Мэд Эссенс : другие произведения.

Бессонница. Часть четвёртая. Онир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Джон Мэш выбирается из злополучного сна, чуть не ставшего для него роковым. Спустя какое-то время апатия заставляет просыпаться его по ночам. Таким образом он невольно становится свидетелем жуткой картины, что повторяется ночь за ночью, и решает заглянуть в по-настоящему смертельный сон.
  Глава 6. Онир.
  - Погоди-погоди. Вот так взял и потерял сознание? - Митч воодушевлённо слушал мой рассказ, подперев подбородок руками.
  - Какой ужас, Джонни...
  - Я не знаю, как это объяснить, но, похоже, лучшего описания не придумаю. - честно признался я. - Это действительно было очень похоже на обморок внутри сна.
  - Парень, тебе бы писателем быть. Такие истории рассказываешь - ух!
  
  
  Обморок внутри сна прошёл безболезненно и без последствий. По крайней мере, таковых я не наблюдал и не чувствовал. Я очнулся на полу своей комнаты, перемотанный тёплым одеялом, и на момент мне даже показалось, что одеяло меня душит. Я истерично принялся выпутываться из него, отшвыривая ногами и отмахиваясь руками. Когда одеяло улетело комком в сторону окна, я отполз к небольшому шкафу и упёрся в него спиной. По моему внешнему виду и не сказать, что я только что беззаботно проспал всю ночь: волосы стояли торчком, под глазами стали набегать первые признаки недосыпа в виде мешков, сами же глаза покраснели и стали всё чаще бегать от предмета к предмету. Не хватало только панического страха относительно каких-нибудь простых и обыденных вещей, чтобы полностью описать развивающуюся паранойю.
  Я отмахивался от этих симптомов, как мог. Усталость, крайне необычные впечатления, к которым ещё стоит привыкнуть, плохой сон из-за эмоционального стресса. Всё пройдёт, устаканится. Я верю в это.
  За окном разгорелась настоящая буря, какую Ньюберч-порт встречал довольно часто. Пребрежному городу было всегда особенно тяжело в летние дни, когда ливни и грозы обрушивались на порты и жилые дома чуть ли не каждые несколько дней. Шквалистый ветер, разносящий крупные капли дождя, гнул тонкие деревца так, что оборвавшися листья долетали даже до окон моего десятого этажа и залепляли стёкла словно снегопад. Чёрные тучи не пропускали ни единого лучика света, отчего создавалось впечатление, будто ночь и не сходила с приходом солнца, а лишь частично поддавалась светилу. В такой атмосфере холодного, мокрого утра предстояло провести весь день, потому как если в Ньюберч-порте пошёл дождь - он не закончится, пока тучи не высохнут, не исчезнут в один миг просто потому, что вся вода в них закончилась. Только тогда ещё недавно чёрное как ночь небо в момент станет ясно-голубого цвета. И это ещё одна прекрасная причина, по которой, если вообще кто-то об этом подумывал, вам не стоит переезжать в наш холодный город.
  Несмотря на крайне отвратительную погоду, мать всё равно ушла на работу. Это был далеко не первый раз, когда плохая погода не стала препятствием для моей матери. Даже если в детский сад приведут хотя бы одного ребёнка - сегодня мать посвятит весь свой день ему. Он будет купаться во внимании, вдоволь наиграется в самые разные игрушки, предоставленные ему одному, прекрасно поспит под шум разбивающихся о крышу и окна капель дождя, встретит первые лучики вечернего солнца и наконец уйдёт, ухватив маленькой рукой тёплую ладонь своей мамы. Я скучаю по таким дням.
  Вполне возможно, что этим единственным ребёнком станет маленький мальчик Роберт, чья стервозная мачеха так рьяно поносила мою мать. Остаётся только надеяться, что мои слова и действия внушили ему какую-никакую уверенность в себе, в своих силах. Когда-нибудь он даст отпор мачехе, найдёт родную мать, которую так сильно любит, не совершит моих ошибок. Я не спроста выбрал этого мальчика и не спроста подумал о том, что мы похожи. Он ни за что не должен был стать моей копией, хоть я и понимал, что в моих бедах главенствующую роль занимает именно болезнь.
  Апатичный и депрессивный настрой не отпускал. Даже после нескольких чашек кофе я всё ещё выглядел сильно помятым, краснота глаз сходила очень медленно, вялость не покидала моё тело. Вроде как, я в одиночку спас ребёнка от его кошмара, научился пользоваться оружием во сне, завершил сон до конца и выбрался из него живым. Но уже после свершения поступка, как оно обычно и бывает, я не чувствовал в нём значимости и особенности. Он казался настолько низким и пустым, что само нахождение в ожившем кошмаре представлялось мне прохождением уровня в видеоигре, причём не самой интересной и увлекательной. И что я только нашёл в этих снах...?
  Апатия продолжалась несколько дней. Состояние вялого овоща всё тянулось и тянулось, я забывал пить таблетки, отчего спал практически днями напролёт, а галлюцинации, что часто возникали перед и после сна приобрели достаточно тёмный, контрастный оттенок. Впервые я стал задумываться: "А не влияют ли эти сны на меня самого?". Вопрос стоял касательно психического здоровья, потому как такой затяжной апатии я не испытывал никогда и объективно не видел причин для её существования.
