Аннотация: У каждой истории есть свое начало. Начало моей истории начинается с болезни
Глава 1. Болезнь.
Апрель 2000 года. Я проснулся от холода. Знаете это странное ощущение холода, когда вроде как и тепло в доме, даже душно, но все равно как-то морозит? Именно такой холод как бы шепчет тебе "Ты заболел, парень. Довыделывался, а ведь мама говорила тебе, что надо надевать теплый свитер и подштанники. А ты что? Гордо заявлял, что на улице всего-то минус двадцать пять и поход в магазин займет не более пяти минут. Вот тебе "награда", чтоб маму слушался. Все бы ничего, да только ты никого не ослушался. Что ты делал? Да, как обычно, пришел после тренировок домой, покушал и лег спать. В зале было тепло, не мерз по дороге домой. Почему? Я открыл глаза, дотронулся левой рукой до деревянной, полированной спинки кровати. Она оказалась холодной. Значит, я заболел. Для гриппа поздно, а для простуды нелепо. Я вздохнул, окинул взглядом свою комнату. Она была обычной, как и у любого подростка, чьи родители заботятся о своем чадо и дорожат им.
Дверь в комнату была напротив окна. Слева от двери стоял платяной шкаф. Внутри которого хранились куртки, пуховики, пальто и обувь всего семейства. На верху шкафа, как обычно, антресоли, в которых хранилось постельное белье, которое я регулярно доставал перед сном и складывал после него. Вдоль стены стояла кушетка, на которой я сейчас лежал, накрывшись одеялом. Над кушеткой висели часы. В углу - письменный стол, за которым проходила вся моя учеба. Этот стол повидал многое, включая детство моей мамы. На столе обычный "набор джентльмена" - настольная лампа и подставка для бумаг, часто использовалась для выполнения заданий типа "перепишите, вставляя пропущенные буквы". Напротив стола расположилась стенка, состоящая из трех шкафов: два открытого и один закрытого типа, сверху которых располагались антресоли. В левой части стенки стоял музыкальный центр с двумя колонками, который кроме аудиокассет еще воспроизводил виниловые пластинки и сделан был в СССР. Под ним - два выдвижных ящика, в которых хранились фотоальбомы, тетрисы, брелки, копилки, баночки из-под крема, перочинные ножи, иными словами всякая мелочь и приятный мусор, который потихоньку накапливается на протяжении всей жизни любого человека. В антресолях были видеокассеты с фантастикой, боевиками и комедиями. В центре стенки, напротив кушетки, стоял телевизор с видеомагнитофоном. Снизу от телевизора, за дверцами были конструкторы популярной фирмы Lego. Сверху в антресолях - разного рода настольные игры, включая шахматы и заканчивая домино. В правой части стенки был гардероб, где висели мои рубашки, школьный костюм, джинсовые куртки и жилетки. Так же там уютно разместились мамины халаты. Справа от двери комнаты находился книжный шкаф, хранивший в себе классическую литературу и Большую Советскую Энциклопедию - подарок на четырнадцатилетие от любимой бабушки. На потолке висела трехплафонная люстра. Я люблю свет, люблю когда светло и все видно. Мы же люди, к чему этот полумрак и погребное освещение? Видимо спустя столько тысячелетий в человеке еще оставался этот первобытный страх и дискомфорт, который он испытывал, попадая в темное помещение. У детей, подростков и даже взрослых такое состояние было не редкостью. Вся разница была лишь в возрасте. У детей эти чувства усиливались фантазией, связанных с "бабайкой", "нечистой силой", "кощеем бессмертным", "бабой ягой" и прочими злодеями из сказок. Взрослые же, повидав жизнь, уже в сказки не верят, но дискомфорт все же остается на подсознании, они всего лишь его не показывают. Не верите? Тогда понаблюдайте за своими друзьями и знакомыми. Кто из них будучи в здравом уме будет возвращаться ночью из гостей домой по подворотням? Все стараются ходить центральными, главными и хорошо освещенными улицами. И не оправдывайтесь, что боитесь упасть, испачкаться, порвать куртку, джинсы или еще что-нибудь из предметов гардероба. Люди боятся того, что кто-то подкрадется сзади, ударит по голове и... поминай как звали. Причём это надо сделать именно в темноте.
