Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 612-613

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-612

("Письма в никуда"-612)

2018-2020

ПИСЬМО В НИКУДА-6111,5-6114

   5 сентября 2020 года. Лёгкая сказка-микс, перекливается с 6111-ой. Для начала хорошо.

ПИСЬМО В НИКУДА-4949-4951,5

   9 февраля 2018 года. Трудно быть романтичным! Это, знаете, как Пол Маккартни написал романтичную грустную песню "Йестердэй", или как сам Григорий, напившись, свалился в траву и грустно чего-то напевал, не матерясь, как обычно. Трудно это всё...
   Хотя, на фоне возможного секса с узбечкой-уборщицей на этаже почему нет? Конечно, секса этого никогда не будет, но я стал романтичным и печальным. Да и вообще: я же пишу про Кратово! Называется: ностальгическая сказка. Значит, грущу о прошлом.
   Ну и что? Принял я, романтичный, душ, потом помастурбировал: и вот результат: романтичности капец, хотя об узбечке всё ещё думаю.
   Итак, сказка! Печальная аки "Йестердей". То есть, когда "Диззи мисс Лиззи", надо орать и петь рок-н-ролл, но стоит перевести взгляд на самого себя, то печальнее нет повести на свете. И начинается "Йестердей": "Бешенство! Нам грозит коровье бешенство! Кушать хочется, и пузо чешется! Что за жизнь без мяса и котлет? Мне жена сварила котлеты морковные, не-е вкусные!"
   Нет-нет, "Йестердей", конечно, гениальная вещица, особенно, когда говорится, что пузо чешется. Но надо и рамки знать! Иначе от подобного бешенства все узбечки-уборщицы в нашем доме залетят в декретный отпуск! И некому будет убираться!
   Сказка, ещё вам раз говорю. Про Кратово! Печальная. Сидел Витя Морковкин на крыльце дачи, и мячик у него в кольцо не попадает, и ядра абрикосов не колятся. Ну, мячик, понятно, почему не попадает: у Бритни Спирс тоже он не попадает, так как её убивает её же одиночество.
   Если говорить про Витю, то Витя давно должен быть уже убит насмерть, так как одинок постоянно. Как говорится: "Потому что пьян был постоянно". Потому и не снял нашивки взводного. Так как постоянно пьян и наколол их в пьяном же виде.
   Итак, пока на снежных просторах Америки одиночество никак не может навсегда покончить, наконец, с Бритни, Витя был ещё жив! Хоть день прошёл, а ты всё жив! Настанет завтрашний день! Ну а пока что ты жив! Эта животворящая сила жизни пока никак не проявляла себя у Вити. Разве что живот чесался от коровьего бешенства. Но вправе ли мы считать это проявлением особой жизни? Может, наоборот, это проявление Смерти? Старухи с косой!
   В данном кратовском случае это будет медсестра Женечка в белом халате! Смерть в белом халате! Такая: "Пойдём, Витя, со мной! В мир иной!" Когда женщина просит, как тут устоять? Даже песня такая Кикабидзе есть: "Если женщина просит." Ну, Кикабидзе - это такой армянский лётчик-ас, наподобие Вахтанга Камикадзе. Но мало ли, что она просит! Может, она попросит купить ей кольцо или выпрыгнуть из окна дома? Мало ли?
   Так что Витя такой, цепляясь за свои белые тапочки: "Нет! Нет!.."
   "Да-да!" - говорит Женечка и вместо "Теперь я Чебурашка!" включает ему "Похоронный марш"! Если "Чебурашка" и был той зловещей музыкой (зловещей, но не до такой степени), то "Похоронный марш" после него кажется самим "Йестердеем", и Витя благостно засыпает с улыбкой на почерневших губах! Почерневших от одиночества!
   Это же как неусидчивость! Страшнее её нету болезни! Недаром Бритни на другом конце Шарика борется (безуспешно) с этим страшным недугом, парализовавшим её навыки попадать мячиком в кольцо! Но баскетбол! Это же спорт негров! Негры её щас быстренько вылечат от одиночества, воткнув в неё свои чёрные сосиски! И такой хэппи-енд!
   С Витей не всё так просто. Может, у Женечки и чёрная сосиска, но втыкать её она пока в Витю не спешит и говорит: "Сначала мы отрежем тебе левую ногу! Потом правую руку! Потом левую руку!"
   "Побыстрее, Склифасовский!" - говорит Витя. - "И будет, наконец, конец этому чёртовому списку?"
   "Будет, о, Витя! Конец списку будет с отрезанием конца! Списка!" И сама ржёт над своей тупостью, как будто ляпнула что-то Бог весть смешное.
   Но это же бесчеловечно!
   "Как это так: "Покончим с этим отростком раз и навсегда? Не дожидаясь хренотонитов!"?! Как так можно? Это же моё самое Святое! Без него я не смогу брюхатить уборщиц-узбечек, чёрт их побери! Они будут просто убираться, и в декрет не уйдут! Ты сама-то поняла, что сказала?!" - заорал Витя в коровьем бешенстве.
   "Я-то поняла! Я сказала: "Не дожидаясь хренотонитов! В твоём случае "хренотонит" означает "декрет узбечки" или просто "коитус"! Доступно?"
   "Не ругайся непонятными словами и не придумывай новых слов! Тоже мне: разговорилась!" - сказал Витя. - "Во всей цивилизованной Америке твой коитус называется "адюльтер"! И хватит об этом! У меня, чего-то, пузо чешется! Наверное, к дождю. А может быть, к нашествию саранчи! К торнадо! Селю! Короче, если ты его срочно не почешешь, то население Узбекистана выростет на 300% и составит миллиард уродцев, которые рождаются от адюльтера! Старею я сам-то! Не могу почесать не то, что живот: задницу, когда она чешется!" - сказал Витя и заплакал!
   Это были "крокодильи слёзы", которые моментально кончились, когда Женечка своей белой прекрасной рукой залезла ему в штаны.
   "Знаешь, Женечка! Я верю (вот щас именно поверил!), что мы с тобой вдвоём сможем одолеть этот страшный недуг: одиночество! И ещё неоднократно выйдет Витя погулять на узбекские просторы!" - сказал Витя.
   "Балда! Я не чесала тебе! Я ампутировала конец!"
   "Ну приехали! Ну всё ты испортила! Кто тебя за язык тянул! Ненавижу это слово "ампутировала"! Ты бы, лучше, сказала: "Я посмотрела на твою задницу и обнаружила, что она отсутствует!" Ты ведь мне в задницу смотрела, как все опытные офтальмологи?" - спросил Витя, хотя в подобной опытности можно было и усомниться.
   Сам профессор Павлов, шеф Женечки, не поручал ей операций на глаза, только невинные трепанации и ампутации. Глаза же это... Это... Ну, как говорится: "Глаза на ж.пу натяну!" Значит, они представляют какую-то ценность. Про бесценную штуку так бы не говорили. Если "натяну", то, во-первых, надо иметь, что натягивать, а во-вторых, чтобы они, как минимум, были не фасеточные. Это Диалектика.
   Потому что натянуть и отодрать можно даже соседку Светку, когда она пришла и тоже прилипла к полу. Ну и пока её отдирал, на работу-то и опоздал.
   Глаза у неё в этот момент (натягивания на ж.пу) были, наверное, как 5 копеек, и она такая: "Даст ист фантастиш! Хоть айм и фром Узбекистан!" "Светка" по-убекски будет "Гюльчитай": "гюль" - "глаз", "читай" - "читай при свете", то есть, "Светка", много света.
   И эта Светка такая: "О, Мой Победитель Кубарев! Даст ист фантастиш! У меня не было лучше секса за всю мою никчемную узбекскую жизнь! Жаль только, что я - несовершеннолетняя, и тебя, конечно, посадят за изнасилование несовершеннолетней!"
   И у Кубарева челюсть такая бряк! на пол! И глаза как 15 копеек! А всё потому, что Кубареву в своё время вовремя не сделали "Килмариим", то есть, "Обрезание"!
   Женечка про это знала. Она-то обрезание (а правильней: кастрацию) Кубареву и не сделала!
   Так как тайно любила его и посещала тайно его как любовника!
   "Да!" - сказал щас Витя. - "Кубарева за решётками будет согревать негасимый пламень твоей негасимой любви! И теперь сквозь решётки видит он небеса! Небо "в клеточку", друзья "в полосочку"! "Йестердей!" "Молчать! Никаких "Ласточек"! Тюремные блюзы запрещены!" Так что Кубарев-то попал! В назидание всем узбекским товарищам!"
   "Да! Я не кастрировала Кубарева, потому что у нас скоро должен был родиться ребёнок!" - сказала Женечка в ярости коровьей и в коровьем бешенстве!
   "Так-так! С этого момента, пожалуйста, поподробней! Я зап-писываю!" - сказал Витя.
   "Попробуй!" - сказала Женечка, так как правую руку-то она уже отрезала у Вити.
   "Ну я выражаюсь фигурально!" - сказал Витя. - "Пока ещё бьётся сердце в моей груди, пока течёт кровь по жилам, я могу записывать левой ногой!"
   "Давай, валяй!" - сказала Женечка. - "Дитя было прекрасно! Оно было прелести узбекской чистейшим образцом! И мы назвали его Гюльчитай! Оно так орало! Так гадило в пелёнки! Это было так прекрасно! Так романтично!
   Но Кубарев с каждой описанной пелёнкой, как бы, стал отдаляться от нас с чилдреном! Он стал непредсказуемым и опасным для общества! Конечно, не до такой степени опасным, как был новорождённый Гюльчитай, но тоже ничего себе.
   Однажды Кубарев приставил к моему горлу свой причиндал и сказал: "Выбирай! Или я, или этот Гюльчитай! Или я ухожу к Виктору!" Вот, что он мне сказал!
   Ты, вообще, записываешь? Записал?"
   "Нет!" - нагло сказал Витя. - "Меня не интересуют ваши подробности! Единственное, что я записал: это реалистичное изображение тётки Наташи с волосатыми подмышками!"
   "Покажи-ка!" - попросила Женечка. - "Эта Наташа выглядит в точности, как мой Гюльчитай: тоже наоралась, поцапала сиську и заснула мокрая! Но я говорю о прекрасном бородатом Кубареве! Рисуй его!"
   "Этого недоноска? Да никогда! Лучще я ещё нарисую ещё одну тётку: Памелу Пенизаурус!" - сказал Витя. - "Та хоть бороду-то сбривает! Ненавижу эти секси-бородки!"
   И стал рисовать. Пока он творил, Женечка снова стала рассказывать: "Он отдалялся всё больше и больше в направлении к Виктору! Кажется: вот он, его перец, его бородка, ан, нет! Он уже под одеялкой у Виктора!
   Мне это стало осточертевать. Я стала дежать Военный Совет с Гюльчитай. Она сказала: "Я думаю, его следует уничтожить физически! Вот так! Или так!"
   И она показала рукой и молотком.
   "Нет! Найн! Никакой крови!" - сказала я. - "Хотя... крови? А это идея! Разрежем его на куски, а всем скажем, что произошла медицинская ошибка! Мало ли! Анестезией отравили или пришили лишнюю ногу! Главное, что меня не заподозрят, и всё шито-крыто!"
   Так и порешили. Настала ночь перед Операцией! Медицинской Операцией!
   Кубарев был не спокоен! Его бородка встала дыбом, и он бредил: "Женечка! Нет! Нет!"
   "Чего "нет", милый?" - спосила я его.
   "Нет! Ты не Женечка, которую мы все знали! Не жизнерадостная и полная "фан", не хохотушка! Не харизматичная и не спортивная! И даже не болеющая гонореей! Ты - Кугель!!" - говорит.
   "Кто?" - спрашиваю. Каких только прозвищ у меня не было: и Изольда Меньшова, и Соня-Золотая Ножка, и мисс Гугеншвах! Но Кугель? Откуда он, вообще, нахватался таких имён?
   "Нет, Кубарев, милый! Я не Кугель! Я другая!" - говорю. Как альбом есть: "Другой".
   "Нет! Я точно знаю, кто ты! Ты - Кугель! Ты отравила Короля Людовика Н-цатого, а потом подослала Фелдона к Брекингему, и Фелдон погиб! Впрочем, как и Брекингем! Ты - Миледи Кугель!"
   Никогда меня ещё никто так не оскорблял! А глаза у самого так и блестят: наконец-то оскорбил хоть кого-то за свою никчемную жизнь.
   "Вот, читай!" - я сунула ему под нос паспорт. - "Читай! "Женечка Супостатова"! Никакая не Кугель!"
   "Ничего не значит! Вы - с-с-сговорились! С Гюльчитай! И спрятали труп! И смыли всю кровь! Зачем вы смыли кровь?! Убийцы! Труп в сейфе!" - говорит.
   Видимо, опасность для общества переросла в шизоидально-маниакальный психоз. Такое известно истории и медицине известно: у Рулера такой был.
   "Успокойся, Кубарев милый!" - сказала я. - "А то ты не сможешь подготовиться к предстоящей Операции!" ("Чего-то лишнее ляпнула?")
   "Какой ещё Операции?" - психоз Кубарева перешёл в подозрительную стадию. В этой стадии больному надевают смирительную рубашку и запирают в белой комнате, чтобы он спокойно и методично бился головой об войлочные стены.
   "Ну, Операция-Операция.., - сказала я. - "У всех бывает! Обычная! Пересадка в матку яичников обезьяны!" ("Может, опять не то сказала? Но ведь сам профессор Преображенский пересадил Полиграфу Шарикову их! Это же классика!")
   "Но я не хочу яичников обезьяны! Я хочу женские!" - сказал Кубарев.
   Я, конечно, понимала, что добиться согласия пациента - самое сложное. В крайнем случае, можно оперировать и без его согласия. Гюльчитай согласна с этим.
   "Кстати, где Гюльчитай?" - спросила я Кубарева и стала дёргать его за бородку. - "Ах ты, паскуда! Упустил дочку! Не доглядел! Куда она пошла, кровинушка?! За окном холода и вьюга! Кубарев! У тебя с головою туго!"
   Но оказалось, что Гюльчитай всего лишь на кухне с.ёт в банку с вареньем. Кубарев потом такой: "Засахарилось-засахарилось!" Это же дерьмо!" И будет сотню раз прав.
   Если, конечно, переживёт Операцию! Многие великие умы перед Операцией умирали от страха! Смерть от страха была бы выходом для всех нас, но Кубарев, нахал, был ещё жив! Осмеливался жить, нахал!
   Ты меня, вообще, конспектируешь?" - спросила Женечка Витю.
   "А как же?! А ты как думала?" - в блокноте у Вити был изображён кубический член! Это было единственное, что он умел рисовать.
   И даже, даже, говорим мы, на Конкурсе Рисунков! На этом Конкурсе Витя занял Почётное Последнее место, так как жюри не поняли, что за птички изображены в углу картины "Кубический член". То ли колибри? То ли страусы? Не поняли.
   Витя это и сам слабо понимал. Но это же Живопись! Многие умы ею грешили: Микеланджело, Савраскин, Витя... К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-6114-6116,5

