|
Белая волчица
Глава 1.
- Эирлис, ты тут? - услышала я голос Дамины.
Неслышные движения - и вот я за ее спиной, легкий рык, она разворачивается.
- К нам пришли Северяне, говорят, что мы задолжали им самку, - ответила на мой рык она, спокойно глядя на меня.
'Ну почему от мужчин одни неприятности?!' Делаю шаг назад и меняю облик.
- Мы не задолжали, а отказали им в самках, так как наши девочки не хотят общаться с насильниками и грубиянами, - ответила я жестко. - Нам хватило того, что случилось с Ольхой.
- И тем не менее тут трое волков, и один из них явно доминантен, - констатировала Дамина.
- Черт! Пошли, разберемся... - и я направилась к двери.
Но подруга осталась на месте.
- Ну что еще? - остановившись, спросила я.
- Может, ты оденешься? - указала глазами на мою одежду, лежащую на полу, подруга.
Я только сейчас осознала, что разгневавшись от 'хороших' новостей, забыла одеться. Чертыхнувшись еще раз, я быстро натянула свои вещички и пошла к гостям.
В моем кабинете действительно ждали три волка. Двое уже знакомых мне пожилых и один молодой и явно альфа. Высокий, широкоплечий, темные волосы ниже плеч, лицо, будто вылепленное скульптором, и острый внимательный взгляд. При виде этого красавца волчица во мне завыла, требуя его себе. Я от нее такого не ожидала, ведь раньше она даже не смотрела на самцов, боясь и презирая их, а тут... Происходящее мне очень не понравилось. Надо держать этого волка подальше от себя и от стаи. Сев в свое кресло, я сухо спросила:
- Чем я могу вам помочь?
- Вы не прислали волчицу в срок, - таким же тоном сообщил молодой волк.
- Однако мы прислали гонца с объяснением, почему вашему клану больше не будет оказана такая честь, - еще более неприветливо сказала я.
- Вы подписывали договор, согласно которому вам, волчицам, разрешили существовать отдельно от самцов в обмен на одну самку в год в каждую стаю. И вы должны понимать, что нарушаете его, а, значит, мы имеем право сами выбрать волчицу, - отразил ледяным тоном он. Мне показалось, что мы играем в ту старую игру, где ты принимаешь условия соперника с тем, чтобы подкинуть ему нечто еще более сложное. Например, ты прыгаешь с сарая, а он должен прыгнуть уже со второго этажа дома... Тут главное - заставить врага сломать себе шею раньше, чем ты сломаешь свою.
- В том же договоре есть пункт, по которому мы можем отказаться от покровительства одной из стай, если считаем, что к нашим волчицам там плохо относятся, - продолжила я, копируя его тон.
- Имя? - зло бросил он голосом альфы, но на меня это не подействовало, хотя Дамина, стоявшая в углу кабинета позади незваных гостей, присела в непроизвольном поклоне. - Как имя той, к которой в нашей стае плохо отнеслись?
- Для начала мне интересно кто вы, и почему я должна перед вами отчитываться? - бросила я, устраиваясь в своем кресле поудобнее.
- Меня зовут Вульф, я глава северного клана, - ответил мне парень.
'А не молод ли?' - подумала я, но, приглядевшись к нему повнимательнее, я поняла, что, может, и молод, ему лет тридцать, но по силе превосходит большинства волков. Это меня тревожило.
- Мое имя Эирлис, но, думаю, вы это уже знаете, мой господин, - я позволила себе лишь легкую издевку. - Ее зовут Ольха, она недавно попросила убежища у южного клана, а нам сообщила о том, что с ней и другими волчицами делают в вашем клане, - ответила я.
- Эта девушка сбежала от мужа с любовником, а теперь порочит имя моего клана! - зарычал Вульф.
- Возможно, но где взять доказательства, опровергающие ее слова? - спросила я.
Мы долго молчали, меряясь взглядами. В этих стальных глазах был гнев. И что-то еще, то, что я часто вижу в глазах мужчин. И отчасти поэтому никогда не подпускаю их к себе.
- Я созову совет племен, - сказал он наконец, не отводя взгляда.
- Тогда встретимся там, - пожала я плечами, также не опуская глаз. - Если на этом все, то до свидания.
Мы еще несколько секунд смотрели друг на друга, а потом он развернулся и ушел, не оглядываясь.
Я встала и подошла к окну. Увидела, как самцы покидают территорию моей стаи.
- Зря ты это сделала, сестрица. Такие, как он, не отступают, - раздался за спиной голос моей темной стороны.
- Не лезь в это, Ната! - бросила я, выходя из кабинета.
Я с минуту шла прочь вглубь нашей территории, а в следующий момент бежала уже белоснежной волчицей. Как же хорошо слушать шуршание листьев и легкие шорохи природы... Остановившись в чаше и устроившись на мху, я задумалась о том, что сегодня произошло и какие последствия это повлечет за собой для меня и моей стаи. Не сломаю ли я шею, принимая вызовы, которые мне не под силу?..
