Я остановился на краю поля. До горизонта было оно усеяно мертвыми телами воинов. Над трупами кружили вороны, каркали и дрались за мясо.
- Кыш! - крикнул я и взмахнул полой плаща.
Вороны сорвались в небо, закружились над моей головой, возмущенно галдя, будто проклиная.
Я пошёл по полю, осторожно ступая между телами. На воинах разглядел белую одежду смертников - значит, знали они, что из боя уже не вернутся. От зрелища ран мороз продирал по коже. Где-то видел я уже такие раны, припомнить бы... Да где же, как не у нежити? Смутно, но зашевелилось в голове видение из полузабытой прошлой жизни. Дьявольская черная магия - да против людей. Вот и мертвы все, лежат, на белый свет не смотрят: глаза выжжены.
Но один остался жив. И я его нашёл.
Паренёк лежал под грудой тел. Пооттащил я мертвецов - хоть сердце и сжималось от мысли, что погибли они напрасно, а всё ж им уже всё равно. Ни жара, ни грязь, ни запах тлена их не беспокоили более.
А живого я, глядишь, еще и спасти успею.
Поднял парня и отнес его на край поля, на зеленую травку.
Найдёныш едва заметно дышал. Одежда на нём была, что и на всех - новая, для смертников, только заляпанная чужой кровью. Никаких ран я при беглом осмотре не обнаружил. Парень был без сознания, однако же свой меч, так и оставшийся в ножнах, держал побелевшими пальцами цепко. Разжать их я не смог.
Вот странный пацан... По виду - ну никак не воин. Чего он тут забыл? Любовь, что ли, несчастная? Есть такие юноши, что от несчастной любви готовы броситься в рукопашную, не держа до этого и палки в руках. Чтобы погибнуть геройски, и пусть она там рыдает...
Спросить бы, когда очнётся.
Тут парень зашевелился, застонал. Открыл глаза - а взгляд-то светлый, почти детский. Эх ты, герой...
- Ты кто? - прохрипел он на удивление взрослым голосом. - Где я?
Паренек разомкнул скрюченные пальцы, потянул меч из ножен. Лезвие было чистое.
- Что случилось? - очень тихо спросил он, побледнев - даже позеленев, я бы сказал.
- Ты жив, остальные умерли, - известил я.
- Точно? Все, кроме меня? Откуда ты знаешь? - вскинулся он, да только сил не рассчитал, голова, видать, закружилась. Аж зажмурился.
- Знаю вот, дар у меня такой - знать.
Он приподнялся не торопясь, осмотрел себя - нет ли ран. Потом встал на ноги и, шатаясь, как пьяный, пошёл к полю.
- Пил чего перед боем? - осенило меня.
- Пил. Зелье берсерка. А что? - мрачно откликнулся он.
- Опоили тебя. Отключился, поди, в самом начале боя, и был как мертвый.
- Как мертвый... - эхом повторил он, сжав кулаки.
- Чего ты? - удивился я.
- Я проклят.
- Ага.
Похоже, какой-то колдун ему мозги задурил. Парень-то простой, ему не в бой, а жениться, землю пахать, ребятишек воспитывать...
На этой мысли почувствовал я, что по лицу пробежала судорога. Вспомнилось что-то опять, давно забытое. В последнее время воспоминания сильно меня тревожат. Дом, жена, дети... Когда это было, было ли и - со мной ли?
А парень смотрел на горящий город - тот самый, что защищало это полегшее войско. Потом вытащил у мертвеца, что ближе других лежал, лук и стрелы и метко пришпилил несколько наглых ворон. Остальные с надрывным карканьем закружились над полем.
- Пошли вон! - крикнул парень. Шатнулся опять, но устоял.
- Всех не разгонишь, - возразил я. - Что поделать... Мертвецов тут много, мы вдвоем их и за год не похороним. А в городе, скорее всего, мародеры. Соваться туда не стоит.
- Ты молитву знаешь какую-нибудь? Павшим воинам, ну или хоть просто за упокой? - паренек повернулся ко мне.
