Беляцкая Инна Викторовна : другие произведения.

Пуля-дура. (написано в 2016 году)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Миди рассказ о нашей жизни.

  Пуля-дура.
  Аннотация: события описанные в этом рассказе произошли в годы моей молодости, но написать я решилась только сейчас. Главные герои навсегда покинули пределы нашей страны, а второстепенные покинули этот мир по естественным причинам. Когда произошли события, наша страна переживала свои самые страшные годы, когда власть закона была так слаба, что люди не знали, что с ними будет завтра. В те времена никто не жил будущим, прожили день и хорошо, а что будет завтра, никто не знает. Все имена, фамилии и любые названия изменены, город в котором это произошло, находится в центральной части нашей страны.
  Глава 1
  Марта - 17 лет.
   На улице уже темно и даже кое-где горят фонари, а я все ещё не закончила свою работу. Хорошо, что мама в командировке и не будет переживать, что я опять возвращаюсь домой поздно вечером. Ходить по улицам в это время совсем небезопасно, хотя, что с меня взять? Это я себя так успокаиваю, денег конечно у меня совсем немного, в нашей семье большие суммы никогда не водились, до недавнего времени деньги в дом приносила только мама и только когда я окончила 8 классов и поступила в Медицинское училище, смогла найти себе небольшую подработку. Работаю санитаркой в больнице, работы много, зарплаты мало и то, что мне как несовершеннолетней не положено работать по ночам начальство совсем не волнует, работа должна быть сделана, хоть ночью, хоть утром, хоть днем, но я радуюсь и этим копейкам, хоть какой-то доход. Мой отец ушел из семьи, когда мне было 2 года. Причины его ухода, не знаю, никогда не спрашивала у мамы, как получилось, что мужчина, который любил её и, наверно, хотел семью и ребенка, вдруг редко изменил свою позицию и в один день собрал чемодан и ушел в неизвестность. Мы не знаем, что с ним, где он живет, да и жив ли вообще, алиментов мы не видели и теперь уже не увидим. Не знаю, как мама пережила уход отца, плакала ли в подушку, впадала ли в депрессию или продолжила жить дальше, совсем не переживая уход мужа. Я была маленькой, и для меня изменилось только то, что отец перестал сидеть за столом во время ужинов, потом я вообще о нем забыла, пока в школе молодая и не совсем умная учительница ни напомнила мне об этом. Помню, я спросила маму, куда подевался мой отец, получила ответ, что он ушел и больше разговора об этом не заводила. Мне стало совсем неинтересно, куда ушел этот по сути чужой для меня человек и почему он ушел. Мама надрывалась на работе, пытаясь обеспечить нам хотя бы приемлемую жизнь, я пыталась помогать ей по мере сил и только из желания помочь маме, пошла учиться в Медицинское училище, хотя училась хорошо, но по достижении совершеннолетия я буду иметь специальность и могу найти работу и пусть она будет непрестижная и малооплачиваемая, но это хоть какая-то помощь. Как только мне исполнилось 17 лет, я устроилась работать в больницу санитаркой и была очень рада этому, ну а мама, чтобы заработать чуть больше денег вынуждена ездить в краткосрочные командировки. Мамины командировки обычно длятся не больше недели, но бывают довольно часто, и большую часть времени я провожу дома одна. О вечеринках и других развлечениях практически не думаю, некогда и не хочется. Да и где развлекаться? По улицам страшно ходить, а в клубах и других развлекательных заведениях ещё опаснее и страшнее, да и денег на развлечения нет, и в ближайшем будущем не появится. Ну, хватит жаловаться на жизнь! Все у меня хорошо, сейчас большая часть граждан нашей страны так живёт. Стены и крыша над головой есть, работа есть, деньги иногда платят. Хотелось бы больше и чаще, но что есть, покушать есть, скромно по-простому, но не голодаем же, да и одежда есть, скромная дешевая, но от холода спасает, так что все у меня хорошо, а ещё я закончила на сегодня работу и можно идти домой.
   Сняв халат и махнув рукой дежурной медсестре, которая уже засыпала на посту, (вторую смену подряд работает). А куда деваться, деньги нужны и на её рабочее место люди в очередь не становятся, этой очереди просто не существует, потому и приходится работать сверхурочно. Я направилась в служебный гардероб за своей курткой и домой, поужинаю и спать, завтра практика и занятия, а потом опять работа и так пока не сдам госэкзамены, тогда останется только работа и немного отдыха между рабочими сменами. Рутина и так до пенсии, а может и после неё, в общем, я примерно знаю, чем буду заниматься и в далеком и в обозримом будущем.
  ***
   Я уже видела угол соседнего дома, сегодня на улице удивительно безлюдно, даже редкие опоздавшие прохожие не встречаются, хотя слышится шум где-то вдалеке. Может и хорошо, что на улице пусто, а то не знаешь, чего ожидать от этих поздних прохожих. Вот нельзя смотреть телевизор, там такие ужасы показывают, что ночью кошмары будут сниться, лучше не знать или хотя бы догадываться, видеть на экране все зверства, что сейчас происходят в нашей стране, а главное бессилие наших органов. Я не свернула в сквер, решила обойти его по пешеходной дороге, пусть будет немного дальше, но в сквере не горит ни один фонарь и страшно. Я не трусиха, но чувство самосохранения у меня присутствует. Я уже практически обошла этот темный угол, как услышала громкий хлопок и в то же мгновенье мою грудь пронзила страшнейшая боль, я громко закричала, рефлекторно схватившись за больное место, и упала на асфальт, последнее помню боль в затылке, страшную, проникающую внутрь боль в груди, а дальше темнота.
  ***
   В ушах шумело, меня покачивало в разные стороны, а в груди выворачивало от боли, но что-то изменилось, я уже не лежала на твердом холодном асфальте, моя голова лежала хоть и не на мягкой подушке, но на чем-то не таком жестком как земля, я сказала бы что на ком-то живом. Открыв глаза, я в темноте еле разглядела силуэт мужчины, расстёгнутую кожаную куртку, под ней было что-то мягкое, наверное пуловер из ангоры, дорогая вещица по нынешним временам, на моей груди лежала рука, да не просто лежала, она прижимала к ней какую-то тряпку, сама же я головой лежала на его колене на заднем сиденье машины, довольно дорогой машины, этот запах кожаной обивки кресел ни с чем не спутаешь.
   - Если везете меня закапывать, то добейте, а то я ещё жива, - шепчу я, мужчина наклоняет ко мне лицо и усмехается, - или вы меня ещё живую закопаете, чтобы пули больше не тратить, они, наверно, дефицитные?
   - Да заткни ты её! - Громко говорит мужчина с переднего сиденья, поворачиваясь ко мне, этот тоже в кожаной куртке, но огромный, будто его надули, как он вообще на сидение поместился? - Зачем ты её забрал, пусть бы валялась, добрые люди бы нашли и скорую вызвали, она все машину своей кровью испачкает! - Возмущался бугай.
   Я тоже хотела спросить, а зачем собственно они меня в машину затащили, ну и оставили бы на улице умирать, им до меня какое дело? Но только я открыла рот, как на мои губы легла ладонь, пропахшая табаком и бензином. В носу защекотало, и я чихнула, чем вызвала жуткую боль в груди и голове, в глазах на минуту потемнело, но как ни странно быстро прошло, и опять все прояснилось, хотя боль в груди не стала меньше.
   - Я не хочу вешать на себя ещё и её смерть, - тихо ответил мужчина бугаю.
   - Откуда ты знаешь, что она сейчас коньки не отбросит? - Зло спросил бугай, - это же надо было словить рикошет, единственный выстрел для острастки в столб и эта дура валяется с дыркой в груди.
   - Судьба такая, - прошептал мужчина и убрал руку с моего лица.
   - Хреновая судьба! - Воскликнул бугай, - появится не в том месте в не то время, это издевательство, а не судьба, а мы теперь возись с ней.
   - Хватит лаять! - Холодно заявил мужчина, - отвезем её к доктору и все выясним, а машину шестерки помоют, они старательные.
   Машина остановилась, мужчина взял мою руку и прижал её к тряпке на груди:
   - Держи крепко, - сказал он и, открыв дверь, осторожно выбрался из машины, потом обошел машину и открыв дверь с другой стороны потянул меня за ноги, больно, любое движение тела вызывало жуткую боль, я скрипела зубами, чтобы не стонать.
   Когда я торчала из машины почти наполовину, мужчина нагнулся внутрь, наклонился надо мной и, подхватив меня под спину и колени, вытащил из машины на свежий воздух, чуть сместил руки, чтобы удобнее перехватить, но в этот момент я не выдержала и громко застонала от боли.
   - Хорошо держишься, - только и сказал он, - я думал, придется истерику успокаивать.
   - Больно истерить, - прошептала я, - дышать больно.
   Все что я смогла рассмотреть, это много высоких деревьев и силуэты частных домов, фонари в этой части города совсем не горели видимо мы в северном пригороде, я немного знаю его, похоже, что это он. Несли меня недолго, скрипнула калитка и мужской голос спросил:
   - Кого несешь?
   - Человека, - ответил мой носильщик, - случайно под пулю попала, помоги эскулап.
   - Неси, попробую поставить на ноги, - ответил эскулап.
   Меня положили на диван, и я не успела даже оглядеться, как к моему лицу прижали тряпку с эфиром, этот запах я знаю, мысли стали путаться и дальше наступила темнота.
  Глава 2
  Марта.
   Очнулась я, когда солнце уже стояло в зените, видимо мне ещё и укол сделали, после эфира столько не спят. Лежала на твердой больничной кушетке, прикрытая простыней и, судя по ощущениям, голая, грудь крепко перевязана повязкой, под головой тонкая подушка. Сама же комната напоминала операционную или морг, стены, пол и потолок в кафеле, в углу стоит стол с инструментами, шкаф с лекарствами, на полу медицинская утка, несколько емкостей для биологического материала, а в углу на вешалке висят хирургические халаты, не комната, а мини-хирургическое отделение.
   - Очнулась? - В комнату вошел пожилой мужчина, видимо это и есть эскулап, - тебе повезло, пуля не задела ни крупных сосудов, ни жизненно важных органов, да и вошла она неглубоко, так что в норму придешь быстро, если, конечно, будешь больше отдыхать и хорошо питаться.
   - С отдыхом не сложится, - ответила я, - нужно учиться и работать, а с питанием как получится, иногда просто забываю поесть, забот много.
   - Работа и учеба, это хорошо, молодые должны работать, а вот с питанием нужно что-то делать, ты очень худая, несоответствие роста и веса налицо, я бы прописал усиленное питание и витамины.
   - Прописывайте, только где столько денег взять, чтобы усиленно и сбалансировано питаться, да ещё и витамины, на простенькие у меня денег хватит, но дорогие я не осилю, тогда есть нечего будет.
   И тут в комнату вошел высокий мужчина, кажется это у него на коленях я лежала, его лицо видела только в темноте и поэтому не могла определить возраст, сейчас же при свете дня, я увидела, что мужчине около тридцати лет, может больше, а может и меньше. Мужчина довольно импозантный, короткие темные волнистые волосы, красиво уложены, темно карие глаза, небольшая щетина, высокие скулы и средней толщины губы. Фигура поджарая, но мышечная масса присутствует, плечи широкие, ноги длинные, живот подтянутый, накачанный, я сквозь футболку не вижу, хотя контуры пресса угадать можно. Жаль, что он бандит, это перечеркивает всю его импозантность, и очень надеюсь, что мы с ним больше не встретимся, ну я буду стараться, зачем мне такие знакомые, ничего хорошего они не принесут.
   - Судя по твоим документам, тебя зовут Марта, тебе 17 лет. Ты учишься в Медицинском училище, подрабатываешь санитаркой в больнице, живешь в двухкомнатной хрущевке с мамой, которая в данный момент в командировке, - сказал мужчина. - А ещё ты голубоглазая блондинка и тощая, как модель.
   - Этого точно нет в моих документах, - ответила я, и мужчина загадочно улыбнулся, может уже успел и в моей квартире побывать и соседей расспросить, не бандиты, а ЦРУ, - а как вас зовут?
   - Меня, зовут Филипп и, надеюсь, ты не будешь спрашивать отчество, - улыбнулся он.
   - Нет, если вы не желаете представляться. Когда я могу уйти домой?
   - В простыне пойдешь? - Ухмыльнулся он.
   - Ну в дырявой куртке и кофте я могла бы добежать до дома, а брюки и обувь должны быть в порядке или нет?
   - Нет, вся одежда пришла в негодность, - ответил он, - сейчас моя сестра привезет одежду, и пойдешь, хотя я могу тебя отвезти.
   - Мне на работу нужно, занятия я пропустила и теперь придется отрабатывать.
   - На работу нельзя, сегодня и завтра нужно отдыхать, - строго сказал эскулап, - я тебе любую справку достану.
   - Хорошо, - ответила я, но на работу все равно пойду, спорить с ними не буду, а сделаю по-своему.
   - А спасибо сказать не хочешь? - Ухмыльнулся Филипп.
   - Эскулапу скажу, а вам за что спасибо, не будь этой пули, я бы сейчас на занятиях сидела, а не валялась голая на этой кушетке, - я услышала, как тихо засмеялся эскулап, Филипп же приподнял брови, а потом улыбнулся.
   - Нахалка, - ответил он, - как и все медички. Пуля-дура, слышала такое выражение?
   - Слышала, - ответила я, - только от этого совсем не легче, вывели меня из строя минимум на неделю, ещё и шрам останется, как будто я в горячей точке побывала.
   - Шрам будет еле заметный, - сказал эскулап, я мастер своего дела, старая школа, современным медикам до нас стариков далеко, и не дотянутся они до нашего уровня до самой пенсии.
   - Спасибо, - ответила я, - шрамы не украшают женщин, да и мужчин тоже, это мое мнение.
   - Сопля ты, а не женщина, - улыбнулся Филипп и тут послышался женский голос, зовущий его, - Виктория пришла с одеждой, - сказал он и вышел из комнаты.
   Эскулап подошел ко мне, осмотрел повязку, потом приподнял голову и пощупал затылок, я скривилась, когда он дотронулся до больного места.
   - У тебя там шишка, но сотрясения нет, повезло, и крови ты потеряла немного, хотя я бы советовал поесть в ближайшие дни белковой пищи, - сказал он.
