Аннотация: Сборник художественных рассказов историка А. Берестовского о жизни в современной Беларуси. Авторский перевод с белорусского.
Предисловие автора
Перед уважаемыми читателями сбор коротких рассказов "Это Беларусь, парень!". Сюжеты этих разноплановых рассказов автору подсказала жизнь в Беларуси в 1990-х, 2000-х и 2010-х гг. Следует помнить, что все персонажи и события - это художественный замысел, а возможные совпадения случайные.
Поскольку рассказы охватывают различные моменты жизни, каждый читатель может найти что-то на свой вкус. А то, что средний размер каждого рассказ примерно 2-3 страницы позволит ознакомиться с ними, и многим занятым людям, которые не имеют достаточно свободного времени на чтение.
Для удобства перерасчета денежных сумм, указанных в рассказах в белорусских рублях, россиянам можно представить такую формулу: 10000 старых рублей=1 новый рубль, а 100 российский рублей=3 новых белорусских рубля. В остальном реалии Беларуси не должны вызывать вопросов большинства россиян.
Приятного всем прочтения.
С уважением к читателям,
Андрей Берестовский, историк, переводчик и публицист.
Вместе с папой
Интересно бывает ездить вместе с папой. Васин нравилось ездить с папой хоть куда, но в этот раз надо было к стоматологу. Если не будет плакать, папа обещал "Тетрис", поэтому надо было быть мужественным. И Вася старался не давать виду, что ему страшно, когда они ехали в автобусе, когда шли к белому зданию детской поликлиники и потом длинным коридором до нужного кабинета.
Очереди не было, и Вася с папой заглянули в кабинет. В просторном светлом кабинете за столом у входа сидели три женщины в масках и белых халатах, беседовали и шутили. Еще две женщины занимались пациенткой слева от входа. Второе кресло было пустым. Васе уже лечили зуб с удалением нерва. Было страшно. Даже не хотелось бы и "Тетриса", но желание сына доказать папе, что он мужчина было сильнее. И мальчик решительно сел в свободное кресло.
Пока папа подписывал какие-то бумажки, а доктор раскладывала инструменты, Вася заметил, что в соседнем кресле сидела не девушка-старшеклассница, а совсем взрослая тетя. Вскоре, она поднялась, поблагодарила своих докторов и что-то сунула одному из них в карман.
Когда доктор начала сверлить зуб, Вася втиснулся глубже в кресло. Он уже знал, что такое лечить зубы. В прошлый раз надо было удалять нерв под пастой Яруса, и боль была сильной, пока паста убивала нерв. Сейчас доктор говорила, что дырка маленькая, что до нерва еще два километра, но страх не покидал парня, пока не начали ставить пломбу. Тогда он еще раз оглянулся и увидел, что в соседнем кресле сидел бородатый дядька.
Но вслух ничего не говорил, потому что должен был сидеть с открытым ртом.
Когда все закончилось, Вася слез со стула, поблагодарил врача, которая в ответ дала ему наклейку от жвачки с гонками формулы 1 за мужество, и вышел в коридор к папе.
- Ну, герой, выдержал? - Улыбнусь папа. - Будет тебе "Тетрис", но сейчас надо ехать к бабушке.
- На машине? - спросил Вася.
- Машина понадобилась маме. Поедем на поезде.
Через час они уже сидели в пригородной электричке и ехали к бабушке. Ехать надо было почти до самой Орши. Папа, пока ехали через Минск, объяснял маме по мобильному:
- Нормально вел себя ... Нет плакал ... "Тетрис" ему обещал ... Ну, не интересно ему будет настольная игра ... Знаю, что денег мало, ты мне каждый день это говоришь ... Едем к твоей маме, как ты просила ... Пока, сейчас зона кончится.
Закончив разговор с мамой, папа начал читать газету с анекдотами, потом достал ручку и стал разгадывать сканворд и наконец задремал в позе кучера.
Вася редко ездил поездами. Сначала наблюдал в окно за тем, как бегут деревья, поля, мосты, речки, деревенские дома и кладбища. Потом стал наблюдать за другими пассажирами в вагоне.
Была ранняя осень и вагон был наполнен дачниками. Преимущественно это были старые или уже довольно немолодые люди, которые читали газеты, спали или беседовали. Вася пытался прислушаться, о чем, но шум поезда не давал разобрать.
Вдруг в вагон зашел молодой плечистый кудрявый дядя с гармошкой.
- Уважаемые пассажиры, приветствую, немного музыки.
Веселая музыка сразу прекратила разговоры многие взглянули на гармониста, даже папа проснулся на минуту. Потом все вернулись к своим разговорам, и папа снова уснул. А дядя с гармошкой пел:
Мы с приятелем вдвоем
Сядем, водочки попьем...
Гармонист весело свистел, выплясывал и одновременно играл на гармошке. Как это ему удавалось, Вася не понимал.
Закончив играть молодой музыкант поклонился и пошел с открытым целлофановым пакетом по рядам. Долго не прошел. С места недалеко от Васи поднялся старый моряк в флотский форме.
- Честь и-МЕ-ю! - разделяя слоги и делая необычное ударение на некоторые слова, произнес русский моряк. - ВЫ-пей за здо-РО-вье моего СЫ-на. Он у меня в Балтийском ФЛО-те СЛУ-жит.
Гармонист выпил рюмочку водки и заиграл "Яблочко". Моряк вытянулся, сжал кулак и замахнулся им, будто собирался дать в морду музыканту. Потом дёрнулся всем телом в одну сторону, в другую. Он резко двигал руками, ногами и туловищем пока не закончилась музыка. После этого гармонист и моряк сели выпивать дальше.
Вася посмотрел в другую сторону и заметил двух мужчин возраста его папы, которые сидели друг напротив с краю скамеек, занятых женщинами и детьми, видимо их семьями, и смеясь говорили о чем-то. Очевидно, это были друзья.
- Я тебе говорю, это - лафа, - говорил один из них, одетый в темное. - Ты просто сидишь на ток-шоу, хлопаешь в ладоши по команде помощника режиссера кому надо и за час зарабатываешь пятьдесят тысяч.
- А вопросы там можно задавать? - спросил его друг в светлом.