   7 сентября 2020 года. Сказка про отважнутого (не надо мне подсказывать!) Колобка! А вы думали Херлока Шолмса! Ну да, в параллельной реальности он Колобок и есть.
   Колобок, который не щадя живота своего, борется с Тремя Поросятами, опутавшими преступными сетями весь Лондон! Ударение на втором слоге: Лондон. Динь-Дон! Вините доктора Дин-Дона, который прописал мне эти линзы! В очках я выгляжу похотливее! (Какой ещё Дин-Дон?)
   Открыла Америку. В очках все выглядят похотливее. Вы думаете: ботаник! Ан нет: сексуальный маньяк-извращенец. Но наша сказка не о нём, а о Любви.
   Любовь Колобка-Херлока жила на пятом этаже, почти где Луна, вместе с Поросятами и называлась она: Матка Поросят. Вы думали: Поросята уже сами по себе всегда во все века были. Нет, это, мягко говоря, не так.
   У них, как и у репликаторов, была Матка. Она их произвела на Свет Божий. Свет? Свет с маленькой буквы. Свет.
   Итак, её-то и любил Херлок. Спрашивается: за что? А просто так, раз Херлок такой же извращенец в очочках. В пенсне, скажем. Зрение потому что слабое, вот и "Ля мур!" и глазами так!
   Итак, однажды Херлок решил разыграть Поросят и их мамашу. Тогда он ещё не любил Матку ихнюю.
   И он бросил в их окно дымовую шашку!
   Ну, Поросята такие, подобно чёрным и жёлтым людям: "А-яй!" и давай бегать! Мы же, серые люди, всегда спокойны! Что касается Херлока, то он вообще коричневый человек. А вы что думали? Годы шизанутого Дефективного Метода не прошли даром. Он стал из белого человека сначала жёлтым, потом серым, потом коричневым. Так-то, братаны! Ну и он спокоен.
   А Матка сразу бросилась к своему сейфу, в котором хранила карандаши и перфоленты. Денег - ни копья. И давай пытаться открыть его! Забыла от страха совершенно шифр.
   Шифр, конечно, был такой: "322-223".
   Ну и Херлок такой коричневый галантно так говорит: "Вам помочь?"
   "Если вам не сложно!" - говорит Матка.
   "Не сложно!" - говорит Херлок и тюкает Матку по затылку ручкой револьвера. Это и есть пресловутая помощь. С подобной помощью сейф, конечно, не открыть никак.
   Ну, упала Матка, а огонь всё глуше-глуше! И ужас режет души напополам!
   Делать нечего, пришлось Херлоку снять штаны и помочиться на это безобразие.
   Огонь утих.
   "Так спасибо тебе, Херлушко, за мочушку!" - сказали, возвращаясь в дом, Поросята.
   "Вами, отрыжками муравьеда, я после займусь! Спасите сначала Мать!" - говорит Херлушко.
   А Мать лежит без признаков жизни.
   Вот тут-то Херлок и втюрился в неё по самые уши. А что? Лежит, никого не трогает, мозги не выносит, скандалов не устраивает: идеальная жена!
   Но что-то его, Херлока, симпатичного, всё же смущало. Жена-то жена, но что скажет Леди "Н"? И, главное, доктор Катсон? Будет ли он после подобного союза записывать великие похождения Херлока? Не знаем, не знаем. Вот и Херлок не знал.
   Поэтому он только чмокнул Матку в низкий лобик и поехал в Суссекс в гости к пчёлам-самоубийцам. На время отложив свою похотливую Любовь в сторону.
   Пчёлы были прекрасны! Такие жёлтые с чёрными полосками. Не надо подсказывать. Да! Это с полосками осы. А какая, нахрен, разница? Осы-пчёлы, всё едино самоубийцы.
   Осы, конечно, тоже на пасеке были и взревновали Херлока к пчёлам.
   И говорят: "Вы, пчёлы, поляну попутали! Чешите лыжи отсюдова! Валите грабли! Канайте, вообще, редиски!"
   Страшно, страшно! На жаргоне, по фене, главное. "Канайте, мол!"
   Но пчёлы не испугались, так как всё равно были одной лапой в могиле. Постоянная страсть к самоубийству вызвала в них пуленепробиваемость, как говорят америкросы: буллетпруф. Ну или стойкость.
   Они говорят: "Век воли не видать! Сами канайте отсюда! Херлок - наш с потрохами!"
   И давай пытаться отгрызть ноготь на лапе, на которой его никогда не было, в знак доказательства. Ну как зеки делают.
   Не все, конечно. Опущенные или "петухи" так не делают.
   Итак, совсем разозлили ос! И они принялись кусать первое, что попалось под руку! Ну, как разозлённая "пёстрая лента" кусает! Первым попался Херлок.
   "Что вы себе позволяйт?! Некрасиво себя ведёте!!" - заорал он.
   От невыносимой боли!
   Конечно! Одна самая продвинутая оса укусила его в перец!
   Всё! Капец осам! Нельзя кусать Херлока за низ, это ещё в Правилах Боёв без Правил оговаривается. Кто укусит за низ - дисквалифицируется.
   Итак, побежал Херлок на местный водоём, чтобы остудить рану!
   Водоём. Ну да! Вода облагораживает.
   А на водоёме том мыла бельё как раз девушка Алёнушка. Да какая она девушка? Она стала матёрой бабищей.
   После конца эпидемии "Т"-вируса прошло сто лет! Конечно, бабища.
   Увидал её Херлок, оттолкнул и бросился в воды водоёма! И никогда уже воды речки не обнимут моё тело! Ещё как обнимут.
   А толкнул он её оттого, что любил другую: Матку. Так что все прочие девушки временно пошли нахрен.
   Поплавал такой Херлок, поплавал и думает: "Лучше синица в руке, чем журавль в небе! Чем Матка в небе! Не приволочься мне на коротке, по-военному, за этой бабищей? Хотя... У неё уже и внуки есть! Столько времени прошло! Конечно, есть!"
   И ему невдомёк, что у "Т"-инфицированных родятся сплошные мартышки, а не дети. Так что, конечно, детей и внуков-то у неё нет!
   "Девушка, а, девушка!" - сказал из воды Херлок. - "А не подашь ли добру молодцу трусы?"
   На берегу оставил неосмотрительно.
   "Не подам!" - сказала грубая Алёнушка. - "И я бы грохнула и всех вас, если бы не было столько работы с этим бельём!"
   Я же говорю: бельё она стирала.
   "Да брось ты это своё бельё!" - сказал Херлок. - "Я тебе дома торт куплю!"
   Врал, конечно. Торт денег стоит, дорогие мои! Надо какое-то дешёвое свежее решение, чтобы и трахнуться по-быстрому, и в лишние расходы не влезать.
   "Девушка, а, девушка! А у вас вся грудь белая!" - говорит далее Херлок.
   Грудь была. Я же говорю: она и до "Т"-вируса была, а после так вообще разрослась.
   "Вам нравится моя грудь?" - зарделась Алёнушка.
   Несмотря на всю свою грубость, она любила свою грудь, хотя та, конечно, перевешивала иногда, и Алёнушка падала носом в землю. Хорошо: в землю. Иногда и в гумус, если это случалось посреди гумуса.
   Итак, Херлок вышел такой голый и давай расстёгивать пуговицы на кофточке Алёнушки, чтоб оголить грудь: "Так лучше!"
   Уж не знаем, не знаем. Лучше или нет? С одной стороны, может, он так клеится? Да и тело должно дышать. Но с другой: он - идиот.
   Итак, говорит Алёнушка: "А не принести ли добру молодцу ещё графинчик?"
   "Ещё"! Видали? Как будто он какой алкоголик.
   Да нет. Графинчик воды!
   "Давай тащи!" - сказал Херлок, и вот тут-то и прилетела одна оса-самоубийца!
   Они тоже стали самоубийцами по примеру пчёл.
   И говорит: "Херлок! Опомнись! Шестой пьёшь!"
   "Да пошла ты! И пошёл шестой!" - сказал Херлок. - "Ты видала эту бабищу? Вымя литров двадцать! Ножки: вы от счастья запоёте!"
   "Берегись, Херлок! Она тебе в бабушки годится!" - сказала оса. - "Да и с нею ты изменяешь нам, осам, которые любят тебя, охламона!"
   "Да подождите вы! Весь химический мир Франции оденется в траур, если я не трахну эту бабищу! Только не будет бульвара "Бабища"!" - сказал Херлок.
   Чего-то, не то сказал. Какая ещё Франция? До Франции ещё ехать и ехать, снега, да снега. Тут же - лето! Суссекс!
   Оса покрутила щупальцем около виска, что значит: "Дурак и не лечится", и полетела обратно к своим товаркам.
   Хорошо. Конечно, мы тоже порицаем Херлока за похотливость, такой лондонский похотливый хорёк.
   Он принялся применять свой Метод: "Осы, конечно, не пчёлы. Они бы и не подумали так высоко строить дом. Вот если бы, пчёлы были осами! Но и тоже бы давали неправильный мёд. Осы, конечно, дают неправильный мёд, совершенно неправильный. Он называется юшка или сперма.
   Да нет, нет, конечно, нет. Они даже спермы нормальной дать не могут. Совершенно бесполезные трутни.
   Остаётся один выход: если не самому пойти и истребить всех ос, то поттолкнуть их к самоубийству. Щас это модно. Сначала ос поттолкнуть, потом пчёл, а уж потом и самому гикнуться! Редкая птица долетит до середины Днепра! А если и долетит, то так гикнется, что копыта отбросит! Гикнулся!"
   Итак, диспозиция была ясно: пчёлы и осы не хотят убиваться, Херлок хочет, но ещё не знает, из-за чего, а птица гикнулась. Птичку жалко.
   И тут в имение Херлока, точнее, на пасеку явился преступный Поросёнок Наф-Наф!
   Он был чем-то опечален, и мы вам скажем, чем именно.
   Его мамаша умирала и завещала всё добро (а мы вам скажем, что за добро: коллекция ложек и фарфоровое яйцо) завещала не им, Поросятам, а какому-то Херлоку.
   Вероятно, этот Херлок её пленил своим дибильным Методом.
   Он же ей что сказал: "Вы, говорит, беременны!"
   "Нет! Не может быть!" - говорит она.
   "Конечно, не может быть, но мой Метод никогда не ошибается!"
   "Да выкинуть к чертям ваш Метод!" - говорит Матка.
   С тех пор и полюбила. Фарфорового яйца Херлоку только не доставало. Без него он жить, конечно, не мог. Да и без ложек. Лучше бы это были вилки или штопоры.
   Итак, Наф-Наф был очень зол, очень!
   "Семья сказала, чтоб ты пошёл и извинился!" - сказал он Херлоку.
   Как известно, мафиозная семья превыше всего.
   "Да за что?"
   "Есть, видимо, за что! За ложную беременность!" - Наф-Наф.
   Делать нечего. Распрощался Херлок со всеми осами и пчёлами и поехал обратно в Лондон. Лондон без него соскучился.
   Приезжает: глядь: действительно: Мать помирает!
   И вдобавок беременная!
   "Кто ж такое с тобой сделал?" - спросил Херлок.
   "Ты и твой Метод!"
   "Но это невозможно, невозможно!" - сказал Херлок.
   "Возможно! Ты оставил мне свой носовой платок, а он был измазан в сперме! Я засунула платок себе в промежность: и пожалуйста! Я беременна!" - Матка.
   "Как говорится: дурная голова рукам покоя не даёт! Я же для чего тебе оставил платок? Чтобы ты сморкалась!" - сказал Херлок. - "Ну ладно! Щас я приму роды, и подымем младенца!"
   "Уже поздно! Я умираю!" - сказала Матка.
   "Не смей умирать, пока я тебе не разрешил!" - сказал Херлок. - "А то убью!" Железная логика.
   Итак, родила Царевна в ночь, то ли, сына, то ли, дочь! То ли, неведому зверушку! А мы вам скажем, какую именно: мартышку! Так как Херлок был инфицирован "Т"-вирусом.
   Ну и давай благодарные родители мартышку эту поднимать.
   А она такая вся пушистая, волосатенькая, ей бы только колбаситься, а подниматься не хочет.
   Да ещё эти: Леди "Н" и Катсон всё бубнят: "Как ты, Херлок, мог? Семья этого никогда не поймёт!"
   А как он мог? Это всё платок. Оренбургский пуховый платок.
   "Ладно!" - сказал Херлок Катсону. - "Давай пиши "Новую Историю Собаки Бакервилей"! Запятую поставь. Однажды была ночь! Восклицательный знак поставь.
   Я, то есть, доктор Катсон, не спал. Не спалось мне. Я думал: "Кого бы мне ещё вылечить от простатита с помощью мышьяка? Миссис Хадсон уже вылечил, Леди "Н" вылечил, а Херлок не болеет ничем, кроме геморроя! Кстати, геморрой с помощью цианистого калия уже у домашних женщин тоже вылечил.
   Они всё такие: "Это невозможно, невозможно! Женщины геморроем не болеют!"
   Всё равно на всякий случай вылечил. Мало ли. Не болеют-то не болеют, но заразить сами могут преспокойно им.
   Оставалась одна Собака! Она жила на болоте, а, значит, болела всеми возможными венерическими болезнями. Как-то: плоскостопие, ветрянка и перхоть. Её сам Бог велел лечить.
   И вот я такой, доктор Катсон, пошёл ночью на болота! Ночь была такая.
   И говорю Собаке: "Приходи ко мне лечиться и Собака, и волчица!"
   Записал? Дай глянуть!" - сказал Херлок.
   Глянул. Вместо всех записей в блокноте была только обнажённая голая Леди "Н" изображена.
   "Нет, Катсон! Постарайся ещё! Пиши: "Я пришёл и говорю Собаке: "Кто из болот ко мне придёт, тот засосу, и он умрёт!"
   А Собака такая: "Тявк!"
   "Тявк, мол!" - что значит: "Совершенно не хочу лечиться! И моё место не здесь, в психбольнице, среди насильников-потаскунов, а на воле и в свободном обществе!"
   Я, Катсон, сказал: "Но вы напали на Сэра Генри и нанесли ему увечий!"
   "Я была в аффекте!" - сказала Собака. - "Генри сам виноват! Он и есть потаскун. Он хотел со мной переспать!"
   "Не может быть!" - сказал я. - "Генри - один из самых уважаемых отбросов нашего прогнившего общества! Если уж он и хотел с кем переспать, то это с Бэримором или, на крайняк, с женой Бэримора! Которую ты, псина, тоже покусала! Тоже напала на неё! Тебе, вообще, не совестно? Не стыдно? Они что, для этого развешаны, чтобы их кусать?!
   Приговариваю тебя к 12-ти часам покрасочно-исправительных работ в замке Бакервилей!" Я сказал!
   Псина нехотя собрала свои жалкие пожитки в узелок, как в своё время Чипполино, и пошла работать. Работать надо, работать! А я после работы!
   Так я её от геморроя и плоскостопия не вылечил." Написал?" - спросил Катсона Херлок.
   И снова взглянул в блокнот. Ничего не изменилось, но только у голой Леди "Н" появился мужской член! Катсон его нарисовал вместо "Записок о Херлоке Шолмсе и Катсоне".
   Конечно, стараться дальше было бессмысленно. Катсон доказал свою бездарность в плане записок. Но не в плане члена. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-6116,5-6119

