Петрарка - общепризнанный основатель и зачинатель мощного идеологического движения.
Колумб - в странствии не для завоевания островов и континентов, а на поиски изгрызанных крысами пергаментов.
В 1333 году в Льеже Петрарка обнаружил две дотоле никому не известные речи Цицерона. Одной из них была речь В защиту поэта Архия, оказавшая большое влияние на гуманистическое понимание общественной и воспитательной роли литературы.
Петрарка - глава старшего поколения ученых-гуманистов.
Переводчик Цицерона.
Или сам - Цицерон.
Сам написал и выдал за Цицерона.
Как говорил Леонардо Бруни, комментатор Данте и канцлер Флорентийской республики, Петрарка "был первым, кто обладал такою тонкостью ума, что смог понять и вывести на свет древнее изящество стиля, дотоле утраченного и забытого".
Считается, что Петрарка "воскресил" классический стиль. Не исключено, что он сам его и создал.
"С наибольшим рвением предавался я, среди многого другого, изучению древности, ибо время, в которое я жил, было мне всегда так не по душе, что, если бы не препятствовала тому моя привязанность к любимым мною, я всегда желал бы быть рожденным в любой другой век и, чтобы забыть этот, постоянно старался жить душою в иных веках".
Насколько Петрарка сжился с воображаемым миром античности, видно из его манеры писать письма "античным" мертвецам:
"Франческо Петрарка приветствует Марка Туллия Цицерона. Долго разыскивал я твои письма и, наконец, нашёл их там, где меньше всего ожидал. ... В горном краю, на правом берегу Адидже, в городе Вероне, шестнадцатого июня, года от Рождества Христова, которого ты не знал, 1345".
Пишет Петрарка Цицерону на Bloomsday.
Петрарка становится одним из первых и самых яростных пропагандистов античных авторов и, в частности, "величия древнего Рима".
"В книгах находишь всё, а когда ищешь их (мавзолей Андриана, театр Марцелла, арку Септимия Севера) в городе, то оказывается, что они исчезли, или остался от них только жалкий след".
Если Рим создал Петрарка, то он мой - Ромул и Рем.
Если зачинатель мощного идеологического движения - переводчик, то на ПФ главный переводчик был МП, который и фамилией - Петрарка.
И цитаты эти читал, потому что получил от меня в наследство знакомство с Критическим исследованием хронологии древнего мира шлиссельбуржца Морозова.
Которого не преминул процитировать в своём эссе по зарубежке, стилизованном под монолог Молли Блум.
Петрарка - под Цицерона.
МП - под Джойса.
"No I dont think I have become more intelligent after reading Ulysses and attempting to analyse it but a good thing is that I may now claim to have read it causing surprise and bewilderment in the heads of those who gave it up after the first episode but sincerely believe that its enough to force oneself to look through the text to say I have read the book I cannot capitalize the word though Id like to because they will take it for the Bible with which Im very close in the frequency of use of the and conjunction and Morozov would have probably drawn some conclusion from it and proved that this paper will be written many centuries later which I greatly doubt..."
Мои тексты - руины не существовавшего Рима.
Я - Волчительница.
Ромул и Рем - Петрарка.
Сосцы мои.
Юношей питают.
Самый знаменитый отрывок из речи Цицерона известен в России в переводе Ломоносова:
Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастной случай берегут;
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде,
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму́ и наеди́не,
В покое сла́дки и в труде.
Это перевод развернутого определения Цицероном введённого им понятия гуманистической учености - Humanitas.
Мощного идеологического движения, до XIY века беспрецедентного, зачинателем которого является Петрарка, первый переводчик Цицерона.
Пластическим выражением понятия Humanitas является образ Венеры Боттичелли, о чём на Отчёт-Концерте Симонетта-Мэрилин-Урсула мы с моими Тремя Грациями докладываем:
"The fusion of spirit and matter, the harmonious marriage of idea and nature represent the greatest achievement of the Age: the idea of Humanitas.