- Бывает, что позволяют, но обычно нет. Зависит от инструкций, которые дает помощник режиссера или другие ответственные за массовку. Но меня не интересует, о чем идет речь на шоу. На прошлой неделе было о школьном образовании, вчера об истории Беларуси, завтра - о заводах... Главное выполнять свою роль как надо и тогда без проблем получишь деньги в кассе после шоу. Ты подумай, Серега, я могу порекомендовать тебя в массовку. Будем вместе зарабатывать.
- Подумаю, но боюсь, что засну во время программы ... Послушай, эта передача "Ищу. Жду." также делается актерами массовки?
- Насколько знаю, там бывают и те люди, которые действительно кого-то из родственников ищут. С ними обычно репетиции проводят... Но основная масса - массовка.
Здесь внимание Васи переключилась опять на гармониста, который едва не пропустил свою станцию и, матюгнувшись, выскочил из вагона.
- Вот лихой парень! - бросил ему вслед старый моряк.
Тут смех сзади привлек внимание Васи. За спиной мальчика сидела группа молодых людей - три парня и одна девушка - и хохотали друг над другом.
- Вероника, - сказал один прыщавый юноша девушке, - все дамы делятся на три категории: дам, не дам и дам, но не вам. А ты к какой относишься?
Ребята снова расхохотались, а Вероника только матюгнулась в адрес парня.
- Ой, ты обиделась... - снова цеплялся юноша. - Хочешь, я на колени встану?
- Ну. - ответила девушка.
- Надо, чтобы я сначала захотел, - и компания снова расхохоталась.
В вагон зашла толстая женщина и громко объявила:
- Кому пирожки?! Есть с мясом, повидлом, рисом... Кто хочет - покупает. - И двинулась дальше.
- Можно мне с повидлом? - спросила Вероника.
- Догоняйте меня, - предложила продавщица, которая уже быстро прошла к середине вагона.
Девушка расхохоталась вместе со своими кавалерами и махнула рукой.
Только торговка пирожками исчезла в тамбуре, как вошел бородатый и волосатый дед с грязным лицом и в грязной одежде. На шее висела коробка, на которой был наклеен необычный рисунок: распятый Иисус висел не на кресте, как на бабушкиных иконах, а на каком-то вертикальном столбе. Васин было интересно, для чего коробка, но все объяснил прыщавый юноша.
Когда дед подошел к скамейке, где сидела молодежная компания, и перекрестился, юноша-юморист сунул ему деньги и добавил:
- Иди, купи себе мыла!
Парни и девушка снова взорвались хохотом. Дед пошел дальше. Подошел к скамье, где сидел Вася с папой, и тоже перекрестился. Здесь Вася понял, зачем старику было нужно мыло: от него сильно неприятно пахло грязью и мочой.
- Вали отсюда, бомжара! Иди на завод!
Это неожиданно отреагировал другой старик, сидевший напротив Васи и до сих пор смотревший в окно. Старый нищий явно испугался и пошел дальше, оставив за собой шлейф "аромата" немытого тела. Глаза Васи встретились с взглядом деда напротив и выражение лица последнего сразу изменилось. Спутник протянул руку парню:
- Приветствую, молодой человек! Я - дед Янка! А вас как величать?
- Вася...
- Приятно познакомиться, - дед Янка пожал руку Васе, а потом его папе, который проснулся от его крика на нищего.
Дед Янка был немного навеселе, как папа во время дня рождения или на Новый год. Но вел себя вежливо и деликатно. Расспросил папу и Васю о жизни, узнал про стоматолога, планы на "Тетрис", поездку к бабушке. Рассказал про своих внуков, которые уже в школу идут.
Вася в школу еще не ходил. Ему было шесть. Возраст, когда можно идти в школу, а можно не идти. С одной стороны, ему было интересно пойти в школу. С другой, его мама, школьная учительница математики, всегда приходила с работы уставшей и раздраженной.
Со стороны тамбура, в который вышли продавщица и нищий, вышел еще один музыкант. На этот раз с саксофоном. Дед Янка, услышав его исполнение, скривился.
- Не знаю, что делать. Или подойти денег дать, или подойти и в морду ему дать ... Что посоветуете, Василий? - обратился Янка к мальчику.
- Предлагаю еще вариант, - с улыбкой ответил папа Васи: - не трогать его.
- Так и сделаем - согласился дед и неожиданно для себя добавил - Прочь с дороги! Утикай, идет Янка пьяный... Знаете, кто это писал? Якуб Колас. Было время, когда я преподавал литературу в школе... А потом... Сами знаете... В деревенской школе... Приходишь в гости к родителям своих учеников после родительского собрания. Всегда угощение и это, - старик щелкнул себя по шее и продолжил: - Так закончилась моя работа учителем и завучем... Работал потом кочегаром. Сейчас на пенсии. Надо покурить.
Дед Янка достал пачку "Примы" и предложил папе. Тот отказался, и дед пошел в тамбур. Только теперь Вася заметил, что в тамбур часто выходят мужчины, в том числе старый моряк и Серега с его другом с телевидения.
Вася обратил внимание на еще одну компанию трех молодых людей. Они сидели чуть дальше и играли в карты, заняв две скамейки. Иногда они прихлёбывали из бутылки. Один из них сказал остальным:
- Так. Кто сейчас выигрывает - пьет пиво.
- Может сыграем на какого-нибудь доходягу, как тогда? - предложил второй.
- Было бы шоколадно дать кому-нибудь в сопли, но ментов могут вызвать. - заметил третий. - Лучше на пиво.
И ребята снова начали играть. Вася не заметил, кто из них наконец пил пиво, так как через вагон буквально пролетел какой-то парень-подросток. Через минуту он уже бежал обратно с таким же возбужденным выражением лица. Прошло еще немного времени, и "летун" снова пробежал вагон туда-сюда. Дед Янка, который уже вернулся из тамбура, молчал. Явно ему не нравился этот "Икар", но лезть на него не собирался. И в вагоне стало тише. Было только слышно, как некий старый дачник тихо спорил с молодым спортсменом за политику.
"Летун" в очередной раз пробежал через вагон. Не прошло и минуты, как два милиционера с дубинками и пистолетами в кобурах зашли в вагон и пошли вслед за подростком.
С приходом милиции в вагоне стало совсем тихо. Дед Янка смотрел в окно. Моряк читал книгу. Серега и его друг сидели молча. Любители пива также сидели тихо, правда они и до сих и не шумели. Вася оглянулся на компанию молодых шутников, но на их месте сидели уже другие люди.