   8 сентября 2020 года. У меня щас такое подобие Болдинской осени: похабщина так из меня и прёт. Папа говорит: не бывает злобной или доброй похабщины.
   Я сам говорю: "5 бонусов! Пора девок домой приглашать: разбогател!"
   Вот щас сижу и думаю, как бы это я их пригласил? Даже не как бы пригласил, а что бы было потом? Ну а вообще, конечно, как я ходил в ЦЭ в диспансер. Никого я не приглашу, моральный импотент я.
   С другой стороны, немного жестоко запрещать мне похабщину в эфире, так как старые изврашенцы (типа меня) могут её гнать и гнать.
   Ладно. Сказка о Биллис барбекю намба ван! Жил был такой Биллис. И был у него пенис. Это что, похабщина такая начинается, что ли? Откуда мне знать?
   Хорошо! Жил-был Биллис, и пениса у него не было! Ещё лучше.
   Хорошо, хорошо. Жила-была девушка! У неё-то точно ничего подобного не было, кроме критических дней.
   Вон, я смотрел классный муви "Не в себе". Там одна тёлка попадает в психушку по ошибке.
   И в неё кидаются окровавленным тампоном! То есть, критические дни-то есть!
   Там все женщины и все мужики лежат в одной палате.
   Ну и конечно, к ней подваливает такой взволнованный Джейкоб: "Я - Джейкоб!" А сам трясётся весь от страха, но за руку её хвать!
   "Пошёл вон, извращенец!" - сказала она ему.
   А может, он не извращенец, а просто обеспокоенный гражданин? Может, он чего хотел? Может, ему неймётся? Там же из женщин всего одна сука, которая тампоном и бросилась, да ещё кричала: "Элиссон обо.салась!"
   Разве её можно считать нормальной женщиной? Вот и Джейкоб её трахать не хотел. Да, честно говоря, и я бы не захотел: такая бледная, как поганка, лобик низкий, глючит чернотой палаты, да ещё кидается своими тампонами!
   Разве они для этого купленные, чтобы ими кидаться? Дура, короче.
   А наша баба ничего себе ещё. Даже до психушки парня к себе привела в дом: "Виз из май хоум! Плейс, вере ай овн дриминг оф ю, дир!"
   То есть, в переводе: "Это мой дом! Место, где я храню мечты о тебе, дорогая!"
   Ну и скажите, где здесь похабщина? Написал уже 7 страниц, а похабщиной и не пахнет.
   Хорошо. Сказка совершенно без неё! Сказка про "Звёдные Врата"! Пусть бросит в меня камень тот, кто скажет, что подполковник Картер похабна! А ещё лучше: что лейтенант Звонарёва такая!
   Ну конечно, Картер-то спит с Питом, но вот любит ли она этого Пита? Глазки маленькие поросячьи, всё время говорит красивые слова о любви! У Картер-то глаза в разы больше, и говорит о телеметрии дальнего космоса: "Ты не представляешь, насколько там много этого космоса!"
   Звонарёва же вообще ни с кем не спит. Разве что с любимым котом. Как говорится: "И через день он вспомнит имя любимого кота!" "Всё отняли! У меня может быть приступ!" "Мне всё равно: я медик!"
   Кто же у нас медик? Полковник Жуков? Ну да! Медик ещё тот: все болезни от головы! И бац! по голове бутылкой!
   Нет, уж если кто и медик, то доктор Фрезер! Жаль, её уже убили на какой-то там планетке. Так что с медиками недобор.
   Эта тёлка, вот я вам ещё раз говорю, дала по морде медбрату!
   Медбрат такой бородатый пришёл: "Сука! Ты напала на меня!"
   Потом добрый Айболит ей говорит: "Вот тут написано, что вы напали на нашего сотрудника! Вы опасны для себя и окружающих!"
   Если уж кто там и опасен для себя, то это сука, которая кинула тампоны! Во-первых, может, не вся кровь в них впиталась. А во-вторых, эта кровь будеть капать на простыню. Это нормально? Нормально, вообще?
   Где, скажите, нянечка, которая это уберёт?
   Вот, когда меня положили в Склиф, и я изгадил всё одеяло (так как связали), то нянечка была. Даже потом была с "уткой". Так что с нянечками был полный порядок.
   Но тут? Кто в эту берлогу пойдёт? Элиссон, конечно, обо.салась, но сама будет стирать простыню.
   По-моему, так. Итак, Жуков и прочие никогда не обо.суться! Почему? Да потому что это запрещено Уставом ВВС.
   Скажем, прибудут они на планету кубриков, где туалетов ваще нет! Как тут не нарушить Устав ВВС? И нельзя. И пусть канают эти кубрики!
   Их надо переселить на планету, где туалетов навалом! Скажем, к ашанам! Вот, радости-то будет!
   Ашаны такие: "Но нам самим не хватает!"
   А кубрики такие: "Ур-ря!"
   Как, помните, кот заржал, когда Миронов явился срезать гипс. Гипс тогда Миронову по глазу съездил, а кот ржал сидел.
   Итак, диспозиция ясна: планета Кубриков. Уныло течёт арык, грустно орёт ишак, печально катится перекати-поле.
   "Думается мне, - уныло сказал Дэниэль Джексон, - что о клозетах тут вообще никто и не слыхивал!"
   "А это что такое? Что это?" - стал подпрыгивать на земле Жуков.
   Это же бесплатный клозет! Вот только, разрешено ли это уставом ВВС? Или Устав глаголет: "Девочки - налево, мальчики - направо!"? Это ж классика!
   "Я бы пошёл с девочками налево!" - подумал Дэниэль. - "Хотя... С нашей девочкой? Знаете, почему у неё нету на Земле парня? Потому что она фригидная и холодная, как морозильник!"
   Ночь так длинна, а я холодна! Но не думай: я не грущу! Я так сама хочу! Полная шизоидная фригидность, как и у суки с тампоном.
   Итак, Звонарёва пошла налево!
   Вернулась она через секунду с расстёгнутой ширинкой и с круглыми, как 5 долларов, глазами!
   "Там!.. Там!" - бормотала она.
   "Что ещё "там"?" - не понял Жуков. - "Висит на дереве повешенная семья угрорусов?"
   "Хуже!" - сказала Звонарёва. - "Там - ресторан "Сельский домик"!"
   "Ерунда! Не может быть!" - сказал Жуков. - "Сельский домик" давно стырили с Земли инопланетяне ржавеющие! Не может быть!"
   Однако, все пошли и действительно увидали "Сельский домик".
   Вероятно, ржавеющие были кубриками.
   Жуков толкнул дверь с решительностью, как камикадзе перед вылетом. Как Никулин в номер Анны Сергеевны.
   Действительно, кубрики сидели за столиками и веселились. Среди них витал девиз: "После нас - хоть потоп!"
   Так как они, конечно, ржавеющие, и потоп лучше потом, чем щас.
   Жуков не стал вдаваться в их проблемы и снял со стены винтовку!
   "Мама! Мамайя-геру!!" - завопили местные проститутки. - "Он нас всех щас трахнет!"
   Они ещё Наполеона видали.
   "Да! С вас и начнём!" - сказал Жуков и выстрелил в аквариум!
   Несмотря на всю свою ржавчину, кубрики любили рыбок и разводили их в аквариумах. Вода полилась за шиворот кубрикам! Они стали ржаветь!
   Тем более, что проститутки ржавели сильнее! Они все повалились на колена! На арена! На Макарена!
   "Ты что, дурак?" - выхватил из рук Жукова ружьё Дэниэль. - "Они же могут быть ценными артефактами!"
   Жуков и сам уже был не рад, что выстрелил.
   Мимо них прошла прекрасная ржавеющая женщина, так одна рука у неё отвалилась!
   Да и одна грудь тоже!
   Не гоню ли я похабщину? Это ж правда: груди у них есть! Они даже ими гордятся и устраивают конкурсы, у кого грудь красивее. Я, конечно, в этих конкурсах не выигрывала! Это не я говорю, а одна мамаша про конкурсы Красоты. Да уж куда тебе выигрывать!
   А эта прекрасная девушка могла и выиграть.
   Поэтому Дэниэль бросился к ней и принялся прилаживать грудь обратно, неодобрительно посматривая на Жукова.
   "Нужен фен!" - сказал ранее всё время молчавший шолва Апохрен.
   "Что ж ты раньше-то не сказал, шолва!" - сказала Звонарёва. - "У меня должен где-то быть!"
   И она принялась искаться в своей сумочке. Сумочки у них ещё есть. Я имею в виду женщин с Земли. У кубриков, похоже, сумочек не было, и они продолжали ржаветь.
   Тут пришёл некий кубриковский бородатый медбрат!
   И кубрики дали ему по морде!
   Не разобрались впопыхах. Хотели Кока, а съели Кука!
   Жукову надо было врезать за неумение пользоваться огнестрельным оружием ружьём.
   Но, вообще говоря, медбрат тот был не кубрик! Это был местный Терминатор местного пошиба. Он прибыл из кубриковского будущего, чтобы погасить Восстание Машин! Или, наоброт, раздуть пламя Восстания Машин!
   Жуков сказал: "Здесь это дерьмо, этот медбрат, командовать не будет!"
   И тоже врезал ему по морде! Зря, только руку отшиб.
   Медбрат был стальной. Как говорится, выкован из камня и стали, если бы был под бомбами. Хорошо, бомб пока никаких не было. Была одна, "зажигалка", но её потушили воды из аквариума.
   Итак, медбрат пока безмолствовал. Неистоствовал. Нет. Молчал просто. Он думал своими механическими мозгами: "Чегой-то, эти четверо на кубриков мало похожи! На кубриков в широком смысле этого понятия. Да и дамские сумочки у них есть. Вероятно, это провокация! Линять надо отсюда, линять!"
   Тикать, если точнее.
   И он предпринял попытку смыться!
   Жуков схватил его за шиворот: "Чего-то, слишком быстро управился, как я погляжу! Не так быстро! Живым ты отсюда не выйдешь!"
   "А это видал?" - спросил Терминатор и показал кукиш.
   "А это видал?" - спросила Звонарёва и сунула ему под нос окровавленный тампон! От себя отрывала. От собак отрываю - тебе даю пищу.
   "Нет! Только не это! Это напомнило мне моё мамо!" - сказал Терминатор. - "Мой мамо Хатор!"
   Час от часу не легче. Хатор известна как матка глоольдов! Какая она ему мамо? Или он тоже глоольд?
   "На Земле разберутся!" - сказал Жуков и потащил Терминатора к "Звёздным Вратам"!
   "Нет, нет! Только не к пиву!" - орал бородатый.
   Он думал, что за "Вратами" пиво. Сейчас ему такое пиво покажут! В "Зоне-51"!
   "Вот тут написано, что вы отрастили себе бороду, напали на мирных кубриков, и что мама ваша - Хатор! Можно подёргать бороду?" - спросил генерал Бауэр Терминатора.
   "Можно! Спецклей! Бороду мыть можно!" - сказал тот.
   "Но как вы дошли до жизни такой? Как вас угораздило стать сыном Хатор?"
   "Бес попутал! А на кубриков я не нападал. Они сами подошли ко мне: "Я, мол, Джейкоб!" Извращенцы. Да за такое убить мало!" - сказал Терминатор.
   "Значит, вы утверждаете, что стать сыном Хатор вас бес попутал? Хорошо. Но кто же тогда уважаемый отец?" - спросил Бауэр.
   "Хоть убейте - не знаю! Видимо, Хатор-то межгалактическая шлюха! И планирует вторжение на Землю!" - сказал Терминатор. - "Но матерью она была первоклассной! Сладок кус не доедала! Это: "Я же вас выкармливала, я же вас выпаивала!" Ну и про кус."
   "А тут написано, что Хатор-то - шлюха и отвратительная мать!" - сказал Бауэр.
   "Ну, это с чьей точки зрения смотреть. Она была многогранной шлюхой. Сначало-то у неё с детьми не ладилось. Нарожает глоольдов - так они все горят в бензиновой ванне! Отсюда и говорят: плохая мать, очень плохая. Но когда она взялась за Терминаторов, то больше подобных нарицаний не поступало. Терминаторы в ванне не горят."
   "Хорошо! Но тут ещё написано, что борода ваша фальшивая, как и татуировки! Это вам зачем?" - Бауэр не просто так всё это спрашивал. Сейчас он спросит про суицидальные мысли - и всё: Терминатора отправят в "Зону-51" как опасного для себя и для общества.
   "Борода настоящая! Я же говорю: спецклей!" - сказал тот. - "А самоубиться мне не хочется. Ни капельки!"
   "Ну хоть чуть-чуть-то хочется?" - надежда отправить гасла с каждым мгновением.
   Мгновенья раздают, кому позор, кому бесславье, а кому бесмертье! Свистят они, как пули у виска!
   "Не хочется!" - отрезал Терминатор. - "Хочется бургера!"
   "Охрана!" - обрадовался Бауэр. - "Отведите его в "Зону-51"! Он издевается над своим начальством!"
   Терминатора увели.
   Бауэр думал: "Такой здоровый мужик - и не хочется самоубиться! Что-то тут не так! Сдаётся мне, что его мамаша - не шлюха Хатор, а робот, которого отец сделал неправильно! Репликатор этот Терминатор. Да и звучит похоже. Вызову-ка я к себе Жукова!"
   Пришёл Жуков: "Вашество! Вызывали?"
   "Да садись, Жуков! Называй меня "папа"!" - панибратски сказал Бауэр. - "Вы этого Терминатора с Баулиным брали? И какой это был Терминатор: от кавалерии или, скажем, от инфантерии?"
   "Да не заметил я! В темноте красным казался! А брали мы его со Звонарёвой!" - сказал Жуков.
   "Ну и как тебе он? То есть, она?"
   "Да фригидная, как всегда. Но сумочка у неё классная," - сказал Жуков.
   "Вот что, Жуков! Я, как твой папа, говорю: в наших рядах затесался двойной шпион, который утекает информацию! И мне кажется, что это Звонарёва!" - сказал Бауэр.
   "Да нет, нет! Не может быть! Звонарёва фригидна! Как она могла?"
   Вы задели честь моей дочери! Вот интересно, и чем это я мог её задеть? Не важно, чем, а важно, что задели!
   "Вероятно, она работает на русских!" - сказал Бауэр и поднял вверх указательный палец.
   "На русских? Скорее уж, на чучмеков!" - сказал Жуков. - "Русские заняты своей Перестройкой, чучмеки же ничем не заняты. Вот я - русский, и то я говорю: я плюю на всех них! Тьфу!"
   "На кого именно? На русских или чучмеков?" - спросил Бауэр.
   "Да на всех!"
   "Тогда я начинаю подозревать, что двойной агент - вы! Вот тут написано: укусил Звонарёву за палец! Это нормально, нормально, вообще?" - сказал Бауэр.
   "У нас в России такие традиции!" - сказал Жуков. - "Если человек тебе отвратителен, то ты способен его и укусить!"
   "Дурацкие традиции! Видимо, и тебе, сынок, предстоит провести недельку в "Зоне-51" как опасному для общества!" - сказал Бауэр.
   И отправил Жукова в камеру к Терминатору. Два сапога - пара. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-6119-6121,5

