Скульптор работал много месяцев не покладая рук. В его голове зародилось столь прекрасное творение, что не хотелось откладывать реализацию в долгую корзину.
- Вы мастер, - повторяла каждый раз модель, глядя в конце рабочего дня на результаты, - так необыкновенно и красиво получается, хотя работаете вы очень быстро... я восхищена!
- Не льстите мне, - пил кофе, уставший мужчина, - вы ведь сами скульптор и архитектор по образованию. Ваши работы мне нравятся намного больше. Спасибо, кстати, что решились помочь в моем безумном проекте. За бесплатно ни одна модель не согласилась бы на такое...
- Да бросьте. Я давно ваша фанатка, - улыбнулась тридцатилетняя девушка, - а еще меня безгранично умиляет то, что скульптура получается намного моложе меня. Это у вас такое видение или случайно вышло?
- У скульптора случайно? - опешил он и нахмурился, - просто мне хотелось хоть раз в жизни создать что-то из собственных фантазий, но не хватало раньше ни времени, ни денег. Я устал копировать моделей.
- Я вас ни в коем случае не обвиняю, - поспешила оправдаться Мария, - просто поинтересовалась как художник. Вы же до последнего не посвящали меня в свои планы. Поэтому многое осталось покрыто мраком тайн.
Кирилл даже не улыбнулся. На это у него не хватало ни сил, ни желаний. Он был довольно молод для своих заслуг, но уже не настолько, чтобы ярко проявлять эмоции. Жизнь вытрясла из него весь позитив, и только искусство помогало задержаться на этой бренной земле.
У мужчины не было ни семьи, ни просто возлюбленной девушки. Толпы фанатов? Может быть, если так можно назвать восхищенных ценителей искусства, которые сегодня есть, а завтра забывают про тебя как про второсортную фотографию из интернета.
Кирилл окружил себя камнем и горсткой творческих личностей, которые разделяли его интересы и стиль. Больше никого он не желал видеть рядом с собой. Распрощался даже с мыслями о том, что у него когда-нибудь появятся дети.
Но последняя статуя вселяла в скульптора надежду на долгожданное признание! Он надеялся и верил, что его работа тронет сердца искушенной аудитории своей нежностью и необыкновенной реалистичностью, несмотря на то, что он готовил горгулью... но не такую, какая могла бы сидеть на готических замках Праги, отпугивая злых духов, а другую. Нечто доброе и изящное, излучающее добро и красоту. Ох, сколько мастер вложил в нее сил и любви...
Однажды ночью он остался в мастерской, чтобы доработать некоторые детали статуи. Помощь Марии здесь не понадобилась, да и не хотелось дергать ее в два часа ночи. Но как только Кирилл прикоснулся инструментами к телу горгульи, она моргнула...
Мужчина перекрестился. Сначала он подумал, что это разыгралась его фантазия от усталости и недосыпа. Но, моргнув еще пару раз, статуя вдруг приоткрыла губы и шевельнулась...
- Что за?.. - успел только выпалить скульптор, как каменная дива резво обхватила его холодными руками и прижала к себе с такой силой, что едва не сломала кости.
- Ура, я могу обнять тебя наконец-то! - заорала она радостным звонким голосом, соскакивая с постамента, - сколько ночей у меня не было такой возможности. А ведь так хотелось, так хотелось!
Кирилл думал, что помрет, т.к. у него даже в глазах темнеть начало от нехватки кислорода. Но тиски разжались, мужчина шмякнулся на пол и испуганно пополз в сторону двери, вытащив из-под рубашки крестик. Горгулья удивленно так посмотрела на него, пожала плечами и обошла скульптора стороной, преграждая ему путь к выходу.
- Мне это сниться... - бормотал перепуганный человек, - точно сниться. Либо дьявол пришел за мной, наконец.
- О чем ты, мастер? - склонилась над ним дива, и лицо у нее стало вдруг таким расстроенным, будто она собралась расплакаться, - разве ты меня не любишь также сильно, как я тебя?
- Откуда ты вообще появилась? Как? - наконец, спросил он.
- Я твое творение, мастер! - отчаянно выпалила она и упала на колени, закрывая лицо руками, - если ты хочешь сказать, что не любишь меня - я... я убью себя! Я сброшусь с крыши!
