажущееся, но убедительное для не знающих всех обстоятельств, подтверждение непреложным фактом римской победы, стали впоследствии догматичной истиной и вошли во все учебники. Вот этому-то примеру мы и последуем, разрабатывая основы военной науки для младшего командного состава карфагенской ливийской пехоты, часть которого скоро перейдёт к Масиниссе и займётся обучением уже его линейной пехоты. Пусть учат её "классической и передовой" римской манипулярной тактике, "благодаря которой" римляне одолели аж саму македонскую фалангу! Ведь именно таковы непреложные факты, верно? Тем более, что и трофейные римские щиты с доспехами, которыми Ганнибал экипировал свою пехоту взамен её изношенного собственного снаряжения, тоже создают аналогичную иллюзию замены худшего лучшим. Ведь после всех римских побед, римское - значит лучшее.
   []
  Пожалуй, можно даже сыграть на этом и неплохо заработать на поставках Масиниссе военного снаряжения римского образца. И даже смошенничаем при этом не сильно - "испанские" мечи карфагенского производства будут гнуться и тупиться ничуть не больше, чем такие же, произведённые в Риме. А с чего им быть хуже, если произведены они будут по римской технологии, о чём и будет честно заявлено покупателю?
   Велтур, тоже видевший погнутый во время "гладиаторского" боя на моей свадьбе "испанский" меч римского производства, от наших рассуждений хохотал до слёз. А на следующий день почти так же хохотал и его отец. Не по поводу мечей, хотя и их он, конечно же, взял на заметку, а по поводу учебной программы для будущих центурионов будущей нумидийской линейной пехоты. Ещё через день по этому поводу хохотали Бостар и его ливийские спейрархи и сотники. А ещё через несколько дней хилиархия Бостара приступила к занятиям, направленным на обучение римской манипулярной тактике.
   Делалось это грамотно. Противостоящую "легионерам" македонскую фалангу изображали одни только сариссофоры, которые из-за громоздкости своих сарисс могли орудовать ими только обеими руками и не имели возможности нормально прикрыться щитом. Естественно, "велиты" легко забрасывали их тупыми учебными дротиками, а "убитые" честно клали сариссу на плац и покидали строй, после чего разделённые на манипулы "гастаты", поднырнув под наконечники учебных сарисс, легко добирались до и без того поредевшего противника и добивали его деревянными учебными "гладиусами".
   []
  Состав неизменно побеждавших "легионеров" всё время менялся, так что вся хилиархия успела ими побывать, но все, кто так или иначе симпатизировал нумидийцам, стали у Бостара "вечными легионерами", приобретя среди них наибольший "боевой опыт", а вот "македонянами" были исключительно лояльные к Карфагену сариссофоры - в те дни, когда не их очередь была побывать для разнообразия "римлянами". В результате у горячей ливийской молодёжи сложилось стойкое впечатление, что хилиархия действительно готовится перейти на римскую военную тактику - естественно, самую лучшую и передовую. С этим впечатлением и ушли на "дембель" те ливийцы, что просились к Масиниссе, и не приходилось сомневаться, чему они будут у него обучать нумидийских рекрутов. А Бостар не спешил свёртывать "римские" тренировки, он только добавил им реализма, дав наконец "македонянам" положенных им в действительности "гираспистов" и "пельтастов". Но численность "сражающихся" неизменно подбирал так, чтобы "легионеры" продолжали в основном побеждать. А его примеру постепенно последовали и командиры двух других ливийских хилиархий, оставшихся у Карфагена после радикального сокращения оставшейся от Ганнибала армии...
   Полторы тысячи испанских наёмников "неожиданно" оказались обременительными даже для Арунтия. Одновременно с сокращением государственной армии он сократил и собственную частную, выдав щедрое "выходное пособие" и отправив домой в Испанию около трёхсот "стариков". При этом он старательно рассортировал их по племенам. Перывыми отплыли в Гадес турдетаны - человек пятьдесят. Их старший получил от нашего нанимателя рекомендательное письмо к Волнию, и хотя нам его никто не зачитывал, я практически уверен в его содержимом. Скорее всего, все они останутся на службе у клана Тарквиниев, пройдут дополнительное обучение и дадут "сержантов-инструкторов" для будущей армии будущей турдетанской автономии. Вторыми отправились туда же столько же примерно лузитан, и их предназначение у меня как-то тоже особых сомнений не вызывало. Кто-то ведь должен обучить военному делу лузитанских разбойников, а заодно и научить их правильному поведению в предстоящих им набегах на Бетику. Зачем в самом деле убивать и разорять живущих там турдетан, когда там есть уже и италийские колонисты? Да и войне между турдетанским войском и лузитанскими разбойниками вовсе не обязательно быть очень уж кровопролитной. А для этого желательно, чтобы с обеих сторон имелись в наличии и были в авторитете бывшие сослуживцы, не один год топтавшие вместе одни и те же дороги и бившие одного и того же врага - мы не будем называть, какого именно. Третьими отплыли кельтиберы - две сотни человек. "Стариков" столько не набралось, но наш наниматель решил не мелочиться - если уж организовывать сюрприз консульской армии Катона, так от души. Нехорошо ведь получится, если доблестные римские солдаты бравого римского консула, попав в Испанию, будут страдать там от скуки. Катон должен взять в Испании больше городов, чем пробудет там дней - если, конечно, Юлька не преувеличивает. Но она уверяет, что у Тита Ливия именно так и было сказано. Наберётся ли вообще во всей Испании столько городов, я не уверен, а это значит, что многие из имеющихся Катон должен будет брать не по одному разу. Кто-то должен позаботиться о том, чтобы консулу пришлось этим заняться - ага, всерьёз и надолго. Потом, помозговав ещё и прикинув хрен к носу, мой тесть отправил в Гадес и четвёртую партию "дембелей" из ещё сотни кельтиберов и сотни илергетов - Катону явно будет кого умиротворять и в Ближней Испании, что должно снизить римский прессинг на Дальнюю...
   Из Нумидии тем временем прибыл затребованный Арунтием его табун испанских лошадей из двухсот с лишним голов - относительно крупных, крепких, а главное - пасшихся рядом с атласскими лесами, а то и прямо на лесных полянах. Трава там гуще и сочнее, гы-гы! А то, что в этих лесах водятся слоны, и табун теперь привычен к их виду и запаху - ну, так уж получилось - ага, "совершенно случайно". Слоны - они ж такие, бродят повсюду, где им вздумается, и никто им не указ. Пожалуй, надо будет со временем организовать, чтобы какое-нибудь стадо особо непоседливых слонов как-нибудь "случайно" забрело на карфагенскую территорию, да так на ней и осталось. Ловить и дрессировать их, конечно, никто не будет, Рим ведь строго-настрого запретил, а мы - люди дисциплинированные, так что пускай себе по лесам разгуливают, а мы только лошадей своих будем поблизости пасти. Этого ведь Рим не запрещал, верно?
   Тесть сдержал своё слово и выделил мне на нашу компанию полсотни лошадей из того "нумидийского" табуна. Мы как раз увеличивали конницу, сажая на коней часть своих испанских пехотинцев - тех, кто оказался наиболее в ладах с верховой ездой. Для всех наших кавалеристов делались уже савроматские "рогатые" сёдла по образцу наших собственных, позволяющих и скакать быстрее, и из лука на скаку стрелять, и дротик метать точнее, и пикой колоть ловчее, а уж мечом рубить вообще классически - подняв коня на дыбы и привстав в стременах, у кого они есть. Большинство наших иберов, впрочем, посчитали эти нововведения нужными лишь для неумех и презрительно от них отмахнулись, но кое-кто всё-же оценил их преимущества. Пара десятков лучников таки опробовали езду в "рогатом" седле и убедились в значительном облегчении стрельбы с него. Роговых луков критского типа успели сделать только пять, у остальных пятнадцати были лузитанские, но у нумидийцев ведь не было и этого. А я сам с удовольствием объезжал вороного Негра - крупного и норовистого, заставившего с ним повозиться, зато сильного, выносливого и агрессивного в схватке. В выделенной мне части табуна он оказался безусловным доминантом, и управлять им самим было нелегко, зато остальные лошади беспрекословно следовали за ним, и это облегчало управление кавалерийским отрядом. А вести с нумидийской границы приходили всё тревожнее...