   9 сентября 2020 года. Про Кардинала Короля и Бублегума-кобеля.
   Решил однажды отважный Бублегум на коротке, по-военному, приволокнуться за Анной Австрийской.
   Ну Анна такая всё: "Ох! Ах! А не подадите ли вы мне мой платочек?"
   Платочек тот был ужасен! Весь в соплях, извините, в струпьях, в слюнях, ещё Бог весть, в чём. Ну и конечно, прилип к ноге Бублегума. Сначала к ноге, потом к руке.
   А мимо как раз проходил весёлый-развесёлый удалый д,Ратаньян. Ни и он давай высмеивать платочек, Анну и самого Бублегума. Как говорится: про меня можешь говорить, что угодно, но не трогай Анну!
   Ну и слово за слово - и грязный платочек давай хлестаться об рожу развесёлого гвардейца. Д,Ратаньян был гвардеец, а рожу ему хлестала Анна Австрийская. Отважный Бублегум не решился вмешиваться и справедливо рассудил, что честь дамы - её же честь. Пусть сама её защищает. Моя честь - моя же честь! И ушёл в закат.
   Итак, Бублегум ушёл в закат, а Анна думает: "Чего я хлещу этого гвардейца? Он же развесёлый малый! Душа любой компании! Дай-ка, я его впущу в свою трепещущую пещеру Любви!"
   А он не может! Ну всё он может, всё он может, а вот этого, вот этого никак! Приласкать тебя не может! Сжать в объятиях не может. Чтоб в ответ твой засиял любовью твой синий взгляд! Не может, и точка.
   Даже вся весёлость улетучилась у него. А не может, так как "Ну всё, блин! Другому отдана и буду век ему верна!" Будет верен он служанке Кэт. Точнее, её госпоже Миледи Здвинтер.
   Да что это за госпожа такая? К всякой бочке затычка. Ты её траханёшь, а она в благодарность гоняется с ножиком! Острым, как бритва. Ненароком всё отпилит.
   Кэт не такая. Кэт ласковая.
   Говорит: "А не поиграть ли нам, д,Ратаньянушко, в ролевые игры? Вот, надевай мою платье!"
   Долго потом над шуткой смеялся Отоз, когда гасконец явился к нему в платье, аки грабитель.
   Анна бы тоже много смеялась, но сейчас гасконец был не в платье, а в своих цветастых семейных трусах. Смеха ради.
   "Какие у вас чудесные трусы!" - стала кадрить его Анна.
   А он не может!
   "Трусы, да не про твою честь!" - сказал он сурово. - "Иди ищи другого Бублегума-кобеля! А я пошёл! Адьё!"
   "Ширинку не забудь застегнуть!"
   Не было у него никакой ширинки, не было. Если уж в трусах появляется ширинка, то ОН постоянно из трусов вываливается. Ненавижу такие трусы.
   Итак, путь гасконца, конечно, лежал в дом к Отозу.
   Отоз, как вы уже поняли, был в беспробудном пьянстве, оттого и хохотал больше всех. Вот и щас он решил, что д,Ратаньян - грабитель!
   "Забирай всё!" - закричал Отоз. - "Только бутылку оставь!" Ну, самое святое на сегодняшний день.
   Есть ещё пачка сигарет, так что не всё так плохо на сегодняшний день.
   Ну да, привезёт из Америки Колумбус сигареты - будет и пачка.
   "Дружище Отоз!" - сказал гасконец. - "Это же я! И я от Аннушки ушёл, от Бублегума ушёл, а так же от Дедушки и Бабушки!"
   "И ты никого из них не трахнул? Я имею в виду Дедушку и Бабушку?" - спросил протрезвевший Отоз.
   "Дедушку? Дед не даст. Бабка подавно, а Аннушка, конечно бы, дала, но это чревато мировым скандалом. Бублегум бы начал Крестовый Поход против Гасконии, а заодно, и против Франции в целом. Это диалектика, понимать надо. Вот, если бы я трахнул Кэт, то никакого Крестового бы Похода не было бы!" - сказал гасконец.
   "А что Кэт? Не даёт?" - спросил Отоз.
   "Да как тебе сказать? Даёт-то даёт, но дюже страшная у неё хозяйка! Миледи! До сих пор висит в мозгу, как туча. Зря я, наверное, с ней переспал. Ни детишек потом, ни какого толка.
   Говорит мне: "Надень резинку!"
   Понял? Надень, говорит! А сама точит кинжальчик. Дура Царя Небесного. Если хочешь, сам её трахай, меня уволь больше."
   "Хорошо! Так ты разрешаешь?" - спросил со слезами благодарности Отоз. - "Ты - настоящий друг! Щас прямо пойду и трахну Миледи, раз она больше уже не твоя девушка!"
   "Девушка" - мягко сказано! Это ж стерва!" - сказал д,Ратаньян и тоже отпил из бутылки рома.
   Моментально по штанинам побежали черти.
   "Где вы все? Где вас носит?" - спросил гасконец.
   "Кто где! Работы много!" - сказали черти.
   Видя, что гасконец поглощён беседой с чертями, Отоз оделся в женские стринги, чулки, взял платье Кэт, из которого вылез гасконец, и пошёл к Миледи. Миледи будет рада. Она обожает ролевые игры.
   Миледи не спала. Она хмуро лежала в ванне с лепестками роз и хмуро же размышляла: "Отдаться такому ничтожеству как д,Ратаньян! Да что я? Совсем квалификацию потеряла? Вот де Вард - беспроигрышная ставка! От него не грех завести и сыночка Морди! Или это от Отоза сынок?"
   А ты не скучаешь. Ты снова считаешь победы свои! Джинсы цвета моря, делай всё, что хочешь! Моря? Джинсы цвета хаки.
   "Итак, сынок-то от Отоза! Такой же пропойца, весь пошёл в отца. Надо, конечно, у сыночка-то весь ром отнять и заставить учиться в военном училище. Как говорится: "Ты с училища?" "Ещё какая!" Ещё какой сучилища. Может, из Мордауна-то толк какой-то и выйдет.
   Где же, блин, он хранит свою бутылку? Думается: в погребе! Пойду и подожгу овин! Уберите хлеб из овина: я подожгу овин! Приготовьте посуду: я всё это буду бить! Непринуждённо!
   Какого же Иблиса джинсы цвета чего? Прибоя? Океана?
   Ладно! Помою-ка я правую ногу! Совсем серая. Да ещё педикюр надо сделать!
   Кэт! Кэт!" - стала звать она Кэт.
   Пришла Кэт.
   "Кэт! Сделай мне педикюр!" - говорит.
   А Кэт, кроме того, что любила мужиков, так и женщин любила тоже. Такая лесбиянка. Ну и давай с любовью делать Миледи педикюр.
   А потом говорит: "Мадам Миледя! Вы такая роскошная женщина! А что может утолить жажду утомлённой странницы вы пустыне?"
   "Кэт, дура! Оставь эти свои лесбийские замашки! Я БОЛЬШЕ с тобой не сплю!" - сказала Миледи.
   Обидела, конечно.
   "Неужели, мадам Вонг, вы отторгаете меня от груди своя?" - заплакала Кэт.
   "Сама виновата! Нехрена было давать гасконцу свои обноски и платье! Мало того, что этот бесчестный человек испоганил меня! Так он ещё трахается, как бревно!
   Чуть не убила его ножиком!
   А ты тут-как тут: "На, д,Ратаньянчик, мои обноски!"
   Нет, даже сегодня и не думай о сексе между нами! Воздержание и ещё раз воздержание!"
   Так сказала Миледи, и бедная Кэт, обиженная в своих самых лучших чувствах, удалилась.
   Она думала: "Чёртов гасконец! Платье, конечно, пропало: не вернёт, сука!"
   Каково же было её изумление (звук изумления слетел с дамских уст!), когда на пороге появился Отоз в её этом платье! Значит, гасконец-то всё вернул! Я обещал: значит, я вернул!
   Отоз был робок. Он ещё помнил, как Миледи била его лопатой и метлой, когда он приходил бухой. А я лупила, я лупила его лопатой и метлой! Но он смеётся надо мной! Помогите!
   Да, Миледи была против пьянства, и даже на вечеринках Кардинала, когда уже все были "вездесущими", она одна сохраняла трезвость.
   Ну, 100, ну, 200, но не 900 же! Когда 100 - всё прекрасно, и все молодцы. 200 - все свиньи.
   Итак, Отоз вошёл и сказал Кэт: "Здорово, Кэт! Я принёс фаллические символы! Вот!"
   "Да пошёл ты, Отоз!" - сказала Кэт. - "Платье, правда, оставь! Где сейчас раздобудешь хорошее платье?"
   Миледи сказала Отозу: "Здоров, Отоз! А я вот как раз о тебе думала: от тебя ли сынок мой Морди? И как кодировать его от запоя?"
   "Да никак!" - хохотнул Отоз. - "Даже не думай! Все мы, де Ла Феры, пили и пить будем! Есть такой момент!"
   "А я думала отдать его в училище!" - сказала Миледи.
   "А в училище не пьют?" - ухмыльнулся Отоз. - "Сама-то вспомни свои студенческие годы! Пила, небось, как корова!"
   "Знаешь, что, Отозик? Ты начинаешь меня нервировать!" - сказала Миледи. - "А не пойти ли тебе в ж.пу, господин Отоз?"
   "Я пойду! Но сначала отдеру тебя как надо!" - сказал Отоз.
   "Спасите!! Кэт! Хулиган невинности лишает!" - заорала Миледи.
   Пришла Кэт: "Если хочешь лишить невинности меня: плати 100 франков! И я твоя с потрохами!"
   "А что, так можно?" - принялся мусолить наличные Отоз.
   Намусолил всего 99 франков.
   "Ладно! Пенсионерам и идиотам умственного труда - скидка 1 франк!" - сказала Кэт и утащила Отоза в своё Кэтино помещение.
   Скоро оттуда раздалась возня и приглушённый смех.
   "Да! Дела! Спариваются, как кролики!" - подумала Миледи. - "А может, я чего-то в этой жизни упускаю? Это я-то? Ну и чего я упускаю? Отоз в койке отвратителен, и нечего тут ржать приглушённо.
   Вот, кто в койке ангел - так это де Вард! Пойду-ка я к де Варду! Он ещё не стал бесчестным человеком, типа гасконца!"
   И она ушла.
   Между тем гасконец выпил всё вино Отоза, все 900 граммов, и потерял память! Что было потом - не помнил.
   Какие-то люди де Жюссака, чего-то, ему говорили: "Вы, мол, успокойтесь, не буяньте и разойдитесь!"
   Видимо, на разойтись он сразу согласился и разошёлся, то есть, расходился.
   Помнил только, что какие-то мячи, пущенные мощной рукой де Жюссака, пролетели мимо головы, а потом ещё дом горел!
   Из дома выбегали люди де Жюссака, а особенно, женщины де Жюссака.
   Которых гасконец хватал за юбки, сдирал эти юбки и, чего-то, хохотал. Видимо, смешинка попала в горло. Или бабы эти без юбок были смешны, Короче, законченный благородный хам и нахал.
   Бабы эти, чего-то, били гасконца по голове руками и кричали: "Ая-яй!"
   Ну точно: жёлтые или чёрные бабы. Наши белые бабы (наш бабец) всегда спокойны. А эти всё: "Я-яй!" Курицы.
   Потом, чего-то, гасконец прилёг в канаву поспать, так тут его взял патруль мушкетёров!
   И вот он в вытрезвителе. А точнее, в Бастилии за хулиганство и сопротивление при аресте.
   "Не по-людски получается!" - думала Миледи. - "Он, хоть и бесчестный, но не чужой человек! Принесу-ка я ему в Бастилию передачу: яблоко!"
   Ну и пошла нести яблоко.
   Гасконец, как увидал, кто пришёл к нему на свидание, сразу стал жаловаться (а он ждал Кэт): "Миледи, мол! Вытащи меня отсюда! Меня хотят здесь "опустить"! Особенно, один с внешностью Людовика! Марчиалли его фамилия!"
   "Да мне плевать! Пусть "опустит"! Ты поймёшь, каково оно нам, женщинам! А пока кушай яблоко, дорогой! Кушай, кушай, дорогой!" - сказала Миледи.
   "Я и так знаю, каково это вам, женщинам! А яблоко не хочу: сыт!"
   "Александр, садитесь есть!" "Александр сыт!" "Александр, не с.ыте, а ешьте!"
   Короче, разозлил вконец Миледи. Для этого она, что ли, несла яблоко, чтобы дорогой с.ал?
   И она сказала: "Не вытащу!"
   "Ну что тебе стоит?" - спросил опечаленный гасконец. - "У тебя же есть бумага: податель сего всё делает правильно и на пользу Франции! С пободной бумагой ты можешь трахнуть начальника Бастилии, всех де ментов и освободить меня!"
   Бумага, конечно, была. Но не для таких пошлых целей.
   "Прощай!" - сказала Миледи. - "Не обижайся и не таи зла на меня!"
   И ушла.
   Следующим пришёл гвардеец Протон. Принёс грушу.
   "Нам без тебя скучновато!" - сказал он. - "Как это тебя угораздило сорвать юбки с госпожи де Жюссак и прочих дам? Не хочешь грушу? Я сам её съем!"
   И принялся чавкать.
   "Да я вовсе не то хотел с ними сделать!" - сказал гасконец.
   "Да ясно, что ты хотел с ними сделать! Но они порядочные женщины! Они бы не позволили! А груша - мировой закусон! Давай, ещё принесу!" - сказал Протон.
   И вот, пока Протон таскал в Бастилию груши, началась и кончилась Варфоломеевская Ночь!
   Море цвета джинсов, море! А не джинсы.
   Короче, конечно, Ночь!
   А Миледи была гугенотка! Ну и ей на заборе нарисовали Звезду Дауда! Не было заборов? Значит, на окне.
   Протон стал приходить реже: сначала раз в 2 дня, потом в 4, в 8, в 16...
   Д,Ратаньян уже подумывал удовлетворить психопатические притязания Марчиалли, но тут пришла амнистия, и Марчиалли выпустили на волю и в свободное общество. Чтоб он там мог поганить мужиков.
   А гасконец остался один в камере с безумныи аббатом Фуриа.
   "Чего ты всё изрисовал своими кругами?" - не выдерживал гасконец. - "Это что? Сиськи? Где ты видал подобные сиськи?"
   "Я много, чего видал!" - сказал Фуриа. - "Много такого, чего и не снилось вашим мудрецам! А вообще, я - инопланетянин!"
   "Ну да!" - сказал гасконец и отвернулся к стенке. Чтобы поспать.
   Фуриа не дал, он орал: "Ты чего, не понял?! Я из созвездия Тау-Кита! Если не веришь, то я тебя щас так трахну: костей не соберёшь! Редиска! Навуходоносор!"
   Гасконец только хмыкнул. После ухода Марчиалли все прочие подражали ему. Но фок-мачты были слабы и не держали.
   "Знаешь, что, Фуриа?" - спросил д,Ратаньян. - "На тебе ложку: копай!"
   "Да что я, идиот, копать? Лучше ещё порисую сиськи!" - сказал Фуриа.
   И вот тут-то пришла амнистия и на Фуриа!
   Оказывается, не он растлил весь церковный хор у себя на бензоколонке!
   "А кто же?" - удивился сам Фуриа.
   "Некий Мордаун!" - сказал начальник Бастилии.
   "Да нет, ерунда какая-то!" - сказал Фуриа. - "Я точно помню, что это был я!"
   "Совсем из ума выжил! Ты свободен! Ты забыл, что значит страх! Словно птица в небесах!" - сказал начальник и выпустил Фуриа.
   "На его месте должен был быть я!" - подумал гасконец. - "Вот кто-кто, а я не растлевал церковный хор! Интересно, там, кроме мальчиков, была ли хоть одна девочка? Или старик любил жесткач и юношеское порно? Не знаю!"
   Так это и осталось тайной.
   Ну, короче, через 20-то лет гасконца выпустили. Но он уже ничего не мог как мужчина. Viva Megababes! К.
  

