Бертольд Гектор : другие произведения.

Кипение яда. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ну что ж, это первая глава моего произведения в жанре научной фантастики. Насчёт научности есть сомнения, правда, насчёт фантастики - тоже. Может, это вообще киберпанк? Не знаю. Это полностью вымышленный мир. Рассказывать о нём отдельно не хочу - вся информация в романе. Её должно быть достаточно. Я надеюсь на это. Основной фокус романа - психология. Много размышлений, духовных терзаний и прочего. И вряд ли вы найдете у меня положительных персонажей. Таких хороших парней, которые всем ребятам пример. Таких нет. Зато есть много жестокости. Пытки. Убийства. Может, будет и секс. Подробных описаний не обещаю - в них теряется всё самое страшное. Приятного чтения.
   Наверное, самой неприятной стороной подготовки были долгие лекции о том, что делать, если её поймают и будут пытать. Отвратительнее не придумаешь! И дело даже не в чудовищно подробных описаниях методов причинения боли, что применялись слугами Императора. Нет! Страшнее всего была та основательность, с которой её готовили к пыткам. Будто целью являлся не успех, а провал.
   "Не стоит сдерживать себя, прочно стиснув зубы, - крик помогает выплеснуть боль наружу".
   "До крови закусив губу, можно отвлечься от более сильных мук, что позволит терпеть их чуть дольше".
   "Если голова закреплена недостаточно прочно, следует биться затылком о стену или стол. Таким образом можно потерять сознание или даже убить себя".
   И всё это, разумеется, на тот случай, если не удалось проглотить ампулу с ядом, вшитую в воротник.
   Проклятая ампула!
   Проклятые описания пыток!
   По коридорам императорского дворца её волокли. Ноги отнялись от ужаса, а перед остекленевшими глазами проносились картины из красочных рассказов. Блестящие полированной сталью ножи, щипцы, экзотические изогнутые иглы...
   От нелепости ситуации хотелось засмеяться, но горло сдавливал холодный обруч болезненного предчувствия. Так уж вышло, что причиной поимки стал тот самый предмет, который должен был избавить её от мучений. Ампула в воротнике.
   Будьте прокляты, ублюдочные хранители Императора! Дотошные, педантичные идиоты!
   Её проверили всеми доступным способами, просветили всеми лучами, чтобы найти имплантированное в кожу оружие. Она была готова войти в покои Императора. Тогда у него не было бы ни шанса. Её научили, ей показали - хватило бы одного удара. Но хранители...
   Ненормальные параноики!
   - Ты новенькая, - сказали они, - Доверия к тебе пока нет. Скидывай одежду, мы её осмотрим.
   Было бы что осматривать! Полупрозрачный пеньюар, не скрывающий ничего. Конечно, она и не подумала, что их интересует именно одежда. Что ж, ей было не сложно раздеться, и было бы не сложно услужить любым способом. Она рабыня, ей не привыкать. Но хранители даже не обратили на неё внимания.
   Какие ответственные! Подонки!
   Ампула - совсем маленькая. Она была замаскирована под одну из жемчужин, украшающих воротник. Какие операции им делали на глазах, чтобы они заметили разницу?
   Хранители нашли яд молча, ни единым движением не выразив удивления. Когда ей предъявили обвинение, руки уже были скручены и скованы наручниками. Ампула с ядом, по их мнению, могла означать только одно.
   Она не собиралась хранить молчание, терпеть мучения ради высоких целей. У неё таких целей не было. Её принудили к убийству Императора, использовали как безвольное орудие. Конечно, она расскажет всё. Всё в мельчайших подробностях. Но удовлетворит ли это палачей? Она знает так мало. Почти ничего.
   Она ни на секунду не верила, что крик облегчит боль. Но, проклятье, она будет кричать, надрывая горло! И она закричала, как только увидела пыточную камеру. Закричала, потому что больше ничего не могла сделать.
  
   ГЛАВА 1.
  
   "Я знаю о боли все, да, о боли, о пытках, о всевозможных мучениях - нет такой детали, что была бы мне неизвестна, уж поверьте. Могу авторитетно заявить, что от боли с ума не сходят. Действительно, было бы странно сойти с ума, ударившись коленом о стул, не правда ли? Ну да, разумеется, сила, интенсивность и длительность играют роль, но не решающую. В конце концов, боль - это совершенно естественное ощущение. Что играет решающую роль? Очень просто - беспомощность. Когда ты ничего не можешь сделать, ничему не можешь препятствовать, когда тело кричит, зовёт тебя, изо всех сил вопит, пытаясь тебе донести, что его рвут на части, жгут, режут, что это нужно остановить как можно скорее... А ты... А что ты? Ты кричишь в ответ, орешь, и этот твой зов столь же бесполезен, как и тщетные трепыхания нервной системы, посылающей в мозг новые и новые болевые импульсы. Всё равно никто не придет, всё равно никто не поможет. Ты не можешь сделать ничего. Ты - никто. Ничто. И ты сходишь с ума, растворяясь в собственной ничтожности".
   Верховный Лорд Грет Эркхам.
  
   Анкер Слайт шёл в комнату для допросов, медленно составляя в уме логическую картину произошедшего. Покушение на Императора - событие редкое. Охрана дворца немедленно была усилена, всех отсутствующих хранителей вытащили из постелей и баров, где они проводили свободное время. Рабов и слуг, пробывших во дворце меньше года, отправили на проверки. Разумеется, не объясняя причин. Покушение следовало хранить в тайне, чтобы не спугнуть заговорщиков раньше времени.
