Бланк Эль
Рарки. На грани вызова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
  • Аннотация:
    В одно мгновение потерять родных и единственной выжить. Застрять на планете за тысячу парсек от Земли и не иметь возможности вернуться. Оказаться среди тех, кто ненавидит чужаков и сначала стреляет, а потом начинает разговор. Осознавать, что обречена, точно зная, что никто меня щадить не будет. Такие испытания не для хрупкой девушки? Наверное.
    А я всё равно не сдамся! Сначала спрячусь. Потом замаскируюсь. Сделаю то, ради чего пожертвовали жизнями мои близкие. Помогу тем, кто меньше всего этого ждёт. И даже влюблюсь! Если, конечно, кандидата найду достойного.
    Космоопера. Приключения и романтическая фантастика.
    Вышла в издательстве "АСТ". Приобрести - Литрес

  

Эль Бланк

На грани вызова

ПРОЛОГ

   Грохот над головой оглушал. Сиденье подрагивало и вибрировало, идеально попадая в ритм работающих с перегрузкой двигателей. Датчики контроля за состоянием щита истерично мигали, пытаясь донести до меня степень той ужасающей огневой мощи, что сейчас лавиной обрушивалась на корабль. Я же учащённо дышала и неотрывно смотрела лишь на одну шкалу -- ту, что показывала уровень затрат энергии.
   Семьдесят процентов. Для работы защитного экрана хватит и десяти. Так что терпимо, кабы не одно "но". Уменьшается столбик катастрофически быстро. И если скорость расхода не изменится, то...
   Быстро завела в программу вильюрера параметры и ужаснулась: полчаса -- это в лучшем случае, с большей вероятностью -- минут пятнадцать, в худшем... Лучше не думать.
   -- Медея, -- отвлёк от расчётов строгий голос отца. Удивительно спокойный для ситуации, которая вовсе не была рядовой. Впрочем, как и ожидаемой. -- Иди к матери.
   -- Зачем? -- возмутилась я, вцепляясь в подлокотники кресла, словно меня из него уже выдёргивали. -- Папа, я здесь нужна! Это моё место! Я же всегда тебе помогала. Ты один не справишься!
   -- Мне встать и тебя отвести? -- охладил мою горячность жёсткий ответ.
   Посмотрела на лицо, закрытое непроницаемым щитком шлема, на напряжённую фигуру, склонившуюся к соседней консоли, и сникла. Бесполезно. Отец у меня непробиваемый, особенно если что-то окончательно решил.
   Да и мы сейчас не в том положении, чтобы вести дискуссии -- обзорный экран не просто так подёрнут мертвенно-сиреневой плёнкой защитного покрытия. За ним, почти неразличимые, видимые лишь смутными тёмными силуэтами, но от этого не менее страшные, корабли рарков. И та самая огневая мощь, которую едва сдерживает щит нашего дискоида, идёт именно от них, появившихся так неожиданно, что сформировать синхро-канал и вывести нас из-под удара папа просто не успел. А теперь он лавирует на крошечном кусочке космического пространства, отыскивая среди окруживших нас крейсеров слабое звено, которое можно разорвать и выбраться из западни. Мешать ему и отвлекать -- чревато.
   Расстегнув ремни, удерживающие меня в кресле, я встала и тут же вцепилась в спинку. Пол кренился, вибрация из мелкой, тряской, превратилась в резкую, рваную. Дойти до выхода из рубки и удержаться на ногах оказалось делом непростым. Впрочем, путь по коридору тоже не был лёгким и прямолинейным. Я дважды приложилась плечом к ребристым стенам, прежде чем добралась до лаборатории.
   -- Всё плохо? -- встретил меня беспокойный голос мамы и руки, поддержавшие как раз в тот момент, когда я готова была упасть, перешагнув через порог.
   -- Ага, -- вздохнула я. Пробираясь следом за родительницей между, к счастью, накрепко зафиксированным на полу оборудованием, удивилась: -- Мы куда?
   -- Папа приказал залезть в стабилизационную капсулу.
   Ответ оказался настолько ошарашивающим, что я остановилась, глядя в затылок с собранными в пучок седыми, когда-то каштановыми волосами.
   Капсулу? Она же герметична и неразрушима, а это значит... Просто страховка или другого способа спастись нет?
   -- Медея? -- обернулась мама, хватаясь одной рукой за ближайший агрегат, чтобы не упасть от нового толчка, а другой вцепляясь в моё предплечье. -- Идём!
   -- Мы не можем его оставить! -- рванула я обратно, однако пальцы держали крепко.
   -- Прекрати истерику! -- прикрикнула родительница. -- Твой отец просто не хочет волноваться за нас. Он справится! Не смей даже сомневаться.
   Я бы с радостью, да только паника, почти не заметная в начале и нарастающая по мере осознания происходящего, сводила на нет все мои усилия под грохот, теперь напоминающий бомбовые удары.
   Сдвинув внешнюю обшивку, мама отстранилась, непререкаемым жестом приказывая мне залезать. Если у меня и были возражения, кому из нас идти первой, то они разбились о суровый карий взгляд и плотно сжатые губы. Слова застряли в горле, руки послушно раздвинули внутренние листки капсулы, тело протиснулось сквозь эластичный материал.
   Оказавшись в темноте, я включила подсветку наручного коммуникатора и обернулась.
   -- Мама? -- позвала, когда вместо ожидаемого движения следом увидела неподвижные сомкнувшиеся створки. -- Мама! -- рванулась обратно, наталкиваясь на сопротивление плёнки, закрывшей ставшую герметичной обшивку. Царапая упругую массу и падая на колени, всхлипнула: -- Мама...
   -- Ты права, дочка, -- донёсся до меня её голос из коммуникатора. -- Я твоего отца не оставлю. Если всё обойдётся, то не о чем было и переживать. Если нет... Я разделю его судьбу. Да и смерти я не боюсь -- мы долго прожили и много видели в своей жизни. А ты молодая, тебе надо жить.
   -- Нечестно! -- выкрикнула я в отчаянии, в десятый раз пытаясь достучаться до датчика разблокировки двери, который упёрто отказывался срабатывать. -- Неправильно! Выпусти меня! С ума сошли?! Я всё равно погибну в этом герметичном "гробу". Лучше уж с вами...
   -- Глупая, -- оборвал мои причитания не то вздох, не то хриплый смешок. И это был уже не мамин голос. Отца. -- Не погибнешь. И вообще, лучше умереть поздно, чем рано... Лидея, -- неожиданно позвал маму, -- таймер на замок поставь, и ко мне.
   -- Не дрейфь, дочурка, -- отозвался теперь уже её голос. -- Иду, Эдер.
   Я без сил рухнула на покрытие. Ну вот. Теперь мне не выйти, пока не сработает счётчик. Даже в таких экстремальных условиях родители всё просчитали, включая то, что я ни за что бы их не оставила и добровольно не пошла бы в капсулу одна.
   Обман... Ради спасения. Разумом это можно было понять, чувствами -- нет. Потому, борясь с жутким коктейлем надежды, злости, отчаяния и ожидания, я прислушивалась к себе. Звуки сюда не проникали, амортизаторы гасили удары, а коммуникатор выключился, более не сообщая о происходящим снаружи. Для анализа мне оставались лишь ощущения положения тела и веса. И пока они не менялись, можно было верить, что всё закончится хорошо.
  

ГЛАВА 1

Смертельная ловушка

  
   -- Плотнее друг к другу. Не пропускать его. Держать окружение!
   Приказы -- резкие, жёсткие, не оставляющие надежды тем, кто невольно стал объектом для атаки, -- срывались с губ командора Лейса, гулким эхом отражались от экранов и стен рубки флагманского крейсера, уходили в эфир и послушно исполнялись капитанами флотилии. Они с той же фанатичностью, что и их главарь, жаждали лишь одного -- уничтожить попавших в западню. Раздавить. Смять. Испепелить...
   -- Какой же у него запас прочности? -- рыкнул стоящий рядом с командором офицер, не отрывая взгляда от диска -- уворачивающегося от искрящих залпов, озаряющегося призрачным сиреневым светом при косых попаданиях и отчётливо содрогающегося при прямых.
   -- Какой бы ни был, -- презрительно хмыкнул адьютант и предрёк с предвкушением: -- Навечно его не хватит. Спечётся.
   Судя по одобрению, которое читалось в глазах находящихся в рубке, полагал так не он один. Лишь сам командор щурился, приподняв верхнюю губу и обнажив белые зубы. Видимо, были у него какие-то сомнения. Подозрения. Предчувствия. И они оправдались.
   Загнанный в ловушку диск неожиданно резво, набирая скорость, рванул в сторону одного из кораблей, стоящих на траверсе флагмана.
   -- "Зигар", обходной манёвр. Третье звено, сомкнуться! Остальным прикрыть брешь! -- мгновенно отреагировал Лейс, рассчитывая вынудить добычу снова оказаться на линии огня.
   Однако у тех, кто управлял диском, планы были иными. А когда суть и смысл манёвра стали ясны, предпринимать ответные действия было поздно -- разогнавшийся корабль на полной скорости протаранил идущий на перехват крейсер. Огненный шквал рванул из изувеченного борта, куски обшивки полетели в стороны, двигатели полыхнули максимальным по силе всплеском -- ходовая часть среагировала на удар активацией.
   -- Идиот, -- процедил сквозь зубы командор. И осталось непонятным, то ли он имел в виду командира-неудачника, допустившего столкновение, то ли бесстрашного пилота, решившего пойти на таран, то ли самого себя, не предотвратившего потерь.
   Выяснять это никто не рискнул. Адьютант молча пожал плечами, пилоты уткнулись в мониторы, капитан флагмана пристально следил за медленно, но увеличивающим скорость кораблём. То есть, по сути, уродливой конструкцией из двух кораблей, спекшейся в единое целое, вращающейся, но при этом неотвратимо стремящейся к наползающей на боковой обзорный экран планете.
   -- Щ-щ-щедар! -- заорал Лейс. Резко подался вперёд, впечатывая ладони в гладкую поверхность консоли. -- Шестое и пятое звено! На перехват! Стрелять! Уничтожить! На куски порвать! Не дать войти в атмосферу! Гр-р-р!...
   Слова у него закончились, лицо побагровело, и командор, оттолкнувшись, упал в кресло, стоящее позади.
   Причину его состояния понять было не сложно -- под завязку начинённый боекомплектом, с практически не израсходованным запасом топлива на маршевых двигателях, пусть и повреждённый, но покрытый прочной бронёй крейсер имеет все шансы не просто долететь до поверхности, не сгорев в атмосфере, но ещё и взорваться, погребя в руинах не одно поселение. А за такое виновник, пусть и косвенный, может запросто головы лишиться. Если, конечно, его не пощадят.
   Лейс ложных иллюзий не питал, потому, взяв себя в руки, вновь сосредоточился на командовании.
   "Ускориться", "усилить огонь", "бить на разрушение" -- приказы летели один за другим, а следом -- заряды, которыми эскадра уничтожала собственного собрата, не думая о судьбе экипажа, который ещё мог быть жив. Куски обшивки, носовая часть, сорванные орудия -- фрагменты крейсера с той же поспешностью отрывались от становящейся всё более бесформенной громады.
   Однако и планета не оставалась в стороне от процесса. Массивная, огромная, она с жадностью тянула к себе всё, что оказывалось в её гравитационном поле. И этому уже не мог никто помешать. Белёсая дымка атмосферы принимала падающие куски и разогревала, заставляя вспыхивать огненными метеорами. Коричневый грунт, покрытый серыми пятнами растительности, раскрывал для них свои объятия, взмётывался вверх пылевыми тучами и опадал каменным дождём.
   -- Район Рагнаир. Местность почти незаселённая. Ущерб будет минимальным, -- отчитался офицер, отмечавший точками места падений на виртуальной карте.
   -- Эвакуация? Зачистка? -- коротко поинтересовался адьютант, услужливо раскрыв перед командором матрицу для связи с наземными службами.
   -- Не вижу смысла, -- поморщился Лейс, отталкивая полупрозрачное переплетение голографических линий. -- Спасать некого. Нарушитель уничтожен... А кто в Рагнаире наместник? -- спохватился, оборачиваясь к адьютанту.
   -- Дьер Шайхот, -- немедленно откликнулся тот. Шевельнул остроконечными ушами, скользнувшими по покрытым короткими светлыми волосами вискам, и предупредил: -- Один из сыновей правящей тетрады. Лучше его всё же поставить в известность.
   -- Г-р-рашш-ш-ш, -- зашипел командор. Резким движением дёрнул отворот белого мундира, ослабляя ткань. Тяжело дыша, прищурился, опираясь на консоль. Наконец, всё же подтянул к себе матрицу, а когда перед ним возникло изображение хмурого темноволосого мужчины, мрачно взглянувшего на абонента, выпрямился, закладывая руки за спину и выпячивая грудь.
   -- Мы у тебя намусорили, -- сообщил без предисловий. -- Но ситуация требовала решительных действий, дагон Дьер...
  
   ***
   Тишина и темнота. Жуткое сочетание, когда итог неизвестен. Что творится там, за прочными стенками капсулы? Родители сумели вывести диск из окружения и сбежать? Или погибли, и он, разрушенный, летит мёртвой глыбой в безжизненном космическом пространстве?
   Невольно всхлипнув, я скользнула пальцем по коммуникатору. Цветной индикатор вспыхнул и погас, чтобы напрасно не расходовать энергию. Однако этого хватило, чтобы понять -- сижу я запертой двадцать минут.
   Всего двадцать! Но они кажутся мне вечностью. И ведь ничего не происходит... Стоп.
   Сила тяжести изменилась -- я словно стала меньше весить, возникло ощущение невесомости. Не так уж сильно выраженное, приглушённое защитными механизмами, но отчётливое.
   Очередная волна паники родилась в груди, скрутила живот, мелкой дрожью ушла в мышцы. Сердце суматошно заколотилось, заставляя дышать чаще и цепляться холодными потными ладонями за складки упругой стабилизационной массы -- набухшей, вязкой, в которую меня неожиданно сильно вжало... и отпустило.
   М-м-м... Что произошло?
   Строить гипотез не стала. Изводить себя можно до бесконечности, но будет ли от этого лучше? Потому я просто лежала, пока не поняла, что пространства в капсуле стало больше. Покрытие сдулось, освобождая доступ к консоли, и я поднялась, чтобы до неё добраться.
   Сработал механизм не сразу, может, заклинило его, а может, время на таймере не вышло. Однако, наконец, струя свежего воздуха рванула в щель раскрывающейся обшивки, и я, растянув складки внутренней оболочки, высунула голову наружу.
   Ой-ёй...
   Едва удержалась, чтобы не спрятаться обратно, потому что прямо перед моим носом раскачивалась гибкая коричневая ветка, покрытая мелкими серыми листьями, а на ней, глядя на меня огромными глазами, сидел... сидела... в общем, жуткое что-то сидело, тёмно-серое, тонколапое, пушистое, размером с ладонь.
   Узрев меня, существо ещё сильнее выпучило глаза, противно крякнуло, оттолкнулось, расправило необычные гофрированные крылья и рвануло в воздух. Подальше от потенциальной опасности в моём лице. Испугалось, видимо. А я так и не поняла, птица это была или насекомое. Впрочем, я же не биолог, мне простительно. Это моя мама могла с одного взгляда принадлежность любой тварюшки определить. Она-то в этом спец... Была...
   Водная пелена размыла картинку. Я зажмурилась, чувствуя, как слёзы покатились по щекам, но всё же взяла себя в руки и, судорожно вдохнув, их размазала. Нельзя мне раскисать, не для того родители собой жертвовали, чтобы я, как клуша, сидела и ревела. Тем более не факт, что я в безопасности!
   Последняя мысль оказалась действенной: забыв о слезах, я полезла наружу, костеря куст, который закрывал собой путь. Веток старалась не касаться -- может, они и безопасные, но лучше не рисковать, -- потому пробиралась осторожно. Сползла с покрытой копотью обшивки, ещё горячей, но, к счастью, уже не обжигающей. Перелезла через изуродованный оплавленный кусок невесть чего. Спрыгнула на рыхлую коричневую почву, оказавшись в яме, оставленной ударом. Чертыхаясь, выбралась наверх по осыпающемуся склону и лишь тогда позволила себе осмотреться.
   И снова ой...
   Планета, на которую мне "повезло" приземлиться, глаз не радовала. Небо -- белёсо-голубое, туманное, без облаков. Местность холмистая, с парой-тройкой гор на горизонте, местами пустынная, местами заросшая серолистными кустиками и толстоствольными деревьями с широкими кронами. Совсем недалеко, за грядой валунов, поднимается вверх столб чёрного дыма -- видимо, там горит что-то. А буквально в паре метров от меня ещё один небольшой кратер, в котором наполовину зарылся в грунт кусок обшивки. В общем, не я одна сюда падала.
   Я невольно обернулась. Капсула, ничуть не изменившая своей сферической формы, лежала в яме. Тот самый куст, через который я пробиралась, оказался уцелевшей частью кроны поваленного дерева -- оно не так уж близко от места падения росло, корни цеплялись за самый край воронки. И такое растение тут было не одно, просто большинство остальных превратилось в щепки и древесный мусор. Удар был не слабым.
   В растерянности я опустилась на землю. Села, ничуть не заботясь о чистоте комбинезона, потому как тот и без того уже испачкан в саже. Непроизвольно зарылась пальцами в рыхлый грунт, напоминающий песок, набрала горсть и пересыпала из руки в руку.
   Вот и что мне теперь делать? Да, я жива, но... Сколько я тут протяну без воды и пищи? Ладно, хоть температура приемлемая, комфортная даже. Однако достаточно ли этого для выживания? Тем более помощь я вызвать не могу -- для дальней связи мой коммуникатор не предназначен, а в пределах его действия банально некого звать. Мы одни летели, без страховки.
   Но даже если найду способ себя обеспечить, что меня ждёт? Какое будущее? Эта планета не необитаема, тут заправляют рарки, а от них ничего хорошего ждать не приходится, судя по тому... гм.. приёму, который они нам оказали. Ведь стрелять начали без предупреждения!
   Перед глазами снова возникли подрагивающие звёзды, какими они всегда становились, когда дискоид выныривал из временной ямы. Тёмные силуэты кораблей, которые оказались в той же точке пространства и времени, что и мы. И леденяще-синяя вспышка, озарившая нос ближайшего корабля и рванувшая к дискоиду -- тот самый первый залп, который поразил меня до глубины души.
   -- За что?! -- сорвалось тогда с моих губ возмущённое восклицание. -- Мы же ничего им не сделали!
   Искрящий разряд растёкся по защитному экрану, который развернулся за долю секунды до удара.
   -- Видимо, сделали, раз они стрелять начали, -- пробормотал папа, сосредотачиваясь на управлении. -- И, скорее всего, счёты давние.
   -- А поговорить хотя бы для начала? Ситуацию прояснить? -- растерялась я, не понимая, какие претензии могут быть у рарков к тем, кого они в глаза никогда не видели.
   -- Зачем, если выводы на наш счёт у них однозначные? -- буркнул отец и закрыл дискуссию: -- Не отвлекай, дочка.
   Выводы... И папа, и рарки что-то для себя решили относительно друг друга. А я? Я могу хоть какие-то предположения набросать? Могу. У меня ведь тоже есть информация.
   Всё, что я слышала о рарках, -- характеризует их как очень неприятную расу. Неуживчивую, амбициозную и конфликтную до безумия. Так что, весьма вероятно, проявленный негатив лично к нам никакого отношения не имеет, и они просто уничтожают всех, кто оказывается на их территории. Оттого к ним в гости и в друзья никто и не рвётся. Это мы... попали. То есть я попала.
   И снова слёзы размыли очертания окружающего мира. Да, хочется плакать. Нет, не так. Хочется волком завыть, лечь и исчезнуть, чтобы не думать, не помнить, не рвать душу...
   Шмыгнула носом, стряхнула с ладоней пыль и вытерла тыльной стороной кисти глаза. Не время горевать. И не место. И вообще надо думать шире, а не хвататься за то, что лежит на поверхности!
   Неуживчивые? Конфликтные? Два раза "ха"! Это не повод стрелять во всех без разбора! Наверняка есть ещё что-то, иначе бы папа не сказал "давние счёты". И это "что-то" с высокой степенью вероятности может быть связано с тем необычным явлением, которое мы обнаружили.
   И снова мысли мои ушли в прошлое, в деталях припоминая всё, что в тот момент не казалось мне таким уж важным, а теперь...
  
   -- Я сделала, -- торжествующе улыбаясь, протянула отцу накопитель и села в кресло напротив. Дожидаясь, когда он подключит флеш и развернёт над столом экран, окинула взглядом кабинет -- вроде привычный, однако в нём всегда можно было найти что-то новое.
   Вот и сегодня на полочке, которую обычно занимала коробка с микросхемами, стояла широкая ваза с маленькими голубыми цветочками, обрамлёнными столь же крошечными веточками зелени. Ну а о том, кто именно мог вырастить для папы такую красоту, для открытого космоса, несомненно, экзотическую, можно было даже не спрашивать.
   -- Нравятся? Забери к себе, -- заметив моё внимание, предложил отец. -- Мама не обидится.
   -- Нет, что ты! -- замахала я руками. -- Они, конечно, изумительные, но ты же знаешь, что я больше люблю...
   -- Технику, -- опережая меня, кивнул папа, разворачивая на экране карты, которые я составила по его просьбе. -- Так, посмотрим.
   Между нами сформировался виртуальный куб, заполненный яркими точками-звёздами. Несколько минут я следила, как уверенно руки отца совмещают с ними сделанные мной плоскостные изображения и постепенно рождается единая картина.
   -- Любопытно... -- рассматривая её, сощурились серые глаза. Папа откинулся на спинку кресла, потирая рукой подбородок.
   -- Что? -- заинтересовалась я, едва ли не носом утыкаясь в границы изображения, а в ответ получила весёлый смех:
   -- Ты не вблизи смотри, издали лучше видно.
   Издали так издали. Я послушно отодвинулась. Оценила размер временных деформаций, похожих на рельефные воронки, зависшие между звёздами, ухватилась за их подозрительную регулярность, обнаружила явную тенденцию к угасанию и снижению временных промежутков...
   -- Ничего не напоминает? -- подтолкнул меня папа.
   -- Круги на воде, -- высказала я предположение. -- Чем дальше, тем "яма" больше диаметром, но менее глубокая. Получаются прерывистые волны, которые расходятся по нарастающей от исходной точки. Действительно интересно, -- поняла, наконец, реакцию родителя, -- мы же думали, что такие деформации явление спонтанное и между ними связи нет, а выходит наоборот?
   -- Выходит, так. А точка... -- рука отца потянулась к виртуальной панели, увеличила изображение и коснулась звезды, которая визуально попадала в центр, свободный от временных искажений. -- Звезда Лидвот, -- прочитал он пояснение, появившееся на боковой панели экрана.
   -- И чем же эта звезда такая особенная?
   -- Вроде как ничем. Обычная звезда спектрального класса G. Таких в Галактике миллиарды, и временных провалов около них не наблюдается.
   -- Но ведь эта система обитаема, -- встрепенулась я, углядев рядом с названием звезды значок заселённости. -- Кто нам мешает полететь к местным жителям и спросить напрямую? Мол, так и так, тут у вас вот такие непонятные штуки. Может, они сами их изучают.
   -- Там живут рарки, -- вздохнул отец, -- С ними трудно налаживать контакт. Задаёшь, казалось бы, нейтральный вопрос, а они его воспринимают как претензию и прямое обвинение. В указаниях совета по контактам с внеземными расами рекомендовано к ним не соваться. Так что просто продолжим изучение. У нас ещё один сектор остался незакрытым. Видишь, вот здесь. -- Палец обвёл область девственно чистого космического пространства, действительно смазывающего цельную картину. -- Вдруг зависимость не совсем кольцевая, а, например, эллиптическая. Или параболическая. Есть же варианты. Тогда и рарки ни при чём окажутся.
   -- Ну да... -- согласилась я, прикидывая, насколько должно быть сильным напряжение сингулярности, чтобы временной дефект существовал в пространстве так долго. В тот момент меня куда больше интересовала природа необычного явления, нежели те, кто невольно оказался в его эпицентре.
  
   Невольно?
   Нехорошее предчувствие, в общем-то ни на чём конкретном не основанное, заставило ахнуть и ужаснуться собственной несообразительности.
   А вдруг эти временные ямы имеют искусственное происхождение? Вдруг рарки нашли способ искажать течение времени в локальных точках пространства! И все эти ямы -- их рук дело! Тогда понятно, почему они нас обстреляли -- не хотели, чтобы об их открытии узнал кто-то ещё. И это они каким-то неведомым способом накачивали энергию, чтобы ямы не схлопнулись!
   Хлоп!
   Я вздрогнула, испуганно оглядываясь. Вот и реальность о себе напомнила, заставляя отвлечься от воспоминаний и предположений.
   К счастью, ничем страшным звук не оказался -- просто летучая тварюшка вернулась. С хлопком, как оказалось, у неё крылья складываются, а вместо веток поваленного дерева на этот раз в качестве посадочной площадки выбрала она прогалину между невысокими кустарничками. Покосилась на меня, изумлённо выпучив глаза, и принялась склёвывать маленькие чёрные ягодки.
   Я же заметку сделала -- возможно, они и для меня съедобные. Правда, проверять совсем не хочется, но, если выбора не останется, и на это решусь. Мне же есть совсем нечего, так какая разница от чего умирать: от отравления или голода?
   А вот воду добыть можно. В стабкапсуле несколько блоков работают на водородном топливе, а его получают из воды фотолизом. Так что...
   Так что я поднялась, осторожно сползла обратно в воронку, добралась до технологического люка, едва заметного на гладкой, путь и покрытой копотью поверхности. В коммуникаторе отыскала электронный ключ -- сама же прошивки к капсуле делала. Через несколько секунд уже закачивала обратно в бак драгоценную влагу, ушедшую из топливной системы. Отсоединила канистру, поболтала, прикидывая, на сколько же мне её хватит.
   Два литра. Значит, пару суток продержусь. Если буду экономить, то неделю. М-да, негусто... И всё же это лучше, чем ничего.
   Осталось хоть какую-то жизненную стратегию выработать. Решить, куда идти -- ведь просто сидеть и ждать, когда меня найдут, точно не вариант. Не факт, что найдут до того, как я умру с голоду, -- это раз. А если найдут и поймут, кто я такая, то или убьют, или заточат где-нибудь навечно -- это два. Мне же жить хочется. И вернуться домой тоже.
   Да, Лидвот от Солнечной системы в трёх тысячах парсек, это невообразимо далеко, но ведь рарки в космос летают! И двигатели у них, пусть менее мощные, уступают земным в скоростях, но мне этого хватит. Главное -- найти такой корабль. И угнать! А уж как именно на нём лететь, разберусь. Я всё же техник.
   Аккуратно закупорила канистру и положила на рыхлый грунт. На всякий случай залезла снова внутрь капсулы. Пусть она и не предназначена для длительного пребывания, потому в ней нет неприкосновенного запаса, но, возможно, мама успела положить внутрь хоть что-то. Пару упаковок пищевого концентрата. Или оружие какое.
   Я знала, что это маловероятно. Спешка. Отсутствие в лаборатории еды. Да и оружие хранилось в сейфе -- мы же не на войну летели, у нас исследовательская миссия была. Но неистребимое "а вдруг!" не давало покоя.
   Увы, сколько бы я ни перебирала мягкие складки, подсвечивая для верности фонариком коммуникатора, ничего не нашла. Зато поняла, что снова плохо вижу из-за новой порции слёз -- паника и отчаяние накатили с новой силой, словно не я пять минут назад убедила себя в бессмысленности душевных терзаний.
   Я поспешила обратно. Меня не учили быть сильной, не готовили к выживанию в экстремальных условиях, но всё же я не настолько глупа, чтобы не найти правильной стратегии самостоятельно.
   Итак. Первое. Никто не должен предположить, что на планету проник нелегал. Значит, капсулу придётся уничтожить -- она внутри целёхонькая, сразу наводит на подозрения.
   Таймер на отсрочку, канистру в руки, лихорадочный подъём вверх по склону, десяток шагов в сторону для безопасности, пара минут ожидания...
   Яростное шипение и искры, родившиеся в технологическом отсеке, быстро сменились гулом и белёсым дымом, повалившим из люка самой капсулы. А потом и огонь с треском вырвался наружу, напугав насторожившееся птиценасекомое, которое потрясённо крякнуло и вспорхнуло, тяжело отлетая подальше от беспокойного места кормёжки.
   Проследив за её полётом, я снова вернулась взглядом к обгоревшим останкам, которые больше не выдавали моего присутствия. С этим всё.
   Второе. Нужен запас потенциальной еды. Может, ягодки и ядовиты, но вдруг я даже такого пропитания больше нигде не найду? Ведь не просто так "птичка" настойчиво сюда рвётся. Вон опять вернулась и устроилась на краю делянки. А потому...
   Расстегнуть верх комбинезона, снять футболку, снова надеть курточку. Завязать узлом низ, соорудив мешок с рукавами-ручками, -- удобно нести будет. В него ягод набрать: плотных, сладко-пахучих, чем-то напоминающих чернику.
   Наверное, мне повезло, что я пока не голодна. Мы ведь из деформации выходить начали, едва я пообедать успела. Я прямо из столовой к отцу в рубку побежала, а спустя час, когда искажение окончательно сошло на нет, стало понятно, что мы в этой точке пространства-времени не одни.
   Вздохнула, поднимаясь с колен, когда ягод набралось достаточно. Осмотрела белёсое небо и открытое пространство, где по-прежнему не наблюдалось никакого движения. Тут я точно одна. А это значит, мои шансы на выживание сомнительны.
   И потому третье. Самое проблемное. Карт местности у меня нет, но решить, куда идти, надо. Мне добраться до какого-нибудь поселения нужно, дальше уже действовать по обстоятельствам.
   Долго я не раздумывала, побрела в сторону самого высокого холма. Если с него обзор будет недостаточный, придётся к горе пробираться через заросли растений, которые там кажутся гуще, и на самый верх взбираться, в надежде оттуда хоть что-нибудь заметить.
   -- Пока, птичка, -- пройдя пяток метров, всё же обернулась, не удержалась, очень уж любопытно было.
   Животное сидело на песке, нахохлившись, сердито сверкая глазами и жутковато перебирая в воздухе тонкими лапками. Словно ткало невидимую паутину проклятий, в отместку расхитительнице личных угодий.
   Чушь, конечно. Это нормально, что мозг, не имея готового решения, старается снять с себя груз неизвестности, радостно принимая невероятные объяснения. Но я всё же учёный, прагматик, не верю в мистику, магию и прочие ненаучные штучки. Так что, помахав местному обитателю рукой, удобнее перехватила канистру, поправила "ручки" импровизированной сумки, которую надела на плечо, и сосредоточилась на маршруте.
   Идти по плотной почве оказалось легко. Мои полуботиночки, предназначенные для перемещению по кораблю, пусть и не походные, но лёгкие, мягкие, с упругой нескользящей подошвой, ног от длительной ходьбы не натирали, и чувствовала я себя в них комфортно. Одежда тоже не доставляла проблем -- она и от перегрева защищала, и от ветра, который становился всё сильнее, по мере того как я медленно приближалась к пологому холму.
   Почва под ногами постепенно превратилась в песок. Песок сменился мелким гравием, затем крупным каменным крошевом, а на ровной как стол вершине мне пришлось прыгать по крупным валунам, между которыми было немало глубоких расщелин. С учётом порывистого ветра, надвигающихся сумерек и моей ноши, занятие казалось не самым безопасным. И всё же я с настырным упорством сосредоточилась на цели -- самом крупном валуне, возвышающемся над остальными и похожем на обелиск. А когда забралась и осмотрелась...
   Н-да... Перспектива мне открылась не радостная. Насколько хватало глаз, в три стороны вдаль простиралась всё та же холмистая местность, где не было никаких намёков на постройки. С четвёртой стороны пейзаж становился разнообразнее -- поднятия сближались и заканчивались внушительным горным хребтом, который я, из-за удалённости и неудачного ракурса места посадки, приняла за несколько небольших гор. В общем, идти туда бессмысленно. Обратно не выберусь.
   Сползла с камня, выбрала подветренную сторону и разместилась на отдых. Какой бы удобной ни была обувь, а я всё равно устала. Ведь почти шесть часов шла без остановок -- короткие, глотнуть воды, не в счёт. Да и стемнело быстро.
   Последнее выглядело странно, ведь местное солнце в белёсо-голубом туманном небе так и не появилось. Я не сразу разобралась, что светится сама атмосферная дымка, и потому, когда постепенно она растаяла, наступила ночь, погрузившая окружающий мир в непроницаемый мрак. Даже появившиеся над головой звёзды его не смягчали. Видимость оказалась нулевой, как и моя надежда увидеть огни поселений.
   Сколько времени это продлится, я не знала, но продолжать путь с риском провалиться в расщелины было опасно. Оставалось ждать. Всматриваться в непривычный рисунок неведомых созвездий и гадать, виден ли тот кусочек космического пространства, где необозримо далёко находится Солнце. Эх, жаль я не навигатор...
   Впрочем, не о чем жалеть. Даже специалист, не имея звёздных карт, вряд ли решил бы эту задачу, разве что предположение сделал, с высоким процентом ошибки. Не по силам человеку всё запомнить, для того и существует техническая поддержка. А у меня её нет. Коммуникатор не в счёт, по сути, это всего лишь идентификатор, средство связи и органайзер с ограниченным объёмом памяти.
   Вспомнив о последнем, развернула маленький экран и настроила на экономный режим. Спать не хотелось, а занять себя хоть чем-то нужно. Вот и начала перебирать сохранившиеся записи: напоминания, комментарии, заметки...
  
   "С днем рождения, подружка! Поздравления прими, отмечая двадцать три. Но не стоит забывать, что формально -- тридцать пять!
   Твоя Ви. 04 ноября 2147 года"
  
   Электронная открытка заиграла радужными переливами, окатила меня приятным перезвоном и рассыпалась цветными искрами. Я её сохранила, потому что она была последней, полученной от моей названой сестры.
   Ви рано потеряла родителей, ей едва годик исполнился, и мы стали для неё приёмной семьёй. Мне тогда было четыре года, но я, как сейчас, помню зарёванную синеглазую малышку, с которой потом играла, училась, ссорилась, мирилась, проказничала. У нас оказалось много общего, и самое главное -- увлечённость техникой. Виола, хоть и младше меня, но сумела убедить моих родителей забрать нас из высшей школы в её почти тринадцать -- мои едва шестнадцать, а не в положенные двадцать. Именно благодаря ей мы доучивались дистанционно и проходили учебную практику на корабле моего отца, помогая ему исследовать структуру подпространственных туннелей. И из-за неё попали в первую временную деформацию, которая выбросила нас в другой точке пространства через... два года, в то время как для нас прошёл всего месяц! А потом были и другие "ямы", "съевшие" в общей сложности около двенадцати лет, которых мы не заметили. Вот и получается, что и у меня, и у Ви, и у моих родителей официальный возраст не совпадает с биологическим.
   Наверное, мы бы и дальше путешествовали вместе, но отец категорически отказался брать её в очередной полёт. Виола осталась на Земле, а мы... Мы ещё четыре года провели в космосе. То есть год. Остальные три незаметно исчезли из нашей жизни, принесённые в жертву науке -- нашим попыткам на собственной шкуре проверить места расположения временных ям.
  
   "17 марта 2128 года -- появились искажения привычных показателей, измеряемых в ходе полёта: нестандартно меняется блеск переменных, наблюдается ускорение смещения навигационных светил, нехарактерное для наших скоростей.
   19 апреля 2128 года -- явления, наблюдаемые в течение месяца, исчезли. Показатели пришли в норму.
   20 апреля 2128 года -- установлен канал связи с Землей для передачи информации. После автоматической синхронизации с земным временем, выяснилось: сегодня 28 мая 2130 года"
  
   Вот она -- первая временная яма. Мы из неё благополучно выбрались, сами того не подозревая.
   В Институте Космоса, который принял наше сообщение, едва с ума не сошли. Потребовали всех мыслимых и немыслимых отчетов, данных, координат... Едва не заставили нас вернуться на Землю, но папа всё же настоял на продолжении полёта, пообещав провести полноценное исследование.
   В общем, на родную планету я попала, став уже совсем взрослой. И поняла, что с Землёй меня мало что связывает. Дом, в котором я проводила совсем мало времени, потому что во время учёбы жила в школьном пансионе, казался чужим. Друзья теперь не были моими ровесниками и давно устроили свою жизнь -- мне в ней не было места. Новых серьёзных знакомств завести как-то не получилось, хотя я и попыталась.
  
   "31 декабря 2147 года.
   Медея, надеюсь на встречу на новогоднем маскараде.
   Пират Флинт (с попугаем)"
  