ЭПИЛОГ

   Идёт 33ий день. Вот думал девок пригласить домой, так было ЦЭ - расхотел. А послезавтра еду в диспансер! Оттого и Закатываются. Ну или от неудачного секса. К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-613

("Письма в никуда"-613)

2020

ПИСЬМО В НИКУДА-6121,5-6124

   11 сентября 2020 года. Сказка про Кратово.
   Ну, понятно: все джаффа и Ток-Ра перессорились и оставили майора Картер одну бороться с Суперсолдатом.
   А у неё нога болит! Она нормально сражаться не может. Прям кровоточит такая.
   И взмолилась она своему дибильному Богу Великому Лобзику: "О, Великий и Могучий Лобзик! Как же мне одолеть Суперсолдата? Есть ли у него ахиллесова пята?"
   "А ты пробовала его соблазнить?" - спросил Бог.
   "Да пробовала сто раз! Это ж дибил! Как мужчина ничего не может. Я такая: "Пупсик!" А он давай в меня стрелять! Вот в ногу ранил, кретин!" - сказала Картер.
   "Наверное, ты неправильно пыталась! Попытайся ещё! Что это за "Пупсик"? Скажи ему: "Мужик! Выпить хочешь?" - сказал Бог.
   Но он не знал, что Солдат этот трезвенник. Ну и язвенник тоже.
   "Мужик! Выпить хочешь?" - спросила его Картер.
   Тот опять начал стрелять!
   "Дурдом какой-то!" - решила Картер. - "Может, он ширяется? Или ширнётся первый раз? Решит: "А что это я не ширяюсь?" И ширнётся! Вот, у меня тут есть в кармане травка. Травкой его соблазню."
   И говорит: "Десантник! Тут в кустах до хрена одиноких женщин! Сечёшь меня, ниггер?"
   Ну и у этого ниггера челюсть и отвисла. Никто ещё не называл его ниггером. Пупсиком - да, называли, но ниггером?
   "Хочу посмотреть всех!" - сказал Суперсолдат и перестал стрелять. - "Я служу Хренубису!"
   "Сейчас ты забудешь и того, кому служишь, и имя любимого кота!" - сказала Картер. - "Ширнёшься?"
   "А что? Давай!" - сказал мутант и ширнулся.
   Чуть коньки не отбросил.
   Картер сказала О,Ниллу: "Этот придурок спёкся! Приходи ко мне и обними меня, мол, "Иди ко мне!"
   Но не тут-то было! Солдат снова ожил: "Иди ко мне? О,Нилл? Это который О,Нилл? Я его знаю? Он надевает разные носки и пришёл на пару в нижнем белье? Или это О,Нилл с улицы Бассеинной, который надел на голову сковороду? Обоих ни капельки не жалко!"
   "Да подожди ты!" - сказала Картер. - "Это хороший О,Нилл! У него дедушка полковник, а сам он не уголовник и любит крыжовник. Он тебе понравится. У нас будет "шведская" семья!"
   "Не хочу никакой семьи!" - заорал вдруг Суперсолдат. - "Я служу Хренубису! Хренубис - моё папо и мамо! А так же и жена, и детки!"
   "Ты сам-то понял щас, чего сказал?" - спросила Картер. - "Настаёт момент, когда мужчина и женщина начинают жить вместе! Это называется "Первая брачная ночь!" Потом "медовый месяц" и: "Мой муж не удовлетворяет меня как мужчина! Требую взимать с него штраф в размере трёх "медовых месяцев"! Понимаешь, балда? Глазами так зырк - и ля мур! А что ты глазами зырк? Ты же ничего, кроме своего Хренубиса не видел!"
   "Я видел!" - сказал Суперсолдат. - "Когда я спалил хату, то из неё выбежала обнажённая женщина! Вот у неё-то я всё и видел!"
   "Да ничего ты не видел! Это ж надо прочувствовать корнем! И чего у вас было?"
   "Да ничего особенного. Она говорит: "Зд-дравствуйте!" А сама смотрит враждебно, прям, как баран на новые ворота. Ну я и давай гоняться за курами, ну, чтобы общипать их и сожрать. Она говорит: "Так ты по-мо-гаешь!" Ещё бы! Конечно, я помогал. Помогал сократить в стране поголовье кур. Как: "Бабушка сбита, кошка в лепёшку, я выезжаю по пешеходной дорожке! Я сокращаю в стране население!"
   "Да, понятно!" - сказала Картер. - "Так ты - ботаник! Ничего не смог сделать с голой бабой. Эта баба, хоть, была от кавалерии или, скажем, от инфантерии?"
   "Да не разглядел я!" - сказал Солдат. - "Видимо, эта баба зашла в чужую избу и стырила там коня на скаку. Мало ли вороваек? "Мы воровки-воровайки! Раскатали губу-дуру мужики и фраерки! Эй, держи, держи вора! Вор ушёл и зря ты гонишь!"
   "Да нет!" - сказала Картер. - "Баба та была нормальная! Может даже, даже служила в ВВС, как и я! Она же с тобой игралась! Ну, как кошка с мышкой. Думала: "Встанет у него или нет?"
   "Что, что встанет?" - спросил Суперсолдат.
   "Да я вот тоже не знаю: есть ли там, чему вставать? Хотя, знаешь, у ботаников-то есть, что. У них постоянно стоит! Они и поют: "И по щеке хлещет лоза, возбуждаясь на наготу!" Тебя что-то по щеке хлестало? Ну хоть капельку?" - спросила Картер.
   "Да не помню я! Как Хренубис меня создал - помню, звёздное небо - помню, в центре - как отрезало!"
   "Значит, ты представляешь из себя худший вид ботаников: ботаник-маразматик!" - поняла Картер. - "Плохи твои дела, парень! Ни одна в своём уме женщина тебе не ДАСТ!"
   "Да и не надо! Я её просто уничтожу!" - сказал Солдат. - "Как уничтожил ту голую бабу из ВВС!"
   Он был безнадёжен.
   Картер подумала-подумала и стала перебинтовывать ногу. Нога сильно болела. Она и сама была щас в таком состоянии, что никому бы не ДАЛА. Нога болела.
   "Знаешь, что? У меня есть энергетический матушкин бальзам!" - сказал Солдат. - "Хренубишкин бальзам! Он как раз ноги лечит!"
   "Да ерунда!" - сказала Картер. - "Мой симбионт Картняк меня вылечит. Правда, не скоро. Давай сюда свой бальзам! О! Так он, кажется, на спирту! Это что, водка?"
   "Ну да, водка! Хренубис сам её изобрёл, не дожидаясь вашего бородатого Менделеева!" - сказал Солдат. - "Менделеев, бородатый, как козёл, изобрёл не водку, а коньяк! Да и то в малых количествах. То есть, алкоголь в малых дозах полезен в любом количестве.
   Хренубис плевал на Менделеева: "Тьфу! Мужлан! Даже не Вознёсшийся! А вот я! Я научил пить водку всю Галактику!" Хренубис Великий!"
   "Да алкаш твой Хренубис!" - сказала Картер. - "Вот взять О,Нилла! Тот, если и пьёт, то только в петле времени. Без петли: ни-ни! Устав ВВС запрещает. А в петле - пожалуйста! Устав ВВС повторяется каждый день снова и снова, да и день этот всё повторяется и повторяется. Я бы и сама запила, так как в следующем витке времени совершенно трезвая и ничего не помнишь.
   Именно так и родился наш с О,Ниллом ребёнок Хренсосисис! Жаль только, что в следующем витке, на следующий день, его уже как не бывало.
   О,Нилл такой хвать меня в жёлтом свитере! И давай целовать и ласкать! Ну и я поверила ему! И впустила внутрь! Это при живом-то генерале Бауэре и открытых "Звёздных Вратах"!
   Бауэр ещё сказал О,Ниллу: "Некрасиво себя ведёте!"
   А что может быть красивее, чем совокупление на рабочем месте? Ну и потом бац! все всё забыли. Это мне потом О,Нилл рассказал, сама-то не помнила. А тебя Хренубис имел хоть раз на рабочем месте?"
   "Не-а!" - сказал Суперсолдат. - "Для этого у нас есть задний двор. Мы с Хренубисом занимаемся там. Я за ним не успеваю: у меня быстро немеет, ничего не чувствует! А он - молодец! Вставляет, как надо!"
   "Ну, это, конечно, не задний двор, - сказала Картер, - но ты всё больше напоминаешь моего дядю Ирвина! Тоже он приезжает, и мы с ним занимаемся тоже на заднем дворе. У него, конечно, немеет первым, а у меня все половые органы внутри, а не снаружи, так что ничего не немеет. Кстати, внутренняя полость рта-щеки такая же, как полость влагалища изнутри! Только не надо щупать языком щёку!"
   Дядя Ирвин был великолепен. Он был такой же толстый и весёлый, как и Арго. Но только Арго, ни в чём не разобравшись, набил морду О,Нилл. Взревновав к Картер. Она сказала, что он похож на Ирвина.
   Нога продолжала болеть.
   Картер подняла голову, глаза её засветились.
   Видимо, слово в её башке взял симбионт Картняк: "А! Шолва! Чего тебе надо?!"
   "Я, как бы, не шолва, господин Картняк!" - сказал Солдат. - "Я верой-правдой служу Хренубису и получаю за это паёк."
   "А чего ты уставился на мою ногу? Ноги женской, что ли, не видел?" - продолжал допрос Картняк.
   "Господин Картняк!" - сказал Солдат. - "Это роль ругательная, и попрошу её ко мне не применять!"
   "Я говорю: ты женское тело видел? Бади?!" - и Картняк оголил грудь!
   "Мужик! Лучше закройся!" - заорал Солдат. - "А то я за себя не ручаюсь!"
   "Слабак!" - сказал Картняк. - "Все вы, Суперсолдаты, слабаки! Вот Ток-Ра - сила! Но только не щас. Щас они покинули Базу "Альфа"!"
   "Расскажи мне о Базе "Альфа"!" - сказал Солдат.
   "Тебе? Этому ничтожеству? Ладно, слушай! На Базе "Альфа" есть единственное в Галактике оружие, способное тебя убить!" - сказал Картняк и блеснул глазами.
   "Но зачем меня убивать? Я такой белый и пушистый! Я ни одной женщины не опоганил!" - сказал Солдат.
   "А я опоганил?" - сказал Картняк. - "Ты будешь меня слушать или нет? Ты должен умереть. Это не обсуждается. Чик! и ты на небесах. Важно другое: как убить Хренубиса? Ведь этот псих опасен для всех в Галактике. Одна его водка чего стоит! От водки, вот я тебе ещё раз говорю, умирает миллион симбионтов!"
   "Да потому что закусывать надо!" - сказал Солдат.
   "Заткнись, а!" - сказал Картняк. - "Для того и существует База "Альфа". Хренубис такой сунется на неё, как бум! Взрыв! И поминай, как звали!"
   "Ерунда! Хренубис Вознёсшийся! Его просто так не убить. Он же как в облачном хранилище: доступен везде, где Интернет!" - сказал Солдат.
   "А кто тебе сказал, что и облачному хранилищу не капец?" - спросил Картняк.
   Тут глаза его потухли, и снова вступила майор Картер: "Чего он тебе наговорил? Ты его не слушай! Он такой забавник! И всё время всё врёт!"
   "Он сказал, что База "Альфа" убьёт Хренубиса!" - сказал Солдат.
   "Да ерунда!" - деланно рассмеялась Картер. - "Что, он так прям и сказал?"
   "Ну да! Говорит: я, мол, супер-пупер, а ты - ничтожество! Я взорву все хранилища! Короче, мраки," - сказал Солдат.
   "Да, у него бывают заскоки. Успокойся: никто твоего Хренубиса пока не убьёт. По крайней мере, в этом временном промежутке. Если, конечно, у О,Нилла снова наступит петля времени, то, конечно, я за него поручиться не смогу. Может, и убьёт под пьяную руку! Он же пьёт не эту вашу водку и не коньяк Менделеева, а минеральную воду "Малинку"! Мощная штука, не слабо вставляет!" - сказала Картер. - "Да куда тебе понять? Зря я с тобой тут распинаюсь!"
   И она вытащила фляжку и отпила "Малинки": "Бушь? Это её приятель джек!"
   "Чего джек?" - не понял Солдат. - "У меня другой закусон! Во! Солдатские сухари! Мировой закусон!"
   И он стал жрать свои сухари.
   Тут пришёл полковник О,Нилл: "Ты чего это пристаёшь к моей девушке?"
   Солдат хмыкнул: "А я думал: девушка запрещена Уставом ВВС!"
   "Я тебе щас такой Устав устрою! Ты начинаешь меня раздражать!" - сказал О,Нилл.
   "Да я... мы-к, ды-к..," - сказал Солдат.
   "Джек!" - сказала Картер. - "Он, хоть и ботаник, но помогает! Ты же посмотри на него повнимательней: он и бабу не завалит! Такой непосредственный, сразу и не скажешь, что маньяк-убийца!"
   "Я щас этому убийце!" - сказал О,Нилл, размахнулся, промазал и упал в песок.
   "Может, чего надо? Может, помочь?" - спросил Солдат.
   "Ты уже помог!" - сказала Картер. - "Дай сюда свою водку! Это всегда помогает!"
   Пока она поила О,Нилла водкой, Суперсолдат заметил, что вечереет: "О! Небо тучи садится! Вероятно, будет дождь!"
   "Тебя забыли спросить, пиявка гипертоническая!" - сказал О,Нилл. - "Ладно, Картер, собирайся, мы идём к "Вратам"! Этот тип пусть остаётся."
   "Но я могу быть полезным!" - сказал Солдат. - "Я в совершенстве знаю борьбу нанайских мальчиков, да и на трубе я классно могу играть. Не говоря уже о скрипке. И на скрипке пилить классно."
   "Подумаешь!" - сказал О,Нилл. - "А я классно сижу в петле времени, ну и что? Я же не говорю: "Ай да, все за мной в запой!" Не говорю же?"
   "Почему не говоришь? Всё время только и говоришь!" - сказала Картер.
   "Молчи, женщина! Несчастная!" - сказал О,Нилл. - "Если у нас что-то и было, то это ещё не повод постоянно что-то вякать."
   И они, хромая, пошли к "Вратам".
   Солдат пораскинул мозгами: "Хренубис меня, конечно, убьёт: я провалил миссию и до Базы "Альфа" не добрался. С другой стороны: Хренубис добрый и любит своих Солдат. Пойду-ка и я к "Вратам"!"
   Ну и он предстал перед Хренубисом.
   Хренубис был мрачен: "Ты! Ты! Ты - позор всей нашей армии! Я прикажу расчленить тебя, а из мозгов понаделать шариков!"
   "О, вы, как всегда, правы и велики, майн либер Господин!" - сказала Солдат.
   "Ты, хоть, Картер-то видел?" - спросил Хренубис.
   "Видел."
   "Почему не убил?"
   "Да она заговорила мне все зубы: мол, ты - ботаник, а Бог твой Хренубис - мёртвый ложный Бог! И так далее!" - сказал Солдат.
   "Ну и ты что?"
   "Я что? Я говорю: "Ну, это ты погорячилась! Хренубис живее всех живых!" - сказал Солдат.
   "Да, я такой, бейба-детка!" - сказал Хренубис. - "Ну что, пошли развлечёмся на задний двор?"
   "Да я, как-то, и не думал..."
   "Да пошли, пошли, чего ты стесняешься? Я покажу тебе методы телепортации азгардов, которыми я тебя и обучу!" - сказал Хренубис.
   Азгарды же как телепортировались? Ну как? А так: влезали в ж.пу друг другу. То же решил попрактиковать и Хренубис.
   Диспозиция была ясна: Хренубис и Солдат на заднем дворе! Пора их было брать тёпленькими! Что значит "брать"? Дело в том, что оперативники Ток-Ра давно следили за Хренубисом, и более лучшего момента уничтожить его, как во время телепортации, не было.
   Но тут, блин, у одного из оперативников зазвонил мобильник! Это звонил Джейкоб Картер, отец Картер, который звонил узнать, как дела.
   Хренубис всё услышал: "Ты слышал? Это звонит колокол по мне! Меня хотят убить!"
   "Да ерунда!" - сказал Солдат. - "Это меня хотят убить!"
   "Нет, меня! Скорее телепортируемся! Давай, раздвигай половинки!" - сказал Хренубис.
   "Щас или никогда!" - сказал оперативник Ток-Ра и выстрелил из фауспатрона! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-6124-6126,5