Я покопался в памяти - и правда, нашлась молитва и простой погребальный обряд.
- Велтзиэль, Великая Душа Мира, прими в колыбель свою этих героев, что покинули тела свои, защищая родную обитель. Да пребудет с ними свет в извечной колыбели, да возродишь ты их, Великая Велтзиэль, для свершения круга жизни в листах Древа Твоего.
Из сумки я достал ржаного хлеба, разделил его с пареньком. Из кожаной фляги мы отпили воды.
- Тебя как зовут? - спросил я его.
- Брэдвин Вуд.
- А я - Гетольф Мармилок. Только меня так уж давно никто не зовет, а кличут просто Улзен. Родом я из Мармилока, туда и иду.
- Ладно, Гетольф... Спасибо, что вытащил меня. Я бы тут еще долго мог валяться... Телами сильно придавило, - произнес парень нехотя. Как будто, если бы я его не вытаскивал - было б лучше.
- Ты из города? - спросил я, кивнув на дымящуюся невдалеке сторожевую башню крепости.
- Нет, - отрезал он. - Я просто наемник. Воюю за деньги, кто больше заплатит...
- Ну, может, друзья твои тут полегли? - допытывался я. Уж очень у парня был понурый вид. Должна же быть причина? И ведь не может быть причиной только то, что он один выжил в бою?
- Нет у меня тут друзей, - опять буркнул он. - Просто с этими людьми я принял бой, стоял с ними плечом к плечу, а теперь они все мертвы. Тебе не понять.
- Куда уж мне, - кивнул я. - Я ж не воин, я крестьянин простой.
- Понимаешь, мертвые требуют к себе уважения, - сказал паренек. - Даже если у них не было магических способностей, всё равно...
- Про уважение - это ты верно заметил, - снова кивнул я.
- Я про мертвых тоже кое-что знаю, - ответил я. - Так что не кипятись. Теперь-то что делать станешь? Ты свободен, или у тебя долгий контракт был?
- На один бой. Я рассчитывал... В общем, не вернуться уже.
- А что ж так жизнью не дорожишь, парень? - спросил я.
- При моём ремесле это не возбраняется.
- Ладно, не хочешь - не говори. Однако, я понимаю, теперь ты сам себе господин?
- Получается, что так.
- Я тебя нанять хочу, для охраны.
- Чего? - ехидно усмехнулся парень. - Ты ж крестьянин простой, от чего тебя охранять?
- Разбойников я боюсь. По дороге слыхал, что очень их много развелось в местных лесах, а оружия у меня никакого, кроме молитв. Лихие люди неразборчивы бывают, сначала вешают, грабят, а уж потом спрашивают, кто таков был. Вот как бы мимо них пройти, да без ущерба для здоровья и кошелька, а?
Брэдвин удивленно выслушал эту речь, кусая губы.
- Ну ты даешь! - заключил он.
- А кроме того, я тебя спас, и ты теперь как бы в долгу у меня, - напомнил я древний обычай.
- Это исключительно по моему желанию! - возразил паренёк, отмахнувшись.
- Вот так благодарность!
- Да если бы ты знал!.. - что-то он хотел сказать, но передумал. - Впрочем, хорошо. Я не знаю, где находится твой Мармилок...
- На севере он, - вставил я.- Только я, за давностью лет, заплутал чуток, никак не выберусь на нужную дорогу. Ты вот, часом, не знаешь, как мне дорогу до Мармилока узнать, а?
- Серьёзно? - усмехнулся Брэдвин.- Я впервые слышу про Мармилок, но и на севере я никогда не был. Впрочем, нам с тобой всё равно не по пути. Мне, раз уж я жив остался, нужно в Гезодар. Но я могу проводить тебя до трактира "У перчёной свиньи", там часто останавливается Картограф. Он знает все города от Северного моря до Южных гор. Сведу тебя с ним. Устроит?
- Устроит, - кивнул я.
- Давно ты дома не был, что дорогу забыл? - вдруг спросил Брэдвин.
- Давненько, - ответил я. На сердце стало тяжко.
