Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 538-539

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-538

("Письма в никуда"-538)

2018

ПИСЬМО В НИКУДА-5371,5-5374

   27 сентября 2018 года. Крошечный микс из одного ПВНа. Лучшее!

ПИСЬМО В НИКУДА-5254-5256,5

   28 июля 2018 года. О, Шосс Дэлизе! О, Шосс Дэлизе! А мими, энд а миди... Сказка о потерянном времени Кондома Хлимена. Ну как он его терял? А элементарно: не спал с Аликс. Когда говорится: "Ах, зачем мне эти звёзды, ах, зачем мне это небо, если я не сплю с тобой?", то имеется в виду это.
   Ладно, не будем ерундить. "Звёздные Врата"! Смотрел в 3D.
   Катастофа! Врата открылись в Чёрную Дырку!
   Ну это, знаете, летает по Вселенной такая биг финг! (Блин! Меня этот Центр Обновления Виндовс уже задолбал! Каждый день я его отключаю, и он каждый день включается снова и хочет перезагрузить компьютер! А как его УБИТЬ, я не знаю.) Биг финг, которая засасывает в себя всё и вся!
   Майора Бойда, вот, засосала! Спрашивается: зачем засасывать майоров? Тебе что там, без майоров, скучно? Ты без майоров соскучилась? Вместе с Бойдом и всю его команду, где была симпатичная женщина. Ну, может, не очень симпатичная, но как говорится: "И бросил в пустыне очень симпатичную жнщину!" Я что, вуменхатер, что ли? Женоненавистник? Ведь нет. Если женщина немного уродлива, то это ещё не повод её засасывать.
   Но нет. Засосалась! И время, понимаете, почти остановилось!
   Прибыл майор Кромвелл! Схватил ничего не подозревающую доктор Фрезер!
   "Вы, мать вашу, инопланетянка! База захвачена инопланетянами!"
   Может, доктор Фрезер и выглядит не очень, но всё же она - женщина! А вы целый день называете её Михал Иванычем! А что, Фрезер - она? Михал Иваныч Фрезер - она?
   Ещё как она! И будь этот Кромвелл в её психдоме для стариков, то она бы ему ещё показала, как она может его трахнуть! Как старика!
   Но нет. В данном эпизоде Фрезер беспомощна.
   "Да ладно, ладно! Я - инопланетянка! А вы кто?"
   "Я кто? Я - Кромвелл!"
   "А! Покромвлее видали и не боялись!"
   "Фрезер, мать вашу! Немедленно снимите ваш жетон!" - Кромвелл.
   "Может, мне ещё и штаны снять?" - Фрезер.
   "Хорошо бы!"
   А вы как думали? Чтобы доказать, что они не инопланетяне, пусть раздеваются! Догола! Догола! А мы им ка-ак отвёртку в ж.пу! И по спинам их, по спинам! И будет металлический марсианский звон!
   Если бы Фрезер была не на Базе, а, скажем, играла бы в бикини в мячик с прочими инопланетянками, то Кромвелл бы пошёл стучать их по спинам! "Простите! Я думал: вы моя жена!"
   Итак, Фрезер приспустила юбку: "Видал, дибил? Я не Чужая!"
   "Все Чужие так говорят! А ты можешь земного мужчину как марсианка ТОГО?" - и Кромвелл поднял брови.
   "Могу! Показать?" - спросила Фрезер, и даже мы щас убедились, что она Чужая!
   "Покажи!"
   Ну, Фрезер хвать! проходящего мимо сержанта Сайлера и давай телом двигать-двигать!
   "Ничего не значит!" - сказал Кромвелл. - "Вы тут все сговорились! Этот Сайлер никакой не Сайлер, а мой дядя Ирвин! Тот ещё фрукт инопланетный!"
   "Я - Сайлер! Вот касса, окошко и надпись: "Сайлер - кассир!" - сказал обиженный Сайлер.
   "Нет! Ты - убийца! Труп - в сейфе! Вы же смыли всю кровь! Зачем вы смыли всю кровь?!" - заорал Кромвелл.
   "Кромвелл, зайчонок, хрюша моя, не кипятись! Как марсиане, мы можем сделать землянину очень больно!" - Фрезер.
   А вы решили: "Очень хорошо!" Как бы не так!
   "Это как?" - недоверчивый Кромвелл.
   "А так!" - и Фрезер свободной рукой (другой она держала свои спущенные штаны) схватила Кромвелла за шары!
   "А-аа!! Ладно, верю-верю! Только отпусти! Где, блин, эта ваша Дырка? Мне пора её инспектировать!" - Кромвелл.
   Чем кончится его инспекция, понятно: его самого засосёт в Дырку!
   "Сайлер, проводи нашего дорогого гостя!" - сказала марсианка Фрезер. - "И передай мои "чмоуки!" инопланетянину О,Ниллу!"
   "Эти сволочи все тут сговорились!" - подумал Кромвелл. - "Один я, вроде, в своём уме!"
   И он пошёл на мостик.
   На мостике сидела марсианка Картер: "Кромвелл, мать твою! Пришёл? Ну так чеши отсюда обратно!"
   "Она так шутит!" - сказал О,Нилл. - "Я всегда рад видеть старого товарища! Помнишь, как из-за тебя я четыре месяца гнил в иракском плену?"