- Стой-стой-стой! - вдруг испугался Кирилл и наконец-то взял себя в руки, - мне просто... нужно прийти в себя... дай мне минутку.
И он на шатающихся ногах пошел к кофеварке. Девушка продолжала сидеть на коленях, но теперь она не думала плакать. А только с любопытством наблюдала за каждым его жестом. Не произносила ни слова, но Кирилл чувствовал ее даже спиной.
"Я сошел с ума, - думал он, наливая кофе в кружку, - однозначно чокнулся. Это все недосып... завтра утром ее уже не станет. Так ведь?" Но мужчина обернулся, увидел этот оживленный взгляд и понял, что она слишком реалистична для галлюцинаций. Да и на статую не сильно похожа, если только руками не прикасаться. Выглядит просто как перекрашенная девушка... с острыми когтями, хвостом и недоделанными крыльями. Вместо них за спиной красовалась необработанная тяжелая глыба. Кирилл тяжело вздохнул.
- Что-то не так, мастер? - полюбопытствовал дива.
- Тебе нужно крылья еще доделать, - зачем-то сказал мужчина вместо того, что хотелось выдать.
Хотя, что еще он мог в данной ситуации произнести? В голове образовалась такая каша, что одна надежда была на утро - к этому времени все вернется на круги своя. А пока что... не ясно, что и делать-то.
Горгулья с любопытством обернулась и прикоснулась каменными руками к горбу. Казалось, ее это слегка огорчало.
- Да, хотелось бы избавиться от этого уродства, - вдруг подтвердила она.
- А тебе не больно, когда я... ну, обрабатываю тебя? Господи, что я несу? - мысленно схватился он за голову.
- Не больно, ни капельки, - кивнула она и тут же жалобно надула губы, - мастер, я встать хочу. Не могу так долго сидеть на коленях.
- Да-да, вставай, конечно. Я разве тебе запрещал? - разрешил он, опешив, - твои ноги не предназначены для того чтобы долго сидеть в этой позе.
Она встала и с облегчением вздохнула. Затем немного улыбнулась и склонила голову на бок.
- А можно я подойду и еще раз обниму тебя? - и девушка уже собралась исполнить свое желание, но Кирилл жестом остановил ее.
- В первый раз наших объятий я чуть богу душу не отдал. Пожалуй, обойдусь, - тут же пояснил он.
- Я настолько плохо обнимаюсь? - жалобно выпалила дива и закрыла лицо руками, - ты не хочешь ко мне прикасаться даже! Я так ужасна?
Мужчина судорожно вздохнул и чуть не сломал кружку руками. К такому его жизнь точно не готовила. И что тут скажешь в подобной ситуации?
- Этому я тебя позже научу, если захочешь, - пообещал он.
"Надеюсь, в следующую ночь ты просто не оживешь снова", - блеснула в голове надежда. Но горгулья повелась на его обман и радостно хлопнула в ладоши. Она с таким обожанием смотрела на мастера, как собачка на хозяина.
- Тогда чем будем заниматься сегодня? - спросила она.
- Я об этом еще не думал. Все произошло так неожиданно, - пробормотал мужчина.
- А у меня есть имя? - поинтересовалась горгулья.
"Сколько вопросов!" - взвыли мысли Кирилла. Он протер лицо ладонью и понял, что даже кофе не помогает ему проснуться. Тогда на свой страх и риск подошел ближе к диве, взял ее за руку и проводил на ближайшее удобное сидение. Сам сел напротив и красными глазами стал ее разглядывать.
- А какое имя ты хочешь? - устало переспросил он.
- А разве я могу выбирать? Ну не знаю... может быть что-нибудь на букву "Р"? Я люблю букву "Р"! - тут же затараторила она, бурно жестикулируя и играя мимикой.
- У моего друга была собака Эра, - вполголоса пробормотал Кирилл.
Но он не думал, что у горгульи такой хороший слух. Она моментально подхватила это имя и заявила, что оно ей нравится. Тем более приятно слышать подобное из уст своего мастера.
- А я Кирилл вообще-то, - вдруг ответил он, т.к. его коробило обращение дивы.
- Еще одна буква "р", - влюбленно пробормотала Эра, - теперь я люблю тебя еще больше. А ты меня любишь?
