Раздав необходимые указания заместителям и министрам, Водндар поспешил уйти от разгоревшейся в Тигилоне суеты. Нигаэль прибыл на зов, как обещал, и уже спустя час выводил своих чемпионов в Аллин-Лирр через лесной проход, сокрытый от взоров людей.
Эльфы не даром берегли свою землю от посторонних. Это был зеленый цветущий край, жители которого существовали с ним в гармонии - лакомый кусочек для многих народов, особенно для тех, что загубили собственный мир. Так, например, орки во время Третьей Орочьей Войны долго бились над открытием порталов в Аллин-Лирр в лесах Огарид-Гура и других планет, имеющих на поверхности густую растительность. Они рассчитывали устроить там склады припасов, разместить заводы и резервы армии, чтобы те не стали жертвой неожиданной атаки противника, способные совершать вылазки без полетов по чужому космическому пространству. Кроме этого, орки были неравнодушны к человекоподобным женщинам и эльфийские девы привлекали их животное естество не меньше, чем поля и леса стратегический интерес.
Аллин-Лирр был не только одной самых потаенных реальностей Мироздания, он не вписывался ни в какую из его частей. Каким-то загадочным образом вышло так, что он не принадлежал ни к Внутреннему, ни к Внешнему Мирам и даже к Междумирью, хотя оно являлось тем "эфиром", заполняющим зияющую трещину меж осколками Вселенной. Это был абсолютно независимый, самобытный мир, доставшийся эльфам не сразу. Его создала Лимаэль, богиня жизни и природы, и прародительница эльфийского народа - с ее подачи Всевышний породил этих существ, пытаясь соединить живую душу с сущностью растений. В результате смешения двух столь разных форм жизни получились существа, способные напрямую общаться с окружающим миром. Но и тут притаился подвох. Как только эльфы познали свою природу, они посчитали себя совершенными творениями и возгордились до того, что перестали считать рожденные на тот момент создания, включая перворожденные сферы, за обладателей разума и могли лишить кого-нибудь жизни, сославшись на это. Всевышний прогневился на такую наглость и хотел призвать Армагеддона, чтобы Разрушитель миров выжег себялюбивый народ, но Лимаэль спасла эльфов от кары. Она предложила создать для них отдельный мир и возложить важное дело на плечи "высокорожденных". Этим делом стало охранение великого Древа Жизни.
Древо Жизни - причина многих легенд, носитель большого символического значения почти у всех народов Мироздания, не сразу стало древом. Изначального его вида никто не знает, известно только, что это центр пересечения каналов космической энергии, за имя которой смертные приняли слово "магия", силы Всевышнего дарующей жизнь и могущей ее отобрать. Эта сила переходит к сферам через солнца, чем наградила эти огромные звезды божественным ореолом. Для охранения источника живительного "эликсира", он был превращен Всевышним в исполинское дерево, ветви и корни которого продолжают, и по сей день, связывать солнца с центром невидимыми каналами.
Так был рожден Аллин-Лирр, а эльфы отныне почти не покидали его пределов, став пожизненными защитниками Древа Жизни. Случаи их появления за пределами мира лесов отмечались чрезвычайно редко, да и то по большей части во Внутреннем Мире, в лесистых его местностях. Жители иных реальностей, можно сказать, не знали об их существовании, считая подобные россказни легендами.
Портал, которым предпочел воспользоваться Нигаэль, вывел его и его спутников к широкой дороге, ведущей в Эльтвиллан, столицу Аллин-Лирра. Переместиться ближе он не мог из-за мощного барьера, обволакивающего эту сферу, блуждающую по глубинам субпространства. Древо Жизни хорошо защищалось, и попасть в его обитель кроме как через специальные проходы, сокрытые как от смертных, так и от высших существ, было попросту невозможно даже наиболее могущественным богам или демонам. Каналы его напрямую связывались с одним лишь Всевышним, который, впрочем, объемлет собой все Мироздание.
Дорога полнилась повозками и пешеходами, колонной движущимися в столицу на торжество. Повозки, как приметил Ксандор, хоть и были управляемы лошадьми и волами, смотрелись весьма прогрессивно и даже напоминали автомобили, движимые паром. Судя по этому, можно было предположить, что эльфы умудрялись сочетать особенности обеих частей Мироздания, отдавая, тем не менее, явное предпочтение колдовству. Дальше, за дорогой тянулось широкое поле, зеленое, как изумруд, на горизонте виднелся лес. Над ним сгрудились тяжелые темно-серые грозовые тучи, но ни дождя, ни молний, ни грома не было. Чуть поодаль от бора небо просветлялось и голубело, что смотрелось странновато и необычно.