Глава 2
Едва мы как следует отъехали от территории женской стаи, я велел остановить машину. Я на взводе, мне нужно проветриться. Выйдя из автомобиля и сняв штаны и рубашку, бросив их на сиденье, я сказал:
- Возвращайтесь в стаю.
- Но... - начал Диего, один из моих советников, но я его перебил голосом альфы:
- Я сказал - возвращайтесь в стаю.
Дождавшись, пока машина уедет, я развернулся в сторону леса, и, будто в омут, бросился в него.
И вот уже черный волк несется по чаще.
Итак, у нас тут есть выскочка. Женщина с замашками вожака. Самка, которая слишком много о себе возомнила. И при этом самое сбивающее с толку, раздражающее и влекущее в ней то, что эта сука меня не боится, более того, волчица в ней хочет меня! Я чувствовал это по ее запаху, я читал это в ее движениях, в ее глазах. Можно научиться чеканить хлесткие фразы, приводящие оппонента в смятение, можно переломить себя и улыбаться даже тогда, когда хочется сбежать ото всех и горько плакать в уголке. Можно стать пугалом для врага, этакой машиной смерти со стальными нервами, железной волей, золотой головой и целой таблицей химических элементов других ценных характеристик. Можно скрыть все свои уязвимые места за броней уверенности и авторитарности - как сделала эта самка. Нельзя скрыть или заставить заткнуться только одно - зов этой самочьей плоти. Ее-то поведение понятно: она созрела физически, но психологически осталась в том состоянии, которое некогда побудило женщин-вервольфов отделиться и законсервироваться в своей идиотской тяге к независимости. Так что с госпожой Эирлис все ясно.
Но почему я вдруг становлюсь таким... таким... Слов нет! Кретином? Сопляком? Придурком? Я вожделел ее, как мальчишка свою первую женщину, и готов был содрать с того кресла и, повалив на стол, сделать с ней все, что хотел!
Господи, да что со мной... Я же всегда уважал волчиц, даже снисходительно относился к их стремлению жить своей стаей, а тут готов просто броситься на эту. И при этом меня рвут на части гнев на нее, восхищение ею и одновременно желание ее иметь. Сумасшествие?..
И ведь она не подчинилась голосу альфы. Я еще ни разу не встречал того, кто был бы способен противостоять мне, тем более, если это самка...
Мой путь преградила небольшая ограда с табличкой, изображающей белого волка, красноречивее всех слов сообщающая, чья эта территория. А почему бы и нет? Может, увижу будущую жену одного из моих помощников или для себя что подберу. Не хочу думать об этой фурии. Мне нужна нежная ласковая самочка, которая будет любить меня и ждать дома, встречая лаской и любовью, а не острым языком и клыками, как эта волчица.
Разбежался и перепрыгнул забор, огляделся и побежал дальше. Первозданная природа окружала меня, здесь в изобилии водится мелкая живность вроде кроликов и белок. Запахи - и их полно: трава, мох, перезрелые ягоды, сырая земля, гниющие листья...
А вот это запах меня удивил. Пахло самкой, которая давно готова, но ее что-то сдерживает. Что-то, не дающее вкусить запретный плод.
Я побежал на этот запах, постепенно переходя на крадущиеся шаги, чтобы не спугнуть волчицу прежде, чем я увижу ее. Она лежала на мху - белоснежная, с закрытыми глазами, в расслабленной позе, и если бы не стоящие торчком уши, то могло бы показаться, что она спит. Мне захотелось подойти ближе, мой волк рвался к ней, желая приласкать и обнюхать, да и человеку во мне было интересно, кто эта красавица.
И тут ее глаза открылись. Такие зеленые глаза я уже где-то видел, но где? Она повела мордочкой, будто принюхиваясь, и посмотрела туда, где я прятался. Наши взгляды встретились. А вот теперь медлить нельзя. Я легко выскочил из-за невесть когда поваленного, замшелого дерева.
Медленно, будто рядом змея она приподнялась на лапах, глядя прямо на меня, и зарычала. Рык был неуверенный, будто ее волчица сама не возражала против меня, но человек требовал гнать меня отсюда взашей.
Я сделал шаг вперед, она отступила. Еще шаг - и новый рык, а потом она развернулась и бросилась бежать. Зря ты это, девонька, ведь знаешь же, что бежать от самца - значит, приглашать его. Я бросился следом. Мы бежали минут пять, и я стал замечать, что лес редеет. Нет, так не пойдет, лилейная моя, снежная, луне подобная! Огонь желания и азарта заставлял мою кровь вскипать. Я прибавил скорости - и вот я ее нагоняю и валю на землю.
Клубок тел катится по земле, она пытается кусаться, а я уклоняюсь от укусов, прижимая ее к земле. Я жду, пока силы красавицы не иссякнут. И вот уже ее движения становятся медленнее, она уже больше рычит, чем пытается действительно сопротивляться. Тогда я начинаю вылизывать шерсть на ее мордочке и шее.
Она замирает, испуганно глядя на меня, и тут же я чувствую ее первый ответ. Ее тело дрожит, низкий гортанный рык белой волчицы звучит музыкой для моих ушей, он свидетельствует о ее желании. Я прикасаюсь языком к ее ушкам и получаю новый отклик. Она языком проводит по моей шерсти, лаская ее, как и я раньше ласкал ее. Она капитулировала, но страх не ушел, я ощущаю это.