   Последний раз на Императора покушались около десяти лет назад. Грубое, бессмысленное нападение. Одурманенный наркотиками псих бросился на императорский эскорт. И очень быстро умер. Хранители никогда не подводили. Тогда Анкера ещё не было среди них - шестнадцатилетний парень, он только заканчивал начальную подготовку.
   Теперь расследование покушений было его прямой обязанностью.
   В этот раз убийца подобрался слишком близко. Как так получилось - огромное поле для предположений. Обычная девушка с рынка рабов, выбранная Императором лично. Никто её не подсылал, никто не советовал её купить. Без подкожного оружия, без генетических модификаций, со слабой мускулатурой. Девочка для удовольствий, ничего не умеющая и предназначенная лишь для одной цели. В её прошлом не было ни единого намека на связь с тайными организациями.
   Если бы не яд в воротнике, Император был бы уже мертв.
   В коридор налево, поворот, спуск по лестнице. Приевшаяся роскошь дворца сменилась скромным убранством служебных помещений. Стальные бесцветные стены. Металл и пластик. Ни мебели, ни украшений. Здесь собрались почти все недавно нанятые и купленные слуги. Длинная очередь - человек тридцать. Анкер мысленно посочувствовал своему коллеге, которому предстояло их допрашивать. Тридцать раз подряд задавать одни и те же вопросы и получать одни и те же бесполезные ответы. Нет-нет, что вы, я верой и правдой...
   Вряд ли проверка имела смысл, скорее она была методом разрядки параноидальной атмосферы.
   Впрочем, на лице одной служанки Слайт заметил явную тревогу. Виновна? В чём-то замешана? Напугана предстоящей поверкой? Может, что-то украла и теперь боится раскрытия? Он прошёл мимо и спустился ещё ниже. Туда, где ведутся настоящие допросы.
   Анкер Слайт вошёл в пыточную и улыбнулся своей пунктуальности: судя по дыханию арестованной, истерика только что закончилась. Грудь тяжело вздымалась, красные от слёз глаза были широко распахнуты, взгляд устремлён в пустоту, косметика на лице размазана. Молодая красивая девушка. Прикованная к пыточному креслу, онемевшая от страха. Совсем не похожая на безумную фанатичку, готовую пожертвовать собой, лишь бы убить Императора.
   Едва ли её придётся пытать, на неё даже давить не стоит. Если это, конечно, не убедительная актёрская игра.
   Анкер включил запись допроса.
   - Здравствуй. Меня зовут Анкер Слайт, я из Службы Безопасности, и мне предстоит расследовать покушение, совершенное тобой.
   Мягкий дружелюбный голос, на лице - лёгкая улыбка. Пугать сильнее ни к чему, она и так напугана до смерти. Кого угодно напугают окружающие орудия пыток.
   Анкер освободил девушке правую руку и подал платок, извлеченный из нагрудного кармана кожаной формы.
   - Вытри лицо, и затем я задам тебе пару вопросов.
   Девушка взяла платок с недоверием и страхом. Тут же накатила новая волна рыданий. Платок промок мгновенно. Чёрные, смешанные с тушью слезы текли по её лицу. Искусанные губы были красными от выступившей крови, помады на них почти не осталось.
   - Я уже всё им объяснила, - сказала она сквозь слезы, указывая на охранников, - Всё рассказала, что только знаю!
   - Это просто охрана, они не могут принимать показания. Ты должна рассказать всё мне.
   - Я не знаю ничего ценного! Это были друзья моего бывшего хозяина! Я не знаю имён, они не представлялись, ведь я всего лишь рабыня!
   - Тихо, - оборвал её Слайт, - Я ещё не задал ни одного вопроса.
   - Пожалуйста, не надо со мной ничего делать... Я всё расскажу, абсолютно всё. Я знаю мало, поверьте, это действительно так. Я буду говорить добровольно, без пыток!
   - Я сказал - тихо. - Аккуратная, точно дозированная нотка строгости в голосе заставила девушку замолчать.
   Охранники тихо шептались, разглядывая её. Наложницы Императора редко оказывались здесь; на их памяти, вероятно, такого вообще не было. Как и на памяти Анкера. Охранники замолчали под его взглядом, внутренне ожидая приказов.
   - Мне было бы комфортнее, если бы вы оставили нас наедине.
   - Как скажете. Будем недалеко. Решите приступить к пыткам - зовите.
   Арестованная напряглась, крепко зажмурив глаза и стиснув зубы.
   Сдерживается, чтобы не закричать? Должно быть, одно лишь мучительное предвкушение, одни лишь мысли о предстоящей пытке причиняют ей больше страданий, чем способна вызвать сама боль. Сила воображения - безгранична.
   - Вряд ли это потребуется, - сказал Анкер, наблюдая, как девушка расслабляется. И затем с наслаждением добавил: - В крайнем случае, справлюсь сам.
   Мягкий подход, да, но она всё-таки собиралась убить Императора.
   Двери сомкнулись за спинами охранников, намертво отрезав их от пыточной.
   Тихо - так, чтобы шаги не издавали ни звука, - Анкер подошёл к девушке, отнял платок и прикрепил её руку обратно к креслу. Она, казалось, даже не заметила этого, сотрясаясь от еле сдерживаемых рыданий.
   Слайт ещё раз осмотрел её. Действительно, красота достойная императорского дворца. Но другие девушки на рынке рабов были ничуть не хуже. На вкус Анкера - были и получше.
   Так почему именно она? Именно убийца? Ведь не случайность же всему виной? У Анкера были некоторые мысли.
