Аннотация: Написано специально для настоящих му...ков! Я имел в виду мужиков! А вы что подумали? :-)
Ранним утром, дивным полем шли двое местных жителей. Это брат с сестрой возвращались домой после славной попойки и безудержного веселья на богатой свадьбе их давней подруги - Василисы Премудрой. Идти им было далече. Братец младшенький (двухметровый жлобяра) с похмелу помирает, еле ногами шевелит. Сестрице старшенькой тоже много горилки досталось, только она на то и старшая баба в семье, чтоб идти да помалкивать.
- Где ж я тебе пиво в степи достану? А если бы и достала, то тебе фиг чего оставила! Ты и так вчера в одного бочонок пива усосал. Хоть бы Василисы постеснялся! А то сам принес, сам подарил на свадьбу, сам первый полез дегустировать, так до дна и додегустировал, - начала читать воспитательную лекцию сестрица.
- Правда? - Брат округлил от удивления глаза. - А я и не помню. Помню только как за стол сели. Потом первое "горько" помню, второе тоже прекрасно помню, а вот после четвертого уже как то не очень.
- Ещё бы! - Воскликнула сестрица. - Да ты и кричал больше всех "горько". Как? Скажи, как ты умудрился за двадцать минут ужраться в хлам и полезть с непристойными предложениями к невесте? Благо, что фамилия у неё Премудрая, а не какая-нибудь Убийцева - ты бы тогда эту свадьбу точно не пережил. Стыда сколько было то!
- Серьезно? За двадцать минут? Да это же новый рекорд! - повеселел Иванушка. И сразу перешел на жалостливый тон, - Ты точно пивка не прихватила с собой? Уж в горле больно сухо, помираю от жажды!
Алёнушка только грустно покачала головой в ответ.
- Ну, хотя бы минералочки? - умоляюще промолвил братец. Ответ был тот же.
- Эх! - махнул с горя Иван рукой. - Ну, хоть травушки пожевать, соком напиться! - с этими словами он сорвал пучок травы вместе с корнями и сунул себе в рот.
Сестрица отвесила ему со всей дури подзатыльник:
- Ты что, дурачина, делаешь? А вдруг отравишься?
- Нетушки, Алёнушка, мой организм крепкий, все выдержит!
- Это я вчера заметила! Ты хоть что-нибудь помнишь?
- Ничего, все как в тумане. А из того, что проглядывает - ересь одна антихристская. Я вот понять не могу, с чего у меня хрен чешется и побаливает?
- Дык, конечно! Меньше баб надо на сеновал таскать. Половину баб вчера на сеновал перетаскал. Хоть бы спрашивал: замужняя - незамужняя, сестра тебе - не сестра! Всех подряд брал и тащил.
- Эээ... ммм... - только и смог промычать Иван. - И как такое получилось?
- Так ты вчера таблеток противопохмельных просил, помнишь?. Ну, мы и решили тебя разыграть. Вместо антиполицая, виагру тебе подсунули. Вот ты и разошелся! Стыда сколько было то!
- Не может быть! - от стыда у Иванушки лицо перекрасилось в ярко розовый цвет, а глаза запрыгали по лицу.
- Да не переживай ты так! - сестра сочувственно положила руку брату на плечо. - Все бабы довольны остались! Вот только мужья ихнии почему то осерчали на тебя. Охоту на тебя устроили. Надели кольчугу, латы. Взяли мечи, булавы, копья, луки. Седлали вороных коней.
- И как же я умудрился в живых остаться? - спросил Иван, ощупывая руки и ноги, проверяя всё ли на месте.
- Да никак! Поймали они тебя, сделали обрезание, где надо, и хотели отправить евнухом к султану во дворец за гаремом присматривать.
- Как так? - Иванушка в ужасе начал судорожно ощупывать то место, где должно находиться мужское достоинство. Но там оказалось все на месте.
- Шучу я! Шучу! - весело засмеялась Алёнушка. - Не нашли они тебя.
- Уфф, прям от сердца отлегло! - заулыбался шутке Иванушка. - Но каким чудом я спасся то?
- Разве сестра бросит брата в беде, - девица заговорщически подмигнула, - Разведала я у султана диковинку одну заграничную. Шапка-невидимка называется. Я как тебе о ней рассказала, так ты, дурень, побег её выторговывать. Нет, чтоб украсть, как нормальный человек.
