Над головой прекрасная картина - усыпанное бриллиантами полотно, в котором нет места пустоте и безнадёге. Бесчисленные огоньки смотрят вниз и со своих небесных причалов подмигивают тем, кто любуется ими в эту сказочную ночь. Дабы придать картине ещё больше очарования, туманности космической реки волшебными красками подсвечивают необъятную высь, а по краю горизонта неторопливо летят облака. Весь мир как на ладони.
Небо, одинокое до тёмного часа, открывает дорогу своей загадочной родне. Той самой родне, глядя на которую человек частенько задумывается о собственном месте во вселенной. И мысли, рождённые в час тревожного озарения, порой безжалостны.
Но эта ночь особенная. Не место грусти и страхам. Не место бесплодным желаниям понять невозможное. Вокруг тропический рай - удивительная лагуна, очень мелкая, полная крошечных островков с мягкой травой, на которой так приятно лежать. Вдалеке, на берегу с клонящимися к песку пальмами, светят кострами и лампами отмели, площадки и хижины, оттуда доносится приятная мелодия, а на границе морской глади и отливающих золотом туч неспешно проплывают треугольные паруса яхт. Рядом с одним из островков почти неподвижно стоит гидроцикл с жёлтыми полосками на боках. Но паре, взирающей на небо, сейчас не до него.
Вода едва колышется. Слышен размеренный стук сердца, слышно тихое дыхание поблизости. Драгоценная музыка двух душ, соединённых вместе. Кажется, только-только тело окутывал сон, но вот вместо нелепого беспамятства горячая смесь воодушевления и неги. Глазам не хочется смыкаться. И даже звёзды не могут надолго отвлечь лежащих людей от созерцания другой вселенной, сокрытой именно там, в тех беспокойных глазах, что непременно хотят познать и тайны мироздания, и глубины собственных чувств.
Они прижимаются друг к другу, их пальцы переплетены, как и души. Навсегда. Навеки. Вопреки пропасти судеб. Вопреки всему, что мешает сердцам биться в унисон. Даже такая скромная близость порождает истому, но получив толику счастья, хочется овладеть им всецело. Очень скоро тепла от лёгких прикосновений недостаточно - он чуть приподнимается и внимательно смотрит на неё. На её ноги, которые почти касаются воды, на короткие светлые шорты и едва застёгнутую рубашку. Каждая деталь кажется такой важной, а каждый изгиб тела - неповторимым. Её кожа, пахнущая ландышем, пьянит, как первый тёплый ветер весны. Её взгляд, полный доброты и нежности, заставляет сердце замирать вместе с самим временем. И лишь её вздымающаяся грудь подсказывает, что мир ещё не лишён движения.
Он легонько проводит ладонью по её щеке, и улыбки тут же проскальзывают на лицах. Кончики носов соприкасаются, и вот за улыбкой - томительное ожидание поцелуя. За мгновение до него он смотрит на её сомкнутые веки, чувствует учащённое дыхание, единое для них, и словно молитву, повторяет в мыслях то, что давно готов сказать.
"Ты моя, а я твой".
Она и без слов понимает это. Её губы податливы, а пальцы тут же обвивают его шею, зарываются в волосы и бегут по плечам. И в те короткие секунды, когда поцелуй прерывается, пальцы вновь увлекают его голову вниз, ко влажным губам.
Ласковый воздух лагуны ненадолго разделяет лица. Она с восхищением осматривает сверкающее небо и возвращается к любящим глазам.
- Эта ночь волшебна, - тихо произносит она.
- Самое волшебное в ней - это ты.
Шутливое смущение делает разговор менее напыщенным.
- Ну что во мне волшебного? Вот засмеюсь сейчас, и все волшебство пропадёт.
- Ты прекрасна, когда улыбаешься, когда смеёшься, и даже когда смотришь на меня с укором.
- Не волнуйся, - губы мило сжались, - укора не будет. И не было! - игривый смешок.
Вместо ответа - снова поцелуй. Невозможно смотреть на эти губы без желания ощутить их сладкий вкус. Притяжение так сильно, что он даже немного стыдится его. Надо показать, что страсть не довлеет над нежностью, и каждая минута, проведённая рядом, ценна не только безудержными ласками. Оторваться от губ очень сложно - на этот раз лишь усилием воли получается сделать это.
Они молча смотрят друг на друга. Он - как художник, который пытается уловить каждый оттенок пламенного заката, она - как ангел, впервые спустившийся на грешную землю. Наконец, он убирает с её лба прядь волос и спрашивает:
- Если бы любое желание сейчас сбылось, чтобы ты загадала?
- Чтобы эта ночь никогда не кончалась, - ответила она, и яркие чёрточки на небе обещают помочь искреннему порыву.
В его голосе и удивление, и радость:
- Мы читаем мысли друг друга. Слово в слово. Я счастлив, что ты рядом.
- Я счастлива, что рядом ты.