Милиция не вернулась, как и "летун" Тут дед Янка встал и попрощался с Васей и его отцом. На этой же станции вышла и половина вагона, в том числе и почти все хулиганы, кроме того, что предложил сыграть на доходягу. Как только его дружки пожали ему руку на прощание и вышли, его уверенный взгляд куда-то исчез, и он стал смотреть в окно.
Стало так тихо, что Вася прильнул к папе и уснул. Его разбудил смех папы. Вася протер глаза и заметил, что недалеко от их места стоит мужчина в камуфляже с большим крестом на шее, длинными седыми волосами и мохнатой бородой, и пьяным голосом что-то пытается доказать одной молодой пары, видимо супругам.
- Ну покажите мне, где в Библии говорится, что можно поклоняться иконам? - с улыбкой спокойно спрашивает муж и обращается к жене: - Олеся, дай ему Библию, пожалуйста.
- Но ведь даже апостол Па-а-а-вел говорил ... - перешел на крик мужчина в камуфляже и его дальнейшие слова утонули в хохоте всего вагона. Особенно смеялся папа. Вася тоже смеялся, но не понимал почему. Видимо потому, что смеялся папа.
Какая-то женщина поднялась с места и обратилась к седобородому мужчине:
- Батюшка, как вам не стыдно? Вы выпили и так некрасиво себя ведете при всех. Разве можно говорить о Библии в таком месте и таком состоянии?
Это сразу успокоило старика, который, как понял Вася, был священником.
- Простите, - пробормотал священник, - я действительно немного выпил с соседями по даче. Вино - дар Бога, Понимаш так ... Извините, что так ...
Он поднял свои вещи и вышел из вагона.
Возможно папу и Васю ожидали бы новые приключения в пригородном поезде, но пришло время выходить. До дома бабушки дошли быстро. Папа перекусил с Васей, и они быстро легли спать, так как бабушка очень не любила, когда в ее доме ложились позже девяти вечера и поднимались позднее семи утра. Утром, когда Вася еще спал, папа поехал обратно в Минск. Вася хотел поехать с ним, но его папа не подождал ....
"Тетрис" Вася так и не получил. Сначала не хватало денег. Потом папа работал все дольше и дольше, и они с сыном виделись только вечером и утром перед экраном телевизора. А там уже было не до "Тетриса". Учеба, компьютерный клуб, курсы английского языка, футбол... Времени у Васи было мало. Мама говорила, что без хорошо организованного жизни, ему не быть успешным как папа.
А папа действительно стал успешным. Когда в Беларуси стали развиваться интернет-технологии, папа нашел престижную должность в "танчиках". И теперь его жизнь крутилась: Кипр, США, Россия, Китай, Австралия... Поменяли машину, чем остановили бесконечные жалобы мамы на старую "тачку". Семья переехала на новую квартиру в Брилевичах, и каждое утро Вася смотрел с двадцатого этажа, как застраивают окрестности. Вася купался в Индийском океане, Средиземном море, даже побывал на Тенерифах...
Обычно папа ездил с семьей на отдых, но больше, чем четыре дня без своей работы не выдерживал. Брал билет на самолет и летел в Минск в свою компанию. У Васи было много чего, но было ощущение, что чего-то не хватает.
Однажды Вася понял, чего. Он все чаще и чаще видел во сне, как они с папой едут в поезде неизвестно куда. Папа ничего не говорит. Он просто рядом. И, когда сон обрывает будильник, хочется вернуться в это ощущение счастья, которое невозможно заменить компьютерными играми или времяпрепровождением с друзьями. Вася бы отдал свой дорогой смартфон, новый планшет и фирменную одежду за возможность вернуться в то время, когда они куда-то ехали вместе с папой. Не так важно куда, хоть опять лечить зубы. Но вместе с папой...
- Зачем табак, это же вредно для здоровья, - возразил Макс, - лучше пусть докурит мой веник.
Макс курил какую-то самокрутку, от которой шел густой белый дым. Затянувшись еще раз, Макс предложил:
- Изя, попробуй, он кошерный.
Антон, парень-еврей, которого хулиганы называли Изей, молчал и слушал хэви-метал в наушниках. Слава и Макс едва сдерживались, чтобы не расхохотаться над евреем, и пытались вызвать его на разговор дальше. Но Антон ничего не говорил. В туалете вуза, где курили хулиганы и куда он зашел по потребностям, никого больше не было.
- Изенька, хочешь свежей порнушки? - сказал Макс и достал мобильный из кармана.
- Изя, а ты сегодня такой вялый. Ты с женщинами развлекался ночью или сам себя удовлетворял? - поддерживал волну Слава.
- Давай мы пригласим сюда фашистов? - предложил Макс молчаливой жертвы их насмешек. Его дружок не выдержал и наконец расхохотался.
***
В этот день Макс поехал на работу к маме и папе сразу, как покинул травмпункт. В кабинет папы, исполнительного директора компании, которой владела его мать, Макс попал без предупреждения: на ресепшэне никого не было. Папа даже не удивился приходу сына, только поднял голову от бумаг, которые перебирал на столе.
- Денег не дам. - сразу бросил он Максу.
- У меня проблемы... - начал сын.
- У меня тоже, - оборвал его отец. - И у нас всех. Маму арестовали. Бизнес конфискуют в пользу государства, и, чтобы маме не пришлось отбыть 5-10 лет, нам нужно выплатить еще 50 тысяч долларов.
- Кому?
- Государству. Чиновники решили, что раз у нас бизнес успешен, наша компания должна быть государственной. Надо было валить в Хорватию, когда возможность была...
Макс, наверное, впервые в жизни почувствовал свое одиночество. Он сел на стул, хотел закрыть лицо руками, но опять вспомнил, что правая загипсована. Это заметил и папа.
- Кто тебя отлупил? - спросил папа таким тоном, как будто спрашивал о делах в универе.
- Одногруппник.
- За что?
- Мы стояли в туалете... Я и Славик... Курили... Заходит Антон... Мы по приколу говорим: хочешь, позовем сюда фашистов. А он бросился на нас, как неадекват. Сбил с ног. Мне руку сломал. Славику голову разбил. Кричал, что его прабабушка погибла в минском гетто. Разве я знал? На вид-то лох, а владеет дзюдо и карате. Такой сюрпризик...