   Безумие...
   Но торопиться не следовало.
   Он встал позади кресла и замер в задумчивом ожидании. Размышления нахлынули словно морской прибой, выбрасывая на берега сознания груду идей и предположений. Большей частью мусор и хлам, но стоит присмотреться внимательней и, возможно...
   - Почему вы не задаёте вопросы?! Чего вы ждете?! - воскликнула арестованная, тщетно стараясь повернуть голову. Она не могла даже шелохнуться. - Я буду говорить, буду отвечать на любые вопросы! Пожалуйста, умоляю вас! Просто спросите, и я отвечу. Не нужно меня мучить, не нужно ничего делать, я же не отказываюсь говорить! Какой смысл пытать меня, я и так готова говорить! - Из её груди вырвался вопль: - Не-е-еет! Это ужасно! Ужасно! - кричала она, содрогаясь от рыданий, - Вы здесь? Вы у меня за спиной? Что вы готовите? Зачем? Зачее-ем?! Я прошу вас! Вы не знаете, как хорошо я представляю, что меня ждёт! Мне рассказывали, мне так подробно рассказывали!
   Анкер спокойно ожидал окончания очередного истерического приступа. Она действительно была чудовищно напугана. До сумасшествия. Невозможно было помыслить о неискренности её ужаса. Он специально стоял позади, чтобы она не могла смотреть на него. Чтобы нервно бегала глазами по камере, натыкаясь то на одно, то на другое пыточное приспособление. Простейший трюк... Сам же он видел её лицо на экране. Старая двухмерная технология, но сейчас не было нужды в большем. Он смотрел пристально и сосредоточенно, изучая каждую эмоцию. Экран неизбежно вызывал ощущение отстранённости, нереальности, будто нет ничего на самом деле, будто смотришь древний фильм, и крик вырывается не из её легких, а из динамиков.
   Девушка продолжала молить о пощаде, срываясь на визг, причитать, бессвязно стонать. Было видно, как двигаются под гладкой кожей её мышцы, как от напряжения выступают жилы на шее. Она дергалась как безумная, но не могла двинуть ни рукой, ни головой - только обдирала кожу о стальную твердь металлических креплений.
   Слайт протянул руку и коснулся её плеча, заставив девушку вздрогнуть от страха. Как будто она могла испугаться ещё сильнее.
   - А теперь послушай внимательно, - сказал он, когда девушка затихла, - Пока что я не собираюсь тебя пытать и, возможно, это вообще не понадобится. Я вижу, что ты готова к сотрудничеству, и если твои ответы будут четкими и ясными, если ты не станешь скрывать факты и лгать - а ложь я чувствую прекрасно, - то избежишь многих неприятных моментов. Хотя, если быть честным, за покушение на Императора тебя в любом случае не похвалят. Кто-то - возможно, но не мы. Не я.
   - Тогда убейте меня, когда все узнаете. Отрубите голову, застрелите! Что угодно! Лучшей участи я уже не прошу.
   - Наказание будет определено позже, - ответил Слайт. Он хорошо понимал, что истерическая готовность к смерти проходит быстро - быстрее, чем заключенного доведут до расстрельной площади. Эмоции мимолётны, а столь яркие мимолётны вдвойне. - Теперь, наконец, приступим к вопросам. Отвечай максимально развернуто, не пытайся самостоятельно оценивать важность фактов, не опускай незначительные, как тебе кажется, детали. Если какая-то фраза вертится на языке - произноси. Не подбирай слова, говори так, как привыкла. Начнем с простейшего. Тебя зовут Катрина Лейстерд?
   Она хотела кивнуть, но не смогла, и поэтому только растерянно выдавила из себя "да".
   Анкер двинулся по её биографии. Простые вопросы, непринужденные ответы - это успокаивало и позволяло настроить правильный ритм беседы. Даже не допроса - Анкер был верен изначально выбранному мягкому подходу.
   Нет, она не знала своих родителей, не знала, кто продал её работорговцам. С детства её готовили к роли простой прислуги, но, повзрослев, она оказалась привлекательной, и хозяева предпочли обучить её другому ремеслу - умению доставлять удовольствие. Очень скоро её купил неприметный торговец Джонк Крайзет. Его дела не выходили за пределы одной планеты. Ни семьи, ни близких друзей у него не было, жил один в собственном доме. С Катриной обращался хорошо, даже с некоторой теплотой, но всегда ставил на место и напоминал о её рабском положении, когда возникала необходимость. Так продолжалось несколько лет: она убиралась в доме, готовила, занималась с ним сексом - обычная жизнь личной рабыни.
   Потом у него появились странные друзья.
   - Что в них было странного? - спросил Анкер.
   - Мой хозяин боялся их, - ответила девушка, - Они изображали из себя приятелей, но я чувствовала напряжение, какую-то власть, которой хозяин не мог противиться. Поверьте, такие вещи хорошо чувствуешь, когда сама всю жизнь находишься в подчинении. Я не видела всего, мне не позволяли слушать их беседы. Меня использовали как прислугу и рабыню. Сначала они просто развлекались, но потом... потом я их чем-то заинтересовала. Они стали меня обучать. Показывали, как можно легко убить спящего человека. Это выглядело как некий каприз, будто они решили проверить на мне свои учительские способности.
   Катрина вкратце описала технику убийства, и Анкер кивнул. Подобные приёмы были ему знакомы.
   - Что говорил Крайзет по поводу обучения?