Да, ему хочется, чтобы эта ночь не кончалась, чтобы звёзды стали вечными свидетелями любви, а их отражения, заключённые в обсидиановых водах лагуны, можно было зачерпнуть рукой. И подарить той, что краше неба и драгоценнее любой из его крупиц.
Столько возвышенных мыслей витает в голове, столько слов можно произнести, но один взгляд и один поцелуй стоят тысячи самых изящных комплиментов. Их время еще придёт - он поднимается, берёт руки любимой в свои и указывает головой на гидроцикл.
- Мы успеем вернуться сюда. Может, немного оживим это томное царство? Что скажешь?
Она не возражает. И вот за созерцанием звёзд и тягуче-сладостными объятьями - путешествие к границам атолла. Шум мотора и волны тревожат тихие воды, и всё же свежий ветер, смешанный с пеной, не похож на упрёк. Лагуна щедра к своим гостям. В тот час, когда они вновь находят приют на одном из островков, избыток впечатлений и усталость берут верх - веки смыкаются так быстро, что даже очередное нежное "люблю тебя" звучит тихо, словно бормотание во сне.
***
Над миром витают странные звуки, будто вместо ветра в воздухе появилось дыхание. Или пение безо всяких слов и мелодий. Неясное, приятное слуху, но отчего-то пугающее. Казалось, звуки исходят с песчаного пляжа, где ещё теплятся несколько огоньков. Теперь там ни веселья, ни теней, бегающих по стенам и открытым террасам - покинутый людьми пляж замер под тяжёлым незыблемым покровом.
Эта ночь другая. Облака заметно смелее - их очертания сливаются с тёмными берегами и высоко поднимаются над горизонтом. Звёзды поредели. И даже Млечный Путь, пока различимый среди россыпи созвездий, утратил свою магию цветов. Чёрной кистью ночь безжалостно прошлась по прекрасному полотну, оставив лишь малую часть от былого великолепия.
Любимая рядом. Видны милые черты: сводящая с ума кайма губ и отблеск ныне далёких звёзд в глазах. Её взгляд по-прежнему полон доброты, но что-то тревожит душу, заставляет копаться внутри себя в поисках истины и одновременно отталкивает от этих поисков. Не сразу вопросы, которые задаёт само небо, обретают форму. Не сразу сердце превращается в колокол. Он пытается понять, как ему вообще удалось оказаться здесь. Напрягает изо всех сил память. Ничего, кроме смятения и внезапного страха. Но ещё сильнее потрясает осознание:
"Я не помню дня".
Казалось, есть какие-то фрагменты: залитое солнцем пространство, смех и брызги волн, но всё походит на тающие поутру отрывки сна. Они действительно исчезают. Как звёздный свет. Как сон во сне. Нет, ощущения слишком реальны для сна, а окружающий мир слишком фантастичен для яви. Это не сновидение. Это нечто более глубокое, другая пропасть сознания, неподвластная тому, кто ещё может проснуться.
Он поворачивается к любимой. Голос почти дрожит.
- Родная моя, теперь я начинаю понимать, что произошло.
Она не отвечает. В её глазах тоже тревога... и будто бы жалость.
- Всё, что происходит здесь, можно объяснить моей... моей смертью.
Её пальцы сжимают его ладонь так крепко, словно боятся потерять.
- Ты не умер. Ещё нет.
- Так значит...
Виноватая улыбка, за которой только печаль. Не надежда.
- Смерть милостива к нам. Порой несколько мгновений могут стать целыми днями. И ночами.
Слова звучат не для него - для кого-то другого, кто потерялся среди этих одиноких островков и безуспешно пытается найти дорогу домой. Сейчас очистится небо, разгорятся огоньки и там, и внизу. Всё будет, как в прошлую ночь. А потом настанет день.
Ничего не меняется. Не изменится. Её слова уже не забыть.
- Понимаю, как тяжело тебе слышать об этом. Прости...
- Я не чувствую её милости, - глухо бормочет он. - К чему вообще разговоры, если всё это только в моей голове?
"И может закончиться в любую секунду, ведь я узнал то, что знать не следует".
Но от осознания сокрушительного факта мир не распадается на куски. Пустота не поглощает последние источники света, и только воля вдруг обретает сходство с куском льда - она тает в пустых метаниях. Она не в силах изгнать наваждение.
Он проводит рукой по своему лицу, сжимает изо всех сил веки и вновь смотрит на звёзды.
- Нет. Нет, я обманываю сам себя. Как жестоко... Родная моя, скажи, что все это взаправду! Мы рядом. Мы встретим рассвет, ещё много-много рассветов и закатов.
Слёзы катятся по его щекам. Ненастоящие слёзы, падающие на ненастоящую землю. Сновидение последнего вздоха. Но ладонь... Тепло ладони, которую он продолжает сжимать, заменяет собою весь ужас правды и нахлынувшего отчаяния, и в реальности этого тепла он не смеет сомневаться.