   - О чем вы доктор, какие белки, максимум курица и то через день и в супе, маме зарплату второй месяц задерживают, тянем на мои копейки, знаете же, сколько получают санитарки в больнице, ту не до белков, хлеба бы купить.
   - Попроси у Филиппа, он даст денег, пока вину чувствует, не откажет.
   - Надо бы, вот только я просить не приучена, понимаю, что гордость и бедность несовместимы, но не хочу ничего, ни у кого просить, домой бы и забыть, как страшный сон все это, а братков забыть хочется вдвойне.
   - Не получится, - ответил эскулап, как и шрам, это воспоминание на всю жизнь останется, тебе повезло, что это был Филипп, другие бы просто тебя на улице оставили и даже скорую помощь бы не вызвали, ты же прямое доказательство их противоправных действий.
   - Я понимаю, что об этом нельзя распространяться и надо делать вид, что я с Филиппом не знакома, если вдруг встретимся. Хотя с чего бы нам встречаться, где я, а где он?
   - Умная девочка, - сказал Филип, заходя в комнату с большим пакетом, - вот только насчет "не встретимся" я не уверен, в одном городе живем, ты медик, а у меня очень опасный бизнес, так что не ровен час, встретимся.
   - Нежелательно, - ответила я, - вы, Филипп, осторожнее бизнес ведите, чтобы нам не пришлось столкнуться в будущем.
   Филипп засмеялся и, вручив пакет эскулапу, вышел из комнаты, а потом я услышала, как по улице проехала машина.
   - Я помогу тебя одеться и вызову такси, - сказал эскулап, - Филипп его оплатил, раз уж ты отказалась от его помощи. Дорогу сюда забудь, про ранение тоже забудь, скажешь, что нечаянно порезалась ножом, шрам аккуратный, на пулевое отверстие не похож, справку тебе в почтовый ящик положат, отдыхай два дня, а потом можешь потихоньку нагружать себя, но только постепенно.
   Я кивнула головой и начала осторожно подниматься, сесть мне удалось, но при этом заболело в груди, эскулап сначала выложил на кушетку нижнее белье, красивое дорогое у меня такого никогда не было, в упаковке и с бирками, прямо из магазина. Одеться без помощи я не смогла, но стеснения не было, эскулап за годы работы столько голых тел повидал, его стесняться глупо. Джемпер был мягким и дорогим, я когда увидела цену на этикетке, аж присвистнула, брюки тоже были дорогими, а носки мягкими и теплыми, на цену ботинок я специально не смотрела, оторвала бирку и отложила в сторону. Когда я была полностью одета, эскулап принес мою сумку и, осторожно взяв под руку, повел к выходу.
   - Машина ждет, - сказал он, - если в ближайшее время почувствуешь, что за тобой наблюдают, не пугайся - Филипп будет некоторое время присматривать, вдруг ты побежишь в милицию, он потому и жив до сих пор, что никому не доверяет, а те, с кем начинал свой опасный бизнес уже давно в сырой земле лежат. Если он тебя спас, это не означает, что он добрый и мягкий человек, просто Филипп не хочет брать на себя лишние грехи, у него их столько, уже сейчас не унести. На самом же деле Филипп предпочитает бить первым и, если он узнает, что ты либо кому-то что-то сказала, либо не дай Бог пошла в милицию, то в живых тебя не оставят, Филиппу и его подручным свидетели не нужны. Ты же понимаешь, что если он захочет тебя достать, то никакая милиция не спасет, и о маме своей подумай.
   - Запугали, - ответила я, - что же вы меня за дуру держите, все я прекрасно понимаю, телевизор смотрю, газеты иногда читаю, с народом общаюсь, да и в больнице насмотрелась всякого, знаю, что никто меня не спасет кроме меня самой.
   - В таких случаях лучше напугать до мокрых штанов, штаны можно высушить, а вторую жизнь никто не даст.
   - Поняла я все, спасибо и за лечение и за предупреждение, - ответила я.
  Машина стояла у самой калитки, меня посадили на переднее сиденье, эскулап протянул шоферу деньги и назвал мой домашний адрес. Я уже ничему не удивляюсь, меня как рентгеном просветили, все маленькие секреты наружу вывернули. Может, спросить у них про папашу, наверняка они быстро узнают, где его носит все эти годы.
   Когда машина тронулась, я смотрела только вперед, не хочу знать, в каком доме меня лечили, ничего не хочу знать, забыть все и жить дальше.
   До дома доехала быстро, осторожно вышла из машины, до начала работы ещё три часа, нужно переодеться. В больницу я в такой дорогой одежде я не пойду, незачем вызывать у нищих медиков зависть и пошлые домыслы, саму одежду нужно спрятать, а то у мамы возникнут вопросы. Ей про пулю знать незачем, расстроится ещё, будет переживать за меня, она и так вся на нервах и из-за работы и из-за зарплаты, которую то платят маленькими порциями, то не платят по нескольку месяцев совсем, и за меня переживает, не нужно добавлять ей поводов для расстройства.
   Дома я сложила всю одежду в пакет и спрятала в шифоньере за старыми одеялами, ванну принимать нельзя, но очень хочется, а повязку мочить не рекомендуется, вот только волосы вымыть нужно. Может, стоит сходить к своей подруге Лариске и подстричься? С Ларисой мы учились в школе, только после восьмого класса я пошла в Медицинское училище, а она в местное ПТУ на парикмахера и сейчас у неё практика в парикмахерской, где работает её тетя. Она обещала подстричь меня бесплатно, если я вдруг решусь на короткую стрижку. Может, правда, подстричься, ухаживать за волосами будет легче, шампунь сэкономлю, заодно мне в парикмахерской голову помоют, чего сейчас я сделать не могу по причине ранения.
   Помыв только нижнюю часть тела, я надела свою привычную одежду, мягкую, удобную и дешевую и отправилась в парикмахерскую, есть я не хочу, либо меня глюкозой накормили, а может организм так на операцию реагирует, даже пить не хочется, хотя нужно.
  ***
   Из парикмахерской я вышла с ультракороткой стрижкой, но она мне очень шла, сэкономлю на гигиенических средствах и время сэкономлю, утром встала, расчесала и можно бежать на учебу. Домой идти уже времени нет, пойду на работу, чаю с глюкозой попью для поддержания сил, а после работы поужинаю. Сегодня придется работать медленно, чтобы не растревожить рану, а завтра учиться, мама приедет через два дня, нужно придумать, как спрятать от неё повязку. Может сменить её на специальный пластырь? Придумаю что-нибудь, время есть.
  Глава 3
  Три месяца спустя. Марта.
   У меня большая производственная практика и, так как я работаю санитаркой в больнице, то, вроде, мне сделали одолжение и взяли на станцию скорой помощи в бригаду. Днем я езжу по вызовам, а вечером работаю санитаркой, и мне даже заплатят за практику, что, несомненно, очень радует. На станции скорой помощи как и везде в медицине, большой кадровый голод, поэтому на вызовы выезжает один фельдшер с шофером, который может только помочь донести больного до машины и больше ничего, а если это массовая драка и пострадавших не один, а несколько, то бедному фельдшеру хоть разорвись, но вторую бригаду на помощь присылают редко, машин мало и они почти не стоят, постоянно на вызовах. Я попала в бригаду, если, конечно, можно так назвать пару из фельдшера Андрея Алексеевича, опытного и уже достаточно пожилого мужчины и такого же пожилого шофера Петра Владимировича. Они мне обрадовались, молодая, пусть и не опытная, но быстрая девушка, хорошая подмога двум достаточно немолодым мужчинам, я хотя бы могу быстро по лестнице на высокий этаж забраться и тяжелый чемодан донести. Лифты в высотных домах часто не работают и бедным мужчинам приходится подниматься пешком, а иногда ещё и больного нести, нередко бывает, что в семьях нет мужчин или они в данный момент отсутствуют одни женщины, часто больные или пожилые или дети. В общем, наша работа состоит не только в том, чтобы оказать первую помощь, но и донести больного до машины, потом довезти до больницы и донести до приемного покоя. Носилок на колесиках, как показывают в иностранных фильмах, у нас нет, обыкновенные брезентовые носилки: схватился с двух сторон, поднапрягся и понес. Никого не интересует, что больной может весить в два, а то и в три раза больше меня, выбрала такую профессию, значит работай. Неделю работали в бешеном темпе и это, как мне сказали, ещё не предел, бывает и хуже. Вечером, я вылезала из машины и шла мыть полы и палаты, и это был отдых, потому как меня никто не торопил, чья-то жизнь от этого не зависит и можно делать все, не спеша, а потом если мама была в командировке, я спала на диване в ординаторской, а утром опять на скорую помощь, сестра-хозяйка молча стирала мои вещи, чтобы я не отвлекалась от работы, в больничной столовой оставляли кашу на воде, чтобы совсем ноги не протянула, иногда даже хлебная котлета перепадала, а когда были макароны, то вообще праздник. Но я не жаловалась на жизнь, во первых денег сэкономлю, во вторых двойную зарплату получу, маму порадую, скоро весна и лето, а у нас весь гардероб поизносился, может, позволим себе пару новых вещей и это будет здорово.
   - У нас вызов в полицейский участок, - сказал Андрей Алексеевич, садясь на сиденье рядом с шофером, - туда привезли бандитов, а они устроили между собой драку. Их адвокаты начали вопить, что им не оказывают помощь и милиционерам пришлось вызвать скорую, а то оставили бы их с разбитыми мордами, наши органы к задержанным сочувствия не проявляют. Марта, вынимай из чемодана все, что есть, сильные обезболивающие, спрячем их в машине, а то своруют, а нам отвечать, оставь только новокаин и на этом все.
   - Так у нас обезболивающих три ампулы и это не лекарства строгой отчетности, такие уже давно не выдают, - ответила я, открывая чемодан.
   - Вот и выложи их, а то тяжелобольным не хватит, и потеряем чьи-то жизни, - сказал фельдшер, - сложи их в коробочку и передай мне, я найду куда спрятать. Главное, чтобы пластырь, йод и вата была, ну может шовный материал понадобится, если что новокаином обезболим, бандиты - народ привычный, их в колониях не сильно-то лечат, зеленкой помажут и гуляй.
   - Как скажете, - я протянула коробочку с ампулами Андрею Алексеевичу. Проверила наличие ваты и йода, вроде должно хватить, не будем же мы их полностью вымазывать, шовный материал тоже имеется, пластырей мало, но есть салфетки и специальный клей, если потребуется, рану заклеим. Главное, чтобы переломов не было, а то придется в больницу везти, если там адвокаты, они устроят истерику и придется бугая бандита на носилках тащить, они же все тяжелые, здоровые мужики, не надорваться бы.
   Мы приехали в участок, молодой милиционер, оглядев меня и фельдшера, указал рукой на решетку в углу холла, где с разбитыми рожами сидели шесть накачанных бандитов, трое по одну сторону и трое по другую и злобно сверкали глазами глядя друг на друга. Рядом с решеткой стояли два холеных мужчины, видимо, адвокаты, и что-то тихо втолковывали своим злобным подопечным. На полу были брызги крови и, кажется, несколько выломанных зубов. Ещё сломанных челюстей не хватало - с этим придется везти в больницу, интересно, а милиционеры охрану нам выделят или просто дадут бандитам сбежать по пути в больницу?
   Решетку открыли, сначала туда зашли два милиционера держа наготове дубинки, только потом пропустили нас, ещё один милиционер встал у двери, тоже с дубинкой, недостаточно охраны, этих шестеро, милиционеров трое, нас вообще можно не считать мы не бойцы, а самые что ни на есть заложники. Фельдшера потянул за рукав бандит, тот что сидел справа, мне полагалась повернуться к бандитам слева, открыв чемоданчик, я набрала ваты и перекиси, пока этого хватит из-за крови не видно какие раны нанесены, может это вообще царапины и не стоит даже йод доставать. Я подошла к первому бандиту, что-то знакомое у него лицо, здоровый бугай, она повернул ко мне лицо, пришлось наклониться, чтобы обработать рассечение над бровью, в этом зарешеченном уголке горит только одна тусклая лампочка, плохо видно.
   - Наклонись ближе Марта, - прошептал бугай и я узнала этот голос, это он в машине возмущался, что Филипп подобрал меня, внутри все сжалось, я поняла, что приезд нашей бригады в это отделение милиции был совсем не случайным, и драка была не случайной и меня сейчас втянут в бандитские разборки, но пришлось наклониться, сделать вид, что я рассматриваю рассечение на правом ухе.
   - Передай ему, - тихо шепчет мне бугай, - второй ряд, гараж с цифрой 3 и буквой "А" большой, подпол, дверь завалена мешками с мусором.
   Я киваю головой и начинаю обрабатывать рану, бандит делает вид, что ему чуть больно, шипит и тихо матерится, я быстро обрабатываю раны, рассечения небольшие, можно сказать царапины, в детстве на коленках побольше были, смываю с ран кровь, смазываю зеленкой и перехожу к следующему бугаю. Второй бандит с теми же мелкими ранами, крови только много, сами раны - мелкая неприятность, слышу, как фельдшер ворчит, что зря вызвали, эти здоровяки могли бы и потерпеть, а мы время теряем и можем к кому-то не успеть. Адвокаты возмущаются, что в нашей стране все равны и что помощь должны получить даже люди, сидящие в данный момент за решеткой. Мы справляемся довольно быстро, милиционер открывает решетку, выпуская нас и я, удобнее перехватив чемодан, чуть ли не бегу к машине. Чтобы все провалились, зачем мне это, сначала подстрелили, как дичь, теперь послания через меня передают. Если бы милиционеры что-то заподозрили, да они бы с меня с живой не слезли, и сидела бы я в камере до ишачьей пасхи, кто заступится за практиканта медика, не имеющего влиятельных родителей, а если отказать, так бандиты прибьют и опять никто не заступится, что так, что эдак картина получается безрадостная.
   Мы выезжаем на дорогу, пара поворотов и мы у больницы, но после первого поворота, машина резко тормозит, Петр Владимирович громко ругается и я вижу, как со стороны его двери появляется коротко стриженный браток, а потом открывается дверь фургона и влезает Филипп, он закрывает дверь, садится на лавочку рядом со мной и легким движением рук поворачивает меня к себе почти прижимая к груди.