Дверь в комнату была закрыта. Родители всегда уважали личное пространство. Тем более спать не совсем приятно, когда свет из коридора проникает в комнату под аккомпанимент лязга замков, когда кто - либо уходит или приходит домой. Я встал с кровати и мгновенно ощутил слабость. Обычно это бывало при высокой температуре. Все еще было холодно, но я встал и открыл дверь.
- Доброе утро, сын! - бодро крикнул папа с кухни.
- Доброе утро, пап... мне кажется я заболел.
- Ну-ка иди сюда. - он подошел ко мне, прислонил свои губы в моему лбу, они оказались холодными. После этого добавил. - Да-а-а... боюсь, тебе не кажется. Давай померяем температуру.
Отец не испугался. Дело не в том, что ему было все равно и он не дорожил мной. Напротив, он многое для меня делал, старался как мог. И я вообще сомневаюсь, что любой другой отец делает хоть часть того, что сделал для меня мой. Все дело в том, что мой иммунитет, на мой взгляд, был не очень. Я стабильно болел раз, а то и два раза в год. Эпидемии гриппа, характерные для Сибири и сильные морозы я пропускал. А вот осень и весна - как раз самое время для болезней. Это повторялось из года в год. Причем сначала у родителей вызывалось удивление. Ведь не мерзну, дома сквозняки - большая редкость. Вообще дома зимой всегда было жарко. Об этом постоянно говорили друзья родителей, которые заходили к нам в гости и бесконечное сравнивания: "Хорошо. Тепло у вас в квартире, а мы в свитерах ходим, а сейчас всего-то минус 30. Боимся что будет в минус 40". Вскоре отец стоял передо мной с градусником.
- Держи. А я пока сделаю завтрак. Таблетки у нас есть, так что быстро на ноги поднимем!
- Пап, я наверное лягу.
- Что? Действительно так плохо? Конечно ложись.
Я лег на кровать, сунул градусник подмышку. Но не смотря на то, что морозило, я не стал накрываться. Я лежал, смотрел в потолок и думал о том, что надо скорее поправляться. Ведь у меня учеба и тренировки, которые пропускать никак не хотелось. Так же не хотелось обращаться к врачу. Опять же выпишет освобождение от физкультуры, а это значит, что ни о каких тренировках не может быть и речи. Между с тем с кухни раздался крик:
- Андрей, беляши будешь?!!
- Нет!
Тут же в дверях показался отец.
- А что будешь?
- Пап, я есть вообще не хочу.
- Ну так нельзя, надо что-то поесть. Организму нужны силы, - последнюю фразу он произнес с такой интонацией, будто разговаривает с непослушным ребенком, который капризничает и вместо объявления бойкота решил отказаться от еды. Но есть мне и правда не хотелось. - Ты же хочешь быстрее выздороветь?
- Тогда беляши.
- Сколько?
- Немного. Парочки хватит.
- Точно? Они вкусные, вчера только от бабушки привез.
- Да мне б столько съесть.
Отец покачал головой и удалился на кухню. Я подумал, что неплохо было бы позвонить одноклассникам, сказать, что заболел и не приду на занятия. Но как говорится, на ловца и зверь бежит. Раздался телефонный звонок. Мне не хотелось вставать и отвечать на звонок и отец, будто знал это. Он взял трубку:
- Да... - после небольшой паузы подошел ко мне и сказал уже мне. - Андрей, тебя.
Я взял трубку. Хорошо, что год назад родители купили радиотелефон. Его трубка напоминала трубку обычного телефона, только с кнопками и антенной, длинной около 10 сантиметров. Она была тяжелее трубки обычного телефона, но не смотря на это была намного удобнее. И самое главное достоинство - не нужно было ходить, волоча за собой провода, которые имели очень дурную особенность - путаться и завязываться в бесконечные узлы.
- Да...
- Привет, Дрюня, - это был Алексей - мой одноклассник.