  Проснувшись в очередной раз посреди ночи, я вышел на балкончик глотнуть свежего воздуха. Лишь в ночи Ньюберч-порт не был похож на городок, поделённый на две неровные, грубо контрастирующие части. Вечно дымящие трубы рыбных заводов и застилающие берег гарью траллы и боты сейчас мирно спали, чтобы следующим же утром вновь разбередить природу, разбудить её удушливой отравой. Город засыпал вместе с его жителями, лишь своеобразным ночником для него горели жёлтым тёплым светом уличные фонари.
  Внезапно в ночной тишине сопящего города раздался слабый-слабый плач. Он не казался мне, я слышал его отчётливо. Плач двигался по квартире в нескольких этажах надо мною, пока наконец не вышел на балкон. Теперь я был абсолютно уверен - это был плач девушки, с позволения сказать женщины, что сейчас отчаянно пыталась подкурить. Уже шестая спичка улетела за окно, как женщина подкурила и плач на мгновение стих. Она громко всхлипывала и что-то тихо шептала себе под нос, но помимо этих звуков раздавались и другие, каких я не мог сразу распознать. Они были похожи на треск разрываемой ткани или бинта, затем звук изменялся на всплески полупустой бутылки, после снова звучал треск ткани. Так повторилось несколько раз, после чего я увидел летящий к земле окурок, ярким угольком прорезающий ночной мрак и услышал звук захлопывающейся двери.
  В абсолютном молчании я был незримым наблюдателем этой сцены, воссозданной буквально по кусочкам звуков. И не обратил бы внимания, если бы не почувствовал какого-то подвоха во всех этих действиях. Женщина, очевидно, перебинтовывала рану, да не одну, а несколько сразу, причём была в состоянии сильного напряжения и стресса, если не сказать страха. Лишь по одному её напряжённому и сбивчивому дыханию я мог сказать - ей либо очень плохо, либо она чем-то сильно напугана. Как только двери наверху закрылись плач стих до почти неслышного и теперь звучал как тихое хныканье. Возможно, женщина сейчас пытается унять волнение и страх и снова заснуть.
  Её же примеру последовал и я. Закрыв за собой дверь я опустился на кровать и ещё долго вслушивался в звуки ночи, теперь лишь изредка смешивающиеся с тихими всхлипами, которые вскоре затихли полностью.
  Состояние моё тянулось и дальше, потому редкие ночные пробуждения всё также заставляли меня выглядывать на балкон нашей квартиры и наблюдать за неслышным сопением потухшей городской жизни. Но вскоре, во время очередного визита моего ночного пристанища, я вновь услышал этот плач, который казался более жутким и тревожащим. Завывания становились всё громче и натужнее, боль, которая пронизывала плач, очевидно, становилась только сильнее. Треск рвущихся бинтов, смачиваемых спиртом или антисептиком, вновь раздавался на балконе в нескольких этаж надо мною. Снова трясущиеся руки не могли с первого раза удачно подкурить сигарету, вновь окурок разрезал мрак ночи и крохотными угольками прожигал дыры в густой темноте, которая тут же затягивалась, будто угольков и не было.
  В очередной раз я молча стоял и слушал то, как страдает женщина. Всё это казалось крайне странным, по какой-то причине неестественным. Может быть, это дежа вю? Какой-нибудь обман сознания, типа "Эффекта Манделы"? Действия повторились ровно в том же порядке, что и в прошлый раз, без изменений. Вновь вернувшись в комнату после того, как сверху закрылась дверь, я стал прислушиваться, но на этот раз не к девушке, а к её возможному обидчику. Я хотел бы услышать тяжёлый храп или громкую ругань, может звук бьющегося стекла, какое-нибудь пьяное блеяние. Но ничего, кроме тихих хлипов и болезненных стонов я не услышал. Дом целиком и полностью погрузился в сон, лишь этот тихий-тихий плач, казалось, звучал на всю округу.
  В какой бы из дней я не просыпался среди ночи, но каждый раз я заставал одну и ту же картину, которую не видел, но мог в красках описать. Плач, звук рвущихся бинтов, переливание полупустой бутылки, окурок, хлопок дверью. Начал ли я сходить с ума? Определённо. Никак иначе это и назвать нельзя. Мне казалось, будто выход женщина из двери балкона совпадает с моими действиями. Но почему таким образом? Я словно кукловод, нити которого подвязаны к собственным конечностям и к конечностям куклы.
  Следующим же вечером я проверил теорию того, что у меня просто едет крыша. И к счастью, она оказалась неверной. Ни в эту ночь, ни в следующую девушка не выходила на балкон, не перевязывала раны и не курила. Не было хлопка дверью, не было тихого плача в абсолютной тишине. Не было девушки. С кем бы она ни жила - если этот кто-то вообще был -, то от них также не было звуков. Квартира на несколько этажей высшей нашей просто вымерла на эти пару дней.
  Закончилась же эта история началом новой. Своеобразная слежка за этой девушкой в ночи несколько отвлекла меня от собственной апатичности. Я понемногу стал возвращаться к своему привычному образу жизни, полному энергетиков и длительных онлайн киносеансов. Как раз во время подготовки к такому вечеру, я вышел в небольшой магазинчик у нашего дома чтобы прикупить несколько банок "жидкой энергии".