   - Зачем мне ваши разборки? - Шепчу я, - я же все выполнила, даже мама ничего не знает.
   - Не указывай мне как вести бизнес, - холодно говорит Филипп, и я вздрагиваю, теперь я вижу его настоящий облик, страшный безжалостный бизнесмен, - говори!
   -Второй ряд гараж с цифрой 3 и буквой "А" большой подвал, дверь завалена мешками с мусором, все, - шепчу я.
   - Это тебе за беспокойство, - говорит Филип и, задирая мой халат, кладет в задний карман брюк купюры, сколько мне не видно, просто слышу их шуршание, - пришлось пойти на крайние меры, произошло чудо и в этом отделении оказались честные работники, что большая редкость.
   - А если бы нас спалили? - Спрашиваю я, - что было бы со мной, кто за меня заступится?
   - Всегда есть общественные адвокаты, - ухмыляется Филипп. - Ты когда есть начнешь, тебя же пальцем сломать можно, одни кости или ты решила попробовать себя в модельном бизнесе?
   Он ещё и издевается, втянул меня незнамо во что, но точно в нехорошее, а теперь стебается.
   - В модели не пойду не потому, что мне не нравится эта работа, а потому, что придется спать с такими как ты, - нагло заявляю я, а этот начинает громко смеяться.
   - Дура малолетняя, - Филипп отодвигает меня и открывает дверь, - все равно придется с кем-то спать, уж лучше с опытным и нежным, чем с неопытным, но резвым деревенским дурачком. - выходит и закрывает дверь машины.
   - С каких это пор бандиты все сплошь опытные и нежные! - Громко возмущаюсь я, чтобы он услышал через приоткрытое окно.
   - Сопля зеленая, - слышу я, и машина трогается.
   Мы проезжаем немного, и ко мне поворачивается Андрей Алексеевич, смотрит вопросительно, а я мотаю головой:
   - Ничего не скажу, чужие секреты могут быть смертельно опасны.
   - Это я понимаю, жизнь, считай, прожил, - отвечает он, - а сама-то понимаешь, куда тебя втянули, - я киваю головой, можно подумать я хотела этого, кто ж меня спрашивал, - значит драка была нужна и вызывали именно нас. Не хочу на старости лет попадать в криминальную историю.
   - И я не хочу, но кто меня спрашивает?
   - Никто, - отвечает фельдшер и отворачивается.
   Вот если он откажется со мной работать, я его пойму, кому же хочется стоять на линии огня, всем жить хочется, желательно тихо и мирно. Да чтоб этого Филиппа с его бизнесом разорвало, всем бы стало легче, уверена, много народу вздохнуло бы спокойно.
  Вечер того же дня. Марта.
   Уже поздно ночью, когда я наконец-то справилась с работой и уже собиралась устроиться на диване в ординаторской, меня позвала в сестринскую дежурная медсестра. Я когда увидела накрытый стол, чуть слюной не подавилась:
   - Откуда?
   - В отделение какого-то бандита привезли, ему раны зашили, переломы вправили, гипс наложили и, как водится, положили в отдельную палату, а его братки всему персоналу по сумке с продуктами принесли. Знают, что мы голодные, на нашу зарплату такие деликатесы не купишь, а у них денег куры не клюют, да и копить им не с руки, дохнут как мухи в молодом возрасте вот и строят из себя крутых, демонстрируя окружающим свою щедрость, - ответил она, - садись, будем ужинать по-королевски.
   - Так домой бы отнесла, - ответила я.
   - У меня дома никого, одна я. Муж ушел к дочери своего начальника и теперь сам начальник, напоследок сказал, что я ему такая необразованная всегда не подходила, но он, честный, женился, раз первый у меня был, а детей нам Бог не дал. Может и хорошо, нечего таким тварям, как мой муженек размножаться. Я надеюсь, что ещё встречу своего мужчину и дети у нас будут, милые малыши, а не стяжатели.
   - Конечно, встретишь, - ответила я и взяла бутылку вина, - может по стопочке?
   - Это компот, - отмахнулась медсестра, - давай-ка по спирту пройдемся, и спать будешь хорошо и выспишься прекрасно.
   - Так тебе же дежурить, вдруг бандит утку попросит?
   - Пусть просит, - улыбается она, - у него своя сиделка, она его уткой и обеспечит, а остальные больные на своих ногах, до туалета дойдут.
   - Ну, тогда давай, только я в своей жизни пару раз шампанское пила и то не больше трех глотков, ещё бабушка была жива, вот на её дне рождения мне и позволили эти глотки сделать, мне жуть как не понравилась эта кислятина.
   - Тогда тебе лучше с вина начинать, а то срубит со стопки спирта и кому я на жизнь жаловаться буду, - улыбнулась медсестра и открыв бутылку налила мне в мензурку для микстур ровно 50 миллилитров, удобная посуда отмерить дозу можно с точностью до миллилитра.
  ***
   На утро я помнила только то, что жутко объелась, как дошла до дивана и сама ли дошла не помню, но проснулась со свежей головой, значит не перебрала, а есть не хотела до самого обеда, фельдшер сказал, что так мой организм от алкоголя очищается, на голодный желудок это легче сделать, одно радует, хорошо поела, как и требовал Филипп.
  Глава 4
  Восемь месяцев спустя. Марта.
   Я совершеннолетняя и дипломированный специалист, работаю на скорой помощи одна без наставника по причине недостатка кадров. Санитаркой уже не работаю, но беру дополнительные смены. В подработке нам никогда не отказывают, а иногда даже просят, все мы люди и у нас случаются форс-мажоры, да еще кадровый голод, но даже с переработками денег зарабатываю немного, хорошо сейчас маме зарплату не задерживают, правда выплачивают долями, хоть так, а то когда совсем ничего грустно становится. Я все такая же худая, и не потому, что голодаю. Да и не голодала я никогда, ну мясо не часто ела, так не я одна такая. В нашей стране простым людям всем тяжело, работа в ночные смены выматывает и морально и физически, а ещё и переработки, на отдых остается мало времени, но я держусь, вижу во всем позитив, ну и пусть худая, зато одежду легко купить, на худышек больше продают, выбор есть. Мама все так же ездит по командировкам, я все так же большую часть времени одна, домой обычно прихожу только спать, иногда сил хватает на скромный ужин, а иногда даже новости по телевизору смотрю. В общем, в свои 18 лет, я только и делаю, что работаю и сплю после работы, другие радости мне недоступны по причине недостаточности часов в сутках, но я верю, что придет мое время, и я начну развлекаться на полную катушку, правда не знаю, как, но обязательно узнаю. Сегодня у меня ночная смена и до полуночи было всего два вызова, а сейчас тишина, пока есть время, пишу отчет по использованным лекарствам, но что-то мне подсказывает, что так хорошо моя смена не пройдет и подвох будет обязательно. Шофер машины скорой помощи Семен Григорьевич, мужчина пожилой и молчаливый, но мне с больными помогает и на этом спасибо, после смены отвозит домой и опять ему большое спасибо и, самое главное, огромное спасибо, что не пристает с расспросами и нотациями и это уже почти счастье. С сотрудниками скорой помощи я почти не пересекаюсь, мы либо разъезжаемся в разные стороны по вызовам, либо пишем отчеты, либо быстро перекусываем кашей на воде из больничной столовой и опять по машинам. Некогда нам лясы точить и делиться впечатлениями о работе. Работа у нас тяжелая и физически, и морально. Особенно морально, когда приезжаешь к смертельно больному человеку и знаешь, что уже ничем не можешь ему помочь. Твои утешения родственникам совсем не нужны. Они на тебя смотрят с такой надеждой, но мы не Боги, не можем исцелять, и после таких вызовов чувствуешь себя разбитой и жалкой, хотя умом понимаешь, что от смерти вылечить нельзя. Я первый раз успокоительное пила, хорошо у диспетчера всегда с собой эти заветные бутылочки с настойками, а то и до депрессии недалеко, и прощай работа, и годы учебы прахом, и расстроенная мама.
   У Семена Григорьевича запищала рация, я закрыла недописанный отчет, положила его в сумку для бумаг и, подвинув чемодан, приготовилась ехать на вызов.
   - Ночной клуб, ножевая рана, - сказал шофер, - нужно бы милицию вызвать?
   - Пусть сами вызывают, а то ещё нам за инициативу по шее надают. Сами знаете, сейчас эти ночные клубы одни бандиты держат, так что лучше нарушить инструкции и остаться в живых, чем выполнить их и стать мертвыми. Диспетчер не вызвала, побоялась, а мы что самые смелые? - Семен Григорьевич не отвечал, только кивал головой. Конечно, правильнее вызвать милицию, так положено по инструкции, но на нашей станции скорой помощи уже был прецедент. Тогда фельдшер с шофером еле ноги унесли, машину и медикаменты бросили, еле выжили сами. Медики подъехали к клубу одновременно с милицией и только вышли, как началась стрельба, милиционеры в бронежилетах, а на них только медицинские халаты, вот и пришлось им убегать с линии огня, машину потом списали, она сгорела дотла, хорошо, что медики живы остались. Фельдшер пожилая женщина потом перевелась в отделение, а шофер на пенсию ушел и хорошо, что так все закончилось, могло быть и хуже.
   Как только мы подъехали к клубу, к машине подскочил здоровый охранник, я вышла, он выхватил у меня из рук чемодан и понёсся к двери.
  Я закричала:
  - Стой!!! - и бросилась за ним и такие вызовы у нас бывали, наркоманы вызовут, думают, мы наркотики с собой возим, а потом схватят чемоданчик и бегом, а нам потом выплачивать за утраченные медикаменты, в зарплату получать будет нечего.
  Так мы и ворвались в клуб, где на полу лежал молодой человек с ножом в руке. Вокруг кровища, красивая девица в дорогом платье в истерике бегала вокруг него и причитала, чтобы он потерпел, вокруг пять охранников и несколько официантов, посетителей никого, видимо выпроводили от греха подальше, вокруг разруха, столы и стулья перевернуты, осколки посуды, подносы и куски еды, как после побоища.
  - Вы чего стоите столбами! - Воскликнула я, глядя на охранников, - осторожно поднимите его и положите на целый стол, как я при таком малом свете, да ещё и на полу буду ему помощь оказывать.
  - Ты молодая! - Воскликнула девица, - что ты можешь? Сейчас брат опытного врача привезет! - Истерила она.
  - Так может мне уехать, пусть парень загибается пока твой брат за врачом ездит?
  - Нет! - Кричит девица и поворачивается к охранникам, - ставьте стол, поднимайте Кирилла, потом опять разворачивается ко мне и зло говорит, - ну, если сделаешь что не так, брат тебя...
  - Прибьет что ли? - Говорю я, - а экзаменовать меня ты будешь или брат? Не пугай, я жизнью пуганная.
  - Ты не видела моего брата! - Верещит она.
  - Значит, увижу, - отвечаю я и подхожу к раненому, которого удобно устроили на двух сдвинутых столах, на приставленный к столу стул охранник поставил мой чемоданчик, я отключилась от криков девицы и начинаю осматривать рану. Пусть хоть потоп, сейчас я занята пациентом.
  ***
   Я уже зашивала, промытую и продезинфицированную рану, когда рядом со мной появился эскулап, а за ним стоял Филипп, вот и братец появился, совсем не хотела его видеть, зря бравировала.
   - Мне остановиться? - Спросила я эскулапа.
   - Нет, продолжай, ты все правильно делаешь, - кивнув головой, ответил он, - зря меня привезли тут и без меня справились.
   Когда я закончила с пациентом, который хоть и скрипел зубами от боли, но был в сознании и не собирался истерить, его девушка тоже успокоилась и теперь стояла с другой стороны стола и гладила парня по голове, шептала какие-то милые глупости. Охранников и официантов поблизости уже не наблюдалось, видимо испугались грозного брата девицы и кинулись работать.
   - Виктория, - сказал Филипп девушке, - познакомься, это Марта, ты с ней заочно знакома, правда в то время она ещё не была фельдшером, а только училась.
   - Вот это встреча! - Восклицает девушка, - а я думала она ребенок, размер одежды был детским, - потом она окидывает меня взглядом и цокает языком, - хотя ничего не изменилось, все такая же тощая. Ты почему купленную одежду не носишь, не понравилась?
   - А, что я маме скажу, как объясню, откуда у меня дорогая одежда и обувь? - Ответила я, собирая после себя мусор и складывая в специальный отдел в чемоданчике, все пустые ампулы и шприцы принято привозить для утилизации на станцию скорой помощи.
   - Да, легко, - отвечает Виктория, - скажешь, что любовник подарил.
   - И маму хватит удар, - ответила я, - она подумает, что воспитала дочь, которая спит с мужчиной ради красивых шмоток, и чтобы не расстраивать родительницу я спрятала их в шкафу под старыми одеялами.
   Виктория засмеялась, эскулап улыбнулся, а я, закрыв чемодан, собралась выходить, но прежде нужно было обойти Филиппа, который не желал двигаться с места, стоял молча и хмурил брови.
   - И такие девушки ещё встречаются? - Спросила Виктория, глядя на Филиппа.
   - Как видишь, - ответил он и жестом подозвал официанта, - накрой стол на двоих, пусть медики плотно поедят.
   - Нет, нам нельзя, а другие пациенты? У нас машин не хватает, я буду живот набивать, а там человек умирает, - ответила я.
   - Тогда сделай им еду на вынос, - сказал Филипп официанту, - фруктов больше положи, не ест же витамины совсем.
   - Я ем витамины, - возмутилась я, - а потом когда держишь форму, в этом есть свои плюсы, вещи покупаешь редко и всегда их можно купить на свой вкус, выбор большой.
   - Все я пойду! - Сказала Виктория, - а то, глядя на Марту, начну каяться в своих грехах, - Охранники под чутким руководством эскулапа, подняли раненого парня и понесли куда-то за барную стойку, и она оправилась за ними.
   - Куда она? - Спросила я Филиппа, - я же никого не осуждаю, каждый живет, как ему позволяет совесть, или как хочет.
   Но Филипу не дал ответить официант, который подойдя к нему, кивнул головой, а я подумала, зачем мне все эти вопросы и ответы? Нужно ехать, вдруг срочный вызов, а я тут стою глазами хлопаю. Развернувшись, я направилась к двери, не попрощалась, но Филипп занят и не буду его отвлекать.
  Филипп.
