Анубис.

Долгожданная беременность стала для четы Душевиных тяжким испытанием. Врач, проводивший УЗИ, огорошил их, заявив, что у плода что-то не то с костями черепа, что появиться на свет естественным путем ему будет очень трудно, если вообще возможно, и что младенец с таким дефектом вряд ли долго протянет после рождения. Короче, будущих родителей мягко наводили на мысль об аборте по медицинским показаниям, но Алла, работавшая учительницей в коррекционной школе и по роду своей деятельности часто сталкивающаяся с детьми с особыми потребностями, неожиданно уперлась и выразила готовность пойти на кесарево сечение, лишь бы подарить миру еще одну жизнь. Ну, как говорится, вольному воля! Сотрудники женской консультации были свято уверены, что этот еще не родившийся уродец все равно долго не протянет и если не отдаст концы еще в материнской утробе, но потом все равно вскорости украсит собой Кунсткамеру.

Младенца извлекли из чрева живым, но от его вида проводившего операцию хирурга чуть не стошнило, а помогавшая ему медсестра свалилась в обморок. Ребенка решительно никто не хотел брать на руки, а у хирурга даже возникла мыслишка, что самым гуманным было бы придушить этого монстра на месте, хотя, конечно, он наверняка и сам вскоре умрет, ну, не бывает таких людей, даже ему с его многолетним опытом родовспоможения такие никогда еще не встречались! И даже в известных ему профессиональных трудах подобные дефекты не описывались, разве что какой фантаст мог до такого додуматься. Как и, главное, чем кормить это существо, никто, разумеется, не знал. В довершение прочих бед, у роженицы начались послеоперационные осложнения, и ее спешно отправили в реанимацию, даже не показав ей ребенка, зато позвонили "счастливому" отцу, пусть забирает своего отпрыска.

Долгожданную весть из роддома, что у него родился сын, Валентину сообщили таким похоронным тоном, что он сразу настроился на худшее. На его вопросы звонивший отвечал очень уклончиво.

- Алла жива?

- Да, но она сейчас в реанимации, большая кровопотеря, но сейчас состояние стабилизировалось, есть надежда, что выкарабкается.

- Что с ребенком?

- Ребенок жив, но специалисты считают, что он долго не протянет, лучше было бы, чтобы вы его забрали.

- Сразу после рождения, да еще тяжело больного?!...

- Увы, современная медицина ничем не может помочь при подобном недуге, а так он дышит самостоятельно и в пребывании в кувезе не нуждается.

- Да что это за недуг такой?

- Ну, для него пока еще не придумали официального названия, приезжайте, сами все увидите.

- Да на что это хотя бы похоже-то?

- Ну, на волчью пасть... - пробормотал телефонный собеседник и поспешил свернуть разговор.

Недоумение Валентина меньше не стало. О косметическом дефекте под названием "волчья пасть" он слышал, это, кажется, расщепление верхней челюсти, идущее по всему небу. Создает немалые трудности при питании младенца, но вроде бы это умеют оперировать, и вообще с этим можно жить, почему это именно его сын "долго не протянет"?

Только приехав в роддом, он смог в полной мере оценить уготованное им судьбой испытание. Упомянутая "волчья пасть" оказалась никаким не косметическим дефектом, а натуральной волчьей пастью, или даже крокодильей, поскольку у новорожденных волчат зубов вроде как не бывает, а у этого уродца были, да такие, что у Валентина даже сердце похолодело. А так, да, челюсти его отпрыска действительно оказались невероятной длины, и верхнюю из них венчал нос, по виду тоже вполне себе волчий, разве что шерсти нигде не было. Ба, и уши еще удлиненные, зато лоб высокий, никак не волчий. Все, что ниже черепа, тоже было вполне нормальным, словно обычному человеческому младенцу приставили голову какого-то фантастического чудовища. Запаковывать монстра в пеленки никто не стал, представили родителю, так сказать, в натуральном виде, чтобы сильнее проникся. Валентин проникся, разумеется, но кое-какие вопросы у него все же возникли.

- Почему вы считаете, что мой сын обречен? У него помимо этого уродства есть еще какие-то внутренние дефекты?

- Ну, рентген ему мы, разумеется, не делали, но обычно, когда происходят столь тяжелые мутации, последствия их распространяются на весь организм. Во всяком случае, нам удалось выяснить, что у вашего сына отсутствует сосательный рефлекс. Любую соску он немедленно перекусывает. Мы не знаем, как его кормить.

Одного взгляда на жуткие челюсти новорожденного было достаточно, чтобы Валентин им поверил. Как показать это чудовище родне, да и супруге, когда та, наконец, оклемается, он решительно не представлял. Да нет, врачи не могут ошибаться, этот уродец, конечно же, скоро умрет, и Бог с ним, они с Аллой его похоронят и забудут о нем, как о страшном сне!

Как бы то ни было, это несчастное от рождения существо все-таки надо было забрать из роддома. Безымянного еще мальчика так завернули в одеяло, чтобы лицо даже не просматривалось, и вручили отцу. Привезя его домой, Валентин развернул уродца и уложил в недавно купленную детскую кроватку, с сожалением вспомнив, как радовались они с Аллой, когда ее покупали. Уложил, печально взглянул на отпрыска и отправился на кухню готовить бифштекс.

Долго поработать ему не удалось, поскольку из кухни донесся недовольный вопль. Ага, проснулся-таки! Валентин ринулся в детскую, даже забыв положить кусок говяжьей вырезки, который держал в руках. Младенец открыл свои карие глазки, прекратил орать, но уставился на папашу очень недовольным взором. Ну да, голодный же...

- Ну и чем мне тебя кормить, бедолага? - вздохнул Валентин и тут же представил, что следующие несколько дней ему придется провести в обществе беспрерывно орущего от голода младенца, которому он решительно ничем не сможет помочь, и даже врачей вызывать бесполезно. Разозлившись и на себя, и на несчастного уродца за собственное бессилие, мужчина, сам не зная почему, швырнул в него куском сырого мяса:

- На, жри!

Уродец повел носом, раскрыл свою жуткую пасть, ухватил ей кусок и действительно сожрал, после чего удовлетворенно закрыл глазки и спокойно уснул. Пораженный папаша на минуту замер столбом, затем все же очухался и даже перекрестился. Мясо ниоткуда не возникло, стало быть, и в самом деле было съедено.

Дни шли за днями. Уродец, вопреки предсказаниям врачей, что-то не спешил умирать и даже не страдал расстройством стула, хотя его пища ну никак не подходила ни для человеческих младенцев, ни даже для только что рожденных волчат. Валентин купил для него две собачьи миски, в одну из которых наливал воды, а вторую наполнял рубленым мясом, время от времени решаясь экспериментировать и добавлять к мясу и иные продукты. Оказалось, что маленький монстр жрет решительно все! Он даже кости грыз своими острыми клыками, с трудом помещающимися в пасти. Сосать он действительно не умел, зато успешно лакал воду своим длинным собачьим языком. Показать это "чудо" родственникам Валентин все еще никак не осмеливался, дожидаясь возвращения супруги.

Только когда Аллу выписали из больницы, она, наконец, смогла увидеть, какого урода родила. Шок был похуже послеродового, но у женщины все же хватило сил с ним справиться. Она даже посчитала это наказанием за свою гордыню: дескать, возилась столько лет с дефектными детишками и возомнила, что способна решить все их проблемы, ну так получай такой дефект, какого не было никогда и ни у кого!

Из детской поликлиники, к которой их вроде как должны были прикрепить, Душевиных особо не беспокоили, на осмотры и прививки не вызывали, только изредка звонили, интересуясь, не скончался ли еще уродец, и очень удивлялись, что нет, жив-здоров и даже не болеет. Да что вы говорите, спокойно ест сырое мясо?! Ну, мы тогда даже проконсультировать не можем, откуда нам знать, какая у него физиология, обращайтесь лучше к ветеринарам, может, они что подскажут!

Когда стало ясно, что в ближайшее время уродец точно не умрет, встал вопрос о его регистрации. Справку из роддома следовало обменять на свидетельство о рождении. Вот только как назвать ребенка? Валентин с Аллой сошлись во мнении, что никакое нормальное человеческое имя ему не подойдет, оно будет просто казаться насмешкой. Тут Валентин, увлекающийся древней мифологией, очень кстати вспомнил о собакоголовом боге египтян. Ну, просто один к одному их сынок! Решение было принято, и вскоре районный ЗАГС зарегистрировал появление на свет гражданина России Анубиса Валентиновича Душевина. Так существование на Земле маленького монстра было окончательно узаконено.

Маленький Анубис рано встал на ноги и пошел, пытался уже что-то лепетать, но с внятной речью у него были явные трудности. Врачи из детской поликлиники, коим надлежало наблюдать за развитием ребенка, по-прежнему активности не проявляли и чуть ли не бегали от Душевиных, в частном порядке признаваясь, что понятия не имеют, как лечить их отпрыска, если тот вдруг чем-то заболеет, и просто не представляют, какие именно показатели развития следует считать для него нормальными, а какие нет. Посоветовали, правда, обратиться к генетикам, вдруг те чего подскажут.

Валентин готов был в лепешку расшибиться, лишь бы сделать для своего сына полный генетический скрин. Несмотря на дороговизну этой процедуры, ему удалось ее провести. Тут, конечно, сыграла роль заинтересованность самих генетиков в столь уникальном пациенте. Когда анализ был закончен, Валентин, сам, понятное дело, генетическую карту читать не умеющий, потребовал от специалистов подробных разъяснений.

- Ну, что вам сказать... - руководитель группы, проводившей анализ, мял в руках платок и все никак не мог подобрать слова, чтобы не шокировать папашу исследуемого монстра, - с таким капитальным набором взаимосвязанных мутаций нам еще сталкиваться не приходилось. Согласно теории гомологических рядов Николая Вавилова, существуют мутации, расщепляющие биологический вид на два, и даже такие, которые порождают новый биологический род. Но эта, скажу я вам, еще радикальнее. Отдельные отряды внутри класса млекопитающих различают, как известно, по строению зубов. Так вот, таких зубов, какие наличествуют у вашего сына, у приматов в принципе быть не может. Это зубы хищника! Я уж было, грешным делом, стал подозревать, что ваша супруга вступала в сношение с кобелем, а потом в ее организме случился невероятный сбой, допустивший зачатие такой вот химеры, но поскольку вами и вашей супругой был любезно предоставлен для анализа собственный генетический материал, мы его тщательно исследовали и пришли к выводу, что это действительно ваш сын.

- Ну, спасибо, утешили... - саркастически вымолвил Валентин.

- Но теперь мы полностью теряемся в догадках, чем мог быть порожден этот комплекс мутаций. Вирусом, внедрившимся в материнский организм еще до образования породившей этого ребенка яйцеклетки? Слишком многовато переносимого генетического материала для одного вируса, да и уж больно хорошо он подобран. Вот скажите, ваш сынок когда-нибудь простужался?

- Никогда, - мотнул головой Валентин. - Даже когда мы с супругой подхватили какую-то заразу и оба кашляли, его это никак не коснулось.

- О! - поднял вверх палец генетик. - А знаете почему? Потому что любой вирус ищет себе хозяина с определенным строением ДНК, и тот, что опасен для особей одного вида, может оказаться совершенно безопасным для организмов вида иного. Встречаются, конечно, вирусы, поражающие представителей разных видов, но такое расширение их болезнетворности связано, как правило, с обменом генетическим материалом между вирусом, совершающим экспансию, и тем, который давно уже паразитирует на особях данного вида. Поэтому вирусы, заразившие вас с супругой, очень может быть, просто не распознали в вашем отпрыске существо, принадлежащее к виду Homo sapiens.

- Даже так?! - вскинулся Валентин.

Генетик развел руками:

- Пока мы придерживаемся именно такой гипотезы и потому не можем дать никаких рекомендаций, чего в дальнейшем ждать от вашего сына. Сможет ли он впоследствии скрещиваться с Homo sapiens, до каких размеров вырастет, сколько лет проживет - все это пока тайна за семью печатями.

- И что же нам теперь делать?

- Ну, наблюдайте за ним, фиксируйте все видимые телесные изменения. Когда он достигнет возраста половой зрелости, нам бы очень хотелось заполучить его генетический материал... ну, вы понимаете, какой именно. Тогда мы точно сможем сказать, могут у него быть дети или нет. А пока, увы, больше ничего сказать вам не могу.

- Ну, спасибо и на том, - вздохнул Валентин.

Анубис, между тем, проявлял все большую активность. В квартире ему стало тесно, хотелось выйти гулять во двор, но Алла, хорошо представлявшая себе, какую реакцию вызовет там появление вот такого чудища, пока его сдерживала. Увы, бесконечно сидеть с ним она тоже не могла, пора было возвращаться на работу. И ее собственные родители, и родители мужа не выказывали ни малейшего желания сидеть с таким внучком, кажется, попросту его боялись. Нанять няню молодой семье было не по карману, да и кто согласится сидеть с таким уродом? Стало быть, ребенка придется устраивать в детский сад? Никакого иного выхода Алла, увы, не видела. Но там ведь Анубису придется общаться с другими детьми, следовательно, его надо предварительно хоть как-то социализировать.

Разрешению выйти из дома Анубис был несказанно рад. Он давно уже наблюдал из окна за сверстниками, игравшими на детской площадке, и больше всего мечтал к ним присоединиться. Зажав в ладошке любимую игрушечную машинку, подаренную ему полгода назад, он направился туда, откуда доносился ребячий гомон. Его появление вызвало, однако, панику. Копавшиеся в песочнице малыши дружно заревели и бросились наутек, их матери и бабушки, до того мирно сидевшие на лавках, тоже переполошились и от греха подальше увели с площадки своих ребятишек. Недоумевающий Анубис так и остался одиноко стоять посреди опустевшего двора. Осознав через несколько минут, что никто из ребят и не вернется и мечта с кем-нибудь подружиться так и останется мечтой, он решил воспользоваться теми благами, что остались в его распоряжении, и занял место на качелях. Там его и нашла Алла, вышедшая посмотреть, не обижает ли кто-то ее сыночка.

Узнав, наконец, кто мать этого мелкого урода, свалившегося как снег на голову, дворовая общественность в составе нескольких особо активных мамаш пришла вечером выяснять отношения в квартиру к Душевиным. Требование не подпускать свое чудовище к нормальным детям Алла с гневом отвергла, заявив, что ее Анубис проживает здесь на абсолютно законных основаниях, за содержание дома и прилегающей территории они с мужем платят точно так же, как и все другие, и, следовательно, ее ребенок имеет полное право пользоваться детской площадкой.

- А вдруг он кого укусит?! - взвыла одна из дам.

- А разве он на кого-то нападал? - возразила Алла. - Анубис смирный, если его не трогать, и очень хочет играть с другими детьми.

Поняв, что нахрапом решить вопрос не удастся, делегация удалилась. Анубис на следующий день вновь вышел гулять, его по-прежнему явно опасались, но, по крайней мере, больше не думали спасаться бегством. Один карапуз посмелее даже рискнул залезть в песочницу, когда Анубис гонял там свою машинку, и стал что-то лепить из песка. Анубис заинтересовался и осторожно приблизился, опустился на коленки с другой стороны от воздвигаемого сооружения, хотел спросить, что это такое, но постеснялся, поскольку слова выговаривал очень плохо и даже родители с трудом понимали его речь. Малолетний строитель пояснений не давал и продолжал возводить свою крепость, в итоге они с Анубисом случайно стукнулись лбами. Видимо, не больно, поскольку карапуз не разревелся, а только ойкнул и уставился на Анубиса. Тут, чтобы загладить свою вину, Анубису пришло в голову сделать то, что он регулярно проделывал с родителями к взаимному удовлетворению сторон, а именно, высунул свой длинный язык и облизал соседу нос. Тот, оторопев, захихикал. Таким образом, знакомство состоялось. Выяснилось, что храброго мальчика зовут Петей и ему недавно исполнилось три года. Самому Анубису оставался еще целый месяц до этой знаменательной даты. Петя смешно не выговаривал звук "р", тогда как у Анубиса, кажется, только этот звук и выходил нормально. Сложности в словесном общении дружбе не помешали, и вскоре крепость возводили уже в четыре руки.