  Уже стоя в очереди я обратил внимание на тощую фигуру прямо передо мной. Худи с капюшоном, натянутым на голову, солнцезащитные очки, очень нервное и испуганное движение всего тела, когда ты пытаешься укрыть себя целиком одним лишь плечом или рукой. Тонкие пальцы с маникюром, перемотанные пластырем, подсказали, что это девушка и, судя по всему, наркоманка. Она быстро вывалила товар на кассу и я смог убедиться лишь в поспешности своих выводов. Меня охватила одновременно радость и тревога. Девушка в худи выложила толстый рулон бинтов, несколько бутылок антисептика, несколько маленьких мотков прочного пластыря и незнакомый мне тюбик, похожий на клей. Это была та самая девушка, что ночь за ночью выходила рыдать на балкон. И судя по тому, что все эти вещи по-прежнему ей нужны, она не избавилась от чего бы то ни было, что наносит ей такие раны.
  Девушка выскочила из магазина и быстрым шагом засеменила к нашему дому. Бросив деньги за энергетик на кассу, я выскочил за ней. Попытался окрикнуть её, но стоило только подбежать к ней поближе, как девушка ускорила шаг и быстро скрылась за дверями. Минуту спустя я влетел в двери и успел лишь заметить как закрылись двери лифта. Гнаться больше десятка этажей по лестнице за лифтом я не стал, в противном случае мне грозила бы тяжелейшая одышка и отдых минимум в час для того, чтобы успокоить поднявшееся давление и унять вырывающееся из груди сердце. Как я и говорил, физические нагрузки для меня были исключены не просто так.
  Дождавшись лифта, я вернулся к себе в квартиру и первым же делом решил спросить у матери о таинственной соседке, особенно учитывая тот факт, что теперь я мог её хоть как-то описать.
  - Мам? - обратился я к матери, мирно читавшей книгу на кухне.
  - Да? - ответила она, положив книгу на стол.
  - Ты не замечала эту странную девушку в магазинчике? - начал я издалека.
  - Какую? Не совсем тебя поняла...
  - Серая толстовка, квадратные солнцезащитные очки, руки в бинтах. Худая такая, живет парой этажей выше нас.
  - Ты о Мэнди? Не обращай внимания, это какая-то болячка, связанная с кожей. Любая царапина как удар тесаком отдаётся. Ужас, в общем. - ответила мать и вернулась к книге.
  - Угу. А как её фамилия? Кажется, она оставила пачку бинтов в магазине. Хотел бы вернуть. - солгал я.
  - Дай-ка припомнить... Ой, точно. Фиск, Мэнди Фиск. Этаж двенадцать, вторая квартира слева.
  - Скоро вернусь! - бросил я уже в коридоре.
  Не могу сказать почему, но матери врать было невероятно легко. Скорее всего потому, что она сама была любительницей приврать, а как известно, окружение формирует личность. В моём окружение мать превалировала постоянно, отчего во мне и сложилась эта безусловно плохая, но полезная черта характера.
  Неспеша подобравшись к нужной мне двери, я замер. Для чего я здесь стою? Что хочу узнать? Как мне вообще обращаться к ней? Что ж, будем импровизировать. Нажав несколько раз кнопку дверного звонка, я услышал мягкую, почти неслышную ругань.
  - Кто там?
  - Эээ... Это ваш сосед снизу.
  - Чего вам нужно? - спросила девушка не открывая дверей.
  - Я хотел бы поговорить.
  - И о чём же?
  - О вашем плаче. - пошёл я на таран. Внезапно возникло ощущение, что она просто отойдёт от двери и вся задумка провалится.
  С минуту из-за двери не было слышно ни звука. Потом послышался звук защёлки дверного замка и навешиваемой цепочки. Дверь приоткрылась, и в свете фонаря я смог разглядеть худое, впалое лицо, тут и там покрытое царапинами.
  - Чего вам нужно? - спросила ещё раз она, разглядывая меня с головы до ног.
  - Я... Я плохо сплю в последнее время. Просыпаюсь посреди ночи. И слышу ваш плач. Вот.
  - Прошу прощения. Я всегда думала, что этого никто не слышит...
  - Почему вы плачете? Просто, это так часто происходит...
  - Кожная болезнь. От любой царапины у меня остаются жуткие раны, очень болезненные. Потому иногда приходится спускать пар. Терпеть невозможно... - тихо ответила она
  - С вами всё в порядке? Вы выглядите очень уставшей. - сказал я обратив внимание на глубокие синие круги вокруг глаз, так и кричащие о том, что она не спала минимум несколько суток, к тому же ужасно плохо спала до этого.
  
  - Кошмары мучают. Да ещё эти травмы спать не дают, больно очень... - совсем тихо и слегка испуганно, дрожащим голосом ответила она.
  - Давно кошмары начались?
  - Это всё Винсент... Винсент виноват. - её проняла сильная дрожь.
  - Винсент? Кто это? - с недоумением спросил я.
  - Кошмар... - казалось, будто бы случилось похожее на припадок состояние, потому как сейчас она вжалась в двери и шептала какие-то слова.
  Она захлопнула дверь прямо передо мной и выкрикнула из-за них:
  - Уходите. И не преследуйте меня больше, пожалуйста.
  - Я не хотел! Я всего лишь думал о том, как с вами встретиться.
  Но ответа не последовало.
  Я вернулся в свою комнату и уже заранее знал, чем закончиться сегодняшняя ночь. Даже если девушка не спит, то её состояние вряд ли даст ей продержаться ещё чуть больше. Судя по глазам она не спала дня четыре, а если учесть и крайне плохой сон и все предыдущие ночи, что мы негласно встречались на балконе, то число это можно увеличивать и увеличивать.
