Бланк Эль. Холиане. Забытые чувства

Эль Бланк

Холиане. Забытые чувства

Наука кажется разумной и без чувства,

В другом безумство сердца прояви.

Но в празднике ума есть и души искусство:

Подвластны все и всё нелогике любви.

В.П.Овечкин

ПРОЛОГ

Диссертация

Яркие голубовато-зелёные блики, словно юркие кидарки, метались по просторному залу. Искрили, играли в догонялки, а потом исчезли, едва смолкла наполненная оптимизмом ритмичная музыка и улеглась волна прохладного воздуха, насыщенного озоном. Впрочем, длилось затишье недолго. Зазвучали новые ноты -- низкие, драматичные, сопровождаемые сильными порывами горячего ветра и ароматом содолии. На стены и пол легли красно-жёлтые пятна -- вязкие, текучие, напоминающие магму.

Я невольно поморщилась и села удобнее, скрещивая ноги и упираясь локтем в плотную подушку позади себя. Композиция тяжёлая для восприятия на всех уровнях ощущений. Вот предыдущая была отличной -- лёгкой, ненавязчивой. А в этой даже гравитационный фон повышенный, да ещё и неровный. Однозначно переборщил её создатель.

-- Неужели не нравится? -- диссонансом к гнетущим аккордам за моей спиной прозвучал приятный переливчатый голос.

Запрокинув голову, я встретилась взглядом с бледными глазами, окрашенными едва заметной синевой.

-- Очень нравится! -- придала интонациям максимум воодушевления.

-- Врунишка. Я же видел, как ты отреагировала. -- Незнакомец засмеялся и подался ближе. Теперь его лицо оказалось над моим, а распущенные длинные волосы легли по сторонам, скрывая нас от окружающих.

-- Ничего подобного! Просто нога затекла, -- возмутилась я и развернулась.

На мгновение в поле зрения попало личико сидящей рядом со мной и навострившей ушки сестры, но меня сейчас куда больше интересовала личность незнакомца, нежели её любопытство.

Субъект оказался занятным. С классически-правильными чертами удлинённого лица -- красиво очерченными губами, тонким носом, бледной кожей и блёклыми, едва тонированными синевой прямыми волосами с впутанными в них спиралями-заколками. Светлые бриджи, декорированные люминесцентными полосами, обтягивали узкие бёдра. Шнуровка белых сандалий на высокой платформе поднималась по голени почти до колен. Плечи закрывал короткий белый кожаный свирт с металлической фурнитурой, оставляющий открытой линию живота, почти всю спину и руки. На оголённой коже проступал рельеф хорошо проработанных мышц и тускло светилась сложная вязь татуировки. Такую себе позволяют только...

-- Ты создал эту композицию? -- Я моментально облекла в слова мелькнувшую в голове догадку. Сообразив, что назревает разговор, а это куда интереснее обычного отдыха, указала собеседнику на свободное пространство между мной и моей сестрой.

-- Я тут всё создал. Это мой салон, -- хмыкнул тот, усаживаясь на упругое покрытие пола. Подтащил к себе подушку для опоры, откинулся на неё, убрал за спину волосы и представился: -- Акмилар.

-- Иникалита, -- ответила я и кивнула нетерпеливо покусывающей губы девчушке.

Получив возможность говорить, та широко улыбнулась, выдав свою истинную заинтересованность, и быстро выдохнула:

-- Сатилита!

Я подняла бровь и осуждающе качнула головой. Маленькая она ещё, совсем не умеет свои реакции правильно преподносить окружающим и не думает о последствиях! Впрочем, среагировав на мой немой укор, сестра тут же взяла себя в руки, примерно сцепила пальцы в замок и сосредоточилась на новой композиции, сменившей предыдущую. Акмилар же вновь вернулся взглядом ко мне. Присмотрелся внимательнее, прищурился, подумал и заявил:

-- Раньше я тебя здесь не видел.

-- Верно, -- подтвердила я. -- Мы другой салон посещали, рядом с нашим домом. Он нас вполне устраивал, но вчера закрылся. Его хозяин, бывший уже в возрасте, умер, у преемников на помещение оказались иные планы, а создатель композиций нашёл себе новое место работы. Пришлось и нам искать замену. Этот салон оказался ближе остальных.

-- Вот как, -- погрустнел Акмилар. Томные интонации его голоса слились с лирическим напевом, заполняющим собой внутреннее пространство, а световой фон полыхнул синевой. -- Как жаль, что в приоритете оказывается местоположение, а не талант создателя...

-- Жаль, -- столь же мягко и печально согласилась я, поддерживая создаваемую им атмосферу лёгкой меланхолии.

На самом деле мне совершенно безразлично, каковы истинные мотивы посетителей салона. Да и Акмилара, я уверена, причина нашего появления нисколько не расстраивает. Он просто выбирает удобное направление общения. Я, разумеется, могу его проигнорировать и запустить свой сценарий взаимодействия, но... не буду. Мне интересно, к чему этот приведёт.

Проводив глазами молодую семейную пару, которая поднялась и прошла сквозь прикрывающую вход светящуюся мембрану, я поняла: кроме нас, тут больше никого не осталось. Тело едва заметно вздрогнуло от вибрирующего гула, сопровождающего почти полное погружение в темноту, секундный гравитационный пресс и... Ух, вонь какая! Я невольно задержала дыхание и с облегчением вдохнула, когда композицию составили более привычные сочетания воздействий. А посмотрев на Сатилиту, совсем успокоилась -- сестричка просто прикрыла глаза и сделала вид, что ничего не заметила.

-- Ну как тебе? -- полюбопытствовал Акмилар.

Не рискуя обсуждать его весьма своеобразный подход к чувственному восприятию, я предпочла сделать вид, что поняла суть вопроса иначе:

-- У тебя тут хорошо. Посетителей совсем немного.

-- Так не время ещё. Сейчас почти все на работе. -- Акмилар улыбнулся одними уголками губ. -- Посмотришь, что тут через пару часов твориться будет.

Ясно. Это он мне намекнул на востребованность своего творчества. Похоже, у него тут любители экстрима собираются. Однозначно придётся другой салон искать. Вроде как есть ещё один, чуть дальше. Это, конечно, не слишком удобно -- нам ведь после сеанса домой пешком добираться -- но вариантов не остаётся. Летбиль у нас один на всю семью, а каждый раз вызывать наёмный будет накладно -- не тот уровень доходов, чтобы так опрометчиво расходовать средства.

-- Мы здесь столько не пробудем. Мне совсем немного осталось.

Я продемонстрировала Акмилару свои ногти, которые уже сменили красный цвет, сигнализирующий о необходимости сенсорной подпитки, на фиолетовый. Ещё немного и станут синими, то есть можно будет уходить. Сатилита, подражая мне, тоже растопырила пальцы, доказывая -- она вообще готова это сделать прямо сейчас.

-- Кстати, -- удивилась я, -- быстро мы стабилизировались! Обычно приходится сидеть на сеансе намного дольше.

-- Это из-за контрастных раздражителей, -- вздохнув, пояснил создатель. -- Чем их больше, тем быстрее организм приходит в норму. Плюс определённые сочетания некоторых факторов усиливают эффект. Ты не знала?

-- Как-то об этом не думала, -- растерялась я.

Пожалуй, не буду салон менять, лучше экстрим перетерплю. Это ж такая экономия времени получится, а его у меня и так не слишком много. Особенно теперь, когда и работать приходится, и за сестрой присматривать.

-- Никто в это не вникает, -- тоном истинного философа заметил Акмилар. -- Все желают получить максимально стойкий, быстрый результат, но всем безразлично, каким способом он достигается и что приходится ради этого делать.

-- И что тебе приходится делать? -- полюбопытствовала я, понимая, что он ждёт от меня именно этого вопроса. Впрочем, мне на самом деле было интересно.

-- Экспериментировать! -- торжественно было заявлено в ответ.

-- Здесь?! -- с максимальной выкладкой изумилась я, благоговейно понизив голос. Прямо не салон, а храм науки. Ну да ладно, мне не сложно подыграть, лишь бы его владелец не остался разочарованным. Он, похоже, именно ради этого с посетителями общается. Хотя подобное поведение необычно. В нашем прежнем салоне ни хозяин, ни создатель композиций никогда к гостям не выходили.

-- Нет, что ты! -- Акмилар, удовлетворённый моей реакцией, придвинулся ближе.

Огненный блик осветил его лицо, придав коже жуткую окраску. Сразу захотелось отодвинуться и сбежать. А через секунду впечатление исчезло, оставив о себе лишь смутное воспоминание, несмотря на по-прежнему полыхающие багряные зарницы. Хорошо подпитка сработала.

-- В салоне нет для этого ни условий, ни аппаратуры, -- продолжал экспериментатор. -- К тому же это не я -- учёный, а мой подопечный. Это он исследованиями занимается. Мне же в качестве дивидендов достаётся информация. А я использую её при работе над композициями.

"Мой подопечный"...

На этой фразе мой мозг завис, практически проигнорировав всё остальное. Так вот в чём дело! Акмилар -- стимпар! Теперь понятно, зачем со мной заговорил. Он своему подопечному жену подбирает. Видимо, формирование завершилось и стимуляция больше не нужна.

-- Кстати! -- встрепенулся создатель композиций. -- У него в лаборатории как раз новый проект открывают. Подопытные нужны. Может, решишься поучаствовать?

-- У меня есть работа, -- пролепетала я, пытаясь соединить свои выводы и сделанное предложение, которые никак не стыковались. Сложно было разобраться -- он сейчас говорит как сводник или как вербовщик?

-- Финансовая поддержка никогда не бывает лишней, -- резонно заметил Акмилар. -- Опыты много времени не отнимут. А ты бы моему подопечному подошла.

Его взгляд многозначительно опустился с моего лица на ту часть тела, которая находилась выше границы моего укороченного кожаного корсета. До этого стимпар её упорно игнорировал.

Значит, всё же сводник и пытается меня на смотрины затащить. Причём делает это весьма изобретательно, потому как знает -- от прямого приглашения любая девушка откажется. Вот и предлагает альтернативный и достойный повод для согласия. Предусмотрительный тип.

-- А что за проект?

Как приличная холианка, я сделала вид, будто замужество меня не интересует, несмотря на то, что именно оно меня привлекало. Хоть сейчас пройти брачную церемонию готова. Разумеется, в том случае, если у меня и у будущего мужа совпадут уровни сенсорного восприятия. Ведь только это даёт гарантию возникновения настоящих чувств, истинного влечения и счастливой семейной жизни, -- в школе целый учебный курс был посвящён вопросам личных отношений и их физиологическим основам.

-- Проект? Подожди, припоминаю... -- Акмилар наморщил лоб. -- Там сложное такое название... Э-э-э... Диссертация... -- Он натужно выдохнул, помял длинные пальцы, потёр ими шею, с шумом втянул воздух сквозь зубы и выдал скороговоркой: -- Сенсорные эффекты проявления квантовой интерференции в условиях интеграции факторов различной структурности. Вот, как-то так. Если я правильно запомнил.

-- Интерференции... -- повторила я умное слово и беспомощно похлопала ресничками.

-- Я бы и рад тебе объяснить, однако в науке мало понимаю. -- Акмилар показательно округлил глаза, признаваясь в своей безграмотности. -- Моя стезя -- заниматься прикладными аспектами. Претворять научные достижения в жизнь, так сказать. Это мой подопечный в плане широты идей -- истинный гений. Я уверен, его новое исследование перевернёт наше мировоззрение с ног на голову.

Да уж, с таким названием... Даже не сомневаюсь.

То есть очень сомневаюсь. Вот оно мне надо? В смысле -- нужен ли мне такой супруг?

Посмотрела на Сатилиту и поняла, что это только в моём восприятии статус будущего мужа-учёного упал до столь низкой отметки. Восхищение же во взгляде сестрички свидетельствовало об обратном, потому как зашкаливало за максимум.

Ну вот. Я давно подозревала, у неё и в стабильном состоянии нервная система ненормально работает! Критичность мышления даже после сеанса недостаточная. Но сестре простительно, она в переходном возрасте, потому и возникают отклонения. А вот у подопечного Акмилара, похоже, мозг так и не перестроился на правильный функциональный режим, раз в голову этому субъекту приходят подобные "гениальные" идеи. То есть вероятность нашего с ним соответствия начинает стремиться к нулю.

Так, ладно. Он не единственный потенциальный жених в этом мире, а у меня, кроме социальной ответственности, предписывающей вступить в брак, к тому же подкрепляемой физиологической потребностью, есть ещё и семейные обязанности. Одна из них -- вносить посильный вклад в общий бюджет. То есть упускать возможность подзаработать я себе позволить не могу.

Вывод? Буду подопытной кидаркой. Посмотрим, что из этого получится.

ГЛАВА 1

Актуальность

ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ

Три года назад, в процессе проведения экспериментальной части исследования влияния интенсивности различных стрессовых факторов на уровень возбуждения нервной системы холиан, был обнаружен побочный эффект. Сочетание ряда раздражителей, а именно -- нахождение испытуемых в электромагнитном поле под воздействием звуковой волны частотой 1ГГц, -- вместо того чтобы ожидаемо приводить к снижению возбуждения и развитию процессов торможения, вызывало стойкую, длительную фиксацию электрохимического потенциала нервных клеток на постоянном уровне. В результате у испытуемых наступало кратковременное отключение сознания. Придя в себя, они сообщали о зрительных, слуховых, обонятельных и тактильных эффектах, в некотором смысле напоминающих сновидения и сенсорные галлюцинации. Большинство испытуемых описывало типичные для нормального восприятия ощущения, которые легко соотнести с процессами, объектами или явлениями реального мира. То есть их можно объяснить активизацией соответствующих зон коры головного мозга и проявлениями индивидуальной памяти, которая стимулировалась необычным для нервной системы постоянством мембранного потенциала. Однако в некоторых случаях фрагменты видений оказалось невозможно идентифицировать.

Лидейлар откинулся на высокую подушку, дающую упор спине, и принялся покусывать кончик ручки, внимательно перечитывая написанное.

"Сочетание ряда раздражителей"...

Хорошо, что он успел запретить Акмилару использовать это сочетание в композициях, а то Служба Контроля на этот раз точно закрыла бы салон. Её сотрудники и так уже дважды пытались это сделать, реагируя на жалобы тех, кто впервые столкнулся с необычным подходом создателя к сенсорной подпитке посетителей. К счастью, удалось доказать безопасность применяемых факторов, а первоначально не принявшие нововведений посетители быстро оценили их преимущества и стали завсегдатаями заведения. В некотором смысле это даже сыграло положительную роль -- Комитет Жизнеобеспечения поднял уровень финансирования салона, а Акмилар, окрылённый перспективами, решил расширяться.

Сообразив, что мысли его ушли в сторону от темы работы, Лидейлар вздохнул и вернулся к чтению.

"Типичные для восприятия ощущения"...

Типичные только в плане наличия в них привычных ассоциаций. А в остальном каких только фантазий не пришлось наслушаться! Древний мир перемешивался с миром современным, летбили с примитивными повозками, описания сцен мирной жизни сменялись повествованиями о боевых действиях, а речевые конструкции становились непривычными для восприятия. Вот и не понятно, то ли это имеющаяся у испытуемых информация и жизненный опыт столь причудливо переплетались, создавая экзотический, вымышленный мир, то ли существовало иное объяснение. А ведь этим объяснением вполне может оказаться...

Холианин зажмурился и тряхнул головой, не позволяя себе углубляться в домыслы. Истинный учёный не может себе позволить строить догадки на пустом месте, исходя из того, что ему хочется получить. Он обязан делать выводы исключительно на основе фактов и доказательств. На статистическом, реальном материале.

Увы. Но как раз этого материала у него ещё не было.

Лидейлар скосил глаза на последнюю строчку и хмыкнул.

"В некоторых случаях"...

Какая удачная формулировка. При том, что на самом деле -- один случай необъяснимых видений на шесть сотен куда более стандартных. Вот и вся начальная статистика. Однако лукавить приходится, иначе Научный Совет проект не одобрит и финансовой поддержки лаборатории не видать, как кидарке хвоста. А средства нужны. Да, помещение выделяется бесплатно, и оплата работы сотрудников идёт за счёт правительственного фонда, зато изготовление на заказ нужного оборудования и приборов дорого стоит. Ещё больше средств приходится тратить на поощрение испытуемых. На одного сумма, конечно, невелика, но скольких придётся прогнать через процедуру опыта, чтобы получить хорошую выборку и достоверные результаты? Тысячу? Две? Это же безумные затраты.

Впрочем, даже эту проблему Лидейлар считал решаемой. Пока проект открыт и вызывает интерес у вышестоящих инстанций, они будут его финансировать. Куда больше учёного беспокоило другое. Как привлекать к исследованию подопытных?

-- Работаешь? -- разрывая окружающую тишину, раздался мелодичный мужской голос.

Его обладатель, неслышно прошедший сквозь мембрану, скользнул к сидящему на полу Лидейлару, который не спешил отвечать или как-либо иначе реагировать на вторжение в свою лабораторию.

Посетитель же остановился за его спиной, присел на колени, перегнулся через плечо и забрал из пальцев учёного ручку. Положив её на стол, вновь завладел ладонями и неторопливо помассировал. Посмотрел на покрасневшие ногти своего подопечного и едва удержался от резкого комментария.