   Я грустно улыбнулась, скользнув пальцем по появившейся голографии улыбчивого парня в смешной шляпе-треуголке, с виртуальной птицей на плече и в идеально пошитом новеньком наряде, который вряд ли могли носить флибустьеры прошлого.
   Моё первое приглашение на свидание... Разве я могла его удалить? Ну и пусть закончилось всё ничем -- кавалера, которого на самом деле звали вовсе и не Флинт, а Георгий, хватило лишь на две недели ухаживаний, даже до поцелуев дело не дошло. Но всё равно приятные воспоминания остались.
   А вот последующие "любовные послания" я не сохраняла: не нашлось никого, кто заставил бы меня потерять голову. Мне достаточно было пары-тройки встреч, чтобы понять -- ничего общего у нас нет. Мама сокрушалась из-за моей привередливости, а папа добродушно усмехался и говорил, что некуда торопиться, всё ещё впереди...
   Почувствовав накатившее раздражение, я погасила экран.
   Нет никакого "впереди". Шансы, что экстремальный квест на выживание закончится на Земле, стремятся к нулю. Значит, не будет у меня прогулок под луной, томных вздохов, страстных поцелуев и счастливой семейной жизни.
   Поёжилась, потому что ставший прохладным, ночной ветер начал менять направление и задувать сбоку. Подвинулась, чтобы снова казаться под защитой валуна, привалилась к нему и закрыла глаза.
   Наверное, даже задремала, потому что, когда открыла, от ставшего уже привычным резкого хлопка, вокруг было светло. Не солнечно, не ярко, примерно как туманным утром до восхода Солнца.
   -- Привет, птичка, -- поприветствовала усевшееся на соседний камень настырное создание.
   В ответ получила приоткрывшийся рот, судорожный взмах передних лапок и пристальный взгляд огромных чёрно-зеркальных глаз, в отражении которых я даже себя видела.
   Со стоном потянулась, только теперь сообразив, что ночь на жёсткой поверхности для моего организма даром не прошла. Поднялась, подхватила "мешок" и канистру. Посмотрела на нахохлившуюся птицу-насекомое и вытащила несколько ягод.
   -- Ешь, -- вздохнула, оставляя угощение на плоской поверхности камня.
   Ещё раз осмотрелась, проверяя, не появилось ли чего нового, и начала спускаться. Направление я выбрала единственно возможное -- в обход горного массива. Идти по холмистому плато бессмысленно, заблудиться и потеряться там легче лёгкого. А горы -- хоть какой-то точный ориентир.
   Вот только толку от этого "ориентира"... Я упрямо шла, делая лишь небольшие остановки и стойко не обращая внимания на голодное недовольное бурчание желудка, а вздымающиеся вверх пики, уходящие в туманное небо по левую руку от меня, так и не сменились на что-то новое. Как и холмистая местность справа. Растительность на ней то совсем исчезала, то становилась гуще. Иногда мне приходилось продираться через плотные заросли какого-то кустарника, обходить густые сплетения ветвей низкорослых деревьев. А вот тех самых ягод, что набрала в запас, я больше так и не встретила.
   Ещё одну ночь я провела, свернув к горам и забравшись повыше. Оставаться в низине не хотелось, да и с надеждой увидеть хоть что-то с высоты я не расставалась, пусть даже каждый раз, осматриваясь, видела лишь темнеющую даль. А утром... Утром поняла, что идти дальше не в состоянии. Ноги казались огромными и тяжёлыми, мышцы слабыми, во рту пересохло, веки я едва смогла поднять. Воды в канистре осталась пара глотков, но даже после них хотелось лишь лечь обратно на камни и умереть.
   И я решилась. Забралась рукой в "мешок", достала горсть ягод и отправила в рот. Нет смысла оттягивать неизбежное, если оно всё равно меня ждёт. Как и нет смысла доводить себя до полного истощения в случае съедобности инопланетного продукта.
   Ягоды оказались на вкус приятными. Сладкими, с лёгкой, едва ощутимой кислинкой. Внутри не сочными, а, скорее, желеобразными, с похрустывающими на зубах семенами. В общем, вкусными. Что, впрочем, ядовитости вовсе не исключало. Как и привлекательности для моей спутницы, которая, снова громко хлопнув крыльями, приземлилась напротив и уверенной вальяжной походкой направилась ко мне.
   -- Кажется, теперь ты от меня не отстанешь, -- невесело засмеялась я, поднялась и снова опустилась на камни, почувствовав нарастающее головокружение.
   Рот наполнился слюной, к горлу подкатила тошнота. Рвоты не было, но сознание подёрнулось той самой дымкой, что заполняла атмосферу. Я, словно в дурмане, видела, как моя рука, по-прежнему сжимающая ягоды, упала на землю. Пальцы раскрылись, чёрные горошинки покатились, на радость "птичке", тут же устремившейся к желанной добыче.
   Я, едва дыша, наблюдала, как она их неторопливо заглатывает, смакуя каждую и поглядывая на меня с таким выражением, будто точно знает, насколько я беспомощна. И в этот момент короткие покряхтывания, с которыми существо глотало, точно сопровождались бурчанием:
   Жадина... Оставила бы ягоды и шла себе дальше... Так нет же, спрятала... Разлеглась... Так, я всё съела?
   Она огляделась, присела, заглядывая под камень и убеждаясь, что туда ничего не закатилось. Шумно вздохнула и вспорхнула. А я задохнулась, потому что в этот момент какая-то неведомая сила оторвала меня от земли и дёрнула следом за летящим существом. То есть одновременно с ним. Или же вообще в нём?! Я словно чужими глазами увидела стремительно удаляющиеся камни, себя, лежащую на них, и горы, ставшие стеной на пути.
   Разворот. Крен, видимо вызванный потоком воздуха. Холмистая даль, затянутая белёсой дымкой. Плавное скольжение над возвышенностями. Тщательное изучение того, что стремительно проносится подо мной, -- песка, травы, зарослей. И новая порция ворчания:
   Пусто, пусто... Вчера точно здесь было... Кто сожрал? Я ж здеся одна на всю территорию... Может, опять ушастые воры нагрянули? Ходют тут, ходют, мало им своих угодий.
   Набор высоты, и горизонт ещё сильнее отодвинулся. Открылись новые просторы: мутно-коричневая даль за границей последнего холма, обрыв, а внизу под ним, в обрамлении серой растительности... дома.
   Поселение! Невысокие постройки, то ли покрашенные в белый цвет, то ли построенные из белого материала. По форме они напоминали кубики с угловатыми крышами, собранными из стволов выбеленных деревьев. Впрочем, мне, сверху, эти брёвна казались соломой, а сами домики -- коробками, между которыми петляла жёлтая дорога, а по ней шли люди. Нет. Рарки. Насколько они похожи на людей, я осознала, лишь когда моя "носительница" опустилась на одну из крыш и деловито осмотрелась.
   Рядом с домом обнаружилась небольшая площадка, вымощенная камнем. На ней, вернее, на расстеленной серой ткани неторопливо раскладывала чёрные ягоды молодая темноволосая девушка с кудрявыми волосами, собранными в низкий хвост. Лица я не видела, но фигура была совершенно человеческая, одетая в тёмно-коричневую длинную юбку и белую блузку с короткими рукавами.
   Кажется, девушка даже напевала что-то, но я слов не разбирала из-за новой порции ворчания:
   Так и знала. Ворьё на ворье... Настоящее бедствие... Можно подумать, им жрать нечего... А если и нечего, я тут при чём? Что я есть-то буду?
   -- Кыш! Кыш отсюда! Уходи! -- спохватилась девушка, заметив гостью. Взмахнула рукой, прогоняя, а потом, видимо посчитав это недостаточным, сдёрнула со стены ещё один кусок ткани и замахала им, чтобы устрашающий манёвр выглядел внушительнее.
   Толчок, и снова полёт. На этот раз прочь от поселения, вдоль обрыва, вверх, снова вниз.
   Нахалка. Эгоистка... Та, пришлая, лучше. Завтра снова её найду, пусть кормит...
   Слушая её, я удивлялась. Полёту, в который меня отправили местные ягодки. Складности мыслей на первый взгляд неразумного существа. Внятности слов и отсутствию языкового барьера. Наконец, тому, что лицо девушки, радеющей за сохранность своего труда, выглядело совершенно обычным. Человеческим. В нём не было ни намёка на что-то чужеродное.
   Может, всё это нереально и у меня банальные галлюцинации? Бред голодающего, помноженный на наркотическое действие плодов инопланетных растений?
   Сделать с этим я ничего не могла и оставалась пассивным наблюдателем до тех пор, пока... Пока картинка вдруг не стала дёргаться, неожиданно меняясь, словно лишившаяся целостности голоплёнка.
   Поляна -- гора. Кустики -- камни. Серый лист -- туманное белёсое небо, ставшее совсем светлым.
   Последнее задержалось перед глазами надолго. Настолько, что я поморгала, пытаясь его прогнать, и от неожиданности ощущения своего тела, о котором совершенно забыла, дёрнулась и села.
   Голова больше не кружилась, не тошнило, чувство голода притупилось. Не исчезло, но стало менее явным. Да и я себя ощущала уже не такой уставшей. Возможно, питательных веществ в ягодах оказалось достаточно, а, возможно, сил мне придало понимание -- цель, к которой я стремилась, не так уж далеко. Просто находится ниже уровня видимости.
   Тянуть я не стала. Поднялась, бросив пустую канистру в расщелину между камнями. Забросила на плечи импровизированный мешок, в котором ещё оставалось немного ягод. Припомнила картинку, которая привиделась моему внутреннему взору. И направилась перпендикулярно своему прежнему маршруту. Эх, надеюсь, я не заплутаю и поселение на самом деле существует...
   Сомнения у меня оставались, очень уж мистическим был эффект моего завтрака. Но я всё равно предпочла ему довериться, ведь нет у меня альтернативы. К тому же я прекрасно помнила папины слова: "Не проверишь -- не узнаешь..."
   Проверять пришлось долго -- к обрыву я вышла, уже когда начало темнеть. Зато какое облегчение почувствовала, увидев огни! Вернее, светящуюся дымку, которая словно сползлась к домам и окутала их почти дневным светом.
   Удивительное явление. Не менее интригующее, чем ягоды, связывающие сознания тех, кто совместно их дегустировал. Интересно, сколько ещё сюрпризов преподнесёт... Хм. Я ведь даже не знаю, как планета называется.
   Зато теперь появился шанс это выяснить. Только для начала нужно вниз спуститься, не привлекая к себе внимания.
   К счастью, сумерки ещё не лишили меня возможности осмотреться в поисках тропинки, по которой рарки поднимались на плато, -- не зря же "птичка" возмущалась. Да и ягоды они только здесь могли собрать. Наверное, поэтому дорога сыскалась быстро: метрах в двухстах левее места, где я подползла к обрыву, откос был не таким крутым. И на нём отчётливо просматривалась светлая полоса, похожая на серпантин.
   При всём моём желании побыстрее оказаться внизу, я всё же не торопилась, дождалась, когда темнота начнёт поглощать окружающий мир. Лишь после этого начался утомительный спуск.
   Шаг. Второй. Держать равновесие. Следить за тем, чтобы подошвы плотно вставали на плотный песок, норовящий сползти под действием силы тяжести. Дышать равномерно. Внимательно смотреть под ноги. Не пропустить поворот. Присесть, передохнуть. Новый виток...
   Я потеряла счёт времени, забыла о мыслях, ощущениях, обо всём, что могло отвлечь и лишить меня жизни, когда цель так близка! Ступив на траву, растущую внизу, вздохнула с облегчением, едва ли не бегом бросаясь к светлому пятну, окружающему постройки.
   Добралась!
   Радостная эйфория всё же не до такой степени завладела мной, чтобы напрочь лишить осторожности. Бежала я отнюдь не на открытое пространство, где меня могли заметить, а в обход крайнего дома, чтобы спрятаться в его тени и растущих рядом кустах. Я ведь понимала -- нельзя своё присутствие афишировать. По крайней мере, до тех пор, пока не станет ясно, как действовать дальше.
   Маскируясь среди веточек, дождалась, когда стихнет неразборчивый гомон, доносившийся до меня гулом и выкриками. Подобралась ближе к дому и, прильнув к горизонтальной щели, выполняющей функции окна, с любопытством принялась рассматривать внутреннее убранство дома.
   Внутри, как и снаружи, всё было лаконично, просто и без излишеств. Светлые бледно-зелёные стены со штрихами более тёмных тонов. Полки с какой-то утварью -- не то посуда, не то инструменты. Лестница, ведущая на второй этаж, -- с глубокими ступенями, но узкая сама по себе. Покрытый жёлтой скатертью стол, за которым вполоборота ко мне сидит пожилой мужчина и, набирая ложкой из тарелки, задумчиво вкушает нечто густое, оранжевое...
   Провокационного зрелища мой желудок не вынес. Жалобно застонал, забурчал, напоминая о насущных потребностях. Однако я его порыв не одобрила. Да, я почти уверена, что пища будет для меня съедобна, но вот как её незаметно добыть?
   Сглотнув слюну, продолжила смотреть, подмечая детали.
   Мужчина русоволосый, с сединой на коротко остриженных висках, однако сзади сплетена тонкая косичка. Рубашка на нём простого кроя, объёмная, с широкими рукавами. Штаны не менее бесформенные, тёмные. Лицо морщинистое, уставшее, осунувшееся, глаза полуприкрыты веками. Он даже жуёт, едва-едва двигая челюстями, то и дело опуская и вздёргивая голову. Засыпает, видимо.
   В один прекрасный момент его голова настолько сильно склонилась, что он завалился вбок и уронил ложку, испачкав скатерть. Мне не слышно, но несомненно выругался, тяжело поднялся, посмотрел на стол, вяло махнул рукой и направился к лестнице. Я же, приоткрыв от удивления рот, следила вовсе не за грузной походкой и не за тем, как пригибаются под его весом ступени, мои глаза не могли оторваться от... ушей. Они у него были заострённые!
   Так вот, почему местное птиценасекомое назвало их "ушастыми"! У девушки я из-за объёмных, кудрявых волос этого не заметила.
   Наконец ступни, обутые в массивную обувь, исчезли из видимости. Свет погас и, кажется, даже вокруг меня стало темнее -- дымка тускнела на глазах.
   Почувствовав неприятный холодок, пробежавший по спине, я обернулась, всматриваясь в ночной мрак. Ничего не заметила, но воображение услужливо нарисовало инопланетных чудищ, готовых накинуться и сожрать неосторожную землянку.
   Отступила, скользнула по стене рукой и заглянула за угол. Никого не обнаружив, продолжила идти вдоль дома, неосознанно прижимаясь к нему. Наверное, именно поэтому нащупала внешне ничем не привлекающую внимание, но приоткрывшуюся даже от лёгкого нажима дверь.
   Приглашением я пренебрегать не стала. Раз дом не запирается, почему бы этим не воспользоваться? Тем более я похищать ничего не буду. Только ложку каши съем. Две. Четыре. Ладно, всю съем. Надеюсь, хозяин утром не вспомнит, что он не проявил такого завидного аппетита. Как и не обратит внимания, что воды в кувшине, стоявшем на столе у окна, тоже стало меньше.
   Насытившись, я себя совсем иначе ощущать начала. Увереннее, спокойнее, оптимистичнее. Хотя и понимала -- решение временное. Это сегодня мне повезло, а дальше? Где гарантия, что снова получится добыть еду? В общем, надо что-то придумать.
   Надо. Вот только мозг, ошалевший от ударной дозы питательных веществ, мыслить в правильном направлении отказывался напрочь. Чувство сытости расслабляло. Не стой я сейчас на ногах, точно бы задремала, как хозяин дома. Хотелось сесть, а ещё лучше лечь. Желательно на что-то мягкое. И уснуть, само собой.
   Наверное, это моё счастье, что в комнате ничего похожего не наблюдалось, -- подсветки в коммуникаторе хватало, чтобы в этом убедиться. Посмотрев наверх, где скрылся рарк, я решила не рисковать и поискать убежище вне дома.
   Вышла на улицу и вновь оказалась под прицелом хищных глаз, следящих за мной из подступающей вплотную к домам темноты. Мнимых наверняка, но от этого не менее страшных. Да ещё и звуки какие-то непривычные начали раздаваться: чавкающие, шумные, вздыхающие... Именно поэтому на полноценную разведку у меня духу не хватило. Я лишь обошла дом по периметру, выяснила, что рядом с ним имеется пристройка -- трёхуровневый навес, с приставленной к нему лестницей, и забралась как можно выше. Потопталась по сухой траве, накиданной толстым, неровным слоем на дощатом полу, убедилась, что я здесь одна, пробралась к самому большому вороху, упала в мягкие объятия умопомрачительно пахнущего сена и...
   Уснула моментально, потому что, когда открыла глаза, было уже совсем светло. А ещё уютно, приятно и расслабляюще спокойно. Надо мной в лёгком светящемся тумане мельтешили пылинки. Свежий воздух овевал, свободно проникая сквозь опоры конструкции, лишённой одной стены. Тихие звуки, похожие на курлыкание и мурчание одновременно, доносились откуда-то снизу.
   Гряк!
   Где-то за моей головой раздался резкий хлопок. Громкий, знакомый, но от этого не менее неожиданный. Такой, что я мгновенно подпрыгнула, разворачиваясь, и лишь затем сообразила, кто его издал.
   -- Фу ты... -- запнулась, не решаясь оскорбить несомненно умеющую мыслить тварюшку. -- Напугала меня!
   Сидящая на толстом бревне "птичка" перебрала в воздухе волосатыми тонкими лапками и привычно широко раскрыла глаза. Заворчала, спрыгнула на сено рядом с моим мешком-футболкой и нагло сунула морду внутрь.
   -- Э, нет! Так не пойдёт! -- возмутилась я, подтаскивая мешок к себе.
   Увидев, как в мягком клюве исчезает чёрная горошинка, поняла -- хитрая бестия всё же изловчилась добраться до вожделенного лакомства. Потому и я, недолго думая, вытащила ягоду и отправила в рот. Раз уж всё так складывается, попробую повторить эксперимент.
   Приготовилась было к новой порции тошноты, к перемещению сознания в тело странного животного... Не тут-то было. Ничего подобного не произошло. Чувствовала я себя прекрасно, а "птичка" как сидела напротив меня, так и продолжила сидеть, возмущённо сверкая глазами. И ворчать:
   -- Что, успела от них заразиться жадностью? Несчастная ночь прошла, а тебя не узнать. Что дальше будет? Орать на меня начнёшь? Гнать куда подальше? Воровать мою мудриссу... А что с тобой говорить-то? Уже ведь своровала. Пошёл процесс.
   Она вздохнула и отвернулась. Я же изумлённо молчала. Как-то не привыкла я к тому, что животные разговаривают. Да ещё и такие обвинения предъявляют.
   -- Гм... -- наконец взяла себя в руки. -- Простите, я не знаю вашего имени...
   -- Вага, -- с готовностью обернулась "птичка". Чернильно-зеркальная поверхность глаз сверкнула заинтересованностью. -- Прогонять не будешь?
   -- Не буду, -- подтвердила я, смиряясь с ненормальностью местного мира. -- Мне бы только кое в чём разобраться.
   -- В чём именно? -- Вага смешно перебрала нижней парой конечностей, подбираясь ко мне ближе.
   -- Почему я вас понимаю. И речь слышу.
   -- Ты дура? -- бесцеремонно поинтересовалась собеседница и сама себе ответила: -- Нет, бывает, конечно, но не до такой же степени... Может, просто головой ударилась, когда падала?
   -- Да, ударилась. И всё забыла. Даже, кто я и где живу, не помню, -- с готовностью подтвердила я её версию, дополнив подробностями.
   -- Кто ж тебя так бросил-то? -- вздохнула Вага сочувственно. -- Бедный детёныш... Ведь детёныш, да?
   В голосе появились такие явные требовательные интонации, словно, окажись я взрослой особью, помогать мне "птичка" бы не стала. Оттого я интенсивно и закивала, вновь соглашаясь с её предположением.
   -- Вот я сразу так подумала, -- похвалила себя Вага. -- Тогда... -- она шагнула ещё ближе, покосилась на мешок, который я держала в руках, и приказала: -- Мудриссу дай.
   -- Зачем? -- насторожилась я, крепче сжимая горловину.
   -- Ты узнать забытое хочешь или нет? -- возмутилось птиценасекомое. -- Семечки сейчас переварятся, и всё. Кувульдыр нашему общению. Так что давай, поторапливайся, корми меня. И сама ешь.
   Семечки? Хм... Любопытно. То есть не в мякоти ягод дело, а в зародышах растений? Они -- своеобразные передатчики? Как-то между собой связаны, и потому все те, кто их проглотил, оказываются на одной волне сознания в радиусе и зоне взаимодействия семян? А когда зародыши погибают, связь рвётся? Ну дела...
   -- Так-то лучше, -- похвалила меня Вага, смакуя очередную ягоду. Приподнялась, чуть распустив крылья, заглянула мне в рот и посоветовала: -- Ты их не жуй, дольше проживут. И ума прибавят, раз уж у тебя его немного. Я вот всю жизнь ими питаюсь, и, видишь, какая умная. Не чета всякому ушастому ворью. Сколько мудриссы у меня перетаскали, давно уже поумнеть должны были, а они всё равно глупые. Спросишь почему? А я тебе скажу. Потому, что не едят они мудриссу. И своих питомцев не кормят. И даже не проращивают. Сушат и в баночки прячут. Думаю я, эти изверги извести хочут бедные растения, чтобы я снова глупой бессловесной тварью стала... Ну что там? Всё? Закончились? -- сменила тему, поняв, что ягоды из мешка больше не появляются.
   -- Всё, -- солгала я, предчувствуя подвох.
   -- Ну тогда прощай, -- деловито расправила крылья Вага. -- А то я твоими подачками только аппетит раздразнила.
   -- Эй! -- опешила я и даже остановить её попыталась, да только поздно. Выпорхнула "птичка" из сарая быстрее, чем моя рука дотянулась до пушистого тельца.
   И ведь вот что удивительно: хоть и была Вага уже далеко, а я всё равно какое-то время ещё слышала постепенно становящийся всё тише, но несомненно тот же самый хитрый голос:
   Эх ты, горе безмозглое... Надо же, не вспомнила ничего. Даже мудрисса не помогла. Так и быть, дам совет, а то ведь реально пропадёшь. Никому не доверяй. А то используют тебя и пустят в расход. Повторно, судя по тому, что с тобой уже произошло. М-да, вот есть же существа, которых собственные ошибки ничему не учат...
   С последним она точно ошиблась. Я с улыбкой заглянула в импровизированный мешок, убеждаясь, что пара горстей ягод всё ещё в моём распоряжении.
   Уж не знаю, что местные обитатели с ними делают, то есть каково реальное назначение ягод. Скорее всего, способность понимать речь и даже слышать мысли после дегустации -- лишь побочный эффект. Но для меня он самый важный! Лишь бы я права оказалась, ну и возможность нашла незаметно скормить ягодки какому-нибудь рарку. Хотя бы тому самому, чью кашу я вчера съела.
   Была, конечно, надежда, что местные жители общаются не на своём языке, а на галактическом вайли, которому учил меня папа. Поняла же я речь девушки! Тогда и в эксперименте необходимость бы отпала. Но...
   Но, как всегда, сработал закон подлости. Когда я осознала, что внизу подо мной шум и возня стали отчётливей, разгребла сухую траву и заглянула в щель. А там седовласый мужчина, ругаясь на совершенно невообразимом горловом "песнопении", которое я приняла за бурчание, перебрасывал сено в маленькие загончики. Мало того, не прошло и получаса, как в сарай заглянул ещё один мужчина, однозначно моложе, но при этом имеющий чрезвычайно громкий голос. Вот тогда я окончательно убедилась -- без допинга извне такую абракадабру я не осилю. И вообще! Я же не лингвист, чтобы с нуля быстро разобраться в совершенно незнакомом языке и научиться говорить.
   А значит, мудрисса мне в помощь! Жаль только, инструкции к ней не прилагается. Не вышло бы, что я забиваю микроскопом гвозди, как любила говорить мама. Однако ведь даже так лучше, чем делать это голыми руками!
   Вот потому я без зазрения совести снова вломилась в дом старичка, едва тот, бросив работу, ушёл следом за мужчиной. Моё счастье, что двери они не запирают! Я осмотрелась, отыскивая хоть что-нибудь, куда можно было бы спрятать пару-тройку ягод, да ещё и так, чтобы они с гарантией оказались съеденными. На всякий случай, хоть и рискуя, но сделала аж две "закладки": в толстые мягкие ломти выпечки, лежащей под полотенцем на столе, и в какое-то варево, ещё тёплое, стоявшее на полке. Последнее не удержалась и продегустировала -- желудок, едва нос унюхал умопомрачительные запахи, моментально возмутился и наверняка выдал бы меня с потрохами, если бы я его не задобрила.
   Ждать, пока вернётся хозяин, пришлось долго. Я за это время успела ещё раз кухню-столовую осмотреть и наверх заглянуть, обнаружив там спальню и стол, заваленный бумагами. Задерживаться не стала, опасаясь поимки. Зато изучила нижний ярус сарая, где, оказывается, в загонах сидели животные, похожие на Вагу. Такие же глазастые, пушистые и многолапые. Правда, на этом сходство заканчивалось. Размер их был несравнимо больше, головы меньше, а тела гибкие, словно перекормленные змеи. И это они шумно и протяжно вздыхали, потягиваясь, почёсываясь о стенки вольеров и старательно поедая сено.
   И снова осторожничая, прячась в серых кустах и радуясь, что мой комбинезон так удачно совпадает с ними по цвету, я пробежалась по окраине поселения. Сверху, глазами Ваги, оно не виделось мне таким уж большим. Сейчас же казалось громадным, когда я реально оценивала размеры и количество домов вместе с пристройками. Никого из местных на пути не встретила, однако недоумевать по этому поводу мне долго не пришлось. За очередным домом моим глазам открылась настоящая толпа, собравшаяся на площади, где стоял невообразимый шум. Наверное, сегодня здесь происходило что-то важное.
   Точно зная, что всё равно ничего толком не выясню, раз речь не понимаю, подходить ближе не стала. Вернулась обратно к дому старика и спряталась в зарослях у той самой смотровой щели-окна, в которую заглядывала вчера. Она же с задней стороны дома, тут нет ни дороги, ни протоптанной тропинки. Значит, высоки шансы остаться незамеченной.
  

ГЛАВА 2

Безумные поступки

  
   На площади действительно собрались все жители посёлка. Взрослые и дети, женщины и мужчины... Все они, кто с волнением, кто-то с восхищением, кто со спокойным интересом, а кто-то и с подозрением, следили за происходящим в центре. А там...
   Там недвижно стояла бронированная повозка. Вместительная, мощная, редкое зрелище в таких отдалённых от центра цивилизации местах. Рядом с ней замерли вооружённые охранники в шлемах, цепкими взглядами сканирующие местных жителей сквозь голографические забрала. Двое рарков-инспекторов сидели на сиденьях машины, тихо переговариваясь между собой. Ещё один, суровый, темноволосый, одетый в строгий дорожный костюм, уперев руки в бока и отставив одну ногу, предъявлял претензии старосте, ссутулившемуся и склонившемуся в подобострастном поклоне.
   -- Тебе, Гуз Рьяр, надлежало сразу сообщить в департамент о недоимке. Тогда и моего присутствия здесь можно было бы избежать.
   -- Никакой недоимки не было, даг Легор, -- возразил староста, распрямляясь. -- Сбор мриссы идёт как обычно...
   -- Почему же тогда последняя партия совсем маленькая?
   -- Так не сезон же.
   -- В прошлом году, -- проверяющий деловито заглянул в записную книжку, сверив данные, -- в это же время мы получили три коробки мриссы. В этом всего одну. У тебя есть этому объяснение?
   -- Думаю, крим-вага, живущая на этой территории, состарилась. Она ведь, сколько я себя помню, живёт здесь, преемницу так и не вырастила. А без её помёта семена не прорастают.
   -- Значит, в помёте проблема? -- поморщился Легор. -- А у нас имеется другая информация. -- Он обернулся, чтобы посмотреть на своих коллег, и те дружно кивнули. -- Ты, по ходу, утаивать мриссу начал. Признавайся, для себя оставляешь? Или кому на сторону продаёшь?
   -- Да я ж никогда вас не обманывал! -- аж взвился староста, оборачиваясь к соплеменникам, которые затаив дыхание прислушивались к разговору. -- И документы у меня есть! Кто, когда и сколько собрал. Всё учтено до последней ягодки! Все подтвердят!
   -- Всё когда-то бывает впервые, -- философски заметил проверяющий, отмахнувшись от него. -- Кабы не приказ дагона, я б с тобой даже разговаривать не стал... Где документы?
   -- Так в доме моём. -- Гуз Рьяр махнул рукой в неопределённом направлении.
   Впрочем, что жилище старосты находится на краю поселения, Легор прекрасно знал. Оттого и скривился. Идти так далеко ему не хотелось. Атмосферная дымка разогревалась, становилось жарче, а плотный костюм не давал уходить теплу от тела. Снимать же его и выставлять на обозрение простолюдинов лёгкую рубашку проверяющий считал ниже своего достоинства.
   -- Тащи сюда, -- процедил, словно одолжение сделал, и отвернулся, чтобы забраться на сиденье в уютную прохладу воздушного потока, нагнетаемого бесшумно работающим двигателем броневика.
   Гуз Рьяр судорожно прошёлся пальцами по волосам, продираясь сквозь спутавшиеся пряди, кивнул своему помощнику, показывая, что тому следует пойти с ним, и поспешно зашагал по дороге.
   -- Что происходит, Щьер? -- коротко поинтересовался, едва площадь скрылась за поворотом.
   -- Я ж тебе говорил -- опасно это! Заметят! А ты меня не слушал.
   -- Да, ничего бы они не заметили, -- разозлился Гуз. Некоторое время молча шагал, поднимая ногами пыль и обдумывая. Наконец констатировал: -- Их явно навёл кто-то. Донёс.
   -- Да нет, нет, -- затряс головой помощник, засовывая руки в карманы широких брюк. -- Не может быть.
   -- Не нет, а да, -- припечатал староста. -- Такого бардака, как у них в департаменте, больше нигде не сыщешь. Сомневаюсь, что они вообще отслеживают сборы. Ты не заметил разве? Легор не передаточную ведомость смотрел, а простую запись. Письмо. Анонимку... Заходи. -- Он распахнул дверь дома и продолжил: -- К тому же в прошлом году я сдал не три коробки, а две с половиной.
   -- Как? Я же видел три... -- вырвалось у Щьера, перешагнувшего порог.
   Он, разумеется, себя оборвал, сообразив, что почти проговорился, да только было поздно. Гуз к нему развернулся, изумлённо вскинув брови.
   -- Ты?! Это ты меня подставил! Да я ж тебя в преемники готовил!
   -- Готовил! -- захохотал Щьер. Характер не позволял оправдываться, и потому он пошёл в наступление: -- Готовил? Да ты меня использовал как мальчишку на побегушках. Подай, принеси, проследи... Сколько я терпеть должен? Ты ж ещё оборотов сто проживёшь! А мне сейчас власть нужна! Сейчас! На законных основаниях!
   -- Власть ему! -- затряс головой староста, уперев руки в бока и расставив ноги. Зло зыркнул из под кустистых бровей и грохнул кулаком по столу: -- Да дагон тебя при первой же возможности удавит без моей протекции!
   -- Протекция... -- зашипел бывший соратник, словно сел на раскалённую жаровню. -- Вот, кстати, ещё вопрос: чем же ты дагона к себе расположил? Тёмные нагори раздери и его, и олухов из депа! Прикончили бы тебя, и всего делов. Меня б тогда и без твоего поручительства старостой назначили.
   -- Ах ты помёт ваги! -- рванул к нему Гуз, схватив со стола нож.
   Щьер бросился навстречу. В его руках тоже было оружие, и именно оно встретило замахнувшегося для удара противника, со смачным хрустом пропоров ткань и плоть.
   Староста крякнул, схватился за залитую кровью рукоять и, выдернув, уронил оба ножа. Заморгал, медленно оседая на пол, цепляясь пальцами за одежду своего убийцы и оставляя на ней кровавые отпечатки.
   -- Щ-щ-щедар! -- выругался Щьер и отскочил в сторону.
   Осмотрев себя, понял -- чтобы не быть расстрелянным на месте за убийство, нужно срочно избавиться от улик! Убедившись, что за дверью по-прежнему никого нет, выскочил на улицу и побежал к себе -- переодеваться и уничтожать испачканную одежду, попутно обдумывая, кого обвинить в гибели старосты...
  
   Голоса, приближающиеся к дому, я услышала задолго до того, как хлопнула входная дверь. Но даже после этого через стену и прозрачный материал окна до меня продолжали доноситься рявкающие отрывистые звуки. Заглянула я внутрь буквально одним глазом, стараясь оставаться незамеченной. Впрочем, могла и не осторожничать: старик и его гость ни на что постороннее внимания не обращали
   Кстати, гостем оказался тот самый молодой мужчина, что прибегал в сарай. Они и тогда-то разговаривали на повышенных тонах, а теперь вообще орали, очевидно в чём-то друг друга обвиняя. Серьёзном. Потому что очень быстро ссора превратилась в поножовщину -- я ахнула и отпрянула от окна, зажимая себе рот руками, когда старик упал на пол, истекая кровью. Рискнула вновь заглянуть внутрь, лишь когда услышала стук двери и топот убегающих ног.
   Хозяин дома по-прежнему лежал на полу, убийца, видимо, удрал. Я тоже хотела было сбежать, подальше от этого ужасного зрелища, от медленно растекающейся по полу луже крови... Вот только ноги мои словно приросли к месту. Пальцы судорожно стиснули выступающий подоконник, и я с трудом смогла их разжать. А когда у меня получилось, отступила. Невольно бросила последний взгляд в окно и замерла.
   Старик не умер. Раненый, он полз к стулу, хватался за него пытаясь подняться. И я не выдержала. Вместо того чтобы унестись прочь, рванула в дом.
   О чём я думала? Да ни о чём, в общем-то. Просто мне моя совесть не позволила оставить его, бросить умирать, ничем не помочь.
   Не обращая внимания на кровь, помогла мужчине сесть. Вернее, привалиться спиной к ножке стола. Сдёрнув со стены пару полотенец, одно скомкала в плотную подушку и прижала к ране, вторым затянула, чтобы не пришлось держать. Куда именно попал нож убийцы, я лишь смутно себе представляла. Слева. Ниже ребер. Крови много потому что там селезенка. Насколько это смертельно? Я не знаю.
   -- Гап-дагг-рап... Щьер! Стиж... Стиж Щьер вар саж!
   Пострадавший вцепился пальцами в моё плечо, мешал перевязке, настойчиво бормоча, но я его не понимала. Смотрела беспомощно, как он пытается мне что-то втолковать...
   Стоп! Ягоды!
   Поспешно вытащив из мешка, последние, уже совсем сморщившиеся чёрные горошинки, я торопливо закинула несколько себе в рот, остальные -- старику, изумлённо расширившему глаза.
   Впрочем, выплёвывать их он не стал. Проглотил. Тяжело дыша, вытер пот со лба.
   -- Щьер, -- выдохнул хрипло. -- Щьер -- убийца. Скажи это им, если я... Нет, подожди...
   Закашлялся, а когда убрал ладонь, рот тоже был в крови.
   -- Не разговаривайте, -- приказала я. -- У вас лёгкое повреждено.
   -- Всё равно умру, -- болезненно поморщился раненый и вновь схватился за мою руку, торопливо говоря: -- Щьер не должен стать старостой вместо меня. Он недостоин. Меня подставил. Смерти моей хотел. Скажи им.
   -- Хорошо, -- пообещала, пусть даже совершенно не понимала, как я это сделаю. -- Но лучше вы всё же помолчите, поберегите силы, и тогда сами всё расскажете. Можно же кого-нибудь позвать? -- принялась лихорадочно соображать, как бы привлечь к дому внимание толпы, а самой в суматохе спрятаться понадёжнее.
   -- Нет, нет, -- почему-то заволновался старик. -- Им нельзя! Нельзя, чтобы узнали... И пропасть не должно. Скрыть надо. Спрятать.
   -- Что скрыть? Нож? Так говорить им про Щьера или нет? -- я затрясла головой, чувствуя, что окончательно запуталась.
   -- Быстрее, -- не обращая внимания не мои вопросы, продолжал гнуть свою линию раненый. -- Там, наверху, стол. В нём... коробка. Нижний ящик. Вот ключ. Принеси. Быстрее.
   Сунув мне в руку короткую палочку, которую сдёрнул с цепочки на шее, рарк закрыл глаза и откинулся затылком на стол.
   Я медлить не стала. Стрелой взлетела по ступеням. Лихорадочно сунула ключ в паз, услышав щелчок, рванула на себя ящик, в котором действительно стояла одинокая коробка из серого плотного материала. И обратно спустилась быстро, опасаясь, что не успею.
   Губы старика стали совсем бледными, руки холодными. Однако едва я его коснулась, как глаза тут же распахнулись.
   Активировав код на крышке, он вытащил крошечный непрозрачный пузырёк с непропорционально большой и толстой завинчивающейся крышкой.
   -- Открой, -- приказал, потому что отвинтить её ему сил не хватило. -- Каплю на запястье... изнутри... вотри в кожу. Да, так... -- кивнул, когда я хоть и нерешительно, но послушно растёрла белую вязкую жидкость. -- Остальное спрячь. Надежно спрячь. Отдашь только дагону Дьеру Шайхоту. Никому больше! Поняла? Повтори!
   -- Отдать дагону Дьеру Шайхоту. -- Я замялась. -- Только я тут... видите ли... не местная, в общем.
   -- Не важно, -- хрипло засмеялся старик, и в уголках его рта снова появилась кровь. -- Я понял, не дурак. Коробку на полку поставь. Не догадаются. Ящик ты закрыла? Закрой. Стой, дура! Там... -- Он задохнулся, я же, послушно замерла, вцепившись в перила. -- Там сундук, слева. Платье. Внучка у меня была... Сгинула. Возьми.
   Носить чужую одежду я не привыкла, однако понимала: оставаться в своей точно не вариант. Да и сундук обнаружился быстро -- я его ещё раньше заприметила, только заглядывать внутрь не стала.
   Теперь же с понятным смятением вытащила светло-бежевое платье. Свободное, расклешённое от груди, с высоким воротничком-стойкой и длинными свободными рукавами. Под ним лежало ещё одно, тёмно-коричневое. А затем вообще чёрное-пречёрное Нижнего белья не нашла, зато на самом дне обнаружилась пара не то плотных тапочек, не то мягких туфель и широкий пояс с сумочками-кармашками.
   Последнее было бы очень удобным, чтобы вещи сложить. Вот только правильным ли будет брать что-то с собой? Я, конечно, не шпионка, но прекрасно осознаю, чем рискую. Моя земная одежда, коммуникатор, заколка для волос, секретная бутылочка... Это ж настоящий компромат! А у меня даже времени нет, чтобы подумать как следует, куда же их спрятать.
   Лихорадочно осмотрелась. Пол... Стены... Мебель... Тут всё на виду! Подняла голову и...
   Ура! Есть! Более не мешкая, забралась на стол и затолкала опасные сокровища между балок. Надеюсь, никому не придёт в голову сюда руки совать.
   Услышав тихий стон, поспешно спрыгнула и сбежала вниз по лестнице.
   -- Нет, нет, нет! -- испугалась, когда увидела совсем тусклый стекленеющий взгляд на мертвенно белом лице. Что ж я возилась-то так долго! -- Не смейте умирать, слышите? Я позову на помощь! Только скажите кого!
   -- На площадь... -- шевельнулись бледные губы. -- Даг Легор... В синем. Та ещё... сволочь. Тебя не тронет. Проси взять... С собой... Давай.
   Кто такой этот "Легор", я переспрашивать не стала, рванула к выходу. Мне становилось не по себе от одной мысли, что первая ниточка, за которую мне удалось зацепиться в этом жутком мире, сейчас оборвётся. И безумно было жаль старика.
   Толкнула дверь и едва не упала, потому что нос к носу столкнулась с тем, кто... кто сбежал с места преступления!
   -- Щьер? -- сдавленно выдохнула первое, что пришло в голову.
   Потрясение в тёмно-серых глазах, которые и без того смотрели на меня изумлённо, стало запредельным. Квадратная челюсть некрасиво отвисла, явив нижний ряд жёлтых зубов, и это стало для меня спусковым крючком. Я изо всех сил толкнула застывшего на пороге мужчину и со всех ног понеслась по дороге.
   -- Куда?! -- донёсся до моих ушей разъярённый вопль. -- Стой!
   Разумеется, останавливаться я не собиралась и, наверное, даже побила мировой спринтерский рекорд. У меня был прекрасный стимул -- желание остаться в живых. К тому же топот бегущего следом рарка снижению темпа не способствовал.
   На площадь я вылетела как луч бластера, пронзив толпу мирно что-то обсуждающих поселян. Затормозила лишь на мгновение, чтобы оглядеться. Глаз моментально выхватил синий костюм -- единственный среди коричневых, бежевых, серых и тёмно-зелёных оттенков. К нему и бросилась, даже не подумав о том, как на мои действия отреагируют окружающие.
   Оттого и не поняла, почему вдруг мои ноги оторвались от дороги, а мир кувыркнулся, меняя местами светящееся дымчатое небо и пыльную жёлтую землю.
   Взвизгнула, заверещала, задёргалась, извернулась, молотя ногами и руками по чему-то мягкому... То есть кому-то.
   -- Г-р-рашш-ш-ш! -- отчётливо зашипело у меня над... гм... пятой точкой.
   Плечо, на котором я зависла, ушло из-под живота, чужие руки крепко схватив за талию, рванули вниз и отпустили, позволив упасть в пыль.
   -- Она бешеная какая-то! -- грянул вердикт и вопрос: -- Пристрелить?
   Подняв голову, встретилась глазами с дулом оружия и нервно сглотнула. Спаслась, называется.
   -- Убили... -- вовсе не наигранно всхлипнула, отыскивая взглядом любителя синих оттенков, к которому меня не пропустила бдительная охрана. -- Помогите! Даг Легор... Дедушку убили.
   -- Вот как? -- не сообразил, о ком я говорю, и потому скептично ухмыльнулся коренастый мужчина, в облике которого несомненно было больше властности, нежели у местных рарков. -- И кто убил?
   -- Щьер...
   -- Нет, нет, не слушайте её! -- перебивая меня, заорал ещё один голос.
   Его обладатель, растолкав поселян, бежал к нам, и я, снова взвизгнув, подскочила. Отшатнулась и влепилась плечом в охранника, но на этот раз тот отталкивать меня не стал. Просто крепко обхватил рукой, направив вторую, с оружием, на мою голову.
   Однако и убийцу близко не подпустили -- двое военных мгновенно среагировали. Теперь Щьер, тяжело дыша и с заведёнными за спину руками, тоже "отдыхал" в медвежьих объятиях одного из них, а оружие второго смотрело ему точно в висок.
   -- Не понял, -- нахмурился Легор. -- Что за спектакль вы тут устроили?
   -- Никакого спектакля! -- категорично заявил Щьер. -- Староста по дороге к дому вспомнил, что у меня тоже есть документы, отправил за ними. А когда я к нему пришёл, он уже мёртвый лежал...
   -- Живой! -- возмутилась я. -- А ты трус! Потому что сначала сбежал, а потом вернулся проверить и наверняка добить. Даг Легор, помогите!
   Мужчина приподнял брови, задумчиво почесал висок и кивнул военным, из тех, кто ещё не успел проявить доблести и отваги при задержании. Две тёмно-зелёные фигуры, спрятав оружие в кобуру, трусцой побежали исполнять приказ.
   Я не очень понимала, почему Легор не пошёл сам, почему не вызвал медиков, но спрашивать не рискнула. И без того хожу по лезвию.
   Поселяне, по-прежнему занимающие периметр площади, гудели и шевелились, но никто не уходил. Наверное, это было запрещено, потому что на Земле толпа зевак однозначно увязалась бы за проверяющими.
   -- Если бы я знал, что она старосту караулит, -- продолжал сокрушаться убийца, -- я бы его не оставил! Не допустил...
   -- Заткнись, -- рыкнул Легор, оборачиваясь к мужчине, который подошёл к нему со спины.
   Если у Щьера и было желание ещё что-то сказать, то оно тут же пропало. Причиной был не только приказ, но и широкая ладонь военного, закрывшая болтуну рот. Я, хоть и была возмущена обвинением, тоже предпочла промолчать. Тем более никто не собирался меня слушать.
   Слушать! Я почему-то только в этот момент сообразила, что моё свободное общение с рарками не укладывается в логику объяснения воздействия ягод. То есть семян. Да, я их ела, но ведь никто из присутствующих одновременно со мной этого не делал. Получается, ошиблась в выводах? Или не учла каких-то факторов? Или в нежданном освоении чужого языка виновата та жидкость, которую я растёрла на коже? Но как?
   И вновь я пожалела, что не уделяла должного внимания биологии. Тогда наверняка могла бы с большей достоверностью предположения делать! Впрочем... Вот оно мне надо? Как сказала Ви, когда мы тестировали свою первую зачётную работу в школе: "Работает -- не трогай! Сломается -- будешь разбираться". В то время я с ней спорила, сейчас была готова согласиться. Пропадёт способность -- озабочусь решением проблемы, а пока...
   Пока будет правильным присмотреться к технике, которую Легор забрал из рук своего напарника, если судить по сходному крою костюма, хоть и тёмно-серого цвета, но с синими вставками. Да и на рукавах у них была одинаковая эмблема -- шестиугольник-сот, с вышитой в нём многолучевой звездой, -- словно отмечающая принадлежность к какой-то одной организации.
   На технике, похожей на тонкий планшет, с нижней стороны точно такой же знак красовался. А вот верхняя часть, светящаяся, однозначно служила экраном, на котором Легор что-то внимательно рассматривал.
   -- Левее ракурс и ниже, -- неожиданно произнёс.
   Больше никаких указаний не поступало, раздавались лишь одобрительные "угу" и недовольные "гм", но мне и этого хватило, чтобы догадаться: он смотрит то, что передаёт ему камера на шлеме одного из военных! Значит, всё увидит, будто собственными глазами. Вот только будет ли этого достаточно?
   Вопрос сложный. И я с волнением ждала, когда же он прояснится, а в итоге...
   В итоге Легор сунул планшет в грудь напарнику -- тот едва успел его перехватить, -- и в три широких шага подошёл ко мне.
   -- Руки, -- рявкнул, сверкнув глазами.
   От неожиданности я растерялась. Смысл дошёл, лишь когда удерживающий меня военный, ловко сменив положение и перехватив мои запястья, рванул их вверх и вперёд, предъявив начальству. А оно там быстро углядело то, что вполне могло служить уликой -- кровь. Воды, чтобы её смыть полностью, я не нашла, лишь оттёрла, насколько смогла.
   -- Я его перевязывала, -- тихо пробормотала. Впрочем, так, чтобы меня услышали. Иначе какой смысл оправдываться?
   -- Гуз Рьяр, староста, твой дед? -- на меня обрушился следующий вопрос.
   -- М-м-м... -- это Щьер попытался было ответить за меня, забыв, видимо, что рука военного всё ещё мешает ему свободно изъясняться.
   Я бы не стала врать, да только выбора не было.
   Кивнула, всхлипнула... Похоже, напрасно, потому что Легор уже потерял ко мне интерес и столь же быстро переключился на второго подозреваемого, который, наконец, получил возможность говорить.
   -- Твой нож -- орудие убийства, -- припечатал коротко.
   -- Я ещё вчера его старосте одолжил, -- ни на секунду не замешкался Щьер. -- Он свой забыл, просил выручить. Забрать обратно не успел, а Гуз его, видимо, дома оставил. Вот убийца этим и воспользовалась.
   -- Где документы, которые ты нёс из своего дома?
   О-о-о... Видимо, именно этот нюанс убийца из виду упустил. Не обдумал. Не ожидал. Замер, бегая глазами по сторонам, лихорадочно соображая, что ответить.
   Я обрадовалась. Вот! Хоть что-то доказывает его враньё! А если найдут окровавленную одежду, то ему будет совсем сложно оправдаться. Интересно, как у рарков судят? Наверное, всем поселением выслушивают обвинения и определяют наказание.
   Подумала и вздрогнула, потому что мои предположения оказались не верны. Легор одним движением вытащил оружие из кобуры ближайшего к нему военного и...
   Пшш-ш-ш!
   Мягкий звук, словно шипение змеи, распорол воздух. Вспыхнув огненным росчерком, короткий световой кинжал пронзил голову, заставив глаза рарка вылезти из орбит. Его рот приоткрылся, руки судорожно дёрнулись, тело начало оседать в пыль, а вокруг стало подозрительно быстро темнеть...
  