Увы, примеру Пети мало кто решился последовать, а некоторых взрослых продолжал выводить из себя сам факт присутствия на детской площадке малолетнего монстра. Настроения взрослых передавались и детям, не ровесникам Анубиса, разумеется, а тем, кто постарше. Один такой дворовый хулиган девяти лет от роду и наехал на малыша с волчьими челюстями.

- Эй, урод, слышишь ты? Давай вали отсюда!

Анубис был согласен, что он урод, многие тут даже в глаза его только так и называли, но не понял, почему он должен куда-то "валить", когда остальные спокойно себе играют, и поднял на обидчика недоуменную мордочку. Тот, уверившись уже, что не встретит сопротивления, ткнул непонятливого кулаком в нос.

Вот так с Анубисом еще ни разу не обращались! Взвизгнув от неожиданной боли, малыш распахнул пасть и прикусил бьющую руку. Ну, по крайней мере, отгрызть ее он точно не пытался, хотя кожу, конечно, поранил. Теперь завизжал уже большой мальчик, да так громко, что твоя сирена. Анубис, конечно, руку его тут же выпустил, и тот убежал с воем.

Больше желающих донимать Анубиса не нашлось, но дворовая общественность, конечно, встала на дыбы и потребовала у Аллы, что впредь та не выпускала своего сына гулять без намордника, а то невинному ребенку пришлось руку зашивать и укол от столбняка делать.

- Хорошо еще, что не от бешенства! - хихикала потом Алла, передавая этот разговор супругу. - Тоже мне нашли "невинного ребенка", это кем надо быть, чтобы напасть на малыша втрое младше себя?!

Анубис в итоге так и остался без намордника, но славу в округе приобрел очень нехорошую, так что, когда Алла попыталась, наконец, устроить его в соседний детсад, заведующая категорически отказалась брать туда юного Душевина, за неимением других законных оснований сославшись на то, что мальчику не сделали положенных прививок. Возражения Аллы, что врачи сами не решили еще, стоит ли его прививать, во внимание приняты не были. Алла не знала уже, куда податься, чтобы решить возникшую проблему, но положение спасла бабушка того самого Пети, вышедшая недавно на пенсию, чтобы приглядывать за внуком, который по этой причине в детсад не ходил. Чем-то Анубис сумел ее настолько очаровать, что она сама высказала предложение присмотреть заодно и за этим ребенком. Так и вышло, что свои дошкольные годы юный монстр провел вне системы народного образования.

Поскольку с физическим здоровьем у Анубиса ни малейших проблем не возникало, Алла с Валентином теперь больше всего были обеспокоены его интеллектуальным развитием. Дети обычно обучаются в процессе игры, а у их сына был только один приятель, который его не боялся и к тому же хорошо разбирал его речь. Столь избирательное общение могло сказаться в школе, где мальчику волей-неволей придется вращаться в большом детском коллективе. О возможности домашнего обучения Алла и слышать не хотела, резко заявив мужу, когда он об этом заикнулся, что таковое хорошо только для больных детей.

Понимая, что улучшить качество общения Анубиса они сейчас не в состоянии, его родители решили хотя бы поднатаскать его в учебных навыках. Несмотря на распиравшую его буйную энергию, младший Душевин изо всех сих старался показать себя хорошим мальчиком и демонстрировал не свойственную ему усидчивость, тщательно выводя на бумаге перьевой ручкой штрихи, завитушки и кружочки, от усердия свесив при этом на сторону язык. Читать он научился лет в пять, причем сразу про себя, поскольку произносить слова ему было куда сложнее, и быстро увлекся этим процессом. С памятью у него тоже проблем не возникало, и Анубис заучил кучу песенок, которые даже периодически пытался исполнять на публике, но... слушатели всякий раз страдальчески морщились и даже демонстративно затыкали уши. Поскольку слова при пении Анубис почти не проговаривал, выходила у него не песня, а какой-то музыкальный вой.

Перед поступлением в школу обязательно надо было собрать медицинские справки, и Алла отправилась с сыном по врачам. В детской поликлинике, к которой был прикреплен Анубис и где его на самом-то деле ни разу не видели, на них воззрились, как на выходцев с того света. Вот сюрприз, этот жуткий урод-то, оказывается, и не думал помирать, как ему пророчили все местные медицинские светила, на голову перерос своих сверстников, никогда ничем не болел, явно не отставал в развитии и, похоже, даже не очень-то страдал от своей внешности. Стоматолог с явной опаской заглянула жуткому пациенту в пасть, следов кариеса не нашла, робко поинтересовалась, менялись ли у того зубы, и услышав, что нет и что у Анубиса вообще зубной аппарат хищника, вполне удовлетворилась этим ответом, пожаловавшись только, что не представляет себе, как заполнять на этого ребенка зубную карту. Окулист никаких дефектов не обнаружил, а лор, побоявшись заглядывать в открытую пасть Анубиса и поверив на слово, что никаких воспалений там нет и никогда не было, поразилась, как пациент двигает ушами (ну чисто охотничий пес!), и быстро установила, что слух у него, пожалуй, даже сильно превышает человеческую норму. "А что это он у вас носом из стороны в сторону поводит? Принюхивается, говорите? То есть у него еще и обоняние не хуже, чем у собак? Да что вы, мамаша, я ни с кем вашего сына не сравниваю, просто мне еще никогда не доводилось встречать подобный феномен!" Кожник зачем-то стала выискивать на теле Анубиса следы лишая и на недовольство, высказанное Аллой, призналась, что, услышав про рождение этого мутанта, почему-то твердо была уверена, что он должен был быть покрыт шерстью. "Никогда и не было, говорите? Ну, в таком случае, все в порядке, кожных дефектов не обнаружено". Кровь юного монстра, как выяснилось, тоже имела вполне человеческий состав, хирург заявил, что ниже шеи никаких дефектов не усматривает, а то, что выше, это не его забота, а невропатолог отметил, что рефлексы пациента в норме и его психическое развитие вполне соответствует возрасту, вот только необходима помощь логопеда. "Уже обращались, говорите? И что? Не могут ничего исправить из-за особенностей строения носоглотки? Да, это, конечно, объективное препятствие, тут уж ничего не скажешь..." Короче говоря, допуск к прохождению учебы в общеобразовательных учреждениях Анубис получил, и теперь Алле уже ничего не мешало подать его документы в соседнюю школу.

Школьный директор бросил тоскливый взгляд на будущего первоклассника. Да, конечно, глазенки горят и энтузиазма учиться хоть отбавляй, вон, все пытался какие-то стихи продекламировать, что выходило что-то среднее между рычанием и завыванием, но, Боже, эта морда!... Если он такой в классе появится, то половина малышей уписается со страха, да и педагога, чего доброго, удар хватит! А потом, когда первый страх пройдет? Это ж сколько дразнилок в свой адрес доведется услышать этому наивному ясноглазому существу, и как он еще на них отреагирует? Спровадить бы его куда-нибудь, но нет законных оснований. Ребенок проживает именно в том микрорайоне, что закреплен за их школой, и все бумаги у него в порядке. Вот о чем, интересно, думали врачи?! Попросив Анубиса подождать за дверью, директор все же сделал попытку убедить его мамашу.

- Алла Степановна, вот вы же сами работаете в коррекционной школе, почему бы вам не взять сына к себе?

- Сергей Васильевич, у нас учатся только дети, которые не в состоянии освоить общеобразовательный курс, а мой Анубис не даун, не аутист, не страдает задержкой психического развития и передвигается, как вы могли заметить, без посторонней помощи. Он не нуждается ни в особом отношении, ни в поблажках.

- А его, эээ... лицо?

- А косметические дефекты не считаются препятствием к обучению в общеобразовательных заведениях.

- Но вы представляете, как его будут дразнить?!

- Вполне представляю, во дворе уже пытались. Но у Анубиса крепкая психика, он давно уже привык не реагировать ни на какие дразнилки, к тому же стоит ему слегка оскалиться, и у шутников тут же пропадает желание продолжать свои насмешки.

Директора передернуло.

- Но ему ведь, наверное, какая-нибудь особая диета нужна, - почти безнадежно промолвил он.

- О, не беспокойтесь, он ест все, что только ни дадут, может даже сырое мясо.

Директор тут же живо представил себе Анубиса, обгладывающего сахарную кость, и с трудом сдержался, чтобы не взвыть. Последние надежды избавиться от нестандартного ученика растаяли, и оставалось только покорно подставить шею под этот жернов, а никаких иных ассоциаций новичок у него в данный момент не вызывал.

- Ну, может у вас есть какие-нибудь пожелания относительно учебы вашего сына, - произнес он, уже смирившись с неизбежным.

- Да, - встрепенулась Алла, - если вам нетрудно, определите, пожалуйста, моего сына в один класс с Петей Смирновым, которого, как я слышала, тоже собираются отдать в вашу школу. Мальчики дружат с трехлетнего возраста и привыкли друг к другу.

- Можете не сомневаться, я обязательно учту ваши пожелания, - выдохнул директор, у которого слегка отлегло от сердца. "Раз этого Петю за столько лет не съел, то, Бог даст, может, и других никого не искусает," - вдруг подумалось ему.

На первый свой школьный урок Анубис шел, держа в руках букет георгинов, настолько большой, что напрочь скрывал его мордочку, может потому от него и не шарахались другие школьники. Вместе с Аллой они нашли, где собирается 1б класс, встали в строй рядом со Смирновыми, прослушали поздравления во время торжественной линейки. Наконец, первоклашек повели в здание школы. Здоровенный старшеклассник, которому выпала участь сопровождать Анубиса, разглядев, какое "чудо" ему поручили, с некоторой опаской взял в свою ладонь ладошку малыша. Анубис, впрочем, даже и не замечал, как его пугаются окружающие, он был искренне счастлив.

Елена Михайловна Кульчицкая, учительница 1б класса, была уведомлена директором, что ей предстоит встретиться с очень необычным учеником, хотя, конечно, словесное описание его внешности не давало полной картины. Ее, помнится, удивило тогда экстравагантное имя Анубис. Сейчас, глядя своими глазами на обладателя этого имени, она уже и не представляла, что его могли бы звать как-то по-другому. Малолетний тезка египетского проводника по Царству Мертвых, сверкая карими глазками, вручил ей свой букет и развернулся к классу, высматривая, какой бы стол занять, и тут же едва не был оглушен многоголосым девчачьим визгом. Ну да, в отличие от учительницы, будущих первоклашек к этой встрече никто не готовил...

Елене Михайловне пришлось бегать по рядам и успокаивать особо нервных. Садиться с Анубисом за один стол категорически не желал никто, за единственным исключением Пети Смирнова, с которым они в результате и стали соседями по парте. И надо сказать, эта дружба пошла на пользу им обоим.

Деятельная натура Пети, хоть и растили его домашним мальчиком, жаждала общения. В считанные дни он успел перезнакомиться со всеми пацанами в классе и даже кое с кем из параллельного. Некоторые сплоченные компании, сформировавшиеся еще в детсаду, ревниво встречали новичка, пытавшегося в них втереться, и Петю несколько даже попытались отлупить, но именно в эти опасные моменты на авансцену выходил Анубис, прикрывавший дружка своими широкими плечами. Юный Душевин был самым рослым среди первоклассников и за глаза признавался и самым физически сильным. За глаза, поскольку реально вступить с ним в драку никто так и не рискнул. При такой поддержке Пете все же удалось установить приятельские контакты с самыми авторитетными пацанами класса, ну а прицепом к нему в эту влиятельную компанию оказался втянут и молчаливый мальчуган с волчьими челюстями.

Поскольку все старшие Душевины работали, Анубису после окончания уроков пришлось бы коротать время на продленке, если бы не бабушка Пети. Из школы оба мальчика шли обедать домой к Смирновым, там же делали уроки и месте выходили гулять. Раньше Петина бабушка присматривала за ними и во дворе, но теперь оба мальчугана воспротивились такому за собой контролю, дескать, школьники уже, самостоятельные люди, да и двор стал казаться им тесным.

Для игр мальчишеская компания облюбовала соседний парк с густыми зарослями, баскетбольной площадкой и настоящим скейтодромом, откуда их, правда, шугали старшие. Зато по парковым дорожкам можно было раскатывать на роликах, которые уже купили нескольким ребятам, играть в прятки и в войну. Была, правда, и одна серьезная проблема - тот же самый парк облюбовали и окрестные собачники для прогулок со своими питомцами.

Анубиса с Петей облаивали несчетное число раз. Петя собак откровенно побаивался и жался к приятелю, Анубиса же это наглое тявканье откровенно веселило, и он стал отвечать брехливым шавкам своим собственным рыком. Те, как правило, тут же поджимали хвост и пускались наутек.

Тем не менее, одна из таких встреч закончилась весьма драматически. Какому-то взрослому парню взбрело в голову спустить с поводка своего ротвейлера, который был еще и без намордника. Здоровенный кобель как щенок скакал по газонам, иногда выскакивая на дорожки и пугая гуляющих там людей. На Петю с Анубисом он даже гавкнул пару раз. Петя тут же постарался скрыться у друга за спиной, Анубис, как обычно, прорычал в ответ. Ротвейлера это рычание не впечатлило, видимо, оказалось не слишком басовитым, почти щенячьим, но было воспринято им как вызов, и он ринулся в атаку на наглеца. Анубис в последний момент успел развернуться боком к нападавшему и только потому устоял на ногах, зато пес вцепился ему в левую руку чуть пониже плеча. Острые клюки разорвали осеннюю курточку и впились в кожу. От резкой боли Анубис потерял контроль над собой и дальше действовал уже чисто инстинктивно. Ротвейлер все еще пытался завалить его своей тяжестью, заставил опуститься на колени, но при этом подставил свою холку. Анубис раскрыл пасть и впился в нее зубами, со всей силы сжав челюсти, да так, что у пса хрустнули позвонки. Отчаянный визг, хрип, и у ротвейлера началась агония. Сбросив с себя издыхающего врага, Анубис поднялся на ноги, зажимая правой рукой прокушенное левое плечо и щерясь окровавленной пастью. Люди вокруг разбегались в панике.

Верный Петя все же отвел пораненного друга к себе домой, где его бабушка перевязала раны и позвонила Алле на работу. Та отпросилась, быстро примчалась и потащила сына в травмопункт, вопрошая там, стоит ли ему делать прививки от бешенства. В травмопункте, правда, разузнав обстоятельства произошедшего, на Анубиса стали смотреть такими глазами, словно это он сам взбесился и непременно сейчас всех перекусает. Вскоре выяснилось, что напавший на него пес бешенством не страдал, так что обошлось без прививок, но зато на следующий же день по всему городу разошлись слухи о мальчике, который загрыз ротвейлера.

Вездесущая пресса, разумеется, не могла пройти мимо такой сенсации. К Душевиным заявился очень настырный репортер местной газеты, упорно старавшийся выведать самые мельчайшие подробности случившегося инцидента. Анубис, который и так страдал от излишнего к себе внимания, продемонстрировал повязку на пострадавшей руке, но ни в какую не желал показывать, как именно он грыз своего четвероногого противника, да и вообще как-то стеснялся своего оскала. Петя, выступавший в этой истории в качестве главного свидетеля, оказался куда более разговорчив. По его словам выходило, что ротвейлер первоначально хотел напасть на самого Петю, но верный друг Анубис буквально заслонил его своим телом, сам не устоял на ногах и боролся со злобным псом в партере. Довольно сумбурный рассказ сопровождался крайне эмоциональной жестикуляцией с рычанием и оскаливанием, чтобы наглядно показать, кто кому куда и как вцепился. Петина бабушка подтвердила, что внук привел к ней тогда в дом пострадавшего друга, у которого левый рукав курточки весь пропитался кровью, а когда ее вместе с рубашкой сняли, на руке явственно был виден след от собачьих зубов.

