2 июля 1963 года, 55 лет назад, была сделана самая красивая фотография Битлз в движении. Четверо молодых парней идут по улице в ряд, плечом к плечу, и объектив фотографа их как бы случайно немного снизу вверх ловит. Четверо молодых парней: одинаковые стрижки, одинаковые чёрные костюмы, одинаковые тонкие галстуки на белую рубашку. Кроме одного - у Пола, третьего слева, под пиджак поддет белый джемпер, галстук спрятан под ним. У остальных - грудь нараспашку, хотя июль в Лондоне 1963 года выдался нежаркий: Ринго и Джордж поверх пиджака идут в вельветовых пальто, Джон несёт кожаный плащ перекинутым через руку. Джон, крайний слева, смотрит ещё левее вдаль, повернув голову в три четверти, Ринго смотрит прямо перед собой, поверх головы фотографа, Пол и Джордж смотрят прямо в камеру: Пол чуть наклонив голову вбок, а Джордж - ровно. У Джорджа и у Ринго руки в карманах брюк, руки Джона опущены вниз, в правой, как уже было сказано, он несёт кожаный плащ, а Пол, в более светлом костюме, чем все остальные, несёт в правой руке, согнув её в локте, что-то вроде пластинки-миньона в бумажной обложке. Пол в этот момент что-то говорит, и все четверо просто идут по улице в ряд, и - остановись, мгновенье! - больше, в принципе, ничего и не надо. Просто увидеть на улице твоего города четверых красивых молодых парней, красиво одетых, идущих в ряд. И это не свадьба и не парад, а обычный вторник, и они идут на работу - в студию, записывать пластинку. И эти четверо парней - The Beatles.
И было это мгновение уловлено во вторник, 2 июля 1963 года, и было оно частью фоторепортажа A Day in the Life of The Beatles. И шли они улицей Guilford Street от отеля "Президент" на Рассел-сквер для запланированной фотосессии, и от той фотосессии ничего не осталось, так, жуки в каких-то клумбах, а этот кадр облетел весь мир и растиражирован теперь на открытки и плакаты и маечки. И я себе купила такую маечку в '14 году в Лондоне и пошла в ней на Guilford Street. В маечке "The Beatles. Four Horsemen" слонялась по Лондону от Abbey Road до Guilford Street и дальше на Mason Yard и Pall Mall, где шла и читала сама себе диктант второго курса ап на буквосочетание -gu- из книжки Ирины Уолш Письменная практика, начинающийся словами "He walked along Pall Mall deep in thought". А сейчас 55 лет фотомгновению "The Beatles. Four Horsemen", и в тематической майке я иду по Нижнему Новгороду своим дантовским спуск-подъёмом, потому что моя газонокосильщица умудрилась переехать в дом напротив ПФ, тем самым вернув меня на дантовские круги своя.
Иду я стричься и подпеваю битликам в старом телефоне: "Lend me your comb / It's time to go home". А подпеваю именно это, потому что это самая забавная песенка из битловских каверов, записанная ими для многосерийной того лета передачи на Би-Би-Си под названием Pop Go The Beatles. Записанная для передачи номер пять 2 июля 1963 года. То есть битлики в чёрных костюмах и в узких галстуках идут в тот день по Guilford street, чтобы как можно быстрее развязаться с фотосессией на Рассел-сквер и после этого отправиться на Би-Би-Си записывать кавера своих любимых песен на радио.
И вот я, как битлы в 1963-м, иду по улице и пою песенку. В слова не вдумываясь. И прихожу к своей газонокосильщице и обнаруживаю, что расчёску-то я и забыла! Первый раз за 20 лет творческого общения. У меня в её парикмахерской индивидуальная расчёска и индивидуальная кисть для лица, и я всегда приношу их с собой. Все двадцать лет. До этого дня. И не когда-нибудь забыла, а в тот самый день, когда битлы, как четверо всадников Апокалипсиса, скачут записывать песню Lend Me Your Comb, с каковой просьбой мне и пришлось обратиться к своей газонокосильщице. Но у неё расчёсок, естественно, полно, и даже моего миллиметровочного калибра тоже, так что постричься мы с ней постриглись и волосы салфеточкой с лица отряхнули, но смешно мне было очень. Идёт, главно, такая, в битловской маечке, поёт, такая, как самая умная, а что именно поёт - ни ухом, ни жу́ком.
И чё это, думаю я себе на обратном пути, со мной было? А это привет от апокалиптических ангелов 1963 года. Читай: "Откровение Джона-Пола-Джорджа-и-Ринго от 2 июля". The Revelation of John (Lennon) and the rest of them. А там сразу вслед за песней Lend Me Your Comb идет ещё одна американская кавер-версия, которая называется Clarabella. "This song was released by the Jodimars in 1956", услужливо сообщает буклет к диску The Beatles. Live at the BBC. Volume 3, "but failed to have any particular success on either side of the Ocean. It is thus somewhat surprising that the Beatles played their own version of this number, probably completely unknown to their audience". Ну, во-первых, имея целью популяризировать среди молодёжи музыку, которую любишь сам, имеет смысл играть как-раз то, что является "unknown to the audience". Иначе, как же они узнают? А ты уже знаменит настолько, что от тебя нравится любое. К тому же как пишет всё тот же буклет через "nevertheless" - "it's a great performance by Paul". А во-вторых, кому "somewhat surprising", а кому и нет. Потому что песню Clarabella я как раз совсем недавно вспоминала: в связи со страницей в Поминках по Финнегану, до которой дочитала 22 мая, в день рождения Данте.