-- Ты второй день без подпитки, -- укорил Акмилар мягко, насколько смог. -- Неужели так трудно выбраться ко мне в салон? Раз уж местным пользоваться не хочешь.

-- Времени нет, -- улыбнулся Лидейлар. -- Да и нестабильность мне полезна, ты же понимаешь.

-- Так и знал, что ты будешь отговорки искать, -- заворчал Акмилар. -- Сам просил найти тебе жену и сам же мешаешь мне это делать.

-- Я просил? Когда это было? -- искренне удивился учёный.

-- Так, ясно. -- Его собеседник оттолкнулся, поднимаясь с колен. Отошёл на несколько шагов и окинул обиженным взглядом замершего в недоумении холианина. -- То есть, по-твоему, я как стимпар никуда не гожусь? Да, ты у меня первый подопечный, но это не значит, что я не в состоянии правильно интерпретировать потребности твоего тела! И говорить мне о них тебе вовсе не обязательно. Тем более ты сам к себе не прислушиваешься, занят исключительно работой и замечать изменений своего организма не желаешь.

-- И давно ты это понял? -- Лидейлар поморщился и поднялся на ноги, нервным движением отталкивая зависший рядом с ним письменный столик, тем самым доказывая, что последняя фраза стимпара действительности вовсе не соответствует.

-- Ну-у... -- протянул тот, мгновенно сбрасывая маску обиженной сущности и надевая куда более коварную личину подстрекателя. -- Позавчера, когда ты у меня ночевал, я очень жалел, что не родился женщиной. -- В бледных глазах появился лукавый блеск, а на губах многозначительная улыбка. -- Поэтому, дорогой, жена тебе нужна точно.

-- Акмилар, мне не до этого! Никаких личных отношений не будет, пока я не закончу диссертацию! -- окончательно рассердился Лидейлар.

-- А кто тебе мешает совмещать полезное... с полезным? -- вкрадчиво поинтересовался стимпар, прекрасно понимающий, что именно лежит в основе отказа подопечного.

Неторопливо он подошёл к нему со спины. Руки обняли мужское тело, пальцы быстро пробежались по жилету, а затем по рубашке, ловко их расстегнув и обнажив торс, ладони погладили гладкую кожу на груди и спустились ниже, скользнув под широкий ремень брюк. Теплое дыхание и вкрадчивый шёпот коснулись ушей:

-- Проводи свои исследования сколько хочешь, а заодно проверяй степень сенсорного восприятия. Глядишь, и совпадёт с какой-нибудь красавицей.

-- Ты -- лударк! -- задохнулся Лидейлар, выбираясь из страстных объятий.

-- Я -- стимпар, -- засмеялся искуситель. Сравнение с самым хитрым и изобретательным зверьком его развеселило. -- А ты -- завершивший формирование половозрелый мужчина. Отрицать очевидное бессмысленно.

-- Как же всё это не вовремя, -- посетовал его подопечный, соединяя застёжки и приводя одежду в порядок.

-- Очень даже вовремя, -- не согласился с ним Акмилар. -- Ты забыл, сколько тебе лет? Да в твоём возрасте некоторые уже не одного ребенка имеют. Так что нечего на физиологию грешить. Она у тебя совершенно нормальная, в отличие от твоей работы.

Он выразительным взглядом осмотрел помещение, уставленное оборудованием, подхватил с покачивающегося на гравитационных упорах столика плотный полупрозрачный лист, пробежал глазами по строчкам и зачитал:

-- ...длительного нахождения испытуемых в электромагнитном поле под воздействием звуковой волны частотой один гигагерц...

Стимпар поднял глаза на Лидейлара, с недовольным видом наблюдающего за его самоуправством, и констатировал:

-- В стабильном состоянии такого точно не придумаешь. А в нестабильном жену не подберёшь. В общем, так, дорогой мой, ищи компромисс, я тут тебе не помощник. И вообще у меня иные функции. Ой! -- Акмилар спохватился, роняя записи обратно на стол. -- Я же тебе потенциальных жён... Тьфу! То есть подопытных привёл! Немного пока, всего шестерых, но ведь тебе сразу много и не требуется. Как я понимаю, опыт не самый короткий. Так что завтра ещё подойдут. Думаю, я всех, кто ко мне в салон заглядывает, потихоньку к тебе перетаскаю. Ты бы мне только график сделал, тогда я их к конкретному часу буду приглашать, а то со временем, сам знаешь, у большинства напряг. Кстати, мужчины тоже нужны?

-- Нужны. Мне вообще без разницы, кто именно в эксперименте будет участвовать. Акмилар, ты -- прелесть, -- выдохнул Лидейлар.

Он убрал мембрану, преграждающую доступ к шкафу, вытащил тёмно-зелёный халат и торопливо принялся его надевать поверх одежды.

-- Без разницы ему, -- сварливо буркнул стимпар, наблюдая за процессом. -- И за что мне такой подопечный достался?

-- Ты сам меня выбрал.

Закончив с облачением, учёный бросился к технике.

-- Я выбрал обычного, мало чем отличающегося от своих сверстников мальчишку. Кто же знал, что из него вырастет вот такой фанатик и упрямец?

-- Жалеешь потраченных на меня лет? -- Лидейлар замер, прекратив щёлкать переключателями аппаратуры, которая постепенно оживала, заполняя помещение световыми бликами и тонким писком.

-- Какая бредовая мысль! -- возмутился Акмилар. -- Нет, тебе срочно в салон нужно! Совсем нормально соображать перестал!

-- Зайду. Только сначала закончу работать с теми, кого ты привёл, -- помедлил, но согласился Лидейлар. Огляделся и взъерошил пальцами волосы, соображая, что именно нужно сделать в первую очередь. -- Так... Мне ещё немного времени на подготовку потребуется, ты не мог бы пока занять потенциальных жё... -- запнулся он, косо взглянув на заулыбавшегося стимпара. -- Подопытных! Вот этим.

Взяв со стеллажа стопку тонких листочков, протянул их Акмилару.

ПАМЯТКА

Испытуемому во время проведения опыта необходимо неукоснительно выполнять инструкции, поступающие от исследователя или лаборанта.

Настоятельно не рекомендуется трогать руками технику, оборудование и приборы (если это не предусмотрено процедурой опыта).

По собственной инициативе недопустимо никакими способами прерывать ход опыта или мешать его организации.

О любых изменениях своего физического и психического состояния, возникших в ходе опыта или после его окончания, немедленно сообщать исследователю. Данная информация является гарантией вашего здоровья и безопасности.

Благодарим вас за сознательность, согласие участвовать в эксперименте и активное содействие научному прогрессу!

Дочитав до конца, я фыркнула. Сознательность! Нет, она у меня, разумеется, имеется, но только до тех пор, пока я в этом самом "содействии" заинтересована.

Реагируя на мой смешок, остальные девушки тоже заулыбались. Ну, оно как бы и логично -- все после салона, у всех ноготочки синей некуда, потому и мыслим рационально. Пройдёт время, накопится напряжение, тогда и наше отношение к происходящему изменится. А насколько быстро пойдут эти самые изменения, и каким в итоге станет отношение, от личных особенностей организма зависит. То есть от устойчивости процессов в нервной системе. И от внешних факторов, естественно.

Между прочим, если нас продолжат мучить бессмысленным ничегонеделанием и томительным ожиданием, то у меня оно изменится очень скоро!

Я с нарастающим внутренним неудовольствием осмотрела помещение, оформленное в строгих серых тонах. Перекрывающие проходы мембраны, сиденья-подушки, приглушённое освещение... И ничего, на что организм мог бы среагировать и сбросить напряжение. Тишина и спокойствие. То бишь самая неблагоприятная атмосфера.

Любопытно, это так задумано и является частью эксперимента, или же мы тут долго сидим незапланированно? Может, у организаторов проблемы какие? Надеюсь, не финансовые.

Я покосилась на стимпара, вполголоса уговаривающего одну из девушек не уходить и подождать ещё немного.

Похоже, я всё-таки ошиблась относительно истинных мотивов, которые заставили его убедить нас всех прийти сюда. Почему? Да потому что на смотрины девушек в таких количествах никто не приглашает. Это же нереально -- понять степень соответствия будущих супругов, когда нет возможности для уединения.

И вообще, девушка должна с выбором определяться, а не мужчина.

-- Спасибо за ожидание. Прошу пройти в лабораторию, -- неожиданно раздался уверенный голос. И сказал это вовсе не Акмилар, а совсем другой холианин. Высокий, одетый в строгую униформу сотрудника исследовательского института, пропорционально сложённый, с приятными чертами лица и короткими прядками волос такого насыщенного голубого цвета, что я даже позавидовала. Мои широко распространённые среди холиан супертёмные синие локоны ни в какое сравнение не идут с таким редким оттенком. К тому же у этого мужчины ещё и глаза не в тон волосам, ярко-синие. А это само по себе редкость, чаще всё же встречается полное соответствие.

В общем, любопытный типаж у подопечного Акмилара. То есть учёного!

О том, что он может выступать в ином статусе, я себе думать запретила. Сосредоточилась на предстоящем. Ведь не просто так меня осчастливят суммой, соразмерной с вознаграждением, которое мне выплачивают за неделю работы. Или мне реально придётся сюда неделю ходить? На регулярные процедуры, так сказать.

-- Воздействие вы получите разовое. Повторять его необходимости не будет, обычно результат проявляется сразу. Если всё же понадобится эксперимент повторить, вам пришлют дополнительное приглашение.

Едва мы устроились на подушках-сиденьях, расположенных в той части лаборатории, где почти не было техники, начался инструктаж, в некоторой степени ответивший на мой вопрос.

-- Во время опыта вам необходимо полностью расслабиться, не разговаривать, глаза закрыть. На несколько минут вы потеряете сознание. Это нормально и не должно вас беспокоить. После того как придёте в себя, запишите на носители, которые лежат слева от вас, всё, что почувствовали. Максимально точно и подробно. Готовы?

О-о-о... Лишаться контроля над происходящим я как-то не планировала. Но отступать поздно. Ничего не остаётся, кроме как послушно выполнить распоряжение, потерять возможность видеть и с нарастающим волнением прислушаться как к внешнему миру, так и к своим ощущениям.

Шорохи. Гул на низких частотах, совсем негромкий, вскоре сменившийся полной тишиной, от которой заложило уши. Едва заметная вибрация, и... стало невероятно спокойно. Тревожность исчезла, а я на самом деле расслабилась, почувствовав себя уверенней.

Это всего лишь опыт...

-- Его опыты когда-нибудь доведут меня до инфаркта! -- неожиданно для себя всхлипнула я, ощущая, как по лицу медленно скатываются слёзы.

-- Дан тебя вылечит, -- успокоил уверенный голос. Закрытых век коснулся тёплый поток воздуха, словно кто-то на них подул...

Распахнув глаза, я всмотрелась в россыпь звёзд над моей головой. Тихие звуки музыки захватили своеобразным ритмом, усиливающийся ветер и прохладные брызги охладили кожу, ладони скользнули вдоль гладкого поручня.

-- Иника! -- раздался нервный возглас за спиной. Сильные руки сжали в объятиях...

Я развернулась, но яркий блик резанул по глазам, мешая разглядеть того, кто оказался рядом. Лишь почувствовала, как он тянет меня за локоть, увлекая за собой.

-- Никуда я не пойду! Оставьте меня в покое! -- едва удержалась, чтобы не крикнуть в полный голос, и выдернула руку...

Непроизвольно сделав шаг назад, посмотрела под ноги и едва не взвизгнула от страха, увидев, что я стою на самом краешке платформы, нависшей над глубокой тёмной пропастью! Отшатнулась в сторону, лишь бы оказаться от жуткого провала как можно дальше, но не сообразила, что именно там под моими ногами не окажется ничего вещественного.

Ай! Стремительный полёт вниз.

Что-то мягкое остановило моё падение к эпицентру силы тяготения, погрузив тело в невероятное ощущение невесомости и спровоцировав полную дезориентацию в пространстве. Краткий оглушающий рёв на низких частотах сменился тишиной, а затем постепенно повышающим свою тональность гулом. Пульсирующие световые зарницы, чередующиеся с темнотой, превратились в радужные переливы воздушных вихрей и завершились яркой вспышкой.

Я зажмурилась, звук оборвался на какой-то невероятно высокой ноте...

-- Вы в порядке?

Синие глаза склонившегося ко мне мужчины с напряжённым вниманием всматривались в моё лицо.

Неуверенно кивнула и, заставляя расслабленное тело двигаться, упёрлась руками в упругий материал, меняя положение.

-- Нам нужна информация о ваших ощущениях и видениях, -- напомнил заботливый голос. -- Можете написать или надиктовать, как вам удобнее.

Кивнула снова, вытаскивая из-под руки накопитель.

Подарив мне ещё один внимательный взгляд, учёный переместился к другой пришедшей в себя девушке.

Я осмотрелась. В лаборатории, кроме него, появилось ещё двое одетых в униформу сотрудников. Один также был занят теми, кто участвовал в опыте, другой выключал технику и отодвигал мембрану, растянутую между основным пространством помещения и тем, где мы сейчас находились.

Между прочим, у всех девушек вид был необычайно растерянный. Они не слишком уверенными движениями поправляли корсеты, причёски, юбки... И если им пришлось испытать примерно то же самое, что и мне, то я их понимала. Вернее, ничего не понимала. Что это сейчас было? Что за странные видения?

Стараясь ничего не забыть, сделала запись, даже набросала эскиз увиденного. Вернее, целых два. Пропасти и открытого водного пространства с ночным небом над ним.

Мне показалось или брызги на самом деле были солёными? Море?

Точно галлюцинации. Нереализованные мечты, однозначно. Я на море никогда не была. Это безумно дорогое удовольствие. В космос проще слетать, чем позволить себе подобную роскошь. Закрытая территория, правительственный сектор, лучшее место на Холиане. Да что там на Холиане! На всех освоенных нами планетах нет ничего более изумительного и совершенного. А уж как пребывание в этой зоне стабилизирует внутреннее состояние! Никакие салоны не нужны. Эх...

Ощущение падения и прочие эффекты последнего видения удивили меня куда меньше. Подобное встречается в композициях. Не часто, но пару раз в старом салоне я такое на себе испытала. Наверняка именно эти воспоминания и проявились, трансформировавшись в более грандиозные.

А вот кто меня обнимал? С кем я так активно физически контактировала? Ведь нет у меня опыта подобных взаимодействий. Снова фантазии? Тогда откуда имя непонятное -- Дан? Сокращение? Да и меня никто никогда Иникой не называл, потому как только мужу простительны такие вольности.

Всё ещё пребывая в лёгкой прострации, я завершила изложение, получила от лаборанта жетон на вознаграждение и объяснение, где находится терминал для зачисления средств на мой личный счёт. Взамен отдала накопитель, который, после проверки наличия на нём информации, вместе с другими носителями оказался в коробочке с надписью:

ПЕРВИЧНЫЙ АНАЛИЗ

Запустив руку в контейнер, Лидейлар нашарил последний накопитель. Активировал запись, внимательно прослушал рассказ девушки, описывающий полёт на стратосферном лакране. Сделав соответствующие пометки в лабораторном журнале, пробежал взглядом по стопке инфоносителей, сгрёб их обратно в коробку и разочарованно вздохнул. По нулям. Ничего, за что можно было бы зацепиться. Снова классические прямые аналогии с реальностью.

Впрочем, чего он хотел? Быстрого сногсшибательного результата? В первый день опыта? Такого не бывает. Вероятнее всего, потребуется не меньше года, прежде чем удача повернётся к нему лицом.

Может, зря он провёл опыт сразу на всех добровольных участницах и не стал работать с испытуемыми индивидуально? Нет, это, разумеется, не изменило бы результатов, но позволило бы заодно и соответствие проверить. Девушки были симпатичными. То есть вероятность того, что жена у него появилась бы раньше, чем очередная учёная степень, была довольно высока. А теперь Акмилар станет сердиться и обвинять в том, что он не ценит его усилий.

-- Ридалар, -- позвал Лидейлар лаборанта, который проверял настройки программы, моделирующей нужные условия для опыта. -- Я в салон. Потом домой. Всё это, -- он указал на контейнер, -- нужно скопировать на диск и поместить в архив. Носители очистить. Завтра они нам понадобятся.

-- Сделаю, -- отозвался тот. -- Быстрой стабилизации!

Хорошее пожелание. Тем более что внутреннее напряжение, скопившееся за эти дни, однозначно требовало сброса. Ногти уже начали бледнеть и приобретать розовый оттенок.

Наблюдая за тем, как они вновь краснеют, потом становятся фиолетовыми, а затем синеют, Лидейлар радовался высокой скорости процесса. Старался не концентрироваться на запредельной интенсивности внешних факторов, рождаемых аппаратурой салона, заставляющих его нервную систему сбрасывать скопившиеся излишки энергии. Умница Акмилар. Умеет правильно использовать полученную информацию. Жаль, что не пожелал работать вместе и предпочёл творческие порывы научным изысканиям.

А ведь иногда его порывы весьма занятны! С интересом Лидейлар прислушался к необычно плавной мелодии, на которую организм отреагировал более чем позитивно. Световой эффект тоже оказался своеобразным -- окутал посетителей салона, которых было не так уж мало, причудливым искрящим сиянием.