Отец встал из-за стола и подошел к Максу. Достал пачку сигарет. Закурил сам и дал Максу. Потом спокойно сказал:
- Ты говоришь, это - сюрпризик? Когда ты с дружками стрелял уток на Слепянском водохранилище на первом курсе, а мы с мамой платили за тебя ментам и местным бабушкам, которые заявили... Помнишь? А на втором курсе ты тискал девушек, а я платил их родителям, чтобы тихо было ... Это ты помнишь? А сколько раз мы платили разным преподавателям в твоем универе, чтобы поставили зачет? А когда ты на четвертом курсе разбил витрину в ресторане, празднуя день рождения, кто за это платил?
Макс только молчал и нервно курил.
Отец продолжил:
- Это ты у нас сюрпризик. Я женился на твоей матери только потому, что она забеременела от меня... Но это все в прошлом... Сейчас думаешь, что делать? Учись жить своим умом и сам решать свои проблемы. У нас с мамой тоже сюрпризик. Кстати, практику тебе придется пройти в другой организации, а не этой фирме и дипломную сам писать будешь.
***
Мама отсидела только три года. Потом вышла и энергично начала отстраивать свой бизнес с нуля. Компания, изъятая в пользу государства, уже развалилась. И надо было еще уплатить половину огромного штрафа, который был наложен во время ареста за нарушение законодательства при ведении бизнеса.
Маме было не до Макса, как и раньше. Папа уже успел развестись с ней и уехать в свою Хорватию. После армии Макс сумел устроиться по специальности экономистом в один департамент. Жизнь началась налаживаться. В департаменте работы было не много. Главное было отбыть рабочий день с 8 утра до 5 вечера. И Макс находил время изучать английский и JAVA-программирование в рабочее время, чтобы в перспективе найти более хлебную работу.
Однажды темным ноябрьским утром Макс после недели на больничном зашел в кабинет шефа оставить документы на подпись. Заведующий отделом отсутствовал, но на столе были изменения. Обычно там были две стопки документов, телефон и две стопки газет, которые шеф любил читать, когда не был занят. Но теперь на рабочем столе стоял стационарный компьютер, все бумаги были составлены в одну стопку, а газет не было вовсе.
- Пожалуй, Михалыч решил-таки освоить компьютер, - промелькнула мысль в голове Макса и, оставив свои документы на столе, он вышел и пошел на свое место. Через пару часов к нему подошла секретарша шефа и попросила зайти к нему.
Когда Макс зашел в кабинет заведующего отделом, его ждал еще один сюрпризик. На месте шефа сидел Антон и с увлечением играл в "танчики" на новом компьютере.
- Антон? - спросил Макс.
- Макс? - спросил в ответ Антон, не отрывая взгляда от экрана.
- Не ожидал тебя здесь встретить. - сказал Макс немного растеряно и продолжил: - Рад тебя видеть.
- Это не взаимно, Макс, - сухо ответил Антон, - пиши заявление об увольнении по собственному желанию.
- Слушай, Антон, я понимаю, что мы со Славиком были еще те козлы в универе, но я был молод и глуп. Давай забудем прошлое?
- Макс, я не благородный рыцарь. Ты слишком долго издевался надо мной, чтобы я терпел твою присутствие в отделе, где я сейчас заведующий. Если не хочешь, чтобы я сделал твою жизнь адом, вали отсюда сам. Пиши заявление и вали.
Макса охватили различные чувства. Хотелось одновременно плакать, ругаться матом, броситься на Антона с кулаками. Но разум подсказывал, что Антон сможет выжить врага из коллектива. Поэтому Макс молча взял бумагу, написал заявление, бросил Антону и получил обходной. Через час он уже вышел из здания департамента и пошел вдоль улицы под дождем и сильным холодным ветром. Не хотелось развернуть зонтик. Даже не хотелось жить. Но Макс не пошел бросаться в Свислочь. Он пошел в ближайший бар...
Отомстил
Катя и Марк сидели на скамейке у своего подъезда и рассуждали как отомстить соседу, дяде Славе. Неделю назад на их глазах он, офицер ОМОНа, пнул подвального котенка так, что Катя едва выходила его. Теперь они, тринадцатилетний парень и двенадцатилетняя девочка, которых все вокруг дразнили "жених" и "невеста", но которые были только друзьями по авантюрах, думали, как отомстить "живодеру".
- Давай спустим колеса в его машине? - предложила Катя.
- Лучше ее поджечь. - задумчиво ответил Марк.
Они еще обсудили несколько вариантов и наконец решили заманить дядю Славу в ловушку, убить его и закопать его тело на соседнем Восточном кладбище.
Поскольку тащить взрослого дядю 300 метров до кладбища было бы не под силу, они решили заманить его на само кладбище, где Марк должен был неожиданно ударить его ножом в спину. Но оставалась проблема, что придумать, чтобы сосед поверил им и пошел с ними на место своей смерти. Марк думал соврать ему, что они нашли на кладбище труп, присыпанный землей, а Катя считала, что это примитивно: надо было врать про оружие или наркотики.
Любители приключений еще не определились с тем, о чем лгать омоновцу, чтобы он поверил, но решили подготовить могилу для своей жертвы. Пару дней они по несколько часов гуляли вместе по кладбищу и наконец решили откопать ему на новом поле в сторону Уручья, где пока только рос густой кустарник, и еще никого не хоронили. Лопату пронести на кладбище было подозрительно, и Марк начал копать тем самым ножом, которым собирался убить соседа.
Это был теплый летний вечер. Они копали яму рядом с каменным забором скрытые за дорожкой на кладбище густым кустарником и скрытые от глаз возможных прохожих самим забором. Марк резал землю ножом, а потом руками отгребал ее в сторону. Екатерина стояла рядом; она должна была наблюдать, чтобы их "операцию" никто не увидел.
Друзья откопали ему достаточно глубоко, чтобы туда можно было бы положить взрослого и насыпать над ним холмик. Марк даже сам дважды ложился туда и проверял насколько глубокой получилась будущая могила.