Идущие по дороге эльфы, несущие в руках или везущие в телегах подношения своей королеве и ее неожиданному избраннику, казалось, не заметили появления людей. Обычно люди не попадали в Аллин-Лирр, хотя бывало, что кто-нибудь забредал в лесные проходы, но сейчас было ясно, они пришли к Тетаэлю Триону, тем более что его сына уже успели узнать местные жители за счет рассказов самого Тетаэля и, увидев ангела, не стали удивляться.
- И куда теперь? - спросил у Избранного Ксандор, утолив интерес к миру эльфов кратким осмотром. - Мы с такими пробками долго идти будем, я полагаю, по газонам-то тут ходить запрещено.
- Мы не будем идти, - отрезал Нигаэль. Ксандор немного попривык к такое манере его изречений, однако некоторая неприязнь возникала и по сей момент. Слишком чужым стал Избранный для своих друзей. - Я не мог перемещаться только в Аллин-Лирр извне, а внутри это вполне реально. Переброшу нас к воротам - дальше попасть нельзя. Барьер вокруг Эльтвиллана не пропускает даже светлых, Лимаэль опасается изменников. Должно пройти проверку на воротах.
Пояснив подробности, Нигаэль развел руки, глаза его стали еще белее обычного, ослепительно белыми, из них вырвались конусообразные лучи света. Он открыл рот так, словно издал беззвучный вопль, и белая вспышка окутала его тело, поглотив чемпионов. В следующее мгновение все пятеро оказались на лужайке возле уходящей в небеса стены. По белесым камням, сросшимся между собой за миллионы лет стояния, ползли плющи, а в забитых землей щелях зеленели тоненькие стебли и листики растений. Неприступные, могучие стены Эльтвиллана были подобны скале. Им не довелось видеть осады, и все же судя по их виду можно было предположить, что они выстояли бы против многих армий. В разверстую, оскалившуюся приподнятой решеткой, пасть ворот втекал поток собравшихся со всех концов Аллин-Лирра гостей, прибывших на свадьбу. Вокруг стен и на них самих суетились слуги, украшающие город и его окрестности к празднеству. Вдоль дороги уже выставили шесты с разноцветными вымпелами и венками белоснежных и нежно-розовых цветов, на стенах вывешивали белые и зеленые баннеры с золотым изображением Древа Жизни. Многие из приглашенных подданных расположились прямо под стенами в лагере из шатров и палаток, где собирались отмечать событие. В городе всем места точно бы не хватило, поэтому-то и создавались такие лагерьки. Между ними расчищались площадки для танцев и игрищ, музыканты настраивали лютни, наигрывали на флейтах воздушные песенки... Пирамидки расставленных шатров тянулись, чуть ли не до горизонта, а гости все продолжали прибывать и прибывать.
Нигаэль вклинился в очередь, проходящую сквозь охранный пункт, беспардонно раздвинув стоящих в ней путников, прибавив пару слов на эльфийском языке. Поступок этот вызвал легкое недовольство, быстро рассеявшееся. Эльфы потеряли заносчивость, что стала причиной гнева Всевышнего, после того, как были назначены стражами Вселенской жизни, и полностью переменились, сделавшись предельно вежливыми и обходительными. Не теряя времени даром, а, также, не желая задерживать оборванную Избранным очередь, генералы двинулись вслед за Нигаэлем. Стоило тому только подойти к окошку, за коим сидел привратник в зеленой накидке и с пронзительными глазами, как ворота начали открываться. Нигаэль, сразу было видно, не впервые навещает отца, потому его узнавали с одного взгляда. Воины света прошли в город. Изнутри он чем-то походил на древние руины, так как все здания и башни были оплетены все тем же плющом и поросли мхом у подножий. Однако бурлящая на улицах жизнь быстро отгоняла такие ассоциации.