В вышедшей на следующее утро газете историю эту расписали во всех красках. Была там и фотография загрызенного ротвейлера, и Петины излияния, и краткое интервью с врачом из травмопункта, и телефонная беседа корреспондента с владельцем напавшего на Анубиса пса. Тот ни в какую не хотел признаваться, что спустил своего ротвейлера с поводка, якобы тот сам сорвался, но при этом всячески оправдывал своего питомца, дескать, тот и мухи бы никогда не обидел, а мальчишки наверняка специально его раздразнили. Снимать Анубиса родители категорически запретили, поэтому газетная статья обошлась без фото главного героя и многие читатели посчитали всю историю фейком. В интернете, однако, никакой цензуре не следовали, а некоторые особо пронырливые блогеры где-то прознали, как именно выглядит Анубис, и нарисовали на него кучу карикатур, порой весьма фривольного содержания. Валентин возблагодарил Бога, что не купил еще сыну компьютер, хотя тот уже настойчиво просил, дескать, у других же ребят уже есть. Все же пасти своей мальчик изрядно стеснялся и не хотел никому лишний раз ее демонстрировать, а тут все так ярко и подробно, да нередко еще с кровью и ошметками собачьей шкуры на зубах...

Шум в интернете не могли не заметить и в столице, и оттуда снимать мальчика-волка приехали аж три конкурирующих телеканала, Душевиных настойчиво звали поучаствовать в ток-шоу, но тут уж Валентин с Аллой встали на дыбы, никого из телевизионщиков к сыну не подпустили и категорически отказались куда-либо ехать. В отсутствие главных героев ток-шоу теряло большую часть своей привлекательности, и от него пришлось отказаться, прошедшие телесюжеты не имели яркого видеоряда и тоже походили на фейк, потому большого резонанса не вызвали.

В школу Анубис, тем не менее, вернулся в ореоле славы. Одноклассники взирали на него со смесью ужаса и восхищения, на этаж, где занимались исключительно младшие классы, стали проникать на переменах ребята из средних и даже старших классов с целью хотя бы мельком взглянуть на мальчика с волчьими челюстями, даже учителя, не ведущие уроков в 1б классе, старались заглянуть под разными предлогами. Елена Михайловна нервничала и даже обращалась к директору с просьбами оградить ее ученика от излишнего постороннего внимания. Все бесполезно.

В довершение прочих бед прошел слух, что в школу скоро прибудет городская комиссия проверять организацию учебного процесса. Вроде бы какая-то мнительная родительница, начитавшись о расправе Анубиса над ротвейлером, перепугалась, вдруг он и ее сыночку так же загрызет, и накатала в городской отдел образования жалобу, что, дескать, в этой школе в одном классе с нормальными детьми держат кровожадного монстра, который всех запугивает и угрожает перекусать! Директор школы почувствовал, что начинают сбываться самые дурные его предчувствия, причем нет никакой возможности предотвратить такое развитие событий. Анубиса из школы исключать пока не за что, введет он себя вполне прилично, а если что-то ему приписать, так его мать сама заявление настрочит о лишении ее отпрыска права на получение образования, и хорошо еще, если не в прокуратуру. А не уберешь его - будешь и дальше находиться под пристальным вниманием всяких контролирующих инстанций, обязанных реагировать на заявления граждан, каковых, разумеется, и в дальнейшем не избежать, поскольку ксенофобов среди родителей хватает. Как говорится, куда ни кинь - везде клин!

Комиссия действительно прибыла, для порядка проинспектировала различные документы в школьной канцелярии и возжелала взглянуть на ученика 1б класса Анубиса Душевина. Делать нечего, пришлось провести их туда прямо во время урока. Зашли в класс, поглазели, поразились, конечно, потом учинили допрос, как, мол, учишься, хорошо ли себя ведешь, дружишь ли с одноклассниками. У Анубиса хватило ума притвориться ангелочком, скромно потупить глазки и отвечать по возможности односложно. Недостаток информации тут же восполнял сидевший рядом Петя, в самых ярких цветах расписывавший все успехи приятеля и его несравненное дружелюбие. Попытки прервать его словоизлияния успеха не имели. Уяснив, что здесь, по крайней мере, никого еще не покусали и вроде как не собираются, комиссия посчитала полученный сигнал ложным и отбыла восвояси, для порядка оставив директору несколько незначительных замечаний по оформлению отчетной документации. Он посчитал, что легко отделался.

Первоклашки по следам событий провели собственное расследование, чья именно мамаша настучала на Анубиса. Сына доносчицы выявили, подкараулили в школьном туалете и настучали по голове уже ему самому, правда, не сильно, просто чтобы знал свое место. Сам Анубис в том участия не принимал, да его даже и в известие не поставили об этой разборке. Пострадавший все понял правильно и жаловаться мамочке не стал.

Шумиха вокруг Анубиса постепенно стихла, но авторитет среди одноклассников он обрел теперь непререкаемый.

Через два года мальчишки уже настолько привыкли к существованию в их классе Анубиса, что перестали смотреть на него с прежним страхом и благоговением. История с загрызенным ротвейлером подзабылась, а больше он с тех пор ни разу никого не покусал. Даже мнительные родительницы, кажется, перестали его опасаться. Анубис неплохо учился, неизменно выигрывал все школьные спортивные соревнования в своей параллели, но, в отличие от однокашников, не спешил записываться ни в какие спортсекции. В гимнастике с такой мордой ему точно ничего не светило, футбол ему не нравился самому, а баскетбольные или волейбольные тренеры до их школы как-то не добирались. Во втором классе удалось походить в бассейн для обучения плаванию, Анубис кое-как научился держаться на воде, но продолжать занятий не стал, поскольку не показывал достойных результатов, а проигрывать хоть кому-то он очень не любил.

В третьем классе у них появился новичок, Мишка Сазонов, который стал хвастаться, что занимается восточными единоборствами, и вообще, с точки зрения Анубиса, откровенно лез на рожон. Не секрет, что, выстраивая иерархию в своих компаниях, мальчишки выясняют отношения на кулаках. Анубиса это до сего момента не касалось, поскольку никто не осмеливался бросить ему вызов. Сазонов, однако, сам хотел, чтобы его считали первым классным силачом и потому, побив нескольких ребят послабее, стал искать повода для драки с негласным лидером третьего "б". Сначала он чуть ли не в глаза обозвал Анубиса уродом, затем, не дождавшись нужной реакции, "облезлой псиной", и наконец, ни за что стукнул Петю, чего Анубис стерпеть уже не мог.

- Эй ты, петух ощипанный, попр-р-ридер-р-ржи свои гр-р-рабли!

- А то что, укусишь, что ли? - нагло ухмыльнулся Мишка.

Анубис твердо обещал родителям никого из ребят не кусать, как бы те его ни доставали, и потому просто врезал Сазонову кулаком в грудь. Тот явно пытался увернуться, но просто не успел. Мишка, конечно, попробовал применить все те навыки, которым его обучали в спортивной секции, но быстро был спущен с небес на землю. Вдруг выяснилось, что разница в росте и в весовых категориях имеет очень большое значение, а тут у Анубиса было явное преимущество, к тому же и реакция у него оказалась куда быстрее, чем у Сазонова. Мишка сумел все же разок попасть противнику по носу, что оказалось весьма больно, но Анубиса это только разъярило. Несколько стремительных ударов, и Мишка сам оказался с разбитым носом, после чего, позорно разревевшись, оставил поле битвы. Кто-то из сердобольных учителей отвел его в медпункт.

Анубис был уверен, что все сделал правильно, но на следующий день в школу примчалась разъяренная мамаша Сазонова и устроила скандал. Она орала, что не для того посылает ребенка в школу, чтобы его здесь избивали всякие малолетние хулиганы, грозила судом и прокуратурой, требовала, чтобы Анубиса исключили из школы и поставили на учет. Насилу удалось ее утихомирить. Анубис отделался замечанием в дневник и вызовом в школу родителей. По результатам этого визита у него состоялся нелегкий разговор с отцом.

- Анубис, когда я брал с тебя обещание никого не кусать, это не означало автоматической индульгенции на то, чтобы распускать кулаки!

- Пап, он сам задир-р-рался!

- Ну, дурачок он еще. И что же, бить его теперь за это? Ты же на голову его выше!

- Пап, он пер-р-рвым Петьку удар-р-рил! А до того хвастался, что он ушуист и еще этот, тьфу, айкидока! И по носу он мне пер-р-рвый попал! Знаешь, как больно!

- Но не до крови же! А ты ему мало того, что чуть нос на бок не своротил, так еще и два фонаря поставил! Вот как он теперь в класс придет с такими украшениями?

Анубис прыснул, представив своего противника с фингалами под обоими глазами.

- Вот тебе смешно, а его мамаша хочет на тебя в комиссию по делам несовершеннолетних заявить!

- А что ж она на своего сынулю не заявляла, когда он слабых пацанов колотил?!

- А он колотил?

- Ага.

- Это несколько меняет дело, но все же кулаков впредь не распускай.

- Ага, на меня будут лезть, а я и ответить не смогу?

- Словами отвечай.

- Пап, ты издеваешься?

- Я совершенно серьезен. Можешь рыкнуть в случае чего, это не возбраняется, но еще одна такая драка, и ты получишь ремня! Я не хочу, чтобы мой сын рос хулиганом. Ты меня понял?

- Ну и ладно! Ну и пожалуйста!

- Короче, ты мои слова запомнил. Можешь быть свободен до первого инцидента.

Инцидент последовал всего через месяц во время школьной экскурсии. В музее пересеклось сразу несколько детских групп, началась толчея в раздевалке, в которой незнакомый мальчишка из другой школы, двумя годами старше Анубиса, мало того, что наступил ему на ногу, так еще и грубо обругал в ответ на справедливо высказанное недовольство. Анубис, может быть, и стерпел бы, случись это не при свидетелях, но спускать такое с рук, когда на тебя смотрят товарищи по классу, означало непоправимо погубить свой авторитет. Праздновать труса Анубис не стал и от души врезал наглецу. Из последовавшей короткой схватки он опять вышел победителем, и хотя помятый противник поспешил убраться под смешки младших ребят, всю эту сцену видел музейный работник, который пожаловался Елене Михайловне на ее ученика, а та потом - старшим Душевиным.

Вечером Анубиса ожидала разборка. Отец зашел к нему в комнату, спросил о происшествии в музее и, убедившись, что никто на сына не наговаривал, драка действительно имела место быть, демонстративно вытянул из шлевок ремень и потребовал от Анубиса приспустить штаны с трусами и ложиться на кровать. Мальчик почувствовал, как его длинные уши заполыхали от стыда. Он до сих пор о таком только в книжках читал и никак не думал, что подобная мера когда-нибудь может быть применена к нему самому... хотя отец ведь действительно предупреждал. Видя, что сын не торопится раздеваться, Валентин позволил себе насмешку, дескать, что же получается, драться не боялся, а как настала пора отвечать, так сразу душа в пятки ушла? Анубис стал уже совсем пунцовым, отвернулся от отца, торопливо стянул с себя домашние треники, сдернул до колен трусы и лег ничком на родную кушетку, уткнувшись носом в подушку.

Девственно белая, непоротая пока попа сына ненадолго привлекла внимание Валентина. Мальчик тянулся вверх, но оставался тощеньким, обе его ягодицы, казалось, можно было обхватить одной ладонью. Но хватит с ним миндальничать, а то и в самом деле, чего доброго, хулиганом вырастет!

Валентин размахнулся и шлепнул сложенным вдвое ремнем по самой выступающей части обоих полушарий, несколько секунд взирал на пересекшую их широкую розовую полосу и, так и не дождавшись от сына внятной реакции, продолжил порку, стараясь равномерно покрывать ударами всю целевую область.

Прилетало нехило. После первого шлепка Анубис чуть не взвизгнул от неожиданности, но сумел задушить в себе крик. Ощущать на себе то, с чем до сих пор был знаком только теоретически, оказалось неприятно, морально тяжело и по-настоящему больно, почти так же, как когда ему попадали кулаком в нос. Но Анубис считал себя правым и из гордости дал самому себе зарок, что как бы его ни излупили, голоса он все равно не подаст! Но поклясться-то легко, а вот поди потом сдержи эту клятву! Анубис позавидовал даже тем пацанам из книг, которые для того, чтобы не закричать, закусывали себе руки. Сам он, увы, такой возможности был лишен: закусишь - чего доброго, без руки останешься! Оставалось только покрепче сжимать зубы, да поплотнее утыкаться носом в подушку.

Валентин так и не дождался от сына ни плача, ни покаяния, хотя наказанные ягодицы приобрели цвет спелого помидора и от них, казалось, несло жаром, как от раскаленной печки. "Вот маленький упрямец!" - чуть ли не с восхищением думал он, сообщая Анубису, что порка окончена, можно одеваться и вставать. Мальчик поднялся, так и не раскрывая рта, утер с глаз несколько случайных слезинок, с укором взглянул на папашу и поплелся в ванную комнату охладить под душем пылающие тылы.

Решив, что кипучую энергию сына надо направить в правильное русло, пока он от ее избытка не принялся метелить всех подряд, Алла с Валентином стали искать для него подходящую спортивную секцию. Анубис, хорошо представлявший, каким насмешкам подвергнется в любом новом месте, где его еще не знают, согласился только на бокс. К счастью, такое отделение имелось в городской спортшколе.

Павлу Владимировичу Огнивцеву, детскому тренеру по боксу, довелось удивиться трижды за один день. Первый раз, когда его взору предстало это чудище с волчьими челюстями и заостренными ушами. Он и понятия не имел, что такой феномен живет где-то поблизости. Нет, ему доводилось когда-то читать о загрызенном ребенком ротвейлере, но он посчитал это тогда обыкновенной газетной уткой, да и подзабылась та история за два прошедших года, честно говоря.

Во второй раз он поразился, узнав, что мальчик учится только в третьем классе, хотя ростом походил на среднего пятиклассника по меньшей мере. Ну, и напоследок его восхитила невероятная реакция Анубиса. Из этого мутанта явно мог вырасти феноменальный боксер-тяжеловес, если его, конечно, правильно тренировать.

Оказалось очень сложно подобрать подходящий защитный шлем, в который вместились бы нестандартные уши Анубиса, перчатки ему подошли обычные, а о таком средстве защиты как загубники тренер не стал даже и заикаться. Среди ровесников юного Душевина не нашлось ни одного, который подходил бы ему по росту и весовой категории, поэтому Огнивцев на свой страх и риск записал его в группу, где занимались ребята на пару лет старше. Как вскоре выяснилось, не прогадал. Анубис ничуть не уступал ребятам, уже не первый год занимавшимся боксом, компенсируя недостаток техники подвижностью, неутомимостью и, конечно же, своей реакцией. К концу года, подтянув и технику, он стал безоговорочным лидером в своей группе, при этом продолжал расти и набирать вес, и Огнивцев уже подумывал, не перевести ли его в группу еще на год старше.

Надо ли говорить, что в родном 3б авторитет Анубиса достиг уже просто космических высот? С юным боксером боялись теперь связываться даже подростки, так что шанса применить полученные навыки на деле ему не предоставлялось. Самому искать приключений у него тоже желания не было - и так изрядно уставал на тренировках. Родители на некоторое время смогли вздохнуть с облегчением.

На диспансеризации, которую пришлось пройти в начале года всем занимающимся на отделении бокса, Анубис сражал врачей и своим внешним видом, и функциональными возможностями. Ростом и телосложением он никак не походил на десятилетнего, скорее, на двенадцати- или даже тринадцатилетнего подростка. Только отсутствие всяких признаков полового созревания убедило хирурга, что этот паренек, похоже, действительно не занижает свой возраст. Хотя, конечно, мутация налицо, и кто его знает, какие еще сюрпризы таит геном этого юнца. Осанка, несмотря на высокий рост, у Анубиса оказалась отменная, гибкость - вполне в норме, после приседаний у него даже пульс почти не ускорился, а уж реакция... После осмотра врач в шутку сказал Огнивцеву, чтобы глаз не спускал с парня, а то с такими данными он и в легкой атлетике, и в фехтовании, и во многих игровых видах спорта будет на вес золота.

Стоматолог в той же поликлинике оказался первым, кто осмелился заглянуть мутанту в пасть, выискивая следы кариеса и читая при этом мораль, что надо чистить зубы. Анубис на это возразил, что волки зубов не чистят и ничуть от того не страдают. Врач ответил, что это потому, что они правильно питаются. Анубис сказал, что он тоже ест сырое мясо. Врач заметно вздрогнул при этих словах и попросил продемонстрировать прикус, позабыв убрать изо рта пациента зеркальце на металлической ручке. Ну, юный Душевин тут же и продемонстрировал, схлопнув челюсти. Ручка хрустнула, врач испуганно отдернул руку, после чего Анубис выплюнул откушенное зеркальце, после чего у стоматолога сразу резко пропало желание продолжать обследование.