   Роспуск большей части армии Ганнибала тайной для нумидийцев не был, не говоря уже о бегстве его самого, и эти разбойники осмелели. Сам Масинисса пока, вроде, не собирался нападать на Карфаген, да и подвластным родам приказа соответствующего не отдавал, но в том, что некоторые проявят собственную инициативу, сомневаться не приходилось. Ведь по сравнению с владениями Карфагена нумидийцы жили гораздо примитивнее и беднее. Это в своей столице Цирте и её ближайших окрестностях царь поддерживвал относительно высокий уровень перенятой у финикийцев культуры, да ещё на отторгнутых недавно у Карфагена обжитых финикийцами землях, которые его дикари не успели ещё разорить, а вся остальная страна практически ничем не отличалась от остальной населённой ливийцами Сахары. Античной Сахары, ни разу не современной, и жить в ней можно относительно неплохо, но всё-же уровень жизни подавляющего большинства нумидийцев с карфагенским несопоставим. Земледелие у них - самое примитивное, какое только можно себе представить. Прямо неолит какой-то, в натуре.
   []
  Там, где саванна - вскапывают мотыгами, а где лес - натуральное подсечно-огневое. Скотоводство - кочевое, точнее - полукочевое. И тут уж надо отдать нумидийцам должное - скотоводы они умелые. Перенятые у их предков неграми банту породы сахарских коров и коз и в нашем современном мире с тех пор практически не изменились. Изменились только негры, размножившись и сожрав пол-Африки, что впрок им явно не пошло, но это уже ихние негритянские дела, к Северной Африке не относящиеся.
   []
   Но тем, что она есть, Нумидия стала благодаря коневодству. Нумидийская лошадь - небольшая, но быстрая и выносливая. Не так сильна, как испанская, но в этом вины нумидийцев нет - просто местный североафриканский тарпан, с которым скрещивалась будущая берберская порода, отличается от испанского. Травы африканской саванны особенно калорийны и легкоусваиваемы, и местным лошадям не нужно иметь большой головы с мощными челюстями на мощной шее. Не нужно им быть и такими коренастыми, как их европейские собратья. Здесь тепло круглый год и пока ещё хватает водопоев, не иссякших ещё от сведения лесов и не засыпанных ещё песками.
   []
   Превосходные для данной местности лошади и неприхотливость людей, не избалованных благами цивилизации, предопределили и качества знаменитой нумидийской конницы. Лёгкая, подвижная, стремительная, способная покрывать громадные расстояния - типичная конница кочевников. Встречной кавалерийской рубки с хорошей линейной кавалерией противника она, конечно, не выдержит, но такого боя она избегает, забрасывая противника дротиками и не сближаясь для рукопашной. Будь у нумидийцев ещё и хорошие луки - с ними была бы вообще беда, но к счастью бодливой корове бог рогов не даёт. Причина - та же самая, по которой хороших луков нет и у негров. Чтобы изобрести и массово внедрить хороший лук, нужна традиция всеобщего использования хоть какого-нибудь. Но "какой-нибудь" обитателю африканской саванны категорически противопоказан. Стрелять из слабого деревянного лука по африканскому буйволу, не говоря уже о носороге - один из вернейших способов самоубийства. Только дротик - не такой дальнобойный и точный, как стрела, зато куда более убойный благодаря своему весу. Пока хватало дикой мегафауны, лук не требовался, а с её истреблением размножилась домашняя живность, превратив охоту на мелких антилоп из фактора выживания в чисто развлекательное занятие. Именно по этой причине негры банту - скверные лучники, но прекрасные метатели дротиков, и по ней же точно такими же особенностями обладают и нумидийцы. И хвала богам за это!
   []
   Примитивное земледелие и отсутствие навыков садоводства приводит к тому, что кроме пшеничного хлеба и ячменной каши у них больше ничего и нет. Ну, есть ещё, конечно, молоко, сыр и мясо, но хочется ведь ещё и оливок, и сладких фруктов, и вина. Да и ремесло ведь у них тоже под стать земледелию. Металлургия, например - такая же, как и у негров, и с таким же точно качеством железа. А хочется ведь и хорошего оружия, без которого нет и не может быть уважаемого человека. И красивых украшений хочется, и тканей тонкой выделки, и много чего ещё. Но всё это - покупное, на всё нужны деньги, а продать нумидийцам кроме скота больше-то и нечего. А раз его много - он дёшев, и хорошей цены за него не получить. Ну и как тут заработать на хорошую жизнь? Только удачно сходив в набег. Поэтому к богатым карфагенским землям, где есть чем поживиться, жадный взгляд лихих нумидийских наездников был прикован всегда. И как крымские ханы в куда более позднюю эпоху даже при всём желании не могли удержать своих степняков от набегов за ясырём, так и нумидийские цари не могли удержать своих. А как ты его удержишь, этого среднестатистического башибузука? У него ведь зоркие и завидючие глаза, которыми он прекрасно видит, что у знатных и богатых соплеменников есть всё. А разве он не такой же нумидиец? Разве он не такой же гордый и отважный сын Сахары? Разве он не достоин такой же жизни? До недавних пор алчных разбойников сдерживал страх перед Ганнибалом и его армией, но где теперь тот Ганнибал и та армия? А нумидийцы - вот они, никуда не делись, и их завистливая алчность тоже никуда не делась, и больше её не сдерживают никто и ничто...
   К счастью, сам Масинисса не спешит. У него-то есть уже и какая-никакая, а всё-таки настоящая армия из хорошо вооружённой пехоты, тяжелой конницы и боевых слонов. С ней мы иметь дело катастрофически не готовы. Хвала богам, Юлька припомнила, что первый серьёзный набег самого Масиниссы должен состояться лишь парой-тройкой лет позже, и разведка это, вроде бы, подтверждает. Диокл с Такелом, задействовав всех предоставленных им в помощь ливийцев, в спешном порядке ваяют ещё пять деревянных пушек и пять полиболов - снова два стреломёта и три "пулемёта". Первую пятёрку я уже переправил на "дачу" вместе с хорошим боезапасом. Но похоже, что только на них и приходится рассчитывать - новую партию доделать, скорее всего, не успеем. Раз уж нумидийская шантрапа зашевелилась, то ведь не просто так, а по поводу. Ничего, вроде, должны отбиться. Даже после отправки в Испанию всех "дембелей", испанских наёмников у тестя остаётся ещё около восьмисот. И каких наёмников! Ветеранов Ганнибала! И это не вместо имевшихся ранее, а "сверху". Первый нумидийский набег наверняка будет пробным, они ведь ещё от безнаказанности не забурели, полностью в себе пока не уверены и захотят подстраховаться, так что пойдут только конные, которым в случае чего и стрекача задать нетрудно. Если сумеем хорошенько проучить этих - следующие почешут репу и призадумаются на тему "что такое хорошо и что такое больно".