Алексей был невысокого роста худощавого телосложения, короткие и светлые волосы всегда ровно лежали на голове. Из особых примет тонкий голос и чуть заметные веснушки. Первое являлось поводом для шуток всех, кому не лень, зато второе не бросалось в глаза, и поэтому мало кто замечал. В школе одевался всегда просто: тонкая белая рубашка в мелкую светло-коричневую клетку, синие джинсы, синяя джинсовая куртка и тупоносые черные туфли. Завершал картину дипломат. Да-да, именно такого фасона, которые были очень популярны в 70е - 80е года 20го века. Этот дипломат служил еще одним поводом для шуток. Шутники пытались закрыть замок подручными средствами, причем когда не видит владелец. Но замок был беспристрастен, неподкупен и не поддавался посторонним.
- Привет. Знаешь, я заболел, если кто будет спрашивать передашь?
- Конечно передам! Жаль, что заболел... - в голосе послышалось расстройство. - А ты физику домашку делал? - с надеждой спросил одноклассник.
- Конечно.
- Ответ сошелся?
- Да.
- А у меня нет. Не скажешь что в знаменателе получилось в двадцать седьмой задаче?
- Сейчас... - пошатываясь, я дошел до тетради, одной рукой небрежно бросил ее на стол, сам же плюхнулся на стул, тяжело вздохнул, открыл тетрадь на нужной странице и начал говорить в трубку. - Скобка открывается эм жэ аш, скобка закрывается в квадрате.
- Хм... а в числители двойки нет?
- Есть.
- Ты гений!
- С чего вдруг?
- Да я число со степенью сократил! Спасибо большое! - я совсем не слышал, как закончила свою работу микроволновка, оповестив конец разогревания звоном. И не заметил как в комнату зашел отец. Он стоял с тарелкой с беляшами и вопросительно смотрел на меня.
Я отдал трубку отцу и поставил тарелку на стол. Посмотрел на беляши. Чувство голода отсутствовало ровно так же как и любые другие чувства. Есть не хотелось совершенно, слабость не отпускала. Я рухнул на спинку стула, взял беляш, откусил. Странно, до мяса добрался, а вкуса его не было. Такое ощущение, что в рот попало нечто аморфное и безвкусное. Съедобное или нет? Вопрос был совершенно лишним и неуместным. Странно... И почему он не лез мне в горло? Сделав усилие, проглотил. Люди говорят, что аппетит приходит во время еды. Это вранье особенно в таком состоянии. Укусил еще раз... Чтоб проглотить понадобилось больше усилий. Решил, что себя так мучить смысла нет, достал градусник и положил его на стол, не глядя. Отец тут же взял его и с тревогой посмотрел на меня.
- Сколько?
- Много, Андрюш. 39,5.
- Е-мое...
- Ложись, я сейчас принесу таблетки.
Начинало морозить, укутаться в одеяло я не успел. Отец тут же пришел со стаканом воды.
- Пей.
- Что это?
- Аспирин UPSA. Понимаешь, Андрюш, температура высокая. Обычный аспирин действует долго. Пока таблетка растворится в желудке, пока всосется... Этот уже растворен в воде. Действует быстрее. Пей, будет легче.
Я выпил, укутался в одеяло, поблагодарил отца и заснул. Снов не было. Сколько я спал, сказать не могу. В сознании остался "Черный квадрат" Малевича. Проснулся на короткое время от слов отца, что надо померить температуру, и снова погрузился темноту задворок сознания. И снова черный квадрат. Я почувствовал холод. Чтоб согреться, я сжался клубком. Зубы начали стучать, я слышал это сквозь сон. Внезапно холодная рука отца вытащила градусник. Тут же обжигающая струя холодного воздуха обожгла грудь. Я укутался снова. И тут же услышал голос отца: "У ребенка температура 40,5, аспирин не помогает, полчаса назад была 39,5... Ленина 78-41, подъезд один это "свечка...". Дверь подъезда была открыта. Телефон пискнул. Потом послышалось еще 6 пищаний. Снова голос отца: "Здравствуйте, нужен участковый терапевт, у ребенка температура 40,5... Да, мы вызвали скорую... 14 лет... нужен больничный...". Голос отца медленно начал становиться тише и совсем пропал. Я снова погрузился во тьму. На этот раз холода не было. Я почувствовал тормашение правого плеча.