  Винсент... Кто же это? Ещё один Сомнамбулист, что неправильно делает свою работу? Другой "бродячий", нагоняющий страху своим появлением? Может, обычный кошмар, что повторяется и повторяется? Это вполне может быть родственник или парень, но в моём мире теперь нет обычных кошмаров.
  Выждав примерно несколько часов я упал на кровать и забылся сном, которому предшествовала лишь мысль "Надеюсь, что Таша тоже спит...".
  Я очнулся на балкончике собственной квартиры и на минуту подумал о том, что не сплю во все и меня таки одолевает сумасшествие. Но стоило мне взглянуть на землю под балконом, как мне полегчало. Дом уносился на невероятную высоту, скручиваясь спиралью, как бы завязывался в узел с другими домами. Всем своим видом он напоминал несколько чёртиков из табакерок, что перепутались вместе. Вдали виднелись такие же высоченные домики, тонкие, как иглы или шпили. Одни складывались в зигзаги, другие формировали рамки, третьи стояли особняком словно солдаты, ровно вытянувшись в струнку.
  Я на секунду отвлёкся от своей реальной цели и с упоением наблюдал за тем, как домики падают на землю и разваливаются на сотни и тысячи гигантских книжек, на здоровенные плюшевые игрушки, на посуду, мебель, кирпичики, кучи одежды и многое другое, чем обычно напичканы жилые дома. Персиковое небо, такое необычайно яркое, быстро заполонялось нежными облаками, что закручивались в водовороты, затем тут же расплывались. Время в этом месте текло неумолимо быстро, за те несколько минут, что я наблюдал за происходящим, могло смениться несколько дней.
  Я нырнул обратно в квартиру и только сейчас задался вопросом, как же мне выбраться в Подсон. Я находился уж слишком высоко для того, чтобы просто прыгнуть вниз, материя сна была немного за пределами дома, а потому просто взять и выйти за неё не получится. Спускаться по лестнице и лифтом казалось сумасбродной идеей, которую я, однако, не отвергай окончательно. Это дом в виде гигантской спирали - кто знает, каким образом тут работает лифт?
  Внезапно мой дом затрясся. Меня охватила лёгкая паника, которая заставила мозг работать чуть быстрее. С другой стороны, страха того, что меня завалит обломками, почему-то не было. Уж сколько домов развалилось на тонны различной одежды или тысячи и тысячи маленьких подушек - не сосчитать. Потому был большой шанс того, что и с моим домом приключится что-то подобное.
  Тряска усилилась, по дому пошла вибрация. Я стоял посреди собственной комнаты и выжидал момента, когда же он начнёт разрушаться. Ждать долго не пришлось - дом начал съезжать в сторону, так что мне даже показалось, что стоящий по соседству дом-карандаш может стать препятствием. Однако, мой дом резко сменил своё направлением и стал съезжать в обратную сторону, что застало меня врасплох. Я с недоумением продолжал стоять и следить за тем, как дом то двигался вперёд, то снова начинал ехать назад, мотался из стороны в сторону и наконец дошёл до земли, рассыпавшись на миллионы обычных игральных карт.
  Мне необычайно повезло с тем, что именно мой дом стал "карточным". Я буквально оказался на небывало гигантской куче самых разных карт: виднелись карты с известными баскетболистами, пышногрудыми красотками, всем привычные "Bicycle", "Shark", "Lewis&Wolf", очень старые карты прошлого века и сотни, сотни других видов. Я дрейфовал по волнам бесчисленного количества карт, пока не оказался на самой верхушке, словно вишенка на этом торте.
  Быстро соскользнув по гладкой горе пластиковых карт, я поспешил унести ноги, не то рисковал бы попасть под менее удачный дом, который мог завалить меня гантелями или сотнями пианино, например. Вырвавшись за материю сна я ещё долго слушал звуки того, как разваливаются на миллионы домашних тапочек дома, как распадаются на огромные гладильные доски крыши и стены, как целым снежным пиком осыпаются стены, превращаясь в стиральный порошок. Я невольно оглядывался назад потому как настолько необычного сна в моей жизни ещё не было. Но чем чаще я смотрел назад, чем дальше уходил в темноту Подсна, тем чаще мне стало казаться, что за мной кто-то наблюдает. Идёт по пятам, оборачиваясь и уходя в сторону в тот же момент, что и я. Не слышной поступью этот кто-то копировал все мои действия, приблизился ко мне настолько, что я буквально мог чувствовать лёгкие касание к рукам и ногам, но как бы я ни старался, поймать его или увидеть я всё же не смог.
  Тень, что преследовала меня, не издавала звуков, лишь явственно ощутимым взглядом буравила меня сзади. Мне хотелось снова и снова обернуться, чтобы избавиться от этого настойчивого, слегка пугающего присутствия, но стоило мне выйти к пределу Подсна, как тень исчезла сама по себе. Наваждение отступило, и я, собравшись с мыслями, подумал о Мэнди Фиск, худощавой девушке с печальными, уставшими глазами и...
  Не успел я как следует сконцентрироваться, как рука Морфея обхватила меня за грудь и шею и снова втащила за водную гладь, издав при этом звук, которого я до этого не слышал и который по-настоящему меня напугал. Жуткий, громкий, хрипло-писклявый смех, который заглох после моего погружения.
  Морфей вынес меня на оживленный зал внутри незнакомого мне супермаркета. Люди сновали тут и там, погружённые в свои дела, разгребали покупки, выбирали товары, общались между собой. Их было очень много даже для супермаркета, в сравнение шли только особо оживлённые дни вроде "Чёрной пятницы". Ни один из них не обращал на меня внимания, хоть я и лежал в это время на чистом кафельном полу.