   -- И долго будем ждать?
   -- Сколько начальству надо, столько и будем.
   -- Со скуки сдохнуть можно.
   -- Ну ты, скажешь тоже... Работка одно удовольствие -- сиди себе спокойно, красотку стереги. Это ж не труп закапывать.
   -- Маграсу с Дарем не повезло. Домой вернутся пыльные и потные.
   -- Вот и я о том же. И вообще, рабочее время идёт, денежки капают. Так что не дёргайся.
   Мужские голоса раздавались совсем рядом. Негромкие, но отчётливые. Тот, что звучал наставительно, -- несомненно был старше. Второй, сокрушающийся и нетерпеливый, -- совсем молодой, звонкий.
   Признаваться, что всё слышу, я не стала. Лежать было удобно и мягко, а приходить в себя совершенно не хотелось. Особенно после наглядной демонстрации местных порядков. Оказывается, рарки не только чужаков не жалуют, они и своих тоже не особенно жалеют.
   Вспомнив отвратительную казнь, вновь почувствовала дурноту. Я ведь даже сознание потеряла, хотя никогда не считала себя излишне чувствительной, да и к виду крови относилась спокойно. Но зрелища вскипевшего мозга, прущего наружу из оплавленной раны, моя нервная система не вынесла, а осознание, что это мог быть мой мозг, добавило "приятных" ощущений, отправив меня в спасительный обморок.
   -- Заметил, как народ моментально исчез? -- сменив тему, вновь заговорил молодой военный.
   -- Дык ясное дело, -- добродушно проворчал старший. -- Разрешения ждали, а как получили, так и испарились. Кто ж будет лишний раз рисковать и себя подставлять, привлекая внимание? Им своя шкура дороже чужой.
   -- У дага Легора не забалуешь, -- уверенно подтвердил его собеседник. -- Как думаешь, кого теперь старостой назначат, раз помощник... того?
   -- Вот ты спросил-то... -- завозился, видимо меняя положение тела, второй охранник. -- Мне почём знать? И вообще, не забивай себе голову ерундой. У каждого своя работа и свои обязанности. Проблемы дага -- это головная боль самого дага, тебе в это вникать ни к чему.
   -- Так интересно же! -- не сдался молодой. Оттого и получил возмущённое:
   -- Да что ж ты за бестолочь такая?! Я его уму-разуму учу, а он всё равно за своё! Любопытство хорошо для тех, кто статусом вышел. А такового не имеющим лучше в чужие дела нос не совать.
   Некоторое время мужчины молчали. Я слышала лишь шумное сопение одного, чуть хриплое дыхание второго и хруст песка под подошвой сапог. Наверное, кто-то из них устал стоять и решил размяться.
   Я бы этому не придала особого значения, если б разминающийся не подошёл ко мне совсем близко. Не видела, но ощущала, что наклонился, рассматривая. И от этого притворяться становилось всё труднее.
   -- Хорошенькая, -- похвалил он с видимым удовольствием. Я даже с закрытыми глазами представила себе смазливую физиономию с масленой улыбочкой. -- Ушки только всё портят. Сразу понятно -- селянка. Такую горожанину разве что в любовницы...
   -- Ать ты как заговорил-загордился, -- засмеялся пожилой военный. -- А у кого бабка из сельских, а? И что-то не припомню я, чтоб твой дед её как любовницу приходовал. Вродь жёнкой была.
   -- Была, не была, -- заворчал молодой. -- У меня от неё всё равно ничего во внешности нет.
   -- У тебя от неё дефицит ума, -- глубокомысленно изрёк собеседник.
   -- Унижаешь, да? -- в голосе прибавилось обиженных ноток. -- Вот, смотри! Видишь остренькие какие? Значит, глупым быть не могу по определению!
   -- Остренькие, да только короткие, -- в ответ раздался хриплый смех и очередная подначка: -- А потому по уму ты недалеко ушёл от круглоухих, которых учи не учи, всё без толку...
   -- Уг-гр-рр-р!
   Рядом раздался раскатистый звук, похожий на рёв, и одновременно -- движение воздуха и скрип песка. Чёткое ощущение, что куда-то в сторону рванул молодой рарк.
   Впрочем, не "куда-то", а к своему напарнику, потому что в ответ раздался не менее явный топот сапог и смачное "хрясь!".
   Я даже на локтях приподнялась, чтобы лучше видеть устроенную ими потасовку. И лишь тогда поняла, почему мне так мягко и удобно -- меня на сиденье того самого транспортника уложили, который на площади стоял. Вместительного, по размерам внушительного. Видимо, на нём все и приехали.
   Дверцы оказались открыты, потому мне был виден небольшой кусочек площади, где действительно не наблюдалось никого из поселян. Зато для рарков это место стало прекрасным татами.
   Дрались они качественно. Красиво. Выпад, уклонение, подсечка. Оружие так и осталось в кобуре, определённо не ради убийства спарринг затеян. Просто выяснение отношений.
   -- Разойтись! -- неожиданно рявкнул начальственный голос. -- Нашли время...
   Упасть обратно на мягкое сиденье я не успела. Рука Легора легла на край кузова машины, а через секунду и он сам заглянул внутрь.
   Изображать беспамятство больше смысла не имело, потому я мило ему улыбнулась и пожала плечами. Типа я тут просто лежу. И вообще не понимаю, с чего эти двое дерутся.
   То, что мне теперь придётся играть роль недалёкого ума простушки, я уже осознала. Буду вести себя так, чтобы соответствовать образу, которого от меня ждут. Но это и к лучшему -- мои промахи спишут на недостаток сообразительности, да и незнание тоже будет иметь объяснение. Последнее, правда, в том случае, если я в город попаду, а не останусь в поселении. Здесь-то я как раз должна всё хорошо знать.
   -- Значит, Гуз Рьяр тебя прятал, -- заставив меня невольно вздрогнуть, заговорил Легор. -- Забавно, ведь все полагали, что ты шесть оборотов как умерла. И до сих пор пребывают в этой в уверенности. Почему же он тебя скрывал? Да ещё и так долго. А, Дея?
   Дея... Я снова вздрогнула, настолько неожиданно созвучным с моим оказалось имя погибшей девушки. Легор же пригнулся, забираясь внутрь. Расположился на сиденье рядом, вынуждая меня сдвинуться и сесть, опустив ноги. Закинул руку на спинку и, склонившись ко мне, продолжил, таинственно приглушив голос:
   -- Может, потому, что болезнь твоя была смертельной? А Гуз нашёл способ её излечить и не желал, чтобы об этом узнали остальные? Чем он лечил тебя?
   Несмотря на коварный вопрос, версия мне понравилась. Она, кстати, и пузырёк с жидкостью объясняла. Возможно, старик на самом деле её для внучки готовил, да только лекарство не помогло... Правда, тогда непонятно, зачем он заставил меня им намазаться.
   -- Не знаю, -- нашла в себе силы пробормотать. -- Не помню. Мне плохо было.
   -- Понимаю, -- кивнул Легор. -- У меня дочка от лиспы умерла. Сильно мучилась.
   Пользуясь тем, что в этот момент смотрел он не на меня, я с удивлением рассматривала мужчину, у которого настолько явные двойные стандарты по отношению к одному и тому же результату! Щьера он убил не задумываясь, а о судьбе дочери скорбит.
   -- Маленькая?
   -- Ей два оборота всего исполнилось.
   В задумчивости рарк пробыл недолго. Прищурился хищно, ухмыльнулся одним уголком рта...
   Быстрое движение, холодное лезвие, прижатое к шее, и угроза в леденяще-спокойном голосе:
   -- Советую вспомнить, чем тебя лечили, иначе отправишься следом за моей девочкой.
   Ошалев окончательно, я задохнулась, боясь пошевелиться. Горло сдавило спазмом, на глаза навернулись слёзы, покатились по щекам...
   -- Тьфу ты ж! Женщины!
   Легор убрал оружие, презрительно скривился и полез из машины наружу. Моя персона, по всей видимости, больше его не интересовала.
   Не зная, что делать дальше, сначала я просто сидела, вытирая слёзы, никак не желающие исчезать. Потом сдвинулась на край сиденья и выглянула.
   Вернувшиеся военные рассредоточились по площади: кто-то патрулировал, кто-то просто стоял, бдительно взирая по сторонам. Моя бывшая охрана, стоя по стойке смирно, выслушивала нотацию Легора. Напарник, который услужливо снабдил его планшетом, чуть в стороне что-то обсуждал с ещё одним, точно так же одетым в тёмно-серый костюм с синими вставками. И если первый мне показался обычным, то второй неприятным.
   Острый нос и такой же заострённый подбородок. Маленькие бегающие глазки, прячущиеся под длинной чёрной чёлкой. Да и сам он тощий, длинный, угловатый. И при таком несуразном облике от него даже на расстоянии разило опасностью. Причин подобного впечатления объяснить я не могла. Разве что...
   Присмотрелась внимательнее и поняла -- уши! Они у него совсем узкие, но чрезвычайно длинные, потому сильно заострённые. А если отталкиваться от услышанного и соотносить этот признак с уровнем интеллектуального развития, наложив его на своеобразный облик, то получится умная, пронырливая и наверняка вездесущая бестия. От такого лучше держаться подальше.
   Подумала и вздрогнула -- словно ощутив моё внимание, голова на тощей шее резко крутанулась, а чёрные как угольки глаза безошибочно нашли меня. Оторвались буквально на мгновение, чтобы оценить диспозицию, и вновь вцепились в моё лицо, теперь уже изучая досконально.
   На всякий случай я опустила взгляд, одёрнула подол платья, сложила руки на коленях. Простая сельская девушка. Скромная, стеснительная, глупая. Что с меня взять? И вообще, что такого страшного в моём внимании? Обычное женское любопытство. Ведь не каждый день нам, живущим в глубинке, выпадает счастье лицезреть столь выдающиеся уши. То есть умы. А это значит, что мне будет не только простительно, но и закономерно проявить заинтересованность.
   Набралась смелости (а может, наглости), чтобы из-под чёлки и упавших на лицо волос посмотреть на ушастика. Убедившись, что он по-прежнему изучает мою персону, смущённо хихикнула и повела плечиком. Мол, льстит мне проявляемое внимание со стороны столь важной персоны.
   -- Не понял, -- прервал моё позёрство Легор, закончивший с воспитательной беседой и незаметно подошедший. -- Ты всё ещё здесь? А ну кыш домой.
   -- Куда? -- растерянно пролепетала я.
   -- Домой, домой иди.
   Рарк, взяв за руку, стянул меня с сиденья, заставив отойти. Сам же забрался в машину, завозился, устраиваясь удобнее и обернулся к напарникам, которые сели позади. Принял из рук худощавого планшет и уложил в подставку на маленьком столике перед собой.
   Военные тоже развили бурную активность: перепрыгивая через высокие борта, забрались в кузов, который закрылся сверху прозрачным колпаком. Двери машины, которые до этого были подняты наподобие крыльев, развернулись и сложились, закрывая проёмы и придавая технике обтекаемую форму. Я же судорожно соображала -- как поступить?!
   Остаться в поселении? Но что я здесь буду делать? Отсюда в космос точно не полетишь, а местное население меня в два счёта признает чужачкой и разоблачит, даже если в доме старика поселюсь. Так что мне в город нужно! А ещё лучше -- на какой-нибудь местный космодром. Надеюсь, таковой имеется.
   В общем, я решилась. Бросилась наперерез поднявшейся на воздушной подушке и начавшей разворачиваться машине.
   Поступок был безумным. Вполне вероятно, самоубийственным. Меня могли задавить, отбросить, искалечить... И всё же тупоносая громада затормозила, а из-под начавшей подниматься дверцы-крыла выскочил Легор.
   -- Идиотка! -- заорал, надвигаясь на меня. -- Жить надоело? Я неясно сказал? Домой пошла!
   -- Я не хочу! -- отступать я не стала, не для того собой рисковала. -- Не могу! В этом доме дедушку убили, как я туда вернусь и буду жить? Совсем одна! Я же не выживу! Заберите меня с собой. Пожалуйста! Я всё, что скажете, буду делать: убирать, готовить, шить. Я буду хорошей помощницей. Правда!
   -- Не придумывай глупостей! У нас прислуги хватает. А твоё место здесь. Все живут и ты ничем не лучше! -- возмутился рарк, продолжая меня теснить. Когда же я упрямо отказалась отступать, толкнул. Сильно. Настолько, что я не удержалась на ногах и упала в пыль, как оказалось, на острые песчаные грани.
   От боли в ладонях и бедре, но больше, наверное, от обиды и отчаяния, я разревелась. В этот момент мне уже было безразлично -- убьют меня или оставят в живых. Первое было вероятнее: Легор уже полез в кобуру. Не вытащил оружие лишь потому, что тонкая костлявая рука легла на его предплечье, останавливая, а тощая долговязая фигура склонилась к уху и принялась что-то шептать.
   -- Хорошо. Сам разбирайся, -- неожиданно согласился Легор. Застёгивая фиксатор на кобуре, он отступил к машине, а его нескладный напарник, шагнув ко мне, присел на корточки.
   -- Со мной поедешь? Мне как раз нужна... помощница.
   От вопроса, вернее весьма выразительного уточнения, двусмысленность которого не понял бы только наивный идиот, я даже о своих переживаниях забыла. Ой-ой... Перестаралась. Он решил, что я с ним заигрывала.
   Однако отказываться от щедрого предложения -- не вариант. Возможно, это вообще мой единственный шанс отсюда выбраться. А способ, то есть планы на меня остроухого... Ну не силой же он меня в постель потащит и не с нахрапу. Успею что-нибудь придумать. Жаль только, совсем ничего не знаю о местных традициях и действовать придётся наугад...
   -- Поедешь? -- повторил вопрос рарк. Доброжелательности в голосе ощутимо убавилось, видимо, не понравилась ему моя нерешительность. Мне даже почудились злые, резкие интонации, как приговор.
   Потому и пришлось кивнуть поспешно. Для пущего эффекта, пока он поднимался, в очередной раз всхлипнуть, стирая запястьем слёзы. На протянутую мне руку опереться, чтобы встать, а оказавшись рядом с машиной и почувствовав на спине ладонь, которая настойчиво подтолкнула внутрь, сообразить:
   -- Мои вещи!
   Я-то о доверенном мне пузырьке подумала. И о моей одежде, которую было бы неплохо либо получше спрятать, либо с собой забрать вместе с двумя другими платьями. Да только у моего нового спутника на этот счёт мнение оказалось иным.
   -- Вещи? -- острый взгляд придирчиво скользнул по моей фигуре. -- Если они такие же, как те, что на тебе сейчас, то я не собираюсь тратить на них время.
   -- Они... нет. То есть, да... То есть...
   Пока я судорожно соображала что же ему ответить, и путалась в словах, из недр машины раздалось недовольное: "Гр-р-раш, Ньевор! Тащи уже свою девку сюда. Или мы уедем без тебя!"
   На этом деликатность остроухого рарка иссякла окончательно. Он просто обхватил меня за талию, приподнял и впихнул в салон. Сам запрыгнул следом, уже на ходу, практически поднырнув под закрывающуюся дверь.
   Надо же... Сильный. А ведь, казалось бы -- кожа, кости да жилы! Я, хоть и потеряла вес на вынужденной голодовке, но всё же не стала невесомой. Ан нет, он меня без особых усилий поднял.
   Оказавшись между ним и его коллегой, который косился на меня с понятным интересом, я благоразумно молчала. Ньевор, если это было его имя, а не фамилия, тоже говорить не спешил. Почему? Строить предположений я не стала, сделала вид, что ушла в себя, -- как-никак я в одночасье и единственного родственника лишилась, и дома. Имею же я право на этот счёт переживать?
   Зато, пользуясь возможностью, прислушалась и присмотрелась к машине. Изнутри здесь всё было в особенности притягательным, знакомым, завораживающим!
   Ритмичные вдохи-выдохи системы нагнетания воздуха -- судно определённо движется на воздушной подушке. Лёгкое ощущение падения, словно мы катимся с горки, хотя я точно вижу -- движение идёт по равнине, -- значит, для облегчения массы, активируется что-то антигравитационное. Вибрация от работающей ходовой -- тут механика явно на первом месте. Едва слышный тонкий писк, почти на уровне ультразвука, -- это однозначно идёт беспроводная передача сигналов.
   Диагноз: уровень технического развития на высоте. Хорошо, что не только в космосе, но и на планете. А то ведь бывают перекосы...
   Впрочем, они-то как раз имеются, раз в глубинке, куда мне "посчастливилось" приземлиться, ничего даже близко похожего в техническом плане не обнаружилось. В доме у старика всё было исключительно простое. Самое продвинутое устройство, что я видела, -- аппарат для автоматического приготовления еды. В пристройке же вообще царила атмосфера глубокой древности.
   Посмотрим, какие сюрпризы преподнесёт город...
   Сюрпризов пришлось ждать долго. Больше часа прошло, прежде чем равнина за частично прозрачным материалом, из которого были выполнены двери, сменилась на низкие постройки. По мере продвижения вглубь города дома становились выше, масштабнее и всё плотнее теснились друг к другу.
   Машина тоже изменила "поведение". Если до этого она двигалась практически на уровне земли, то теперь набирала высоту. А затем вообще нырнула в воздушный туннель с матово-фиолетовыми стенами, за которыми оставались видимыми контуры зданий. Двигатель заглох, а нас подхватила мне пока неведомая сила, утаскивая в сложную разветвлённую систему полостей. Похоже, "дорогу", транспортирующую попавшую в неё технику, рарки считают более экономичной, нежели движение каждой машины в отдельности.
   -- На сегодня всё, по домам, -- обернулся к нам до этого занятый какими-то своими делами Легор. Увы, мне из-за спинки сиденья совсем ничего не было видно, замечала лишь движение плеч и отсветы от экрана планшета. -- Завтра не опаздывать. Особенно это касается...
   Серые глаза пробежались по мне и перескочили на лицо моего долговязого соседа. Послышался отчётливый смешок, но продолжать Легор не стал. Отвернулся, словно никаких намёков и не делал.
   С тихим шипением дверца поднялась. Следом за Ньевором я вылезла, спрыгнув на упругое покрытие небольшой площадки, выступающей из стены туннеля.
   Машина тут же уплыла дальше, а я, ведомая за руку, потрясённо осматриваясь, шла за рарком. Потрясённо, потому что идти на ошеломительной высоте по полупрозрачному материалу -- занятие не для слабонервных сельских девушек.
   В общем, рука моя дрожала очень натурально, ноги двигались неуверенно, дыхание спокойным не оставалось...
   -- Если страшно, можешь закрыть глаза. Я тебя доведу.
   Сказал словно одолжение сделал. Снисходительно, с налётом превосходства. Впрочем, чему удивляться при такой высокой задиристости и амбициозности?
   -- Спасибо. Я потерплю, -- пролепетала в ответ и добавила заискивающе: -- Мне ведь нужно привыкать, да?
   -- Было бы неплохо, -- похвалил мою инициативу Ньевор, заводя меня в услужливо раскрывшийся проём.
   Огромная площадь, на которую мы шагнули, наверняка была создана как место для прогулок тех, кто живёт на верхних этажах зданий. Здесь прослеживалась такая явная имитация земной поверхности!
   Неширокие дорожки из рыжего материала -- искусственного песка. Квадратные тумбы-кубы, привлекающие к себе, чтобы посидеть, уставших прохожих. Кустарники с длинными серо-голубыми игольчатыми листьями, напоминающими хвою земных сосен. Даже небольшой фонтанчик в центре, куда сходились все прогулочные дорожки. Над всем этим господствовало серо-жемчужное светящееся небо, а под нами притаилась пусть и невидимая, и неосязаемая, но... бездна! Этажей на сорок, не меньше.
   Разумеется, были здесь и люди. То есть рарки. Одиночками и парочками, целыми группами, они двигались, кто неторопливо, а кто поспешно. Мужчины, женщины, дети... Последние неизменно в сопровождении взрослых.
   Но примечательнее всего была одежда. Особенно женская. Яркая! Броская! Красивые полупрозрачные блузки и открытые топы. Длинные юбки с высокими разрезами и совсем короткие, пышные. Изящные туфли на высоком каблуке и удобные низенькие лодочки... Радующее глаз разнообразие!
   Мужчины оказались более консервативны. Узкие брюки. Длинные навыпуск рубашки. Жилеты или короткие пиджаки. Всё одноцветное или в два-три близких оттенка, не более.
   -- Перестань на всех пялиться! -- строго одёрнул меня Ньевор. -- Может, в твоём поселении в этом не видят ничего особенного, но здесь точно сочтут за дерзость. А мне не нужны проблемы. Если кто-то решит, что ты его оскорбила, я защищать не стану. Будешь доказывать своё право на вызывающее поведение сама. Ясно?
   Я бы спросила, как именно доказывать, но вовремя прикусила язык. Уж что-что, а такие вещи знать обязан каждый. Наверняка подобные формы доказательств в таком задиристом обществе часто встречаются, значит, настоящая Дея могла их видеть.
   Пришлось любопытство поумерить. Теперь я лишь украдкой посматривала на прохожих, стараясь делать это незаметно. Больше смотрела под ноги и путь запоминала -- если мне здесь жить, то ориентироваться жизненно необходимо.
   Закончилась дорога у примыкающего к одному из гигантских домов павильона. Оказался он входом в ещё один вид транспорта, перемещающего пассажиров внутри здания -- этакий гибрид лифта и эскалатора, в котором площадки-ступени поднимались, ускоряясь и замедляясь по мере приближения к этажам.
   На одну из таких ступеней мы и зашли вместе с ещё одной парой. Молодая, уверенная в себе брюнетка в броском сиреневом платье, с юбкой выше колен и плотно облегающим красивую грудь верхом. Короткие рукава оставляли открытыми изящные руки, с надетыми на предплечье браслетами, а на ногах, ощутимо их удлиняя, красовались туфельки на каблуках, состоящие из одних ремешков. Мужчина, тоже темноволосый, был одет куда лаконичнее: чёрные узкие брюки, тёмные туфли, бледно-голубая рубашка.
   Не обращая на нас внимания, рарк обнимал свою спутницу и что-то шептал ей на ухо. Та улыбалась, упираясь ладошкой в грудь кавалера, словно удерживая на расстоянии. Наверное, так и было, потому что, едва он проявил чуть большую настойчивость и попытался поцеловать, как доброжелательность девушки мгновенно пропала. Красотка зашипела что-то явно ругательное, и мужчина тут же отступил. Из объятий не выпустил, но неприличных, с точки зрения девицы, действий больше себе не позволял. Потому и она своё расположение к нему вернула на исходную позицию.
   Всё это время Ньевор стоял к ним спиной, я вполоборота, а потому видела пару не столько боковым зрением, сколько в отражении от чернильно-зеркальной поверхности стены, вдоль которой плыла ступенька. И в том, что мой спутник, как и я, наблюдал за происходящим, можно было даже не сомневаться -- его лицо я тоже видела.
   Взгляд маленьких глубоко посаженных глаз, прикрытых длинной чёлкой, был цепким, подмечающим детали. Он словно сканировал попутчиков, что-то для себя выясняя. И то, как они общались, ему однозначно не нравилось.
   Наверное, я зря на этом сосредоточилась -- мой интерес не остался незамеченным. Ньевор прищурился, плотно сжал губы и осуждающе покачал головой, по-прежнему глядя на меня лишь в отражении. А когда я опустила взгляд, склонился к уху, чтобы едва слышно предупредить:
   -- Даже не мечтай. У тебя права выбора не будет. Я тебя не для того с собой притащил. Мне вольных самочек и здесь хватало. Если решишь бросить вызов, я его не приму. Просто тебя убью, поняла?
   Ничего себе заявление! Наверняка рассчитанное на то, что я устрашусь, а потому буду послушной... любовницей.
   И я его разочаровывать не стала, мне лишние подозрения сейчас ни к чему. Кивнула, так и не подняв глаз. Ведь круглоухая, а потому не слишком сообразительная Дея именно такой тип поведения должна выбрать -- испугаться за свою жизнь и предпочесть полное подчинение. Однако сам факт того, что в этом обществе женщина может рассчитывать на равноправие и даже иметь право выбора, более чем обнадёживающий. Перспективы есть! Главное, узнать побольше и найти способ держать долговязого субъекта на расстоянии. Хотя бы пару-тройку дней. А дальше уже действовать.
   В общем, вместо того, чтобы расстроиться, я, послушно сойдя со "ступеньки" и шагая рядом со своим провожатым, начала продумывать план. Сложно ведь что? Убедить его, что я в общем-то совсем не против его кандидатуры в роли любовника, но не готова к столь стремительным отношениям. Могли же меня воспитывать в строгости и воздержанности? Это же не только от ума зависит. А даже если зависит, "дедушка-то" у меня остроухий был. Мог внучку в правильном русле наставлять. И учить пытался наверняка...
   -- Тебя что, совсем ничему не учили?! -- негодующее шипение и рывок за руку вернули меня из своих мыслей в реальность и впечатали в жёсткий корпус Ньевора. -- Даже читать не умеешь? Написано же: "Стоять! Идти опасно!"
   Изумлённо захлопав глазами, я уставилась на зависшую в паре-тройке метров от нас светящуюся голографическую картинку, куда тыкал палец рарка, возмущённого моей вопиющей безграмотностью. Видела я при этом лишь точки, перекрестья чёрточек и волны. Словно баловался маленький ребенок, толком не умеющий рисовать.
   За те несколько секунд, пока я соображала, в чём вообще проблема, нам под ноги скользнула платформа, а картинка изменилась. Значки пришли в движение, плавно изменив конфигурацию. Рарки, стоящие рядом, тут же шагнули на ребристое покрытие. Не дожидаясь ответа, Ньевор потянул меня туда же и, лишь когда платформа медленно поплыла вверх, вдоль отвесной стены, всё же вопрос повторил:
   -- Действительно не умеешь читать?
   Видимо, нет. Не учат этому ни ягодки, ни чудодейственный раствор из бутылочки. Потому я лишь пожала плечами и виновато на него посмотрела, в душе радуясь, что моя капсула не ухитрилась приземлиться в каком-нибудь более просвещённом месте. В этом же городе, например. Тут бы я точно на местную не потянула.
   С тонких губ сорвался сокрушённый тоскливый вздох. "Настолько тупая?" -- так явственно читалось в крошечных глазах, что я с трудом удержалась от демонстрации чего-нибудь, доказывающего мою способность мыслить и соображать. Например, выдать ему принцип работы антигравитационного аппарата, поднимающего эту самую платформу, на которой мы стояли.
   Прикусила язык вовремя. Нет уж. Пусть считает меня безнадёжно дремучей. Мне до его мнения никакого дела нет. И вообще, не нравится -- пусть отпустит на все четыре стороны. Разумеется, предварительно снабдив инструкцией, куда безграмотной селянке можно податься в городе, и одарив хоть какими-то денежными средствами в качестве компенсации за причинённое беспокойство.
   М-да... Мечты и оптимизм это, бесспорно, замечательно. Да только в реалии местного мира и менталитет его обитателей они никак не укладываются. Потому что изо всех перспектив, что только что пронеслись у меня перед мысленным взором, сбылась всего одна. Мою руку на самом деле отпустили. Однако лишь для того, чтобы по-хозяйски обнять за талию и, успокаивающе погладив по волосам, сообщить:
   -- По сути, тебе это и не нужно. Будешь дома сидеть, а гулять со мной.
   -- Спасибо, -- выдавила я, не найдя других слов. Надеюсь, издёвки в моём голосе он не услышал, лишь благодарность за проявленное снисхождение. А то ведь вдруг тут за безграмотность расстрел на месте положен? Я, вот честно, не удивлюсь.
   Странно, кстати, что у меня до сих пор никто документов не потребовал. И вообще не ясно, в какой форме они тут в ходу. На Земле сейчас система генетической идентификации. Надеюсь, что здесь до такого не додумались, иначе меня быстро разоблачат. Правда, и вживляемые чипы -- ID-идентификаторы, от которых земляне совсем недавно отказались, тоже не вариант. Как и древние бумажные или пластиковые носители информации. Нет у меня ни первых, ни вторых!
   Пока я продумывала как бы, не вызвав подозрений, это выяснить, платформа замерла, одним краем плотно прижавшись к нише в стене дома, вдоль которого мы поднимались. Вместе со всеми мы с неё сошли и оказались в полукруглом холле с радиально расходящимися коридорами.
   -- Моя квартира в первом секторе, -- предусмотрительно известил меня Ньевор. И даже рукой направление показал, хотя мы именно туда уже и направлялись. То есть он вёл. -- Дверь вот эта, слева. Номер шесть. Запомни на всякий случай.
   Я запомнила -- круг, в центре которого жирная точка. Вот и первое достижение. Спорное по своей значимости, но... Но начинать-то с чего-то нужно!
   Квартира оказалась не такой уж маленькой. Почему-то мне казалось, что попаду в совсем крошечное пространство, где жить придётся в тесном соседстве. Ан нет. Холл, гостиная, столовая, совмещённая с зоной для приготовления, три жилых комнаты и ещё две для гигиены. В общем, просторно.
   Не произошло и того, к чему я морально готовилась, подыскивала слова, примеряла тактику, изобретала запасные ходы...
   -- Спать будешь здесь, -- на пороге одной из комнат указав на диван, Ньевор провёл меня дальше. -- Это моя спальня, -- сообщил столь же бесстрастно у следующего проёма. Развернув меня за плечи, впечатал спиной в стену и строго предупредил: -- Ко мне без дозволения не лезть. Ещё раз повторяю: я решаю, что и когда между нами будет. А я не желаю торопиться. Самоуверенных и требующих доминирующего положения самок я ненавижу. Попытаешься изобразить из себя такую, удавлю сразу. Ясно?.. Есть хочешь? -- поинтересовался, когда я потрясённо кивнула.
   Вот так... Получается, я не совсем верно его реакции оценивала? Он, выходит, эстет. Гурман. Предвкушение для него так же сладостно, как и обладание. Любит завоёвывать, растягивать удовольствие, но чтоб результат был с гарантией. Хм... Впрочем, мне же проще! Если, разумеется, я опять не делаю неправильных выводов из-за отсутствия достоверной информации.
   -- Ты готовить умеешь? -- прервал мои размышления Ньевор. Усадил на стул в столовой и отошёл к стене, в нишах которой размещались посуда и коробки с едой. Вытащил одну, встряхнул, проверяя, и, пересыпав содержимое в тарелки, запихнул в радостно загудевший агрегат, установленный рядом на тумбочке.
   -- Умею, -- уверенно подтвердила я, точно зная, что уж с такой-то примитивной техникой справлюсь. Осталось лишь объяснить это удивлённо посмотревшему на меня рарку: -- У дедушки такая штука тоже была.
   -- Понятно... -- он поморщился. -- Штука? А название дедушка не говорил?
   -- Говорил, -- я встала и подошла ближе, заглядывая в прикрытую прозрачной дверцей камеру, где на глазах маленькие сухие гранулы превращались в сочные шарики. Там, похоже, гидратация проходит. Значит, где-то ещё и источник воды должен быть. Его и обнаружила сбоку. Улыбнулась про себя и не удержалась от шалости: -- Только я не запоминала. А нужно было?
   Обернулась с вопросом в глазах. Искренним таким, наивным. Мне просто жутко было интересно, что же он ответит!
   А он не сразу это сделал. Основательно задумался, словно я ему тригонометрическое уравнение задала. Я за это время успела кнопку выключения обнаружить и датчик готовности. И даже вытащить еду, когда индикатор дополз до максимальной отметки.
   -- Ты права, не нужно, -- наконец, когда мы уселись за стол, рарк соизволил озвучить итог столь долгих размышлений. -- Для тебя главное -- практика, а не теория. И всё же, если в чём-то сомневаешься, спроси сначала меня, а потом делай. Или просто не лезь куда не просят. Поняла?
   -- Угму... -- промычала я с набитым ртом. Вкусно было до умопомрачения. Я даже часть сказанного мимо ушей пропустила. И зря, потому что Ньевор свою мысль продолжил:
   -- Здесь больше сложных и опасных... штук, чем в твоём поселении. И обращаться с ними -- это тебе не спариваться с кем ни попадя.
   Я поперхнулась и закашлялась.
   -- Да не дёргайся ты так. Думаешь, волосы распустила, значит, и уши не видны? Я знал, кого в дом тащу... -- Ньевор постучал меня по спине, поморщился, замолк, махнул костлявой рукой и выругался: -- Щ-щ-щедар! Вот не думал, что докачусь до такого...
   Он встал, раздражённо отодвинув стул, неприятным звуком царапнувший ножками пол. Пока рарк наливал что-то розовое из кувшина, я кое-как привела себя в порядок. Вытерла салфеткой испачканные руки и одежду. Скомкала впитывающую ткань, которую долговязый буквально вырвал у меня из рук, вручив взамен стакан.
   -- Пей, -- приказал, выбрасывая грязный комочек в высокую полую тумбу-мусоросборник. Вернулся за стол и продолжил есть, теперь уже молча.
   Я лезть к нему с вопросами не стала. Сама разберусь. Нужно только подумать логически. Он определённо на себя разозлился. Почему? Что с моими ушами не так? Признак недалёкого ума, это уже понятно. Но при чём тут... секс? Или...
   Огненным росчерком резанули слова военного, который меня охранял: "Такую городскому разве что в любовницы". То есть круглая форма ушей свидетельствует ещё и об отсутствии контроля за либидо?
   Получается, чтобы себя не выдать с потрохами, мне придётся изображать не простую глупышку, а охочую до секса, которой безразлично с кем этим заниматься?
   Вот я попала-то...
   И ведь даже непонятно: есть ли смысл убеждать Ньевора, что девица лёгкого поведения из меня как бабочка из слона? Шанс в этом преуспеть имеется -- можно попробовать, например, отсутствие зашкаливающего влечения к противоположному полу списать на побочный эффект лекарства, которым меня якобы вылечили. Но не спровоцирует ли это большей активности и интереса, проявляемого в моём направлении? Сейчас, похоже, именно моя "доступность", как ни странно, является фактором сдерживающим.
   Я полночи потом это обдумывала, прислушиваясь к шорохам в соседней комнате. Хозяин квартиры долго не мог уснуть, ходил за стенкой кругами, даже ко мне заглядывал -- его силуэт дважды появлялся в проёме. Межкомнатных дверей здесь не было, лишь лёгкие, прозрачные занавеси, и та, что закрывала вход в выделенную мне спальню, колыхнулась было, отодвинутая тощей рукой, но тут же вернулась на место. В общем, зайти рарк так и не рискнул.
   Поведение, с одной стороны, странное, а с другой... С другой, нет в нём ничего противоречивого. Ньевор -- мужчина, и потому имеются у него физиологические потребности. Но он не красавец, и, по всей видимости, остроухие дамочки его отшивают -- не на пустом же месте рарк так болезненно-резко реагирует на вопрос о праве принятия решений и выбора. Похоже, отчаялся найти себе девушку, оттого и решил с круглоухой попробовать, раз уж я ему глазки строила и не оттолкнула. Наверняка спонтанно решение принял, а пообщавшись, пришёл к выводу, что спать с первой встречной, готовой лечь с любым, да ещё и настолько необразованной, что с ней и поговорить не о чем, -- для него унизительно. Что, впрочем, моей привлекательности как женщины не снижает. Получается, сам себя загнал в угол.
   Мама в таких случаях говорила: "И хочется, и колется..."
  

ГЛАВА 3

В паутине решений

  
   -- Ты опоздал, Ньевор. И выглядишь плохо. С девчонкой проблемы?
   Сидящий во главе стола, заваленного бумагами и инфоносителями, даг Легор с неудовольствием осмотрел торопливо вошедшего в кабинет подчинённого.
   Высокий, нескладный, сегодня ещё и одетый небрежно. Плюс тёмные тени под глазами... А ведь ещё вчера выглядел он куда приличнее. Да и в ответ буркнул невнятное:
   -- Разберусь.
   -- Сначала с работой разберись, -- поморщился начальник. -- Надо выяснить, что творится в Рагнаире. По всем районам с данными порядок, а по этому бардак полный. Все отчёты в кучу свалены, никакой системы. В них, похоже, оборотов десять шош не валялся. Да и документы я едва нашёл. Притом не все -- часть кто-то в архив запихнул, часть, видимо, уже уничтожили. Хорошо, что мы анонимку получили, иначе бы так и не обратили внимания.
   -- Сопоставляем всё, имеющееся в нашем распоряжении, с тем, что забрали в посёлке, и ищем нестыковки? -- несмотря на утомлённый вид, быстро сориентировался Ньевор, пробегая глазами по столешнице и изучая объём работы.
   -- Надо понять, что пытались скрыть, -- удовлетворённо кивнул Легор. -- Чую, тут пахнет глобальной махинацией! А если это так, то...
   Он хищно ухмыльнулся, мысленно представляя, как организаторы аферы корчатся в муках на полу тронного зала, а он получает награду из рук дагона. И повышение!
   -- Приступаем! -- скомандовал, показательно засучив рукава.
   Начальственный призыв касался не только опоздавшего, но и второго помощника, который до этого лениво читал ближайшую к нему бумагу. Теперь же ему пришлось сосредоточиться и взяться за дело основательно. Но даже после этого к обеденному перерыву количество рассортированных документов с его стороны уступило тем, что ровными стопками лежали со стороны Ньевора. К вечеру перевес стал настолько заметным, что Легор не выдержал:
   -- При таких темпах, Тракс, мы и к следующему обороту с делом не разберёмся. Бери пример с Ньевора -- ночка у него была та ещё, но как работает, а?!
   Комментарий попал в цель. Тракс бросил злой взгляд на равного ему по статусу конкурента, огрызнулся: "С девкой, небось, ни фига не вышло, вот ему энергию девать и некуда" и с удвоенным рвением набросился на бумаги. Даг же довольно усмехнулся -- соперничество он считал куда более эффективным, нежели равноправие. Однако с того момента, как в штате департамента появился Ньевор и одинаковых по статусу помощников стало двое, никак не получалось столкнуть их и вынудить выстроить внутреннюю иерархию, а тут такой повод подвернулся удачный.
   Однако долговязый, поглощённый очередным документом, лишь отчётливо скрипнул зубами, видимо решив и на этот раз избежать выяснения отношений, и потому Легор подлил масла в огонь.
   -- Не вышло? -- протянул с деланым сомнением. -- Странно. Я слышал, сельские девки безотказные и горячие, мёртвого поднимут.
   -- Значит, даже такая ему не по зубам, -- не сдержался и хохотнул Тракс.
   Спусковой механизм сработал. Уронив на стол накопитель, который только что вытащил из ещё не рассортированных материалов, Ньевор перегнулся через стол, упираясь ладонями в столешницу.
   -- Ты бы свои умозаключения при себе держал, -- прошипел предупреждающе.
   -- А ты бы мне не указывал, -- не внял угрозе оппонент, повторяя его движение.
   Даже даг Легор непроизвольно подался вперёд. Замер, опасаясь спугнуть прожигающих друг друга взглядами рарков, и, наконец, услышал желанное:
   -- Вызов! -- ещё сильнее вытянулась длинная шея, приближая встрёпанную темноволосую голову к чуть более светлой, но не менее взъерошенной.
   -- Принимаю, -- растянулись в кривой усмешке полные губы, обнажив белые зубы. -- Полный разбор и анализ всей документации по Рагнаиру за три дня!
   Ньевор вздрогнул. Условие Тракс поставил практически невыполнимое. Не настолько, чтобы обвинить его в умышленном намерении превысить возможности противника, но оно точно было на грани.
   -- Принимаю, -- зло процедил в ответ и припечатал: -- Без права ответного вызова.
   Теперь уже побледнел Тракс. При таком раскладе, если противник задание выполнит, реабилитироваться, вернуться на исходную позицию не получится. Придётся всю жизнь безропотно отходить в сторону и подчиняться. В то время как у Ньевора, даже в случае проигрыша, останется право бросить ему новый вызов. Вот только отступать было поздно, да и невозможно в присутствии свидетеля, который с явным удовольствием наблюдал за поединком.
   -- Ты проиграешь! -- яростно выплюнул, отталкиваясь от стола. Словно случайно задел стопки бумаг, смешав их и фактически сведя на нет всё, что сделал за день.
   -- Кх-м, -- прокашлялся Легор, но его поступок комментировать не стал, лишь подтвердил: -- Вызов есть вызов. Тогда, Тракс, завтра мы с тобой поедем на новый объект, а ты, Ньевор, остаёшься работать с документами. А сейчас по домам.
   -- Я могу взять часть материалов с собой? -- хрипло выдохнул долговязый.
   -- М-м-м... не думаю, что это хорошая идея, -- отрицательно покачал головой даг. -- Тебе определённо надо выспаться. Отсчёт времени пойдёт с завтрашнего утра, -- решил и, посмотрев на скривившуюся физиономию второго помощника, добавил: -- Раз уж на то пошло... Тот из вас, кто в итоге получит преимущество, получит прибавку к зарплате. Думаю, это справедливо при таких жёстких условиях.
  