Брэдвин хмыкнул и уточнил:
- А деньги есть у тебя? За охрану заплатишь?
- Ты, парень, расторопен, однако! - проворчал я. - Только что без памяти лежал, а тут уж про деньги спрашиваешь!
- Я один из лучших воинов, ученик Этельнарда! Так что услуги мои обойдутся дорого, - парнишка насупился, да и то ладно: пусть про деньги спрашивает, а не про то, с чего вдруг я его нанять решил.
- Ну, насчет Этельнарда не знаю, а дорого или нет - не важно. Вот, держи, - я вытащил из потайного кармана в поясе один золотой.
Брэдвин вытаращился на монету, как на ядовитую змею, внезапно выползшую перед ним.
- Откуда у тебя пентакль?
- Как откуда... Заплатили мне за службу этими монетами, - ответил я, опять немало удивившись.
- Это же золотой пентакль, один из самых сильных защитных амулетов! Даром что его в деньги превратили... Ты у магов служил? У Великих Белых?
- У магов, да, - согласился я.
У Белых или нет - уточнять не буду. У парня и без того с три короба впечатлений за одно утро.
- Вот оно что, - проговорил Брэдвин. - Теперь понятно.
- Что понятно? - уточнил я.
- Почему ты такой странный, - ответствовал паренек.
- Я странный? - воскликнул я. - Это не я решил с жизнью распрощаться ни за что ни про что!
Он посмотрел на меня исподлобья и сказал, разом отсекая прочие увещевания:
- Идём, Гетольф. Нам лучше поторапливаться.
- Раз ты теперь не на тот свет торопишься, то, конечно, пошли, - согласился я.
Я стряхнул крошки с плаща и пошагал по меже. Брэдвин, поправив свое нехитрое обмундирование, поспешил за мной, стараясь не отставать. Был он почти налегке, если не считать меча. Всего и "доспехов" на парне, что льняная туника , полотняные штаны, подвязанные ремешками у колен, да кожаные ботинки. Рубашка - в пятнах крови, а прикрыть нечем, даже плащ малец оставил где-то. Ничего, как доберемся до жилых мест, дам ему свой плащ - чтобы народ не пугать. А разбойникам, если встретятся, и так сойдет.
Брэдвин...ну как сказать...не страшный совсем. От его вида враги не разбегутся. Тонкий, что молодое деревцо, кажется - ветер подует и согнет. Скорее всего, тоже северянин, как и я: волосы у него светлые, глаза голубые. Черты лица простые, аристократы может и попадались в его роду, но редко и давно... Что будешь делать - и нанял же я этакого вояку себе в охрану. А он и поверил. Ладно, чего уж: просто мне его жалко стало, по-отечески. И пока мы шли не торопясь, я украдкой молился светлому ангелу Велтзиэль о павших, и заодно просил её вразумить отрока Брэдвина. Думаю, по молодости лет он не осознавал, что желание уйти из жизни людям нашептывают демоны. Король Агриэль и его ледяное пламя ожидает тех, кто поддался на уговоры. А еще - вечное скитание по тесным мирам Древа. Призраком, ядовитым зверем, камнем... Разве можно променять на это полусуществование свою человеческую душу?
Рассвело. В чистом поле высохла роса. Я снял длинный шерстяной плащ с капюшоном, свернул его жгутом и перекинул наискось, через плечо. Теперь и я остался в одной рубахе, да небеленных льняных штанах. Ноги в прочных калигах несли меня вперед, по еле заметной в траве тропинке. Кругом - зеленые поля с островками светлых рощиц, на небе правит Солнечный Ангел. Ни облачка, ни тени на его сияющих одеждах. Скоро станет жарко, но к тому времени мы доберемся до леса.
- Улзен! - окликнул Брэдвин.
Я решил, что парень попросит о привале, откуда бы ему силы взять на долгий переход. А он, остановившись, с нескрываемым удивлением разглядывая меня.
- Я ж говорю, что-то с тобой не так!
- И что же? - усмехнулся я.
- У тебя не только башка гладкая, как хрустальный шар, но даже и бровей нет! И ресниц! Впервые вижу такое...
