"Все! Алес - отвоевался! Теперь точно на пенсию!" - Палыч сидел в кабинете мокрый от пота. У него по делу слетал стражный срок. Раритетный советский кондиционер бестолково рычал и булькал как расстроенный желудок. Капли с лица падали на листы уголовного дела, размывая выполненный на струйном принтере текст. "И хрен с ним. Сейчас как брошу все, и пойду домой!" - Палыч даже схватил со стола ключи и сделал решительное движение в сторону двери, однако зазвонил телефон. Палыч нервно схватил трубку, но собрался и ответил спокойно:
- Слушаю, Борисов.
- Александр, я с тобой развожусь - ты подонок!
- Зачем ты так - я же твой муж.
- Иди в жопу!
Некоторое время Палыч слушал короткие гудки. Затем с какой-то особой нежностью поместил трубку на базу, достал из-под стола бутылку еще прохладного пива, удалил пробку и сделал три жадных глотка. В кабинет вошел старый следователь Соломонов. Он был одет в защитную полувоенную рубашку, похожую на вьетконговскую гимнастерку, узкие, не доходящие до щиколоток фиолетовые брюки и нелепые тупоносые полуботинки с гипертрофированными рантами. Обеими руками он почтенно прижимал к груди ковбойскую шляпу. Соломонов был идиотом.
- А вот Вы, Александр Павлович, не правильно пиво пьете. Я вот, например, дома с утра ставлю в холодильник бутылочку пива и иду на работу. Примерно за два часа до конца рабочего дня съедаю одну соленую рыбку, и пока не доберусь до дома, ничего не пью. Дома достаю из холодильника охлажденную бутылочку и наливаю пиво в стакан. Потом ставлю стакан на стол и хожу, смотрю на него еще минут двадцать. И представляете, с каким удовольствием я потом выпиваю это пиво! - Соломонов закатил глаза, изображая состояние глубочайшего блаженства.
Палыч поставил бутылку на край стола, закурил беломорину и в грубой нецензурной форме попросил Соломонова покинуть помещение. Соломонов считал себя интеллигентом, поэтому обиделся и ушел.
- Иди-иди, не задёрживайся! Эстет сраный!
Успокоившись, Палыч предался своим любимым грезам, о том, как он застрелится из табельного оружия, и тогда все поймут, какой он был хороший и незаменимый.