   Самое омерзительное - что не ко времени всё это. Я, конечно, и не ждал, что нумидийцы пришлют ко мне персонального посла с вопросом, можно ли ихним хулиганам меня немножко потревожить и когда мне это будет удобнее. Но - один хрен, уж годик-то могли бы, сволочи, и подождать. Велия потомство моё вынашивает, Диокл с Укруфом тяжёлую машиностроительную промышленность мне налаживают, Рам с Мунни - лёгкую текстильную, управляющий виллы стонет, выращивая мне помимо обычного сельскохозяйственного урожая ещё и "урожай" коконов шелкопряда - как раз закуклилось следующее поколение, и теперь его "не кантовать, при пожаре выносить в первую очередь", и по сравнению с предыдущим его - хренова туча. Надо расширять шелководческую ферму, надо обеспечивать её дополнительными трудовыми ресурсами, надо с интенсификацией хозяйства что-то придумать, чтоб урожайность повысить для прокорма дополнительных рабов и войска. А тестю военно-политические анализы с прогнозами подавай, у него ведь дела глобальные, не чета моим, и без точного расчёта не обойтись. Это интрига с "усилением" Масиниссы на перспективу разрабатывается, а её претворение в жизнь может и подождать, а вот испанский вариант турдетанской автономии ждать не может, там надо ковать железо, не отходя от кассы, и его надо скорее планировать во всех деталях и двигать. Словом, вопросов нужно решить - выше крыши. А тут ещё и эти гордые сыны Сахары, млять! Ну, уроды! Живыми мне попадаться не рекомендую!
   - Стой, млять, орясина! Куда крутишь?! Гребать тебя в звиздопровод через звиздопроушину! Не видишь, что ли, угрёбок?! - рычит Володя на Бената.
   - Милят, немножко увлёкся, - ответил кельтибер, весело скалясь. Вообще-то испанцы - народ горячий и обидчивый, а буквальный смысл нашей матерщины нашим камрадам давно известен, но вместе с нашими выражениями они перенимают от нас и нашу реакцию на них.
   - Ага, немножко! Ты же весь магазин уже высадил на хрен, куда ж дальше-то крутишь? Перезарядить же нужно! Млять, сила есть - ума не надо! - это Володя точно подметил. Пулемётчица Анка из Бената - примерно как и из меня. Но бабу за полибол и не поставишь - тут, чтоб ворот крутить, в натуре нужна прежде всего сила. А Бенат - здоровый лось, и ему строчить из "пулемёта" страшно нравится - аж глазки закатывает от восторга.
   - Млять, ты зенки-то свои разуй! - поучает его Володя, - Смотри хоть, куда стреляешь!
   - Так мишень же большая, - заметил Бенат, - Промахнуться - это постараться надо!
   - Ты в точку учись попадать, дурья башка! В чистом поле будешь в скачущих всадников стрелять, да ещё и с несущейся галопом колесницы!
   Колесница рядом стоит - специальная, как раз под пулевой полибол и приспособленная. Просто рано пока с неё тренироваться - обучение "пулемётных" расчётов пока ещё в начальной стадии. Но как освоят стрельбу с твёрдой земли - усадим их и на "тачанки". На этой я уже ради хохмы приделал к задней подножке дощечку, на которой вывел краской печатными русскими буквами "Хрен догонишь!". Заготовлена уже и передняя табличка "Хрен уйдёшь!", которая будет крепиться к дышлу. Типа махновцы, гы-гы! Иберам нашим сей юмор, конечно, недоступен, зато нам самим по приколу.
   []
  Боевые колесницы ассирийского типа в карфагенской армии в своё время применялись достаточно широко, но затем их вытеснили боевые слоны. Теперь же, когда по условиям мирного договора с Римом Карфагену запрещено иметь боевых слонов, колесницы снова входят в употребление. Лёгкие метательные машины на них ставить пока-что никто ещё в античном мире не додумался - а зря. В двух шагах ведь от прообраза той лихой тачанки остановились, недоумки архаичные. Будь такие у Дария нумер три - неизвестно ещё, чем окончился бы азиатский поход некоего македонского гражданина Александра свет Филиппыча...
   А несколько поодаль тренируются все пятеро моих конных сариссофоров, наверняка проклиная сквозь зубы и свою судьбу, и меня с моими дурацкими затеями. Это же картина маслом! Четыре копейщика - пятый запасной, и они всё время меняются - подымают на своих длиннющих пиках наполненную доверху большую корзину с песком. Старший рычит на них всякий раз, когда они просыпают через край хоть горстку песка, а их прочие товарищи ехидно интересуются, где свежеиспечённые сариссофоры собираются отыскать такого дурного нумидийца, который даст им окружить себя с четырёх сторон и поднять на пики. Смысл же сего мероприятия известен только их старшему, мне и Бостару, который и идею подсказал, и с инвентарём в виде пяти запасных сарисс со склада своей хилиархии помог. А началось всё, опять же, со слонов. Точнее - с их отсутствия. Боевой слон - это ведь не только своего рода живой танк, это ещё и передвижная смотровая вышка - ага, "мне сверху видно всё, ты так и знай". Широкий обзор - он ведь лишним не бывает. А тут не три с небольшим метра, тут все шесть. Я сперва вообще хотел специальную сборно-разборную переносную вышку замутить, уже чуть было Диокла не озадачил, но тут с Бостаром разговорились, а он, оказывается, тоже мозговал, чем бы таким хитрым запрещённых Римом слонов заменить. Ну и осенило его, что шестиметровая длина сариссы становится высотой, если её стоймя поставить.
   []
   А дальше уж мы с ним вдвоём эту мыслю додумали и до ума довели. Ведь главная-то фишка македонской сариссы в том, что её кизиловое древко - разборное, соединённое металлической втулкой, и на марше сариссофор несёт на плече вместо одной шестиметровой жерди две трёхметровые. Так что, разобравшись в ситуёвине, мы с ним решили, что разборные стойки у нас готовые есть - наконечник ведь с сариссы снять недолго, а всё остальное сделать несложно, и много места оно не займёт. Специальная площадка, которую сариссофоры будут поднимать на своих сариссах в чистом поле, пока надёжно приныкана, как и верёвочная лестница к ней, по которой будет взбираться наблюдатель. А уж о моей подзорной трубе знают вообще только наши, да Диокл. Ох и дорого же обошлась, зараза! Шутка ли - сотню шекелей за раба-стекольщика отдал! И это ещё - ага, "дёшево", просили за него в начале торга вообще сто двадцать, так что двадцать кровных шекелей я таки выторговал. Но и сотня - это ж охренеть! Да мне Софониба, шикарная наложница, в пятьдесят обошлась! Ну, это в Кордубе было, конечно, там цены другие, но сам факт! Конечно, квалифицированный раб-ремесленник - товар штучный, а наложницы выше ценятся те, что музыке и танцам обучены, чего о моей бастулонке не скажешь, ну так и ремесленники ведь тоже всякие бывают. Если тот, за которого с меня содрали сотню шекелей - из хороших, то каковы ж хреновые? Из доброй сотни стеклянных отливок этого супер-пупер-стекольщика у моего инженера получилось только пять прозрачных линз без трещин и пузырьков, и я подозреваю, что и эти-то получились совершенно случайно. Типа, если долго мучиться - что-нибудь получится. Но на трубу ведь надо четыре линзы - одну большую и три малых, так что труба у нас пока только одна. Да и та - одно название. Нет, через улицу-то обзор хороший, но вот дальше - не будем о грустном. Античное стекло - оно ж античное и есть. Будем надеяться, что когда-нибудь получим приемлемое, а пока я, наплевав на ещё десяток шекелей, тупо купил с десяток кристаллов горного хрусталя, из которых Диокл, запоров половину, сделал мне наконец нормальные линзы, которыми я и заменил это мутное убожество в трубе. До цейсовской оптики ей и теперь по качеству, конечно, как раком до Луны, но ни у кого в античном мире нет и этого. Нет даже представления о том, что такая штука может существовать - даже Диокл вплоть до самой сборки трубы был уверен, что сделал для меня просто зажигательные стёкла - ага, для выжигания орнамента по дереву. Или голых баб на широкой полированной доске, гы-гы! Ради создания именно такой легенды я даже не поленился парочку и выжкчь. Зато тем большим сюрпризом окажется наша повышенная "глазастость" для потенциального противника...
