В чулане стоял старинный шкаф. Он потемнел от времени, но ещё можно было рассмотреть на его дверках нарисованные букеты и вазы с фруктами. В нём хранили много разных вещей, они вышли из моды и их давно уже не доставали.
Самым важным было вечернее платье из дорогого бархата с пожелтевшими кружевами на рукавах, кое-где сохранились блёски, воображавшие себя драгоценные камни. Платье любило рассказывать о балах, как оно плавно двигалось, и его складки меняли цвет от ярко-красного до тёмно-вишнёвого. Как ему уступали дорогу голубые и белые мундиры с золотыми эполетами.
Чёрный атласный фрак слушал с большим удовольствием, ведь он тоже часто бывал в больших залах, прикасался к шёлковым юбкам и капроновым рукавам. Он любил компанию таких же, как он атласных фраков.
У бархатного платья были поклонники и поклонницы: юбка-шотланка, полосатая креповая блуза, широкий зелённый галстук. Все они восхищались своим кумиром, но как у всех у платья был и недоброжелатель, парчовый халат с вышитым драконом на спине. Он считал себя самым изящным и был возмущён, что его не замечают.
В самом низу, на последней полке лежал фартук, он, когда-то служил у главного повара. Фартук никогда ни с кем не ссорился из-за важности или старшинства.
У него была длинная жизнь. Сколько раз его отстирывали от жирных пятен жаркого и пудингов, отбеливали, крахмалили. Часто главный повар вытирал им своё покрытое потом лицо, называя фартук своим лучшим другом, ведь только в нём он чувствует себя знаменитым поваром.
Но на фартуке появились сначала маленькие дырочки, а потом и больше. Тогда повар отдал его хорошенькой дочери садовника. Это было просто чудесно, после душной кухни попасть в душистый сад. Девушка носило его, обрезая розы, и он пропах их ароматом. Она собирала в него упавшие с деревьев спелые яблоки и груши. А как она его наглаживала, идя на первое свидание...
Чудесное было время. От воспоминаний фартуку становилось уютней лежать на полке, он не был в мраморных залах и не скакал на лошади, но видел тоже не мало.