   "Ну как же!" - обрадовался Кромвелл.
   Иногда эти марсиане такие забавные, ну прям как американцы. А мы, азиаты, немного глухие и тугие на ухо. Поэтому эти американцы иногда топчут наши ноутбуки, а мы... мы отправляем их голышом по улицам. Они прикрываются мусорными крышками и газетами.
   "Да! Было времечко!" - сказал Кромвелл. - "Ты тогда прикрывался славной газетой "Таймс", где прекрасный боргес на шпонах!"
   "Не понимаю вас, господин!" - переглянулся О,Нилл с Картер.
   "Да чего его понимать?" - заорала Картер. - "Мочить его надо, мочить! То есть, скорее сбросить в Дырку! У нас уже почти всех туда засосало! И майора Бойда, и его симпатичную спутницу! Этому Кромвеллу будет не так скучно в Дырке вместе с другими майорами!"
   "Да?" - усомнился Кромвелл. - "Это что, угроза? Да я тебя, майор Картер, саму щас голышом сброшу в Дырку! Один боргес на шпонах от тебя останется!"
   "Стойте, стойте!" - стал выполнять миссию миротворца О,Нилл. - "Как марсиане, мы не должны ссориться по пустякам! Ну, засосало наш любимый Марс в Дырку, но это ещё не повод собачиться и грызть друг другу глотки! Мы должны сплотиться и быть как одна команда! Мозги и мышцы! Мозги - мы с Картер, а мышцы - Кромвелл, который и полетит в Дырку первым, ладно?"
   "Ладно!" - сказал Кромвелл. - "Но только засосёт пусть меня ночью!"
   "Не проблема! Там теперь всегда ночь! Так как Солнце уже засосано!" - сказала Картер.
   "Что вы мне мозги пудрите? То есть, мышцы пудрите, ведь я - мышцы!" - сказал Кромвелл. - "Между прочим, у меня четверо детей и писчебумажный магазин! Да ещё за кооперативную квартиру не плачено!"
   На немой вопрос Картер: "Разве в США есть кооперативные квартиры?", О,Нилл сказал: "Это в Бронксе!"
   "Подумаешь!" - сказала Картер. - "У меня 12 детей, но их всех тоже засосёт в Дырку, ладно?"
   "Какие вы, блин, чёрствые и не любите детей!"
   "Ну да! Марсианство и служба в ВВС США заставляют забыть о детских неожиданностях!" - сказала Картер и дружески шлёпнула по спине Кромвелла в направлении "Звёздных Врат", которые засасывали всё в Дырку. - "Ну что? Пошёл?"
   "Подождите, подождите!" - сказал Кромвелл. - "А мне там будет хорошо?"
   "А ты как думал?! Ещё бы! Трёхразовое питание, компания разных ранее засосанных майоров и лейтенантов! Мне сам Бойд говаривал, что его лейтенант-женщина в койке чудо!" - сказала Картер.
   "Правда?"
   "А ты как думал?"
   Между тем Дырка засосала все стёкла из мостика, а время остановилось на 800%.
   "Нет, ребята! Чего-то, я очкую!" - сказал Кромвелл.
   "Да не очкуй!"
   "Лучше, давайте поговорим о том, как голый О,Нилл по моей вине гнил в иракском плену, прикрываясь газетой "Таймс"!" - сказал Кромвелл.
   "Кромвелл, ты ничтожный пацифист и трус! Я, конечно, гнил, но это ничто, что ждёт тебя в Дырке!" - сказал О,Нилл и прикусил язычок.
   "Просто он хочет сказать, - исправила оплошность Картер, - что каждому предписан его срок, и торопить его не надо! Я тебе так скажу: отлить! Отбить!"
   "Чего отлить?" - промямлил Кромвелл.
   "Всё! Клиент достиг нужной кондиции!" - сказала Картер О,Ниллу. - "Пошёл! Он сказал "Поехали!" и махнул рукой! Именно в данном случае!"
   Кромвелл вцепился в стол: "Не "Поехали!"!! Не махнул не рукой!"
   "Да, на такого труса даже жалко тратить драгоценную Дырку!" - сказал О,Нилл. - "Во! У меня идея! Вместо Кромвелла мы пошлём засасываться в Дырку доктора Фрезер! Мы её перед этим разденем догола, осмотрим и вышвырнем в Дырку!"
   "Да! Вышвырнем! Как собаку! И так мы тут как "Три тополя на Плющихе" сидим! Так ещё эта Фрезер разлетается как собака!" - сказала Картер. - "И что скажет товарищ Бойд и его группешник, когда прилетит ещё эта Фрезер? Скажет: "Чего вы кидаетесь?"! Нет, это против Устава ВВС!"
   "А что, что по Уставу? Сидеть тут и смотреть, как всю Землю засасывает в Дырку?" - спросил О,Нилл.
   "Не боись, полковник!" - хлопнула его по спине Картер. - "Нас засосёт в числе первых, так что мы этого не увидим!"
   "Успокоила!"
   "Я, я придумал!" - заорал Кромвелл вдруг. - "Мы выберем самого жирного из нас, пусть его засосёт, и он заткнёт своим телом Врата, и Дырка закроется!"
   "Не закроется! Дурак ты, Кромвелл! Да и где взять такого жирного объёмом в 4 метра?"