  
   26. Маленькая победоносная война.
  
   - Они двинулись, почтенный! - доложил Бенат.
   - А? Да, хорошо, действуем по плану, - я спохватился, что докладывают-то, собственно, мне. Всё никак не привыкну, что и я теперь тоже "почтенный", гы-гы!
   А кельтибер, доложив по всей форме, подъехал поближе - типа, с глазу на глаз:
   - Максим, их там... как это на твоём языке? До грёбаный мать?
   - До гребениматери, - поправил я его машинально, - Сколько ты примерно насчитал?
   - На глаз - сотни три или четыре. Может быть, неполных, но я не успел прикинуть поточнее. Ты ведь приказал... как это... не блестеть?
   - Ага, не отсвечивать, - реально мой приказ касался трубы, блик от стёкол которой мог навести противника на ненужные мысли, поскольку лупами античные богатеи, кто подслеповат, уже пользуются. Нерон - тот самый - будет выточенной из цельного изумруда пользоваться. Так что увеличительные линзы здесь уже известны, и почему греки с римлянами не изобрели нормальной оптики - хрен их знает. Но раз уж не изобрели - не будем им в этом помогать. А уж сама "вышка" из шестиметровых сарисс, с которой Бенат обозревал нумидийцев, "не отсвечивать" не могла в принципе - надо быть в натуре слепым, чтобы не заметить её, и на такое везение я, конечно, даже не надеялся. Тем более, что этого и не требовалось.
   - А ты хитро придумал! Эти разбойники как увидели надраенные бронзовые доспехи сариссофоров - сразу же все сомнения отбросили, гы-гы! - весело оскалился кельтибер, возвращая мне трубу, - Вот что значит жадность!
   - Ага, жадность фраера сгубила...
   - Но их главарь неглуп - полсотни примерно вправо выдвинул и столько же влево, и только после этого сам с остальными двинулся. Окружить нас решил!
   - Бенат, ты же сам прекрасно знаешь, что дурачьё на войне долго не живёт. Будь этот дураком - разве дожил бы до встречи с нами? А он не только дожил, он ещё и в вожди выдвинулся.
   - Нельзя считать противника глупее себя, - наставительно проговорил Нистрак, бывший ганнибаловский сотник, приставленный ко мне Арунтием "на всякий случай".
   - Никто так и не считает, - успокоил я его, - Нумидийцы вовсе не глупы - по жизни соображают ничуть не хуже нас. Просто знают и умеют не всё, что знаем и умеем мы, и погубит их именно это.
   На грубые ошибки со стороны предводителя нумидийских бандитов мы и не рассчитывали. Конечно, было бы не в пример удобнее, если бы в приготовленный для них смертельный капкан они влетели все скопом - ага, с лихим молодецким гиканьем и посвистом, но обычно в жизни так не бывает. Засады, наверное, ещё со времён палеолита известны, и не предусматривать возможной ловушки - это надо совсем уж остолопом быть. Вот взять хотя бы к примеру ту же самую пресловутую Куликовскую битву - хрестоматийный случай, когда исход сражения решается внезапным ударом заныканного в засаде резерва. Элементарно? Ага, на первый взгляд. А если вдуматься в ситуёвину? Мамай сильно похож на того совсем уж остолопа? Да он сам собаку съел на степных войнах с их излюбленным приёмом заманивания противника в засаду! Причём, противник - такой же точно степняк, который и сам случая заманить в засаду не упустит. То бишь наверняка тому Мамаю и в прежних его войнах засады устраивались не единожды и не дважды, и чтоб такой человек, да не ожидал подобной пакости от очередного противника - что-то глухо не верится. Верится же почему-то совсем в другое. Из факта известного нам хода и результата той мясорубки вытекает лишь одно - Дмитрий Донской его нагребал, убедив, что засады нет. И нагребал единственным способом, которым только и можно было нагребать этого прожжённого степняка - дал ему практически безнаказанно вырубить изрядную часть своего пешего Большого полка. Сам Мамай, уроженец обширной, но малолюдной степи, никогда бы не пожертвовал ТАКИМ количеством своих людей, не сделав всего для их спасения, и именно эта жертва и убедила его окончательно в полном отсутствии у Дмитрия резервов. Не нагребёшь - не победишь, а людишки - ресурс возобновимый, бабы ещё нарожают...
   Испанские бабы, конечно, тоже ещё нарожают - куда ж они на хрен денутся-то, когда разденутся. Но нарожают они в Испании, а здесь, в окрестностях Карфагена - сколько у нас тех испанцев? Поэтому, даже условно забив хрен на чисто моральный аспект со всеми вытекающими, которые для нас тоже далеко не пустяк, обезьянничать у Дмитрия Донского мы не станем - наша нагрёбка тоньше и продуманнее. Мы нагрёбываем нашего противника не в самом факте засады, а в её силе. Есть засада, как не быть, мы ж тоже не пальцем деланые, да только чахленькая она у нас, слабенькая, кое-как с бору по сосенке по сусекам нашкрябанная. И мои сариссофоры в этой нагрёбке - один из ключевых факторов. Вон они, пылят ещё по долине, все пятеро, а вокруг них нетерпеливо и нервно наматывают круги с десяток легковооружённых, которые их, конечно же, не спасут, если нумидийцы налетят все скопом. Но и их главный понимает, что это приманка, и осторожничает...
   Со своей колокольни он совершенно прав - конечно, это ещё и приманка, ради соблазнительности которой я не поскупился и расстарался на славу - наши, знающие меня как облупленного, сравнивая облачение моих "античных рыцарей" с моим собственным, откровенно ржали. Естественно, и моя бронзовая кольчуга - даже не принимая в расчёт, из КАКОЙ она бронзы - не выглядит дешёвым ширпотребом, но по сравнению с той античной классикой, которой блистает эта пятёрка, мой начальственный прикид не смотрится. Классикой же жанра ещё с самых ранних времён расцвета Греции считается "анатомический" панцирь греческого гоплита. В идеале ему полагается быть металлическим - бронзовым, медным или железным, и оптимальным эталоном всегда считался бронзовый. Но удовольствие это не из дешёвых, да и вес у такого снаряжения не детский, а в античном греческом полисе далеко не все Гераклы и далеко не все Крёзы. В смысле, не у всех хватает силёнок - как физических, так и финансовых - на бронзовую классику жанра. Кому их не хватало - обходились кожаным панцирем, которому по возможности тоже придавалась ради подражания эталону "анатомическая" форма. А потом у египтян был заимствован полотняной панцирь, значительно более дешёвый и лёгкий, и ни на какую "анатомичность" уже не претендующий. Он-то и стал в конце концов массовым ширпотребом эллинистического мира, а помпезные "анатомические" кирасы - как бронзовые, так и кожаные - стали эдакой статусной цацкой крутого начальства, в качестве которой теперь подавляющим большинством и воспринимаются.
