Танки один за другим пятились назад и, взревев двигателем на положенные двадцать секунд для откачки масла, замолкали, заняв своё место в боксе. Экипажи быстренько выкидывали всякое барахло из машин. На бетонный пол боксов летели тревожные вещмешки, какие-то вшивники, матрасы, неведомо где и как помещающиеся в башне. Цепочки танкистов живенько потянулись к казарме, таща всё это добро в каптёрки, а ещё и оружие. Прямо муравьинная тропа. Да откуда оно всё берётся? Не раз придётся побегать. Но никого подгонять не надо. Спешат все. Мы дома! Двухнедельные учения, марши, этапы выполнения задач, погрузки, разгрузки - всё позади. Завтра начнётся чистка, мойка, выколачивание гусениц, чистка пушек, вылизывание отделений...Это всё завтра. Я обошёл свою машину по левому борту и посмотрел на левое ведущее колесо. Посторонний человек ни за что не поверил бы, что все последние сутки я взывал к совести своего танка, уговаривал его, как живого, не капризничать и дойти до дому. Знаешь ли ты, мой френд, каково две недели ни разу не раздеться, спать где попало и как попало, чаще всего на трансмиссии своей шестьдесят четвёрочки под пыльным брезентом, стянутом на башне и кинутым на бочки? А чаще в башне, мощно гремящей от поставленного без всяких подушек восьмисотсильного двигателя. И от этого гула не спасает не шлемофон, ни дохленькие перегородки, отделяющие боевое отделение от трансмиссии. И этот гул ещё пару -тройку дней неотвязано будет сидеть в голове. И вот, когда этому уже виделся конец...

        - ... приказываю первому танковому батальону совершить 100 километровый марш по маршруту, указанному при предворительной подготовке. Начало марша в 14 часов. Второму танковому батальону преодолеть водную преграду сходу под водой... начало этапа в 14 часов. Третьему танковому батальону сходу провести этап боевой стрельбы из штатного оружия. Начало этапа в 14 часов... По мере отдачи приказа танкисты всё больше очумевали. Да и то - время пол восьмого утра. Мы находимся на марше всем нашим полком, позади добрых четыре сотни километров дикой трассы по украинскому полесью, жуткие гати по болотам, задымленные до самого неба лесные просеки, порядком вымотанные люди, а до Яворовского полигона ещё добрая сотня километров. И вдруг такое! Генерал армии Вареников строго посмотрел на командира полка и стоящих с ним в одном строю, комбатов, перевёл взгляд на наши не стройные шеренги и, демонстративно взглянув на часы, отправился к вертолёту. Мы ошалело переглянулись. Такого ещё не было. Пятьсот километровый марш в составе полка сам по себе задача не простая, но вот такое окончание никто не предвидел. И если после этого марша предстоит ещё один марш на скорость, то это задача трудная для уставших экипажей, а вот идти с марша под воду или на боевую стрельбу - это уже запредельно...

        Полк заправлялся. Всё же шестьдесят четвёрка прожорливая машина. Но с точки зрения организации пункта заправки всё сделано безукоризненно. На стерне огромного поля лежали громадные мешки, чем-то напоминающие молочные пакеты, в каждом из которых по 25 тонн топлива, да ещё на каждом стояли в готовности Кразы. Каждый батальон подходил к своему пункту заправки. От мешка тянулся гибкий толстый шланг и через каждых 20 метров к нему был примонтирован раздаточный рукав с заправочным пистолетом. На каждой точке стояло по бочке масла. Каждая машина вставала у своей раздаточной точки и пока офицерам ставилась боевая задача, экипажи, не очень то спеша, практически закончили заправку. Это впечатляло. Весь полк, точнее вся гусеничная техника полка была заправлена за не полных полчаса. Это, между прочим, более ста пятидесяти машин...

        Это случилось, когда до места сосредоточения на Яворовском полигоне оставалось не более 10 километров. Мы проходили железнодорожный переезд, за которым следовал крутой поворот направо. И вот на этом повороте левое ведущее колесо моей машины оборвало громадный болт, удерживающий его от схода со шлицов бортовой коробки. Из-за широченной шляпки этого болта мы его так и называли - грибок. И вот это грибок лишился шляпки и колесо, ничем не удерживаемое, слетело, увлекая за собой гусеницу. Механик, почувствовав, что потерял управление, перестал дёргаться. Я выскочил на трансмиссию , взглянул вниз и понял, что приехали.

