Берестова Кристиана Александровна : другие произведения.

Я - для тебя...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Основано на реальных событиях и дневниках.

Моей сестре Елене Пайсаниди посвящаю...

I am For You...

  

Пролог.

   (Из дневника Елены):
  
   "Когда я любила тебя, я взлетала в небо до самого солнца, от переполнявших меня чувств...
   Когда я любила тебя, я падала в глубокую бездну боли и мой полет был бесконечен и мучителен...
   Я умирала без тебя. Без тебя мое сердце отказывалось биться. Мне не хватало воздуха, мне не нужен был этот мир, ставший без тебя адом...
   Когда меня вырвали у смерти, я снова училась жить без тебя. Плохо больно, но я смогла это. Я учусь летать без тебя..."
  
   Сестры.
  
   Эта история началась летом, когда восемнадцатилетняя девочка приехала в родной город, на месяц поменявшись местами с сестрой. Несмотря на небольшую разницу в годах, сестры были очень похожи друг на друга. Такое бывает в некоторых семьях, например в этой.
   Елене и Натали нравилось выдавать себя друг за друга, разыгрывать окружающих и им всегда это блестяще удавалось. Сестры искренне полагали: твоя жизнь в твоих руках и только ты сам можешь сделать ее веселее. И хотя с детства девочки были разлучены и воспитывались в разных городах, встречаясь, они отлично понимали друг друга. Как будто не было между ними разницы в несколько лет и долгой разлуки.
  
   Каждый раз оказываясь вместе, Елена и Натали не могли насмотреться друг на друга, отыскивая перед зеркалом отличия на почти одинаковых хорошеньких личиках. Они с легкостью копировали жесты и интонации голосов друг друга, а косметика и актерское мастерство выправляли различия окончательно.
  
   Они жили в разных городах. Натали с родителями в режимном закрытом городе. Елену по семейным обстоятельствам, с рождения отдали на воспитание бабушке в Хосту, маленький залитый солнцем городок между Сочи и Адлером.
  
   Эта история произошла, когда сестрички в очередной раз захотели ненадолго поменяться местами. Больший интерес к обмену проявляла Елена. Был июнь самое начало лета. В Хосте, как и на всем черноморском побережье, уже начинался период невыносимой жары. Сбежать на лето на Урал с его свежестью, прохладой и резко континентальным климатом, представлялось Елене почти прогулкой по райскому саду.
   И хотя родители легко могли сделать Елене собственный пропуск для въезда в город, заехать тайно по документам сестры было волнительно и романтично. Вся эта затея представлялась сестрам увлекательной игрой: выдать себя за другого человека так, чтобы никто не догадался. На короткий период стать кем-то другим, сыграть его роль - это такое увлекательное приключение!
  
   Изначально Лена и Натали собирались поменяться местами на месяц. Ровно через месяц они должны были встретиться в Сочи, обменяться документами и вернуться каждая в свою привычную среду обитания.
  
   Обмен.
  
   Оказавшись на месте, Елена остановилась в квартире Натали, которую папа торжественно подарил ей на 22х-летие. После частного дома в горах, где Лена жила с бабушкой и дедушкой, самостоятельная жизнь в благоустроенной квартире показалась ей сказкой. Особенно она не могла нарадоваться горячему душу.
   Так как сестры после обмена планировали провести месяц вместе в Хосте, Елена решила сэкономить отпускные деньги и устроилась на работу в табачный киоск. Удобный график неделя через неделю давал возможность немного заработать и две недели свободного времени, чтобы посмотреть на город.
   Кровная сестра Натали, Ася была посвящена в тайну обмена. Слишком часто Ася и Натали созванивались и встречались, слишком близко они дружили и обмануть Асю было невозможно. Ася милая общительная девушка, была примерно одних с Еленой лет и они легко нашли общий язык. Узнав о секрете сестер, Ася пообещала всячески прикрывать их, и помочь Лене с адаптацией в малознакомом городе.
  
   Он входит в ее жизнь.
  
   Эта история началась в прекрасный июньский денек, когда Лена и Ася сидели в том самом киоске, куда Лена устроилась на работу. Девочки о чем-то весело болтали, делились новостями, хохотали. В тот день Лена была почти счастлива, тогда в ее жизни еще все было хорошо....
  
   "...Он вошел в мою жизнь, Он уничтожил её"...
  
   Только это случилось чуть позже...
  
   Незнакомый и прекрасный в своей экзальтированности, и невероятной непохожести ни на кого из тех парней, что Елена встречала прежде, ОН подошел к киоску. Длинными тонкими пальцами, на одном из которых сияло колечко украшенное нотками, ОН протянул в распахнутое окно киоска купюру и заказал красный "ЛМ". Выглядел ОН экзотично: крашеные в черный цвет длинные, спутанные волосы с чудовищно отросшими корнями, что казалось ничуть ЕГО не смущало. Бледное лицо с горящими усталыми глазами на котором читалась какая-то странная, вселенская обреченность. ЕГО внешность можно было бы отнести к категории: "на любителя", раздел: "звезда для неформалок". Ася и Натали даже не повернули бы головы встретив ЕГО на улице, но Елене, в тот момент, ОН показался невероятно красивым. ОН затмил ей солнце...
   Ася стояла ближе к окошку, Лена научила ее обращаться с кассой и Ася с удовольствием ей помогала. Именно она вместо Лены выбила ЕМУ чек и ссыпала сдачу в ЕГО ладошку, после чего обернулась к Елене, ожидая, что та передаст ей оплаченную пачку. Но словно не замечая ее ждущего взгляда, Лена как завороженная сама протянула ЕМУ сигареты.
   Он машинально взял упаковку, тот час же теряя интерес ко всему киоску в целом, сунул ее в карман и неторопливо пошел прочь.
   Как пораженная громом Лена стояла возле окошка, не отрывая от НЕГО взгляд. Расслабленной походкой усталой рок-звезды он неторопливо удалялся в сторону нового района, а Лена стояла ослепленная ИМ, зачарованно глядя Ему в след.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Я смотрела ЕМУ вслед понимая, что колени подогнулись, и я почти не дышу. Ася проследила за моим взглядом.
   - Я знаю ЕГО, ОН со мной в технаре учиться. ЕГО все знают. ОН под Вилле Вало косит. Хочешь, я тебе телефон ЕГО достану?
   Я кивнула, тупо продолжая смотреть на ЕГО стройную фигуру, удаляющуюся расслабленной походкой на длинных стройных ногах, в сторону нового района.
   - Только я не представляю что ты говорить ЕМУ будешь, когда позвонишь. У НЕГО, вроде как, подружка есть. Ты ее наверняка здесь видела. Она в новом районе живет, он наверное к ней сейчас и пошел. Такая высокая, тощая, в бандане все время гоняет?
   Я кивнула.
   - Вот, эта швабра и есть его подружка.
   Она еще что-то мне говорила, но я плохо запомнила, что именно. Перед моими глазами, как на стоп-кадре, стояла высокая стройная фигура с лохматыми волосами и бледным лицом, на котором горят уставшие глаза...
  
   ... Ася любезно показала мне ту самую девушку с которой ОН, по ее словам, тогда встречался. И я безумно завидовала ей, ведь она была ЕГО девушкой! Она могла целовать ЕГО, касаться пальцами ЕГО кожи, заниматься любовью с ЕГО прекрасным телом. Да, прекрасная усталая рок-звезда - именно так ОН запечатлелся в моей памяти. Запомнилось кольцо на одном из ЕГО пальцев, запомнился утомленный, может быть от жары, ЕГО взгляд, и походка..."
  
   Ася позвонила Лене примерно через неделю.
  
   (Из дневника Елены):
  
   " - Прости детка, но я не могу достать тебе ЕГО телефон. Все знают ЕГО, но никто не знает ЕГО номер. - Голос в трубке звучал виновато. - Представляешь, ко мне еще одна ЕГО жертва обратилась с той же просьбой, что и ты. Моя подружка из детства. Выходит, вы обе одновременно попали. Только я ни одной из вас помочь не могу. Не знаю я как для вас этот телефон достать, сорри.
   - Солнышко, - как со стороны слышу я свой охрипший от волнения голос. - По-твоему у той, твоей подружки, есть шансы?
   - Ну, не знаю, ЕМУ же швабра понравилась. Хотя ты знаешь, если ОН ценитель прекрасного, то перед тобой у нее шансов нет, как и у ЕГО нынешней подружки. ОН просто еще с тобой не знаком. Ты у нас девочка эрудированная, с хорошим чувством юмора, плюс еще умница, и заметь: красавица. Так что, ты их всех затмишь.
   - Найти бы ЕГО еще, - прошептала я, убито. - Как только это сделать за оставшиеся две недели, да еще и в незнакомом городе?
   - Судьба будет, найдешь! - Весело прозвучал в трубке голос Аси. - Ты же знаешь, котенок, все, что не делается..?
   - Знаю, - я вздохнула. - Стоило ехать на Урал с Юга, чтобы встретить здесь такое чудо?
   - Стоило, дорогая. Я тоже твое маленькое чудо и ты во всем можешь на меня положиться"...
  
   Через месяц обстоятельства изменились, Натали позвонила из Хосты и счастливым голосом, задыхаясь от эмоций, рассказала как она влюбилась в Юг, в море, и невероятно красивого парня. Она умоляла Елену подождать еще чуть-чуть. В глубине души Лена готова была ждать сколько угодно, она хорошо понимала сестру, ей тоже нравился прохладный климат Урала, озера которыми был окружен город, а еще... она надеялась еще раз встретить ЕГО...
  
   (Из дневника Елены):
  
   "Мое прекрасное чудо ускользает. Я не встречаю ЕГО нигде. Проходят недели, а наши пути не пересекаются. А был ли ОН?"...
  
   На новом месте.
  
   Лена уже три месяца работала менеджером в фирме по изготовлению евро окон. Срок обмена местами увеличивался на неопределенный период по взаимному согласию обеих сторон. Обеим сестрам понравилось на новом месте, игра затянулась.
   Лена наслаждалась уютной квартирой с коммуникациями и климатом, в котором преобладают средние температуры без изнуряющего южного пекла. У нее появились друзья. Не те, что остались ей от сестры, а свои собственные, завоеванные лично ею, друзья.
   Натали напротив, с ума сходила от восторга, что ей удалось уехать в бесконечное черноморское путешествие. После промозглой сырости холодного Урала золотые пески пляжей, палящее солнце и ласковое море, казались ей обретенным уголком рая.
   На момент обмена обе сестры были свободны от каких-либо обязательств и якорей обычно удерживающих людей на одном месте. Вот только Елене пришлось просить Натали, чтобы та от ее имени взяла годовой академический отпуск в сочинском институте.
  
   "Мы как принц и нищий, - смеялась Елена, разговаривая с сестрой по телефону. - Кто же из нас принцесса?" А Натали привычно отвечала ей: "Конечно же ты, котенок. Ведь это я жила на каторге, на Урале".

***

  
   Каждый день после работы Лена бежала на репетицию.
   В Сочи она пела в рок-группе, но как раз перед ее отъездом из команды ушли два музыканта. На юге ранние браки - привычное дело. Команда распалась и Елена собрала в родном городе новую уральскую рок-группу. Она вообще очень гордилась собой. Гордилась тем как легко ориентируется на незнакомых улицах, как много полезной информации почерпнула о знакомых Натали из ее дневников, как быстро завела новых друзей и, как ей казалось тогда, нашла свою любовь. Ту самую любовь, за которой не трудно пойти даже на край света...
   За пятнадцать минут до начала репетиций, Лена в спешке ела быстрые обеды, заваривая их кипятком вскипяченным в литровой баночке гигантским кипятильником. Она не высыпалась, ходила с вечно красными, воспаленными глазами. Репетиции заканчивались в час-два ночи, а работала Лена с десяти. Плюс работа требовала максимальной отдачи и безупречного внешнего вида. От косметики не выспавшиеся воспаленные глаза начинали немилосердно болеть. Лена сорвала себе желудок отвратительным нерегулярным питанием, но в ее воспаленных глазах была любовь к музыке. Она верила, что сможет вытащить свою группу из этого маленького закрытого города...
  
   Ее прежняя жизнь.
  
   В Сочи Лену многие знали. Талантливая девочка обращала на себя внимание еще со школьных лет. Сначала ее сочинения занимали первые места на городских и региональных олимпиадах, потом ранние рассказики включило в сборник местное издательство. Победа на федеральном литературном конкурсе подарила ей договор о сотрудничестве с одним из московских издательств и к семнадцати годам Лена уже могла жить на собственные гонорары.
   На пятнадцатилетие родители подарили Лене гитару. Вдоволь позабавившись с инструментом, девочка быстро научилась на нем играть и вскоре написала несколько первых песен. Сыгранные на школьных вечеринках, песни понравились подростковой аудитории, Лену стали часто просить спеть их и на других школьных мероприятиях.
   Со временем песен становилось все больше, у Елены возникла идея собрать свою музыкальную группу. Все удалось легко, в команду сразу пришли креативные талантливые музыканты. За полгода коллектив наработал гастрольную программу и начал выступать на побережье. Группа быстро стала узнаваемой, их стали приглашать на разные городские мероприятия. Однажды группу удостоили честью выступить на ежегодном "Кинотавре".
   На "Кинотавре" Лена познакомилась с популярной исполнительницей современной эстрадной песни. Звезда заинтересовалась творчеством молоденькой, но подающей серьезные надежды девочкой. Заинтересовалась настолько, что пригласила к себе в гостиничный номер, там Лена показала певице несколько своих песен, одна из которых звезде очень понравилась. С тех пор, время от времени, певица обращалась к маленькому самородку за новой песней. Разумеется, это сотрудничество внесло дополнительную лепту в гонорары девочки, ставшей к восемнадцати годам достаточно обеспеченной для самостоятельной жизни без родительской опеки.
   Популярность не вскружила Елене голову, напротив, научила бояться людей. Поклонение имеет оборотную сторону. Не все поклонники могли спокойно переносить отказы прогуляться или поужинать. А когда фанатизм переходит в угрозы и преследования, он уже не может радовать.
   Когда Лене исполнилось 18 лет, на нее обратил внимание один из московских продюсеров, сотрудничающий с крупной западной компанией грамм записи. К сожалению на тот момент, компания уже вложила деньги в долгосрочный проект другого исполнителя и до выделения необходимого на новый проект финансирования, нужно было ждать пять лет.
   Желая удержать при себе талантливую девочку, продюсер подписал с ней договор, вступающий в силу по истечению этого срока. Подписание этого замечательного контракта состоялось тем же летом, когда сестры поменялись местами. А это значило, что у Елены было впереди целых пять лет свободы, пять лет ожидания.
   Через пять лет ее ожидало блестящее будущее: студия грамм записи, Америка, возможная мировая слава. В ее жизни и дальше все было бы легко и великолепно, если бы не случилось в тот июньский день той встречи, с НИМ...
  
   Судьба.
  
   Осень. Был примерно октябрь. На одной из репетиций настраивая гитару, Саша, соло-гитарист Лениной группы, между делом сказал.
   - Был тут недавно в "Торпеде". Там одна группешка местная выступала. Я пожалел, что у меня помидоров с собой не было. И не я один, кстати, об этом жалел. Мои друзья подходили и спрашивали, есть ли у меня лишний помидор. А у меня даже нелишнего не было. Жалко.
   Он разочарованно покачал головой.
   - Что, правда, так скверно играют? - заинтересовалась Елена.
   - Как играют, плохо было слышно. Звук был поганый, а вокалист у них этот. Знаешь, под Вилле Вало косит? Лохматая такая псина сутулая.
   Не нужно было обладать интуицией, чтобы понять: Саша говорит о НЕМ.
  
   "Здорово, - подумалось тогда Лене. - Я не ошиблась в НЕМ, ОН все-таки будущая рок-звезда. Вот бы объединить усилия или вообще ЕГО к нам в команду переманить".
  
   Но Саша словно подслушав ее мысли, тут же разбил эти иллюзии.
   - Блин, терпеть эту псину не могу! Ничего своего нет. Пальтишко как у Вилле Вало, волосики отрастил и красит тоже в черный цвет. Его даже зовут как-то, похоже то ли Вова, то ли Вадим, а может Влад, короче что-то такое. В общем жалкая тень.
  
   "Понятно, - подумала про себя Лена. - В одной команде им не сработаться. Кто же мне важнее?"
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...В эту ночь ОН приснился мне. Мы обнимались на залитом закатными лучами солнца, пляже. ОН склонился ко мне и нежно-нежно поцеловал. И как при первой встрече, земля ускользнула из-под моих ног.
   Когда я проснулась, в моей голове бесновалась одна и та же мысль: я должна ЕГО найти! Должна! Даже если между нами ничего невозможно...".
  
   Поиск.
  
   Если вы что-то ищете в Интернете, вы вводите в окошко слово и нажимаете "Поиск". Сеть стала ее богом, сеть дала ей шанс найти ЕГО...
   Интернет. Не зная: ни правил, ни аудитории, Лена зашла на местный городской форум. Зарегистрировалась под ником героя из своего нового романа, который писала для популярного московского издательства. Героя звали Александр, и Лена взяла себе ник: Alexa.
   Аудитория оказалась в основном малолетней.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Я написала там тупое объявление, которое я даже не в ту рубрику засунула, и которое за невтемность удалили модераторы (и правильно сделали!). Подозревая это, я продублировала объявление, но на этот раз в нужном разделе: "Любовь и чувства".
   Я просила помощи у города, по мнению которого ОН был похож на кумира. Так я и написала: ищу мальчика, снится мне ночами, помогите, кто, чем может. Похож на Вилле Вало, красивый, худенький, высокий..."
  
   И ей ответили. Причем сообщений было довольно много. Написала даже ЕГО лучшая подружка. "Такая же наверно как мой Паша", - мысленно сравнила Елена. Паша был бас-гитаристом в Лениной группе, и они очень подружились.
   Подружка написала Лене, что лично знакома с НИМ и может их познакомить. Написала, что ОН - отличный друг.
   Написали о НЕМ и гадости: ОН гей, холодный, бесчувственный и "зря тебе снится", выложили на FTP ЕГО фото с вопросом: "Этот что ли?". Но просмотреть фото Лене не удалось, она заходила на форум с внешнего ресурса и фотография с FTP у нее не просматривалась. Ей оставалось только гадать, о том человеке ей написали или спутали с кем-то похожим. ЕГО лучшая подружка написала логин, под которым ОН обычно бывает на форуме...
   В один из последующих дней, Лена сидела в сети и что-то читала в одной из тем на городском форуме, в этот момент ей пришло приватное сообщение...
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Я посмотрела, кто автор и сердце чуть не выломало мне грудную клетку, штормовыми раскатами ударяясь в ребра. Дрожащими пальцами я щелкнула мышкой по письму и почитала:
   "Вот видишь, какой я плохой? Может не стоит меня искать?"
  
   Я ответила: "Я тоже не подарок и привыкла сама складывать свое мнение о людях. Хотела тебе предложить со мной в одной команде работать. Вот только ты уже оказался занят в другом проекте".
  
   Он: "Моя команда на грани распада. А что у вас за бэнд?"
  
   Я: "Играем что-то новое, потому что ни на что не похоже. Называем это сами, Айс-метал. В общем послушаешь потом, если захочешь. А я могу где-то вас услышать? У вас есть демка, где я могу услышать твой голос? Тебя Владимир зовут?" - Написала я наугад.
  
   Он: "Вот, зайди по ссылке, это сайт нашей группы. Песня "Rage", обрати внимание, правда в поганый микрофон записывали. Владимир".
  
   Лена улыбнулась. Значит не Вадим и не Влад, а все-таки Вова.
   - Вова, - произнесла она вслух, - мне никогда это имя не нравилось. Влад наверно было бы более романтичным.
   Она еще раз произнесла вслух ЕГО имя и смешно наморщила лобик.
   - М-да, никакого воображения у родителей!
   Сгорая от любопытства, она зашла на сайт ЕГО группы. Прослушала рекомендуемую ИМ песню.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "Я узнала ЕГО голос с первых нот. Бархатное дыхание ночи. Я влюбилась в ЕГО голос с этих первых нот. Я уже тогда любила ЕГО.
   Я снова написала ЕМУ:
   "Мне понравилось. Мы можем встретиться? Напишешь мне свой телефон, я тебе позвоню, договоримся?"
  
   Он: "Понравилось? Качество не очень, через плохой микрофон записывали. Телефон? Я не люблю его давать, хотя..., все равно все уже знают".
  
   Дальше шли цифры... Йу-ху-ху!!! Я взлетела над полом. Я нашла тебя, Любовь Моя!!! Я тебя нашла!!!"
  