Вдруг Катя побледнела от ужаса. В метрах пятнадцати от них ямы вдоль дорожки шел милиционер, охранявший кладбище. Он взглянул на парня и девушку сквозь кустарник и, кажется, не заметил ни их самих, ни результатов их деятельности. Милиционер пошел дальше, но нервы юных киллеров не выдержали.
Марк первый перепрыгнул через забор и побежал по крапиве подальше от кладбище. Екатерина прыгнула за своим кавалером, который даже не оглянулся помочь ей перелезть забор, и попала голыми ногами в крапиву. Желание сбежать с места будущего преступления было у девочки таким сильным, что ожоги крапивы она почувствовала, только когда вместе с дружком они остановились недалеко от дома.
Когда страх прошел, любителей приключений охватил смех, и они долго смеялись над тем как убежали от милиционера, который мог их даже и не увидеть.
Следующим утром Марк вернулся на Восточное и, украдкой, чтобы его никто не заметил, пробрался к будущей могиле. Там ничего не изменилось, только песчаный грунт, который он усердно копал вчера, высох и стал ярко-желтым.
Далее копать яму мститель за кошек не стал: боялся снова попасть на охрану кладбища. Вернувшись домой он встретился с Катей и вместе они решили выполнить свой план на следующее утро.
Ночью Марку спалось плохо, но на следующее утро в 10.00, он встретился с Катей на площадке между первым и вторым этажом. Дело было в том, что они и их будущая жертва жили на одном стояке подъезда: на первом этаже жила Катя, на втором - дядя Слава, а на третьем - Марк.
- Звони в дверь! - сказала Катя Марку будто давала приказ.
- Слушай, давай договоримся, что говорить? Оружие или наркотики?
- Звони. А я сама буду говорить.
Марку казалось, что он слышит, как бьется его сердце. Он нажал звонок. От этого ему стало еще ужаснее. Нож, который парень спрятал за спиной под рубашкой, будто жег его холодным лезвием. Марк нажал звонок еще раз. Вместе с девчонкой они подождали минуту. Не было слышно, чтобы кто-то был дома. Авантюристы почувствовали облегчение, но сделали вид, что разочарованы отсутствием дяди Славы дома.
- Значит, он на службе, а его жена с сыном играют - рассудил юный киллер и добавил: - вечером, может в семь, попробуем еще раз.
- Хорошо, - согласилась подруга.
Весь этот день Марк не находил себе места. Он хорошо понял, что не хочет убивать соседского дядю, и жалел, что не убедил ранее свою подругу ограничиться повреждением автомобиля, которым офицер милиции и без того уже неделю не пользовался. Но выглядеть трусом в глазах Кати тоже не хотелось.
Когда до "часа икс" осталось меньше сорока минут, Марк полез в мамину аптечку за таблетками валерьянки, чтобы не волноваться чрезмерно. И в этот момент в подъезде что-то бабахнуло. Марк хотел выскочить, но его мама, которая на его беду была дома и готовилась к ночной смены, крикнула, чтобы он не высовывался.
Не прошло и минуты, как в подъезде поднялся крик. Сначала завопила одна женщина, потом еще одна.
- Надо вызвать милицию! - решительно сказал Марк
- Молчи, сопляк! - злобно фыркнула мать. - Никогда и ни в коем случае нельзя связываться с милицией, если это тебя не касается! Кому надо - сами вызовут, а наша хата с краю.
В подъезде стоял шум еще около часа. Матери уже надо было выходить, но она боялась. Марк исподтишка заглянул в окно. Во дворе стояли две милицейские легковушки и микроавтобус. К микроавтобусу подошли четыре милиционера, которые несли какой-то мешок с ручками. Погрузив мешок в машину, они достали носилки и вернулись в подъезд. Через пару минут они вынесли тело, накрытое с головой. За носилками шла и вопила жена соседа-омоновца, которому собирался мстить Марк. Ее в машину не пустили. Здесь мать оттащила Марка от окна, напомнив:
- Не лезь куда не надо. Наша хата с краю.
Следующим утром Марк спустился на второй этаж. У дверей квартиры омоновца мелом был нарисован контур тела. Человек явно упал на пороге и там умер. Все вокруг было в пятнах крови. Далее на площадке между вторым и третьим этажами был изображен еще один труп.
Марк спустился к Кате и позвонил в дверь. Открыла Катя.
- Привет. Ты слышала, что произошло? Кажется, нас опередили.
- Марк, вчера я случайно все сказала тете Соне, которая заходила к нам. А она выдала наш план маме и папе. Сначала папа хотел пойти тебя остановить, а тут произошло вот это. Я пообещала родителям, что мы больше никогда с тобой не будем играть вместе.
- Да, Марк, - раздался из кухни голос ее мамы: - чтобы больше вы вместе не играли и не разговаривали. Учиться вам надо, а то одни детективы в голове!
Марку хотелось плакать от обиды, но он был единственный мужчина в семье: его отец оставил их с мамой, когда Марк только в школу начал ходить. Было и обидно, что предала подруга, и стыдно, что он хотел убить чужого мужа и папу за издевательство над животным. Он вернулся домой и решил доказать маме бывшей подруги и всему миру, что он и без них замечаний может хорошо учиться. Но юного любителя детективов тянуло узнать, что же произошло в тот вечер.
Шаг за шагом ситуация прояснилась. Омоновца не привезли домой на похороны и даже его жена с сыном больше не возвращались, продали квартиру, а сами переехали жить в другое место. Но соседские женщины разного возраста живо обсуждали подробности происшествия.
Выяснилось, что год назад дядя Слава участвовал в спецоперации. Офицеры ОМОНа катались на дорогих машинах с тонированными стеклами между городами в местах, где время от времени исчезали автомобилисты. Бывало, их машину останавливали красивые девушки и просили подвезти до города, из кустов выскакивали бандиты и бросались к машине. Омоновцы убивали их на месте, даже не пытаясь задержать. После этого белорусские дороги стали куда более безопасными. Но отец одного из убитых бандитов каким-то образом добыл имена и адреса нескольких из участников спецоперации и собрался мстить за сына. Очевидно, он ждал дядю Славу на ступеньках возле его квартиры, бросился на врага с ножом, успел нанести несколько смертельных ран милиционеру и побежал прочь, но тот, умирая, застрелил своего убийцу со служебного пистолета....