   - Если даже она поделится с шофером, то все равно не съест, - тихо сказал официант, глядя в след девушки.
   - Завтра доест, - ответил я.
   - У неё желудок как у щенка и за неделю не съест, - официант покачал головой, - как только ноги держат?
   - И я удивляюсь, а ведь она ещё и больных на носилках таскает.
   - А может в этот раз пуля совсем не дурой оказалась? - Тихо спросил эскулап, подходя ко мне, - вон, как ты о её питании беспокоишься.
   - О чем ты? - Удивился я, - это я только из-за человеколюбия, есть у меня в душе такой совсем ненужный зверь, все никак избавиться от него не могу.
   - Ну конечно, - усмехнулся эскулап, - человеколюбие, это наше все.
  Марта.
   Я села в машину Семен Григорьевич, повернулся и указал рукой на два огромных пакета, стоящих в углу машины.
   - Это видимо взятка, - ответила я, - я совсем плохо выгляжу, если пациенты пытаются накормить?
   Семен Григорьевич тихо засмеялся и завел машину, смешно ему, а мне каково, неужели я такая тощая, вроде мяса на костях есть, не совсем же я скелет, у меня даже щеки есть, хотя я в зеркало последний раз вчера утром смотрелась, но тогда они были, точно помню.
  Глава 5
  Полгода спустя. Марта.
   Проводив маму до вагона и помахав ей рукой в окошко, я направилась домой, зайду в магазин за продуктами, приготовлю ужин и спать, у меня два выходных, как так получилось - отдельная история. На нашу станцию скорой помощи прислали две новые машины, и начальство плясало джигу, а потом приехала комиссия. Не знаю, это так совпало или они приехали посмотреть на машины, так вот эта любопытная комиссия, просмотрев графики дежурств бригад скорой помощи, пришла в ужас. И ещё комиссия ужаснулась составом наших бригад скорой помощи, а мы наивные, и не знали, что ездить только фельдшеру с шофером нельзя, что в бригаде должен быть доктор и что таких молодых и неопытных, как я, вообще на самостоятельную работу ставить нельзя. Очухались, я уже больше года работаю одна, а оказывается нарушаю инструкции. Но состав бригад все равно не изменят, потому как врачей не хватает везде и взять их неоткуда, а вот за переработку нам выдали отгулы немного, но все-таки выдали и у меня получилось два дня отдыха, которые я хотела провести с пользой для организма, а именно спать, гулять и кушать. Чем не полезное времяпровождение, жаль, конечно, что мама опять уехала в командировку, а то бы мы прекрасно провели вечера. На улице резко потемнело, быстрее домой, а то начнется дождь, а я без зонта, в магазин не пойду, перекушу тем, что осталось с обеда, мне хватит, а завтра обязательно схожу в магазин.
  ***
   Кто-то настойчиво звонил в дверь, на часах полдвенадцатого ночи, я легла спать в 10 часов вечера и сейчас, слушая трель звонка, не могла понять, кому я понадобилась в такое время. Но к двери подошла и взглянула в глазок и что толку ничего не увидела, а потом в замочной скважине что-то повернулась и моя дверь открылась.
   - Филипп, - прошептала я, - ты напугал меня до колик, спасибо, конечно, что помог открыть мою дверь, но я бы и сама справилась.
   - Ты бы не открыла, - заявил он и прошел в квартиру, закрывая за собой дверь, - нужна твоя помощь, у меня два тяжело раненых бойца, и эскулапу нужен помощник, один не справится, нужна операционная медсестра.
   - Это не мой профиль.
   - Ты справишься и ты единственная в теме, брать кого-то со стороны - подставлять свой бизнес, парней и себя, собирайся, я знаю, что у тебя два выходных.
   - Филипп, ты понимаешь, как подставляешь меня, а если об этом узнает милиция, меня общественный адвокат не отмажет, раздавят как клопа.
   - Я оплачу тебе адвоката, - ответил он.
   - Лучше бы ты меня пристрелил, - сказала я и пошла в комнату одеваться. Что толку ему объяснять, как я смогу пострадать. Узнай кто-то о моей незаконной практике, меня признают соучастницей преступления, проведут показательный суд и посадят надолго в тюрьму и никакой платный адвокат не поможет, а мама не выдержит такого позора.
   Через 15 минут я сидела в дорогой машине, мы мчались по ночному городу с огромной скорость, у меня аж внутренности скручивало.
  ***
   Когда я зашла в операционную эскулапа, он уже уложил раненых парней и поставил им капельницы. На стуле сидели ещё двое, у одного была сломана рука, она уже опухла и начала синеть, а у второго кисти, плечи и часть лица были в укусах. Собачка попалась огромная, чуть куски мяса не выдернула, раны выглядели страшно, рваные, глубокие, наверно, собак было две, а может и больше, одна так подрать человека не может.
   - Займись пока этими, - сказал эскулап, лекарства не экономь, ещё привезут, обезболивающего коли, сколько требуется, у меня даже донорская кровь есть, так что приступай.
   - Хорошо, только под руку не говорите, - сказала я и приступила к осмотру, сначала нужно заняться сломанной рукой, а потом займусь покусанным бойцом. И где они умудрились получить такие раны?
   - Эскулап, - позвал доктора боец со сломанной рукой, - а ей можно доверять?
   - Можно, - раздался голос Филиппа, - он стоял у двери, прислонившись к косяку, и наблюдал за мной, - я не смущаю? - Спросил он меня.
   - Я сейчас отключусь от действительности, так что можешь хоть плясать, - ответила я и повернулась к пациенту.
   Филипп ничего не ответил, а вот раненые парни очень удивились, они не ожидали, что я могу ответить или не ожидали, что Филипп промолчит и не ответит на мою наглую реплику. Но думать об этом не буду, сейчас главное - раненые, остальное потом.
  Позднее утро следующего дня. Марта.
   Мы закончили за два часа до обеда следующего дня. Сначала я оказала первую помощь легко раненным бойцам, а потом были две сложные операции. У одного парня вытащили две пули, эскулапу пришлось сшивать не только мышцы и ткани, но внутренние органы. Второй тяжело раненный был просто нашпигован пулями, пять ранений, два из которых задели внутренние органы, и пришлось долго возиться. Ещё было несколько переливаний крови и искусственных кровезаменителей, этого у эскулапа было в достаточном количестве, а так же обезболивающих средств и даже медицинских наркотиков, простым гражданам такое недоступно, и это печально. И я, и эскулап валились с ног, все, что мы могли себе позволить, это чуть прислонится к кушетке, перенести тяжесть тела с одной ноги на другую и глотнуть воды, не больше глотка, потому как на туалет времени у нас не будет. Это я молодая, устала так, что не могла на ногах стоять, спина и плечи окаменели и конечности еле двигались, глаза слипались, а одежда прилипла к телу и теперь я, наверно, и снять её не смогу. Наплевать, мне хотелось двух вещей, сначала напиться воды, а потом упасть и проспать сутки или до самой работы. Эскулап молодец, вот у кого нужно учиться, движения четкие и рациональные, команды лаконичные и уверенность в себе. Я восхищалась им, но он устал так, что почти падал в обморок. Иногда мне приходилось вставать позади него и придерживать его плечом, он благодарил кивком головы и продолжал операцию. Уважаю, профессионал до мозга костей, какого прекрасного доктора потеряла наша медицина, и как повезло бандитам. Он же их с того света вытаскивает. Когда эскулап стянул с себя халат и маску в комнату зашли два молодых бойца, вполне здоровых, они приставили стулья к кушеткам, где лежали ещё не отошедшие от наркоза пациенты и сели около них. Я поняла, что нам можно идти отдыхать, за раненными присмотрят. Первым делом я зашла на кухню и выпила три стакана воды, хотела выпить четвертый, но его отобрал Филипп и поставил на стол. Развернув, он направил меня в дальнюю комнату. Все, что мне сейчас было нужно, это большая и на вид мягкая кровать. Я расстегнула брюки, кофту, попробовала стянуть с себя, но сил уже не было, слишком я хотела, спать, а раздеться можно и потом, я легла поперек кровати, и уже почти ушла в сонную нирвану, как почувствовала, что с меня снимают брюки.
   - Нужно раздеться, - услышала я его голос.
   - Делай что хочешь, я сейчас не в состоянии, - прошептала я, а когда с меня сняли кофту, я задрожала от холода. Почему-то мне вспомнился джемпер из ангоры, который был на Филиппе в первую нашу встречу, уставший мозг выдает нелепицу, а язык её произносит.
   - У тебя был красивый джемпер, - прошептала я, - дорогой и, наверно, мягкий.
   - Ты чего вдруг мой джемпер вспомнила? - Удивленно произнес Филипп.
   - Не бери в голову, это от усталости, я так не уставала, даже когда училась и работала без выходных.
   А потом меня повернули и накрыли толстым одеялом, дальше наступила нирвана, спать и гори все синим пламенем.
  Глава 6
  Марта.
   Я открыла глаза, в комнате было темно, проснулась не потому, что выспалась и отдохнула, а потому что отчаянно захотела в туалет и кушать, аж желудок скрутило. За моей спиной завозились, а потом теплая рука, прошлась по моему боку, а меня догола раздели, совсем ничего не помню, это же нужно так отрубиться, как в черную яму провалилась.
   - А ты не такая уж и тощая, - послышался голос Филиппа, кто бы сомневался, что рядом со мной лежал именно он, его рука легонько шлепнула меня по ягодицам, прошлась по спине и обхватила одну грудь.
   - Все нашел, ничего не забыл? - Спросила я, - где моя одежда, в туалет хочу.
   - Рядом на стуле лежит теплый халат, - ответил Филипп, - а есть ты не хочешь? Или твой желудок всегда так урчит?
   - Хочу и есть, и пить, но сначала в туалет, - ответила я и, встав с кровати, взяла халат, примерно представляю, где у эскулапа туалет, думаю не заблужусь.
   - Потом на кухню приходи, - сказал Филипп, садясь в кровати, - приготовлю тебе чего-нибудь.
   - Мне стоит начинать гордится, что я буду есть пищу, приготовленную великим Филиппом?
   - Иди в туалет, а то упустишь, - усмехнулся Филипп, поднимаясь с кровати и потягиваясь, он тоже спал, в чем мать родила, и нисколько не стесняется своей эрекции, вот же развратник.
   Комментировать вид мужчины не стала, пусть ходит, в чем хочет, это я здесь в гостях, а он похоже у себя дома, я развернулась и направилась к выходу из комнаты, искать туалет.
  ***
   Свои дела я сделала быстро и, зайдя на кухню, тихо села на табуретку, Филипп, в одних домашних штанах жарил мне яичницу с колбасой, на столе уже стоял салат из овощей, хлеб и высокий стакан с холодным компотом.
   - Чего сидишь, как неродная, - сказал он, - ешь салат и пей компот, пока я готовлю.
   - А я и есть неродная, ещё не хватало с родственником в одной кровати спать? У эскулапа дефицит с кроватями?
   - Нет, кроватей у него в достатке, мне просто захотелось поспать рядом с тобой, ты же все равно ничего не почувствовала, спала как убитая.
   - А голым ложиться со мной, обязательно?
   - Совсем нет, - ответил Филипп и поставил передо мной сковородку, - но когда-то нужно начинать.
   Что-то подобное я предполагала, хотя надеялась, что все обойдется, и мы будем только изредка сотрудничать, от него же все равно никуда не денешься, раз Филипп понял, что я надежная и совсем не болтливая. Вот только когда я принесла домой сумку с продуктами и начала разбирать её, то в голове возникла мысль, а не откармливает ли Филипп меня под свой вкус? Сегодня же выяснилось, что его вполне устраивает мое тело и что я не совсем уж и тощая и имею округлости, все как он хочет.
   - Филипп, давай разойдемся в разные стороны, ты скажешь мне спасибо за помощь, и мы забудем друг о друге, желательно навсегда.
   - Можно и разойтись, - спокойно ответил он, - вот только у тебя времени вагон тебе недавно 18 исполнилось, а меня время поджимает, я уже не мальчик, третий десяток разменял, и ждать когда ты поймешь, что я самый лучший вариант долго не могу и поэтому решил поторопить события.
   - Это признание в любви?
   - Как пожелаешь, только тебе никуда от меня не деться, буду честным.
   - Честность - это прекрасно, только от твоей честности совсем нерадостно. Получается, ты все решил, и ставишь меня перед фактом. А если я не хочу быть членом твоей банды? Да, я рядом с твоим бизнесом стоять не хочу, а ты мне так просто заявляешь, что ты самый лучший вариант. А если тебя убьют? А если посадят, ты подумал, что со мной сделают? В первом случае, я скорее всего отправлюсь за тобой, хорошо, если умру быстрой смертью, а если твои конкуренты не захотят быстро отпустить мою душу в мир иной? Но это детали, все равно убьют. А если тебя посадят? Хорошо если меня только будут таскать на допросы, а если пойду, как соучастница, наши органы оторвутся на полную катушку, и я получу максимальный срок. Вот честно, ты действительно желаешь мне такой судьбы?
   - Нет, - просто ответил Филипп, - я все продумал и ты останешься в стороне.
   - Филипп, ты только что сказал, что разменял третий десяток, а рассуждаешь как ребенок, кто же меня оставит в покое?
   - Для всех ты будешь встречаться с моим шофером, чтобы отвести подозрения, будем соблюдать конспирацию и все.
   - Получается шпионский детектив, причем наивный женский детективный романчик для малообразованных женщин, - ответила я, - а твой шофер невинный ангел? Да если тебя заметут, его первого прессовать будут, ну и меня до кучи.
   - Марта, у меня два шофера, Алексей официальный шофер, он возит меня только по легальной работе и домой. Про него прекрасно знают в органах и не раз пытались прессовать, но быстро поняли, что он не при делах, он знает только легальную часть моего бизнеса, хоть пытай, больше ничего не скажет, не потому, что такой преданный, а потому, что ничего лишнего ему не известно.
   - Но я-то знаю, не все конечно, но то, что ты бандит мне известно и твои братки бандиты, и пули, вытащенные из них тому доказательства. Ты же понимаешь, что я просто человек и меня можно напугать, шантажировать и я не буду молчать как партизан, прикрывая тебя в ущерб себе и своим близким, я расскажу все, что знаю, и мне не будет стыдно, я ничем тебе не обязана.