   Несколько дней она собиралась духом позвонить ЕМУ, но каждый раз сняв трубку, так и не решалась. Когда тянуть дальше уже было бессмысленно, она позвонила ЕМУ из автомата. ОН сам взял трубку.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "- Привет, я - Alexa, - трясясь от волнения, сказала я.
   - Привет, - прозвучал в трубке ЕГО "бархатный, как дыхание ночи", голос.
   - Когда тебе будет удобно со мной встретиться?
   - Мне без разницы, я пока не учусь. У меня все дни свободные.
   Туплю. Не знаю когда и где назначить встречу.
   - Может завтра в 20-00 возле Маяковского? Знаешь где это?
   - Знаю. Хорошо, давай так, - согласился ОН".
  
   В какой-то странной заочной влюбленности Лена сильно переживала все происходящее, и чтобы как-то систематизировать свои впечатления, делала записи в своем дневнике:
  
   (Из дневника Елены):
  
   "Мой друг весь вечер подкалывал меня. Сказал, когда я разговаривала с Вовой по телефону, я была похожа на влюбленную школьницу и в каждом глазу у меня сияло по сердечку, как в мультиках. На самом деле сердечки эти сияют там уже давно, и зажглись они в тот самый день в июне..."
  
   Знакомство.
  
   Они договорились встретиться недалеко от репетиционной базы. Лена долго собиралась, чудовищно волнуясь.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Еще бы! Я шла на встречу с секс-символом, избалованным женским вниманием. Значит тоже должна была быть похожа на маленький секс-символ.
   Друг глумился, глядя на мои прихорашивания.
   - Ну, точно, влюбленная школьница!
   - Прекращай, я должна ЕМУ понравиться. Думаешь, секс-символ станет работать в одной команде с дурнушкой? Фиг тебе!
   Друг заглянул ко мне в зеркало.
   - Ну, если ты ЕМУ не понравишься, на черта ОН тогда такой нужен? Ты прекрасно выглядишь!
   Своеобразное построение фразы, не так ли?:)"...
  
   В назначенное время Лена пришла в нужное место. Он уже был там, только стоял чуть в стороне. Чудовищно спутанные волосы, под которыми он прятал лицо, спортивная куртка и грязный, какой-то растоптанный, разбитый рюкзак. И оделся он, в отличие от Лены, показательно небрежно, как будто допускал что все это может оказаться чьей-то дурацкой шуткой.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "Существует поверие, что люди, с которыми знакомишься в Интернете, обязательно какие-нибудь уродцы. Поддался?
   ...Я подошла к НЕМУ.
   - Привет, я - Alexa. Друзья называют меня Алиса, но ты выбирай сам как меня называть, мне без разницы.
   ОН кивнул.
   - Привет.
   - Пойдем какую-нибудь лавочку поищем, пообщаемся, - предложила я, и мы пошли в тот двор, где располагалась наша репетиционная база. Нашли, сели. Я рассказывала ЕМУ про наш проект, стараясь не пялиться на НЕГО и давая ЕМУ возможность спокойно меня рассмотреть. ОН прятал лицо под волосами, и в какой-то момент у меня появились сомнения, тот ли это смелый и независимый парень, каким ОН показался мне в тот памятный июньский денек.
   - Ты когда-нибудь курил красный "ЛМ"? - Спросила я, пытаясь заглянуть ЕМУ в лицо.
   - Курил, потом он мне надоел. Теперь вот это курю, - ОН показал мне пачку.
   - А колечко ты какое-нибудь носил?
   - Да, с нотками, где-то дома валяется.
   Точно ОН. Почему же тогда избалованный секс-символ так смущенно прячет лицо? Может ЕГО, как и меня, доставали фанаты и ОН, как и я, научился бояться популярности? Кажется, еще писали, что ОН гей...
   - Я не гей, - словно подслушав мои мысли, улыбнулся ОН. - На самом деле это мои подружки писали, прикалывались просто.
   - Я и не поверила ни одному гадкому слову о тебе. Про меня тоже много чуши разной болтают, в основном те кому не далась или те, у кого я парня отбила. Это понятно, издержки популярности.
   ОН кивнул и улыбнулся. Какое счастье, мы понимаем друг друга!
   Вот умница! - подумала я. - Несмотря на девочек, которые достали ЕГО своей любовью, несмотря на агрессивных гопников, которые цепляются к НЕМУ из-за длинных волос, ОН остается собой - таким вот, не похожим ни на кого, даже на Вилле!
   Мы пошли в студию. Я познакомила ЕГО с командой.
   - Многие говорят, что ты на Вилле Вало похож, - осторожно говорит барабанщик. - Ты просто похож или специально косишь?
   - Я фанат, у меня даже хартаграмма как у него. Показать?
   Все любопытно вытянули шеи. Конечно, показать! Он задирает футболку и нашим глазам открывается голубая самопальная татуха.
   - Кто тебе ее колол? - с интересом спрашивает гитарист.
   - Аленовский, мой друг.
   Все покивали, поулыбались, позадовали ЕМУ вопросы, а потом ОН сбежал".
  
   Она теряет его.
  
   Еще несколько раз он приходил к ним на репетиции, но петь все время отказывался, говорил, ему сначала нужно прорепетировать дома, потому что иначе, он стесняется, к тому же, все песни на английском, который все-таки язык не родной. Вообще же Вова мало говорил, и в непривычном для него окружении его трясло.
   Команда Елены от знакомства с секс-символом восторга не испытала.
   - Он вялый и безынициативный, - говорил гитарист, - толку из него не выйдет.
   - На фиг он вообще нам нужен? Я даже не слышал, как он поет! - возмущался клавишник.
   - Лис, ты не знаешь случайно, почему его трясет все время? - коварным голоском осведомлялся барабанщик, - с похмелья или он наркоман со стажем?
   - Наверняка нарк, - усмехался бас-гитарист. - Видели его зрачки? Не, на болт такое. Точно вам говорю: он под кайфом был.
   Спустя неделю атаки ужесточились.
   - Почему он, как все, на репы не ходит? Ему что, отдельное приглашение надо? Лис, не звони ему больше! Пусть он хоть раз что-нибудь сам сделает!
   Давил на Елену гитарист.
   - Ведь пришел на все готовое. Все есть и инструменты, и команда в полном составе, знай себе пой, стремись к успеху. Не звони ему сама.
   - А я хочу слышать только твой вокал, - категорично заявил клавишник. - Выбирай: или я, или он. Если он будет в команде, я уйду.
   - Если честно, я вообще никак не представляю его в нашей команде, - холодно заметил барабанщик.
   - В общем, Алиса, ты сама хорошо поешь и нам никого другого не надо, - подвел итог бас-гитарист.
  

***

   Елена продолжала выдавать себя за Натали, но имя сестры ей было непривычно и она попросила друзей чтобы они называли ее интернетовским ником. Новым друзьям было без разницы, к тому же Натали не раз говорила Лене, она не любит свое имя с детства и друзья давно называют ее Алиса. Тогда Лена спросила у сестры: не желает ли она сменить имя в паспорте, ведь всем давно известно о том как имя влияет на судьбу человека. Натали ответила согласием и Елена поменяла паспортное имя сестры на свой интернетовский ник. Теперь в паспорте Натали стояло имя Алекса, а раз жила по нему Елена, она временно стала Алексой.
  
   И Лена перестала Ему звонить.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Он сам не звонил и не появлялся. Значит не заинтересован, ни во мне, ни в проекте, - сделала вывод я..."
  
   Он возвращается.
  
   Наступила осень. Из команды ушел бас-гитарист. Оставаясь кровным братом Натали, а он принимал Елену именно за нее, он продолжал оставаться Лене другом, но предпочел разделить творческие планы.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "Еще бы в команде два скорпиона это гарантированная война!"
  
   Соло-гитариста уволила команда за пристрастие к "травке" и хамство. Зато в команду пришел новый бас-гитарист, Паша. Тот самый Пашка, который впоследствии стал лучшим другом Елены. Барабанщик переехал в другой город и тоже сдал ключи от репетиционной базы.
   В жизни Елены вновь все поменялось: состав ее группы, круг ее новых друзей...
   Наступила зима. Был декабрь, где-то около Нового Года, Лена сидела в Интернете и просматривала, кто из ее новых знакомых в этот момент, как и она, сидит на форуме. В списке активных пользователей она увидела, ЕГО ник.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "Я понимала, что из этого ничего хорошего не выйдет и между нами вряд ли возможны какие-нибудь отношения, но все-таки не сдержалась и написала Ему:
   "Привет. Как твои дела с музыкой? Ты обязательно должен петь, у тебя божественный голос".
  
   "Привет. Плохо. Моей команды больше нет. По репам соскучился".
  
   "Вливайся к нам, будем рады".
  
   "Было бы интересно".
  
   "Ты нам тогда так и не спел. Может, созвонимся после Нового Года, ты придешь к нам на репу?"
  
   "О'кей".
  
   "Я позвоню тебе числа 3-го января. Не рано?"
  
   "Нормально, звони".
  
   Но 3-го Елена не позвонила, не позвонила она, ни 4-го, ни 5-го...
   Она боялась ему звонить. Слишком много всего на нее в то время обрушилось.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "- Сочинские продюсеры, с которыми я начала сотрудничать еще когда жила в Хосте, нашли меня через сестру и предложили мне, как вариант, контракт со студией грамзаписи на условиях самостоятельного прибытия в США. Он был готов для вступления в силу немедленно, но мне нужно было 60000, для того чтобы уехать в Америку, и негде было эти деньги взять. Я не могла обратиться к сестре чтобы она перевела мне эту сумму с моих гонораров, так как она попала в больницу с какими-то проблемами по-женски, а срок истекал;
  
   - Я уволилась из фирмы, где работала менеджером, из-за диктатуры директора, которую не могла больше выносить;
  
   - Я поссорилась с отцом, и он заблокировал кредитку сестры. Мои деньги быстро кончились, а я не привыкла жить без денег;
  
   - Возникла потребность срочно устроиться хоть куда-нибудь на работу как это бывало и прежде у сестры, во время ссор с папой, когда она оставалась без денег;
  
   Все это одновременно рухнуло мне на голову сразу после Нового года, и я не хотела пускать ЕГО в свою жизнь пока вся в проблемах и не смогу получать удовольствие от общения с НИМ...".
  

***

   Весь январь Лена бегала по городу заполняя анкеты о приеме на работу. Ее очень поддерживал верный друг Пашка, подбрасывая ей деньги или покупая ей продукты. Наконец, 4-го февраля Елене позвонили из магазина электроники и сказали, что хотят взять ее на работу. Это была первая обнадеживающая перемена наступившего года.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "С 5-го я должна была выйти на работу. Паша поддерживал меня как мог: встречал после работы и мы вместе шли на репетицию; по вечерам он забегал ко мне в гости со своим ноутбуком, накаченным фильмами, музыкой и клипами, подбрасывал мне денег...
   ...Наверно это было числа 6-го, когда я отработала свой второй день. Мы с Пашей ехали на репетицию. Я вздохнула.
   - Где бы нам второго гитариста добыть? По объявлениям дурачье одно тащиться. Самой что ли играть? Петь тогда кто будет?
   - Да, - вздохнул Паша, - с вокалистами у нас в городе тоже плохо, как и с гитаристами. В смысле петь хотят все, а могут единицы. Ты, например.
   - Вообще-то я знаю одного человека который классно поет, только звонить Ему боюсь.
   - Почему? - удивился мой лучший друг.
   - Боюсь влюбиться. Точнее уже, похоже... Пока не вижу ЕГО все норм вроде. Боюсь что пообщаюсь с НИМ и начнется рецидив.
   - Да ну ты брось, - отмахнулся Паша. - Говоришь, поет классно? Так позвони ему, на репу пригласи.
   И я позвонила".
  
   Спор.
  
   Владимир опоздал, но все-таки пришел на репетицию, в назначенный день. Одет он был миленько и очень модно, подстриг волосы примерно до плеч и Елена подумала, что ему так очень хорошо. За то время пока они не виделись, Вова как будто похорошел еще больше. Лена не могла называть его Вова. Ей казалось это имя для него слишком простое, поэтому обращаясь к нему, она называла его - Володя. Когда она обратилась к нему так в первый раз, он как-то странно посмотрел на нее, как будто услышал подобное обращение впервые.
   На этот раз дрожь колотила их обоих, и они дружненько бегали курить. Хотя обычно, в общем, Лена не курила.
  
  
   (Из дневника Елены):
  
   "ОН почти не прячет лицо, и я вижу ямочки на его щеках...
  
   ...Петь ОН не смог, у НЕГО болело горло. ОН продемонстрировал нам "Стрепсилс", да мы и сами слышали по ЕГО голосу, что ОН действительно болен.
   Мы просидели в студии примерно до часу ночи. Сначала болтали, делились новостями, рассказывали кто как провел Новый Год, а потом смотрели "Blood Rain" на студийном компьютере. Комбик на 120 ватт обеспечил нас отличным объемным звуком...
   ...- Ты ЕМУ нравишься, - сказал Паша, когда мы сели в такси, а Вова пешком ушел к друзьям живущим неподалеку.
   - Да ладно, - недоверчиво ответила я, задумчиво глядя из окна такси на пустые ночные улицы.
   - Серьезно. Думаешь, ОН просто так с нами до часу ночи сидел?
   - Может ждал, пока все ЕГО друзья соберутся в одном месте, и вот сейчас туда пошел. - Предположила я.
   - Ага, а дрожал ОН, по-твоему, от холода?
   - Конечно, дубак такой на улице, - утвердительно кивнула я. - А от чего, по-твоему?
   Паша гневно посмотрел на меня глупую.
   - От волнения ОН дрожал. Я, тебе говорю.
   О'кей, железный аргумент.
   - Ерунда, - отмахнулась я. - ОН мне никогда в жизни не дастся.
   - Захочешь, дастся. - Без сомнений заявил Паша.
   - Ну конечно, - я скептически скривила губы. - Может, поспорим?
   - Давай поспорим, - согласился мой лучший друг. - Если я выиграю, ты сваришь мне литр глинтвейна и купишь килограмм мандаринов.
   - Идет. А если выиграю я, ты мне купишь килограмм креветок и бутылку белого вина, - я вздохнула.- Утешусь хоть вином и креветками.
   - Я только одного не понимаю, - задумчиво сказал Паша. - На кой черт ОН тебе сдался? ОН же пустой, как небо. Тебе с НИМ даже говорить будет не о чем. Вот объясни мне, что ты с НИМ будешь делать? Ну, трахнешь ты ЕГО раз, два, повесишь как брелок на связку с ключами, а дальше? Ты же с НИМ с тоски помрешь. ОН скучный и вялый.
   - Зато ты выиграешь глинтвейн, - улыбнулась я.
   - Ты бы мне и так его сварила, без спора.
  
   На следующий день к Паше в споре присоединился Вася.
   - Дурак ОН, что ли? - плотоядно усмехнулся наш прекрасный клавишник. - Так ОН тебе и откажется такую кису факнуть?
   - ОН тоже ничего, заметил? ЕМУ есть из кого выбрать, - вяло парировала я. - Может я вообще не в ЕГО вкусе.
   - Вот и давай, поспорь с нами. Я тоже хочу глинтвейн и мандарины.
  
   Договорились. Если выигрываю я, они мне два килограмма креветок и две бутылки вина, если они, я им два килограмма мандаринов и два литра глинтвейна".
  
   Мимолетный роман.
  
   "...Владимир купил себе сотовый и прислал мне смс-ку со своим номером. Появилась ниточка, связавшая нас на расстоянии. Теперь я знала, что в любой момент могу набрать ЕГО номер и услышать голос, "бархатный, как дыхание ночи"...
   Стена телевизоров в магазине, где я работаю уже неделю, показывает клипы HIM. На множестве экранов лицо Вилле. Вилле, на которого по мнению города, ОН похож. Все мои мысли о НЕМ. Правильно говорит Вася, я - глупая барашка Глупая, влюбленная барашка, на вертел меня, на шашлык..."
  
   "Вечер. Приезжаем на репетицию: я. Паша и Вова. Вспоминаю, что диск, чертовски мне необходимый, остался у меня дома. Вызываем такси и втроем едим ко мне. Кормлю всех пельменями, сваренными по моему особому рецепту, варю глинтвейн, чтобы согреться.
   - Почему они цвета такого странного? - спрашивает Вова, показывая на желтое тесто пельмешков.
   - Из-за куркумы. Остренькая такая специя, - улыбаюсь я.
   Я же девушка с юга, на юге все блюда готовят с кучей специй, но пока я ЕМУ об этом сказать не могу, еще не время...
   Мы пьем горячий глинтвейн, обжигающий губы ароматом ванили и имбиря. За окном зимняя ночь, мороз. Я чувствую восторг от того, что сижу в это время в уютном кресле рядом с двумя дорогими мне людьми, лучшим другом и любимым мужчиной. Тихо играет HIM, песня "For You", я слышу дыхание моего самого дорогого на земле человека и понимаю, что я - для Него, как в песне Вилле: I am for You..."
  

***

   Все рабочие дни теперь проходили для нее мимолетом. Лена словно летала от переполняющих ее чувств. Когда никто ее не видел, она вскидывала голову, глубоко вздыхая, как будто в желании обнять своей любовью целый мир. Как лихорадка, эта любовь была всепоглощающей. Странно, но Лена не чувствовала к Владимиру физической страсти, она чувствовала его именно сердцем, ей даже секс с ним был не нужен. Ей нужен был он сам, любой, каким бы он ни был.
   Она думала, что даже если бы с ним случилась беда, она бы не бросила его никогда, даже больного и покалеченного таскала бы на руках, сколько ей хватило бы сил. Лена была уверенна это не животное влечение, не инстинкты, она была уверенна это именно та самая любовь.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "На экранах клип "ВИАгра" - "Цветок и Нож". Не знаю откуда у меня появилось предчувствие, но на короткий миг мне показалось, что я как мальчик в этом клипе, окажусь мертвой в результате своей нездоровой любви. Я смотрю на экран и понимаю, эти слова, словно написаны обо мне: "...нож я подарю тебе, ты выиграл пари. Ты так хотел побед, так забирай свой приз..." только приз будет ЕМУ в виде моего мертвого тела, в конце..."
  
   "День Святого Валентина, 14-е февраля. Прихожу на работу и все утро не решаюсь написать ЕМУ смс-ку. Меня мучают сомнения написать ЕМУ первой или это будет слишком уж прямолинейное признание? К часу дня, после очередного показа по Music Box клипа HIM, когда мне опять все напоминает о НЕМ, наконец, решаюсь. Мне все слишком напоминает ТЕБЯ, моя любовь, я склоняю перед тобой голову. Я тебя люблю...
   И я пишу ЕМУ: "С Днем Святого Валентина, мой прекрасный принц". Я не успеваю дописать, когда мне приходит смс-ка. Отсылаю свою, и вижу, что когда я писала ЕМУ, ОН написал мне, только чуть раньше...
  
   Мы думали друг о друге одновременно!!! Это определенно знак
  
   ЕГО смс-ка была сдержанней моей: "С Днем Святого Валентина. С наилучшими пожеланиями, Владимир". Остаток дня чувствую за спиной крылья..."
  
   "Вечер. Паша заболел, но ему даже с температурой 38, все равно пришлось ехать на вокзал, провожать бабушку в Питер. С вокзала Паша заходит ко мне.
   - Эй, ты чего это так похудела? - заволновался мой друг, увидев меня.
   - Влюбилась, понимаешь? Есть перестала, все мысли о Вове.
   - Ты это заканчивай, - он окидывает меня заботливым взглядом. - Пойдем ко мне у меня дома полный холодильник еды: пирог, супа целая кастрюля. Один я столько не съем.
   - Бабушка? - понимающе уточняю я.
   - Угу. Заботится, чтобы я не похудел, как ты.
   Я не иду. Уже поздно, утром надо на работу, вечером на репетицию...
  
   ...На репетицию мой лучший друг приходит весь убитый гриппом.
   - У меня 38 и 6, - сипло говорит он, шмыгая носом.
   - И какого лешего ты приперся на репу, по такому морозу?
   Пожимает плечами.
   - Тебе домой надо в постель, - сочувствующе говорю я.
   - Поедешь ко мне в гости? - предлагает Паша.
   - Поеду, только я есть хочу, покормишь?
   - Запросто.
   - Точно! :) У тебя же там пирог и кастрюля супа.
   - Не у меня там сосиски свежие и картошка.
   Вызываем такси, едим к Паше.
  
