- Сейчас мы все хотим выжить, - сказал я Зулину, вдохнув первый парашют, - нет больше стимула шестидесятых...
Зулин молча улыбался, ожидая, когда начнет действовать атропин. Да-да, тот самый атропин, та самая убийственная шняга, которая ровно год назад убивала меня с Димком. Прошло уже полтора часа, их мучил адский сушняк, но ни Кролика, ни Зулу не глючило, отчего они уже начинали изрядно нервничать. Я же был спокоен, попробовав атропин хотя бы раз, его эффекты уже ни с чем не спутаешь и в том, что эта штука рано или поздно подействует я был уверен.
Кролик заделал второй парашют и протянул его мне, мгновенно выдув, я немного подержал раскаленный дым травки в себе, после чего продолжил:
- Великий гуру Тим Лири допустил фатальную ошибку, он мотался по Америке, проповедуя самопознание, не думая о мрачной реальности, поджидающей всех, кто воспринимал его серьезно.
Подоспел третий парашют, с которым я также быстро расправился и продолжал выговаривать, как священные мантры эту цитату из "Страха и Ненависти".
- Эти наивные уроды полагали, что можно обрести мир души и понимания, купив за три доллара таблетку радости. Их потери и неудачи относятся и к нам. Лири добился того, что создал нам иллюзию жизни, а результат поколение пожизненных калек, так и не сумевших понять главную, старую, как мир ошибку наркокультуры, - убеждение в том, что кто-то или что-то... - меня прервал четвертый по счету парашют, протягиваемый мне.
- Поддерживает свет в конце тоннеля, - закончил за меня Зулин.
- Да, черт возьми, я знаю этот фильм и книгу наизусть, - выдыхая дым, проговорил я. - Это моя Библия.
- Не сомневаюсь, - рассмеялся он.
- Не бойся, Зул, еще полчасика и вас разнесет. Уж я это точно знаю. Когда прошлой зимой, мы с Димком пили эту дрянь, мы тоже начали было сомневаться, что не даст... И сильно ошибались, не помню я столь кошмарно реалистичных галлюцинаций.
- Будем надеяться, - протянул он с явным трудом из-за разгулявшегося ни на шутку сушняка.
- Будь уверен, - настаивал я, - Я тут ведь не просто так. Мне нужно посмотреть на вас, чтобы с точностью описать, те события, которые происходили тогда с нами под этой штукой.
Это была чистая правда. Все это дело я завертел именно ради этого, я долго рассказывал им о своих атропиновых приключениях, поэтому, как только они спросили, где его можно раздобыть, я сказал, что сделаю это без особых проблем. Так оно и вышло. Я нацепил себе на глаз повязку, надел очки и пришел в аптеку:
- Мне нужен... - сказал я аптекарше.
- Ээээ... как же он называется?! - специально мямлил я, доставая из кармана заранее заготовленный медицинский бланк, кажется анализ крови, с обратной стороны которого кривым подчерком, характерным для многих врачей было накарябано "Атропина сульфат 1%"
- Атропина сульфат - запинаясь, произнес я и протянул ей бланк. - Кажется так.
Она взяла, посмотрела бумажку с обеих сторон, после чего вымолвила:
- К сожалению, он только по рецепту. Я не...
Я не дал ей закончить.
- Да - да, я все понимаю. Но... на скорой, мне ничего не дали, просто сказали, чтобы я в течении недели закапывал атропин в мой поврежденный ракетой глаз.
Она явно стало ломаться и я это чувствовал.
- Ох-ох. - продолжал я, - Эти проклятые фейерверки, видите что они со мной сделали.
- Да это ужасно... - сказала она, с очевидным сочувствием, - Одну минуточку.
- Хорошо - хорошо, - ответил я.
Через пару минут она вернулась с целой коробкой пузырьков атропина.
- Сколько вам? - спросила она.
- О да мне одну. Думаю, что хватит.
- С вас 8 рублей 40 копеек, - протягивая пузырек, изрекла аптекарша.
Я поблагодарил, кинул деньги и схватив заветный пузырек вышел на улицу.
- Ну что, как? - спросил Кролик.
- Держите ребята - отдав ему пузырек, ответил я.
- Как тебе удалось... Невероятно, я не думал, что тебе удаться - поражался Зулин.
- Мы ведь профессионалы. - срывая повязку отозвался я.