В карте Анубису поставили первую группу здоровья с допуском к соревнованиям, приписав, что некоторые аспекты его физического развития они не в состоянии оценить из-за особенностей строения тела пациента.

Соревнования на первенство школы Анубис выиграл практически шутя и, таким образом, заработал право участвовать в областном первенстве, которое проводилось на базе другой спортшколы в соседнем районе города. Там, первым делом, придрались к его анкете, почему, мол, десятилетнего выставляют против ребят на два года старше?

- А где я ему в его возрасте соперников найду? - возмутился Огнивцев. - Вот же его рост и вес указан, среди десятилеток есть такие вообще?!

Фотографию юного спортсмена в судейской коллегии посчитали было дурной шуткой, сделанной с помощью фотошопа. Чтобы доказать, что фотокарточка вполне соответствует оригиналу, пришлось привести самого Анубиса. Впечатление оказалось сильным... Судьи и не подозревали, что в их городе живет такое чудище, стали сомневаться, а человек ли это вообще, но, поскольку все документы были в порядке, к соревнованиям все же допустили.

На контрольное взвешивание Анубис заявился в какой-то юбке, напоминающей одеяния древних египтян. На рисунках в недавно прочитанной им книге по мифологии Древнего Египта бог, в честь которого его назвали, был одет точно так же. Остальные юные спортсмены взвешивались в одних трусах, экономя каждый грамм собственного веса, Анубиса же это не волновало - он и так выступал в самой тяжелой весовой категории. Зато шороха своим появлением он навел изрядного. Кто-то протирал глаза, не в силах поверить в увиденное, кто-то в страхе крестился, кто-то шепотом спрашивал соседей, что ЭТО такое и откуда взялось. Равнодушных точно не осталось. Товарищи Анубиса по группе, успевшие привыкнуть к нему за месяцы совместных занятий, теперь с важным видом эрудитов просвещали пацанов из других школ, что это за феномен сюда заявился. Юный Душевин, встав на весы, не отказал себе в удовольствии маленько оскалиться, ну, типа он так улыбается, чем нагнал еще большего страха на не знакомых с ним сверстников.

Дивиденды со своей выходки он пожал в первом же бою. Его соперник, не уступая Анубису в росте, заметно его побаивался и опасался сближаться, норовя атаковать с дальней дистанции и, в соответствии с канонами бокса, стараясь не стоять на месте и постоянно подпрыгивая. Анубис столь бездумно тратить силы не желал, передвигался по рингу чуть ли не вальяжно, но все телодвижения соперника внимательно отслеживал и, обладая гораздо лучшей реакцией, всегда успевал в нужный момент уклониться от удара. И только когда противник измотал сам себя, Душевин перешел в наступление, награждая сериями ударов и тесня к канатам. Жаль, что перчатки в детском боксе не позволяют сжать кисть в кулак, а то быть бы сопернику в нокауте, но его и так измолотили на славу и заставили в изнеможении повиснуть на канатах. Победа за явным преимуществом.

Без проблем добравшись до финала и хорошенько отделав там парня, который изначально считался фаворитом данных соревнований, Анубис получил заслуженный диплом победителя и право выступить на всероссийском первенстве учащихся спортшкол, заодно помог своей школе одержать победу и в командном зачете.

Надо сказать, что до сего дня никуда из родного города родители Анубиса не вывозили. Неприятно, когда все встречные и поперечные на тебя пялятся, да еще и пристают с нескромными вопросами. Но здесь, по крайней мере, уже успели привыкнуть к существованию этого ребенка, а вот что будет там, в Москве? Что, прикажете засесть в гостинице и носа из нее не казать, только на соревнования и обратно? Кто-то из знакомых, уже успевших побывать в столице, правда, шепнул им, что там на улицах полно ряженых, особенно почему-то на Старом Арбате, после чего Валентин вспомнил, что видел где-то в продаже маскарадный костюм волка с соответствующей маской. Так, конечно, тоже привлечешь к себе внимание, но все лучше, чем бродить по улицам в натуральном, так сказать, виде.

Областную сборную, отправленную на соревнования, на правах победителя возглавлял сам Огнивцев, но в качестве сопровождающих с юными боксерами ехало и несколько родителей, в их числе Алла Душевина, поскольку ее сын, как ни крути, был самым младшим в команде. Перепугав сотрудниц областного аэропорта (в маске же через контроль не пройдешь!) и стюардесс на борту авиалайнера, они все же благополучно приземлились в Домодедово. В автобусе, который должен был довезти их до гостиницы, Анубис ехал уже в костюме волка и сквозь прорези в маске любовался заоконными пейзажами.

Разумеется, опять не обошлось без проблем в допуске к соревнованиям. Огнивцева сперва упрекали, почему он привез десятилетку, хотя боксировать должны ребята двумя годами старше, потом поражались, где он раздобыл такого монстра, который и на человека-то не похож! Но все преграды в итоге удалось преодолеть, и Анубис вышел на ринг, вызвав бешеный ажиотаж. Немаленький зал, где смонтировали боксерские ринги, был набит зрителями до отказа.

Противник Анубиса в первом бою был более опытен и что-то даже успел завоевать на всероссийском уровне, но юному Душевину на это было наплевать. В плане скорости и выносливости соперник ему явно уступал, а техника... Ну какая там может быть виртуозная техника у двенадцатилетнего? Два раунда тот еще кое-как продержался, но в третьем Анубис гонял его, уставшего, по рингу, как хотел. Безоговорочная победа и выход в следующий круг соревнований.

Приезд детской группы в столицу немыслим без культурной программы. Предложенная экскурсия в зоопарк Анубису как-то сразу не понравилась. Он заранее чувствовал, что дразнилок в таком случае не избежать, да и ученые, которые там работают, могут вдруг, хм, заинтересоваться... Короче, лучше не надо. И пока остальная группа ездила в зоопарк, они с матерью прогулялись по Арбату, не пропустив там ни одного развлекательного музея и ни одной кондитерской. Среди фланирующих там ряженых Анубис и впрямь не слишком-то выделялся.

Алла уже с ног валилась, но ее неутомимый сын непременно хотел взглянуть еще и на Красную площадь. Ну, сердце страны, Мавзолей и все такое прочее. Ряженых тут тоже хватало, особенно рядом с историческим музеем, но Анубис тянул маму дальше, мечтая хотя бы одним глазком поглядеть на мумию. В очереди в Мавзолей с ними чуть не случился облом. Какой-то мелкий распорядитель заорал им, что сюда в карнавальных нарядах нельзя. Анубис, как вежливый мальчик, снял маску, и требовательного фэсэошника чуть не хватил удар. Соседи по очереди тоже стали как-то нервно оглядываться, часовые у входа с большим подозрением на него косились, еще один распорядитель внутри Мавзолея попытался было преградить им дорогу, но не нашел, как это объяснить, и потому вынужден был отступиться. Мать с сыном осмотрели погребальную камеру, затем некрополь в кремлевской стене и у ее подножия. Анубис стал каким-то задумчивым. Мать списала это на вполне понятное потрясение, но все же решила осведомиться о причинах, когда они вышли с Красной площади на Манежную.

- Мам, ты только не смейся, - пробормотал Анубис, - но мне почему-то показалось, что я в этом месте - свой.

- В смысле? - не поняла Алла.

- Ну, просто все эти мертвецы рады моему здесь появлению. Мне кажется, души многих из них так и не покинули этого места. И они почему-то надеются, что именно я их смогу отсюда увести. Я еще не знаю как, но уверен, что когда-нибудь узнаю. И этого, который в Мавзолее лежит, я в состоянии буду поднять из гроба...

Алла пощупала сынуле лоб. Вроде жара нет... Тогда почему он такое несет, словно у него галлюцинации наяву?

- Сыночка, тебе плохо?

- Да что ты, мам, наобор-р-рот, очень хор-р-рошо! Эти не упокоенные души, они меня понимают куда лучше, чем живые люди... Мам, а почему вы с папой, когда ездите на кладбище за могилами ухаживать, никогда не бер-р-рете меня с собой?

Да уж, вопросик... Ну, понятно, почему не брали, они с Валентином просто не хотели, чтобы на их сына все пялились, а там же рядом с кладбищем церковь, в которой регулярно службы проводятся, прихожане разные бывают, у некоторых с головой явно не в порядке, трудно себе представить, что им может взбрести на ум, если они вдруг увидят рядом такую вот, эээ... личину. Как бы не приняли еще их сыночка за явившегося по их души Сатану! Они-то желали оградить Анубиса от всяких неприятных переживаний, но что если ему действительно именно на кладбищах комфортно? Или же это мемориальное кладбище у Кремлевской стены такое особенное? Алла решила, что в будущем стоит все же провести такой эксперимент, но сейчас сына лучше все же увести подальше ото всех этих захоронений, чтобы привести его нервы в порядок. Пообещав Анубису, что в следующий раз они с отцом обязательно возьмут его с собой на кладбище, Алла повлекла его в направлении ближайшего входа в метро.

Посещение Красной площади в итоге пошло Анубису только на пользу. Он совершенно перестал переживать относительно своей внешности, на ринге действовал творчески, словно играл с соперниками, и неумолимо выносил их одного за другим. Даже финальная схватка не вызвала у него затруднений. Огнивцев летал как на крыльях и не мог нахвалиться на Анубиса, а среди тренеров и спортивных медиков рос ажиотаж. Каждый тренер просто мечтал переманить к себе этого паренька. Обещали и московскую квартиру, и стипендию как у сборников, и поездки за рубеж. Медики же жаждали заполучить в свои руки этого мутанта, чтобы хорошенько исследовать его столь выдающиеся функциональные способности. Не повезло ни тем, ни другим. Алла, придерживаясь древней мудрости, что от добра добра не ищут, поспешила увезти счастливого чемпиона домой.

Выигрышем всероссийского первенства поступательное восхождение Анубиса к вершинам спортивной славы пока и ограничилось, поскольку для ребят его возраста никаких международных соревнований предусмотрено не было. Огнивцев утешал, мол, победы на мировом уровне никуда от него не убегут, пусть только подрастет немного, но юный Душевин заметно заскучал. Достойных соперников среди шести- и даже семиклассников у него уже не было, впору было начинать боксировать со старшеклассниками, но на это даже Огнивцев пока не рисковал пойти. Может, еще в какую секцию записаться, например, в баскетбольную, куда Анубиса продолжали настойчиво зазывать? А где на все взять время?

В своем родном классе он продолжал дружить только с Петей Смирновым, остальные пацаны, хоть и благоговели перед новоявленным чемпионом, откровенно его побаивались и в его присутствии ощущали себя некомфортно, да и самого Анубиса теперь больше тянуло к старшим ребятам. Не одного его, кстати, любой четвероклассник был бы рад-радешенек, если бы его приняли в компанию подростков, но другие еще ростом не вышли, чтобы на такое претендовать, а с таким прославленным бойцом, как Анубис, там уже готовы были дружить на равных.

Но в подростковых компаниях есть свои заморочки, которые юному Душевину были еще не очень понятны. Например, зачем звать на свои тусовки девчонок? Самому Анубису девчонки были еще совсем не интересны, да и он у них популярностью не пользовался, что у старших, что у своих ровесниц. Или зачем парни курят всякую гадость, от которой потом начинают кашлять? Его тонкое обоняние не выносило запаха табака, и стоило кому-то рядом закурить, Анубис, страдальчески скривившись, спешил отойти подальше.

С куда большим интересом он принял предложение попробовать пива. Откуда его новые приятели раздобывали этот хмельной напиток, или, точнее, кто им его покупал, Анубис не интересовался. Да, он слышал, конечно, что детям спиртное вредно, но не принимал это на собственный счет. Не было ни единого случая, чтобы он когда-нибудь чем-нибудь отравился, и мальчик твердо уверовал, что для его организма просто не существует негодной пищи или питья. Вот что ему категорически не нравилось, так это хлестать пойло из горла. Он и в младенчестве ничего не сосал, и к своим десяти годам не обрел такой привычки. И хотя при нужде он мог пить "по-людски", все-таки предпочитал лакать любую жидкость своим длинным языком, так ему и удобнее было, и вкуснее. Но не таскать же с собой миску для этой цели?!

Короче, преподнесенную ему бутылку пива он все-таки выдул. Напиток показался Анубису горьким и невкусным, но затем в голове стало легко и захотелось всех любить. Кажется, он, как дурак, стал лизаться и действительно вылизал нескольким приятелям их физиономии. Не сказать, правда, чтобы это им сильно понравилось. К их чести, в драку они с ним не полезли и даже отвели пьяненького Анубиса к его родному порогу, после чего тут же ретировались.

Что сказал Валентин, увидев десятилетнего сына в таком состоянии, воспроизведению не подлежит. Анубис не понял в этой речи половины слов, хотя и осознал, что его ругают. Пришлось каяться и идти отсыпаться. Наутро, когда хмель повыветрился, Валентин принялся вразумлять отпрыска ремнем. Анубис стоически вынес порку, пообещал до совершеннолетия не брать больше в рот спиртного и, по крайней мере первое время, свое обещание сдерживал, находя себе иные развлечения.

Главным из них было проникать на чердаки и в подвалы и тусоваться там. Ну, чердаки Анубису не очень-то нравились. Во-первых, он в принципе не любил высоты, а во-вторых, там гнездовались голуби и загаживали все до полного безобразия. Запах их перьев был до того неприятен, что Анубис начинал чихать, хотя в принципе аллергией не страдал. Совсем другое дело - подвалы. Ну, темно, ну, жидкая грязь под ногами, ну, крысы иногда шмыгают. Но он отлично видел в темноте, грязь и отмыть можно, а зазевавшуюся крысу и загрызть при случае. Этот трюк с поимкой и последующим поеданием крысы Анубис иногда демонстрировал к ужасу и восхищению всей компании.

Следующим шагом после подвалов стало проникновение в коллекторы теплоцентралей и уличной канализации. В первых зимой можно было натолкнуться на бомжей, а во вторых встречалась прорва всякой грязи и хлама. Большинство новых приятелей брезговали такими прогулками, а вот Анубис чувствовал себя там как рыба в воде и начал даже мечтать о карьере диггера.

Больше коллекторов ему нравилось только городское кладбище, которое все-таки показали ему родители в начале зимы. Людей в это время там было немного, покрытые снегом могилы навевали покой, но у Анубиса они вызывали несколько иные чувства. Кладбище представлялось ему чем-то вроде огромного кроссворда, который следовало разгадать. Надо было, не читая надпись на памятнике, представить себе, кто тут лежит, когда он умер и в каком возрасте, а потом, прочитав-таки, удостовериться, насколько точно угадал. С каждым следующим посещением результат его угадываний становился все лучше и лучше. Особо его привлекали не упокоенные души, но здесь, в отличие от Красной площади, таковых встречалось маловато. Они, конечно, тоже радовались его появлению, и жаль, что он пока ничем не мог им помочь. Несмотря на это, прогулки по кладбищу были для него отдохновением, а вот тусовки в компании добавляли адреналина.

Таких подростковых компаний в городе хватало, и их встречи далеко не всегда завершались мирно. Десятилетние мальчики вообще любят выяснять отношения с помощью кулаков, и Анубис тут исключением не был, разве что драться ему приходилось не с ровесниками, а со старшими ребятами, ну так это ж еще интереснее! Раза три их компания обращала противников в бегство, пару раз самим пришлось удирать от полиции. Поймать - не поймали, но опознали все равно (да и как не опознать с такой-то мордой!), разумеется, оба раза донесли родителям, что заканчивалось для Анубиса болезненной встречей с ремнем. Ну, ладно, ради такого развлечения можно и потерпеть!

Увы, драки не могли вечно завершаться благополучно. В ходе одной из них Анубис нокаутировал какого-то дылду из десятого класса, как после выяснилось, лидера враждебной компании, и тот не мог снести такого ущерба своему авторитету. Поскольку в драке стенка на стенку шансы отомстить были близки к нулевым, мстители пошли иным путем и подстерегли Анубиса, когда он один возвращался домой из школы.