   - Честно, хотя и обидно, - ответил Филипп, - но я надеюсь, что до этого не дойдет и ты так и останешься девушкой моего легального шофера. Доедай, и пойдем досыпать.
   - Ты непробиваемый, - ответила я и, отставив пустую сковородку, быстро выпила компот и понесла посуду к раковине.
   - Оставь, найдется, кому помыть посуду, - твердо заявил Филипп, - спать, время 2 часа ночи, утром на свежую голову поговорим.
   Конечно, поговорим, вот только он уже все решил и не поменяет своего решения, какие бы аргументы я не приводила.
   Я легла и опять провалилась в черную дыру, и когда пришел Филипп, да и был ли он, не помню.
  ***
   В следующий раз я проснулась утром уже второго своего выходного, вот и отдохнула с пользой для здоровья, хотя кормят меня здесь хорошо, на это жалоб нет. На стуле рядом с кроватью лежала моя выстиранная и выглаженная одежда, а сверху в упаковке лежал свитер из ангоры, нежно голубого цвета, вот зачем он мне, я же не смогу его носить, хотя примерить же можно?
   Одевшись и заправив кровать, я направилась на кухню выпью воды и домой, меня уже накормили сегодня и больше кормить не обязаны, дома поем. На кухне стоял молодой парень, я его ещё не видела, он так ловко резал овощи на салат, что я зависла на несколько секунд, наблюдая за его руками. Парень остановился, развернувшись ко мне, улыбнулся:
   - Присаживайся, сейчас буду тебя кормить, - сказал он, - мясо или рыбу?
   - А что и то и другое есть?
   - Есть и даже куриный бульон для выздоравливающих, - ответил он.
   - Нет, курицу я и дома поем, а рыба вкусная?
   - Очень, - улыбнулся он, - присаживайся к столу, сейчас все будет.
   - Как в дорогом ресторане, - прошептала я, но парень услышал и расплылся в улыбке, солнечный он и работа у него мирная, кормить людей, что может быть более мирным, и как попал в эту банду?
   Через несколько минут передо мной стояла тарелка с запеченной рыбой и салат, а ещё большая кружка чая и пирожное.
   - Объемся, спасибо, - ответила я, беря приборы.
   - И хорошо, нет лучше похвалы для повара, чем чистые тарелки, - улыбнулся парень, - через час тебя отвезут домой, эскулап просил помочь ему с осмотром раненых, а то они тяжелые, а он мужчина пожилой.
   - Видел бы ты, как это пожилой мужчина сделал две сложнейшие операции, уверена, что найдется немного врачей способных так уверенно и профессионально вытащить с того света двух человек.
   - Эскулап - гений медицины, - ответил парень.
   Я приступила к еде, вкусно. Как давно я не ела рыбу! Охлажденная рыба из дорогих магазинов нам с мамой недоступна по причине своей дороговизны, а замороженную рыбу покупать страшно, вдруг она протухла, а потом её заморозили, чтобы продать таким как мы, гражданам. Да и невкусная эта рыба, на мыло похожа.
   Я доела все и почувствовала, что от обильной пищи так потяжелела, что смогу ли встать?
   - А ты гений кулинарии, спасибо, - сказала я, осторожно вставая и беря грязные тарелки, но не успела я сделать и шаг в сторону раковины, как грязную посуду у меня забрали и поставили её в посудомоечную машину.
   - Спасибо, - поблагодарила я ещё раз и пошла к раненым, раз уж ввязалась в незаконное дело, нужно довести его до конца, все равно соучастница.
   Когда я зашла в мини операционную эскулап мыл руки, он кивнул мне головой и тщательно вытерев руки о полотенце, начал надевать перчатки, я сменила его у раковины, видимо придется задержаться больше чем на час, эскулап уже и капельницы достал и сейчас выкладывал на столик уже простерилизованный инструмент.
   - Еще одна операция?
   - Нет, но нужно сменить повязки, поставить капельницы и вколоть раненным обезболивающее.
   - А инструменты зачем?
   - Это на случай нагноения ран, тогда придется снимать швы и проводить обработку раны.
   Я и предположить не могла, что у эскулапа может быть такой прокол, хотя и с профессионалами такое может случиться.
  ***
   Через час с небольшим, мы с эскулапом одновременно сняли перчатки и, скинув их в мусорное ведро, и сняв халаты, вышли из комнаты, за раненными бойцами опять будут присматривать, но только уже другие бойцы. Сколько же у Филиппа сообщников или помощников в его нелегком бизнесе?
   - Тебя ждет машина, - тихо сказал эскулап и протянул мне пачку свернутых купюр.
   - Это обязательно? - Спросила я.
   - Бери, - ответил эскулап, - не у меня возьмешь, так Филипп вручит, а ему редко кто отказывает.
   - Наверно, я скоро об этом узнаю лично.
   - Тебе повезло, Марта, - сказал эскулап, - поверь мне, очень повезло, Филипп прекрасный мужчина во всех отношениях, я с ним давно знаком и не знаю ни одной его женщины, что отзывалась бы о нем плохо.
   - А может они просто боялись говорить правду?
   - Может, и боялись, вот только испуганные женщины никогда не будут бегать за мужчиной, желая вернуть его любыми способами.
   - Он бандит, а вам ли не знать, что случается с ними?
   - Он умный бандит, а это большая разница, - ответил эскулап и, вложив мне в руку деньги, направился в сторону кухни.
   Не буду отказываться от денег, я их заработала, а ещё это плата за молчание и за риск, а я рискую многим.
   Домой я приехала через полчаса и сразу пошла в душ, сначала смою все запахи болезней, а потом, может, схожу погулять и наконец-то зайду в магазин.
  Глава 7
  Две недели спустя. Марта.
   Алексей появился на пороге моей квартиры, как только мама уехала в очередную командировку. Молодой парень, красиво одетый, улыбчивый, когда он представился, я тяжело вздохнула и впустила его в квартиру.
   - Идем в кино, - сказал Алексей и я, кивнув головой, пошла переодеваться.
  ***
   Алексей оказался приятным молодым человеком, общительным, начитанным и с чувством юмора, он иногда брал меня за руку, пару раз обнимал за плечи и видимо это был предел тактильных контактов, который ему позволили, но мы реалистично разыграли скромную парочку. После кино, он проводил меня до самой двери, помахал рукой и ушел, я же пошла спать, завтра на работу. Вот так произошло мое знакомство с подставным парнем, цирк да и только, интересно а сестру свою Викторию Филипп как обезопасил? Тоже ей парня нашел для отвода глаз или чтобы наверняка нашел ей сильного и богатого покровителя? Хотя можно и просто богатого, но в одном я уверена, что Виктория надежно защищена и от бандитов и от милиции, а вот насчет себя не уверена.
  Три недели спустя. Марта.
   Меня выгуливали по всем общественным местам города, магазины, кафе, кинотеатры, парки, аттракционы и так далее и тому подобное. Меня увозили после смены, кормили, выгуливали, показывали, как экспонат широкой публике. Я все понимала, но отказать милому парню, не могла, он такая же пешка, как и я, обижать его не хотелось. Не на Алексея нужно обижаться, не ему предъявлять претензии. Филипп не показывался на глаза, а Алексей о нем даже не намекал, я же не спрашивала и причину отсутствия интереса к этому вопросу не могла объяснить даже самой себе.
   И вот наконец-то мне представится случай поговорить с тем, кто управляет и мной и Алексеем, сейчас после тяжелой смены меня везли вроде как домой к моему псевдо парню. Понятно, что в том месте я наконец-то смогу встретится с Филиппом и высказать ему все, что я думаю по поводу моей конспирации.
  ***
   Алексей открыл квартиру на последнем этаже в совсем неновом кирпичном доме в одном из спальных районов нашего города и протянул мне ключи, я зашла, а он остался за дверью, странно, а как же конспирация?
   - Он живет в соседней квартире, - сказал Филипп, выходя в прихожую, давно там живет, мне потребовалось время, чтобы купить эту квартиру.
   - Филипп, тебе самому не смешно от этого бездарного спектакля, меня показывают всем окружающим, как картину современного художника, мой якобы парень старается играть заботливого и ужасно влюбленного, причем и он и я знаем, кто дергает за ниточки.
   - Мне не смешно, - холодно заявил Филипп, - а в тебе есть что-то революционное, видимо, гены предков-революционеров ещё сильны. Раздевайся, и пойдем на кухню.
   Филипп развернулся и направился видимо на эту самую кухню, мне же нужно было поговорить и потому, я разденусь и пойду за ним. Стол был накрыт, ничего романтического, ни свечей, ни красиво скрученных салфеток, скромно стоящие в центре стола тарелка с салатом, корзиночка с хлебом и по краям две пустые тарелки.
   - А ты не романтик, - говорю я и присаживаюсь за стол.
   - Весь романтический антураж, это пыль в глаза и срабатывает только с безмозглыми куклами, но ты же девушка умная, зачем тебе это?
   - Да в общем-то незачем, я хотела поговорить, а другого способа чем дождаться пока Алексей приведет меня к тебе не было. Или мне стоило подождать, пока продырявят кого-то из твоих бойцов?
   - Уже не продырявят, я все уладил, - ответил Филипп, накладывая мне в тарелку мясного рагу, потому и встретился с тобой.
   - И это я тоже поняла, не думаю, что все это время, ты уговаривал продать эту квартиру?
   - Уговаривал я недолго, когда предлагаешь хорошую цену, быстро соглашаются, - ответил Филипп, - ты сейчас начнешь предъявлять мне претензии или мы спокойно поедим?
   Вздохнув ароматы мяса, я решила, что претензии предъявить успею, а вот вкусное рагу остынет и будет уже не таким вкусным.
   - Поедим, но ты расскажешь мне о своей семье.
   - Хорошо, - спокойно согласился Филипп.
   Семья у Филиппа и Виктории его младшей и довольно шебутной сестры оказалась непростой, его отец был Советской номенклатурой и должность занимал немаленькую и даже не среднюю, он был довольно известным человеком в нашем городе, мама у них всегда была домохозяйкой, воспитывала детей и содержала дом и дачу. Вот откуда у детей хорошее образование, недвижимость в хорошем районе города, машины и капитал для открытия бизнеса, ну и конечно связи, без них ни один бизнес долго не продержится. Понятно, что когда Филипп немного раскрутился и начал получать хороший доход, появились те, кто хотел отщипнуть от этого дохода себе на хлеб с маслом. Не он один попал в поле зрения новоявленных бандитов, появившихся в наши годы, вот только он не пошел по более легкому пути, не стал платить крыше или органам, а создал свое боевое подразделение и охранял бизнес своими силами. Понятно, что все это было незаконно, но Филипп решил, что так будет дешевле отбиваться от тех, кто хочет заработать на его бизнесе. Подробно, конечно, он мне об этом не рассказывал, упомянул вскользь, ну а дальше я додумала, все-таки не совсем темная и газеты читаю, и новости смотрю, и даже иногда слушаю коллег, редко правда, но с медиками на скорой помощи такие истории случаются, что можно детективы писать. Я молча слушала, жевала и удивлялась, как же наши люди могут приспосабливаться к обстоятельствам и какие замысловатые пути могут находить, а ведь сами карабкаются, никто им не помогает. Нет, в моих глазах Филипп так и остался бандитом, но уже не мелким бойцом, а хитрым, изворотливым и расчетливым. Правильно сказал эскулап, он умный бандит, а значит, у него есть много шансов выплыть на поверхность.
   - Может, пойдем поговорим в другом месте, - сказал Филипп вставая, - там и предъявишь свои претензии.
   - А толк от этого будет?
   - Я их внимательно выслушаю, - улыбнулся он.
   - Хоть что-то, - ответила я, вставая и идя за ним в комнату.
   Мы сели на мягкий диван Филипп, прижался к моему боку и, вздохнув, прошептал:
   - Уже можно начинать.
   - Спасибо, что разрешил, - съехидничала я, - ты мне только скажи, зачем я тебе нужна, у тебя проблемы с общением?
   - Никаких проблем, - ответил он, - но они мне все надоели, все чего-то хотят. Хотя, что я жалуюсь, скажу кратко, проблем с женщинами у меня нет, но ты мне понравилась и на этом все, больше объяснений не будет. Но тебе повезло Марта, я эгоист и собственники и поэтому буду принадлежать только тебе.
   - Огромное везенье, - усмехнулась я, - боюсь, не унести будет, надорвусь.
   - А ещё я умею доставить женщине удовольствие и не только в постели.
   - Еще недавно ты называл меня зеленой соплей, а не женщиной.
   - Так это когда было?
   - Чуть больше года назад, я так выросла, что стала женщиной?
   - Еще нет, но станешь, красивой, милой женщиной, хорошей супругой и матерью, в этом я ни на минуту не сомневался. Ты умная и понимаешь, что я все-таки выиграю эту битву.
   - Самоуверенный, я же просто ещё не начинала воевать.
   - И не начнешь, у меня большой перевес, так что стратегически и тактически лучше уступить и тогда ты победишь.
   - Ты иногда меня пугаешь.
   - Марта, это пройдет, не буду как в дешевых мелодрамах уверять тебя, что я не причиню тебе боль, это неправда, боль может быть разной не обязательно физической, да ещё и обстоятельства, в которых мы живем, всякое может произойти, но я буду очень стараться.
   - Я поняла твою позицию. Претензии предъявлять смысла нет, ну разве только выговориться, чтобы легче стало. Только не уверена, что облегчение наступит. Теперь второй вопрос, это двухкомнатная квартира?
   - Да, вторая комната спальня, но ты ещё не готова её увидеть.
   - Я просто хочу спать, а не то о чем ты подумал. Слишком много переживаний за последние недели, выпить бы успокоительного и уснуть, Алексей же отвезет меня на работу? - Филипп кивнул головой, подтверждая.
   - Тогда я пойду на кухню, а ты готовься ко сну, - сказал он, - а успокоительного я тебе принесу, эскулап передал, он, как знал, что все это повлияет на твою нежную психику, странно как с такими нервами ты работаешь на скорой помощи?
   - Прекрасно работаю, кто-то должен помогать людям, - я встала и направилась искать душ и туалет, нужно немного личного пространства без Филиппа, не скажу, что его в последнее время слишком много, но когда он рядом, то заполняет все вокруг и это напрягает.