- Знаешь, на такие вопросы так быстро не отвечают, - опешил мужчина, - и вообще, что ты подразумеваешь под словом "любовь"? Нельзя каждого встречного любить.
- А я люблю каждого встречного, - растерялась она, - ты ведь каждый встречный?
- Проехали, - снова хлопнул он себя по лицу и взглянул на часы, - мне пора спать. Ты здесь до утра ничего не разнесешь?
- До утра? А когда оно наступит? Мы уже прощаемся? Я буду плакать, если ты не вернешься! И сброшусь с крыши!
- Утро настанет уже через три часа. Я устал и хочу выспаться. А на рассвете вернусь и буду намного добрее к тебе, чем сейчас. Хочешь так? - вкрадчиво пояснил он.
- Я хочу уже сейчас, - застенчиво потупила она взгляд, - но если хочешь спать - иди. Мне этого не ведомо.
- Спасибо, - поблагодарил он и встал, чтобы уходить, - сон нужен людям для отдыха. А ты сделана из камня, поэтому не можешь понять меня. На том столе лежат книги. Если станет скучно - можешь почитать их.
И он ушел, надеясь, что кровать заберет все его тревоги. Чем занималась все это время горгулья, мужчина и не догадывался. Но с появлением солнца он первым делом заявился в мастерскую и удовлетворенно заметил, что статуя вернулась на свое место и больше не разговаривала. "Видимо это действительно был сон", - решил Кирилл и ушел на работу.
- Уиии, где ты был весь день? Я так скучала, так скучала! А утром ты меня даже не обнял. Ты злой, я ненавижу тебя, - Эра разревелась и забилась в угол, чтобы колотить руками в стены.
Кирилл был слегка ошарашен. Он надеялся, что наваждение прошло, но с заходом солнца горгулья снова ожила. Более того - она вела себя как настоящая женщина: закатывала скандалы, плакала и быстро меняла настроение.
"Так, что обычно делают женщины, когда хотят успокоиться? - почесал он подбородок, - вроде бы по магазинам ходят. Но я ее точно никуда не поведу. Не хватало еще людям увидеть это чудо". Мужчина долго терпел гулкие удары по стене, пока нервы не сдали.
- Иди на место, - пальцем указал он ей на постамент, - я доделаю тебе крылья. А то сорвалась уж на середине процесса. Ты только посмотри на себя: такая красивая взрослая девушка, а капризничаешь как ребенок!
Эра на мгновение затихла. Затем шмыгнула носом, оглянулась и вредно там посмотрела на скульптора, пытаясь надавить на совесть. Ей это удалось. Он схватился за голову одной рукой и уже более ласково подозвал ее к себе.
- Сначала обнимемся, а потом ты доделаешь мне крылья, хорошо? - раскрыла она свои объятия.
- Ну ладно, - сдался в очередной раз Кирилл, - но только не как в прошлый раз. Не сдавливай меня.
Эра радостно кивнула и после исполнения своего желания, вернулась на прежнее место, подставляя мастеру спину. Он больше часа что-то там колотил и стачивал, но она не произнесла ни звука. Кирилл стал волноваться.
- Ты жива там? - поинтересовался он.
- Угу, - кивнула Эра.
- О чем так задумалась?
- А когда ты меня закончишь - то, что будет дальше?
Мужчина даже колотить прекратил. Он на мгновение опустил инструменты, но быстро спохватился и продолжил свою работу, пока Эра ничего не заподозрила.
Он планировал выставить ее напоказ на какой-нибудь выставке. А затем установить в городе, если кому-то понравится такое творение. Но что происходит со статуями под открытым небом - и так известно. Птицы, плохая погода, вандалы, дети...
Сердце Кирилла сжималось теперь еще сильнее при мысли, что его статуя оказалась живой. Как она все это переживет?
- Сначала я покажу тебя другим скульпторам, прежде чем выведу в люди, - заговорил, наконец, он.
- А где ты меня будешь показывать? - чуть-чуть обернулась она.
- Здесь же, - заверил ее Кирилл, - я не выведу тебя никуда до тех пор, пока не буду уверен...
"Что ты идеальна", - подло подсказало подсознание мужчины. Он вдруг ощутил себя очень гадко и не захотел продолжать тему. Но Эра уже уцепилась за нее.