   []
   В последнее время - в связи с громкими победами Рима - и в эллинистическом мире входит в моду римская кольчуга - лорика хамата, и в этом смысле я в своей бронзовой кольчуге - изрядный модник. Но мода - это мода, а классика есть классика. И у победоносных римлян ихнее большое начальство красуется в "анатомических" кирасах, престижность которых никем под сомнение не ставится. И любой провинциальный недотёпа в этом античном мире знает совершенно точно, что носить "анатомический" панцирь - это круто, а добыть такой в бою - верх крутизны. А кому же не хочется быть крутым? Вот в такие крутые - на зависть бедным и жадным до крутизны нумидийским дикарям - классические доспехи я и обрядил своих пятерых сариссофоров.
   []
   Вообще говоря, античная конница - в отличие от средневековой рыцарской - тяжёлым снаряжением не очень-то увлекается. Ну какой тут может быть таранный удар длинной пикой, когда без седла и стремян и так-то не свалиться с коня - уже достижение? А без лобовых таранных атак не особенно нужны и тяжёлые доспехи. Даже гетайры Александра Македонского далеко не все в металлических кирасах щеголяли, да и сам их прославленный царь зачастую простым полотняным панцирем обходился, а уж конные сариссофоры, составлявшие не первую, а вторую шеренгу кавалерийского строя - тем более. А если и пользовались кирасой, потому как престижно, то ей только одной и ограничивались - закрытый шлем коринфского типа, столь излюбленный ранними греческими гоплитами, в коннице широкого распространения не получил и из моды быстро вышел. Вместо него распространился открытый, напоминающий фасоном войлочную греческую шляпу. Даже складки на его бронзовых "полях" иногда старательно вычеканиваются для придания ему большего сходства с войлочным прототипом.
   []
  Исключение составляет только весьма немногочисленная элитная тяжёлая конница Селевкидов, носящая не только закрытый шлем с металлической маской-личиной, но и чешуйчатые наручи с поножами. Вот что значит денег куры не клюют! Ну, до ихних наручей с поножами я не докатился, а вот селевкидского типа шлемы с личинами я своим сариссофорам справил, сделав их тем самым особо соблазнительной добычей для любителей помародёрствовать.
   Чтоб на такие ништяки, да не клюнули жадные нумидийские нищеброды - быть такого не может. Не у всякого нумидийского вождя и кираса-то анатомическая есть - речь о полноценной бронзовой, конечно, а не о кожаном суррогате - а уж селевкидский шлем и подавно. Обиднее всего будет, если предводитель этой банды окажется дурнее, чем мы его оцениваем, о засаде не подумает и прикажет своим бандитам атаковать скопом. В этом случае наша приманка банально не успеет привести преследователей в заготовленную для них ловушку и станет их лёгкой, а главное - безнаказанной добычей. Я вам что, Дмитрий Донской? Жертвовать минимум несколькими десятками - если не сотней - наших испанцев в тупой лобовой сшибке я не собираюсь. Вместо этого на такой крайне нежелательный для нас случай легковооружённому прикрытию пятёрки сариссофоров приказано бросать их на хрен и спасаться бегством самим - если повезёт, то ещё и заманят хотя бы солидную часть нумидийцев в нашу засаду, а самой тяжеловооружённой пятёрке - не геройствовать, а тихо мирно сдаваться и ожидать обмена или выкупа из плена. Но мы крепко надеемся на осторожность главного разбойника, и кажется, он нас не подводит...
   Сверкающая под солнечными лучами ярко надраенными бронзовыми доспехами - дикари вообще любят всё блестящее - наша приманка пылит крупной рысью по долине, а главные силы нумидийцев рысят следом, не приближаясь на прицельный выстрел из лука. Ещё далеко, но в трубу эта картина маслом просматривается неплохо. А справа уже несётся гонец, и я знаю, о чём он сейчас доложит. Так и есть - скрытно продвигающаяся по зарослям полусотня нумидийцев натолкнулась на бурелом, дополнительно укреплённый небольшим рукотворным завалом и охраняемый небольшим заслоном наших испанцев. Два десятка, не больше, но среди них пять лузитанских лучников, и это для противника оказалось весьма неприятным сюрпризом.
   []
  Хоть наш завал и не полноценная засека типа южнорусской пограничной против крымских набегов, до неё ему как раком до Луны, но один хрен вскачь его лихой кавалерийской атакой не преодолеть, а спешиваться - это сколько же людей при штурме потеряешь? На такое они не подряжались, да и не приказывал им этого никто. За добычей они пришли, а не за славной героической смертью. Потеряв троих, словивших стрелы не той частью организма, которой можно, нумидийская полусотня отошла - ага, докладывать командованию о результатах разведки боем...
   На это им понадобится некоторое время, и наша ярко блестящая на солнце замануха этого времени зря не теряет, продолжая пылить к нам. Ещё бы только немного времени! Ага, вот и гонец слева - естественно, с таким же точно докладом. Там, правда, левая пятёрка лучников облажалась и завалила только одного, а второго лишь слегка ранила, но это несущественно. Существенно же то, что и там нумидийская полусотня не решилась на спешенный штурм завала, и мне не нужно слать туда подкрепление, распыляя и без того скудные силы. И, хвала богам, этим для доклада и запроса новой команды тоже нужно какое-то время. Справа тем временем заблестел из кустов солнечный зайчик, и сотник Нистрак, разобрав сигнал, сообщил мне об окончательном отходе нумидийцев - командир противника явно решил тоже не распыляться. И похоже, даже не дожидаясь доклада от второй полусотни, он и так уже понял, что и там будет то же самое, поскольку вскоре засверкал солнечный зайчик и слева. Что ж, логично. У него, в отличие от меня, подзорной трубы нет, но уже и так можно разглядеть спешно выстраивающиеся поперёк сузившейся в этом месте долины наши "главные силы" - полсотни пеших и два десятка конных. Как и положено для такого расклада, они суетятся, нервничают, но между делом ещё и устанавливают полевые заграждения - слишком жалкие и редкие, чтобы остановить стремительную атаку нумидийской конницы, но всё-же способные её несколько затруднить. А это лишние потери, которых противнику вовсе не хочется. Но ему нужно дождаться возвращения своих боковых полусотен, и он тоже нервничает. По сравнению с "рогатками", предназначение которых ему хорошо знакомо, пять странного вида деревянных чурбаков, ни на какие известные ему метательные машины непохожих, кажутся ему, скорее всего, составными частями импровизированной баррикады, которую горячим нумидийским скакунам перемахнуть - раз плюнуть.
   []
  Ага, вот и его боковые полусотни подтянулись, а наши сариссофоры с прикрытием уже несутся к своим товарищам галопом - типа, от греха подальше.
   - Сейчас они пойдут в атаку, - злорадно просветил меня Нистрак, - Моли богов, чтобы твои громовые трубы сработали как надо!
   - Сработают, не беспокойся, - там Володя и Васькин распоряжаются, а значит - беспокоиться не о чем. Видно и отсюда, как они подправляют наводку и отдают последние ЦУ исполнителям, которые, вот даю башку на отсечение, хоть и не вижу, наверняка морщатся и ругаются сквозь зубы, поскольку слыхали уже эти ЦУ добрый десяток раз, гы-гы! А наше дело - дождаться и наподдать ошеломлённому противнику дополнительно, да так, чтоб тому мало не показалось. А чтобы главному нумидийцу стало ясно, что никаких резервов у нас больше нет и не предвидится, с боков из зарослей присоединяются к нашим "основным" силам по пять лучников и по столько же копейщиков. Типа - всё, все силы стянуты сюда, на завалах только наблюдатели с жиденькой охраной оставлены...