  ***
   Хорошее успокоительное, как только я легла на подушку, то стразу начала уходить в сонную нирвану, никаких пугающих мыслей в голове, ничего лишнего и напрягающего, блаженная пустота и хороший крепкий сон, все, что сейчас мне нужно, а завтра будет новый день и новые проблемы, куда же без них.
  Глава 8
  Три недели спустя. Марта.
   Лежу и думаю, что я все-таки проиграла битву, хотя какая это битва, как таковой схватки не было, я просто плыла по течению. И куда завело меня это течение? Лежу в кровати и осторожно массирую затылок Филиппа, который тихо стонет, а может я не проиграла, а выиграла? Может и так, сейчас ещё рано об этом говорить, одно могу сказать, что Филипп оказался прав, он умеет доставить женщине удовольствие и это относится не только к постели. Он прекрасный слушатель и рассказчик, умеет быть галантным и заботливым, ненавязчивым и нежным, чувствуешь себя королевой, это подкупает и расслабляет, вот я и расслабилась, хотя жаловаться не на что. Филипп был нежен и осторожен, но первый раз это всегда стеснение и боль.
   - А ты отзывчивая девушка, - шепчет он, поворачиваясь ко мне и целуя в плечо.
   - И это ты определил с первого раза или отзывчивость определяется царапинами на твоих плечах, мне было больно и сейчас дискомфорт, как я завтра буду работать?
   - Эскулап болтушку передал, в холодильнике стоит.
   - Ты что ему сказал, что мы сегодня будем вместе, откуда узнал? Я ведь не планировала, просто поддалась, причину не скажу, не обдумывала её, все получилось неожиданно и спонтанно, хотя твоя настойчивость сыграла главную роль.
   - Эскулап вручил мне баночку ещё неделю назад, сказал, что обязательно пригодится и усмехнулся так гаденько, - прошептал Филипп, - все знает, все понимает и подкалывает, насмешник.
   - Видимо он тебя хорошо знает, - ответила я, - пойду в душ, а ты за болтушкой не хочется засветиться перед коллегами, они быстро поймут, как я провела ночь, может ничего и не скажут, но ухмыляться будут.
   - Как скажешь, - ответил Филипп и осторожно поднялся с постели, - тебе спинку не потереть, а может полотенцем обтереть или донести?
   - Иди за болтушкой, галантный кавалер, - улыбнулась я, - дай мне немного времени осмыслить мое поражение.
   - Марта, это победа, а не поражение, и ты быстро это поймешь, - Филипп поцеловал меня в щеку и, накинув халат, отправился на кухню.
   Мне пришлось немного покряхтеть, как старушке, выбираясь из кровати, и медленно направиться в душ.
  ***
   Болтушку вместе с инструкцией по применению, Филипп принес в ванную комнату и даже предложил свою помощь, от которой я отказалась и так стыдно, а тут ещё он со своим предложением. Филипп, же пожав плечами, просто вышел из ванной, напоследок сказав, что ждет меня на кухне, будет кормить и поить вкусным чаем, вот почему он такой заботливый, даже придраться не к чему.
   Сейчас я смотрела на расслабленного Филиппа, который с аппетитом ел пирожное, облизывая губы и запивая чаем, он будто помолодел, растрепанный, довольный в растянутой футболке и широких домашних брюках.
   - Филипп, что будет дальше? - Тихо спрашиваю я.
   - Будем жить, любить друг друга и планировать счастливую семью, - отвечает он.
   - Только планировать?
   - Марта, я бы хоть сейчас с тобой в ЗАГС пошел, но мой бизнес требует от нас конспирации, на время, но сколько продлится это время я пока не знаю.
   - Понятно, - ответила я, - и не подумай, что я требую узаконить наши отношения, я ещё в себе не разобралась, кто я проигравшая или победитель, да и рано мне, молодая ещё, хочется немного побыть свободной.
   - Ты уже несвободна, даже если нет печати в паспорте, - ответил он.
   - Мы с тобой по-разному понимаем слово свобода, я не планирую кидаться в объятья другого мужчины, я хочу иметь свободу в другом, например, отказаться от встречи, переночевать в своей квартире, с мамой провести время. Я не имею на это права?
   - Имеешь, но от встречи отказываться лучше не надо, у меня сразу паранойя взыграет и я буду стоять под твоими окнами и наблюдать, лучше предупреди, что у тебя планы, например, на эти выходные и я может не буду так нервничать.
   - Об этом я и хочу с тобой поговорить, мама приезжает, у меня выпадают выходные, и я хочу провести их с ней. У нас так давно не совпадали выходные, то она в командировке, то я на работе, хочется просто погулять с ней по городу, поговорить о её работе или сидеть на диване смотреть телевизор.
   - Хорошо, я запланирую на выходные выезд на рыбалку, и тогда у меня не возникнет желания стоять под твоими окнами.
   - Ты тиран, Филипп.
   - Не думаю, хотя со стороны виднее, сам же я назвал бы это по-другому, просто я собственник и привык все контролировать.
   - А это и есть тирания в одном из её проявлений, - ответила я, - спасибо за ужин и я хотела бы отдохнуть и может немного подумать, если не засну.
   И опять у меня вынули из рук грязную посуду, поставили в посудомоечную машину и, поцеловав, развернули в сторону двери.
   - Иди, думай, я приду позже, - прошептал Филипп.
   Подумать не удалось, как только легла на кровать почти сразу заснула, ещё успею подумать, что я натворила и что из этого выйдет в будущем.
  Пять месяцев спустя. Марта.
   Алексей ждал меня в тени деревьев, я бы его не заметила, если бы он тихонько не окликнул.
   - Я так понимаю, что что-то случилось? - Тихо спросила я, подходя к нему и прячась в тени.
   - Филипп и Виктория исчезли, их нигде нет, офис закрыт, даже сторожа нет, всем сотрудникам выплатили выходное пособие и уволили, мне тоже выплатили, принесли прямо домой и предупредили, чтобы я искал работу. Про тебя ничего не сказали, но я хочу предупредить тебя, если что, то мы с тобой расстались неделю назад и больше не виделись, а дальше будем ждать.
   - Чего ждать?
   - Ну, самое хорошее, это повестку к следователю, самое плохое это появление конкурентов Филиппа и тогда нам мало не покажется, хотя мне легче, у меня отец не последний человек в городе, а вот тебя прикрыть некому.
   - Понятно и спасибо, - ответила я, желудок скрутило от плохого предчувствия, и голова закружилась.
   - Держись Марта, он обязательно объявится, не может не объявиться, Филипп не бросает своих женщин.
   - Хорошо, - ответила я и пошла в сторону дома, вот о чем я совсем не думаю это о появлении Филиппа в ближайшем или отдаленном будущем, сейчас, главное, отбиться от последствий, связанных с его исчезновением. Знала же, что так или чуть по-другому, но все равно случится. Я знаю, что родители Филиппа и Виктории уже давно за границей в какой стране не знаю, не спрашивала, но его здесь ничто не держало, он мог уехать в любое время, и он собрался и уехал, про его бойцов я не думала, не мальчики позаботятся о себе, а вот кто позаботится обо мне и о моей маме. Хорошо, что Алексей предупредил об отъезде, а то пришла бы повестка, а я ни сном, ни духом. Вот теперь я точно знаю, что проиграла.
   Домой я бежала и, войдя в дверь не снимая обувь бросилась в ванную, меня выворачивало полчаса, бедная мама, которая была дома, стояла рядом со мной и пыталась хоть как-то помочь. Она так переживала, что я испугалась уже за неё.
   - Девочка моя, расскажи мне, куда ты вляпалась, - прошептала мама, гладя меня по голове, пока я пыталась напиться из краны воды.
   - Я рассталась с парнем, - ответила я, больше маме ничего знать не нужно, я не готова ей рассказать всю историю знакомства с Филиппом, да и для всех окружающих моим парнем был Алексей и это хорошо, маме вредно для здоровья знать о бандитах, их разборках и моем участии во всем этом. Не скажу, что я принимала активное участие, но для органов это не имеет значения, им не объяснишь, что я просто не могла пойти в милицию и рассказать, например, о ранении или отказать Филиппу, когда меня попросили помочь с ранеными. Как бы я смогла сопротивляться? Да никак. Вот только следователю это не объяснишь, ему наплевать на причины, побудившие меня молчать, для него я соучастница.
   Спать я легла в тревожном настроении, все просто так не закончится, обо мне не забудут и спустя совсем немного времени, последствия исчезновения Филиппа ударит по мне и тут все будет зависит от моего везения, либо меня раздавит этим ударом, либо он пройдет по касательной.
  Три дня спустя. Марта.
   Повестку к следователю первой увидела мама, и мне стоило титанических усилий уговорить её не ходить со мной. Хорошо, что назначили встречу между сменами, а то стыдно было бы отпрашиваться с работы по такой причине, нет, меня бы не уволили, но начальство взяло бы на заметку и обязательно позвонило бы следователю, чтобы узнать причину такого внимания. Но, самое главное, мама смотрела тревожно и с недоверием и я не могла её успокоить, расскажи я все, это бы вызвало у неё ещё большую панику, а я не хочу быть причиной маминой депрессии.
  ***
   Следователем оказалась женщина среднего возраста Алевтина Николаевна, как представилась она. Сначала все было хорошо, женщина улыбнулась мне, предложила стул, спросила паспорт и когда переписала мои данные и отложила его в сторону, выражение её лица резко изменилось. Женщина свела брови, поджала губы и окинула меня изучающим взглядом.
   - А теперь я хотела бы услышать, что ты знаешь о Филиппе Николаевиче Вольском, - холодным тоном произнесла она.
   Интересно, она в курсе о моем знакомстве с Филипом или спросила наобум, я ведь для всех окружающих девушка его шофера, а он не обязан был знакомить меня со своим боссом, да и рассказывать о нем своей девушке. Зачем говорить о боссе с девушкой? Что, больше не о чем разговаривать на свиданиях, глупо это, влюбленные так не поступают, у них много тем для разговоров, но босс и его жизнь туда совсем не входят.
   - Я знаю, что гражданин Вольский босс моего бывшего парня и лично с ним я не знакома, - ответила я и очень расстроила следователя, она зло посмотрела на меня и опять поджала губы.
   - Босс твоего парня исчез, никто не знает где он, может его прибили по-тихому, - Алевтина Николаевна очень внимательно следила за моей реакцией на её слова. Ну что исчез я в курсе, а вот если бы его прибили по-тихому, то своим сотрудникам он бы не выплатил выходное пособие и не вынес бы из офиса все компрометирующие документы. Покойникам не нужно скрывать от органов нелицеприятные факты своей деятельности, им уже все равно, так что врет все следователь, Филипп действительно исчез, и они не знают, где он. Они вообще о нем мало что знают потому и вызывают на допрос всех знакомых и близко к нему проходящих, хотят нащупать ниточку.
   - Я рассталась с Алексеем больше недели назад, и тогда он все ещё возил своего босса, - спокойно ответила я, - а больше я ничего не знаю, да и не хочу знать.
   Я видела, как у женщины сжались зубы, не думаю, что она не понимала, что вызывает меня напрасно. Кто я, и кто Филипп и где бы мы могли встретится, офис его фирмы находится в другом конце города, мимо моего дома он даже не проезжает и скорую помощь, уверена, ни разу не вызывал, у него эскулап есть, так что пересечься мы не могли, а вот пересеклись же, только следователю об этом знать совсем не нужно.
   Алевтина Николаевна не хотела отпускать меня. Или у неё хорошо развита интуиция и она понимает, что я нагло вру? Но доказательств нет, и уличить меня во лжи не может, и что-то предъявить она не может, хотя я человек маленький, она может задержать меня на сутки или больше, например, проверить мою личность. Это я телевизор насмотрелась, там всегда так поступают, когда не хотят отпускать человека, а доказательств нет, они надеются, что просидев в камере клиент раскается и начнет давать нужные им показания. Но тут дверь кабинета следователя открывается и входит высокий полный мужчина, кого же он мне напоминает, знакомое лицо.
   - Алевтина Николаевна, - говорит он, - я хотел бы забрать копии протоколов допроса, - следователь смотрит на него с раздражением, но достает из стола папку и передает ему, а мужчина поворачивается ко мне и улыбается, как давней знакомой, - Марта, а ты здесь какими судьбами, тебя по какому вопросу пригласили?
   - Про гражданина Вотльского спрашивают, - ответила я, а я поняла кто этот мужчина.
  Они с сыном похожи, и сейчас я лицезрю отца Алексея и, как я понимаю, адвоката, причем довольно известного следственным органам, судя по тому, как скривилась Алевтина Николаевна. Только почему его сын работал шофером у Филиппа, с образованием не сложилось или отец не хотел брать его в свою адвокатскую контору? Но почему у Филиппа, он же бандит и адвокату это должно быть известно. Одни вопросы и ни одного ответа.
  - Алевтина Николаевна вы меня разочаровали, - мужчина даже взмахнул руками, чтобы усилить свое возмущение, - я понимаю, вы вызвали на допрос моего сына, тут все логично, он работал на Вольского, но причем тут его бывшая девушка? Она откуда может знать о боссе моего сына, неужели вы думаете, что на свиданиях они его обсуждали. Им что, делать было нечего? Как вы собираетесь объяснять прокурору этот вызов, напугали девушку, её семью, на работе на неё косо смотрят, и все из-за того, что она встречалась с моим сыном, а он работал шофером, причем легально работал и ничего криминального не совершил, откуда ей что-то знать, когда мой сын ничего не знает?
  - Я имею право вызвать любого гражданина для беседы, - огрызнулась следователь.
  - Имеете, вот только логики в ваших действиях никакой, зря потраченное время и полное отсутствие нужной для вас информации.
  А вот я поняла, что адвокат не просто так именно сейчас зашел в кабинет следователя, что он раньше или позже не мог взять эти протоколы, мог, а пришел именно тогда, когда я тут сижу. Лицо следователя выражало злую усталость, видимо адвокат уже успел испортить процесс расследования, я так понимаю, что Алексея отмазали ещё в самом начале этого процесса. Интересно, а другие свидетели или подозреваемые у них есть? Наверно, нет, если они до меня, совсем постороннего человека добрались, хорошо же Филипп замел следы, никаких зацепок не оставил и мне повезло, удар от последствий будет несильным, радоваться нужно.