- Чего тут странного? Я таким родился. А еще, знаешь, как говорят? "За правду бог лица набавляет".
- Не обижайся, - ответил Брэдвин. - Видишь ли, уж очень ловко получилось, что ты меня нашел - одного живого на целом поле мертвецов. Сначала ты мне крестьянином показался,а теперь... Ты, скорее, на ведьмака похож. У ведьмаков всегда какие-то странные приметы есть. Кривой, косой, глаза разного цвета, бородавки на носу. А ты, хоть и статный, но без единого волоса. Это странно. И еще - ты бормочешь что-то себе под нос всю дорогу... Как будто я с нашей деревенской колдуньей иду. Хоть убей, а старушенция не выходит из головы, как на тебя ни посмотрю.
- Тьфу, - сплюнул я. - Я его нанял, а он еще к моему виду придирается. Бормочу я - значит, молитвы читаю, да будет тебе известно. За тебя же и молюсь, молодь, чтобы ты раньше времени душу с телом не разъединил. Хотел еще тебе мой плащ отдать, да видно, обойдешься. Добро, чую, мне боком выйдет.
- Плащ я себе найду, - улыбнулся Брэдвин. - А ты - колдун, точно.
И он, довольнёхонек, поскакал дальше - будто не колдуна во мне признал, а мешок золота выиграл. А во мне нехорошее сомнение всколыхнулось. Какой же я колдун?
Я невольно потянулся к амулету на шее, сжал его. На сердце стало теплее, но вот на душе - не легче.
- Эй! А ты? - быстро нагнал я Брэдвина. - А ты сам-то, воин, куда свои доспехи подевал? Я ведь тебе тоже на слово поверил.
- Известно, куда, - не оглядываясь, ответил Брэдвин. - Продал всё, а деньги раздал. У меня и кольчуга была, и шлем с наручами... Только мертвецу это всё ни к чему.
- Рановато ты себя в мертвецы записал! И побежал, как заяц от охотников. Чего так понёсся-то?
- Не твое дело, - отрезал Брэдвин. Вся его радость вмиг улетучилась.
- Любовь, что ли, несчастная приключилась? Или долги какие?
- Нет. Молчи лучше, не выдумывай.
- Ну вот, тебе, значит, можно про меня небылицы придумывать, а мне - молчи, - пробурчал я. - Хоть бы к возрасту уважение проявил.
- И сколько тебе лет? - поинтересовался Брэдвин.
- Помню, лет шестьдесят.
- А дальше не помнишь?
- Ты доживи до моих лет - посмотрим, что сам будешь помнить.
- А мне двадцать один.
- Серьезно?
- Что, не похоже?
- Я думал, тебе лет шешнадцать. Наглый ты, невоспитанный, дерзкий сверх всякой меры.
- А ты ворчлив...как раз по годам.
- Уууу, хватит! Не зли меня.
- А то что? Прибьешь кулачищем своего охранника?
- Я молиться за тебя не буду!
- Ладно тебе, Улзен, - помолчав, сказал Брэдвин. - Мы с тобой точно не случайно встретились - с такими-то прозвищами. Твоё значит "беглец". А у меня в родной деревне было прозвище... "выродок".
- Разве оно тебе подходит?
- Еще как. Будет время - может, и расскажу, откуда оно. А пока давай-ка ускорим шаг. Вон, туча какая идет. Надо успеть до леса добраться.
Что случилось с погодой в тот день? Только что Солнце припекало мою макушку и слепило глаза - а через мгновение потемнело всё вокруг, небо заклубилось черными тучами, и ветер поднялся такой, что даже меня сбивал с ног. Брэдвин впереди не то что ускорил шаг - он едва не взлетел к верхнему штормящему океану, как легкая лодочка бедного рыбака.
- Бежим! - крикнул он мне, а я даже не расслышал толком, а догадался по движению губ.
Впереди качался и стонал лес. В глаза летел песок - откуда бы ему тут взяться, на зеленом поле, а я рот захлопнул, зажмурил глаза и рукавом рубахи прикрывал нос, чтобы можно было дышать. Буря? Гроза? Что такое началось?