Юный Душевин не почувствовал вовремя опасность и очухался, только когда его окружили пятеро и стали теснить за соседние гаражи. Прорваться и сбежать возможности не было и обойтись одними кулаками, похоже, тоже. Некогда пострадавший от Анубиса дылда потребовал сатисфакции и, для начала, встать перед ним на колени. Предчувствуя, что этим не ограничится и враг затем, чего доброго, начнет расстегивать на себе штаны, мальчик отрицательно помотал головой. Дылда извлек из кармана нож, надеясь увидеть страх в глазах пацана. Анубис и тут не дрогнул, хотя заметно подобрался. Дылде это не понравилось и он, не желая сразу пускать в ход нож, врезал для начала наглому мальцу левым кулаком по носу.

Вот чего Анубис совершенно не выносил, так это получать удары в нос! Слишком уж чувствительное место, к тому же плохо защищенное. Он и во время боксерских поединков старательно его прикрывал, пусть лучше бьют по корпусу. Ощутив резкую боль, он мгновенно взбеленился, а тут еще и правая рука врага с зажатым в ладони ножом угрожающе торчала перед глазами. Мгновенный бросок, крепкие челюсти смыкаются на предплечье врага, в клочья раздирая одежду, кожу и мыщцы, и окрестности оглашает страдальческий вой. Дылда выронил нож, его приятели от ужаса прыснули в стороны. Анубис, конечно, разжал челюсти, но дело и так было сделано. Рыдая от боли, пытаясь левой рукой зажать раны на раздробленной правой, дылда заковылял прочь от места схватки. Его дружки предпочли ретироваться вслед за ним.

- Да ты совсем уже с ума сошел! - Валентин был вне себя от ярости. - Парень из-за тебя реально мог без руки остаться, у него обе кости оказались раздроблены, про мышцы уже не говорю! Счастье, что в нашей областной больнице хирурги опытные, сшили кое-как, а то было бы тяжелое увечье. Ну ладно, лечение его мы оплатим, но тебя теперь на учет в полиции поставят, по всяким комиссиям затаскают, и хорошо еще, что тебе одиннадцати лет не исполнилось, а то могли бы и отправить в спецшколу для детей с девиантным поведением!

- Их было пятер-р-ро, и у него был нож, - буркнул Анубис, - и вообще он меня пер-р-рвым удар-р-рил!

- Может, и был, только в заявлении его родителей о ноже, разумеется, нет ни слова, у тебя ничего не порезано, свидетели, сам понимаешь, что будут утверждать, зато следы от твоих зубов точно ни с чем не спутаешь! Ну и кому поверят, когда дело дойдет до суда? И если уж по-честному, не совсем же без причин они решили подкараулить тебя всей кодлой? Небось, дрался прежде с кем-то из них и хорошенько отделал?

- Ну, др-р-рался р-р-разок... Вот с этим самым дылдой и др-р-рался.

- И насколько успешно?

- Нокаутир-р-ровал...

- А он, когда очухался, естественно, решил тебе отомстить, но сил не рассчитал, - промолвил Валентин. - Только вот, если так и дальше пойдет, когда-нибудь найдется и более удачливый мститель. Я сколько раз говорил тебе не участвовать в уличных драках? И что в результате? Похоже, ремень на тебя уже не действует, так что на сей раз придется выдрать тебя розгами, которые еще надо раздобыть. И нечего так обиженно на меня смотреть - заслужил!

Порка была назначена на ближайшую субботу. Уже по приготовлениям Анубис понял, что на сей раз его ждет нечто особенное. Отец достал у кого-то длинную лавку, потом съездил за город, в то место, где рос молодой березняк, и приволок оттуда целый ворох верхушечных побегов, которые потом целый вечер чистил от почек и боковых отростков. Затем эти прутья мокли в эмалированном ведре.

Перед наказанием Анубиса погнали мыться, а когда он вышел из ванной комнаты, лавка уже стояла посреди гостиной и ведро с прутьями рядом с ней.

- Раздевайся догола и ложись! - приказал Валентин.

Ощутив холодок, пробежавший по ягодицам, но стараясь не праздновать заранее труса, Анубис скинул белье (и зачем вообще одевался-то?) и растянулся на лавке. Отец тут же заставил его вытянуть руки, связал их бельевой веревкой за запястья и ей же привязал к лавке. Такую же операцию он проделал со щиколотками сына и в завершение крепко притянул его к лавке ремнем в районе поясницы.

Анубиса никогда еще так ни растягивали и уж тем паче ни привязывали, из чего он заключил, что сейчас ему предстоит что-то невыносимо болезненное, и приготовился к самому худшему. Ожидания его не обманули.

Первая же розга прочертила на ягодицах мальчика огненный след. Он наверняка бы выгнулся от боли, если бы не был крепко привязан. Крик ему сдержать удалось, хоть и с большим трудом, но дальше дела пошли только хуже. Анубис точно помнил, что если долго хлещут ремнем, боль несколько притупляется, набитая задница не реагирует уже остро на новые удары. С розгами все шло не так, пожар на ягодицах с каждым последующим ударом только сильнее разгорался, а когда в ход пошла новая розга и ее удары стали пересекаться с прежними рубцами, терпеть стало уже совершенно невозможно. Впервые в своей жизни Анубис разревелся во время порки и, не имея никакой возможности спасти свой бедный зад от жгучих прутьев, переступил через гордость и принялся каяться и умолять отца прекратить его хлестать.

Валентину жалко было сечь сына буквально до крови, но другого способа сломить его упрямство он не видел. Какой смысл в порке, если ее можно перетерпеть и продолжить заниматься тем же самым? Нет уж, пусть теперь самостоятельный не по возрасту сынок вновь ощутит себя маленьким мальчиком, не смеющим оспаривать право родителей что-то ему запрещать! Со всеми этими тусовками в компании великовозрастных хулиганов должно быть покончено, пока Анубис ни перестанет идти на поводу у старших парней и ни научится, наконец, хоть какой-то ответственности! Только когда сын совсем разрыдался и стал, как маленький, просить прощения, Валентин отбросил измочаленную розгу и принялся отвязывать страдальца.

С трудом поднявшийся с лавки Анубис, забыв про одежду, рыдал на плече у отца, утирая ладонью слезы. Валентин, стараясь не задеть больные места, то похлопывал его по плечам, то гладил по макушке, не переставая утешать:

- Ну, будет, будет... Вон какой уже большой вымахал, скоро меня перерастешь, а ревешь, как трехлетка... Все, все, успокойся, больше не трону... Сейчас умоемся и пойдем спатеньки, да, малыш?

Анубис согласен был уже и с тем, что он малыш, главное, что больше не хлещут и, кажется, по-прежнему его любят. Все остальные проблемы в этот миг казались совсем несущественными.

Одной поркой за свой проступок Анубис, разумеется, не отделался. С прежней компанией по настоянию отца ему пришлось порвать, одноклассники, безоговорочно признавая его силу, откровенно его при этом опасались и потому сторонились, один лишь верный Петя продолжал с ним дружить. И после перехода в пятый класс положение не улучшилось. Очень тяжелая психологически ситуация, когда тебе всего одиннадцать.

Из спортшколы Анубиса не выгнали, вот только посматривали теперь косо. Ну, их тоже можно было понять, ведь после того, как их воспитанник серьезно травмировал руку своему противнику в уличной драке, спортшколу долго трясли всякие проверочные комиссии, отыскавшие, разумеется, кучу недостатков в ее деятельности от неправильного ведения отчетной документации до изъянов в тренировочном процессе. Никого не уволили, но осадок, разумеется, остался. К тому же теперь очень трудно стало подобрать для Анубиса спарринг-партнера в учебных боях, даже из числа старших ребят. Мало того, что он на голову превосходил их и в выносливости, и по скорости реакции, так ведь соперники теперь еще и намеренно осторожничали, опасаясь его разозлить. У каждого в голове сидела мыслишка: а вдруг укусит?

Зато полиция теперь не оставляла семью Душевина своим вниманием - то и дело заявлялась с проверками по поводу и без. Когда на пустыре стая бродячих собак загрызла какого-то бомжа, первым делом учинили допрос именно Анубису. К счастью, у него оказалось алиби, но сам факт мальчика очень возмущал. Это что же, его теперь во всех случаях покуса подозревать будут?!

Очередные летние каникулы он воспринял с облегчением, вот только где теперь отдыхать? В любом детском лагере на него будут сбегаться смотреть, как на диковинку, а скорее всего и бояться станут, в городе делать нечего, и даже матери, отдыхавшей обычно летом и куда-то его с собой вывозившей, отпуск сейчас не светит, поскольку у нее занятия на курсах переквалификации. Положение спасли родители Пети. Еще одна его бабушка, оказывается, проживала в отдаленном селе и давно уже звала к себе внука погостить. На сей раз ее просьбам решили уступить и заодно договорились, что она за умеренную плату примет к себе на постой Петиного друга, без которого мальчик будет скучать и вообще опасается так далеко и надолго уезжать из родного дома.

Когда Петина бабушка впервые увидела друга своего внучка, она в страхе закрестилась и чуть не рухнула в обморок. Страшная образина никуда не исчезла. Петина мама, с которой и приехали ребята, поняла, что пора спасать положение.

- Да, мам, это и есть Анубис - лучший Петин друг... Ну, я же тебя предупреждала, что внешность у него не совсем обычная... Ты только не бойся, он вообще мирный паренек, первым ни на кого не нападает...

Анубис хотел было улыбнуться в знак своей доброжелательности, но вовремя вспомнил, какие чувства вызывает у людей его оскал, и постарался сохранить серьезное выражение. Петя, кстати, тут же его обнял, дескать, не сомневайся, бабулечка, мы и в самом деле друзья не разлей вода.

Бабка поняла, что претензии предъявлять поздно. Во-первых, очень некрасиво получится гнать гостя с порога, во-вторых, деньги за его постой были ей уже заранее распределены и кое-что даже куплено в долг под гарантии будущих поступлений. Пришлось пригласить приехавших в хату.

Анубис, понимая, что его здесь опасаются, старался вести себя как пай-мальчик, в отличие, кстати, от Петьки, который быстро освоился на новом месте. Культурно пообедали, познакомились с хозяйкой, которую звали Евдокией Степановной Кирилловой, в просторечье - бабой Дуней или даже Степанихой, заселились в отведенную им комнату, где стояли две скрипучие металлические кровати с тюфяками крепко сколоченный стол с двумя стульями и монументального вида шкаф, правда, уже рассыхающийся от старости. Водопровода в доме не было, все удобства - во дворе, газ - только привозной, в баллонах, зато была настоящая деревенская печь, отапливавшая весь дом. Еще из благ цивилизации присутствовало электричество, что было очень кстати, поскольку мальчишки привезли с собой ноутбук - один на двоих, и надо было его где-то заряжать. Затем Петина мать заторопилась на автобус до города, который приезжал в село всего два раза в день, и если не поспеешь, придется оставаться ночевать, и к тому же не успеешь на поезд.

Так началась деревенская жизнь городских мальчишек. Анубис, стараясь быть полезным, на следующее утро предложил свои услуги по прополке огорода и честно отпахал до обеда, причем вдвоем с Петькой, которому такой "отдых" нравился не очень, но и бросить друга одного совесть не позволяла. Отобедав, они, наконец, отправились знакомиться с селом, ну и, конечно, с местным юным населением. Село оказалось не маленьким, тут даже была собственная школа, куда свозили на учебу ребят с окрестных деревень, небольшой магазин, старавшийся удовлетворить все повседневные нужды селян, и разрушенная каменная церковь со старинным кладбищем при ней. Церковь эту, закрытую еще в годы Гражданской войны, хотели восстановить, да все не могли собрать достаточно денег, а погост, где не хоронили уже лет семьдесят, почему-то пользовался дурной славой. Может, из-за этого пришлось заводить новое кладбище на другой стороне села.

Ребят возраста Пети и Анубиса в селе постоянно жило человек пять, но летом за счет дачников их число обычно удваивалось. Все равно маловато, конечно, даже в футбол нормально не погоняешь, если не звать малышню. Каждое новое лицо в таких обстоятельствах, безусловно, вызывало неподдельный интерес, а уж "лицо" Анубиса вызвало полный фурор. Если бы не дипломатические способности Пети, их бы, наверное, и в компанию не приняли, но юный Смирнов умел молоть языком м входить в доверие к кому угодно. Через час все тут знали, что Анубис - чемпион страны по боксу среди тринадцатилетних, хотя самому ему еще и двенадцати не исполнилось. (Петя, уже справивший свой двенадцатый день рождения, любил при случае подчеркнуть свое старшинство.) О загрызенном другом ротвейлере и покалеченной руке десятиклассника Смирнов предпочел умолчать, ну, чтобы слишком не пугать народ. Челюсти Анубиса и так произвели неизгладимое впечатление, и если у кого и было в мыслях устроить новичкам прописку, от этих планов они благоразумно отказались.

Потянулись каникулярные дни с работой на огороде, походами в лес за земляникой и первыми грибами, купаниями в соседней речке, футболом и сражением в компьютерные игры по вечерам. Приближался день Ивана Купала, который здесь, в лесной глубинке, все еще отмечали по древней традиции. В игрищах с плетением венков и прыжками через костер участвовала, в основном, местная молодежь, но и пацанву не шугали. Петю заинтересовало, ищут ли здесь в этот день клады. Его новые сельские приятели ни о чем подобном не слышали, зато поведали о местной страшилке: якобы в ночь на Ивана Купала что-то очень нехорошее творится на заброшенном кладбище. Мол, какой-то взрослый парень решил на спор провести там всю ночь, а на следующее утро его нашли мертвым и даже, вроде, обескровленным. Ну, по крайней мере такие слухи по селу ходили. Петя, конечно, тут же поднял их страхи на смех, но когда ему в ответ предложили проверить их обоснованность самолично, чуток струхнул. Нет, совсем идти на попятную ему достоинство не позволяло, но он заявил, что пойдет туда только вместе с Анубисом, потому что, мол, опасается подвоха, да и вообще его бабка на ночь глядя никуда одного не отпустит.

Ну, с Анубисом, так с Анубисом. Местные ребята готовы были пойти и на такой компромисс. Самого Анубиса предложение на спор прогуляться ночью на кладбище очень заинтересовало. Его и так уже манило основательно поисследовать эту местность, ну и зачем в таком случае отказывать другу? Ребята из компании согласились с условиями спора, выторговав себе право сопровождать смельчаков до самой кладбищенской ограды и потом держаться неподалеку, чтобы точно быть уверенными, что спорщики действительно туда зашли и пробыли там оговоренное время. Вопрос, под каким предлогом улизнуть ночью из дома, даже не стоял. Конечно же они заявят, что все идут на поляну участвовать в игрищах, а поскольку те будут длиться всю ночь, до утра домой можно и не возвращаться. Обидно будет пропустить игрища? Да ну, не беда, там каждый год все одно и то же, а вот поход на заброшенное кладбище - это и страшно, и интересно, и вообще может не повториться никогда.

Сперва все, конечно, все же пошли на поляну, но незадолго до полуночи смылись оттуда и всей гурьбой направились к кладбищу. У его ограды компания разделилась: большая ее часть, уже и здесь ощущая безотчетный страх, осталась снаружи, Петя же с Анубисом, по условиям спора вооруженные только ручными фонариками, перелезли через запертые ворота и двинулись по дорожке, идущей вглубь территории.

- Жутко как-то... - пробормотал Петя, зябко поведя плечами, - и почему-то холодно. Ты ничего не ощущаешь?

- Ощущаю, - Анубис был само спокойствие. Посреди ночного погоста он почему-то чувствовал себя как рыба в воде и, кажется, настолько хорошо видел в темноте, что готов был погасить фонарик.

- А что... ощущаешь?

- Тут есть не упокоенные души, что не могут ни вер-р-рнуться в свои тела, ни отор-р-рваться далеко от места их погр-р-ребения. Для душ это такая кар-р-ра, что хуже не пр-р-ридумаешь. Надо бы их освободить, но я пока не в силах. Но они все р-р-равно надеются на помощь и даже готовы показаться... Да они кому угодно готовы сейчас показаться, лишь бы поняли и хоть чем-то помогли.

Петя уже с настоящим страхом заоглядывался по сторонам. Вроде пока ничего, похожего на привидения, в этой темени не проглядывалось.