   Тихий щелчок, и владеющая мной лёгкая полудрёма исчезла.
   Не открывая глаз, я с удовольствием потянулась, скользя ладонями по гладкому белью. Блаженно вздохнув, зарылась лицом в уютную мягкость подушки... Эх, как же здорово, когда спать приходится не на жёстких камнях! И не на сеновале, который, разумеется, приятнее, но колется. Ну да, это уже не первая ночь в комфорте, а третья, но этот факт всё равно не мешает мне наслаждаться ощущениями! Теплом. Тишиной. Спокойствием...
   Голодное бурчание желудка сбило с мысли, сигнализируя: не всё в рассуждениях верно! Есть неучтённый фактор! Который настаивает, нет, требует, немедленного решения.
   Впрочем, фактор этот был не единственным. Вторым оказалась потребность избавиться от излишков жидкости в организме. Но не успела я спустить ноги на пол, как возник и третий -- желание проверить, действительно ли я осталась в квартире одна. Или щелчок, так похожий на смыкание створок входной двери, имел какое-то иное происхождение?
   Третье реализовалось первым -- добежав на цыпочках по проёма, а потом проскакав по коридору и заглядывая в другие помещения, но всё же неуклонно приближаясь к туалету, убедилась -- кроме меня, дома никого нет. Ньевор, следуя какому-то, одному ему ведомому графику, исчез ни свет ни заря, как и в предыдущие дни.
   В общем, очередь желудка подошла последней. И то лишь после того, как я сменила тонкую рубашку-пижамку на домашнее платье. Конечно, по опыту прошлых дней я знала -- рарк вернётся совсем поздно, но рисковать не стоило.
   Кстати, новой одеждой я обязана именно отсутствующему хозяину квартиры. Он ведь, оказывается, первую ночь не просто так не спал -- успел заказ сделать. Возможно, даже ко мне заглядывал вовсе не по причине моральных терзаний относительно физиологических потребностей, а всего лишь сомневался, какой размер брать. Но проявил сочувствие и будить не стал. Оттого утром метался по квартире, спешно собираясь на работу, хоть и злой, потому как невыспавшийся, а всё равно выкроил несколько минут на то, чтобы сбегать к доставке и купленные вещи мне принести.
   -- Старое выбросить! -- приказал непререкаемо, бросив пакет поверх одеяла, которое я на себя натягивала. И исчез. Я даже спасибо сказать не успела.
   А вечером, когда попыталась это сделать...
   -- Чего? -- Ньевор посмотрел на меня таким непонимающим взглядом, словно это его двойник утром проявил невиданную щедрость, а не он. -- Одежда? Уй... -- болезненно скривился, будто я на мозоль ему наступила. -- Дея, не лезь ко мне со своими женскими глупостями. Если я что-то делаю, значит, так надо. И вообще... можешь помолчать? Мне надо подумать.
   Я и молчала весь ужин, пока он думал. Потом мы спать легли. Утром я не заметила, как рарк ушёл, а пришёл ещё позднее, чем в предыдущий день. И я не рискнула лезть к нему -- мрачному и ушедшему в себя, едва ковырнувшему вилкой еду и тут же отправившемуся в спальню. А когда на следующий день всё повторилось, задумалась: либо рарки все ненормальные, либо мне достался какой-то странный. Хотя не исключён и третий вариант -- у Ньевора какие-то проблемы, потому он и не в себе. Но что из этого верно... оставалось лишь гадать.
   А как гадать, не имея информации? Никак. Вот потому я, благо времени было достаточно, этим и занималась. То есть активно изучала окружающее пространство. Планировку, мебель, технические устройства, домашнюю утварь... Я даже рискнула выйти в общий коридор и прогуляться до той самой платформы, которая поднимала жильцов к их апартаментам.
   Открытий для себя сделала немало. Больше, конечно умозаключительных, нежели фактологических, но даже это уже прогресс. Итак...
   Первое. В жизни на верхних этажах нет никакого престижа. Иначе местная мадам, в ожидании платформы, не выговаривала бы своему спутнику: "Последний оборот я это терплю. Если не купишь квартиру в нижнем ярусе, обо мне можешь забыть".
   Второе. Один из коридоров заканчивается открытым балконом, а с него далеко внизу видна площадь с парком, по которому мы с Ньевором шли. Может, конечно, другая, потому что чуть дальше виднелась ещё одна, но очень похожая. И несмотря на то, что, кроме меня, желающих провести время на балконе не наблюдалось, я с удовольствием подставляла лицо тёплому ветру и рассматривала крошечные движущиеся точки. В общем, негатива по отношению к высотному месту жительства, я не разделила.
   Третье. Рарки -- существа абсолютно безбашенные в плане сохранности личного имущества, потому что дверей не запирают. Нет у них замков! Нигде! Ни на дверях в квартиры, ни на шкафах! А комнаты совсем без дверей. Даже гигиенические. Такое ощущение, что в этом мире единственный замок -- на ящике стола в доме старика, где была спрятана коробка с загадочным флакончиком.
   Четвёртое плавно вытекло из третьего. А именно: я порылась в самых разных... легкодоступных местах в пределах жилплощади Ньевора (заходить в соседние квартиры не рискнула) и убедилась -- читать я не умею категорически, а наглядные картинки рарки в письменности не используют. Потому как нашлась уйма информационных пластин, оставшихся для меня тайными манускриптами.
   Пятое. Техника тут... Ну нормальная техника! Я не ошиблась, когда причислила рарков к развитой в этом смысле цивилизации. Беспроводная передача энергии, антигравитационные механизмы, ультрамикропроцессоры, волновые излучатели, силовые компрессоры, вакуумные нагнетатели... Опять же обратимая дегидратация... Просто рай для специалиста! То бишь меня.
   Разобраться с назначением и принципом работы большинства бытовых приборов труда не составило. И даже несмотря на то, что в присутствии хозяина я упорно делала вид потрясённый и опасливый (исключение составлял тот самый кухонный агрегат, название которого мне так и не удалось выяснить), в его отсутствие я нагло пользовалась благами цивилизации.
   Впрочем, моя наглость держалась в рамках инстинкта самосохранения. Быть застуканной на месте преступления я не хотела. И потому всё делала с оглядкой.
   Вот и сейчас, после завтрака, прежде чем удобно расположиться на диване в бордовой гостиной и включить визор -- то бишь устройство, транслирующее новости и развлекательные передачи, -- я рассыпала перед входной дверью сухие питательные гранулы. Так у меня есть шанс узнать о возвращении хозяина квартиры. Бесшумно мимо такой ловушки Ньевор не проскочит, а если я закончу просмотр раньше, то всё соберу, он и не заметит. По крайней мере, в прошлые дни убирать успевала до его появления.
   Местный аналог нашего земного головидения был не таким уж реалистичным. Изображение, хоть и голографическое, но плоскостное, не объёмное. Цветовая насыщенность не самая высокая. Контуры контрастные и чёткие только при стабильной картинке, а при смене кадров сразу "плывут". Звук -- моно, не стерео. В общем, создателям сего "шедевра" ещё есть над чем работать. Тем не менее для меня в настоящий момент это был единственный источник информации! С которого я не сводила глаз, запоминая, вслушиваясь, вдумываясь и анализируя.
   -- На орбитальной станции вводится в эксплуатацию новый рабочий модуль, предназначенный для ремонта и тестирования патрульных крейсеров. В сфере оптимального использования космического пространства Ракис вновь лидирует среди других планет, -- лучезарно улыбаясь, вещала сидящая за столом симпатичная остроухая темноволосая дикторша, в идеально пошитом лиловом деловом костюме. За её спиной на фоне звёзд и космоса медленно вращалась эта самая станция и на пару мгновений попала в кадр полусфера с бежево-коричневой поверхностью, испещрённой белёсыми штрихами.
   Планету я узнала сразу. Ведь именно она появилась на экране дискоида, когда рарки на нас напали. Именно на ней я сейчас находилась. А теперь и название мне известно. Ракис...
   -- Очередной совет правящей тетрады состоится через десять дней и продлится стандартные сутки. На Лангосте и в прилегающем секторе космоса в это время будет будет действовать режим повышенного уровня безопасности.
   М-да... Они и так палят по всем без предупреждения. Боюсь представить, что означает этот "повышенный уровень". Не меньше, чем уничтожение угрозы до того, как у неё самой возникнет мысль, что она может стать таковой.
   Появившееся на экране изображение сине-красной планеты сменилось колоритным пейзажем: коричневые горы с белыми вершинами, море растительности цвета морской волны и мегаполис на горизонте.
   Видимо, у рарков несколько населённых планет. Две как минимум. Хотя если подумать... правящая тетрада... Возможно, это означает, что есть четыре планеты, у каждой из которых свой правитель, но общее правление.
   -- Согласно сводным данным Департамента аналитики и статистики за последний оборот по поставкам и вкладу в экономику Ракиса лидирует провинция Гохор, где объём добычи шритовой руды превысил их собственный рекорд, поставленный три оборота назад. Дагон Зирьер Вайс выразил благодарность дагам и работникам своего региона, а также надежду на высокие показатели в будущем. Второй в рейтинге стоит провинция Шиссар, поднявшаяся сразу на шесть позиций по сравнению с прошлым оборотом. Дагон Пурс Кьер официально заявил, что это не предел и работа продолжается.
   Ага... То есть планета разделена на провинции, и во главе каждой -- дагон. А "даг" это, по всей вероятности, ещё один начальственный статус чуть более низкого уровня.
   -- Традиционно, со времени начала ведения статистики, последнюю строчку рейтинга занимает провинция Рагнаир. Однако дагон Дьер Шайхот заверяет, что прикладывает все силы, чтобы ситуация изменилась. Напоминаем, что двадцать шесть оборотов назад, при назначении на должность, на него, как на одного из сыновей правящей тетрады, были возложены особые полномочия. Так что мы все ждём результатов.
   Упс! "Отдашь только дагону Дьеру Шайхоту" -- как наяву резанул по сознанию голос старика, а я мысленно застонала. Ничего себе требование! Где я и где этот... дагон! Да ещё и приближённый к правящей верхушке! Меня ж к нему на пушечный выстрел не подпустят! Ну и как я обещание буду выполнять?
   Никак -- холодным душем окатило осознание. У меня нет для этого ни возможностей, ни того самого флакона, ни даже способа вернуться, чтобы его забрать. Если он вообще цел.
   Придётся мне смириться с тем, что я буду вечной должницей перед рарком, который... А, кстати, что он сделал? Заставив втереть жидкость, закрепил возможность понимать и говорить? Да, похоже на то. Но именно похоже. Может, она и так у меня бы не пропала. Гадать тут бессмысленно.
   Не только новостная программа оказалась информативной в плане познания менталитета рарков. После неё начался фильм, хотя, скорее, сериал, потому что менялись короткие сюжетные фрагменты, а основные действующие лица оставались теми же. И вот тут стало понятно, что имел в виду Ньевор, когда говорил про некий вызов.
   Оказывается, у ушастых типов всё в жизни строится на жёсткой иерархии. Либо подчиняешься и уступаешь ты, либо тебе. Равенство возможно лишь как временный, промежуточный этап, и то условное -- в случае если встречаются два рарка, которые ранее не взаимодействовали. А дальше начинается выяснение "кто круче". Своеобразный спор. В некотором смысле пари. И вот как раз это выяснение и есть вызов. Его можно принять -- соответственно выиграть или проиграть, бросить свой или ответить встречным, отказаться, проигнорировать, уступить... Ничуть не меньше было и форм: от физической борьбы до интеллектуальной дуэли.
   В общем, вариаций оказалось так много! Трудно было предсказать, какой тип "вызова" выберет главный герой, который из серии в серию только этим и занимался, поднимаясь по служебной лестнице, уничтожая врагов и добиваясь расположения дам. Последние, кстати, в стороне не оставались и лезли грудью четвёртого размера на амбразуру ничуть не менее активно. То есть вызовы тоже бросали. Правда, чаще проигрывали, поэтому сколько их перебывало в постели местного мачо, я точно сказать не могла -- перестала считать после первого десятка.
   Прояснился и мучающий меня вопрос высокой частоты, с которой рарки хватаются за оружие и практически не раздумывая применяют по прямому назначению. Просто закон им это позволяет. Принцип в нём заложен такой: уверен в необходимости -- пожалуйста, стреляй. Но если ошибся и действовал необоснованно, следующей мишенью будешь ты сам.
   Как они вообще ещё живы, с такими законами... Не понимаю.
   Задумавшись об этом, я так глубоко ушла в себя, что о реальности забыла. О том, что вечер неуклонно приближается, потому что атмосферная дымка за окном уже тускнеет. О том, что головизор продолжает работать, демонстрируя очередную красотку, флиртующую с местным кобельеро. О том, что нужно успеть приготовить ужин...
   Спохватилась, когда до сознания дошли неестественные звуки: хриплая ругань и треск лопающихся гранул.
   Осознав ужас своего положения, подорвалась и заметалась по комнате. Рванула в коридор, чудом ухитрившись щёлкнуть выключателем головизора, и, не успев затормозить, впечаталась в грудь прущего мне навстречу Ньевора. Причём злющего до крайности, потому что пальцы намертво вцепились в мои плечи, толкая обратно, а на голову обрушилось:
   -- Ты с кем там разговаривала?!
   -- Ни с кем! -- жалобно пискнула я, но, по-моему, это было совершенно бессмысленно.
   Гневно сопящий рарк испепеляющим взглядом окинул помещение, естественно, никого не обнаружил и снова пошёл в наступление:
   -- Кто с тобой был?! Я же слышал!
   -- Никого не было! -- взвизгнула я от страха и, наверное из-за него же мозг моментально придумал оправдание: -- Я пела!
   -- Что?.. -- изумился, отступая, Ньевор. Похоже, от такого признания он опешил куда сильнее, чем если бы обнаружил в комнате десяток мужчин.
   -- Пела! -- сообразив, что терять мне всё равно нечего, нагло отрезала я. -- Ля-ля-ля... -- сфальшивила фальцетом. -- До-о-о... -- последнее выдала басом, чтобы окончательно снять подозрения.
   -- Зачем? -- потрясённо выдавил рарк, часто моргая. Одна из его рук с моего плеча медленно переместилась на ремень брюк, и я решила обороты снизить. Несколько секунд помолчала и, шмыгнув носом, спокойно ответила:
   -- Скучно.
   Вполне вероятно, что на этом скандал бы и завершился, если бы Ньевор не вспомнил, о гранулах.
   -- А сублиматы рассыпала тоже потому, что скучно?! -- рявкнул, вытаскивая меня за шкирку обратно в коридор.
   -- Я случайно. Хотела убрать. Пошла искать тряпку, отвлеклась и забыла.
   -- Гр-р-раш! -- сердито выругался рарк. Отпустил меня и, неуклюже подпрыгивая, быстро прошёл в сторону кладовой. А когда вернулся, вручил в руки впитывающую ткань и приказал: -- Убирай!
   Я именно этим и занялась, ползая на коленях по полу и сгребая в кучу уцелевшие и раздавленные шарики. Ньевор, по-прежнему неуклюже, заваливая ботинки на ребро, чтобы не разносить по квартире прилипшие к подошве гранулы, направился сначала в ванную, потом, уже без обуви и носков, босыми мокрыми ногами прошлёпал к себе переодеваться.
   Выбросив мусор в утилизатор, я поспешно принялась за готовку. Естественно, не успела.
   -- Ты даже ужин не сделала?! -- рявкнул мужской голос за спиной. Вернее, прямо в ухо.
   Я подпрыгнула. Рефлексы сработали, сама не ожидала. А в итоге...
   В итоге новая, только что открытая коробка, которую я держала в руках, дёрнулась так сильно, что заполняющие её гранулы оставаться внутри уже никак не могли. С радостным перестуком покатились по столу и не менее активно поскакали на пол.
   -- Прос...
   Не договорила. Вернее, не дали. Видимо, произошедшее стало последней каплей, и Ньевор сорвался окончательно.
   -- Ты издеваешься? -- взвыл, выхватывая коробку и швыряя её в мусорку. С той же силой оттащил меня от стола и впечатал в стену. -- От тебя одни проблемы! -- проорал в лицо. И даже то, что я зажмурилась и вжала голову в плечи, меня не спасло. -- "Я всё, что скажете, буду делать: убирать, готовить, шить. Я буду хорошей помощницей". Твои слова?
   Мне показалось, это был вопрос. Увы. Моё тихое: "Я стара..." он не услышал.
   -- Я тебя не для того забрал, чтобы влипать в неприятности! И дома от тебя никакой пользы! Ты настоящее бедствие! Или от того, что спариваться не с кем, у круглоухих вообще мозги отказывают? Так это легко исправить.
   Схватив меня за руку, поволок в коридор. Нет, в спальню. А я в шоке от его действий, от напора, с которым этот щуплый на вид субъект на меня набросился, но больше, наверное, от непонимания -- что ж он так трепетно к этим гранулам относится?! -- даже сказать ничего не могла.
   Упав на кровать спиной, потянула было вниз задравшуюся юбку, которая и так-то не слишком сильно закрывала ноги, но жилистые мужские пальцы, одним движением схватив ткань на груди и рванув на себя, оставили от платья лишь два разорванных куска. И это при том, что ни намёка на вожделение в маленьких тёмных глазках не было, лишь злость и раздражение. Даже когда на обозрении оказались обычно для мужчин привлекательные... части тела.
   Наверное, от смущения, потому как нижнего белья на мне не было, я дёрнулась, переворачиваясь на живот. К сожалению, поза оказалась не самой удачной для спасения. Подхватив за бедра, Ньевор резко меня поднял, поставив на колени. Удерживая одной рукой, другой начал расстёгивать ремень.
   И я... Я застонала. От собственного бессилия, от понимания, что нет у меня возможности что-либо изменить, от безысходности...
   А потом поняла, что Ньевор остановился. Замер, прекратив раздеваться. Неожиданно резко меня оттолкнув, перекатился на бок и слез с кровати, рявкнув:
   -- Убирайся! Немедленно! Вон из моего дома, пока жива! И чтобы я тебя больше не видел!
   Трясущимися руками я схватила то, что осталось от одежды. Прижав к себе, выбежала в коридор и лишь там попыталась её на себя натянуть, оглядываясь на проём, из которого вот-вот мог появиться разгневанный рарк. Поняв, что занятие бессмысленное, прошмыгнула в комнату, чтобы надеть хотя бы ночнушку. Огляделась в поисках обуви, потому как домашние туфли благополучно свалились с меня в спальне...
   -- Ты ещё здесь?
   Уже нет.
   Как есть, босиком, в тонкой рубашке и сжимая остатки платья в руках, я скользнула мимо Ньевора на выход. О том, куда именно бегу, в тот момент даже не думала. Наверное, потому, оказавшись за дверью, метнулась туда, куда чаще всего ходила эти дни, -- смотровой балкон.
   По сути, больше мне и некуда было бежать. На платформу? Она ночью редко ходит, это я от недовольных жителей "поднебесья" слышала. Но даже когда дождусь, что дальше? Вниз, в неизвестность? Ночью, да ещё и в таком потрёпанном виде? Не зная, как на меня среагируют другие? С их менталитетом всего можно ожидать. Есть, конечно, ещё один путь...
   Вцепившись в перила, я заглянула в тёмный клубящийся туман, скрывающий в себе неясные огни отражённого от окон света, и отпрянула. Нет уж. К нему не готова точно.
   Опустилась на пол, сжалась в комочек, больше не сдерживая рыданий, которые до этого безмолвными приступами сотрясали тело. Какая же я всё-таки дура! Гранулы рассыпала у дверей, ещё и радовалась, какую удачную хитрость придумала. Идиотка! Вот он, результат.
   Уткнувшись лицом в мягкий ком, когда-то называвшийся платьем, я так и сидела, вздрагивая каждый раз, когда из общего коридора до меня доносились какие-то звуки.
   Металлический лязг скрепляющейся с этажом платформы. Чьи-то торопливые шаги, эхом отражающиеся от стен. Смех, кажется идущий с балкона, где-то ещё выше. Далёкий стрёкот от неведомого мне источника. И на грани восприятия, хриплое: "Дея?"
   Встрепенулась, напряглась, вслушиваясь, готовая то ли снова бежать, то ли забиться куда-нибудь подальше. Но больше ничего не тишины не нарушило. И голову я опустила. Показалось.
   Наверное, даже незаметно задремала, потому что неожиданно очнулась от громких голосов, раздавшихся совсем рядом.
   -- Не хочу возвращаться, здесь проще.
   -- Побыстрей. Я жду.
   Первый голос был женский, и именно девушка спустя мгновение впорхнула на балкон. Молодая, одетая в нарядное платье до колен, с наброшенной поверх него короткой пелериной. На меня она бросила лишь краткий взгляд и спокойно села на узкую скамеечку, выступающую из стены. Закинув ногу на ногу, стянула туфельку и принялась поправлять, видимо, неудобно надетый мысок колготок. Она ничуть не удивилась тому, что кто-то решил здесь ночевать. И даже мой облик её не смутил. Или она только вид сделала?
   -- Овриса, ты скоро? Опоздаем, -- поторопил второй голос, мужской, и незнакомка, быстро вернув обувь на ногу, тут же вскочила.
   -- Всё, всё, иду...
   Я её по-прежнему не интересовала. Возможно, моя потрёпанная персона также не заинтересовала бы и тех, кто оказался рядом, реши я всё же спуститься на платформе и куда-то пойти. Но сейчас встать и двигаться казалось мне нереальным. Тело задеревенело, как в горах на камнях, в душе царило полное опустошение, сил не было совершенно. Их хватило лишь на то, чтобы откинуть голову и снова закрыть глаза.
  
   Мне было хорошо. Почти. Мешал взгляд. Пристальный, жёсткий. И дыхание. Тяжёлое, шумное.
   Я лениво подняла веки. Фон уже светлеющего неба тёмным силуэтом перекрывала ломаная, неуклюжая фигура.
   Ньевор.
   Мелькнувшая мысль и... И ничего. Организм реагировать не пожелал. Появление рарка меня не удивило. И не ужаснуло. Мне было всё равно. Меня не интересовало, зачем он пришёл, почему, что будет делать...
   -- Ты здесь.
   Прозвучало это не как вопрос. Утверждение. Не злое, не раздражённое. Просто факт.
   -- Я не в... твоём доме.
   Не знаю, почему я это сказала. Я вообще не хотела говорить. Но слова сами по себе сорвались с губ.
   -- Это вызов? -- удивлённо вскинулись тонкие брови.
   Вызов? Какой ещё вызов? Логики я не поняла.
   И снова моё подсознание среагировало до того, как я определилась:
   -- Ты сказал, что его не примешь.
   Совсем краткий миг молчания, и уверенное:
   -- Ты уже не в моём доме.
   Э-э-э... И что? Как это связано? И вообще, чего это он так улыбается?!
   -- И я его принимаю, -- продолжил Ньевор, приседая, чтобы оказаться со мной на одном уровне.
   Окончательно прекратив попытки хоть что-то понять, я пожала плечами. Вернее, нервно передёрнула, то ли от холода, то ли от озноба. Только сейчас заметила, насколько сильно замёрзла.
   Увидел это и рарк.
   -- А ну-ка...
   Подавшись вперёд, он с лёгкостью взвалил меня на плечо и без видимых усилий поднялся на ноги. Поза оказалась не самой удобной -- я чувствовала его кости, упирающиеся мне в живот, -- но сил спорить и требовать поставить меня обратно не было.
   К счастью, и терпеть пришлось недолго. Дальше своей квартиры нести меня Ньевор не собирался. А когда опустил...
   Наверное, мой визг в этот момент точно переполошил соседей, а рарка оглушил. Последнему досталась не только звуковая атака, но ещё и водный душ. И причина была простая до банальности -- холодными ногами встать в горячую воду! Немудрено, что я выпрыгнуть попыталась. И Ньевора обрызгала.
   То есть он опять разозлится?
   На этой мысли я замерла, непроизвольно вцепившись в плечи удерживающего меня рарка. Вот только ожидаемой реакции не последовало. Совсем иная.
   -- Потерпи, -- спокойно приказал он. -- Это только ощущения. Вода едва тёплая. Сейчас привыкнешь.
   "Прав, прав" -- билась в мозгу судорожная мысль, в такт толчкам крови и жгучим иглам, принявшимся терзать тело.
   И всё равно я не выдержала, тихонько заскулила, когда руки мужчины надавили, заставив полностью опуститься в углубление в полу ванной комнаты, постоянно заполненное водой, обновляющейся после каждой "помывки". Она действительно всегда была тёплой, а увеличить или уменьшить её температуру можно было регулятором на стене.
   -- Грейся, я сейчас приду.
   Отсутствовал он долго. То есть "сейчас" растянулось... ну, наверное, на полчаса. Возможно, больше. А может, это было субъективное ощущение?
   В любом случае за это время я действительно согрелась и даже сделала воду чуточку горячее. Задумалась было насчёт одежды -- Ньевор ведь меня прямо в ночнушке купаться отправил, -- но решила её не снимать. Не хватало ещё смущать рарка. И самой краснеть со стыда.
   Конечно, в мокрой тонкой тряпочке, облепляющей тело, я тоже не выгляжу особенно целомудренно. Но всё же это лучше, чем ничего.
   Вместе с теплом в организм вернулась энергия. Уже и спать не так хотелось, и мозг наконец проявил сообразительность, прагматично сопоставив мой невнятный лепет, ответы рарка и всё то, что я успела об этой расе узнать. В общем, как ни крути, а выходило, что я действительно ухитрилась бросить вызов Ньевору. А он его принял, потому что его же собственное прежнее заявление, что я не имею права что-либо требовать, утратило силу, когда он меня выгнал. Осталось понять, какими рарк увидел условия нашего с ним пари, раз обрадовался и так кардинально изменил своё поведение. Я вроде ничего детального не просила.
   Теперь мне не хватало двух вещей. Окончательного ответа и... еды! Я ведь так и не поужинала. Вопрос с одеждой, конечно, тоже стоял, но не так остро. В конце концов, можно завернуться в полотенце...
   Последнее не понадобилось. Вернувшийся Ньевор держал в руках пакет, сквозь который просвечивала ткань приятного синего цвета.
   -- Сама справишься? -- поинтересовался и, едва я кивнула, тут же исчез, оставив пакет на тумбочке.
   Сгорая от любопытства, я стягивала мокрую ночнушку, вытиралась и сушила волосы, вскрывала упаковку... Одеждой оказался тёплый длинный халатик с поясом, а мои домашние тапочки ждали меня в коридоре за занавеской. Так что босиком идти мне не пришлось. Зато пришлось остановиться, делая выбор -- куда именно направиться.
   -- Завтракать! -- развеял мои сомнения строгий голос, доносящийся с кухни.
   Вошла я с опаской. Может, в голове у этого рарка что-то и щёлкнуло, сместив акцент поведения с агрессии на доброжелательность, но откуда я знаю, на какой срок сохранится эффект?
   -- Пришоединяйша, Дея.
   Жующий Ньевор дёрнул головой в сторону свободного стула, перед которым на столе стоял стакан с соком и полная тарелка, и продолжил ковырять ложкой свой завтрак. В итоге его он съел раньше, и потому доедала я уже под пристальным взглядом маленьких чёрных глаз, отслеживающих каждое моё движение.
   -- Ну и что нам с тобой теперь делать? -- неожиданно сокрушённо вздохнул рарк.
   Я подавилась. Пока откашливалась, пила сок, вытирала выступившие на глазах слёзы, Ньевор терпеливо ждал. А когда я выдавила потрясённое: "Нам?", растянул губы в вымученной улыбке.
   -- Ты же хотела равных прав на одной территории.
   Э-э-э... То есть тогда, на балконе, мой ответ: "Я не в твоём доме" на его: "Ты здесь" означал заявление, что вне своей квартиры он мне не указ? А потому я могу сидеть где хочу? И он решил, что я вернусь обратно, ну или он меня вернёт, только на условиях равенства?
   -- Разве равноправие между нами возможно? -- не нашла ничего лучше, чем спросить. И тут же пожалела, потому что Ньевор нахмурился.
   -- Ты снова бросаешь мне вызов? Дея, притормози. Первый я принял без ответных условий, понимая, что сам виноват, погорячился. Второй обойдётся тебе дороже.
   Упс... Я зажала рот рукой и вторую приложила для надёжности. С этим рарком лучше вообще молчать, раз он любой вопрос как сомнение в его возможностях воспринимает. С другой стороны, я сама сглупила, не подумала, что "равные права на территории" -- это очень узкая степень свободы, а вот "равноправие" наверняка рассматривается в самом широком смысле.
   -- Так что же нам делать? -- повторил Ньевор, но я лишь крепче прижала руки ко рту и помотала головой.
   Ну нет, больше я ничего не скажу, целее буду.
   -- Ладно, извини, -- рарк болезненно скривился и запустил пятерню в волосы, окончательно разворошив чёлку. Посмотрел на меня из-под руки и признал: -- Понял я, понял, что ты меня не провоцировала. Просто по дурости ляпнула. Теперь буду это учитывать. Говори, не бойся.
   Пришлось поверить. И рискнуть. Потому что, если бы я поступила иначе, он бы наверняка ещё что-нибудь себе напридумывал.
   -- Может, просто жить? -- осторожно предложила. -- Пусть всё идёт само собой. Ты будешь работать, я дома... -- запнулась, вспомнив рассыпанные гранулы и скандал. Но всё же договорила: -- За порядком следить.
   -- Я о другом вообще-то спрашивал. -- Ньевор наконец оставил в покое свою шевелюру и, уперев острые локти в столешницу и переплетя пальцы, опустил на них узкий подбородок. -- Ты ведь захочешь со мной... -- он стушевался, явно подыскивая слова, -- отношений.
   О как! Значит, с другими это называется "спариваться", а с ним -- "отношения". Мило.
   Потому, наверняка из чувства противоречия, а может из-за невесть откуда взявшейся обиды, я сказала то, что, наверное, сказала бы настоящая Дея:
   -- А если захочу, ты будешь против? Я тебе настолько противна?
   Ляпнула и ужаснулась. Это уже не вызов, это оскорбление. Вот кто тянул меня за язык?!
   Поспешно сползла со стула. Теперь над столешницей остались только мои глаза, внимательно наблюдающие за рарком. А тот приоткрыл рот, растерянно похлопал короткими ресницами и неожиданно засмеялся:
   -- Вылезай, Дея.
   Он даже встал и протянул руку, чтобы мне помочь.
   Игнорировать галантный жест я не стала, а когда поднялась, получила сомнительный комплимент.
   -- Какая ты всё же глупая.
   О, как в этот момент мне хотелось воскликнуть: "Это вызов?". А потом наглядно ему доказать, что интеллект круглоухих может дать фору даже таким умникам, как он.
   Сдержалась. Я ещё слишком мало знаю о рарках и совсем ничего о самом Ньеворе. Вдруг за такие отклонения у них тут положен расстрел на месте? Конкуренции они не любят.
   Пока я мысленно фыркала, возмущалась и сама же себя успокаивала, рарк потянул меня за руку, вынуждая шагнуть к нему ближе. Я напряглась было, но обниматься он не полез, лишь по волосам погладил и выдал:
   -- Ты очень красивая, Дея. Но, понимаешь, для меня этого мало. Чисто физическая разрядка, сброс напряжения это, конечно, важно, но... неправильно. Интимные отношения в первую очередь должны строиться на притяжении душ и лишь во вторую -- тел. Секс без чувств это унизительно. И мне хочется быть уверенным, что ты со мной не потому, что тебе нужно удовлетворение, а потому, что именно я тебе нужен. Хоть немного.
   Ну всё. Приплыли. Получается, достался мне романтик и идеалист. То есть я, такая вся развратная, готова хоть сейчас затащить его в постель, а он принципиально без любви ни-ни! Даже не поцеловать!
   Вот и что делать?
   Что, что?.. Радоваться. Будь Ньевор другим -- таким же неразборчивым, как герой того самого популярного у рарков сериала, -- проблем у меня было бы несоизмеримо больше. А так всё обошлось лишь нервотрёпкой и непонятками, которые благополучно прояснились.
   И ведь его позиция мне нравится! Даже не в том смысле, что она удобна и страхует меня от принуждения, а потому, как созвучна с тем, что я сама про личные отношения думаю! Я ведь тоже любить хочу и быть любимой. Жаль, что ему об этом не скажешь... Не поверит.
   -- Молчишь, -- разочарованно вздохнул Ньевор.
   Отпустив мою руку, он отошёл к окну, опёрся на подоконник и замер, глядя куда-то вдаль. Видимо, решил, что разговор бессмысленный. На Земле говорят: "Горбатого могила исправит", а на Ракисе, наверное, в ходу: "Круглоухого не переделать".
   Глядя на нескладную фигуру, в тонком, невнятного серого цвета вязаном свитере и коричневых бесформенных брюках, -- он ведь как в таком виде пришёл вчера, так и не переоделся, -- я никак не могла определиться с ответом. Заверять, что я не такая, как он обо мне думает, опасно -- он ведь примется за мной ухаживать, рассчитывая на дальнейшую взаимность. Сказать, что я его понимаю, но сделать с собой ничего не могу, ещё опаснее -- Ньевор во мне разочаруется окончательно, и тогда вообще неясно, как в отношении меня поступит. А мне ведь выжить нужно. И домой улететь. Без его помощи вряд ли получится. Первое точно.
   -- Может, нам для начала попробовать узнать друг друга получше? -- рванула в бой, когда отыскала золотую середину. -- Сложно принимать решения вот так, совсем ничего не зная.
   Обернулся. Вслушиваясь в мои слова, голову набок наклонил -- смешно, по-птичьи, став похожим на ушастую тощую ворону. На миг мне показалось, что в чёрных глазах мелькнуло удивление, и я забеспокоилась -- не слишком ли рассудительная для дурочки-Деи фраза получилась. Но ничего, обошлось.
   -- Правильно. Не будем форсировать события. -- Ньевор кивнул и оттолкнулся от подоконника. Посмотрев на белую настенную панель, где медленно перетекали одна в другую чёрные чёрточки и геометрические фигуры, сообщил: -- Мне на работу пора. Идём, я покажу, как пользоваться волнором, чтобы тебе не скучно было. Надеюсь, не испортишь.
   Последнее пробормотал совсем тихо, и я сделала вид, что не расслышала. А потом радовалась, потому что "волнором" оказалось то самое устройство видеотрансляции. И теперь я могла его смотреть на законных основаниях, не таясь.
   Правда, злоупотреблять разрешением я не стала. Сначала убралась на кухне, потом занялась комнатой Ньевора -- там не только на кровати всё оказалось скомкано, но и на полках шкафов порядка было мало. Я даже ужин решила сделать заранее и уделить этому процессу больше внимания, чтобы хоть немного порадовать Ньевора. Мужчина должен хорошо питаться, нормальными продуктами, а не сидеть на одних сублиматах, пусть даже с разными вкусами. Этот "продукт" только поначалу казался мне шедевром кулинарии, а за три дня изрядно надоел. Я даже сегодня завтракала без особого аппетита, несмотря на голод. Не представляю, как Ньевор ест это постоянно. Ну и стоит ли удивляться после этого, что он такой тощий? И злой.
   В общем, перво-наперво я изучила пространство кухни с той же тщательностью, с которой до этого осматривала шкафы в комнатах. Нашла убранные с глаз долой, видимо за ненадобностью, аналоги тёрки и разделочной доски. На задворках антресоли с мисками, обнаружились сковорода и кастрюля. Ничего принципиально нового тут не изобрели. Вот ведь! Чужая планета, иная цивилизация, а направление мышления сходное!
   С продуктами оказалось не так просто. Свежих я вообще не нашла, из сухих были только сублиматы, а на "натуральность" условно тянули лишь герметично упакованные в вакуумные формы, неведомые мне плоды, корешки, куски... возможно, мясные. Надписи на них были, да только толку, если я читать не умею?
   Пришлось экспериментировать. Вскрывать, нюхать, пробовать на вкус, прикидывать -- сырым его едят иль жареным, али вообще варить надо. А потом запоминать и, открыв следующий, задумываться о сочетании...
   Не густо оказалось и с приправами. Если соль я нашла, аналог сахара тоже, то никаких специй у Ньевора не водилось. Увы. Но всё же я придумала выход -- сублиматы-то очень даже ароматные! Причём, по-разному. Вот их и растёрла в порошок. Что-то добавила в воду, отваривая ярко-красные тонкие корни, что-то просто сверху посыпала, на некое подобие салата из овощей, что-то как панировку использовала, чтобы обвалять и обжарить "брусок", похожий на мясо. Оставалось надеяться, что не испортила.
   Времени на готовку ушло больше, чем я думала. Жаркое всё ещё шкворчало на сковороде, в кастрюле булькала розовая жидкость, а дымка за окном уже начала тускнеть, неся понимание -- никаких передач по волнору я сегодня так и не посмотрю.
   Накатившее было сожаление я подавила. Вот нашла из-за чего расстраиваться! Мне важнее наладить контакт с Ньевором, а упущение в плане новой информации я завтра наверстаю.
   С этой мыслью и на новой волне энтузиазма я принялась за последнюю фазу готовки. Сервировка, она ведь важна ничуть не меньше...
   -- Что происходит? -- потрясённый мужской голос прервал меня в самый разгар "битвы" с приборами, когда я решала, класть вилки и ножи так, как принято не Земле, или это ноу-хау покажется рарку подозрительным.
   -- Ой! -- обрадовалась я. -- Ты как раз вовремя! У меня всё почти готово, я только не знаю, как...
   Не договорила, осеклась, потому что на лице мужчины так и не появилось радостного выражения. Я видела лишь недоумение, когда его взгляд изучал стоящие на столах блюда.
   -- Откуда? Неужели... -- сорвалось с тонких губ, и Ньевор бросился к тому самому шкафу, где я обнаружила весь этот продовольственный запас.
   Распахнув створки и увидев опустевшие полки, рарк схватился за голову, стиснул зубы и застонал. А я испугалась. Это было несъедобно? Или я неправильно приготовила? Или всё это предназначалось для кого-то другого?
   -- Ты зачем их взяла?! -- не сдержался и вспылил Ньевор. -- Тебе сублиматов мало? Что ж ты вечно лезешь, куда не просят? Нет бы подумать для начала! Или хотя бы спросить... -- не договорил, как и я минуту назад. -- Дея?.. Дея... Дея...
   Имя он несколько раз повторил, сначала вопросительно, потом растерянно, наконец просительно-извиняюще. Последнее синхронно с моим надрывным всхлипом.
   -- Дея, ну прости.
   Ладони крепко обхватили за плечи -- расстроенная, я даже не заметила, как Ньевор подошёл. Потянул на себя, заставляя уткнуться носом в жёсткую ключицу и намочить слезами свитер.
   -- Я стара-а-алась... -- от нежданно проявленного сочувствия я разревелась окончательно.
   -- Знаю, -- вздохнул рарк. -- Мне надо было учитывать, что натуральная пища для сельских -- привычное дело, а сублиматы, наверное, наоборот -- редкость. Просто последние дни на взводе, вот и срываюсь. Извини.
   -- У тебя проблемы? -- заволновалась я и, всё же преодолев прижимающую меня силу, отстранилась.
   -- А у кого их нет? -- криво и совсем невесело усмехнулся Ньевор, отвечая вопросом на вопрос. Убрал руки с моих плеч, оглянулся на стол и признал, наконец-то отреагировав на манящие запахи: -- Пахнет умопомрачительно... Давай ужинать, не пропадать же продуктам, раз ты их приготовила. Кстати, -- спохватился, усаживаясь. -- Когда я вошёл, у тебя такой вид сомневающийся был. И потом сказала, что не знаешь... Чего?
   -- Как приборы класть. Дедушка показывал, но это давно было, -- повинилась я, слегка слукавив.
   -- Понятно, -- совершенно спокойно, без подозрений принял объяснение рарк. -- Я позже тебя научу, -- пообещал и вытянулся, заглядывая на нагревательную панель.
   Кадык на длинной тонкой шее дёрнулся, когда Ньевор проглотил слюну и намекнул:
   -- Окирис там не пережарится?..
   -- Ой! Да! -- спохватилась я, бросаясь к сковороде.
   Дальнейшее с лихвой компенсировало мне тот стресс, что пришлось пережить. Жевал рарк с завидным аппетитом и не скрывая получаемого удовольствие. Я старалась его не отвлекать. Сама тоже ела, хоть и не была так уж сильно голодна -- за время готовки напробовалась. Но интересно же, каков итоговый результат.
   И лишь когда заметила, что скорость поглощения снизилась, решилась на вопрос:
   -- Почему ты не хотел, чтобы я всё это использовала?
   Сытый, расслабленный и оттого видимо подобревший, ответил Ньевор спокойно, задумчиво:
   -- Потому что я продукты для праздника покупал. Через двадцать дней взойдёт Лидвот. Разве можно встречать его с пустым столом?
   -- Нельзя, -- уверенно подтвердила я то, о чём понятия не имела, хоть и догадалась, что речь о местном светиле, которое так долго отсутствует на небосклоне. -- Но двадцать дней это много. Можно успеть новые купить.
   -- Эх, Дея... -- сокрушённо качнул головой Ньевор. -- Это у вас в поселениях мясо и овощи ничего не стоят, потому что вы сами их выращиваете. Здесь они дороги, а у меня не так много средств.
   Он помрачнел. Умиротворение, рождённое моими стараниями, исчезло в одно мгновение, смытое моим же неосторожным напоминанием о... проблемах? Определённо о них речь. Хоть он и не ответил прямо, но не на пустом же месте сидит на сухом пайке, ходит нервный и взрывается от малейшего повода. Узнать бы -- что именно у него в жизни не ладится?
   Понимая, что могу наделать ошибок, всё же решила действовать. Я глупая, да, но ведь не бессловесная! И любопытство свойственно всем...
   -- Дедушка считал, -- решила отдать ему авторство умной мысли, -- что если плохо, то держать это в себе нельзя. Надо обязательно выговориться. Я его слушала, а он размышлял вслух. И решение находилось.
   -- Предлагаешь мне сделать то же самое? Боюсь, это бессмысленно. Так ничего не решить, -- скептично хмыкнул рарк. Отложил вилку, с сожалением посмотрел на еду, которой оставалось ещё много -- не рассчитала я порции, перестаралась. Перевёл взгляд на меня, виновато втянувшую голову в плечи, и неожиданно передумал: -- Впрочем, я ведь ничего не теряю, верно? Давай только сначала всё в гермики уберём, чтобы не испортилось.
   "Гермики" оказались пакетами, при закрывании создающими вакуум внутри, а я начала подозревать, что холодом как способом сохранить продукты здесь совсем не пользуются. Впрочем, опять же, я ведь выводы делаю на одном конкретном примере, а это частный случай, не закономерность.
   -- Жаль, что до праздника они не долежат, придётся съесть, -- Нейвор начал "исповедоваться" раньше, чем мы закончили с уборкой. -- А Восход будем с сублиматами встречать. И не в этой квартире.
   -- Как не в этой? -- потрясённо повторила я последние слова, памятуя о том, что разговорчивость собеседников надо поддерживать. Это меня Ви научила. Она одно время психологией увлекалась, вот на мне и тренировалась. А потом суть приёма объясняла.
   -- Вот так, -- закрыв дверцу шкафа, рарк развёл руками и поманил меня за собой. Видимо, решил, что в комнате нам будет удобнее. -- Придётся переехать ещё выше. Нас ведь теперь двое, и по нормам площадь жилья должна быть больше.
   -- Здесь достаточно места, куда ещё? -- буркнула я ему в спину, топая следом.
   -- Нормы установлены законом, -- оглянулся и строго посмотрел на меня рарк. -- Это не моя личная квартира, а ведомственная. Мне из социального отдела уже прислали уведомление о нарушении правил размещения. Так что переезжать в любом случае придётся. А этот этаж с большей площадью я по квартплате не потяну. Плюс на сублиматы расход увеличится. И тебя надо хоть немного приодеть -- не будешь же ты всё время в одном халате ходить. А зарплата у меня... -- цыкнул языком, усаживаясь на диван. -- Не самая большая, скажем так.
   -- Но ведь ты, забирая меня, знал, что будут расходы, -- присев рядом, на свой страх и риск пролепетала я. Постаралась сделать это с максимально глупым видом, чтобы не вызвать подозрений.
   -- Знал, конечно. Просто рассчитывал, что получу повышение. Вызов принял, который мог меня хорошо зарекомендовать. Только ничего путного не вышло. Условия я не выполнил. Теперь мой рабочий статус даже ниже, чем был до этого.
   -- И что же делать?
   -- Вот и я о том же, -- неприятно язвительно засмеялся Ньевор. -- Что делать...
   Он поднял глаза к потолку, словно искал там ответ. В итоге нервно дёрнул головой, и длинная чёлка вновь упала на лицо, скрывая его почти наполовину. И всё равно острый, колючий взгляд я ощущала буквально физически, как прикосновение.
   -- Меня выгнать, -- резонно предложила.
   -- Вот дура! -- в сердцах отреагировал рарк. Чуть ли не сплюнул с досады, да вовремя спохватился. -- Я ведь твой вызов принял! Так что теперь где я, там и ты.
   Он даже с дивана вскочил и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по комнате, став при этом похожим на неуклюжую, длинноногую цаплю. Я же осталась сидеть и молчала, потому что Ньевору, кажется, больше мои подталкивания не были нужны -- его наконец прорвало:
   -- Ничего, Дея, не переживай, я справлюсь. Мне ведь не впервой в такой затруднительной ситуации оказываться и себя ограничивать. Двенадцать оборотов назад, когда я отцу вызов бросил и из дома ушёл, всё намного хуже было. Ни работы, ни денег, ни угла для ночлега... Вот это был экстрим. Я пол-оборота обивал пороги потенциальных работодателей, которым было плевать на моё образование, раз нет опыта. Спал где придётся, голодал. Даже на должность помощника инспектора меня не сразу взяли. До этого пришлось и мусорщиком поработать, и контролёром на конвейере, и секретарём в отделе жалоб. Конечно, сейчас ситуация чуть иная, мне о тебе надо позаботиться, но я всё равно не сдамся! Снова брошу вызов, право на это у меня осталось. Верну утраченное доверие дага, получу повышение... Ты мне веришь? -- резко остановился, в очередной раз впиваясь в меня глазами.
   -- Я в тебя верю, -- чуть сместила я акцент. -- Если эта работа тебе нравится...
   -- Нравится? -- Ньевор сдавленно хмыкнул и вернулся на диван. Упал, раскинув руки на спинке, и выдохнул: -- Дея, я ведь по образованию инженер. Техник. А занимаюсь тем, что перекладываю, сопоставляю и анализирую бумажки. По-твоему, это может мне нравиться?
   -- Инженер? -- ахнула я более чем искренне. Ещё бы, такое совпадение! И моментально вспышкой сверкнуло озарение: -- Ты мог бы на орбите работать! Я в новостях слышала, там новый модуль открывают, где ремонтируют патрульные крейсеры. Наверняка им кадры нужны!
   Теперь и я на диване подскочила, не в силах сдержать эмоций. Ведь если у Ньевора всё получится, то у меня появится возможность добраться до какого-нибудь корабля и... угнать! Улететь. Вернуться на Землю! Забыть о рарках как о страшном сне.
   -- Кто ж меня туда примет? -- обрубил мои надежды Ньевор. -- Тем более я столько времени не по специальности работал.
   -- Но попытаться-то можно, -- не сдалась я, сердито буркнув. -- От тебя что, кусок убудет, если попробуешь? Я бы на твоём месте рискнула точно. На прежней работе тебе ловить особенно нечего. Если останешься, так и проживёшь всю жизнь на побегушках у дага Легора. Он-то твой вызов не примет и перепрыгнуть через себя не даст.
   Ньевор, у которого от моей отповеди отвисла челюсть, неожиданно захохотал.
   -- А ты, оказывается, амбициозная девочка! И наивная. Совсем жизни не знаешь. Дед тебя, видимо, от реальности подальше держал. Не бывает таких удач, Дея. Не-бы-ва-ет. Всё, хватит, иди спать, а то я опять не высплюсь и завтра ещё в какие-нибудь неприятности влипну.
  

ГЛАВА 4

Ложная цель

  
   Сидя на стуле в холле корпорации "Космолин" и рассматривая кабинет, ограниченный прозрачной стеной, где размещалась приёмная комиссия, Ньевор нервничал. Припоминал прошлые неудачные попытки трудоустройства. Ругал себя за то, что повёлся на заманчиво уверенный тон Деи. Хотя... Говорят, у глупцов интуитивный выбор правильных решений и поступков. Иначе как они вообще выживают? Возможно, действительно на этот раз повезёт. Ведь этапов всего два! Приём документов и собеседование. Вот только если на счёт второго рарк был спокоен, то первое...
   -- Ньевор Хот. Инженер высокоточного оборудования. Опыта работы по специальности нет. Закончил Холлосский технический университет, факультет прикладной динамики. Дополнительная специализация -- "Молекулярное перестроение в атипичных средах", -- отчеканил, когда, сменив очередного претендента, сел на стул перед одетым в строгий деловой костюм кадровиком.
   -- Это я и сам вижу, -- проворчал тот недовольно, оторвав взгляд от экрана. -- Данные, которые внесены в анкету. А оригинал диплома где?
   -- Утрачен. Восстановить не смогу.
   -- Почему? -- заинтригованно воззрился на него сотрудник.
   -- Данные в учебном архиве тоже утеряны.
   -- Печально, -- хмыкнул кадровик. -- В таком случае, ничем не можем помочь. Нам квалифицированные кадры нужны.
   -- Я могу пройти тестирование. Проверку. Любое задание... -- начал было Ньевор и замолк, поняв, что его уже не слушают.
   Рарк поморщился. Затея была бессмысленная. Знал же, что ничего путного не выйдет. Зря послушал девчонку. День прошёл напрасно, а за взятый отгул департамент зарплату уменьшит.
   Резко оттолкнувшись от стула, Ньевор рванул на выход. Он не оглянулся, а потому не увидел, как сидевший чуть поодаль мужчина, со скучающим видом изучающий пейзаж за окном, а на деле внимательно отслеживающий происходящее, поднялся и пошёл следом. Не видел Ньевор и того, как долго незнакомец за ним шёл, постепенно сокращая расстояние и выбирая удобный момент. Потому и удивился, когда, в ожидании транспортной ленты, услышал за спиной:
   -- Есть разговор, Ньевор Хот.
   Безликий серый комбинезон, универсальные ботинки-кроссы, свободная куртка, короткая стрижка, совсем не подходящая к округлому лицу с неприметными чертами, -- вот то, что увидел цепкий взгляд чёрных глаз, прячущихся под длинной чёлкой. К таким личностям Ньевор никогда не испытывал доверия, потому что знал -- за невзрачной внешностью скрывается куда больше, чем хотят показать. И это скрытое чаще всего грозит неприятностями окружающим. Но всё же любопытство победило:
   -- Слушаю.
   -- Присядем? -- тут же указал на скамейки невдалеке незнакомец, а когда сел, первым делом представился: -- Тьес Тузар. Сотрудник... м-м-м... пока просто сотрудник, -- уклончиво не стал афишировать свою организацию. -- Я был в "Космолине" и видел твоё резюме. Специалист по МоПвАС -- редкая специализация. И осваивать её решаются единицы.
   -- Бессмысленная, -- передёрнул тощими плечами Ньевор. -- По ней нет вакантных должностей. Негде работать.
   -- Напрасно так думаешь, -- спокойно отреагировал Тьес. -- Мы давно ищем специалиста в этой сфере. Как, впрочем, и в некоторых других. Поэтому и посещаем все возможные собеседования... Но это не важно. У меня полномочия от... м-м-м... тоже не важно. Пока просто вопрос: готов ли ты работать там, где высокий и уровень секретности, и степень ответственности. Само собой, оплата будет соответствующая.
   -- У меня нет документов, -- тряхнул головой Ньевор.
   -- А разве документы будут проектировать? Работать со схемами? Делать расчёты? Нет? Тогда зачем они нам? -- рассудительно заметил собеседник. -- Ты же умный рарк, этого не скроешь. Ну а если приврал насчёт квалификации... У тебя есть возможность признаться и отказаться сейчас, пока ещё не поздно. Потом твоих оправданий уже никто слушать не будет. Так что решаешь? Есть сомнения в своих силах?
   -- Никаких. Есть вопросы. Я живу не один.
   -- Жена? -- деловито уточнил вербовщик.
   -- Нет. Любовница. Круглоухая.
   -- Понятно. -- Тьес с трудом, но всё же подавил улыбку. -- В таком случае ограничений точно не будет. Сможешь брать её даже в командировки. Жилой комплекс у... м-м-м... моей организации собственный, в непосредственной близости от самого места работы. Апартаменты в нём предоставляются на стандартных условиях. Ещё вопросы?
   -- Последний. Когда истечёт срок контракта и меня ликвидируют, мою девушку отпустят?
   -- Ну зачем так пессимистично... -- поморщился вербовщик. -- Контракт заключается бессрочный, без права расторжения у обеих сторон. А работы там не только на твою жизнь хватит, но и детям, если пойдут по твоим стопам. Разве только ты сам подставишься и дашь повод себя пристрелить.
   -- И всё же? -- продолжил настаивать Ньевор.
   -- Круглоухая? -- задумался Тьес. -- Отпустят. Чего ж зазря пускать в расход? Наверняка ведь кому-нибудь сгодится.
   Рассуждал он бесстрастно, прагматично учитывая детали, и всё равно Ньевора окатила волна возмущения. Дея "сгодится"? Уж лучше он её сам убьёт. С другой стороны, зачем тогда спросил, отпустят ли девушку? Это же логично, что, оставшись одна, она найдёт себе любовника. Противоречивое чувство...
   -- Решил? -- напомнил о своём присутствии озабоченный долгим молчанием Тьес и расслабился, услышав краткое:
   -- Согласен.
  