- Быстрей! - требовал Брэдвин. Он что есть духу мчался к лесу, оглядываясь лишь изредка - проверить, не отстаю ли я. А я видел, как клонятся к земле старые деревья на опушке, и мне совсем не хотелось искать убежища среди их тяжелых толстых стволов. Того и гляди - рухнут прямо на голову! Но и в поле оставаться... На беду я тоже оглянулся. И понял, от чего так улепетывал паренек.
Из угольно-черных туч до земли тянулись рукава смерчей. Будто жерновами они перемалывали всё, что попадалось понизу - траву, землю, кусты, деревца. А пространство между небом и землей помутилось сначала желтым, потом зеленым цветом.
Душа Мира, пронеси нас! Не иначе, это демоническое колдовство!
Я бежал за Брэдвином, уже едва различая впереди его силуэт. Он вдруг начал вилять, как заяц, а я ощутил несколько ударов по спине и плечам. Я пригнулся, на бегу разматывая и накидывая плащ.
- Брэээдвин! - заорал я во всю глотку. - Давай ко мне!
Но он не слышал. Пришлось нагонять его, спотыкаясь об острые камни, невесть откуда появившиеся под ногами. И на голову тоже сыпалось, но я пригнулся, и стало попадать больше на спину. А спина у меня дубленая, много чего выдержать может, тем более под плащом. Я несся теперь не хуже взбешенного вепря, глаза разъедал песок, калиги будто потончали, чтоб я чувствовал каждый ухаб, спина начала гудеть и наливаться болью. Ах ты, чтоб тебя!.. А как же тогда Брэдвин?
Я вцепился в амулет на шее, начал шептать молитву - но куда там, чего глупее вот так, задыхаясь, попытаться произнести защитное заклинание! Плащ то топорщился, будто деревянный, то внезапно опадал, и я получал новые синяки и шишки.
А град становился всё крупнее. И тут я понял, что камни, по которым я несусь - и есть тот град. Не лёд, а каменная крошка да булыжники валятся с неба. Кто ж это устроил?
Наконец я добрыкался до опушки леса, ухватился рукой за ствол какого-то толстого дерева и, оказавшись под его прикрытием, начал жадно хватать ртом воздух. Брэдвин стоял рядом и хмуро меня разглядывал.
- Пить....хочешь? - пытаясь сглотнуть, спросил я.
Он молча принял у меня флягу, отпил немного. Я заметил, что Брэдвин почти не двигает правой рукой, а на виске у него тоненькая струйка крови.
- Сильно задело? - спросил я, чувствуя себя виноватым.
- Плечо болит. Большой камень прилетел. Остальное - ерунда, - ответил Брэдвин, стискивая зубы. - Ты посмотри, что творится!
Я снова рискнул оглянуться в поле. Смерчи пожирали прекрасную и почти родную для меня местность, разбрасывали ошметки, небо наваливалось на ободранную землю и било камнями - и всё это приближалось к лесу, то есть и к нам.
- Пригнись! - вдруг крикнул Брэдвин и, схватив меня за ворот рубахи, дернул вниз.
Мимо просвистел булыжник, сбивший с дерева кусок коры. В меня полетели щепки.
- Это что ж такое? А? Что творится-то? - вырвалось у меня.
- Не знаю. Может, это природное. А может и нет. Может, кто колдуна прогневал. Но при чем тут мы? Идем, Улзен, быстрее.
- Куда? - глупо спросил я.
- Прямо! Нам бы лучше сквозь землю провалиться, но пока такой возможности не предвидится, так что идем! Лес их задержит немного.
Я замешкался, пытаясь припомнить что-нибудь на случай защиты от смерча, но в голове было пусто. Только руки тряслись, чем дальше, тем сильнее.
- Чего стоишь? - заорал на меня Брэдвин. - Беги!