- Ну и где же они?..

- Они нас побаиваются, - изрек Анубис. - Надо погасить фонар-р-рики, тогда, может быть, увидим.

- Они нас боятся?!.. Здесь, да еще в ночь на Ивана Купала?! - нет, такого Петя себе представить решительно не мог! Тем не менее, ощущая жуткое любопытство и безоговорочно веря в то, что друг в любом случае сумеет его защитить, мальчик погасил свой фонарь одновременно с Анубисом.

Тьма перед глазами стала еще непроглядней, но затем в тусклом свете звезд проступили контуры памятников и деревьев. А вот, кажется, в стороне что-то слабо мерцает... Что-то похожее на светящийся туман. Ой, а вон и еще, и еще! Петя малость запаниковал и прижался к Анубису. Тот с интересом разглядывал не осмеливающиеся приблизиться привидения и, кажется, пытался установить с ними мысленный контакт. Похоже было, что это ему в итоге удалось, вот только результаты переговоров не удовлетворили ни одну из сторон. Анубис со вздохом развел руками, дескать, а что я могу? Привидения стали таять, и только он обратил внимание на трясущегося от страха дружка.

- Петь, а они говор-р-рят, что здесь и упыр-р-рь один похор-р-ронен! Вот он, навер-р-рное, того пар-р-рня и обескр-р-ровил. Давай пойдем взглянем?

Вот больше делать нечего Пете, как смотреть на всяких там упырей! Тут и так-то боишься обделаться ненароком при виде всех этих светящихся субстанций, а тут еще мертвый кровосос из земли полезет! Он издал какой-то неопределенный жалобный звук, который Анубис почему-то принял за согласие и двинулся в избранном направлении. Пришлось Пете топать за ним, пусть и на некотором расстоянии, ведь оставаться одному в этой темноте было еще страшней.

Анубис довольно ловко находил проходы среди раскиданных в беспорядке могил, пока не обнаружил нужную. Чтобы удостовериться, что это именно она, пришлось даже ненадолго включить фонарик. Петя остановился поодаль, не зажигая свой и не решаясь приблизиться. Анубис постучал кулаком по могильной плите. Нет, он совсем спятил! Самому отправиться искать упыря, да еще и пытаться его разбудить!

Ни единого звука не раздалось в ответ, но Петя увидел, как из-под края могильной плиты вдруг заструилась некая светящая субстанция, постепенно складывающаяся в подобие коленопреклоненной человеческой фигуры. Смирнову хотелось заорать и метнуться прочь, но вопль застрял в горле, а ноги вдруг стали ватными. Он расширил в ужасе глаза, но то, что он увидел дальше, заставило ужас смениться крайним удивлением: призрачная фигура, припав склоненной головой к ногам Анубиса, униженно вылизывала своим светящимся языком его кроссовки!!!

Длилась эта сцена не слишком долго. Получив, видимо, какое-то обещание, призрак утратил очертания и ускользнул обратно под плиту. Анубис двинулся обратно к центральной дорожке.

- Анубис, а это и в самом деле был вампир? - Пете даже как-то не верилось.

- Угу.

- А почему он тогда не напал?..

- Несчастное существо, - ответил Анубис. - Давно все осознал, готов понести кар-р-ру за свои грехи, но намер-р-ртво пр-р-ривязан к своей нынешней сущности. Хочет, чтобы я его отсюда увел. Я пообещал, что непр-р-ременно сделаю это, когда смогу, а пока можно только помочь ему не покидать могилы.

- Как?

- Ну, осиновый кол туда вогнать. Там плита, конечно, котор-р-рую хр-р-рен поднимешь, но можно, мне кажется, вбить в головах, эффект будет тот же.

- А когда вбивать будем? - осмелел Петя.

- Давай завтр-р-ра днем, - предложил Анубис. - Надо будет еще кол этот где-то выр-р-резать, хотя осин в лесу хватает, и обточить его. Заодно и селянам спокойнее станет. А сейчас, мне кажется, можно уже двигаться на выход, мы достаточно по кладбищу побр-р-родили для выигр-р-рыша спор-р-ра.

Когда они, вновь включив фонарики, перелезли через ворота обратно, поджидавшие их мальчишки смотрели на них самих как на оживших мертвецов. Пугать их еще больше рассказом о встрече с вампиром Анубис с Петей не стали.

Отметив свой двенадцатый день рождения в селе (неожиданно много гостей, пришедших, в основном, с самодельными подарками, никаких тебе магазинных разносолов, почти сплошь одна домашняя стряпня, зато побесились так, как в городе и мечтать не приходилось), Анубис неожиданно посерьезнел и отдалился от забав сверстников. Ни футбол, ни купания, ни даже компьютерные игры его больше не привлекали, вместо этого он часами пропадал на обоих сельских погостах, изучив их до последнего камешка, и даже завел себе толстую тетрадь, в которой вычерчивал схемы расположения могил. На Петино недоуменное "зачем?" отвечал, что хочет знать всех, кому потребуется его помощь.

- Но ты же сам говорил, что не можешь пока никому помочь! - бухтел Петя, все еще тщетно надеясь сманить друга на участие в какой-нибудь нормальной ребячьей авантюре.

- Сейчас не могу, но когда-нибудь смогу непр-р-ременно, и я хочу быть готовым к этой своей миссии, - отвечал ему Анубис, не отрываясь от своего занятия, - ты пр-р-росто не пр-р-редставляешь, сколько здесь, оказывается, несчастных душ! Я и сам пр-р-редставить такого не мог, пока здесь не оказался.

- А с чего это они несчастные-то?

- Загубленные на самом взлете, пер-р-режившие кр-р-рах дела всей своей жизни, спятившие с голодухи и сотвор-р-рившие такие непотр-р-ребства, какие им пр-р-ри др-р-ругих обстоятельствах и в стр-р-рашном сне бы не пр-р-риснились. Кто-то пр-р-ривязан в месту памятью о совер-р-ршенном им пр-р-реступлении, а кто-то безумной надеждой закончить незавер-р-ршенные дела. Тут в тр-р-ридцатых-сор-р-роковых годах пр-р-рошлого века пр-р-рямо как каток какой-то пр-р-рошелся по людским судьбам, все смял и пер-р-ремешал. И это в глухом селе! Мне уже и пр-р-редставить стр-р-рашно, что тогда в гор-р-родах-то твор-р-рилось.

- Это тебе привидения все рассказали?

- Не обязательно пр-р-ривидения, Петь, я чувствую пр-р-рисутствие таких душ, даже если они ничем себя не пр-р-роявляют.

Петю уже не удивляло, что его друг умеет беседовать с душами умерших, но почему он всегда им так слепо верит?

- А вдруг они все врут?

- Да нет, Петька, умер-р-ршие никогда вр-р-рать не станут. Ложью они себе уже никак не помогут, и к тому же они знают, насколько тяжела за нее кар-р-ра. И уж тем паче смешно вр-р-рать тому, на кого возлагаешь надежды на свое избавление.

- А с чего им так надеяться-то? Ты же скоро уедешь отсюда и, может быть, никогда больше сюда не вернешься.

- Нет, Петь, я им пообещал, и ты-то уж знаешь, что я всегда выполняю свои обещания. Я сюда обязательно вер-р-рнусь и всех их освобожу. Жаль только, что погостов таких тьма-тьмущая, все, навер-р-рное, не объездишь, но я все р-р-равно буду стар-р-раться.

Петя обычно недолго выдерживал такие разговоры и убегал играть с другими ребятами.

Надо сказать, что обещание, данное Анубисом местному вампиру, друзья все же выполнили и осиновый кол в его могилу вбили.

Обратно в город Анубис вернулся хмурый и собранный, словно не отдыхал все лето, а целенаправленно готовился к некой военной кампании, что должна развернуться вот прямо сейчас. Сразу из дома, плюнув на закупку письменных принадлежностей и учебных пособий, что потребуются в наступающем учебном году, он направился на городское кладбище, где пробродил несколько часов средь могил, и покинул это место с явной неохотой. Вечером он огорошил отца, поинтересовавшись, не знает ли тот, где готовят похоронных агентов.

- Анубис, это-то тебе зачем?! - взвыл Валентин, так и не привыкший ко все новым заскокам сына.

- Пап, мне надо часто бывать на кладбищах, а для этого лучше там р-р-работать. Ну, не в могильщики же мне идти?

- Сын, хоть ты меня уже и перерос, в твоем возрасте тебя и в могильщики еще не возьмут, сперва хотя бы школу окончи.

- Пап, мне там скучно, и меня там все боятся. Ну, кроме Петьки, но он не в счет.

- Да знаю я, что боятся, но учиться-то все равно где-то надо. Ты и так на учете в полиции состоишь. Будешь прогуливать, они тебя еще, чего доброго, в какое-нибудь специальное учебное заведение направят.

- Меня-а?... - осклабился Анубис.

- Да, улыбочка у тебя, конечно, жуткая, - хмыкнул Валентин. - Пожалуй, ты прав, не направят. Побоятся, что ты там всех остальных воспитанников вместе с воспитателями загрызешь. Но учиться, сынок, надо все равно. Знания никогда лишними не бывают, и не на кладбищах же их получать.

- А почему бы, пап, и не на кладбищах? - возразил Анубис. - Я умею теперь беседовать с покойными. Ну, не со всеми, конечно, а только с теми, чьи души так и не сумели покинуть этот мир-р-р. А им там, знаешь ли, тоже скучно, и поболтать со мной бывает только в р-р-радость. А знаний у них побольше, чем у всех школьных учителей вместе взятых.

- Ты-ы-ы??? Разговариваешь с духами?? - поразился Валентин. - Когда это у тебя началось?

- Ну, когда я там, в селе, сходил ночью на кладбище, - пояснил Анубис. - Я и р-р-раньше их слышал, еще когда мы с мамой у Кр-р-ремлевской стены были, ну, тогда не слова еще, а только эмоции, и отвечать им еще не умел. А тут как р-р-раз была ночь на Ивана Купала, и меня, знаешь, как пр-р-рор-р-рвало. Тепер-р-рь я все их речи понимаю, на каких бы языках они ни изъяснялись, и, главное, ответить могу. Вот зачем мне тепер-р-рь, спр-р-рашивается, зубр-р-рить учебники, когда под р-р-рукой всегда столько добр-р-ровольных советчиков?

- Знания, Анубис, имеют свойство развиваться, и в последнее время это происходит очень бурно. Твои покойники все эти научные новинки знать не могут хотя бы уже по той причине, что померли еще до их появления. Они тебе там такого наговорят... Короче, не ершись и попробуй хотя бы закончить школу, а твое любимое похоронное дело от тебя точно никуда не уйдет.

Анубис пообещал учебу не забрасывать и, в принципе, свое обещание сдержал. Он вообще стал куда более серьезным, чем в пятом классе, нередко говорил, что они с одноклассниками вели себя в прошлом году как мартышки, а некоторые, по его мнению, так и не вышли до сих пор из этого состояния. Из-за того, что он часто бродил теперь, погруженный в себя, его стали как-то меньше опасаться, а может, просто память о позапрошлогодних событиях уже заметно потускнела. Как-то задевать его, впрочем, все равно никто не решался.

Больше всего Анубис сейчас увлекался историей и мифологией, глотая исторические романы по толстому тому в неделю. О мифологии там, впрочем, было до обидного мало, и он восполнял недостаток знаний через Википедию, но и этот источник казался ему теперь слишком скудным. Хотелось чего-то больше, но только в доступной для понимания форме, потому что попадались ему в интернете и серьезные взрослые труды на религиозные темы, но там было как-то совсем непонятно написано. Родители тут ничем помочь ему тоже не могли, говорили только, что когда он станет взрослым, то сам во всем разберется. Допустим, но когда наступит это вожделенное время? Они почему-то были уверены, что лет через пять, но сам Анубис так не считал. Он подсознательно чувствовал, что что-то важное должно произойти с ним гораздо раньше и к этому моменту хорошо бы подойти во всеоружии накопленных знаний.

Городское кладбище, хоть оно и было заметно больше сельских погостов, он изучил досконально и мог бы сходу ответить, в какой могиле там кто лежит. Вот только из каждого похода туда он возвращался все смурнее и смурнее.

- Ну что, сын, допекли тебя твои покойники? - осведомился раз Валентин, увидев грустного Анубиса, только что вернувшегося с прогулки.

- Нет, пап, мне просто жалко этих несчастных. Нагр-р-решили они все, конечно, свыше головы, но если бы исключительно по своей воле...

- А что, их кто-то заставлял грешить? Какой-то бес под руку подталкивал?

- С конкр-р-ретным бесом можно р-р-разобр-р-раться, а вот когда тебя гнетет одна на всех чужая злая воля, тут куда хуже дела обстоят...

- Чья воля?

- Пап, я пока не знаю, да и они тоже, но была эта воля, была! Под ее воздействием они твор-р-рили такое, на что сами бы никогда не р-р-решились, и они не понимают, что это тогда на них нашло, а потому и отр-р-ринуть от себя гр-р-рехи до конца не могут. Такое впечатление, что эта воля до сих пор-р-р их гнет и давит, но где ее источник, у них нет понятия. Не в нашем гор-р-роде, это точно, - Анубис досадливо развел руками. - Вот если б мне по др-р-ругим гор-р-родам поездить, да там покойников пор-р-расспр-р-росить...

- Да кто ж тебя отпустит посреди учебного года, и на какие деньги, позволь спросить?

Ну да, Анубис все это понимал. Родители работают, двенадцатилетнему пацану никто не позволит одному по стране раскатывать, и опять же, они не миллионеры, чтобы все его прихоти оплачивать, но сорваться из города жутко тянуло. Помог, как всегда, спорт.

Анубис продолжал занятия боксом и в очередной раз без проблем выиграл областное первенство, откуда была прямая дорога на всероссийское первенство, куда Огнивцев привез его теперь на вполне законных основаниях. Ни у одного из сверстников в бою с Анубисом шансов не было никаких, так что можно было знакомиться с Москвой, даже не отвлекаясь на тренировки. Пугать здесь всех своей мордой в его планы по-прежнему не входило, и пришлось выходить в город все в том же маскарадном костюме, перешитом на более высокий рост. Сейчас, когда Анубис вытянулся под два метра, да еще и в маске, никто не признавал в нем ребенка, и можно было ездить по городу без матери, чьим сопровождением он уже начал тяготиться. Ну, двенадцать лет же уже, самостоятельности хочется!

Никакие музеи и прочие туристические достопримечательности его не интересовали, только кладбища, как бы нелепо там ни смотрелся его маскарадный наряд. Но там он ощущал умиротворение, там ему было, с кем побеседовать, там в нем нуждались... и там, ему казалось, он все ближе и ближе подбирается к ответу.

- Мам, там такая большая тер-р-р-ритор-р-рия, что ее не обойти и за день, - отчитывался он вечером в гостиничном номере о своем посещении Ваганьковского кладбища. - Я пр-р-рошелся только по нескольким аллеям, постоял у памятника Бескову, ну, где р-р-рядом статуи двух мальчишек стоят с динамовским и спар-р-ртаковским шар-р-рфами на шеях. Не повер-р-ришь, у меня даже слезы навер-р-рнулись! А еще у здания колумбар-р-рия, р-р-рядом с мемор-р-риалом защитникам Свободной Р-р-россии, я видел статую лежащего мальчика. Лет девять ему было, когда помер-р-р.

- Тоже не упокоенная душа?

- Нет, с ним-то все нор-р-рмально, он, мне кажется, стал ангелом, а вообще не упокоенных душ там полно, когда они все пытались со мной заговор-р-рить, это было как шум, где почти ничьих слов не р-р-разобр-р-рать. Гр-р-решников там даже побольше будет, чем в нашем гор-р-роде, вот только все это мелкие сошки. Мам, мне бы на Новодевичье кладбище как-нибудь попасть...

- Туда, сынок, можно только с экскурсией, да и не пустит тебя никто в твоем наряде, - вздохнула Алла.

- Тогда я пойду без него, и пусть пялятся, сколько хотят! - решительно промолвил Анубис.

Несмотря на оплаченную экскурсию, пустили их в некрополь Новодевичьего монастыря только со скандалом. Там они почти сразу оторвались от экскурсовода и отправились самостоятельно осматривать могилы. Анубис замирал чуть ли не у каждой и смурнел на глазах.