   Высокие дома, стоящие совсем близко, издали напоминали прямоугольные, плотно растущие кристаллы. Они тёмными силуэтами высились в предрассветной, едва начавшей светиться дымке, вспыхивали яркими огнями окон, оконтуривались неоновой декоративной подсветкой. Практически прозрачный полётный туннель огибал эти здания и петлял, как древние американские горки. Компактное транспортное средство, именуемое "аграв", бесшумно в нём скользило, послушно совершая виражи и стремясь к цели, которая мне была пока неведома.
   Прилипнув к окну ладонями и носом, я с нескрываемым интересом рассматривала невероятный пейзаж.
   А что такого? Я глупая деревенщина, мне положено быть непосредственной.
   Оглянулась на сидящего рядом Ньевора, убедилась, что он по-прежнему занят своими мыслями, то есть до меня ему дела нет, и вернулась к изучению красот Ракиса. Вернее, к архитектуре мегаполиса, являющегося всего лишь шестым по масштабу на этой планете. М-да... Мне страшно представить, как же выглядит первый.
   На Земле уже давно отказались от плотных застроек -- максимум пространства, минимум тесноты... Рарки же всё стараются расположить максимально плотно. Оттого и здания строят высокие, причём самые гигантские располагаются на окраине. И это при том, что свободного пространства вокруг -- немерено! Фактически весь город ютится на крошечном пятачке, хотя за его пределами тысячи километров неосвоенных земель, на первый взгляд пригодных для постройки.
   -- Нелогично, -- не сдержалась, высказалась вслух и пожалела: рарк меня услышал.
   -- Что?
   -- Я говорю, непривычно, -- лихорадочно подобрала схожее по произношению слово. Сомневаюсь, что понятие "логика" присутствует в речи круглоухих. И пояснила: -- Здания. Они такие большие! И так близко! Зачем?
   Последнее спросила с умыслом. Отвлечь -- раз. Побудить хоть что-то мне рассказать -- два.
   -- Так жителей же много, вот и большие, -- терпеливо объяснил Ньевор. -- А близко, чтобы на купол тратить как можно меньше энергии.
   -- Какой купол? -- пролепетала я и изумлённо похлопала ресничками, пытаясь припомнить, видела ли хоть что-то подобное. Однако быстро пришла к неутешительному выводу -- не видела. Ещё и мой спутник, как на грех, вместо прямого ответа набросился на меня с вопросами:
   -- Дея, вы у себя в посёлке после восхода Лидвот и до заката чем занимаетесь?
   -- Чем? -- не нашла ничего лучше, чем тупо повторить его же вопрос.
   -- По домам сидите! -- рявкнул Ньевор, видимо не выдержав. Поморщился, увидев, как я вздрогнула, и снова сменил тон на более мягкий: -- А почему?
   -- Традиция, -- жалобно предположила я. -- Так принято.
   -- Ну да, -- обречённо согласился рарк. -- Только традиция не возникает на пустом месте без причины. Вы не выходите из домов, чтобы не получить дозу нейтронного излучения. Лидвот в этом смысле очень опасна. Только если вы можете себе позволить десять дней изоляции и отдыха, то в городе жизнь не прекращается. Вот его и накрывают куполом, отражающим нейтроны. Понятно?
   Кивнула. Спохватилась, сообразив, что дурой в случае осознания термина "нейтрон" мне не быть. Мотнула головой в отрицании. Напоровшись на потрясённо-тоскливый взгляд, снова кивнула и пропищала: "Почти".
   -- Дея... -- Ньевор поморщился и в явном смятении коснулся ушей. Провёл пальцами по внешнему краю, снизу вверх и обратно, прежде чем продолжить: -- Я понимаю, тебе не хочется выглядеть глупой, но скрывать тут нечего. Не надо стесняться. С тобой так легко, когда ты ведёшь себя естественно! Но когда делаешь вид, что ты другая... У меня сразу ощущение возникает, что ты меня обманываешь.
   Ой... А вот это не хорошо. Особенно потому, что из его слов я так и не поняла, в каком случае возникает подозрение. То есть в какие моменты я, по его мнению, веду себя естественно -- когда на самом деле говорю, что думаю, или когда имитирую местный психотип круглоухих?
   -- То есть задавать вопросы я не могу? -- сделала единственно возможное предположение.
   -- Да нет, задавай, если хочешь. Просто имей в виду, что многие вещи в этом мире сложнее, чем ты себе представляешь. Так что иногда я не смогу ответить так, чтобы тебе всё стало понятно.
   М-да... Вот уж действительно -- ответил, и всё равно ничего не понятно.
   На всякий случай я всё же кивнула и откинулась на спинку сиденья. Скользнула взглядом по внутреннему убранству аграва -- бархатно-серым тонам обивки сидений и приятному сглаженному дизайну комфортного салона на двоих, отделённому от водителя непрозрачной перегородкой. Наполовину приопустила веки, из-под ресниц наблюдая за сидящим рядом рарком. Со вчерашнего дня что-то в нём неуловимо изменилось, и я никак не могла разобрать, что именно даёт этот эффект.
   Одежда?
   Да, другая, нежели та, которую я видела на нём раньше, -- свежая тонкая голубая рубашка, тёмно-серые качественные брюки с широким ремнём, узконосые чёрные ботинки, тоже новые. Впрочем, даже новый имидж внешне Ньевора не преобразил -- он остался прежним угловатым, нескладным субъектом.
   Получается, не в ней дело. Тогда... Работа?
   Несомненно, могла повлиять. Ведь вернулся он домой такой взъерошенный, взбудораженный, бросил резкое: "Не сейчас!" и рванул в гостиную. Перерыл все полки, видимо что-то отыскивая, привёл всё в хаос, потом долго стоял у окна, что-то там высматривая, а когда ему надоело, сообщил: "Я нашёл другую работу". Реакция на столь важное событие не совсем понятная. Я, честно говоря, ждала иной, когда провожала его утром из дому.
   Так что, возможно, есть иная причина. Какая?.. Деньги?
   Они точно меняют людей. Думаю, что и рарки не исключение. А в том, что Ньевор внезапно "озолотился", можно было даже не сомневаться. За ужином сказал -- последний раз мы с тобой едим эти сублиматы. Вечером отвёл меня в местный магазин, позволив выбрать одежду. И сам приоделся.
   С удовольствием, хоть и постаралась сделать это незаметно, я погладила приятную на ощупь светло-розовую ткань длинной юбки. Блузка прилегала к коже ничуть не менее ласково, да и туфельки сидели на ноге как влитые...
   Однако вряд ли мой внешний вид заставил Ньевора измениться. Когда я вышла из примерочной, он лишь кивнул одобрительно, оценив мой выбор, не более.
   Есть, конечно, ещё одно предположение -- сказалась бессонная ночь. Он ведь опять вместо сна что-то читал, перекладывая стопки информационных пластин, которые перетащил из гостиной в свою спальню. С другой стороны, уставал он и до этого.
   Так что же тогда? Смена жилья? Перспективы? А может, всё-всё, вместе взятое?
   Не найдя ответа, я бросила бессмысленное занятие. Когда-нибудь всё само собой прояснится. Хотя, конечно, жаль, что у меня самостоятельно разобраться не получается, а Ньевор молчит как партизан. Мне сейчас любые подсказки нужны, раз поведение моё настолько нетипично, что рарк начал это подмечать. А значит, заметят и другие. Эх... Мне бы хоть полчасика с настоящими круглоухими пообщаться! Только где ж их взять? Судя по сообщениям в местном СМИ, живут они действительно отдельными общинами -- поселениями. Да и на улицах города я только остроухих видела...
   Ощутив силу, вжимающую в сиденье, торопливо распахнула глаза и дёрнулась к окну.
   -- Не бойся, -- по-своему расценил мой порыв Ньевор. -- Мы почти на месте.
   -- Хорошо, -- согласилась я, усаживаясь обратно. И всё же успела-таки увидеть стену, отливающую иссиня-чёрной облицовкой, и раскрытый зев ангара, куда плавно скользил аграв.
   Жутко интересно, что же это за место, куда лететь пришлось ни свет ни заря, собрав скромные пожитки, которых у меня, по сути, и не было, а у рарка оказалось совсем немного, -- техника, мебель и предметы быта являлись частью самой квартиры и принадлежали бывшему работодателю. Забирать их запрещено. Оставалось надеяться, что новое жильё окажется "экипированным" в той же степени.
   Не прошло и пары минут, а аграв действительно уже остановился. Дверцы услужливо поднялись, и я, следуя примеру Ньевора, осторожно ступила на стерильно чистый белый глянцевый пол. Обежала глазами помещение, где наша машина не была единственной, и, увидев идущего к нам рарка, в сопровождении суровых вооружённых охранников в строгой серебристой форме, с трудом удержалась от желания спрятаться за спину своего защитника. Укрытие было бы сомнительной надёжности, так что я осталась стоять в полушаге за его плечом, скромно опустив глаза в пол.
   -- Пунктуально. Это хорошо, -- вместо приветствия нас одарили... видимо, комплиментом.
   -- Всего лишь прибыл ко времени, указанному в контракте, -- не повёлся на лесть Ньевор. -- Что дальше?
   -- Тебя ждут в офисе, я провожу. Вещи доставят в жилой комплекс. Твою спутницу разместят в забронированных апартаментах.
   Почувствовав изучающий взгляд, я всё же позволила себе поднять глаза. Незнакомец же присмотрелся к моим ушам, чуть заметно дёрнул уголками губ и неожиданно предупредил:
   -- Ответственность за её действия в полном объёме лежит на тебе.
   -- Я понял, -- отчего-то хрипло выдохнул Ньевор. Развернулся, неожиданно цепко обхватывая меня за талию. Притянул совсем близко к себе и, склонившись к виску, тихо попросил: -- Дея, сегодня из квартиры без меня не выходи, если не хочешь, чтобы сначала я придушил тебя, а потом они пристрелили меня.
   Тон у него был вовсе не весёлый. Шуткой от заявления не пахло от слова совсем. И мне этого вкупе с ожидающими окончания беседы охранниками хватило, чтобы осознать -- устроился Ньевор работать на какой-то стратегически важный объект. Возможно, просто близкий к власти, возможно, военный, но несомненно секретный и со строгим режимом.
   Неясно только, почему в таком случае у меня никто до сих пор документов не потребовал...
   Надо отдать должное сопровождающим, со мной, даже оставшейся без своего спутника, они вели корректно. Спокойно подождали, когда ещё один служащий переложит немногочисленные коробки с вещами из багажника аграва на маленькую платформу. Видимо, она была автоматической, потому что тут же заскользила по полу к ближайшему выходу. Мне молча указали оружием, что следует идти за ней. Сами позади шли, не торопя, но и не позволяя замедлить шаг.
   Путь оказался не самым кротким. Широкий коридор. Лифт, плавно скользящий вниз. Зал-тамбур, с выходом на улицу. Дорожка, вдоль которой густо растут красивые декоративные кустики. Скамеечки, фонтаны, скульптуры неведомых мне существ и рарки... Деловито спешащие по своим делам, активно что-то обсуждающие, расслабленно-прогуливающиеся... Ни напряжения, ни страха, ни безысходности. Я ничего этого в них не ощущала! Здесь были даже женщины, гуляющие с детьми или сплетничающие около фонтанчиков.
   Практически в конце улицы платформа свернула к одному из трёх жилых комплексов, в каждом из которых было по шесть невысоких зданий. У входа, в ожидании пока откроются двери и платформа заползёт внутрь, я всё же оглянулась -- очень уж любопытно было, как выглядит офис. Наверняка что-то глобальное!
   Мои чаяния он оправдал. Высоченное дугообразное здание, покрытое чёрным облицовочным материалом, внушало почтение. И разжигало любопытство, потому что на нём сиял голубым неоновым свечением своеобразный логотип -- вдребезги разбивающийся кристалл. Однако было и то, что удручало -- кажется, к космосу и кораблям здесь не имеют никакого отношения. А ведь я надеялась, что Ньевор ко мне прислушается и пойдёт на собеседование в ту компанию, где нужны сотрудники для работы на орбите. Видимо, ошиблась. Он не рискнул, выбрал более "приземлённую" работу.
   -- Заходи, красавица, -- поторопил один из сопровождающих меня мужчин. -- насмотришься ещё, будет время.
   На всякий случай я ему улыбнулась. Скромно так, застенчиво. Чтобы и хамкой не выглядеть, и на заигрывания не нарваться. Видимо, не очень удачную тактику выбрала, потому что уже в квартире, сгрузив коробки с платформы на пол, он снова заговорил, ничуть не стесняясь своего напарника:
   -- Захочешь ещё что-нибудь посмотреть, с удовольствием покажу. Места, допустим, красивые. Или весёлые. Да и у меня самого много интересного есть. Девушкам нравится, -- выразительно поиграл бицепсами, рельеф которых даже форма скрыть не могла, а потом отработанным движением достал из кармана чёрно-белый квадратик размером с половину ладони. -- Вот моя карточка. Как её активировать, знаешь?
   От неожиданности я отрицательно мотнула головой быстрее, чем подумала, как же на такую ситуацию среагировать. К счастью, ничего страшного не случилось. Кавалер просто поманил меня к стене у входной двери, рядом с которой стояла высотой мне по пояс стойка, похожая на столбик.
   -- Вот сюда кладёшь и вот сюда нажимаешь, -- сопроводил пояснение наглядной демонстрацией.
   Площадочка на стойке засветилась синим, на самой карточке вспыхнул рисунок красных линий, а над ней сформировалось облако, похожее на атмосферную дымку. И в тот же миг прибор, закреплённый на виске мужчины завибрировал, требуя каких-то ответных действий.
   -- В общем, я сам себе звоню, -- захохотал рарк и, сняв карточку, вручил мне в руки. -- Держи.
   Он вышли, а я... Я тут же дверь приоткрыла, чтобы подслушать -- ну а вдруг?! И ведь не зря это сделала.
   -- У неё же мужик есть, -- всё же высказался охранник, который казался безразличным.
   -- Да какой там мужик, -- презрительно парировал наглец. -- Ни мяса, ни рожи, один мозг. А таким девочкам разве умные речи нужны? Им бы объятия потеснее да трах подольше. Вот увидишь, она от него через неделю сбежит. Не ко мне, так ещё к кому. Ну и смысл шанс упускать? Я же рарк свободный, личным вызовом не связан...
   Последние слова уже едва различила и с раздражением закрыла дверь. Пренебрежение в отношении Ньевора неприятно царапнуло. Вот ведь гад самонадеянный! Умные мужчины, видите ли, девушкам не по нраву!
   Круглоухим девушкам -- прагматично подсказала логика, заставив эмоции прижаться к полу и виновато вильнуть хвостом. Увы, но от местных стереотипов мне никуда не деться. Во мне все и всегда будут видеть легкомысленную вертихвостку. Обидно.
   С другой стороны, а стереотип ли это? Может, оно так и есть? И на самом деле недалёкий ум и специфичное поведение круглоухих это факт... м-м-м... диагноз, из которого нет исключений? Тогда я, если начну выделяться, точно навлеку на себя подозрения.
   Невольно покрутила в пальцах карточку. Что с ней делать? Выбросить или оставить? Показать Ньевору, честно обо всём рассказав, или промолчать? Как поступила бы настоящая Дея?
   За невозможностью найти правильный ответ, пришлось рассуждать, отталкиваясь от своих потребностей. Мне ведь что нужно? Улететь с этой планетки, да побыстрее! А как это сделать, если живёшь под прицелом? Охранник же может стать "ключиком" к свободе. Значит...
   Спрятала карточку в карман юбки -- пусть лежит на всякий случай. Перевела взгляд на коробки, сгруженные в центре холла, потом осмотрелась и отправилась изучать новое пространство.
   Квартира действительно оказалась большой. И от прежней отличалась не только площадью самих комнат, но и высотой потолков. Бросалось в глаза и то, что отделка здесь была качественнее, мебель -- удобнее, а техника -- совершеннее. Кухонного дегидрирующего аппарата я не обнаружила, зато нашёлся другой, на первый взгляд -- что-то типа универсального комбайна для приготовления еды. А ещё здесь в наличии имелся холодильник! Не вертикальный, а горизонтальный в виде выдвигающейся из шкафа для хранения продуктов полки, но я всё равно ему обрадовалась как чему-то родному и знакомому!
   Самих продуктов в наличии не было -- видимо, их покупать нужно или заказывать. Однако я не расстроилась. У меня столько дел! Со спальнями определиться, коробки разобрать, переодеться...
   Начала с последнего, а уже затем, в полюбившемся, потому что очень удобном, синем халатике и тапочках я порхала по квартире, обустраивая её так, как мне казалось правильным и удобным.
   -- Ух... -- только и смог выдохнуть Ньевор, когда наконец появился дома.
   Я в этот момент расставляла на полке плоские коробочки с информационными носителями. Напряглась было, но, не почувствовав в интонации агрессии или недовольства, с улыбкой обернулась.
   -- Мне показалось, это место будет удобным, чтобы ты мог дома работать.
   Вместо ответа рарк пробежал глазами по тёмно-синим стенам, отливающим перламутром, стеллажам цвета бело-серого мрамора, большому столу, выполненному в том же стиле, картинам, изображающим необычные пейзажи, диванчику для отдыха...
   -- Да, это кабинет, всё правильно, -- похвалил меня и, подойдя ближе, присмотрелся к коробочкам. -- Почему ты их именно так поставила? -- заинтересовался выбранным мною порядком.
   -- Потому что красиво, -- не задумываясь ответила как есть. -- Здесь чёрный кружочек один, без точечек внутри, и находится в самом низу, -- ткнула пальцем в самый левый корешок. -- А здесь он же, но чуть выше и с одной точечкой, -- переместилась на следующий, а затем дальше. -- Он поднимается, а количество точек внутри него становится больше.
   -- А как же остальные символы? -- прищурился Ньевор, словно что-то показалось ему подозрительным.
   -- Никак, -- скрывая нарастающее беспокойство, дёрнула я плечами. -- Это же невозможно -- учесть сразу всё. Надо выбрать что-то одно, и только на него ориентироваться.
   -- Это тебе дед говорил, -- не столь вопросительно, сколь утвердительно прокомментировал услышанное Ньевор, в очередной раз доказав: логика -- занятие не для круглоухих.
   -- Да, -- не стала отрицать я "очевидного". -- Так что? Мне их переставить как-то иначе?
   -- Не надо. Ты удобно рассортировала, пусть и не совсем привычно, -- похвалил рарк. -- И вообще ты молодец, всё успела разобрать. Я пустые коробки видел в коридоре.
   -- Только поесть не приготовила, -- повинилась я. -- Продуктов не нашла. Совсем.
   -- Не страшно, -- отчего-то радостно улыбнулся Ньевор. -- Мы с тобой в ресторан сходим поужинать. Я теперь могу себе это позволить. Только ты переоденься.
   Ресторан? Тут есть такой вид общественного питания? Ух...
   Моё изумление сравнялось с предвкушением, и вот на этих самых "крыльях" я полетела в комнату, которую выбрала для себя, уверенная -- Ньевору нежно-сиреневые с беленькими цветочками обои, воздушный тюль и белая резная мебель вряд ли приглянутся. Куда больше подойдёт строгий колорит практически чёрного спального гарнитура, строгий декор гладко окрашенных в шоколадный цвет стен и благородный пурпур тяжёлых портьер.
   Торопливо скинув халатик и вновь надев блузку с юбкой, метнулась к зеркалу. Стянув резинку с хвостика, расчесала волосы, тёмно-русой волной обрамившие лицо, собрала было снова в хвост, но, заметив в отражении за спиной заострённый нос и глаза, прячущиеся под длинной чёлкой, вздрогнула и замерла.
   -- Оставь распущенными, -- попросил рарк. Проследил, как медленно я разжимаю пальцы, и аккуратными касаниями поправил рассыпавшиеся прядки, закрывая ими уши. -- Мне так больше нравится, -- пояснил свои действия. -- У тебя очень красивые волосы.
   Комплимент... Однако у меня ощущение, что он за ним скрыл истинную причину своей просьбы. Неужели таким, как я, нельзя посещать общественные места? Но ведь по городу он меня вёл совершенно спокойно. И в магазине никто на нас пальцем не показывал... Значит, дело в самом Ньеворе?
   -- Волосы красивые, -- повторила я со вздохом. -- А уши не очень. И тебе они не нравятся.
   -- Хочешь, чтобы я доказал тебе обратное? -- поинтересовался Ньевор с совершенно непередаваемой интонацией в голосе. В нём было одновременно и негодование, и предостережение, и какое-то непонятное предвкушение. Но самое поразительное, что я с таким уже сталкивалась! Когда мы с рарком на балконе пререкались!
   Получается... Получается, я ему новый вызов бросила? А сейчас своим вопросом он требует подтверждения, чтобы поставить ответное условие и начать действовать?
   Набралась храбрости и пусть через зеркало, но всё же посмотрела Ньевору в лицо. Вздрогнула, напоровшись на буравящий взгляд, и поняла -- мне страшно даже представить, как он собирается доказывать, что я не права.
   Значит, никаких вызовов!
   -- Я есть хочу, -- пожаловалась, сделав вид, что так ничего и не поняла.
   На мгновение мне почудилось мелькнувшее в глазах разочарование, однако рарк быстро линию поведения изменил. Снова спрятался за своей чёлкой и безразлично пожал плечами.
   -- Ну так идём, -- совершенно буднично отозвался, словно ничего не произошло.
   Наверное, я этих рарков не пойму никогда. Не удивительно, что о них и сведений-то толковых нет -- это же нереально общаться, когда всё, что ты говоришь, может обернуться против тебя.
   Я думала об этом всю дорогу, пока мы шли по очерченной яркими световыми бордюрами дорожке. Чёрная громада главного здания, к которой мы направлялись, в лёгком туманном сумраке была видна ничуть не хуже, чем днём. Она бликовала и отражала свет, но ярче всего на ней сиял сине-голубой разбивающийся кристалл... Логотип... Символ... Фирменный знак... Я даже не знала, как это правильно назвать, и потому решила проявить непосредственность и восхититься:
   -- Какая красивая штука! А что это?
   -- Эмблема компании, в которой я теперь работаю, -- с готовностью ответил Ньевор.
   -- Эм-бле-ма... -- заворожённо повторила я "необычное" слово.
   Спешно прикинула, как у круглоухих с абстрактным мышлением. Наверное, не очень хорошо развито, раз ни читать, ни писать не умеют. По всему выходит, спрашивать, что кристалл означает, нельзя. Жаль. Придётся идти иным путём.
   -- Такая большая. И блестит, -- уважительно похвалила. -- Значит, компания важная. Это хорошо. У тебя теперь не будет проблем. Правильно?
   -- Ещё утром я в этом сомневался, -- сдержанно хихикнул мой спутник, которого наверняка насмешили мои наивные рассуждения. -- Но теперь понимаю, что переживал напрасно. Работа именно та, что мне по душе.
   -- Я помню, ты говорил, о своей профессии. Ты ею будешь заниматься? Инженерить? -- выдала с "умным" видом и сама едва не расхохоталась вслед за окончательно развеселившимся рарком.
   -- Это называется "проектировать", Дея, -- успокоившись, всё же объяснил. -- То есть планировать, как сделать придуманное реальным.
   -- То есть когда я думаю о том, что приготовить на ужин, то тоже проектирую?! -- изумилась я и, воодушевлённая его "ну, можно и так сказать", рванула в наступление: -- А ты что будешь проектировать?
   -- Я буду совершенствовать то, что нас всех защищает и спасает, -- мечтательно, подняв лицо к небу, сообщил Ньевор.
   -- Купол от этих... нейтронов? -- запнулась я, "вспоминая".
   -- Нет, тут всё уже давно налажено.
   -- Тогда от чего же ещё защищаться и спасаться? -- потрясённо прошептала я, чтобы рарк проникся моими страхами и решил успокоить-просветить.
   -- Вот разместимся, закажем ужин, и я тебе расскажу. Мы пришли.
   Хоть и хотелось мне получить ответ немедленно, а пришлось любопытство приглушить. Точнее, сменить его направление, потому что в местных ресторанах я ещё не была! По сути, я и в земных-то всего два раза ужинала, когда меня кавалеры-неудачники приглашали.
   Ресторан оказался своеобразным. В чём-то знакомым и понятным, в чём-то отличным. Располагался он в небольшой пристройке к основному зданию, внутри был похож на лестницу с очень широкими ступенями. На каждой размещался полукруглый диван и стол, в форме половинки круга. Освещения здесь почти не было -- лишь приглушённое, идущее исключительно от маленьких светильников на столах. И потому рассмотреть дизайн стен и потолка не было никакой возможности -- всё терялось во мраке.
   Часть столиков была занята, в основном нижние -- вероятно, тут шла аналогия с выбором жилья, однако Ньевор повёл меня выше. Сели мы под самым потолком, чему я была даже рада, ведь мимо нас никто не ходил и мы могли спокойно разговаривать!
   Обслуживающего персонала я не увидела и потому с интересом ждала -- как именно примут заказ и откуда появятся блюда. А по факту всё оказалось до смешного просто.
   Уточнив, хочу ли я чего-то конкретного, и получив в ответ голодное урчание желудка и уверенное: "Я всё-всё съем", Ньевор быстро что-то написал на лежащей перед ним пластинке и бросил её в отверстие стола.
   К этому самому отверстию, размером с голову, я давно уже присматривалась. Теперь же приподнялась, пытаясь заглянуть.
   -- Там кухня, -- торопливо сообщил рарк. -- Сядь.
   Я послушно вернулась на место, понимая, что привлекать внимание точно не стоит. И злить своего кормильца, по совместительству источник информации, тоже. Сложила руки на коленях, выпрямила спину, вздохнула и услышала тихое, но раздражённое:
   -- Дея, я же просил!
   Так я ж ничего ещё и не сделала! Вот что ему сейчас не понравилось, а?
   Пока я растерянно хлопала ресницами, в отверстии появились края стаканов. Поднялись, показывая, что они и не стаканы вовсе, а бокалы на ножках. Последним торжественно всплыл поднос, на котором они стояли. И как ни старался остаться незамеченным тот, кто нам это подал, удерживающие плоскую поверхность растопыренные пальцы, я всё равно увидела.
   Стремление заглянуть под стол загасила на корню. Ясно же, что не увижу ничего сверхъестественного -- там наверняка толстая ножка, через которую нам передают заказ. Зато не получу нового выговора от рарка, невозмутимо забравшего напитки и стукнувшего пальцем по подносу.
   Тот исчез, чтобы через минуту вернуться, уже с тарелкой, полной еды. Затем второй. И ещё с двумя, но очень маленькими, наполненными крупными зелёными шариками.
   -- Ешь, -- приказал Ньевор, распределив блюда между нами.
   Меня дважды просить не пришлось. Сказалась суточная голодовка, ведь последний раз я ела вчера вечером -- утром не успела, настолько быстро мы собирались. Рарк от меня не отставал, с аппетитом уминая жареные мясные пластинки и запечённые овощи. Лишь когда съел больше половины, вспомнил о своём обещании. Причём опять начал с вопроса, вместо того чтобы сразу нормально всё рассказать.
   -- Тебе дед говорил, что мы в космосе не одни?
   -- Говорил, -- осторожно подтвердила я, с быстро дожевав и проглотив кусочек.
   -- Вот от этих самых чужаков мы и защищаемся.
   -- Разве они на нас нападают? -- всё же я успела взять себя в руки и фразу построить нейтрально, хотя так и хотелось бросить обвинение, что это рарки всех атакуют без разбора!
   -- Если бы напали, -- со знанием дела поделился мнением Ньевор, аккуратно складывая салфетку и вытирая губы, -- то здесь давно бы шла настоящая война. К счастью, мы успеваем принять меры и исчезнуть раньше, чем попадём под удар тех, кто мечтает нас уничтожить.
   -- Что значит "исчезнуть"? -- смысл даже мне-умной остался непонятен, что уж говорить обо мне-глупышке. -- Как можно спрятать целую звёздную систему, где несколько планет?
   Сказала и испугалась: а ну как сейчас Ньевору покажется, что я не должна знать о таких вещах!
   К счастью, обошлось. Он лишь меня поправил:
   -- Две звёздные системы, Дея. Четыре планеты. И да, проблема именно в том, что занимают они огромное пространство, которое сложно защищать или даже просто заблокировать. А вот, как ты говоришь, "спрятать" вполне реально, хоть этот процесс и требует много энергии. Я как раз и буду заниматься модернизированием установки, благодаря которой это происходит. Модель устаревшая, давно уже требует доработки.
   -- Всё равно не понимаю, -- несчастным голосом повинилась я. -- Вот, например... -- Огляделась в поисках наглядного пособия и, забрав с маленькой тарелки четыре зелёных шарика, переложила их на стол перед собой. -- Допустим, это планеты. А ты -- враг. Ты же их видишь, верно? Как их спрятать? Разве что накрыть чем-то... -- выдвинула предположение, имея в виду какой-нибудь маскировочный экранирующий щит. И потому, развернув салфетку, опустила её на "наглядное пособие".
   -- Есть более эффективный способ.
   Ньевор деловито убрал белую тряпочку, вновь открыв взгляду шарики. Забрал у меня вилку, добавив её к своей, и положил обе, сориентировав в направлении на "планеты".
   -- Это летят корабли чужаков, -- пояснил свои действия и медленно начал пододвигать вилки ближе к шарикам. А когда расстояние стало совсем небольшим, приказал: -- Глаза закрой, сосчитай до пяти и открой.
   Я послушалась, хоть и подозревала, что рарк просто заберет шарики со стола. А когда убедилась, что он сделал именно так, хотела было возмутиться, что это, мол, совсем из разряда нереального даже для моего скудного ума. Вот только Ньевор ещё не закончил.
   -- Видишь, враг по-прежнему летит. Только нас тут уже нет и нападать ему не на кого. Убедившись в этом, чужаки вернутся к себе домой... -- ловко развернул вилки по направлению к нашим тарелкам. А в это время... Закрывай снова!
   Понимая, что игру нужно довести до конца, я обречённо опустила веки, подождала и, разумеется, увидела вернувшиеся на место шарики.
   -- Ну и где ты их прятал? То есть они прятались? -- вздохнула, прикидывая, какого же размера нужно создать гравитационную воронку, чтобы в неё спокойно "ушла" такая масса, и можно ли в этом случае обойтись без разгона до сверхсветовых скоростей -- таких планеты точно не выдержат и развалятся.
   -- Нигде не прятались, -- улыбнулся рарк. -- Они на том же месте оставались. Просто из настоящего момента перепрыгнули в будущее, где врага уже нет, потому что он ушёл.
   В будущее?
   Мой мозг словно отключился, не в состоянии осознать сути столь невообразимого процесса. Отклонения от нормального хода времени, разумеется, возможны, например при прохождении кротовой норы, если масса попавших в него объектов превышает критическую. Или же вблизи чёрных дыр. Но эти искажения спонтанны и непредсказуемы. А управляемые перемещения -- это из разряда научной фантастики.
   Наверное, выглядела я сейчас крайне забавно -- с приоткрытым ртом, изумлённо хлопающая глазами, -- потому что Ньевор понимающе хмыкнул и, стащив у меня из-под носа чудом спасшуюся "планету", принялся её грызть.
   -- Вот! -- Я отмерла и, решив подойти к проблеме с другой стороны, обвиняюще ткнула в него пальцем. -- Ты сам себе противоречишь! Ну переместились, и что? Их опять видно! А враг мог и не улететь! Остаться и ждать. Никто не помешает ему снова напасть.
   -- Само время помешает, Дея, -- равнодушно пожал плечами рарк, дожёвывая фрукт. -- Вряд ли у кого-то хватит терпения и ресурсов ждать несколько десятков лет, пока наши планеты появятся в реальности. Ну а если и дождутся... Можно ведь снова в будущее нырнуть.
   Нырнуть...
   Воображение тут же нарисовало, как "планета", падая с высоты, уходит под воду, сначала оставляя после себя воронку, а затем рождая бурный всплеск, поднимающийся вверх и разбегающийся в стороны кольцевыми волнами...
   Круги на воде!
   Перед глазами как наяву встала звёздная модель, которую собрал мой отец: кусочек космического пространства, а в нём контуры тех самых прерывистых линий, показывающих расположение временных дефектов, расходящихся по нарастающей из исходной точки. И точка эта -- звёздные системы рарков! Выходит, сами ямы, в которые мы попадали, -- всего лишь побочный эффект переброса планет во времени, а вовсе не специально созданные искусственные объекты!
   Картинка в моей голове из непонятно-нелогичной моментально превратилась в очень складную и объяснимую. Планеты рарков погружаются во вневременной континуум так же, как наши корабли уходят в подпространство!
   Но... Существование нультайм-матрикса -- это же гипотеза! На Земле ей до сих пор нет математического подтверждения, без которого нельзя провести ни точных расчётов, ни создать реалистичных моделей. Именно поэтому путешествия во времени невозможны.
   Тогда как рарки это сделали?!
   А ведь действительно сделали, иначе бы я не сидела сейчас среди хладнокровных убийц, а мои родители были бы живы...
   В горле встал ком, в носу защипало. Как я могла так быстро о них забыть?
   -- Заказать что-нибудь ещё? Или ты наелась? -- приняв моё молчание за нежелание обсуждать столь сложную для понимания тему, Ньевор с лёгкостью переключился на бытовые вопросы.
   Я же с трудом заставила себя сосредоточиться на том, что он говорит.
   -- Нет, мне больше ничего не нужно, -- выдавила в ответ и поднялась, решив, что нам пора уходить.
   -- Дея?.. Что случилось? -- рарк моментально уловил изменения в моём настроении. Перехватив запястье, удержал и потянул, заставляя развернуться к нему и снова сесть. И, поскольку я молчала, потребовал: -- Признавайся немедленно!
   Что я могла ему сказать? Полуправду.
   -- Просто вспомнила... дедушку.
   Как ни старалась, а голос всё же сорвался и слёзы, заполнившие глаза, покатились по щекам. А через мгновение что-то сильное, стиснув плечи, дёрнуло меня на себя и прижало к твёрдой груди. На затылок легла ладонь, зарываясь пальцами в волосы и вынуждая уткнуться носом в ткань рубашки
   Чужой. Опасный. Непредсказуемый... Рарк просто удерживал меня рядом, не позволяя отстраниться. Он больше ничего не делал, даже не шевелился, и молчал. От него пахло чем-то сладко-горьким, незнакомым, тревожным. И необычно сильно ощущалось биение сердца. Моего? Или же это то, другое, что пряталось в груди мужчины, старалось до меня что-то донести?
   Хотела ли я его слушать? Хотела ли этого контакта? Вряд ли. И всё равно он мне был нужен. Наверное, потому, что не было рядом никого другого. Наверняка потому, что без него я осталась бы совсем одна.
   Утопающий хватается за соломинку, даже если она в шипах. Раздирая руки в кровь, всё равно держится, потому что, если отпустить... Больше уже ничего не останется.
   Я поступала именно так. Беззвучно плакала, вжимаясь лбом в единственную опору, которая мне была доступна. Не думала. Просто оплакивала то, что оставляла в прошлом. А когда накопившееся напряжение схлынуло...
   Отстранилась, не зная, как поступить: то ли просить прощения за свою истерику, то ли сделать вид, что не было в ней ничего особенного. Молчала, не решаясь отыскать взглядом глаза, которые снова прятались под упавшей на лицо мужчины чёлкой. И ждала.
   -- Точно всё? -- неожиданно услышала совершенно дикий, на мой взгляд, вопрос. -- Если нет, лучше ещё поплачь.
   -- Всё, -- стащив со стола салфетку, я вытерла лицо и покосилась на светлую голубую рубашку, где красовалось тёмное мокрое пятно. -- М-м-м... Давай просушу?
   -- Зачем? -- неожиданно рассердился Ньевор. -- Жалеешь, что позволила себе быть слабой со мной?
   -- Нет...
   Столь резкой перемены настроения я испугалась, поспешила предположение опровергнуть и найти другое. Мой мозг судорожно искал ответы, перебирая те скудные факты, что имелись в наличии. Но из подходящих припомнилось лишь одно:
   -- Ты запретил к себе прикасаться.
   -- Без моего разрешения, Дея, -- мягче, с облегчением, словно сбросив груз с плеч, поправил меня рарк. -- А оно не обязательно должно быть словесным... Ну что, идём домой? -- Он даже мне улыбнулся, подбадривая. -- Поздно уже, а нам ещё нужно в магазин успеть заскочить, иначе тебе завтра голодать до ужина придётся. Я-то могу и без завтрака обойтись, и в обед в столовой перекусить.
   Подав руку, помог подняться и неожиданно обнял за талию, в точности как когда привёз меня в город. И вниз повёл, придерживая, чтобы я не оступилась.
   Посетителей в ресторане за время нашей беседы прибавилось -- сейчас почти все столики были заняты. Так что шли мы, сопровождаемые взглядами, которые в первую очередь впивались в мокрое пятно на рубашке моего спутника, а затем с не меньшим интересом в моё лицо, наверняка ещё покрасневшее и припухшее от слёз.
   И ведь вот что поразительно: женщины презрительно кривили губы и старались сделать вид, что они ничего не видели. Мужчины же, напротив, смотрели открыто и в их глазах читалась странная смесь удивления и уважения по отношению к Ньевору. Такое ощущение, что слёзы в этом мире -- явление редкое. И для мужчины добиться, чтобы женщина проявила столь сильные эмоции в его присутствии, -- необычайная доблесть.
   Вывод элементарный, если учесть, что Ньевор мокрое пятно не прятал, скорее наоборот, разворачивался так, чтобы оно было всем хорошо заметно. И с каждым шагом я ощущала, как тощая рука рарка всё увереннее чувствует себя на моей талии.
   Была ли это ещё одна форма вызова? Означало ли это, что рарк изменил своё решение относительно близости? Возможно, принял проявленную мной "слабость" за чувства к нему? На эти вопросы ответов у меня не было. Но теперь я была уверена -- даже если всё так, даже если, придя домой, он первым делом потащит меня в постель, я... я ему не откажу.
   Не потому, что настоящая Дея с восторгом бы приняла его как мужчину. Не потому, что он мне нравится -- тут всё, скорее, наоборот. Причина в ином -- Ньевор мне нужен! Он -- ключ к загадкам мироздания, которые раркам так удачно удалось разгадать. Его работа -- новая цель, к которой у меня без него не будет доступа. У него в голове кладезь информации о специфике перемещений во времени! И я полечу на Землю, только получив доступ к этим тайнам! Я не допущу, чтобы родители, спасшие меня ценой своей жизни, пожертвовали собой напрасно. Рарки виновны в их смерти... Так пусть они и расплачиваются по счетам!
  

ГЛАВА 5

Изломанные судьбы

  
   Мягкий свет Лидвот, льющийся через тонированные стёкла, наполнял собой маленькую комнату. Совсем крошечное рабочее пространство, где помещались исключительно стол с развёрнутым над ним голографическим экраном, пара стульев и владелец кабинета, сейчас как раз сидящий на одном из них. Нескладный, долговязый, в голубой рубашке и простых тёмных брюках -- стандартных для дресс-кода сотрудников корпорации -- он присматривался к чертежам, поглаживал кончики заострённых ушей, словно это действие стимулировало и без того высокий интеллект. Не менее острые локти впивались в хромированную столешницу, а цепкий взгляд, анализируя детали, скользил по голографическим линиям.
   На втором стуле, напротив, устроился рарк куда более симпатичный -- пропорциональный, с аккуратно подстриженными тёмными волосами. Да и рукав его рубашки украшала не бледная эмблема компании, а полноценная цветная вышивка -- знак более высокой должности.
   -- Ну? И что ты об этом думаешь? -- поторопил он подчинённого.
   -- Навскидку сказать, конечно, сложно, но... -- Ньевор замолчал, чуть ли не с головой влезая в экран.
   Кивнув, даг терпеливо ждал продолжения. То есть мнения нового сотрудника, который оказался на удивление ценным приобретением для отдела технического сопровождения. И если первые дни к нему, как и ко всем новичкам, присматривались, оценивая с точки зрения квалификации, то теперь, когда сомнений не осталось, можно было использовать его потенциал на все сто процентов. И даже больше, если понадобится.
   Что, в общем-то, начальник отдела сейчас и делал, попросив оценить поступившее из исследовательского сектора техническое задание.
   -- Всё же... Слишком много допущений и одна принципиальная нестыковка, -- наконец высказал своё мнение Ньевор, отодвигая рукой экран. -- Не будет работать эта штука.
   -- Где именно нестыковка? -- поморщился даг, запуская пальцы в шикарную шевелюру. С одной стороны, за отказ выполнять проект могут и расстрелять, если его сделает кто-то другой и окажется, что он вполне себе жизнеспособный. С другой, если его выполнить, а он на самом деле будет бесперспективным, то головы полетят в отделе теоретических изысканий. А у рарка там жена... Лучше уж намекнуть, чтобы отозвали заявку на доработку. Только сначала выяснить, в чём конкретно они ошиблись.
   -- При таком построении молекулярных субструктур параметры "проседания" останутся отрицательными, -- Ньевор побарабанил тонкими длинными пальцами по столу. -- Значит, ход времени лишь замедлится, вспять не пойдёт. А здесь, как я понимаю, -- указал подбородком на экран, -- нужен эффект обратного хода.
   -- Верно понимаешь, -- одобрил начальник, в который раз удивляясь скорости, с которой Хот улавливал суть. -- Значит, в прошлое эта штука ничего не забросит. Я тебя понял.
   Пока он поднимался, Ньевор, свернув изображение, вытащил тонкую пластину-накопитель из считывателя. Молча ждал, когда даг её заберёт, уйдёт и позволит вернуться к текущим делам, от которых оторвал его визит.
   Однако тот уходил так медленно, задумчиво глядя куда-то сквозь стены и поглаживая пластину пальцами, что Ньевор не выдержал:
   -- Даг Хьёрдор, ты же понимаешь, что создание подобного устройства, возможно, приведёт к катастрофе?
   -- Не нашего ума это дело, Хот, -- отрешённо посмотрел на него рарк. -- Не нашего. А жаль...
   Последнее добавил едва слышно, шагнув к двери и будучи уже спиной к подчинённому, а потому не увидел взгляд, полный порицания, и кривую невесёлую усмешку. Иначе вызова бы не избежал...
  