Снова защелкали рядом камни. Я отскочил за деревья и побежал. Приказ есть приказ. Лес вокруг изнывал от ужаса, трещал, качался. Мне казалось, что и мох ходил ходуном, а пни пытались вытащить из земли корни и броситься следом за мной. Я думал, что бегу прямо, но ни направления, ни расстояния не осознавал, только успевал отбрасывать от лица хлесткие ветки, отламывал на ходу острые сучки, на которые мог бы напороться, и перепрыгивал старые поваленные стволы. На паутину даже не обращал внимания. Я был уверен, что Брэдвин бежит следом. С моей комплекцией я выполнял роль тарана, оставляя для паренька безопасную просеку.
Боковым зрением я заметил справа оленей. Они мчались сначала поодаль, потом наравне со мной, а вскоре и вовсе перегнали, отрываясь от взбудораженной земли, взлетая над ней и в ужасе не замечая ничего вокруг. Потом стадо пошло мне наперерез, а я, разогнавшись, на скользком мху не смог сразу замедлиться, и налетел на одно из животных.
Олень шарахнулся в сторону вместе со мной и внезапно провалился куда-то. Я, потеряв равновесие, полетел следом, пружинистый мох исчез из-под ног, а тело моё кувыркнулось в темноту.
Я свалился на оленя, что-то впилось в грудь. Зверь изо всех сил забил копытами по моей селезенке. На глаза у меня навернулись слезы, я отпихнулся от оленя и спиной уперся в стену.
Приглядевшись, понял, что свалился в волчью яму. Олень меня спас. Если бы не его тело и колья подлиннее - был бы я сейчас как решето, да к тому же на последнем издыхании.
А вместо меня умирал олень. Напоследок он извернулся и лягнул меня в бедро.
- Прости, прости, - прошептал я. - Это так вышло. Я не хотел.
Огромный черный глаз покосился на меня и застыл.
- Брэдвин!!! - заорал я, надеясь, что парень услышит меня сквозь грохот бури. Надежда была слабой, но я достал из пояса еще один пентакль и пошептал над ним, чтобы одна монета притянула другую. Один пентакль так и остался у Брэдвина.
- Вот ты где!
Белобрысая голова свесилась от края ямы.
- Давай ко мне! - бодрясь, пригласил я. - Ты ж хотел провалиться сквозь землю?
- Веревка у тебя есть? - спроси Брэдвин.
- Нет!
- А вылазить как будем?
- Вылезем! Давай вниз! Смерчи близко, поди!
Брэдвин поглядел в ту сторону, откуда мы, видимо, прибежали, и выругался, припомнив нескольких демонов Подземелья.
- Ох, ангелы с архангелами, помогите этому отроку! - я сплюнул через плечо.
- Хватит причитать! Говори лучше, как смерчи отвести! Есть же такое заклинание, от стихийных бедствий!
- На это надо много сил, к Великим Белым идти надо! Да и не знаю я такого заклинания! Полезай в яму, пока не сдуло тебя!
- Не полезу! Вспоминай заклинание! Как отвести беду, как снять заклятие, проклятие или что там еще у вас бывает! Ну!
- Слушай, слушай... - от страха я начал задыхаться. Вдруг Брэдвина и правда сдует, пока я тут упрямлюсь? - Есть один способ. Вот, держи-ка монету!
Я встал на кончики пальцев и вытянул из ямы руку с пентаклем.
- Чем это она заляпана? - возмутился Брэдвин.
- Это кровь моя. И ты вторую, свою, монету окропи кровью. И зашвырни их обе подальше отсюда, а после прячься. Понял?
- Не дурак.
Брэдвин пропал. Я схватился за амулет на шее, призвал светлую Велтзиэль, последнюю опору и защиту нашего мира, да будут разверсты её очи над этим полем и лесом... Нельзя же так... Брэдвина отпустил одного, а мальчишка ранен, а я как последний болван, в яму провалился! И толку от меня никакого, только ворчу да шепчу не пойми что, и сам ведь не понимаю, что за слова мне приходят на ум! Страшно от этого! Деревья трещат кругом, дрожит всё, а мне жутко потому, что я знаю то, чего знать не должен. Да не маг же я, не колдун, не ведьмак! Как хочешь назови - нет! Я просто слуга, из украденных. Украли меня из Мармилока, отслужил я своё, да и... У кого отслужил? Неужто правда у нежити? Или не отслужил? Я же Улзен, "беглец"?
