Никто из вас не помнит, как рождается кораблик? Обычный тетрадный лист, или лист писчей бумаги с наступлением первых весенних дней съеживается, закукливается, превращается в упругий бутон, из которого неожиданно выплескивается цветок - кораблик с высокими бортами и треугольником рубки. Чем больше ручьев набирает свою силу на городских улицах, тем больше рождается корабликов. Белых, полосатых, клетчатых, из оберточной, газетной бумаги. В кораблики превращаются страницы лекций, недописанные рефераты и обрывки школьных сочинений. Щепочки, пробки, куски пенопласта, спичечные коробки - все пускается вниз по течению и живет яркой, короткой, но полной приключений жизнью.
В первые дни весны, дядя Петя распахивал дверь и выходил на улицу. Он был всегда в серых нарукавниках, в белой рубашке с галстуком и в черных отглаженных брюках. Он нес огромную стопку бумаги. Дети уже ждали его: он раздавал листки в грязные, исцарапанные, перепачканные чернилами руки, и спустя минуту первый кораблик уже плыл вниз по течению. Именно здесь, где кончались городские дома, и начинался частный сектор; рядом со школой и зданием солидной организации, где работал дядя Петя, текли особенно широкие и полноводные ручьи. И любой кораблик, который отваживался пуститься вниз по реке, ждали извивы русла, перекаты, пороги, затоны. И, наконец, впадение в огромную реку, которая текла мимо рынка, вокзала, колхозных полей, и где-то за краем горизонта, впадала в другую реку, а затем в море.
Но бумажные корабли никогда не доплывают до моря. Они слишком малы, а бумага, к сожалению, слишком быстро намокает...
Однажды весной, ручей взбаламутили железные гусеницы. Взрывались снаряды, горели дома, ветер носил крики и пепел. Дедушка дяди Пети, раненый в грудь, лежал прямо в весенней талой воде, выронив винтовку, и наблюдал, как к нему приближается немецкий солдат в сером мундире и каске. Солдат уже готов был выстрелить в дедушку, как вдруг увидел сделанный из тетрадного листа кораблик, который плыл от него к нему, вниз по течению. Он нагнулся, посмотрел на кораблик сделанный каким-то ребенком, на раненого русского солдата, и что-то мелькнуло у него в глазах. Оглянувшись по сторонам, он подхватил раненого, затащил в ближайший двор, закрыл калитку и быстро ушел. А кораблик еще долго крутился во взбаламученных розоватых струях...
У отца дяди Пети был младший брат. Когда он учился в школе, младший брат ходил в детский сад; когда младший брат вовсю учился и играл в казаки-разбойники с ребятами во дворе, отец дяди Пети влюбился. И очень страдал. Десять раз он пытался объясниться в любви, но девушка или не замечала его попыток, или не понимала их. Он извел несколько черновиков, пытаясь написать ей признание. Но так ни одного не отправил. Как на грех, он оставил все свои труды на столе. А младший брат как раз нуждался в бумаге для того, чтобы пускать кораблики в ручье.
Он посылал уже третье судно в дальние страны, когда проходящая мимо молодая девушка буквально выхватила кораблик из его руки, развернула и быстро пробежала глазами. Ее привлекло имя "Галя" написанное огромными буквами. Прочитав текст, она сначала смеялась, потом задумалась и даже покраснела.
- Откуда это у тебя - спросила она.
- Мой брат, - начал мямлить испуганный подросток.
Свадьбу сыграли через два месяца...
Однажды к дяде Пете пришла аудиторская проверка. Солидные дяди и тети просмотрели все его документы и устроили скандал: не хватало какой-то очень важной бумаги. Переворошили все столы, разобрали все мусорные корзины. Кинулись даже к уничтожителю бумаг - и обнаружили, что он уже полгода как не работает.
Разразился скандал. "Как вы уничтожаете документацию?! - кричали на него. И, поскольку бумага была очень важной, а ее отсутствие означало для дяди Пети что-то уж очень плохое, его арестовали и повезли на машине с мигалками.
Когда проезжали мост через реку, дядя Петя закричал, чтобы остановили. Его послушали. Вниз по реке плыл маленький, почти полностью размокший бумажный кораблик. Дядя Петя умолял его обязательно достать. Его послушали, достали и что же - это оказалась та самая важная бумага. Даже печати сохранились. Дяди Петин недоброжелатель выкрал ее и подсунул в стопку, которую нужно было уничтожить. Как дядя Петя их уничтожал, известно. А вот как нужный кораблик оказался в нужное время в нужном месте - загадка.
Однажды весной в городском парке выступал местный кандидат в депутаты. Он очень волновался, а тут еще дул сильный ветер, и листки, которые он выложил перед собой, перепутало и частично унесло ветром. Помощники кинулись их подбирать. Добрались до ручья, протекающего через весь парк. А по ручью плыли кораблики. И ухватили помощники один размокший, развернувшийся листок вместе с речью кандидата. На вид их было не отличить, напечатано на принтере, через один интервал, все чин по чину. Только это был лист из школьного сочинения одной десятиклассницы, которая описывала свою мечту о будущем родного города. Пробубнив две страницы, кандидат в депутаты наполовину прочел и этот листок, пока до него не дошло, что он собственно обещает собравшемуся народу. Голос у него моментально сел, и он тихим-тихим шепотом сказал в микрофон, что вообще-то это все - планы очень отдаленного будущего.
К слову сказать, депутата выбрали во многом благодаря этому листку. Но обещаний он своих так и не исполнил.
Время прошло, и выросли те дети, с которыми дядя Петя пускал кораблики по ручью. Перемешались бумаги, перепутались судьбы. Все повзрослели, и город сейчас тоже не узнать. Никто не знает, что стало с дядей Петей. Одни говорят, что его убили в начале девяностых, когда он возвращался домой с работы, ночью, в безлюдном проходном дворе. И якобы, на похоронах, когда гроб с его телом перевозили по мосту, по реке в это время плыла огромная белая флотилия маленьких, бумажных кораблей.
Другие утверждают, что дядю Петю перевели в большой город, в Питер. Видели его, когда он садился в служебный мерседес на Невском. Говорят, что он стал толстый, важный, и никого не узнает. Но, наверное, это все-таки был не дядя Петя, а кто-то совсем другой.
А те дети, что когда-то пускали кораблики по ручью, давно выросли. И их воспоминания тоже выросли. И места не осталось там для маленьких бумажных суденышек. И для многого другого тоже не осталось. Это ведь хрупкая вещь - детские воспоминания. Почти как бумажный кораблик, который отпускаешь на волю в бурный ручей.
Однажды я был в том самом городе своего детства. Он почти не изменился, только как-то усох, уменьшился в размерах. Как будто я смотрел на него с огромного расстояния - на ручьи, речку, школу, рынок, здание банка... На холме, где раньше был парк, эстрадная площадка и памятник Ленину, теперь стояла небольшая церковь с белеными стенами и золоченой луковкой купола. Я зашел. Там был особенный запах - ладана, свечей, нагретого солнцем дерева... Пожилой священник исповедовал молодого парня, почти мальчика. Он прочитал бумажку с грехами, и прежде чем порвать ее пополам, сделал непроизвольное движение руками... Как будто хотел сложить кораблик. Я узнал эти руки, и мне стало вдруг хорошо и тепло, как в раннем детстве, когда я стоял у ручья и ждал, как самого прекрасного на свете подарка, листков писчей бумаги, с непонятными мне цифрами и буквами.