   И нумидийцы пошли. Хорошо пошли, лихо, с молодецким гиканьем и пересвистом. Кто не наблюдал атакующую лавину нумидийской конницы - и не советую. Тоскливое это зрелище, если эта лавина несётся прямо на тебя, а ты стоишь в жиденьком пешем строю с копьём, а не залёг за хорошим станковым пулемётом. И хотя меня-то как раз там нет - представляю, каково там нашим. Хоть и знают, что всё схвачено, всё предусмотрено, всё под контролем, а один хрен тоскливо. Вот налетят сейчас и забросают сотнями метких дротиков, которые эти дикари учатся метать с малолетства. Брррр!
   []
  И наша пехота, едва пропустив сквозь свой строй доскакавшую наконец до своих приманку, послушно изобразила акт отчаяния, присев и прикрывшись щитами. Загудели свинцовые 'жёлуди' балеарских пращников, защёлкали тетивы лучников, Володя с Васькиным, отдав все необходимые распоряжения, тоже вжарили из арбалетов. Кое-кто в нумидийской конной лаве словил свой гостинец и мешком рухнул с коня, но что это для всей лавы? Всё равно, что слону дробинка! Это же заведённая и вошедшая в раж толпа, и пока потери единичны, они её только раздразнивают. Как там в той песне про когорты - ага, "пусть ты убит, но легион - непобедим". Ничего, сейчас им дадут просраться!
   []
   И дали, хорошо дали! И наши-то иберы, знавшие обо всём заранее, один хрен перебздели, а что уж о нумидийцах говорить! Грохот, дым и хлестнувшие по их толпе заряды щебня ошарашили их, наверное, ничуть не хуже очередей отсутствующих у нас пулемётов. Хотя, почему же отсутствующих?
   - Полиболы! В середину толпы - бей! - рявкнул я. Бенат, только того уже давно и ждавший, восторженно взревел и завертел рукоятку своего "пулемёта". Следом защёлкали тетивами второй "пулемёт" и нормальный полибол-стреломёт. Не ПК, конечно, не МГ-42 и не "максимки", даже не "гатлинги", но по этому и без того обезумевшему стаду - точнее, двум - копытных и приматов - тоже сработали неплохо. Подключились к процессу прореживания перепуганных дикарей и наши лучники.
   []
  Рядом со мной тренькнул тетивой арбалета Серёга, которого я от греха подальше держал при себе. Кажется, даже в кого-то попал, судя по его торжествующему воплю. Раззадорившись, я потянулся за арбалетом и сам - я арбалетчик или нахрена?
   - Оставь свою аркобаллисту! - прошипел мне в самое ухо Нистрак, - Без тебя есть кому стрелять, а ты поставлен наблюдать и командовать! Помни - сразу после третьего залпа!
   Вот зануда! Ещё бы мне не помнить собственного плана, в целесообразности которого я сам его давеча убедил лишь с огромным трудом! Не слишком веря в эффективность наших деревяшек, Нистрат тогда хотел соорудить полевые заграждения посерьёзнее, и в принципе-то мысль была дельной. Но я боялся, что в этом случае нумидийцы не решатся на лобовую атаку, а то и вовсе выкинут какой-нибудь неожиданный фортель, и этого нужно было избежать. Нет, сейчас-то он прав, конечно, но нам атаковать после третьего залпа, а ещё и второго не было... Млять! Лёгок на помине!
   Там и после первого-то залпа "смешались в кучу кони, люди" - в точности по Лермонтову, гы-гы! Обезумевшие лошади передних, спотыкаясь о трупы тех, кого угораздило оказаться передними ранее, храпели и пятились, многие взвивались на дыбы, некоторые даже сбросили седоков - это нумидийцев-то! А сзади напирали новые, ещё не понявшие юмора, кого-то задавили, кого-то затоптали, и в это ржущее и галдящее месиво с хряском впечатывались стрелы и свинцовые пули. И тут снова грохнули наши пушки. Диокл всё-таки успел сделать мне пяток казнозарядок со сменными зарядными каморами - по пять на ствол. С запасом, чтоб хватило наверняка. Мы решили ограничиться тремя залпами, четвёртый, для деревянных стволов уже опасный - лишь в крайнем случае. Снова каменная картечь выкосила чуть ли не полусотню несчастных дикарей. Остатки уцелевших передних уже и рады были бы задать стрекача, средние, схлопотав по второму боекомплекту наших полиболов и въехав уже, что здесь им - не тут, тоже пытались развернуть пляшущих взбесившихся коней, и даже напирающие задние, тоже кое-что поняв, начали осаживать скакунов, да только не успели ещё погасить инерцию набранного разгона. В эту свистопляску продолжали добавлять жара наши лучники и пращники, копейщики за рогатками бросили изображать грубое подобие греко-римской "черепахи" и тоже принялись метать дротики, и даже Серёга снова ссадил кого-то с коня из арбалета. Счастливчик! Увы, мне - нельзя...
   Но вот наконец-то и третий залп. Противник, потерявший уже почти половину своего состава и весь свой лихой кураж, сейчас, того и гляди, брызнет врассыпную, а нам не надо врассыпную, нам толпой его гнать надо.
   - Командуй! - шипит Нистрак, брызгая слюной, - Время!
   - Кавалерия! За мной! - рявкнул я, обнажая меч и пришпоривая пляшущего от нетерпения Негра.
   - Англия и Ланкастер! - прикольнул Серёга, насмотревшийся в своё время "Чёрной стрелы".
   - Следом держись, сэр Дэниэл хренов! - осадил я его, - Убьют на хрен - на глаза не показывайся! Ни мне, ни Юльке! Понял?
   Откровенно говоря, я не очень-то уверен, что Юлька будет, если что, так уж сильно по нему убиваться. Нет, сволочью и эгоистом мне быть однозначно и полюбому, это к бабке не ходи, но лучше всё-таки будет, если я окажусь им не за то, что не уберёг, а за то, что не дал отличиться и прославиться. Ведь эта оторва, если придётся, горевать будет своеобразно и, насколько я её знаю, скорее всего предпримет очередную попытку затащить меня в койку - ага, утешить несчастную в её горе. Оно мне надо, спрашивается?
   Что там пробубнил в ответ Серёга, я уже не услыхал, поскольку всё потонуло в торжествующем рёве наших испанцев. А потом мы врезались в ошеломлённое и впавшее в панику нумидийское месиво, которому нельзя было дать разбежаться. Кочевники - это ведь контингент ещё тот. Если ты их опрокинул и разогнал по степи - это, конечно, тоже победа, да только грош ей цена. Минует опасность - пройдёт и пережитый страх, а вот ярость и жажда мести за убитых сородичей останутся. Дикари снова соберутся где-то в другом месте, скорее всего - заранее условленном, и если их соберётся достаточно - начинай всё с начала. У того же Мамая - после того знаменитого разгрома на Куликовом поле и бегства врассыпную - уже через пару месяцев снова собралось внушительное войско из тех сбежавших и рассеявшихся. И неизвестно ещё, как бы сложилась судьба Дмитрия Донского и Москвы, не форсируй в тот момент Волгу войска хана Тохтамыша, после чего Мамаю стало как-то не до Москвы с Дмитрием. Но у нас, в отличие от того Дмитрия, сильного союзника в нумидийских степях как-то не завелось, а бить одних и тех же нумидийцев несколько раз - слово "загребёшься" пишется с мягким знаком. Чем больше мы их уконтрапупим здесь и сейчас - тем легче нам будет житься в дальнейшем.