Но мне не до того. Движения ее языка доставляют мне огромное удовольствие, а в следующий момент я чувствую возникновение связи, которая может быть только между супругами.
'Что ты со мной сделал?' - спрашивает человек в ней растерянно и испуганно, в то время, как волчица нежится под моим языком и дарит ответную ласку.
'А ты разве не поняла? Теперь мы связаны как супруги. Ты моя!'- отвечаю я, чуть прихватывая зубами ее холку.
'Нет! - стонет она, делая слабую попытку вырваться, переворачивается на спину. - Отпусти, пожалуйста!'
Наши взгляды встречаются, и я вижу в ее зеленых желание и панику одновременно. Если я сейчас возьму то, что уже по праву мне принадлежит, ее человеческая сущность воспримет это как насилие. Проклятые стандарты и условности человеческого общества... Я не хочу так начинать нашу семейную жизнь.
'Как тебя зовут?'- я знаю этот запах, но откуда?
'Это не важно, отпусти!'
У меня нет выбора, и я отпускаю ее. Она взвивается на лапы и бросается прочь, но все же слышит мои последние слова, от которых задает такого стрекача, что комья земли летят в стороны.
'Я найду тебя, и ты будешь моей!'
Проводив ее взглядом, я бросаюсь к забору и бегу, пока не оказываюсь на своей территории. Дорога заняла почти три часа.
Добежал до своего дома, ткнулся носом в незапертую дверь и вошел в прихожую, поднялся на второй этаж и, обратившись, зашел в спальню. Принял душ, оделся и спустился в свой кабинет, а там, повинуясь тяге хоть как-то выразить переполнявшие меня чувства, взяв свой альбом и карандаш и начал рисовать.
Изгиб за изгибом на бумаге появляется образ белоснежной волчицы. Вот тут топорщится шерсть, но я пригладил ее языком, вспомнилось мне, а тут мягкая, словно подпушок, шерстка. Я настолько увлекся рисованием, что не заметил, как ко мне сбоку, как положено, подошел мой старый советник и помощник Диего, лишь почувствовал его запах. Я не считал нужным прятать от Диего, дружившего с моим отцом и знавшего меня еще щенком, результаты своего редкого вдохновения.
- Эирлис очень красивая женщина и не менее красивая волчица, - сказал он мне, увидев рисунок, над которым я работаю.
- Эирлис? - удивился я, глянув на советника.
- Но ведь ты рисуешь белоснежную волчицу из женского племени? - улыбнулся Диего. - Значит, ты встретился с Эирлис в волчьем лике, она там одна такая.
Я смотрел на образ, проступивший на листе бумаги. Эирлис - такое подходящее имя для волчицы и такое неподходящее для человека...
- Но почему ... - я замялся, не зная, как спросить.
- Это ошибка природы, - снова улыбнулся мой мудрый Диего. - Она должна была быть блондинкой, но с первых дней малышка темноволоса.
- Вот и мне интересно, почему ее волчица - бела? Эирлис - 'снежинка' - звучит, мягко говоря, неуместно для темноволосой девушки. Просто Белоснежка какая-то! Та тоже брюнеткой была, - шутка была неудачной, но Диего все же улыбнулся.
- Когда она родилась, то несколько минут находилась на краю. Эирлис пытались реанимировать, а когда ребенок ожил, ее не успели дать в руки матери, находящейся, конечно же, в человеческой личине. Эирлис перекинулась. В колыбельку растерянные повитухи положили белоснежного щенка. Никто не знал, что делать, решили, что это конец, ведь если младенец меняется, назад дороги нет. И жить девочке с лесными волками, которые могут и не принять ее. Но ее мать, первой оправившись от шока, попросила дать щенка ей, и стала что-то нашептывать, прижимая его к груди. Вскоре у нее на руках лежала девочка с черными волосами, а имя ей, подумав, дали из-за цвета шерсти.
Мы оба молчали. Я продолжал рисовать машинально, дополняя рисунок штрихами, только одно у меня никак не получалось: я не мог нарисовать ее глаза. И тут Диего спросил:
- И что ты намерен делать с уговором, который она не желает соблюдать?
- Соберу совет старейшин, - ответил я спокойно, ведь теперь мне есть за что бороться.
- Ты уверен, что этот путь верен? - спросил наставник.
- Боюсь, она слишком упряма и подчинится только так, - ответил я, все так же ощущая мою девочку и желая видеть ее рядом.
- Хорошо. Я займусь этим, - кивнул советник и ушел.
Я же, отложив рисунок до более близкого знакомства с обладательницей таких сложных глаз, занялся своими обязанностями.
А ровно через неделю я вошел в зал на нейтральной территории, чтобы участвовать в совете старейшин и получить главный приз - мою самочку.
Глава 3.
Я стояла возле своей трибуны, ожидая появления Вульфа и старейшин. Рядом со мной находились только Ольха, Дамина и Ната.
