Белов Валерий Сергеевич : другие произведения.

Бытие Гл 25 Авраам Исаак Исав Иаков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Бытие Гл 25 Авраам Исаак Исав Иаков
  
   Загрустил наш Авраам:
   Хитрая Ревекка
   Прибрала сынка к рукам -
   Делать человека.
  
   Откололся Исаак
   Ручкою от блюда,
   Вкалывает как ишак
   На своих верблюдах.
  
   Не приходит по утрам
   С порванной рубашкой
   От какой-нибудь мадам
   С милою мордашкой.
  
   В чём, за что сынка корить -
   Папу не спросили.
   Словом, что тут говорить,
   Старика забыли.
  
   Невесёлая пошла
   Жизнь у Авраама.
   Как-то надо украшать
   Эту панораму.
  
   Способа вернее нет
   Оживить житуху,
   Чем найти на старость лет
   В жёны молодуху.
  
   А, гори оно огнём,
   В омут без оглядки...
   Слава Богу, всё при нём -
   И почёт, и бабки.
  
   Нелегко далось отцу
   Сбросить отговоры:
   Не солдатик на плацу,
   Возраст - за сто сорок.
  
   Чем распахивать лари -
   Шепчут Аврааму -
   На свою ты посмотри-
   Ка кардиограмму.
  
   (Авиценны в те века
   Про инфаркт не знали.
   Словом звучным - миокард
   Смерть не называли.
  
   От любимых мужики
   Уходили в силе:
   В Мухосранске - от тоски,
   В Риме - отравили.)
  
   Даже если ты пророк,
   Древнее либидо
   Локтем бьёт тебя под бок:
   "Старый, либо-либо:
  
   Лучше будет отчудить -
   С молодухой разом
   Дуба дать, чем век чадить
   Нехорошим газом.
  
   Не пугайся, встретив смерть,
   В шнобель дать курносой.
   На зазнобе умереть
   Никогда не поздно.
  
   Долгих лет нам без штиблет
   Нежиться с любимой.
   Это говорю тебе
   Я, твоё либидо.
  
   Чем в хандре взирать с тоской
   На чужие всходы,
   Лучше сделаем, родной,
   Чтоб с твоим уходом
  
   В женском чреве твоя впредь
   Завязь шевелилась.
   От объятий умереть -
   Нам как Божья милость".
  
   Внуков старому давно
   Вырастили дочки.
   Он упёртый всё одно -
   Я женюсь и точка.
  
   В чувствах Авраам не врал,
   Взял жену Хеттуру.
   Не последнею была
   Та Хеттура дурой.
  
   Сочеталась Хеттура
   По закону строго
   И в постели до утра
   Не гневила Бога.
  
   Говорили языки
   Злые: от прописки
   Виды были далеки,
   А наследство близко.
  
   Принесла сынов жена
   Пред отцовы очи:
   Зимрана, Иокшана,
   Медана и прочих.
  
   Но удар Хеттуру ждал,
   Как булыжник в спину -
   Всё пророк наш отписал
   Исааку сыну,
  
   На того, чью в детстве плоть
   Смерти чуть не предал,
   Дабы знал о нём Господь,
   Как он Богу предан.
  
   (По сто пятой не мотать
   Срок ему на зоне.
   Мы могли б о нём сказать -
   Патриарх в законе.
  
   Ох, уж этот первый брак,
   Так порой некстати.
   Скольких женщин за пятак
   Он потом прокатит.
  
   Счастье матери любой
   В собственных детишках.
   Хочется, само собой,
   Им отдать излишки.
  
   Разуменьем не осёл
   Красотой сын вышел,
   Но отец отпишет всё
   Первенцу от бывшей:
  
   Всю недвижимость, сады,
   Право первых ножниц
   И широкие зады
   Собственных наложниц.
  
   А Зимраны, Меданы
   С горя пьют перцовку.
   Первородство, пацаны,
   Та же распальцовка
  
   У библейских главарей...
   Жили по понятьям,
   Разбирались, кто главней,
   Не братки, а братья.)
  