   Ознакомительная экскурсия по освобожденной от бабушки квартире. Иконы, баночки из-под сметаны и кефира, заботливо приготовленные под рассаду.
   Паша включает телевизор, чтобы хоть как-то меня занять и идет на кухню добывать мне еду. Из моей головы не выходят мысли о моем прекрасном принце.
   Ну, дура! И надо ж было так влюбиться!
   Борюсь с искушением написать ЕМУ какую-нибудь бестолковую смс-ку. Несколько секунд душевных страданий...
   Тащусь к Паше на кухню.
   - Паш, как ты думаешь, сильно тупо будет, если я Вове смс-ку напишу?
   - Смотря, что ты собралась ему написать.
   Мой лучший друг стоит у раковины и чистит для меня картошку, варит сосиски. Выпадаю в осадок. Мой лучший друг нянчится со мной, обычно я со всеми!
   - Паш, давай я почищу, - шокированная его заботой, предлагаю я.
   - Не надо. Расскажи лучше, что ты собралась ЕМУ писать.
   Забираюсь на стул с ногами, обнимаю колени и задумчиво закатываю глаза в потолок.
   - Ну, например, напишу так: прекрасный принц, есть ли у меня шанс на твою любовь, пойдет?
   - Пиши, - одобряет мой лучший друг.
   Пишу. Получаю ответ: "Да, если сможешь растопить мое ледяное сердце". Пишу словами из песни Земфиры: "Моей огромной любви, хватит, нам двоим с головою. Отдайся мне, я классная любовница". В ответ тишина.
   - Я ЕГО напугала? - скорее сама испугалась я.
   - Напиши еще что-нибудь, - советует Паша, накладывая в глубокую фарфоровую тарелку мою еду.
   Пишу: "Это не риторический вопрос. Ответь хоть что-нибудь".
   Получаю ответ: "Да. Я согласен".
   Паша заглядывает на экран телефона мне через плечо и издевательски интересуется.
   - Может сразу глинтвейну по такому поводу?
  
   На следующий день Паша приносит мне диск.
   - Я тут ЕГО фотки скачал из галереи. Посмотри. Представляешь, ОН там даже улыбается. Это ОН с нами тухлый какой-то, а со своими друзьями очень даже веселый.
   Просматриваю фотки. Почти на всех Вова вместе со своим другом.
   - Это Аленовский, - поясняет Паша, - ЕГО кореш. Они всегда везде вместе тусуют. Я его терпеть не могу, каждый раз, когда он меня видит, он спрашивает: "Мы же с тобой вместе в 24-ой школе учились?", я каждый раз ему говорю, что да, учились, в следующий раз он опять спрашивает то же самое. Идиот.
   Мы смотрим новый фильм, скаченный Пашей из нэта, и он уходит. Я остаюсь одна в пустой квартире наедине со своими мыслями и ЕГО фотографиями. Мне нравится смотреть на ЕГО лицо, такое родное, такое мое...
   Я смотрю на фотку, где ОН уже подстригся примерно до плеч. Усталые, какие-то измученные глаза, грустная улыбка, ямочки на щеках. Щелкаю мышкой на плюсик, и лицо увеличивается почти до реальных размеров, я смотрю на НЕГО, и меня скручивает боль. Мне невыносимо без НЕГО. Я должна отвлечься. Майор Пэйн говорил: новая боль убивает старую.
   Я беру острый канцелярский резак, вдавливаю его в кожу и с силой провожу от кисти до внутреннего сгиба локтя, медленно начинает сочиться кровь.
  
   Тупой резак, скотина!
  
   Я режу руку снова и снова, не помогает, не убивает новая боль старую, да и где же сравниться физической боли с тем, как мне разрывает душу!
  
   Дурацкие слезы, из-за них я не вижу экран, не вижу ЕГО лицо, которое так люблю..."
  
   Лена уже тогда ВСЕ понимала. Понимала, что не удержит его надолго, слишком много у него искушений: толпы вьющихся вокруг фанаток, ореол чужой популярности. Ее злило, что не смотря ни на что, она любила его, ЕГО лично с самого первого дня. Не его похожесть на экранную рок-звезду Вилле Вало, не самого Вилле, а ЕГО - ее "любимого Вовку - морковку - божью коровку".
   Насколько все было бы легче, люби она не его самого, а чужое отражение в нем! Похожих мальчиков в мире так много, а Вова один. Один такой со спутанными волосами, расслабленной походкой усталой рок-звезды, горящими усталостью глазами на бледном лице, и голосом, напоминавшим ей дыхание ночи.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "... Ни одному мужчине меня не сломать, я должна с этим справиться, должна... Резак снова и снова впивается в мою кожу, залитая кровью рука, песня "For You"...I am for you..."
  
   15 февраля, в четыре часа утра Лену разбудила смс-ка. Сквозь сон, она нащупала свой телефон, лежавший с краю на Пашином "Маршалловском" комбике, и сонно прочитала текст сообщения: "На самом деле я уже давно в твоей власти"...
   И за ее спиной: "...вздрагивают черные крылья, раскидываются и приподнимают меня над постелью..."
   Остаток ночи она спала с чувством абсолютного счастья, нежно разлившегося где-то в груди.
   На работе Елена была так счастлива, что этой своей любовью обнимала весь мир. Порезы на руке заметила коллега. Она посмотрела на Лену дикими глазами.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Ты с ума сошла? - восклицает она с театральным испугом. Я отмахиваюсь. С ума я сошла не из-за порезов, а из-за глупой влюбленности в человека, который написал мне ночью смс-ку, что он в моей власти..."
  
   "- Что это за шняга у тебя с рукой? - раздраженно спросил Вася, поймав меня за руку.
   Я понимаю, ему Вова не нравится, и он во всем будет винить ЕГО, если со мной что-нибудь случится.
   - Порезалась случайно.
   - Ага, как в анекдоте: он сам на ножик падал снова и снова. Я этого урода убил бы, будь моя воля.
   - Еще раз такое увижу, - мрачно говорит Паша, - я тебя сам так порежу!
   Я объясню им: мне так легче переносить боль. Вот только этот способ борьбы с болью, похоже, причиняет боль тем, кто меня любит..."
  
   Когда Лене приходилось на работе уходить за чем-нибудь на склад, на второй этаж через все здание, она была даже рада. В это время никто не мог ее видеть. На ее лице вспыхивала счастливая улыбка, сердечко вздрагивало каком-то судорожном предвкушении...
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...на пирамиде телевизоров HIM - "Heartach Every Moment", лицо Вилле, так сильно напоминающее мне ЕГО. Черные крылья полощутся за моей спиной и все мои мысли только о НЕМ..."
  
   В понедельник 19-го февраля, Лена вышла на работу с непонятным ощущением выломанного позвоночника.
   - Я так боюсь сейчас брать больничный, - пожаловалась Лена коллеге по работе. - Только устроилась и заболела уже через две недели. Эх, уволят меня на фиг.
   - Не уволят, - попыталась успокоить ее коллега, - все люди живые, болеют. Кто виноват, что сейчас эпидемия гриппа? Иди, отпрашивайся домой, на тебе лица нет.
   Через пару часов, когда боль стала уже невыносимой, Лена отпросилась домой, понимая: коллега права, ее подкосил традиционный ежегодный грипп.
   Превозмогая головокружение и эпизодическое потемнение в глазах, Лена добрела до аптеки и купила пакет жаропонижающих препаратов с твердой решимостью пить их только в крайнем случае и по возможности умереть от этого гриппа.
   Дома оказалось, что она вышла на работу с температурой 38 и 9. Абсолютно без сил Елена упала в постель, тело пылало, перед глазами расцветали зеленые круги. "Как хорошо, что я отпросилась, - думала она, - если бы я сейчас была на работе, наверно бы до дома уже не доползла".
   Сквозь агонию и жар, когда тело проваливалось в болезненный бредовый сон, она снова и снова видела перед глазами ЕГО лицо...
  

***

   Ночью к Лене зашел приятель, с которым она полгода назад познакомилась в Интернете, предложил ей пиво. Но у нее и без пива дьявольски кружилась голова. Тогда Лене очень хотелось, чтобы этот друг просто ушел. Ее глаза слипались, и поддерживать разговор оказалось для нее равносильно каторге.
   "Неужели он не видит как мне хреново, и не может догадаться, что нужно просто уйти?", - думала Лена, глядя на приятеля сквозь прищуренные веки.
   Приятель был немного нетрезв и всем своим видом показывал явную симпатию к Елене, издалека намекая ей, что если бы между ним что-то произошло, он был бы этому очень рад.
   "По мне наверно не заметно, что мне сейчас как-то совсем не до секса. И как я могу кому-то нравиться больная и без косметики", - Лена пыталась не засыпать. Хотя глаза слипались, и не было сил держать их открытыми.
   Эта каторга продолжалась до пяти утра, а потом они заснули оба. Он, сидя в кресле, а она, свернувшись клубком на постели. Около семи утра он все-таки ушел. "Наверно я была не очень хорошей хозяйкой, - с сожалением подумала Лена. - Надеюсь, он понял, что на большее я была просто не в состоянии".
  

***

   Днем обнаружилось, что голос ее стал больше напоминать скрип, а временами срывался, пропадая вовсе. На дом пришел врач, выписал Лене долгий больничный и гору назначений для правильного лечения. Она, соглашаясь, покивала, обещая все в точности исполнять. Вот только ничего из того, что уже купила в аптеке, так и не пила. Мысль о том, чтобы по возможности умереть от этого гриппа, все больше казалась ей привлекательной.
  
   К вечеру температура поднялась до 39, от малейшего движения по телу пробегал озноб. Позвонил Паша.
   - Чувак, привет, можно я к тебе сейчас зайду?
   Они часто так обращались друг к другу, ведь у друзей мало, что значат половые различия.
   - Пашусь ради бога, если только заболеть не боишься.
   - Я уже переболел этой гадостью, - заверил ее лучший друг.
   - Ты знаешь, я в общем тоже думала: зараза к заразе не пристанет, но вот похоже через один микрофон от Вовки заразилась, с тобой-то мы не целовались.
   - Говори короче: мне приходить или нет?
   - Говорю же Паш, приходи, если охота на меня полудохлую смотреть.
  

***

   Паша зашел около десяти.
   - Я тут многосерийный фильмец из нета скачал, если ты в состоянии, можем посмотреть вместе.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "Мы смотрели это фильм до пяти утра. Сначала он показался нам каким-то скучным, а потом мы втянулись и очень огорчились, когда оказалось, что он у Паши не весь.
   - Я вроде все, что там было, скачал, - пожал плечами Паша, вызывая такси.
   - Может завтра соберемся все, обсудим дальнейшие планы команды, пока я на больничном?
   - Кем соберемся?
   - Ну, я, ты, Вася, Вова.
   Паша многозначительно улыбнулся.
   - Вова - это хорошо. Как там, кстати, наш с Васей глинтвейн поживает с мандаринами?
   - Никак пока. Я же говорила, ОН мне не дастся.
   - Посмотрим еще, - многообещающе усмехнулся Паша..."
  

***

   Да, деятельного человека не так-то легко удержать в постели, даже когда температура выдавливает ртуть за пределы термометра. Ей все-таки пришлось выпить антибиотики, слишком невыносимым было состояние агонии от жара, слишком болезненный бред окутывал сознание.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...вечером пишу ЕМУ смс: "Сможешь ко мне сегодня зайти? Мы с командой будем планы и перспективы обсуждать".
   "Смогу, если напомнишь адрес". Напоминаю.
  
   Вечером ко мне приходят Паша и Вася. Их лица сияют издевками, они ужасно рады скорой победе в споре. Вася всячески прикалывается надо мной по этому поводу, делает плотоядные мимики, причмокивает губами и комментирует что-то типа: "Да, я бы тоже не отказался. Когда можно выигрыш забрать?" Приходится отбиваться не менее едкими фразочками.
  
   Традиционно опоздав, Владимир все-таки приходит. Садимся в кружок, обсуждаем. Как обычно говорю в основном я. Когда все вопросы решены, Паша и Вася красноречиво мне подмигивают и встают, чтобы уйти. Вова встает следом за ними. У нас троих в каждом глазу высвечивается по вопросительному знаку.
   - Ты тоже уходишь? - удивленно спрашиваю я Вову.
   Неужели после такой смс-ки ЕМУ нечего мне сказать?
   - Да, мне домой надо сразу после учебы.
   Паша вызывает такси. Я беспомощно смотрю на своего лучшего друга.
   - Паш, ты же поговоришь? - умоляющим голосом спрашиваю я.
   Он понимает, о чем я и кивает.
   Закрываю за ними дверь. В голове проносятся строчки из песни: "Мне опять не везет с любовью и в глазах твоих лед". Падаю в кресло перед ноутбуком, запускаю фильм: "К черту любовь", с тоской наблюдаю за тупой теорией героини, что любовь можно заменить шоколадом. Нельзя, мне не помогает. Мне вообще ничего не помогает.
   Мрачные мысли в моей голове сменяют одна другую, нет, я все-таки выиграю спор, он даже разговора со мной не ищет. Как сказал Вили Вало в своем интервью: "Когда я влюбляюсь, я полный придурок", вот и я, ни сколько не лучше...
  
   Вася звонит мне на сотовый.
   - Мы с Пашей с НИМ поговорили, ОН сейчас к тебе едет, встречай.
   Меня подбрасывает в кресле.
   - Сейчас?!!! - в ужасе ору я.
   - Не кричи. Да, Вова сейчас к тебе приедет, мы ЕГО с Пашей отправили на такси.
   Адреналин вскипает и ударяет мне в виски.
   - Что вы ЕМУ сказали?!!
   - Я же просил, не кричи, - смеется Вася. - Какая разница, что мы ЕМУ сказали? Сейчас ОН к тебе приедет, поговорите, наконец.
  
   Вот жесть! Я нажимаю сброс. Все мои чувства притупляются, тело заполняет ужас, я ударяюсь в панику. Вот черт!!! Только не так! ОН должен был сам, а не так тупо по-дурацки, когда надавили мои друзья!!! Зло...
  
   Звонок в дверь. Непослушными пальцами открываю замок. Мое сердце беснуется, я почти в обморочном состоянии.
   "Поговорите, наконец", - проносятся в моей голове слова Васи. Поговорить о чем? Что я должна ему сказать? Что люблю ЕГО с того самого момента, когда увидела сквозь витрину киоска? О том, что хотела себя заставить ЕГО забыть изрезая руки канцелярским резаком? О том, что понимаю: вместе нам не быть, но не могу себя заставить с этим смириться? Что мне физически больно, когда ЕГО нет рядом? О нашем споре? О музыке? О ЧЕМ МНЕ С НИМ ГОВОРИТЬ?!!!
  
   ОН заходит, и я вижу, что ЕГО тоже колотит озноб.
   - Мне сказали поговорить с тобой и все объяснить, - пряча глаза, говорит ОН. Объяснить мне? Что? Что у меня нет шансов? Я это и так знаю, поэтому и поспорила даже!
  
   ОН скидывает рюкзак на пол. Мы заходим в комнату, садимся в соседние кресла и начинаем курить. Мы нервничаем оба, и это только подчеркивает бездну между нами. Когда между людьми есть близость, все выходит легко, как взмах крыльев бабочки. У нас не так. У нас все болезненно трудно.
  
   История любви.
  
   Я начинаю первая. Рассказала ЕМУ все с самого начала, с того самого дня в августе.
   - Я наверно люблю тебя, - говорю я, готовясь провалиться к соседям сквозь пол.
   ОН молчит. ОН просто не знает, что мне сказать.
   - Ты совсем не знаешь меня, - говорит ОН, наконец. - Я бессовестный наглый и жестокий.
   Я качаю головой.
   - Я тебя чувствую. Я даже знаю когда, в какой части города ты находишься. И я не замечала в тебе перечисленных качеств, может, ты слишком себя критикуешь?
   - Я с тобой почему-то не могу быть таким. С тобой я другой.
   - Это плохо?
   - Я не знаю.
   - И что ты мне скажешь?
   - Все будет хорошо, - говорит ОН грустно.
   - Ты надолго в мою жизнь?
   - Да.
   - И какие прогнозы, как скоро мне придется повеситься от тоски, если ты наиграешься и уйдешь?
   - Думаю, не скоро.
   - А сколько у тебя были самые долгие отношения?
   - Полгода.
   - Нормально. Полгода мне хватит.
   И мы просто сидим рядом и молчим, курим и боимся друг друга оба.
   - Может, фильм посмотрим? - предлагает Вова. Смотрим фильм. ОН просто сидит рядом, мне становится страшно. ОН уже согласился быть моим, но сидит рядом как чужой и даже не пытается меня обнять.
   Устаем сидеть, и перетаскиваем ноутбук к кровати, перебираемся на нее, ложимся рядом. ОН по-прежнему не пытается прикоснуться ко мне. Мой любимый мужчина лежит со мной рядом, я чувствую запах ЕГО черных волос, рассыпанных по плечам. Я прикасаюсь к ЕГО волосам.
   - У твоей мамы вьются волосы? - спрашиваю я, мне почему-то кажется, что ОН сильно похож на маму, такой же красивый.
   - Да, - улыбается ОН.
   - У тебя тоже немножко вьются или ты их укладываешь?
   - Пенкой чуть-чуть.
   Я прикасаюсь к ЕГО волосам очень нежно, почти невесомо. ОН кажется мне хрустальным, я боюсь спугнуть ЕГО неосторожным движением.
   - М-м, у меня волосы грязные, - смущенно говорит ОН.
   Оправдывается, или не хочет, чтобы я к НЕМУ прикасалась?
   - Хочешь, я тебе массаж сделаю? - предлагаю я.
   - Не надо. Когда надо, мне Аленовский делает.
  
   Аленовский? Я уже ревную к этому Аленовскому! Татуировки ЕМУ делал Аленовский, все свободное время ОН поводит с Аленовским, массаж ЕМУ делает Аленовскийкий. Оо, это вообще здорово? Аленовского так много в ЕГО жизни. Меня нет совсем..."
  
   "Светает. Закончился второй фильм. Я устала бояться. ОН тоже устал, наверно. ОН берет мои руки и кладет на себя.
   - Не бойся, - слышу я ЕГО голос.
   И я перестала бояться, ОН был под моими пальцами нежный и шелковый, я вдыхала запах ЕГО кожи. Полет... Я проспорила мандарины с глинтвейном...
  
   Нежный и страстный одновременно, как шквал ураганного ветра, того самого, что бился в моем сердце... ОН великолепен. Я видела над собой ЕГО склоненное лицо, такое дорогое! ЕГО прекрасное тело...
   ОН был моим, мой красивый принц, мое откровение, мой шторм...
   За моей спиной шелестели черные крылышки..."
  

***

   И Лена растворилась в своей любви, ничего не замечая вокруг. Весь мир для нее сузился в одну точку под названием Вова. В одну вселенную, когда он с ней. Она прижималась к нему пылающим от температуры телом, опасаясь только одного, что может его заразить, но он утешал ее, он уже переболел и вряд ли заболеет еще раз.
   - У меня голос сейчас великолепный, - насмехалась над собой Лена, - гроулить в самый раз. Если я не смогу больше петь, я стану самой крутой в мире гитаристкой!
   - Не страшно, - улыбался он, крепче прижимая ее к себе.
   Она целовала его в потрескавшиеся от мороза губы, чувствуя его боль в своей груди. Его нижняя губа очень сильно треснула, рана почти рассекала ее на две половинки. Паша, когда увидел, даже принял эту ранку за пирсинг.
   Лена еле уговорила Вову помазать ранку смягчающим кремом и, хотя он мягко протестовал, приводя как аргумент: "все равно мы этот крем съедим", все-таки дал ей помазать ранку.
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Он одевается и курит. Ах да, в одном из интервью Вилле сказал, что больше всего в сексе ему нравится сигарета после. Косить так во всем или похожие вкусы?
   Если бы можно было умереть сразу после того, как ОН ушел с рассветом...
   Я даже подумала тогда фразой киношного ковбоя Мальборо: "В такой день и умереть не жалко". ОН уходит и мое сердце взрывается. ОН приходит, и я снова живу...
   ОН сбегает домой.
   Несколько дней ни звонков, ни смсок. Я схожу с ума от неизвестности. Что же дальше, мой родной? Это все? Неужели это все? Раны еще не успели зажить, рука снова изуродована. Я дура, я не должна так влюбляться!!! Уйди из меня Вова!!!"
  
   Вторник и среду, от него не было никаких новостей. Он не звонил ей, не отвечал на ее смски. Лена с трудом могла выносить эту тупую, неистребимую боль. Невозможно болело в груди, там, где еще совсем недавно ничего не болело...
  
   (Из дневника Елены):
  
   "...Меня ломает без НЕГО, так сильно, что я не могу дышать. Но я, же сильная, я все смогу, я обязательно с этим справлюсь. Я не позволю ни одному мужчине меня победить, поработить мой разум, мои чувства. Ну, уж нет. Я беру резак, острый канцелярский резак и, вжав его в кожу, с силой провожу по руке. Сначала только саднящая боль, потом начинает сочиться кровь. Я касаюсь пореза ваткой со спиртом, и кровь начинает сочиться интенсивнее. Еще один порез, еще и еще..., а ЕГО лицо улыбается мне с монитора..."
  
   В какой-то момент эта боль стала такой нестерпимой, что Лена сама себя испугалась. Она испугалась, что еще чуть-чуть, и она воткнет резак себе в горло, чтобы это все, наконец, уже кончилось. В какой-то отчаянной попытке спасти себя от себя самой, она позвонила лучшему другу Паше, не в силах себя сдержать, рыдая в трубку.
   - Я не могу без него жить! У меня легкие сводит, я дышать без него не могу! Меня всю выламывает, спина как будто сломана! Я сейчас подохну, Пашка!!!
   Наверно тогда Паша впервые серьезно за нее испугался. Ее истерические вопли в трубку доказывали серьезность ее слов, они напомнили ему крик о помощи. Паша вспомнил ее изрезанные руки и торопливо крикнул ей в трубку.
   - Сиди, как сидишь, не смей двигаться! Ничего не смей делать, только тронь резак! Я сейчас к тебе приеду. Поняла? Я уже еду! Сиди и жди меня!
  