   - Он приказал во всем слушаться его друзей. И я слушалась, я не могла не подчиняться. Я привыкла к повиновению. Я думала, они всего лишь забавляются, я не подозревала, что меня заставят кого-то убивать! Какая же я убийца...
   - Хорошо. Что было дальше?
   Девушка не ответила. В её глазах появился прежний ужас, тело задрожало. На мгновение Анкеру показалось, что сейчас она потеряет сознание, но Катрина сумела взять себя в руки. Однако от спокойствия не осталось и следа, она опять была на грани истерики.
   - Пожалуйста, - сказала она тихо, - Я умоляю вас, пообещайте, что не будете меня пытать. Просто скажите это. Все эти устройства вокруг... я... я...
   Анкер окинул помещение взглядом. Здесь был очень разнообразный набор пыточных приспособлений: от примитивных нагревающихся прутьев и лезвий до сложнейших механизмов, воздействующих на самые чувствительные нервные окончания. Тысячи лет развития науки и техники в полной мере коснулись и ремесла пыток.
   - Я уже сказал, что нет никакой необходимости причинять тебе боль, пока ты отвечаешь на вопросы, - произнес Анкер с наигранным раздражением. Её страх не злил его, наоборот - было приятно чувствовать, что тебя боятся. Но боязнь - очень мягкое описание того ужаса, что испытывала Катрина, полного и всепоглощающего. И этот страх, этот ужас находился в его руках. Слайт управлял им, контролировал как полновластный хозяин. Улыбнуться, что-то пообещать - и страх ослабнет. Взять пыточный инструмент - любой достаточно сложный - и Катрина побледнеет от ужаса, пытаясь представить, что именно делает это приспособление. Подобная власть щекотала глубокие инстинкты, возбуждала и опьяняла разум вседозволенностью. Когда к креслу был прикован мужчина, Анкер не испытывал ничего схожего. Власть переплеталась с вожделением, с природной тягой к господству над женщиной. А её красота была подобна мощной линзе, что превращает мягкие лучи света в испепеляющую струю жара. Лёгкую симпатию - в безумную похоть.
   Анкер прикоснулся к вискам, чувствуя пульсацию крови. Хорошо, что она этого не видит...
   Быстрый анализ собственного состояния позволил ему отогнать нахлынувшие эмоции. Профессиональная хладнокровность исчезла незаметно, он даже не почувствовал перемены, пока не вспомнил слова Роя Беркиндера, своего начальника. Он предупреждал, что двадцать шесть лет - не лучший возраст для допроса обнажённых красоток. Теперь Анкер понимал почему. Его интересы вышли далеко за рамки расследования.
   "Допрашиваемый - это допрашиваемый. Не мужчина, не женщина, не та проклятая служанка, что строила тебе глазки вчера в столовой, не твой бывший коллега. Забудь о своём отношении, забудь о дружбе, любви, симпатии, ненависти, злости. Император охраняется очень хорошо, и подобраться к нему может только кто-нибудь из ближайшего окружения. Поэтому будь готов к тому, что именно с этим окружением тебе придется работать. С тем самым парнем, с которым ты вчера упражнялся в фехтовании, или с рабыней, которая ублажала тебя прошлой ночью. И никаких поблажек - никому."
   Арестованная продолжила:
   - Так тяжело говорить, когда... одно неверное слово... вдруг вы подумаете, что я вру... и тогда... Простите, пожалуйста, я сейчас всё расскажу, мне нет смысла ничего скрывать, - запричитала Катрина. Она говорила быстро, задыхаясь от спешки, будто с каждой секундой к её коже приближалась раскаленная сталь, и только немедленное признание могло отсрочить боль. - Когда они убедились, что я усвоила технику убийства, то начали рассказывать о пытках, которые применяются вами. - Она замолчала, пытаясь найти взглядом Анкера, но он всё ещё стоял позади. - Наверное, вами. Они говорили про слуг Императора. Я не знала, зачем это нужно. Мне казалось, им нравится видеть ужас на моём лице, что-то вроде жестокого развлечения. Я молила звезды, чтобы им не захотелось пытать меня по-настоящему. Ещё у работорговцев я слышала истории о людях, которые покупают девушек специально для этого - чтобы их мучить. Хозяин не стал бы мешать, не смог бы. Но они ограничились только рассказами.
   Катрина остановилась, ожидая вопросов и уточнений, но Анкер Слайт молчал. Она продолжила:
   - Затем "друзья" хозяина ненадолго пропали. Я уже надеялась, что они больше не появятся, но после Дня Империи, когда празднование закончилось, они пришли с новым предложением. Они хотели изменить моё тело. Такая глупость, но хозяин без споров отправил меня в клинику и всё оплатил.
   Слайт знал об этом - при покупке рабов предоставлялась информация обо всех телесных изменениях. Хирург, делавший операцию, уже был вызван для допроса. Все подробности можно выяснить у него, но Анкер решил, что не лишним будет спросить и девушку.
   - Они хотели исправить некоторые изъяны или изменить внешность на какую-то другую, вполне определённую?
   - Мне ничего не говорили, я не знаю. Никто меня не спрашивал и ничего не объяснял, это было так непохоже на моего хозяина! Он всегда обходился со мной хорошо, другие рабыни даже завидовали, но... Конечно, я смотрела на себя в зеркало, сравнивала со старыми голограммами. Лицо изменилось сильно, даже форма черепа. Не похоже на исправление изъянов.
   - Продолжай, - приказал Анкер.
   - Потом началось самое страшное. Я поверить не могла в этот кошмар. Мне сказали, что я должна буду убить Императора.