   "Ну не знаю! Может, у вас на Базе такой есть?" - спросил Кромвелл.
   Картер и О,Нилл переглянулись между собой: "Может, Тил,к? Да нет, ерунда! Тогда Фрезер! Если её надуть гелием, то она раздуется и закупорит Врата! Где же, блин, эта Фрезер?!"
   Все посмотрели на мониторы. Монитор в столовой показывал Фрезер, которая жрала пончики. Так как почти весь персонал Базы уже засосало в Дырку, пончиков было много, так должно было хватить на всех.
   "Вот она!" - сказала Картер. - "Даже гелием её накачивать не обязательно! Съэкономим гелий для наших "игр" в "комнате для игр"!"
   "Доктор Фрезер!!" - заорала Картер в динамик. - "Немедленно спуститесь в Помещение "Звёздных Врат"!!"
   "Это ещё зачем?" - с полным ртом, жуя, спросила Фрезер.
   "Там узнаешь, сука марсианская!" - сказал Кромвелл, но майор Картер заткнула ему рот, чтоб молчал и не выдал Главную Тайну!
   "Ладно, ладно! Иду я!" - сказала Фрезер.
   Но она была не так проста, чтобы самой идти засасываться в Чёрную Дырку. Она подослала вместо себя дубль-клона. У марсиан это запросто делается.
   Дубель пришёл: "Здорово всем! Я! Доктор Фрезер! Чем могу?"
   Картер сказала: "Я не чувствую в нём глоольда! Это не Фрезер! Это её дубель! Да, без гелия, конечно, не обойтись!"
   И заорала на ухо дублю: "Кто с тобой говорит, понимаешь?! С тобой, мразь, не гавкает, а разговаривает, майор Картер! Горбатый ты наш!"
   "Меня это не интересует!" - ответил дубль. - "Я - жена доктор Фрезер! Приехала за алиментами!"
   "С ума можно сойти!" - сказала Картер. - "В рабочее время спят, едят, занимаются алиментами! Вы что там все, с ума посходили?!"
   "Где это "там"?" - тупо спросил дубль.
   "Всё! Моё терпение лопнуло!" - сказала Картер. - "Тащите баллон с гелием!"
   "Товарищ майор!" - обратился к ней Кромвелл. - "Баллон с гелием только что засосало в Дырку!"
   "Блин! Тащите тогда баллон с сероводородом!" - заорала Картер. Сероводород - запах тухлых яиц. Не гелий, конечно, но другого выхода нет!
   О,Нилл притащил баллончик.
   "Так! Вставляю!!" - заорала Картер и со всего размаху вставила баллон в задницу дубля!
   "Черезчур приятно!" - только и сказал он, дубль.
   "Да нет, ерунда!" - сказал вдруг Кромвелл. - "Дубель не заслонит собой "Звёздные Врата"! Надо, чтобы дубель взорвался от газа внутри Врат, и тогда, возможно, червоточина перескочит на другие Врата!"
   "Ерунда какая!" - сказала Картер. - "И потом: что скажет товарищ Бойд, когда мы подложим ему такую подлянку? Когда он вместо зелёного банана получит фигу? "Фигу": где я нахваталась таких слов?"
   "А я вам ещё раз говорю!" - заорал Кромвелл. - "Мы отошлём накаченного сероводородом дубеля на планету РХ-345, он там взорвётся и погребёт под собой и Дырку, и Бойда, и бойдовских женщин, и всех-всех-всех! Сделаешь, друг?" - спросил дубля Кромвелл.
   "Постараемся!" - застенчиво сказал дубль. - "Для дорогих гостей! Припасённых!"
   "Видите? Он согласен! Осталось дело за малым! Ну, дружок, любишь ли ты запах тухлых яиц?" - спросил Кромвелл дубля.
   "Ещё бы! Обожаю! Особенно под соусом "пармизан"!" - сказал застенчивый дубль.
   Тут во Врата стало засасывать все стулья и компьютеры из рубки Управления! А время стало ещё в 200 раз медленнее!
   "Ну что ж!" - сказала Картер. - "Сделаем это! Но только учти, что работать тебе придётся ночью! А тумбочка, в которую мы на РХ-345 положили твою зарплату и брошюру "Человек и сероводород", скорее всего, уже засосана в Чёрную Дыру! Ну или взорвётся при твоём взрыве! Так что свои 20 рублей ты никогда в глаза не увидишь!"
   Дубль застенчиво развёл в стороны руками: "Ну что ж? Не увижу - так не увижу! Что в наши дни 20 рублей? 20 рублей на хлеб не намажешь, носки из них не пошьёшь, в стакан не нальёшь, 20 рублей на доллар не похож!"
   Видя, что товарищ всё правильно понимает, Картер стала накачивать его сероводородом. Дубль распух и стал покачиваться в воздухе. Его красные соски стали огромными, как и задница! Он был готов для выполнения своей Великой Миссии по спасению Земли!
   Ну, далее уже прерогатива историков описывать события.
   Дубль отослали на РХ-345, он там благополучно взорвался! Его взрыв был такой силы, что майор Бойд и его команда даже пикнуть не успели. Чёрная Дырка тоже не успела пикнуть, как её разнесло на кусочки ко всем чертям!
   Все были спасены!
   Майор Бойд вернулся на Землю, его там так встретили!