   К счастью, наши испанские кони крупнее, сильнее и резвее нумидийских, и это сказалось сразу же. А потом сказалось и наше преимущество в вооружении. Надо отдать дикарям должное - они попытались организоваться и принять бой. Кто-то сменил убитого картечью главаря, по толпе прошла команда - это же степняки! Те же аппачи, млять, только без перьев! Ну, на перья-то нам насрать, главное - без луков и винчестеров. Дротиками-то они попытались нас встретить, но метать дротики умеют и испанцы. А потом пошла рукопашная кавалерийская рубка, в которой наши мечи, фалькаты, щиты и шлемы оказались решающим фактором. Мало у кого из нумидийцев были хоть какие-то годные для боя клинки, в основном деревянные дубинки, практически бесполезные против хорошо вооружённых профессионалов. У нас же кое-кто и "рогатое" савроматское седло успел освоить, а я ведь ещё и стременами обзавёлся при первой же возможности. Натянул повод, поднял коня на дыбы, привстал в стременах - и руби с оттяжкой на себя. Прямой клинок, правда, не очень-то для режущего сабельного удара приспособлен, но выгнутая вперёд фальката - тем более, а до настоящих сабель античный мир как-то не дорос. Да и хрен ли от них толку без полноценных сёдел и стремян? Но и фальката в руках умеющего с ней обращаться испанского ибера - оружие страшное, а верховой езде без седла и стремян они тоже обучены с детства, и отмахнуть бездоспешному противнику башку вместе с плечом и рукой для них - дело техники.
   []
  Вскоре, как и следовало ожидать, уцелевшие нумидийцы обратились в беспорядочное бегство, но разве уйдёшь на чахлом нумидийском коньке от испанского? Их ещё оставалось где-то между полусотней и сотней, точнее считать было некогда, и теперь мы просто гнали их, охватив полумесяцем, дабы не разбежались. Мне пришлось сдержать пыл наших испанских рубак, и удалось это лишь благодаря помощи Нистрака, поскольку большинство людей были его. Не здесь должны были окончить свои дни последние уцелевшие разбойники - тем более, что они пока-что ещё и не последние...
   Если кто-то решил, что мы в этой маленькой долинке проводим основную операцию, то напрасно. Будь это так - тесть прислал бы мне в помощь не одну только сотню Нистрака, а как минимум ещё парочку, и с этими силами я и операцию проводил бы несколько иначе. Но в том-то и дело, что наша операция была вспомогательной, обеспечивающей более полный успех основной, а основную проводил Арунтий, и эта недоданная мне пара сотен требовалась там ему самому. Ведь по данным разведки нумидийцев отправилось в этот набег около полутора тысяч, и если против нас действовали три или четыре сотни, то против него, получается - более тысячи. У него, конечно, и у самого сил поболе нашего, да и не один он там воюет, но один хрен легко там не будет. Как раз туда мы и гоним остатки "своих" нумидийцев. Возглавившему набег племяннику Масиниссы тоже, надо полагать, нелегко, и от подкрепления в виде своего высланного против нас отряда он едва ли откажется. Вот мы и гоним к нему означенное подкрепление - то, что от него осталось, гы-гы! Ну и сами, само собой, в качестве сюрприза - ведь основным нумидийским силам тоже крайне нежелательно позволить разбежаться. Совсем другие у нас с тестем планы на их судьбу...
   А на равнине, куда мы выгнали преследуемых, развёртывалась совсем другая баталия, куда масштабнее только что выигранной нами. Мы подоспели как раз к тому моменту, когда испанская конница Арунтия практически отрезала противостоящим ей нумидийцам пути отхода. Оставалось лишь узенькое горлышко, через которое мы загнали в мешок "своих" бандитов и которое затем заткнули, замкнув конное полукольцо.
   []
  Сам племянник Масиниссы ещё не знал, что находится в мешке, но его передовые отряды, уже перевалившие гряду холмов, вот-вот должны это обнаружить. Ведь кроме конницы в деле участвовала и пехота. Не позавидуешь тяжёлой линейной пехоте, лишённой поддержки других видов войск и окружённой нумидийской конницей. Но здесь дело обстояло с точностью до наоборот. В окружение, тщательно спланированное и подготовленное, угодили сами нумидийцы. Арунтий, не мудрствуя лукаво, проделал с ними тот же примерно фокус, что и я, только его замануха была круче - пять "тачанок" с полиболами, да не простых пароконных как мои, а четырёхконных - квадриг. А четыре лошади, хоть и сложны в управлении, требуя высочайшей квалификации от возничего, зато и тянут колесницу вчетвером, и верховым догнать её весьма проблематично. И хотя предупреждающей надписи "Хрен догонишь" у них сзади нет, нумидийцам пришлось убедиться в этом на деле. А какой был соблазн! Мало того, что для нумидийского аристократа и сами "пулемёты" представляли из себя великолепнейшую добычу, какой не мог похвастать ни один из его предшественников, так ещё ведь и экипажи "тачанок" мой тесть вырядил поголовно в бронзовые анатомические кирасы - ага, надраенные до зеркального блеска. Раззадоренные сверканием ништяков и возможностью отличиться перед вождём, а затем ещё и разъярённые гибелью угодивших под обстрел товарищей и сородичей, передовые сотни разбойников ринулись в погоню, а все остальные двинулись за ними следом. Появившаяся с флангов испанская конница, неожиданно богатая лучниками, невзирая на блеск шлемов и фалькат, соблазнительной целью не выглядела, но и от ранее выбранной цели преследователей не отделяла, и племянник Масиниссы решил, что оторвётся. Это на близкой дистанции сказываются сила и прыть испанских лошадей, а на дальней важнее вес всадника и его снаряжения, а впереди путь представлялся свободным - равнина, скачи куда хочешь. А конные иберы и не стремились сблизиться, поддерживая противника в уверенности, что его судьба всё ещё в его собственных руках.
   Тут нарисовались мы, а из-за холмов затрубили трубы - захваченные ещё Ганнибалом и перенятые карфагенской армией трофейные римские букцины. Это был условленный сигнал для конницы - гнать противника на источник сигнала. Спереди к племяннику Масиниссы уже спешили гонцы от передовых отрядов, но сзади напирала наша конница, а тут ещё подоспели и три моих "тачанки". Выехали вперёд, лихо развернулись, и кельтибер Бенат с упоением завертел рукоятку своего "пулемёта". Следом за ним то же самое сделали два других стрелка, затем к ним присоединился десяток наших конных лучников, а к ним - и лучники соседних отрядов. Решись нумидийский вождь на конную сшибку - скорее всего, спас бы и себя, и не столь уж малую часть своего буйного воинства. Ведь их было более, чем вдвое больше нашего, и уж треть-то точно прорвалась бы. Но дождь стрел и пуль, блеск мечей и фалькат, а главное - панический ужас, распространяемый пригнанными нами соплеменниками, как-то не способствовали принятию такого героического решения. И он сделал ошибку, решив прорываться вперёд. Но это мы знали, что он сделал ошибку, а сам он - ещё нет. Вот перевалит холмы - тогда узнает...
   []
   Помимо испанской конницы у Арунтия ведь имелась и куда более многочисленная испанская пехота, основной костяк которой составляли ветераны Ганнибала. А кроме испанцев были ведь ещё и этруски - как легковооружённые, аналогичные римским гастатам, так и тяжеловооружённые фалангисты, пополненные ещё и освобождёнными рабами-македонянами. Он ведь купил их в разы поболе моего! Преследуемые нашей конницей, нумидийцы вынеслись прямо на построенную и готовую к бою линейную пехоту, принявшую на щиты залп дротиков и перешедшую затем в размеренное наступление. Кольцо между нашими смертоносными клинками и не менее смертоносными копьями пехотинцев неумолимо сжималось, и оставался лишь узкий коридор, пока ещё, казалось бы, никем не перекрытый. Так и показалось племяннику Масиниссы, направившему туда на прорыв все свои силы. Но снова затрубили трубы, наша конница поднажала, врубившись в отставших разбойников, испанская и этрусская пехота добавила копьями, загоняя в коридор это визжащее от ужаса стадо, а на выходе из него тем временем вдруг - как чёрт из табакерки - нарисовалась ливо-финикийская пехота одного нашего хорошего знакомого - молодого и перспективного хилиарха Бостара.