        - Ты мне там что хочешь делай, хоть соплями прикручивай, но к часу, что бы был в районе!, - раздражённо сипел комбат в наушниках шлемофона. Я с тоской смотрел на последние машины полка, объезжающие меня по левому борту. Оно и понятно, если я не приду в район к указанному сроку своим ходом, батальон автоматом получает тройку за марш. Даже жуть брала - такой марш, такие учения! Таких и не было никогда! И вот из-за этой ерунды, случившейся с моей машиной батальон может получить трояк, а ведь впереди ещё вода!

        Как ни странно, но обломок грибка легко выкрутился просто пальцами. Это само по себе чудо. Представьте себе болтик, диаметром с солдатскую кружку, у которого нет шляпки. Мы с экипажем не расхолаживаясь разбили гусеницу, прикатили отлетевшее колесо... Надо сказать, что на танке нет лёгких деталей и механизмов. Это колесо весило не менее килограммов девяносто. А кроме того, что бы его посадить на место и закрепить специальными полумесяцами, требовалось специальное запресовочное приспособление. Ну и что дальше? Ведь закрепить то его потом будет не чем. Тут мой взгляд упал на танковый тягач, поставленный тут для обеспечения переезда На тягаче лежал на трубе явно скучающий лейтенант. Я подошёл к нему, он обрадовано слетел на землю.

        - Видел, зараза?! Грибок оборвало! Не поможешь чем?, - расстроено обратился я к нему.
        - Во ёлки зелёные! А ты знаешь, в кузове какие-то валяются!

        Не веря своим ушам я вслед за лейтенантом забрался на кузов тягача и там, среди всякого хлама действительно валялся грибок. Но он был тягачёвский. Я грустно вертел его в руках, но во мне медленно зашевелилась мысль. Резьбовая часть грибка была весьма похожа на наш. Переглянувшись мы с лейтенантом скатились с тягача и бегом подбежали к моему стреноженному танку. Боясь разочароваться я аккуратненько и осторожненько стал вкручивать грибок в положенное ему место и он пошёл! Ну люди! Как же захотелось дышать! Оставалось посадить колесо на место, но это уж казалось решаемым. Однако, попыхтев с колесом добрых минут десять, я понял, что задача то не простая. Мы уже посадили колесо на шлицы, но напресовать его не было никаких ни сил, ни возможностей. ВО всяком случае, так казалось. А вот лейтенант то оказался настоящим технарём!

         - Слушай, а давай через бревно тягачом надавим?!, - подал он идею. Идея опасная, чёрт возьми! Бревно, прицепленное на танке, всего то около двух метров. И вот с одной стороны тягач, отличающийся от танка только отсутствием башни, с другой стороны наш танк, а между этим должны держать бревно мы. Но... Тягач уверенно выровнялся по оси и плавно пошёл на бревно. Я видел напряжённое лицо лейтенанта, напряжённое, но уверенное. Буквально в нескольких миллиметрах до бревна, клиновидный нос тягача замер, мы последний раз выровняли бревно, направили его, как требовалось, я кивнул лейтенанту и тягач коротко ударил по бревну. Ну да, коротко, но и от этого короткого удара, бревно раскололось вдоль, мы отскочили в стороны и колесо, звякнув, вскочило на своё место даже лучше, чем его можно было бы напрессовать специальным приспособлением. Дальше было дело насквозь знакомым и простым. Мы быстро накатили гусеницу, натянули затянули. Закрутили грибок, но вот беда, у него было совсем другое устройство для стопорения. Но всё же мы его закрутили со всей дури. Надеясь, что уж на 10 километров хватит... Вот с этого момента я и упрашивал свой танк сначала довезти меня до района сосредоточения, потом провезти под водой и не разуться, потом до станции погрузки Яворово, потом со станции разгрузки Любомирск до полка, а это ещё 18 километров. И машинка послушно и не капризничая везла и привезла!

         А теперь осталось сдать бокс под охрану и баня! У меня аж кожа зазудела в предвкушении. Вот она, баня! Прямо за забором у моего бокса. И калиточка тут очень кстати. Я подхватил свой тревожный вещмешок и, попровщавшись с начальником караула, почти бегом скатился с насыпи к калитке.... Близится час!