  Поднявшись на ноги, я смутился. В чём подвох? Где я оказался? Я рассчитывал попасть в кошмар, а оказался... В мясном отделе супермаркета? Внезапно свет погас на момент, с характерным громким хлопком, будто сразу лопнули все лампы в помещении. Этот звук вывел меня из обманчивого состояния защищённости, заставив напрячься всем телом.
  Мгновение спустя несколько лампочек вновь загорелись, создавая лишь слегка разряженный мрак в помещении уже абсолютно пустого торгового зала. Вся та толпа людей, что слонялась по магазину, сразу же пропала вместе со светом. Иллюзия разыгралась вновь - некогда полные полки, ломящиеся от товаров, теперь едва-едва были заставлены покрытыми пылью и паутиной вскрытыми и развороченными пачками. Магазин не просто опустел в один момент - он буквально стал заброшенным местом, которое пытались разграбить, но так и не сумели полностью вынести всё содержимое полок.
  Свет вновь моргнул и оживленная толпа снова засеменила меж прилавков с колбасами и мясом, протискивая полные корзины сквозь ряды людей, что стояли в очереди. Залитый ярким белым светом пол слегка блестел - очевидно, его только что вымыли и наполировали, но ни одного человека, ни одной корзины или магазинной тележки в нём не отражалось. В отражении я видел лишь себя и полки с едой.
  Так продолжалось какое-то время. Свет то гас, возвращая меня в постапокалиптичный магазинчик, брошенный всеми, то загорался вновь, окружая меня толпой людей в современном, чистом мире, которым до меня не было дела и которые были не более, чем иллюзией.
  Я слонялся по магазину не в силах понять, чего ожидать дальше. Голова шла кругом от всего того разнообразия людей, что то и дело мелькали перед глазами, я окончательно запутался в месте, которое меня окружало. Обычный супермаркет в этой непроходимой толпе стал для меня настоящим лабиринтом, который смыкал человеческие стены всякий раз, как я выходил к новому отделу. В одном только мясном отделе, где я и очнулся в самом начале, я побывал раз пять, но так и не смог найти дверей на выход.
  Однако, что-то всё же менялось. Всякий раз, когда магазин возвращался в разрушенное состояние, я краем глаза замечал фигуру, которая неспешно бродит от ряда к ряду. На единое мгновение она появлялась в поле зрения и тут же исчезала за очередным стеллажом. Пыльный и затхлый воздух разрушенного магазина то и дело пронизывался сквозняком, гуляющим по полу, который тут же заметал мелкие нечёткие следы на усыпанном песком и пылью кафеле.
  Совсем скоро я бросил попытки поймать фигуру, которая всё равно раз за разом скрывалась из виду. Я вспомнил, наконец, ради чего я сюда пришёл и стал искать Мэнди. В современном, свежем магазине сделать это было крайне трудно, но чем чаще я возвращался в разрушенный магазин, тем отчётливее я стал слышать знакомый мне плач.
  Лёгкое шарканье ног по замусоренному полу стало проскакивать тут и там. Хныканье, лишь отдалённо слышное где-то в глубине магазина, стало громче. Очевидно, девушка двигалась в моём направлении, потому я решил стоять на одном месте и ждать момента, когда он приблизится на достаточное для окрика расстояние.
  Моргание света с последующим переходом между двумя "мирами" давило на глаза, я стал даже пугаться этого хлопка лопающихся лампочек, хотя, казалось бы, должен был к нему наоборот привыкнуть. Холодное, мрачное место, навевающее дурные мысли, даже несмотря на современную обёртку и толпы людей, оставалось пугающим и настораживающим.
  В очередной раз вздрогнув от громкого хлопка, я перенёсся обратно в падший мир и ужаснулся. Прямо под моими ногами, оставляя отчётливые следы, проходила дорожка из капель крови. Это были не одиночные капельки, которые могли упасть с порезанного пальца, а прямо таки поток, словно человек, что тут прошёл, резанул артерию или вену. Сколько же длятся переходы, раз этот кто-то прошёл ровно в том месте, где я стоял ещё минуту назад?
  Разрушенный магазин уже наполнился плачем. Он проходил совсем близко ко мне, буквально в нескольких рядах левее. Я сорвался с места и побежал на громкий, заливистый плач. Завернув за угол, я действительно увидел Мэнди, которая совсем уж медленно брела по усыпанному песком полу, истекая кровью с порезанных рук и ног. Она ковыляла, подтягивая ногу за собой, вся сгорбилась и словно прижимала что-то к груди. Девушка была похожа на скрюченную старуху, над которой до этого момента хорошенько поизмывались.
  - Девушка! - окрикнул её я.
  Мэнди обернулась и в её глазах застыли сражу несколько эмоций: безграничная боль, чудовищный страх и облегчение. Вероятно, Винсент, о котором она говорила, и был той фигурой, что то и дело попадала мне на глаза.
  Она с огромным трудом развернулась и поковыляла в мою сторону, шепча неслышные мне слова. К груди она прижимала здоровенный тесак, которым мясники рубят туши на куски. Кровь бежала с рук и ног, были порваны левая щека и плечо, кровоподтёки виднелись и на животе. Она была перемазана в крови и грязи, обезумевшие от боли и страха глаза вцепились в меня и не моргали.