Я читаю Финнеганов неспешно, по развороту в день. Когда они сами позволяют мне делать это. Повод - юбилей книги. 10 марта 1923 года он начал её писать, 13 ноября 1938 года - закончил. Вот оттолкнувшись от этой последней цифры - 80 лет Поминкам по Финнегану, - я и стала загодя, начиная с 10 марта, перечитывать, чтобы посмотреть, докуда на этот раз дойду, найдётся ли второе упоминание о Нижнем Новгороде, и не будет ли каких комментариев к моей жизни и подсказок. На Данте избаловалась. Подсказки, конечно же, посыпались как из рога, Нижний Новгород во второй транскрипции нашёлся, даже раньше, чем я этого ожидала, а вот чтение застопорилось. Не потому что я не справляюсь, а потому что текст меня не пускает. Так уже было в 2014 году, когда в возрасте Блума еду в Дублин стоять за Стивена на башне Мартелло, я перечитываю Улисса только до 9 эпизода - до "Сциллы и Харибды". Дальше текст не пускает. Дальше мне предстоит ещё год спустя проделать ту же работу, которую Стивен делает в 9 эпизоде - дать интеллектуальный Отчёт-Концерт и не один, а в количестве 9 штук, чтобы в итоге почествовать Шекспира в 2016-м, как Стивен его чествует в 1904-м, и тогда уже можно продолжать читать дальше по два эпизода в год, причём с одним возвратом: в 2016-м "Навсикая" и "Быки Гелиоса", в 2017-м "Быки Гелиоса" и "Цирцея", в 2018-м "Цирцея" и "Евмей". И тогда составляется комментарий:
Я стала девственницей;
Девственница родила;
Её писанину назовут шедевром;
Чёрная месса. Беременная умерла;
Я - Маритана!
Это большая и глобальная программа. А сейчас мы во 2 июля 1963/2018 года. И забытая под песню Lend Me Your Comb расчёска выводит через "Четырёх всадников Апокалипсиса" на песню Clarabella, а она рифмуется со строкой из Поминок по Финнегану, которую я читаю на день рождения Данте.
But if he'll go to be a son to France's she'll stay daughter of Clare.
Святая Клара - это та "Жена высокой жизни", о которой в Третьей Песне Рая говорит Данту Пиккарда Донати. А Четвёртая Песнь Рая - это та песнь, которая выпадает на Bloomsday. Если учесть, что моя фотография в образе Клеопатры стоит, прислонившись к портретам Данте и Джойса за её спиной, а сейчас, в день 50-летия балета Антоний и Клеопатра я вожу пером по бумаге у себя за письменным столом, одетая в сари, которое мне подарила Гера 2 июля 2013 года на 50-летие "The Beatles. Four Horsemen", а золотой топ, на мне надетый, участвовал на мой день рождения 10 лет назад в номере по Саломее Моро в описании Гюисманса, а потом на своем Отчёт-Концерте я в нём же за Клеопатру стояла, то интересная штука получается.
Джойс и Данте - два моих воина, которых мне, невесте, жених послал, чтобы укреплять меня в верности и уверенности в себе. Доминик и Франциск.
Послав, как сказано, своей невесте
Двух воинов, чьё дело, чьи слова
Рассеянный народ собрали вместе.
Отсюда ключевое значение имеет Песнь Данте, выпадающая на Bloomsday. И это Четвёртая Песнь Рая. Первое Небо. Луна. Нарушители обета.
Вот я где.
Я с нарушителями обета.
Но не в Аду, а в Раю.
Потому что надо мной было совершено насилие.
И поэтому все нарушители обета виновны, потому что насилию всегда сопутствует уступчивая воля потерпевшего.
Поэтому Данте и хочет знать: "Возможно ль возместить разрыв обета?"
На фотографии в образе Клеопатры, вернее, в своём обычном образе - в чёрной водолазке и чёрных кожаных штанах, но с монистовым ожерельем на груди и в профиль, с густо подведённым глазом и окаймляющими череп змейками волос на затылке, я сижу с бокалом шампанского в руках под фрагментом фрески Микеланджело Сотворение Адама. Под самым известным фрагментом в виде протянутых друг к другу пальцев рук. Разрыв налицо. А вот возможно ли его возместить? Коснётся ли в следующее мгновение палец Создателя пальца его Творения, или, как уже бывало чаще, чем можно себе представить, - опять пролетит мимо? FiNN again! Firenze - Nizhny Novgorod again! Теперь эта невстреча пусть произойдет в Нижнем Новгороде! Который для некоей одной Клеопатры Юрьевны - Вторая Флоренция.