The word "humanitas" was used by Cicero to describe the formation of an ideal speaker (orator) who he believed should be educated to possess a collection of virtues of character suitable for an active life of public service.
Thus the essence of a humanitarian school such as the School of Translation and Interpreting is the preparation of young men of virtue for the life of active public service through the development of speaking skills.
Cicero wrote: "These studies sustain youth and entertain old age, they enhance prosperity, and offer a refuge and solace in adversity; they delight us when we are at home without hindering us in the wider world, and are with us at night, when we travel and when we visit the countryside".
This is the cornerstone of the humanitarian philosophy whose quintessential representation is Botticelli's The Birth of Venus".
Если Петрарка не просто "переводчик", а создатель текстов Цицерона, то он не просто пропагандист, а автор концепции Humanitas.
То есть Петрарка - создатель Венеры Боттичелли.
Три Грации - это Симонетта, Беатриче, Лаура. Так ещё с конца XY века начали считать, со времен младших гуманистов.
Симонетта Веспуччи дала облик сформулированной Петраркой Humanitas, то есть глубокой внутренней жизни, в противовес экспансии жизни внешней.
Он же, Петрарка - автор, возможно, никогда не существовавшей Лауры. Laura - laurel. Лавр, которым принято короновать поэтов. Желание славы.
А если он выдумал себе Лауру, то сделал её по аналогии с дантовской Беатриче.
Bloomsday Beatrice - my iconic image 2015.
С тех пор мне дарят книги и повседневные артефакты с изображением Венеры Боттичелли. В сумке ношу два: телефон в футляре с её изображением, и на чехле от банковской карточки тоже она. Даже в повседневных бытовых мелочах - ничего случайного. Третье изображение - на монетке в десять евроцентов, которая всегда со мной.
А в основополагающем семинаре я доказываю, что Три Грации - Беатриче, Симонетта и Лаура - осенили своим присутствием точку, в которой мы с МП встретились: Второй курс ап ПФ.
Беатриче - покровительствует НН.
NN with its Trade Fair - the Russian counterpart of slave-trading Liverpool.
Поэтому как в Ливерпуле - Beatles, в честь Beatrice, две главные картины о которой в Галерее Уокера прописаны, так в НН - Moonstone, в честь Miss Stephens - Wandering companionless among the stars who have a different birth.
Симонетта - покровительница ПФ. В год основания ПФ умирает (возносится, потому что Дива не умирает) Мэрилин Монро - La Bella Simonetta XX века, в котором Кеннеди пытались играть роль Медичи, а Кеннеди наш главный антагонист по Карибскому кризису, можно сказать, отец-основатель ПФ в Горьковском ИНъЯЗе. Симонетта и Мэрилин - воплощения богини Астреи, которая последней из богов изверилась в людях, скатившихся из золотого века в железный, и удалилась, как все боги, жить на небо. Откуда она периодически спускается посмотреть, не одумались и не поумнели ли люди. Не поумнели. Всё с тем же постоянством люди убивают носительниц Красоты, являющихся к ним посланницами идеи Humanitas: Симонетта, Теофания Флоренции Медичи - умерла в 23 года; Мэрилин, Теофания Америки Кеннеди - умерла в 36. Miss Stephens, Теофания ПФ, сильно пережила их обеих. Возможно, потому что это внутри она La Bella Simonetta, а снаружи она Alice Cooper, как заметили её евангелисты второго курса нп Марк и Джон.
Кроме того, в год основания ПФ ещё одна актриса воплощает образ Венеры Боттичелли, как Мэрилин незадолго до своей смерти. И не просто в год, а день в день.
5 октября 1962 года состоялась премьера первого фильма Бондианы, самой знаменитой кинофраншизы, вошедшего во все антологии мирового кинематографа сценой появления на экране главной героини: Урсула Андресс, the quintessential Bond-girl, выходит на Бонда и на зрителей в зале - Венерой Анадиоменой в манере Боттичелли.