   Исаак у Сарры в срок
   Оборвал бездетность.
   С мачехою пасынок
   Проявил конкретность -
  
   Прочь из Хеттовских краёв
   Дал пинок под спину,
   Всех по батюшке братьёв
   На наследство кинул.
  
   От обиды весь их род
   Лихоманка била.
   Исаак был тот проглот,
   Кому подфартило
  
   Раньше всех исторгнуть крик,
   Раздвигая чресла.
   Очень уважал старик
   Правила наследства.
  
   Правда, первый, Измаил,
   Шлялся по пустыням,
   Но зачат браток тот был
   От простой рабыни
  
   Той, что Сарра прогнала
   С Авраама койки,
   Где рабыня понесла
   (Бабские разборки)...
  
   Сколько бы мужик иной
   Ни ходил налево,
   Возвращается к одной
   В доме королеве.
  
   Самым знатным из мужчин
   В древнем том народе
   Даже не было причин
   Думать о разводе.
  
   Стать папаше довелось
   Плодовитым слишком -
   Всех детишек набралось
   С маленькую книжку.
  
   За сто семьдесят пять лет
   Он имел наложниц
   Столько разных, что буклет
   Напечатать можно.
  
   Всех внебрачных одарил
   Патриарх по лицам,
   На восток определил
   Заселять землицу,
  
   Отселил в один из дней
   Прочь от Исаака,
   Чтоб в большой его родне
   Не случилась драка.
  
   Снял проблемы, лишний люд
   На восток забросив...
   (Почему же нам не люб
   Славный наш Иосиф?
  
   Чувствуя тиранов плеть,
   Люди расселялись.
   Стоило тем умереть -
   Снова возвращались
  
   Биться за свои права,
   Отнимать жилища.
   С древних лет хранит трава
   Запах пепелища.
  
   Упаси, Господь от бед,
   От такой развязки,
   Дай тиранам долгих лет
   В этой страшной сказке.
  
   Выселенным неспроста
   Не позволь вернуться
   На родимые места.
   Ничего, притрутся,
  
   Обустроят новый быт
   Те, кто помоложе.
   Родину свою забыть
   Помоги им, Боже,
  
   Сшей ушанку по ушам,
   Научи чифирить.
   И чего бы ингушам
   Не пожить в Сибири?)
  
   Дальновидный Авраам,
   Умер престарелый.
   Дай Бог каждому и нам
   Так прожить умело:
  
   За детей не сесть в тюрьму,
   С Хеттами ужиться
   И к народу своему
   Мирно приложиться.
  
   Славно Авраам пожил,
   К Богу приобщённый,
   Прочь из жизни уходил
   Не отягощённый.
  
   Женщин он любил своих
   (И чужих, пожалуй).
   Жить достойнее других
   Это не мешало.
  
   (Не воруй и не убий...
   Я скажу аскетам:
   Можно Господа любить
   И грешить при этом
  
   Как два пальца об асфальт,
   В чувствах не халтурить
   И наследство отписать
   Не последней дуре.)
  
   Погребли отца сынки,
   Как им надлежало,
   Принесли свои венки,
   Сарра где лежала
  
   На Ефроновых полях
   У земли в объятьях,
   Где по полной забашлял
   Бюрократам батя.
  
   Хоть различны у сынов
   Приключились мамы,
   Род - основа всех основ,
   Что совсем немало.
  
   Сарра выслала Агарь
   С сыном без поклажи...
   Где лежит рабыни прах,
   Кто теперь расскажет?
  
   Может, к Сарре Измаил
   Перенёс останки
   И к хозяйке подложил
   Прах её служанки.
  
   Сам двенадцать сыновей
   Народил скитаясь,
   Принцев голубых кровей,
   Прочих не считая.
  
   (На редуты не пойдут
   И своих не тронут,
   В Палестине создадут
   Пятую колонну.
  
   Отделившимся от масс
   Правда воздаётся
   И движение Хамас
   С ними разберётся.)
  
   Измаил сто тридцать семь
   Лет прожил не слабо.
   Близ Египта принял смерть
   Первый из арабов.
  
   Умер дюжины племён
   Основатель рода,
   Мирно приложился он
   К своему народу,
  
   А что мать его раба -
   Временем сотрётся...
   Хоть формация слаба,
   Рабство не сдаётся.
  