В столице полным ходом шла подготовка к близящемуся торжеству. Всюду вешали флажки, венки с лентами, волшебные фонарики и прочую мишуру, украшающую город во время праздников. Лица эльфов светились счастьем, они пели песни и шумно говорили, не придавая значения появлению чужаков. Нигаэль уверенно вел друзей к дворцу, не давая им толком осмотреться. Дворец Эльтвиллана, к слову сказать, был не менее примечателен, нежели сама столица. Это был огромный замок с витыми башнями и стеклянным куполом наверху, переливающимся, точно крылья стрекозы. Из купола, точнее из вырезанного в нем отверстия прорастало великое Древо Жизни. От него веяло мощной силой, но сила не пугала, не заставляла вздрагивать, не колыхала душу, она успокаивала и согревала, дарила умиротворение. Крона Древа раскинулась над дворцом, как над игрушечным домиком, накрыв его целиком. При этом тень от размашистых ветвей не ложилась сплошным одеялом темени, сквозь листья пробивались лучи солнца, золотя купол и отражаясь ослепительными бликами от зданий и стен, белых, словно снег. Город был знатен. Множество улиц и переулочков россыпью разбегались по всем сторонам. Дома по своей архитектуре и оформлению нисколько не уступали дворцу, возле большинства из них были садики или палисадники, огороженные низкими заборами из фигурных железных колышков.
Ксандор долго шел молча, наблюдая за происходящим, словно смотрел телевизор, где транслировался фильм о диковинном мире, но потом соскучился и решил завести со спутниками беседу.
- Интересно, как все складывается, - проговорил воин, положив руки в нижние карманы жилета, с которым никогда не расставался и даже на свадьбу не надел ничего лучше. - С одного праздника на другой, неужто, наконец, началась белая полоса. Я начал уже забывать каково это, жить в мире.
- Не радуйся раньше времени, - вставил Вондар, кивнув на Нигаэля. - Не хотелось бы тебя расстраивать, но наш Избранный пророчествовал не самые приятные вещи. Если честно, я тоже подустал от всей этой кутерьмы, и сейчас больше прочего хочу повидаться с Тетаэлем. Подумать только, сколько лет прошло.
- Я слышал, вы были отличными друзьями, - Ксандор надел солнцезащитные очки и искоса посмотрел на повелителя ветров.
- Отличными? Лучшими, - ответил за Вондара Акуан. Сверхвоин первым вступил в группу высших генералов, когда Тетаэль ввел эту должность в Альянсе, был свидетелем прихода Вондара, ставшего вторым, и явился свидетелем развития их взаимоотношений. - Они были как братья, нет, не совсем так. Проще говоря, Вондар и Лукиус являлись для Тетаэля по-настоящему значимыми персонами, наставниками. Впоследствии они стали играть ту же роль и для его сына.
- Да, Тетаэль прислушивался к моим советам, - подтвердил повелитель ветров. - За исключением тех случаев, когда им обуревала та непонятная сила, что поселилась у него в мозгу, засела глубоко в подсознании. Тут уже никто не пробовал его вразумить, - Вондар вздохнул с какой-то ностальгической интонацией. - Ох, было время. Возможно, не самые светлые годы, но скучать нам не приходилось и со злом мы тогда боролись с огоньком, не то, что сейчас. Все казалось проще, яснее, угроз таких не существовало. Конечно, были и опасности вселенского масштаба, правда, решали их не мы, даже не знали обо всем. Зло в те годы не выходило на тропу войны, как нынче, хотя Бэрон родился задолго до Тетаэля. Даже до вступления Тетаэля в армию защитников Чертога находилось немало дел. Тогда мы и не подозревали о вторжениях берсеркеров, о планах Сатаниила...
- А я слышал, в том числе и от самого Тетаэля, что он любил почудить, - встрял Ксандор. - Мог порой такое завернуть, что от веселья всем деваться некуда было. Люди умирали.
- Я же тебе сказал, то был зов демонической крови, - вступился за честь старого друга Вондар. - Потом, он не делал ничего такого, чтобы целенаправленно наносить вред своему народу. Мог ввязаться в какую-нибудь авантюру, это да, сколько угодно, но он не пренебрегал жизнью. Тетаэль в моей памяти останется великим лидером, правителем, не знающим равных. Чего греха таить, Нигаэлю до него далеко в плане управления, хотя он искренне старался. Тетаэль много чего сделал за свою жизнь, однако искупил каждое свое недостойное дело, каждый поступок, повлекший неблагоприятные последствия. Для меня он был и есть командир, за которым ты без тени страха или сомнений спустишься на дно преисподней, и он мог вывести тебя оттуда. Мы с ним воистину являлись примером настоящей мужской дружбы, в самом прямом смысле: крепкой, нерушимой ни чем из существующего. Бились плечом к плечу и за одним столом праздновали победу. В наши дни не часто встретишь нечто подобное, люди стремятся извратить самые великие ценности жизни, скрывая за наигранным цинизмом стоны собственной души, которые могут при этом и не слушать, да только от самого себя, их не спрятать, не заглушить.... Им не понять, о чем я толкую, ибо они не знают цену дружбы.