   -- Смотрим на изящный "хвост", поворачиваем вправо... И теперь читаем: "мост"!
   Из динамиков волнора послышался детский смех, на экране ярким веером промелькнули цветные картинки, иллюстрируя образы, а я скрипнула зубами со злости.
   Письменность у рарков иероглифическая. Мало того -- динамическая. То есть один и тот же символ, если его рассматривать под разными углами, будет нести разную информацию. Но самое раздражающее -- они ухитряются подбирать символы так, что при повороте написанное приобретает другой смысл! То есть одной строчкой можно записать сразу восемь разных по сути предложений!
   Вздохнув, я перенесла символ на пластинку, тренируясь в написании, и вновь приклеилась взглядом к экрану.
   Да, я учусь, отыскав канал, где показывают обучающие программы для детей. А что мне остаётся? Без элементарного знания хотя бы азов письменности я рискую стащить у рарков не секрет перемещений во времени, а, к примеру, принцип работы местных туалетов. Да и когда придёт время угонять корабль, опять же, хоть названия датчиков прочесть -- уже половина дела.
   Просить Ньевора со мной заниматься я не могу. Он и без того ко мне как-то подозрительно внимательно присматривается с того дня, как я у него на груди рыдала. И рубашку до сих пор хранит, не стирает, хотя пятно уже давным-давно высохло. А всё почему?
   Да потому, что слёзы в чьём-либо присутствии для рарков -- показатель высокой степени доверия и одновременно капитуляции. Признания за собой полного и безоговорочного поражения. Оттого даг Легор тогда в поселении, когда он меня толкнул и я, упав, расплакалась, даже оружие убрал. А ведь сохрани я внешнее спокойствие, пристрелил бы точно... Я же своим "возьмите меня с собой" и отказом идти в дом старосты, оказывается, ему вызов бросила.
   Вот и Ньевор принял мой нервный срыв за проявленное доверие -- всё же вызова как такового в тот момент между нами не было, а причиной слёз он лично не являлся.
   Кстати, в постель он меня не потащил -- остался верен своему принципу: секс только по любви. А до последней я, в его понимании, ещё не дозрела. Зато в форме проявленного в слезах доверия развязала ему руки в плане ухаживания. По крайней мере, я только этим могла объяснить резко возросшую активность, которую развил Ньевор вокруг моей персоны. Он же и гулял со мной после работы каждый вечер, и одежды купил столько, что я, наверное, за всю жизнь не сношу, и перестал на меня рычать, пугая своей несдержанностью, и...
   -- Дея? -- раздался громкий зов, и я, спешно переключив канал на какой-то развлекательный и спрятав пластину под сиденье дивана, отправилась рарка встречать.
   До входной двери дойти не успела -- хозяин дома оказался проворнее, и потому, едва шагнув из комнаты в коридор, я носом уткнулась в бело-серое пушистое облако, именуемое "букет".
   Вот оно -- ещё одно "и", которое теперь неизменно сопровождает вечерние появления Ньевора. Цветы, вкусности, небольшие украшения... Всё то, что, по его мнению, должно меня радовать и к дарителю располагать.
   -- Спасибо! -- восторженно поблагодарила я. Смущённо хихикнув, забрала из его рук подарок и убежала на кухню, чтобы налить в вазу воды и погрузить в неё стебли несчастных растений. Я и на Земле не была ценителем этой формы выражения чувств, а уж здесь... Здесь и подавно мне не было никакого дела до того, чего именно добивается Ньевор. Однако разочаровать рарка я себе позволить не могла. И вообще я всё делала, чтобы соответствовать его ожиданиям.
   Ужин? Да, готов!
   Чем занималась днём? Так в квартире прибиралась и новый сериал смотрела.
   Скучала? Само собой! Разве волнор может заменить живое общение?
   Гулять? Пойдём обязательно! И в магазин надо зайти, у нас продукты заканчиваются...
   Я даже насчёт выбранной для меня одежды не спорила, хотя, на мой вкус, она была излишне нарядной и непрактичной в носке. По крайней мере, раньше я бы себе никогда не позволила выйти на обычную прогулку в обтягивающем фигуру белом платье, с юбкой до колен и рукавчиками-фонариками, в изящных туфельках и наброшенной на плечи почти прозрачной шалью. Не моё это. Но раз уж рарку нравится...
   И волосы я по той же причине перестала в хвост собирать, перестав мучить себя вопросом: стесняется он моих круглых ушей, то есть моей глупости, или нет? К тому же, распущенные, вьющиеся, пушистым облаком обрамляющие лицо и падающие на плечи, с изысканными нарядами они действительно смотрелись лучше.
   Я переламывала себя? Во многом, да. Но лишь потому, что была уверена: принятое решение того стоит. Осознавала ли, насколько длительным может оказаться процесс? На все сто процентов. Но меня это не останавливало. Я запаслась терпением, я выработала тактику, я перестала быть собой -- лишь бы в итоге получить желаемое.
   -- Как прошёл день? -- словно между делом спрашивала идущего рядом мужчину. Внимательно слушала, пытаясь представить, где и что в здании корпорации находится. Анализировала, чтобы найти способ секретами завладеть. Пока продуктивных идей не было. По всему выходило, что Ньевор имеет доступ лишь ко второстепенным разработкам. Увы...
   Однако и шанс того, что он получит повышение, тоже оставался. Вопрос стоял только в том, что произойдёт раньше -- рарк решит, что я достойна близких с ним отношений, или его начальство неосмотрительно примет вызов и проиграет, уступив место более смышлёному сопернику.
   Разумеется, мне было бы проще и комфортнее, если бы реализовался второй. Вот только пока наращивал темп лишь первый. В том смысле, что Ньевор решал: долго ходить -- для девушки занятие крайне утомительное, а потому требующее отдыха на скамеечке, рядом со своим спутником. И с каждым днём расстояние, которое нас разделяло, становилось меньше, а контакт начинал приобретать эротический подтекст, реализуемый в одностороннем порядке.
   Это как? Да очень просто, если вспомнить, что у меня, по мнению рарка, все мысли только о том, как бы побыстрее затащить его в постель. И потому...
   -- Даже не думай, Дея! Держи себя в руках, -- звучало строгое предупреждение, едва я вздрагивала и напрягалась, когда тонкие длинные пальцы прихватывали мою кисть.
   А дальше он нежно поглаживал ладонь, переходил на запястье, рисовал неведомые узоры на плече, спускался по спине к талии...
   -- Мне завтра вставать рано! -- спохватывался, прекращая свою приручательную деятельность.
   На следующий день всё повторялось. Подарок, ужин, монолог о работе, прогулка... Рука на талии решалась спуститься ещё на пару сантиметров ниже... Затем три дня смещалась в сторону... Не меньше недели гладила бедро сквозь тонкую ткань юбки... Ещё три дня добиралась до колена...
   Я уже стала прикидывать, как скоро в зоне её внимания окажется стратегически важный объект, как вдруг рука решила, что рано ей его покорять, а потому сменила тактику "вниз" на "вверх". И теперь столь же методично и медленно штурмовала шею, волосы, лицо...
   Мне это нравилось? Нет! Меня это бесило! Мало того, что Ньевор в такие моменты становился молчуном и из него ни слова было не вытянуть, так ещё и длительные "ласки" ему нравились. А я, оказывается, чужие касания вообще плохо переношу! Вот честно -- лучше бы уж быстренько довёл дело до конца и отстал. А ещё лучше -- отдал мне накопитель с технологией временных перемещений и вообще исчез из моей жизни.
   Однако я скрипела зубами и терпела. Делала вид, что удовольствие получаю запредельное. Хотя мышцы на лице уже сводило от постоянной глупой полуулыбки...
   Стоило ли после этого удивляться тому, с каким энтузиазмом я, оказавшись снова дома, сбегала в ванную отмываться? И как радовалась, когда, выйдя в холл, убеждалась, что Ньевор уже спит. До тех пор радовалась, пока однажды не обнаружила рарка стоящим у дивана в гостиной и не услышала суровое:
   -- Это что такое?
   Мне, как штрафную карточку на футбольном поле, показали пластину с иероглифами, стойко терпевшую мои издевательства над местной "азбукой".
   -- Пластина, -- робко призналась я.
   -- Это я и сам вижу! -- отрезал Ньевор. -- И то, что на ней символы, тоже! -- предвосхитил очередной ответ, готовый сорваться с губ. -- Почему ты мне не сказала, что умеешь писать?!
   -- Я не умею, -- всем своим видом показав, как сильно расстроилась, я опустилась на краешек дивана. -- Научиться хотела, чтобы ты мог мною гордиться. Я ведь даже в магазине ничего прочитать не могу, а спрашивать стыдно. Вдруг из-за этого о тебе другие плохо подумают.
   -- Дея... -- агрессивный напор рарка моментально исчез. Ньевор, так и не выпустив из рук пластину, присел рядом и, приподняв за подбородок голову, заглянул в глаза. -- Мне приятно, что ты обо мне заботишься. Но зачем прятала пластину-то?
   Недоумевающе уставившись на него, я похлопала ресничками.
   -- Я не прятала. Просто убрала, чтобы не мешалась на виду.
   -- Почему под подушки?
   -- А куда надо было? -- изобразила я полнейшее непонимание.
   -- В шкаф.
   На указанный предмет мебели я посмотрела так, словно вообще первый раз видела. В общем, показала -- до такого мой дефектный мозг не додумался.
   -- Ладно, я понял, -- спас меня от необходимости объясняться словами Ньевор. -- Знаешь, я на самом деле рад, что у тебя есть потребность учиться. Обычно у круглоухих с этим всё с точностью до наоборот. Ты детский развивающий канал смотрела, да? -- мягко погладив меня по щеке, бросил взгляд на каракули. -- Ну и как? Тебе понравилось писать? А читать?
   -- Это трудно, -- вздохнула я. -- Стараюсь, но плохо получается.
   -- Ничего, -- ободрил меня рарк. -- Главное, что у тебя желание есть. Теперь я сам буду тебя учить. Вот увидишь, станет намного проще.
   Он на следующий же день так рьяно взялся за выполнение своего обещания, что его усилия в разы увеличили запас иероглифов в моём арсенале. Вот только я прекрасно понимала -- высокую обучаемость показывать ни в коем случае нельзя. Оттого и пыталась притворяться не слишком сообразительной, невольно доводя до белого каления рарка, старающегося проявлять терпение.
   -- В старом... доме жил-а... жила большая семья, -- неторопливо скользила пальцем по строчке. Дойдя до чёрного треугольничка, поворачивала голову, неудобно вывернув шею, и читала ещё медленнее: -- Три... ребёнка... лежали...
   -- Дея, сколько раз повторять! -- возмущался Ньевор. -- Не глазами надо читать, а мозгом! Он сам должен научиться переворачивать изображение, когда ты доходишь до символа инверсии. И не "три ребёнка", а "трое детей".
   -- Я помню про ин.. инв... поворот. Только оно не поворачивается, -- жаловалась я, хотя и была с ним полностью согласна. Надо добиваться автоматизма.
   -- Меньше надо мозгу потакать, -- сердился рарк. -- Иначе он так и будет лениться. Давай ещё раз.
   М-да... Если уж мне было непросто, легко представить, каково настоящим круглоухим. С такой, мягко сказано, "письменностью" даже не дурак быстро не разберётся. Сколько же времени обычным раркам приходится эту грамоту осваивать? С другой стороны, в детстве всё усваивается быстрее и проще.
   Кстати, время! С этим понятием тоже пришлось помучиться, пока я не разобралась, что означает "оборот". Я-то по аналогии с нашими земными стандартами думала, что это время движения Ракиса по орбите вокруг своей звезды, а оказалось что период от одного восхода местного солнышка-Лидвот до другого. То есть астрономические сутки. И в каждом полушарии планеты они длятся по половине их настоящего "года".
   А "год" этот, по моим расчётам, равен месяцам десяти на Земле. Вот и выходит, что я на Ракисе уже четыре земных месяца. Возможно даже пять, потому что один оборот идёт к завершению.
   -- Скоро заход... -- в один прекрасный день сообщил Ньевор, задумчиво посмотрев на мерцающий над нашей головой, закрывающий небо купол.
   Устав "бороться" с моей вопиющей безграмотностью, он утащил меня на прогулку, и теперь мы сидели на его любимой скамеечке. Я -- в привычном напряжённом ожидании, рарк -- расслабленно откинувшись на спинку сиденья, потому как с работы пришёл уставший. У него даже на исследование моего тела сил не осталось, видимо. Впрочем, с того времени, как мы начали заниматься, он вообще не часто вспоминал о том, что я -- женщина. Изредка на него находило желание продолжить прерванный курс "соблазнения", да только ни до чего серьёзного так дело и не дошло.
   -- Дней через пять, -- продолжил Ньевор, потому что я молчала, не зная, как на его слова реагировать, -- снимут защиту, и, если хочешь немного развлечься, можно будет выбраться в старый город на экскурсию. Он не очень далеко.
   -- Очень хочу, -- загорелась я перспективами. -- А почему "старый"?
   -- Потому что в нём никто не живёт, -- терпеливо объяснил рарк. -- Он огромный по площади, ещё до нейтронной вспышки был построен. Его пытались накрыть куполом, но защита очень тонкая получалась. Не выдерживала. Вот все жители в новые города и переехали.
   -- То есть раньше на Ракисе было иначе? А когда же всё изменилось? -- вдохновенно изумилась я, стараясь сохранить видимость наивной непосредственности. Хотя, разумеется, вопросы-то вовсе не были праздными.
   -- До первого прыжка в будущее многое было иначе, -- ошарашил меня признанием Ньевор. -- Опасного излучения не было и в помине. Лидвот и Дэйци были двойной звездой, а все четыре наши планеты обращались вокруг них.
   -- Как же так получилось? -- прошептала я.
   -- Большинство учёных считают, что временная установка дала сбой. То ли энергии не хватило, то ли ещё что произошло, но Лидвот, прихватив с собой Ракис, оказалась в будущем чуть раньше, чем Дэйци и другие планеты. А на том месте, где рядом с ней должна была находиться звезда-спутник, возник источник нейтронов. Когда же, наконец, появились Дэйци и остальные планеты, Лидвот вместе с Ракисом успела сместиться в пространстве. Вот и получилось, что теперь у нас две звёздные системы, а не одна.
   Наверное, выражение лица, в тот момент, когда я потрясённо переваривала информацию, было очень своеобразным, потому что рарк, посмотрев на меня, поморщился и тоскливо поинтересовался:
   -- Сложно? Ты хоть что-нибудь поняла?
   -- Поняла, -- на этот раз я решила проявить сообразительность, очень уж не хотелось мне, чтобы на этом объяснение прервалось. -- Я фильм про звёзды смотрела. Только там такого не показывали.
   -- Ясное дело, -- пожал плечами рарк, закидывая руки за голову и сцепляя пальцы в замок. -- Познавательный канал даёт лишь общую информацию, а астрофизическую историю нашего мира только в институтах преподают. И даже не на всех факультетах.
   Обидно, если так. Значит, давить на рарка в смысле научных откровений нельзя. Зато можно вернуться к причинам. Что я и сделала:
   -- Но, раз настолько страшные последствия, зачем же наши предки пошли на риск?
   -- Так никто же о последствиях даже не догадывался. Расчёты показывали, что всё должно пройти гладко. А риск... -- Ньевор расцепил пальцы и взъерошил волосы, на миг приоткрыв лоб и брови, которых я раньше из-за густой чёлки вообще ни разу не видела. -- Рискнуть пришлось потому, что иначе от наших планет вообще могло ничего не остаться. Я же про врага тебе говорил. В ресторане. Помнишь?
   -- Настолько страшный? -- кивнув, спросила я скептично беспечно. Мне можно. Я глупая, многих проблем не понимаю, наверняка не в состоянии оценить истинного уровня опасности.
   -- Непобедимый.
   Вот как... Может, рарки наш корабль за этого самого врага приняли? С другой стороны, от него, настоящего, они прятались, сбегали, а нас просто атаковали. Что-то не сходится.
   -- А сейчас? -- продемонстрировав волнение, с опасением посмотрела на небо, закрытое куполом. -- Он тоже нам угрожает?
   -- Нет. Сейчас его уже нет.
   -- Но как же? Если он был непобедимый... Кто его уничтожил?
   Вырвалось. Не смогла сдержаться. Поздно спохватилась, что логическую цепочку очень уж складную построила. Наверное, поэтому Ньевор не только положение тела изменил, развернувшись ко мне, но и посмотрел с подозрением.
   Понимая, что пошатнувшуюся репутацию круглоухой нужно спасать, я смущённо улыбнулась и подвинулась к нему ближе. Погладила по руке. Пусть хоть этим умная мысль нивелируется, превратившись в ловкую попытку добиться его расположения.
   Вот только рарк, вместо того чтобы в нужном мне ракурсе оценить желание сблизиться, рассердился:
   -- Дея, ты неисправима! Тебе от меня только банальный секс и нужен! Ты что, так ко мне ничего и не чувствуешь? А ведь я старался! Даже касался, чтобы тебе привычнее было и проще меня воспринимать. Или круглоухие действительно напрочь лишены не только ума, но и способности любить?
   Если он меня спрашивает, то совершенно напрасно. Что я ему отвечу, когда сама ничего толком не знаю? Мало того, я ещё и его возмущения не понимаю! И вообще, если не прикосновениями, то как тогда рарки показывают друг другу, что влюблены?!
   В общем, я молчала, на всякий случай сверля взглядом гладкое покрытие дорожки, на которой стояли мои ноги, обутые в сиреневые туфельки.
   Бежевые ботинки рарка, вскочившего со скамьи, отбежали в сторону, прогулялись по границе видимости, вернулись и...
   -- Я ничуть не умнее тебя, Дея, если решил, что ты сможешь изменить свою суть, -- раздался холодный, жёсткий, вовсе не извиняющийся голос. -- И я совершенно напрасно тебя мучаю. Как только снимут купол, отвезу обратно в поселение. Там ты будешь иметь всё то, что тебе привычно.
   Вот честно, скажи он это раньше, до того как я узнала о перемещениях во времени, наверное, я бы не расстроилась. И даже сочла за благо избавиться от общества рарка, поведение которого вводило меня в основательный ступор и нервировало. Но сейчас у меня была цель. Я подобралась так близко к пониманию того, что происходит! Я почти добыла нужную информацию! И вот так легко всё потеряю? Вернусь к исходной точке? Ну нет!
   Подскочив на ноги и сжав кулаки в негодовании, я вытянулась, чтобы казаться выше, и обвинила:
   -- А откуда ты знаешь, что мне привычно и нужно? Разве я тебе об этом говорила? Ты требуешь, что я тебя полюбила, потому что решил, что ты этого желаешь. А сам? Ты сам собираешься меня любить? Или я нужна, лишь чтобы ты мог потешить своё самолюбие? А когда со мной возиться надоест, ты от меня без зазрения совести избавишься? Ведь тебе будет не нужна нелюбимая влюблённая дурочка!
   Осеклась, подавившись воздухом, потому что Ньевор, перехватив, сильно стиснул мои запястья. Торопливо разжала кулаки, коря себя за несдержанность. Я ведь даже не заметила, как начала бить его в грудь.
   -- Значит, хочешь, чтобы я тебя полюбил? -- голос мужчины теплее не стал, скорее, захолодел ещё больше. -- Мечтаешь о настоящей взаимности? Или же я должен влюбиться в одностороннем порядке, а ты рванёшь на сторону, к первому же, кто покажется тебе более... привлекательным?
   -- С чего такие подозрения? -- изумилась я. -- Разве я дала повод? Я хоть раз посмотрела на кого-то другого?
   -- А разве нет? Тогда это что? -- отпустив мои руки, Ньевор полез в карман брюк и триумфально презрительно вытащил ту самую карточку, которую мне оставил охранник.
   -- Понятия не имею! У нас в поселении таких не было! -- фыркнула я, борясь со сложным смешанным чувством возмущения и страха. Первое -- оттого, что он рылся в моих вещах! Второе -- потому как это на самом деле серьёзный компромат.
   -- Это коммуникационный идентификатор! -- обвиняюще припечатал рарк. -- Сказать тебе, кому он принадлежит? Это ведь проверяется на раз!
   -- Не знаю и знать не хочу! -- отрезала я, решив не признаваться. Мог же охранник мне этот идентификатор незаметно в карман положить. -- И я по нему ни с кем не связывалась! Надеюсь, это тоже... проверяется!
   -- Да, -- нехотя, но признал Ньевор. -- Поэтому я и молчал, не говорил, что нашёл. Но сам факт! -- снова перешел на повышенный тон. -- Ты его хранила!
   -- Я про него не знала! -- я схватилась за голову, не в силах выдерживать его непробиваемого упрямства.
   -- А если бы знала, то наверняка воспользовалась! Мне не нужен секс ради самого секса! Тебе -- наоборот! Ну и зачем, в таком случае, тебе моя любовь, Дея, а?
   От такого умозаключения у меня дар речи пропал. Я, как вытащенная на берег рыба, лишь открывала и закрывала рот, хватая воздух. Наверное, сейчас был бы подходящий момент, чтобы заплакать, но слёз, как на грех, не было. Лишь желание как следует встряхнуть вошедшего в раж мужчину, чтобы в себя пришёл!
   Вместо этого я заставила себя сесть на скамейку и зажмурилась.
   -- Раз... Два... Три...
   -- Что ты делаешь? -- непонимающе рыкнул Ньевор.
   -- Девять... Десять, -- закончила я и, открыв глаза, подняла голову, чтобы посмотреть на нависающего надо мной рарка. -- Успокаиваюсь. Дедушка говорил, что если считать вслух, то думается потом лучше и правильнее.
   Уж не знаю, как был понят мой намёк, но Ньевор тоже сел. Вытянув длинные ноги, упёрся руками в сиденье, чуть наклонившись вперёд. Правда, молчал совсем недолго.
   -- Странный он у тебя... Был.
   -- В чём странный?
   -- Судя по тому, что ты о нём говоришь, темперамент у него был ненормальный. Какой-то... -- он запнулся, подбирая определение, -- флегматичный. Сдержанный. Мягкий. Даже непонятно, как он с таким на должности старосты в поселении так долго продержался.
   -- Он просто был очень разумный, -- заступилась я за образ, который в реальности не существовал. Мне оставалось лишь надеяться, что проверять мои слова никто не станет.
   -- Так я ж не про ум, -- покосился на меня Ньевор. -- В этом-то какие сомнения, раз он остроухий был? Я про характер...
   Развивать тему я не стала -- чревато. Я же прекрасно видела, с какой яростью схлестнулся старик со своим убийцей. Он же бросился на него не раздумывая, сдержанностью там и не пахло. Мог ли такой рарк рассуждать о психологическом комфорте? Вряд ли. Но моему собеседнику этого знать не обязательно.
   -- Похоже, ты от своего деда характер унаследовала, -- продолжил рассуждать Ньевор, -- Ни моего вызова нормально принять не можешь, ни со своим окончательно определиться. А с учётом твоей круглоухости... то есть некоторых особенностей... В общем, я уже не знаю, что с тобой и делать-то.
   Челюсть у меня отвисла отнюдь не в переносном смысле. Что он хочет этим сказать?
   Нет, то, что ему нужна влюбленная любовница, а не вертихвостка на одну ночь, -- это понятно. Однако, видимо, не укладываюсь я в привычные рамки, как ни стараюсь соответствовать местным канонам. Придётся искать оправдания.
   -- Может, дело не в характере? -- осторожно, словно прощупывая почву, пошла я на разведку, подталкивая его, чтобы выдвинул хоть какие-то предположения. Иначе я опять наворочу непоняток.
   -- А в чём? В несоответствии генетики и воспитания? Так это бессмысленно, сколько раз пытались... -- фыркнул было Ньевор и замер, словно действительно догадался. Посмотрел на меня ошарашенно и неуверенно озвучил: -- Может, это из-за болезни? Какой-нибудь побочный эффект от вируса? Он же в мозг пробирается, оттого и мучения страшные. Исследований в этой области мало. Это ты выжила, а обычно у круглухих смертность от лиспы стопроцентная. Я видел данные статистики, когда работал в департаменте... Кстати, кто были твои родители? Твоя мать или отец, не знаю... Кто родился у твоего деда, с какими ушами?
   -- И я не знаю, -- вздохнула максимально естественно и принялась с той же отдачей изобретать легенду: -- Я вообще после болезни всё забыла. Никого в поселении не узнавала, дедушка меня заново учил. И родителей уже не было. Я поэтому и испугалась, когда дедушку убили. Не представляла, как одна выживу, ничего толком не понимая. И в такой панике была, когда даг Легор отказался меня брать с собой.
   -- Ты почему мне раньше не сказала?! -- взорвался Ньевор. -- Дея, ты... ты... -- Он, так и не подобрав нужных слов, возмущённо надул щёки.
   -- Я боялась, -- поёжилась я вовсе не наигранно. -- Вдруг ты меня на опыты сдашь? Дедушка говорил, что мне туда нельзя. Замучают.
   -- Вот тут я с ним согласен... Стоп! -- собеседник остановил сам себя и воззрился на меня с очередной порцией подозрения во взгляде: -- Дея, а ты в смысле тяги к сексу тоже... изменилась?
   Пожав плечами, я развела руки в стороны. Мол, да, как-то так получилось.
   -- И что, меня совсем-совсем не желаешь? -- растерянно пробормотал рарк, осунувшись.
   -- Прости, -- пискнула я, вжимая голову в плечи.
   -- Тогда зачем ты ко мне приставала?
   -- Я? -- изумилась совершенно искренне. -- Когда?
   -- Да только что! Когда мы про напавшего на нас врага говорили!
   -- Я не приставала. Просто хотела тебя успокоить. Ты так волновался...
   -- Я?.. -- теперь настала очередь Ньевора изумляться. -- Дея, да я и не думал переживать. Ну напали амиоты, да. Но ведь это давным-давно было, сейчас этих монстров в нашей Галактике уже нет. И сделали наши отцы всё, что могли, защищая планеты от неминуемой гибели. А то, что не самым удачным оказался способ... Так нам теперь не переживать нужно, а с этим жить... Всё, идём домой, а то поздно уже. Завтра договорюсь насчёт экскурсии.
   Он решительно поднялся со скамьи, протягивая мне руку, чтобы помочь.
   -- Значит, в поселение меня не отправишь? -- с робкой надеждой уточнила я, цепляясь за тонкое запястье.
   -- А нужно бы... -- словно в сомнении качнул головой Ньевор. Посмотрел на моё расстроенное лицо и фыркнул: -- Дея, ты как была глупышкой, так и осталась! Я, по-твоему, совсем без мозгов? Тебя же там твои... соплеменники изведут. А ты мне... здесь пригодишься.
   Перед последними словами снова запнулся. И у меня не было даже намёка на сомнения -- изначально он что-то другое хотел сказать. Вот только что? Это, увы, так и осталось для меня загадкой.
   Зато теперь поведение рарка снова изменилось. Не так чтобы кардинально, но трогать меня он перестал. Совсем. Даже руку начал подавать, чтобы помочь подняться или пройти, лишь в крайнем случае. Я хоть и удивилась, и поначалу обрадовалась, но, когда этому факту нашлось объяснение, серьёзно задумалась -- вот оно мне надо? Потому что причиной был... ритуал ухаживания!
   Оказывается, если рарки желают лёгкого флирта и необременительных отношений, то и показывают это именно таким незамысловатым способом -- прикосновениями. Оттого и круглоухие, с их навязчивой тягой к сексу, воспринимаются в штыки. Ибо серьёзные намерения по отношению к ним бессмысленны.
   -- Как же тогда влюблённые? Они что, так и держатся друг от друга на расстоянии? -- решив, что мне, как потерявшей память, такие вопросы простительны, я при любом удобном случае добросовестно допрашивала Ньевора.
   Сейчас случай был подходящим: рарк вернулся с работы раньше обычного, с аппетитом поужинал и прилёг на диван, включив на волноре канал с музыкальными композициями. Лиричными они никогда не были, скорее жёстко-ритмичными, задорно-боевыми, от которых действительно хотелось... бросить кому-нибудь вызов и выиграть!
   -- Влюблённые обнимаются только после того, как вызов друг от друга принимают, -- наставительно пояснил Ньевор. -- Потому что без него это безнравственно.
   -- То есть со мной ты вёл себя безнравственно? -- хихикнула я.
   -- С тобой вообще невозможно вести себя прилично! -- рыкнул Ньевор, отрывая голову от подлокотника, чтобы сердито на меня посмотреть. Впрочем, беззлобно, скорее, профилактически.
   -- А вызов... Он в этом случае какой? -- сидя на подоконнике, я покачала ногами, заставляя взлетать в воздух тонкую ткань юбки, придавая своему вопросу легкомысленной беспечности. Мол, я безо всякой задней мысли спрашиваю, просто интересуюсь.
   -- Обоюдный, -- припечатал мужчина. -- Прямой вопрос, прямой ответ, условия... Ты ведь почти мне его бросила, когда спросила, собираюсь ли я в тебя влюбляться. "Почти", потому что условий не озвучила. И я тебя подтолкнул, когда спросил, хочешь ли ты моей любви. И о предполагаемой взаимности. А ты проигнорировала, увела разговор в сторону. Не приняла и не отвергла. Я и разозлился. Подумал, это потому, что тебе другое нужно.
   Вот так. В который раз убеждаюсь -- со словами на Ракисе действительно нужно быть очень аккуратной. Мне любовь Ньевора точно не нужна, и сама я влюбляться в него не собираюсь. Хорошо хоть, повезло избежать вызова с последствиями! Ну почему? Почему у меня вечно язык впереди ума рыщет? Ведь едва не вляпалась!
   "Все мы крепки задним умом"... Фраза известная и потому хорошая в оправдательном смысле. Правда, проблем от этого меньше не становится.
   Но хоть с личными отношениями немного разобралась -- уже плюс. Осталось прояснить, что же рарки со своим врагами не поделили? Просто так ведь они на них нападать бы не стали. Как он их назвал? М-м-м... Амиоты?
   -- Они самые, -- подтвердил Ньевор, когда я осторожно об этом спросила. Не отрывая взгляда от проплывающего за окном аграва унылого коричнево-серого пейзажа, продолжил: -- А напали они потому, что мы на их пути оказались. Была бы на нашем месте другая звёздная система, амиоты бы её разрушили. Им ведь без разницы, кого пожирать.
   -- Как это "пожирать"? -- растерялась я. -- Они разумных существ едят?
   -- Они всё едят, -- по-прежнему не глядя на меня, зло процедил рарк. -- То есть разрушают, выкачивая максимум энергии. От звёзды за год ничего не остаётся, планету за месяц превратят в ничто, а уж корабли или живые существа... Это для них вообще минутное, а то и секундное дело. На один зуб.
   Ошалев от таких подробностей, я замолчала. Вот уж не думала, что такое бывает. Неужели есть цивилизация, которая запросто аннигилирует звёзды? Это ж какого уровня развития она достигла? И почему в таком случае нападает на себе подобных? В космосе ведь масса безжизненных звёздных систем! Но и это не всё. Есть ещё один животрепещущий вопрос: куда эти самые амиоты девают такой объём энергии?! Зачем им столько?!
   Ох, с каким бы удовольствием я бы всё это спросила у Ньевора! Увы... Я хоть теперь, в новом видении моей персоны, и не глупая патологически, но всё равно необразованная. Значит, разбираться в подобных вещах не могу. Придётся проявлять любопытство в рамках моего умственного развития.
   -- А как они выглядят, эти "амиоты"?
   -- Да никак, -- пожал плечами Ньевор. -- Это нематериальные сущности. Энергетическая форма жизни. С ними нельзя договориться, невозможно наладить контакт, невозможно убить, только...
   -- Сбежать, -- закончила я, наконец хоть примерно, но представив себе реальность, которая сподвигла рарков на такой рискованный шаг, как прыжок во времени.
   -- Тебе тоже кажется, что это было трусостью? -- встрепенулся Ньевор. Даже от окна отвернулся, перестав изучать практически безжизненное каменистое плато, и развернулся ко мне, ожидая подтверждения. Или опровержения. Наверное, всё же первое, судя по тому воодушевлению, которое звучало в интонациях.
   -- Ты говорил, что в той ситуации это был единственный способ спастись, -- я постаралась ответить обтекаемо, чтобы не подставить себя и не провоцировать собеседника.
   -- Единственный лишь потому, что правящая тетрада посчитала его таковым, Дея, -- укоризненно погрозил мне тонкий палец. -- И не нашлось тех, кто смог бы, бросив вызов, доказать иное.
   -- Но несогласные были? -- заинтересовалась я.
   -- Несомненно.
   Ньевор усмехнулся так неприятно, что у меня моментально возникло подозрение: а не он ли был в их числе? Сначала я его прогнала -- он же молодой рарк, вряд ли мог при этом присутствовать. Но потом... Неожиданно я осознала, что не знаю, как давно были эти самые прыжки! И вообще не в курсе, как у рарков с продолжительностью жизни. Может, мой собеседник только по местным меркам молод, а по земным мне в дедушки годится!
   Мои догадки оказались от истины и далеки, и близки одновременно -- поняла, когда Ньевор продолжил:
   -- И когда мы с тобой ещё не родились, были, и сейчас есть. Но авторитет тетрады остаётся незыблемым, а её состав за это время не изменился.
   -- Прости, я, наверное, излишне любопытна, -- неуверенно извинилась, но, увидев отрицательное движение головой, осмелела: -- А как давно Ракис в новом времени оказался? То есть в будущем.
   -- Сто сорок оборотов назад. И само понятие "оборот" с этого момента появилось. Раньше в ходу другое летоисчисление было. Связанное со всеми четырьмя планетами и двойной звездой.
   М-м-м... Сто сорок это... Около шестидесяти земных лет? Не так уж много.
   -- А тебе сколько? -- проявила-таки любопытство, не удержалась.
   -- Семьдесят в следующий оборот исполнится.
   Ага, значит... Двадцать восемь. Ну... не юноша точно. Знать бы ещё, сколько мне на взгляд Ньевора.
   -- Тебе, шестьдесят, наверное, -- я даже вопроса не задала, а ответ уже получила. Понятно, что не точный, но не в этом суть.
   Кивнув, согласилась. Если он и завысил возраст, то вряд ли ошибся. Скорее, общая продолжительность жизни у рарков больше, чем у землян.
   Пока мы болтали, пейзаж за бортом аграва изменился. Появились невысокие здания: кое-где кажущиеся совершенно целыми, а где-то сильно разрушенные. Мы прилетели в старый город.
   Выбираться из машины мне пришлось самостоятельно. Помогать Ньевор не стал, хотя я и видела, как ему хочется это сделать. Однако сдержался, позволив действовать независимо. Это он ту самую деликатность проявил, что положена рарку, уважающему свою даму и ожидающему, когда она бросит ему соответствующий вызов "влюблённости".
   Меня это, с одной стороны, смешило -- кидает его из крайности в крайность! А с другой, я понимала, насколько с их, рарковской точки зрения, поведение достойное. Особенно в отношении круглоухой. И поэтому я старалась тоже вести себя правильно, не желая ни выставлять своего спутника на посмешище, ни подставляться самой, дав ему повод рассчитывать на перспективы в личных отношениях.
   В общем, я спокойно спрыгнула с высокой подножки на каменную мостовую, поправила юбку, одёрнула задравшуюся кофточку и осмотрелась.
   Атмосферная дымка за время полёта разогрелась и потому хорошо освещала площадь, на которой мы оказались. Наш аграв здесь был не единственный -- не меньше десятка стояли рядом, в ожидании ушедших на экскурсию пассажиров. Но, даже если бы их было в десять раз больше, это не создало бы тесноты -- настолько большое пространство разделяло здания, построенные по периферии.
   -- Идём, Дея, успеешь ещё насмотреться, -- позвал меня Ньевор. -- Нас ждут.
   Ждут? А вот это интересно. Личный экскурсовод или?..
   Оказалось "или". В ближайшем к парковке здании, чистеньком и отремонтированном, до которого мы дошли за пару минут, в холле на диванчиках расположилось не меньше двадцати рарков. Кто-то листал электронные брошюрки, зависшие над столами, кто-то болтал между собой, кто-то просто сидел со скучающим видом, ожидая начала.
   Видимо, мы прибыли последними, потому что высокая внушительная женщина в чёрных брюках и белой плотной блузке навыпуск, до этого опирающаяся задней частью тела на подоконник, от него оттолкнулась, вышла в центр холла и громко позвала:
   -- Прошу следовать за мной.
   Она повела группу в боковой коридор, а я обрадовалась. Мало того, что у меня есть шанс легально знакомиться с неведомой никому из землян историей Ракиса, так ещё и могу наблюдать за поведением самих рарков. В естественных условиях, так сказать. У меня ведь не так много возможностей для этого было -- ресторан и краткие прогулки не в счёт, а те сериалы, что показывал волнор, можно было примерять на реальность хорошо если на пятьдесят процентов. Очень уж герои были везучими, и всё у них с лёта получалось. В жизни такого не бывает.
   Коридор вывел нас в зал, центральную часть которого занимало небольшое возвышение-макет -- наверняка этот самый город в уменьшенном варианте. Но сделан он был красиво, натурально, в цвете и совсем не казался игрушечным. Пожалуй, вот так можно было бы его увидеть с небольшой высоты. Там даже люди, то есть рарки, на улицах двигались как настоящие!
   -- Как вам, несомненно, известно, Раркилис, бывшая столица Ракиса, был самым первым поселением на планете, -- начала говорить экскурсовод, когда её слушатели заняли удобные места вокруг. -- Численность населения к моменту прыжка во времени достигла шестнадцати миллионов, а площадь была равна ста восьмидесяти галлам. Для сравнения: в нынешней столице -- Рардесе, при площади в десять галл проживает двенадцать миллионов рарков.
   Она сделала небольшую паузу, дожидаясь, пока погаснет свет, а невысокие дома и широкие улицы расцветятся неоновыми огнями.
   -- Мы с вами побываем в трёх наиболее интересных районах города, -- в полумраке голос женщины слышался ещё звонче и отчётливее. -- Музейный, где вы познакомитесь с постройками и бытом, сохранившимися с доисторических времён... -- Дальний от меня угол макета выделился ярче, обозначая своё местоположение, остальные стали светиться приглушённее. -- Техно-архитектурный -- это застройка периода, который стал для нашей цивилизации переломным в развитии и освоении космического пространства, -- сообщила экскурсовод, и новая зона вспыхнула, привлекая к себе внимание. -- И новейшей истории, который расскажет нам о военном времени в истории Ракиса. -- Последний упомянутый район разгорелся прямо передо мной, позволив увидеть куполообразные строения, между которыми были проложены туннели.
   Вот честно, я бы предпочла начать именно с него -- было у меня предчувствие, что здесь кроются разгадки необычайной агрессивности рарков, -- однако вместе со всеми пришлось следовать запланированной программе.
   Сначала полюбоваться на макет, заигравший новыми красками, едва занялся искусственный рассвет, и восхищённо ахнуть при виде зашевелившейся, словно от ветра, голографической листве и ветках деревьев -- больше для Ньевора, который на меня смотрел с явным ожиданием подобной реакции. Затем неторопливо идти следом за толпой в ещё одно помещение, где нас дожидались двухместные полусферы, скреплённые между собой как бусинки, нанизанные на нитку.
   Сейчас это "ожерелье" висело в паре сантиметров над мостовой, а когда все устроились на своих местах, качнулось, приподнялось и медленно выплыло из раскрывшихся створок ангара. Обогнув площадь, стремительно полетело по улице: мерно покачиваясь, игриво взлетая, опадая вниз и веселя детишек, которых в нашей группе оказалось аж трое. Они взвизгивали, хихикали и в нетерпении ждали очередного кульбита.
   Взрослые на забаву реагировали спокойно -- не обращая внимания на неудобства, просто смотрели по сторонам, изучая архитектуру. А я поняла, почему устроители экскурсии, несмотря на то что детей не так уж много, всё же сместили акценты -- юным созданиям несомненно было бы скучно десять минут созерцать стены зданий. Пусть даже и отличных от тех, к которым они привыкли дома.
   Мне детское развлечение тоже нравилось. От резких перепадов высоты перехватывало дыхание, пальцы крепче вцеплялись в ограничивающий сиденья поручень, а губы невольно растягивались в улыбке. Не было у меня в детстве таких аттракционов, вот недополученная порция примитивного ребячьего счастья и нашла место в моей душе.
   Ньевор сначала поглядывал на меня с подозрением, потом, видимо, догадался о причинах -- разумеется объяснив со своей "колокольни" тем, что в поселении мне точно было не до игр. В общем, дальше рарк смотрел уже понимающе снисходительно.
   Мы не разговаривали. Сейчас в этом не было смысла, потому что мешал голос экскурсовода, наверняка транслируемый динамиками в каждую полусферу. Комментарии были ожидаемыми:
   "Дом первого управляющего столицей, построенный...", "Городская управа, впоследствии уступившая здание школе молодых курсантов...", "Лаборатория, где проводил свои первые опыты известный учёный Грельёс Герен"...
   Музейная часть города оказалась кардинально отличной от остальных районов, по которым мы проезжали, и одновременно безумно знакомой! Передо мной, спрыгнувшей на плотно утоптанную коричневую землю, стояли те самые дома, что я видела в поселении! Ну да, может чуть иные -- одноэтажные, где-то иной формы и из других материалов -- но сам факт!
   -- Старейшее примитивное жилище, -- благоговейно поведала экскурсовод, когда подвела нас к наполовину вросшему в землю сарайчику из переплетённых между собой побелевших стволов. -- Не реконструкция. Сохранилось благодаря естественной консервации, возникшей в условиях отсутствия доступа воздуха, когда древнее поселение засыпал вулканический пепел. Можете заглянуть внутрь, там всё осталось в неизменном виде.
   Дождавшись своей очереди, я присела и с любопытством прильнула к смотровому окну, находящемуся в полуметре от земли.
   Первое, что бросилось в глаза, -- совершенно аскетичная, простая обстановка. Неаккуратный, грубый настил из брёвен на полу, видимо выполнявший функции стола, потому что на нём стояла какая-то утварь, похожая на посуду. Рядом -- лежанка из более тонких веток, покрытая сверху шкурой, наверняка раньше пушистой, теперь же грубо-каменной. С потолка свисало нечто, похожее на верёвки. Часть из них была притянута к стенам, и на них определённо что-то сушилось. Опять же, за давностью лет понять, что именно, не представлялось возможным. Очага не было. Либо ели древние рарки всё сырым, либо жарили на улице.
   Уступив место Ньевору, я отошла на пару шагов и, стараясь не слишком привлекать внимания, присмотрелась к другим посетителям города-музея. До этого у меня было не так много возможностей это сделать.
   Все парами, ни одного, кто пришёл бы в одиночестве. Те, кто с детьми, -- наверняка супруги, а вот остальные, несомненно, разной степени "знакомства". Две пары, как и мы с Ньевором, держат почтительное расстояние, остальные ведут себя более раскованно, даже обнимаются. Вот только понять, что это -- непристойное поведение или брошенный личный вызов, -- нереально. Никто ведь не будет афишировать своих отношений.
   И всё же теперь я следила за поведением рарков с ничуть не меньшим интересом, чем знакомилась с их же историей. В итоге к моменту, когда мы сели в капсулы, чтобы доехать до третьего, последнего района, по обоим пунктам накопилось не так уж мало новых сведений.
   По первому. Круглоухая в группе была лишь я, остальные остроухие. И неприличного поведения они не допускали -- девушки огрызались на мужчин, если те проявляли излишнюю настойчивость. Впрочем, последнее случалось не так уж часто.
   По второму. Предки современных рарков имели круглые уши. Остроухость оказалась мутацией, которая возникла спонтанно и быстро распространилась в древнем обществе как раз по причине высокого интеллекта её носителей. А, размножившись, остроухие предпочли исключить контакты личного характера с дефектной частью населения -- очень уж велика оказалась между ними умственная пропасть. Официального запрета не было, да он и не требовался -- большинство остроухих считало ниже своего достоинства иметь хоть какие-то отношения с примитивными существами. Ну а меньшинство... Именно они возглавляли современные поселения, управляя и контролируя "общины фермерского типа", в которых по-прежнему жили глупые и ничем, кроме примитивных форм удовольствия, не интересующиеся круглоухие.
   Зато остроухие быстро развили свою цивилизацию. Изобретения шли лавиной -- одно за одним, наука вела к прогрессу семимильными шагами... Цифры, которые называла экскурсовод, мне мало о чём говорили -- их не с чем было соотносить, но чисто интуитивно мне показалось, что техногенное развитие Ракиса претерпело взлёт с первых механизмов до космических кораблей за какие-то пару-тройку сотен лет, если принять в расчёт то, что создатель первого поднявшегося на орбиту космического корабля до сих пор ещё жив! Очень стар, но... Но ведь теперь рарки летают, развивая субсветовые скорости! Причём без погружения в подпространство! Само собой, это медленнее, однако результат всё равно един -- достичь других звёзд они в состоянии.
   Впрочем, к последнему они не шибко стремились. Причина оказалась неприятной -- первый же полёт в дальний космос обернулся трагедией. Из двух космолётов, отправленных к ближайшей звезде на разведку, вернулся только один. И новости, которые он привёз, были страшными.
   -- Сам путь был преодолён успешно, -- интригующе приглушая голос, рассказывала экскурсовод, комментируя картинки, сменяющиеся на экране перед панорамой, которая пока скрывалась в темноте. -- Оба корабля благополучно достигли намеченной цели. Около звезды обнаружилась планета, которую поначалу приняли за необитаемую. С непригодной для дыхания атмосферой, сплошь покрытая кристаллами разных форм и размеров... Кто бы мог на ней выжить? Однако после приземления и разведки исследователи поняли -- кристаллы кто-то добывает. В некоторых местах были следы разрушения и изъятия. Решив, что это какое-то ценное сырьё, команды обоих кораблей заполнили трюмы, наверняка так же, как это делали инопланетяне. В том, что это не были местные обитатели, -- ни у кого не возникло сомнений, особенно когда наши путешественники своими глазами увидели опустившийся из космоса на прииск чужой корабль.
   То ли фотография, то ли рисунок этого события тут же отразился на экране, и я едва сдержала возглас. Инопланетным кораблём оказался самый обычный дискоид, практически такой же, как тот, на котором я летела с родителями!
   Получается... Получается, мы действительно невольно с ними пересеклись? Земной дискоид забирал кристаллы, а рарки оказались свидетелями и... Кем? Они пошли на контакт? Или спровоцировали конфликт?
   Ох... Я неожиданно осознала, почему папа сказал: "У них с нами счёты давние"! Вот, где кроется разгадка! И теперь ещё внимательнее слушала женщину, которая комментировала очередную иллюстрацию.
   -- В тот момент руководство экспедиции решило не афишировать своего присутствия. Корабли были хорошо замаскированы, им ничего не угрожало. Дождавшись, когда инопланетяне поднимутся на орбиту, экипажи отправились к прииску, чтобы посмотреть на результат. Надеялись найти что-нибудь любопытное -- инструменты, возможно, оброненные вещи, а вместо этого... -- Голос экскурсовода стал совсем трагичным и суровым: -- На них напали. Что-то неведомое, страшное, неопознанное, похожее на фиолетовую дымку, металось над разрушенными кристаллами и кружилось вокруг оставшихся целыми. Оно тянулось к путешественникам своими призрачными щупальцами, а коснувшись, выпивало их жизни...
   От таких подробностей даже мне стало жутко. Легко воевать с врагом, которого ты можешь потрогать и убить. А что может уничтожить вот такую эфемерную сущность? Это... Это и есть те самые амиоты?
   Догадка мне показалась логичной, пусть даже прямого подтверждения я не получила, лишь услышала горестный вздох и продолжение:
   -- Когда команды осознали, что столкнулись с самым ужасным, что можно себе вообразить, побежали назад. Туман не отставал. Он гнал своих жертв, настигая по одной, и жадно пировал над упавшими телами... Именно эти секунды позволили другим достичь спасительных шлюпок и подняться в них на орбиту.
   В зале, где наконец начала проявляться ранее скрытая объёмная панорама, стояла гробовая тишина. Даже дети, которые до этого возились и пусть тихо, но что-то говорили родителям, сейчас молчали. Раскрыв рты, все смотрели на объёмную модель кусочка космического пространства, где две ослепительные золотистые молнии, вылетевшие словно из ниоткуда, ударили в поверхность планеты. Исчезли, когда жадный каменный шарик поглотил их без остатка, а затем... В одно мгновение синий цвет поверхности превратился в багровый. Атмосфера набухла и расцветилась огненными всплесками. Яростная вспышка, и... И в стороны стремительно полетели пылающие астероиды.
   -- Один из кораблей не смог выйти из-под метеоритного дождя, -- поясняет экскурсовод. -- Второй, повреждённый, всё же вернулся домой. Вот так, заплатив за эту информацию огромной ценой, мы узнали о существовании других цивилизаций... А теперь пройдёмте в следующий зал, чтобы познакомиться с героем, который не раздумывая отдал свою жизнь, чтобы мы узнали ещё больше.
   Больше... Это действительно важно. Пока остаётся непонятным слишком многое. И в первую очередь -- что ж за кристаллы такие, из-за которых у всех столько проблем?!
   -- Тебе не скучно? Можем уйти, -- тихо предложил Ньевор, воспользовавшись паузой в рассказе, пока мы шли по переходу в другое здание.
   -- Здесь интересно, -- торопливо заверила я его. А чтобы не показаться излишне сообразительной (и уж тем более образованной), негромко добавила: -- Такие яркие картинки! И камушки красиво разлетались.
   -- М-м-м... -- страдальчески промычал рарк, видимо окончательно убеждаясь -- если мой интеллект и изменился после болезни, то над ним всё равно ещё работать и работать!
   Я же пока решила умной сразу не становиться. Во-первых, это может показаться подозрительным. Во-вторых, иногда выгодно, если тебя не принимают всерьёз. Ну а вдруг пригодится?
   Первое, что бросилось в глаза, когда мы шагнули в гулкое пространство куполообразного помещения, -- стоящая в центре статуя. Вернее, мужчина, который смотрелся бы совершенно живым и настоящим, если бы не был ростом под три метра.
   Прозрачно-зелёные, чуть раскосые глаза смотрели на нас с вызовом. Гордо поднятая голова не оставляла сомнений -- личность о себе не последнего мнения. Прямой тонкий нос, изящная линия губ, высокий лоб, выраженные скулы. Длинные почти белые волосы собраны в хвост, открывающий удлинённые, заострённые уши. Красивый...
   Засмотревшись на лицо, я не сразу увидела остальное: светло-бежевые брюки, куртку и белую рубашку, в разрезе которой виднелся надетый на шею кулон с мутно-жёлтым каплевидным кристаллом. На бедре -- перевязь, в которую воткнут то ли очень тонкий бластер, то ли короткий меч. Изящные пальцы правой руки как раз и сжимают рукоять неведомого мне оружия. А у ног, обутых в сапоги с высокими голенищами, сидит...
   Ох... Такого зверя я в своей жизни не встречала. Рыжая шёрстка, пушистая и на вид нежная, как птичий пух. Крупное тяжёлое тело, короткие, массивные лапы, заострённые ушки, как у самих рарков, вытянутая мордочка с тонкими острыми зубками. И глаза -- жёлтые, янтарные... умные!
   -- Хитл Шерьерон и его шош, -- с необычайной гордостью проговорила экскурсовод. Таким голосом, словно незнание этого имени ставило крест на любом рарке, будь он хоть трижды остроухий.
   Интонации попали в точку -- лишь дети и я растерянно хлопали глазами, остальные благоговейно ахали, уважительно качали головами, почтительно перешёптывались. Видимо, действительно известная личность.
   -- Родившийся в семье простого торговца техникой, Хитл с младенчества проявлял недюжинный ум и смекалку. Он всего добивался сам, без раздумий принимая все вызовы, что уготовила ему судьба, -- коротко озвучила биографию рассказчица, прежде чем перейти к заслугам. -- Сначала -- кадет первой космической гвардии, удостоенный звания офицера высшего эшелона. Затем -- капитан того самого корабля, что вернулся из первого межзвёздного путешествия. Один из четырёх смельчаков, кто решился вновь побывать на месте трагедии. Единственный, кто сумел остаться в сознании, когда снова пришлось столкнуться с неведомым врагом, затаившимся в космосе около взорванной планеты. Именно он выяснил, что фиолетовый туман -- это энергетическая форма жизни, разумная, но не знающая ни страха, ни сомнений, ни жалости, уничтожающая всё, с чем соприкасается. Погиб, исполняя свой долг...
   Нотки, полные трагизма, уважительное молчание как дань памяти героическому поступку и продолжение:
   -- Его шош, верный и преданный, до самого конца оставался со своим хозяином, защищая. Именно благодаря ему Хитл смог противостоять врагу так долго. Именно его действия впоследствии спасли остальных рарков, попавших в энергетический плен амиотов. Способность шошей чувствовать и атаковать призрачного противника оказалась неожиданной, уникальной, и в корне изменила итог разведки. Да, Хитл погиб, но выжили те, кто на самих себе испытал весь ужас и мощь нового врага.
   В зале потемнело, и на фоне лазурных стен за спиной местного героя возникли голографические образы трёх рарков, застывших в целеустремленном движении вперёд.
   -- Иатл Гьергон... Деверьен Шайхот... Вадрис Пульерос... -- последовательно назвала их экскурсовод. -- По возвращении все трое вместе с сыном Хитла Шерьерона бросили вызов правящей в то время тетраде и возглавили новое правительство. Организовали четыре специальных подразделения, включающих не только рарков, но и шошей, для ведения боевых действий против наступающих на нас амиотов. А когда война приобрела глобальные масштабы и планеты оказались под угрозой полного уничтожения, приняли решение спасти наши миры единственным оставшимся в нашем распоряжении способом... На следующей экспозиции мы с вами узнаем об этом переломном для нашей истории моменте.
   Да уж, момент... Судя по тому, что дальше рассказывала женщина, всё произошло действительно в один миг. Если бы не исчезновение с небосклона второго светила и появление жуткого излучения, возможно, никто бы этого временного перехода и не заметил. А так...
   Так была экстренная эвакуация и поиск способов защиты, теперь уже от нейтронов. И даже то, что учёные отыскали его в рекордно быстрые сроки, -- им оказался слой простейшего парафина, который стали наносить на дома, -- помогло лишь отчасти. Рарки того полушария, что оказалось в момент выхода в другое время под нейтронным ударом, либо погибли, либо получили сильное облучение. Жителям столицы повезло. Они оказались в числе тех, кто увидел губительный источник лишь спустя три месяца, когда Ракис повернулся к нему другим боком. Из растений выжили только те, что имели серые листья, покрытые восковым налётом, а из животных вообще единицы. Крим-ваги в их числе.
   Слушала я всё это, смотрела на модель дома, в котором прятались несчастные рарки, и чувствовала, как душу затапливает холодный ужас. Становилось жутко от осознания, что, упади капсула в месте, где царил нейтронный "день", вряд ли я смогла бы добраться до деревни. И к раркам, что вели себя так жёстко по отношению к чужакам, возникло двоякое чувство -- да, я всё ещё их ненавидела, но теперь и жалела тоже. Пережив такую трагедию, сложно остаться гуманными. Потеряв половину населения планеты, легко обозлиться на весь мир.
   И я совершенно напрасно виню в своём горе поголовно всех рарков. Определённо, ответственность лишь на тех, кто всё это допустил, исковеркав судьбу своего народа. На тех, кто отдал приказ уничтожать всех, кто приближается к системе Лидвот. И я эти лица надолго запомню... Чтобы отомстить именно им!
  