***
Перед Новым годом навалило снега. Марк возвращался из школы, довольный хорошими оценками за пройденную четверть и каникулами, которые только что начались. Неожиданно он заметил на углу своего дома мемориальную доску. Подошел ближе. Это была мемориальная доска Вячеславу Солнечникову, майору милиции, который жил и был убит в этом доме два неполных года назад. Марк вспомнил этот эпизод, о котором за бесконечной тщательной учебой почти забыл. И, неожиданно для самого себя, парень подхватил с дороги здоровую, как камень, ледышку и швырнул в доску. Ледышка попала в середину доски и с треском разлетелась вдребезги. А Марк начал лепить снежки и швырять их один за другим в доску, стараясь попасть в металлическое лицо омоновца. Бросал за побитого котенка, за Екатерину, которая с тех пор с ним не разговаривала и сейчас гуляла с другим незнакомым ему парнем, за мамину хату с краю, за папу, который бросил семью, за глупость тринадцатилетнего мальчишки, за тетю Соню, которая развалила дружбу с девчонкой... Стало легче. Отомстил. Пошел домой. Девяностые из них крутым нравом отходили в прошлое...
Перед пятницей
Егору Петровичу пришлось снова наблюдать, как некрасиво ведут себя его молодые коллеги, которые отрабатывали распределение на его заводе. "Синусоида" была не в лучшем состоянии. Работать была возможность только три дня в неделю. Сейчас Егор Петрович приходил только в среду четверг и пятницу. Он не мог признаться в этом, но в свои неполные 60, старый мастер был доволен, что работы было меньше. Молодые полудурки, с которыми он имел работать, почти ничего не делали, смешивали технический спирт с водой или соком и дурачились. Делать им замечание было себе дороже. Вчера Макс, двадцатипятилетний дурак, накидался таких коктейлей и начал бить ногами дверцы металлических шкафов, где рабочие оставляли свою уличную одежду. Бил сильно. Было страшно делать замечание такому бугаю.
Егор Петрович был сам любителем выпить, но по опыту знал, что технический спирт лучше не трогать. А старая добрая водка не повредит. Иногда он садился и с молодыми сопляками, как правило, отметить чей-нибудь день рождения. Но предпочитал старшей компании, от которой почти никто не остался. Дмитрич сгорел в прошлом месяце: не долечил пневмонию и покинул больницу, когда давали аванс. Деньги получил, но погулял на них только три дня. Николай пошел на пенсию. Повезло. Егору Петровичу пенсионный возраст подняли. Получит свои деньги только в 62. Из "старой гвардии" остались только Серега и Донатович. Но оба сегодня были на больничном. Правда они свято соблюдали традицию проводить вместе вечер пятницы, и старый мастер ждал завтрашней встречи.
- Я злоупотгебляю каждый день. А вчега я тупо надгался. - объяснял молодым специалистам Андрей, россиянин, который недавно устроился на "Синусоиду", чтобы не возвращаться в Россию, где его, с его собственным словам, "в агмейские сапоги обуют".
- Жид картавый! - подумал Егор Петрович, - Из-за таких, как ты, Советский союз развалился!
Но ничего вслух не сказал. Такие недоноски и убить могут.
Молодые смешивали очередной коктейль, а старый мастер решил сходить в туалет покурить. Когда не было его друзей из старожилов завода, ему было неловко оставаться одному с этими малолетками. В туалете, кажется, никто давно не убирал. Рабочие ходили и на стены, и на пол. Вонь был такой, что без сигареты было невозможно здесь находиться. Егор Петрович обычно курил мало. Но в таких случаях курил одну за другой.
Когда выходил из туалета, неожиданно столкнулся с Евгением Степановичем, заведующим цеха, который явно только что развлекался со своей пассией, Марианной, в душевой комнате. У заведующего после этого всегда был виноватый вид, будто собирался что-то вынести за проходную.
- Приветствую, Петрович! - протянул он руку мастеру.
- Приветствую, Евгений Степанович - ответил старый мастер. И неожиданно попросил:
- Евгений Степанович, можно я сегодня раньше пойду? Жена болеет, надо в аптеку заскочить.
- Нет проблем, Петрович! Иди скорее и лечи жену. Чай с малиной и все такое!
Егор Петрович знал, когда лучше всего просить начальство. Сорокалетний заведующий цеха боялся, что его жена узнает про Марианну, которая была чуть ли не вдвое моложе его. И поэтому в такие минуты старался не оставлять подчиненных недовольными. На его месте Егор Петрович обругал бы рабочего, который шатается по туалетам в рабочее время, и вел бы себя с подчиненными так, чтобы боялись не то, что выдать начальника, но и думать о нем.
Через десять минут довольный удачным ходом мастер вышел на улицу. До конца рабочего дня оставалось еще два часа, но за воротами было необычно много народу. На соседней улице что-то кричали в мегафон, а у перекрестка дорог стояли несколько милиционеров. Егора Петровича заинтересовало, что происходит, и он подошел ближе.
Там стояла толпа человек около пятисот с плакатами и флагами. Какой-то жлоб в очках кричал в мегафон "Мы это терпеть не будем! Хва-тит! Хва-тит!". На что толпа отвечал: "Хва-тит! Хва-тит!". Старого мастера охватила обида и злость на молодых людей, которые вместо того, чтобы работать на заводе, кричат на митингах. И он двинулся вперед, чтобы взять за шиворот юношу, который стоял ближе к нему с плакатом "Я - не раб!".
- Какой ты не раб! - выругался Петрович. - Из-за таких, как ты, заводы стоят! Предатель!
Парень явно испугался, что его будут бить. Рядом с ним стоял еще один с плакатом "Нет - принудительному труду!". Этот второй сердито посмотрел на старика-рабочего и цыкнул ему:
- Сунешься, дядя, инвалидом сделаю!
Егор Петрович уже собрался плюнуть в лицо этому протестующему, но почувствовал, как на его плечо опустилась рука. Сзади стоял милиционер.
- Свои, свои! Я - ничего! Я пойду, пожалуйста... - смущенно ответил старый мастер.
Милиционер его не удерживал, и Егор Петрович поспешил в сторону троллейбусной остановки. Вдогонку ему слышалось как толпа скандирует: "По-зор! По-зор!" будто бы ему лично.