   О Хеттуровых сынах,
   Ишбаке и прочих
   Даже между строк монах
   Говорить не хочет.
  
   Либо к погребению
   Их не пригласили,
   А вернее, зуб даю,
   Злобу затаили
  
   На наследника с отцом
   Ишбаки в кибуцах
   И когда-нибудь потом
   С братом разберутся.
  
   Исаака род в те дни
   Мог прерваться разом,
   Но Господь его хранил
   От дурного глаза.
  
   Авраам, как умирал,
   Патриарх-угодник
   Исааку передал
   Благодать Господню.
  
   Всё казалось бы нештяк -
   Ишаки, угодья.
   Кабы не один пустяк -
   Жёнино бесплодье.
  
   К Исааку в дом вошла
   Вафуила дочка.
   Всем Ревекка хороша,
   А родить - не очень.
  
   Родовой бесплодья рок
   Мучил их от века -
   Чрево Сарры на замок,
   А теперь Ревекка.
  
   Авраам ребёнка ждал
   Аж сто лет в несчастье
   И сыночку передал
   Горе в одночасье.
  
   (Но уверен твёрдо я:
   На всё воля Божья.
   Без клонирования
   Бог родить поможет.)
  
   Исаак лет двадцать ждал,
   Не смыкая вежды,
   Не одни сын изорвал
   На груди одежды,
  
   Перебил посуды он,
   Аж представить трудно.
   Жизнь, как тары перезвон,
   Без детей паскудна.
  
   Всем попавшим в переплёт
   И теперь, и прежде,
   Даже тем, кому не прёт,
   Бог даёт надежду.
  
   Вынося на двор рюкзак
   С битою посудой,
   Твёрдо верил Исаак,
   Что свершится чудо.
  
   Зашивая всякий раз
   Рваную рубаху,
   Слышал он, как Божий глас
   Молвил Исааку:
  
   "Твоё дело - не ленись,
   Поднимайся рано,
   За жену свою молись,
   За сестру Лавана.
  
   На колени падай ниц,
   Чудо сотворится,
   Как неистовый молись..."
   Исаак молился,
  
   Потерял молитвам счёт,
   До того старался...
   Что Ревекка понесёт,
   Я не сомневался.
  
   Но послушаем пока
   Вопли человека,
   Как молился Исаак
   За свою Ревекку
  
   И не только за жену,
   А за всех семитов.
   Не вменим ему в вину
   Лексику бандитов:
  
   "Боже милостивый наш,
   В небесах порхая,
   Огради нас от параш,
   Думских вертухаев
  
   И убереги меня
   От экспроприаций.
   Глядя, как поднялся я,
   Оборзели братцы.
  
   Ангел, к Богу донеси
   Голос мой истошный
   И несчастного спаси
   От братвы дотошной.
  
   Нажил сдуру во враги
   Мачеху Хеттуру,
   Умоляю, помоги
   Образумить дуру.
  
   Подбивает всех подряд
   К переделу, стерва.
   Мне ж на жизнь подобный взгляд
   Действует на нервы.
  
   С ней одних моих братьёв
   Кланов шесть не меньше.
   В них не перечесть зятьёв,
   Отморозков здешних.
  
   Тесно их сомкнётся круг
   Над моей могилой,
   Если разругаюсь вдруг
   С братом Измаилом,
  
   Плодовитым и лихим
   На головку слабым.
   Назовётся Ибрагим
   Он среди арабов.
  
   Отмотал немалый срок
   Братец мой в пустыне,
   Доконал его песок,
   Скоро кони двинет".
  
   Здесь неточность уловил
   Взгляд мой непотребный:
   Раньше в Книге Измаил
   Отошёл на небо.
  
   Зря молился Исаак
   О союзе с братом -
   Тот уже на небеса
   Прибыл сепаратно.
  
   Жрец, кто Библию верстал,
   Поменял страницы,
   Но невиданный скандал
   Здесь не приключился.
  
   Смысл иной мудрец донёс
   Нам пером скрипучим:
   Поглавней чем смерть вопрос
   Исаака мучил.
  
   "Сам я сделался родня
   Дёрганый и прыткий,
   Оснований у меня
   К этому в избытке.
  