- Тебе страшно? - она ласково перехватила его руку и заглянула в глаза, - чего ты боишься? Разве показывать себя страшно?
- Да, - выдохнул он, - но не для всех. Некоторые получают удовольствие от того, что выходят в люди. А я, например, предпочитаю всегда оставаться в тени своих творений. Поэтому-то многие знают названия моих скульптур, но не моего имени.
- Это грустно, - протянула Эра.
- Да нет, - ободряюще улыбнулся Кирилл и погладил ее по шершавой щеке, - такой у меня стиль жизни. Ты же совершенно другая.
- А какая я? - вдруг заблестели ее глаза.
Ну что еще нужно женщине? Комплиментов. Кирилл попросил ее снова отвернуться и с нежностью начал перечислять все лучшие качества Эры, доделывая ее крылья.
- Ты эффектная, очень красивая, необыкновенная, - говорил он.
- А характер? - испытующе спросила горгулья.
- Знаешь... - он снова не мог подобрать слова.
"Статуи вообще не должны иметь характера", - с тяжелым сердцем думал Кирилл, но язык не поворачивался сказать такое живому существу. Эра, безусловно, была камнем, но он, похоже, вдохнул в нее столько души, что теперь бедняжка чувствует себя человеком. Как чудовищно вышло.
- Я еще мало с тобою знаком, чтобы говорить о характере, - выкрутился Кирилл.
- Как это мало? - опешила она и возмущенно дернула недоделанными крыльями, - ты меня придумал! Ты меня сотворил. И теперь общаешься лично. Разве этого не достаточно? Или ты считаешь, что я тебе не интересна? Так я докажу обратнее!
И Эра резко соскочила со своего места. Кирилл пытался ее остановить, но своенравная дива уклонялась от любых его попыток схватить ее.
- Я умею веселиться! - выкрикнула она и наигранно рассмеялась, - и однажды я выйду из этой мастерской, вот увидишь! И ты будешь гордиться мною, мастер!
- Только глупостей не наделай сейчас, - предостерегающе попросил он.
Но Эра как будто назло хмыкнула и рванула на выход. Душа ушла в пятки у бедного скульптора. Он кинулся за дивой, но она была чертовски быстра. Удобные же ноги у этих гаргулий!
Эра выскочила в коридор с множеством дверей и форточек под потолком. Дива решила, что залезть туда ей не составит труда, а там уж и свобода близка. Горгулья вцепилась острыми когтями в стену и поползла, предвкушая пение птиц и свежий воздух...
Но когда Кирилл влетел в коридор следом, то увидел лишь то, как лучи солнца лизнули нежно серую кожу Эры и дива неожиданно окаменела. Она, похоже, и сама не ожидала, что так получится. Потому что вскоре ее когти с легкостью открепились от стены, и статуя со страшным грохотом рухнула на пол, едва не повредив крылья.
Кирилл взвыл как будто подстреленный зверь от боли. Он видел, как от ее идеального тела откололось несколько крохотный камушков. Но не передать словами, как страшно художнику видеть разрушение собственного творения. Он оказался рядом с Эрой за долю секунд и трясущимися руками обследовал ее конечности. Вроде бы трещин нигде не появилось.
Но вдруг дива пару раз моргнула и недоуменно уставилась на его лицо. А он также удивленно посмотрел на ее реакцию.
- Глупышка, - мягко сказал он, - ты ж на солнце каменеешь. Разве до сих пор не догадалась об этом?
- Я думала, что я просто спать ухожу каждое утро, - слезно пролепетала она и вновь посмотрела наверх, - но я так хочу туда!
И она попыталась оттолкнуть скульптора в сторону, чтобы снова закарабкаться на форточку. Но в этот раз Кирилл повис на ней всем телом и мужественно выпалил, что не позволит Эре ранить себя еще раз. Девушка так и застыла на месте, переполняемая незнакомыми странными чувствами.
- Я выведу тебя погулять, раз ты этого так хочешь, - пообещал мужчина, - но ночью. Как только зайдет солнце. Согласна?
- Ты, правда, это сделаешь? Не обманешь меня как в прошлый раз? - обернулась она.