   []
   Нумидийцы опешили, но долго колебаться мы им не дали. Развязка близилась, и уже не было смысла беречь силы коней. Мы пустили их в галоп, и наши клинки быстро продемонстрировали дикарям всю губительность замешательства. Бандиты беспорядочно заметались. Часть запоздало рванулась нам навстречу и почти вся полегла в лихой кавалерийской рубке, но несколько всё-же прорвались. Лучники вскинули луки, но я остановил их:
   - Отставить! Пусть жизнь и свобода станут им наградой за их смелость, а их соплеменники в Нумидии пусть узнают от них, какая судьба ждёт их здесь!
   Основная же масса, окончательно обезумев, ломанулась от наших клинков прямо на копья ливийцев. Те только того и ждали. Быстро и слаженно сомкнув интервалы между шеренгами, они образовали плотный строй, ощетинившийся непроницаемой стеной копий. Лошади разбойников захрапели и заупрямились похлеще ишаков, и впервые в жизни эти искуснейшие наездники ничего не смогли поделать со своими скакунами.
   [] Это сломило их окончательно. Один за другим нумидийцы начали спешиваться, бросать оружие и поднимать руки...
   С пленным нумидийским вождём обращались, конечно, учтиво. Всё-таки царский племянник, да и вообще человек образованный, в детстве воспитывавшийся в Карфагене, что для нумидийской аристократии было делом обычным. В общем - не такой уж и дикарь. Вдобавок, он не психовал и не грозился всесильным дядей, а сразу предложил обсудить условия своего освобождения и сумму выкупа. Ради налаживания хороших добрососедских отношений с Масиниссой Арунтий весьма прозрачно намекнул на готовность отпустить его племянника и "за так". Но ох уж эта дикарская гордыня - дурень отказался, заявив, что ему стыдно будет вернуться домой, не выкупившись за достойную его сумму! Это натолкнуло меня на дельную мыслю. Точнее, я вспомнил прочитанных в школьные годы дрюоновских "Проклятых королей". Там после Пуатье англичане собрали всех пленных французских рыцарей вместе и предложили им самим назначить за себя выкуп. Поодиночке те, возможно, и торговались бы из-за каждого ливра, но вместе, друг перед другом - распустили павлиньи хвосты и принялись состязаться, кто из них круче, а значит - дороже стоит. Рассказав тестю вкратце суть, я предложил ему проделать аналогичный фокус и с попавшими в наши лапы родовитыми нумидийцами. Как я и ожидал, вышло ещё хлеще, чем у тех англичан с теми французами. Если уж европейские аристократы, к тому времени давно уже люди воспитанные и приученные к хорошим манерам, едва получив возможность померяться меж собой хренами, тут же занялись этим со всем обезьяньим азартом, то что взять с этих куда более высокопримативных африканских детей природы? Знатные нумидийцы едва не подрались меж собой!
   Первым назначить за себя выкуп мы предложили самому чмошному из них, не имевшему даже кожаного анатомического панциря. И выпали в осадок, когда это чмурло, оглянувшись на остальных и что-то прикинув в уме, вознамерилось выкупиться за двадцать лошадей, пятьдесят коров, триста овец, десяток молодых и крепких рабов и тридцать слоновых бивней.
   - Это ведь много для тебя, - попытался урезонить его Арунтий, - Разве у тебя есть столько? Откуда ты возьмёшь такое богатство?
   - Род соберёт! - заявил этот недовождь, - Пусть только попробует не собрать! Вернусь - головы тогда всем поотрываю!
   Прочим пришлось уже ориентироваться на этого - по аукционному принципу "кто больше". Когда очередь дошла до главного вождя, оперировали уже - в той же примерно пропорции - сотнями конских и коровьих голов, тысячами овечьих, до сотни рабских и до трёхсот бивней. Естественно, царскому племяннику было никак нельзя уронить своего достоинства перед нижестоящими, и он - наверняка скрипя сердцем и прочими внутренностями - предложил за себя выкуп, равный доброй трети от суммарного за всех остальных. Впрочем, уж ему-то мой хитрый тесть подсластил пилюлю, подарив от всей своей широкой души полный комплект селевкидской брони, едва ли имевшийся даже у самого Масиниссы, крепкого - как раз под стать доспехам - фессалийского жеребца и рабыню-гречанку - шикарную фигуристую синеглазую блондинку. Всё это, конечно, стоило куда меньше выкупа, но для полунищей и полудикой Нумидии являлось редчайшей и потому безумно престижной роскошью.
   []
  Прикинув хрен к носу, я понял, что Арунтий вовсе не забыл наших обсуждений о будущих набегах. Мы тогда говорили о том, что в первый набег - пробный - пойдёт обыкновенное нумидийское ополчение, и его мы отразим, как оно и вышло у нас сейчас в лучшем виде. Но вот дальше изобиженный неудачей царский племянник вполне мог попросить у венценосного дяди и настоящее войско, да ещё и со слонами, и вот тогда нам придётся туго. Тесть, оказывается, всё это тоже как следует обмозговал и позаботился о том, чтобы племянник Масиниссы не был так уж сильно изобижен.
   Более того, развив творчески мою честно скоммунизженную у Дрюона идею о самоназначении выкупа, Арунтий решил ещё и отпустить знатных нумидийцев под честное слово. Ну, точнее - под торжественную клятву всеми богами и тому подобным и, само собой, друг перед другом. Возьми он её с каждого по отдельности с глазу на глаз - добрая половина наверняка нагребала бы, а вот так, скопом - продолжилось меряние хренами друг с другом, понты ведь для обезьян дороже денег, и судя по их сцепленным зубам и не слишком весёлым физиономиям, идея нагребать победителя возникла у каждого, но сразу же и угасла. Тесть же мой убивал этим сразу двух зайцев - и великодушие демонстрировал нехилое, после которого весьма затруднительно будет нумидийцам сохранять к нему враждебность, и сбор выкупа изрядно ускорял - ведь сами же отпущенные теперь, дабы чести не уронить, в лепёшку расшибутся и свои роды до нитки оберут, да ещё и со скоростью экспресса. Теперь ведь они ещё и на скорость меж собой соревноваться будут - кто скорее выкуп за себя заплатит и тем самым достоинство свободного человека себе вернёт.
   Для весьма небогатых нумидийских родов это оборачивалось сущим разорением, и выкупать рядовых пленников было бы уже явно нечем, а значит, их ожидала продажа на невольничьем рынке, но это нумидийскую знать, похоже, не очень-то волновало. Кто-нибудь ещё строит иллюзии по поводу древнего "родо-племенного коммунизма"?
   Но это проблемы самих нумидийцев, которых мы на свою территорию не звали. Нам нужно было преподать им урок, что такое хорошо и что такое больно, и мы им его преподали. Не столько от лица карфагенского государства, сколько от лица клана Тарквиниев. А перед карфагенским государством отличился, проведя маленькую победоносную войну - и не без нашей помощи, что немаловажно - хилиарх Бостар, и теперь Совету Ста Четырёх нелегко будет подыскать более достойного для дальнейшего продвижения по службе. В общем, хорошо поработали, плодотворно. Вот разгрёбёмся с добычей и свежепойманными рабами - и до дому, до хаты, где Велия с Софонибой, поди, заждались, гы-гы!
  
   Это "он самый". А где же пистолет? :)))
Оценка: 5.56*89  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"