Кэлеари - аристократы, ведущие свой род от первых поселенцев
Месяц Рубина - август
Глава 3
Мы возвращались в Ракиту. За неделю, проведенную в Машке, Рисс слегка успокоился, он уже не выглядел таким потерянным, нахмуренный лоб выдавал мрачную решимость. Глядя на черные одежды парня, остриженную за исключением разве что челки голову, я почти сочувствовал убийце. Такой отомстит. Или сгинет, пытаясь отомстить.
Час назад мы выбрались из портала, ведущего в Шуари, - время, отведенное на "улаживание личных дел" подошло к концу. Эта неделя обещала хлопоты, связанные с устройством похорон, если, конечно, стража сдержит слово и выдаст тело Учителя. Нужно было известить родственников, друзей, сообщить Елене. Наверное, это малодушно, но я рад, что она не посвящена в мою тайну. Рисс...- я оглянулся на своего спутника - Рисс, молча, месил сапогами слякотный ручеек, в который превратился тропинка. Интересно, о чем он сейчас думает? За прошедшую седмицу я услышал от него не более двух десятков слов. Лучше бы он ругался. Приехав в Университет, парень первым делом пошел в деканат, оформлять академ. Меня с собой не взял, сказал, что буду только мешаться. Зачем, спрашивается, было брать меня вообще в Шуари?
Огрызок боли засел глубоко в душе. Тщательно спрятанный, он все же пробивался наружу. Мне было проще. Я верил, что смерть - это лишь начало нового пути, но не в коем случае не конец. Конец старой дороги - да, но не обрубок жизни. Удручало другое: старому магу не дали пройти полностью по своему пути, и я не понимал почему.
Кому нужен был умирающий старик? Как бы Ренай не храбрился, больше чем на год рассчитывать он не мог. Не умели маги лечить Черную болезнь, как-то по секрету признался Учитель. А может, не хотели научиться. Оттого и отказывался он от лекарств травника, только тайком, ночью, принимал обезболивающее, а я делал вид, что ничего не замечаю. От этой болезни, пояснял как-то маг, страдают почти все некроманты на старости лет, и что-то добавлял про Черную магию, не терпящую Света души. Если я правильно понял, то страдали те некроманты, в душе которых осталось добро. Так, по крайней мере, говорили книги. Боги, а старик ещё ругался на верящую всяким побасёнкам молодежь!
Впрочем, он-то теперь, наверное, знает, как все происходит на самом деле. Слышишь, Ренай, замолви за нас словечко перед Богами, договорились?
Погрузившись в свои мысли, я оступился и чуть не полетел носом в грязь. Извернувшись, вцепился в штанину Рисса, тот от неожиданности покачнулся и все-таки покатился вниз по скользкому после дождя склону. Мурр, хорошо, что я успел соскочить. Отчего-то здесь совсем не росло травы, зато неаппетитно хлюпала вязкая глина. Услышав, вопли парня где-то внизу, я радостно потрусил вниз, практически не испачкав лапки.
Оказалось, что внизу течет небольшой ручеек, в котором сейчас плескался Рисс. Юноше не повезло: он вымазался с головы до ног. Рядом с ним сердито застирывала куртку худенькая девчонка, периодически "случайно" брызгая ледяной водой на парня. Если до этого Рисс был просто грязным, то теперь с него ручьями стекала вода, и даже попытки испепелить девушку глазами не помогали просушиться. Подожду-ка я малость, пока он слегка...мур, подсохнет.
- Так что это за новый способ знакомиться с девушками? - сердито фыркнула брюнетка, критически осматривая застиранное пятно...пятна. - И как ты так прицелился, чтобы в меня попасть?
- Больно нужна ты мне, - буркнул Рисс. - Я случайно. Споткнулся и упал. - Он и щеку где-то рассечь умудрился, там же ни одного камушка не было! - Извини, - нехотя добавил парень.
- Ладно, замяли, - вздохнула девушка и, морщась, натянула куртку, - но будешь должен.- Брюнетка отряхнулась и, похоже, собралась уходить, но...дернуло же меня высунуть морду из-под листьев!
- Ути, моя лапочка, какая киса! - взвизгнула девушка и схватила мою шкурку, старательно маскирующуюся под куст. - Кто у нас тут такой красивый, глазки-то какие, а усищи! Просто звэррь! - Рисс, спаси меня! Рисс, я больше не буду! Рисс, меня сейчас укачает! Ну, ты же не такая сволочь, Рисс?!- Киса, киса, киса, пойдешь с мамочкой? Мамочка тебе молочка нальет, свеженького, вкусненького, - и подхватила на руки, не дав даже мявкнуть. Полупридушенный, я с трудом сумел извернуться и выразительно посмотреть на "хозяина". Юноша довольно улыбался, глядя на мои мучения, вот изверг-то!
