Аннотация: история реальная, началась ещё во времена застоя и завершится, надеюсь нескоро, я, например, желаю героям благополучия и долгих лет жизни. Получилось миди.
Все названия населенных пунктов и имена изменены полностью, географическое расположение местности не указываю специально, герои живы и здравствуют.
ПРОЛОГ
Крупные населенные пункты Большое сельцо и Малое сельцо разделяла федеральная трасса в четыре полосы и во времена, так называемого, развитого социализма для людей и чтобы не мешать довольно интенсивному движению под дорогой был построен подземный переход. Попасть из одного села в другое можно в любое время года, хоть в светлое, хоть в темное время суток. Колхоз "Путь октября", куда входили оба населенных пункта, в годы застоя считался успешным, таких ещё называли миллионерами, администрация колхоза о людях заботилась, и в каждом селе имелись: клуб, школа, детский сад, библиотека и фельдшерский пункт. Во времена так называемого капитализма сёла обветшали, клубы, часть школ и детских садов закрылись, библиотеки объединились, укрупнились и осталась одна, а фельдшера вышли на пенсию так и не дождавшись смены.
Эта история началась ещё в те времена, когда колхоз "Путь октября" был успешным социалистическим хозяйством: две сестры - дочери из среднестатистической колхозной семьи из Малого сельца, старшая Ольга и младшая Мария осиротели в подростковом возрасте. Сначала, от неуемного пьянства умер отец, а потом от хронических болезней мать, и они остались с бабушкой Шурой - работящей, строгой и набожной. Советская Власть не смогла выдавить из этой суровой женщины Бога и, даже будучи в пожилом возрасте, она каждый день посещала церковь, на праздники отстаивала всю службу, соблюдала все православные посты и старалась следовать заповедям. Внучек силой в церковь не таскала, единственное, на чем настояла - на крещении девочек. Но девочки в церковь ходили без возражений, особенно в праздники, слушали священника и осеняли себя крестом. Соблюдать православные посты девочкам запрещалось, растущие организмы должны есть все продукты, что могли позволить в этой небогатой семье. Старшая Ольга встретила свою любовь в церкви, семинарист, прибывший на практику в деревенскую церковь, увидев её на службе, влюбился сразу и так крепко, что через неделю пришел к бабушке просить руки внучки. Они обвенчались сразу после получения разрешения на брак, потом, как и положено, расписались в ЗАГСе, а через год отец Павел сменил в деревенском приходе пожилого священника. Ольга переехала в Большое сельцо в новый дом к своему мужу-священнику, ещё через год у них родился первенец Олег, а через три года второй сын Игорь. Баба Шура умерла через десять лет после замужества первой внучки и так не дождалась, когда младшая внучка выйдет замуж. Мария, окончив Педагогический университет в ближайшем городе, вернулась работать в школу в Малое сельцо. Достигнув двадцати восьми лет и не встретив своего принца, Мария решила родить для себя ребенка. Но представить кого-то из деревенских мужчин его отцом не могла, половина из них была жената, их жен она прекрасно знала, детей учила, а те, что были не женаты, моложе её, а совращать молодых... Да Мария даже подумать об этом не могла! Не так воспитана. Но через год в колхозе сменился председатель: дочь старого председателя приехала из города с мужем и двумя детьми, наелась городской жизни, надоело со свекровью в одной квартире жить и выслушивать, что она деревенщина неотесанная. Зять же желал делать карьеру, ну какая в колхозе карьера, председатель самая высокая должность, но ведь просто так её не добиться, нужно чтобы наверху одобрили, а зять хоть и при образовании, но опыта никакого и родители нужных связей не имеют, только городской гонор у них через край переливается. Председатель дождался осени, собрал мед с пасеки и направился в город, это были годы, когда запах перемен висел в воздухе и, наверное, поэтому кандидатуру зятя пусть не сразу, но одобрили и мед взяли, в городе же такого нет. На радостях председатель отстроил для семьи дочери большой дом, потом зять настоял, чтобы они открыли автомастерскую на трассе и угадал.