- Андре-е-ей, просыпа-а-айся, - голос отца звучал полушепотом.
- Я не сплю, - сказал я, открыв глаза, глядя на бортик кушетки. Ледяная рука отца тут же просочилась под одеяло и засунла мне подмышку что-то очень холодно и скользкое, по ощущениям напоминающее сосульку. Однако разум быстро отметил, что это был градусник.
- В общем, вечером все хорошо было. Утром проснулся, пожаловался на слабость, померили температуру - 39,5. Дал жаропонижающее, подождал полчаса, снова померили - 40,5. Вызвали скорую. Потом позвонил в детскую поликлинику, ждем участкового... - начал объяснять ситуацию отец.
- Больничный нужен? - спросил неизвестный басом.
- Да, не могу же я сына оставить в таком состоянии?
- Ну что ж, давайте посмотрим, что градусник показал.
Ледяная рука отца снова просочилась под одеяло и вытащила уже нагревшуюся от моего тепла "сосульку".
- Вот.
- 41! Так, давайте мы его раскроем
- Держись, Андрюш, сейчас будет холодно, - сказал отец, снимая одеяло.
Сказать, что было холодно - ничего не сказать. Было ощущение, будто меня раздели в сорокаградусный мороз. Зубы мгновенно застучали от холода. Тело начало колотить от холода и оно начало рефлекторно съеживаться.
-Нельзя, не съеживайся, наоборот, вытянись на кровате, ложись на спину, - сказал все тот бас.
- Хорошо, - сказал я, стуча зубами. Я лег на спину, вытянулся насколько это было возможно, тут же ощутив ледяную простынь под собой. Казалось, что дрожит каждая клетка моего тела. Я старался сопротивляться этому, но проигрывал.
- Расслабься. Если дрожишь, то дрожи. Вот, надо еще померить.
На этот раз градусник поставил фельдшер: высокий коренастый мужчина в белом халате, на круглом лице красовались черные усы и затемненные очки. Это были хамелеоны, значит, на улице было солнечно.
- У вас водка есть? - спросил фельдшер.
- Да, какую надо? - ответил отец.
- Самую дешевую. Надо натирать водкой периодически. Так он будет остывать. Ну-ка, сколько там натикало? - врач вытащил градусник. - Вот, другое дело 40,8. Теперь я поставлю ему укольчик, температура спадет. И вы накройте его, ждите участкового. Если температура начнет повышаться, дайте ему жаропонижающее, типа аспирина, колдрекса и натрите его водкой. Пусть полежит, поморозит немного. А теперь-ка, парень, подойди, дай я тебя послушаю.
Я сел на кровать, почувствовал головокружение и резкий холод ударил в спину. Дрожь прокатилась по всему телу. Руками я оттолкнулся от кушетки и встал. Головокружение усиливалось. Но я старался не подавать вида, бороться со слабостью и холодом. Я подошел к врачу, который сидел, держа мембрану фонендоскопа в правой руке. Каждый раз, когда он касался мембраной моего тела, я не чувствовал ничего, кроме холода. Наконец, он закончил. Я лег на кушетку, укутался в одеяло, стараясь согреться.
- Ну что я могу сказать? У него все нормально. Хрипов нигде нет, дыхание нормальное, сердцебиение тоже... Может отравился? - начал доктор.
- Да нет, мы все едим одно и тоже. У всех все нормально, - отвечал отец.
- Сейчас весна, у нас много ротавирусных заболеваний, может поймал что-то?
- Может его в больницу?
- Если вы думаете об аппендиците, то это исключено. Я ощупывал, боли нет. Скоро подействует укол и температура спадет. Не замечали какого цвета моча?
- Андрей?
- Да нормальная, желтая... - подключился я.
- Точно? По цвету на чай не похожа? - продолжал доктор.