  - Мы уже закончили беседу, - холодно заявила Алевтина Николаевна и протянула мне паспорт, она бросила злой взгляд на мужчину, который внимательно смотрел на неё и уходить из кабинета не собирался.
  Глава 9
  Из кабинета мы вышли вместе, и пошли к выходу, как только за нами закрылась входная дверь, мужчина наклонился ко мне и прошептал:
  - На стоянке у магазина тебя ждут.
  - Спасибо, - ответила я и направилась к переходу, большой магазин располагался почти напротив отделения милиции, а стоянка для машин была прямо за ним, удобное место для встречи из окон участка не видно машин на стоянке.
  На стоянке стояло несколько машин, и около одной стоял эскулап, увидев меня, он махнул рукой.
  - Ты плохо выглядишь, - вместо приветствия, сказал он. - может, я тебя осмотрю?
  - Судя по слабой тошноте по утрам, мне нужен гинеколог, а не хирург, - ответила я, - и вызов к следователю мне здоровья не прибавил.
  - Тогда поехали, я отвезу тебя к своему родственнику, прекрасному гинекологу, - ответил эскулап, открывая дверь машины, - все-таки Филипп решил форсировать события или эта была случайность? А я думаю, с чего вдруг он позвонил мне и попросил проследить за твоим здоровьем.
  - Я знаю, когда это произошло. Я хотела ехать в круглосуточную аптеку, чтобы купить таблетки, но Филипп так ловко меня отвлек, сначала мы приняли ванну, потом он нагло подлил мне в чай снотворное и я отрубилась прямо на кухне, о таблетках вспомнила только вечером следующего дня, понимая, что уже поздно не стала их пить.
  - Узнаю Филиппа, он всегда добьется своего, - только и ответил эскулап.
  - Как получилось, что он не женился до тридцати лет? Завидный ведь жених, что в те времена, что сейчас, наверное.
  - У него была большая любовь ещё в студенчестве и они хотели пожениться, тогда родители его остановили, нет, они не давили, а просто попросили подождать год, мол, молодые ещё, погуляйте, можете спать, только детей не заделайте.
  - Любовь не выдержала проверку временем?
  - Не выдержала, он застал свою девушку в постели друга, случился громкий разрыв, хотя Филипп недолго переживал, утешился в объятьях другой, ну и пошло поехало, а потом была перестройка и гласность, он открыл бизнес и работал, женщины были только временные, а потом начались проблемы с бизнесом и вообще стало не до романов, так мимолетные связи. Одно скажу, до встречи с тобой у него не было блондинок, брюнетки, шатенки, но ни одной блондинки и я был удивлен, когда впервые заметил его взгляд, направленный на тебя.
  - А для меня все началось с проблем и продолжится проблемами.
  - Ну не нужно так мрачно смотреть на жизнь.
  И что ответить доктору, как же мне ещё смотреть на жизнь, если подтвердятся мои подозрения, то проблем будет ещё больше, я стану матерью-одиночкой в 20 лет, а ещё предстоит разговор с мамой, она будет переживать за меня.
  ***
   Эскулап привез меня к большому частному медицинскому центру, могла бы догадаться, что медики, родственники такого отличного доктора работают не в простой поликлинике. Мы не пошли к главному входу, а завернули за угол и прошли через служебный вход, эскулап ориентировался здесь, как у себя в доме, поднявшись на второй этаж, он прошел к третьей двери и без стука открыл её. Нам навстречу встал пожилой седой мужчина, пока они с эскулапом обнимались и похлопывали друг друга по плечам, я скромно стояла у двери и оглядывалась, просторный кабинет, но это не смотровая, а офис, тут только стол, большой кожаный диван и шкафы с папками для бумаг, значит, мужчина не практикующий гинеколог, а руководитель или начальник по меньше.
   - Нужно бы девушку осмотреть, - сказал эскулап, поворачиваясь ко мне.
   - Знакомая девушка, - разглядывая меня, сказал мужчина, я же не могла вспомнить, где мы могли встречаться.
   - Мы лично не знакомы, - улыбнувшись, сказал он, - но я видел тебя на работе, ты же на скорой помощи работаешь? - Я кивнула головой, - видел, как ты помощь оказывала женщине на улице, я тогда мимо проезжал, хотел помочь, но ты уже справилась.
   - Тогда я понимаю, почему не запомнила вас, я, когда работаю с пациентом, от всего отключаюсь. И кто стоит рядом, не вижу, и звуков не слышу.
   - Правильный подход, ничто не должно отвлекать медика, если он оказывает помощь больному. Но пойдем, я осмотрю тебя, и мужчина направился к двери.
   Прошли мы недолго до следующей двери, эскулап остался в коридоре, а я зашла в смотровую и свернула за ширму, переодеваться.
   - Порядок, надеюсь, ты знаешь? - Спросил доктор.
   - Знаю, - ответила я и начала снимать обувь и брюки.
  ***
   - Ну что я могу сказать, - доктор снял перчатки и опустил кресло, чтобы я могла слезть с него, - можно конечно сдать кровь на анализ, только я и без анализов вижу, что у тебя будет ребенок, срок ещё маленький, думаю, ты примерно знаешь, когда произошло зачатие.
   - И день и даже час, - ответила я, - вот только токсикоз слишком рано наступил.
   - А это может быть от нервного перенапряжения, а не от беременности, ты худенькая очень, нужно мясо нарастить, а то рожать будешь тяжело.
   - Буду усиленно питаться, если ритм жизни позволит, - я зашла за ширму, а в кабинет вошел эскулап.
   - Кого можно поздравить с прибавлением? - Спросил у него гинеколог.
   - Филиппа, - ответил эскулап.
   - Ух ты, все-таки Филипп нашел свою женщину, а я грешным делом думал, что он так и останется бобылем, засиделся парень в женихах, а после тридцати лет сложно найти спутницу, опыт большой и думаешь, что знаешь всех женщин и все они кажутся одинаковыми, не считая внешности.
   Знал бы доктор, что Филипп меня не нашел, а подстрелил.
  ***
   Прежде чем отвезти меня домой эскулап заехал в аптеку и купил мне дорогих витаминов для беременных, а потом, когда я выходила из машины, вложил в карман куртки деньги.
   - Это на первое время, потом ещё передам, - сказал он, - и не нервничай сильно, ты сейчас не одна.
   - Как не нервничать, когда предстоит признаться маме, что я скоро подарю ей внука или внучку.
   - Если возникнет недопонимание, ты знаешь, где я живу, придумаем что-нибудь, - сказал эскулап.
   - До такого недопонимания не дойдет, у меня прекрасная мама, просто я расстраивать её не хочу, думаешь, матери будет приятно услышать, что с отцом ребенка я не смогу познакомить её в ближайшем будущем, а может и никогда.
   - Даже не думай об этом, Филипп обязательно объявится, не сам, так через посредников нужно только подождать.
   - И как я объясню это маме?
   - Марта, иногда обстоятельства сильнее нас, - ответил эскулап.
   - Попробую так сказать, вот только легче ей не станет, - я махнула рукой и пошла домой.
   Мама сегодня отпросилась у начальства и не пошла на работу, она ждала меня, нервно ходя по квартире, в кухне стоял стойкий запах валерьянки и как ей преподнести новость, а про следователя я уже и забыла.
   - Ну как все прошло? - Спросила она, заходя на кухню, где я пила воду.
   - Мама стоило ли так переживать, следователь спрашивала меня про моего бывшего парня, он то ли подрался, то ли витрину разбил, я так и не поняла, а случилось это после нашего расставания и я про это совсем ничего не знаю.
   - А почему так долго? - Мама не поверила мне, придется отвлечь её другой новостью.
   - Я ходила на прием к гинекологу.
   Мама села на стул и приготовилась слушать.
   - Ты скоро станешь бабушкой и не спрашивай меня об отце ребенка, он исчез и, может, вообще не появится.
   - Так это не тот парень, с которым ты рассталась? - Спросила она, вот откуда в ней столько проницательности?
   - Нет.
   И мама улыбнулась, вот не ожидала такой реакции на новость о моей беременности, я вгляделась в её лицо, может это нервное, но признаков нервозности не обнаружила, мама искренне улыбалась, она была рада.
   - Это же прекрасно в нашей квартире появится прелестная девочка или мальчик, да какая разница, ребенок, это радость, - сказала она.
   - А деньги мама, я же не смогу работать, опять все обеспечение будет на тебе?
   - Прорвемся и не такое переживали, - отмахнулась мама, - раздевайся и ложись отдохни, а я приготовлю вкусный ужин, отпразднуем это радостное событие.
   Прямо камень с души свалился, главное испытание я прошла, мама рада, теперь нужно беречь себя, питаться минимум три раза в день, гулять и спать не менее 8 часов в сутки.
  Глава 10
  Пять месяцев спустя. Марта.
   Вызов, который мы приняли очень удивил меня и шофера, в этот район города нас никогда не вызывали. Это был район новостроек, двух - и трех - этажные дома, каждая квартира с отдельным входом, некоторые квартиры в двух уровнях и все это было построено не для простых граждан, а непростые граждане проживающие в этом районе не вызывали простую скорую помощь, они вызывали машины из частных клиник, те и такие услуги предоставляли, все что хочешь, только оплачивай, и бригаду профессоров пришлют для оказания помощи. Мы когда поехали, я ещё подумала, что это неспроста. Если больной богатый, то мы, конечно, помощь окажем, но только теми средствами, что у нас есть, а есть у нас мало, ни хороших обезболивающих, ни других дорогостоящих и эффективных лекарств, зеленки и йода много, вот в чем нам не отказывают, ну вата есть бинты и то не так чтобы очень. И остаются только наши знания, хотя без препаратов на одних знаниях далеко не уедешь.
   Остановились мы у двухэтажного здания окруженного декоративным кованым забором, ворота были закрыты, никто нас не встречал, может, пошутили только не пойму зачем, вызывал нас, судя по голосу, мужчина, говорил четко, подробно объяснил, как проехать и какие симптомы у больного, неужели богатым настолько нечего делать, что они начали устраивать детские шалости? Только я хотела сказать шоферу, чтобы он посигналил, может встречающий не ожидал, что мы так быстро приедем, как случилось дежавю. Со стороны шофера появился бритый браток в кожаной куртке с битой в руке, а дверь где сидела я, отъехала, и меня почти осторожно вытащили из машины, потом закрыли дверь и прижали к ней спиной. Молодой бритый накаченный парень держал меня за плечи, прижимая к двери, хотя убегать или сопротивляться, я не собиралась, смысла в этом не видела.
   - Отойди, я хочу посмотреть на зазнобу Филиппа, - раздался грубый мужской голос, парень резко отступил в сторону, и я увидела полного лысого мужчину, довольно пожилого. Он стоял в метре от меня, хоть и холеная у него рожа, но видно, что не первой и даже не второй свежести папик, хотя пытается молодиться, ещё старой закваски бизнесмен, раз до сих пор в бизнесе, да ещё и бойцов имеет, умный и изворотливый, сумел удержаться в новых реалиях.
   Только я открыла рот и хотела сказать, что они ошиблись, как он махнул рукой и подошел ко мне ближе:
   - Не нужно изворачиваться. Я хоть и не сразу, но аферу Филиппа понял. Его шофер Алексей парень с изъяном, я бы поверил, если бы он стал встречаться с боссом. Не повезло его папаше адвокату, сын родился бракованный, хотя это мало кому известно, только я, наверно, и знаю, но и меня удалось некоторое время за нос водить, грешным делом думал, что парень за ум взялся, но таких уже не переделаешь, это на всю жизнь. Да и ты не похожа на всех предыдущих девок Филиппа, тощая, да ещё и блондинка, но видимо с возрастом вкусы меняются. А может, ты его чем другим зацепила?
   Я молчала, что он хочет от меня услышать признания? Так ему оно совсем не нужно и так догадался, он же не собирается со мной обсуждать причины побудившие Филиппа встречаться со мной? Совсем не для этого, он вызвал скорую помощь.
   - Может скажешь, где он и мы разойдемся, - сказал мужчина.
   - Если бы знала, то сказала, - и я не соврала, мне сейчас себя и ребенка беречь нужно, а Филипп - взрослый с проблемами справится, не получится из меня героя сопротивления, жить хочется, ребенка хочется, не я эту кашу заварила.
   - А может врезать ей пару раз и она быстро вспомнит? - Спросил парень, все ещё стоявший сбоку от нас.
   - Заткнись! - Холодно произнес мужчина, - я еще не дошел до того, чтобы избивать беременных женщин, это вам молодым закон не писан, а я с женщинами не воюю.
   - Ух, ты, а я и не заметил, - ответил парень и уставился на мой чуть выпирающий живот, - так может это не от Филиппа? Потому, он её и бросил?
   - Может и так, поэтому её никто не охраняет, - ответил мужчина, - пусть едут, пустышку вытянули.
   Они отошли от машины, а я дрожащими руками только с третьего раза открыла дверцу, влезла туда на ватных ногах и, захлопнув её, уселась на лавочку, шофер резко дал газу, и дальше наступила темнота.
  ***
   Меня привели в чувство в приемном покое нашей скорой помощи. Дежурный доктор отчитал за бледный вид и работу в ночные смены, как будто я в этом виновата, в какую смену ставят в ту и работаю. Потом меня отвезли в гинекологическое отделение стационара, дежурный гинеколог только потрогал мой живот, выделил койку в пустой палате и сказал, чтобы отдыхала, а завтра лечащий врач решит, что со мной делать, может ничего и не нужно, просто необходимо отдохнуть, выспаться и все придет в норму.
   Хоть и жесткие кровати в стационаре, но я заснула быстро, и мне даже ничего не снилось, и это радует, организму нужно отдохнуть, стрессов и в обычной жизни хватает, а тут ещё бандиты со своими разборками, и я на линии огня.
   Кто-то осторожно гладил меня по плечу, я открыла глаза и повернула голову. У моей кровати сидел эскулап, и как он пробрался в отделение среди ночи, на улице ещё темно в палате тоже, если бы не свет от уличного фонаря, я бы его не разглядела.
   - Напугали тебя конкуренты Филиппа? - Тихо спросил он.
   - Ну, раз сознание потеряла, наверное, напугали, я даже не поняла, как так произошло, раз и темнота и ничего не помню.