- Какой красавец! Эх, от такого бы щенка! - и Ната сделала попытку присвистнуть шепотом, глядя на входящего Вульфа. Даже старания следовать приличиям она умудряется обернуть изощренной издевкой.
Но мне было не до сестры. Я почувствовала теперь уже своего волка и тут же услышала его слова: 'Привет, дорогая!'
Всю эту неделю я сходила с ума от страсти, злости и тоски. Моя волчица рвала и метала из-за того, что ее лишили удовольствия, а я терзалась, не зная, когда же появится этот волк и что он предпримет. Господи, как я могла растаять под ним, как могла лизать его и как могу сейчас хотеть оказаться в его объятиях?!
А теперь он тут, и явно пришел не для того, чтобы понаблюдать. Мои глаза сами искали его взгляд, и, наконец, наши взгляды встретились. Я видела, как на его лице появляется улыбка. Он читает меня, как открытую книгу. Как бы я ни прятала эмоции ото всех, но он чувствует меня через нашу ментальную связь и все понимает.
'Ты по мне соскучилась? - я видела, как шевелятся его губы, но кроме меня никто не слышал этих слов. - Я по тебе тоже, снежинка'.
Вульф... Господи, как я могла стать 'возлюбленной' супругой Вульфа? И зачем мне это?!
'Оставь меня в покое', - ответила я одними губами.
'Хотел бы. Но не могу...' Я видела, как его отвлекли, как он что-то говорил подошедшему пожилому мужчине, а потом снова посмотрел на меня и закончил фразу: 'Ты моя супруга, осталось только завершить ритуал соединения'.
Я не стала отвечать ему и отвела взгляд, чувствуя, как волчица во мне требует подойти и прижаться к нему.
- Да что с тобой? - встряхнула меня Ната - Я уже пятый раз задаю вопрос, а ты будто не слышишь.
- Прости, - извиняюсь я, пытаясь сосредоточиться на сестре, но мой взгляд сам собой ищет Вульфа.
- А ты случайно не о Вульфе думаешь? - поинтересовалась на редкость догадливая сестра, наблюдая за моим лицом, но недаром я альфа женской стаи. Я давно уже научилась выдерживать холодное выражение лица.
- Какая чушь! Этот волчара не заслуживает такого внимания, - пожимаю плечами я.
- Но ведь он красив, признайся, - заметила Ната.
- Ната, оставь ее в покое, - вмешалась Дамина - Не стоит злить ее хотя бы перед судом.
- А я и не злю, - обиженно надулась сестра, - я просто говорю, что он красив и интересуюсь ее мнением.
Красив ли он? Господи, да! Этот мужчина любую с ума сведет. Но ты его, сестренка, еще волком не видела. Это огромное быстрое тело, при виде которого ты начинаешь желать, чтобы он накрыл им тебя и защищал от всех бед. Эта черная блестящая шерсть, которая кажется шелком и ласкает, когда он на тебе. Эта морда с языком и клыками, которые способны и убить, и защитить от любого врага. Этот сверкающий взгляд его глаз цвета холодной стали. И ты права, я тоже хочу от него щенка! Эх, опять меня заносит...
Но к счастью от мыслей меня отвлек голос главного старейшины:
- Начинаем! - этот рык пронесся по залу, и тут же возникла идеальная тишина. Присутствующие расселись по местам.
- Мы собрались здесь, чтобы рассудить спор Северного клана и клана Старого леса. Северный клан, озвучьте перед собравшимися вашу жалобу.
Вульф сделал шаг вперед и, став у своей трибуны, заговорил:
- Я, глава Северного клана, Вульф сын Диания, прошу рассудить меня и клан Старого леса, так как самки отказал нам в ежегодном пополнении числа волчиц, сославшись на непроверенную информацию о жестоком обращении нашего клана с их сестрами.
Слова Вульфа почти смиренны и почти почтительны. Почти. Старейшины посмотрели на меня.
- Что скажет клан Старого леса? - спросил главный старейшина, глядя своими зелеными глазами прямо мне в глаза.
- Да, согласно решению совета клана самок мы отказали Северным, - ответила я равнодушно, - так как имеем основания полагать, что их клан жесток с нашими. И... - я выдержала необходимую паузу, затянув ее больше, чем следовало, - у нас есть свидетель.
Старейшины все так же смотрели на меня.
- Этот свидетель здесь, или мы должны поверить вам на слово? - поинтересовался старейшина Северян. - И что говорят другие женщины, отправленные вами в наш клан?
- Ольха одна из честнейших и смелейших моих волчиц, - начала я медленно и с расстановкой. - Я доверяю ей именно потому, что она сумела переломить свой страх и обстоятельства и сбежать. Другие? - я пренебрежительно улыбнулась. - Другие волчицы молчат, у них ведь дети. Да они просто боятся говорить, чтобы не лишиться привилегий. И, старейшины, скажите вашей Эирлис! - я просяще и пафосно протянула к ним руки, как бы признавая их власть над собой. Не только Вульф умеет прикидываться волчьим иисусиком. - Какая волчица признается, что над ней совершили насилие и что подлец еще жив?! - вопросила я.
Тут подала голос старейшина нашего клана, Саммер дочь Августа.