И вот сижу я 8 марта 2006 года в Берлине на чужом диване под фреской Микеланджело, и над моей клеопатровской головой, вызывающей на ПФ ассоциации с царицей царей, тянутся друг к другу две руки, как бы желая восстановить разрыв обета, и это руки Джойса и Данте, и помочь им каснуться (sic!) друг друга, раз-остановить мгновение может только моя лысая голова (лысая, а переводится словом shaved), в которую приходят все эти ассоциации. Потому что я сама из нарушителей обета.
И Данте желает узнать у Беатриче в Первом Небе Рая,
...возможно ль возместить
Разрыв обета новыми делами
И груз их на весы к вам положить.
И сначала Беатриче отвечает ему, что нет, нельзя - "Где ценность, что его бы возместила?" Клад, однажды утраченный, более никогда не восстанови́м. Но ещё до этого Беатриче делает небольшую оговорку:
Будь воля их тот целостный оплот,
Когда Лаврентий не встаёт с решётки
Или суровый Муций руку жжёт, -
Освободясь, они тот путь короткий,
Где их влекли, прошли бы сами вспять;
Но те примеры - редкие находки.
А, так значит мо́жно, теоретически говоря, отыграть назад! Принести покаяние и наработать на прощение. Воля насильника рано или поздно ослабевает, и тогда нужно просто пройти тот путь вспять. Только примеры сии - редкие находки. А если предположить, что мой пример как раз из их числа? Кто сказал, что я слабее Пиккарды Донати, только на том основании, что про меня не пишет Данте? Может, знал бы - написал? С чела Пиккарды "сорвали тень священных покрывал", когда её брат Корсо Донати, руководствуясь своими политическими расчётами, насильно извлек её из монастыря и выдал замуж. "И знает бог, чем жизнь моя была", говорит Пиккарда Данту. Но не объясняет, почему не сбежала потом от мужа и не вернулась в монастырь. Возможно, её держали взаперти и сторожили день и ночь? Не будем ни в чём упрекать Пиккарду. Она заслужила своё нижнее небо. А мне судьба благоволила. Мне помог сбежать случай, который принял облик фразы "Время жить во Франции".
But if he'll go to be the son to France's she'll stay daughter of Clare. Обратите внимание на предлог to вместо of. Намекает не столько на святого Франциска, который вместе с его женским вариантом, святой Кларой, основал новые монашеские ордена для мужчин и для женщин соответственно, сколько намекает на направление движения - куда? Во Францию. А она останется дочерью Клэр.
Жену высокой жизни и деяний -
Она в ответ, - покоит вышний град.
Те, кто её не сбросил одеяний,
До самой смерти бодрствуют и спят
Близ жениха, который всем обетам,
Ему с любовью принесённым, рад.
Святая Клара, она же битловская Clarabella, Прекрасная Клара, о которой они поют 2 июля 55 лет назад, - это и есть та дантовская "Жена высокой жизни", о которой пишет Джойс на странице, до которой я в этом году дочитала Finnegans Wake в день рождения Данте.
Fifty five her in this life time - she will know.
Ведь у меня в этом году Высоколетие, и я Нижний Новгород пресуществляю в лысом чревепе (sic!) своём в Вышний град. Небесный Иерусалим. Как та Дева, облечённая в солнце, у которой луна под ногами и двенадцать звёзд в короне, и которая удостоилась нижнего неба, неба Луны, и как Queen Mab, богиня Луны, пришла, как нижний предел допустимого, работать на ПФ в 1998 году, и в группе из 12 девочек каждый год зажигала звёзды, wandering companionless among the stars who have a different birth, и прошла вспять тот путь, где её влекли, и выполнила обет, который дала заново - La Belle Againes - I will retrieve innocence. И в 2016 году сказала, как королева Елизавета: Я стала девственницей. И тогда - затмился взор, сраженный глубиной. А когда "себя утрачиваешь, взор склоня", тогда обостряется слух. Ухо. Босхиджойсовский метод семантической гибридизации. И тогда ухо услышит: Чудо на земле только одно - девственница родила.
But if he'll go to be the son to France's she'll stay daughter of Clare. Вот куда приводит забытая 2 июля расчёска, когда спуск-подъёмом дантовской географии этого кусочка Нижнего Новгорода нужно идти стричься. А дальше по тексту идёт так: Bring tansy, throw myrtle, strew rue, rue, rue. Цветы Офелии. Офелия ушла в монастырь, как и предсказывал Гамлет. Гамлет спел ей, чтобы она одумалась и встала из ванны, куда легла без всяких цветов: We're not in the Globe, we're on it. А у неё у самой глобус - на всеобщее обозрение. Osteptatious. Но вызов без вызова - humbly proud.
Strew rue, rue, rue.
And there is rued the stratagem that Troy
Of her Palladium spoiled.
Это уже не 2 июля, а 8 июля. И тема Полина-Паллада - это уже следующая история.