        А в баньке! А в баньке!!!!! Ох-хо-хо... По свеженькому в раздевалочке ещё холодно. Наконец-то кожа почувствовала свежий воздух. Даже сняв просто комбинезон, почувствовал себя почти голым. А потом сапоги... Бог ты мой!!! Какое же наслаждение! Я тут первый нарисовался. Сейчас народ придёт. Всё зашумит, заволнуется. А пока быстренько туда - в парилочку. Но и там ещё холодно.... Открываешь дверцу печи - а там вулкан. Камни, а они не простые, валуны гранитные и хорошо обкатанные, светятся, как раскалённое железо. Заранее готовится растворчик. В кипяточек на ведро водички можно влить стаканчик квасу и тогда дух будет хлебным, а настроение домашнее и благодушное. А можно несколько капелек настойки эвкалипта и тогда улетаешь в далёкие страны, а можно ментола и тогда тебе все 140 градусов ни по чём. И вот на донышке ковшика первая порция. Становишься в стороночке, замах ииии-и...Из жерла плиты пушечным выстрелом вылетает порция перегретого пара. Ещё два три ковшика и на верхней полке уже начинают сворачиваться в трубочку уши. Но тут, внизу ещё холодно... Первый заход греемся. Сидим, усиленно потеем. Тут не до разговоров. Только елозишь задом, да впитываешь всю эту духмянность. По телу расслабуха, дышать сложно от горячего воздуха...Наконец всё. Невтерпёж. Скатываешься вниз и в предбанничек. Но сейчас нельзя на долго. Минут пять- десять и пора за дело. А веничек тем временем в тазике в кипяточке млеет. Листочки набирают воду, веточки становятся гибкими. А эти веточек , ежели с берёзки, так восемнадцать штучек, а в серединке там парочка крапивных стебельков...И не вздумай потом эту водичку вылить бездарно. Тут сейчас самый лучший шампунь сварился для волосиков. Уже тысячелетия им женская половина волосики свои ублажает. Натураааально! А потом пошли...Шапочку войлочную на голову И не мочить её ни в коем случае! Рукавички - это спина всё стерпит, а рукам ух жарко!. Теперь есть клиент и мастер. Клиент на полочке растянулся, расслабился. Ещё пара-тройка минут и вот!...первый замах! Но нет, он не опускается на жертву. Он всего лишь собрал воздух и кинул его на готовую спину. И снова, и снова веник закручивается под самым потолком и бросает новые порции горячего воздуха. Спина вся пылает и когда уже и терпеть то уже нельзя, веник впечатывается в плечи и медленно , с протягом протаскивается вдоль всего тела до самых пяток. Жертва в экстазе постанывает и попискивает. Тут уж и не знаешь, кому больше достаётся - жертве или мастеру. И вот так начинается игра. Веник под потолок, встряхивается и плавненько на спину, на ниже спины, на ноги на пятки, на всё! В бане венику подвластно всё. И как только жар становится нестерпимой, жертва бессильно стонет:"Сними, сними!!" И тут же, веничек мягко укутывает расспечённое место и мастер с усилием через листья стягивает жар , растирает его в стороны... А потом на спину. Вот тут держись. Да расслабся ты! Врагов тут нет. Народ сплошь благожелательный и деликатный. Простой взмах веником и лёгкие касания груди, горла и жертва только мычит. И снова аккуратненько, без всякого хлестания - хлещутся только неумехи, хотя и в том иногда бывает кайф, но это статья особая. А сейчас не спеша. Лёгкими замахами, с припечатываниями и лёгким массажем И снова на живот... Теперь взмахи и припечатывания чаще и резче. Уже каждый нахлёст с протягом. Жертва охает и стонет.Потоки жаркого пара приобрели упругость и пробивают через хребёт до самого пупка! А вот подбираемся к коленям. Несколько хлёстких ударов, веник припечатывается под колени и проводим вытяжку. Жертва подхватывается под ноги и грудь. Общий вздох и изгиб назад через спину. Ноги с силой сгибаются и икрами прижимаются к венику... Жертва уже кричит. И вот всё...Несколько лёгких взмахов, быстрое снятие жара... Жертва, с трудом соображая и почти ничего не видя вокруг, сползает с полки. Вот! ВОТ тот случай, когда можно нырнуть в прорубь, завалиться в снег, и орать. Орать от того, что твои силы просто рвутся наружу, потому что они проснулись и требуют действия! Ты сейчас берсеркер, ты сейчас можешь левитировать, тебе не страшны ни космическая пустота и холод, ни жар голубых звёзд. Ты сам есть вселенная!

        А потом снова, а потом жбан ледяного пива, и потекла беседа. А в парилочке всё распаляется, и снова пиво и снова беседа, которая тоже всё распаляется. Пиво сегодня самого лучшего сорта. В те времена, мои дорогие френды, в Советском Союзе только два сорта пива было. Свежее и не свежее. То, что там на этикетке было, особого значения не имело.

        И вот ушла уже усталость. Выкатилась потом и развеялась в горячем мареве. Все события учений ушли в область воспоминаний и там закрепились. Последний разочек в парилочку, уже сам легонечко прошёлся веничком, в бассейн, под душик и домой. Ого! А тут уже звёзды!

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"