- Нет, светло-желтая.
- Кашель, насморк, горло болит?
- Нет. Все нормально, только температура, холод и слабость.
- Воду сырую - из-под крана пил?
- Нет.
- Ну что я могу сказать? Поймал какой-то вирус. После укола будет легче. Сейчас весна, авитаминоз... Если температура будет больше 38, принимайте жаропонижающие - это Парацетамол и его аналоги: Панадол, Калпол, Эффералган, Дафалган, Тайленол, Мексален, Доломол, аспирин, аспирин upsa обязательно витамин Ц и обильное питье.
- Спасибо, - поблагодарил отец.
- Не за что. Вы участкового вызвали?
- Конечно.
- Хорошо, он вас еще осмотрит и даст рекомендации. Поправляйтесь, мне пора.
- Спасибо.
Я проводил взглядом до двери в комнату отца и доктора, услышал как щелкнули замки входной двери. Я закрыл глаза, повернулся на бок лицом к стене и вновь провалился в черноту. Удивительно было то, что пока я лежу - слабости нет, голова не кружится. Но стоит сесть или встать... "Что со мной? Почему все так?" - проносились в голове у меня эти вопросы. Но не было никого, кто бы мог на них ответить. Я старался не обращать на свое состояние никакого внимания, дав себе установку, что завтра я поправлюсь и все будет хорошо.
Мой сон снова прервали голоса. Один принадлежал отцу, другой молодой девушке. Я открыл глаза и лег на спину. В комнате вместе с отцом стояла девушка лет двадцати семи. Ее светлые кудрявые волосы заканчивались на плечах и особенно выделялись на фоне черного свитера, закрывающего горло. Ярко голубые глаза при дневном свете заставляли задуматься: "А не линзы ли это?". Тем временем отец сунул руку мне под одеяло и достал из подмышки градусник, протянув его девушке.
- 38,5 - сказала она приятным голосом. - давайте я на него посмотрю.
- Андрей, надо раскрыться.
Левой рукой я одним движением убрал одеяло к стене. Такого холода, как прошлый раз, я уже не испытывал. И это меня радовало. Врач оценивающе посмотрела на меня, села рядом, доставая фонендоскоп.
- Занимаешься чем-то? - она прислонилась фонендоскоп к моей груди, но обжигающего хода на этот раз не было.
- Тхэквондо - ответил я. - А что?
- Видно по развитию. Куришь? - фонендоскоп сместился выше.
- Нет. Я противник этого.
- Спиртное? - фонендоскоп сместился в район сердца.
- Не пью и не понимаю это.
- Молодец.
- Перевернуться сможешь?
- Конечно.
Я перевернулся на живот. Фонендоскоп ещё попутешествовал по моей спине, захватив низ ребер. После чего врач сообщила:
- Ну всё, можешь переворачиваться и накрываться. Глава не болит?
- Нет.
Я охотно перевернулся и накрылся. В это время врач повернулась к моему отцу:
- Бронхи и лёгкие чистые, сердце бьётся нормально, ритм синусовый, клапана работают нормально. Симптомов ОРЗ нет... на грипп тоже не похоже. Ложку можно?
- Горло хотите посмотреть?
- Да.
- Он так умеет. Андрей, - я открыл и максимально высунул язык. Девушка слегка удивлённо посмотрела на меня.
- Вы правы, тут без ложки всё видно. Редко, когда так умеют показывать... горло хорошее. Меньше ешьте, больше пейте. Обильное питье, жаропонижающее при температуре 38,5 и выше, кстати, можете сейчас дать. Если температура начнет увеличиваться, вызывайте скорую. Антибиотики назначать не буду. Неизвестно, что скорая вколола, а эти ребята следов не оставляют. Если температура будет больше 39,5, растирайте водкой, убирайте одеяло. Не напьешься, так нанюхаешься, - девушка невесело улыбнулась, пытаясь снять напряжение и прогнать чувство собственной беспомощности. - Если через 3 дня легче не будет, то вызывайте. Вам больничный нужен?
- Да.
