|
|
5-3-5-3 / 1-9-9-1
Фрагмент для ознакомления.
Вспоминать девяностые я не люблю, муж тоже не любит. Дело давнее, говорит, быльём поросло, пусть себе стоит в рамочке с надписью; ни к чему ворошить и сдувать пыль. В целом я согласна. Но ради отдельных случаев можно снять рамочку с полки и, затаив дыхание, вновь окунуться в прошлое.
Особенно дорога мне странная, с легким привкусом абсурда история, благодаря которой мы стали гораздо ближе. В ней есть загадка и поиск, триумф и поражение. И робкий росток будущих чувств. Правда, с тех пор Мишка зарёкся что-либо обещать.
* * *
Данька носится по двору, как угорелый, и сшибает белые головки одуванчиков. Р-раз! - голову с плеч долой! На! Получай, вражья морда! Одуванчики безропотно принимают кару. В руках у брата гибкая длинная полоска не пойми чего, изображающая меч. Пух летит клочьями, искрится на солнце. Данька с азартом машет налево и направо. "Всех побежу-у-у! - читается на раскрасневшемся лице. - И тебя! И тебя тоже! А ты кто такой? Н-на!" То ли в разбойников играет, то ли наоборот. Или до сих пор под впечатлением от парада на Красной площади? Накануне отпраздновали сорок шестую годовщину победы в Великой Отечественной. Уроки, конечно, делать еще не садился. Ничего, скоро запыхается, примчится домой - пить, тут и сказочке конец. Игры играми, пусть бесится, но меру знает. Отлынивать от учебы не позволю. Неважно, что через две недели каникулы, а оценки за четверть объявят на днях.
Через полчаса, победив полчища врагов, является.
- Саня! - канючит с порога. - Санька! Вынеси попить.
- Какая я тебе "Санька", - говорю, выглянув в прихожую. - Я тебя, оболтуса, на восемь лет старше. Ляпнешь при дружках, заставлю полы на кухне драить. Натоптал, насвинячил. Трудно обувь снять?
Это он сейчас в сенях топчется. Меня не было - ходил, не стеснялся. Брат неуверенно ухмыляется: мыть пол ему, понятно, не хочется.
- Ну, Са-аня...
Выношу стакан воды с вареньем. Крыжовенным, кисло-сладким. Любимым. Данька жадно глотает, проливая треть на футболку. Поросенок неумытый.
- Уроков много задали? - ошарашиваю брата. Можно сказать, беру врасплох.
- Ы-ы-ы, у-у-у, - бормочет он.
- Ты учти, мать с тобой возиться не будет, а я и подавно. Разувайся уже, набегался, хорошего понемножку. Ужин разогреть?
Данька недовольно сопит, но возражать не пытается. Лучше уроки, чем мытье полов. Мало ли, вдруг кто из однокашников узнает, позора не оберёшься. Ладно бы еще мать заставила, мать - куда ни шло, а то ведь сестра. Скинув кроссовки, норовит прошмыгнуть мимо, в свою комнату.
- Стоять, - командую. - Что это у тебя?
- Что?
Показываю на "оружие", перемазанное липким коричневатым соком одуванчиков.
- Плетёнка.
- Дай-ка.
Протягивает с явной неохотой. Выхожу на крыльцо, к свету; брат плетётся следом. Кручу в руках, в жизни ничего похожего не видала. Змейка из бумаги? Бумажная косичка? Мудрёно, зигзагом, соединенные между собой прямоугольники, чередующийся узор. Действительно, плетёнка. Бумага плотная, желтого оттенка, почему-то с дырочками.
- Что это?
Данька пожимает плечами:
- Карточки. Вот такие. - Разводит ладони, обозначая примерную ширину и высоту.
Судя по размерам, каждую карточку он сложил в несколько раз, и понадобилось их для змейки штук надцать, а то и больше. Невольно завидую увлеченности брата, его упрямству. Сколько же терпения требуется, чтобы смастерить подобную ерунду. Над уроками бы так сидел.
- Долго возился? - спрашиваю.
Кивает. В глазах немое: отдай назад.
- Сам придумал?
Мотает головой: не-е-е, рыжие волосы падают на лоб. Стричь пора, ишь, зарос. Надоумили, то есть. И много вас по улице с самопальными мечами бегает? Сражаются, поди. Насмотрелись "Звездных войн" в видеосалоне. Пробую снять у змейки крайний прямоугольник, тот не поддается. Брат угрожающе сопит и, решительно шагнув ко мне, забирает плетёнку.
- Надо тебе, бери и делай!
Оторопев от Данькиной наглости, оправдываюсь:
- Я только поглядеть.
- Гляди.
Он ловко вытаскивает прямоугольник. Разворачивает. На обратной стороне карточки - ряды цифр, верхний уголок скошен. Карточка напоминает что-то до боли знакомое. В институте, где я учусь на заочке, нам о таких рассказывали; кажется, на лекциях по информатике.
- Теперь складываешь пополам, загибаешь края внутрь, затем в четверть по длине и цепляешь друг за друга.
Брат управляется с карточкой одной левой. Тренировка - великая вещь.
- Интересное кино, - бормочу под нос. - Вроде оригами, значит?
От предположения разбирает смех: доморощенное советское оригами? в нашем райцентре? Вместо кружка макраме, ага. Географичка Клавдия Ивановна в роли застрельщика. "Дети, сегодня мы познакомимся с древним японским искусством..."
- Ори... чего? - переспрашивает Данька.
- Ладно, проехали. Где ты их взял?
Брат хитро щурится, мол, зачем тебе? Неужели непонятно: чужими секретами не делятся.
- Данила, - говорю строго. - Полы на кухне ужасно грязные. Ужасно. С первого раза не отскоблить.
Разумеется, это шантаж. Данька вздыхает:
- В подвале четырехэтажки.
- Какой четырехэтажки?
Когда главный секрет выдан, разглашать подробности легче лёгкого.
- Ну, рядом с аптекой, - и предвосхищая вопросы, поясняет: - От школы прямо, до продуктового магазина на углу. Поворачиваешь, и опять прямо. В конце улицы здание с колоннами, в нем аптека. Улица этих, как их... Мелираторов.
- Мелиораторов?
- Ага. Там Лёнька Козлов из 5 "б" живет.
Переться до искомой аптеки минимум полчаса. А если от школы, чтоб не ошибиться... Проще махнуть и забыть. Да и в подвал лезть - радости мало. Вечером, в одиночку? На кой они мне, странные карточки с дырками? Для чего?
Мишка Скобельцын появляется очень кстати. То есть приезжает, конечно. Слышен рев мотора, лай собак из ближних подворотен; пыль на дороге вихрится столбом, оседает в косых лучах солнца. Возле дома звук глохнет. Повесив шлем на руль, Мишка направляется к воротам.
У Скобельцына собранный из запчастей ижок, настоящий, тяжелый мотоцикл, предмет восхищения соседских мальчишек. Пацанов постарше, впрочем, тоже. Ведь "Иж Юпитер-5" не подростковый, выклянченный у родителей "Восход" или какой-нибудь задрипанный мопед.
Конец ознакомительного фрагмента.
|
|
|