   Доктор Фрезер дожрала все пончики, припасённые для дорогих гостей, и теперь невинно водила ножкой по полу так.
   Майора Кромвелла и майора Картер представили к медалькам и повысили до подполковников.
   Полковника О,Нилла поцеловали в затылок и дружески потрепали за ухом.
   Короче, снова и ещё неоднократно выйдет "ЗВ-1" погулять и поискать Чёрные Дырки.
   На Родине Героя, дубеля, установлена Часовня. Конец. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-5374-5376,5

   26 сентября 2018 года. Сказка про летучий отряд Тимура и его команды. Да нет, нет. Какой, нахрен, летучий? Жирный и неподъёмный отряд из Кондома Хлимена, его Аликс и Кормилицы. И может быть даже, даже из Рейка, Который Сидит на Крыше! Не Живёт, а Сидит, так как только что с Альфа-Центавра, тамошний он. Вы должны помнить. Ещё я его разодел в женские обноски и послал в качестве Пастушки к доктору Бриниуму.
   Сейчас нет. Сейчас Рейк суров и одет в сварочный шлем. На-до! Садитесь варить, пожалуйста! Даже сам Кондом, уж на что добрая душа игродела, сказал ему: "Не играйся со сваркой!"
   А тот всё своё: нет, нет, у нас на Альфа-Центавре так дела не делаются. Убил ты кого-то - так возьми сварку и завари его в железный гроб!
   Кондом не выдержал: "И кого это я убил?"
   "Дедушку! Лопатой! Ах ты, рыжий-рыжий-конопатый!" - сказал Рейк, как будто вот он - труп деда!
   "Пошёл вон!! Вон пошёл!!" - заорал Кондом. Даже, если он деда-то и замочил, то это сугубо семейные разборки, и совать сюда свой сварочный нос нечего.
   Рейк плюнул и принялся заваривать в гроб труп крота. Так как, трупа деда у нас, конечно, нет, но есть фантазия и желание порезвиться. Весёлые картинки: зелёная лиса и розовые свинки.
   Кондом сказал Аликс: "Видала? И за это дерьмо ты хотела выйти замуж! Как не сама выбирала."
   "Кондом! Но, может, он ещё исправится? Дай ему шанс: пусть доит корову!" - сказала сердобольная Аликс.
   "Ладно!"
   "На! Корову дои!" - сказал Кондом Рейку и дал ему треугольное пожарное ведро, которое постоянно падало на земле. Это был такой юмор.
   "Чего?" - не понял Рейк. - "Корову доить? Вдребезги? Да я тебя щас за это!.."
   "Но-но!" - сказал Кондом. - "Корова - девушка деликатная, знакомство с тобой ей может повредить."
   "Да ерунда! Какая ещё деликатная? Я её много раз!.. Мы с ней много раз!.."
   "Мне не нужны ваши подробности!" - сказал Кондом. - "Через полчаса приду проверю!"
   Прошло полчаса. Кондом проверил. Корова лежала мордой в треугольном ведре вся в сперме до ушей и только бормотала: "Какой мужчина! О! какой мужчина! Я хочу от него телёнка и сына!"
   "Телёнок и сын - это одно и то же!" - сказал Кондом, с трудом сдирая железное ведро с треугольной гениальной головы коровы. - "Куда он пошёл? В "Пиво-воды"? Нет? В Цитадель? В женскую баню?"
   "Во-во! Туда!" - сказала корова и отключилась.
   Кондом, делать нечего, навострил лыжи в баню. Туда как раз совсем недавно попал реактивный снаряд, бабы в воздухе не парили, но валялись по обочине как символы кубизма.
   В кубизме Кондом был силён. Если он рисовал голую бабу, то её совершенно ни с чем нельзя было спутать. Кубические груди, квадратное лоно и масса пальцев на руке. Обычно шесть, как у Сеятеля.
   Кондом специально выходил на натуру смотреть, сколько их у девушек. Но был дождь, и все девушки были в плащах - не видать. Одна только стояла на постаменте. Памятник. Кондом разломал этот памятник, потом собрал, но у него почему-то осталась третья лишняя рука, которая ни спереди, ни сзади не подходила. А все эти модели - все в плащах! И не видать, есть у них рука спереди или сзади? Совсем задолбали Кондома, он плюнул, воткнул руку в задницу памятнику, и та развалилась на кусочки.
   Так и с пальцами. У Кондома их было по шесть, но он, чего-то, сомневался. Что он, Эталон Красоты? Может, где-то есть зазноба с семью пальцами? И с членом! Ну, с членом-то, безусловно, есть, может даже, в том плаще от дождя. Но с семью? Не знаем, не знаем. Так что кубическая женщина была так неотразима, что Кондом сам от своего полотна иногда и кончал. Не все кусты обканчивал, а просто.
   Так. Итак, Кондом пошёл в баню. Все женщины тянули к нему слабые ручонки: "Помоги!" Как будто они залезли в цистерну с цементом, а Кондом их должен был вытащить. Узбечки чёртовы!
   "Дядя! Дядя!" - пристал малыш Хювяринен. - "Купи слона!"
   Не купил. Зато обнаружил, что с исчезновением Хювяринена исчез и кошелёк. Какой такой кошелёк?! Такой!