ГЛАВА 6

Знакомые незнакомцы

  
   -- Мне нужны самые-самые. Лучшие! Сообразительные, хорошо ориентирующиеся в вопросе, быстро реагирующие и качественно выполняющие свою работу. Четыре, максимум пять сотрудников. Этого будет достаточно, весь штат ни к чему.
   Динамики нисколько не искажали чёткий, хорошо поставленный голос, а звук заполнял кабинет, меняя модуляции синхронно с движениями губ голограммы.
   Даг Хьёрдор, начальник отдела технического сопровождения корпорации "Звёздные камни", терпеливо слушал абонента, не демонстрируя эмоций, хотя его и возмущал наглый, бесцеремонный тон собеседника. Лишь на мгновение он позволил себе бросить краткий взгляд на самоуверенного светловолосого рарка, определённо уроженца Лангоста, и вновь вернулся к созерцанию гладкой столешницы своего рабочего стола.
   Да, Лаит Шерьерон намного его моложе и наверняка не ас в технических вопросах, но он -- куратор проекта "Возвращение", к тому же один из сыновей правящей тетрады. Бросишь такому вызов, и, если проиграешь, о перспективах и высокой должности можно будет забыть. Приходилось терпеть.
   -- Проект установки обратного прыжка признан перспективным и одобрен. Однако прежде, чем внедрять его на базовую станцию и использовать, решено собрать тестовое устройство, чтобы проверить работоспособность на малых мощностях. Реат с расчётными характеристиками мы получили, нужные детали будут доставлены через три дня. Наши техники начнут сборку в соответствии с проектной документацией. Им требуется контроль и консультации специалистов, которые непосредственно участвовали в разработке. Хочется верить, что сотрудники твоего отдела с этим справятся.
   Лаит фактически второй раз повторил свою мысль, хоть и в иных выражениях.
   "Точно на вызов подталкивает", -- недовольно подумал Хьедор. Правда, предпочёл сделать вид, что подначки не заметил:
   -- Я пришлю лучших кандидатов. Проблем не возникнет.
   -- Если возникнут, наш разговор продолжится в другом... ракурсе, -- презрительно разочарованно бросил куратор, который так и не добился от собеседника желаемого -- условий, на которых начальника можно будет окончательно подчинить. Подмять под себя. Заставить выполнять нужные ему, Лаиту, распоряжения!
   Это означало бы полный контроль над отделом технического сопровождения корпорации и окончательный захват власти в институте научных разработок! Тогда можно будет бросить вызов тетраде и занять место одного из тех, кто не желает уступать бразды правления! Мало того, ведёт презренную политику жалости и фактически признаёт свою вину, потому что бросает столько сил на попытки освободить Лидвот из-под гнёта нейтронного источника и вновь сделать её звёздной парой для Дэйци.
   Да, жителям Ракиса не повезло. Да, их планету, вместе со звездой безжалостное время оторвало от других. Ну и что? Это вовсе не означает, что остальные должны ущемлять себя, обеспечивая Ракису его потребности и продлевая агонию! Мало того, тратить средства и ресурсы на попытки исправить неисправимое. И всё это лишь потому, что Ракис был первой из населённых планет! Однако теперь-то какой в нём смысл? Гибнущий мир, недостойный спасения! А вот Лангост... Сделать Лангост главенствующей планетой, пусть среди трёх, а не четырёх, для Лаита Шерьерона было целью всей жизни. Целью, до которой осталось совсем немного! Ради которой он даже поступился своими принципами, приняв предложение стать куратором проекта, который считал бессмысленным.
   Впрочем... Ещё достаточно времени, чтобы найти рычаги давления, заставить дага Хьедора принять вызов и... проиграть!
  
   -- Месторождение шритовой руды считается самым крупным...
   Решения! Как же легко я их принимаю и как сложно, оказывается, их реализовывать!
   -- ...и ценным природным объектом в провинции Гохор.
   Хотела улететь с Ракиса, захватив корабль, ради этого решилась на авантюрные отношения с Ньевором, а в итоге поняла, что мне на орбиту не попасть ни при каких обстоятельствах. Нет для этого возможностей. Полёты в космос находятся под строжайшим контролем.
   -- Помимо основного сырья, здесь залегают...
   Хотела заставить рарков заплатить за убийство моих родителей, украв у них самое ценное -- технологию перемещения во времени, -- однако так и не смогла найти способ. Намекнула было Ньевору, что с удовольствием побывала бы на его рабочем месте, но мой пыл сразу охладили: в здание корпорации допускают только сотрудников.
   -- ...металлоносные пласты, кристаллические самородные образования...
   Хотела, чтобы понесли справедливое наказание настоящие виновники -- кто так недальновидно вёл политику уклонения от агрессивного врага, что даже у Ньевора по отношению к ним имеется изрядная доля недовольства, -- а по факту так и сижу в четырёх стенах комфортного, но ставшего для меня тюрьмой жилища.
   -- ...газовые линзы, тонколистовые танцы...
   -- Какие ещё "танцы"? -- прервало моё чтение возмущённое восклицание. -- Откуда здесь взялись "танцы"? "Сланцы", Дея, "сланцы"! Ты опять забыла перевернуть символ!
   -- Ах, да... Точно.
   Рассеянно ответила, думая о своём, и не сразу заметила, как пластина исчезла из моих рук.
   -- Ты последние дни совсем на себя не похожа. Отвлекаешься, внимание уже не то... -- Строгости в голосе моего учителя не стало меньше. Ещё и требовательность появилась: -- Тебе надоело со мной заниматься?
   -- Нет, что ты! Мне очень нравится, -- изобразив негодование, поспешила его разубедить, а то ведь, неровён час, обидится и решит, что с меня хватит.
   -- Может, стало слишком сложно? -- не повёлся на мою уловку Ньевор. -- Тогда я буду приносить тебе развлекательные тексты.
   -- Ты говорил, что от них толку меньше, -- торопливо припомнила ему его же собственные слова. Мне совершенствоваться нужно! Я же, хоть и освоила базовые речевые конструкции, всё ещё далека от понимания научной терминологии.
   -- Тогда я ничего не понимаю! -- рассердился рарк. -- Дея, ты можешь мне нормально объяснить, что тебя так угнетает, а? Ты жалеешь, что уехала со мной в город?
   Ну вот... Снова вызов. Я наконец-то научилась распознавать эти коварные выверты разума местных обитателей. Вернее, одного обитателя, который настойчиво пытается добиться от меня ответного вызова, чтобы получить право ухаживать. Мне же лишних проблем не хочется. Одно дело, если бы я вынуждена была принять его как мужчину, и совсем другое, сделать это, имея выбор.
   Бросила краткий взгляд на застывшего в напряжённой позе, сидящего рядом со мной на диване в гостиной собеседника. Одетого в домашние мягкие бежевые брюки и свободную белую рубашку навыпуск. Взъерошенного, потому как в негодовании от моего чтения постоянно забирается пальцами в волосы, приводя их в беспорядок. Он замечательный рарк -- ответственный, со своей точкой зрения, с достойными уважения убеждениями, но... Но мне с ним хорошо и комфортно лишь как с другом. С наставником. В некотором смысле работодателем, который обеспечивает мои потребности, требуя ответных действий по созданию комфорта в доме и удобного быта. Не хочу я от него ничего иного. Не-хо-чу! И потому в очередной раз делаю вид, что не услышала, не догадалась, не поняла...
   -- Мне просто грустно. Я ведь постоянно одна, ты на работе, с визором нельзя поболтать-посплетничать, а подруг у меня нет.
   -- Со мной сплетничай. Вечером. Когда прихожу, -- недовольно пробурчал Ньевор, в голосе которого с каждым новым словом прибавлялось раздражения. -- Или я для этого не гожусь, раз ты молчишь постоянно?
   Опять... Это не разговор, это минное поле какое-то!
   -- Ты же мужчина! -- я округлила глаза в притворном ужасе, рассматривая откинувшегося на спинку дивана рарка. -- Как я могу с тобой тебя же обсуждать?
   Кажется, направление я нащупала верное, потому что в голосе собеседника теперь куда больше насмешливых ноток.
   -- Легко! Мне будет любопытно знать, что же ты на самом деле обо мне думаешь и чего от меня хочешь.
   -- Не-е-ет! -- я улыбнулась и укоризненно погрозила пальцем. -- Так нечестно! Давай что-нибудь другое придумаем. Возможно, здесь есть другие круглоухие девушки, чтобы я могла с ними общаться?
   Спросила не без умысла, мне давно хотелось познакомиться с "себе подобными", чтобы составить о них объективное мнение! Да только никак не получалось ни с кем пересечься. А остроухие дамочки хоть внешне и не показывали неприязни, но говорили со мной как с очень глупым ребёнком, и старались побыстрей от моего общества избавиться.
   -- Здесь, кроме тебя, таких нет. Я узнавал, -- неожиданно признался Ньевор.
   -- Почему? -- не смогла сдержать удивления.
   -- Потому что от круглоухих в городе вреда больше, чем пользы. Оставлять одних нельзя, постоянный присмотр нужен, чтобы ничего из техники не сломали и не испортили. Они поэтому в поселениях и живут, где можно без этого обходиться.
   -- Но меня же ты взял... в помощницы.
   -- Я тебя взял для... -- резко начал Ньевор. Осёкся, поморщился, как от зубной боли, и схватился за голову, окончательно превратив причёску в воронье гнездо. Вздохнул и продолжил, уже не столь яростно, но всё равно сердито: -- Дея, вот зачем ты мне напоминаешь о моих ошибках, а? Чтобы я лишний раз признал, что и умные могут становиться глупыми, когда в перспективе у них лишь безысходность? Ты жалуешься, что тебе скучно одной, а каково было мне? Я двенадцать оборотов прожил один! Да, когда принял вызов отца, я сам лишил себя семьи, друзей, люб... -- он снова себя оборвал на полуслове и изменил формулировку: -- общения. Всё это стало мне недоступным, но от этого не перестало быть нужным. И когда увидел тебя в таком же отчаянии, что владело мной, принял решение на эмоциях. Предложил. Ты согласилась. А я потом не раз себя за это укорял. Ведь твоё присутствие в квартире могло обойтись мне очень дорого в финансовом смысле, который, сама знаешь, был в то время для меня актуальным вопросом. И если одеть тебя проблем не составило, то необходимость приобретения чего-то более существенного, например, нового волнора, нанесла бы ощутимый удар по моим накоплениям.
   Он говорил, говорил, говорил... Словно прорвало плотину, до этого сдерживаемую тщательным контролем. Ньевор даже с дивана вскочил и теперь, заложив руки за спину, расхаживал по ковру передо мной, похожий на цаплю. Я же, боясь спугнуть нежданное, но столь важное откровение, сидела как мышь, стараясь даже дышать через раз.
   Впрочем, остыл рарк так же быстро, как вспыхнул. Резко остановился, развернулся ко мне и, уперев руки в бока, неожиданно рассмеялся:
   -- Ну, Дея! Провокаторша! Это ты мне должна свои мысли рассказывать, а не я тебе душу изливать!
   -- Почему нет? -- пожала я плечами. -- Дед часто так же поступал. Я слушала.
   -- Оно и видно, -- скептично хмыкнул Ньевор.
   В два больших шага он вернулся к дивану и сел, подтягивая брючины, чтобы не натягивались на острых коленках. Однако расслабиться я не успела, потому что колкий взгляд из под чёрной чёлки впился в мои глаза. Мужчина наклонился, и его лицо оказалось так близко, что я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не отшатнуться. Не от отвращения, наверное... от страха. Очень уж порывистыми и непредсказуемыми были его действия.
   -- Вот скажи мне, Дея, почему, когда я с тобой говорю, мне так трудно себя контролировать? Почему, как ни стараюсь сдерживаться, а в итоге всё равно рассказываю всё то, о чём должен молчать? -- Он снова словно рассердился, уже на самого себя: -- Жалеть себя и жаловаться недостойно истинного рарка!
   -- Может, не во мне дело? -- я осторожно попыталась избежать перехода на личности. -- И окажись на моём месте другая девушка, было бы то же самое? Или такая, как я.
   -- С любой вряд ли, -- криво усмехнулся Ньевор, наконец отодвигаясь. -- А с круглоухой... Хм... Не знаю. Просто ты единственная, я раньше с селянками никогда не сталкивался. И вообще первый раз с дагом Легором с ревизией в провинцию выехал.
   Теперь он смотрел на меня с изрядной долей сомнения, а я обрадовалась. Получается, ему не с чем сравнивать! Значит, и мои промахи не так заметны. Фух!
   -- Зато теперь у тебя и опыт такого общения есть, и одному не скучно, -- весело подвела итог. И рарк заулыбался:
   -- Да уж, польза от тебя несомненная...
   Он бы наверняка ещё что-нибудь сказал, да только не успел. Отвлёк переливчатый сигнал в холле, видимо, пришёл кто-то.
   Гости в доме -- явление редкое. К нам за всё это время лишь однажды зашёл тот самый мужчина, что встретил нас в первый день, когда мы сюда прилетели. И визит его был совсем недолгим -- он лишь забрал у Ньевора какие-то пластины с записями. А вот кто навестил нас сейчас?
   Я торопливо вскочила с дивана, едва рарк вышел из комнаты. Подбежав к проёму, выглянула в холл, стараясь остаться незамеченной. Как раз вовремя, чтобы увидеть, молоденького рарка, который, даже не переступив порога, вручил хозяину квартиры коробку и исчез.
   Видимо, посыльный. Причем Ньевор его определённо ждал -- ничуть не удивился визиту и появлению загадочного предмета.
   Размер коробки оказался немаленьким, и я с любопытством следила за руками рарка, который, поставив её на стол, неторопливо вскрывал упаковку.
   -- Что там? -- не выдержала и пошла, хотя меня и не приглашали.
   -- Новая униформа, -- просветил Ньевор. Скомкал содранную с одной из граней плёнку и бросил в утилизатор. -- Послезавтра я в командировку еду, там дресс-код другой.
   -- А я? -- растерянно пробормотала, проследив за точностью попадания в цель. Оставаться одной категорически не хотелось.
   -- Со мной, разумеется. Не могу же я тебя тут бросить? -- успокоил рарк, раскрывая крышку и вытаскивая на обозрение тёмно-коричневые брюки и белый китель с вышитой на одном из коротких рукавов красной эмблемой.
   Рассмотреть, что именно на ней изображено, не получилось -- одежда вернулась в коробку, а та -- в руки Ньевора.
   -- Много вещей не бери, -- посоветовал он, направляясь в свою спальню. В проёме остановился, чтобы посмотреть на меня строгим взглядом и напомнить: -- И настройся на то, что тебе придётся тщательно себя контролировать. Это здесь мы с тобой мало с кем пересекаемся, а на орбитальной станции плотность населения выше. Контингент своеобразный. Не все будут вести себя деликатно. Могут и настойчивость проявить в... намерениях. Ясно?
   Заворожённо кивнув, я наверняка не услышала ещё что-то из того, что сказал рарк. В голове билась только одна мысль: орбита! Орбита... Неужели мне наконец-то повезло? Я даже не сразу спохватилась, что не расспросила Ньевора о том, что ему в командировке делать придётся. Сообразила, что нужно было бы это сделать, лишь когда совсем поздно было и мы спать легли. А ведь отправляют его определённо не просто так, наверняка что-то тестировать будут или изучать. Возможно даже, это с перемещениями во времени связано. В таком случае мне дважды повезло!
   Впрочем, от того, узнаю я раньше или позже, уже ничего не изменится. Потому утром приставать к спешно собирающемуся на работу рарку тоже не стала. День потратила на сборы, приготовление ужина, даже волнор успела посмотреть -- а вдруг как там в новостях будет какая информация. Однако узнала лишь о том, что правящая тетрада, благополучно завершив инспекцию подведомственных организаций на своих планетах, планирует собраться для проведения очередного совета на Ракисе. То есть меры безопасности, теперь уже для этой планеты, будут максимально высокими.
   И вот вроде бы обычная информация, а на размышления наталкивает. Такое ощущение, что местные правители очень сильно опасаются не только нападения извне, но и собственных подданных. Боятся покушений? Иначе с чего им с такой тщательностью организовывать свою охрану. Значит, на самом деле недовольных много, а заслуги перед народом явно трансформированы в выгодную для нынешней власти форму.
   Долго выдерживать напор лавины вопросов и догадок я не смогла. На следующий день за ужином меня "прорвало". Разумеется, я старалась не выйти за рамки моей мнимой глупости, потому подбирала слова тщательно, а выражения -- проще. Ньевора мои вопросы смешили и забавляли, но он на них всё же отвечал.
   -- Наверное, это повышение, раз тебя так высоко в космос отправляют?
   -- Не повышение, просто рабочие моменты.
   -- А то, что ты будешь делать, это то самое, чем ты хотел заниматься? Этим... проектированием?
   -- Работа по моей специальности, но это уже не проект, а опыт. Помнишь, я тебе про прыжок во времени рассказывал? Вот он был вперёд. А мы хотим попробовать то же самое, только назад.
   -- Назад? -- изумилась я вовсе не наигранно. -- Зачем?
   -- Чтобы вернуть Ракис на то место, где он должен быть.
   Наверное, в этот момент выражение лица у меня было совершенно непонимающее, поэтому рарк вздохнул и отложил приборы. Осмотрев стол, взял из вазочки несколько разноцветных хрустящих крахмалистых шариков и разложил их перед собой.
   -- Звезда Дэйци. Планеты -- Лангост, Вьероп и Тьер. -- Тонкий длинный палец указал сначала на центральный голубой шар, затем на три красных, что его окружали. Сместился к двум, что лежали отдельно: белому и коричневому. -- Звезда Лидвот и планета Ракис. А это источник нейтронов, -- подумав, Ньевор к последним добавил скомканный кусочек салфетки. -- Все они движутся в космосе в одном направлении. Допустим, к краю стола. А теперь смотри, что будет, если вернуть Ракис и Лидвот на несколько дней в прошлое...
   Ньевор ловко подхватил белый и коричневый шарики и перенёс их против "хода", присоединив к остальным.
   -- Видишь, как просто? Источник нейтронов останется в настоящем, продолжит лететь по своей траектории, окажется далеко впереди и больше не будет опасен.
   И ничего не просто! Если бы такой вариант был реальным, то Ракис появился бы в настоящем-прошлом раньше, чем исчез в настоящем-будущем! То есть в какой-то момент времени, существовало бы две одинаковые планеты! С одинаковыми жителями. А это настоящий парадокс! Абсурд.
   Мне так хотелось рарку возразить, привести доказательства, опровергнуть. Но приходилось молчать. Позволила себе лишь пробормотать: "Вот небывальщина какая..."
   -- Именно небывальщина, -- неожиданно согласился Ньевор. -- В прошлое вряд ли получится отбросить. Однако затормозить, заставив застыть на месте, в то время как остальные продолжат движение, вполне.
   Он вернул всё на прежние места, а затем сдвинул комок из салфетки вперёд и в том же направлении передвинул голубой и красные хрустящие шарики. Итог, само собой, получился тот же, что и в первом случае. Вот только я прекрасно понимала, какой за этим результатом стоит глобальный труд! Это же как точно нужно рассчитать длительность "временного торможения", соотнести его со скоростью движения звёздной пары, учесть расстояния... А то ведь ошибёшься -- и планеты, вместо того чтобы оказаться рядом, просто-напросто столкнутся! Я уже не говорю про технические характеристики устройства, способного на подобное замедление времени!
   О! С каким удовольствием я бы взялась за такой расчёт!
   -- Сложная какая у тебя задача. И ответственная, -- старательно подавила и это желание, вовремя вспомнив о своей круглоухости.
   -- Скорее, трудоёмкая. Очень чётко нужно всё рассчитать, чтобы не ошибиться. Ну и ответственность, да, от неё никуда не денешься.
   -- Ты справишься! Я в тебя верю!
   Последнее, наверное, сказала напрасно. Потому что Ньевор неожиданно поднялся. Пока я лихорадочно соображала, что случилось, он обогнул стол и присел на соседний стул.
   -- А давай-ка вот с этого места поподробнее.
   -- В смысле? -- ошарашенно пискнула я.
   -- Насколько сильно веришь? -- не снизил напора Ньевор. -- И что хочешь взамен, если я твои надежды оправдаю?
   Ой-ой... Он меня на вызов подталкивает. Вернее, открытым текстом требует его условия озвучить!
   -- Я просто верю, -- всё же попыталась ускользнуть от прямого ответа. -- Разве так нельзя?
   -- Нельзя! -- рассердился рарк. -- Дея, хватит водить меня за нос и увиливать. Я хочу определённости! Или ты уже забыла, что я жду разрешения за тобой ухаживать?
   Это я как раз помню. Как помню и своё облегчение, когда выяснилось, что подобные отношения без вызова со стороны девушки мужчине не интересны. Жаль, что Ньевор никак не хочет принять, что он мне нужен исключительно как друг.
   -- Хорошо. Я в тебя верю настолько, что, когда твоя командировка закончится успешно, ты сможешь начать за мной ухаживать, -- понимая, что выхода нет, постаралась изобрести для него самый долгий путь к цели... которой к этому моменту уже не будет в наличии! Я всё сделаю, чтобы с орбиты улететь на Землю. И на Ракис не вернусь. -- Это всё? -- уточнила, осторожно подняв глаза на замершего в неподвижности собеседника, и вздрогнула. Взгляд из-под чёлки был колючим, не обещающим ничего хорошего. Видимо, раскусил рарк мою уловку. То есть желание отсрочить неизбежное. Оттого и припечатал резко.
   -- Нет, не всё, Дея. Я принимаю твои условия без права ответного вызова.
   -- А-а-а... -- его заявления я не поняла, тем не менее ощутив непонятное, удушающее беспокойство. -- Что это значит?
   -- Это значит, что вызов, который я тебе сделаю, когда выполню поставленные тобой условия, ты примешь, ничего не потребовав взамен.
   Упс... Вот я попала! Этак он может что угодно запросить, а у меня прав на отказ не останется. Впрочем... Чего я боюсь? Меня же здесь уже не будет!
   Мысль эта успокоила настолько, что я улыбнулась. И даже ответила с некоторой долей весёлости:
   -- Ясно.
   На этом мы и разошлись. Я сбежала в ванную, Ньевор в свой кабинет. И утром он вышел из него, а не из спальни, словно и не ложился вовсе. Серьёзный такой, сосредоточенный. И, кажется, сердитый, потому что, остановившись на пороге кухни и бросив взгляд на накрытый стол, заявил:
   -- Я есть не буду. Ты свои вещи собрала?
   -- Собрала.
   Я пожала плечами и пошла завтракать. Хочется ему морить себя голодом -- пусть, а я отсутствием аппетита не страдаю.
   То есть не страдала до этого момента. Теперь же мне кусок в горло не лезет.
   Минут пять я старательно пыталась жевать кажущийся безвкусным бутерброд, пока, наконец, не рассердилась и не бросила его на тарелку. Да что ж такое-то! Совесть мне не позволяет одной пировать, что ли?
   Недолго думая, собрала всё, что приготовила, уложила в герметичные пакеты. Напитки перелила в такие же, но более жёсткие...
   -- Это что? -- Ньевор, вытаскивающий в холл сумки, с удивлением воззрился на ношу в моих руках.
   -- Сухой паёк, -- пошутила я. -- Будем в дороге подкрепляться.
   Взгляд из-под чёлки приятнее и мягче не стал, но я решила внимания не обращать. Глупая же! Имею право на ненормальные поступки. А что касается выражений...
   У рарков ведь странная не только письменность, но и правила общения друг с другом. Например, в их языке напрочь отсутствуют слова-приветствия. Первое время меня так и подмывало с Ньевором поздороваться, когда он домой приходил. Я судорожно искала в голове нужные выражения и не находила. Просто потому, что таковых не было! В итоге поняла, что если какое-то слово срывается с языка, значит, в их обиходе оно тоже имеется. Тут важнее было не ошибиться со сложностью смысла. "Паёк" показался не таким уж страшным. Мог же мой "дед" его при мне употреблять? Мог.
   Да и Ньевора, как мне кажется, больше напряг сам факт того, что я еду с собой потащила. И наверняка потому, что решил -- я этим хочу показать ему, насколько он плохо обо мне заботится, раз даже поесть толком не дал. А в итоге...
   -- Ты для меня это взяла? -- опешил, когда, усевшись на сиденье аграва, я уточнила, долго ли нам лететь, и, услышав хмурое "долго", развернула кулёк, достала завёрнутый в салфетку бутерброд и протянула рарку.
   -- Конечно, -- доброжелательно улыбнулась я. -- Ты же так и не позавтракал. А откуда тогда энергия для мозга возьмётся, чтобы такую сложную задачу решить, которую перед тобой поставили! Или ты передумал? И специально отказываешься, чтобы вызов проиграть и за мной потом не ухаживать?
   -- Даже думать о подобном не смей, Дея, -- строго пригрозил Ньевор. -- Я от своих решений никогда не отступаюсь.
   Пакет с напитком исчез из моих рук так же быстро, как и бутерброд. Скорость, с которой всё это переместилось в желудок мужчины, тоже была немаленькой. За первой порцией последовала вторая... третья... В общем, мой сотрапезник умял всё взятое, пока я жевала единственный доставшийся мне бутерброд и мысленно радовалась своей находчивости. Вот меньше всего мне нужно, чтобы у Ньевора было плохое настроение и негатив по отношению ко мне. Почему? Да потому, что от кого, если не от него, я получу схему временной установки, инструкцию по сборке и её работе?!
   Это я вчера, уже когда спать легла, сообразила. Везение вновь повернулось ко мне лицом, отправив на орбиту вместе с тем, кто непосредственно занимается разработкой проекта! И чем доброжелательнее и без опасений будет относиться ко мне рарк, тем выше шанс стащить у него из-под носа нужный материал!
   Расчёт мой оказался верным -- Ньевор принял мою заботу за поддержку в выполнении личного вызова. Теперь я едва ли не физически ощущала наполняющий мужчину оптимизм. Он словно духом воспрянул: в позе начала ощущаться уверенность, выражение лица стало спокойнее, а во взглядах, направленных на меня, отчётливо распознавались признательность и тепло. И самое ужасное -- мне это нравилось.
   Неправильное восприятие, нелогичное. Я стыдиться самой себя должна, потому что готова прагматично и бессердечно использовать рарка в своих интересах. А вместо этого наслаждалась проявлениями благодарности, порождённой моим поступком. Видимо, нет у меня совести...
   Время до прибытия в космопорт прошло совсем незаметно. Я ещё сворачивала опустевшие пакеты, а за окном летающей машины уже появилось куполообразное сооружение. Одинокое, построенное в совершенно безжизненной, похожей на каменистое плато местности, оно напомнило мне фотографический затвор, который использовали в древних фотоаппаратах. Разве что не плоскостной, а сферический. Выпуклые, плотно прилегающие друг к другу заслонки сходились в центре и наверняка раскрывались, опускаясь вниз, когда притаившиеся за ними корабли стартовали или приземлялись.
   Аграв опустился к самой поверхности, медленно причалил к небольшому выступу, выполняющему роль посадочной платформы, и вкатился под купол. Нас уже ждали. Вернее, встречали: два незнакомых мне рарка -- один в чёрной с белыми вставками, другой в тёмно-синей униформе, -- и трое традиционно облачённых в серебристую экипировку охранников с оружием наперевес.
   -- Ньевор Хот, -- сверившись с информацией на планшете, что держал в руках, утвердительно произнёс рарк, одетый в чёрно-белый мундир. Перевёл взгляд на меня, задержался глазами на ушах, которые Ньевор попросил на этот раз волосами не закрывать, снова заглянул в записи и мотнул головой: -- Проходите.
   Он направился к ещё одному аграву, остановившемуся позади нашего. Охрана как приклеенная следовала за ним, а второй рарк в синем костюме заговорил:
   -- За мной следуйте. Ваши коллеги уже на месте. Транспортник готов.
   Космопорт внутри оказался лаконично простым, лишённым красивой отделки и определённо рассчитанным исключительно на деловые полёты. Здесь не было весело гомонящих туристов и глазеющих по сторонам путешественников. Я видела лишь сосредоточенно укладывающих контейнеры на платформы грузчиков, марширующих по коридору военных и спешащих к кораблям пассажиров, в сопровождении сотрудников в синей униформе, такой же, как у нашего провожатого.
   Пожалуй, я в своей белой кофточке и розовой юбке была единственной, не вписывающейся в этот строгий деловой мир. Наверное, потому притягивала к себе немало взглядов, может и не вызывающе наглых, но несомненно заинтересованных.
   Была ли причиной исключительно одежда или же главную роль играло то, что я девушка? Или же в основе интереса рарков были именно моя круглоухость? В этом я окончательно разобраться так и не смогла. Кто-то на самом деле первым делом на уши обращал внимание и, хмыкнув, обо мне забывал напрочь. Кто-то смотрел на лицо и лишь затем на всё остальное -- у таких обычно в глазах было либо безразличие, либо мне даже сочувствие мерещилось. Кто-то ни лица, ни ушей не видел, их привлекал лишь сам факт того, что рядом особь противоположного пола...
   Кстати, среди коллег Ньевора оказалась женщина в таком же белом с коротким рукавом кителе, что и у мужчин, разве что в тёмно-коричневой юбке до колен, а не брюках. На меня она посмотрела лишь раз -- когда мы зашли в кабину транспортника. Всё остальное время старательно игнорировала, словно меня не существовало, хотя к моему спутнику обращалась, интересовалась, нет ли у него мыслей насчёт того, как сделать параметры проседания положительными. Ньевор лаконично буркнул, мол, есть одна идейка, но вдаваться в подробности не стал. Зато остальные моментально подхватили несомненно любимую тему.
   Работа... Для этих рарков она была увлечением, смыслом жизни, а вовсе не способом заработать. Я это отчётливо понимала, рассматривая горящие возбуждением глаза и прислушиваясь к азартным "на шесть процентов поднять можно, больше никак!", "нам бы напряжение сингулярности снизить...", "где ты там видел предел статичности?!" Даже Ньевор в конце концов втянулся в обсуждение и принялся сыпать формулами, которым его сослуживцы внимали со всей серьёзностью.
   Я тоже внимала. Успевала ухватить не всё, лишь отдельные элементы, но даже этого было достаточно, чтобы перед внутренним взором в общих чертах нарисовалась схема процесса...
   Моё отрешённое состояние Ньевор объяснил самому себе привычно просто: помогая отстегнуть ремень, когда транспортник качнулся, причаливая к станции, повинился:
   -- Прости, я о тебе совсем забыл. Скучно было? Обещаю, на станции найду для тебя развлечение или какое-нибудь простенькое задание. Например, приносить мне обед, если не буду успевать есть в столовой. Возьмёшься?
   Мне бы не простенькое! Мне бы посложней! Стать разносчицей это... это... Мой мозг, истосковавшийся по техническим задачам, едва ли не взвыл в порыве отчаяния, однако на лице я изобразила милую улыбку и жизнерадостно сообщила:
   -- С удовольствием!
   Возможно, в одно из таких посещений мне и удастся провернуть мой шпионский план. Да и не сидеть же мне безвылазно в каюте! Тем более она совсем крошечная: две кровати, стол, волнор, шкаф, пара одноногих табуретов и небольшая ванна-туалет за шторкой. Иллюминатор не в счёт.
   Пока рарк затаскивал в наш новый дом вещи, я успела всё осмотреть, подивиться тесноте, сообразить, что места на станции совсем не много, и взяться за распаковку контейнеров. Развесив юбки, платья, блузки -- нарядные, яркие, потому что Ньевор мне только такое покупал, -- вспомнить о своей заметности и попросить:
   -- Можно мне будет купить что-нибудь попроще?
   Вот только моего желания рарк не понял. Даже когда я объяснила, что не хочу лишнего внимания, всё равно упрямо отрицательно замотал головой.
   -- Ты красивая, Дея. И это надо подчёркивать, а не скрывать. Тем более больше-то тебе похвастаться нечем.
   Н-да... Умом меня местное божество не наделило. И отношение Ньевора ко мне не меняется, хотя он-то как раз должен видеть, что я другая. Неприятно...
   Отвернулась, сделав вид, что меня это нисколько не волнует. Сосредоточилась на очередном наряде, который вытащила из контейнера, и вздрогнула, когда почувствовала присутствие мужчины совсем рядом за моей спиной и услышала тихое, едва слышное:
   -- Не обижайся, Дея, я же о тебе забочусь. Ты своё желание учиться и умение читать лучше не афишируй, иначе живой на Ракис можешь и не вернуться. Безопасники запросто тебя в расход пустят, если выяснится твоя... ненормальность. Им проблемы не нужны. Одно дело -- стандартно глупая круглоухая, которую при всём желании ничему толком научить невозможно, и совсем другое -- вот такое отклонение от нормы. Получится, что они допустили на охраняемый объект непроверенную личность, от которой непонятно чего ждать.
   Поражённая не столько логикой его слов, сколько тем, насколько неправильно его оцениваю, я развернулась. Фактически уткнулась носом в белую футболку, которая оказалась на мужчине, снявшем по приходу в каюту китель.
   -- Убьют? -- ошарашенная нежданной близостью, растерянно уточнила.
   -- Наверняка, -- спокойно подтвердил рарк. -- И меня заодно, потому что утаил информацию. Так что обе наши жизни зависят от твоих амбиций.
   Шутка? Запрокинула голову, чтобы в этом убедиться, и похолодела. Ньевор не улыбался, в его глазах я видела лишь серьёзную сосредоточенность.
   Во рту мгновенно пересохло, а сердце подпрыгнуло, погнав кровь с такой скоростью, что в ушах зашумело. Смерть, то есть публичную казнь, Щьера я помнила прекрасно. И повторять его судьбу мне совсем не хотелось. Впрочем, как и видеть на его месте Ньевора.
   -- Зачем же ты меня взял? -- облизнув губы, хрипло выдавила. -- Если знал, насколько это опасно...
   -- Это ты меня сейчас в трусости обвинила? -- зашипел рарк, а я, спохватившись, замотала головой, надеясь хоть этим себя реабилитировать. Вроде помогло, потому что продолжение последовало куда более спокойное. -- Я не могу оставить тебя одну, Дея. Ты такие условия поставила, что должна сама убедиться в их выполнении. Иначе как проверишь, что я тебя не обманываю?
   -- А ты можешь обмануть? -- ошалела я. Привыкла к честности и прямоте, а тут такие заявления!
   -- Мог бы, -- отрезал Ньевор. -- Но не стану. Потому и привёз сюда.
   Наверное, решив, что такого объяснения достаточно, он отступил и принялся распаковывать следующий контейнер. Я же, глядя, как ловко его руки снимают упаковку, по-прежнему оставалась в недоумении.
   Это был намёк, что верить всем подряд не стоит? Очередное профилактическое предупреждение от необдуманных поступков?
   Да, видимо, так. Ньевор имеет на меня личные планы, значит, ему конкуренты не нужны. А ведь я или по глупости, или по наивности могу прельститься чужими речами и посулами. Интересно, много ли на станции окажется желающих приятно провести со мной время? И ограничатся ли они необременительными предложениями, как это сделал охранник-сопровождающий на Ракисе, или же проявят большую настойчивость?
   Любопытство совершенно праздное, выяснять этого на практике я не собиралась. Передо мной стояли иные задачи, и я сосредоточилась на их реализации. Изучить станцию. Понять, что и где расположено. Найти швартовный ангар. Выяснить, как там с контролем и системой охраны...
   Начала я с того, что, со всей старательностью изображая крайнюю степень непонятливости, забредала в самые разные места, прежде чем добраться до столовой, отсека, где работал Ньевор, или нашей каюты. Рисковала, поскольку реакция рарков могла быть самой непредсказуемой, однако очень быстро осознала -- круглоухость это скорее плюс, чем минус. По крайней мере, меня не гоняли, на меня не кричали, мне не угрожали.
   Причин было две. Первая заключалась в отсутствии тех, кто мог бы это сделать, на большей части станции. Здесь двери открывались автоматически только "нужным раркам", имеющим соответствующий допуск, а датчики на стенах и дверях бесстрастно причисляли меня к иной категории. Вторая крылась в восприятии живых охранников. Немногочисленных, но тоже имеющих место быть.
   Да, увидев нарушительницу, они вскидывали оружие, но, узрев ушки, тут же его опускали и расслаблялись. Наверное, так же вели бы себя постовые на Земле, если, собирая цветочки, к воротам охраняемого объекта подошла миленькая маленькая девочка. Её бы спокойно попросили здесь не гулять и показали дорогу к родителям: объяснили, проводили или позвали бы взрослых.
   То, что я не была ребёнком, меняло в этой "схеме" лишь один пункт: провожатые с завидной регулярностью одаривали меня карточками для связи. Лишь однажды безопасники вызвали Ньевора и не покинули пост. Скорее всего, потому, что оба были в возрасте, им секс с легкодоступной девицей был неинтересен. Зато те, кто помоложе и наверняка долгое время был лишён женского общества, щепетильностью не отличались. Делали даже не намёки, а прямые предложения.
   -- Я сегодня вечером свободен, а завтра у меня дежурство вечернее. Так что на полноценную ночь можешь рассчитывать, покувыркаемся всласть. Тебе понравится.
   Ответных слов от меня не требовалось. Никто не просил озвучить согласие и пообещать, что предложение будет принято, или, наоборот, сразу сказать, что я отказываюсь... Мужчины словно знали, что с равной вероятностью может произойти и то и другое. И заранее были готовы к обоим вариантам. То есть никого не злило и не напрягало, что я могу и не позвонить...
   Впрочем, нет, я ошиблась. Ньевора это очень даже беспокоило. Пожалуй, он был единственным, кто, узнав о моём очередном "заплутании", мрачнел и смотрел с подозрением, словно ждал подвоха. Успокаивался, лишь когда видел в мусорке карточку, -- больше я их не хранила, сразу выбрасывала. Устроенный рарком по этому поводу скандал я хорошо запомнила, и мне не хотелось повторения.
   Скорее всего, именно стремление снизить частоту вот таких "соблазнов" заставляло Ньевора, когда я всё же приносила обед, просить меня не уходить в каюту, а оставаться с ним, пока он работает. Я не расстраивалась -- мне ведь не просто улететь нужно, а с трофеем! Ключик от которого, несомненно, в руках моего спутника. Наблюдая за действиями рарка, я его и пыталась отыскать.
   Кстати, в маленьком отсеке-кабинете, который выделили Ньевору, проводить время мне нравилось. Совершенно прозрачные стены: две, граничащие с коридором, две с шикарным видом на космос, планету и часть станции. Узкая столешница, расположенная углом вдоль внешних стен. Поручень на высоте метра от пола, идущий вдоль внутренних стен. Виртуальные голографические экраны, парящие в воздухе...
   Единственный стул был занят мужчиной, а потому мне оставалось сидеть на столе и во все глаза смотреть на происходящее. Обращать внимание на проходящих по коридору рарков. Пытаться понять, что именно моделирует Ньевор, сосредоточенно всматриваясь в схему на экране. Наблюдать, как затягивается и освобождается от дымки коричнево-серая поверхность проплывающего под нами Ракиса. Следить за тем, как медленно летит вдоль борта станции корабль...
   Крупный, сложной конфигурации, совсем не похожий на маленькие шаттлы для патрулирования. Он наверняка предназначался для дальних перелётов, и именно такой мне был нужен! Вот его нужно угонять! Вопрос -- как?! Разве что раздобыть оружие, наглым образом захватить какого-нибудь высокопоставленного рарка в заложники и потребовать подчинения?
   -- Всё на сегодня, -- блаженно потянувшись, сообщил Ньевор, отвлекая меня от грандиозных, а потому совершенно невыполнимых планов. -- Сейчас сохраню данные, и пойдём ужинать.
   За процессом я следила внимательно, убеждаясь: рарк не просто сохраняет данные в системе, он ещё и делает резервную копию на материальном носителе. То есть возможность стащить информацию возрастает до девяноста процентов. Почему не до ста? Да потому, что флешка-пластина хранится вовсе не в кармане Ньевора, а остаётся прикреплённой к приборной панели стола. Как я её вытащу под бдительным оком заинтересованного во мне субъекта и прицелом бесстрастно всё фиксирующих камер слежения?
   -- Дея? Ты что такого завораживающего увидела? Или прочитала?
   Внимание моё от рарка не укрылось. Заметил, заподозрил, забеспокоился.
   -- Очень красивая картинка... -- уже не раздумывая, потому как не первый раз этим приёмом пользуюсь, восхитилась я. -- Как настоящая! Там всё движется. И яркая!
   Для наглядности коснулась пальчиком границы изображения и скользнула по белой виртуальной линии окантовки и томно вздохнула, глядя на Ньевора через почти прозрачную голубоватую плёнку экрана.
   -- Дея, ты опять? -- возмутился было мужчина. Вспомнил о своём же предупреждении, спохватился и похвалил: -- Правильно.
   Засмеялись мы оба. Очень уж комичной вышла ситуация -- ведь я, глупая, в большей степени проявила ответственность и осторожность, чем он, умный.
   -- Ладно. Собираюсь и идём, -- успокаиваясь, рарк принялся сворачивать экраны. Проверил, выключено ли энергопитание на столе, задвинул стул под столешницу...
   Я, наблюдая за движениями мужчины, ловила себя на мысли, что Ньевор снова неуловимо изменился. Мне даже трудно объяснить, чем именно. Просто он стал как-то ближе, понятнее, человечнее. Может, это смех его красит больше, чем злость?
   По коридору, ведущему от научного сектора к жилому, мы шли не слишком торопливо. Спешить некуда да и незачем. Местная столовая работает круглосуточно, а голодными нас назвать можно было весьма условно -- я чуток переборщила с порциями, которые собирала на обед. Наверняка поэтому, когда наш путь проходил мимо прозрачной стены швартовного ангара, где даже издали была заметна суета, на моё: "Можно мне посмотреть?", Ньевор отреагировал спокойным: "Смотри".
   Я тут же прилипла ладонями к стеклу, с жадностью присматриваясь к происходящему.
   В обозреваемом чуть с высоты, обширном помещении стояло шесть маленьких кораблей. Маломестных, больше похожих на курсирующие капсулы, потому что главный корабль, тот самый, что я видела из кабинета Ньевора, завис рядом со станцией. Он не причалил, и соединительного рукава, по которому можно было бы перейти с него на станцию, я тоже не видела.
   Около одного из шаттлов, самого крупного, активнее всего суетились служащие. Вытаскивали багаж, торопливо грузили его на платформы, увозили...
   -- Что там случилось? -- невольно вырвалось у меня.
   -- Прилетел кто-то, -- последовал равнодушный ответ. -- Идём?
   Движение мы продолжили, правда, очень скоро нам снова пришлось остановиться. Теперь причиной были те, кто двигался нам навстречу: группа рарков перекрыла собой практически всё пространство коридора. Один из них -- молодой блондин -- явно был здесь главным. Он шёл впереди. Высокий, пропорционально сложённый, в идеально пошитом бежевом мундире, кажется кожаном. С длинными пшеничного цвета волосами, собранными в низкий хвост и позволяющими видеть высокий умственный потенциал мужчины. Красивый до неприличия!
   Рядом с этим изумительным образцом местного мачо уверенной походкой шла девушка, едва достающая рарку до середины груди. Миниатюрная, фигуристая, в шикарном синем платье до самого пола. С собранными в элегантную высокую причёску русыми волосами, открывающими, может, и не самые узкие, но определённо заострённые уши. С надменно-презрительным выражением лица, черты которого...
   Потеряв нить рассуждений, я замерла как вкопанная и задохнулась от изумления, не в силах поверить. Виола?! Моя названная сестра? Не может быть!.. Не бывает таких совпадений! К тому же уши... Уши-то почему такие рарковские острые?!
   -- Отойди, Дея! -- услышала раздражённое шипение Ньевора, но сдвинуться с места так и не смогла. Не в силах оторвать взгляда от девушки, лишь почувствовала, как рука мужчины оттаскивает меня к стене.
   Незнакомка, видимо, тоже обратила на меня внимание, потому что, поравнявшись, затормозила. Вцепившись в локоть вознамерившегося идти дальше рарка, вынудила его остановиться и обвинительными тоном припечатала, указав на меня наманикюренным пальчиком:
   -- Ты говорил, что на станции только женщины, занятые в исследованиях! Тогда эта разряженная красотка что здесь делает?
   Я едва не вскрикнула от радости, узнав интонации. Ви! Это точно Виола! Или всё-таки не Виола... Она же меня не узнаёт.
   -- Дорогая моя, разве это женщина? -- прозрачно-изумрудные глаза оценивающе просканировали меня сверху вниз, буквально облив презрением. -- Она же круглоухая.
   Привлекательность незнакомца тут же упала до нуля. Ну не могу я восхищаться мужчиной, если он гад и расист.
   -- А я слышала, что с ними тоже кувыркаться можно, -- не сдалась его спутница.
   -- Можно, -- презрительно скептично хмыкнул рарк. -- Только зачем пользоваться легкодоступным и готовым на всё суррогатом, когда есть куда более привлекательный... объект?
   Последние слова он почти промурлыкал бархатно-завораживающим тоном, приобняв девушку и склонившись к её лицу. Присутствие свидетелей разговора их обоих, видимо, нисколько не смущало.
   -- Даже не мечтай! -- с вызовом бросила красавица, упираясь ладонями в грудь мужчины и отталкивая от себя. -- Ты ещё мои условия не выполнил.
   -- Одно выполнил -- ты на станции. Осталось три. И я надеюсь, ты с ними тянуть не будешь.
   -- Не буду, -- неожиданно мило улыбнулась девушка и снова указала на меня пальцем. -- Пока мы гостим здесь, пусть она будет моей компаньонкой!
   -- Граш-ш-ш... -- прошипел рарк. Светлые брови сошлись к переносице, лоб прорезала складка недовольства -- От неё будут сплошные проблемы! Зачем тебе глупая прислуга?
   -- Ну, во-первых, другой здесь всё равно нет. Ты же не захотел брать для меня служанку. А, во-вторых, я убедиться хочу, что тебя легкодоступность не привлекает! Так что пусть со мной живёт. Не буду же я бегать по всей станции и следить, кого эта красотка... удовлетворяет.
   Синие глаза цвета темнеющего неба впились в стоящего позади меня Ньевора, словно намекая, что он первый в очереди на удовлетворение. Впрочем, почти сразу взгляд строптивицы вернулся к спутнику, который решительно развернулся, сделав короткий шаг к нам, и важно выпрямился во весь рост.
   -- Лаит Шерьерон, -- представился не менее надменно. -- Как я понимаю... -- не договорил, потому что один из сопровождающих, всё это время спешно листающий информацию на планшете, именно её и сунул под нос рарка. Прочитав, тот кивнул и продолжил: -- Твоя любовница, Ньевор Хот, заинтересовала мою девушку. Её условия ты слышал и понимаешь, что отказа с моей стороны не будет. Я жду твоего согласия.
   Не знаю, как Ньевора, а меня наглость и бесцеремонность представителя местной власти возмутила. Хотя на фоне негодования я и иное ощущала -- желание пойти с девушкой. Чтобы прояснились, наконец, все вопросы, что меня мучили! Кстати, ещё неясно, чем Ньевору аукнется отказ, может ведь и проблем огрести на свою умную голову. А это значит, надо его подтолкнуть в правильном направлении!
   Торопливо развернулась. Увидела плотно сжатую линию губ и заискивающе заглянула в глаза, едва видные из-под длинной чёлки. "Разреши!" -- прошептала одними губами, чувствуя, как рука, всё это время сжимавшая моё предплечье, медленно расслабляется.
   Видимо, моей мольбы оказалось достаточно, чтобы Ньевор вызов принял и отчеканил:
   -- Гарантии неприкосновенности и свободный доступ ко мне в любое время, когда захочет уйти.
   -- Первое будет. Второе... -- светловолосый рарк вопросительно посмотрел на девушку, а она безразлично пожала плечами и вздёрнула аккуратный курносый носик. Типа -- пусть так, мне без разницы. -- Тоже возможно. Идём с нами.
   Я не разобралась, касался ли приказ одной меня или нас обоих, но Ньевор отрицательно покачал головой.
   -- Я приведу её после ужина.
   -- Как знаешь, -- легко отмахнулся Лаит. Подхватил девушку под руку и буквально потащил дальше -- она теперь не столь охотно шла, нежели раньше. А причину я быстро поняла, когда услышала: -- Готовь свои губки, строптивая моя! Как же мне не терпится! Теперь от поцелуев не отвертишься, я второе твоё желание выполнил...
   Его спутницу, оказавшуюся то ли невероятной копией моей подруги, то ли на самом деле замаскировавшейся подругой, мне стало жаль. Принимать и терпеть ухаживания такого кавалера... Жуть.
   Оказавшимся в нашем распоряжении временем я решила воспользоваться по максимуму. Не только основательно поесть, но и расспросить Ньевора. Должен же он хоть что-то знать!
   -- Кто это был? -- в долгий ящик дела откладывать не стала, бросилась на амбразуру сразу, едва мы разместились за столиком в столовой. -- Шерьерон... Знакомая фамилия. Он, случайно, не родственник Хитла Шерьерона? Который в музее стоит.
   -- Внук, -- недовольно буркнул Ньевор, раскрывая контейнеры с готовыми блюдами, стоящими на подносах. -- Его отец -- кодоминант правящей тетрады, дагоден Лангоста.
   Ага... Эти слова я уже знала -- слышала в новостях. Дагоден -- управляющий целой планетой, которому подчиняются дагоны провинций и который наравне с дагоденами трёх других планет принимает решения относительно судеб всех рарков.
   -- Почему у него волосы такого непривычного цвета? -- словно между делом поинтересовалась, принимаясь за ужин.
   -- Так все жители Лангоста светловолосые. Только на Ракисе встречаются тёмные волосы. На Вьеропе они светлее, а те, кто населяет Тьер, вообще рыжие.
   -- Девушка, похоже, с Вьеропа. Так? -- вывела я простейшее умозаключение. -- Ушки у неё... нормальные.
   -- Квувоухие фольфо на Вакисе шифут, -- с набитым ртом пояснил рарк.
   Какое-то время я молчала, расшифровывая закодированную фразу. Подождала, когда рот Ньевора освободится, и снова задала вопрос:
   -- Эта девушка... Может, она тоже из знатной семьи?
   -- Вряд ли, -- отмахнулся мой собеседник. -- Просто приглянулась Лаиту, вот он её и таскает с собой, добиваясь взаимности.
   -- А я ему, кажется, не понравилась...
   -- Я был бы очень удивлен, если бы понравилась. -- Ньевор непроизвольно схватился за мочку уха и помял его, скользнув пальцами по всей длине до острой вершинки. -- Разве я не говорил тебе, что иметь в любовницах круглоухую не престижно? Для нас главное в жизни -- борьба, вызов. А то, что достаётся легко, мало кого привлекает.
   -- Вроде бы говорил, -- осторожно подтвердила, тщательно пережевывая порезанный на дольки то ли фрукт, то ли овощ, по вкусу напоминающий сухой банан. Жевался он туго, глотался ещё сложнее. После пары укусов, поняв, что больше не осилю, отложила еду и вздохнула, намерено коверкая сложное слово: -- Я тебя компр... копромен... компрометирую, да?
   -- Нет, -- качнулась в жесте отрицания черноволосая голова. -- Вернее, да, но мне давно уже наплевать на чужое мнение. Меня устроит и круглоухая любовница.
   Вроде и усмехнулся саркастично, а в голосе -- я поклясться могла бы -- не было в его голосе презрения! Наоборот, то ли сочувствие, то ли нежность какая-то почудилась.
   Я напряглась было, а потом выбросила глупые домыслы из головы. Бред. Ну какое тут может быть сопереживание, если он меня каждый день носом тыкает в то, что я глупая! Последнее время вроде как реже, но так ведь и я стараюсь не давать повода.
   -- Ты, если почувствуешь себя некомфортно, сразу уходи. Разрешение на это у тебя есть, -- пока я размышляла, начался инструктаж. -- Не жди, пока ситуация станет хуже, кто ж знает, что на уме у этой девицы. Будь она уроженкой Ракиса, я бы так не дёргался, у нас к круглоухим отношение терпимое. Жители других планет могут на этот счёт иметь иное мнение.
   -- Притеснять начнёт? Издеваться? -- заинтересовалась я перспективами.
   -- Возможно, -- уклончиво, но озабоченно ответил Ньевор.
   Удивительно, но подобный тон меня ничуть не обеспокоил. К его подозрениям я отнеслась легкомысленно, наверное, потому, что втайне надеялась -- девушка вовсе не рарк, она та, которая фактически стала моей сестрой.
  