   - Тогда ты ещё принадлежала Джонку Крайзету?
   - Да, он ещё был моим хозяином. Живым...
   - Продолжай.
   - Хозяин был в ужасе от такого предложения, но я чувствовала, будто он был готов, будто этого и ждал, но надеялся, что всё обойдётся. Ему это явно не нравилось, но он не возражал. Мне сказали, что Император купит меня, как рабыню для развлечений, что я должна буду убить его в кровати, когда он будет отдыхать. Они предупредили, что меня могут поймать, напомнили о пытках, рассказали, как можно облегчить боль. Но это только на крайний случай. Если же я пойму, что поимка неизбежна... Мне дали яд. Его вы и нашли. Так глупо... я не должна была в первый же раз брать с собой яд, я ведь не собиралась сразу убивать... То есть я вообще... как... Но я так боялась раскрытия, что не могла расстаться с ампулой.
   - Ты надеялась убить Императора и скрыться? - спросил Слайт, усмехнувшись. Дворец был полон приборов, следивших за жизнью Императора. Даже на улице, даже на других планетах существовали средства для отслеживания его сердцебиения, и если оно прерывалось, об этом мгновенно узнавали все хранители. Катрина не успела бы даже одеться, как её бы схватили. Никаких "если" не существовало, её поимка была неизбежной. А значит, неизбежным было принятие яда. Очевидно, поэтому ей так подробно рассказывали о пытках - чтобы не медлила с решением о самоубийстве. В этом чувствовалась жестокая, но логичная рациональность. Холодная, как лезвие меча. Заговорщики собирались пожертвовать девушкой и не рисковать, пытаясь её спасти.
   - Я ни на что не надеялась, только следовала чужому плану! Мне сказали, у Императора более сотни наложниц, и он беспорядочно спит со всеми. Если одна вдруг исчезнет, никто сразу не заметит.
   Невежество, граничащее с глупостью. Император не молод, ему хватает редких посещений избранных девушек. Разумеется, никому за пределами дворца не были известны такие детали личной жизни Императора, но любой мог сделать выводы, зная его возраст. В прошлом году праздновался юбилей - сто десять лет. В этот день даже рабы и каторжники-колонизаторы на далёких планетах получили выходной.
   Слайт не стал развеивать заблуждения Катрины.
   - Расскажи подробнее, как ты собиралась бежать, - приказал он.
   - Я должна была только выбраться из дворца. Вот и всё. Потом меня бы нашли и увезли с планеты.
   - Ты поверила, что они будут так рисковать? Зачем ты им нужна после убийства? Об этом ты подумала? - Слайт повысил голос, не сдержав эмоций. Он вышел вперед и склонился над девушкой. Она сжалась от страха, ожидая худшего. - Ты не видела, что предложенный тебе план - самоубийство? На что ты рассчитывала? Как ты собиралась выйти из дворца, убив Императора? Кто бы тебя выпустил!
   Катрина заплакала, воспалённые глаза вновь наполнились влагой, и слёзы потекли по уже проторенным дорожкам из засохшей туши. Анкер отшатнулся от неё, укоряя себя за необдуманную вспышку злости. Чувство власти над девушкой прочно закрепилось в сознании, так глубоко, что он считал её своей. Он старался успокоить себя тем, что понимает это, но легче не становилось. Чем больше своих ощущений он вытаскивал под испепеляющий свет аналитического мышления, тем сильнее убеждался, что ему неприятно думать о предстоящей смертной казни. Он не хотел, чтобы Катрину убили. Возможно, если он поговорит с Беркиндером, наказание удастся изменить - пусть более жесткое, но не смертельное...
   Так наивно. Старик раскусит его в одно мгновение, догадается обо всех мотивах, и потом долго ещё будет посмеиваться, напоминая об этом случае в назидательных лекциях. Ведь он предупреждал: "Причём здесь навыки и профессионализм? Я ничуть не сомневаюсь в твоих способностях, но так уж получается, что женщин должны допрашивать другие женщины, ну или старики вроде меня, которым уже безразличны все их прелести".
   Он не смог остаться равнодушным. Она выглядела столь жалко, молила так проникновенно, что он не нашёл в себе сил отвергнуть её покорность.
   Больше всего Слайта пугала мысль, что Катрина притворяется, играет с ним, прекрасно понимая, какой эффект производят её слезы и страх. Это была бы уже не легкая слабость, а полный провал, после которого останется только отойти на второй план, всецело положившись на опыт и проницательность начальника. Даже теоретически допускать возможность обмана было раздражающе неприятно, но Слайт никогда не гнал от себя плохие мысли. Если от них отмахнуться, ничего не изменится, мысли по-прежнему останутся в голове, затаятся в самых темных уголках сознания и продолжат незримо подтачивать уверенность, выбирая моменты, когда ты особенно уязвим. Стоит в будущем возникнуть похожей ситуации, и они ударят вновь. Так его учили.
   - Пожалуйста! - взмолилась Катрина, - Я говорю только правду. Я понимаю, как это глупо, но что мне оставалось делать? Я ничего не могла изменить! Хозяина убили, новый продал меня работорговцам. Я думала, что безумный замысел рухнул, мне казалось, всё пошло не так, как они задумывали. Ничего подобного! Очень скоро меня купили для императорского дворца, и я оказалась тут.