Брэдвин снова появился у края ямы и, уже не раздумывая, скользнул вниз.
- Пригнись, - просипел он, приседая перед мертвым оленем и вжимаясь в землю как только можно.
Я подчинился, но плащ накинул на Брэдвина, а сам сосредоточился на амулете и защитном заклинании. Теперь, когда бежать не надо, должно получиться гораздо лучше.
Затряслось кругом. Края ямы начали осыпаться. Ветер завыл, бросая пригоршни черного песка. Что творилось наверху, я мог только представить - но не очень-то хотелось. Один раз взглянув украдкой, зажмурился снова. С неба уже валуны грохались, что ядра из баллисты, грозя насыпать поверх уничтоженного леса курган. Стволы летали, будто запущенные руками великана, который лихо складывал гигантскую поленницу. И всё это - в пыли, в щепе, в обрывках травы, в комьях дёрна, удушливо, без капли дождя. Спаси нас, Велтзиэль!
Некоторые камни всё же попадали в яму, но моя молитва начала действовать, и получить от даже довольно больших валунов мы могли только синяки. Лишь однажды Брэдвин вздрогнул, когда камень опять задел больное плечо - но не проронил ни звука. Ничего, как только выберемся из этой передряги, подлечу Брэдвина, будет как новенький! Почему ж я в своих способностях стал так уверен?..
Мы подпрыгнули в яме, когда неподалеку упало на землю что-то очень тяжелое, огромное. А дыру, через которую мы "провалились", накрыло толстым стволом дерева. К счастью, ветки располагались выше или ниже - иначе бы нам не поздоровилось и под заговоренным плащом. После этих двух ощутимых ударов наверху все внезапно стихло. Я прислушался, не выпуская, однако, амулет из рук.
- Тихо, - сказал Брэдвин, выглядывая из-под плаща. - Думаешь, всё кончилось?
- Погоди, - проговорил я. Помолчал и добавил: - А ты в какую сторону монеты бросил?
- Да вот, как раз в ту, где сильнее всего ударило. И что это значит?
- Значит, пришлёпнули нас. Можно вылазить.
- Да кто пришлепнул?
- Если б я знал...
Брэдвин встряхнул плащ, оставив на полу ямы кучу песка.
- Вставай ко мне на плечи, - сказал я. - Подсажу.
Он так и сделал. Я легко вытолкнул Брэдвина из ямы и услышал его возглас - не то ужаса, не то удивления.
- Что там? - полюбопытствовал я.
- Вылезай, сам посмотри!
- Э, вот так, значит! Погоди, мне это не быстро!
- И оленя тащи. Хорошее же мясо, чего пропадать.
Я снял с кольев обескровленное тело бедного животного, выпихнул его так, чтобы олень оказался на краю ямы. Брэдвин оттащил нашу случайную добычу и вернулся ко мне.
- Давай, я тебе дерево какое подтащу, по веткам вылезешь, - предложил паренек, морщась от боли в плече.
- Куда ты! Я сам выберусь.
Он с сомнением хмыкнул, но отошел.
Я повытаскивал из земли все колья, испачканные оленьей кровью, и размахнувшись, воткнул пару штук внизу, да пару чуть повыше. А еще два взял в каждую руку.Колья были коротковаты. Если бы не это - у меня бы сейчас красовались в груди несколько дыр. Но, опять же, если бы не длина кольев, я бы не взмок так, выкарабкиваясь на свет божий.
Мой рост позволял просто подпрыгнуть и зацепиться кольями за край ямы, что я и сделал. Опершись ногами на нижние "зубы" волчьей ямы, я выбросил руки еще чуть вперед, поднялся на следующую ступеньку весьма ненадежной для моего веса лестницы, и дальше, скрипя от натуги зубами, не без помощи Брэдвина, был возвращен миру людей.