Не успела девушка одолеть и трети тропы, ведущей вверх, как его благородство соизволило-таки окликнуть нас:
- Девушка, постойте, это мой кот! - Девчонка прикусила губу, в сомнении посмотрев на меня, а потом снова на Рисса. Лично у меня создалось впечатление, что ей просто неудобно меня тащить: тропа была скользкой, мокрой, мелкие камушки так и норовили вырваться из-под сапог, а всякие коряжки и корни сосен старательно ставили подножки.
- Так что ж ты сразу не сказал? Котяра, а ты чего молчишь? Или он тебя обижал? - Она вытянула меня перед собой, ухватив туловище у основания передних лап так, что мы смотрели друг другу в глаза. Я представил, что со мной сделает Рисс за полет по склону, и взгляд получился действительно трогательно тоскующе-несчастным.
- К хозяину хочешь? А может со мной пойдешь? К чему тебе этот гадкий мальчишка? А у меня ты будешь как сыр в масле кататься. - Я сейчас растаю. Честное слово, возьму и растаю. Оказывается, не я один умею изображать столь проникновенный взор. А она ещё так ресницами хлопает...- Извиняюще мявкнув, я выкрутился из рук девушки и пошел к Риссу, который как раз ждал у основания тропы. Хотел потереться спинкой о его сапог, но взыграла брезгливость(их-то он в ручье не отмыл), и я аккуратно вытянулся вдоль ноги, опираясь на задние лапы.
- Ну раз так. - Девчонка грустно улыбнулась. - Бывай, котяра! А замучает этот... - бросает оценивающий взгляд на Рисса. - Приходи, буду рада. В Серебряном квартале покажи это дворнику, он меня найдет. - Девушка повесила мне на шею медальон, выполненный в форме клевера, щелкнула пальцами и растворилась в воздухе, заставив нас окаменеть безо всякой магии. Да кто ж она такая?
- Темис, слушай, а что, собственно, она здесь делала? - озвучил Рисс мои мысли.
Наверное, мне показалось, но в дымке портала послышался мелодичный смех.
Ракита в отличие от пригорода встретила нас вполне дружелюбно, дороги здесь были вымощены камнем, и больше ни в какие неприятности мы не вляпались. Даже дремавшие на посту стражники доверились инстинктам и не стали тратить драгоценное время на взимание положенной пошлины в два медяка, только лейтенант неодобрительно приоткрыл глаза, нахмурился нехлебным путникам и снова погрузился в сон.
И как ему не холодно? Солнце только просыпалось и ещё не успело умыть свежим утренним светом столицу Литийского королевства. Пока оно только развлекалось, робко дотягивалось лучом до рыжего кирпича и снова отдергивало, будто бы боясь прикосновения.
Зато я убедился, что богу солнца не чуждо все мирское, если уж что светило и ласкало, так это множество вымазанных вином черепков, в беспорядке разброшенных у стены, - видать, бравых воинов ждало тяжелое утро. Даже очень тяжелое. А вообще спать на посту нехорошо - мало ли какие блохи в город проберутся.
Мрряу, была - не была! Быстренько обчистив ближайший дом, я приволок целый выводок живых мышей и сложным узелком из их хвостов привязал каждого мыша к пряжке ремня всех защитников правопорядка. Шшш, не люблю я стражников, не люблю! Знали бы вы, сколько они мне кровушки попортили, мурр! Смирившиеся со своей участью мышки понуро повисли на штанах воинов, правда стоило нам скрыться из их поля зрения, как от ворот донесся возмущенный писк и громкий мат. С чувством выполненного долга я присоединился к Риссу, а стражники сами виноваты - нечего было пинаться в прошлый раз! Думали небось, что я не узнаю тех двух - один усатый, а у второго борода в косички заплетена, - как же, как же, мурр!
Рисс, похоже, не заметил ни моего ухода, ни возвращения. Взгляд у него был пустой, отстраненный, казалось, он заглядывал в такие бездны своей души, о которых раньше не решался даже подумать. На лбу залегла мрачная складка, короткий ежик волос напоминал ощетинившегося дикобраза, которому в иголки зачем-то накидали соломы. Одежда была покрыта дорожной пылью, с сапог грязь просто слетала, откалываясь с легким хрустом. Коричневая сумка сиротливо болталась за плечом, до конца не закрытая, так что оттуда торчали изрядно помятые свитки с конспектами лекций из Машки. По крайней мере, он додумался, что бросать учебу не стоит.