- А супруге?
- Нет. Я сам справлюсь.
- Я все же выпишу. От меня не убудет. Не понадобится - выбросите.
Врач с отцом вышли из комнаты. Я снова повернулся лицом к стене и провалился в объятия сна. На этот раз сон был:
Я не ощущал себя ни старше, ни младше. Да, я был в своем теле и мне было 14. Мне снилось раннее летнее солнечное утро. Вы прекрасно помните то чувство, когда солнце будит вас своими лучами, будто специально направляет их через окно в ваши глаза; когда уже нет желания спать, но так не хочется вылезать из теплой постели; когда лень и блаженство переполняют от осознания того, что ты дома и не надо никуда вставать и бежать сломя голову, что у тебя еще целый день впереди и полчаса - час погоды не сделают. Это чувство, эта расслабленность - бесценна. Всё это конечно хорошо, здорово и замечательно, да только я помнил, что окна у меня в комнате выходят на теневую сторону. И вышеописанного просто не может быть. Я открыл глаза. Да, действительно солнце светило в окно. Да, действительно я находился в своей комнате. "Странно... раньше никогда такого не было. Что-то не так" - говорил звоночек в моей голове. Я откинул одеяло и ощутил холод. "Странно, ведь за окном же лето, а холод как осенью, когда отопление еще не дали, а столбик термометра опустился до нуля" - мысль о странности происходящего не отпускали меня. Но делать было нечего. Лежать и бездействовать - так себе перспектива.
Я резко скинул с себя одеяло, вскочил на ноги и уже через доли секунды стоял около шкафа с одеждой. Открыв его, мой взгляд упал на синий шерстяной свитер, висящий на плечиках, и торчащими из-под него утепленными джинсами. "Странно" - снова понеслось в голове. "На дворе лето, а у меня зимняя одежда на ближних плечиках". Одевшись, я по-привычке убрал постельное и направился в ванную. Горячей воды не было. "Да они издеваются...". Звонок в управляющую компанию ничего не дал. На другом конце просто не брали трубку. "Что ж... танки не моют" - сказал я сам себе. Аппетита не было. Я решил, что было бы неплохо зайти к бабушке. Помоюсь, а заодно и аппетит нагуляю. Благо живет она в четырех километрах от дома.
В коридоре на вешалке меня ждала длинная черная кожаная куртка. Зимние туфли тоже стояли у вешалки. "Определённо что-то не так... что делают зимние туфли у порога, если сейчас середина июля? Вы же в шкафу должны быть, а ваше место просто обязаны занять кроссовки" - последняя фраза была адресована явно туфлям. Однако погоде за окном было всё равно. Столбик термометра ни в какую не хотел преодолевать границу нуля. Как ни крути, а погода всегда диктовала свои условия. Выдохнув с досады, я схватил ключи от бабушки, одел куртку с туфлями, открыл входную дверь и замер. "Чего-то не хватает" - снова понеслось у меня в голове. Я повернул голову налево и посмотрел на верхнюю полку вешалки. Там лежала шапка. "Ну точно. Тебя-то я и забыл" - сказал я шапке, надел её и вышел в подъезд.
На площадке одиннадцатого этажа располагалось четыре квартиры. "Карманов" не было. Слева от моей двери в центре прохода расположилось два лифта. По углам - двери квартир. Напротив - соседская дверь. Справа - лестница.
Я повернулся, привычными на уровне рефлексов движениями я закрыл дверь. Замки привычными щелчками оповестили об этом.
Сделав несколько шагов по направлению к лифту я остановился. "Странно... откуда иней в подъезде, если окна на лестнице закрыты и воздух сухой" - пронеслось у меня в голове. Палец машинально нажал кнопку вызова лифта, растопив тонкий слой наледи. Двери лифта с привычным шумом открылись. "А ты молодец, работаешь" - мысленно похвалил я лифт и нажал кнопку первого этажа. Двери захлопнулись. "И тут иней... Да что ж такое - то?" - разум отказывался верить в увиденное. Между тем, под привычный звук работы электродвигателей кабина лифта достигла первого этажа и открылась. На первом этаже меня снова встретил иней. Уже без удивления и мысленных комментариев я повернул направо и пошёл к входной двери. Привычным движением правой руки я открыл замок и вышел на улицу.