   - Они около больницы сидят, притаились, ждут, когда Филипп придет, только он не придет, я не буду ему весточку посылать, пусть остается в неведенье, он и о твоей беременности не знает, незачем его нагружать, ему проблемы решать нужно, когда решит, тогда и обрадуем.
   - Следовало догадаться, что этот холеный папик просто так не отстанет, хитрый, недоверчивый и догадливый, специально мне сказал, что пустышку вытянули, чтобы бдительность усыпить, наверное, думал, что я сейчас же кинусь к Филиппу, не поверил мне, что я не знаю где он и что с ним. Вот только как они вас пропустили?
   - Ну я у них разрешения пройти не спрашивал, да и не видели они меня, военный опыт не пропьешь, в гарнизонах и не такое вытворяли, начальство знать не знало, что мы иногда по ночам творили. Да и не знают обо мне конкуренты, Филипп постарался сохранить тайну, я хоть и родственник Филиппу, но в этом городе совсем недавно, его отец попросил присмотреть за сыном, когда он решил заняться бизнесом, пришлось уволиться из Армии и переехать сюда.
   - Так вы военный врач, так вот почему для вас пулевые ранения как семечки.
   - Ну не как семечки, это уж сильно сказано, но с такими ранениями я хорошо знаком. - Усмехнулся эскулап, - я тебе продукты принес и денег, вот лучше бы ты немного в больнице полежала, отдохнула, работа никуда не убежит, а тебе о ребенке думать нужно, так что я надеюсь на твою сознательность, и ты хотя бы неделю здесь отдохнешь, ну а дальше будет видно и конкуренты успокоятся, подежурят у больницы, убедятся, что Филипп не придет и отцепятся от тебя.
   - Хорошо, но только доктор может решить, а то выпишет и на работу отправит.
   - Об этом можешь не переживать с доктором я все улажу, - эскулап встал и, погладив меня по плечу, тихо вышел из палаты.
   Носится со мной, как с писаной торбой, и охота ему, нет, я понимаю, Филипп ему родственник, ну мой ребенок родня, так я же никто и ещё неизвестно, может, мы с Филиппом и не встретимся никогда. Его же убить могут в любой момент, бизнес у него такой, да сейчас любого убить могут и бизнесмена, и безработного, только у первого шансов умереть молодым почему-то больше, наверно, из-за денег, все из-за них, от безработного какой толк, а у бизнесмена есть что взять. Дожили мы до капитализма, где все друг другу конкуренты, завистники и враги, жуть какая.
  ***
  Утром доктор заявил, что лежать мне в больнице не меньше двух недель поколют витамины, рекомендовал гулять в парке у стационара, много спать и наедать мясо на кости. Спасибо эскулапу, а ведь так и не знаю, как его зовут, спрашивала как-то у Филиппа, он сказал, что тот привык, когда его эскулапом называют, мол, у него давно это прозвище, он уже на свое имя и не откликается, видимо это ещё со службы, раз свое имя уже не воспринимает.
  Мама прибежала в обед, принесла горячей еды, сказала, что придет ещё вечером принесет ужин, в больнице кормят так, чтобы ноги не протянуть, питание невкусное и низкокалорийное, а ещё сказала, чтобы я домой не торопилась, отдохнула подумала о ребенке, только мне её жалко будет каждый вечер бегать, ей же тоже отдыхать нужно. Отдала ей деньги, пришлось наврать, что родственники отца ребенка нашли меня и решили поддержать материально, хотя я и не соврала эскулап же родственник.
  Три недели спустя. Марта.
   Выписали меня только через три недели, когда я отлежала все бока, хотя гулять старалась много, спала хорошо днем и ночью и питалась регулярно, только мяса на моих костях мало наросло. А вот животик вырос, и ребенок шевелился активно, ему такой режим нравился, тихо спокойно, прогулки и сон, я даже телевизор не смотрела, хотя в отделении он был. Народ собирался каждый вечер смотреть новости, я в больничную библиотеку начала ходить от скуки, не скажу, что там богатый выбор книг, но четыре книги я прочитала. Только не привыкла я ничего не делать, на работу хотелось, домой к маме, она из-за меня в командировку не поехала, чем расстроила свое начальство.
   Когда пришла домой вздохнула с облегчением, как же хорошо дома, мама принесла из почтового ящика газеты, в основном бесплатные, одна реклама, мы уже давно прессу не выписываем, денег на неё жалко, там одни страшилки пишут и за это ещё деньги платить, нам и без газет страшилок хватает. Но сегодня перекладывая газеты, я увидела, что нам положили криминальный вестник, странно? Это подписное издание, его даже в газетных киосках не всегда купишь, быстро разбирают, а тут в ящик положили, очень странно. А вот когда открыла его на пятой странице, то сразу поняла, почему он оказался в моем ящике. Вся страница была посвящена убийству крупного бизнесмена и его телохранителей, мол, он такой правильный, такой хороший и меценат и спонсор и так далее, а его машина перевернулась на крутом повороте и загорелась, никто не выжил. Пишут, что это несчастный случай, скорость была большой, и эксперты установили, что тормозная система была исправна, а с фотографии смотрел знакомый мне папик и его телохранители были знакомы, один с битой стоял, второй предлагал мне парой ударов мозги прочистить. Может и правда несчастный случай, они могли быть и пьяными, не рассчитать скорость, не вписаться в поворот, они же крутые бизнесмены и, наверно, считают, что перед ними и столбы должны расступаться. Вот только почему газета оказалась в моем ящике, либо мне дают знак, что боятся уже нечего, либо..... А вот дальше я думать не хочу и не буду, чтобы не портить себе нервы.
  Глава 11
  Полтора года спустя. Марта.
   Смотрю на направление в санаторий матери и ребёнка, и диву даюсь. С чего это вдруг мое начальство вспомнила обо мне, я декретные месяц не могла получить, пока мама не устроила разнос в бухгалтерии и только тогда мне их выдали в полном объеме, а тут санаторий, да ещё куда - за границу в бывшую страну соцлагеря, а сейчас капиталистическую. Нет, что-то тут не так, да и сын у меня здоровый родился, ну болел, как все дети, когда зубки резались, а так ничего серьезного, прививки перенес хорошо, ходить начал вовремя. Он прекрасно развивается, радует своим веселым нравом и вдруг санаторий, я в поликлинике уже давно не была, как последнюю прививку сделала, так больше туда не хожу.
   Первым кого я увидела после родов, был эскулап, он стоял возле моей кровати и улыбался, красиво смотрится в шапочке и халате, и как его пустили в роддом.
   - Видел пацана, крепкий, кричит громко, - сказал эскулап, - на Филиппа похож, такой же кареглазый будет, предлагаю себя в качестве семейного врача, я даже обновил свои знания по педиатрии.
   - Прекрасно, по поликлиникам в очередях сидеть не придется, свой врач, это круто, как у богатых, - ответила я, - когда меня выпишут?
   - Не торопись, полежи, отдохни, анализы сдай, мальчишку обследуют, а потом выпишешься, а мы пока с твоей мамой ремонт сделаем, чтобы парень в обновленной светлой комнате жил.
   - И как мама восприняла эти перемены?
   - С пониманием, у тебя отличная мама, ради тебя и внука горы свернет, так что все прекрасно. Я тебе покушать принес и питье, нужно парнишку грудью кормить, крепче будет, так что есть приготовься много, пить ещё больше, ну а завтра можно потихоньку вставать и расхаживаться, - эскулап оставил около моей кровати большой пакет и вышел из палаты. И почему меня не удивляет, что я лежу в отдельной палате.
   Выписали меня через 8 дней, и приехала я в отремонтированную квартиру со светлыми обоями, новыми шторами, экологическими коврами и новой сантехникой, а ещё была прелестная кроватка для сына, пеленальный столик и большое количество пеленок, ползунков и распашонок. И откуда такое богатство?
   Эскулап навещал почти каждую неделю, они с мамой прекрасно спелись, все пытались меня откормить, получалось плохо, но килограмм пять я набрала. Сына назвала Александром, тоже эскулап предложил, думаю не без помощи папы и то, что он фотографирует его каждый приход, я тоже видела, но мне так ни одной фотографии и не дал, все отмазывался, мол, потом альбом сделаю и подарю. Жили прекрасно, бессонные ночи, это ерунда, зубки у сына режутся, так это нормально, бегает быстро просто прекрасно, а ещё он всем улыбается, позитивный ребенок растет. И тут вдруг раз и путевка, а мне же ещё нужно загранпаспорт оформлять и когда я все успею.
   Хлопнула входная дверь и через минуту в комнату заглянула мама.
   - Чего сидишь, я специально с работы отпросилась, выходи, тебя ждут, нужно ехать паспорт оформлять, - сказала она и положила передо мной листок со списком документов, которые необходимо взять с собой.
   Пришлось подскакивать и быстро собираться.
  Месяц спустя. Марта.
   Перелет мы с сыном перенесли нормально, Сашка вообще всю дорогу проспал, потом покушал, попил воды и опять спать, а вот я спать не могла, все нервничала, почти уверена, что путевка не просто так мне досталась, можно подумать в медицинском учреждении я одна мать одиночка. И главное, с загранпаспортом все вышло прекрасно, быстро и без очередей. Правда всюду со мной эскулап ходил, вроде как морально поддерживал. И подвозил к конторам, и забирал, и о чем-то с сотрудниками паспортной службы договаривался, пошепчется и меня принимают без очереди. И чего бы ему так стараться, нет, Сашку он очень любит, балует его, хотя границ дозволенного не преступает, с мамой они иногда заговоры устраивают, то по магазинам меня отправят, а сами что-то новое из мебели купят, то записали меня в бассейн и теперь когда я плаваю эскулап с Сашкой гуляет и говорят, что действуют мне во благо, я верю.
   И вот когда я вышла в зал, ожидания багажа, все мои подозрения подтвердились, нас встречал Филипп, сдал немного, седина в волосах появилась, видимо тяжело ему вдали от родной земли.
   - Долго же ты дела улаживал, - только и сказала я, когда он подошел и взял у меня ребенка, Сашка же воспринял его с улыбкой и схватившись за ухо Филиппа, что-то заворковал.
   Я же смотрела на них, Филипп, аж глаза закрыл, когда прижимал ребенка к себе, осторожно гладил по спинке, а потом поцеловал в щеку.
   - Я же его только на фотографиях видел, - прошептал он, - мне эскулап сообщил о ребенке только после его рождения, я тогда телефонную трубку в руке раздавил, как разнервничался, знал же, что ты до самого декретного отпуска на своей скорой работала.
   - Не все так плохо было, мне эскулап три недели отдыха в стационаре устроил, все бока себе отлежала, даже поправилась немного, нервы подлечила, а потом все пришло в норму.
   - И про это я тоже поздно узнал, когда наказывать уже некого было, - ответил он, а я увидев свой багаж, двинулась к ленте транспортера.
   Как только взяла чемодан, около меня появился молодой человек в костюме и отглаженной белой рубашке.
   - Марта отдай ему чемодан, - сказал Филипп, - это входит в услуги отеля, куда мы сейчас направимся, приведете себя в порядок, и поговорим о будущем.
   - А оно у нас будет?
   - У нас будет прекрасное будущее, до конца жизни будем жить как в дорогом санатории, - ответил он, и удобно устроив ребенка и взяв меня за руку, повел за молодым человеком с нашим чемоданом.
  ***
   Номер был для семьи с маленьким ребенком, и кровать для малыша имелась, две комнаты, маленькая ванночка для купания детей, холодильник для питания и спальня с хорошей шумоизоляцией. Сначала приняла душ я, потом Филипп долго плескался с сыном, потом был сытный ужин, и Сашку сморило, видимо смена часовых поясов и смена обстановки, но сын не капризничал, зато уснул сразу, как только Филипп положил его в кроватку.
  ***
   После бурной встречи, мы расслабленные лежали в кровати, Филипп целовал мне спину и тихо урчал от удовольствия.
   - Марта, прости, если бы я тогда так срочно не уехал, то подставил бы и себя и тебя и твою маму, в тот момент обстоятельства были сильнее моего желания быть с тобой.
   - Ну значит правильно, что уехал, только долго получилось, ну если так нужно, я тебя не осуждала тогда и не осуждаю сейчас.
   - Я знал, всегда знал, что ты лучшая, добрая, умная и понимающая, жаль пропустил первые месяцы сына, об этом сильно жалею, но я наверстаю обязательно, и все у нас будет прекрасно. Завтра вечером мы улетим туда, где будем жить, эта страна только транзитная, я купил для нас прекрасный дом на берегу океана, через неделю распишемся в посольстве, я усыновлю своего сына, а через год ты и он получите гражданство.
   - А мама?
   - Твоя мама прилетит через неделю сразу туда, уладит все дела с работой и приедет к нам, а потом приедет эскулап, продаст недвижимость и приедет, он сказал, что негоже менять семейного врача, да и из родни у него на Родине только двоюродный брат гинеколог остался, тот его поймет.
   - Так мама все знала и молчала, вот же заговорщица.
   - Знала, они с эскулапом целый заговор организовали, с работы тебя уволили, документы для продажи недвижимости оформили. Я с твоей мамой по телефону говорил, прощения просил, она у тебя прекрасная женщина, все поняла.
   - Это она не знает, что ты меня подстрелил, а то выслушал бы о себе много хорошего.
   - Вот и пусть не знает, нервничать меньше будет, и про остальное ей рассказывать ни к чему, чтобы спалось спокойно.
   - А санаторий фикция?
   - Нет, вместо тебя прекрасная женщина с ребенком поедет, оздоровит малыша.
   - Вот и хорошо, не пропадать же путевке, так я, получается, в родной город больше не вернусь?
   - Если только как турист, если захочешь сыну показать, где он родился, вот только лет пять, а лучше десять придется подождать, так быстро на нашей Родине жизнь не наладится.
  ВМЕСТО ЭПИЛОГА
   Они до сих пор живут за границей в стране которая входит ОСИАМ, ГГ несколько раз приезжала в родной город с сыном и мужем, но только в качестве туриста. Сама она работает на их скорой помощи, её как специалиста очень ценят, русская медицинская школа - это сила, её муж владеет ресторанчиками на побережье, мама ГГ помогает зятю, эскулап жив и здоров иногда читает лекции в медицинской школе. Сын уже взрослый, скоро, наверное женится. Спасибо, что дочитали до конца.
  
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"