- Наверное, так и есть, - сделавшись более серьезным, согласился Ксандор. - Но ты ведь не подумал, что я пытаюсь высмеять Тетаэля или вашу дружбу. Я уже вырос из того, чтобы сводить все к каким-то извращениям. Да и вас я хорошо знаю.
- Не надо извиняться, тебе вовсе незачем это делать, - повелитель ветров добро улыбнулся. - В твоих словах не промелькнула эта мысль. Я просто сталкивался с таким вот изуродованным пониманием схожих случаев. Мне искренне жаль тех, кто полагает, что отношения между мужчинами могут заканчиваться либо совместным пьянством, либо какими-то отклонениями. Мне просто жаль, что истинные драгоценности, такие, как вера в чудо, дружба, любовь, бескорыстность уходят в небытие. Расходясь по углам, смертные обрекают себя на медленную, но верную смерть в одиночестве, забывая, что сила во все времена была в единстве. А они, как специально желая себе зла, идут тропами демонов и стараются найти между собой побольше различий, порой выдумывая их, на основании которых затем будут друг друга уничтожать, а ведь делить им на самом деле нечего. Тетаэль не был таким, при всех своих порой странных и безумных выходках. Он нашел в себе силы вырваться из этого круга и ступил на истинный путь.
За разговорами генералы, ведомые Избранным, прошли город насквозь, прибыв в его центр, к дворцу. Нигаэль обменялся со стражей парой фраз на местном языке и позвал друзей за собой. Из громадного зала, разделенного на пять нефов, через который пророс ствол Великого Древа, они пустились в хождения по паутине лестниц, виляющих в разные части дворца. В результате они оказались в зале церемоний. Он находился под тем самым куполом, привлекшим внимание гостей с самого начала, отчего был светел и визуально казался просторнее. Сквозь купол открывался вид на город, он лежал, как на ладони. На такой высоте столица эльфов казалась мастерски выполненной картиной.
Из пола зала, сквозь круглую дыру, вырастало Древо Жизни, в буквальном смысле пронизавшее корнями и ветвями весь дворец. Здесь его ветви, точно зная, где остановить размах, раскинулись не так широко и вольно, как над вершиной купола, но, тем не менее, придавали экзотический вид помещению. Пол устлали золотистые листья, слетающие с ветвей. На их место почти сразу вырастали новые почки. В прорывающемся из-за стекла купола солнечном свете, лучами падающем на пол, летали искрящиеся пушинки и какие-то непонятные огоньки, кружащиеся, словно большие пылинки.
Фронтальная часть купола завершалась длинным полукруглым балконом, с другого конца была видна дверь в покои королевы. Тронного зала как такового не было, что вновь заставляло задуматься о скромности столь величественного, а прежде и высокомерного, народа. Покои находились в башне, проглядывающей сквозь искрящееся радужное стекло купола. Также радом с входом в зал церемоний находилась, поднимающаяся в пристройку с гостевыми комнатами, лестница.
Из ворот покоев вышел эльф с тонким важным лицом в зеленой накидке с тирсом в руке. Высмотрев с того конца зала прибывших гостей, он в знак приветствия приподнял левую руку с открытой ладонью на уровень лица, после чего чинно зашагал к людям, не касаясь при этом пола посохом, который держал за середину. Приблизившись, эльф опять поприветствовал пришельцев тем же жестом, опасаясь, что раньше его могли не увидать или понять неправильно, и заговорил на понятном всем жителям Внешнего Мира общем языке.
- Приветствую вас в Эльтвиллане, я Лен, первый советник королевы Лимаэль, - по правилам представился эльф. - Вы, я так вижу, являетесь гостями нашего будущего царя, он предупредил, что позовет нескольких друзей. Торжество начнется завтра вечером, так что, если вы не возражаете, можете переночевать во дворце. Король попросил послать за вами несколько раньше, так как, по его словам, он давно не имел возможности видеться с вами и предвидел множество вопросов. Будьте так любезны, обождать немного тут, скоро он выйдет вас встретить.