Сидящая впереди девушка оглянулась, осматриваясь. Встретилась взглядом с учёным и улыбнулась. Отвела глаза, посмотрела снова, отвернулась, а через минуту встала, чтобы пройти сквозь мембрану.

Лидейлар поднялся и вышел следом, оставив за спиной очередной композиционный шедевр Акмилара.

На улице, кроме них, никого не оказалось. И это давало возможность выяснить, каковы же истинные причины заинтересованности посетительницы салона. Впрочем, проявленное внимание учёного не слишком удивило. Эта девушка -- одна из тех, кто участвовал сегодня в опыте, и, чаяниями стимпара, возможная жена. В анкете, которую она заполнила, стояло имя...

-- Чамилита, -- напомнила девушка, останавливаясь и разворачиваясь к идущему следом мужчине. -- Вы уже читали мои записи после опыта?

-- Разумеется. Ваши были необычайно интересны. Уверен, они нам очень помогут.

Лидейлар лукавил. Именно её изложение показалось ему совершенно бесперспективным и простым. Но не расстраивать же напрасно такую прекрасную холианку? К тому же обработка данных ещё не закончена. Он мог и ошибиться.

-- Я рада, что смогла вам помочь. Это так прекрасно -- чувствовать свою причастность к чему-то значимому! -- Энтузиазм в голосе был очевидным. Как и восхищение в синих глазах, поднятых к перламутровому небосводу, по которому стремительно неслись тяжёлые багровые облака.

В атмосфере витало предчувствие грозы, и от этого на душе становилось невероятно спокойно. Вот только сознание Лидейлара скептически отнеслось как к словам, так и к демонстрируемым эмоциям. И волна отторжения, прошедшая по нервам, заставила сделать ещё один шаг к девушке и, приглушив голос, мягко сообщить:

-- Бесконечно приятно это слышать. Мне так хочется верить, что результаты обработки информации позволят мне пригласить вас снова.

-- Буду ждать этого с нетерпением! -- Чамилита в ответ лучезарно улыбнулась. Подалась ближе, практически коснувшись губами его губ, и жарко выдохнула: -- До встречи!

Стремительно отступила и исчезла за углом здания, оставив холианина в одиночестве. И в полной уверенности -- совместимости между ними нет.

Пожав плечами, Лидейлар зашагал к стоянке летбилей. Результат общения его не огорчил. Вероятность полного совпадения уровня сенсорного восприятия у холиан не выше одного процента. А того, что он окажется близок к оптимальному, где-то около десяти. У него даже с Акмиларом совместимость не идеальная. Какой же смысл переживать? Будут другие встречи, ведь эксперимент набирает обороты и круг общения расширяется.

Не обращая внимания на начавшийся дождь, холианин забрался на сиденье машины и запустил двигатель. Лавируя между ослепляющими разрядами, пронзающими воздух, выстраивал планы на будущее, в которых было всё меньше места работе и больше личным отношениям. От каждого раската Лидейлар заряжался убеждённостью: в дальнейшем он не будет действовать опрометчиво. Найдёт возможность оставаться наедине со всеми, кто может составить его семейное счастье. Больше не позволит себе легкомысленно относиться к усилиям Акмилара и будет следить за своим состоянием. Возможно, в некотором смысле в ущерб исследованию, однако это мера временная. Вернуться к прежнему режиму после того, как будет сделан выбор, несложно.

Почти месяц учёный неукоснительно придерживался принятого решения. Уходил в салон на подпитку, едва ногти становились фиолетовыми, и внимательно выслушивал комментарии Акмилара, который организовывал посещения лаборатории подопытными так, чтобы кандидатки попадали к его подопечному регулярно и дозировано. С двумя из них даже наладился контакт. Увы, не с позиции полной совместимости, но и отторжения не проявилось. По крайней мере, исключать Лидейлара из сонма претендентов девушки не спешили, а он, как и положено жениху, ждал их решения.

Тем временем эксперименты продолжались. Объём данных становился всё больше. Архив пополнялся материалами, которые уходили в базу института. Нерушимое правило о доступности получаемой информации в той среде, для которой она предназначена, выполнялось в научных кругах неукоснительно. И в этом был рациональный смысл -- если уж ты не видишь ценности в полученных данных, то это не означает, что её не увидит кто-то другой. Сколько открытий было сделано теми, кто всего лишь "подбирал крошки с чужого стола", Лидейлар прекрасно знал. Он сам первую квалификацию учёного получил на таком вот анализе.

Потому и не удивился, когда однажды в его лабораторию заглянул незнакомец в униформе сотрудника сектора космических изысканий.

-- Овидилар лерт Дегон, -- представился он и без лишних предисловий перешёл к делу: -- Гверт Котрон, среди полученных вами данных я обнаружил рисунок. Вот этот...

Он протянул Лидейлару отпечатанную копию, сделанную с архивных записей. Тот принял документ и всмотрелся в изображение, пытаясь припомнить, кто же это нарисовал. Не получилось. Слишком много за это время было тех, кто пытался выразить свои мысли в художественных образах. Он перевёл недоумевающий взгляд на посетителя.

-- Обычный морской пейзаж. Что в нём вас заинтересовало?

-- Небо, -- коротко ответил Овидилар. -- Вернее, звёзды.

-- Э-э-э... Я не астроном, -- растерялся Лидейлар. -- Чем именно могу помочь?

-- Объяснением, откуда у вашего испытуемого информация о подобном варианте их расположения.

-- Рисунок сделан после погружения в изменённое состояние сознания, -- всё ещё удивляясь настойчивости коллеги, пояснил Лидейлар. -- Это результат проявления ложной памяти. Интеграции известного и воображаемого...

-- Вы ошибаетесь, -- перебил его и упрямо тряхнул головой, разметав синие волосы, Овидилар. -- Звёзды на рисунке не формируют контуров привычных для нас созвездий, однако нарисованы отнюдь не хаотично. Я сделал их наложение на звёздную карту, учёл размер и яркость светил, смоделировал допустимое смещение угла обзора. Эту картинку можно видеть, если находиться в противоположном от Холиана звёздном секторе нашего рукава Галактики. Подобное расположение звёзд существует в реальности. Вероятность того, что ваш испытуемый совершенно случайно воссоздал истинную картину, бесконечно ничтожна, зато в рисунке велика степень достоверности. Я не верю в такие совпадения. Данное изображение -- свидетельство отсутствия выдуманных элементов в видениях.

-- Это нужно доказать. -- Как истинный учёный, его оппонент проявил научный скептицизм.

-- Согласен, -- кивнул лерт Дегон. -- Я обратился с просьбой в Научный Совет объединить на время исследования наши лаборатории и расширить возможности для проверки достоверности получаемой информации. Вот решение. -- Он протянул ещё один лист.

Прочитав документ, Лидейлар не смог удержаться от довольной улыбки. Больший штат, новое помещение, лучшее финансирование, заинтересованный единомышленник в лице Овидилара... Чего ещё может желать учёный, для которого наука является главным смыслом его существования?

Не мешкая, подтащил к себе стол и опустил его на удобный уровень. Сверив идентификационный код архивной записи с номерами в базе данных испытуемых, нашёл нужную анкету и начал писать.

ПРИГЛАШЕНИЕ

Иникалита феск Дитая,

настоятельно просим вас явиться в лабораторный комплекс "Н" Института Теоретических Исследований в удобное для вас время в течение двух дней после получения данного уведомления.

По поручению ответственного представителя Комитета по науке

руководитель исследовательского проекта

Лидейлар гверт Котрон

Я в растерянности смотрела на лаконичные строчки, недоумевая: что же такого было уникального в моих видениях, раз меня просят прийти снова?

Впрочем, мне-то какое дело? Нужно -- значит нужно. Тем более предупреждали -- подобная просьба возможна. Может, не сошлось у них там чего, а может, решили поставить новый эксперимент. Главное, чтобы заплатить не забыли.

Хихикнула, убрала приглашение в сумочку и начала одеваться. Почтовой службе безразлично, когда доставку организовывать. Особенно если на письме пометка "без промедления" и "лично в руки". Вот и разбудили меня ни свет ни заря. И ладно бы только меня.

-- Что за спе-е-ешка? -- зевнула прислонившаяся к открытому проёму в мою комнату женская фигура. -- Откуда письмо?

-- С работы. Прислали новый график. Сегодня придётся выйти пораньше, -- слукавила я, торопливо застёгивая блузку.

Ставить родительницу в известность относительно нежданной подработки мне не хотелось. Она всегда относилась к подобным способам заработка скептически. Да, разовое финансовое вливание -- это замечательно. Однако оно не учитывается Фондом личных накоплений и, соответственно, никак не отражается на размере обязательной гарантированной доплаты к официальному заработку. Получается, что работаешь больше, а в итоге получаешь меньше, чем если бы это же время потратил на основную работу.

-- Завтракать будешь? Я приготовлю.

-- Нет, мам, спасибо.

Отказалась, ведь на самом деле не успеваю. Если опыт продлится столько же, сколько и в первый раз, то времени едва-едва хватит, чтобы после добраться до работы. А если попросят ждать, то и на наёмный летбиль потратиться придётся. Откладывать посещение института на вечер я не могу -- кто же сестру в салон поведёт? Мама в это время на работе вместе с отцом. И на завтра поход в лабораторию не перенесёшь -- у меня рабочая смена с утра. Можно было бы, конечно, попробовать успеть после неё, но вдруг изменятся обстоятельства? Не буду рисковать.

Волосы собрала в пучок на затылке и сколола длинными шпильками. Одёрнула край плотной юбки, которую приподняла, надевая чулки. Взбила пышные рукава бежевой блузки, туже затянула фиксаторы кожаного корсета, прикрепила к плечу сумочку и прихватила с собой плащ-накидку. Сегодня обещали непогоду, так что придётся надевать защиту.

-- Пока, мам.

Я скользнула мимо неё в коридор и остановилась, услышав тихое:

-- Иникалита...

Развернулась, присматриваясь к напряжённому выражению лица и губам, которые мама нервно покусывала.

-- Твой отец меня вчера спрашивал, не определилась ли ты с браком.

Сказала она это почти неслышно, хоть до родительской комнаты, где ночевал папа, было не слишком близко -- два коридора и зал.

-- Нет. Пока нет.

Я виновато опустила глаза, помялась и, вспомнив о времени, бросилась к выходу.

Как же не вовремя родители умеют задавать свои вопросы!

Убрав перекрывающую вход мембрану, закуталась с головой в накидку и решительно зашагала по упругой дорожке, ведущей к виднеющимся вдали низким корпусам административных зданий. За ними будет учебный район, а там уже рукой подать до Института, в который меня пригласили.

Косые сильные дождевые струи били... нет, неистово лупили по телу. Накидка спасала только от промокания, а не от ударов, которые были неприятны, но успокаивали. По крайней мере, сердиться на родителей за то, что ждут не дождутся, когда я избавлю семью от своего присутствия, мне уже не хотелось.

Понять их можно. Это только мальчики рано уходят из дома, живут самостоятельно под чутким присмотром своих стимпаров и семью практически ничем не обременяют. Девочки же остаются с родителями до момента замужества. И если рождение детей правительство поощряет значительными ежемесячными выплатами на их содержание, то по мере взросления эти суммы уменьшаются. К двадцатилетию сходят на нет, а дальше на родителей налагаются финансовые санкции, если взрослая дочь живет с ними, а не с мужем.

Да, сейчас моя зарплата с лихвой перекрывает эту сумму. Но штраф с каждым месяцем растёт. Через год всё, что я зарабатываю, будет уходить на его оплату, а дальше я вообще начну приносить сплошной убыток семье.

Вот папа и беспокоится. Кроме меня, у него ещё и Сатилита на содержании. Ей два года до двадцатилетия осталось, а двойной штрафной нагрузки родители точно не потянут. И я им ничем не смогу помочь, кроме как оперативно замуж выйти. А для этого сначала надо мужа подходящего найти.

За всеми этими размышлениями не заметила, как добралась до места назначения. Прошла через раскрывшиеся мембранные створки и попала в холл. То есть почти попала. Широко улыбнувшийся охранник, подавшись мне навстречу с радостной искренностью, перекрыл собой проход.

-- Я могу помочь? Вам назначено?

В прошлый раз, когда мы с Акмиларом пришли, нас даже не остановили.

-- У меня приглашение. -- Я не спеша открыла сумочку и отыскала в ней нужный документ.

-- Очень хорошо, -- куда более спокойно и серьёзно отреагировал мужчина, возвращая мне карточку и отступая в сторону. -- Коридор "Н", третий поворот налево, комната сто шесть. Накидку можете оставить в гардеробе. -- Он указал на приёмное окно позади стойки информации.

Оставила. Куда она мне, такая мокрая. Пусть высушат, раз уж есть у них для этого возможность. Хорошо было бы и обувь сменить, как-то я непредусмотрительно надела туфли вместо сапожек, а взять с собой вторую пару не сообразила.

Ладно, сами высохнут. И вообще, как там сказал Акмилар? Контрастные факторы полезны для стабильности организма?

-- ...никакой стабильности! -- Громкий голос раздался из-за неплотно задёрнутой мембраны с нужным мне номером. Прикоснуться к ней я не успела, так и осталась стоять с протянутой рукой, вслушиваясь в гневные интонации.

-- Ты вчера не пришёл ко мне в салон! Что на этот раз тебе помешало? Ведь договорились же! Сначала женишься, потом на своей работе сконцентрируешься!

О том, кто именно и кому читает нотацию, я догадалась моментально.

-- Перестань, Акмилар, -- подтверждая мои выводы, вздохнул мужской голос. -- Это вышло случайно. Я не отказываюсь. Просто нужно было остаться в лаборатории.

Ух ты ж... От неожиданности я даже отступила. Так меня сюда на смотрины пригласили или как подопытную?

-- Нужно ему... -- проворчал стимпар.

-- Что вам здесь нужно? -- практически заглушил его слова другой голос, раздавшийся позади меня. -- Подслушивать нехорошо.

-- Я не подслушиваю, а жду удобного момента, чтобы зайти. И мне ничего не нужно. Это им нужно, -- рассердилась я, кивнула в сторону лаборатории и ткнула в незнакомца приглашением, благо держала последнее в руках.

-- Вы Иникалита, да? -- догадался тот, хотя на карточку бросил лишь беглый взгляд. То есть имя точно прочитать бы не успел. -- Мы не думали, что вы сможете прийти так быстро. Проходите.

Он отдёрнул мембрану и под триумфальное: "Лидейлар, ты самый упрямый подопечный, которого только можно было найти!" я шагнула в помещение.

Акмилар, увидев меня, задохнулся и расплылся в счастливой улыбке. Которая, впрочем, столь же быстро исчезла, едва он разглядел за моей спиной ещё одного посетителя. Стимпар страдальчески закатил глаза к потолку, пробормотал "вечером договорим" и исчез.

Ага, ну понятно. Всё же я опять в роли кидарки.

Стоявший к нам спиной хозяин лаборатории, одетый в плотные светлые брюки и рубашку, но без жилета, среагировал на столь резкую смену темы разговора и обернулся. Окинул нас удивлённым взглядом, но меня всё же узнал, а может, просто сообразил, кто именно к нему пожаловал. Спохватился, гостеприимным жестом молча указал на подушки и скрылся за мембраной, ведущей в соседнее помещение.

-- Присаживайтесь, Иникалита, -- вслух продублировал приглашение незнакомец, выбрав место для себя.

Через две минуты Лидейлар появился уже в униформе. Сел напротив, покосился на мои туфли, которые я сняла, ибо сидеть в мокрых мне не хотелось, приоткрыл было рот, но от комментариев воздержался. Вместо него заговорил второй мужчина.

-- Меня зовут Овидилар. Я вместе с гвертом Котроном занимаюсь исследованием, в котором вы приняли участие. Полученные результаты нам показались интересными, и мы бы хотели продолжить опыты именно с вами.

Не понравился мне не факт обнаружения в моих видениях чего-то занимательного, а то, что, говоря об опытах, он использовал множественное число.

-- Я работаю, -- напомнила настырному типу, который, по всей видимости, в своих исследовательских порывах об этом забыл.

-- Мы не требуем регулярности, -- тут же вмешался второй заинтересованный. -- Вы будете приходить тогда, когда вам будет удобно, и на столько, на сколько сможете.

Сообразив, в какой жуткий дефицит свободного времени попаду, я едва не отказала сразу. Раз, два, ещё куда ни шло. Но шляться сюда постоянно...

-- Весьма вероятно, что это не продлится слишком долго, -- предусмотрительно добавил Овидилар, и рот я закрыла.

Ладно. Чего не сделаешь во имя науки! Может, удастся ещё какие бонусы получить.

Увы, кроме всё той же платы, учёные обещать мне ничего не стали. Зато заставили изложить свою биографию, забросав меня вопросами. Я едва успевала на них отвечать.

Да, родилась на Холиане. Нет, в колониях не бывала. В космос? Только с классом поднималась на орбиту. За общие знания о мире в школе зачёт получила, на экзамен не пошла, мне не нужна была специальная квалификация по этому предмету. Рисую с детства хорошо. Максимально точно, потому что в моей профессии без этого никак. Графический дизайн -- это вам не стены расписывать. Родители? Мама -- секретарь, папа -- инженер-конструктор. Если бы лётной техники! Бытовых приборов. Какие ещё полёты? На спутники? Да они за всю жизнь не то что с Холиана, из нашего города шагу не сделали!