- Великая Велтзиэль! - вырвалось у меня, едва я огляделся вокруг. - Что ж тут сотворилось!
От леса ничего не осталось, только бурелом, вывернутые корни, прибитые камнями ветви, ошметки мха, щедро посыпанные разноцветным - желтым, зеленым и черным - песком. А неподалеку - гигантский камень, прямо-таки скала, прилетевшая с другого края мира и рухнувшая аккурат в полсотне шагов от нас. И порода скальная мне что-то напомнила... Нет на севере гор. А на юге они вот именно такие, гранитные, со слюдяными прожилками, сверкающими на солнце, серые и розовые...Что ж, эта громадина с самого юга за нами прилетела?
За нами ли? Или за кем-то одним из нас?
И откуда я знаю, что на юге горы такие, если мой город - на севере... Одни загадки. Видать, и нежить за мной охотится сильная, раз целыми скалами швыряться может и повелевать. Только кому о том расскажешь? не Брэдвину же. Чем он мне может помочь?..
- Тяжел ты, Улзен! Как будто сам камнями набит! - кривясь от боли, пожаловался Брэдвин.
- Не вывихнул руку? - уточнил я, отряхиваясь от песка. - Эх, помыться бы!
- Да поесть. Я давно уже ничего не ел. Со вчерашнего вечера.
- Так, у меня же... - произнес я и тут понял, что сумки моей нет. Когда я её потерял? И где? Когда по полю бежал, сломя голову? Хорошо хоть, деньги в пояс зашиты, да фляга еще при мне. Но в ней - три глотка осталось, не больше.
- Чего задумался, Улзен?
- Далеко до ближайшей деревни?
- До самой ближней за пару часов доберемся. Предлагаешь там заночевать? - Брэдвин присел на ствол поваленного дерева.
- Предлагаю. После такой встряски надо бы дух перевести. Еще бы мужика с телегой повстречать - чтобы довез, только вот что-то края нелюдные здесь. Мы уже сколько прошли, а так никого и не встретили, - припомнил я.
- Из-за войны, наверное, народ попрятался, - Брэдвин шевельнул одним плечом. - Ничего, доберемся как-нибудь, - без воодушевления добавил он. - Надеюсь, смерч уж не повторится...
- С чего бы ему повторяться? - хмыкнул я.
- А тебе ничего не кажется странным? - удивился Брэдвин.
- Да мало ли какие смерчи бывают.
- Ладно, Улзен, пора убираться отсюда подобру-поздорову, - сказал Брэдвин.
Он встал с бревна и, прихрамывая, побрел по камням, перешагивая через торчащие ветки.
- Я тебе кричал там, на поле, а ты чего не подождал меня? - спросил я. - Под плащом бы вместе добежали, ты бы столько синяков не получил!
- Ага, надо было мне остановиться и ждать, пока ты добежишь, под этим "дождичком"! - криво усмехнулся Брэдвин.
- А я вот слышал, что мастера фехтования, если в дождь над головой мечом размахивают, то совсем сухие остаются.
- Так то в дождь! А тут - камни с неба падают! Только оружие портить! Ну ты скажешь тоже...
- Так что, не отбился бы?
Он без умысла швырнул в меня обрывком мха.
Я поднял на плечи оленью тушу, и мы полезли по бурелому - выбираться к человеческому жилью.
Тучи разошлись, будто их и не было. Ангел Солнца опять воспарил, но казалось мне, что к нам он прикасаться избегает. То ли вину какую чувствует за собой, то ли...
То ли знает, о чем я думаю - и о чем Брэдвину говорить пока не буду. Буря эта, конечно, не случайна. Она преследовала именно нас, кусок скалы упал на то место, куда Брэдвин бросил пентакли с нашей кровью. Но паренёк в жизни еще ничего не натворил, я уверен. А вот я - сбежал от своих хозяев. И теперь они - они, могущественные черные маги! - нагнали меня, чтобы убить.
Дойдем до деревни - распрощаюсь с Брэдвином. Нельзя подвергать его такой опасности. Да и в Мармилок мне теперь дорога закрыта.