  Я оторопел от того, что увидел. Страх вперемешку с отвращением овладели моим телом и я как вкопанный остался стоять на месте в нерешительности, куда податься. Она всё ковыляла в мою сторону, подволачивая ногу, и не сводила широко раскрытых глаз с моего лица. Как только она подошла на достаточно близкое расстояние, я наконец смог различить, что же такое она шепчет.
  - Помоги мне... Винсент... Помоги... Он здесь... Винсент...
  Я ухватился рукой за лицо в надежде на то, что та металлическая маска, которую я "нацепил" во сне Стива, всё ещё находится на мне. Пальцы скользнули по прохладному металлу и от этого стало чуть легче.
  Мэнди подошла ко мне совсем близко, влажные дорожки от слёз словно две канавки проходили по грязному лицу, глаза по-прежнему с безумным упорством не смыкались, буравя меня взглядом, а шёпот становился громче и громче. Я хотел было протянуть ей руку, но стоило мне только шевельнуться, как девушка рванула на меня и громко закричав "ПОМОГИ!" упала мне в ноги. В тот же момент свет снова погас, вернув меня в мясной отдел, перегруженный людьми.
  Я в ужасе попятился назад и упал на пол, задев вместе ч собой ещё несколько человек, которым по-прежнему было абсолютно всё равно. Они поднялись и отряхнулись, после чего без явной суеты пошли дальше. Страх же сковал мне лёгкие, кровь ударила в голову, разлившись горячим потоком по всему телу. Самой Мэнди в современном магазине не оказалось, как не оказалось и крови, которая целой лужей должна была натечь за то время, что девушка двигалась в мою сторону.
  Ухватившись за грудь, я впервые почувствовал, что такое боль в сердце. Одышливое дыхание лишь ещё больше усиливало чувство страха - мне не хватало воздуха, живительного прохладного воздуха. Тотчас я впал в лихорадку, стало невыносимо душно. Свет в мгновение померк, громким хлопком втягивая меня в начавшийся кошмар.
  На этот раз Мэнди не ушла. Она громко рыдала сидя у покосившегося стеллажа недалеко от того места, где мы с ней "разминулись". В одной руке она крепко держала тесак, а вторую руку выставила перед собой. Плач был ужасным: громким, заливистым, невероятно сильно пропитанным болью и нечеловеческими страданиями. Я аккуратно стал подходить поближе к девушке, но моментально замер на месте, как увидел, что происходит с телом Мэнди.
  Из руки, выставленной перед собой, начало прогрызаться нечто. Сначала появился небольшой бугорок, который быстро стал увеличиваться в размерах. Этот бугорок вытянулся в длину и всем видом стал напоминать ещё один палец, который, однако, вырос буквально посередине запястья. Мэнди взвыла, очевидно, от невероятной боли, которая сопровождала весь этот процесс. Новообразованный палец "зацвёл", на нём появилось несколько похожих на ногти пластинок, стали вытягиваться новые кончики пальцев.
  - Нет... Нет... Остановись... - рыдала Мэнди.
  Девушка уже несколько раз подносила тесак к растущему пальцу, но каждый раз отводила его в сторону, вскинув голову к потолку и вопя от боли пуще прежнего. Решившись, она не стала дожидаться, пока из её тела вырастет новая миниатюрная копия руки. Приставив тесак к уже нескольким пальцам, которые всё продолжали расти и вытягиваться, она вжала руку в пол, а рукой с тесаком рубанула по самому основания маленькой "кисти".
  Удар - и красная струйка крови полилась на песок. Отросток отлетел в сторону и тут же распался на мелкую-мелкую пыль, из которой состояло всё во снах. Эти выросты - иллюзия. Но травмы, которые девушка наносит сама себе - реальны.
  Я отшатнулся в ошеломлённом состоянии борясь с чувством тошноты. Контролировать себя не получилось - ноги сами унесли меня дальше вглубь магазина, под самый тёмный из стеллажей, где я в оцепенении и ужасе пытался унять нескончаемую дрожь во всём теле.
  - НЕТ! - только и слышен был вопль Мэнди, переносящей невозможные страдания.
  Я зажмурился и закрыл уши руками, лишь бы не слышать ни плача, ни криков, ни хоть каких-либо ещё звуков. Всё, чего я хотел - выбраться отсюда. Кровь разносилась по всему телу с такой скоростью, что я буквально чувствовал, как потоки впрыскиваются в каждую клеточку тела. Адреналин в крови разогнал сердце до ужасающей скорости, мои зубы стучали в такт сбивчивому дыханию, которое я был не в силах контролировать.
  - Эй! Что тут... Ты чего это? - сквозь плотно закрытые ладонями уши просочился голос Таши.
  Я с невероятным усилием раскрыл глаза и увидел знакомое лицо. Девушка склонилась надо мной и тревожно наблюдала за тем, как я весь трясусь и дышу раза в два чаще, чем нужно.
  - Что здесь происходит, парень? Отвечай!
  - Девушка... Мэнди... Винсент... - отрывисто начал объясняться я.
  - Стой. Здесь есть кто-то ещё? - с тревогой спросила она.
  - Хозяйка сна. Говорит, что её мучают кошмары из-за Винсента. - ответил я дрожащими губами.
  - Кто такой Винсент?! - уже явно более обеспокоенно спросила Таша.
  - Н-не знаю...