Помните картину, когда весь вечер лил дождь, а ночью вдруг быстро похолодало? Все вокруг было в инее и сосульках: иней ровным ковром застелил крыльцо, окутал в белые чехлы автомобили, стоящие на парковках, деревья, стены домов. Ничего не скрылось от белого ровного налёта. С крыш грозно свисали сосульки, а машины они так прочно и надёжно соединяли с землёй, что и казалось, будто сняв машину с ручного тормоза, она не поедет, даже если уклон будет больше шестидесяти градусов. "Ну и кто тут разгневал Сабзиро?" - вновь пронеслось у меня в голове. "Интересно, колодки тоже примерзли? Дверь машин открыть реально?" - меня снова начали одалевать вопросы. Пробежав глазами по этой картине, я заметил, что людей не было. Вообще никого: ни кошек, ни собак, ни птиц. Я набрал холодного воздуха в грудь и выдохнул. Густой пар поднялся вверх. Я вышел на проспект и пошел к бабушке. По дороге мне ниразу не встретился никто не встретился. Машины, как и все в городе без движения стояло окутанное инеем. "Что случилось? Неужели город эвакуировали? Ну не может же быть столь глобальной утечка азота. Сейчас же середина июля, а не ноябрь. Где все? Люди! Ау!" - последнее я произнёс вслух. И через несколько секунд около моста я увидел фигуру в длинном коричневом балахоне. Незнакомец был среднего телосложения рост около 185 сантиметров. Он резко выделялся на фоне зимнего пейзажа. Настороженно я пошёл в его сторону. "Типичная картина из фильмов ужасов. Главный герой видит или слышит что - то и вместо того, чтоб убегать, он идёт навстречу этому явлению и погибает, как правило сломя голову убегая после встречи с виновником таинственного явления. А зрители в это время кричат по ту сторону экрана "Зачем ты туда пошёл?! Сразу убегать надо было!" - с такими мыслями я огляделся, просмотрев даже за спину. Камер нигде не было. Тогда я посмотрел наверх и спросил: "Ну тебе - то хоть интересно?". Никто не ответил, даже Бог. Поровнявшись с фигурой, я сказал:
- Добрый день.
- Нравится? - спросила фигура вполне обычным мужским голосом.
- Что именно?
- Вот это все - фигура вытащила из кармана руку и жестом показала на морозное царство.
- Как Вам сказать? Тишина, покой, экологично, я бы сказал. Но пусто, ведь никого нет. Куда все запропостились? За сегодня я только Вас встретил.
- Хочешь все вернуть? Чтоб все было как раньше?
- Конечно.
- Тогда дай мне свои знания.
- Какие? - недоумевающе спросил я.
- Биоэнергия. Я знаю, у тебя есть знания и ты тренируешься. Иначе, тебя бы тут не было.
- То есть? Я не понимаю о чём вы.
- Не притворяйся. Энергия не даёт тебе замёрзнуть, управляемая инстинктом самосохранения. Но это не может продолжаться вечно. Ты же знаешь, что для синтеза энергии нужна органика и воздух. Когда ты последний раз ел?
- Не помню... Забыл про завтрак - честно ответил я. - Хм... Знаете, тут несостыковка: если Вам нужны мои знания, то зачем все это? Зачем так рисковать? Ведь если я погибну, превратившись в глыбу льда, то все знания останутся при мне и вам точно не достанутся. Так... Стоп... Мои родители? Семья, друзья... Они тоже... - тут меня осинила вполне очевидная вещь.
- Хватит болтать. Ты дашь мне знания? Да или нет?
- Нет, никогда! - ответил я, настороженно и зло смотря на фигуру в балахоне.
- Я обязательно найду способ получить их. А пока будь здесь.