Вот сдался этим горе-учёным космос! Может, они напутали чего?

Может, и так. Но ведь не скажут, в ошибке не признаются.

К тому же от идеи устроить моему сознанию очередную экспериментальную встряску помимо допроса никто не отказался. Однако какую ценность имеют непонятные даже мне самой картинки, оставалось лишь догадываться.

Фиолетовая дымка, крутящаяся спиральным вихрем...

Чернота перед глазами, звуки синхронных взрывов и гравитационная отдача, от которой перехватывает дыхание.

Красноватый песок, впивающийся в мои ладони.

По-моему, полная чушь. То есть фантазии. С другой стороны, фантазии всё же должны быть приятными, а тут после "пробуждения" состояние такое, словно я несколько дней в салоне не была. Вон, даже ногти покраснели! Безобразие! И вообще, в прошлый раз такого побочного эффекта не наблюдалось.

-- Непонятная реакция, -- уклонился от объяснений Овидилар.

-- Проанализируем, посмотрим, как отреагирует организм в следующий раз, тогда скажем что-то более определённое, -- "обнадёжил" Лидейлар.

В итоге злая, голодная, в сырых туфлях, которые так и не успели высохнуть, я оказалась на работе. И дождь, как на грех, закончился, а бледные розовые лучи Зиуна, пробивающиеся сквозь тучи, и лёгкий ветерок тело почти не тревожили. То есть снять напряжение не могли. До вечернего посещения салона я всё же кое-как дожила, а утром решила: если подобное будет повторяться, я долго не выдержу.

Впрочем, мои опасения оказались напрасными. Через четыре дня, когда я решилась на поход к этим... исследователям, видения были более или менее нейтральными, а каких-либо отрицательных реакций организм не демонстрировал.

Небо, покрытое сине-зелёными всполохами. Подобную красоту на полюсах можно видеть, нам в школе на занятиях показывали записи.

Заснеженные горы. Опять-таки наверняка мой мозг вспомнил о колонизированной Трио. Там именно такие пейзажи. И даже поселения у подножий.

Мой смех, бьющий в лицо ледяной вихрь, от которого я жмурюсь и пытаюсь увернуться... Тут не удалось найти объяснения. Такого я точно никогда на себе не испытывала.

И всё же я морально успокоилась. На очередное экспериментальное издевательство пришла через сутки, благо был у меня выходной. Попала в то время, когда у учёных был наплыв испытуемых, им даже пришлось снова организовывать "массовый сеанс". Повлияло ли это на результат? Возможно. Потому как видение приобрело лёгкий оттенок сумасшествия.

Яркий свет, ударивший по глазам. Гулкое биение сердца, отдающееся пульсацией в висках. Прохлада воздуха, от которой мурашки бегут по всему телу.

-- Мама!

Звонкий, уверенный голос. Сильные руки, сжимающие мою ладонь. Синие глаза, с беспокойством всматривающиеся в моё лицо. Изящная линия тонких губ, и белые зубы, которые нервно их прикусывают. Коричневые волосы, мягкой волной падающие на лоб...

-- Вы уверены в цвете? -- деловито поинтересовался Лидейлар, изучив сделанный мной рисунок.

-- Вероятно, в освещении преобладал жёлто-красный спектр, -- предложил возможное объяснение Овидилар.

А мне, собственно говоря, именно это было безразлично! Куда больше волновал вопрос, почему этот юноша меня мамой-то назвал?!

Может... Может, я будущее видела?

Разумеется, я не учёный, но даже я понимаю, что высказанная мной мысль называется

ГИПОТЕЗА

-- Я тоже об этом подумал, -- кивнул Лидейлар, услышав от Иникалиты неуверенное предположение. -- И всё же вам не стоит мучить себя попытками найти истину. Оставьте интерпретацию увиденного нам. Ваша задача -- как можно полнее и детальнее описывать образы, возникающие в вашем сознании.

Если девушка и была с ним не согласна, то внешне ничем этого не продемонстрировала. Пожала плечами, как всегда вежливо попрощалась и проскользнула через всколыхнувшуюся мембрану.

Проводив её взглядом, гверт Котрон вновь взялся за рисунок и принялся рассматривать изображённого на нём молодого мужчину. Любопытный типаж...

-- Ты уверен, что это будущее? -- отвлёк его от изучения скептический голос Овидилара. За время взаимодействия учёные определились в своём восприятии друг друга. По крайней мере, потребности в официальном обращении они больше не испытывали.

-- Нет, -- хмыкнул Лидейлар. -- Это не научно. Прошлое, ещё куда ни шло, но будущее... Его же не существует. Я для душевного равновесия Иникалиты с этим согласился. Мне показалось, ей так будет легче видения воспринимать. Я всё же склоняюсь к мысли, что эффект квантовой интерференции перебрасывает её сознание через пространство, позволяя видеть иные миры.

-- Согласен, -- уверенно кивнул лерт Дегон. -- Не знаю, почему Иникалита оказывается в местах столь отдалённых от Холиана, а все остальные испытуемые остаются максимально к нему приближенными, но с фактами не поспоришь.

Он замолк и отвернулся, открывая архивные записи, размещённые на экране стола.

Лидейлар терпеливо ждал. Лаборанты продолжали собирать накопители у тех испытуемых, кто позже вышел из состояния изменённого сознания. Ридалар раздавал жетоны, а сами подопытные постепенно покидали лабораторию.

Наконец Овидилар нашёл, что искал, и указал на два изображения, раскрывшихся рядом.

-- Вот, смотри. Это картинка, которую нарисовала Иникалита, а это реальная фотография поселения на Трио. Да, есть сходство, но только в целом. В деталях же масса отличий.

Он увеличил масштаб, чтобы можно было различить постройки.

-- Форма домов иная. На Трио они куполообразные, Иникалита же рисует прямоугольные, кубические формы. И плотность застройки на её наброске куда больше -- строения расположены скученно и не оставляют свободы для прохода снежных масс. При такой архитектуре выдержать напор ледовой стихии невозможно. Вывод: это не Трио. Жаль, звёзд на рисунке нет, не к чему привязаться, чтобы определить местоположение планетки.

-- Меня радует другое. Пусть не каждый опыт приносит нам новые факты, но всё же мы получаем сведения, на которые можно опереться. Иникалита оказалась настоящей находкой. -- Лидейлар откинулся назад и заложил руки за голову.

-- Элемент случайности есть в любом исследовании, -- рассудительно заметил лерт Дегон. -- Известно, что большинство открытий делаются на стыке наук. Вот тебя, Лидейлар, что больше всего в нашем исследовании интересует?

-- Хм... -- задумался тот. -- Если принять за рабочую гипотезу смену пространственных координат, о чём мы уже говорили, то моя цель -- разобраться в механизме этого явления. Мне важна физико-биохимическая основа, которая позволяет сознанию оказываться не в той точке пространства, в которой находится материальное тело.

-- Во-о-т, -- многозначительно протянул Овидилар. -- А для меня это не имеет значения. Для меня актуальны сами миры, соответствующие тем точкам пространства, в которые попадают испытуемые. В большей степени, разумеется, Иникалита.

-- Я теперь ломаю себе голову над тем, как заставить сознание остальных испытуемых переместиться на большее расстояние. Правда, учитывая, что при одном и том же сочетании условий Иникалита это делает с лёгкостью, а остальные остаются в пределах Холиана, боюсь, усилия окажутся бессмысленными. Есть у меня подозрение, что дело не в условиях опыта, а в ней самой.

-- Ты о том, что сознание остальных привязано к Холиану, так как квантовый эффект затрагивает временной континуум? А сознание Иникалиты по непонятным причинам уходит в пространственный?

-- Думаешь, основной эффект временной? А ну-ка... -- Лидейлар встрепенулся, притянул к себе столик и принялся за работу.

Формулы, вычисления, параметры напряжённости... Цифры, мелькавшие на экране, Овидилару были знакомы. Вот только вмешиваться он не стал. Идею партнёру дал, дальше пусть сам разбирается.

Лерт Дегон поднялся с подушки и направился на выход. Его ждали иные заботы. Отчёт руководителю проекта в Научном Совете, посещение салона, ужин с женой и родительское внимание родившемуся два месяца назад сыну, будущему стимпару.

Лидейлар же самозабвенно продолжал вносить изменения в расчёты. Увлёкся. Спохватился, лишь когда Ридалар сообщил ему, что лаборанты закончили сортировку записей, и попросил разрешения уйти.

Время! Как же быстро оно бежит, когда полностью отдаёшься любимому делу, тем более если поставленная задача никак не выполняется, а проблема не решается с первого раза.

Учёный с неудовольствием посмотрел на полученные программой результаты, которые никоим образом не желали математически объяснять происходящее. А если так?

Азарт. Как же сильно он меняет восприятие действительности, заставляя сосредотачиваться отнюдь не на том, что казалось важным несколько часов назад.

И вновь Лидейлар спохватился лишь тогда, когда несносная программа язвительно вывела на экран: "Достоверность введённых параметров отсутствует". Посмотрев на хронометр, сообразил, что уже далеко за полночь. С горечью подумал, что опять не сдержал обещания Акмилару зайти к нему. А ещё вспомнил, что уже столько времени откладывает обещанную своему стимпару проверку совместимости с необычной подопытной.

Завтра, -- пообещал сам себе. Завтра, когда Иникалита придёт в лабораторию, он найдёт возможность остаться с ней наедине.

Завтра? Как бы не так! Три дня девушка не появлялась в институте, и Лидейлара это начало нервировать. Да, ей разрешено свободное посещение, но ведь до этого она находила возможность приходить чаще!

-- Я пришла тогда, когда мне позволило моё свободное от работы время. -- Иникалита помрачнела и хмуро на него глянула, когда он не сдержался и высказал ей свои претензии. -- А где лерт Дегон?

Она осмотрела помещение, занятых своей работой лаборантов, и отступила на шаг, став ещё недоступнее.

-- К концу опыта подойдёт, -- почувствовав нарастающее раздражение, поставил её в известность Лидейлар. И сам не понял, что именно его так задело. То, что девушка вспомнила о его коллеге, то есть не доверяет ему как специалисту? Или то, что он опять не имеет возможности остаться с ней вдвоём?

Впрочем... Второе-то как раз разрешимо. Если выгнать лаборантов и уменьшить длительность пребывания Иникалиты под воздействием аппаратуры, то она и в себя придёт чуть раньше. А он окажется единственным, кто будет рядом.

Дожидаясь, пока к девушке, расслабленно лежащей на поддерживающей тело подушке, вернётся её улетевшее в неведомые миры сознание, Лидейлар сидел неподалёку, за мембраной, отделяющей зону экспериментального воздействия от основного помещения. Периодически проверяя состояние подопытной, одновременно просматривал сделанные испытуемыми вчерашние записи, которые он всё с большей вероятностью склонен был относить к историческим свидетельствам. Ему оставалось непонятным, почему сектор хроноисследований не заинтересовался этими данными в той степени, в которой они были интересны сектору космических изысканий. Их специалисты не увидели в них ценности? Жаль. Было бы рациональным привлечь их к проверке достоверности видений подопытных...

-- Гверт Котрон, вы закончили опыт?

Негромкий голос раздался именно тогда, когда Иникалита шевельнулась и приоткрыла глаза.

Лидейлар тихо зашипел, но ругаться вслух не рискнул, потому что за спиной вошедшего в лабораторию Овидилара увидел главу Научного Совета.

Пожилой грузный мужчина, с когда-то интенсивно синими, а теперь испещрёнными сединой волосами, вошёл и осмотрелся. Убедился, что аппаратура выключена, встретился взглядом с подчинённым и оглянулся, позвав:

-- Прошу вас, проходите, норт Сотон.

За его спиной появился представительный субъект в строгом тёмно-коричневом костюме, белой рубашке, красном жилете и при галстуке. Цепкий взгляд, идеально уложенные волосы ровного синего тона, ухоженное лицо. Он был явно моложе главы и в хорошей физической форме.

Этого холианина Лидейлар видел впервые, в отличие от Овидилара, посматривающего на посетителя с заметным опасением. Он однозначно был знаком с вошедшим.

Однако и на этом сюрпризы не закончились. Последним в комнате оказался внушительный мрачный тип в чёрной форме представителя Службы Безопасности.

Усаживаться на предложенную ему подушку последний не стал, предпочёл медленно перемещаться по лаборатории, самым внимательным образом изучая стены, приборы, потолок и не выпуская из поля зрения всех тех, кто находился в помещении. Остальные же с комфортом расположились в той части комнаты, которая, в общем-то, и была предназначена для подобных целей.

Овидилар вполголоса что-то объяснял, его слушатели переглядывались, а Лидейлар, пользуясь моментом, вручил накопитель растерявшейся от появления столь странной компании Иникалите.

-- Давайте я в следующий раз всё запишу? -- Она покосилась на мужчин, поднялась на ноги и попыталась вернуть учёному инфоноситель.

-- Вы можете забыть важные детали, -- с неодобрением покачал головой тот. -- Если вас смущает обстановка, я закрою проём мембраной.

Он бросил короткий взгляд на замолчавших и прислушивающихся к диалогу посетителей.

Глава Совета одобрительно закивал, ещё и рукой махнул -- мол, отличная и совершенно правильная мысль. В итоге девушка оказалась изолированной от чужого внимания, а Лидейлару пришлось присоединиться к присутствующим.

-- Как видите, норт Сотон, -- продолжал Овидилар, -- условия здесь идеальные. Нет острой необходимости что-то менять.

-- Я с ним совершенно согласен, -- подтвердил глава Совета. -- Мы обеспечили проект всем необходимым, с учётом поступивших рекомендаций Службы Контроля...

Лидейлар, анализируя его слова, пытался разобраться в том, какую игру ведёт глава, и какова же цель столь неожиданного и странного посещения лаборатории теми, кого ему даже не представили толком.

Безопасник, скорее всего, охрана, хотя не исключено, что он представляет какую-то конкретную организацию. А сам норт Сотон... не инспектор ли? Очень уж глава воодушевлённо расписывает, сколько сил и средств вложено в исследование.

-- Хорошо, убедили, -- наконец подал голос таинственный посетитель. -- Продолжим исследование на базе вашего института, в том же режиме. Меняется только форма контроля и обработки информации. Теперь она не будет дублироваться, а поступать после первичного просмотра непосредственно в мой отдел. Для общего доступа мы её закрываем. Это первое. Второе...

Он извлёк из кармана накопитель, буркнул: "Экран, будьте любезны", подождал, пока Овидилар предоставит ему нужное устройство, и подключил аппаратуру.

Над столом развернулось белое полотно, на котором появилась надпись:

ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ

-- Итак, -- сосредоточился норт Сотон. -- В настоящий момент мы имеем обозначенную вами цель...

Он снова замолчал и пробежал пальцами по сенсорной панели.

"Изучить биофизическую основу смещения пространственно-временного пласта относительно сознания индивидуума под воздействием факторов, формирующих эффект квантовой интерференции", -- медленно проступили на светлом фоне тёмные символы.

-- Это неприемлемо, -- категорически заявил начальственный субъект. Не обращая внимания на то, как на его действия реагируют остальные, зачеркнул несколько слов и добавил новые. В итоге получилось:

"Зафиксировать параметры формирующих эффект квантовой интерференции факторов, при которых происходит устойчивое и контролируемое смещение пространственного пласта относительно сознания индивидуума".

-- Далее -- задачи.

Надпись исчезла, вместо неё проявилось сразу несколько строчек:

"На основе макровыборки конкретизировать направление смещения пространственно-временного пласта.

Определить, в каких пространственно-временных точках стабилизируется сознание индивидуума после окончания воздействия".

Долго в исходном состоянии они не продержались. Трансформировались под безжалостным напором мужских пальцев.

"На основе избирательной выборки подобрать параметры для управляемого смещения пространственного пласта.

Добиться полноценной и длительной стабилизации сознания индивидуума в конкретных пространственных точках".

Я только головой покачала. Лихо!

На мгновение перестала заглядывать в маленькую щель между мембраной и стеной, которую оставил Лидейлар, когда закрывал проём. То ли случайно так получилось, то ли специально, но теперь я, при желании подслушать и подсмотреть, именно это могла делать. То есть делала.

-- Вас что-то не устраивает, гверт Котрон? -- послышался вкрадчивый голос, и я вновь прилипла к своей смотровой щели.

Норт Сотон мило улыбался Лидейлару, который если и хотел возразить, то мгновенно передумал.

Вот истинный стимпар! Это не только по приставке к фамилии понятно, но и по манере общаться с теми, кто ещё не вышел из-под их физиологического влияния. Акмилар в этом смысле наверняка менее опытен, я потому не сразу и поняла, кто он, когда встретила в салоне. А у этого типа в послужном списке явно был не один подопечный.

Ой!

Переливчатая преграда, надёжно скрывающая мою любопытную персону, вдруг исчезла, а я оказалась лицом к лицу... а точнее, к груди, облачённой в чёрную куртку, в некоторой степени перегруженную ремнями и металлическими элементами.