- Знаешь, зачем они, эти разговоры под звёздами? Потому что сейчас тебе очень важно услышать меня.
- Сейчас... - он целует её руку, прижимает к мокрой щеке и тяжело вздыхает. - Я всегда хочу слышать тебя. Когда просыпаюсь и засыпаю, когда ты далеко. До всех этих ночей. Жаль, что все было не так.
Она неотрывно смотрит на его лицо и молчит. Звучит давно ожидаемый вопрос:
- А что потом?
- Я не знаю. Никто не знает до самого конца.
Внезапно он понимает, что трепет перед великой тайной человечества уже не волнует его. Ведь иногда важнее тайн самая простая истина, доступная ещё живому сердцу. Она исцеляет и успокаивает.
- Пусть так. Пусть видение, пусть ночь, пусть даже миг. Он мой, его уже не отобрать. И он лучше всего, что я мог бы представить. Прямо сейчас, на пороге неизвестности, я чувствую абсолютное счастье и вдохновение, которого никогда не испытывал. Ты есть. Ты образ, который я знаю и искренне люблю. И улыбку твою, и глаза, и голос. Прикосновения. Чего ещё желать?
- Лишь одного. Того же, что и в первую ночь.
В его взгляде проскальзывает боль.
- Ты говорила, что смерть милостива, и теперь я понимаю - это так. Но она возьмёт своё. Позже или раньше. Наверное, это наша последняя ночь.
Она тянется к нему, увлекает за собой. Падающим звёздам больше не нужны желания.
- Скажи мне то, что говорил вчера. Воздай хвалу жизни, какой бы она не была там, за пеленой ночи. Люби и позволь любить тебя. Забудь, что где-то ещё ходят стрелки часов.
Её шёпот и есть сама жизнь. В сиянии, несмотря на темноту, в пленительной энергии обжигающего дыхания. И так, заключив друг друга в объятия, они засыпают под магическое пение моря и ветра. Прощальное и невероятно красивое.
***
За глубоким вздохом - широко раскрытые глаза. Почти пустое тёмное небо и тишина. Мир умолкает, чтобы не мешать двум пробудившимся ото сна людям. Говорить. Прощаться. Теперь уж наверняка. С трудом различимы очертания берегов, погружённых во мрак. Лагуна уже не даёт тепла - она застыла, словно разбитое зеркало, в котором потерялись все отражения. Скоро серые и чёрные краски сольются воедино, поглотив звёзды и всё, что под ними.
Не страшно. С самого начала мир там, где она. Маленькая ладонь, заключённая в его ладони, заменяет собою звёздный свет и теплое касание волн. Он целует её плечо, её щеку и губы.
- Среди всей вселенной мне достаточно этого клочка суши, плывущего в пустоте. Лишь бы ты была рядом.
Её лицо сокрыто тенями, в глазах - по одной тусклой звёздочке. Но по-прежнему нет ничего красивее и добрее их. По-прежнему её голос наполняет душу радостью.
- Что-то есть там, за гранью. Не думаю, что это пустота. Может, один сон сменится другим. Может, ты опять проснёшься. Кто знает?
- Я знаю, что другая жизнь, без тебя, для меня хуже небытия. Я бы отдал их все - все жизни, прошлые и настоящие, чтобы помнить эту ночь.
- Почему эту?
- Потому что сейчас моё сердце спокойно. Потому что призрачная ночь с тобой дороже любой реальности, где мы не вместе. Нельзя заставить человека любить, но самая тёмная ночь дала мне то, чего не смогла дать жизнь.
Она прижимает его руку к своей груди, чтобы стук сердца разогнал наползающую призрачную мглу.
- Многое в жизни не в нашей власти. А уж любовь... Мы часто бессильны перед нею и летим в пропасть, думая, что возносимся на небо.
- И даже зная направление, не меняем его, - улыбается он. - Я знал.
- Именно поэтому мы сейчас здесь. К тебе вернулось то, что ты отдал за возможность любить. За преданность любви.
- Я просто хотел быть честным с самим собой до конца, а получил награду, на которую и не рассчитывал.
- Так и должно быть, любимый мой. Так всегда и будет.
Сладость слов выводит из лабиринта забытых терзаний и неумолимого времени, а поцелуй и вовсе рушит его стены. Даже на исходе сущего сердце подобно огню. Вырываются из груди незримые всполохи, сливаются с огнём напротив и неистовым вихрем взмывают вверх. Небо не воспылает вновь - оно не нужно тем, кто заключает весь мир в двух половинках души. Эти мгновения важнее самой вечности. Всего, что ожидает за дверью дома, в котором нет окон.
Гаснут последние звёзды. Нестерпимо хочется закрыть глаза. Он знает - бесполезно бороться с тенями, но продолжает шептать те же простые слова, что и в прошлые ночи, а слыша их в ответ, блаженно смыкает веки. Не остаётся ничего, кроме слов и прикосновений. Реальны лишь признания и ладони. Одна ладонь, тающая в другой.