- Обещаю! - выпалил он и отпустил диву, - ты можешь мне верить. А теперь давай вернемся обратно в мастерскую. Там безопаснее.
Горгулья немного поникла и согласилась идти с ним. В полумраке творческого гаража они снова вернулись к работе. И только сейчас до Кирилла дошло...
- Почему ты вдруг так захотела наружу?
- Там птицы и солнце, и теплый ветерок, ласкающий тело, - угрюмо сетовала она, подпирая подбородок рукой.
- Откуда тебе знать такие подробности? - удивился Кирилл.
Эра ничего не ответила ему вслух, но кивнула в сторону стола головой. Мужчина посмотрел туда, и его наконец-то осенило: там лежали книги. Классическая литература. Он иногда притрагивался к ним, когда уходило вдохновение. Но не знал, что книги так сильно повлияют на ум горгульи.
- А что ты еще оттуда вычитала? - поинтересовался он, склонившись над мелкими деталями.
И дива начала рассказывать обо всем, что ей там понравилось, а что оказалось непонятным. Она говорила долго, и время незаметно пролетело. Зашло солнце, и уставший скульптор стряхнул с горгульи последнюю пыль.
- Идем гулять? - предложил он, умаявшись.
- Да! - выпалила она, будто и не устала сидеть на месте несколько часов напролет.
Во время прогулки не случилось ничего страшного. Кирилл накинул на Эру какой-то старый плащ с капюшоном и потому никто не мог заметить в темноте, что по улице ходит статуя, а не человек.
Она так радовалась увиденной природе, что забылась и расправила крылья. Кирилл попытался ее остановить от необдуманных действий, но проблема разрешилась сама собой. Каменная дива не смогла взлететь, и была этим сильно шокирована...
- Все не так... - дрогнул ее голос, - ...как я себе представляла.
- Да, милая Эра, все не так, - согласился Кирилл, - я тоже хотел бы вот также расправить крылья и сотворить нечто особенное, за что меня носили бы на руках, где я смог бы показать всего себя... но мир устроен совершенно по-другому. У художника есть крылья, но они не приспособлены к полету. И это настоящая трагедия.
- Почему же твои крылья не помогают взлететь? - спросила расстроенная горгулья, - про себя мне уже все ясно. Я сделана из камня...
- А современное небо не предназначено для творческих людей, - горько усмехнулся Кирилл, - всем интересны лишь стальные птицы и то, что приносит деньги. Искусство умирает, Эра. Постарайся это запомнить.
- Но ведь я жива! - выпалила вдруг она, - милый мастер, я не могу смотреть, как ты страдаешь. Что мне сделать, чтобы ты снова повеселел?
Он окинул ее нежным отеческим взглядом и понял, что не сможет никогда расстаться с этим каменным цветком. Что ждет ее в этом жестоком городе? Одному богу известно. Но и заточить ее в мастерской теперь не возможно. Наверное, Кирилл совершил страшную ошибку, предложив Эре книги. Но теперь время не повернуть назад. А как ему быть - он не знал.
- Ничего не делай, - ласково прикоснулся к руке дивы скульптор, - просто существуй.
Через неделю в мастерской состоялась выставка, на которую пришли только люди искусства и какие-то зеваки, знакомые с фамилией Кирилла. В центре зала стояла прекрасная Эра в той позе, которая наиболее выгодно подчеркивала ее изящные черты. Хотя она и была сделана из камня - все зрители утверждали, что горгулья выглядела как живая.
- Кирилл, тебе пора подумать о ее цене, - заговорил какой-то представительный мужчина с бородкой.
- Что? - опешил скульптор, - не шутите так со мной. Творческие люди ранимы.
- А я не шучу, - рассмеялся гость, - она - твое лучшее творение на сегодняшний день. Только подумай, как изменится твоя жизнь, если эта красавица окажется на центральной площади. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Вижу, вы не скульптор, - в смятение пробормотал Кирилл.
- Конечно. Я директор Центрального Музея Искусств Василий Борисович. Очень приятно. Чудно, что вы обо мне не наслышаны.
Кирилл даже потерял дар речи от услышанного. Его бросило в жар и перед глазами все поплыло от недосыпа. Но мужчина попытался взять себя в руки и закинул в рот почти все кофе, что оставалось в кружке.