   "Да! Не видать мне бани как собственных ушей!" - подумал Кондом и пошёл на хату к Хювяринену, чтобы устроить скандал и надрать малышу задницу.
   Хювяринен умирал в саду! Вчера он умирал тют, сегодня - тют, у него большой сад. Кондому было на это наплевать.
   Он сказал: "Дорогой мой человеколюб Хювяринен! Не зря про тебя говорят, что из тебя можно гнать виагру! Где твой сын?"
   "Который?" - у Хювяринена было три сына: старший умный был детина, средний был и так, и сяк, младший вовсе был малыш Хювяринен!
   "Не знаю! Давай начнём со старшего!"
   "Невозможно! Старший ушёл на бл.дки, а оттуда его заберут в армию!"
   "Средний!"
   "Средний - полный наркоман (ударение на "о"), сейчас курит Трубку Мира! Кстати, крепкая штука и мощно вставляет. Младший... Я, конечно, не специалист, но, похоже, что яйца-то ему и оторвали! Короче, менструация у него, и он затыкает проход каким-то кошельком!" - сказал отец.
   "Не каким-то, а моим! И он - не он, а она! Доча!" - сказал Кондом. - "Хотя, конечно, похоже, что яйца-то ей действительно оторвали! Давай выводи её из дома! Я хочу посмотреть всех!"
   Дочка Хювяринена нехотя вышла. Она была вся в крови, так как яйца - серьёзное дело, если их оторвать.
   "На, мил человек! Он мне больше не нужен!" - сказала она и протянула Кондому кошелёк.
   Кондом же тоже не железный какой. Ради доброго дела и кошелька не жалко. Тем более, что там ни юаня. Все деньги ушли на холст для кубической женщины-Сеятельницы.
   "Да ладно! Кто ж считается?" - сказал Кондом. - "Пошли, попозируешь мне: я вижу в тебе большой потенциал, хоть у тебя и обычные для вас, женщин, четыре пальца на руке."
   Это было сильно. Всё, что угодно, но только не это. По всей Мертвожоровке ходили страшные истории, что все женщины, которые позируют Кондому, потом беременеют и рожают то ли зверушку, то ли хрюшку, то ли какую неведому зверюшку! Только не это!
   "На Совет!" - сказала дочка отцу, и они стали шептаться в секрете от Кондома.
   От нечего делать, Кондом стал нюхать ромашки в их саду, причём всасывал весь стебель и ложноножку ромашки. Ну как доктор Ливси, когда фехтовал с бандитами.
   Дочка сказала отцу: "Я пойду и отомщу за всех невиннобеременных товарищев!"
   "Иди!" - сказал отец. - "Тебя он не тронет!"
   "А как же ты? Ты так и будешь терпеть его до самой пенсии?" - спросила доча.
   "Вот именно! Я ему давеча что говорю? "У меня насморк!" А он что? "Заткнись и позируй!" И давай рисовать шестые пальцы! Я чуть не забеременел и вообще ласты не откинул! Совсем озверел, шакал проклятый!" - сказал отец.
   "Ну, долго вы ещё так будете?" - спросил Кондом.
   Он уже представлял эпическое полотно: (кубическое, конечно) "Мона Лиза"! Сидит такая Мона Лиза и ковыряет шестым пальцем зад! Я наглею, я смуглею, захотелось мне сказать: на тебе отвёртку, легче будет ковырять! Эпическое, эпическое полотно. Грудь и реалистическое изображение женского тела можно тут опустить. Мона Лиза будет в сварочном шлеме и в гимнастёрке с "будёновкой". Прекрасно, прекрасно! И ещё, конечно, колибри! В углу картины. Пусть думают, что это спортсмены-страусы! Вот их надо изобразить пореалистичнее, можно даже, даже связанными хвостами в одну цепь. Эх, колибри, трах-тибидох! Скованные одной целью, связанные одной цепью! Связанные так они символизируют Дружбу Народов и е.ущихся кроликов-зайцев, как при наводнении, когда их спасал Дед Мазай. Мазай-то сам по жизни, конечно, УЖЕ НЕ, но зайцы - ЕЩЁ ДА. Вот так и колибри. Дружба Народов, Свобода и Мир!
   Но, всё-таки, в этих замыслах чего-то Кондому симпатичному не хватало. Вероятнее всего, женского тепла и ласки. Мона Лиза, конечно, сварщица авторитетная, но у неё же ничего не видно! Ни спереди, ни сбоку! Нужна новая кровь, свежая кровь, юная Мария-Магдалина! Вот она-то пусть будет совершенно голая! Она будет: "Мать Мона Лиза, зачавшая без греха! Помоги мне согрешить без зачатия!" Я вам ещё раз говорю: не знали они, что есть презервативы. Они - мамы.
   Где бы, блин, найти для позирования Марию? Или придётся, как всегда, становиться голым к зеркалу и рисовать с себя? Кубизм, он, конечно, сильно растяжим, но зато женщины получаются все с членами и волосатые. Это для кубизма безразлично.
   Подошла дочка Хювяринена: "Я согласная! Делай со мной, Кондом, что хочешь!"
   "А что я хочу?"
   "Не моё дело!"
   И подлая змеюка дочка затаила против Кондома месть всех невиннобеременных: Кондом станет её работать, а она ка-ак выпрыгнет, да как откусит ему орган! Это было кровожадно даже для Мертвожоровки.