Мы возвращались домой, купив за восемь сорок пузырек радости. Хотя радости ли? Можно ли назвать радостью несколько часов отвратительного сумасшествия, кошмарных галлюцинаций, помешанных с осознанием того, что ты совершенно себя не контролируешь, и не можешь разобраться, что есть глюк, а что есть реальность? Пожалуй, что нет. Просто дешевый уход от реальности, в мир безумных галлюцинаций. Вход открыт. Всего-то ВОСЕМЬ СОРОК плюс небольшой спектакль в аптеке и билет в твоих руках.
Ладно, спокойно, я ведь всего-навсего собираюсь поглазеть, как этим ребятам будет сносить крышу, как и мне в свое время. Просто своеобразный взгляд на себя со стороны. Все-таки тогда, какой-то год назад, я был славным парнем, жрал все что под руку попадется, совершенно не задумываясь о последствиях этого бесконтрольного и безотборного полета в тот самый мир Души и Понимания.
Господи, да это ведь все раньше началось, гораздо раньше. В ноябре 2003 я уже преспокойно поедал трамал, курил траву и снимал с крыш юных декаденток, в опиатном порыве пытающихся покончить с собой. Да все это так. То, что было, уже не перепишешь.
Жалею ли я об этом спустя эти годы? Пожалуй, что нет. Я успел вдохнуть воздух настоящей Свободы и подсел на него навсегда.
Я откупоривал третью бутылку пива, когда Кролик сказал "я мигом" и заперся в ванной. Прошло уже больше десяти минут, а его все не было. Зулин отправился за ним и оказался в сортире. Сейчас мы сидим вдвоем с Димком и гадаем, что делать с этими обезумевшими фриками.
- Я пойду покурю. - сказал я, -Постарайся Кроля выманить из ванной, что-то мне это не нравится.
Я одевал ботинки, параллельно барабаня в дверь сортира, Зулин что-то мычал, но в конце концов вышел.
- Что ты там делал? - спросил я.
- Да вот газету читал, - ответил он, протянув мне сжатую руку.
- Какую газету?
- Вот. Вот эту. - сказал он тряся пустой рукой.
- О парень, тебя похоже накрыло. Пошли покурим.
Когда мы вернулись, дверь ванной была открытой, а оттуда валил пар.
- Мать твою. - вскрикнул я, - он себя сварить похоже хотел.
Внутри ванной все было забрызгано водой, на зеркале были выведены непонятные рисунки, буквы и знаки, а на полу виднелись капли крови.
Мы ринулись в комнату Кроля, он спокойно лежал на кровати и мурлыкал себе под нос знакомые мотивы Pink Floyd.
- Что там было? - спросил я у Димы.
- Черт его знает, я вломился в ванную, когда он стоял в углу и громко орал.
В дверь постучали. В комнате воцарилось молчание, через некоторое время стук раздался вновь и Кролик молниеносно вспрыгнул с кровати и вышел за дверь. Через пару секунд оттуда послышались крики и ругань. Его мать орала по поводу ванной, а сам Кролик, находясь в состоянии полуотупения, лишь выл, словно зверь, которого кастрируют без наркоза.
- Пожалуй... - начал я, но не успел закончить, как из-за двери послышался звон посуды, крики его матери, чтоб он её не трогал, иначе она вызовет ментов. Я выскочил из комнаты, сказал ей, что мы уходим и утащил Кролика к нам.
- Ложись-ка, ты лучше спать, а мы пойдем, - произнес Зулин, отвесив ему оплеуху.
- Все музыканты наркоманы, - заявил он.
Явно напоминавший героя древних русских сказок, вроде "Конек-горбунок" или "Аленький цветочек", в общем, то представитель таких бравых ребят, которые сеют пшеницу, возят её в град-столицу, по адскому пьянствуют и верят в Русскую Мечту. Да этот парень был именно таким, во всяком случае, он мне сильно напоминал людей подобного склада ума.
- Конечно наркоманы. Сейчас все от чего-то или кого-то зависят. - ответил я. - Это не суть. Наркота меньшее из всех возможных видов зависимостей.
Мы ушли.
В тот момент это был лучший вариант, его мать реально могла вызвать ментов, а нам это было совершенно ни к чему. Время, проведенное в трюме, залипло в моей памяти надолго и ужас от этого места гнал меня прочь.
Никакого атропина. Ни мне, ни тебе. Слишком агрессивно.