  Она выпрямилась и помогла подняться на ноги мне. Новость о том, что в этом сне есть кто-то ещё, кроме нас и хозяйки, вывела её из равновесия. Она испуганно и тревожно осматривала каждый угол, держа на изготове тот самый двуствольный револьвер, очень осторожно двигалась от стеллажа к стеллажу, шептала какие-то непонятные мне слова и ругалась вполголоса.
  - Где девушка? - обратилась ко мне Таша.
  - Мясной отдел. - ответил я, немного успокоившись.
  Таша потянула меня за собой - осторожно, останавливая перед каждым поворотом к новому торговому ряду. Как только мы добрались до того места, где Мэнди отсекла от себя кусок плоти-иллюзии, то нас уже ждало нечто более ужасающее.
  Высокая тощая фигура невероятно бледного, почти белоснежно светлого человека прильнула к стеллажу, к которому привалилось исступлённое тело исходящей кровью девушки, и нежно поглаживала её по волосам. Стежки грубо залатанных ран проходили по каждому сочленению его конечностей, кроваво-красными нитями связывая части тел вместе. Фигура молчаливо наблюдала за тем, как капля за каплей кровь покидает тело Мэнди. Вместо нормальной речи она урчала всем нутром даже не раскрывая рта, который был зашит теми же алыми нитями. Глаз как таковых не было, если вообще можно считать глазами две небольшие прорези, облепленные запёкшейся кровью.
  Казалось, что Мэнди больше не подавала признаков жизни. После потери огромного количества крови она была попросту не в силах подняться на ноги, держать руки и голову поднятыми, а потому сидела как тряпичная кукла, капая слезами в лужу крови, что натекла под телом. Изредка вздымалась лишь грудь, что давало нам понять - она дышит, но желание прекратить и этот процесс читалось во всём её поникшем, обмякшем теле.
  Один вид на тело этой фигуры доводило до тошноты, от неё сочилось непонятное, невероятно сильное чувство страха и тревоги. Такой человек просто не мог существовать, он был иллюзией, страхом, всем кошмаром. За всё то время, что Мэнди отсекала себе лишнюю конечность, не произошло ни единого перехода между временами. Связано ли это с появлением этого, с позволения сказать, человека? Или же состояние сна зависило исключительно от состояния самой Мэнди?
  Меня одёрнула Таша и шепнула мне на ухо "Выметайся отсюда".
  - А как же девушка? - шёпотом ответил я.
  - Её не спасти! Нам бы самим уцелеть! - громким шёпотом сказала она.
  - Этот Винсент... Не человек. Кто он?
  - Расскажу как только выберемся отсюда.
  - Но почему? Застрели его и дело с концами.
  - Поверь, этого...
  Не успела Таша договорить, как фигура взвалила на себя тело Мэнди и неслышным, почти летящим шагом скрылась за очередным стеллажом, растворившись в магазине. Воцарилась давящая тишина, какой уж точно не было, когда я находился в магазине один.
  - Что нам делать? - всё также шёпотом спросил я.
  - Искать двери на выход.
  - Я облазил этот магазин как мог, но так и не нашёл их.
  - А кто говорил про конкретную дверь? - загадочно ответила Таша и материализовала из-за спины широкую катану, какой она развеяла сон Стива.
  - Ты...
  - Будем пробиваться напролом. Сквозь стены.
  Мы аккуратно подошли к одной из стен магазина, которая не была заставлена стеллажами и полками. Размахнувшись, Таша вонзила клинок в стену и пилящими движениями стала прогрызаться сквозь плотную, крепко сбитую пыль сновидения.
  Стоило нам продвинуться на несколько сантиметров, как в стеллаж рядом с нами влетело окровавленное тело Мэнди. Эта фигура, это существо уже успело зашить ей рот таким де способом, каким он был зашит у него - толстые кроваво-красные нити сомкнули уста. Хруст ломающихся костей ясно дал нам понять - для девушки это конец. Омерзительный звук чавкающей плоти, разрываемой острыми осколками костей, ещё долго стоял у меня в ушах, пока я наконец не услышал, что мне прямо в ухо кричит Таша.
  - ...Она мертва! Сон скоро разрушиться!
  - А... Что?! Что нам делать?
  - Не поверишь - ждать, пока умрёт мозг.
  - Твою мать!
  - Беги!
  Эти несколько минут казались нам нескончаемой вечностью. Мы носились от стеллажа к стеллажу, ныряли под высокие полки с банками консервированной фасоли и кукурузы, что давно сгнили и поржавели, скользили за углы целых рядов, не заставленных ничем, кроме одиноких пачек крекеров. Существо, Винсент, появлялось всюду, куда бы мы не забежали. Тощие пришитые руки его тянулись по полу на этих алых нитях, он мог управлять ими так, как только хотел. Стоило нам вжаться в одну из полок, как со всех сторон набегали его мертвецко бледные кисти, преумноженные в десятки раз. Белая кожа со следами кровоподтёков ни на каплю не измазалась в пыли, в то время как мы уже порядком были покрыты грязью, песком и кровью Мэнди.
  Силы покидали нас куда быстрее, чем в реальной жизни. И без того хлипкая моя выносливость подверглась серьёзному испытанию, которое вот-вот должна была завалить. С бешеной одышкой я запнулся об собственную ногу и вылетел на середину торгового зала. Однако, наконец случилось то, чего мы ждали. Как только моё тело коснулось пола, оно тут же проломило в нём гигантскую дыру, которая тотчас стала засыпаться целой пылевой дюной. Вслед за мной скользнула и Таша, оставив Винсента позади - материя сна проходила аккурат под полом магазина, но почему-то дальше он не пошёл.