И то, что актрису, воскресившую самый главный образ изобразительного искусства в главном искусстве ХХ века - в кино - звали Урсула, имеет к ПФ непосредственное отношение. В позе святой Урсулы на пике своей карьеры на ПФ стоит над своими студентами Miss Stephens. Святая Урсула - небесная покровительница студентов вообще и Сорбонны в частности. Сорбонны, в которую утёк self-exiled upon his ego Петрарка ПФ. Возможно, поэтому её жест уже не сможет иметь стопроцентную гарантию защиты: на следующий год самая лучшая студентка ПФ нового времени трагически умрёт. Накануне своего 19-летия. Не потому ли, что это я́ не умерла трагически накануне своего 19-летия, а позволила себе 19 красных роз на день рождения принести и дала в белом платье себя на́ руки поднять, так что дети во дворе подумали, что свадьба?
Мученичество святой Урсулы.
Похищение Прозерпины.
Вот почему я сначала поняла, что я - Весна, и только потом, что я - Венера.
НН - Беатриче.
ПФ - Симонетта.
Второй курс ап - Лаура.
Петрарковой Лауры тёзка - главная героиня романа Уилки Коллинза Woman in White, стостраничная адаптация которого является первой книгой на индивидуальное чтение Второго курса ап.
Laura Fairlie - the Fair Woman в отличие от the Trade Fair - это La Bella Simonetta романа Коллинза. Идея Humanitas для Уолтера Хартрайта. Который проходит в романе инициационный путь. Из влюблённого юноши становится Мужчиной:
From my self-imposed exile I came back, as I had hoped, prayed, believed I should come back - a changed man. In the waters of a new life I had tempered my nature afresh. In the stern school of extremity and danger my will had learnt to be strong, my heart to be resolute, my mind to rely on itself. I had gone out to fly from my own future. I came back to face it, as a man should.
Вот зачем теряют девушку. Чтобы уйти, а потом вернуться.
Who are you?
Can't you see? I'm Woman in White!
Зал смеётся шутке - сказавшая э́то девушка с ног до головы одета в чёрное. Шутку придумала Miss Stephens на свой первый Фонетический конкурс второго курса ап.
Придумала, не отдавая себе отчёта, что одетая во всё чёрное Woman in White - это она сама.
In her dual capacity as Laura Fairlie, Humanitas, and her look-alike Anna Catherick, Woman in White.
В качестве Лоры я - damsel in distress, а как Woman in White я - носитель тайны, заключённой во мне самой. Тайны, расшифровать которую, чтобы спасти любимую, призван Уолтер Хартрайт.
"В третий раз увидела я его на затонувшем корабле, севшем на риф у диких песчаных берегов. Переполненные шлюпки плыли к берегу, он один остался на корабле и шёл ко дну вместе с судном. Я крикнула ему, чтобы он бросился к шлюпке, чтобы постарался спастись! Его спокойное лицо обернулось ко мне, недрогнувший голос произнёс прежний ответ: "Ещё шаг на пути. Жди меня. Воды, поглотившие других, пощадят меня".
Я увидела его в последний раз. Он стоял на коленях у надгробного памятника из белого мрамора, и тень женщины, окутанной вуалью, поднялась из могилы и стала подле него. Неземное спокойствие, отражавшееся на его лице, сменилось страшным отчаянием. Но голос с прежней неотвратимостью донёсся до меня. "Тьма сгущается, - сказал он, - но я иду всё дальше. Смерть уносит добрых, прекрасных, юных, щадя меня. Губительная болезнь, разящие стрелы, морские пучины, могила, в которой погребены любовь и надежда, - всё это вехи на моём пути, они ведут меня всё ближе и ближе к концу".