После этих слов обжигающий холод медленно начал окутывать пальцы ног. Я направил энергию к пальцам ног. Но это не помогло. Более того, это даже не замедлило скорость распространения холода. Тогда я сделал попытку бежать, но ноги примерзли к заснеженному тротуару. Я пытался вырваться, но лёд все быстрее окутывал моё тело. От отчаяния и ужаса я закричал: "Не-е-ет!" - и... Проснулся.
В комнате горел свет. Заокном было темно. Я посмотел на часы: было около 10 вечера.
- Он проснулся - сказала мама, сидящая около окна. В комнату тут же зашёл отец.
- Держись, скорая скоро приедет.
- Да уж... Приедет... Час назад вызывали. Ты как, Андрюш?
- Слабость и холодно. А так все нормально: нос дышит, горло не болит, вообще болевых ощущений нет - честно ответил я.
- Вот видишь, - обратился отец к матери. - А ты не верила. Можешь сама посмотреть...
Их диалог прервал звонок в дверь. Это была скорая помощь. На этот раз пришёл худой и невысокий фельдшер, на вид лет тридцати. На лице не было ни усов, ни бороды, волосы тёмные, средней длины. Диалог родителей и фельдшера был примерно таким же, как и в прошлый раз. Снова ледяной градусник, снова дрожь, слабость, ледяные тычки фонендоскопа. И когда я рухнул на кушетку, укутавшись одеялом, дрожа, как осенний лист на ветру, от холода, фельдшер вскинул бровями, будто поправляет невидимые очки без помощи рук спросил:
- Давно с ним такое?
- С утра... - начал отец, но ему не дал закончить явно растерянный доктор.
- Прям с утра 40,8?
- Да нет. Утром в 10 температура была 39,5. Я дал аспирин UPSA. В 12 часов температура подскочила до 40. Я позвонил в скорую. Она поехала между 13 и 14 часами. Температура к тому времени была 41. Врач скорой попросил раскрыть его. Температура снизилась до 40,8. Но как его раскрывать? Его всего трясёт и зуб на зуб не попадает? Ладно... Отвлёкся, поставили укол. В 16.40 пришла участковая. Температура была 38,5. Так же как и скорая прописала жаропрнижающие. Но они не помогают...
- Понятно... - фельдшер достал шприц - сейчас собьем температуру. Значит, пошло 8 часов... Должно полегчать. Если легче не станет - звоните.
- Может в больницу его? - предложил отец.
- У него только температура. Ничего сопутствующего. Везти в инфекционку - смысла я не вижу. Там рассадник инфекций. Подхватит ещё что - нибудь... А так... Похоже на вирус. Должно стать легче.
- Что хоть вы колите, чтоб температуру сбивать?
- А вам зачем?
- Сам буду колоть. Зачем вас вызывать постоянно?
- Не беспокойтесь. Больше не поднимется.
Фельдшер ушёл, оставив после себя рекомендации по приёму жаропонижающих, сильно рекомендуя растворимый в воде аспирин UPSA, параллельно с растиранием водкой и приемом витамина ц. После этого родители пришли ко мне в комнату, сели на стулья и:
- Что делать будем? - начала мать.
- Света, успокойся, врач посмотрел, сказал что делать.
- Да это понятно. Но в больницу его не надо. К черту эту инфекционку.
- Вариантов нет. Надо везти. Если они не хотят, я сам отвезу.
- Костя, ты сам подумай. Время уже 11 вечера. Кого ты там найдёшь? Дежурных, которым на все плевать? И куда они его денут? К гепатитчикам? Кишечникам? Нам потом его ещё от этого лечить. Доктор же сказал, что подниматься не будет.
- Мало ли что он сказал. Люди вообще говорят много. Я понимаю, тебе на работу в 5 утра вставать. Хорошо, я его не повезу, но я буду ночью с ним. Каждые 2 часа буду вставать и мерить ему температуру.
- Папа, мама, все хорошо. Мне уже лучше, - вмешался в разговор я. - Не волнуйтесь, я поправлюсь.
- Андрей, может поешь? - спросила мать.
- Не могу... Только пить... Причём обильно. У нас есть малиновое варенье? Надо вывести эту дрянь из организма.