   Он действительно очень быстро приехал к ней на такси. Открыв ему дверь, она легла, свернувшись клубком на кровати, обняв себя за колени. Паша почти не слушал ее жалобные причитания. Ему все отчетливее становилось понятно, что этого-то она и боялась, говоря, что не хочет звонить этому своему Вове, опасаясь рецидива. И ведь это он, Паша, посоветовал ей все-таки позвонить Вове, будь он проклят! Да если бы знать, что все так выйдет, он лично отговаривал бы ее до хрипоты, срывая связки...
   Она напоминала ему маленького волчонка, который свернулся клубком и воет от нестерпимой боли. Пашка не знал, как помочь ей теперь, и не придумал ничего лучшего, как просто сесть с ней рядом и неумело гладить ее по волосам.
   - Вот урод, - тихо бормотал он, неодобрительно качая головой. - Скотина какая, не позвонить ни разу! И угораздило же тебя в такого влюбиться.
  
   Он долго вот так, сидел с ней рядом, закипая железной решимостью позвонить человеку, который сотворил такое с его лучшим другом. Если бы этот Вова прямо сейчас перед ним оказался, Пашка был готов убить его на месте.
  

***

   Четверг.
   Вечером Паша зашел к Елене, тревожно разглядывая ее, пытаясь увидеть ее руки, которые она прятала в длинных рукавах кофты.
   - Ты можешь меня убить, но я ему позвонил, - мрачно сообщил он.
   - Зачем?! - в ужасе подскочила Лена.
   - Я сказал ему, что он поступает, как урод. Сказал, чтоб он тебе позвонил. Он обещал все исправить и позвонить тебе.
   Лена сползла вниз по стене.
   - Вот черт, теперь еще и угрозы, он теперь точно больше мне не позвонит.
   - Пусть только попробует, - еще мрачнее сказал Паша.
  
   Воскресенье. 25-е февраля 2007.
   Эта дата записана в ее дневнике. Странно, но он впервые пришел к ней днем. Около трех.
   - Сегодня у моих друзей концерт и мне нужно к шести в "Торнадо" уйти. У нас есть три часа.
   Три часа ее полета на раскрытых черных крыльях. Он не успел одеться, как его телефон буквально начал разрываться от звонков.
   - Это мои друзья, - смущенно пояснил он, - они спрашивают, можешь ли ты дать им на вечер кардан.
   - Нет, - беспомощно ответила Лена, - скажи им, что он сломан.
   Она сказала ему правду. Еще в прошлом месяце барабанщик ее команды, сложил разобранный кардан на тряпочку, пояснив, что сточилась какая-то деталь и необходимо вытачивать новую.
   Вова позвонил своим друзьям и передал им слова Елены.
   - Они не верят, - сказал он грустно. - Орут на меня, говорят им плевать, и я должен найти для них кардан.
   Впервые Елена полезла в записную книжку сестры. Ни разу с тех пор, как она оказалась в этом городе, она не обращалась к знакомым сестры. Но сейчас это было нужно человеку, которого она любила больше своей жизни. Она нашла нужные телефоны знакомых сестры. И почти выдала себя Вове тем, что один раз представилась по телефону именем Натали, когда знакомый сестры не понял, что за Алиса его беспокоит. Лена как-то невразумительно попыталась объяснить Владимиру, почему она представилась не своим именем. Посвящать его в их с сестрой секреты еще было не время.
   После нескольких отказов она, набравшись мужества, позвонила кровному брату Натали, с которым та находилась уже в полугодовой ссоре. Елене это было все равно, не она с ним ссорилась, а его помощь была так нужна ее любимому человеку. Странно, но Стас согласился ей помочь, он был согласен с Леной: кто старое помянет...
   Вот только желая подстраховаться, Вова настоял на том, чтобы они поехали на репетиционную базу за карданом, в каком бы тот состоянии ни был.
   "Любовь моя, разве я хоть раз тебе в чем-то отказала?"
  
   Лена вызвала такси, содрогаясь от холода, у нее была высокая температура, а на улице мороз минус двадцать. Она поехала с ним на репетиционную базу за сломанным карданом. Потом он скажет ей, что никогда ее не использовал, но разве это так?
   Таксист домчал их до места за пять минут, и Лена отдала кардан, сложив все детальки в пакетик. На той же машине они вернулись к ее подъезду. Вова торопливо поцеловал ее и сбежал.
  
   Поднявшись домой, Лена позвонила лучшему другу.
   - Пашусь, пойдем на концерт в "Торпедос" сегодня?
   - Я не знаю, мне не в чем идти, - скучно ответил лучший друг, - у меня молния на единственных джинсах сломалась.
   - Ну, Пашусь, мне надо там быть, понимаешь, ОН там будет.
   - Ах, ОН, тогда понятно.
   Ее голос звучал так умоляюще, что Пашка согласился.
   Молнию пришлось скалывать булавкой, но они все-таки во время попали на концерт.
   Лена встала возле сцены, поближе к людям, которых ОН называл своими друзьями. Басы сильной вибрацией ударяли в ее грудь, но в тот момент ей было даже приятно от этих ударов, слишком долго там болело, и эта вибрация, как будто ласкала ее больное сердце.
   Мимо, не замечая ее, промелькнул с камерой Вова. Она смотрела на него, не в силах отвести глаза.
   "Какой ты красивый детка!"
  
   Конечно, ОН не понимал, что значил для нее этот выход в ночной клуб. Ее сформировавшийся еще в Сочи страх перед толпой, ощущение, что на нее сквозь прицел смотрят тысячи глаз, как это было на "Кинотавре". И этот ее панический страх перед толпой, усиливался еще и от того, что толпа эта была ей чужой, как и весь этот город. Весь, кроме некоторых людей.
   Это была еще одна ее жертва ради НЕГО, она была готова на это ради того, чтобы еще раз увидеть ЕГО издалека. Как, например, тогда, когда ОН, не замечая ее, прошел мимо с камерой...
  
   Он подошел к ней только один раз, когда Лена с Пашей стояли около гардероба. Он был чудовищно пьян.
   - Кто тебя так напоил? - тревожно спросила Лена.
   - Аленовский, - на его лице сияла радостная улыбка.
   Дальше последовал трехминутный, ничего незначащий диалог и он опять сбежал.
   - М-да, и Вова опять в хлам, - Паша снова с неодобрением покачал головой. - Этот его Аленовский, споит его окончательно. Ладно, чувак, забей на него, хоть временно, пойдем лучше на танцпол, оторвемся.
   А потом была еще неделя ЕГО отсутствия, когда Лена сходила с ума от неизвестности. Она звонила ему каждый день, проговаривая десятки минут на сотовом. Но это казалось ей мелочью, главным было то, что она могла слышать ЕГО голос. Хотя бы голос, хотя бы раз в день.
   И вот, наконец, наступила пятница, когда ее любимый Вова позвонил ей на сотовый, в три часа ночи.
   - Привет можно я к тебе зайду? - услышала она в трубке его бархатный голос.
   Конечно, она еще не спала. Ей вспомнилось, как в самом начале их смс переписки, она написала ему, что ей не спится, а он ответил: "Да, плохо. Спать надо. Хотя я тоже - сова ночная)))".
   Лена разделяла это определение. Она, как и он, стопроцентная сова, а теперь вдвойне. Ей жутко стало ложиться спасть в пустую постель, которая еще сохранила запах ЕГО тела. По ночам Лена ждала ЕГО каждую минуту, ждала ЕГО звонков и ЕГО самого.
   - Когда? - Лена задала этот вопрос только с одной целью, понять успеет ли она восстановить уже смытый макияж до его прихода. Прекрасный принц не должен видеть ее воспаленные от слез и бессонницы глаза без косметики.
   - Прямо сейчас. - По Его голосу Лена слышала, он улыбается.
   - Конечно, жду тебя.
   Разве могла она ответить иначе, после трех дней пустоты?! Она ждала Его всегда, сходила с ума от каждой минуты разлуки. Понимал ли он это? Вряд ли.
  
   Он пришел усталый и грязный, Лену это ничуть не волновало. Она купала бы Его как ребенка в теплой водичке, смазывала нежную, обветрившую кожу кремом, она бы его языком вылизала, если бы потребовалось.
   "Он - моя любовь, мой самый родной, самый любимый человек на земле..."
  
   - Можно я у тебя посплю? - устало спросил Он, и она отчетливо увидела, как в его глазах светиться усталость. - Мы инкаунтер организовываем, такое придумали, жесть. - Он улыбнулся.
   - Инкаунтер? - заинтересованно спросила Елена. - Здорово. Завтра?
   - Да. Мы организаторы, жалко. Игра будет классная, только мы не участвуем, а проводим. Из того, что раньше в городе проводили, у нас интереснее всех получается. Я должен буду в лесу стоять, и ждать пока меня найдут участники. Мы там такие жуткие фишки придумали, одежду потом только выбросывать.
   Его глаза горели. Еще какое-то время Он с восторгом рассказывал ей об игре, но странное выражение Его глаз, ясно выдавало ей только одно: он понимает, она не часть его мира, не часть Его компании. Она закрытая территория и он не сможет долго разрываться между ней и своими друзьями, равно как и не сможет привести ее с собой. Он не хочет признаваться даже себе самому, что боится вдруг его компания ее не примет, вдруг она им не понравится, и все начнут насмехаться над ним. Он не признается самому себе в том, что он малодушный трус.
  
   - Ты будешь стоять в лесу? - ее глаза расширились от ужаса, - в такой холод ты там околеешь! Ты совсем недавно кашлял, болел так сильно, осложнения могут быть!
   Он обнял ее, бережно прижимая к себе.
   - Не переживай, я тепло оденусь. - Наверно в тот момент Лена была еще дорога ему, и он пытался, как бы защитить ее от самого себя. Наверно...
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Мы устраиваемся под одеялом. Я бережно укутываю его и тихонько обнимаю. Он случайно касается пальцами моих порезов на руке. Берет мою руку и рассматривает непонятные шероховатости.
   - Что это?
   - Помнишь, тебе Паша говорил про мой рецидив? Вот это он и есть. Мне без тебя невыносимо, и я так отвлекаюсь.
   - Не делай так больше, - тихо просит он. - Жизнь такой великий дар и никто этого не стоит. Я бы никогда не смог причинить себе вред.
   - Бывают плохие дни, когда становится невыносимо, - оправдываюсь я.
   - Относись к жизни проще. Сегодня был плохой день, завтра будет другой. Надо ценить, что тебе эта жизнь дана.
   - Она не нужна мне без тебя, - почти неслышно говорю я, он как-то странно на меня смотрит.
   Я не отнимаю у него свою руку, и он целует мои порезы. Я прижимаюсь к любви всей моей жизни всем телом, чувствую, как дрожу. Понимаю, что если потеряю его, сойду с ума. Его пальцы скользят под шелк моей сорочки, я выгибаюсь навстречу его телу. Полет..."
  
   Суббота, 3-е марта. День, когда он с друзьями проводил инкаунтер. Волнение за него сводило Лену с ума. Февраль, холод, лес...
   - Не переживай, - утешал ее Паша, - Аленовский напоит его водкой, выживет.
   - Ему нельзя водки, - Лена чувствовала, как дрожит ее голос. - Он не ест почти, водка натощак его убьет.
   - Прекращай, - серьезно сказал Паша, - ты ему не мама, он уже большой, сам на это подписался. Отвлекись, займись чем-нибудь. Он к тебе сегодня придет?
   Она обреченно опустила голову.
   - Не думаю.
  
   Весь вечер Паша изо всех сил пытался ее отвлечь. Он запустил на ноутбуке какой-то фильм, и на какое-то время Лена немного успокоилась. Примерно в 3-15 зазвонил ее сотовый.
   - Привет. Можно я к тебе сейчас приду?
   "Любовь моя, разве я хоть раз тебе в чем-то отказала?"
   - Конечно, приходи, жду тебя.
   Он помедлил.
   - М-м, я буду не один. Со мной мой друг его родители домой не пускают, можно я приду с ним? Мне его деть некуда.
   - Хорошо, приходи с другом. Сколько по времени вам нужно дойти? - "Успею ли я привести себя в божеский вид? Так надо расшифровывать мой вопрос".
   - Минут через пятнадцать. Ты точно не против, что я с другом?
   - Точно. Жду вас.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Я нажимаю отбой. Какая мне разница с кем ты придешь? Мне важно, что придешь ТЫ. ТЫ!!! Я готова ради тебя на все. На все-все-все, ты только пожелай. Нездоровая, больная любовь. Я знаю, прости..."
  
   - Это он? - осторожно спросил Паша.
   - Да. Сейчас придет вместе с другом.
   - С другом? Это он перегнул, однако, - возмущенно сказал ее лучший друг, - неужели Аленовского притащит?
   Лена пожала плечами.
   - Он не сказал.
   - Вот урод, - в сердцах бросил Паша, - корявое какое-то отношение. Среди ночи тащить к любимой девушке кореша.
   - Он сказал, его родители домой не пускают.
   Паша задумался.
   - Странно у Аленовского вроде квартира своя есть, мне кто-то говорил. Ладно, слушай мне тогда надо валить, чтобы он ничего такого не подумал.
   - Да брось, - отмахнулась Лена, - все знают, что ты мой лучший друг, с друзьями ничего такого и не бывает.
   - Все равно хрен знает, вдруг ему не понравится, что лучший друг мужского пола сидит у тебя до трех ночи.
   - Думаю, ему это все равно.
   Лена вглядывалась в свое отражение в зеркале, торопливо подкрашивая ресницы.
   - Ладно, я тогда с вами чуть-чуть посижу, потом домой пойду.
  
   Ну конечно, другом оказался Аленовский, он же Speace в Интернете. Вова буквально внес его на себе, притом, что Speace был одного с ним роста, но с более ширококостной и крупной фигурой.
   "Мой любимый стройный мальчик проявил себя истинным другом и не бросил пьяного отвергнутого родителями кореша на произвол судьбы.
  
   Аленовского Паша не любил, поэтому сразу ушел. Все сели по креслам. Лена видела, что Speace неловко, не смотря на его нетрезвое состояние. Он попытался завязать разговор, предложил ей пиво, но откуда ему было знать, что такое гадкое, дешевое пиво она никогда не пьет, разумеется, она отказалась.
   Какое-то время Speace еще попытался ее уговорить, но потом понял, она говорит серьезно, и отстал, попросту спросив разрешение лечь спать.
   - Конечно, ложись, - позволила Лена. Ее нисколько не тревожила мысль, что в ее махровую розовую постельку, пахнувшую нежным цветочным кондиционером, ляжет грязный, пьяный парень, которого она вблизи видела впервые.
   Это был Его лучший друг, и этого ей было вполне достаточно.
   Вова позвал ее поговорить на кухню. Он был пьян, но на ногах стоял и бережно обнял ее, прижимая к себе. Она исступленно закопалась лицом в его футболку, пахнувшую сигаретным дымом и его телом.
   "Я люблю тебя, сердце мое... Ты - частичка меня..."
  
   - Прости, - тихо сказал он. - Мне некуда было его деть. - На Вовином лице появилась смущенная, усталая улыбка. Лена так любила эту его улыбку. Откуда ему было знать, что она уже все ему простила на следующих пять лет вперед, для нее главным было не то, с кем он пришел, а то, что Он все-таки пришел!
   - Не страшно, - Лена нежно прижалась к нему. Он сел на стул и усадил ее к себе на колени.
   - Это твой друг?
   - Да, - уверенно ответил он, - самый лучший.
   - Вот и все, мне этого достаточно.
   - Извини мне так неудобно.
   - Перестань. Все в порядке. Ты говорил ему обо мне? - осторожно спросила Лена.
   - Нет еще, я подумал: это наше личное дело и я пока не готов посвящать в это посторонних.
   - Даже лучшего друга? - удивленно уточнила она.
   - Я никому еще о тебе не говорил. Думал пока рано.
   В этот момент Елена не хотела понимать смысл его слов: "думал пока рано". Для него было рано после всего, что уже между ними было! Он ясно сказал, как мало для него значит секс, но она не желала это понимать.
   - Можно я тоже пойду спать? - спросил Вова утомленным голосом.
   "Разве я хоть когда-нибудь, хоть в чем-то тебе отказала?"
  
   Он ушел спать.
   В эту ночь, как назло Лене тоже зверски хотелось спать, но она была не так воспитана, чтобы лечь в постель с двумя мужчинами, пусть и косящими под мальчиков, одного из которых к тому же, видела впервые. Плюс ко всему Его лучший друг оказался не в курсе, что она, Лена, встречается с Вовой и, обнаружив ее рядом в постели между собой и Вовой, может подумать о ней, черт знает что.
   Всю ночь Лена пыталась бороться со сном, уткнувшись в ноутбук. Иногда она тихо, на цыпочках прокрадываясь в комнату чтобы посмотреть на спящих. Одеяло сбилось, и они спали непокрытые. Красивые тела одетые только в "боксеры", сладко спали, разбросав руки по кровати.
   Единственная мысль, которая тогда стучала в ее мозгу: почему же именно сегодня мне так хочется спать?
  
   Под утро к ней зашел Паша. На часах было примерно шесть.
   - Я тут мимо шел. Ты не спишь?
   - Нет, - на ее лице появилась усмешка. - У меня одна кровать и она занята.
   - Легла бы с ними, - лучший друг был удивлен ее непонятным поведением.
   - На фоне того, что Аленовский не в курсе, что мы встречаемся с Вовой, я, забравшись к ним под одеяло, буду как минимум выглядеть шлюшкой. Нет уж, потерплю.
   - Не понял, а разве Аленовский не в курсе?
   - Нет, Вова ему про меня еще не сказал.
   Паша сделал большие удивленные глаза.
   - Почему?
   - Не знаю, наверно он меня стесняется, - горько усмехнулась Лена.
   - Вот урод, - в очередной раз констатировал Паша. - Нашла ж ты в кого влюбиться!
   Пару часов он просидел с ней, запуская на ноутбуке музыку, потом ушел домой. Лена снова на цыпочках зашла в комнату, тихо опускаясь в кресло.
  
   (Из дневника Елены)
  
   "Какие красивые тела нынче спят в моей постельке! Мое, спит в футболке, волосы рассыпались по подушке. Интересно они ему не мешают? Ой, Он чувствует мой взгляд и еще больше прячет лицо..."
  
   Около двух часов первым проснулось ее любимое тело, следом за ним начал потягиваться Speace. Открыв глаза, они оба сели на постели, у обоих фиолетовые с похмелья лица. Обоим было очень плохо, и они с трудом поползли курить на ее кухню. Лена с великим трудом уговорила их выпить по чашке морса и съесть аскорбиновой кислоты, облегчающей похмелье.
   Потом они втроем сидели в комнате, уставившись в монитор ноутбука. Елена нашла с его другом общий язык, они восторженно рассматривали картинки с машинами и манекенщицами. Оказалось у нее с Его другом одинаковый вкус на девочек и машины. Speace заразительно смеялся и Елена в душе была очень рада, что кажется, смогла понравиться его лучшему другу.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Я старалась быть с Его другом ласковой и пушистой. Старалась сделать все, чтобы ему понравится. Ведь это Его лучший друг..."
  
   Около трех они оба ушли.
   Весь понедельник Лена напрасно прождала Его звонка. Друзья пытались утешить ее.
   - Скоро восьмое марта, он обязательно придет тебя поздравить.
   Только на это ей и оставалось надеяться.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Моя гордость сводит меня с ума. Сама звоню - Я!!! Я люблю!!! Всегда было наоборот!!! Мне хочется постоянства и уверенности, а с Ним неизвестность... Весь мир для меня слился в узкую точку - Он. Когда Он снова будет моим? Неизвестно... Я медленно схожу с ума..."
  
   Шестого марта Вова пришел на репетицию. Прощаясь, Лена отозвала Его на минутку в сторону.
   - Я понимаю, восьмого марта ты, скорее всего, будешь со своими друзьями, давай проведем завтрашний вечер, седьмого, вместе, а восьмого я тебя отпущу.
   Говоря это, Лена опять не понимала, как унижала ее эта рабская любовь. Она не понимала, что по-рабски смиряется с Его мерзкими поступками. Почему восьмого он может хотеть быть с кем-то кроме нее? Она не понимала простых вещей, готовая ради Него на любые уступки.
   Ее милый Вова пообещал прийти к ней после института.
  
   Искалеченное восьмое марта.
  