   Кондом повёл наяду к себе, по дороге оценивая её формы.
   "Нет, тут прибавим, негоже, чтобы Мария была плоская как доска. Ноги тоже кривоваты..."
   "Эй, Кривоногая!" - сказал ей Кондом. - "Огонька не будет?"
   "Сам такой! Да я в жизни на лошади не ездила!" - обиделась дочка.
   "Ничего! Ноги-то мы тебе скривим, кубизм потерпит!" - подумал Кондом.
   И вот щас важно! Внимание! Навстречу Кондому и дочке идут шесть хулиганов-зомби! И они уже вожделеют дочку!
   И говорят: "Шёл бы ты, папаша! А дочку, конечно, оставь нам!"
   "Прекрасно! Прекрасно! Какие типажи для кубизма! Это ж вылитые колибри! Вот, с кого надо писать! Колибри редкие и полосатые!" - подумал Кондом, а сам сказал: "Товарищи! Вы, кажется, районом ошиблись! В Мертвожоровке запугивать людей могу только я!"
   "Да ладно тебе, папаша! Мы по-быструму!" - и главарь спустил штаны, чтобы трахнуть дочку.
   А та и рада! Такая возможность! Кондом же, он что? УЖЕ НЕ! А тут - молодая кровь! Прекрасные юношеские члены!
   "Я готова!" - сказала дочка и шмякнулась на спину, раздвинув ножки!
   "Учтите: кто с ней свяжется, от сифилиса и умрёт! От СПИДа!" - предупредил Кондом. Его отцовское дело - предупредить.
   Хулиганы замялись. Если до этого всё им казалось простым и ясным (трахнули и разошлись по домам), то теперь возник призрак СПИДа!
   Однажды Кондом уже рисовал СПИД. Ничего, правда, не получилось, всё как-то туманно и не ясно, хоть вешайся. Кондом не повесился, а нацепил тогда картину "СПИД" на голову Рейку. Получилось весело.
   "Нет, папаша! Такой аллюр не для нашей лошади!" - сказали юные мерзавцы.
   "Хорошо! Пошли с нами, будете позировать для колибри!" - Кондом.
   Куда там! Слава о похождениях Кондома и его колибри перешагнула далеко за пределы. Мертвожоровки. Хулиганы сердечно распрощались и слиняли.
   Кондом помог дочке подняться с земли: "Ничего! Мы тебе ещё найдём настоящего академика! Это ж быдло! Одно слово: колибри!"
   И они пошли дальше. Дальше стоял киоск "Пиво-воды".
   "Папаша! Умираю от жажды! Ржу ни магу!" - сказала дочка.
   Кондом повнимательней к ней присмотрелся: точно! Сизый нос алкашки. Эй, держи, держи алкашку! Алкашка ушла, и зря ты гонишь!
   "Нет! Нет юаней!" - вывернул кошелёк Кондом.
   "Я пойду "на панель" и заработаю!"
   Да! Она может! Дочка может! Офигенно жизнь сложилась: стала я "звездой" стриптиза! В клубах яркие огни, сексуальные наряды! Рура, деньги, кокаин: что ещё от жизни надо?
   "А что, если я своим кубизмом гублю юный талантище?" - подумал Кондом. - "Да нет, ерунда. Кубизм, он же по-мо-гает! Ладно! Пусть идёт в ларёк на руру (шест), а я напишу Мону Лизу с Аликс!"
   "Да! Иди!" - сказал он дочке Хювяринена. - "Тебя алканавты не тронут!"
   И она ушла, виляя задом.
   Кондом пошёл один дальше. Конечно, один, раз все ушли на бл.дки.
   И видит: банда прошлых хулиганов бесчестит старушку Убийцу Миров!
   Конечно! Дочка-то им не досталась, а лососики плывут, и пора экспериментов!
   "Какая великолепная натура!" - подумал Кондом. - Замри, мгновенье, ты прекрасно!"
   Действительно, как герантофилу, Кондому было на что полюбоваться: вяленые груди бабуси, её циллюлитные ляжки и впалый зад возбуждали Кондома не меньше чем хулиганов. Он потряс головой: "У меня же задание такое важное! Бабуся, конечно, моделька видная, но Мона Лиза ждёт!"
   И Кондом ушёл с места случки. Поэтому он не видел, как из ларька выбегает дочка Хювяринена в сексуальных нарядах и с кокаином в руке, и бежит к хулиганам: "Слушайте не её, глупые андроиды! Слушайте меня! Возьмите меня!" Прекрасная, прекрасная натура.
   А хулиганы бегут прочь: "Сейчас она нас всех обесчестит!" Да! Прям с тебя начнём!
   Кондом ногой пнул калитку своего домика. Заиграла тревожная музыка: (тревожная, но не до такой степени!) "Теперь я - Чебурашка! И каждая дворняжка! При встрече лапу запрокидывает!"
   "Расходиться нам надо!" - сказал сипло Кондом Аликс. - "Засекли нас! Я чувствую! Я всегда чувствую!"
   "Значит, кубизма не будет?" - спросила Аликс.
   "Да какой, нахрен, кубизм? Старуха Убийца Миров в милицию накапает!"
   "Насчёт чего, Кондомушка?" - Аликс.