- Девочка моя, ты хочешь сказать, что Ольха, отданная Северянам полгода назад... - она не закончила. Наша старейшина, по-видимому, решила принять мою игру.
Следуя своей линии, я повернулась к подруге и низким печальным голосом альфы велела:
- Покажи.
Девушка сделала два шага вперед и приподняла блузку, и тут же все увидели на ее коже рубцы от плети. В следующий миг зал изумленно загудел.
- Этих оснований достаточно? - спросила я, когда гул стих.
Старейшины переглянулись и перевели взгляд на Вульфа.
- Что вы скажете в свое оправдание, Северный клан? - поинтересовался старейшина Южного клана.
- Я могу доказать, что девушка получила эти шрамы заслуженно, - ответил Вульф спокойно. Я удивленно вскинула на него глаза. - Более того, у меня есть доказательства, что она сбежала не из-за притеснений мужа и клана, а с любовником, который ее бросил через неделю после приезда в Южный клан. И именно после этого девушка и запросилась домой, в клан Старого леса, обвиняя моих братьев, а, следовательно, и меня в жестокости.
По залу снова пронесся шепоток..
- Ну что ж, приступим к свидетельствам, - главный старейшина потер висок. - Начнем с потерпевшей.
Ольха подошла к трибуне для старейшин и стала, глядя на них.
- Обрати лицо к кланам, - попросил старейшина Южных. - Твое имя?
- Из клана Старого леса Ольха дочь Маира, жена Сайрона, - ответила она.
- Ты утверждаешь, что муж был жесток с тобой? - спросила старейшина Саммер.
- Да.
Наверное, Ольхе было нелегко. Но держалась она хорошо.
- В чем конкретно это выражалось, девочка? - спросил старейшина Восточного клана.
- Он бил меня, насиловал...
При этих словах зал насмешливо зашелестел.
- Мне казалось, когда спишь с мужем, это иначе называется, - услышала я голос какой-то волчицы.
- ... унижал и отдавал другим волкам, - упрямо закончила Ольха, когда гул стих.
- За что он тебя избивал? - спросил старейшина Северного клана. Сидит с каменным лицом. Надеюсь, он не станет выбирать между своими молодыми волками и справедливостью?
- За то, что я отказалась спать с его другом, или за то, что не отмыла полы от своей крови после его побоев, или... - девушка, так дерзко начавшая, умолкла, закрыла лицо ладонями, ее тело сотрясла дрожь отвращения. Ольха сломалась. Я бросилась к ней и прижала к себе.
- Лжешь! - закричал русый Северянин, подскакивая со скамьи, но его быстро утихомирили советники Вульфа. Наш муж-подлец, по-видимому.
Я чуть встрепала волосы на затылке Ольхи, чуть похлопала ее по спине.
- Мы с тобой, не забывай.
- Эирлис, вернись к своим. Почему ты бежала, Ольха? - спросил Северный старейшина, когда я снова стала подле Дамины и Наты.
- Я боялась за ребенка, которого ношу, - опустив глаза, сказала девушка. - Я уже потеряла одного малыша и боялась, что он убьет меня, ведь он вбил себе в голову, что у меня любовник и это его ребенок.
И снова шум. Когда все успокоились, старейшины уточнили, есть ли у нас вопросы. Вульф отказался, а я спросила:
- Ольха, ты единственная, кто подвергался издевательствам, или есть еще самки?
- Там почти все такие, как и я. Только боятся сказать об этом, - ответила она.
После Ольхи допрашивали нескольких представителей Северного клана, которые утверждали, что Ольха - форменная, ну просто хрестоматийная шлюха, и муж постоянно снимал ее с чужих мужчин, а те шрамы есть следствие заслуженного наказания, на которое он имел право по договору в случае измены супруги. Дальше были представители Южного клана, которые заявили, что Ольха едва приехав в клан, стала совращать всех молодых неженатых волков вокруг себя. Также они донесли до старейшин, что через две недели, когда ее любовник, с которым она приехала, бросил ее, Ольха начала совращать еще и женатых волков. Альфа Южного клана заявил, что выгоняет ее, после чего она обратилась к своему клану.
Я слушала все это, и мне становилось плохо. Ну не может же быть, чтобы столько людей лгало? А если они не лгут?.. Ну не могла же я так жестоко ошибиться? Впрочем. Я никогда до конца не верила Ольхе. Мне просто хотелось утереть нос Северному клану...
Последней каплей для меня стал вызов незнакомого мне парня.
- Назовись! - бросил глава старейшин.
- Я Римус сын Рейна, - ответил парень.
- Какое отношение ты имеешь к потерпевшей? - уточнила старейшина моего клана.
- Она уговорила меня бежать из моего клана, сославшись, что беременна от меня и хочет быть со мной, а муж ее тиран и жесток к ней.
- Ты был ее любовником? - уточнил Вульф. Он был само спокойствие.
- Да, альфа, и верил, что я у нее один, а муж обижает ее. Но стоило ей оказаться далеко от мужа - и она то же самое стала говорить обо мне другим волкам, после чего я понял, что лишился клана ради лживой твари...