   Анкер ознакомился с деталями убийства Джонка Крайзета, когда проверял прошлое Катрины. Убит мечом во время поединка, в соответствии с законом и традициями. Соперник - торговый конкурент - прибрал к рукам его дело, а рабов, среди которых была лишь Катрина, продал. Неизвестно, насколько это вписывалось в планы заговорщиков, но, как видно, ничего не нарушило. Крайзету в любом случае предстояло умереть - слишком многое он мог рассказать.
   - Что ты знаешь о смерти хозяина? - спросил Анкер.
   - Практически ничего. Однажды он ушёл... а вечером меня продали работорговцам. Я была очень расстроена, всё-таки за несколько лет я к нему привыкла. Я считала, что с хозяином мне повезло. Мне не хотелось снова трястись в страхе, ожидая нового, который запросто может оказаться жестоким извергом. Вы знаете, девушки на рынках рабов любят рассказывать страшные истории...
   - Как ты отнеслась к тому, что тебя купили для Императора?
   - Обрадовалась, конечно. Разве можно мечтать о большем? Всем хочется жить в роскоши императорского дворца. К тому же я знала, что Император никогда не продаёт девушек обратно, даже если теряет к ним интерес. Так что я была счастлива... пока не вспомнила, про убийство.
   - Почему ты сразу не созналась?
   - Я боялась! - воскликнула Катрина, - Меня запугали. Я ведь не знала ничего ценного! Вы могли подумать, что я скрываю самое главное. Я больше всего на свете боялась попасть в ситуацию, в которой сейчас оказалась - на допросе в этой ужасной пыточной камере!
   Девушка снова заплакала, и Анкер с вздохом отошел от неё, чтобы вызвать охрану. Пора было заканчивать допрос.
   - Пожалуйста, скажите, что теперь будет? Что со мной сделают? Когда все это закончится? Меня казнят?
   - Если и казнят, то нескоро. Ты единственная видела лица преступников, поэтому по твоим описаниям будут составляться портреты. Возможно, тебе придется опознавать их, если нам кто-то попадется. А до тех пор будешь находиться в заключении.
   Анкер выключил запись.
   Охранники освободили Катрину и тут же, не дав размять затёкшие руки, снова заковали в наручники, а затем скрепили цепями и ноги, так что передвигаться ей приходилось семенящей походкой. Необходимые предосторожности при конвоировании убийцы. Анкер не считал Катрину настолько опасной, но смолчал. Путь делают, как им предписано.
   Ему же было предписано доложить о допросе Рою Беркиндеру.
  
   Было непривычно видеть в зале столько хранителей. Их число перевалило за сотню, свободных мест почти не оставалось, а они всё прибывали и прибывали. Высшие чины Центра Империи и даже ближайших к нему планет - те, что успели добраться. Профессиональные, сосредоточенные и спокойные, они бесшумно рассаживались по местам и не позволяли себе перешептываться, хотя собрание ещё не началось.
   Анкер стоял на возвышении, около площадки для голографических проекций, рядом с начальником. Во время войны здесь стояли Император и маршалы, а голо-проектор показывал карты звёздных систем и целых галактик, где велись сражения. Здесь же, в этом изолированном зале без единого окна проводились собрания Службы Безопасности. И если Беркиндер, безусловно, являлся её императором, то Слайт совсем не чувствовал себя маршалом. Многие из сидящих в зале были старше его как по званию, так и по возрасту. Его бы даже не пригласили, если бы не прямое участие в расследовании.
   Рой Беркиндер откашлялся, все взгляды устремились к нему как по команде.
   Слайт не слушал вступление, не слушал и дальнейшую речь, замкнувшись в собственных мыслях. Беркиндер был многословен - по своему обычаю. Рассказывал подробно, не упуская даже тех деталей, что были известны каждому жителю Империи.
  Он мог быть краток, когда хотел, но на крупных собраниях всегда давал волю красноречию. Сквозь пелену размышлений до Слайта доносились отдельные слова и фразы.
   Помимо Империи, Республики и Меритократии существует масса нейтральных планет и звездных систем, безнадёжно отстающих в развитии и военной мощи... Агрессивная аннексия Империи вызывает недовольство, что приводит к покушениям и террористическим актам... Показательные карательные операции устрашают потенциальных террористов... Количество покушений снижается, но увеличивается их скрытность и осторожность... Без демонстрации собственной планетарной гордости... Чужими руками...
   Чужими руками, отметил Слайт. Катрина была родом с планеты, присоединенной к Империи тысячи лет назад. Но даже в те времена там не было бунтарских настроений, тем более - сейчас. Что она имеет против Императора или Империи? Просто пешка, скованная рабским положением. Чья-то рука поставила её рядом с королём - бессмысленный шах. Потеря фигуры, которую не жалко. Слайт заметил, что ищет ей оправдания. Симпатия? Нет - всего лишь влечение. Может, Беркиндер специально позволил ему провести допрос? Чтобы учился на собственных ошибках? "Практика всегда важнее теории, а поражение часто даёт больше полезного опыта, чем победа", - его слова.
   Беркиндер приближался к главному.
   - Думаю, все вы уже сделали необходимые выводы. Если не по данным о покушении, то хотя бы по масштабу собрания. Последний раз такое крупное было перед войной. Безусловно, теперь войны не будет, во всяком случае - столь глобальной. Но дело серьёзное и кое в чём - уникальное. Здесь я предоставляю слово моему помощнику.
   Беркиндер быстро отошёл в сторону, не дождавшись, пока Анкер сообразит, что настал его черед. Замешательство - не лучшее начало для ответственной речи. Анкер выступил вперёд на пару шагов. В сосредоточенной тишине зала был отчётливо слышен скрип его кожаной формы. "Идеально подогнанной по фигуре", - напомнил себе Слайт. Привкус иронии разбил надежду на ободрение. Начальство Имперской Службы Безопасности - не те ребята, которых можно впечатлить хорошим костюмом.