-- М-м-м... Я хотела запись сдать, -- быстро заявила, пока меня не обвинили невесть в чём. С этих типов станется. Вон как ловко манипулируют всеми в своих интересах.

-- Уже закончили? -- удивился голос Лидейлара. Его самого я не видела -- ширина плеч стоящей передо мной ширмы была несколько больше доступного мне угла обзора.

-- Да! -- Я приподнялась на цыпочки, пытаясь установить зрительный контакт. Потом подпрыгнула, потому что увидеть учёного не удалось. Увы. Ширма оказалась в высоту непокоряемой. Правда, сознательной -- всё же самостоятельно отодвинулась.

-- Давайте. -- Лидейлар, оказавшийся за ней, то есть за субъектом, взирающим на меня с мрачным подозрением, протянул руку, чтобы забрать накопитель.

-- Вот. До свидания. -- Радуясь, что успела кратко изложить не слишком содержательное видение, посетившее меня во время опыта и не потребовавшее художественного оформления, я вручила инфоноситель учёному и торопливо отступила к входной мембране.

Безопасник немедленно шагнул мне наперерез, преграждая путь.

-- Прошу вас, останьтесь, -- продолжая мило улыбаться, попросил норт Сотон, являя собой полную противоположность не слишком доброжелательно настроенному субъекту.

-- На работу ведь опаздываю, -- опешила я, но всё же сообразила, чем объяснить моё нежелание вливаться в "приятную" компанию.

-- Не беспокойтесь, вас отвезут. А теперь, прошу, подойдите к нам. Это не займёт много времени.

После такой просьбы продолжать упрямиться не имело смысла. Я послушно заняла предложенную мне подушку, которую пододвинул норт Сотон лично, совершенно не скрывая, что в его глазах моя персона -- ценный подопытный экземпляр. И продолжал говорить:

-- Насколько мне известно, это ваши видения являются наиболее информативными и интересными для анализа. Именно поэтому прошу вас отнестись с пониманием к необходимости продолжать исследования на основании материала, полученного с вашим участием. Не волнуйтесь, -- подчеркнул интонацией, когда я приоткрыла рот, желая напомнить ему о своих потребностях, -- мы всё организуем так, чтобы вы не испытывали неудобств. Оплата будет увеличена, для компенсации отсутствия накопительной субсидии. Вас будут отвозить в Институт на нашем летбиле, соответственно, ждать, пока вы завершите опыт, и доставлять на работу. Я свяжусь с вашим руководством, и мы решим вопрос об отмене утренних смен.

-- Они мне как раз более удобны, -- всё же ухитрилась я сообщить ему своё мнение.

-- Да? -- удивился норт Сотон. -- Хорошо, значит, наш сотрудник будет забирать вас с работы и доставлять сюда.

-- И отвозить домой. -- Я начала наглеть. Впрочем, осыпанной щедротами подопытной кидарке это простительно.

-- Разумеется, -- одобрил мои амбиции экс-стимпар.

Почему "экс"? Да потому что обычно стимпар, занимающий высокий руководящий пост и при этом имеющий подопечного, старается с последним не расставаться. Вот если наоборот, подопечный главнее, тогда стимпар часто остаётся в одиночестве. Как Акмилар, например. Значит, норт Сотон точно бывший. Разве что...

Я с подозрением покосилась на ноги замершего слева от меня безопасника.

-- Гверт Гарон будет с вами на связи. Если изменятся обстоятельства или же вам что-то понадобится, обращайтесь к нему, -- подтвердилась моя догадка. Ведь обращение "гверт" означает неженатый мужчина под опекой стимпара.

Н-да... Детектив из меня никудышный.

-- И последнее. -- В интонациях норта Сотона появились жёсткие нотки. -- Уверен, вы понимаете, информация, которую вы получаете, становится несколько... специфической. Соответственно, её разглашение недопустимо. Кроме того, вам необходимо найти для своей семьи убедительное объяснение, почему задерживаетесь после работы и кто именно вас сопровождает. Кстати, насколько мне известно, вы ещё не определились с браком? -- Он поднял брови, испытующе посмотрел на меня, перевёл взгляд на своего подопечного и снова на меня. -- Вот и прикрытие. Не знаю уж, как у вас насчёт реальной совместимости, но видимость создать можно. Не спорьте! -- не дал мне возразить норт. -- Для вас самый нейтральный вариант оправдания -- это встречи с потенциальным женихом. Всё. Вы свободны. Шингулар, проводи девушку.

Находясь в основательном ступоре от его слов, я даже забыла, что, кроме нас, в лаборатории есть кто-то ещё. Мне было не до окружающего мира и его обитателей. Поэтому я так и не узнала, как именно отнеслись учёные и их начальство к распоряжениям и бонусам, которыми меня осыпали с ног до головы, а оказалась в летбиле раньше, чем начала приходить в себя и осознавать реальность.

Гверт Гарон за всё это время ни слова не сказал. На меня лишь краткий взгляд бросил, желая убедиться, что фиксаторы я закрепила правильно. Включил двигатель, лихо развернул летбиль, набрал скорость и с внушающей почтение стремительностью рванул в сторону района, где базировался "Комплекс по разработке оформления предметов и конструкций". То есть мой работодатель.

Ого... А ведь Шингулар знает, куда именно меня везти, хоть я ему адрес и не называла. Получается, прежде чем устроить моральный прессинг, обо мне выяснили всё, что им нужно?

А чему я удивляюсь, спрашивается? Оно как бы логично, раз исследование становится выгодным тому, кто... Э-э-э... кстати, кому именно?

Задумалась, перебирая варианты. Институт Теоретических Исследований -- это подразделение, которое курируют правительственные службы, частных лиц туда не допустят. Значит, исследование к рукам прибирает другое подразделение, которому прикладные аспекты важнее научных. Проблема в том, что таковых на Холиане не так уж и мало, а гадать на облаках как-то несерьёзно.

Потому и не стала я забивать себе голову этим вопросом. Всё со временем откроется. А если и не откроется, что я потеряю? Мне жизненно необходимо знать, кому именно я обязана отсутствием личного времени и финансовой поддержкой? Правильно, нет такой необходимости.

Зато есть другая -- поужинать, посмотреть в глаза родителям и с максимальной убедительностью объяснить, кто подвёз меня домой. Я думала, что раз на сегодня опыты закончились, возвращаться с работы придётся привычным мне способом. Ан нет. Мрачный тип ждал меня на выходе.

-- Замечательно! -- счастливо выдохнула мама, роняя вилку в салат.

-- Да неужели? -- скептически изумился папа, поперхнувшись соком кузары.

Сестричка тоже рот открыла, но высказаться я ей возможности не оставила. Подхватила под руку, вытащила из-за стола и увлекла за собой в салон. Вечер поздний, спать скоро, а у нас ногти красней некуда.

Причём ладно у меня -- на работе нет никаких факторов для сброса напряжения. Руководство объясняет это тем, что яркий свет и контрастные температуры портят материалы и оборудование, с которыми мы работаем. И вообще, считается, что поддержание стабильности -- личное дело самого стабилизируемого. Поэтому с моим состоянием к концу дня всё понятно. Но Сатилита? Она-то где ухитрилась такой избыточный потенциал накопить? Тем более в учебных заведениях детям как раз правильные условия создают. Не то чтобы совсем идеальные, но близкие к салонным.

-- В библиотеке! -- страшно округляя глаза, сообщила девушка. -- У меня зачёты скоро, приходится заказывать и просматривать нужные инфоносители. А знаешь, как там тихо и тепло? Я уже часа через два с ума сходить начинаю.

Ясно. Проблемы подростковых перестроек организма. Я бы и больше чем два часа выдержала запросто.

Зато и организм подростков стабилизируется быстрее. Сатилите меньше десяти минут понадобилось, чтобы привести себя в нормальное состояние. Мне чуть дольше, но сестричка, как обычно, терпеливо дождалась окончания процедуры. Даже задремала под оглушающий грохот, перемежающийся с нежной мелодией.

Потому и домой она шла бодро, и вопросы задавала на редкость разумные.

-- А этот, как его... -- За время сеанса имя вылетело у неё из головы. Но всё же сестричка вспомнила: -- Шингулар! У него с тобой какая совместимость?

Совместимость...

Ну да, мы же с ним в летбиле наедине оставались, и никто нам взаимодействовать не мешал. Мой организм реагировал на присутствие гверта более или менее адекватно. Его поведение тоже почти не изменилось. Разве что к концу полёта мы оба начали друг другу улыбаться. Я нервно хихикала от растущего внутреннего напряжения и желания сначала наговорить Шингулару комплиментов, а потом побыстрей от его общества избавиться. Он... не знаю от чего. Но для его психотипа это явно ненормально.

-- Примерно процентов пятьдесят, -- сказала, вспомнив, что сестра ждёт ответа.

На самом деле всё же ближе к семидесяти, с учетом того, сколько времени прошло до начала "отторжения", но раскрывать истину я не стала. Гверт Гарон как-никак фиктивный жених, и я потом должна буду объяснить причину, по которой он исчез. Так что выбрала я пограничный вариант, при котором и категорически отказываться от брака не стоит, но и сразу выскакивать замуж стрёмно.

-- Хм... -- деловито принялась обдумывать цифру Сатилита, отбрасывая металлическим мыском своего сапожка в сторону небольшой камушек, оказавшийся на пути. -- Этого мало. Неужели ты дала согласие на церемонию?

В голосе тревога. Всё же она за меня очень переживает. Понимает, в каком положении я сейчас нахожусь, и боится, что ей самой придётся пережить то же самое.

-- Нет, конечно, -- успокоила я её. Даже за плечи обняла, чтобы она почувствовала себя увереннее. -- Я подожду с окончательным решением. У меня ещё почти год до минусовых доходов. Шингулар меня не торопит и согласен оставаться в потенциальных женихах.

-- Значит, и ты и он всё равно будете искать тех, с кем у вас совместимость лучше? А если не найдёте, тогда поженитесь? -- Синие глаза смотрели на меня испытующе.

-- Умничка.

-- Зачем тогда он с тобой встречается? Как ты с другими наедине останешься, если он будет рядом? Да и с ним никто своё соответствие проверить не сможет.

Вот ведь маленький следователь! Стабилизировалась на мою голову. До салона она бы об этом и не задумалась. Да и завтра с утра, скорее всего, тоже. У неё быстро нелогичность мышления нарастает. Опять-таки возрастное.

Услышав далёкий рокот, я подняла голову. Багровые низкие тучи затянули небо, а на горизонте вообще превратились в кроваво-чёрную массу, пронзаемую яркими разрядами молний.

-- Он проявляет внимание и тем самым подтверждает свои серьёзные намерения. -- Мне пришлось и отвечать, и ускорить шаг, чтобы добраться домой до того, как стихия разыграется окончательно. -- То есть показывает, что не отказывается от отношений и ждёт, пока я соглашусь. И вообще, бывают же случаи, когда совместимость резко меняется в сторону большего соответствия, если контакт длительный. Вам разве на занятиях по личным отношениям этого не объясняли?

-- Нет, этой темы ещё не было, -- вздохнула сестричка. Вывернулась из-под моей руки и оттянула мембрану, закрывающую вход в дом.

Я замолчала, потому что не хотела мешать родителям -- папе сегодня в ночь подниматься, маме, насколько я знаю, тоже рано вставать. А ещё вспомнила, что физиологию брака изучают на последнем школьном курсе. Сатилите ждать ещё года полтора, прежде чем она поймёт всю специфику того, что между супругами происходит. Сначала потенциальными, потом реальными.

Кстати, цены бы не было этому учебному курсу, если бы на нём ещё объясняли, почему стимпар недвусмысленно намекает, что подыскивает своему подопечному жену, а его подопечный при этом делает всё, чтобы получилось с точностью до наоборот. То бишь ничего не получилось.

Нет, я не про норта Сотона и сурового безопасника. С ними как раз всё понятно: у первого деловой интерес, у второго общественная нагрузка. И ничего более. Похоже, у Шингулара всё же есть на примете невеста, а может, и не одна, раз он не стал мне намекать на что-то серьёзное, хоть и понял, какой у нас уровень совместимости. Я же говорю про Акмилара и его фанатика-учёного. Сама слышала, как стимпар практически прямым текстом заявлял своему подопечному, что приводит девушек на смотрины, а тот даже после этого всё равно ни одной попытки не предпринял, чтобы остаться со мной наедине.

Со мной... А с другими? Вот вопрос... И ведь не задашь его никому. Но получить на него ответ почему-то очень хочется.

Проследив, чтобы Сатилита ушла к себе и не шумела, я проскользнула на кухню -- сделать горячий сок. Вечером температура в наших широтах ощутимо падает, и после прогулки нужно быстро согреться.

Очистив кузару, закинула её в соковарку, благо работает та бесшумно. Перелила готовый напиток в термочашки и, стараясь ступать неслышно, вернулась в жилую часть дома. Одну порцию отдала сестре, вторую утащила к себе.

Сразу пить не стала. Затемнила мембрану окна, быстро скинула с себя одежду и несколько минут потратила на гигиену. Достала из ниши перинку, взбила и кинула на пол. Побросала на неё же подушки, переключила дневной режим освещения на ночной, закуталась в одеяло и забралась в уютное гнёздышко.

Вот теперь можно и соком наслаждаться.

Жмурясь от удовольствия, я потягивала обжигающий напиток и прислушивалась к завываниям ветра, который неукротимыми порывами проносился над домом, желая сорвать с него мембрану. Начавшийся дождь стремился ему помочь и упрямо лупил по покрытию потолка, оставляя на нём видимые даже в полумраке вмятины. Заворожённая медитативным стуком, я наблюдала, как они распрямлялись, несмотря на водные потоки, которые с разрушительной яростью продолжали вбиваться в тонкий материал. Тонкий, да, но прочный и упругий. Куда более устойчивый к внешним факторам, нежели тот, из которого возводятся стены. Потому и используют его чаще, чем любой другой. Причём не только в строительстве.

Вот, например, термоэффект у посуды отчего? Оттого что внутри есть тонкая мембранная вставка...

Почувствовав, что засыпаю, я отставила чашку подальше и протянула руку, нащупывая панель будильника. Нужно его включить, иначе точно не проснусь вовремя.

Утренние смены это, конечно, удобно -- заканчивается рабочий день не слишком поздно. Вот только вставать приходится рано.

Зато после работы остаётся время, и можно заняться собой или тем, что тебе хочется. Присмотреть за сестрой, сходить с ней в салон и в магазин за продуктами или одеждой, погулять по парковой зоне, размяться на тренировочной площадке... В конце концов, просто остаться дома. Сделать уборку, разобрать вещи, заказать новые, чтобы заменить изношенные.

У нормальных холиан столько возможностей, а у меня...

А у меня их нет.

Потому что я снова пойду на "свидание".

ГЛАВА 2

Методика

КРИТЕРИИ ОТБОРА

В целях оптимизации процедуры подбора параметров, необходимых для процесса стабилизации пространственного пласта, в ходе исследования сделана ограниченная выборка испытуемых, результаты предыдущего воздействия на которых имеют любое проявление, связанное хотя бы с незначительным пространственным смещением восприятия...

Ручка, которой писал Лидейлар, неожиданно исчезла из его пальцев, выхваченная другими, куда более цепкими. Бесцеремонное действие сопроводилось громогласным:

-- Хватит!

А через секунду дополнилось возмущённым:

-- Ты хотя бы дома можешь забыть о своей работе?

-- Не могу.

Лидейлар зажмурился, растёр пальцами виски, отодвинул маленький столик и встал с подушки. Сделав вид, что разгневанная персона его не интересует, направился к выходу из комнаты. Впрочем, всего пара шагов, и он резко развернулся.

Захват. Сдавленное: "Ах, ты!.." Короткая борьба. Падение на пол. Новая порция шипения: "Задушишь же...", а потом более внятное:

-- Я понял. Ты не учёный. Ты машина для уничтожения стимпаров. Хорошо хоть одноразовая. Потому что из-за тебя погибну только я.

Акмилар демонстративно упал на подушку, столь удачно оказавшуюся за его спиной, переплёл пальцы в замок и закрыл глаза. Лидейлар же, убрав в нагрудный карман жилета ручку, вернувшуюся к нему в боевом сражении, поднялся на ноги. Наклонился, вцепился в "умирающего" и вздёрнул его вверх.

-- Если я не буду заниматься исследованием, "погибнем" мы оба. Причём я буду первым, а тебе придётся объясняться перед Комитетом Жизнеобеспечения, как ты это допустил. Идём ужинать.

Он улыбнулся, оправил одежду и направился на кухню.

-- Что случилось? -- следуя за ним, поинтересовался Акмилар.

В улыбке своего подопечного он не видел ничего весёлого. Да, шутку Лидейлар понял, значит, не так уж сильно дестабилизирован, хоть ногти далеко не синие. Но его настрой стимпару всё равно не понравился.

Ответ получил не сразу. Лидейлар сначала приподнял крышки и придирчиво изучил блюда, расставленные на невысоком столике в центре помещения. Сосредоточенно переложил на тарелку то, что ему приглянулось. Потом опустился на колени, подтаскивая к себе подушку для поддержки спины, взял в руки вилку и лишь после этого соизволил пояснить:

-- Научный Совет позволил Центру Прикладных Изысканий курировать моё исследование.