Вдруг юноша резко остановился, рассматривая собственное лицо в осенней луже. Глаза у него вдруг стали злые-злые. И равнодушные.
Рисс поднял голову, и в зеркале его души отразился только страх.
Я сделал вид, что ничего не заметил, но точно знал: теперь буду следить за парнем в оба.
Потому что однажды уже видел такие глаза.
В доме все осталось по-прежнему, только пара особо смелых мышей несколько раз совершили налеты на заброшенную кухню. Голуби мирно паслись на крыльце, подъедая посеянные Учителем вдоль тропки семена незабудки. Разогнав расхитителей чужого имущества, мы вошли в дом. Ладно, ладно, я чуть-чуть подзадержался, уж очень ласкал взгляд сизый самец - самый жирный и наглый из всей стаи. Пришлось придать ему легкое ускорение методом пинка и когтей. Когда во дворе не осталось пришельцев, я все-таки решился зайти. Не знаю, как Рисс смог так сразу. Мне, по правде говоря, очень хотелось верить, что это всего лишь кошмар, что я опять переел колбасы на ночь, поэтому пучит живот и снится всякая гадость. Жаль что это не так. Мурр...
В доме на первый взгляд ничего не изменилось.
Казалось, сейчас скрипнет деревянная ступенька, первая, противным фальцетом, её поддержит вторая мощным контральто, возмутится третья мягким тенором, и поставит всех на место четвертая громогласным басом - Учитель спустится вниз. Однако ступени молчали, а вот странный запах по-прежнему витал в доме.
- Рисс, ты чувствуешь?
- Не приставай, Темис, не до тебя сейчас. - Парень устало убрал челку за ухо, опускаясь в любимое кресло учителя. Покачался взад-вперед и снова встал, чтобы сесть на диван - привычное ученическое место. Однако и там не усидел, заметался по комнате раненой птицей, по-прежнему не говоря ни слова.
- Да принюхайся ты! - Я полоснул по его руке когтями, чем заслужил яростный взгляд карих глаз.
- Что-то знакомое, - он дотронулся рукам до висков, - да было же, было! - Отчаянные нотки прозвучали в голосе. - Нет, не могу. - В глазах Рисса отражался огонь, пожирающий останки дров в камине.
- Яд, Рисс. Гаушари. - Увидев удивленные глаза парня, пояснил:
- Сильнодействующий яд, никакой боли, только покой. Весьма милосердный способ убийства и к тому же обладает чрезвычайно полезным свойством: тот, кто его варил, самого процесса не помнит. Весьма редок, так как в его состав входит корень мандрагоры и цветок папоротника. Но откуда его запах здесь?- Тут я заметил крадущуюся на кухню мышь:
- Ста-аять! - Мышь замерла. - Ещё раз увижу - СЪЕМ! Мурр! Поняла? А ну пошла отсюда! - Не ожидавшая такого подарка судьбы грызунка быстренько попятилась обратно в нору. Надо же - поверила! Буду я ещё всякой гадостью травиться, она небось Риссовых зелий надышалась, а у меня желудок нежный, с ним ласково нужно, сливками например, рыбка тоже подойдет, судачок там или форелька, мяу-у.
Риссовы зелья? А если...
- Рисс, вспоминай, что ещё говорит мастер о гау-шари. Он ведь ещё что-то рассказывал, когда вы его варили, только я ушел, не выдержал вонищи.
- Да не помню я! Вообще такого зелья не помню...Только в голове что-то вертится, мутно так! - Он махнул рукой, - Да какая разница, Учителя не вернешь! - Голос парня дребезжал, как натянутая струна.
- Рисс, помнишь, где зелья лежат? И яды? Проверь-ка запасы Мастера, ничего ли не пропало...
Я оказался прав. Похоже, что использовали именно тот яд, который Учитель и Рисс варили незадолго до отъезда парня - пузырек был совершенно пуст. На юношу теперь было жалко смотреть: ведь он по-прежнему ничего не помнил, а теперь ещё и...
- Рисс, а от чего, стража говорила, конкретно умер Учитель?
И тут в дверь вежливо, но настойчиво постучали.