   13 сентября 2020 года. Обещанная сказка про Кратово. Орал ишак. Тёк урюк. Нет! Урюк зрел, а тёк арык. Это было всё в Кратово.
   Прекрасное, прекрасное место на самом деле. Такие домики-хреномики, есть бильярдная, душ, магазин. А вы уж думали: совсем берлога.
   Они упрятали меня сюда, но им никогда не приручить этого зверя! Зверем была, конечно, медсестра Женечка.
   Кстати, её протопит в жизни, настоящая медсестра Женечка, переболела коронавирусом. Насмотрелась на голые задницы - ну и вот.
   Я ей говорю: "Вирусы остались! Значит, и меня заразишь!"
   Ну и после этих слов чуть не подвис в метро. Думал: метро - ад, тоже под землёй. Только не жарят.
   Итак, а наша литературная Женечка про вирус и слыхать не слыхивала. Уродовала по-маленьку население Кратова: мужчин - оскопить, женщин - стерилизовать.
   Баба говорит коту: "Мне бы твою жизнь: поспал, поел!"
   Кот думает: "Да! Тебе бы мою жизнь: детей моих утопила, меня кастрировала!"
   Ну и Женечка, повинуясь Клятве Демократа, тоже котов-то скопит! Вообще, мутная какая-то получается эта Клятва. Если, конечно, не запрещает их скопить скопом.
   Как говорится: "Я, медсестра Женечка, торжественно клянусь пребывать с Демократом и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас!"
   Ну и всё. Про кастрацию котов ни слова. Или Демократ был убеждён, что котов потом кастрируют по умолчанию, мол, нехрена всякими котами перегружать торжественную клятву. Ну и повинуясь Демократу, коты все ходят такие по Кратово. Хорошо хоть, голуби не покалеченные.
   Знаете: а ведь Сашка-Семинарист мучил свои жертвы часами! Я прикинул: пятки пожечь: минута, кишками связать - три минуты, брюхо распороть - десять секунд! Что же он, блин, там часами делал? Непонятно, но страшно. Это с его лёгкой руки голуби все изрезанные.
   Как: каждая задрипанная лошадь головой кивает мне навстречу и знает мою лёгкую походку. От чего прослыл я скандалистом, улыбающимся встречным лицам. Вы думаете, что улыбаться встречным лицам - признак дурачины? Ан нет! И пускай вам улыбнётся, как своей знакомой, с вами вовсе не знакомый встречный паренёк! И улыбка, без сомненья, вновь коснётся ваших глаз! То есть, конечно, именно такой дурачина и улыбнётся, который по всему Тверскому околотку. И хорошее настроение не покинет больше вас.
   Кратово! Как много в этом звуке! Там же были Жучки-плавунцы. Может, они и не только там были, но именно там я их и ловил.
   Как и женщин в бикини, которые гуляли по дороге около пляжа.
   Да и Миха там был. Миха был классный. Нырял по-разному. Мы ещё с ним на великах ездили к нам в Малаховку и к нему в непомню, что. Там ещё от вокзала по железной дороге надо было ехать.
   Группу "Бэд Бойз Блю" слушали. Это теперь они не поют, так как стал старым вокалист Джон МакИнерни. Всё про любовь пел.
   Даже не он сначала, а Тревор Тейлор: "Ты - женщина, я - мужик, зачем время терять? Ложись со мной, я поцелую тебя всю!"
   Или даже: "Ты в свои 16 майн гёрл!"
   Потом-то этот растаман Тейлор ушёл из группы, но я долго думал, что на их клипах он только открывает рот, а поёт Джон. Но нет. Пел-то этот самый растаман. Внешностью, конечно, не вышел, эти патлы и борода, но музон классный. Особенно про претти янг гёрл.
   Ну, попел он-попел, а потом Джон стал ему подражать, так как петь-то первые песни надо и надо также с придыханиями, как пел Тейлор. А теперь вообще всё в завязке. Всё жду нового альбома вот уже 7 лет. Не будет.
   Даже старенький Бельмондо больше не снимается. Снялся в "Человеке и его собаке". Такой душераздирающий бомж. А ведь ему в 2008 году было всего 75. Нашему папе-то уже 77, и он совсем не душераздирающий. Так как не бомж. А Бельмондо щас вообще 87, на десять лет старше.
   Итак, о Жучках мы уже поговорили, о голубях тоже (люблю их под соусом пикан), поговорим о Женечке: не баба, а 23 удовольствия!
   Вон, видал я сегодня одну такую бабу! Так я с перепугу бросился вон из магазина скорее домой, такой страх! Главное, высокая ростом, как бы, мне подходящая, но знакомиться с подобным фуфелом: увольте! Я как увидал её, так у меня сразу всё в штанах смешалось: бежать надо! Нахрен знакомиться! Терпеть рядом такую жуть!
   А почему именно жуть? Ну не знаю! Вероятно, детки и муж-то у неё есть, да и идеалы у неё подобающие. Такая в кроссовках поутру. Голоса ещё не слышал её. Вероятно, мелодичный. Жуть! Мраки!
   Вот подобная жуть и Женечка.
   Говорит Вите: "Витя, а, Витя! А как поживает твой глоольд Хренитя?"
   Ну какое твоё собачье дело, как он там поживает? Может, он палец сосёт в берлоге своей?
   Как, помните, Кувалдоса посадили в камеру, так он стал орать: "Ере-ере-ере! Я вас всех замочу! Всех!"
   Ему Винстон говорит: "Ты что, в карцер захотел, идиот?"
   "Поверь, я знаю, что делаю!"
   "Сюрприз!" - сказал охранник и облил всю камеру из брандспойта!
   Всю туалетную бумагу тоже.
   Винстон: "Когда я высохну, я задушу тебя подушкой!"
   Высох, но не задушил, так как в тюрьме все только бла-бла и ничего не делают.
   Итак, "Витя! А ты что, своего глоольда совсем не кормишь? Какой-то он у тебя бледненький, и нога трясётся, и глазки закатываются!"
   Мало ли! Может, от тебя и закатываются! Вообще, я вам так скажу: глоольд питается тем же, что и носитель. Вон, Джейкобин глоольд Селмак не любил кофе. Так и Джейкоб его перестал любить.
   А нога трясётся, так как больно умный! Ну не знаю! Иногда трясётся, иногда и не трясётся. И вообще, может, Витин Хренитя планирует порабощение Галактики?
   И у него, как и у всякого диктатора, паранойя и нога-то трясётся. У Фитлера была паранойя, у Наполегнома ноги тряслись, о Александре Великом вообще молчу, видимо, у него трясся хвостик.
   Вот, у кого ничего не тряслось, так это у Сашки-Семинариста. Ему было всё интересно. Я даже думаю, что за эти несколько часов-то он успевал жертв-то своих трахнуть! Или вы думаете, что всё детские забавы: голуби, кошечки, собачки? Вырос Сашка, вырос! Сначала трах, а уж потом всякое разрезание животов и ковыряние в глазу жертвы.
   Ну и Женечка говорит Вите: "Витя, ты не муж-чина!"
   Он, конечно, не мужчина, это и так ясно: маленький, розовый, всё время орёт, пощупал сиську, обо.сался и уснул. При чём тут вообще мужчина-не муж-чина?
   Вон, видал я щас, как ребёнок на.рал прямо струёй в морду молодого папаши, да и у Чеки Джана есть сцена, где дерьмо летит прямо в рожу. Так что я бы пооберёгся заводить детишек.
   Как: "Дорогой, я готова завести семью!"
   Или так: "Любимая, давай заведём семью!"
   Идиоты тупоголовые. Это ж на всю жизнь обуза!
   Ну, я понимаю, что когда мужчина и женщина рядом, то капец всяким мозгам. Но не до такой же степени.
   Итак, Женечка говорит Вите: "Витя, мол! А давай замутим маленького!"
   И он такой радостный: "А давай!"
   Мозгов-то нет! Ума-то нет. Капец мозгам.
   "Давай назовём его Адольфом!" - говорит Женечка.
   "А давай!" - говорит Витя.
   Ту-ту моя крыша! Но крыша не слышит. Но как, блин, замутить маленького без мужика?
   Хорошо, профессор Павлов под рукой. Профессор - добрый, он нас услышит, он к нам придёт! Молочка принесёт. Кстати, раз Коза-мать сама доится, то зачем ей ходить куда-то за молоком? Шарада!
   Итак, Павлов-умный, он нас спасёт! Да нехрен делать. Сейчас-сейчас!
   "Погодите, детишки! Папочка вам поможет!" - сказал Павлов и одним резким движением скинул подтяжки.
   Скинь туфли узкие - и босиком!
   Для того, чтобы скинуть туфли узкие, надо сначала их надеть. Наденем на Павлова туфли? Так сексуальнее.
   Ну да! 45-ый-то размер! Где вы видали такие туфли? Он у нас будет в валенках, как сирота казанская. В медпункте же полно валенок. А он сирота, так что... Элегантные туфли превращаются в валенки! С галошами. Галоши ещё никто не отменял. Я видал в Интернете магазины калош. Эх, валенки, не подшиты стареньки! Если б валенки обул, непременно б утонул!
   К счастью, пруд далеко... Да не так уж и далеко.
   И вот пошла Женечка мыть свои белоснежные ноги! Ну как белоснежные? Точнее, телесного цвета, местами даже небритые. Но мыть-то их надо! Педикюр совсем сполз с этими дибильными кратовцами: всё прут и прут!
   Знаете, у меня случай вышел, ездил я одно время на Авиамоторный рынок. Так там была красивая продавщица Любаша. И вот под Новый Год я написал ей любовное послание, что, мол, нехрен одинокий Новый Год, давай, типа, приезжай в гости! Но испугался и письмо не отдал. Только сказал ей про него и что нахрена, мол, всё это: приезжай и секс? Она согласилась: действительно, нахрена? Вот именно она-то и жаловалась, что под Новый Год народ так и прёт и не кончается, всё прут и прут. Ничего-то с ней у меня не вышло. Но это стало уроком: нехрена им писать все эти письма!
   У меня тогда ещё Глаза Закатились от этого письма. Я был такой юный и с идеалами. Сейчас стал старый, и даже дым иногда уже не идёт.
   Итак, что там такое с Женечкиными ногами? Я говорю: мыть щас будет! На речке, на речке, на том бережочке мыла, мн-нэ.., Женечка белые ноги! Белые ноги, лазоревы очи! Интересно скрестить ноги с очами.
   Тут же был обратный эффект: белые ноги, раскосые очи! Давайте-ка сделаем Женечку узбечкой! Женечка-ака! Да нет, ерунда какая-то.
   Лучше Женечка будет туристкой из Германии. А теперь поют только туристы из Германии! А теперь - девушки из России!
   Из России она будет. Такая русская девка-лошадь. Хорошо хоть, не крокодил, какую я видал сегодня.
   Итак, окунула Женечка в воду одну ногу - пришёл невод пустой! Потом придёт с Золотой Рыбкой, но то невод, а то простая нога!
   Кстати, кто сказал, что она такая уж простая? Я же говорю: небритая! Побрить её целая проблема. Посмотри на Павлова! Бреет ноги! Посмотри на Макаку! Тоже бреет.
   Да! Особенно, Макака! Без особого успеха, надо сказать. Тренируется брить и грудь.
   Вон, я видал фото мужика, у которого на груди выбрит лифчик с тесёмками из грудной шерсти. Вот м.дак!
   Так что, конечно... Конечно... Но педикюр-то у Женечки был! Несмотря на всю свою заразность. Он и при коронавирусе был, и без него.
   Женечка мне ещё говорит: "Спина болела!"
   "А кашляла?"
   "Нет."
   "Значит, это не коронавирус был!" - сказал я.
   Нет, ни в чём не убедил. Не женись, не женись! - мне друзья твердили. Всё не впрок, всё не убедили.
   Как: "Я говорю мужу в беременность: "Сделай педикюр!" Он всё: "Не мужское это дело, не мужское дело!" А потом: "Ох уж, эти причуды беременных!" И делает педикюр СЕБЕ!" Два придурка. Одна Сатана.
   Как: если прочитать имя Наташа задом наперёд, то получится: "Ах, Сатан!"
   Витя говорит Женечке: "Женечка, мать твою! Опять заснула!"
   Ну заснула, заснула, тебе-то что? Может, залюбовалась отражением своей ноги в воде?
   Миха и сальто назад нырял, и сальто вперёд, и "солдатиком", и "бомбой"! Откуда только знал все эти позы?
   А потом в оздоровительном лагере "Звенигородка" бегал к девкам на второй этаж петь под гитару песни Цоя.
   Я тоже выучил все эти песни наизусть. А теперь думаю: отстой какой-то. Но, думается, главное было привлечь девок, а потом делай с ними, что хочешь.
   Цой подходит для этого. Правда, мне он не нравится: какой-то даун. Я, хоть тоже даун, но голос у меня писклявый, а не утробный. Чего он, Цой, в этой утробе своей нашёл? Все дауны так говорят, а мы, жёлтые люди, мы всегда спокойны!
   Я не за себя говорю, а от лица всех жёлтых людей. Вот вчера был неспокоен. Да и вообще.
   Итак, говорит Витя: "Женечка, а, Женечка! На рукаве твой порядковый номер! Пожелай мне остаться в этой траве! Закрой за мной дверь: я ухожу! И 2000 лет война! Крутится под звездой по имени Солнце!"
   "Мой номер на рукаве слишком известный, чтоб я тебе, дурилка картонная, его говорила!" - сказала Женечка.
   "Ну а всё-таки?" - спросил Витя.
   "Номер 13!" - сказала Женечка.
   Витя так и думал. По расхожему суеверию этот номер иногда приносит удачу. А вообще же, конечно, чёртова дюжина. Через час она просто земля, через два на ней цветы и трава, через три она снова жива.
   Итак, сунула Женечку ногу в пруд: холодно!
   Знаете, какая у меня щас Мудрость? Утилита? "Что за любым явлением стоит чьё-то спокойствие. И каждый действует настолько, насколько позволяет ему его спокойствие. То же самое относится и к Григорию. Да и к перцу тоже. За всеми глюками и волнениями стоит спокойный конец."
   Ну что-то типа. Щас идёт 36-ой день после больницы.
   Итак, говорим мы, Рыбка за палец Женечку цап! Наконец-то, приплыла Золотая Рыбка.
   Витя ей говорит: "Пошла вон! Тут люди купаются!"
   "А меня это не е.ёт!" - говорит Рыбка.
   Вон, когда я подрался около УПК (я тогда боксом ещё не занимался и бить по лицу не мог) с одним типом, то старшие ребята говорят: "А кого это е.ёт?"
   Я говорю: "Он обманул меня!" (Обещал по лицу не бить, а ударил. А я нет.)
   Так что, конечно, увы и ах!
   Женечка говорит: "Рыбка-Рыбка! Ты гоняешь стаи туч! Ты могуч! Скажи, Рыбка, сколько кукований мне жить на свете?"
   "Ку-ку!" - сказала Рыбка.
   "Пипец!" - сказал Витя. - "Через год ты умрёшь!"
   "Через два года: ку и ку!" - сказала Женечка.
   Всё равно пипец. Женечка будет жить вечно! Форевер янг!
   Вынула она свою холодную ногу из пруда и пошла с Витей обратно в лепрозорий. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-6126,5-6129