- Здесь так много грешников? - тихонько спросила его Алла.

- Жуть. Но зато многие из них думают, что знают причину своей беды. И она, увы, не здесь. Мне надо опять посетить захор-р-ронения на Кр-р-расной площади.

Ну, опыт проникновения туда у них уже был. Анубис внимательно пригляделся к лежащей в Мавзолее мумии, отрицательно покачал головой и двинулся на выход, замерев затем у могилы Сталина.

- Что, тебя здесь заинтересовало? - осведомилась Алла.

- Мама, здесь лежит упыр-р-рь!

- Что, самый настоящий? Который встает из могилы и кровь пьет?

- Кр-р-ровь он пил, да, хотя и не в физическом смысле. Мам, он при жизни питался чужими стр-р-раданиями и р-р-растлением душ. Он подчинил их своей воле, он их изур-р-родовал, да так, что они до сих пор-р-р не могут избавиться от его власти. И он до сих пор сводит с ума все новые души, и пока его отсюда не изгонят, здесь никогда не будет ничего хор-р-рошего. Мам, ему в могилу надо вогнать осиновый кол!

- Да тише ты!.. Думай сам, что говоришь. Кто ж тебе позволит такую могилу осквернить?! Идем отсюда, на нас и так уже оглядываются...

- И все р-р-равно я это когда-нибудь сделаю, - упрямо пообещал Анубис, уходя с Красной площади. Завтра он выиграет свою золотую медаль, и надо будет возвращаться домой. Эх, как не хочется уезжать из Москвы...

Мечтам Анубиса задержаться в Москве суждено было сбыться. Перспективного юного боксера давно уже заметили, и в столице появилось немало желающих перетащить его к себе. Сразу после награждения за победу в турнире к счастливым Душевиным подошли несколько спортивных функционеров и без обиняков предложили победителю место в столичной Школе Высшего Спортивного Мастерства. Тут тебе и учеба у понимающих учителей, и правильное питание, и тренировки у самых квалифицированных специалистов, и поездки на зарубежные соревнования. Алла усмехнулась, когда речь зашла про питание, заверив, что ее сын с равным успехом может есть абсолютно все, но в целом к предложению отнеслась положительно, согласившись подписать необходимые бумаги. Про радость Анубиса не стоит и говорить. Мало того, что все московские кладбища будут теперь ему доступны, так еще и разные зарубежные удастся посетить! Жалко, что рядом с ним теперь не будет верного друга, но дело важнее всего.

Конечно, появление его персоны в стенах новой школы изрядно шокировало здешних старожилов. Ну, за исключением боксеров, которые его морду успели уже хорошо запомнить. Стоило ему появиться в коридоре, девчонки с визгом шарахались в стороны, да и парням становилось не по себе. Устраивать прописку такому новичку желающих не нашлось, в том числе и потому, что Анубис отнюдь не скрывал своих "подвигов" в родном городе, и он даже обрел здесь нескольких восхищенных поклонников.

Насыщенная спортивная жизнь на некоторое время увлекла мальчика. Две тренировки в день - да фигня, он на них даже и не уставал. Спарринг-партнеры - не такие слабаки, как были дома, с ними даже интересно. Приставленный к Анубису тренер хоть и гонял его первоначально, что называется, и в хвост, и в гриву, но при этом льстил самолюбию мальчика и предсказывал ему великое спортивное будущее. Учителя в школе, привыкшие, что их ученики то и дело уезжают на соревнования, а потом вынуждены подтягивать хвосты, к учебе его не придирались, да и не за что было особо.

Если что и докучало, так это повышенное внимание тренеров из других отделений школы. Так, стоило Анубису разок принять участие в товарищеском матче по баскетболу, как к нему всерьез подкатились с предложением перейти в этот вид спорта. Двухметровый (это в двенадцать-то с половиной лет!), неутомимый, реактивный пацан стал бы сказочным приобретением для любой команды, и не только баскетбольной, в волейболе и в гандболе подобные субъекты тоже в большом фаворе. Поиграть для развлечения Анубис был не прочь, но заниматься этим профессионально, то есть тратить уйму времени, его как-то не тянуло. Но зато именно среди баскетболисток он вдруг нашел себе пассию.

Заглядываться на девочек Анубис и начал только в ШВСМ. То ли раньше он еще слишком маленьким был, то ли просто опасался приближаться к этим слишком уж малорослым в сравнении с ним и хрупким на вид созданиям, но только там их жизнь никак не пересекалась с его. Здесь отдельные его одноклассницы на вид казались настоящими кобылами, а баскетболистки и ростом не слишком ему уступали. Ну, короче, у парня взыграли гормоны. Одна беда - Анубис не был уверен, что кто-то из здешних девчонок сможет полюбить его в ответ. Ну, кому он может быть симпатичен с такой жуткой внешностью?! Красивым спортивным девчонкам нравятся красивые парни, а не уроды, которых вот прямо сейчас замаринуй в спирте - и можно сразу отправлять в Кунсткамеру! Но одна светловолосая девица из параллельного класса настолько ему приглянулась, что он рискнул начать ее осаду.

Поскольку ни на уроках, ни на тренировках им сталкиваться не приходилось, ухаживать можно было только в школьной столовой. Лена с подругами из любопытства приобрели где-то кокос и теперь тщетно пытались его расколоть. Упрямый орех не поддавался столовским вилкам и ножам, и кто-то с соседнего столика уже в шутку предлагал притащить топор. Девчонки злились на шутников и даже огрызались, но, похоже, уже отчаялись испить кокосового молока. Анубис просто не мог не воспользоваться столь удобным случаем. Подсев за их столик, он постарался улыбнуться (ну, как умел) и скромно предложил свои услуги. Поскольку больше ни на чью помощь надеяться не приходилось, Лена вручила ему кокос. Давления крепких челюстей Анубиса орех не выдержал - тут же треснул пополам. Оставалось только подставить чашку под полившуюся жидкость.

Вожделенное кокосовое молоко не слишком пришлось девчонкам по вкусу, но галантность кавалера они оценили. Анубис в кои то веки втянулся в девчачий разговор, из которого узнал, что дома у Лены есть собака, старая уже колли, и Лена по этой самой колли очень скучает и даже вспоминает, как та пыталась ее, еще маленькую, вылизывать своим длинным языком. Ну уж такой шанс Анубис просто не имел права упустить! Язык у него точно не хуже, чем у какой-то там колли!

Лена взвизгнула, а ее подружки захихикали, когда Анубис внезапно лизнул нос соседки кончиком своего языка. Пришлось спешно закрыть пасть и изобразить смущение. Продолжения не последовало, и обед закончился в напряженном молчании. Впрочем, потом девочка призналась, что просто оторопела в тот момент, но ни малейшего отвращения не испытывала, напротив, столь оригинальный способ ухаживания ей в чем-то даже понравился.

На следующий день Лена Изборцева поняла, что ее безотчетно тянет к Анубису, на обеде и за ужином они теперь осознанно садились за один стол, а потом стали встречаться и по вечерам. В школе шутили, конечно, на тему "красавицы и чудовища", но докучать влюбленным не рисковали. Помимо волос, в которые так приятно было зарыться носом, в подруге Анубиса привлекал ее рост, не сильно уступавший его собственному, а Лене, наверное, льстило, что с ней ходит самый крутой парень во всей школе, который, если потребуется, за нее любому глотку перегрызет, причем самым натуральным образом.

Но даже любовные дела не могли отвратить Анубиса от его главной страсти - посещения кладбищ. Он теперь и Лену туда за собой таскал, увлеченно рассказывая ей, в какой могиле кто лежит и что интересного от него можно узнать. Верила ли девочка, что ее кавалер действительно умеет разговаривать с мертвецами? Ну, по крайней мере не давала понять, что не верит. А немного страха, когда держишься за надежным плечом, это даже занимательно.

Успехи Анубиса на ринге шли в гору, и его начали вывозить на выступления за рубеж. Там юный спортсмен наверняка прослыл большим оригиналом. Если его товарищи по команде, как нормальные люди, в свободное время шли прошвырнуться в какой-нибудь торговый центр или, на худой конец, на экскурсию в музей, то Анубис неизменно интересовался, где здесь находится ближайший некрополь, и направлял свои стопы туда, объясняя всем, что там он якобы успокаивается и медитирует. Какие чувства испытывали посетители кладбищ, внезапно узревшие неподалеку его морду, Анубиса не очень волновало: всюду, где есть мертвецы, он не гость, а хозяин, и, стало быть, находится здесь по праву. Его уже вовсе не удивляло, что он понимает речь мертвецов, на каких бы языках те при жизни не разговаривали, пусть даже он те языки никогда не учил и не смог бы и словом переброситься с их живыми носителями.

Слава непобедимого бойца шла теперь за ним по пятам, хотя он постоянно участвовал в боях против более старших ребят. Тренеры уже прочили ему скорую победу на чемпионате мира среди юношей. Ну, а почему бы и нет, если ему все так легко дается. Стали осторожно поговаривать, что с такими данными он вполне мог бы параллельно выступать и в смешанных единоборствах, как теперь политкорректно называли бои без правил.

Перед отъездом в летний лагерь случай, наконец, представился. Анубиса свели на ринге с кикбоксером года на три его старше, причем не из их школы. Парень тот успел выиграть какой-то титул и потому корчил из себя крутого. Ну, Анубиса такими дешевыми понтами из себя не выведешь, хоть кулаками маши перед его носом, хоть пятками. Соперник не продержался в итоге и двух раундов, словив нокаутирующий удар. Чуть очухавшись, сквозь зубы признал свое поражение, не преминув, впрочем, оговориться, что если бы это были настоящие бои без правил, как в уличной драке, он непременно бы тогда Анубису навалял. Тут ему с усмешкой поведали, как Душевин, еще будучи первоклашкой, загрыз ротвейлера, а в четвертом классе чуть было напрочь не отхватил руку вооруженному ножом старшекласснику, так что, если бы дело действительно дошло до уличной драки без правил, то у петушащегося кикбоксера не было бы против Анубиса вообще никаких шансов. Гость заметно побледнел, вспомнив челюсти своего недавнего противника, и хвастаться перестал.

В общем, жизнь в ШВСМ у Анубиса была яркая, насыщенная и почти что бесконфликтная, несмотря на очень конфликтный возраст. Жить бы да жить так дальше, стяжать спортивную славу и все более солидные призовые, бегать вечерами на свидания и отдыхать душой на кладбищах, но неумолимо приближался его тринадцатый день рождения.

В летнем спортивном лагере было неплохо, но смена там длилась только месяц, а на остаток лета Анубису пришлось ехать в уже знакомое село к бабушке Пети Смирнова. Его друг уже давно там торчал и, несмотря на наличие рядом компании сверстников, успел настолько соскучиться по Душевину, что каждый день слал ему письма, торопя с приездом.

Приехавший, как и в прошлый раз, с матерью Пети, регулярно навещавшей сына в этом захолустье и привозящей ему кучу гостинцев из города, Анубис не отказал себе в удовольствии надеть на шею все завоеванные им за год медали и продефилировать в таком виде по сельской улице. Тут его больше не боялись и встречали как старого знакомого.

Ночь на Ивана Купала давно уже прошла, и столь масштабных развлечений не предвиделось до самого конца лета, но старое кладбище Анубис все же посетил, поговорил с покойниками и подтвердил все данные им обещания. Да, как только он сможет, он их отсюда непременно уведет. Когда настанет этот благословенный момент? Увы, он этого по-прежнему не знал, но почему-то было ощущение, что ждать осталось недолго.

Свой очередной день рождения, как и в прошлом году, он должен был встретить здесь, в селе. Обидно, но родители работают и вряд сумеют к нему приехать, зато подарки свои прислали заранее. Он об этом знает, и даже догадывается, где они хранятся, но из деликатности не подает вида. Интересно, правда, что подарит Петька, уж больно с загадочным видом тот ходит. Ладно, уже завтра все откроется. Анубис не ведал пока, что главные подарки ждут его вовсе не от людей и для их обретения ему даже не придется дожидаться утра.

Ночь была какой-то странной. Вроде новолуние, когда духи не должны никого особо тревожить, но неясное свечение за окном никак не давало Анубису уснуть. Нет, никакой это не закат, ведь уже август и солнце стало садиться заметно раньше, чем на вершине лета. И городов с их постоянной подсветкой здесь рядом тоже нет. Тогда что же это такое было, неужто отблески северного сияния?

Заснуть удалось, только когда время перевалило за полночь, и первый же сон оказался никогда Анубисом не виданным. Он словно парил в небе, почему-то в лежачем положении, как если бы лежал в кровати, но никакой кровати под ним не было точно, ну, разве что облако. Его несло куда-то далеко на юг, он не мог сказать куда, пока вдруг не увидел под собой Великие пирамиды. Ну да, именно сюда, в Египет, его давно уже тянуло, да только все никак не удавалось попасть. Мечта осуществилась, пусть даже во сне? Но нет, то, что сейчас проплывает под ним, это вовсе не современный Египет, а какой-то безумно древний, чуть ли не тех времен, когда и возводились эти самые пирамиды, и сам он сейчас не человек вовсе, а бесплотный дух. Все его здесь ждут и боятся, хотя не он хозяин этого города, а бог Птах, один из самых могущественных в Египте. Но Птах не властен над душами умерших, они принадлежат Осирису, на чей суд их еще надо привести, а это именно его, Анубиса, обязанность.

Далее черный провал безо всяких снов, и вот уже новая картинка: он, Анубис, шествует по какому-то мрачному подземелью, одетый во что-то вроде юбки, какие он видел в учебнике по истории Древнего Египта, а за ним следует целая толпа стенающих душ. А вот и огромный зал, где на троне восседает сам Осирис - владыка Царства мертвых. Вот Анубис склоняется перед своим повелителем, вот он взвешивает на Весах истины сердца приведенных им, а вот уже получает разрешение следовать за следующей партией умерших.

Мальчик проснулся на рассвете с ощущением необычайной легкости во всем теле, словно и не было позади такой нервной ночи, вскочил с кровати и увидел, что простыня под ним измята так, словно он ерзал по ней целыми часами. Хм, а пятен на ней никаких нет, стало быть, дело вовсе не в периодическом мальчишечьем возбуждении. Что же это за фантазии-то тогда такие взяли его в плен?

Пока он размышлял и чесал в затылке, дверь в комнату распахнулась и туда заскочил Петька, пришедший, конечно же, поздравлять друга и притащивший в подарок коробку с новой компьютерной игрой. Анубис почему-то его появлению не обрадовался, более того, уставился на него так, словно видит его впервые в жизни!

Петя не знал, насколько он был близок к истине. Анубис видел, конечно, знакомую фигуру друга, но внутри нее еще две бесплотные субстанции - Ка, совпадающую с контурами тела, и Ба в виде сокола с человеческой головой. Смирнов еще и говорить не начал, а Анубис уже точно знал, что тот собирается сказать. Следить за мельтешением чужих мыслей было пока еще непривычно, и еще сложнее - выделить среди них значимые, но постепенно первый шок прошел, и мальчик стал более-менее прилично ориентироваться в этом новом для него знании. Только тогда он соизволил, наконец, ответить на вопросы недоумевающего Петьки.

Петя не сразу поверил, что друг теперь способен читать его мысли, но когда Анубис их озвучил, вынужден был признать сей факт и тут же предложил проверить, не распространяется ли это умение Анубиса и на других людей. Оказалось, вполне себе распространяется, вот только теперь сам Анубис предпочел в этом не признаваться, чтобы не слишком пугать окружающих, и взял с Пети твердое обещание, что тот тоже станет держать язык за зубами.

Анубис шествовал по селу в ореоле своего всезнания. Он понимал уже, что ему доступны не только людские мысли, но и мысли вон той собаки, лающей за забором, и мысли оседлавшей забор кошки, и даже мысли кружащего высоко в небе ястреба. Поведение любого существа, в принципе способного мыслить, не составляло теперь для него никакой тайны. Анубису даже страшно стало, как только он осознал, какую власть в результате он может надо всем ними обрести. Ну да, если его вскорости не прикончат, как самого опасного субъекта на всей Земле! Потому как слышать-то он их слышит, но приказать что-либо не в состоянии, а они этак быстро разберутся, кто именно и каким способом пытается ими всеми манипулировать.