Я с трудом удерживался от того, чтобы сбросить сальные руки стража правопорядка. Этот человечек не вызывал у меня ни малейшей приязни: какой-то нервный, с вечно бегающими маленькими глазками и дурацкой привычкой протирать ладонью лысину на макушке и редкие волосы её окружающие. Чувствовалось, что роскошный, голубой с золотом, мундир офицера городской стражи, плотно обтягивающий пивное брюшко, сковывал его, заставлял бубнить, и даже расстегнутые верхние пуговицы, выставляющие на показ красную шею, не спасали положение. А ещё представитель правопорядка любил кошек. За эту его любовь я сейчас и страдал, причем, оцените глубину моего поступка, страдал молча! Перед глазами же эшафотом стоял тазик с мыльной водой, близкое знакомство с которым мне грозило уже сегодня. Мрряяу, как ни крути, а одним вылизыванием в этом случае не ограничишься.
Чиновник продолжал что-то монотонно говорить, распивая с Риссом чай из Ренаевых запасов. Смирившись со своей участью, я почти задремал, когда следователь поинтересовался:
- Молодой человек, извольте сообщить, где вы были двенадцатого Рубина спустя 15 часов от восхода солнца?
- Вы подозреваете меня? Вы думаете, что я смог бы отравить собственного Учителя? Или заколоть его кинжалом?! - Рисс, что ты несешь?! Праведный гнев тебя не спасет, а ты, морда жирная, чего так прищурился, словно мышь унюхал?
- Рисстиан к"Эрай, где вы были двенадцатого Рубина спустя 15 часов от восхода солнца? - оттарабанил страж. - Извольте отвечать. Именем её Величества! Или вы хотите побеседовать у нас? В присутствии защитника? - Рисс не потерял головы, но чувствовалось, что он несколько перетрухнул. Гневный румянец разгорался на щеках юноши.
- У девушки я был, у девушки! Довольны?! Но раскрыть имя не могу, отец убьет её! Он у неё из этих...из кэлеа, - парень буквально выплюнул последнее слово - вот и трясется над честью рода, как...- Рисс даже не смог договорить от возмущения, а я только про себя покачал головой. Не мог он в таверне себе девку найти? И никаких неприятностей не было бы.
- Допустим, я тебе поверю, - сказал следователь и снова почесал затылок (как бы мне не заразиться чем от него, а то все чешется и чешется!), - но откуда в таком случае тебе известно, что Ренай Шене был отравлен? Даже наш специалист не сразу разобралась, уж больно заковыристый был яд. И редкий. Гау-шари, - старательно выговорил он.
Рисс тяжело вздохнул и вытянул под столом ноги.
- Мы с Учителем его варили в порядке практики, а в шкафчике с зельями -только пустой пузырек. Я - короткий взгляд в мою сторону - запах учуял, он у гаушари очень характерный.
- Очень, очень интересно все получается. А складно-то как! (Да сколько ж можно?!...Мамочка родная, по мне что-то ползет!) Мне нужно имя твоей девицы. - Рисс, только не надо валять дурака! Только не сейчас! Я тебе передачу на своем горбу не попру, так и знай.
Таак, а чего это мы молчим?
- Рисстиан к"Эрай, либо вы, ваше благородство, - издевательский поклон, - говорите мне имя своей возлюбленной, либо отправляетесь демонстрировать аристократическую спесь тюремным крысам. - Глаза Марика (я вспомнил, как его зовут!) покрылись коркой льда, а голос обернули в сталь. - Рисс не произнес ни слова.- Парень, я же тебе помочь хочу! У меня сын твоего возраста! Ничего с твоей дурочкой не случиться, отправит её отец в деревню и все! А через месяц приедет и выйдет замуж за кого-нибудь бедного кэлеа, польстившегося на приданое! Хочешь сломать себе жизнь из-за такой ерунды?
Я спрыгнул с коленей офицера и запрыгнул на диван к Риссу. На какой лапке у нас коготки поострее будут?
Меня одарили многообещающим взглядом, но зато нарушили обет молчания.
- Лисса Мааре. - Лучше бы он в самом деле выбрал девку в таверне. Дочь верховного мага Ракиты на роль пассии Рисса никак не годилась.
- Можешь забрать тело, - кивнул Марик и поднялся со стула. Быстро пошел к двери, но приостановился у порога и сказал:
- Не покидай город, парень. Верховный маг все равно найдет тебя, где угодно. И котика береги. - Готов поклясться, он мне подмигнул!
За окном неожиданно громыхнул гром, захлопнулось раскрытое в надежде избавиться от запаха яда окно.
Рисс спрятал лицо в ладонях и каким-то странным, голосом произнес:
- Знаешь, что самое поганое, Темис?- Он помедлил. - Я ничего не помню о том дне.
- Но как же? - Я просто не знал, что сказать. Боги, да что ж это делается вокруг?
- Лисса? Она меня прикроет, не волнуйся. А насчет папочки...ты думаешь, я у неё первый? - И он цинично усмехнулся.