   Дал мне Бог в достатке душ,
   К проживанью средства,
   Но кому весь этот куш
   Передам в наследство?
  
   Инкубаторных сынов
   Мне несут рабыни,
   Но наложниц и рабов
   Сын не легитимен.
  
   Богоизбранных всех стран
   Под Твоей опекой
   Всех собрать в единый клан
   Может лишь Ревекка.
  
   Ты ж ей чрево заключил
   На замок амбарный.
   Возврати от чресл ключи
   Сыну Авраама.
  
   Помоги отцом мне стать,
   Маме разродиться.
   Дай в историю вписать
   Новые страницы.
  
   Все возглавим племена
   С ней мы без базара.
   С Междуречия она,
   Также как и Сарра.
  
   Через женщин сохраним
   Родовые соки
   И усвоим на все дни
   Господа уроки,
  
   Приберём к рукам весь мир
   С Тигра и до Рейна -
   Или не шумеры мы,
   То есть не евреи?
  
   Да поможет нам Господь
   Племенной и хваткий.
   Душу отдадим и плоть
   Богу без остатка.
  
   Благочестием в пути
   Долг вернуть мы сможем.
   Благодать нам возврати,
   Милостивый Боже".
  
   Делает широкий жест,
   Ключ Бог вынимает
   Племенной и с женских чресл
   Свой запрет снимает.
  
   Забеременела в ночь,
   Хоть ложилась рано,
   Вафуилова та дочь
   И сестра Лавана.
  
   В консультацию идёт
   Женскую Ревекка,
   На учёт она встаёт...
   Бандажи, аптека.
  
   Ей прописывают йод,
   Как ревень калеке.
   Странно плод себя ведёт
   В чреве у Ревекки.
  
   На рентген её тогда -
   Срочно просветиться...
   Просветили - два плода
   Бьют друг другу лица.
  
   Не родившись два плода
   При утробе бьются.
   Думает жена: "Беда
   Будет, как напьются.
  
   Исааковы птенцы
   Только оперятся,
   К "Арсенальному" юнцы
   Быстро приобщатся.
  
   Нации придут концы
   От пивной рекламы.
   Позабудут сорванцы
   Наставленья мамы.
  
   Заплетут свои мозги
   Спирохетой бледной
   И, Господь убереги,
   Угодят в скинхеды.
  
   Станут нюхать, ловить кайф
   От дезодорантов,
   По ночам читать "Майн Кампф"
   Дети-деграданты.
  
   Уголовников плодить -
   Мало в том резону.
   Век к гадалке не ходить -
   Упекут на зону.
  
   Впрочем, много не дадут,
   Да и то условно,
   Если парни поведут
   Кич беспрекословно.
  
   За широкий свой карман
   Отморозков этих
   В Думу проведёт пахан,
   За базар ответит.
  
   Будут средь больших мужей
   Зад носить, как комель,
   И за яйца Фаберже
   Обезлесят Коми".
  
   Депрессует госпожа,
   На душе сомненья:
   Ей рожать иль подождать
   Слушать поздравленья?
  
   Нет ответа на вопрос,
   Поступить как лучше.
   Спать не может без колёс,
   Токсикоз замучил.
  
   Как-то вечером торчок
   Ловит с шести пачек,
   К ней заходит мужичок,
   Ангел, не иначе:
  
   "Не вини во всём жена
   Поздние ты роды.
   В твоём чреве племена
   Разных двух народов,
  
   Кто сильней, тот угнетёт
   Слабого другого.
   По задумке всё пойдёт
   Бога племенного:
  
   Будет меньшему служить
   Тот, который больший".
   (Чем несчастнее гроши
   Тем даются горше.
  
   В мире, где царит успех,
   По закону ушлых
   Будет тот, кто "лучше всех"
   В одну харю кушать.)
  
   Что Господь имел в виду,
   Ссоривший двух братцев?
   Много домыслов в ходу,
   Сложно разобраться.
  
   Двух мальцов Бог поместил
   В тесную утробу,
   Чем навеки застолбил
   Ненависть и злобу.
  