- А где доказательства, что ты был ее любовником? - спросила я, хватаясь за последнюю соломинку.
- У нее с внутренней стороны бедра татуировка в виде полумесяца, - спокойно и с достоинством ответил он, обратя лицо ко мне.
Так оно и было. Каждой девушке клана в день ее совершеннолетия делают маленькое тату, и у Ольхи это полумесяц.
Я медленно повернулась к обманщице и, смотря в глаза Ольхе, видя там страх и сожаление, я спросила голосом альфы:
- Ольха, ты мне солгала? - видя, что она готова продолжать это черное дело, я добавила:
- Не лги своей альфе!
Она открыла рот, закрыла, а потом выплюнула, с ненавистью глядя на меня:
- Да, правда! Я спала с ними всеми, потому что он был бесполезен в постели!
От этого опешила даже я, внутренне готовая простить Ольхе все, что угодно.
В зале стояла такая тишина, что было слышен шум листвы яблони, стоявшей возле открытого окна зала заседаний.
Я медленно повернулась, и наши с Вульфом взгляды встретились.
'Я сожалею, Снежинка' - сказал он мысленно, чувствуя мои боль и досаду.
'Мне не нужна твоя жалость!' - огрызнулась я, сердясь на себя больше, чем на него..
- Старейшины, я прошу снисхождения для беременной самки, которая переживает далеко не лучший период жизни. Ее гормоны сейчас говорят вместо ее мозгов, увы, ведь вы знаете, каковы волчицы в положении, - я пыталась хоть как-то спасти ситуацию. Ну, хотя бы проиграть с достоинством. - Я также приношу свои искренние извинения Северному клану, - сказала я, - и обещаю, что уже завтра Северный клан получит самку.
Развернувшись, я пошла прочь из этого зала, желая быстрее уйти, чтобы никто не видел моих злых слез, но меня остановил голос Вульфа:
- Старейшины, мой клан просит о компенсации за моральный ущерб в виде самки на мой выбор, - сказал он громко.
- Что? - я еле сдерживалась, чтобы не броситься на него и не вцепиться в его глотку. - Какой еще моральный ущерб?
- Коль скоро мы считаемся с вашими закидонами об эмансипации - ну, все в духе времени, то позвольте и нам рассуждать по-новому, - Вульф оперся локтями о трибуну, на его тонком, большеглазом, породистом лице был написан триумф. - Мой клан был опозорен твоей девушкой, поэтому я считаю, что мы имеем право требовать небольшую компенсацию.
- Пусть будет так, - переглянувшись, ответили старейшины. - Насколько мы понимаем, ты уже выбрал девушку?
- Да, - кивнул Вульф, - я хочу в жены белую альфу клана Старого леса.
А я еще думала, что до этого зал шумел... Я не знала, что ответить, но за меня ответил глава старейшин:
- Это не очень хорошая идея, мой мальчик. В ее клане только одна альфа. Уж поверь мне, с этой лучше не связываться, проверено давно. Все, о чем она думает - это ее стая, а интересы семьи ей без разницы. В этом Эирлис схожа с матерью.
Мой гнев сменил русло. Да как он смеет... Я обратила изумленное лицо к старейшине. Ма умерла из-за него, из-за его чертовых интересов, а вслед за ней умерли четверо ее детей, моих братьев и сестер, и в живых остались только трое из семерых! Повезло, просто не там были, когда была эта резня из-за его интересов... А теперь он смеет поминать мою мать!..
- Я уже принял свое решение, - ответил Вульф, - да и поздно уже думать, мы обручены на ментальном уровне, нам остается только провести ритуал.
- Что ж, парень, это твое решение, но ее ты уговаривай сам, тут я тебе не помощник, - ответил, старейшина, тяжело вздохнув.
- Старейшина, я прошу тебя держаться в рамках... - процедила я сквозь зубы.
- Я приму извинение, предложенное кланом Старого леса, только в виде Эирлис в брачном наряде, иначе между нашими кланами начнется война,- ответил Вульф, пожав плечами и глядя на меня.
Неужели он хочет войны? Взглянув в его глаза, я поняла, что он не шутит. Я не хочу возвращаться в дикое прошлое, когда почти все волчицы ходили постоянно беременными и сами не знали, кто отец ребенка, при этом выращивали ораву детей в постоянных одиночестве и голоде. Этого нельзя допустить. Моя бабушка смогла создать клан самок, и моя обязанность сделать все, чтобы сохранить его!
- У меня нет выбора, - сказала я равнодушно и повернулась к двери, - я стану женой альфы Северного клана, - небрежно бросила я через плечо, а потом мысленно добавила: 'Но никогда ты не получишь моей любви, нежности и страсти!'
- Правда? - спросил он вслух, а потом быстро подошел ко мне и поцеловал в губы.
Попытки вырваться ни к чему не привели, тем более, что тело почти сразу предало меня, а волчица радостно завыла, приветствуя своего волка. Когда он, наконец, отстранился, я буквально лежала на его руках и мечтала о продолжении, при этом мое дыхание было быстрым и частым.
- Страсть я уже получил, а любовь и нежность - завоюю, - тихо шепнул он, мне поглаживая меня по спине.