- Дык, чем мне торговать? У меня же ничего нету! - Иван недоуменно почесал затылок. - Чем же я расплачивался?
- Что, не помнишь? - снова засмеялась Алёнушка.
- Понятия не имею! - искренне задумался братец, - Ну давай, не томи!
- Ты отдал всю нашу деревню: землю и дома в пользование султану. Мало того, ты еще всех в рабство к нему продал!
- Да разве ж можно так с людьми русскими! - гневно воскликнул Иван.
- Я тебе также вчера говорила. Оказалось еще как можно! В государстве закон такой имеется, что староста деревни может распоряжаться ею как считает нужным. А кто у нас староста?
- Я.
- Ну вот! Так ты еще себя в рабство отдал, а меня в гарем к султану отправил.
- Врешь ты все! Не мог я так поступить! Где тогда шапка-невидимка?
- Слушай дальше. Схоронился ты, значит, от погони. Потом вы с султаном решили еще накатить. А ты шапку начал ему обратно продавать. И хотел выторговать за неё султанат себе в рабство вместе с гаремом.
- Не может быть! - раскрыл рот от удивления Иванушка.
- Ещё как может. Вот только сторговались вы на том, что за шапку он возвращает тебе деревню с землями, да освобождает от рабства тебя и меня. То есть за временное пользование шапкой-невидимкой он забирает всех людей из деревни в рабство.
- Вот так новости! Чего же теперь делать? - пригорюнился братец.
- А ты не помнишь, как ты еще ночью гонца в деревню с посланием отправил? Мол, народ честной, собирайся в дорогу дальнюю с пожитками. А утром приеду, поведаю да разъясню всё как есть.
- Это мне ещё всей деревне объяснять, как я их в рабство продал? - встал как вкопанный Иван, - Нет, я туда ни ногой!
- Не переживай ты так. Скажешь, мол, так получилось, деваться было некуда, и вообще, староста ты али нет!
- Тебе-то весело говорить, а меня на кол посадят, - с грустью пробормотал Иванушка. - Что-то в горле совсем сухо стало. Говорить даже больно.
- Ничего, мы скоро до озера дойдем, там и напьешься. Подожди меня, я сейчас.
И убежала Алёнушка в сторону рощицы яблоневой. А Иванушка глянул вдаль и увидел лужицу на дороге огромную. И со всех ног ринулся к ней. Припал к землице-матушке и давай водицу хлебать, пока не напился водицы вкусной, да не почувствовал силушку богатырскую. Прервал его окрик сестрицы:
- Иванушка, что же ты делаешь? Зачем водицу то из лужицы пьешь? Здесь же места чернобыльские! Обернешься ты мутантом поганым.
- Дык, ему теперь всё равно не жить, - группа деревенских мужиков, вооруженных топорами, да вилами, не спеша подходила к брату с сестрицей.
- Не губи, народ честной. Всё, что хочешь, для тебя сделаю, - ударил себя в грудь рукой Иванушка.
- Ты уже всё сделал! Теперь умри ж ты смертью лютою, - загомонили мужики и ринулись в атаку.
Рассвирепел тут Иванушка и перекинулся в зверя невиданного. Налились глаза кровью красною, отросли рога длиннющие, да острые. Из рук прорезались костяные наросты длиною с локоть. И, обезумев от злости звериной, кинулся Иванушка убивать своих соплеменников. Одному горло перерезал, второго на рога посадил, третьему живот распорол и все внутренности повытащил. Остальные разбежались в страхе неведомом перед зверем невиданным. А Иванушка припал ртом к горлу покойничка и стал пить кровушку алую.
Алёнушка тем временем засмотрелась на зрелище блокбастерное. Подивилась силушке удалой братца-мутанта. И не заметила, как скушала яблочко наливное наркотическое. Повлекла её тогда пучинушка водная, зазеркалье озерное. Побежала она к озеру глубокому и утопла под кайфом неизведанным.
С тех пор братец Иванушка так и стал рыскать в лесах заповедных, убивая народ заблудившийся. И лишь в полнолуние возвращался он к озеру проклятому и выл на луну-красавицу.