   Казалось, они смотрели на него так же, как и на Беркиндера минуту назад. С тем же внимательным уважением. Слишком профессиональны, чтобы показывать эмоции.
   - Не буду затягивать свою речь долгим вступлением, - невозмутимо начал Анкер. Он тоже был профессионален. - Уникальность ситуации в том, что это, возможно, первое покушение, в котором явно чувствуется рука эмпатов Меритократии. Две причины: содействие Джонка Крайзета и покупка Катрины Лейстерд, рабыни. Последнее, как вы понимаете, было совершено Императором, из чего следует, что воздействие было оказано непосредственно на него. И это не очень приятная новость. Можно предположить, что агент Меритократии был в толпе на Дне Империи, когда Император произносил речь, и каким-то образом заложил в его сознание приказ купить девушку определённой внешности. Есть комментарии по поводу этой версии?
   Мужчина из первого ряда приподнял кисть, привлекая к себе внимание. Анкер знал его. Райт Бренчи, Начальник Пограничной Службы Безопасности. Старый почти как Беркиндер, его волосы были седыми, но в теле ещё чувствовались силы и здоровье.
   - Я видел, как эмпаты действуют на войне. Не все одинаково сильны, но даже средних способностей хватает, чтобы повернуть пару солдат из отряда против своих же друзей. Я лично пристрелил с десяток наших парней только потому, что какая-то сволочь забиралась к ним в головы и раздавала команды. Раз уж кто-то добрался до Императора, то к чему воздействовать столь косвенно? Удобнее напрямую приказать любому вооруженному хранителю, чтобы тот открыл огонь. И откуда нам знать, что приказ на покупку рабыни - единственный? Проклятье, это не шуточки - эмпат в центре Империи. Мы не зря стережем границы с Меритократией максимально жестко, ни один корабль без предварительной договорённости не проходит. А такая договорённость за всё время была только одна - дипломатическая встреча с Верховным Лордом Гауди.
   - Мы не знаем их целей и мотивов, - ответил Слайт, - Возможно, они и не собирались убивать Императора. Какая выгода от его смерти? Отношения только начали налаживаться после войны. Встреча с Гауди была бы отменена сразу, в случае успешного покушения.
   - Саботаж? - предположил Крейн Ральфен, руководитель Карательного Отдела. Мрачный и жесткий, он всегда был немногословен. Каждая фраза - короткая и резкая, точно щелчок кнута над ухом. Его фотографии и голограммы неизменно сопровождали бунтарские статьи про "имперский террор".
   - Вряд ли. Верховные Лорды Меритократии обычно единодушны в вопросах внешней политики. Чтобы один пытался сорвать встречу другого - это очень необычно. Всё же стоит помнить, что если бы они действительно хотели убить Императора, то, боюсь, его бы убили. По крайней мере, я не вижу ничего, что сдерживало бы их. Не стоит бежать от этой мысли. Агент Меритократии в центре Империи, даже один - уже большое поражение.
   - Воевать с Меритократией и то было спокойнее, чем жить в мире, - вмешался Беркиндер, - Игры с разумом не работают на расстоянии полёта пули. Кто бы мог подумать сто лет назад, что подобное - возможно. Да... Теперь нам предстоит с этим разбираться. Разрабатывать методы. Думаю, стоит проверить и вариант с саботажем, но без особого усердия. Ситуация видится мне такой: агент Меритократии внедрился в некое общество недовольных Империей и помогает по мере желания. Возможно, покушение было организовано заведомо провальным. Убивать Императора - слишком решительная мера, но продемонстрировать готовность к содействию было необходимо. А зачем Меритократии лояльная группировка на нашей территории - это очевидно. Вербовать в шпионы жителей Империи явно проще, чем внедрять их извне. Ладно. Теперь касательно тех действий, что мы предпримем. Работа найдется для каждого.
  
   Собрание завершилось через несколько часов. Вопросы обсуждены, распоряжения отданы. Хранители, нагруженные заданиями, расходились спокойно и упорядоченно. Только Крейн Ральфен сидел на своём месте, ожидая, пока зал опустеет.
   Слайт обратился к начальнику:
   - Что насчёт меня? Я остаюсь при вас?
   - Верно. Для особых распоряжений, - Беркиндер кивнул, не отрывая взгляда от медленно исчезающего потока хранителей.
   - Ральфен не торопится уходить. Тоже особые распоряжения?
   - Да, - ответил Беркиндер. Взгляд скользнул в сторону Слайта. - Насчёт арестованной рабыни.
   В глазах начальника Анкер увидел себя наивным и предсказуемым.
   - Не слишком ли? Она сойдёт с ума, если отдать её Карательному Отделу. Она ведь ещё может...
   - Знаю. Никто не будет трогать её прямо сейчас. Это на будущее.
   - Но всё-таки. По-моему, она этого просто не заслужила. Всего лишь рабыня, которую, фактически, вынудили.
   - Ты ведь знаешь, какие существуют методы. Схватим её "учителей", покажем, что с ней делал Карательный Отдел, чтобы охотнее разговаривали... Показывать кого-то незнакомого - не тот эффект.
   - Похоже на бессмысленную жестокость. Не настолько это важно...