Вырвавшись из его объятий, я бросилась прочь. А через пару секунд в лес убегала белоснежная волчица в обрывках одежды.
Глава 4
Мне хотелось броситься за ней, но я понимал, что сейчас это невозможно. Я развернулся и посмотрел на собравшихся волков. Все они - и мои, и чужаки - наблюдали за мной и моей реакцией, поэтому я улыбнулся и с видом победителя сказал:
- Думаю, на сегодня все. От всей души надеюсь, что остаток вечера вы проведете не менее захватывающе, - после чего я ушел, не оборачиваясь.
Сев в машину, я поехал домой, на территорию своей стаи, однако мне безумно хотелось выйти и броситься в лес, найти и успокоить мою снежинку. Ведь когда она убегала, то была в такой ярости и таком отчаянии, что у меня сердце ныло. И все же мне не следовало идти за Эирлис. Я понимал, что сейчас она меня видеть не желает, потому что это я отчасти виноват в ее состоянии. Интереснее всего было то, что гораздо сильнее злилась она не на меня, а на старейшин. И это меня удивило.
Войдя в дом, я снова взял привычный уже мне рисунок волчицы и стал пытаться прорисовать ее глаза.
Почему она так отреагировала на слова старейшины, что ее рассердило? Я обратился к нашим историческим архивам и узнал, что Эирлис - внучка Эмилии, положившей конец эпохе так называемой безнравственности и создавшей клан Старого леса, которым она управляла тридцать лет, пока не скончалась. Она воспитала десятки девочек, которые позже стали достойными замужними самками. Среди этих самочек была и преемница и дочь Эмилии - альфа Тира, вышедшая замуж за альфу восточного клана, жившая фактически на два клана и погибшая во время налета на Восточных.
Никто не знает, почему было нападение и за кем охотились, но погибли только жена и четверо детей альфы, старшим же троим повезло. Дочери были в клане самок с бабушкой, а сын с отцом на охоте, при этом они уехали в последний момент, никого не предупредив. Из сегодняшнего разговора я понял, что бывший альфа считает, что жена и дети погибли из-за клана Старого леса, а, судя по реакции Снежинки, она с этим не согласна. Неужели она винит отца?
Подняв голову от монитора, я понял, что уже стемнело. Где Эирлис, добралась ли до своей территории, в порядке ли? Я тревожился за свою самку, и мой волк требовал пойти и найти ее, ведь я чувствовал ее боль, отчаяние и решимость. Я уже встал, собираясь идти искать мою малышку, когда неожиданно услышал клацанье когтей о деревянный пол. Этот звук я не спутаю ни с чем. В моем доме был волк, и он шел в мой кабинет. Я уже был готов сменить образ, но вдруг услышал знакомый голос: 'Это я, нам надо поговорить,' - голос Эирлис был равнодушен, но я чувствовал ее беспокойство и неуверенность.
- Заходи, - сказал я, садясь на диван.
Дверь тут же открылась, и передо мной предстала моя волчица в остатках одежды, которые теперь были грязны. Из-за этого белоснежная шерсть казалась серой и неухоженной.
'Нам надо поговорить,' - бросила она, проходя в центр комнаты и становясь так, чтобы в любой момент уйти. На меня же она смотрела как на кобру, от которой следует ждать нападения.
'Нет, милая, нападения не будет, ты сама придешь и сделаешь все, что я захочу,'- подумал я и ответил:
- Хорошо, но для этого тебе придется присоединиться ко мне на диване, - говоря это, я подвинулся на диване, освобождая ей место.
Она уставилась на меня изумленно, а потом покачала головой.
'Если ты не заметил, я без одежды, и я все еще не твоя жена, чтобы ходить нагой перед тобой!' - волчица выглядела испуганной, а в ее голове были такие образы, что мне стало интересно, что же там за образы будут, когда она станет моей.
- А я и не предлагаю тебе меняться, - пожал я плечами, стараясь не выдавать, как сильно на меня подействовали картины, возникшие в ее сознании.
Эирлис перевела взгляд на кожаный диван.
'А тебе диван не жалко?' - спросила она.
- Нет, - я покачал головой. - Так мы будем разговаривать или нет? - я поторопил ее с решением, постучав при этом по дивану.
Я видел, как нервничала моя девочка, не решаясь, а потом она вдруг сказала, садясь на пол кабинета: 'Я лучше тут побуду'.
Я покачал головой:
- Нет, Снежинка, так не получится. Или идешь сюда, или спокойной ночи, - ответил ей я, делая вид, что встаю.
Ее шерсть стала дыбом. Казалось, она сейчас бросится на меня, и картинки в ее голове были о том же.
Но она смирила себя. Медленно подошла ко мне, будто опасаясь, потом аккуратно залезла на диван и, почти падая с него, примостилась как можно дальше от меня.
'Теперь поговорим?' - уточнила она.
- Нет, - покачал я головой, чем вызвал новую вспышку гнева, - иди сюда, - указал я рукой себе на колени. - Ложись и устраивайся поудобнее, мы тут с тобой долго просидим.