-- Разве это плохо? -- удивился Акмилар, присаживаясь рядом с ним. Переставил ближе одно из порционных блюд и приступил к еде. -- Это же допфинансирование.

-- Плохо, -- прожевав и проглотив кусочек бледно-фиолетового мяса, отрезал Лидейлар. -- Потому что, отрабатывая вложенные средства, я обязан в первую очередь ориентироваться на запросы Центра. И теперь, вместо того чтобы выяснять, почему дифракция при квантовом сложении приводит к искажению интерференционной картины восприятия, я вынужден рассчитывать, при каких линейных операторах идёт отождествление пространства со своим сопряжённым.

-- Ты можешь говорить на нормальном языке, а не на своей научной тарабарщине?! -- возмутился Акмилар. Правда, аппетита не потерял и продолжал ужинать. -- Переводи давай!

-- Могу, -- буркнул Лидейлар, разламывая запечённый круслат. -- Перевожу: мою гипотезу признали несостоятельной, а меня самого полным... дилетантом.

С его губ однозначно хотело сорваться иное слово.

-- Но тебя не отстранили и не уволили. -- Стимпар попытался найти хоть какой-то положительный момент, чтобы поддержать подопечного. -- Мне кажется, нет большой разницы в том, что именно исследовать...

Гневный взгляд, оборвал его рассуждение, доказав -- разница есть. Причём существенная. А потом и догадка мелькнула, которую Акмилар немедленно высказал, до хриплого шёпота приглушив голос:

-- Ты пытаешься вести два исследования параллельно? Официальное и... своё?

Лидейлар кивнул.

Теперь они ели молча. И если учёный делал это с прежней размеренностью, то создатель композиций лишь уныло ковырял в тарелке. Ему стала понятна причина, по которой подопечный до сих пор не нашёл себе жены, хотя он с завидной регулярностью отправлял к нему девушек. Лидейлар расстроен проявленным к нему отношением и просто не может думать о чём-то ином. К тому же он повёл рискованную игру и теперь опасается, что, узнав об этом, проект у него отберут, и он лишится возможности его продолжить.

И всё же ответственность за будущее Лидейлара не давала покоя. Мужчине, достигшему зрелости, нельзя без семьи. Нужна жена, дети. Да и стимпар, как бы ни был привязан к своему подопечному, обязан взять под опеку другого, едва у него появляется для этого возможность. И в Комитете Жизнеобеспечения уже не раз интересовались, когда именно Акмилар это сделает.

Нет, давления на него никто и никогда не оказывал, но настойчивость Комитета была понятна -- дети других полов рождаются куда чаще, чем стимпары. Поэтому последних не настолько много, чтобы они могли позволить себе за всю жизнь помочь стать половозрелым только одному подопечному. Ведь мальчиков, которым требуется стимуляция взросления, с каждым годом становится всё больше.

Однако пока Лидейлар не женат, организм Акмилара продолжает вырабатывать адаптированные под него гормоны, а это значит, что брать нового подопечного бессмысленно.

И как бы ни хотелось стимпару дать возможность тому, с кем он прожил в одном доме более двадцати лет, разобраться с социальными проблемами и не усиливать давления на него, выбора не оставалось.

-- Ты с девушками, которые тебе подошли, хоть разок встретился после проверки на совместимость?

Акмилар старался, чтобы его голос звучал максимально нейтрально, спросил, словно между делом. Тем более что ужинать они уже закончили, и он убирал посуду в автомойку, а оставшиеся нетронутыми блюда в блок герметизации. И всё равно в словах стимпара Лидейлару послышался упрёк. Впрочем, несмотря на свои проблемы, принял, понял, потому лукавить и скрывать правду не стал.

-- Встретился. Одна отказалась.

-- Так быстро? -- удивился стимпар, замирая от неожиданности. -- У неё был кто-то ещё?

-- Да, второй претендент примерно той же совместимости. А срок принятия решения уже пограничный. Вот она и выбрала. -- Лидейлар помолчал, но всё же закончил: -- Не меня.

-- Ясно. А которая? Светловолосая? С которой у тебя почти восемьдесят получилось? Значит, теперь из проверенных и согласившихся только одна осталась? Тёмненькая? Как, говоришь, её зовут? Вегдалита? И с ней чуть больше пятидесяти? Жаль...

Стимпар задавал вопросы, которые не требовали пространных ответов, поэтому его подопечный лишь кивал. Понимая, что не ошибся в своих предположениях, Акмилар замолк и возобновил хождение по кухне.

Лидейлар смотрел на него со смешанным чувством вины и растерянности. Действительно, жаль. Чисто внешне отказавшая девушка, с очень милыми чертами лица и бледно-голубыми, почти как у стимпара волосами, ему нравилась. И их организмы реагировали друг на друга на удивление адекватно. К другим он такого не испытывал. Вернее, испытывал, но лишь отчасти, на краткое время. С другой стороны, а много ли их было?

Прекрасно зная, что у Акмилара есть причины беспокоиться за их будущее, Лидейлар изо всех сил старался не сосредотачиваться исключительно на работе. Потому и дома работал, чтобы оставалось больше времени на общение с подопытными. И пользовался любым удобным случаем, чтобы совместимость проверять. Иногда получалось.

Так сколько же девушек оставалось с ним наедине? Около двадцати. И это при том, что возможностей было куда больше. А теперь их совсем мало, потому как новых испытуемых брать в опыт нельзя. Критерии выборки, обозначенные нортом Сотоном, подразумевали только тех, кто участвовал в первом опыте. Из них пришлось отсеять больше двух третей. А среди тех, кто остался, не так уж и много девушек. Шестеро. Из них трое по совместимости Лидейлару не подошли, а других проверить удобного случая не подвернулось. Остальные -- мужчины и стимпары. Да и их всего десять. Зато какие у них реакции на воздействие!

И пусть они не демонстрируют таких сверхдальних перемещений, как Иникалита, но то, что смещение их восприятия уходит за пределы Холиана, это точно. Пару раз картинки были связаны с видом на планету с орбиты, одно видение можно было с уверенностью отнести к постройкам на Дрионе, а это пусть и спутник Холиана, но ведь расстояние тоже немаленькое. Все остальные испытуемые путались в отождествлении того, что именно видят, но по косвенным признакам и в рамках допущений их всё же пока исключать не стали.

-- Ты опять о работе думаешь? Хоть на время забудь...

Не столько недовольный, сколько участливый голос окутал заботой. Руки обняли, заставляя податься назад и опереться на того, кто фактически заменял Лидейлару семью.

Родителей он помнил и уважал, однако к стимпару относился куда более трепетно. Акмилар, сам едва успевший достичь двадцати лет -- возраста, когда стимпар становится гормонально активным, -- взял Лидейлара под опеку в одиннадцать лет. Для мальчика-холианина, который с семи лет должен был получать внешнюю стимуляцию для правильного развития, годы без стимпара стали настоящим испытанием. Наверняка именно поэтому и организм так долго не желал обретать полноценной зрелости. И если обычно юноша превращается в мужчину к двадцати пяти, то у Лидейлара процесс затянулся. Может, потому не было и непреодолимого желания отпустить Акмилара и создать семью? Ответить на этот вопрос Лидейлар не мог.

Да и не хотелось ему больше размышлять. Взрослый, сейчас он чувствовал себя ребёнком. Закрыв глаза, подчинился напору ласковых рук. Послушно опустился на пол, продолжая опираться спиной на сильное тело стимпара, пальцы которого зарылись в волосы, лаская и успокаивая, заставляя расслабиться напряжённые мышцы.

Общение со стимпаром -- это не подпитка в салоне. И к стабильности организма оно не имеет никакого отношения, потому что с восприятием внешнего мира органами чувств не связано. Разве только косвенно. Но без него Лидейлар чувствовал себя некомфортно. И жалел, что этого общения ему становится мало.

-- Это потому, что теперь тебе не я нужен, а женщина, -- приятным переливом звучал в комнате задумчивый голос Акмилара. -- У твоего организма появились новые потребности, которые я не могу удовлетворить при всём желании... Останешься сегодня у меня? Утром в салон вместе сходим, потом на работу поедешь.

Ответить Лидейлар не успел. Пол под ними вздрогнул. Приподнялся и опустился, заставив стены качнуться, а мембраны деформироваться. Тихо звякнула посуда, закреплённая в ячейках встроенного шкафа, тонкие информационные пластины с негромким перестуком посыпались с полки, которую Акмилар по небрежности оставил открытой.

Ещё один толчок, сместивший стены, и вновь безмятежное спокойствие. Впрочем, разгул стихии никого из обитателей дома не удивил и не впечатлил.

-- Похоже, всё, -- буднично констатировал Лидейлар. Потянулся и вывернулся из тесных объятий стимпара. -- Давай прибираться и спать. Останусь, конечно, -- непоследовательно, но всё же ответил на вопрос молодой учёный. Тратить время на то, чтобы вернуться в свой новый дом, который он купил совсем недавно и лишь потому, что тот был расположен близко от работы, ему не хотелось.

-- А может, фильм посмотрим? -- предложил Акмилар, разбирая перепутавшиеся пластины. -- Что-нибудь из старого, твоего любимого?

-- Давай, -- с энтузиазмом согласился его подопечный. -- "Зелёную пропасть". Там инопланетяне такие смешные, многорукие.

Стимпар расплылся в улыбке, загрузил носитель в щель визора и включил прибор. Тот послушно раскинул плоскость экрана по периметру одной из свободных стен, демонстрируя готовность к работе. Однако прежде чем режим приёма сменился на воспроизведение, перед зрителями успела появиться надпись, символы которой эффектно вписывались в сложную композицию рисунка, изображающего Холиан во власти стихий.

ПРОГНОЗ

-- Геоклиматические условия во всех регионах по-прежнему смещаются в сторону усиления активности. -- Возникшая под поблекшим названием программы женщина, в тёмном костюме и с гладко зачёсанными назад синими волосами, строго взглянула на своих слушателей. -- Напоминаем, что планета через десять дней окажется в перигелии к Зиуну. В эти дни следует ожидать максимума тектонической активности и нестабильности атмосферы. На завтра в регионах приморья штормовое предупреждение. Из-за ливневых осадков и селевых потоков предгорья закрыты для посещений. Над равнинной частью материка формируются две суперциклонические зоны.

Сменив диктора, на стене развернулась карта: огромный материк, пересекающие его изломанные линии горных хребтов и море -- в самом центре, почти круглое, похожее на тарелку с неровными краями. А над всем этим густой красно-серой массой клубился облачный покров.

-- Как обычно, ничего конкретного не сказали. А потом будут удивляться количеству аварий, -- посмотрев на творящееся безобразие, констатировал папа. Выключил визор, подошёл к окну и присмотрелся к пламенеющему горизонту, за которым только что с неторопливой медлительностью исчез побагровевший Зиун.

-- Не переживай, не первый раз нам приходится работать в таких условиях. Справимся, -- успокоил его Дагвилар. Поднялся из-за стола, демонстрируя гибкую сильную фигуру. Откинул за спину шикарную копну почти чёрных волос и подмигнул нам. -- Так ведь, девочки?

Я невольно залюбовалась братом. Он у нас красавец, весь в отца. Пилот, поднимающий транспортные корабли на орбиту. Был лучшим на своём спецкурсе. Два года назад расстался со стимпаром и женился. Правда, детишек у молодой семьи пока нет. Зато есть свободное время, и они с удовольствием тратят его на отдых и встречи с родными.

-- Так, милый, -- лучезарно улыбнулась мужу Агмелита, отрываясь от просмотра снимков, которые ей демонстрировала Сатилита, хвастаясь своими школьными достижениями. У сестрёнки талант к запечатлению. Композиции она выбирает изумительно -- фон, глубину, освещённость... Наверняка профессию создателя себе выберет.

Кстати, Агмелита -- пилот и работает в паре с Дагвиларом. Но это и хорошо, они имеют возможность не расставаться. Вот и завтра им вместе в рейс лететь. Потому отец и переживает, что погодные условия сложные.

-- Ладно, мы пойдём, поздно уже. -- Брат подошёл к нам, протягивая руку, чтобы помочь жене подняться. -- Мам, пока! -- повысил он голос.

-- Всё? Уже уходите? -- донеслось из соседней комнаты. Через секунду появилась родительница. В одной руке мини-резак, в другой жёлтый перезрелый вивирас. Любит она с фруктами возиться. -- Может, заночуете?

-- Да нет, ну что мы вас стеснять будем? И на космодром надо пораньше. За погрузкой проследить, -- деликатно отказался братик.

-- А я хочу остаться! -- Агмелита хитро прищурилась и отодвинулась подальше.

Дагвилар демонстративно укоризненно покачал головой, нахмурился, наклонился, подхватил жену на руки и понёс к выходу.

Девушка засмеялась, шутливо пытаясь вырваться из его рук. Откинулась корпусом назад, разметав кудрявые голубые локоны по широким плечам супруга. Стройные ножки в полусапожках из зелёной кожи в тон платью и на высоком каблучке взбрыкнули, взметнув в воздух край длинной юбки. Эх...

Я ей завидую?

Завидую-ю-ю!

Тому, что совместимость у неё с моим братом оказалась идеальная. Тому, что нашла она себе мужа быстро и без проблем. Тому, что жила и работала в своё удовольствие. Тому, что подопытной её никто не назначал. Тому...

-- Иникалита! -- Я получила острым локтем в бок. -- Ты спать собираешься? Или будешь слюни пускать?

Ойкнула и поплелась к себе.

Завтра с утра придётся ещё раньше встать, чем обычно, ведь из-за приезда брата мы на сеанс стабилизации так и не сходили. Мало того, нужно будет ухитриться соню-Сатилиту поднять, привести в адекватное состояние и отбуксировать в салон, а оттуда в школу. А потом ещё и до работы успеть добежать.

Вот перспективочка...

А если учесть, что сестричка начнёт глупые вопросы задавать, поскольку думать и мыслить логически её голова сейчас не в состоянии, то и вообще мрак.

-- И почему полёты на орбиту в это время не отменяют? Как же они взлетать будут, если космодром накроет циклон? Может, съездим туда вечером, посмотрим на старт? Как это зачем? Знаю, что занята... Неужели встречи с Шингуларом важнее?

Она трещит без умолку, а у меня самой мозг нормально соображать отказывается. То есть начинает задумываться о таких вещах, до которых ему, собственно говоря, не должно быть никакого дела. Вернее, должно, но не в таких катастрофических масштабах и не с такой маниакальной направленностью на предчувствие грядущих неприятностей.

В салоне становится легче. Тело привычно вздрагивает от идущих от установок вибраций, покрывается мурашками, окутываясь волнами холодного воздуха, борется с тяжестью, наваливающейся вместе с триумфальными аккордами... А в сознании появляется спокойствие, размеренность, ясность.

Брат -- отличный пилот. Агмелита ничуть не хуже. У них лётных часов больше, чем у многих других. Корабли изготавливаются с расчётом на дополнительные атмосферные нагрузки, потому что на Холиане вечно не всё в порядке с погодными условиями. И при этом я даже не могу припомнить, когда последний раз служба новостей сообщала об авариях летательных аппаратов.

В общем, в этом смысле не о чем переживать.

И словно желая меня в этом разубедить, резкий порыв влажного ветра взметнул накидку, едва я оказалась вне защиты стен салона. То есть мою взметнул, а у Сатилиты сорвал, видимо, она плохо скрепила застёжку.

-- Ой! -- Сестричка крутнулась, пытаясь поймать ускользающую от неё одежду. Руки схватили пустоту, а на лице появилось выражение обиды и растерянности. Но практически моментально сменилось на радостное изумление, потому что накидка вернулась, пойманная другими руками. Мужскими.

-- Держите. -- Ловкий тип протянул свою добычу Сатилите и перевёл взгляд на меня. -- Доброе утро, Иникалита.

-- Доброе, гверт Котрон. Спасибо за помощь, вы оказались рядом очень вовремя.

Отвечать пришлось мне. Во-первых, потому что сестра с ним не знакома, а во-вторых, пока курс личных отношений в школе не пройден, не положено ей до совершеннолетия без разрешения старших общаться ни с мужчинами, ни со стимпарами.

-- Это было не сложно. -- Синие глаза лукаво блеснули. -- Я видел вас в салоне и вышел следом.

Он там был? Вот досада... А я и не заметила.

Зато теперь прекрасно видела. И короткие яркие волосы, которые безжалостно трепал ветер. И прямую линию носа, может, немного коротковатого, но в целом неплохо гармонирующего с остальными чертами лица. И тёмный, плотный, почти чёрный костюм, идеально сидящий на очень даже неплохой фигуре...

Спохватилась, когда Сатилита дёрнула меня за руку. Непроизвольно оглянулась, цепляясь взглядом за далёкие низкие постройки учебного комплекса.

-- Вы опаздываете на работу? -- почти правильно понял моё движение собеседник и, заставляя меня пожалеть о том, что я пришла в салон не одна, предложил: -- Я могу вас подвезти.

-- Да, опаздываю, но сначала должна отвести в школу сестру. Поэтому не нужно тратить на меня время. Вы ведь тоже торопитесь.

То, что этот тип чуть ли не ночует в лаборатории, я прекрасно знала. В какое бы время я туда ни попадала, он всегда был на своём рабочем месте. Впрочем, похоже, из любого правила есть исключения.