ГЛАВА 7

Интриги и коварство

  
   Не отрывая взгляда от чёрных глубин космоса и непроизвольно прокручивая на пальце перстень с крупным прозрачным камнем, Лаит Шерьерон стоял у панорамного иллюминатора выделенных ему апартаментов. Лучших на этой станции, вернее, вторых по качеству, потому что самые шикарные покои пришлось уступить будущей любовнице. Не потому, что самому не хотелось комфорта, а исключительно из соображений воздействия на эго девицы. Очень уж упёртая и неприступная оказалась. Хотя это, разумеется, подстёгивало интерес и азарт охотника, а они, в свою очередь, подталкивали применять любые способы, могущие привести к цели.
   А цель-то хороша!.. Рарк победно усмехнулся и облизнул губы, которые до сих пор помнили мягкость и сладость женских уст, сдавшихся на милость победителя, получившего право на поцелуй. Прикрыл глаза, вспоминая едва ощутимый аромат дорогих духов, которые он сам ей подарил. Напряжённое тело, оказавшееся так близко, что трудно было удержаться и не провести с нажимом по манящим изгибам. Ладони, упирающиеся в грудь, яростное мычание в рот и гневное восклицание, когда он отстранился и она получила свободу: "Я себя лапать не позволяла!"
   Ничего, скоро девочка и в этом уступит. Очаруется, потеряет бдительность, потребует какую нибудь ерунду вроде этой дурочки круглоухой в прислугах и станет ещё на шаг ближе!
   Бесспорно, эта малышка -- лучший экземпляр, который попал в руки Лаита. Конечно, сам процесс попадания и практически полное отсутствие информации о прошлом девицы, наводили на некоторые подозрения. Но ведь никто не мешает дожать красавицу и вынудить капитулировать, а тем временем всё тщательно проверить. Если обнаружатся порочащие факты -- ей же хуже. Когда надоест, можно будет с лёгким сердцем пустить в расход. Она будет уже неинтересна.
   Проследил глазами за скользящими рядом со станцией манраками -- небольшими, маломестными кораблями с хорошей манёвренностью, годными исключительно для коротких перелётов в открытом космосе, неспособными даже проходить через плотные слои атмосферы, но удобными как пересадочные челноки или в качестве патрульных. Лаит хмыкнул, вспомнив, с каким восхищением спутница следила за уверенными движениями его рук, -- чтобы произвести на неё впечатление, он сам, лично взялся за управление, отстранив штатного пилота. Жаль, что не попросилась за штурвал, это было бы ещё одно желание...
   Идея взять с собой девушку пришла к Шерьерону спонтанно, когда красавица на свидании с печальным вздохом заявила, что ни разу не была в космосе. Взгляд изумительно-красивых синих глаз был грустным, голос томным, и признание показалось Лаиту прекрасной возможностью услышать от девушки очередное требование. Он именно к этому её и подтолкнул, "по секрету" сообщив, куда направится в ближайшие дни...
   "Я тоже хочу! Только ты же меня не возьмёшь..." -- предсказуемо встрепенулась она и смутилась, когда рарк усмехнулся, сообщил: "Возьму. Так что, считай, я выполнил твоё желание" и, решительно пересев ближе к ней, завладел руками. Перебирая и поглаживая изящные пальчики, продумывал, что предпринять в следующий раз, чтобы выполнить все условия брошенного ему вызова и вдоволь насладиться близостью со строптивой красоткой.
   Как же удачно она ревность проявила, увидев на станции любовницу этого тощего умника!
   Лаит презрительно скривился, вспомнив совершенно идиотское выражение лица круглоухой, которая глупо таращилась сначала на него, а потом и на его спутницу. Как вообще на Ракисе терпят этих ущербных? Да, внешность вполне приличная (особенно если на уши не смотреть), но внутри... Такая в постель прыгнет к кому угодно. Наверняка уже всех "страждущих" на этой станции обслужила. Противно. Впрочем, ребят-то понять можно: молодые, на службе, вдали от привычного окружения... Они и с круглоухой могут напряжение снять. Странно, что умник Хот на такую запал. Хотя... Он же не красавец. Вот вынужденно и пользуется тем, чем нормальные рарки брезгают. Однако это его не оправдывает! Мог бы сам приличной девушке вызов бросить, а раз этого не сделал, значит, слабак. Хорошо бы он ещё и в работе некомпетентность проявил. Тогда опыт однозначно сорвётся и... прощай, Ракис!
   Лаит триумфально усмехнулся. В любом случае всё пока складывается удачно. Ревнивица не разобралась в ситуации, поспешила и тем самым ускорила приближение неизбежной победы Шерьерона. Теперь осталось всего два...
   -- Кхм... -- сбило с мысли хриплое покашливание. -- Ты меня звал, дагон?
   -- Я приказал зайти сразу после ужина! Где шлялся столько времени? -- рявкнул Лаит, разворачиваясь к визитёру.
   Средних лет мужчина в невзрачном бежевом мундире, шагнувший в раскрывшиеся створки дверей, внимательно проследил, чтобы они плотно сомкнулись за его спиной. Сделав шаг навстречу Шерьерону, склонил голову и прижал ладонь к груди. Вызов превосходства он уже давно проиграл, потеряв право оправдываться и отстаивать свою позицию перед дагоном. Потому позволил себе лишь пояснить:
   -- Мне удалось собрать чуть больше информации, чем мы планировали.
   -- Любопытно, -- сменил гнев на милость Лаит. -- Докладывай.
   Он отошёл от иллюминатора и опустился в объёмное кресло, отодвинутое от стола.
   -- Вейла Кейрас, -- начал говорить визитёр, оставшийся стоять на том же месте, -- не зарегистрирована ни в одной провинции. Я базы всех планет проверил. Нашлось тридцать семь девушек с тем же типажом внешности и подходящих по возрасту. Все жительницы Вьеропа. Но я их обработать и выяснить, кто из них твоя Вейла, не успел.
   -- Назвалась вымышленным именем, -- хмыкнул Лаит. -- Вот негодница! Так... Сличай голограммы и доложишь результат. Что ещё?
   -- Мой брат передал сообщение, что оборот назад чужой корабль пытался проникнуть в нашу систему. Его обстреляли и уничтожили. ЧП находится в статусе секретно.
   -- Чей корабль? -- встрепенулся Шерьерон.
   -- Он не сказал.
   -- Одиночка?
   -- Похоже на то. Расследование прекращено распоряжением Департамента военнадзора.
   -- Похоже... -- передразнив, презрительно искривил рот Лаит. -- Кто командовал операцией?
   -- Командор Лейс Гольш.
   -- Идиот шустрый, -- жёстко отозвался Шерьерон. -- Наверняка где-то налажал и поторопился прикрыть свою задницу... Корабль, говоришь, уничтожили? Это правильно. Испепелили?
   -- Нет, разрушили. Что-то у них с мощностями и уровнем защиты не срослось. Обломков было много, разлетелись так, что все не отследить. Некоторые даже до Лангоста долетели, хорошо хоть, упали не на города.
   -- Ага! Старичок испугался, вот в чём дело, -- обрадовался чужому промаху Лаит и неожиданно замер. Мелькнувшая мысль, вначале показавшаяся сумасбродной, заставила стать серьёзным. -- Обломки, значит? А когда это произошло?
   -- Оборот назад.
   Успокоенный ответом, Лаит расслабился, но червячок подозрения всё равно шевелился в груди. Чужаки. Обломки корабля. Вейла... Девушка без имени и прошлого. Уроженка Вьеропа, а с ним познакомилась именно на Лангосте. И при этом заявляет, что в космос не летала. Неужели есть между всем этим связь?
   Она, конечно, появилась на его пути несколько позже, но... Но ни один шпион не проявит себя сразу. Сначала затаится и выждет. Найдёт нужный объект и только тогда начнёт действовать. А гостья так настойчиво добивалась, чтобы он принял её вызов. И с подозрительным рвением стремилась на станцию, где именно в это время проводится важный эксперимент.
   Лаит прищурился. Да, девчонке он сказал лишь о том, куда отправляется, речь об инспектировании порученного ему проекта у них не зашла. Однако она могла быть осведомлена и из других источников.
   Но даже если она своя, внутренних подстав это не исключает. Не так уж мало тех, кто готов сделать всё, чтобы его, Лаита Шерьерона, очернить в глазах отца и остальных правящих. По крайней мере, эту версию тоже стоило отработать.
   -- Всё, что касается Вейлы, проверить максимально быстро! -- рыкнул зло. Если подозрения хоть частично, но оправдаются, он собственными руками задушит маленькую дрянь после того, как хорошенько с ней позабавится. -- Что до чужаков.. Сомнительно, что нарушитель был один. Где-то должен быть второй корабль. Я уверен. Привлеки безопасников Лангоста и службу слежения за пространством, но найди мне его! Слышишь?!
  
   -- Заходи! Долго же вы ужинаете, -- недовольно пожурил такой знакомый женский голос, что хотелось бросится ему навстречу и стиснуть в объятиях его обладательницу.
   Сдержалась. Представляю, как будет выглядеть мой порыв, если это всё же не Виола. Потому спокойно шагнула в светлое пространство изумительно оформленных апартаментов.
   О, какой разительный контраст с крошечной каютой, выделенной нам с Ньевором! Перламутрово-голубые стены, высокий многоуровневый потолок, напольная подсветка, растекающаяся по лаковому тёмно-синему покрытию. Объёмная мягкая мебель с белоснежной обивкой и не менее громоздкая корпусная, бежево-кремового оттенка цвета сочной древисины. А ещё иллюминатор во всю стену, вид из которого поражает воображение -- россыпь ярчайших звёзд и три галактики, пусть и далёкие, но неплохо различимые.
   -- Побыстрее двигаться можешь? -- поторопила меня девушка в лёгком домашнем цветастом платье, сидящая за зеркальным трюмо и расчёсывающая длинные по пояс волосы. -- Мне, вообще-то, твоя помощь нужна. Ты причёски делать умеешь?
   -- Умею.
   -- А косметику наносить? Платье по фигуре подогнать сможешь?
   -- Думаю, что справлюсь.
   Отвечала я осторожно, неспешно подходя ближе. Ситуация становилась всё более непонятной. С одной стороны, я на самом деле видела свою подругу, а с другой... С другой, она вела себя так, словно я ей совсем не знакома.
   Оказавшись за спиной хозяйки апартаментов, я принялась рассматривать огромный набор разложенных на столешнице расчёсок и косметических средств. Девушка тем временем отложила щётку и взялась за пудреницу. Откинув крышку, посмотрелась в маленькое зеркальце и нажала на кисточку. Поднялось второе дно, открыв взгляду крошечный пульт. Нажав кончиком наманикюренного ногтя на несколько кнопок, девушка захлопнула крышку. Бросив прибор в косметичку, посмотрела на меня в отражении и всхлипнула:
   -- Медея!
   Она вскочила, разворачиваясь ко мне, и я подалась навстречу, теперь уже окончательно поверив -- это моя Ви! От нашей сдержанности и не осталось и следа. Мы обнимались, сжимая руки и плечи друг друга, словно эта встреча была для нас последней. Виола тяжело дышала и, прижимаясь щекой к моей, бормотала сбивчиво:
   -- Я думала, ты и твои родители погибли. Все так думали. От дискоида совсем ничего не осталось. Сигнал бедствия был единственным и последним, а потом молчание...
   -- Ты бы остереглась. Вдруг нас подслушают. Или увидят, -- шёпотом предупредила я.
   -- Камер видеозаписи здесь нет, это я первым делом проверила. -- Ви отстранилась, вытерла слёзы и обвела выразительным взглядом помещение. -- А для микрофонов у меня активирован приём ложной записи. Все, желающие подслушать, услышат, лишь как мы с тобой болтаем о разных женских глупостях. Я текст на озвучку нашими голосами поставила.
   -- Какая ты стала предусмотрительная, -- не удержалась я от усмешки. -- Помнится, раньше о возможных последствиях совсем не задумывалась.
   -- Раньше... -- Ви сокрушённо покачала головой и поджала губы. Крепко сжав мою руку, потянула к дивану и лишь там, когда мы утонули в объятиях мягчайшей обивки, соизволила продолжить. -- Ты даже не представляешь, сколько всего произошло. Для тебя ведь и времени наверняка прошло меньше. Вы же опять в ямы попадали, да? Сколько лет прошло с нашего расставания?
   -- Год. На Земле четыре, я знаю, -- опередила подругу, которая хотела было меня перебить. -- Мы успели получить параметры синхронизации раньше, чем на нас напали.
   -- Тогда тем более должна понимать, что я не сидела без дела, -- кивнула Виола и всплеснула руками: -- Ох, Медея, у меня такие новости! Помнишь, твои родители говорили, что у меня из родственников только брат? Так вот, это не правда. Я не хочу сказать, что они лгали, может, сами не знали...
   У меня ком подкатил к горлу. Я думала, эмоции улеглись, забылись, стёрлись, но нет. Ощущение потери вновь нахлынуло, заставив стиснуть зубы и часто заморгать, чтобы не разреветься.
   В синих глазах появилось сочувствие, а рука Виолы вновь крепко сжала мою.
   -- Прости... Я понимаю, как тебе больно. А ты уверена, что... -- не договорила, щадя мои чувства, и спросила с надеждой: -- Вдруг живы?
   Стерев со щёк всё же покатившиеся из глаз слёзы, я отрицательно мотнула головой. Я бы и сама рада была верить и надеяться, но слишком хорошо помнила огневую мощь, с которой атаковали наш корабль. Даже у меня не осталось бы шансов, если бы не капсула...
   Надо отдать Ви должное, продолжать и настаивать она не стала. Обняла, прижав мою голову к своему плечу, и промолчала. И я была ей за это бесконечно благодарна. Кому, как не ей, лишившейся родителей ещё в младенчестве, понимать, насколько тяжела такая потеря. Виола ведь даже, как они выглядели, знает лишь по голографиям.
   -- Так что за родственник? -- заставила себя вернуться к разговору. Нельзя же бесконечно предаваться унынию. -- Или родственница?
   -- Первое, -- хмыкнула Ви. -- Дядя. Брат отца. Это из-за него твой папа наотрез отказался брать меня в очередной полёт. Дядюшка, оказывается, с ним поговорил раньше, чем увиделся со мной, и на этом настоял. Пригрозил, что в противном случае твоего отца лишат права на частные полёты и проведение исследований.
   -- Блефовал? -- удивилась я масштабам подставы.
   -- Если бы! -- Виола закатила глаза к потолку. -- Дядя у меня -- председатель совета Земной Федерации.
   -- Почему же раньше не признался в своём существовании? Ты спросила?
   -- Ага... -- Подруга поморщилась. -- Ответил, что так было нужно. Причём тоном, не допускающим обсуждение. С ним вообще невозможно спорить. Авторитарный, наделённый властью и на сто процентов убеждённый в своей правоте.
   -- Но хоть сказал, что изменилось? Почему вдруг воспылал желанием видеть племянницу?
   -- Сказал, -- вздохнула Ви, вмиг погрустнев. -- Мой брат пропал. Улетел с какой-то частной экспедицией и перестал присылать сообщения. Дядя решил, что я смогу помочь в его поисках.
   -- Каким образом? -- удивилась я. -- Ты же техник, а не сыщик.
   -- Теперь почти сыщик, -- тонко, с намёком улыбнулась подруга. -- Дядя убедил меня поступить в разведшколу. Я все эти четыре года премудрости шпионской деятельности осваивала, вести расследование училась, шлифовала навыки маскировки.
   -- У тебя, видимо, за неё был высший балл, -- похвалила я. -- Ушки получились шикарные.
   -- Это импланты, -- отмахнулась Виола. -- Чешутся только, сволочи... -- Она осторожно поскребла заострённый кончик, с явным усилием заставила себя опустить руку и вернулась к рассказу: -- В общем, когда стало известно о нападении рарков на ваш дискоид, было принято решение заслать разведчика, чтобы прояснить ситуацию. Вот я и потребовала отправить меня.
   -- Я думала, твоё появление это спасательная операция, -- не сдержав разочарования, протянула я.
   -- Увы... Мне строго-настрого запрещено вас разыскивать лично. Лишь собирать информацию, чтобы другие могли провести эвакуацию, если выяснится, что вы выжили. То, что мы с тобой встретились, это невероятная удача! Кстати... -- она нахмурилась. -- А как ты тут оказалась? И что за тип тебя защищает? Смотрит с такой ревностью, словно ты ему жена. Нет?
   В синих глазах теперь плескалось беспокойство, и я поспешила подругу успокоить:
   -- Нет, конечно, нет. Просто мне повезло, мы подружились. А оказалась...
   Мой рассказ был дольше и более эмоциональным. Я заново переживала всё произошедшее, Ви ахала, прижимая ладони к щекам, и потрясённо округляла глаза. Иногда задумывалась и уходила в себя, словно что-то просчитывала. В итоге первое, чем поинтересовалась:
   -- Значит, они тут эксперимент проводить собрались? Как я удачно, оказывается, зацепила Лаита... Я ведь рассчитывала лишь на то, что у него больше информации о нападении на ваш дискоид. Всё же, как ни крути, сын правящего.
   -- Но теперь-то тебе уже информация не нужна, раз мы встретились. Может, нас заберут? Когда? И как? Земным кораблям соваться к раркам -- настоящее самоубийство.
   -- Как меня забросили, так нас и заберут, -- подмигнув, таинственно заявила Ви. Определёно не намерена она была раскрывать мне чужие секреты. -- А когда... Да я бы прямо сейчас отсюда сбежала, ни минуты не раздумывала.
   Виола коснулась пальцами губ и поморщилась, а я только теперь сообразила, насколько они неестественно красные и припухшие. Видимо, Лаит не церемонился, дорвавшись до лакомства.
   -- Только мы торопиться не будем, -- подруга решительно тряхнула головой, спутав волосы, которые причёсывала с такой тщательностью.
   -- Почему?
   -- Потому что у них информация по перемещениям во времени! А твой кавалер имеет к ней прямое отношение.
   -- Он мне не кавалер, -- рассердилась я, почувствовав раздражение. Возможно, не имеющее реальных причин, но всё равно неприятное.
   -- Не важно, -- отмахнулась Ви. -- Стащишь у него накопитель, как и планировала, тогда я отправлю сигнал на эвакуацию. Улетим так быстро, что они и ахнуть не успеют.
   -- А если у меня не получится это сделать до того, как Лаит заявит права на большее? Или я не смогу?
   -- Ты справишься, я в тебе даже не сомневаюсь, -- поощряюще улыбнулась Виола. -- Лаит будет ждать, у меня ещё два желания неозвученных. А для рарков не выполнить условий сделки -- величайший позор.
   -- Сделки? Я думала, ты бросила ему вызов.
   -- По мне, так это сделка, -- презрительно сморщила нос подруга. -- Фактически я променяла пять желаний, которые он исполняет, на право меня касаться и в итоге возможность затащить в постель. Обычный торг, даже не пари. Шерьерон посчитал меня недостойной полноценного вызова, я ведь ему не ровня в социальном смысле.
   -- Ты хорошо о рарках осведомлена, -- я наконец сообразила, что же меня всё это время так смущало. -- Откуда, если контакты с ними запрещены?
   -- Запрещены -- это не значит, что ничего не известно, -- нравоучительно отозвалась Ви. Поднялась с дивана, чтобы дойти до трюмо, забрать с него маленькое карманное зеркальце и вернуться ко мне. Навела его на дверь, посмотрела сквозь ставшую полупрозрачной зеркальную пластину... -- Как же меня бесят двери без замков, -- призналась, убирая приспособление в карман. -- Так и кажется, что за ними кто-то стоит и нас подслушивает. Будто жучков в самой комнате мало!
   -- Там кто-то есть? -- на всякий случай поинтересовалась я, присматриваясь к кажущемуся таким надёжным полотну.
   -- Нет. Я просто проверила. Они тут ненормальные, всего можно ожидать. Лучше перестраховаться, чем потом последствия разгребать.
   -- Если ты всё про них знаешь, -- не смогла я сдержать любопытства, -- тогда скажи, в чём сакральный смысл отсутствия замков? И межкомнатных дверей?
   -- А это не смысл, -- фыркнула Ви, -- это провокация. Поддашься соблазну, зайдёшь в чужой дом без приглашения, тут тебя и порешат на месте. Смачно и с удовольствием. Рарки это за доблесть считают -- потенциального вора пристрелить. А внутри дома отсутствием преград подчёркивается доверие.
   Вот и двойное дно, казалось бы, совершенно простого факта. Охотники... Ловят на живца, видите ли. Не удивительно, что с рарками так мало желающих общаться.
   -- Видимо, они так же свою систему рассматривают, как дом, раз стреляют по всем, кто к ним прилетает, -- сделала, в общем-то, логичный вывод.
   -- Как сказать... -- замялась Виола, посмотрев на меня извиняющимся взглядом. Продолжать не стала, но я всё равно поняла -- дело нечисто!
   -- У них с землянами давние счёты? -- высказала первое, что пришло на ум. Вернее, вспомнила слова отца. -- Они именно нас не любят? Боятся? Ви! Хватит делать вид, что это секретная информация! Мы с тобой в одной лодке, и я хочу хоть в этом разобраться. Обещаю никому ничего не говорить.
   -- Если проболтаешься, -- скисла от моего напора подруга, -- меня в тюрьму посадят. За разглашение.
   -- Буду молчать как рыба, -- клятвенно пообещала я. Поправила юбку, села удобнее и приготовилась слушать.
   Виола тяжко вздохнула, но всё же сдалась. Она говорила, я слушала, а в моей голове складывалась любопытная картина, изумительно точно накладывающаяся на всё то, что я узнала о прошлом рарков в музее...
   Оказывается, наши цивилизации действительно впервые столкнулись на той самой, расколовшейся на части планете, которая называлась Раминар. Вернее, это корабли землян её обстреляли и уничтожили, чтобы убить того самого призрачного врага, что на ней обитал. Правда, в тот момент ни земляне, ни рарки близко не контактировали, не до этого было -- и те и другие пытались спастись. Второй раз они встретились, когда повторная экспедиция рарков, полетевшая к Раминару, попала в плен. Те, кто не умер, были спасены именно военными-землянами. То есть были мы с ними вовсе не враги. Скорее, партнёры, которые плечом к плечу встали против амиотов, что пытались всех и всё уничтожить. Мало того, земляне ещё и оружием рарков снабдили. Вернее, установками, которые блокировали наступление призрачных субстанций. Все четыре планеты рарков были ими оснащены. Эти установки, вместе с теми, что размещались на других планетах, образовали единую сеть, не позволяющую амиотам продвинуться дальше.
   Всё шло прекрасно, до тех пор пока неожиданно в этой защите не образовалась брешь. Амиоты в неё рванули так быстро, что никто даже не успел задуматься о причинах. Пришлось срочно разбираться с последствиями. Искать новое эффективное оружие. Защищаться. Нападать. Уничтожать... И лишь когда угроза сошла на нет, началось расследование. Результаты ошеломили -- звездных систем рарков, в районе которых, как выяснилось, и произошёл прорыв, на положенном месте не оказалось. Их просто-напросто не существовало. Они исчезли!
   -- Все подумали, что амиоты успели их уничтожить, -- объяснила произошедшее Виола. -- Расстроились даже, как-никак союзники погибли. А через несколько лет от астрономов поступило сенсационное сообщение -- звёздные системы рарков на месте! И сами планеты, и установки на них, которые даже продолжают работать! На Ракис была отправлена дипмиссия, чтобы ситуацию прояснить, но она вернулась ни с чем. Корабли попали под обстрел. Им не позволили подлететь ближе. Союзники стали врагами. Почему? Никто так и не понял. Может, власть сменилась, может, иная причина сработала -- выяснять ни у кого желания не было. На визиты к раркам просто наложили запрет и на этом успокоились.
   -- Я знаю, почему их система пропала! -- осенило меня. -- Они во времени скакнули!
   -- Куда скакнули? -- не поняла Ви, недоумевающе похлопав ресничками.
   -- В будущее! -- подпрыгнула я в нетерпении. -- Ямы, в которые мы попадали, это побочный эффект, отдача. А эксперименты, которые рарки проводят сейчас, это для того, чтобы исправить последствия.
   -- Ты про то, что система разделилась и теперь их две?
   -- Да! Они хотят их объединить обратно.
   -- Дела... -- Виола в потрясении откинулась на спинку дивана. И тут же, подскочив, подалась ко мне, воскликнув: -- Я поняла, почему рарки землян обстреливают! Они думают, что мы им мстить будем. Ведь из-за их исчезновения столько других цивилизаций пострадало!
   -- Это же паранойя, -- не поверила я, хоть и чувствовала, что в её догадке есть изрядная доля истины.
   Ви пожала плечами и выразительно развела руками. Мол, это же рарки.
   С таким "доводом" спорить было сложно. Да и не хотелось. Не так уж принципиально, кто именно прав. Важнее факты, а они определённо не оправдывают действий ушастых.
   -- Давай-ка спать, -- спохватилась подруга, приняв моё молчание за усталость. -- Совсем я тебя заболтала. Да и поздно уже... Ты куда? -- удивилась, когда я поднялась и направилась к двери.
   -- В каюту.
   -- Нет уж, -- решительно заявила Виола. Крепко ухватив меня за руку, потащила к проёму, ведущему в другую комнату. -- У меня переночуешь! Тут аж три спальных места, куда мне столько? Да и как я могу тебя отпустить? Вдруг ты снова пропадёшь!
   -- Если я буду с тобой, то вряд ли накопитель стащу, -- улыбнулась я её горячности, рассматривая уютную, жёлто-оранжевую комнату, где не было иллюминатора, зато в обилии присутствовали думочки, мягкие ковры и кресла-подушки. Широкая кровать оказалась одна, но по бокам у стен действительно расположились ещё две, более узкие.
   -- Утром... нет! К обеду соберёшься, сделаем тебя красавицей и пойдёшь к своему ненаглядному.
   -- Он не мой! -- зашипела я. -- И зачем мне быть красавицей? Я его соблазнять не собираюсь! Ньевор на это реагирует совершенно неадекватно. Эффект будет с точностью до наоборот.
   -- Он импотент? -- растерялась Виола, опускаясь на край кровати и неторопливо расстёгивая пуговки платья на груди. -- Или неправильной ориентации?
   -- Нормальный он, просто принципиальный. Всех подряд в постель не тащит.
   -- Так ты ж не "все подряд", -- не согласилась подруга. -- Сама же сказала, что он сам тебя подобрал, без вызова с твоей стороны. Значит, ты его чем-то другим привлекла. А чем, как не внешностью, раз вы до этого не встречались ни разу?
   -- Одиночеством, -- буркнула я, вспоминая признание рарка. -- И отчаянием. Он просто сочувствие проявил.
   Ви выпучила глаза и поперхнулась воздухом. Долго не могла ничего сказать, судорожно хватая ртом воздух.
   -- Сочувствие? -- выдавила, когда продышалась. -- Медея, ты тут, изображая дурочку, реально поглупела? Ты в каком месте у рарков сочувствие видела? Да они и слова-то такого не знают! Все их поступки можно трактовать исключительно с позиции выгоды и желания стать выше и круче других. Альтруизм тут неуместен.
   -- Знаешь, в отношении Лаита я бы с тобой согласилась. Этот тип точно самовлюблённый нарцисс. Кстати, если я проявлю к нему интерес особого рода, он тоже возмутится и пошлёт меня куда подальше, но я же не считаю его из-за этого импотентом. Просто видение отношений с круглоухими у них своеобразное. А Ньевор на самом деле другой. Он, конечно, тоже отнюдь не мягкий и пушистый, однако очень... человечный.
   Ви слушала мою отповедь с непонятной насторожённостью и подозрением в синих глазах. Даже вытащенную из прикроватной тумбочки ночнушку на колени опустила, хотя до этого ей ничто не мешало переодеваться.
   Какие именно мысли крутились в её голове, понять было невозможно, и меня это напрягало. Моя названая сестричка в наших отношениях всегда лидировала, несмотря на то, что была младше. Я с лёгкостью это принимала, воспринимала как игру, просто потому, что не хотела её огорчать. Теперь же, фактически став ровесницей, своим напором она меня пугала.
   -- Ты в него влюбилась, -- подозрение оформилось в слова, причём сказанные отнюдь не с вопросительной интонацией.
   -- Он мой друг, -- твёрдо припечатала я. -- Мне просто хочется объективности! Возможно, тот, кто вводил тебя в курс дела, когда отправлял на Ракис, сам не подозревал, что рарки могут так сильно отличаться. Вот, например, о существовании круглоухих рарков тебе было известно?
   -- Нет.
   -- О поселениях, где до сих пор живут как в древности, натуральным хозяйством?
   -- Нет.
   -- О говорящих птиценасекомых?
   -- Нет.
   -- Вот видишь! Все мы можем ошибаться. Особенно при недостатке информации.
   -- Логично, -- вынужденно согласилась подруга и, достав ещё одну упаковку с бельём, протянула её мне. -- Давай-ка спать, медовая. Завтра день у нас сложный.
  
   Медовая... Это мама любила так меня называть. Говорила, что мой цвет волос ей напоминает гречишный мёд. В доказательство даже показывала тёмную тягучую массу, играющую красивыми глубокими коричнево-янтарными переливами. Папа же с принципиальной настойчивостью заявлял, что к сладкому лакомству имя не имеет никакого отношения. Впрочем, и к хитрым особам он меня никогда не причислял. "Ты просто маленькая богиня, -- улыбался и вновь возвращался к излюбленной теме: -- А станешь большой и влиятельной, если будешь понимать закономерности строения технических устройств и научишься в них разбираться с одного взгляда".
   И я старалась. Вникала, запоминала, штудировала, собирала, разбирала... С закрытыми глазами могла бы починить любой знакомый прибор. Незнакомый вряд ли, но даже с ним требовалось бы всего лишь хорошенько подумать и найти узловые точки механизма -- основу, на которой строится всё остальное.
   -- С людьми так же, -- убеждала меня Виола, когда утром всё же настояла на своём и заставила надеть ярко-красное платье. Необычайно элегантное и эффектное, но... вульгарное до ужаса! -- И с рарками. Просто первые для нас с тобой хорошо знакомы, а вторые, как выяснилось, не спешат соответствовать определённым нами для них канонам. Но разобраться и найти подход всё равно можно. Мало того -- жизненно необходимо. Я не хочу возвращаться домой с пустыми руками, когда мы совсем рядом с такой потрясающей возможностью завладеть невероятным научным открытием!
   -- Красивых слов много, а толку? -- сердилась я, одергивая юбку с высоким разрезом, которая так и норовила подняться вверх по бёдрам, чтобы продемонстрировать надетое на меня нижнее бельё. -- Чем мне поможет это дурацкое платье?
   -- Нам нужно, чтобы Ньевор не видел, как ты забираешь накопитель, -- смилостивилась наконец Ви, соизволив объяснить логику своей настойчивости. -- Вызывающее платье будет его раздражать, значит, есть шанс, что он не выдержит и уйдёт. Пусть даже на короткое время. А если среагирует иначе и будет пялиться, то, увлечённый, может не заметить других твоих действий. Ты, главное, потом не мешкай, сразу ко мне иди. Я предупреждающий сигнал вчера отправила, теперь у наших кораблей готовность номер один.
   План мне не нравился. Да, ещё вчера я сама хотела стащить флешку и угнать корабль, но... Но понимала, что всё это я задумала исключительно для того, чтобы был в моей жизни хоть какой-то смысл. Цель. Эфемерная, невыполнимая, она поддерживала и помогала не сойти с ума от безысходности. Однако, пусть в этом я себе и не признавалась, прекрасно знала, что никогда её не достигну. Оттого и не продумывала всё до мелочей, не вдумывалась тщательно в детали, ограничиваясь лишь мечтами.
   Сейчас, оглядываясь назад, я была уверена -- реальных действий я бы так и не предприняла, потому что... Наверное, потому, что трусиха. Ведь когда Ви потребовала активных действий, в моей душе всё этому воспротивилось. Ворочалось, сжимало тисками, скручивалось узлом в животе, заставляло слабеть мышцы и дрожать голос.
   Я боялась. Страшилась разоблачения, паниковала из-за возможной неудачи, опасалась реакции Ньевора... А ещё помнила, прекрасно помнила момент вершения правосудия в поселении. Практически без расследования, за одно лишь подозрение -- расстрел на месте. Жуткая картинка до сих пор перед глазами стоит.
   На ватных непослушных ногах я шла в рабочую зону, испытывая лишь одно мучительное желание -- сбежать и оказаться от сумасбродной затеи, пока ещё не поздно.
  
  
  
Ознакомительный фрагмент.
Полный текст можно найти здесь
  
  
   ОГЛАВЛЕНИЕ
  
   Пролог
   Глава 1. Смертельная ловушка
   Глава 2. Безумные поступки
   Глава 3. В паутине решений
   Глава 4. Ложная цель
   Глава 5. Изломанные судьбы
   Глава 6. Знакомые незнакомцы
   Глава 7. Интриги и коварство
   Глава 8. Расплата
   Глава 9. Время открытий
   Глава 10. Иная перспектива
   Глава 11. Противостояние
   Глава 12. Неправильная
   Глава 13. В плену обстоятельств
   Глава 14. Водоворот событий
   Эпилог
  

No Эль Бланк, 2020

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"