   Неуютно им лежать
   В темноте, в обиде...
   (Ничего, недолго ждать,
   Вырвется либидо
  
   И объявится на свет
   Со своею верой,
   Принесёт народам бед,
   Как у нас, к примеру.
  
   Тридцать лет один сатрап
   Правит без амнистий,
   Чтоб врагам не разодрать
   Нацию как листик.
  
   В лагеря отец родной
   Гонит люд аллюром,
   Возвышаясь над страной
   Пышной шевелюрой.
  
   Валит лес без дураков,
   Он хозяин крепкий.
   Средь поваленных стволов
   Люди - те же щепки.
  
   Но однажды в тот лесок,
   Брат придёт и точка,
   В либеральный кузовок
   Наберёт грибочков.
  
   С человеческим лицом
   Просветлённый Каин,
   Дом определит на слом,
   Лысиной сверкая.
  
   По уральскому хребту,
   По реке Уралу
   Станут рвать державу ту
   Тувы и Хуралы,
  
   Комкать бедную и мять,
   А её шуршанье
   Многократно повторять
   Вражеским вещаньем.
  
   Так пределы разметать
   Без огня и трупов
   Даже не могла мечтать
   Хельсинская группа.
  
   Либеральные сверчки
   Расплодятся разом
   И давай свои смычки
   Нафталином мазать.
  
   Чутким ухом им ловить
   Радио Свободы,
   Арию не пропустить,
   Как спустили воду.
  
   Им рубить в страну окно,
   Чтоб в родные дали
   На заветное гумно
   Птицы прилетали.
  
   В будущее бросив взгляд,
   Предсказал Саврасов
   Появленье на полях
   Жёлто-чёрной расы.
  
   Прилетят в страну грачи,
   Жёлтые мордашки,
   Жрать чужие калачи,
   Продавать рубашки,
  
   Бить славян по головам
   Черно-жёлтым клювом,
   Поднимая крик и гвалт
   Пред ОМОНа дулом.
  
   С живописцем наш Лужков
   Тоже стал великим,
   Если люд бежать готов
   От гортанных криков.
  
   Рыночный конквистадор
   Выкупил прописку.
   Трутся у пришельцев с гор
   Уличные киски.
  
   Городская голова,
   При такой заботе
   Скоро станет вся Москва
   На гыр-гыре ботать.
  
   Не понять галдят про что
   Жёлтые грачата,
   Можно разобрать лишь то,
   Что нельзя печатать.
  
   К пользе родины своей
   Прочь гнать моджахедов
   Вылезают из щелей
   Мстители схинхеды.
  
   Темнокожих эта мразь
   Мочит по подворьям.
   Кровью обтекает вязь,
   Знак их плодородья
  
   (Свастика наоборот),
   Взятый из Санскрита,
   Чтоб под знаком тем урод
   Бил индуса битой.
  
   Так чего хотели вы,
   Горе-либералы,
   Как плодили на ТиВи
   Разные каналы -
  
   Молодёжи дать вкусить
   С ветки плод запретный
   Иль народу донести
   Господа заветы?
  
   Шлёт посланье юдофил
   Нашим русофобам...
   В Бога их, славянофил,
   Верю не особо.
  
   Иегова шлёт привет,
   А не Бог наш свыше.
   Не один у них портрет
   На холстине вышит.
  
   Наш Господь и Саваоф,
   Сына не признавший...
   Их единство - блеф жрецов,
   Славы возжелавших.
  
   Всем Творец хотел добра,
   Дал свободу воли
   Не за тем, чтоб брата брат
   По миру футболил.
  
   Бог нас на одни поля
   Всех посеял разом,
   Чтоб широким был наш взгляд,
   А не узкоглазым.
  
   Глядя в нашей стороне
   На близняшек двойню,
   Радуюсь за них вдвойне
   Благостью Господней.
  
   Не с двойняшек, но торчу
   С Гека я и с Чука,
   Хоть Гайдару не прощу
   Я внучка подлюку.
  
   В щелочку пролез наверх,
   Не мешал животик.
   Вот кого бы я подверг
   Обрезанью плоти.
  
   С зада толстого весьма
   Сдёрнул бы подтяжки.
   Плачет по нему тюрьма
   За его промашки.
  