-- Не страшно, сначала заедем в школу, потом отвезу вас.

Может, у него выходной? А что ещё я должна думать, если Лидейлар демонстрирует удивительную настойчивость для того, чей интерес до этого был сугубо профессиональным, и не... Упс! А вдруг он просто желает остаться наедине? Тогда не удивительно.

-- Сатилита? -- Я вопросительно посмотрела на сестру.

-- Поехали, а то мне от наставницы влетит, если не успею к началу занятия! -- подыграла мне она. Знает, что девушке неприлично давать согласие на прямое приглашение, когда для этого нет других оснований.

Теперь они у меня были. И вне зависимости от того, что на самом деле лежало в основе галантной предупредительности гверта Котрона -- реальное желание узнать меня ближе или просто стремление помочь, -- я имела оправдание своего присутствия в его летбиле.

Сидя на мягком сиденье, рассматривала салон, дизайн которого мало чем отличался от стандартного. Хромированные гладкие крепёжные элементы, прозрачная защитная мембрана, водоотталкивающая обивка. Лишь на панели управления вился необычный фиолетовый рисунок, словно его опутало своими побегами какое-то диковинное растение.

-- Вот туда!

Сатилита подпрыгнула на сиденье, сдвинувшись ближе к водителю, и указала на небольшую, почти полностью заполненную парковку у бокового входа в куполообразное здание, прижавшееся к земле. Сквозь матовую крышу был виден яркий свет и тёмные движущиеся силуэты.

-- Мне там удобнее заходить, -- покосилась на меня и объяснила свою несдержанность сестричка.

Лидейлар промолчал, заводя летбиль на посадку. Мастерски вписался в узкое пространство между двумя рядом припаркованными машинами и убрал закрывающую нас мембрану.

-- Спасибо!

Сатилита, сидевшая между нами, сняла с себя фиксаторы и уперлась руками в передний ограничитель. Подпрыгнула, усаживаясь на край борта пятой точкой, перекинула через него юбку, затем ноги и легко спрыгнула. Махнув нам рукой, побежала к учебному корпусу.

-- Лихо, -- наконец заговорил Лидейлар. -- Любопытно, она всегда такая?

-- Какая? -- Не совсем понимая смысла вопроса, я насторожилась. В нём опять проснулся учёный? В таком случае мне тоже лучше убежать. Пока ещё не поздно.

Хорошая мысль. Но чуток запоздавшая.

Мембрана снова натянулась, а крепления фиксаторов щёлкнули, напоминая, что места стало больше и его можно занять. Намёк я проигнорировала. Рано ещё. Я не знаю, как организм отреагирует.

-- Непредсказуемая, -- совершенно серьёзно ответил гверт. -- Никогда не видел, чтобы вот таким экстремальным способом покидали летбиль.

Я удивилась. Практически все дети так делают! Нормально выйти их не заставишь. Сама с трудом от этой привычки отвыкала.

Ладно, допустим, опыта общения с детьми у моего спутника не было. Ну, мало ли. Может, в семье он один-единственный. Или имеет братьев-сестёр намного старше. Но сам-то он ребёнком был! Неужели вел себя иначе?

-- Но ведь это удобно и быстро, -- пояснила я, раз уж для него причины непонятны.

"Надеюсь, вы не будете так делать? Или всё же сделаете? Вам платье тоже не помешает? -- Двусмысленный намёк, коварная улыбка и весьма специфический взгляд, скользнувший по моим ногам, пусть и закрытым длинной юбкой. А потом движение навстречу и жаркое обещание: -- Тогда я спрыгну первым и вас поймаю. Идёт?"

Да, я ждала такой реакции. Не дословно, но нечто подобное я уже слышала от одного из потенциальных кавалеров, с которым столкнула меня судьба почти сразу после совершеннолетия. Совместимость в итоге вышла процентов на двадцать, хотя чисто внешне он мне нравился.

-- Я как-то этот аспект из вида упустил, -- возвращая меня в настоящее, признался вдумчивый голос. -- Ваша сестра ещё подросток. По сути, ребёнок. А дети всегда более активны, наверняка именно поэтому она так поступает.

И снова я удивилась. Логика у него, конечно, непробиваемая, не зря в научную сферу подался. Но меня всё же зацепило иное. Он настолько абстрактно об этом говорит, словно у него самого детства не было!

-- Вы так не поступали? -- сорвалось с губ.

Нет, вот честно, я не хотела! Всегда придерживалась правила не лезть в чужую жизнь. Нас в школе учили, что личность каждого -- это его уникальный, неприкосновенный мир. И если уж ты решился на взаимодействие, нужно сделать его максимально приятным для того, с кем общаешься. Да, возможно, где-то лукавить, да, вероятно, допускать некоторую наигранность, но ведь во благо. Чтобы собеседник не чувствовал себя неполноценным и ущемлённым. А если, например, он тебе изначально враг, эта тактика поможет не спровоцировать ещё более сильного негатива.

А я сейчас как поступила?

На меня чуть ли не паника нахлынула от осознания того, что я невольно могла гверта обидеть.

-- У меня не было для этого возможностей, -- успокаивая мою социальную щепетильность, совершенно обыденно отреагировал Лидейлар. Мало того, ещё и пояснил: -- Мои родители были в составе исследовательской группы, которая работала на Дегоде. Там можно перемещаться только на наземном транспорте, больше похожем на невысокие платформы. Вернулись на Холиан, потому что в составе экспедиции не было стимпаров. Организаторы не захотели рисковать, да и не думали, наверное, что в экстремальных условиях кто-то решится на ребёнка. Когда я родился, отец отправил работодателю сообщение и запрос, который тот должен был передать в Комитет Жизнеобеспечения. Мы ждали, сколько могли, но стимпара так никто и не прислал. В итоге мы вернулись на Холиан, когда мне было почти девять, на корабле, который раз в год привозил на Дегоду продукты и оборудование для экспедиции. И в первый же день, когда летели с космодрома домой, попали в атмосферную аномалию. Летбиль потерял маневренность, начал падать, отец пытался справиться с управлением, но не смог. Я хоть и получил серьёзные травмы, всё же остался в живых, родители... -- Договаривать фразу он не стал, но и молчать долго тоже. -- Два года провёл в клинике, а оттуда меня забрал Акмилар. К летбилям я потом долго не подходил.

-- Простите, -- едва слышно выдавила я из себя.

-- Ничего страшного, -- по-прежнему не отрывая глаз от построек, над которыми мы пролетали, ответил Лидейлар. -- Я привык думать об этом стечении обстоятельств как о факте, которому трудно дать научное объяснение.

Я неуверенно покивала, понимая, как сложно ему было, и в летбиле наступила тишина. Не полная, ватная, а совсем обычная, нарушаемая мерным гулом двигателя, шумом ветра за бортом, тихими пощёлкиваниями приборов. Гверт Котрон сосредоточенно пилотировал, я, откинув голову на валик спинки, бездумно созерцала сгущающиеся облака... Лишь через пару минут сообразила, насколько мне комфортно и хорошо. Рассказ Лидейлара о прошлом, несмотря на трагичность, меня не угнетал. Молчание не мешало. Присутствие мужчины не нервировало. Можно даже сказать, наоборот, всё это удивительным образом с ним сближало, создавая непередаваемое ощущение единения. Хотелось всю жизнь вот так провести рядом с тем, кто тебе не станет лгать, изворачиваться, наигранно выражать то, что к тебе не испытывает. А ведь это... Это очень высокий уровень совместимости.

От этой мысли я забыла как дышать. Замерла с тоскливым предчувствием, что вот сейчас Лидейлар всё испортит. Скажет что-нибудь типа: "Забудь! У меня отличная работа, и вообще всё замечательно в жизни!" и подмигнёт, наглядно демонстрируя -- переживать ему совершенно не о чем, хотя на самом деле это не так. То есть докажет, что совместимость, может, и есть, но нестойкая и несогласованная. То есть процентов на восемьдесят. Или семьдесят. Или вообще шестьдесят. Тут уж от степени наигранности будет зависеть и от того, как мой организм на подобный финт отреагирует.

Однако мой спутник отработанным движением снял летбиль с полётной высоты, заводя его на посадку. Уменьшил тягу, сманеврировал и затормозил у края парковки. Убрал руки с панели управления и несколько секунд просто сидел, рассматривая тот самый фиолетовый рисунок, который меня заинтересовал. Он словно прислушивался сам к себе.

Я ему не мешала. Лидейлар чувствует то же самое, что и я. И теперь он должен сказать о своих намерениях найти жену и готовности принять тот уровень совместимости, который имеется между нами. Разумеется, если есть у него такие намерения. Тогда я получу право ответить ему согласием. Временным, если не буду уверена, что не встречу кого-то более совместимого, или окончательным, если не захочу больше ждать и искать.

Наконец он пошевелился. Развернулся, чтобы поймать мой взгляд.

-- Иникалита...

И всё. Я так и не узнала, о чём он хотел сказать, потому что именно в этот момент мой экверком, который вообще невероятно редко срабатывал, принял входящее сообщение и заверещал, сигнализируя о том, что прочесть его я обязана немедленно.

Лидейлар замолчал, а я, ругаясь в душе на невероятную способность абонента достать меня в самый неподходящий момент, вытащила из сумки несносную технику. Раскрыла, и в воздух выстрелили лазерные лучики, сформировавшие передо мной небольшой экран. Через секунду на нём появился заголовок, а под ним строчки сообщения:

ИЗВЕЩЕНИЕ

Час назад в районе главного космопорта произошло сильнейшее за последние десять лет землетрясение, приведшее к обрыву энергокабелей погрузчика и его неконтролируемому падению. Герметичность контейнеров, загружаемых на корабль "Красс-3", была нарушена, что привело к воспламенению находящегося в них ултриза и взрыву.

Корабль получил значительные повреждения.

В числе пострадавших: капитан судна Олиголар лерт Погрон, первый пилот Дагвилар лерт Дитон, второй пилот Агмелита ласк Пограя, бортмеханик...

Дальнейшая официальная часть сообщения была затерта и добавлена короткая приписка:

Иникалита, как сможешь, возьми наёмный летбиль и прилетай в клинику космопорта. Я уже почти на месте. Сатилите не сообщай. Папа знает.

Мама

Шрифт был крупным, а ошарашенность Иникалиты настолько явной, что Лидейлар не удержался и скользнул взглядом по записи. Суть трагедии осознал, наверное, даже раньше, чем пассажирка.

-- Я отвезу, -- быстро сказал, включая двигатель.

-- А?.. Да, спасибо. -- Девушка не сразу, но всё же пришла в себя. Спохватилась, увидев, как исчезает внизу купол здания компании, и принялась набирать сообщение.

Ей нужно было предупредить начальницу, объяснить, почему сегодня не выйдет на работу. И она старалась, подбирая символы. Торопилась, волновалась, несколько раз сбивалась.

Лидейлар, стараясь делать это незаметно, следил за движениями тонких пальчиков, сожалея, что не может помочь. Разве только вот так, косвенно. Слова бессмысленны, а действия... На них он права не имеет.

Вот когда учёный пожалел о своей медлительности. О том, что откладывал и не мог найти возможности остаться с Иникалитой наедине. О своём долгом молчании, пока прислушивался к организму и сомневался, не веря, что такой высокий уровень совместимости вообще возможен. И будь у него ещё хотя бы минута, он бы успел, сказал, а теперь... Теперь девушке не до его признаний. Она его не услышит, потому что не способна думать ни о чём, кроме здоровья родных.

Как ему это знакомо... Ощущение потери, которое за столько лет притупилось и почти исчезло, возникло снова, разрослось, напитанное тревожным вздохом Иникалиты, нахлынуло, едва на горизонте показался корпус клиники. Сюда привезли и его вместе с родителями -- летбиль не успел далеко улететь от космопорта.

И сейчас, когда смотрел вслед убегающей к зданию девушке, Лидейлар надеялся, что ей не придётся пережить боль утраты. Не придётся почувствовать всё то, что мучило его долгие годы.

Начав рассказывать о своём прошлом, Лидейлар поначалу сам не понял, зачем это делает. Ведь мог отшутиться, сказать, например: "А вот принцип у меня такой -- делать всё неспешно" или просто: "На летбиль денег в семье не было". Сколько раз Акмилар ему вдалбливал в голову: сваливать на других свои проблемы, особенно если они делают его жалким, это худшее, что может позволить себе холианин. Его всё равно никто его не поймет и не пожалеет. Лидейлар даже стимпару старался своих переживаний лишний раз не показывать и проблемами не загружать, хотя тот ему совсем не чужой. А тут... Сорвалось откровение с языка.

И только когда увидел реакцию Иникалиты, он понял причину -- его организм ощутил присутствие другого, близкого, похожего, и раскрылся. Он словно знал, что это можно сделать. Что не возникнет отторжения, натянутости, неловкости. Что информация будет принята так, как принял её он сам.

А это значит, что поиски закончились. Ему больше не нужно ни с кем проверять совместимость -- он нашёл ту, которая подходит ему идеально. Нужно лишь подождать, пока Иникалита обретёт душевное спокойствие. Ну и себе вернуть самообладание, потому что он тоже не остался равнодушным к произошедшей трагедии.

Вопрос о том, как лучше всего это делать, решился быстро. Прямо там, на парковке, едва фигурка девушки скрылась за мембраной, перекрывающей вход, Лидейлар вытащил свой экверком и набрал на нём сразу два сообщения. Одно отправил через почтовую службу Иникалите, с напоминанием, что она не обязана посещать лабораторию, если у неё нет для этого возможности. Второе прямым доступом врачу, который лечил его самого и до сих пор работал в клинике, с просьбой сообщить информацию о состоянии поступивших сегодня пострадавших.

Не успел долететь до Института, как пришли ответные письма. От Иникалиты краткая благодарность, от врача куда более подробный отчёт: погибших нет, у пострадавших состояние разной степени тяжести, но прогнозы во всех случаях положительные. Нужно лишь время, чтобы поставить их на ноги.

Время... Когда-то Лидейлар считал, что оно мчится, не оставляя возможности сделать задуманное, теперь же ему казалось -- плетётся, словно не желает наступления следующего дня. И ожидание мучило сильней, чем неудачи.

Терпение... Вот то, чего ему теперь не хватало. Касалось это всего. Ожидания, что девушка появится в лаборатории, а она по-прежнему не приходила. Надежд на реальные, значимые результаты опытов, которые они с Овидиларом ставили, используя группу подопытных, которая у них имелась, а сдвигов всё не было.

-- Вы бездарно расходуете вложенные в ваш проект средства! -- возмущался глава Совета, которому норт Сотон за это время уже дважды недвусмысленно намекнул, что его подчинённые не справляются с возложенной на них задачей, следовательно, у него появляются некоторые сомнения в их квалификации. -- Если это будет продолжаться, мы закроем исследование. У вас три дня!

Три дня. И три ночи. Теперь учёные лабораторию совсем не покидали.

-- Опять всё соотносится с Холианом, -- сокрушённо констатировал Овидилар, роняя на стол полученные записи и взъерошивая короткие синие волосы. -- Словно сознание испытуемых к нему привязано. В той или иной степени устойчивости, но видеть что-то более удалённое ни у кого не получается. Может, ты ещё раз изменишь параметры?

Ещё раз? Лидейлар стиснул зубы. Да он уже перебрал столько сочетаний, что дальше просто некуда!

-- Нам нужно одно, всего одно нестандартное видение! -- продолжал его коллега. -- Одно единственное смещение! Ведь Иникалита это увидела!

В его руках вновь оказался рисунок звёздного неба, с которым учёный теперь не расставался. Он стал для него идеалом, мечтой, которая никак не желала становиться реальностью. Ибо не повторялась.

-- Параметры ни при чём. Увидела потому, что она это она, -- путано объяснил Лидейлар. Поморщился, помассировал пальцами виски и с недоумением посмотрел на свои уже даже не красные, а розовые ногти, лунки которых побелели.

-- Что ты имеешь в виду? -- повторил его действия Овидилар, растопыривая пальцы и прищуриваясь. Сказывалась третья бессонная ночь и отсутствие подпитки в салоне.

-- У неё неправильное сознание! -- триумфально заявил гверт Котрон. Поднялся и, слегка пошатываясь, направился к прибору.

-- Она уникум?! -- преувеличенно восхищённо ахнул лерт Дегон. Закрыл левый глаз, выставил один палец перед собой, совместил его с облачённой в бирюзовый халат фигурой и повёл, стараясь не допустить разъединения. И смешливо фыркнул, когда учёный наклонился и перестал сливаться с изображением.

-- Не веришь? -- возмутился Лидейлар, переключив настройки. Распрямился, увидел скептическую гримасу и с показной уверенностью бросил: -- А я тебе докажу!

Развернулся и от резкого движения едва не упал, но удержался, ухватившись за мембрану. Несколько секунд держался за неё и стоял, чуть покачиваясь, вспоминая, что хотел сделать.

Наконец отпустил опору и маниакально рванул на себя аппаратуру, едва не перевернув. Любовно огладил поверхность, прижался к ней щекой, жмурясь от удовольствия, отстранился и впечатал пятерню в панель управления, запуская процесс.

-- Эй... да ты что? -- попытался его остановить Овидилар. Приподнялся, почувствовал головокружение и упал обратно, заваливаясь на бок. -- А ну тебя... -- пробормотал он, закрывая глаза.