- Это очень интересное предложение, но... давайте отойдем чуть в сторону, - покосился Кирилл на Эру.
- К чему такие предосторожности? Пусть все слышат, что я хочу купить вашу статую. Гости, вы меня слышите? - и после этих пафосных речей другие скульпторы, знающие Кирилла, стали вдруг рукоплескать и поздравлять мужчину с таким успехом.
Все походило на какой-то странный сон. Мастер так сильно растерялся, что побоялся произнести вслух "я ее не продаю". Его задавила толпа. Оглушили овации, и ослепила предложенная цена. Остаток дня прошел в каком-то смятении, и Кирилл ушел из мастерской, сославшись на головную боль...
...когда же он вернулся - то настиг страшную разруху! Сердце Кирилла сжалось, ибо он знал, чем вызван гнев его любимой Эры.
- Послушай, - неловко начал мужчина, пытаясь подойти к рыдающему комочку в темном углу комнаты.
- Не подходи! - выпалила она, оскалившись нечеловеческими зубами, - ты всегда хотел от меня избавиться!
- Не закатывай истерику, - разозлился Кирилл, - я не собираюсь тебя продавать!
- Если бы не собирался - то отказал бы тому толстосуму! - обозленно заорала Эра и отошла от мастера к противоположной стене.
- Я собирался, но... - безнадежно выкрикнул Кирилл, однако не продолжил.
- Ты хочешь получить свои крылья и свое небо, - шмыгнула она носом, - я тебя понимаю отчасти. Я бы тоже многое отдала за то, чтобы летать как птицы. Но, увы, мне этого не дано. Зато ты, возможно, получишь большой куш за счет моего бренного тела.
- Не говори так. Это чудовищно, - сказал Кирилл.
- Я живая! Живая! Как же ты не понимаешь? - с удвоенной силой закричала Эра, - живая, как и ты! Как меня можно продавать? Я думала, душа бесценна! У меня есть душа... ведь есть же...
Мужчина стоял словно проклятый. Он ненавидел себя и только беспощадно отрицательно покачал головой. Даже сам не заметил, как сделал это, но глаза Эры только расширились вдвое. Она потеряла дар речи.
- Камень - всего лишь рабочий материал. Он не может иметь ни душу, ни характер, - вдруг зачем-то сказал Кирилл.
Словно бес попутал. Но в данную секунду ему почему-то казалось, что многие проблемы разрешатся. А оказалось, что сделалось только хуже.
- И ты еще называешь себя скульптором? - вдруг раздался озлобленный женский голос в мастерской.
Эра и Кирилл резко обернулись и увидели женщину средних лет в проходе. По привычке горгулья взвизгнула и метнулась обратно в тень, боясь показывать на глаза людям в своем обличие. Но, казалось, гостью удивляло не это.
- Мария?! - опешил мастер.
Разъяренная женщина вся тряслась от того, что только что услышала. Она зажевала собственные губы, широким шагом подошла к Кириллу и с размаху дала ему пощечину...
Хлопок был таким звучным и сильным, что Эра испугалась и кинулась с шипением на Марию, защищая мастера. Но в последний момент Кирилл сам остановил ее, закрывая гостью собственным телом.
- Мария - друг! Не трогай ее, - испуганно выпалил он, обхватив Эру руками.
- Ты посмотри, в какого монстра превратился! - продолжала свирепеть Мария, - после всего, что ты ей наговорил, это несчастное дите тебя еще и защищает! Из вас двоих не она тут бездушный камень, а ты, Кирилл!
- Как ты вообще додумалась прийти ко мне в столь поздний час? - только и смог спросить мастер, позволив горгулье высвободиться и отойти в сторону.
- Я хотела поздравить тебя с удачной сделкой, но... - она покачала головой, подбирая фразы, - выяснилось, что ты предал самого себя.
- Да не собираюсь я ее продавать! - взбесился, наконец, Кирилл, - и ей я пытался объяснить то же самое. Но она почему-то поняла все не так.
- А как еще понимать твои оскорбления? Камень бездушен? И это говорит мне художник? В мире ничего не бездушно, что делалось с любовью. Я-то думала, что могу ровняться на тебя, хотела узнать что-то новое о скульптурах. И в результате увидела то, чего больше всего боялась. Ты продался. Только ради чего, Кирилл?