   Днем седьмого Лена, вся сияя, отправилась в магазин за продуктами. Она купила шампанское и изумительный торт мороженого, опять не понимая, что все это должен был делать Он. Она приготовила салаты, думая, что ее любимый Вова будет после института голодный.
   Но Он не пришел в семь вечера, как обещал. Не пришел он и в восемь и в девять. В десять Лена позвонила Вовиному одногруппнику.
   - Привет, Лерочка, вы еще учитесь?
   - Нет, нас еще в шесть отпустили, - удивленно прозвучал в телефоне голос друга. - А что?
   - Ты Вову не видел?
   - Видел. Был, как все на парах.
   - А потом куда он пошел?
   - На автобус. Домой.
   - Спасибо Лерочка.
   - Что случилось-то?
   - Он видимо забыл, что после института обещал ко мне прийти. Я ждала его с тортом и шампанским, приготовила кучу салатиков, приезжай в гости.
   - Я с удовольствием бы, но ко мне девушка приехала. Не переживай, все хорошо будет, может он попозже зайдет.
   - Ладно, я поняла, спасибо.
   Она сбросила звонок, тупо уставившись перед собой. Он ее бросил. Он солгал ей.
  
   В двенадцать ей позвонил Паша.
   - Привет, чего ты делаешь?
   - Плачу.
   - Тоже мне нашла занятие. Что случилось?
   - Он не пришел.
   - Вот сука! - в сердцах выкрикнул Паша. - Ладно, забей, давай приезжай, я в "Баскере" щас.
   - Мне денег на такси жалко, ты же знаешь, я только на работу устроилась, - всхлипывая, сказала Лена. - Ехать близко, а дерут как будто я в другой город еду. А пешком я не дойду, меня колотит всю.
   - Пофиг, приезжай, я заплачу за такси.
   - Я даже вызвать такси не смогу у меня баланс нулевой, забыла карту купить и все деньги вчера с Вовкой проговорила.
   - Я те вызову, выходи минут через десять. Возле "Баскера", я тебя встречу. Все. Хорош рыдать. Жду.
  
   От макияжа не осталось ничего, что можно было бы спасти, и Лене пришлось впопыхах краситься заново. Высокие шпильки, короткая юбка, корсет на шнуровке. Она всегда нравилась мужчинам, легко разбивая сердца, все, какие желала. Все, кроме этого...
   Машина ждала у подъезда, Паша встретил ее на парковке.
   - С восьмым марта, кореш, - улыбнулся ей лучший друг. - Я буду первым, кто тебя сегодня поздравил.
  
   В "Баскере" Паша заказал Елене ее любимое Шардоне. Но даже после вина настроение ее не улучшилось. Она вяло отыграла партию в бильярд, успешно проиграв Пашиной подружке. Каждый раз, когда Лена склонялась над столом для удара по шару, мальчики за соседним столом поперхивались пивом. Корсет на голое тело ее личный вкус, так часто осуждаемый другими девушками со зла.
   Она притягательна для мужчин, какая досада, что лучшие из людей всегда влюбляются, черт знает во что!
   Пашина девушка Тина сочувственно выслушала ее.
   - В такой ситуации нужно забыть. Только забыть и раз переболеть.
   Но как быть, если Он в каждом вздохе, в каждом биении сердца?
  
   Они просидели в клубе почти до закрытия, до пол пятого утра, потом пошли пешком по промерзлым, пустым, утренним улицам. Провожать Тину, Паше было в ту же сторону, что и Лене идти домой.
   - Хочешь, чувак, я тебе такси вызову, - заботливо спросил Паша. - Ты болеешь еще, а на улице холодильник.
   - Не надо, пройдусь с вами, дома я с ума сойду от одиночества.
   Паша с Тиной проводили Лену до дома, и ей даже удалось их уговорить подняться к ней ненадолго, поесть салаты, которые напоминали теперь испорченный вечер и предательство самого дорогого на земле человека, которого она так ждала...
  
   В шесть утра Лене пришла первая поздравительная смска от друга из интернета с поздравлениями и пожеланиями того, что по ее мнению без Вовы для нее было невозможно: любви и счастья.
   В десять пришла смска от Валеры: "С 8-м марта! Надеюсь, ОН сегодня образумится и придет к тебе с огромным букетом цветов!"
   В одиннадцать Лену разбудил звонок в дверь. Привыкшая спать без всего, она судорожно искала, во что бы завернуться. Под руку попалось большое махровое полотенце, Лена завернулась в него и с волнением и страхом, пошла открывать дверь. В голове бились две мысли: "Это наверно Он! Ужас, я без косметики!!!"
   Это оказался не Он. Свидетели Еговы явились, не запылились с утречка восьмого марта. Лена сонно отбилась от них, разочарованно падая назад в постель.
   Она проснулась около трех, от Него до сих пор не было ни одной смски.
   Лена собралась и поехала на репетицию, вспоминая, что у ее друга стилиста где-то было много личных запасов "клофелина". Эта мысль показалась ей прекрасной, отличный выход из боли. У нее даже поднялось настроение, ведь все можно решить одним махом: и бесконечную боль и тупую привязанность мысли и унижение.
  
   Лена ехала в маршрутке, когда ее сердечко екнуло и резко потемнело в глазах. Сердце не выдерживало бессонных ночей, и того, что она абсолютно перестала есть, начала курить, хотя два года назад успешно справилась с этой проблемой. Вся ее семья врожденно страдала сердечными болезнями, но Лена, конечно, объяснила этот приступ тем, что без Него, ее сердце не бьется.
   Симпатичный парень помог ей выбраться из маршрутки, и предложил поводить, но Лена отмахнулась и, пошатываясь, самостоятельно пошла в сторону репетиционной базы. Новая ее песня, над которой она сейчас работала, была о Нем. "Из океана бескрайней боли ты не сумеешь выплыть на волю", такие там были в припеве слова.
   В этот день, впервые за долгое время, Лена купила себе пачку сигарет. Стоя в одиночестве в курилке на репетиционной базе, она вспоминала, как стояла здесь с Ним тогда, в самом начале...
  
   Вечером к ней так никто и не пришел. Все друзья звонили, поздравляли, но никто так и не смог к ней приехать. Звали к себе, но как она могла уйти из дома, если в любое время мог прийти Он? А вдруг у него на сотовом нет денег позвонить, он придет, а ее нет?
   В каком-то диком приступе отчаяния, она выпила натощак, прямо из горлышка целую бутылку шампанского, того самого, купленного для их несостоявшегося романтического вечера, и сама позвонила своему сокровищу.
   - Привет, ты где? - взволнованно спросила она.
   Сокровище находилось в очень нетрезвом состоянии.
   - Я у друзей.
   Она услышала Его голос, и вся ее решимость испарилась, как утренний туман.
   - Ты зайдешь сегодня? - как со стороны услышала она свой рыдающий голос.
   - Я не знаю, - честно ответило сокровище.
   - Постарайся, пожалуйста, - умоляюще прошептала Лена в казавшуюся такой спасительной, телефонную трубку.
   - Я не знаю, может быть, - пьяно произнесло сокровище. - А, - как бы забыв, нашлось оно, - с восьмым марта тебя.
   - Спасибо. - Лена растерянно помолчала. - Я люблю тебя детка, - тихо всхлипнула она.
   - Я тебя тоже, - пьяно пробормотало сокровище.
   - Созвонимся, - убито сказала она. - Я жду тебя.
  
   Он не пришел и не позвонил ей ни 9-го, ни 10-го, и вообще не давал о себе знать больше недели. Не выдержав, Лена позвонила ему и позвала на репетицию. Он пришел расслабленный и спокойный. Он больше не дрожал при ней. Он скучал.
  
   Он бросает ее.
  
   После репетиции, когда он уже собирался уйти, и они последний раз вышли покурить, Лена спросила.
   - Что происходит детка? Ты не поздравил меня с восьмым марта, ты пропадаешь на неделю. Это Аленовский тебя так настроил по отношению ко мне?
   Он вскинул на нее пылающие злостью глаза.
   - Причем тут он?
   - Я не знаю, ты мне скажи, - предложила она. - После того, как вы вместе с ним у меня переночевали от тебя больше вообще никаких шагов? Он что-то говорил обо мне?
   - Нет.
   Лена не поверила ему, он прятал глаза под волосами.
   - Может, ты мне объяснишь, что в таком случае произошло?
   - Я остыл, - спокойно сказал он, глядя куда-то в пол. - У меня все прошло.
   - Обалдеть! - истерически расхохоталась Лена. - У меня не прошло, а у тебя прошло! Отлично! То есть ты можешь мне, глядя в глаза сказать: я тебя разлюбил и мы больше не вместе?
   Он поднял на нее глаза, встречаясь с ее зелеными глазами, своими зелеными глазами.
   - Я тебя разлюбил и мы больше не вместе, - сказал он своим голосом, похожим на бархатное дыхание ночи.
   - Дай мне сигарету, - тихо попросила она. Он протянул ей прикуренную сигарету. Еще при первой встрече она сказала ему, что не умеет прикуривать. Это была правда, не умела. Прикуривая в одиночестве, Лена смешно поджигала сигарету, как свечку. Он об этом не забыл.
   - Ты молодец, - иронично сказала она. - Меня раньше никто не бросал. Ты - первый, обычно я сама от всех сбегаю. Нанес сокрушительный удар по моему бедному самолюбию.
   Она говорила спокойно и холодно, не выдавая своих чувств.
   - Ты говорил: ты надолго в мою жизнь, - улыбнулась она с издевкой.
   - Все изменилось, - безжизненно ответил он. - Я понял, что мне нравится гулять, и постоянные отношения меня не привлекают.
   Она все еще пыталась, что-то спасти, отказываясь верить в то, что ее счастье оказалось таким коротким.
   - Если хочешь свободных отношений, я буду тебя ждать. Ты можешь приходить ко мне раз в неделю, раз в две и я буду ждать этот день, жить ради него. Ты можешь даже приходить раз в месяц, но чтобы я точно знала, что ты придешь именно в тот день. Ты ничего не теряешь. Предохраняюсь я, кроме тебя ни с кем встречаться не буду, никто об этом не узнает. Согласен?
   - Нет. Мне это не нужно. Я холодный, мне редко нужен секс.
   Она снова усмехнулась над собой, над своей глупой детской любовью такой сильной, слепой и нескончаемой.
   - И как ты себя будешь чувствовать, если я начну встречаться с кем-то другим? - уже без всякой надежды, спросила Лена.
   - Я буду рад. Для тебя так будет лучше.
   Он говорил искренне. Ему было легко искренне плевать на нее.
   Наверняка в подобной ситуации он бывал уже не раз. Все женские реакции были ему примерно известны: уговоры, слезы, мольба, а потом отчаяние, ненависть и месть глупая и детская. Ему не раз уже звонили с угрозами или сами девочки, или их старшие братья. Его это не цепляло. Он был закаленной, беспринципной, стопроцентной холодной сволочью.
   Лена понимала: плакать сейчас нельзя. Он должен помнить, что в тот момент она была иронична, спокойна и холодна. И она улыбалась, изо всех сил сжимая пальцы и продолжая оставаться спокойной.
   - Тогда ты должен знать: в отличие от тебя, я все еще тебя люблю. Не знаю, как долго еще это продлится, но сейчас я еще тебя люблю и ничего не могу с этим сделать. Ты часть меня. Я так люблю тебя, что если бы я лежала на земле, а ты пинал меня ногами по лицу, я даже защититься не попыталась бы. Без тебя - меня нет. Без тебя мое сердце не бьется. Я хочу чтоб ты знал: я буду ждать тебя всегда и ты всегда сможешь вернуться ко мне.
   Он снова поднял на нее глаза.
   - Ты такие слова мне сейчас говоришь хорошие. Но я даже половины из них не понимаю. Мне так еще все это чуждо.
   Лена не знала, почему некоторые мысли так не во время приходят в голову. Она вспомнила Пашины слова про Вовку: "он вялый и пустой как небо. Повесишь его на связку с ключами, как белок"?
   - Понятно, - вдруг сказала она. - Это я была для тебя брелком. Ты меня на связку с ключами повесил. Просто поиграл мной, добавил в свою коллекцию и бежать.
   - Думай, как хочешь, - резко сказал Вова, поворачиваясь чтобы уйти.
   - Эй, подожди! - испуганно окликнула его Лена. - Пожалуйста, подожди, не уходи так! Пожалуйста, я поняла, что чушь ляпнула, прости.
   Он остановился, сердито глядя ей в глаза. Он готов был провалиться сейчас сквозь землю, чтобы только избежать всех этих разговоров, выяснений отношений.
   - Мы же сможем остаться друзьями? - растерянно спросила Лена, заглядывая ему в глаза.
   Он вздохнул и кивнул ей. Он был готов пообещать ей все, что угодно, лишь бы только побыстрее уйти и не видеть ее напуганных, растерянных зеленых глаз, в которые он сказал, что не любит ее больше. Лена подумала, если б он мог, то наверно немедленно вышел бы прямо сквозь стену, как в мультиках, когда в стене остается дыра, повторяющая контуры персонажа.
   Когда она открыла ему железную дверь, но побежал. Побежал от нее, от ее боли, от ее зеленых глаз, смотревших ему в спину...
   "Снова взрывается сердце... И чем ты меня зацепил?"
  
   Герман
  
   Стилист Лены, Гера, приезжал в город набегами, передать ей новости от продюсеров, отдохнуть в маленьком закрытом городке от европейской суеты. Он мрачно считал, что приехал в самое неподходящее время сезона, но Лена думала иначе.
   Герман был великолепным визажистом. Он достиг небывалых высот. Среди его многочисленных наград была одна из самых престижных в мире парикмахерского искусства: "Платиновые Ножницы". После того, как он эту премию завоевал, ему предложили работу в Голливуде. Майкл Мэдсон лично уговаривал Геру поработать у него хотя бы год, но Гера отказался, он не мог сидеть на одном месте. Обслуживая мировые показы мод, он за сезон зарабатывал втрое больше, чем могли бы платить ему в Голливуде. Продюсер Елены был знаком с Германом и как-то раз, рассказывая ему о ней, рассказал о том, как сестры поменялись местами, как Елена сейчас отдыхает в закрытом городе.
   - Закрытом? - заинтересовался Гера.
   - Да на его территории военный завод. Тишина, красота, правопорядок. Чужим туда не попасть.
   - Здорово, вот бы мне купить там коттедж. Я бы изредка там отдыхал, - мечтательно сказал Герман.
   Сказал - сделал. Коттедж в лесопарковой зоне, среди домов местной администрации и богатейших людей города. Тот факт, что Герман является "Мистером Платиновые Ножницы", очень помог ему получить въезд на территорию закрытого города. Жены городских шишек не могли отказать себе в маленькой слабости иметь под боком визажиста такого класса. Так Гера стал связующим звеном между Еленой и ее продюсером.
  
   Вечер, когда Гера пригласил Лену в гости, прошел традиционно хорошо. Они много болтали и много пили. Гера пил свой неизменный зеленый "Абсент" пояснив, что пьет его, только когда рядом с ним Алекса. "Абсент" ассоциировался у него с цветом ее глаз. Гера находил новое имя Елены более европейским и легко заменил обращение к ней с Елены на Алексу. Он почти всегда произносил ее имя полностью, в редких случаях сокращая его до Алек.
   Их посиделки стали традиционными. Раз в месяц или раз в два месяца, Герман приезжал в город и специально для Елены привозил из Италии коллекционное белое вино, ее любимое "Шардоне". Но после того как провоз жидкостей через границу ужесточили, и с прямыми перевозками вина из-за границы начались проблемы, Гера стал закупать вино этой марки в специализированном магазине Москвы, специально для своей зеленоглазой Ланской. Ее новая фамилия ему тоже очень нравилась.
   Герман был одним из тех, из-за кого про визажистов мужчин говорят, что все они геи. Гера был европейцем до мозга костей, не имел комплексов из-за своей ориентации и ни от кого ее не скрывал. Он был искренне равнодушен к женщинам, хотя Елену находил привлекательной. Иногда даже шутил по этому поводу.
   - Ланская, а ты альтернативный секс когда-нибудь пробовала?
   Лена смеялась.
   - А зачем тебе такая информация?
   - Понимаешь, ты почти в моем вкусе. У тебя маленькая грудь, фигура спортивная, а без косметики ты на смазливого парня похожа. Как думаешь, если мы с тобой переспим, у меня еще есть шанс стать традиционным?
   - Ну, нет, Гера, - гадско усмехнулась Лена, на корню пресекая все его поползновения. - Ты уже старый гей и тебя уже не перевоспитаешь.
   Каждый раз их совместные вечера заканчивались одинаково: Лена засыпала на диване, пока Гера куда-нибудь отлучался, потом он на руках относил ее в кровать, раздевал и укладывал спать. Не редко просыпаясь на утро, Лена в шоке обнаруживала себя под одеялом в одних стрингах.
   - Герыч, это ты что ли меня раздел до состояния топ-лесс? - иронично интересовалась она.
   - Да, дорогая, неужели ты думаешь, я для этого вызывал сантехника? Но ты не переживай, я к твоим прелестям почти равнодушен.
  
   Гера был ей истинным другом в старинном понимании этого слова. В тот вечер он не мог знать, что пока он ездил в магазин за какой-то, срочно понадобившейся им спьяну мелочи, она залезла в его аптечку и стащила оттуда два пузырька западного аналога "клофелина". Гера страдал давлением и держал дома запасы медикаментов....
  
   Ее первая смерть
  
   На следующий день Герман опять вынужден был уехать после срочного звонка из Москвы. Его в спешном порядке пригласили оформить какой-то крупный показ мод.
   На репетицию Лена пошла одна. Ей хотелось побыть одной, дописать песню "Из океана", написанную о Нем. Дописав желанные треки, она залпом выпила горсть таблеток, запив их своим горячо любимым кофе, и спокойно села играть в любимую логическую игрушку на студийном компьютере. Она искала выход из боли, этот казался ей наиболее эффективным. Вот только таблетки почему-то не действовали...
   Мысленно выругавшись на пиратов, подделывающих даже фармакологические препараты, Лена собралась уходить домой. Как и было заведено, она все обесточила, закрыла замки и пошла домой по обледеневшим мартовским улицам.
   Прошла она метров триста от базы, и вдруг лед ушел у нее из-под ног, внезапно приблизившись к ее лицу. Уже с земли она посмотрела не фокусирующими глазами на небо и потеряла сознание.
  
   - Она открыла глаза! - громко орал кто-то рядом.
   Лена попыталась пошевелиться, левую руку кто-то удерживал как в тисках. С удивлением, она увидела трубку капельницы, тянувшуюся к ее руке, и почувствовала в вене иглу.
   - Смотри на меня! - властно кричал суровый седоволосый врач. Вспышка, он ослепил ее тонким лучом, рассматривая ее зрачки. - Чего нажралась?
   - Клофелина, - хрипло прошептала Лена.
   - Колёсница что ли? - с отвращение уточнил врач.
   - Эвтаназия, - вздохнула Лена.
   - По какому поводу?
   - Душевная боль достала, не могу больше.
   - Несчастная любовь?
   - Типа того.
   - Не в мою смену, - безапелляционно заявил врач, - промойте ей желудок и ко мне в смотровую, - сказал он кому-то через плечо.
   Иглу из вены вынули, заставили согнуть руку и удерживать ватку.
  
   Комната, отделанная кафелем. Пухлая гренадерского вида тетя, распяла Лена над ванной, немилосердно впихнув в нее стакан с мутно-белой жидкостью, после чего принялась пихать ей в рот пальцы в резиновых перчатках.
   - Давай милая, должно сорвать, - как маленькую уговаривала тетя, пихая пальцы глубоко в рот Лены. От выпитой жидкости желудок скручивало бешенными спазмами, Лену начало рвать.
   - Я не могу тебе трубку в желудок вставить, - извинялась тетя, - если таблетки еще не растворились ничего не получится, трубка забьется, а в кровь, выпитая тобой дрянь, уже всасывается, понимаешь? Давай девочка, помоги мне! Ты обязательно должна жить вон ты - красавица какая! Парни, которые тебя нашли, уже интересовались тобой. Мы тебе знаешь, какого жениха найдем, все от зависти перемрут, давай, родная.
   Лену выкручивало на грязно белой ванной, жесткие спазмы выворачивали ее наизнанку. Перед глазами стояло Его лицо, запах Его тела, Его потрескавшиеся губы, Его волнистые черные волосы...
   Слезы от спазмов, размазанная по лицу косметика, вкус крови на губах из-за торопливости тети, пихавшей ей пальцы в горло и какое-то тупое равнодушие. Ей не дали спокойно уйти. Какие-то парни ее нашли, вот зло! Угораздило же их додуматься вызвать "скорую"! Немыслимо. Не судьба. Она еще нужна для чего-то этому миру, который не нужен ей без Него.
  