   - Послушай, Анкер, - Беркиндер доверительно улыбнулся, - Я понимаю твои чувства. Очень хорошо понимаю. Мне доводилось допрашивать женщин и девушек. В том числе и в молодости. В том числе и красивых. Вот что тебе скажу: просто трахни её. Считай, что я официально не против. Допуск в камеру у тебя есть.
   - Это не совсем то...
   - Это именно то, что тебе нужно. Иди. Крейн любит беседовать без свидетелей.
   Выходя из зала, Анкер оглянулся. Ральфен и Беркиндер спокойно разговаривали. Что они обсуждали? Какие могли быть особые распоряжения касательно Катрины? Что бы там ни было, от него скрывать не будут - нужно только спросить. Но Анкер и так слишком хорошо показал свой интерес к судьбе арестованной.
   Крейн... Крейн Ральфен был жестоким, крайне жестоким, патологически - и не скрывал, что наслаждается этим. Для его работы - только плюс. В Службе Безопасности его уважали и ценили. Личность, окутанная пеленой ужаса, на него смотрели через завесу мучительных смертей. Он - олицетворение тех страшных историй, которыми девушки пугают друг друга на рынках рабов. Увидеть его имя в графе "Покупатель" - худший кошмар. Он намеренно не пользовался псевдонимом. Ему нравилось видеть ужас на лицах рабов, ощущать их страх. Чувство, хорошо знакомое Слайту. Чувство власти, основанной на страхе.
   И ему оно тоже нравилось.
   А как насчёт остального?
   Особые распоряжения...
   - Эй, Анкер! Здравствуй.
   Размышляя, Слайт едва не налетел на хранителя-воина, одного из тех, кто сопровождает Императора и защищает его непосредственно силой своих мускулов, сталью меча - и огневой мощью оружия.
   - Мы знакомы? Выключи голограмму.
   - А, извини, сейчас.
   Золотистые широкие наплечники будто втянулись внутрь брони, пропал высокий красный гребень со шлема, затем и сам шлем, исчезли украшения, резьба, инкрустации, аксельбанты.
   Без голографических украшений броня выглядела утилитарно и просто, но Анкер считал, что именно в таком виде она эстетически совершенна. Ничего лишнего. Гладкая, пластичная, блестящая зеркальной чистотой. Впрочем, голограммы предназначались не только для красоты. Размытие, маскировка, искажение, имитация ран.
   - Майрон, - сказал Анкер, - Ты что здесь делаешь?
   - Мне сказали, ты тут. Хочу кое-что спросить.
   Его огромная фигура, увеличенная боевой бронёй, загораживала чуть ли не весь проход. Майрон был ровесником Слайта, они вместе проходили начальную подготовку. По её результатам Слайта взяли в Службу Безопасности, а Майрона тренировали дальше как хранителя-воина. Физические нагрузки, диеты, специальные препараты - сейчас он был на голову выше Слайта и гораздо шире в плечах. Без потерь в ловкости и подвижности. Машина убийства.
   - Спрашивай.
   - Вопрос деликатный. Как бы тебе сказать. Что-то вроде секретной информации. Это вы, ребята, с таким возитесь, а от меня скрывают, хотя чего там скрывать? Гладиаторские бои - тайна небольшая. Триста тысяч на стадионе и трансляция по всей Империи - вот так секрет.
   - И что тебе интересно? Я не могу разглашать секретную информацию, если что. Какой бы маловажной она ни была.
   - Да ладно. Можно подумать, я - республиканский шпион, - Майрон дружелюбно улыбнулся, - Слушай, я ведь не посторонний. Я охраняю Императора. Как и ты, только с другой стороны. Ты - от кинжала в спину, я - от меча в грудь. Что я спросить-то хочу. Это, между прочим, прямо меня касается, а не кого-то там. Я планировал поучаствовать в гладиаторских соревнованиях, которые скоро состоятся. Я пригласил Саманту, дочь Императора, чтобы она посмотрела. А мне запретили участвовать. Знаешь, я даже не спорю с этим. Ну запретили и ладно. Но могу я узнать - почему? Наш шеф молчит.
   "Потому что в числе зрителей будет Верховный Лорд Меритократии Эдмонд Гауди, - ответил себе Слайт, - И хранителю Императора там делать нечего."
   - Вероятно, организаторы хотят, чтобы это действительно были соревнования, а не твоё сольное выступление.
   - Ну да, конечно. Шеф тоже пытался спрятаться за подобной лестью. Да, я твёрдо намеревался победить, как побеждал раньше. В прошлый раз мне ведь не запрещали.
   - В этот раз на стадионе будет человек, которому нравится азарт. Соревнования, понимаешь? А твоё участие делает бои очень предсказуемыми.
   - Да что за ерунда. Ты серьёзно?
   - Абсолютно. И я уже сказал много лишнего.
   Анкер попрощался жестом и прошёл мимо Майрона дальше по коридору.
   - Подожди! - крикнул тот вслед, - Что за человек-то?
   - Гость, - обернулся Анкер, - Важный гость. И хватит об этом.
   - Ну ладно, спасибо и за такое объяснение. Лучше, чем ничего. Кстати, Саманта говорила, что Джейлин положила на тебя глаз.
   - Красавица Джейлин? Пятая дочь Императора?
   - Ага, повезло тебе. Ей как раз нравятся мрачные, холодные типы вроде ребят из Службы Безопасности. Ты просто идеал. Хочешь, расскажу её фантазии на эту тему?
   - Саманта от тебя ничего не скрывает, да?
   - Точно.
   Поворачивая за угол, Слайт разглядел на лице Майрона улыбку искреннего удовольствия.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"