С Марией новый председатель Мирон Николаевич первый раз встретился на колхозном собрании, где она выступала по поручению директора школы, который так некстати заболел. А через несколько месяцев Мария забеременела и только перед смертью рассказала дочери обстоятельства зачатия. Никакого согласия с её стороны не было. Наглый городской мужик чуть подвыпил, дождался ночи и пришел к ней в дом, полез целоваться, пытался говорить какие-то глупости о любви с первого взгляда, а когда мама оттолкнула его и потребовала покинуть дом, ударил её головой о стену, потом нагнул над столом и удовлетворил себя. Уходя, бросил, что если та начнет трепать языком, он найдет свидетелей, которые за небольшую премию скажут, что она вертела перед ним задницей, зазывала и вообще заманила к себе обманом. Мама заявлять не стала, ребенку обрадовалась. И пусть зачали его не по большой любви, главное, что никто права на него не предъявит, и будет он только её. В положенный срок Мария родила девочку, которую назвала Дарина, имя необычное для этой местности, но женщина настояла, это только её ребенок и отчество записала Павловна, в честь мужа сестры. Отец Павел окрестил девочку через месяц после рождения, сестра Ольга и её сыновья помогали Марии на первых порах. Семья сестры хотела забрать её в свой дом, но та отказалась. Ольга, если говорить по-старинному, попадьей считается и у неё свои обязанности имеются, да и дети у неё ещё не взрослые, мальчишки, глаз да глаз за ними нужен. О том, кто отец, сестра и её муж знали и об обстоятельствах зачатия догадывались, потому как прекрасно знали Марию, и что она не способна с женатым мужчиной кувыркаться, были уверены.
А годы шли, вот уже и этой страны не стало, появилась другая, жить стало очень плохо, председатель решил стать фермером, захапал себе лучшие земли и оставил других колхозников ни с чем, его автомастерская процветала и расширялась, при ней появилась небольшая гостиница для дальнобойщиков, кафе и автостоянка. Родители председателя потомственно городские потянулись в деревню, в городе голодно стало, купили себе дом под дачу. Первое время мать Мирона Николаевича ходила, задрав нос, но нестеснительные колхозники быстро ей крылья обломали, напомнили, что сын её - крохобор, который обманом получил лучшие колхозные земли. Все родственники председателя жили в эти голодные времена прекрасно, остальные же перебивались и хорошо, что есть огород и домашняя скотина, а без этого бы с голоду пухли. Молодежь стала уезжать, школы и детские сады закрываться, в клубах открывались магазины, медицина в упадке из всех лекарств в наличии только зеленка и злые люди бывшие колхозники, не понимающие чего ждать в будущем.
Плохие годы сменили не совсем плохие, потом вроде как нормальные, а потом народ начал немного подниматься и с надеждой смотреть в будущее. Мирону Николаевичу пришлось поделиться землями с родней своей жены: подросли её младшие братья и захотели стать фермерами. Начали с малого, а потом организовали кооператив, благо, их отец все для этого припас, земли колхоза стали снова засеваться, колхозники могли рассчитывать на работу и небольшой доход, ученики в школах остались, и детский сад один имеется, библиотека функционирует. Понятно, что о тех советско -колхозных временах можно только мечтать, да и не вернутся они никогда, в стране наступил капитализм, вот и заправочная станция на трассе появилась, по обеим сторонам дороги автомастерские с кафе и мини гостиницами и уже дома в деревне появляются высокие из цветного кирпича с балконом, огороженные высоким забором с видеокамерами, машины дорогие иностранные и составляют они жуткий контраст с покосившими деревенскими домами, давно просящими ремонта.
Мария же умерла, когда её дочери исполнилось девять лет, запустила болезнь, а когда добралась до городской больницы, врачи только развели руками, пара месяцев на обезболивающих уколах и она сгорела. Отец Павел отпел родственницу, её похоронили на деревенском кладбище рядом с родителями и бабушкой, Дарину взяла в семью тетя Ольга, но дом продавать не стали, девушка подрастет ей пригодится, воспитывали как родную, любили, как своих детей.