   Смотровая. Врач запер дверь изнутри и сел напротив Лены.
   - Я хорошо знаю твою семью, - мрачно заявил он. - Поэтому поступлю с тобой не так, как в таких случаях должен поступать.
   Он тяжелым взглядом посмотрел Лене в глаза, ставшие от слез еще зеленее.
   - Я немедленно обязан упечь тебя в психушку, за попытку самоубийства. Среди врачей бытует мнение, что адекватный человек никогда не наберется духу покончить собой, поэтому всех самоубийц-неудачноков пихают в дурдом. У тебя пять минут убедить меня этого не делать. - Он выжидающе принялся рисовать на рецепте.
   - Что я должна говорить? - хрипло спросила Лена.
   - Например, скажи мне, что больше так делать не будешь, что пока высшим силам не угодно тебя принять, ты еще поживешь.
   - Меня бросил любимый человек, перед самым 8-м марта. Я была в тот день абсолютно одна. Мне без Него невыносимо больно. Я не считаю свой поступок проявлением слабости, напротив, я искала выход из боли. Я всегда считала, что некоторые ситуации нужно решать насильственными методами. Мой мозг меня замучил. Память мне не дает спокойно жить дальше. Я постоянно о Нем думаю, и отвлечься мне не удается.
   Я решила убить себя, чтобы не страдать. Это была не попытка самоубийства, а эвтаназия. Я хочу жить, но жить без этой боли, без памяти о Нем, как будто Его никогда в моей жизни не было. Но, к сожалению, нет еще таблеток, способных блокировать отдельные участки памяти. Это не в компьютере файл удалить.
   Врач посмотрел на нее с состраданием.
   - Ты сказала: я хочу жить, но жить без этой боли. Я могу сказать тебе, то, что единственно можно сказать: в таких ситуациях лечит только время, и то не всегда. Редко кто вообще способен так любить в наше время. Чтобы удержать тебя в этом мире, могу сказать только одно: кто-то там, - он ткнул пальцем вверх, - решил, что тебе еще не время уходить. Если бы тебя нашли, хотя бы на пять минут позже, мы бы тебя уже не спасли. Тебя привезли холодную, сердце почти не билось. Хорошо, что без обморожений. Не нашли бы до утра, ты умерла бы в любом случае: встало ли сердце, замерзла ли насмерть, а ты, как видишь жива здорова. Ну, что, мы поняли друг друга? Какой бы ты не была веры, тебе еще не время.
   Лена кивнула.
   - Сейчас тебя на "скорой" домой отвезут. При тебе эта сумка была, - врач протянул Лене ее сумку, - проверь все ли на месте. Мальчики, которые тебя нашли еще в приемном покое сидят, ждут результатов.
   Она просмотрела содержимое сумки и неодобрительно покачала головой.
   - Вот идиоты! - зло усмехнулась Елена. - В сумке сотовый, полный кошелек денег, целая средняя зарплата, а они "скорую" вызвали, ничего не взяли.
   - Убедилась? Не время еще. Все, свободна. Еще раз попадешь сюда с подобной ерундой, отправлю в психушку, так и знай. С "идиотами" пойдешь разговаривать?
   Лена отрицательно покачала головой.
   - Нет, спасибо. Благодаря им, мне теперь дальше в агонии биться.
  
   Его хотели убить.
  
   Уже с самого утра Паша с Васей кипели от негодования. Елена не знала, что они задумали наказать "ублюдка", чуть не погубившего их Алису.
   - Я говорил ему: творческий человек, эмоциональный, перережет себе горло в истерике ты, козел будешь виноват. Я ему говорил: будь с ней поаккуратнее, понежнее, она такая хрупка, такая ранимая, ни хера не понял, тварь. Ненавижу этого урода, - кипел Паша.
   - Сука, я думал до него дойдет, - зло сказал Вася. - Мля, я его убью козла. Голову снесу уроду.
  
   Вася пришел к Лене утром, принес пакет фруктов и долго держал ее за руку, сидя рядом с ней на кровати. Ему невозможно было осознать, что сегодня ночью вставало ее сердце. Маленькое, такое дорогое ему существо, загибаясь от любви к невзрачному, на его взгляд, ублюдку, убило себя этой ночью. Ее могли не спасти и сейчас они с Пашей планировали бы ее похороны. Вася осторожно потрогал пальцами ее теплый лоб и с облегчением вздохнул.
   Откуда Елена могла знать, что Паша и Вася решили объединить усилия и убить ее Вовку-морковку-божью коровку.
  
   На следующий день, Лена пришла к Васе в гости. Она сразу заметила странную, обычно несвойственную ему нервозность. Что-то с ним было не так.
   - Ты должна уйти через полтора часа, - с кажущимся спокойствием сказал Вася, и глаза его недобро блеснули.
   - Вы что-то затеваете? - подозрительно спросила Лена.
   - Ничего. Ко мне должны прийти друзья, которые тебя не любят после того, как ты меня бросила. Тебе нужно уйти до их прихода.
   На самом деле Лена никого не бросала, это была Натали, но сейчас говорить об этом было уже поздно. Она не поверила Васе, он не мог ей врать, она сразу все видела в его глазах.
   - Колись, давай, что вы затеяли? Вы хотите что-то с Вовкой сделать?
   - Мы. Ничего. Не затеяли. - Вася так посмотрел ей в глаза, что она испугалась.
   Лена серьезно была напугана. Впервые она подумала о Васе с такой стороны, что он мог сделать что-то страшное. Он часто смотрит ужастики, любит страшилки и "мясо", его глаза так недобро сейчас горят злобой и страхом, что он мог ее потерять этой ночью. Она поняла насколько дорога ему Натали.
   - Васенька скажи мне, пожалуйста, что вы задумали.
  
   Ей пришлось умолять его час, прежде чем он признался.
   - Мы планировали попить пива, а потом поймать ублюдка и вырвать ему ноги, руки переломать, чтоб он о жизни подумал, сука. Написали ему смску, чтобы он к смерти готовился.
   - Паша сейчас к тебе должен прийти?
   Вася кивнул.
   - Отлично, ждем вместе Пашу.
   Лена была уверенна, только ее присутствие способно их остановить, смягчить жгучее зло, клокотавшее в их сердцах. Только ее зеленые глаза, смогут сдержать Пашу, не раз говорившего ей: "у тебя такие страшные глаза, нечеловеческие", только ее низкий, хрипловатый голос, сможет удержать Васю.
  
   Паша вошел и, посмотрев ей в глаза, все понял.
   - Мы это, - замялся он, - того. Вобщем ты должна уйти.
   - Паш, позвони ему, извинитесь за свою смску. Вы, не понимаете что ли, я без него жить не стану?
   - Ты и так сегодня чуть не ушла от нас, а этот урод, даже не попытался с тобой связаться сегодня, хотя знал о том, что ты этой ночью в реанимации была. Мы его убьем и все. Всем станет легче. А тебя свяжем, и будешь жить, никуда ты не денешься.
   - Ребят, я вас умоляю, не надо, - Лена в отчаянии разрыдалась. - После этого он мне вообще никогда не позвонит. Пашенька, пожалуйста, позвони ему, извинись.
   Матерясь вслух и про себя, Паша позвонил Вове, сквозь зубы пробормотал извинения, потом переглянулся с Васей, и над головой Елены промелькнули две молнии. Гроза миновала. Теперь они его не тронут. Пока. Сейчас ей удалось их сдержать.
  
   А дальше она медленно умирала. Она подстригла до плеч свои прекрасные рыжие волосы. Она покрасила их в черный цвет, как траур по умирающей душе.
   "Как будто взорвано сердце. Как будто вырвали душу. От страсти некуда деться, а ты совсем ей не нужен. Из боли сотканы ночи, твоим врагом стала память. Она остыла, не хочет...и ничего не исправить..."
  
   Их следующая встреча состоялась через полгода. Она написала ему смску: "Скучаю". Лена не ожидала от него ответов, на свои, ставшие риторическими, смски. Но он прислал ей ответ ночью, когда она, мечтая поскорее уснуть, уже была в постели. "Я тоже скучаю. Невыносимо дико так долго тебя не видеть". Мотылек увидел пламя от свечки и радостно ринулся, растопырив крылья.
   "Можем как-нибудь встретиться, поболтать", - написала она.
   "Я не против" .
   "Звони, когда у тебя будет время и приходи ко мне"
   "Я у тебя уже был. Лучше бы сама хоть раз меня навестила"
   "Оо, когда?"
   "Сейчас. В 3:15 по Озерску".
   Она набрала его номер, ее руки дрожали.
   - Да, - прозвучал в трубке его "бархатный, как дыхание ночи" голос.
   - Привет. Ты серьезно?
   Он как будто смутился.
   - Ну, если тебе трудно, можем на завтра договориться.
   "Любовь моя, разве я хоть раз тебе в чем-то отказала?"
  
   - Я могу приехать, если ты серьезно.
   - Да. Приезжай.
   - Ты меня встретишь?
   - Да.
   - Хорошо. Мне надо собраться минут пятнадцать. Дождешься меня, не уснешь?
   - Нет. Дождусь.
   - Я через пятнадцать минут вызываю такси и минут через двадцать пять буду у тебя.
   Она вылезала из-под одеяла, сама на себя ворча: "Лиса, мать твою, куда ты собралась среди ночи? Ну, ты и дуреха! Какого рожна ты тут мазюкаешься перед зеркалом, забыла, что он в прошлый раз с тобой сделал? Дуся, ну-ка позвони ему - откажись, скажи: спасибо, потом, до скорых встреч и типа того". Вместо этого она написала ему смску: "Еще минут десять ты можешь передумать".
   Он не передумал.

   Ее короткое счастье.
  
   Таксист привез ее, не с той стороны дома. Когда Лена подошла к его подъезду, ее Вовка продрогший мерз на крыльце, ожидая ее. У него чудовищно отросли за лето волосы, пушистые, волнистые, ниже лопаток, традиционно грязные с какими-то чудовищными пиратскими косичками. Она была согласна: Джонни Депп прекрасен, стоит его копировать. Но это по-прежнему был ее Вовка.
   Она быстро обняла Его, ткнувшись носом в его футболку, вдыхая его такой родной запах.
   - Привет, я очень рада тебя видеть. Дойдешь со мной до киоска, я куплю себе пиво.
   Он замерз, но пошел с ней к киоску.
   - У меня дома есть пиво, но ты такое пить не будешь.
   Зачет. Он помнил, она не пьет дешевое пиво. Уже хорошо.
   Она купила две бутылки "1664" и они пошли к нему домой. Квартира была пуста, вся семья, вероятно, уехала в сад. Они посмотрели фильм с Адамом Сэндлером. Лена дрожала от волнения, и Вова пытался ее как-то раскрепостить, рассказывая ей новости. Потом они курили на балконе, болтали, смеялись. В тот момент он снова был каким-то родным и понимающим, хотелось обнимать его, шепча всякие нежные глупости. Но Лена чувствовала: ни в коем случае не нужно этого делать, говорить ему о своих глупых чувствах к нему, не надо все портить. Он сказал ей, что остыл, а это значит шансов ни на что, кроме дружбы, у нее нет. Она плохо его знала.
   После выпитых двух бутылок пива, Лена достигла того самого чудесного состояния, когда тормоза временно отдыхают. Много ли надо не пьющему человеку?
   - Ты же знаешь, что ты - для меня все? - спросила она, безнадежно глядя на его красивый профиль. И сама себе ответила. - А-а, все ты знаешь.
   Какое-то странное выражение сменилось в Его глазах, она не поняла промелькнувшую в них мысль.
  
   Потом они перебрались из Его комнаты в зал и стали смотреть клипы по музыкальному каналу. Он закрыл глаза и Лена пошла в Его комнату, за одеялом для Него. Накрыла Его и обняла поверх одеяла.
   - Пожалуйста, не сиди со мной так, - попросил он. - Как мама.
   Она послушно убрала руки и легла рядом. Клипы кончились, и они стали тупо смотреть дурацкий древний мультик про хоккеистов. Лена поняла: пора бежать. Было 30-е сентября. В Его квартире стоял какой-то жуткий холод, отопление еще не включили. Лена замерзла, но не могла себе позволить влезть к Нему под одеяло, слишком это было интимно, а между ними интима больше нет. Он ведь ясно сказал ей: я остыл. Наивно было бы верить в чудо.
   - Вов, - тихонько сказала она. - Я сейчас сбегу уже, пойду такси вызвать. Закроешь за мной дверь?
   - Побудь еще немного со мной, - сонно попросил он.
   Она положила лицо в ладони, пытаясь раствориться в этом мгновении, когда Он просто лежит с Ней рядом и просит ее побыть с ним. Она так ждала этих слов.
   - Иди сюда, холодно.
   Он затащил ее к себе под одеяло, и крепко обнял, прижимая к себе.
   - Ну, ты и нитка худая, - привычно улыбнулась Лена.
   - Сама-то, - привычно отозвался Вовка. Сейчас это был ее Вовка. Ее самый родной человек на земле.
   Он продолжал обнимать ее, засыпая. Просыпаясь в полусне, он видел ее рядом и еще крепче прижимал к себе. Она снова неправильно его понимала. Ей казалось, что Он дорожит ею. На самом деле понимать это нужно было примерно так: "А-а, сегодня это ты? О'кей, иди сюда". Ему, по сути, было без разницы, она это или кто-то еще женского пола. Это для нее Он был единственным, ее откровением...
  
   Когда за окном рассвело, Он проснулся, сжимая ее в своих руках. Наступил момент, ради которого Он позвал ее этой ночью. Двадцать минут страсти и ее последняя попытка удержать частичку его в себе.
   - Не прерывай, - тихо попросила она, чихая на контракт, запрещающий ей пять лет, до пересмотра договора, иметь детей. - У меня сегодня день безопасный.
   "Он был моим, мой красивый принц, мое откровение, мой шторм..."
  
   Ему плевать, так даже легче. Все кончилось и Он как всегда убегает курить, а она может идти в ванну, или куда там ей нужно? Вызвать такси? Иди милая, шоу окончено. Теперь ты Ему не нужна. Хотя бы это Лена понимала. Она понимала и то, что теперь еще как минимум полгода он ее близко к себе не подпустит. Ему так мало надо чтобы наиграться. Теперь Он больше ее не удерживает. Она вызывает такси. Привычное: "созвонимся" в дверях и за ней закрывается дверь...
   Лена едет в такси. По радио играет "Чай вдвоем": "Оглянись назад, ты увидишь теплый, нежный взгляд...". Его взгляд не был теплым и нежным, автоматически подумала она. Он все получил от нее все, что хотел. Игрушку на одну ночь. Игрушку с любящим его сердцем.
   "Ад... обретать Его ненадолго и снова терять в неизвестность..."
  
   Она купила тест с какой-то глупой последней надеждой, что пусть не Его, а хотя бы частичку Его она сможет удержать в себе. Она хотела ребенка от одного человека на свете, от своего Вовки-морковки-божьей коровки...
  
   Тест был отрицательным. Он снова ускользал от нее, впрочем, как и всегда...
  
   Зато положительной оказалась какая-то странная тяжелая форма молочницы. Лена помнила Его блестящую репутацию, помнила его слова, про то, как ему нравится гулять, и про то, как весной после того, как Он бросил ее, она вынуждена была пойти в женскую консультацию из-за невыносимых симптомов, появившихся после Него, такой же, как сейчас...
   Тогда ее для профилактики напичкали сильными антибиотиками. В этот раз все симптомы были аналогичными, поэтому в скором времени Лена опять оказалась в женской консультации. Это было унизительно и стыдно. Пожилая врач смотрела на нее поверх очков.
   - У вас есть подозрение, что с партнером что-то не в порядке?
   - Да, - Лена опустила глаза в пол. - Я люблю Его, а Он наверно любит весь город.
   - И зачем вам это? - еще один взгляд поверх очков.
   - Я же сказала, я люблю Его.
   На этот раз врач сняла очки.
   - И тебя милая, это не унижает? Неужели ты не ревнуешь Его ко всем этим другим женщинам?
   - Нет. Я привыкла к тому, что Он не принадлежит мне. Я люблю Его любым и ничего с этим поделать не могу. Я согласна на все, что Он может мне предложить.
   - Но ведь это неправильно.
   - Я знаю.
   Вот только этих дурацких слез ей сейчас не хватало. Да, это неправильно, гадко и унизительно так любить человека, которому это не нужно. Пожилая врач протягивает ей салфетку.
   - Я как мать тебе хочу сказать одну вещь: когда любит мужчина, будет все, когда женщина - ничего. Это закон. Ты должна выбросить Его из головы.
  
   После короткого курса лечения Лена быстро пошла на поправку.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Знаешь ли ты мой любимый, что разносишь инфекцию на своем жезле любви? Тебе плевать или ты даже об этом не догадываешься? Пей, "Флюкостат", любимый, одной таблетки на три месяца тебя защитит...".
  
   А дальше она честно пыталась жить без Него. Друзья Лены, желая сделать ей сюрприз, пригласили Вову на ее день рождения, но Вова в силу скрытых от истины обстоятельств на день рождение Лены не явился.
   На следующий день после дня рождения, в ночном клубе, где по воскресениям собиралась неформальная городская богема, Лену потрясла мимолетная встреча. Она увидела Вову, который проходил мимо, смотрел прямо на нее и не замечал. "Все, теперь он со мной даже не здоровается", - с горечью подумала Лена. Но чуть позже, возле бара, она увидела, что Вова одет иначе, чем десять минут назад, когда она видела его на танцполе. Внимательно рассмотрев того другого парня, Елена поняла, они с Вовой очень похожи, настолько, что она даже спутала их.
   - Смотри, Паш, вон на того парня, он так сильно на Вовку похож!
   Паша посмотрел в направлении, куда указывала Лена.
   - Думаю это твой шанс, хотя бы попытаться быть счастливой. С Вовой ты быть уже не сможешь, а ни о ком другом ты слышать не хочешь. Хороший вариант. Он похож на Вову и ты нормально его воспримешь, и это все-таки не Вова, то есть хоть какая-то попытка жить без Вовы. Действуй.
   - Как?
   - Черт, как! Да, как все, Ланская ты же мой корешь, ты по характеру пацан, вот и иди, завоевывай! Мальчик-то посмотри, как девочка, худенький, женственный. Из вас двоих парнем будешь ты, вот и иди, действуй!
   И еще сомневаясь, стоит или нет, Лена поймала себя на том, что уже идет прямо к этому незнакомому парню, так похожему на ее любимого принца. И этот похожий парень видит, что она идет прямо к нему и улыбается ей так, как будто они уже знакомы и были знакомы всю жизнь.
   - Привет, меня зовут Алекса, хотя друзья называют меня Алиса.
   - Саша, - улыбнулся. - Почти тезки. Я давно на тебя смотрел, вот только подойти не решался, ты всегда с парнями какими-то бываешь.
   - Это моя команда, мы в одной группе играем. Они все мои друзья, самые близкие.
   - Понятно, я думал кто-то из них твой парень.
   В ответ Лена засмеялась. Так состоялось ее знакомство с Сашей. Не желая перекрикивать музыку, Лена с Сашей вышли на улицу, поговорить и обменяться телефонами. К ним и подошел незнакомый парень и поздоровавшись с Сашей, он обратился к Елене.
   - Привет. Как прошел твой день рождения?
   Лена удивленно посмотрела на него.
   - Нормально. Было весело. Были самые близкие друзья.
   Он странно посмотрел куда-то в сторону.
   - Так как прошел?
   Елена еще более удивленно посмотрела на него.
   - Я же сказала, нормально. Было здорово и все такое.
   Он вздохнул.
   - Странно наверно, когда такие вопросы тебе задает незнакомый человек?
   Лена кивнула.
   - Вова очень хотел прийти, - тихо, так чтоб она услышала, сказал парень.
   В этот момент на него налетел какой-то возбужденный, разгневанный парень и с вопросом: "Ты когда мне сука деньги отдашь?" уволок жертву за угол. Лена перевела ошарашенный взгляд на Сашу.
   - Ты знаешь его?
   - Да это Степан Петров.
   - Понятно.
   Имея папу работающего в ФСБ, найти любой городской телефон для Лены не было проблемы. На следующий день она позвонила Степану.
   - Привет. Ты жив?
   - Да, - на этот раз пришла его очередь удивляться.
   - Точно? У тебя все в порядке? А то вчера на тебя какой-то нервный мальчик налетел. Он тебя не покалечил, надеюсь.
   - Нет. А-а, я понял кто ты.
   - Молодец, - удовлетворенно ответила Лена. - Ты вчера мне кое-что сказал. Я так понимаю, ты сказал мне это, потому что хотел, чтобы я это услышала. Так вот, я это услышала.
   - Да. Я хотел, чтобы ты слышала. Вова очень хотел прийти.
   - Он меня измучил, понимаешь? Я не могу больше. Скажи ему.
   - Я скажу, - пообещал ей Степан.
  