Эльф говорил, как заведенный, не давая вставить ни слова, а когда закончил, сразу, не дожидаясь возможных спросов, развернулся и, с таким же деловитым видом, удалился обратно в башню. Окликать его никто не стал, теперь проще было подождать появления Тетаэля и говорить уже с ним. Новоиспеченный король Аллин-Лирра не заставил друзей скучать в одиночку слишком долго. Спустя три минуты дверь башни тихонько скрипнула, оборвав безмятежную "музейную" тишину. На пороге появился мужчина средних лет в расшитом золотом белом сюрко, накинутом поверх легкой серебристой кольчуги. Тетаэль помахал друзьям рукой и подбежал к ним, быстро миновав обширный зал. Вондар, увидев давнего товарища, засиял улыбкой, а по морщинистым щекам колдуна потекли слезы. С последней их встречи Тетаэль почти не изменился, только стал выглядеть едва моложе. Чуть седые виски, выбивающиеся из общей картины темных волос, глубокомысленные карие глаза - Нигаэль был награжден голубыми очами матерью, - сразу располагающее к себе лицо с плавными, но выделяющимися линиями.
- Вот так встреча, - ахнул Ксандор. - Тетаэль, живехонький! И судя по улыбке, могу предположить, что этот случай отличен от произошедшего с Нигаэлем, - воин кивнул на стоящего в стороне с отсутствующим видом Избранного, не прореагировавшего даже мимически на появление родного отца, уже более десяти лет считающегося мертвым.
- Ксандор, а ты не изменился, насколько я тебя помню, - весело произнес Тетаэль, оглядев Ксандора, словно сына, которого давно не видел. Далее он обратился к Вондару. - Старый друг, - сорвалось с его губ. Тетаэль подошел к повелителю ветров, крепко обнял его и похлопал по спине. - Сколько лет, сколько зим?! В пустоте Чистилища мне так не хватало твоих мудрых советов и поддержки. Ты один никогда не отворачивался от меня, не страшился моей демонической натуры. Но теперь все это в прошлом.
- Почему ты попал в Чистилище? - оторвала его Эландра. - Мы не сомневались, что в счет искупления тебя отправят в вечный покой, потому и удивились, узнав, что ты жив, ведь из покоя не возвращаются.
- О, Эландра, - Тетаэль отвлекся от воспоминаний и подошел к девушке, попутно пожав руку Акуану - со своим первым генералом он мог общаться без слов и считывал то, что у него на душе взглядом. - Ты так повзрослела, окрепла и от тебя исходит чистый свет доброты. Ты стала полной противоположностью той Эландре, что я встретил впервые. Но ни Нимен, ни Хаос не в силах сокрушить праведную душу, даже если та заблудилась.
- Зато ты не изменился, - Эландра провела пальцами по плечу Тетаэля, и в груди ее сжался ком, рвущийся наружу. Когда она только повстречала правителя Альфа-Белтара с целью убить его по анонимному заказу лорда Хаоса, с радостью принятому Нименом, главой синдиката "Тень" и бывшему боссу Эландры и ее брата Курта, девушка подпала под его чары. Долг, тем не менее, превозмог чувства, но Тетаэль оказался гораздо хитрее и ловчее, чем предполагала Эландра. Он сумел избежать смерти и лично захватил убийцу. В Эландре он сразу почуял свет и вместо того, чтобы отправить ее в тюрьму, оставил возле себя, уча другой праведной жизни, в результате сделав одним из высших генералов. Тогда между ними вспыхнули чувства. Инициатива исходила больше от Эландры, Тетаэль же привык к женскому вниманию и не придавал этому особого значения. Позже Эландра познакомилась с Нигаэлем, долгое время отсутствовавшим в столице. Увидев, что его сын не равнодушен к девушке и что она, похоже, заинтересовалась им в ответ, Тетаэль решил не вставать на пути счастья молодых. Но, не смотря на подлинную любовь Эландры к Избранному, и на прошедшие с тех пор годы, какая-то тень еще оставалась в сердце. - Так почему все-таки тебя закинули в Чистилище? Насколько мне известно, этот мир назначен для очищения душ смертных, не заслуживший вечного покоя или перерождения, но еще не приговоренных к преисподней.
- Друзья мои, я не сомневаюсь, что вопросов у вас накопилось много, но я хотел бы ответить на них в иной обстановке, - мягко ответил Тетаэль. - Сначала расположитесь в гостевых комнатах, а потом я с вами встречусь за обедом. Я специально подгадал момент, когда у вас выдастся свободное время, чтобы провести с вами эти два дня. Кто ведает, когда мы увидимся в следующий раз, если увидимся вообще, и при каких обстоятельствах пройдет это свидание? Позвольте проводить вас. Дальше слуги укажут ваши палаты.
С этими словами Тетаэль отворил расписную дверь пристройки и позвал за собой генералов. Когда все четверо прошли мимо него на лестницу, будущий король обернулся к стоящему на прежнем месте Нигаэлю и произнес:
- Пойдем со мной, сын. Мне нужно кое-что с тобой обсудить.