'Нет! Мне нужно только обсудить условия нашего брака, и все!' - ответила она, яростно сверкая глазами.
- По-твоему, это будет быстро? - уточнил я.
Я видел, что Эирлис зла, но она опять сдержалась и подвинулась ко мне, а ее голова устроилась на моих коленях.
- Умничка, - шепнул я и погладил ее шерстку, чем заслужил недовольное подрагивание ушей, - я просто погладил твою мордочку, ничего не делая. Скоро я многое с тобой сделаю, а пока просто поглаживаю.
'Не надо!' - попросила она
- Почему? - заинтересовался я.
'Мне это не нравится,' - ответила она.
Лжет!
- Правда? А почему твои лапки вытянулись, будто тебе сейчас безумно хорошо? - спросил я, видя, как ее тело реагирует на мою ласку.
'Мы будем говорить или нет?' - сменила она тему, и в ее сознании появилась картинка откушенной руки.
Я рассмеялся, но руку все же переместил так, чтобы Эирлис не могла меня укусить.
- Конечно, будем, я тебя слушаю, - сказал я, поглаживая ее загривок и натыкаясь на ткань испорченной блузки.
'Я буду хорошей и верной женой, буду рожать тебе волчат и слушать тебя во всем, кроме одного. Я сама буду править своим кланом, а ты никогда не будешь вмешиваться в дела, связанные с ним', - ответила она, терпя мои прикосновения.
Однако стоил мне попытаться убрать остатки блузки, как она напряглась и спросила: 'Что ты делаешь?'
- Снимаю с тебя мусор, - ответил я, убирая тряпку, - тебе приятнее будет, если мех будет чистым. Я же прав?
Казалось, она сейчас возразит, но она промолчала и лишь спросила меня, следя краем глаза за моими движениями: 'Так что? Ты согласен на мое условие?'
Я же тем временем продолжал снимать с ее шерсти лоскутки ткани, при этом замечая, что шерсть из-за них запуталась, образовывая колтуны, которые надо срочно вычесать.
Приподняв голову Эирлис, я осторожно опустил ее на диван, а сам встал, подошел к столу, где взял из ящика расческу. Потом, вернувшись к ней, спросил:
- Ты же понимаешь, что могут возникнуть ситуации, когда интересы нашей семьи или моего клана пересекутся с интересами твоего клана. Что мы будем делать тогда?
'Ой, больно! Ты что делаешь?' - подскочила волчица, когда расчесывая ее, я наткнулся на первый колтун.
- Прости, просто эти узлы надо вычесать, потерпи немного, - ответил я, погладив ее и заставляя снова лечь, - ты не ответила на мой вопрос.
'Мы постараемся, - негромко рыча от боли, ответила она, - чтобы обе стороны остались довольны и сделаем все, чтобы никто не пострадал!'
У Эирлис была изумительно мягкая шерстка и, выпутывая из нее клочки ткани, вычесывая ее, я испытывал настоящее блаженство, ведь я ухаживал за своей Снежинкой. И постепенно я начал замечать, что она тоже испытывает удовольствие.
- А ты думаешь, мы сможем так сделать, не споря и не идя на конфликт? - наконец, спросил я в ответ на ее фразу.
'ДА! - проявила упрямство моя снежинка. - Так что, ты согласен?'
Но я не отвечал, продолжая расчесывать ее. Постепенно шерсть стала гладкой и блестящей. Тогда я пустил в ход свои пальцы, зарывшись в ее шерстку и начав ее поглаживать.
'Перестань!' - как-то неуверенно попросила она, поэтому я просто проигнорировал ее просьбу, понимая, что ей нравится это, и она хочет продолжения.
Время шло, и ничего не менялось. Я продолжал гладить и ласкать мою девочку. И вот уже Снежинка урчит, ее глаза давно закрыты, а тело расслабленно тянется к моим рукам. Я наклонился и шепнул ей на ушко:
- Я мог бы сейчас обратиться, а ты бы мне все позволила, но не буду. Я хочу, чтобы это произошло особенной ночью, - я поцеловал ее в нос. Глаза Эирлис, открывшись, уставились на меня. О, в этих глазах было столько страсти, что мой волк, взвыв, рванулся было прочь из человеческой кожи, и я еле взял себя в руки. - Я покажу тебе небеса на постели из роз, и ты будешь настоящей невестой волка. Я не хочу начинать нашу жизнь, как это было принято раньше...
'Мне пора домой', - ответила она смущенно, а потом попыталась подняться на лапы, но я ей не дал.
- Спи! - ответил я на ее недоуменный взгляд - Уже поздно, я тебя не отпущу. Утром уйдешь, а пока спи.
Я был уверен, что она возразит, но она промолчала, только уютнее устраиваясь на диване и у меня на руках.
Так я провел эту ночь, поглаживая свою волчицу и слушая ее ровное дыхание. Где-то под утро и я уснул, оставив ладони под ее подбородком.
Проснулся я первым от ее движения во сне и снова стал поглаживать ее шерстку. Когда Эирлис проснулась, я понял это сразу. Сначала она напряглась, а потом не смогла сдержать урчания.
'Перестань!' - взмолилась она.
|