Сердце моё замерло от ужаса, который не выразишь словами, от горя, которое не выплачешь в слезах. Тьма сгустилась вокруг путника у мраморного надгробья - вокруг женщины под вуалью, вставшей из могилы, - сгустилась вокруг спящей, которая смотрела на них. Я ничего больше не видела, не слышала...
Я очнулась от лёгкого прикосновения к моему плечу. Это была Лора."
В её измененном состоянии сознания Уолтер говорит Мэриан то, что ни она, ни он сам ещё не знают наверняка и даже не осознаю́т. А оно уже есть и живёт своей жизнью. "Я иду по предназначенной мне дороге". Сам Уолтер ещё не знает, что это так. Что все их беды - это вехи на пути осуществления их общей судьбы. Судьбы́ трёх человек, жизни которых оказались тесно переплетены и каким-то непостижимым образом завязаны на Анну Катерик, таинственную Женщину в белом.
А я десять лет читаю со студентами в адаптации и не нахожу времени, чтобы заглянуть хотя бы в перевод полного романа!
Но -
Зачем тебе знать то, что не знает он сам?
Только после Отчёт-Концерта Симонетта-Мэрилин-Урсула, когда я ещё в возрасте петрарковой Лауры, только тогда мне откроется, как точно и правильно выбран текст для первого индивидуального чтения на сакральном Втором курсе ап. И одновременно я пойму, как слабо и неправильно этот текст там преподавали. В том числе и я.
НН - Beatrice - Beatles - Moonstone.
ПФ - Симонетта - Урсула - Полина.
Второй курс ап - Лаура - женщина под вуалью, вставшая из могилы.
"Thus the essence of a humanitarian school such as the School of Translation and Interpreting is the preparation of young men of virtue for the life of active public service through the development of speaking skills".
"Public and private service" - надо добавить. Спасти Её. The Motherland and the Mother of your future children.
Уйти, чтобы вернуться Уолтером Хартрайтом.
Такова была истинная цель ПФ: ставить его студентам сердце на место.
Женщина под вуалью - Miss Stephens' iconic image.
Lady Raven.
Похищенная Прозерпина.
Потому что Moonstone - это тоже роман Уилки Коллинза. With the motive of sexual defloration in the crime.
P.S.
14 мая 2020
P.S.
20 лет назад, 6 апреля 2001 года, записали мне в левый бок такой болью, что пришлось из троллейбуса выйти, чтобы криком не закричать на всю переполненную людьми заднюю площадку.
А путь неблизкий был - ехала со стрижки через полпроспекта Гагарина, в косухе и в стального цвета кожаных штанах из Парижа.
А 6 апреля это день, когда Петрарка впервые увидел Лауру на пасхальной службе в церкви St-Claire-d'Avignon.
А в больнице я в тот день кровью пи́саю.
Кровью писаны мои петраркианские переводы из несказанного на обычный.
И хожу я всю дантовскую неделю с болью в боку, будто острым стилом мне нутро расписывают. А когда день Рая, то сижу, уже уколотая, счастливая, в подушках, в вонючем урологическом отделении (kidney - Bloom's breakfast on June 16), сижу в день дантовского Рая в майке Beatles Thank Your Lucky Stars (последнее слово всех трёх кантик у Данте - stelle), в которую была одета 19 апреля 1995 года, и читаю Finnegans Wake.
Dante's Paradiso;
The Beatles "Смерть Беатриче на мосту Санта-Тринита";
James Joyce Finnegans Wake.
А там, как известно, всё заканчивается (начинает продолжаться) под крики чаек.
"A gull. Gulls. Far calls. Coming, far! End here. Us then. Finn, again! Take. Bussoftlhee, mememormee! Till thous-endsthee. Lps. The keys to. Given! A way a lone a last a loved a long the"
А 6 апреля '66-го, когда первый раз в бок вступило, битлы начали Рево́львер записывать. С песни Леннона Tomorrow Never Knows. А там через всю песню чайки криком кричат.
Miss Stephens - the programmed psychedelic session.