   Саша был очень похож на Вову, так будто он его родной младший брат. Поначалу ей часто хотелось назвать его Вовой, поверить в то, что он и есть ее Вовка, закопаться в его футболку, как когда-то ночью, на ее кухне, когда Он пришел пьяный после инкаунтера..., хотелось крепко стиснуть и прошептать: "Любовь моя, ты вернулся, а я почти умерла без тебя"...
   Саша напоминал Его фразами, жестами, телосложением и, когда он склонялся над ней ночью в рассеянном свете монитора, Лене казалось, что она видит лицо своего Вовы. На какой-то миг она была готова поверить в эту иллюзию, обнять его, разреветься и сказать: "Детка, я так скучала! Как хорошо, что ты рядом! Боже мой, как же я по тебе скучала! Я думала о тебе всегда-всегда. Ты только не оставляй меня больше никогда, пожалуйста ведь я так сильно люблю тебя..."
   И она болезненно сжимала губы, закрывала глаза, чтобы избавиться от наваждения. Она не понимала, что есть два Вовки. Один тот ее любимый, созданный ее воображением, второй реальный, совершенно не похожий на того, созданного ею в мыслях. Воображаемые объекты часто не имеют ничего общего с реальностью. Она не хотела этого понимать.
  
   Но не смотря на все попытки Елены забыть Вову, Он все-таки присутствовал в ее жизни. Появление Степы все усложнило. Он продлил ее агонию.
   Несколько раз Степа приходил к Лене с Сашей в гости, и часто темой их разговора становился Вовка. Операция "глухой телефон" взяла свой старт.
   - Насчет Саши Вова сказал, что ты это стопудово ему назло делаешь, - сказал Степа.
   - Как можно делать что-либо назло человеку, которого любишь? Я просто пытаюсь жить дальше.
   Степа кивнул.
   - Да, я вижу, ты все еще его любишь.
   - Люблю, - сказала Лена, когда они остались вдвоем.
   - Вам нужно с ним поговорить, - уверенно заявил Степан.
   - Как? Ты не приведешь его сюда даже на аркане, - усмехнулась Лена, - он не пойдет сюда ни за какие деньги. Боится, что когда я его увижу, я кинусь ему на шею и на радостях поломаю.
   - Поговори с ним в "Торнадо", он там каждое воскресенье бывает.
   - Каким образом я это сделаю?
   - Подойди к нему и поговори.
   - Ни за что. Я там под прицелом сотен глаз и не смогу с ним говорить. Если ему есть, что мне сказать, я выслушаю его у себя дома.
   - Хорошо, я попробую Его к тебе привести.
   Елена не понимала, зачем вообще Степе все это нужно. Между ними с Вовкой все кончено, окончательно и бесповоротно. О чем еще можно говорить? Степа сдержал свое обещание и во время Сашиного отсутствия пришел к Елене вместе с Вовой. Вот только все почему-то перевернулось в обратную сторону, как будто это ей было, что сказать Ему. Они уединились для разговора на кухне.
   - У тебя что, сердечко болит? - спрашивает Вова, указывая на пузырек "корвалола" стоящий на полочке у стола.
   - Да, - кивает Лена.
   "Болит из-за тебя детка", - но она не говорит этого вслух.
  
   А потом она снова повторила Ему те же слова, что и обычно: "Ты - часть меня. Я чувствую тебя". А потом она задала ему вопрос, который волновал ее больше всего: "что я значу для тебя?" И Ему не хватило мужества чтобы признаться: ничего.
   - Я не хочу отвечать на этот вопрос. Я люблю всегда оставлять надежду. Пусть это останется тайной.
   Но для Лены не было никакой тайны. Все очевидно. Это конец окончательный и бесповоротный.
  
   Однажды после вечеринки в ночном клубе, куда Лену в очередной раз вытащили друзья, она увидела, как ее любимый Вовка уходит провожать какую-то девочку в вязаной шапочке сине-зеленого цвета. Он стоял и ждал ее, пока она оденется, не опасаясь того, что все на них смотрят. Лену он так никогда не ждал и не провожал..., никогда.
   - Это новая жертва? - спросила она в пустоту.
   Она засмеялась, и Ее странный смех, перешел в болезненный вой. Один из ее друзей, оказавшийся в тот момент рядом, буквально тащил ее на руках скулящую от разрывающей грудь боли. Тащил, проклиная ее за заклиненные не на том человеке, такие гениальные творческие мозги.
  
   Еще один раз они оказались в одной компании, когда Ася, организовала шашлыки. Договорившись о встрече, Ася и Лена встретили Вову с каким-то незнакомым неприятным типчиком в назначенном месте и вместе пошли к месту назначения. По дороге Аська пританцовывая дурацким голоском издеваясь, пела, перевирая известную попсовую песню: "Вова, знаешь, я люблю тебя любого. Я остановлю коня любого...". Лена смеялась, смущенно опуская глаза. Песня о ней ничего не скажешь.
   У костра они сидели рядом. На мгновение Лена наклонилась к его волосам, пахнущим сегодня, как ни странно шампунем и этим Его запахом, от которого у нее всегда кружилась голова. Они мило болтали, и она была почти счастлива от Его близости, и от того, что еще как минимум час, он никуда не сбежит от нее. А потом с ней начал спорить тот самый неприятный типчик, которого привел с собой ее Вовка.
   Типчик принялся доказывать Лене, что ей не под силу сделать из Вовы звезду. Он не знал ни ее, ни ее возможностей, и она начала злиться на его тупую, ничем не подкрепленную уверенность. Впрочем, подкрепленную, его собственными неудачами. Она так ему и сказала.
   - Лузерские у тебя настроения и рассуждаешь ты как неудачник. Чтобы добиться успеха, в него надо верить и верить в людей, которые тебе помогают ковать этот успех, потому что без других людей твой успех невозможен.
   В итоге вечер кончился тем, что в гневе она начала кричать на этого непроходимого идиота, которого Вову угораздило притащить в их милый, дружеский круг. Ее взбесило, что ее Вовка общается с человеком, который ему завидует и только прикидывается его другом. Лена всегда ненавидела таких людей. Ее друзья всегда были истинными.
  
   Через неделю, 11 апреля, Лена решилась поговорить с Вовой еще раз. Он сам назначил ей встречу. Они договорились встретиться на улице. Их такой милый вначале разговор перешел в Его обвинения. По Его словам выходило, что Он считает ее бесчувственной и холодной, что она Его использовала, спорила на Него.
  
   Это было бы таким прекрасным завершением всего!
  
   Человек, который с самого начала унижал ее своей ложью и нелюбовью, считал ее холодной!!! На этом и нужно было, согласившись с Ним, поставить жирную точку. Но Лена любила этого человека...
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Я понимала, что у меня есть всего несколько минут, прежде чем Он уйдет. Я должна объяснить Ему как сильно он ошибается! Неужели Он и правда не знает, КАК сильно я люблю Его, что Он для меня - ВСЕ?"
  
   - Меня достало уже это сарафанное радио, - в сердцах сказал Вова. - Что у нас там с тобой было то?
   У Лены перехватило дыхание.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Что у нас было? Моя смерть, испоганенный день восьмого марта, несколько ночей любви, моя любовь к тебе, хотя для тебя это наверняка ничего не значит...".
  
   - У нас с тобой были отношения, ближе которых между мужчиной и женщиной не бывает! По-твоему этого мало?!
   - Я не хочу разговаривать на такие темы, - зло прокричал он, ускоряя шаг и словно желая поскорее отделаться от нее. - Ты на меня спорила! Кто с кем поиграл это еще большой вопрос!
   - Да, спорила, но я всегда любила тебя. Дороже тебя у меня никого не было! Неужели ты этого не знал?!
   Они остановились.
   - Черт, я ненавижу слезы, но ты должен мне верить!
   Лена почувствовала, как ее глаза наполнились слезами.
   - О'кей, я верю, только я не хочу этого видеть. Я вообще ненавижу выяснять отношения, и такие ситуации меня напрягают.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Я догнала Его, пытаясь Ему объяснить, я даже разревелась, с досады, из-за того, что Он мне не верил. Он хотел снова сбежать и уже набрал номер квартиры на домофоне, но я удержала дверь, пытаясь Его остановить. А потом мы вместе зашли в подъезд... Я обняла его и сказала: "Я в своей жизни любила только тебя, до умопомрачения, до самоубийства. Ты должен знать, что Ты для меня - все. Без тебя мое сердце не бьется. Без тебя, меня нет" Я сказала: "Я люблю тебя детка", поцеловала Его в щеку и убежала. Не от Него, от себя..."
  
   Ася не верила, что Вове плевать на ее сестру, и Лена предложила ей простой способ в этом убедиться. Назначить встречу и самой об этом у Него спросить. Встречу назначили на тот самый день, когда Елене нужно было встретиться с Герой, который привез ей новости от продюсеров.
   - Вобщем ты к Нему подходишь, вы отходите в сторону, ты у Него спрашиваешь, я с Ним быстро говорю, и бегу на встречу. - Предложила Лена сестре.
   - Ладно, я спрошу у Него, хочет Он с тобой быть или нет, а то меня эта парная мозга уже утомила.
   - Он скажет тебе, то же самое, что и я. Все кончено, уже давно, в тот самый день, когда я Его впервые увидела. Все кончилось, не успев начаться. Я с самого начала знала, что так будет.
   И Ася задала Ему свой вопрос, а потом, не поговорив с Леной, убежала по делам. Лене нужно было минут тридцать, чтобы сказать Вове, все, что она хотела. У него этого времени не оказалось.
   - Значит не в это раз, - подвела она итог, сбегая на встречу с Герой.
  
   Они встретились с Асей чуть позже, когда Елена возвращалась от Геры.
   - Я уезжаю, Ась. Мне нужно в Москву срочно уехать может на этой неделе, и когда вернусь, я не знаю, - она затравленно осмотрелась по сторонам, словно пытаясь укрыться от боли. - Может быть, никогда больше не вернусь. Меня там ждут уже.
   - Тебе интересно, что Он сказал? - нервно спросила Ася, прикуривая сигарету.
   - Я и так это знаю. Он сказал: нет, правильно?
   - Да, - Ася глубоко затянулась. - Но вот ты мне ответь, как эта сука смеет тебя не хотеть? Я тебя хочу, а Он не хочет. Сука, вот Он кто. Я бы Его собственными руками в Булдыме утопила!!! Как же я Его ненавижу!
   - Забей, Ась, - устало сказала Лена. - Я же сказала, все давно кончено.
   - Но это неправильно! - в сердцах крикнула Ася.
   - Согласна, неправильно, но мы тут ничего поделать не можем. Я скоро уеду, а он найдет себе кого-нибудь. Ему норм без меня, как ты уже могла убедиться.
   - Ты серьезно собралась уезжать? - с сожалением спросила Ася.
   - Да. Так всем будет лучше.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Я психопатка наверно, но я не должна стать такой как все Его фанатки. Они звонят Ему с утра до ночи, хотя и это мне доподлинно неизвестно. Думаю, что так и есть. Думаю, что так поступала бы сама, если бы не было во мне моей врожденной звездно-космической гордости. Звонила бы Ему, умоляя Его о любви, зная, что Он мне не дастся НИКОГДА".
  
   Она задумала побег.
  
   Она действительно задумала побег. Как в песне ее любимого Вили: "мы так молоды и наши жизни только начались, но мы уже готовы выйти из этого мира".
  
   Для начала она созвонилась со мной.
  
   Пришла пора знакомиться, господа. Меня зовут Натали. Я родная сестра Елены. Мы похожи как близнецы. У нас одно лицо, но наши рождения разделяют несколько лет. Именно по моим документам Лена жила в нашем родном городе и нашла здесь свое проклятье. Именно в моих документах, она поменяла имя. И теперь я буду жить за нее. Теперь Алекса - это я!
   Все это время, пока мы менялись местами, я жила в нашем доме по Каштановой улице, в городе Хоста по ее документам. У меня был прекрасный парень. Черт, это было всего месяц назад! Несправедливая жизнь, с детства отнявшая у меня сестру!
   Лена позвонила мне и попросила созвониться с ее продюсерами, сказать, что готова ехать в мае-июне, но для начала я сама должна была подготовить ее приезд в Москву. Мне необходимо было быть уверенной в том, что с моей младшей сестренкой все будет в порядке. У меня были ее документы. Все это время я жила на ее деньги. На те, что перечислялись ей в качестве гонораров за ее рукописи и песни, и мне не составило труда на пару дней приехать к ней в Озерск. Нужно было сделать нас максимально похожими. Ведь мы не хотели испортить игру, а со временем наши отличия увеличивались.
   Герман, провозившись с нами целый вечер, свел наши расхождения почти до нуля. Я забрала новые песни своей талантливой девочки и повезла в Москву, чтобы показать результаты ее работы продесеру: тексты, аранжировки, демки. Она подарила мне свою жизнь на четыре года, пришла пора возвращать ей ее жизнь.
  
   Я была в курсе ее истории с Вовой. Ненавязчиво узнавала о ней из ее дневников в интернете, созванивалась за ее спиной с Асей, чтобы не напрягая сестру узнать о ней чуть больше, чем она могла бы сама рассказать мне. Я, как и Лена, считала, что ей лучше уехать из Озерска, слишком она была ранима для такой любви. После ее попытки эвтаназии, я впервые за всю свою жизнь серьезно за нее испугалась...
   Больше всего Лену волновал ее Саша, она не представляла себе, как он переживет с ней разлуку. Пока она улаживала и сворачивала здесь все свои дела, я подписала за нее в Москве все необходимые документы, осмотрела квартиру, в которой она временно будет жить, но тут случилось ее падение.
   "Оборванны крылья. Ты падаешь в бездну. Порой даже падать бывает полезно..."
  
   Она упала с велосипеда. Тройной перелом. Приемный покой. Тот же врач с мрачным взглядом и золотыми руками, вправил выломанную стопу, наложил гипс. Она плакала не от боли, боль она терпела великолепно и позволила вколоть себе обезболивающее только два раза: первый, когда ей вправляли выломанную стопу, второй, когда из под кожи выходил осколок кости. Она плакала от ограниченности в движениях. Вынужденный плен ее убивал, осуществление ее плана отдвигалось до выздоровления.
   Малодушно, от нее больной отказался ее любимый Саша, таким образом, отпала проблема, как сказать ему о ее скором вынужденном отъезде. Но у Елены были в этом городе люди, которые любили ее и поддерживали до конца, до самого ее отъезда.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Я даже представить себе не могла, как много я обрела в этом городе людей, которым я дорога. Меня окружили такой любовью и заботой, что я даже растерялась. Я не знала НАСКОЛЬКО, меня все любят. Тогда я поняла, что не зря попала в этот город, где нашла таких друзей..."
  
   "В палате со мной лежали потрясающие женщины. Они мне очень помогли все пережить. Однажды они спросили меня, кого я люблю. Я рассказала им про Вовку. "А он знает, что ты здесь?", - спросили они. "Нет. Я не хочу, чтобы знал", - ответила я. "Боишься, что придет?", - спросили они. Я помолчала и сказала "Да". На самом деле я поняла, что боюсь другого: он узнает, что я в травме и не придет..."
  
   Москва.
  
   Мы договорились, что она прилетит в Москву, сразу, как только снимут гипс. Гипс снимали 22-го августа. 23-го я прилетаю в Москву из Адлера. На 24-е я заказала билеты на самолет для Лены. Она прилетела в восемь утра. Я приехала в аэропорт, встречать ее.
   На ногу она ступала еще очень плохо, опиралась на красновато-бронзовую трость, мужественно сжимая зубы, когда нога попадала на неровности асфальта и в стопу вливалась острая боль.
   - Мне сказали, с каждым днем должно становиться все лучше и лучше, - улыбнулась она. - Как вы тут без меня?
   - Разве может нам быть без тебя хорошо? Так мы, средненько, - я нежно обняла ее, стараясь не потревожить ее ногу. Передо мной стояло мое маленькое зеркальце, отражение меня самой, моя маленькая отважная сестричка, раненая в сердце...
  
   (Из дневника Елены).
  
   "Ледяным осколком раненая в сердце, осень попыталась у костра согреться.
   Листья осыпая под ноги прохожим, осень танцевала в пыли придорожной.
  
   Заплетая ветром ветви на березе, тучей проливала горестные слезы.
   Одинокой птицей в неба даль срываясь, падала на скалы, боли не стесняясь.
  
   И ее страданьем разбивались волны, штормом заглушая, ее боли стоны...
   А потом на крышах ливнем закружилась, чтоб никто не видел, как душа томилась.
  
   Ледяной осколок в сердце ранил осень, засыпая в листья с белым снегом проседь..."
  
   На автобусе мы доехали до метро. С пересадками, станция Кузьминки, автобус в Подмосковье, до Лыткарина. Здесь живут наши родственники. Тетя Лена, в честь которой назвали сестру.
   - О, моя косиножка пришла! - тетя радостно улыбается и осторожно, как и я тискает Лену. - И это все твои вещи? - спрашивает тетя, показывая на рюкзак сестры.
   - А зачем мне здесь много? Я больше бы не довезла с такой ногой.
   - Да, и правда. Не зачем везти шмотки из провинции, когда приезжаешь в Москву, здесь столько модных магазинов, Натка тебе карту отдала уже с твоими гонорарами? Нет еще?
   - Отдам я, - улыбнулась я. - Мне чужого не надо.
   - Ты мне не чужая - пользуйся. Одной мне все это не потратить.
  
   Вечером мы сидели на кухне за праздничным столом, поприветствовать нас с сестрой пришли еще несколько родственников. Нас насильно напоили самогоном. Около двенадцати все разошлись, понимая, что нам обеим нужно отдохнуть.
   На следующий день мы поехали в офис компании. На вопрос когда она будет готова приступить к работе, моя юная звездочка ответила, что ей нужна неделя, чтобы съездить домой в Хосту.
   - Я не была дома четыре года. Дайте мне неделю, и я сверну горы.
   Ее понимают, идут навстречу. Доказательств ее таланта в денежном эквиваленте в виде гонораров больше, чем достаточно чтобы ждать ее гораздо больше недель или месяцев.
   - Когда ты хотела бы поехать? - спрашиваю я.
   - Как только будут билеты. Я соскучилась по моему морю.
   - Может попозже поедешь, когда ноге полегче будет, через пару недель? - спросила я.
   - Нет, детка, я очень соскучилась по дому, а дома, ты же знаешь, и стены помогают.
   Я ее понимала. Она всегда с ума сходила по морю, особенно по штормам и она действительно не была дома слишком долго. Я могу лишь частично объяснить вам обстоятельства, по которым моей сестричке нельзя было возвращаться домой так долго. Первая причина была смешной. Мальчик, которого она любила с детства, женился тем же летом, когда мы на месяц поменялись местами. Я оттягивала ее возвращение, хотела таким образом уберечь ее от боли, но случайно обрекла на другую, более страшную боль.
   Потом уже были другие обстоятельства, но о них я не буду писать. Это наша с сестрой закрытая территория.
  
   После посещения офиса, мы прогулялись по магазинам, и я уговорила Лену купить ей классный черный купальник на шнуровке.
   - Представляешь, я за это лето ни разу не искупалась, - с улыбкой пожаловалась сестра. - Друзья помакали один раз так, чтобы гипс не намочить. Поеду на побережье догонять лето. Думаю, доползу до моря, а там ходить не надо.
  
   Мы катались по Москве-реке на катере. Лена рассказывала мне о моих друзьях, оставшихся в родном Озерске. Я рассказывала ей о наших родственниках и друзьях в Хосте.
   - Женька женился? - впервые за четыре года спросила она. Я осторожно кивнула.
   - Правильно. Не стал бы он ждать меня четыре года, как с великой отечественной, - беспечно усмехнулась она.
   И мне не хватило духу сказать ей, что он женился почти сразу, как только она уехала. Он не хотел, но умная девочка, желающая удержать рядом сына Сочинского короля недвижимости, сделала все возможное, чтобы забеременеть от него.
   - Я поменяла твое имя в паспорте. Ты теперь больше не Натали. Ты теперь Алекса. Не жалеешь?
   Я обняла ее.
   - Нет, ты же знаешь, мне никогда не нравилось мое имя. Буду Алексой. Вот только я так привыкла быть тобой.
   - Я тоже была тобой какое-то время, потом начала колоться некоторым.
  
   Это был замечательный день, который мы провели вместе от начала и до конца. Таких дней в моей жизни было так мало! Мы думали у нас впереди вся жизнь. Я думала, будет время, на пенсии наболтаемся...
   На следующий день, 26-го августа, мы вместе поехали за билетами. Посовещавшись, купили билет на 28, мне слишком сильно хотелось побыть с ней еще. Она понимала, как-то странно обнимая меня взглядом. Теперь мне понятно значение этого ее взгляда.
   По дороге из авиа-кассы, мы заехали в торговый центр.
   - Я понимаю, тебе тяжело было везти с собой гору вещей, но позволь тебе заметить, что когда ты вернешься из Хосты, в Москве уже вероятны заморозки.
   Мы стояли у входа в миленький отдельчик с одеждой.
   - Давай купим тебе хоть какие-нибудь вещи на осень, - уговаривала я сестру.
   - Мы еще все мне успеем купить, - упиралась она, - холода еще не начались и я всегда смогу что-то позаимствовать из твоих вещей, к тому же у нас один размер купи потом без меня что-нибудь на свой вкус.
   Я осмотрела ее с головы до пят.
   - Что-нибудь на мой вкус не предполагает скейтерских кофточек на молниях с капюшонами и черными рукавами, - заметила я.
   - М-да, тяжело тебе придется, вернувшись в Озерск убедить всех, что ты это я, если ты станешь одеваться иначе. Все уже привыкли к моему определенному виду.
   - Вот я и предлагаю тебе самой что-нибудь для себя выбрать.
   Лена взяла меня за руку.
   - Лекс, тебя ведь так теперь зовут, Лекс. Так вот, давай отложим поход по магазинам до моего возвращения, а сейчас рванем на ВДНХ, покатаемся на аттракционах.
   В ее глазах загорелась озорная улыбка, мое сердце растаяло. Мы рванули, и я совсем забыла про свой чахлый вестибулярный аппарат.
  
