Аннотация: После случившегося в галерее, Странник незамедлительно направился к Ерле.
После случившегося в галерее, Странник незамедлительно направился к Ерле. Мудрейшая обязала его сообщать о каждом явлении этого таинственного существа в черном, о каждом видении Изена. Сестра, видимо, решила, что во всем этом кроется какой-то потаенный смысл, двойное дно, а на вкус полукровки мальчишка просто обезумел в четырех стенах, вот и чудится ему всякое. Странник не верил ни в богов, ни в чудеса, а вот о безумии кое-что знал. Каждый третий правитель клана назывался Безумным, и было то следствием прикосновения Огня. Таких королей Изенреки почитали, как люди - своих святых. Полукровка же понимал тех эльфов, которые когда-то давно откололись от почитателей Пламени. Если огонь способен порождать, то убивать умеет ещё лучше.
Словно тень шагая по светлому коридору, полукровка в который раз задумался, что же такого должно быть в Изене, что старшая сестра пожертвовала своими братьями, последними мужчинами клана. Надежда за надежду? Тогда Северных богов не зря называют жестокими. Впрочем, эльфийские боги не многим лучше.
Боги, духи, магия! От всего этого у Странника голова шла кругом. Десять лет, десять славных лет, покуда Ерле, Ирто и Кордо искали бог весть что в Запредельных землях, остальной клан жил почти хорошо - полукровка даже был готов поверить в заблуждения Олье о спокойном прошлом. Не было всех этих бесконечных ритуалов и церемоний. В стенах Скалы часто слышался звонкий смех сестер. Даже Тирле иногда позволяла себе редкую улыбку, одна из которых была подарена самому Страннику. Вернулась Ерле - и пламя раздора вспыхнуло вновь.
Полукровка на мгновение прервал свой путь и заглянул в распахнутое настежь огромное окно. Снизу глядели хищно ощерившиеся камни, века назад сорвавшиеся с близлежащих скал. На пике одной из них, неподалеку от пещеры, уводящей в недра гор, полукровка заметил странное движение. Приглядевшись, он узнал в сидящей на самом краю фигуре Изена. Несмотря на холодный осенний ветер, мальчишка, щурясь, упрямо глядел в сторону Иббелона. О чем же думает этот звереныш?
Странник даже навострил слух, будто желая услышать его мысли, но услыхал совсем другое:
- ...пламя выжгло в тебе крупицы разума!
- Мой отец...
- Твой отец был глупцом! И ты идешь вслед за ним!
- Я делаю это во имя клана и нашего бога!
- Он говорил точно так же, Ерле! И что с ним стало? Однажды он прилег под раниксом, уснул и больше не проснулся! Стихия забрала его. И заберет нас, когда на то будет воля Владетеля Пламени. Не нам...
- А кому? Кому, как не нам, мать?
Странник продолжал прислушиваться. Голос матери был то хриплым, то звонким, она ярилась из последних сил. Ещё немного, и старая Тирле выдохнется, упадет в свое кресло и не заговорит больше до следующего дня.
Невольно полукровка пошел на звуки голосов и вскоре понял, что они ведут его к покоям Мудрейшей.
- Мы должны бороться! - продолжала Ерле.
- Бороться за что? Прах и пепел? Нет, хватит. Мы должны смириться, слышишь? Ты должна! Я всю свою жизнь прожила, как в догорающем костре, и не хочу, чтобы вы прожили её так же. Я пыталась, Ерле! Я возлегла с человеком, будь проклят тот день! Я ждала дитя пламени, но вышел Странник!.. А твои безумные затеи уже стоили жизни последним мужчинам нашего клана, моим сыновьям и твоим братьям. Глаз Владетеля больше не обратится к нам, мы сами его ослепили.
Агатовые глаза вспыхнули.
- Я тоже пыталась, мать, - процедила Мудрейшая, и тихий голос её предвещал пожар. - Ты помнишь? Помнишь, как сама приводила в мои покои Кордо?! Помнишь, как напуганный Ирто убегал в горы? Я каждую ночь проклинала тебя, мать! Но я делала это ради клана! Видишь, на что я готова? На что ты готова!
Полукровка тоже помнил. Как по велению матери искал брата в пещерах предгорья, как находил его дрожащего от злости и стыда, но шел мимо, словно никого там не было. Кордо искать не приходилось. Старший брат был тоже... на многое готов. Хорошо ли, плохо ли, но из их затеи так ничего и не вышло.
- Это... моё... решение. - Тирле хрипло закашлялась, резким жестом прерывая речи Мудрейшей. - Решение главы клана. После дня Пламени я отправлю Странника в Бесконечные земли.
Услышав свое имя, полукровка вздрогнул. Бесконечные земли? Между ними и Ибберином пролегает мертвая пустыня, что оставили после себя отступающие Изенреки. Во времена Войны Дракона, огненный клан позаботился о том, чтобы никто из отколовшихся эльфов и думать не смел возвращаться в Ибберин. Они сжигали всё на своем пути, от края до края заполняя некогда цветущие равнины пеплом. Странник не думал, что это место будет слишком приветливо к нему.
- Не вздумай! Кого он приведет?! Чужаков без капли огня в жилах! Мы не зачнем от них пламя, покуда Иббетари течет водой! - взъярилась Ерле. - Ты хочешь, чтобы мои сестры достались им?! Ты хочешь погубить наш клан?!
- Клана больше нет, Ерле. Мы уже его погубили. И даже твои потуги с мальчишкой ничего не изменят. Хватит. Смирись.