   "Насчёт того, что я не смог исполнить свой супружеский долг в размере трёх "медовых месяцев"! Вообще накапает! Просто так! Её щас трахнули, так она пойдёт и пришьёт мне "Дело", мусорка!" - сказал Кондом и сплюнул.
   Всё! Кина не будет: электричество кончилось. Но, всё-таки, хэппи-энд! Кондом докончил потом "Мону Лизу". К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5376,5-5379

   28 сентября 2018 года. Сказка. В "СМ" такая девушка шестипалая с выжженными глазами лежит! И Мали её трепанирует. И ей кажется, что это дочка её такая лежит: "Спаси меня, мама!" А я вам уже говорил, что это за дочка: суррогатная и, причём, совсем не Малина.
   Но вот она тоже лежит такая на препарировочном столике: "Помоги!"
   А как ей поможешь? У неё же судьба воровская такая: украл, выпил, в тюрьму! Нет, нет. Судьба такая: заболел, подлечился, в гроб! Она же была совсем больная: с зелёной токсичной кровью. Кажется: да не всё ли равно, какая у тебя кровь? Мы что, расисты? Всех любим: и белых, и чёрных, и желтомордых, и с зелёной кровью.
   Так нет! Явился доктор Калдерон (кто его звал? Кто его любит? Чего явился?) и всадил дочке ещё шприц зелёной крови! Ну и конечно, её стало пучить, так как это уже перебор зелёной крови.
   И вот она такая говорит своей матери Мали: "Мама! Меня пучит! Может, даже, щас спою! Щас спою!"
   И давай петь: "Врагу не сдаётся наш..." и "Как мне дороги подмосковные вечера!"
   Увидела Мали, как плоха её дочь и решила, что шестипалые-то получше будут. Хоть молчат. Ну а из глаз дымок идёт такой: так у кого он не идёт? Ясно же сказано: в глазу горит зелёный огонёк, и сигареты тянется дымок! То есть, наоборот. Во рту горит зелёный огонёк, а из глаза тянется дымок. Мы же не расисты какие. Пусть хоть из негров, хоть из желтомордых обезьян-монахов тянется он.
   Это, если есть Кхуман. Кхуман такой сидит. Кот Девуар такой сидит. То Кхуман, а то Девуар. Девуара в Кхуман не засунешь, а жаль. Что мы, расисты, что ли? Если чёрный Девуар захочет в Кхуман, то как ему откажешь? Надо говорить так: "Добро пожаловать, Гость! Приятного времени суток, Гость! Веллкам ту Раша! Энжой юрселф!" Понятно? Наслаждайся жизнью в Богом забытой Раше.
   Ну и Девуар насладится: нагадит и в Кхуман, и на Рашу. Итак, что мы имеем? Дочка! И ботва про Девуаров. Ботву отбросим, дочка!
   "Мама! Мама! Я растеряла всю ваниль!" Конечно! Какая ещё ваниль в Морге? Скажи хоть спасибо, что тебя не похоронили вместе с шестипалой на одном столике.
   И такая Мистика! Шестипалая встаёт со своего столика и стучится в плечо Мали: "Вы не подскажете, где тут туалет?"
   "Нашла время!" - злобно говорит Мали и замирает, так как поняла, что это Мистика, что такого быть не может! Вся её наука покатилась к чертям собачьим.
   А шестипалая спокойно садится на Кхуман и тужится.
   "Тебя не бывает!" - говорит Мали.
   А её дочка продолжает голосить с соседнего столика: "Если б знали вы, как мне дороги!.."
   "Да заткнись ты! Наука должна всё объяснить!" - почесала за ухом Мали в задумчивости. Почесала ногой с красным педикюром. Как это-то объяснить? Не педикюр, а почесала.
   "Наверное, ты не совсем умерла! Или совсем не умерла!"
   "Ну и?" - спросила шестипалая, вставая с Кхумана и вытирая писку свёрнутой бумажкой.
   "Ну и... Изыди, Ситан!!" - заорала Мали, крестясь!
   "Мали, успокойся! Нет тут никаких Ситанов! Это же я, шестипалая!" - говорит Ситан!
   "Я понимаю! Ты - Сеятельница! Только у них по шесть пальцев! Ещё Остап Бендер рисовал!" - Мали.
   Дочка: "Ты Бендера не трожь! Какой ни есть, а он родня! Он моё папо!"
   "Твоё папо?" - шестипалая. - "И моё тоже!"
   Мали схватилась за голову: "Я этого не выдержу! Ваше папо - полярный лётчик и погиб в торосах, спасая пингвинов от наводнения!"
   "Не гони!" - сказала шестипалая. Лётчик улетел, и зря ты гонишь. А Бендера, мусорка, никогда ты не догонишь!
   "Да, мамо! Мы понимаем: ты не знала, что есть презервативы, но это ещё не повод спать с таким чмом как лётчик!" - сказала дочка.
   "А я смогла!" - сказала Мали. - "Помнится, был 1986 год! Весёлый год! Лётчика привезли сюда к нам, на Украину, в Морг! То ли, его пингвины покусали, то ли бешеный пёс отгрыз яйца, то ли лётчик сунул голову в вентилятор, или у него не раскрылся парашют. Короче, красивая, красивая и прекрасная смерть. Все так думали. Но тут я увидала, что пёс отгрыз не всё! И у вашего папы стоит! Ну я и... Залетела!"