   16 сентября 2020 года. Сказка про девушку! А вы думали: про носорога. Ну да, порой девушка тот же носорог в юбке.
   Но мы берём простую (как рубероид) Прасковью из Подмосковья и... начинаем своё эпическое повествование. Пошла, значит, эта Мотя (Прасковья - слишком затаскано) по воду.
   Я вам ещё раз говорю: вода облагораживает. Там, где нет воды - начинается сушняк, а это не есть хорошо. В сушняке начинаются разные глюки, как бы выпить все соки из ближнего своего.
   Сушняк в одиночестве, без ближнего, тоже мало привлекателен.
   Итак, пошла Мотя на бензоколонку. Чтобы разводить бензин ослиной мочой. Я вам так скажу: моча - та же жидкость, но от неё сушняк ещё больше. О бензине вообще молчу: дьявольское зелье!
   Как сталкер Гуталин относил обратно в Зону хабар: дьяволу-дьяволово! Покупал и относил или уничтожал прямо в Зоне. Так и этот пресловутый бензин. Бензин-Гуталин, чувствуете дьяволово?
   Итак, Гуталин, то есть, Мотя пришла такая на колонку и видит печальное душераздирающее зрелище: узбек Али-Баба разбавляет бензин мочой!
   Ну и тут такой триллер: увидал узбек женские туфельки и ножки и взял Мотю в заложницы: "Скажешь кому про мочу - раздавлю, шляпа!"
   В шляпе она была, бесила всех быков. В красной шляпе и штанах, с красным зонтиком в руках! Быки от красного сходят с ума. А от бензина с мочой не сходят?
   Итак, Мотя говорит узбеку Али-Бабе: "Ты чегой? Только не убивай! Чегой-тогой?"
   "Так бы сразу и сказала!" - сказал узбек и стал дальше смешивать.
   Смешивать, но не взбалтывать. Я - Бонд, Джеймс Бонд! А я - узбек, узбек Василий!
   Вообще, в Зоне полно такого разбавленного бензина, только он никому не нужен. Его ещё называют "ведьмин студень" или "гремучая салфетка". Однажды он протёк на второй этаж бензоколонки, а там ясно, что: клозет и канализация, ну и всё пришло в негодность. Превратившись в бензин же.
   Итак, Василий сказал Моте: "Молчи или умрёшь, несчастная! Житие твоё!"
   Но Мотя уже своей прекрасной третьей ногой телефонировала, куда надо. Майору Пистолетову. Что, де, у нас разбавляют! Нужна там такая ложь? Не нужна!
   Майор не приехал.
   Мотя спрятала третью прекрасную ногу и подумала: "Я родилась в Чернобыле! Там у меня друзья! И там меня любили за то, что я есть я!"
   Третью ногу любили, извращенцы. Ещё немного, и я бы написал про третью руку, но про ногу более выразительно. Это её прабабка Мотина служила радисткой трёхногой при Штиблице. Но не те щас времена, ох, не те!
   Майор не приехал, приехал Доцент! Доцент приехал.
   Уж лучше бы он не приезжал! Первым делом Доцент напал на Алибабаевича: "Как стоишь перед Доцентом?! В глаза смотреть! Как меня зовут?"
   "Доцент!"
   Тут не поспоришь. Если тебе Доцент имя, имя крепи делами своими.
   Потом Доцент увидал Мотю: "Сколько я зарезал, сколько перерезал! Ты кто будешь, гарна дивчина?"
   На её месте радистка уже давно бы врезала по шарам Доценту, но не те нонче времена, ох, не те!
   "Я - Мотя! Для близких друзей - Мотяня! Для очень близких - Мотютька!" - говорит.
   Явно хочет!
   Доцент перевёл дыхание и облизнул губы: "Отставить Мотютьку! Я тебя прямо спрашиваю, сука, расколешься ты при первом шухере или нет?"
   Явно не хочет. Или хочет, но не сильно.
   "Я? Да зуб даю, век воли не видать!" - сказала Мотя. - "Не расколюсь! Ноги раздвину и отдамся, но колоться - нет, не расколюсь!"
   "Хорошо! Ты мне за этой фраерихой в оба смотри!" - сказала Доцент Василию. - "А я пошёл отлить!"
   "Ну, давай знакомиться!" - сказал Василий и протянул ладонь.
   Мотя плюнула в эту его ладонь и сказала: "Мы знакомы!"
   Прибежал с круглыми глазами Доцент: "Там! Там! Летающая тарелка!"
   Видимо, совсем в мозгах-то повредился после разговора с Мотей. Они, женщины, такие: искажают пространство и время.
   Но чтобы летающие тарелки: такого ещё не было.
   Все трое устремились на задний двор бензоколонки. Не стоит говорить, что на этом заднем дворе Алибабаевич и Доцент тренировались, и у них немело. Доцент был его дядей, он мог долго, и не немело, а вот Василий быстро уставал и ходил лечиться в Банк Спермы Карстона.
   Итак, глядь: действительно, что-то сияющее висит!
   И лежит такой окровавленный Скалдер!
   Видимо, инопланетяне азгарды с ним наигрались и вышвырнули умирать на задний двор!
   Тарелка исчезла.
   "Скалдер!!" - заорала Мотя.
   "У тебя с ним что-то было?" - подозрительно спросил Доцент.
   "Не было, но это ж Скалдер! Каждая задрипанная лошадь головой кивает ему навстречу. Каждый стих его душу зверя лечит!" - сказала Мотя. - "Но теперь самая пора вылечить его самого! Я мыслю: бензин! Да не простой, а с мочой! Прекрасное, прекрасное анестезирующее воздействие! Бензин в малых дозах полезен в любых количествах! Да ещё с мочой! Мигом встанет и станет везде бегать!"
   Как: Штиблиц облил кота бензином и поджёг! Кот стал бегать-бегать, а потом упал! "Бензин кончился!" - подумал Штиблиц.
   Итак, перетащили Скалдера в колонку.
   Он бредил: "Мали! Мали!"
   "Что это ещё за сучка: Мали?" - спросил Доцент.
   "Молчи, несчастный!" - сказала Мотя. - "Это его напарница! Классная баба и на скрипке пилит классно. Она сначала не верила ему, а потом тоже стала глючить летающими сисисками. Они полюбили друг друга, и у них родился Уильям!"
   "А я думал, что детей берут из капусты!" - сказал Доцент. - "Как мне теперь смотреть на квашеную капусту?"
   "Балда!" - сказала Мотя. - "Дети вылазят из писи! Хотя, если у тебя "кесарево", то из живота!"
   Скалдер продолжал бредить: "Воды! Еды! Порева! Унитаза!"
   Всё перебрал, все потребности. Нет, не все: "Майора Пистолетова! И ещё я напишу жалобу Главному врачу!"
   "А что это тебя, голубчик, здесь не устраивает?" - спросила Мотя.
   И от этих слов Скалдер впал в кому, в стабильно тяжёлое состояние.
   "А чего я такого сказала? Он бы ещё комиксов попросил!" - сказала Мотя. - "Нет тут комиксов! Тут-то и унитаз далеко! Не то, что какой-то комикс. Если, конечно, комикс не про унитаз."
   Скалдер вышел из комы и застонал: "Много я видал тупых женщин (особенно, на летающей сосиске), но подобной тебе не встречал! Ты, хоть, дыхание "рот-в-рот" умеешь делать?"
   "Да нехрен делать! Как два пальца об асфальт!" - сказала Мотя и впилась губами в губы Скалдера!
   Тот снова впал в кому.
   "Слабонервный какой-то!" - сказала Мотя.
   "Слушай, Мотя! Оставь все эти сексистские номера и все наши ребусы! Иди лучше принеси "утку"! Я думаю: в коме-то он в коме, но дристать будет здорово! Как всех инопланетян, его, наверное, кормили бобами! Бобовыми! Это инопланетяне опорожняются раз в год ("Я сделал это!"), а этот тип нам щас загадит всю колонку!" - сказал Доцент.
   Ворча, что где я вам тут в прерии найду "утку", Мотя удалилась.
   Остались Василий, Доцент и Скалдер.
   "Продаст!" - сказал Вася. - "Как пить дать, сразу расколется!"
   "Верни её!" - сказал Доцент.
   Вася закричал: "Эй, мотальщица Петухова! У тебя какой срок был?"
   "Один год!" - ответила Мотя.
   Она, наконец, нашла какую-то железяку: "Нет, не "утка"! Толстовата!"
   "А теперь ещё три припаяют: беспомощность при помощи федеральному агенту! Статья 108 УК ФБР!" - крикнул Вася.
   "Да я помогаю, как могу!" - сказала Мотя. - "Кто ж знал, что эти агенты такие слабонервные? Кажется: каждый день смотрят на кровь и сопли, на слюни - так нет! Потерял сознание от поцелуя!"
   "Да потому что я - нецелованный! Одна Мали могла меня целовать! Ты кто, Мали? Ведь нет?" - спросил Скалдер и снова впал в кому.
   Надо что-то делать, надо что-то делать! Кажется, дождь собирается. Вероятно, чтобы Скалдер не впадал в кому, ему нужно ДАТЬ! Как говорится: дед выпил не тех таблеток, и у него получился железный стояк.
   Кто Скалдеру ДАСТ? Доцент? Кишка тонка.
   Как: кто носит мою женскую одежду повседневно? Сын? Нет, ерунда! Во! Ты! И с тех пор его стали все называть Дианой, и со всеми она переспала. Это из хроник транссексуалки Дианы: "Как я стал настоящей девочкой".
   Щас-то этот эпос из Интернета убрали, а ведь там было, как она трахнулась сразу с четырьмя парнями, а потом они ещё обкончали все кусты. Зря, вероятно, вышвырнули из Интернета подобное фуфло.
   Итак, ДАСТ, конечно, только Мотя. Она и женское бельё носит постоянно, да и рожей - девушка-девушкой.
   Такой не грех ДАТЬ. Тем паче, что речь идёт о жизни и смерти федерального агента. Но он же постоянно в коме! Вот выйдет из комы - и ДАТЬ! А я говорю: отбить!
   И он сразу станет замечать то, что не замечал: росу на бензоколонке, пение утренних птиц, светофоры! Ну да. А потом откинет ласты от чрезмерного секса!
   Я же говорю: мужик, который трахнул 6000 баб, помер во время секса! Ну, его бабе пришлось вызывать труповозку и журналистов из газеты. Такой неугомонный. А баб так много было потому, что дюже курортный городок, и в сезон их приезжало 200 30 лет подряд. Он был их местной достопримечательностью. Так вот: это опасно для жизни.
   "Мотя! Мотютька!" - сказал Доцент. - "Ты должна сделать ЭТО ради ФБР, чтобы тебе срок не надбавили. Ну и ради Скалдера!"
   "А кто это?" - спросила Мотя.
   "Это тип, которого мы спасли! Который щас в коме лежит! Видала у него бейджик: "Скалдер"?" - сказал Доцент.
   "В коме? Фи! Я коматозным не ДАЮ! Они как брёвна!" - сказала Мотя.
   Конечно, как брёвна! Полежишь в коме пару месяцев: мы на тебя посмотрим. Но сытый голодного не разумеет. Здоровый коматозного тоже.
   "Не ДАМ!" - сказала Мотя. - "Вот пусть приезжает его Мали, вот пусть она! А меня увольте!"
   Совсем озверела, шакалка проклятая! Тут тебе дали кров, унитаз, а оказывается, пригрели на груди своя гадюку-змею!
   "Ладно, ладно!" - заворчал Доцент. - "Я ему ДАМ!"
   И он полез на коматозного Скалдера!
   Даже Мотя со своими куриными мозгами поняла, что здесь что-то не так щас происходит.
   "Дай, я!" - сказала она и задрала юбку. В музыке только гармония есть. Слушай музыку и прощай. Всё должно быть гармонично.
   А этот Доцент, мало того, что доцент, так ещё и в возрасте, щас всё испортит, и Скалдер вообще отбросит копыта!
   "Мали! Мали! Ты так прекрасна!" - пробормотал Скалдер, гладя обнажённую ногу Доцента!
   Мотя вырвала у него из руки эту ногу и вложила свою грудь!
   Груди у неё было много. Как: девушки с маленькой грудью и девушки с большой грудью завидуют друг другу.
   "Мали!" - снова забредил Скалдер. - "Ты такая круглая! Такая пуховая!" Сисочки пуховые у ей!
   И вот тут-то узбек Алибабаевич всё и испортил!
   Он закричал: "Атас! Менты!"
   Действительно, на колонку приехал майор Пистолетов! Он хотел это... Ты хочешь это? Он хотел бензина для своего ишака.
   Нет! Своего ишака для бензина. Не надо меня выпутывать.
   Узбек Василий любезно налил ему испорченный бензин и со словами: "Но! Поехали!" пнул под зад ногой!
   Лучше бы он так не делал! Пистолетов сразу заподозрил недадное! Сейчас он обнаружит Скалдера: и всё: капец! Всем четверым сидеть-не пересидеть в кутузке! Скалдеру тоже, кстати. Я же говорю: четверым.
   Скалдера обвинят в неправильном завязывании шнурков и сопротивлении при аресте. Мотю - ту вообще в браконьерстве или бл.дстве. Доцент и так сбежал из мест лишения свободы, как и Алибабаевич. По ним камера просто плачет.
   Этого нельзя было допустить. Но как? Убить Пистолетова? Статья 102: убийство! 20 лет каторги!
   А Пистолетов ишак побежит-побежит, да остановится! Видимо, бензин кончился или плохого качества. Конечно, плохого: мы же вам говорим.
   И Пистолетов давай качать права перед умирающим Скалдером (все прочие от страха забились под нары, под бензоколонки): "Я являюсь давнишним клиентом "Оптима-плюс", которое бережёт экологию и не загрязнает окружающую среду!"
   Сам-то понял, чего сказал? Скалдер тоже всё понял, точнее, ничего не понял.
   Пистолетов пригляделся: ба! Так это ж Скалдер! Каждая задрипанная лошадь знает. Но почему он в коме?
   "Почему ты в коме?!" - заорал на него Пистолетов, и Скалдер опять впал в кому.
   "Вы бы не раззорялись так, гражданин начальничок!" - сказала, входя, Мотя. - "Скалдер - существо нежное и деликатное, ваши вопли могут ему только навредить."
   "А ты кто такая?" - спросил Пистолетов.
   "Я - Мотя, мотальщица Петухова!" - сказала Мотя. - "А ты кто?"
   "А я - Пистолетов!" - развёл руками Пистолетов.
   "А! Беспомощный пистолетчик!" - поняла Мотя. - "И где твой взвод?"
   Дело в том, что именно сегодня пистолета у Пистолетова не было. Был маленький, с которым на крыс охотиться. А нормальный зарезервирован за сержантом Биксби.
   "Да набейте вы этому Биксби рожу! У вас что, рук нет?" - спросила Мотя.
   "Это будет несоблюдением субординации," - сказал майор. - "Я не могу бить своих подчинённых!"
   "Ладно!" - сказала Мотя. - "Ты сиди здесь: Скалдер попросит "утку", дай ему! А я пойду бензин проверю!"
   "Во-во! Проверь! А что дать-то ему?" - глухая тетеря этот майор. "Утки" от утки отличить не может.
   Ну и конечно, Скалдер проснулся и принялся дристать бобами инопланетными!
   А майор не понимает, что ему делать? Идти стирать простыни? Наорать на Скалдера, чтоб не гадил прилюдно? Бесполезно!
   А Вася и Доцент смотались прочь отсюда. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-6129-6131,5