- Всем хочется кушать, знаете ли, - обиженно потер он щеку, - что ты так смотришь на меня, глупышка? Я старше тебя и знаю, что говорю. Жизненный опыт, знаете ли.
- В тартар такой опыт, - она в сердцах швырнула свою сумочку на пол, создав еще больше шума, чем горгулья пару минут назад, - эта статуя - практически твоя дочь. И не стоило говорить ей, что она обыкновенная скульптура.
- Ты-то чего горячишься на пустом месте? - вдруг нервно рассмеялся Кирилл.
- А то, что я тоже оскорблена, - по-женски надула губы Мария, - в лучших чувствах. И теперь вдруг осознала, что тебя нельзя оставлять одного ни на секунду. Тут такое чудо под самым носом творится: статуя ожила! А он ведет себя как последний баран. Да если б у меня хоть одно творение ожило - я бы... я бы... хотя бы обладателю тела об этом рассказала бы, а не запирала бы его в мастерской.
- На свету она каменеет. Поэтому я не мог выпускать ее на улицу днем, - брякнул он.
Но Мария настолько завелась, что подошла и вновь ударила его по щеке. В этот раз не так сильно, однако Эра в углу снова вздрогнула. Она теперь сидела тише мыши, пытаясь осознать, что происходит.
- А позвонить мне не судьба? - выпалила женщина в сердцах, - все-то тебе подсказывать нужно. В общем так. С этой секунды в этом доме все финансовые и пиар вопросы решать буду я.
- Что?! - взвизгнул Кирилл.
- Э? - удивилась Эра.
- Как показала практика, торгаш из меня получается лучше, чем художник, - огляделась вокруг Мария, - так что от меня будет больше пользы, если помогу настоящему таланту раскрыться и немножко заработать. Я про тебя, дубина! Чего ты так смотришь на меня удивленно?
- Ничего сейчас не понял, - встал со стула Кирилл, - ты так мне предложение руки и сердца сделала что ли?
- Может быть, - вдруг резко раскраснелась Мария, - но директора музея именно я сюда позвала. Он бы не пришел просто так на непонятную выставку к малоизвестному скульптору, если бы не маленькая мотивация...
Наступила немая пауза. И вдруг из тени чуть подалась вперед Эра, шокированная, не меньше самого скульптора.
- Так это вы хотели помочь мастеру обрести крылья?
- О чем она? - удивилась Мария.
- Да это наши с Эрой старые разговоры... - замялся мужчина, - но давай по порядку. Почему это ты решила, что нам нужно жить вместе? Я тебя ни о чем не просил. И даже о помощи, как в ситуации с директором.
- Ну как же ты не понимаешь? Эра - и моя дочь тоже. Ведь я позировала тебе на первых этапах, - развела руками женщина.
- Дочь? - удивилась горгулья и подошла к гостье еще ближе, - а ведь и вправду вы очень похожи на меня! Только старше.
Кирилл долго переваривал полученную информацию. Но когда он увидел ту нескрываемую и не убиваемую нежность в глазах и прикосновениях Марии по отношению к Эре, то сдался и наконец-то вновь расхохотался. В этот раз он смеялся так, будто камень свалился с души и осколок льда выскочил из сердца.
- Да, Эра, все правда. Знакомься - твоя мама. Это от нее тебе досталось такое прекрасное тело.
- Только лицо не мое немного, - смешно надула щеки Мария, - здесь твой папка на свой лад все сделал. Зато глаза мои.
- И характер, - усмехнулся Кирилл, - такая же знатная истеричка.
- Эй! - наигранно обиделась горгулья.
- Сейчас как дам в третий раз! - показала ему кулак боевая Мария.
С тех пор Кирилл с нею больше не спорил. И ни разу за тридцать лет совместной жизни не пожалел о том, что оставил в своем доме этих двух женщин, одна из которых молода по сей день. Она чувствует себя хорошо, играет с подросшими детьми Кирилла и Марии и пишет замечательные книги, подражая классическим. Семейная чета уж половину городской библиотеки Эре перетаскала, а она все не насытится. И пишет очень даже недурно, что еще больше убедило Марию в том, что искусство способно породить искусство.