Выходя из троллейбуса у себя на районе Егор Петрович оставил свой талончик у окна: вдруг кому понадобится - и забежал в аптеку, где можно было получить скидку по карте клиента.
- Вот эти капли со скидкой будут два двадцать четыре? Тогда мне две бутылки. Жена их ухлопает, как водку. А эти лекарства - семнадцать девятнадцать? А со скидкой ...
- Эти импортные. - остановила его аптекарь. - На импортное скидки нет. Но они эффективнее отечественных.
- Сколько водки можно за это купить! Тогда четыре сорок восемь и семнадцать девятнадцать будет двадцать один шестьдесят семь.
- Все так.
Неожиданно старый мастер увидел еще один вариант лекарства на витрине.
- Стоп! А это стоит шесть сорок девять? То же самое, но на десять рублей дешевле.
- Извините, но это демонстрационная витрина. Для надзорных органов. Мы не имеем ключей от нее. Только начальство. Может зайдете через пару часов, и мы специально для вас ее откроем? - предложила продавщица.
- Хорошо. Зайду. Тогда только капли на четыре сорок восемь. За лишние десять рублей можно хорошей водки купить...
- Я вижу, что у вас здесь район веселый. Все измеряют в бутылках водки... - заметила аптекарь.
- А что? Стабильная валюта. Ну, не прощаюсь с вами.
Егор Петрович вышел. Стоило бы в магазин забежать, но у него паслись местные алкаши. Петрович уже давал им не раз то рубль, то два. Каждый год это были разные люди. Мастер не хотел с ними снова видеться и пошел домой. Когда он заходил в аптеку, еще только смеркалось, а теперь уже было темно, как ночью.
- Ненавижу декабрь. - подумал старый мастер и добавил вслух - Хорошо, что завтра пятница!
Альтерн
Влад проснулся за три минуты до того, как зазвенел будильник. Уже почти четыре месяца он проходил альтернативную службу в доме престарелых. Привык просыпаться рано. Привык сам ухаживать за собой. Уже не чувствовал того стресса, который пережил за первый месяц жизни без родителей в общежитии при доме престарелых.
Первым делом парень сел читать Библию. Для этого он специально поднимался на 15-20 минут раньше. Влад пытался подниматься еще раньше, чтобы делать зарядку, но с этим не получилось.
Прочитав несколько глав и помолившись, Влад разбудил Толика. Они оба проходили службу вместе, оба были одной веры, но за четыре месяца почти не разговаривали. Толик каждую свободную минуту играл в гонки на компьютере. Религия его больше не интересовала. Даже когда к общежитию приехали несколько его единоверцев чтобы посетить его как духовного брата, Толик попросил Власть передать им, что не выйдет и разговаривать с ними не собирается. Так два юноши формально были товарищами по службе, жили в одной комнате, считались братьями по вере, но за день общались между собой не более пяти минут.
Влад молча съел завтрак и заодно загрузил в свой телефон аудиозаписи еще двух глав очередной религиозной книги. Чтобы водоворот "альтернативной" жизни не затянул его чрезмерно, он старался не только посещать религиозные встречи по выходным дням, но и перечитать (точнее, переслушать) как можно больше книг, которые ему было лень читать до службы. Он уже прослушал, пожалуй, шесть таких книг, и это стало для него полезной привычкой.
В основные обязанности Влада и Толика входило кормить, ухаживать и мыть жителей дома престарелых и убирать в их комнатах. Владик настоял на том, чтобы не мыть женщин, ему не позволяла это религиозная совесть, и ему пришлось выслушать как начальник кричал, угрожал отправить его на лесоповал, но в конце концов согласился на его условия: помогло хорошее знание своих прав.
- Ну что, секция, корми меня, - проворчал Клим Филипыч, один из лежачих стариков, который постоянно пытался насмехаться над альтернами, - ведь твоя Библия меня не накормит.
Слово "Библия" Филипыч всегда произносил с нецензурной рифмовкой, чтобы обидеть смотрителя. Но Влад на это не велся, а Толику было все равно.
- Вот у меня-то была служба! - рассуждал Филипыч, пока Влад ставил ему еду на тумбу возле кровати - Я в Поставах всех девушек пощупал! А однажды? - Филипыч захихикал, откашлялся и продолжил шепотом: - я и жену командира роты того-этого! Понимаешь? Я телемастером на гражданке был, так надо было им телевизор отремонтировать. А там его баба на стол чай с булками и ля-ля, ля-ля... А командир в казарме. Ну и я гы-гы-гы-гы, кхе-кхе! Вот это была Библия, а не то, что у тебя. И твой Бог мне все спишет: я священнику десятку дал, когда он здесь был, так что ничего ты мне, секция, не докажешь.
А Влад и не пробовал доказать. Они уже отспорили первые два месяца его службы, а теперь Филипыч снова и снова включал свою шарманку. Знал альтерн от Степаныча, соседа по комнате Филипыча, не только об амурном прошлом своего оппонента. Клим Филипыч дважды долго сидел за кражи, наделал детей по всему Союзу и прятался от алиментов, а теперь доживал свои дни в доме престарелых одноногий (одну ногу ампутировали, так как курил как паровоз), высохший и ненужный ни детям, ни внукам. Степаныч тоже горевал: он только раз в жизни изменил жене, всегда приносил зарплату домой, пил редко, детям помогал и внукам, а те потом сдали его сюда умирать.
Владу было жалко этих ссохших стариков. Часто разговаривал с ними про своей библейскую надежду. Правда, с течением времени эти разговоры были более короткими: не спорил по два часа, а находил какую меткую мысль и говорил ее дедам.
После завтрака нужно было помочь разгрузить продукты, которые привезли старикам. Влад знал, что лучшая часть этих продуктов достается сотрудникам и начальству, но сам в махинациях не участвовал, да ему и не особенно предлагали. Как только закончилась разгрузка, на мобильный позвонил директор дома и приказал:
- Короче, Влад, здесь наша повариха-сменщица запила. Твоя задача помочь приготовить обед и ужин, а потом разнести по комнатам. На твоего Толика надежды нет, а ты умный. Давай! Вечером дашь отчет, как что было. До связи!
Альтерн закрутился на кухне. Дело уже знакомое. Время побежал незаметно.
Перед обедом на кухню зашла санитарка Яна из местного персонала. Ей еще было чуть за тридцать, но ее отношение к алкоголю и табаку уже давало ей вид более почтенного возраста.