   Вот кого бы резанул
   Прямо без наркоза
   За родимую страну,
   За старушек слёзы.
  
   По сей день я не пойму
   Этого урода -
   Недоумок по уму
   Или враг народа?
  
   Неслучайно плохиши
   Русь заполонили.
   За буржуйские гроши
   Край опустошили.
  
   Чтобы зубом с кондачка
   На страну не чмокал,
   Дед такого бы внучка
   Шлёпнул одним чохом.
  
   Не сторонник бить под дых
   Я, поверьте, братцы,
   Но от мер к нему крутых
   Не могу сдержаться.
  
   Маузером дать меж глаз
   И отправить в Пизу,
   Меньше стало бы у нас
   Антисемитизму.
  
   Катит пусть ко всем чертям
   На свои Багамы...
   Я ж поздравлю не шутя
   Будущую маму.)
  
   Время подошло рожать
   Двух сынов Ревекке,
   Чтобы род свой крышевать
   Ныне и вовеки.
  
   Первый вышел красный весь,
   Как с ожогом кожа,
   На Зюганова, как есть,
   Мальчик был похожий.
  
   Слово мать он произнёс
   Пролетарским матом,
   Еле виден из волос,
   До того косматый.
  
   Нарекли его - Исав.
   Зверолова хватку
   Подтвердят свирепый нрав
   И его повадки.
  
   Следом пьяницей с крыльца
   Выходил Иаков,
   Забияку близнеца
   Ухватив за пятку.
  
   (Тихим вырастит малец,
   Нравом подло-кроткий,
   Бюрократов всех отец
   С Бреста до Чукотки,
  
   Что привыкли с детских лет
   Принимать на лапу.
   Брата провести в момент
   Сможет тихой сапой.
  
   Даже с батюшкой своим
   Был не слишком честен,
   Но по качествам другим
   Яков безупречен.)
  
   Утром выбежит Исав,
   Возвратится ночью,
   Дичью угостить отца
   Над костром хлопочет.
  
   И уж милым предстаёт
   Пред отцом уродство.
   Быть красивым нам даёт
   Право первородства.
  
   А Иаков не за страх,
   Маменькин сыночек,
   Целый день торчит в шатрах
   У наложниц дочек.
  
   Исааку шестьдесят
   В это время было.
   Быстро годы пролетят
   До его могилы
  
   И ускорит тот процесс,
   В гроб его загонит
   Не задира сорванец,
   А сынок тихоня.
  
   Возвратился раз Исав
   С поля без добычи,
   Злой, голодный как удав,
   Слышит чечевичный
  
   Дух исходит изнутри,
   По ноздрям бьёт плёткой -
   То Иаков наварил
   Из семян похлёбку.
  
   С голода трясётся весь
   Стонет Исав выпью:
   "Дай, брат, жёлтого поесть,
   Красненького выпить".
  
   Хитрый как библейский змей
   Говорит Иаков:
   "Первенство рожденья мне
   Уступи, однако.
  
   Брат Исав, как вол устав,
   Сядь и отобедай,
   С ароматом разных трав
   Мой навар отведай,
  
   Вынимай большой черпак
   Из-за голенища,
   Похлебай не просто так
   Супчик чечевичный".
  
   Не могу судить теперь -
   Глупость то иль скотство,
   Но вскричал Исав как зверь:
   "Что мне первородство,
  
   Если с голода, как пёс,
   Сдохну, чего ради?
   В очереди на погост
   Пропустить мы рады
  
   Всех, кто в рай попасть спешат.
   Лей свою похлёбку,
   А не то получишь, брат,
   По сусалам плёткой".
  
   Грубый крайне был Исав,
   Глупый как младенец,
   Пораженец первых прав
   И наследств лишенец.
  
   Сызмальства тот первый блин
   Рос ребёнком трудным,
   Сильным был как исполин,
   А Иаков - умным.
  
   Полная версии Библии в стихах размещена на "Персональном сайте Валерия Белова" http://belovbiblevirsh.ru/
  
   Авиценна (Ибн Сина) - Великий врач (умер в 1037 г.)
   Уголовная статья УК РФ - Убийство
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"