  Мы моментально оказались в Подсне, безо всяких длительных прогулок за границу сна. Объяснялось это скорее всего тем, что Мэнди к этому моменту уже умерла, а значит и лечь спать для того, чтобы закончить сон, она бы никак не смогла.
  Убедившись в том, что нас окружают лишь густые тёмные незримые стены, я тут же задал Таше тот самый вопрос, что висел на устах с самого появления её в этом сне.
  - Итак. Что за хрень только что произошла?! - взволнованно спросил я.
  - То, чего стоит опасаться каждому Сомнамбулисту. В особенности тебе. - Таша устало завалилась на застланную дымкой поверхность Подсна.
  - В каком смысле? Кем был Винсент? Что это за существо, монстр, чудовище или хрен пойми кем он является?
  - Давай так, ковбой. Сейчас я порадуюсь тому, что унесла свою задницу от очередного замаха косы Костлявой, а ты тихонько постоишь и потом послушаешь, лады?
  Я не ответил, лишь упёрся взглядом в лежащую в дымке девушку, что потирала лицо рукой и успокаивала тяжёлое дыхание.
  - Значит так. Не претендую на всезнайство, тем более на точное и подробное описание, но попробую. Ты любишь греческую мифологию?
  - Что? - с недоумением ответил я.
  - Понятно, забей. Скажем так, для меня удобнее, когда я придумываю названия всяким тварям. И вот эти твари ни с чем другим, кроме как с какой-нибудь древнегреческой ерундовиной у меня не ассоциируются.
  - К чему ты клонишь?
  - Ониры. Их называют Ониры. В мифах - дети Царя Снов, олицетворяющие самые разные сны, ибо в мифах их "толпа". Смекаешь?
  - Не совсем...
  - Эти черти на самом деле люди. Если тебе удобнее - Сомнамбулисты наоборот. Они проникают в сны людей и нагоняют таких кошмаров, о каких жертвы даже собственной матери не рассказывают. При всём при этом настолько живучи и изворотливы, что порой диву даёшься.
  - Люди? Вот эта наспех сшитая тощая мертвечина - человек?
  - Ониры не похожи на обычных Сомнамбулистов. Они сами не вылезают из кошмаров, которые видят ночь за ночью. Живут по принципу "боль другого человека способна унять твою собственную". Они буквально влезают в сны для того, чтобы сбросить с себя всё то напряжение, эмоции, злость, что в реальной жизни у них не получается.
  - Но... Почему? - спросил опешивший я.
  - Многие, если не все, борятся с психическими заболеваниями. Уж поверь мне, их умы настолько отличны от наших, что я ни капли не удивлена тому, во что превратился этот парень.
  - Заболеваниями?
  - Да, заболеваниями. Посттравматический синдром, шизофрения, мания одиночества, насилие в детстве, разного рода зависимости. Сотни их. Я вспомнила лишь те, с какими столкнулась лично.
  - И каким же образом это влияет на них?
  - Вспомни художника с шизофренией, которого просили рисовать автопортрет по мере ухудшения его состояния. В конце его восприятие скатилось в грубые абстрактные каракули и завитки. А теперь сложи два плюс два и получишь ответ. Их восприятие - равно их отражение во снах. Одни принимают форму того, чего бояться сами, чтобы побороть страх. Другие и не знают, как выглядят на самом деле, потому основываются на собственных извращенных ассоциациях и умозрениях.
  - Почему тогда они убивают? Не проще ли "кошмарить" одного и того же человека?
  - Помнишь, я говорила тебе, что геройствовать во снах тебе не захочется? Причина ровно такая же - жертва истощается. От вечного недосыпа и травм, которые они могут получить во снах, кто-то рано или поздно да умирает. Недавняя сцена стала для тебя доказательством. Бедная девчонка, похоже, мучилась с этим Винсентом не один десяток дней.
  Я замолчал и вновь представил себе окровавленный труп Мэнди, которую до этого видел буквально несколько часов назад, живую, хоть и не совсем здоровую. Почему он довёл её до такого состояния, что она умерла?
  - Я знаю, о чём ты думаешь. Могут ли Ониры убивать сознательно? Нет. Они очень скрытные люди, предпочитают насылать кошмары и пожинать плоды, а не действовать руками. Но если возникла провокация - жди беды. Это ещё одно правило этого мира - не попадай в руки Онира. Чем ближе он к тебе и чем больше времени с тобой контактирует, тем больше вреда нанесёт. Вплоть до смерти.
  - В чём же тогда смысл их блужданий по снам, если даже касания к ним наносят вред?
  - Ты решил меня вопросами засыпать? Представь себе человека с посттравматическим синдромом. Он трижды в неделю наведывается к психологу, беседует с ним по несколько часов, с ним проводятся терапии. А после нескольких недель таких занятий этот человек понимает, что он, засыпая, всё также видит теракт, невольным участником которого он стал. Потому он открывает для себя мир живых снов, в котором действует по принципу переложения. Этот человек избегает своего кошмара, чтобы влезть в сон другого человека и наслать на него свой собственный кошмар. Сделать из него невольника, жертву, которой придется пройти весь тот ужас, который Онир переживает сам раз за разом.
  - Чисто условно, мы с тобой тоже могли бы быть Онирами, будь у нас какие-то проблемы с головой?
  - Да, вполне возможно.
  - Тогда... Как с ними бороться?
  - Вопрос, на который я не знаю ответа. Бинго.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"