   Накатались мы от души. Проблемы возникали только, когда сестра пыталась вскарабкаться на аттракционы со своей еще малоподвижной ногой, но всегда находился кто-нибудь симпатичный, желающий ей помочь.
   Разумеется, все кончилось тем, что я зеленая висела над кустком, а сестра сочувственно вздыхала рядом.
   В гостеприимный тетин дом мы вернулись около девяти вечера.
  
   На следующий день у Лены разболелась нога, и выбраться из дома нам удалось только к трем часам, но мы все-таки успели побывать в Третьяковке, о которой Лена мечтала с детства, в оружейной палате и на экскурсии по соборам.
   Я понимала, как она натосковалась за лето закованная в гипс и пыталась сейчас наверстать упущенное время, игнорируя опухший сустав и боль в ноге. Иногда, когда боль становилась нестерпимой, сестра хмурилась, сжимая зубы.
   - Выпей обезболивающее не насилуй себя, - не в силах видеть эту ее боль, посоветовала я.
   - Нет, я должна чувствовать свою ногу, я даже в травме не позволяла себя обезболивающим колоть.
  
   В этот день мы вернулись из Москвы позже. Тетя встретила нас с обеспокоенным лицом, переживая, не забыли ли мы сделать что-нибудь важное перед отъездом сестры. Лена указала ей на свой рюкзак, в котором лежали все ее вещи, еще не разобранные с приезда, как бы желая сказать: я готова, все в порядке.
   Утром, перед выездом в аэропорт, сестра протянула мне запечатанный целлофановый пакет.
   - Оставляю тебе на хранение, не повезу с собой. Это моя рукопись новая, - Лена умоляюще посмотрела мне в глаза, - не читай пока, пожалуйста, ты же знаешь, я суеверная.
   - Хорошо, не буду. Приедешь сама мне ее прочитаешь, - улыбнулась я.
   - Да, конечно, - рассеянно сказала сестра.
   Дядя отвез нас в аэропорт. Сестру снова все бережно тискали и целовали на прощание, как будто она уезжала не на неделю, а на полжизни.
   Сквозь стеклянные двери мы дружно проследили, как поднялся в небо ее самолет...
  
   Ее море.
  
   Первым мне позвонил ее Женька.
   - Привет Алекса Ланская, - услышала я его голос в трубке. - Ты, пожалуйста, лучше сядь, сейчас будет тяжелая артиллерия. Села?
   - Привет. Да, уже сижу, - тревожно ответила я. - Что случилось Женька?
   - Лена..., - он помолчал. - Я называл тебя Леной последнее время, но ведь Лена это она, - его голос звучал странно. - Так вот моя настоящая Лена, она, - он глубоко вздохнул, как будто собираясь нырнуть. - Ее больше нет, Лекс.
   Он сделал паузу, как будто позволяя мне осмыслить сказанные им слова.
   - Она привезла мне свои дневники за последние пять лет с того момента, как вы поменялись ролями, я их прочитал за эти дни, но я не успел понять все. Понимаешь, малыш, если бы я только успел все во время понять...
   Женька говорил быстро, взволнованно.
   - Прощание через два дня, ты, пожалуйста, будь. Я и мои родители, мы все организуем сами. Она хотела, чтобы была ты. Вашим, родителям пока не говори, она не хотела пока, чтобы знали.
   - Что ты такое говоришь?!! - заорала я. - Кого больше нет!?! Моей Лены?!!
   Женька всхлипнул, и я поняла, что он плачет.
   - Она купалась в шторм, и у нее сердце встало. Она так хотела Лекс, она это сделала специально. Они с морем с детства были заодно, она попросила море, и оно ее убило, понимаешь? Лекс прости, - пытаясь сдержать слезы, сказал он, - я должен пытаться тебя поддержать, а я сам как рева-корова. Прилетай Лекс, только позвони когда вылет, я тебя встречу.
  
   - Что случилось? - спросила тетя, выходя из кухни.
   - Я сегодня вылетаю в Адлер. Мне к Лене нужно, - тихо сказала я, пытаясь справиться с болью, закрутившей меня, как смерч.
   "...Родителям пока не говори, она не хотела пока, чтобы знали...", - пронеслось у меня в голове.
   - У нее с ногой что-то?
   Я кивнула, до боли сжимая пальцы, не позволяя себе, себя выдать.
   - Поеду за билетом, сумку только соберу, вдруг билет на ближайший рейс будет сразу, - я попыталась улыбнуться.
   - Что именно случилось-то?
   - У нее болит нога, - соврала я. - Она плачет в трубку, боится, что сраслось плохо, ей возвращаться скоро, сама не доедет. Поеду за ней.
   - Вот и правильно, - поддержала меня тетя, - сестры всегда должны друг дружке помогать.
  
   Скидывая вещи в сумку, я бросила туда же оставленный сестрой пакет.
  
   Я плохо видела контуры за окном автобуса. Меня больше не беспокоили бесконечные слезы, которые я уже не могла остановить. Они хлынули из моих глаз сразу, как только я выбежала из тетиного подъезда.
   Перед моими глазами проносились картины последних дней проведенных вместе с моей сестренкой. Вот она выходит из самолета и, прихрамывая, идет к автобусу, вот она хохочет за столом, когда ее пытаются напоить самогоном, а это мы на ВДНХ обе визжим, вцепившись в кабинку аттракциона, а потом, дурачась, едим хот-доги в маленькой уличной кафешке. На нас оборачиваются мальчики, две сестрички, два зеркальных отражения друг друга...
  
   Я купила билет, до боли сжимая кулаки. Мне предстояло пройти через самое страшное: я ехала прощаться с моей маленькой сестричкой. Я ехала прощаться с ней навсегда...
   Мой самолет вылетал через четыре часа, я позвонила Жене, он обещал меня встретить.
   Я села на скамейку в аэровокзале и вынула из сумки пакет, прощупывая пальцами сквозь полиэтилен, рукопись ли здесь? Я разорвала пакет. На стопке листов лежал конверт с надписью: Тебе Натали...
  
   "Если ты сейчас читаешь эти строки, дорогая моя сестричка, значит, я уже отмучилась
   Ты прости меня мой хороший за то, что я оставила тебя одну в этом слишком жестоком для меня мире. Я уверена, вместе мы многое смогли бы вынести, но, так случилось, что нас разлучили с самого детства...
   Мне всю жизнь не хватало тебя рядом, но я думала, ты слишком самостоятельна и я вряд ли смогу удержать тебя рядом надолго, как и Его...
   Я оставляю тебе права на все мои рукописи, под конвертом ты найдешь мое завещание, оно заверено и имеет полную юридическую силу. Все мои деньги теперь принадлежат тебе, делай с ними все, что пожелаешь
   Ты обязательно должна попробовать писать, ведь мы одной крови, и ты должна быть не менее талантлива
   Например, напиши обо мне, своей отчаявшейся сестричке и о Нем, тоже напиши. Напиши о нас красивый роман, и я буду гордиться тобой
   Подари Ему этот роман на Его День Рождения. Он у Него 26-го мая, только прежде, пусть Он ничего не узнает о моей смерти, ладно?
   Забери у Жени мои дневники, почитай, из них тебе многое станет понятно. Может быть тогда, ты сумеешь простить меня...
   Там есть все: письма для всех в случае моей смерти, в том числе и для Него... Там есть страничка как я просила меня проводить... Проследи, пожалуйста, чтобы все было как надо. Я просила не говорить пока родителям, потому что не хочу, чтобы они оплакивали мое тело, не хочу христианских обрядов.
   Ты просто сожги меня любимая, ведь говорят, проходя сквозь огонь, душа очищается от грехов. Самоубийство ведь грех, не так ли? А потом развей мой пепел над морем, я так люблю мое море и хочу с ним слиться, чтобы обнимать его вечно.
   Я люблю тебя моя родная, мое маленькое зеркальце, ты ведь так меня называла? Я больше всех люблю тебя моя девочка. Прости, что предала тебя, оставив одну в этом мире, поверь, для меня так будет лучше, без Него меня нет...
   Обязательно прочитай мои дневники, тогда ты поймешь меня, а поняв, сможешь простить..., наверно..., я очень на это надеюсь...
   Я не прощаюсь... Я всегда рядом, ты это знаешь родная..."
  
   Женя встретил меня с самолета, и мы с трудом узнали опухшие от слез лица друг друга. Он привез меня к морю. Мы сели на песок на пустом пляже.
   - Море спокойное такое. Выжидает, - зло сказал Женя. - Оно убило ее.
   Он протянул мне прикуренную сигарету.
   - Хорошо, что тело сразу выбросило на берег, и вода не исказила ее. Она даже после смерти такая красивая, Лекс у меня сердце сжимается. Ты прости, что привез тебя сюда. Хочу сначала поговорить с тобой без всех. Она все так тщательно подготовила, все предусмотрела. Тебе она тоже что-то оставила?
   Я, молча, протянула ему конверт. Он несколько раз пробежал глазами письмо.
   - Все предусмотрела и сбежала от нас наша Ленка, - из его глаз снова покатились слезы. - Я ведь так никого и не любил кроме нее никогда, тебя тогда сразу расколол, помнишь? Я сразу понял, что ты не она. А теперь она приехала, а у меня жена, ребенок растет, проклятая жизнь все в ней не так!
  
   Женька встал и сходил к машине. Вернулся с двумя стаканами и бутылкой вина.
   - Возьмем убийцу в собутыльники? - спросил он у меня, кивая на море. - Выпьешь с нами, а!?! - он с ненавистью пнул по воде. - Притаилось. Ждет. Когда пойдем ее провожать, будет шторм, помяни мое слово, будет. У Лены с этим, - он со злостью ткнул пальцем в безучастную гладь воды, - с детства взаимопонимание.
   Женя уверенно покивал головой, разливая вино по стаканам.
   - Пей до дна за нашу девочку, чтобы ей легко качалось на волнах, когда она соприкоснется со своим убийцей!
   - Жень, ты за рулем, тебе нельзя, - тихо сказала я.
   - Наплевать, родная, мне здесь никто ничего не посмеет сделать. Я принц, сын короля недвижимости. Хитрая сука, позарившись на деньги моей семьи, поймала меня в сети брака, и из-за нее я потерял мою Лену.
   Мы выпили бутылку вина в каком-то глухом отчаянии, остатки из бутылки Женька слил в море, взял убийцу в собутыльники.
   - Теперь крепись, едим домой.
  
   Женина мама встретила меня как всегда, нежно по-домашнему, так, как с детства она всегда встречала мою сестру.
   - Оставайся у нас ночевать, - предложила она. - В пустом доме с ума сойти можно.
   - Нет, - твердо отказалась я, - мне нужно это все осознать, я хочу побыть одна. Жень ты мне дашь ее дневники?
   Он кивнул и принес мне стопку тетрадок.
   Мы поужинали за семейным столом, Женину жену, в связи со всеми событиями, временно отправили погостить к ее маме.
   - Все, как раньше. Когда Лена с Женей маленькие были, мы вот так же все за столом собирались и ужинали вместе, - мягко сказала мама Жени. - Ты копия своей сестры, Лекси, вы как две капли воды похожи. Хоть ты у нас осталась.
   После ужина Женя провожал меня до нашего дома.
   - Здесь все родное до боли. Мы с Леной тут каждый куст в детстве облазили. Я все это время ее ждал. Хотел когда-нибудь обнять вас обеих и сличать родинки на ваших личиках, искать отличия...
  
   Оставшись одна, я ходила по дому, представляя, как здесь росла моя маленькая сестренка. Меня окружали ее вещи: игрушки, тетрадки с ранними рукописями, ее фиалки в красивых расписанных вручную горшках, набор кухонных прихваток, сшитый ею на уроках труда.
   "Из океана бескрайней боли..." Моя родная, маленькая сестричка, моя боль без тебя как океан... Твоими стихами пронизана вся моя жизнь... Моя боль без тебя безгранична... Я люблю тебя...
  
   В день прощания, как и предсказывал Женя, поднялся жуткий ветер, нагнавший черные, грозовые тучи. Лена очень любила пасмурное небо, и сейчас это небо прощалось с ней...
   Меня под руки ввели в зал для прощаний, какая-то слабость в коленях лишала меня твердости. Так жутко, входить в зал прощаний и видеть лежащее в крошечном гробике свое маленькое зеркальце....
  
   Маленькая керамическая вазочка, я бережно держу ее в ладонях. Здесь все, что осталось от моей творческой, талантливой звездочки, не сумевшей перенести боль от разлуки с любимым человеком.
   Женя ведет меня под руку, и я чувствую, как его пальцы дрожат. Мы поднимаемся на вышку.
   - Это ее вышка, - перекрикивая ветер, прокричал Женя. - Она любила в детстве отсюда прыгать. Ну, что я говорил? Проклятый шторм, вот он!
   Бешенный ветер, шторм, должно быть баллов в пять.
   - Дождалось, - горько говорит Женя в лицо пенящимся волнам. - Встречай мою любовь, мое сокровище! Встречай ее, дороже у меня никого не было!
   Мы оба беремся за вазу и осторожно наклоняем ее над морем.
   - Она хотела, чтобы в этот день звучала песня Nick Black - Hollow, ты знаешь, о чем она? - спросил Женя, когда мы стоим на вышке, глядя на море.
   - Да.
  
   В ее дневнике среди прочих, я нашла письмо адресованное Ему:
  
   "Любимый мой!
   Я никогда никого не любила так, как тебя. Я не смогла тебя отпустить. Я люблю тебя, не смотря ни на что...
   Ты каждую секунду в моей памяти, в моем сердце, во мне...
   Короткие вспышки воспоминаний, "Negative", в их песнях все о нас...
   Я люблю тебя, и ни на секунду не переставала с той первой встречи, когда ты купил сигареты: красный L&M в киоске, возле своего дома...
   Я понимаю, так было лучше для нас обоих. Наш роман обрел совершенство. Я рухнула со скалы любви в океан боли и ада без тебя...
   Все тени, ни один из последующих моих поклонников не смог бы затмить тебя. Никого я не смогла бы уже полюбить...
   Ты, ты, ты, только ты...
   "Имя твое бесконечно, я повторяю в бреду. Буду. Любить. Тебя. Вечно. Даже в кромешном аду..."
   От тебя я хотела сына! Я так жалела, что мы предохранялись с тобой....
   В моем дневнике на Ru, есть письмо для тебя. В нем неправда в конце. Я не переставала любить тебя никогда.
   Все время я пыталась тебе объяснить, что мне не важно как ты выглядишь, твой имидж, друзья... Всегда имел значение только ты. Пьяный, грязный, - не важно, лишь бы мой... Я видела все, что ты делал после разрыва со мной. ВСЕ видела и понимала ОБО ВСЕХ твоих последующих дамах Но я люблю тебя любым, тебя, а не твои поступки. Я люблю тебя, только ты во мне постоянно. Каждую секунду......"
  
   - Это страшная трагедия, - сказала мама Жени. - Надеюсь, вы оба понимаете, что не следует мстить за нее этому ее мальчику? - Она внимательно посмотрела на нас с Женей.
   - Он не виноват, что стал объектом такой всепоглощающей любви, она не виновата, что оказалась на эту любовь способна.
   - Мы в ответе за тех, кого приручили, мама, - процитировал Женя известную фразу Экзюпери.
   - Я согласна с тобой, но давайте на этом остановимся. Лена была потрясающей девочкой с невероятной, кристальной душой, способной любить даже абсолютное, по мнению ее друзей ничтожество. Вы понимаете как это важно? Все любят успешных, богатых, а она полюбила человека, любить которого было больно и трудно, и любила его, не смотря ни на что такого, какой он есть, без всяких прикрас. Она любила его так сильно, что отрицала себя без него. Она вычеркнула себя из жизни, потому что без него, по ее словам, ее сердце не билось.
   - Без тебя - меня нет, - автоматически повторила я слова сестры.
   - Именно, дети. Никто ни в чем не виноват, такова судьба. Давайте выпьем вина за то, что она была в нашей жизни и нам выпала честь и счастье быть с ней знакомыми, пусть недолго, но мы были одними из тех людей, которых она любила. За то, что мы знали эту светлую, нежную девочку, за то, что она была.
  
   (Из дневника Елены).
  
   "В моей адресной книжке на мобильном больше нет Твоего телефона. Ты уволен по собственному желанию. Я подписала твое заявление. Прощай..."
  
   В адресной книжке моего мобильного, есть номер, обозначенный как: сестренка, вот только теперь это номер в никуда. Сколько бы я не звонила, она никогда не ответит мне на звонок...
  
   Эпилог
  
   Я приехала в Озерск. Мне предстояло пройти сквозь ад. Сказать родителям, сказать ее друзьям. Смотреть им всем в глаза и искать бесконечный ответ на вопрос: "Почему?".
   Мама попросила собрать самых близких друзей Лены, на маленькие семейные поминки. Мы с ее друзьями Сашей и Андреем поехали за продуктами. Купили все и сели в машину.
   - Он там стоял у киоска, - тихо сказала мне Саша.
   - Кто? - не сразу поняла я.
   - Ее Вова.
   - Он нас видел?
   - Он смотрел прямо на нас.
   - Как хорошо, что я была ею, хромала, трость несла в руке. Ему пока ничего не нужно знать, она так хотела. Пусть все так и остается до его дня рождения. Надеюсь, что когда он все-таки узнает о ее смерти, в его сердце хоть что-нибудь дрогнет.
  
   Я прошла мимо, не узнавая Его. Я Его и не знала.
   В списке писем, которые сестра хранила в ящике с электронной почтой, я нашла две Вовины фотографии, отправленные Лене для статьи о Его распавшейся группе, каким-то Монстром Критиком.
   Я долго вглядывалась в лицо на мониторе, пытаясь понять ее, ответить на вопрос: "Почему?". Что ты в нем такого нашла, чтобы убить себя без Него? Ответ прост. Ты нашла не в Нем, а в себе, сотканный из фантазий иллюзорный образ, в который влюбилась всем сердцем, умерла без человека, созданного твоим воображением... Творческая девочка талантливо придумала себе "любовь до смерти". Помнишь, еще в самом начале вашего романа, ты смотрела клип "Цветок и нож" и понимала, что в конце будет твое мертвое тело? Ты сама себя на это настроила, сама подвела себя к крайней черте, и причиной твоей смерти стал не Он, а твое воображение, отыскавшее в обычном человеке прекрасного принца...
   Меня утешает мысль, что умирала ты без любви вымышленного тобой человека, а не того, который, вынудил тебя краснеть в женской консультации, бросившего тебя восьмого марта, поигравшего тобой в ночь, накануне октября и не пришедшего на твой день рождения...
   Спасибо тебе за то, что ты была. Я попытаюсь быть ТВОЕЙ сестрой, я напишу о тебе роман и назову его в твою честь, отдавая себя тебе: "I am For You"....
   Я люблю тебя мое маленькое зеркальце... Ты права, ты всегда со мной рядом. Я буду жить за тебя. Нам незачем прощаться. Ты всегда будешь частью меня. Ты всегда будешь рядом, во мне, в моем сердце...
   I am For You...
  
   Владимир - тебе...
  
   Я написала о вас, о тебе и моей сестренке. Я выполнила ее поручение и хорошо поддержала иллюзию ее жизни. Ты принимал меня за нее, не так ли? Значит, я все делала так, как хотела Она. Я читала черновики ее смсок к тебе и какое-то время старалась писать что-то подобное, как и она, не получая твоих ответов. Если честно они мне и не были нужны. Я никогда тебя не любила и мне легко было вообще исключить тебя из круга моих интересов. Ты мне не нужен, мне нужна моя сестра, но ты не сможешь мне ее вернуть, все, что мог - ты уже сделал....
   Прошу прощения за резкие слова, которые я использовала в рассказе, о тебе. Я писала по ее дневникам, все диалоги, цитаты взяты оттуда.
   Пожалуйста, послушай как она хотела песню "Hollow" - Nick Black и вспоминай о ней хотя бы раз в год, например в ночь накануне октября, в годовщину того, как она приехала к тебе ночью... Память - это все что нам остается, когда уходят дорогие нам люди...
   ...и... прости ее за то, что слишком сильно любила тебя...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"