Лидейлар продержался чуть дольше. Лихорадочно блестящими глазами осмотрел помещение, отступил на шаг, впечатался в стену и медленно опустился вниз. Так и застыл, привалившись к ней спиной.

А включенная техника рождала электромагнитные волны, меняя состояние нервной системы холиан и заставляя помрачённое сознание воспринимать мир иначе. Первым исчез пол. Полыхнул огненным заревом и пропал, явив вместо себя поверхность низкочастотного электростатического поля. Она колыхалась, двигалась, манила. Звала приблизиться и заскользить по плавно изогнутым векторам. Следом трансформировались стены. Исказились, сжались в тонкие, почти невесомые нити, сплетённые из бесструктурных элементарных бозонов, которые вытягивались и раскачивались под лёгким давлением пролетающих мимо гравитонов. Воздух задрожал и сгустился. Заклубился облаками вероятности над полевыми возмущениями. Последними изменились звуки, превратившись в ритмично скачущие волны.

Реальный мир позиций не сдавал. Упрямо старался вернуться в сознание, но новый, иной, оказался ничуть не менее настойчивым.

Резкий писк... Краткий частотный импульс.

Тяжёлый выдох... Длинная амплитуда.

Чей-то голос... Невероятно сложное переплетение частот.

Тянущее движение... Усиливающееся напряжение.

Меняющий яркость свет... Спектральный всплеск, а на его фоне призрачный сгусток, похожий на маленькую туманность с эфемерными контурами, складывающимися в совершенно нереальный, но почему-то невероятно знакомый образ.

-- Иника?! -- Удивление всколыхнуло частоты.

Сущность тоже колыхнулась и подалась навстречу, однако её черты, вместо того чтобы стать более явными, смазались, начали ускользать, пропадать в небытие.

Тоскливое чувство потери накатило, заставив выплеснуть почти бесконечно длинную волну:

-- Нет! Не уходи! Снова!

И куда более решительно поднять амплитуды:

-- Я найду тебя!

Нереальное пространство потеряло структуру. Эмоции внесли дисгармонию, разрушили стабильность, заставили сознание вернуться в привычный мир, возродив исходные формы.

Или почти исходные.

Учёный приподнялся на локте, осматриваясь. Вместо лаборатории увидел круглое помещение, в котором, кроме накиданных на пол подушек, ничего не было. Даже окон. Розоватый свет пробивался сквозь мембрану потолка, и ещё одна мембрана туго натягивалась, перекрывая вход. В паре метрах от него мирно спал, подложив руку под голову, Овидилар.

Сообразив, что это комната отдыха в комплексе самого Института, Лидейлар сел удобнее. Посмотрел на ногти, вернувшие свой глубокий синий цвет, и удивлённо приподнял брови.

-- Очнулся, горе ты моё?

Натяжение мембраны ослабло, и она чуть сдвинулась, явив сердитое лицо Акмилара. А затем и его самого, одетого в привычный для создателя композиций легкомысленный наряд.

-- Что случилось? -- поднимаясь и оправляя измятый халат, хрипло поинтересовался Лидейлар.

Стимпар закатил глаза к потолку и сложил руки на груди, но всё же объяснил:

-- Вы оба довели себя до неадекватного состояния и, по всей видимости, решили поставить опыт на самих себе. Или самоубиться, потому что ты таймер забыл включить. Хорошо, что я вовремя появился. Как почувствовал. Мы с дежурным обесточили помещение, вас вынесли и часок в местном салоне подержали, потом сюда транспортировали.

-- Спасибо, конечно, но таймер я включал. Там ограничение на двадцать минут стояло, -- буркнул Лидейлар. Шагнул к Овидилару, опустился на корточки и потряс за плечо. С недовольным бормотанием тот приподнялся, непонимающе хлопая глазами.

-- Тогда почему техника не отключилась? На панели хронометра, фиксирующего длительность воздействия, к моменту моего прихода почти полтора часа натикало, -- внимательно наблюдая за учёными, поинтересовался Акмилар.

-- Не может быть, -- помогая коллеге встать, отрезал Лидейлар. -- Я, конечно, был слегка не в себе, но такие вещи делаю автоматически.

-- Слегка? -- Стимпар недоверчиво поднял брови. Хмыкнул, но в спор решил не вступать. И поступил совершенно правильно, потому что его подопечный, оказавшись в лаборатории, получил возможность лично убедиться в его словах.

-- Бред какой-то... -- растерянно пробормотал Лидейлар, изучая панель прибора.

-- Может, реально забыл? -- нерешительно высказался Овидилар, который с некоторой опаской озирался, хоть и находился в знакомом помещении. -- Мы же и правда были в сверхнестабильном состоянии. Или это технический сбой.

На этот раз гверт промолчал. С одной стороны, аппаратура его ещё ни разу не подводила, с другой -- он действительно не помнил, как выставлял настройки... Кстати!

Спохватился и, вытащив из шкафа чистые накопители, протянул один лерту, пояснив:

-- Надо видения зафиксировать.

-- Так! Стоп! -- вмешался Акмилар. Отобрал у обоих технику и начал подталкивать обратно на выход. -- Всё по новой? А ну-ка, сначала завтракать! Быстро!

-- Так нельзя! Мы же детали забыть можем! -- попытался отстоять значимость эксперимента подопечный.

Впрочем, это не помогло. И вернулись учёные обратно только после того, как под строгим присмотром стимпара не только поели в столовой института, но и привели себя в порядок. На этом Акмилар посчитал свою миссию завершённой и исчез, оставив их записывать результаты опыта.

Вот только если Лидейлар добросовестно пытался передать словами те нереальные образы, которые ему привиделись, то Овидилар просто сидел в задумчивости.

-- Я ничего не помню толком, -- сказал он в ответ на недоумённый вопрос. -- Вспышки какие-то, гул, а потом ты меня разбудил. Похоже, я отношусь к той категории испытуемых, которые вообще ничего не видят. Помнишь, скольких таких мы отсеяли? А у тебя хоть что-то связанное с пространством было?

Он вытянул шею, заглядывая в накопитель Лидейлара.

-- Нет. -- Тот свернул запись и убрал в коробку. -- Только нечёткие образы, которые невозможно однозначно трактовать, и слова. Но... -- Учёный задумался. -- Но я не уверен, что их слышал или говорил. Ощущение, словно просто вспомнил.

-- Значит, всё же перемещаться мысленно в пространстве нельзя, -- сделал вывод Овидилар. -- Надо бы выяснить, почему у Иникалиты это получилось. Да, я помню, всего один раз с высокой степенью достоверности, остальные факты под сомнением, плюс она уникум, исключение из правил. Но ведь даже исключению должно быть объяснение. К тому же ты так и не пробовал менять параметры, воздействуя на её сознание. Она как раз перестала посещать лабораторию, когда ты закончил разрабатывать схему опыта и мы начали работать с испытуемыми. Зря ты ей разрешил не приходить...

-- А я ему за это очень благодарна, -- неожиданно раздался приятный женский голос.

Лидейлар обернулся и поднялся навстречу Иникалите. Радуясь и одновременно удивляясь её появлению, внимательно всматривался в лицо девушки, лишь вскользь отметив всё остальное: простую бежевую юбку и изящно облегающий стройную фигурку высокий корсет с минимальным набором декоративных элементов; тёмные волосы, высоко поднятые и скреплённые заколками; маленькую сумочку, которую она сняла с плеча и держала в руках.

-- Мы не ждали вас в это время, -- мягко сказал он, объясняя своё изумление. -- Как ваши родные?

-- Поправляются, -- ответила ему девушка. -- Мне дали отпуск на работе, пока есть необходимость дежурить в больнице. Но я там не постоянно нахожусь и, когда сестра в школе, могу выделить час-другой для ваших опытов.

-- Отлично, просто отлично! -- И снова неожиданно в помещении зазвучал чужой голос. На этот раз мужской. -- Знали бы вы, насколько отрадно это слышать! Как я уже говорил, ваши видения необычайно ценны для исследования.

Норт Сотон, в неизменном официальном костюме, перешагнул через порог, переместился от входа в глубь лаборатории и остановился так, чтобы видеть всех присутствующих. Следом за ним появился безопасник и замер осязаемой, плотной тенью на фоне светлой стены.

-- Но глава Научного Совета сказал, что проект закрывают, -- не поверил услышанному Овидилар и поднялся с пола, чтобы оказаться с остальными на одном уровне. -- Зачем же планировать новые опыты?

-- Глава не... -- начал было норт Сотон. Но оборвал свою речь, словно вдруг сообразил, что начал говорить не то, что должен, и продолжал, формулируя ответ чуть иначе: -- Не совсем правильно понял намерения руководства. Этот проект не ликвидируется, а уходит на доработку и под контроль аналитического отдела Центра Прикладных Изысканий. Я лично буду его курировать.

-- При том, что до сих пор нет достоверных фактов, подтверждающих его рациональность? -- Лидейлар, как и его коллега, заподозрил неладное. -- Насколько мне известно, Центр никогда не берётся за нерентабельные задачи.

-- А я и не утверждаю обратного, -- снисходительно заметил норт Сотон, оправляя тёмный пиджак. -- Я имею в виду, что исследование продолжится без вашего участия. Вы от него отстраняетесь, так как продемонстрировали вопиющую халатность и отсутствие компетентности. Мало того что её не хватает, чтобы получить нужный результат, так вы ещё и технику безопасности ухитрились нарушить, едва не убив себя. Поэтому теперь проектом будут заниматься те, кто с большей вероятностью добьётся успеха. Прошу вас в течение суток подготовить и передать нам итоговый отчёт, последние данные и список испытуемых, -- начальственным голосом распорядился норт, строго посмотрев на учёных, и перевёл взгляд на ставшее серьёзным лицо девушки. -- Иникалита, вы очень удачно со мной встретились. Идёмте, я вас отвезу в Центр и покажу, где именно мы будем работать.

Он протянул руку, словно желая холианку подтолкнуть.

-- Не пойду, -- разнёсся по помещению звонкий голос.

-- Что это значит? -- Норт Сотон опешил и замер, не завершив движения.

-- То, что я отказываюсь участвовать в опытах, если их будет проводить кто-то другой. -- Иникалита пожала плечами и положила свою сумочку на стол перед раскрытым экраном, демонстрируя намерение остаться.

В лаборатории наступила тишина. Лидейлар, хоть и обрадовался нежданной поддержке, всё же почувствовал тревогу. Он уже почти не сомневался -- никакого технического сбоя не было. Кто-то намеренно отключил таймер, пока они валялись без сознания, то есть намеренно пытался вывести их из игры. Причём самым что ни на есть радикальным способом. А если это так, то Иникалита, вмешиваясь, невольно подставляла под удар себя.

-- Вы знаете, как называется ваше заявление? -- наконец вкрадчиво-ласково поинтересовался куратор. Лишь глаза выдавали, в какой он сейчас ярости.

-- Знаю! -- лучезарно улыбнулась девушка. Вооружилась стилусом и аккуратно вывела на экране:

УЛЬТИМАТУМ

Вернула ручку на стол, посмотрела на мужчин и, наивно взмахнув ресницами, поинтересовалась:

-- Я ошибаюсь?

И снова все замерли в растерянном изумлении. Лидейлар -- напряжённо подавшись корпусом вперёд, Овидилар -- наоборот, чуть отступив, Норт Сотон -- шумно сопя и сузив глаза, Шингулар... Он единственный, кто даже бровью не повёл. Вот кому нет никакого дела до исследований -- будут они, не будут, без разницы. Наверняка для него странно, почему все так вцепились в этот проект. Я, в первую очередь.

Да, согласна, со стороны посмотреть, поступаю я крайне нелогично. Потому что, по сути, мне должно быть безразлично, с кем работать и кто мне за это будет платить. Ни гверту Котрону, ни лерту Дегону я ничем не обязана. Вот только у меня есть и свои моральные принципы, и свои меркантильные интересы. Принципы основываются на том, что несправедливо забирать эксперимент у его основателя. Не знаю, в чём именно проявились некомпетентность и халатность, на что намекал норт Сотон, но мне кажется, всё это лишь повод. Ну а интересы... Разве я могу упускать жениха с такой высокой степенью совместимости? Да, свои намерения он мне не огласил. Но ведь если я не смогу с ним общаться, тогда точно ничего не скажет! Поэтому я сделаю всё, чтобы у него такая возможность появилась. Очень надеюсь, у него нет на примете кандидатуры с ещё большей совместимостью.

В общем, понимая, что мои мотивы мало кому ясны, я приготовилась к расспросам, однако... Однако возмущение норта неожиданно испарилось, и он засмеялся.

-- Ха-ха-ха... -- разнеслось, эхом отражаясь от стен. -- Милая девушка, вы мне безумно нравитесь! Слышишь, Шингулар! Учись! Вот как нужно со мной разговаривать, чтобы получать желаемое! Ох...

Сотон прошёлся кончиками пальцев по глазам, вытирая выступившие слёзы, а его подопечный, лишь на мгновение позволивший себе растянуть губы в улыбке, вновь стал серьёзным и сосредоточенным.

-- Значит, Иникалита, с ними вы согласны работать. -- На учёных, которые напряжённо ждали, чем же закончится устроенное представление, куратор посмотрел полным скептицизма взглядом. Мне же достался оценивающий. -- Любопытно. Очень любопытно...

Он наконец перестал изучать наши персоны. Склонился к низко опущенной поверхности стола, забрал из контейнера накопитель, повертел в руках и убрал в карман. Взглянул на сделанную мной надпись, снова смешливо фыркнул и заявил:

-- Ладно! Только оставить исследование в ведении Института я не могу. Так что мне придётся забрать ваших учёных на реабилитацию, а вас на эксплуатацию в свой отдел. Возражения есть?

Лично у меня их не было, но я, прежде чем соглашаться, на всякий случай подождала решения остальных. Лидейлар коротко мотнул головой, почему-то бросив тревожный взгляд на карман светлого кителя, в котором исчез накопитель. Овидилар вздохнул с облегчением и расслабился. Тогда и я позволила себе ответить:

-- Спасибо, -- поблагодарила и улыбнулась. Искренне, без наигранности, именно потому, что почувствовала -- сейчас этого делать не нужно.

Норт Сотон вздрогнул. Впрочем, скорее всего, причиной столь занимательной реакции был не мой ответ, а страшный грохот, раздавшийся за стеной. Я даже сообразить толком ничего не успела, лишь поняла, что уже не стою, а лежу на полу, придавленная к нему тяжёлыми руками.

Чей-то истошный визг, крики, запах гари, треск...

-- Все в порядке? -- услышала брошенный Шингуларом вопрос, следом за которым раздался недовольный и злой голос Сотона:

-- Живы. Убирай защиту.

Преодолевая сопротивление ладони, лежащей на моих волосах, я подняла голову. Успела увидеть, как мерцающий силовой купол, закрывающий нас, исчез, и закашлялась от горечи дыма, тут же попавшего в лёгкие.

-- Выводи её! -- Ещё один приказ, и меня вздёрнули вверх.

Полный эл.текст здесь.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Пролог. Диссертация

Глава 1. Актуальность

Введение в проблему

Памятка

Первичный анализ

Приглашение

Гипотеза

Цели и задачи

Глава 2. Методика

Критерии отбора

Прогноз

Извещение

Ультиматум

Оповещение

Детализация

Глава 3. Теория

Обзор состояния проблемы

Экскурс в прошлое

Информационная база Холиана

Вестник прогресса

Предписание

Анонс

Глава 4. Практика

Объект исследования

Параметры

Пропуск

Забытые чувства

Внештатная ситуация

Тревога

Глава 5. Результаты

Анамнез

Допросная

Статистика

Идентификатор

Озёрск

Муталент

Глава 6. Анализ

Системная ошибка

Современный стиль

Дежавю

Сообщение

Приглашение

Правильное решение

Глава 7. Обсуждение

Судебный процесс

Компенсация

Бесконечность воспоминаний

Заключение

Предупреждение

Неизменность реальности

Эпилог. Защита диссертации

ГЛОССАРИЙ

Комментарии: 1, последний от 25/09/2018. © Copyright Бланк Эль (987bella@gmail.com) Размещен: 09/09/2018, изменен: 09/09/2018. 143k. Статистика. Повесть: Приключения, Фантастика, Любовный роман Внеземные расы Иллюстрации/приложения: 1 шт.
Аннотация: Давным-давно, в далёком будущем мира синеволосых холиан жил учёный-фанатик. Молодой, симпатичный, перспективный. Он даже о браке уже задумываться начал - как-никак, возраст соответствующий. Да только работа у него всё же была на первом месте. И вот, однажды... Однажды я стала его экспериментом. Вместо ожерелья законной супруги получила браслет стабилизации, а взамен брачного празднования отправилась в мир землян. А там... Там тоже жил фанатик. Правда, не учёный, а политик. Безжалостный прагматик, привыкший использовать тех, кто оказывался в его окружении. И любовь у него была на последнем месте. До тех пор, пока... Пока интересы землянина и холианина не пересеклись. И теперь лишь мне решать, чьи чувства настоящие. Космоопера. Приключения и романтическая фантастика.

Бланк Эль : другие произведения.

Холиане. Забытые чувства