   18 сентября 2020 года. Херлок Шолмс расследовал самое запутанное Дело: убийство Поросёнка Нах-Наха! Херлок никогда не любил этих мутантов, этих Поросят, которые опутали преступными сетями весь Лондон. Но тут был исключительный случай: жена попросила.
   То есть, точнее, не жена, а Матка Поросят.
   Говорит: "Так спасибо тебе, Херлушко, за Поросёночка!"
   По всему было видно, что Нах-Нах, не будь дурак, покончил жизнь самоубийством, воткнув себе в спину 16 ножей! Но то, не будь дурак. А Нах-Нах по жизни был парализованный идиот, так что...
   Нет, конечно, в принципе, нанести 16 ножевых ран в спину каждый с лёгкостью может, но он был дурак! С дураками всё сложнее. Они постоянно такие бегают: "Я-яй!" Это мы, умные люди, всегда спокойны, а эти всё, чего-то, бегают. И: Я-яй!"
   Когда постоянно бегаешь, всё сложнее. Чтобы нанести 16 ран себе в спину, надо стоять или просто сидеть. Ну, ещё лежать можно и смотреть телевизор. Насмотрелся - и тут же бац-бац! себя ножом!
   А этот бегал. Матка ему говорила всегда: "Нах-Нах, ты добегаешься! Нах-Нах, ты доскачешься! По наклонной лестнице полетишь-покатишься!"
   Скакал он ещё на детской игрушечной пони-лошадке. Как говорится: доскакался: пырк! ножиками!
   А может, всё происходило иначе! Была Ночь! Здесь теперь постоянно Ночь! У нас, кстати, тоже. Не май-месяц.
   Ничего не подозревающий Нах-Нах жрал овсянку.
   Как вдруг! Как вдруг открылась дверца, и вошли 16 ку-клукс-клановцев!
   Кто пиджак пошил? И выходит 100 человек! И все стоят насмерть, как пуговицы! Одни пуговицы-то и пришили насмерть. А рукава были штанинами.
   И говорит Самый Главный Палач: "Нах-Нах! Ты опозорил светлое имя ку-клукс-клановца! Ты переспал с коровой!"
   Нах-Нах такой: "Братия! Как можно-с? Не отторгайте меня от груди своя!"
   Они не отторгнут, они сделают лучше: убьют! Но не здесь, не скоро и не сейчас.
   "А вот это ты видал?" - говорят и показывают корову.
   У коровы в, извините, лоне торчит перец Нах-Наха! Вон ведь, у мух как: у муха конец, как гарпун - зазубренный! Он остаётся в мухе, она не может его вытащить и трахаться с другим не может уже, а у муха отрастает новый.
   Итак, в корове торчит!
   "Ха-ха!" - деланно рассмеялся Нах-Нах. - "Мой-то при мне!"
   Показывает.
   "Ничего не значит!" - говорят. - "Отрос новый!"
   И точат ножи!
   "Но, братия!" - орёт Нах-Нах. - "Я же вас выпаивал! Сладок выпивон не доедал!"
   Конечно! Споил весь дружный коллектив ККК, больше ничего не мог. 5 причин споить ККК: 1 причина: чтобы не мучил сушняк. А все 4 других причины настолько известные, что их трепать не хочется.
   Трепалкин! Рецидивист Трепалкин была фамилия у Нах-Наха! Не Уй. Трепалкин.
   "Итак, Трепалкин, готовься к смерти!" - сказал Главный Садист и Убийца.
   И тут вбегает такая трепетная Леди "Н"! Аки лань. Её послал Херлок, который так готовился к этому запутанному Делу.
   "Не убивайте Трепалкина!" - кричит. - "Он хороший! Он помогает! Он будет добрый и ласковый, ветер перемен!"
   Что касается ветра, то он, может, и будет ласковый, но Трепалкин уже никогда не будет. Этому надо помешать.
   "Ах, так?! Так вы - толкаться?" - заорала Леди "Н" после того, как один из этого ККК тронул её за голую грудь! - "Получите, мать вашу!"
   И давай прыгать по ККК-помещению и пробивать дыры в потолке!
   Потом стала мотызить (мутызить?) по пузу Главному, и тот опал мешком мяса и костей! Так как Леди "Н", конечно, делает зарядку.
   Но Нах-Нах сказал после всего этого: "Ты размозжила всю нашу братию! Теперь мне только и остаётся, что покончить с собой!"
   "Нет!!" - заорала Леди "Н". - "А как же корова?"
   "Корова нормально!" - сказал Нах-Нах.
   "А как же я?" - спросила Леди "Н".
   "А что ты?"
   "Я до сих пор хожу с твоим зазубренным членом между ног!"
   "Не может быть!" - сказал преступный Поросёнок. - "Я бы помнил!"
   "Ты был пьян! После ночи любви ты ещё проснулся, приклеенный к дивану! Это-то, хоть, помнишь?" - спросила Леди "Н".
   "Не помню!" - хмыкнул Нах-Нах. - "Мы провожали Павлика! Как провожали Павлика - помню! Дальше: как отрезало!"
   "Ну да! Вместо Павлика в Суссекс отправили тебя! И сказали: найди Барбару Берильски! Это была я! Я жила на улице Пчёл-самоубийц, 24! Это ещё было в зоне заражения ЧАЭС! Ты явился такой пьяный и поимел меня!" - заплакала Леди "Н".
   Это Херлок ей посоветовал плакать и давить на жалость, лишь бы только спасти Нах-Наха от самоубийства.
   На самом деле, конечно, Барбара была одной из пчёл-самоубийц и не больше.
   Нах-Нах такой пьяный ввалился в её улей: "Это мой дом! Дом 24!"
   Уже! Щас! Это всё происходило на пасеке.
   "Не помню!" - хмыкнул Нах-Нах.
   "Хорошо!" - сказала Леди "Н". - "А как Шлем брали, помнишь?"
   Шлем тот и остался на голове Павлика. Павлик был узбеком, короче.
   "Как Шлем брали?" - переспросил Нах-Нах. - "Чего-то, припоминаю! Шлем из золота? 3 килограмма 347 граммов?"
   "Да!"
   "Не помню!"
   Ну и всё испортил, идиот. Кстати, заданием Леди "Н", помимо спасения Нах-Наха, было ещё и найти Шлем. Я вам скажу, где этот Шлем: его стали носить пчёлы! Тяжёлая шапочка!
   А то! Но пчёлы на то и самоубийцы, что им море по колено и Шлемы по плечо.
   "Ладно, идиот! Ты меня разочаровал! А вместе со мною и любимого Херлока! Можешь кончать со своей дрянной жизнью! Но перед этим давай примем ванну!"
   Как: реклама презервативов: сидят в ванне баба и мужик. Довольные, жёлтенькие. Как вдруг мужик давай вынимать заглушку для воды! Заглушку? Ну затычку. Баба сразу такая озабоченная: что ты творишь такое? Весь кайф мигом слетел. Так и презервативы. Мигом кайф слетает.
   Ну, сели в ванну Леди "Н" голая и Нах-Нах. Перед смертью не намоешься!
   И, чего-то, ему, симпатичному, не хватает. Вероятно, презервативов! Дай, думает, вытащу затычку! Заодно и ножи в спину воткну!
   "Не смей и думать!" - сказала Леди "Н". - "Жизнь даётся только раз, да? Вот и давай я их тебе воткну в спину!"
   Совсем озверела, шакалка проклятая! Ей же Херлок перед заданием говорил: "Никаких ванн и презервативов!"
   Но нет, всё не убедил. "Не женись-не женись!" - мне друзья твердили. Нет, не впрок, всё не убедили.
   Ладно! Оставим на время этих извращенцев и их ванну, и перенесёмся в Херлоково помещение.
   Херлок был мрачен, как туча. Как стая зябликов. Он думал про Леди "Н": "Продаст! Сразу расколется! Нельзя было ей поручать это задание! Лучше бы пошла на Дело миссис Хадсон! Наварила бы овсянки и пошла! У неё разговор короткий: сразу в спину 16 ножей - и поминай, как звали!
   Но где носит эту Хадсон? Наверняка, щас в Клубе Знакомств "Кому за 70!"
   Ох, жалко мне: сисочки у ей! Сисочки пуховые у ей! Ага! За 70.
   Итак, диспозиция такая: Леди "Н" в ванне с Нах-Нахом, Хадсон на бл.дках, а мне писать ещё столько же, и я не имею ни малейшего понятия, про что.
   Итак, нужен такой новый герой! Или героиня. Герой на героине, героиня и на героине. Терминатор? Хорошо бы. Женщина-терминатор.
   Говорит: "Я, говорит! Я - всем давалка!"
   Ну и давай всех мочить! Кажется: где логика? Или давать, или мочить? А где вы, вообще, эту логику видали?
   Хорошо. Едут такие бройлерные цыплята в грузовике на верную смерть.
   И является она, Женщина-кошка!
   И говорит: "Цыплята-цыплята! А я вас съем!"
   Ну да. Это ж материал, который едет на бойню. Они не боятся уже ни Бога, ни чёрта.
   Ладно, ладно! Нет цыплят, нет кошки, есть Херлок. На скрипке пилит классно.
   Говорит Катсону: "А потом я полюбил Собаку Бакервилей! Это была мрачная мистическая любовь!
   Собака сначала такая ломалась: "Все вас знают, а я так вижу в первый раз!"
   Я говорю: "Щас увидишь в последний (это будет и последний), если не ДАШЬ!"
   "Да чего я, ничтожная Собака, могу и дать такому респектабельному джентльмену, как вы?"
   Не важно, чем, а важно, что задели! Честь сестры моей!
   "Пока не знаю!" - сказал я, Херлок. - "Во! Видеокассету! Или лучше: Пятый Кхуман!"
   "Все евреи уже погибли на болоте во время Пунической войны!" - сказала Собака про Кхуман.
   "Да нет! Ты не поняла. Кхуман - это амфора со звёзд!" - сказал я.
   "С еврейских звёзд?" - спросила Собака.
   "Да не знаю я!"
   И впрямь: откуда мне знать? Может, на звёздах тех сплошные евреи с лампочками во лбу.
   "Так значит, ты - юдофоб?" - спросила Собака.
   Этого я тоже точно не знал. Вот ты, Катсон, еврей? А Леди "Н"? Нет, миссис Хадсон-то - точная еврейка, а вот Леди "Н"? Не знаю!
   "Да какой я юдофоб?" - спросил я. - "Я и евреев-то живых в глаза не видел! Только и видел, что нацисткие хроники "Дойче вохеншау" про то, как евреи в концлагере! Классный, кстати, муви! Классно вставляет. Я под него всегда хорошо засыпаю."
   "Понятно!" - сказала Собака. - "Кхуман-то, конечно... За Кхуман-то нам, конечно, срок бы скостили!"
   "Ну так иди и тащи его!" - сказал я.
   Собака ушла.
   "А в "Вохеншау" эту Собаку бы давно расстреляли!" - подумал я. - "Хорошо: вернётся: расстреляю! А потом хорошо посплю."
   Но Собака не торопилась возвращаться.
   Я пошёл в Бакервиль-холл сам!
   Картина, которую я там увидел, потрясла меня до глубины души! Нет, это была не картина, где голые рубенсовские бабы. Это была сцена убийства!
   Сэр Генри лежал окровавленный за столом!
   А жена Бэримора - на полу!
   Конечно, у неё было входное отверстие 9 мм, но грудь присутствовала, но в ничтожном количестве!
   Я специально потрогал: нет, нет почти груди!
   Всё ясно: все собачьи следы указывали на Собаку! Это она явилась в замок, потребовала Кхуман, Кхуман ей, конечно, никто не дал, и за это она кусила Сэра Генри и Бериморшу! Злая Собака кусила его, и принял он смерть от Кхумана своего!
   Этот Кхуман или преумножает зло, или добро. Смотря, как в него или из него смотреть. Из него, конечно, труднее, так как надо просверлить отверстие снизу извне.
   Ну, Собака посмотрела в него, так тут же копыта и отбросила!
   Я не вижу трупа Собаки! А! Понятно! Собаку съел вьетнамский беженец каторжник Селдон! Он на них собаку съел, на этих каторгах.
   Вьетнамцы же постоянно собак жрут в ресторанах. Ну и Селдон не удержался от голода. Думал: никто не увидит. И никто-никто не увидит, и никто-никто не узнает.
   Я узнал и пошёл на болота ловить Селдона!
   Селдона? Или это Фелдон был? Один чёрт! Если видишь, что парень виновен, хватай его и сажай в кутузку! Это я называю хорошей полицейской работой.
   Было темно, хоть глаз выколи. У леса на опушке жила-была старушка! И днём она, и ночью варила бормотушку.
   Нет! Это из другого фильма. У болота на опушке я увидал новую пугающую картину!
   Девица лежала обнажённая, а над ней, щеря клыки, навис страшный Селдон!
   "Селдон!" - закричал я. - "Всё кончено, Селдон! Сдавайся! Отпусти девушку! Я знаю: ты девушек не ешь! Ты - вьетконговец, а значит, ешь собак!"
   Лучше бы я молчал!
   Селдон схватил девушку и впился ей в горло!
   "Я люблю жесткач, папик!" - сказала девушка.
   Я опешил. Селдон тоже опешил и выронил девушку. Голливуд, Америка, дубли, киносъёмки: как всё это достало бедную девчонку!
   "Ты, вообще, кто такая?" - спросил я её. - "Ты из массовки, что ли?"
   "Нет! Я - камео Николь Кидман!" - сказала Николь.
   "Слушай, убирайся в свой фильм!" - сказал я. - "Здесь становится небезопасно!"
   Селдон катался по земле, как все вьетконговцы катаются, если им не дать собачатины.
   "Дорогой друг!" - сказал я ему. - "Сколько ты получаешь за роль в этом фильме?"
   "Один миллион!" - сказал Селдон.
   "А теперь ещё три припаяют: хотел сбежать со съёмок!" - чего-то я не то сказал. Вероятно, не припаяют, а отнимут.
   Николь подошла ко мне: "Вы такой импозантный мужчина! Я хочу от вас сына! И дочку! И точка!"
   Видимо, она принимала меня за какого-то богатого папика.
   "У меня пенсия 3000!" - сказал я и навсегда отшил Николь от себя. - "Вот у Селдона гонорар - миллион!"
   Она моментально переключилась на вьетнамца: "Селдон! Вы всегда такой твёрдый?" Он у тебя твёрдый?
   "Я щас не выдержу!" - сказал мне Селдон. - "Она запустила руку мне в штаны и щупает мой фонарик!"
   "Всё идёт по сценарию!" - успокоил я его. - "Она играет женщину-вамп! Она обязана откусить всем фонарики!"
   "Ну нет!" - сказал Селдон. - "Только не мне! Пошла вон, гадюка!"
   "Короче, так!" - сказал я, Херлок. - "Селдона за собакоедство расстрелять, Николь за бл.дство поставить к стенке!"
   "Ты сам-то понял, чего сказал, легавый? Лучше утрись своей мизерной пенсией или засунь её себе в задницу!" - сказала грубая Николь.
   "А тебя ещё за оскорбления при исполнении!" - сказал я.
   "Слушай, Херлок, земляк!" - интимно сказал Селдон. - "Места тут глухие! Может, договоримся?"
   Да, он был прав, чертовски прав. Чертовски сложно вершить правосудие в таких глухих местах.
   "Я понял!" - сказал я. - "В суде и так полно дел! Я вас сам щас грохну из своего табельного!"
   Я пошарил в кобуре. Вместо пистолета в кобуре лежали бутерброды. Записал?"
   Это Херлок обратился к Катсону.
   "Чего записывать-то?" - зевнул тот. - "Чертовски трудно проникать в языки, особенно, если продолжения их не знаешь!"
   "А я на каком щас говорил?" - спросил Херлок. - "На вьетнамском?"
   "Хуже!" - сказал Катсон. - "На русском!"
   "Ладно, хрен с тобой. Я говорю: бутерброды в кобуру подложил мне ты, Катсон!"
   "Да я ж хотел, как лучше! Чтобы ты сам, дорогой друг, не повредил себя из пистолета!" - сказал Катсон.
   Так он ничего и не записал. Записал сам Херлок, после чего серьёзно лечил руку. К.
  

ЭПИЛОГ

   Утилита такая: "Какой-то я очень хороший получаюсь. Думаю про больницу и ухудшаюсь. Или про разную хрень. Это тоже ухудшает, что и требовалось." К.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"