Как всегда, душевное спокойствие Анубис решил обрести на кладбище и не прогадал: мысли здешних обитателей он прекрасно умел читать и раньше, но сейчас не упокоенные духи все до единого выразили радостную готовность ему повиноваться, уповая, что теперь-то он обязательно исполнит свои обещания. Да, он непременно их исполнит, причем уже ближайшей ночью. Он знает теперь, куда их вести, и знает как. Он бы, наверное, и днем мог все это прекрасно проделать, но операция сия требует от него максимального сосредоточения, чтобы никто из живых не лез бы ему под руку и не заставлял реагировать на себя, что могло бы привести к серьезным ошибкам в ходе сего ответственного процесса.

Ночью Анубис вместе с Петей, который просто не мог пропустить столь увлекательное приключение, тихонько пробрались на старое кладбище, и новоиспеченный проводник по царству мертвых увел оттуда всех, кому обещал, в том числе и усмиренного в прошлом году упыря. Ну, по крайней мере их муки неприкаянности на сем закончены, и ничто не помешает им теперь уйти на перерождение, а там, если постараются, и до настоящего спасения будет недалеко.

Под утро, очутившись, наконец, в своей постели, Анубис вдруг понял, что мог бы и вообще ее не покидать. В конце концов, до места назначения покойников сопровождало не его физическое тело, а его всесильная бесплотная сущность, а с такого расстояния он бы и так мог распознать всех страждущих и увести их за собой. Да, пожалуй, в следующий раз он так и сделает. Заодно стоило бы проверить, сможет ли он помочь кому-то на тех погостах, которые он сам ни разу не посещал. Очень хорошо бы получить на это положительный ответ, поскольку кладбищ на Земле уйма, и не разорваться же ему на части, посещая их все! А не помогать им он тоже теперь не может, ибо такова его пробудившаяся сегодня сущность.

Вернувшись из села, Анубис за день освободил все не упокоенные души на кладбище родного города и мог бы заснуть спокойно, но настало время возвращаться на учебу в Москву. Ну, там и людей, и кладбищ во много раз больше, ему найдется, чем заняться там в ближайшее время, и найдется, на ком проверить свои новые способности.

Как только начались школьные занятия, Анубис с таким энтузиазмом налег на учебу, какого даже сам от себя не ожидал. Интересовали его и знания далеко за пределами школьной программы, особенно в области фармакологии и бальзамирования. Одновременно он выискивал в интернете статьи, хоть как-либо связанные с Древним Египтом, и сумел заразить своей страстью даже Лену Изборцеву, которую он теперь иногда в шутку называл своей Инпут.

Интенсивные занятия боксом, разумеется, продолжились, но, если честно, к спорту теперь Анубис заметно охладел. Ну какой, скажите, интерес, махаться с противником, все задумки которого ты знаешь заранее? Анубис был твердо уверен, что сейчас сможет одолеть любого соперника, пусть даже взрослого бугая с весом за центнер, и позволял себе поиграть со спарринг-партнерами, где-то даже намеренно им поддаваясь. Но совсем бросать спорт он, разумеется, не хотел, ведь где еще у него будут такие возможности летать по всему миру, да еще не за свой счет?

Московские кладбища он принялся обрабатывать уверенно и методично, заведя себе даже личный дневник, в котором отмечал, сколько душ ему сегодня удалось увести, а сколько еще осталось. Новодевичье кладбище, на которое просто так не проникнешь, и захоронения у Кремлевской стены он оставил на закуску. Тут без помощников явно будет не обойтись, особенно в последнем месте. Вот приедет мать к нему на каникулы, тогда он и завершит свою миссию в Москве.

Мать навестила его в самом начале ноября, жаль, что всего на три дня, но и этого времени хватило Анубису, чтобы упросить ее сходить опять на Новодевичье кладбище и к Кремлевской стене. Алле не слишком-то нравилась такая зацикленность сына на некрополях, но ссориться с ним по этому поводу она не хотела и потому предпочла согласиться.

Хмурый и сосредоточенный Анубис обходил на Новодевичьем кладбище могилу за могилой, временами скалясь, но тут же вновь беря себя в руки. Выйдя, наконец, за ворота, он утер пот со лба, признался Алле, что никогда в жизни еще так не уставал и что предпочел бы лучше все это время кирпичи таскать, после чего выразился нецензурно в адрес упертых номенклатурных мертвецов.

- Еле изгнал, - признался он, - обычно покойники все понимают, но у этих, мам, словно стена какая в сознании стоит! Вбили себе когда-то в башки, что нет никаких богов, и до сих пор-р-р в это вер-р-рят, хоть ты им кол на голове теши! А в р-р-результате пр-р-ривязались к месту своего захор-р-ронения, и ни туда, ни сюда. Ну, я им, конечно, все же пр-р-родемонстр-р-рир-р-ровал свою силу. Боюсь, у Кр-р-ремлевской стены все еще сложнее будет...

По самому статусному некрополю страны Анубис разгуливал со скорбным выражением на морде. Чуть ни каждого покойника приходилось персонально уговаривать покинуть это скорбное место, хотя с некоторыми из них юному Душевину было противно даже находиться рядом. У могилы Сталина он задержался больше обычного, ничего не добился и пробормотал:

- Вот, значит, как, и уходить не хочешь? Только ты не надейся, что я тебя оставлю в покое, мы еще свидимся.

Из некрополя Анубис вышел совершенно измотанный, сказал матери, что у него заболела голова, и отпросился отдыхать в свое общежитие. Что теперь делать, он совершенно не представлял и намеревался поразмыслить об этом на досуге. Но при этом он был точно уверен, что родителей в свои дальнейшие планы посвящать не станет.

На новогодние каникулы Анубиса ожидал приятный сюрприз: в Москву с экскурсией приехал его бывший школьный класс, в том числе, разумеется, и единственный друг Петька. Душевин тут же поспешил напроситься в гости.

- Петь, тут вот какое дело... - вкрадчиво промолвил Анубис, - помнишь, как мы с тобой одного упыр-р-ря освобождали? - Такое забудешь... - передернулся Петя.

- Ну так вот, здесь, в Москве, есть экземпляр-р-р и постр-р-рашнее. Добр-р-ровольно уходить он не хочет, поскольку питается людским стр-р-рахом и озвер-р-рением, а этого добр-р-ра здесь и в ближайших окр-р-рестностях, ну, сам понимаешь... Надо бы ему осиновый кол в могилу загнать, но тут мне одному не спр-р-равиться.

- И откуда только берутся эти упыри? - в сердцах произнес Петя.

- Ну, дело в том, полагаю, что душа Ка, пока она не в состоянии отор-р-рваться от мер-р-ртвого тела, должна чем-то питаться. Считается, что она пьет чистую воду, но Ка некотор-р-рых негодяев настолько дегр-р-радир-р-руют, что начинают пить кр-р-ровь, а единожды ее испивши, с этой дор-р-рожки уже не свер-р-рнешь. Единственный способ как-то с таким спр-р-равиться, это пр-р-ригвоздить Ка к его телу осиновым колом. Многие упыр-р-ри сами на это соглашаются, но это не тот случай. Он пр-р-рекр-р-расно пр-р-рижился в этой стр-р-ране, затягивает в свою паутину все больше людей, и, в общем, такое существование устр-р-раивает его куда больше, чем попадание под Стр-р-рашный суд c пер-р-рспективой дальнейшего пер-р-рер-р-рождения. И я тут его даже понимаю, потому что ни во что пр-р-риличное он после таких своих пр-р-реступлений пер-р-рер-р-родиться не может. Но чтобы он др-р-ругих людей больше с пр-р-раведного пути не свор-р-рачивал, его все же необходимо убр-р-рать подальше от ми-р-ра живых.

- А кто он такой и на каком кладбище лежит?

- Сталин. У Кр-р-ремлевской стены, р-р-разумеется.

Петя ойкнул и вытаращил глаза на Анубиса:

- И ты думаешь, что нас туда пустят?!

- Так мы ночью пойдем.

- Там охрана, небось, и ночью бдит не хуже.

- А я им там такое шоу устр-р-рою, что им не до нас будет.

- В смысле?

- Ну, ты же помнишь, что там р-р-рядом в Мавзолее мумия Ленина лежит. В Египте мумии знаешь для чего делали? Чтобы в него могла вер-р-рнуться душа Ба и возр-р-родить покойного к вечной жизни. Ну, не хотели фар-р-раоны ни в кого пер-р-рер-р-рождаться, они ж и так считались живыми богами, любое пер-р-рер-р-рождение для них означало понижение статуса, так что оживать можно было только в своем теле. Кор-р-роче, если есть мумия, ее Ба можно туда вер-р-рнуть, ну, хотя бы вр-р-ременно, и тогда это тело оживет. Ну, как оживет, пр-р-росто двигаться будет, если его энер-р-ргией извне подпитать, и станет выполнять команды того, кто будет подпитывать. Ну, это как колдуны зомби упр-р-равляют.

- И ты хочешь...

- Ага! И когда я его из гр-р-роба подниму и на Кр-р-расную площадь выпущу, все эти охр-р-ранники ни на что др-р-ругое и внимания обращать не станут, это я тебе гар-р-рантир-р-рую! Тогда мы пр-р-роскользнем к Кр-р-ремлевской стене и сделаем свое дело, точнее, ты сделаешь, потому что я не могу одновр-р-ременно и зомбаком упр-р-равлять, и колом заниматься.

- А если все же поймают? - продолжал опасаться Петя.

- Даже если и поймают, так что? Ни мне, ни тебе еще четыр-р-рнадцати не исполнилось, стало быть, судить нас не могут, а все остальное - пр-р-росто мелкие непр-р-риятности на фоне того большого дела, котор-р-рое мы сделаем для стр-р-раны! И если засыплемся, ты только пр-р-редставь, как пр-р-ри этом пр-р-рославимся!

На последний аргумент Петя клюнул. Он искренне восхищался способностями Анубиса, но ему все же немного обидно было постоянно пребывать в тени друга. А тут его слава точно стороной не обойдет. Подумать только, как звучит: "мальчик, который забил осиновый кол в могилу Сталина!"

Заговорщики обговорили, где и когда встретятся, и разошлись. Все вроде шло по плану, но когда Анубису надо было уже покидать школьное общежитие, к нему намертво пристала Изборцева. Лену жутко интересовало, куда это на ночь глядя намылился ее бойфренд и зачем ее с собой кол. Пришлось задержаться и объяснять, особо подчеркивая опасность будущего мероприятия. Если Анубис хотел таким образом отшить свою подругу, то зря он это делал. Интерес девочки просто зашкалил, и она заявила, что непременно должна при сем присутствовать. Видя, что Лену не переубедишь, Анубис нехотя согласился, но потребовал, чтобы та облачилась во что-то черное и теплое и желательно побыстрее, потому что они и так уже запаздывают.

Когда Анубис с Леной добрались до места встречи у входа в Историческом проезде, Смирнов был уже почти уверен, что все сорвалось, и собирался возвращаться в свой отель. Наконец, друг явился, но не один, а с какой-то рослой девчонкой, которой тоже почему-то захотелось во всем этом поучаствовать. До выяснения отношений между заговорщиками не дошло только потому, что место было уж больно неподходящее. Но, наконец, Анубис приступил к делу.

Когда мумия Ленина в закрытом на ночь Мавзолее неожиданно зашевелилась, оператор, осуществлявший видеонаблюдение, подумал, что ему почудилось. Но нет, забальзамированный вождь мирового пролетариата сел в гробу, потом вылез из него и шустро двинулся на выход. Несколькими секундами позже снаружи донеслись вопли: охрана на площади чего угодно готова была ожидать, только не побега мумии. Дальше началась какофония свистков, громких команд и непрерывной беготни. Никто не представлял, что делать со взбесившейся мумией. Стрелять - так повредишь ценнейший экспонат и не факт, что остановишь зомби. Что ему пуля, он и так уже мертвый! Догнать и скрутить, так боязно, к тому же Владимир Ильич стал проявлять невиданную прыть, наматывая круги по площади и ловко увертываясь от гоняющихся за ним фэсэошников.

За всей этой свистопляской никто не заметил, как три фигуры в черных куртках с накинутыми на головы капюшонами просочились за ограду некрополя и быстрыми перебежками достигли могилы Сталина. Пока Анубис контролировал перемещения ожившей мумии, посылая ей мысленные приказы, Петя примеривался, куда вогнать кол, и, так как орудовать захваченной кувалдой одной рукой было тяжеловато, попросил Лену подержать этот самый кол, раз уж все равно она здесь торчит. Девочка пришла на помощь, но земля была мерзлая и плохо поддавалась ударам Смирнова. Видя, что дело застопорилось, Лена решила, что она будет посильнее этого мальчишки и решительно потребовала поменяться местами. Теперь уже он держал, а она стучала. Несколькими сильными ударами кол был вогнан глубоко в землю, а оставшийся на поверхности кончик присыпан снегом, чтобы не заметили до весны. Теперь можно было и утекать. Возможно, камеры видеонаблюдения и зафиксировали их дерзкий рейд, но кто на них там теперь смотрел, когда мумия по городу бегает!

Лишь когда юные борцы с упырями благополучно ушмыгнули с Красной площади на Манежную и скрылись в метро, Анубис перестал управлять мумией и дал фэсэошникам ее схватить. Обратный путь ребят сопровождался взрывами смеха. Ну, как-то же надо было сбросить с себя нервное напряжение!

- Похоже, нам все удалось, - отсмеявшись, промолвил Анубис. - Когда вы этот кол до конца вогнали, атмосфер-р-ра вокр-р-руг как-то ср-р-разу р-р-разр-р-рядилась.

- А что упырь? - поинтересовался Смирнов.

- Очень недоволен, но ничего больше не может поделать. Когда смир-р-рится со своим нынешним положением, надеюсь, капитулир-р-рует и сам попр-р-росит его отсюда увести.

- А Ленин? - вдруг спросила Изборцева. - Теперь же такие слухи о нем пойдут...

- Ну, он же сам вовсе не хотел, чтобы его в мумию пр-р-ревр-р-ращали. Пр-р-росил, чтобы его похор-р-ронили в Питер-р-ре на Волковом кладбище, - вспомнил Анубис. - Уже много р-р-раз поднимали вопр-р-рос о его похор-р-ронах, да все что-то мешало. То, дескать, нар-р-род не поймет, то вдр-р-руг его мумия, оказывается, культур-р-рная ценность мир-р-рового уровня. Нет, на нем, конечно, очень много гр-р-рехов висит, но вечно пр-р-ребывать в статусе не упокоенной души он все-таки не заслужил. Но думаю, после того, что сегодня случилось, его тепер-р-рь точно зар-р-роют! И на всякий случай подальше от Москвы, может даже на том самом Волковом кладбище, где он и хотел. Я, во всяком случае, свою р-р-работу сделаю и уведу отсюда его душу.

Случай с побегом мумии оказался настолько невероятным, что во избежание волнений его постарались засекретить и даже уголовное дело заводить не стали, а пошедшие все же слухи постарались объяснить бредом психически больных граждан. Решение о захоронении тела вождя мирового пролетариата, тем не менее, было принято в кратчайшие сроки. На всякий случай, так сказать, поскольку береженого и Бог бережет. Кто там и чем занимался в это время у могилы Сталина, тоже выяснять не стали, чтобы, не дай Бог, не вывести на публику лишних свидетелей побега мумии и не выпячивать, как лопухнулось в этот момент ФСО. Внешних повреждений не обнаружено, значит и шума можно не поднимать.

Пете пришлось смириться, что слава в этот раз обошла его стороной, но все три участника операции помнили про себя, в каком хорошем деле им удалось поучаствовать. Смирнов вернулся в родной город, Душевин же с Изборцевой продолжили дружить и серьезно заниматься спортом. Анубис при этом, разумеется, не забывал и о своих прямых обязанностях, регулярно навещая местные кладбища во время выездных соревнований и уводя оттуда на суд все встреченные не упокоенные души.

КОНЕЦ

---

Оставить комментарий © Copyright Беляков Евгений (lian@front.ru) Размещен: 12/03/2017, изменен: 12/03/2017. 127k. Статистика. Повесть: Мистика

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"