- Что, альтерн, опять балдеешь под свою Библию? - спросила женщина с насмешкой, как только заметила, что Влад в наушниках.
- А что? Завидуем? - ответил тем же тоном Влад.
Этого санитарка не ожидала. Однажды она попыталась раскрепостить этого девственника в подсобке, но он оттолкнул ее и вышел. С тех пор она не упускала возможности насмехаться над единственным парнем, который отказался от халявного секса в этом захолустье. Влад всегда молчал. Даже если она насмехалась перед всем коллективом и пускала слухи, что он "голубой". А тут голос прорезался у парня. Не зная, что ответить, санитарка махнула рукой и вышла.
Весь день Влад крутился то на кухне, то по комнатам престарелых. Когда наступил вечер парень плюхнулся на диван, залез в Вайбер, где друзья уже столько всего понаписали, отписался родителям, что жив-здоров, хотел еще подготовиться к выступлению с заданием на религиозной школе, но сам не заметил, как уснул.
Около полуночи его разбудил крик. Недалеко от них блока находился комнату сумасшедшей бабы Тани, что кричала по ночам. Влад никак не мог свыкнуться к ней криков. Посмотрел на Толика, который гонял свои виртуальные машины и слушал музыку в наушниках. Потом на часы. Было уже почти 2:30. Надо спать, завтра не будет сил. И Влад расправил постель, разделся и лег.
Его разбудило прикосновение Яны. Влад сначала опешил, но по серьезному выражению ее лица понял, что она пришла не за этим. На часах было 4:10.
- Ребята, идите Филипыча грузить! - говорила санитарка, и начала тормошить Толика, который уже спал.
- Иди сама грузи, я покойников боюсь, - отмахнулся Толик и лег спать дальше.
Влад привычно пошел помогать санитарам переложить умершего на носилки. Первый раз ему было трудно прикоснуться к мертвецу, но это был уже четвертый, и альтерн привычно переложил одноногого покойника с кровати на носилки будто упаковывал чемодан.
Чуть позже нужно было помочь отвезти Филипыча из морга в крематорий: от старого отказались все родственники и его собирались кремировать за государственный счет. Поездка в крематорий значила для Влада, что сегодня он уже не поспит. Может в обеденный перерыв повезет.
Когда альтерн с еще одним санитаром грузил машину, начало восходить ласковое летнее солнце. Запели первые птицы.
- Еще один день начался. - подумал Влад. - Еще один день, который приближает конец моей службы!
Не удалось
Мария нервно ждала, что скажет "шаман" (такое прозвище было у заведующего отдела идеологической и профсоюзной работы). Заседание шло уже около часа, сначала разбирали бумаги и приказы вышестоящих инстанций, а тут Вадим неожиданно подставил ее перед начальством. Она знала, что ее могут подставить за вольности в работе, но от Вадима этого не ожидала.
Дело в том, что год назад он начал заигрывать с ней. Не он первый, так как мужиков в организации хватало и видимо половина из них пыталась "подкатить" к красивой тридцатилетней недотроге. Но Вадим был другим. Казалось, он стремился просто быть другом одинокой девушки. Пил с ней кофе во время перерывов, помогал разобраться в новых компьютерных программах, разговаривал с ней за жизнь, иногда подвозил домой после работы и при этом никогда не пытался даже дотронуться до ее руки. И Мария почувствовала, что не может жить без этого мужчины. Однако дистанцию держала дальше. Уже обжигалась в жизни и мужчинам не верила.
Потом Вадима вызвали в Бангладеш в командировку. Она длилась два месяца и за это время он не пытался связаться с ней, хотя знал ее рабочий адрес в Скайпе. Мария тоже не писала Вадиму. Когда вернулся, отношения их как-то сами собой стали ровные и деловые. Пока не поднялся вопрос о том, кто будет руководить новым проектом, который мог принести много "левых" денег и организации, и участникам. Начальство выбирало между Вадимом и Марией и тут Вадим на очередной планерке при всех поднял вопрос может ли управлять таким ответственным проектом человек, который нарушает инструкции и протоколы выполнения работы. Он уже собрал компромат на Марию и подал директору, а тот спихнул дело "шаману". Это могло означать не только ее отклонение от дел проекта, но непродление трудового контракта с девушкой на следующий год.
"Шаман" посмотрел подборку компроматных документов, матюгнулся при всех присутствующих и сказал:
- Детский сад! Кто хоть раз не нарушал инструкции к протоколы?! Есть письменные жалобы граждан на работу Марии Петровны Скач?! Нет? Тогда и нечего волну гнать. Кто из присутствующих собирал эти документы?
Вадим молчал и делал вид, что изучает документ, лежавший перед ним на столе, но его лицо побледнело от ужаса.
В этот момент телефон главного идеолога зазвонил.
- Да. Понимаю. Жаль. Передам. До встречи. - коротко отвечал "шаман" и, положив трубку, объявил сотрудникам: - Наш суперденежный проект не утвердили высшие инстанции. Не удалось. Все свободны.
- Не удалось, - подумала Мария, возвращаясь на свое рабочее место.
Все можно!
Екатерина Ивановна никак не могла догнать своего пятилетнего сына Эдика. Он летел из детского садика раскинув руки будто он самолет. Вот он уже выскочил за ворота сада и полетел по соседнему двору.
- Ты что делаешь, мальчик ?! - раздался крик какой-то старой бабушки.
Екатерина Ивановна не могла бежать на своих шпильках, но она быстро пошла так быстро, как только могла.
На дороге недалеко от садика пыталась подняться старая женщина, которую явно только что сбил с ног Эдик. Сам же мальчик носился самолетом дальше между припаркованными машинами.
- Слава Богу, ничего не произошло, - подумала Катерина Ивановна и бросила: - Смотреть надо куда идете!
- Это мне смотреть ?! - возмутилась бабушка. - Ваш сын сбил меня с ног!
- Вам в вашем возрасте надо думать о вечном и под ноги смотреть! Я сына с таким трудом родила в свои тридцать семь! Я ему все разрешаю! Все!!!
И Екатерина Ивановна торжествующе пошла к своей машине, вокруг которой носился и гудел Эдик. Она ничего не сказала мальчику, и тот довольно сел на детское сиденье.