Тирле толкнула дверь. Полукровка отстранился, но мать, казалось, вовсе его не заметила. Черные глаза запали, лицо посерело. Она бесконечно медленно шла вдоль коридора в сторону своих покоев. Странник пришел в себя, едва не проглотив бьющееся в глотке сердце. Часть его рвалась за матерью, часть его вдруг закричала: "Я твой сын! Я всегда буду тебе верен! Я - Изенреки!". Но другая часть словно приросла к земле, другая часть, что всегда была сильнее, часть, что никогда не осмелится, крепко-накрепко держала огненную кровь.
И все это вмиг разбилось, как только он услышал:
- Входи, Странник.
В белокаменных тисках изящных женских покоев, Мудрейшая походила на пламя, заточенное в камине. Однако когда полукровка бесшумно пересек порог, эльфийка обдала его взглядом холодным и бесстрастным, совсем не присущим огню. Как будто мгновение назад её голос не срывался до яростного крика. Напротив, черные глаза горели какой-то спокойной решимостью, словно Ерле только того и ждала. Привыкший наблюдать и слушать, Странник уже успел понять, для чего мать намеревается отправить его в Бесконечные земли. Он должен будет привести в Ибберин женихов. Но Ерле скорее сама кинется в огонь, чем отдаст себя и сестер недостойным мужчинам. А именно такими были эльфы других кланов в глазах всех Изенреки, и, вероятно, даже в Вечном Источнике, где всё призвано хранить покой усопших, нет-нет да раздаются полные жгучей ненависти проклятья.
Но, вопреки всему, Ерле была спокойна. Слишком спокойна.
- Этот черный человек приходил снова.
Сестра опустилась в кресло, её пальцы коснулись лужицы пролитых чернил из ягод черной гразии. Видно, Тирле смахнула шалью.
- Ты видел его? - От испытывающего взгляда огненноволосой полукровку передернуло.
Он покачал головой, и Мудрейшая тяжело вздохнула. На мгновение Страннику почудилось, что на некогда безучастном лице сестры отразилась печаль. А потом она сказала, словно бы прочитав его мысли:
- Он убежал. Снова. Ализе слишком докучает ему.
- Мальчишка упрям. Он никого не слушается, кроме предков, что голосят в его крови.
- Именно это мне и нужно. Навостри свой хваленый слух, Странник. Быть может, тебе удастся услышать, что они ему говорят.
Эльфийка замолчала, и полукровка понял - ему пора уходить. Он знал, чувствовал, что Ерле не успокоиться. Страннику не было нужды навострять слух, чтобы слышать, что и в её крови говорят предки. Нет, не говорят - кричат в пламени своего безумия, зовут её к себе, как иссыхающий голодный костер, жаждущий новой искры. Будь полукровка Изенреки, он бы прекратил всё это. Он бы знал, что делать, он бы смог. Но Странник был рожден не огнем, а пеплом. Благородное пламя не склонится перед ним.
И вряд ли услышит.
Изен вернулся, когда солнце уже давно скрылось за пределами мира. Наступала ночь - владычество Рах, а это не время для возлюбивших день. Но мальчишке, конечно же, всё нипочем. Не трудно догадаться, что он намеренно ждал, когда Ализе, Олье и Ерле отправятся отдыхать.
Странник не боялся ночи - в нем было слишком много от человека, а люди, как и любые другие, живущие одно мгновение, способны чувствовать себя равно легко и при свете дня, и в послезакатной тьме. Как крысам не страшна любая хворь, так и людям не привыкать копошиться во мраке. Так говорила мать, желая пристыдить Странника, когда он, будучи мальчишкой, подолгу задерживался после заката и задувал свечи перед сном. Однажды Тирле потеряла всякую надежду перевоспитать своего бастарда, и с тех пор полукровка был предоставлен сам себе.
Сейчас, как уже бывало, он сидел подле Скалы, на белокаменных ступенях и при огнях факелов перелистывал странницы старинного фолианта, когда круг света пересекла высокая сутулая тень.
Устало вздохнув, Изен сел рядом со Странником и угрюмо уставился в темноту. Лохматый, одежда вся в пыли, из-под поломанных ногтей сочиться кровь - видно, все скалы уже облазал. Не мудрено - зверь беснуется в клетке. С одной стороны - горы, с другой - запретный лес. На севере - море и пустыня, а на юге - руины Старого мира. Будь Странник таким же упрямцем - от ногтей у него и вовсе ничего бы не осталось.
- Скоро день Пламени, - вдруг сказал беловолосый.
- Скоро.
- Ерле сказала - я должен пройти Испытание.
- Должен.
- Она сказала, что я могу услышать в лесу духов.
- Кажется, не так давно ты рвался в Иббелон.
Мальчик бросил на Странника хмурый взгляд.
Боится, усмехнулся полукровка, но не скажет, ясное дело. Ну что ж, бояться впору - никто не знает, что за испытание ниспошлёт ему огненный бог. И хуже всего - если он и вовсе ничего не пошлет. Для юношей Изенреки это - позор. Бог не признал тебя достойным мужчиной, да и мужчиной вовсе. К непрошедшим испытание относились, пожалуй, даже хуже, чем к полукровкам.
- Я не верю в богов. Я ни разу их не видел, - вдруг сказал мальчик, будто прочитав мысли полукровки.
- Наглец, - хохотнул Странник, откладывая фолиант. - С чего бы богам являться к тебе?
- Как я могу слушать того, кого не вижу? Слепо верят только дураки.
- Не вздумай сказать это Ерле.
- А если и скажу? - Мальчишка дерзко посмотрел на полукровку, на что тот только улыбнулся:
- Что ж, тогда да уберегут тебя все сущие боги от её гнева.
Беловолосый фыркнул:
- Уж с женщиной и сам как-нибудь справлюсь.
Странник расхохотался, похлопал Изена по плечу и пошел прочь. Из недр Скалы до мальчишки ещё долго доносился его смех.