   "Врёшь ты всё, мамаша!" - сказала шестипалая. - "Наше папо было астронавтом Армстронгом! Оно посетило Луну, которая характерна тем, что тебя там не было и никогда не будет. Ну и залетел папашка-то! Стал беременным от лунатиков!"
   "Не слушай её, глупая Мали! Слушай меня!" - сказала дочка. - "Папа наш - первый в мире чугунный презерватив имени братьев Демидовых!"
   "Хватит с меня этой ваши чуши!" - сказала Мали. - "Одно вам скажу: ваша мама и ваше папо - я и есть в одном лице! Я - гермафродитка!"
   "Вот с этого и надо было начинать!" - сказала шестипалая. - "Папо! Дай же обнять тебя!"
   И она полезла обниматься, в то же время шестипалой рукой залезая в карман к Мали и вытаскивая у неё из кармана кредитную карточку: "Погуляем!"
   "Я с тобой!" - сказала дочка, и они пошли кутить в Лас-Вегас.
   Мали осталась одна.
   "Как хорошо, когда есть дочь! Она как солнышко, точь-в-точь!" - подумала Мали. - "А если их две? Тогда они как две Чёрные Дырки, точь-в-точь! Засасывают все сбережения! Ладно! Раз некого трепанировать, то на этот случай есть грузин Ашотик! Или это армяшка? Что я, расистка? Скажем: еврей Ашотик Сруль! Его-то мы и будем трепанировать, раз эти две падлы слиняли.
   Итак, вот мозги Ашотика! Здесь спрятано всё, чего Ашотик боялся и любил. Ну, любил он, понятно чего: баб! Боялся тоже понятно, чего: баб! Мне как бабе, это льстит.
   Сейчас-сейчас! Вскрываем! А может, это баба была? Ашота? Такая старая, что уже не помнит, мужчина она или женщина? Вах-вах! Я-то помню! Чтобы определить пол трупа, надо посмотреть ему на низ! Это написано в каждой методичке "Юного хирурга".
   Так, посмотрим! Вах-вах! Там две сосиски! А у Ашоты две груди! Это женщина была с двумя членами!! Вах-вах! Трансгендерша! Ну, сосиски-то мы щас у неё отрежем: не дай Бог, придёт Комиссия по Расследованиям: "А это кто у нас? Транс? Не положено!"
   Сама знаю, что не положено! Вах! Я затрахала робота до смерти!" - это она держит в руке сиреневый конец Ащоты!
   Отрезала! На радость вам и нам! И пусть на каждой кухне на радость вам и нам гуляет по Ашоте! И улыбается! В платочках там и сям! И улыбается!
   Остался ещё один шланг! Мали с потом на лбу приступила к нему!
   Тут из Лас-Вегаса вернулись шестипалая и дочка. Всё, конечно, проиграли.
   "Вот! Вот наше истинное папо!" - заорала шестипалая при виде Ашоты!
   "Шестипалая! Сбавь обороты! Ашота не могла быть твоим папой по нескольким объективным причинам!" - Мали.
   "Ашота!" Теперь у меня есть имя! Раньше я имела дело с безымянным телом, но теперь есть имя! Ашота-Ашота-Ашота! Осталось только имя! Вымя! И вот среди друзей я как в пустыне! И что же мне осталось? Только вымя! Имя! Ашота! Ашота! Ашота! "Ночная бабочка", ну кто же виноват? Ну почему пошла ты в проститутки? А ведь могла ты геологом стать! Или быть водителем маршрутки! Или в небе соколом летать! Ну почему?.." - спросила шестипалая.
   "А потому!" - сказала дочка. - "Что работа не пыльная и платят хорошо. Офигенно жизнь сложилась: стала Ашота "звездой" стриптиза!"
   "Ладно, ладно, дети!" - заорала на них Мали. - "Вы сами-то понимаете, что мешаете? Или вы сами не поняли, что сказали? Я вам ещё раз говорю: опомнитесь, пока не поздно! Вот вам мой совет! Вам по сорок лет! Большая половина жизни уже прожита! А в оставшейся что? Мрак, Морг и ничего человеческого!"
   "Ты сама-то поняла, что сказала?" - спросила шестипалая. - "Морг"-"Морг"! В гробу я видала твой Морг! Я хочу веселиться! Гёрлз вонна би фа-ха! Дай, мать, ещё косарь, мы ещё пойдём в Лас-Вегас!"
   "Идите! Только осторожно! Не дайте бешеному псу откусить вам шары и внимательно переходите улицу на красный свет! Горло обмотайте шарфами! Всё за вас приходится думать!" - сказала Мали и вернулась к трупу Ашоты. - "Так-так! Кишки! Постоянно у меня с ними проблемы: соскальзывают с весов и падают на пол, хоть волком кричи! Я волком бы выгрыз бюрократизм: к кишкам-то почтения нету! К любым чертям с матерями катитесь любые кишки, но эти... Я достаю из широких штанин! Дубликатом бесценного груза!" - при этом Мали достала кишки Ашоты. - "Смотрите, завидуйте: я - гражданин Еврейского Союза!" Так как, как мы выяснили через свой патриотизм и не расизм, Ашота была еврейкой.
   "Хорошо! Хорошо же!" - подумала Мали. - Сразу видно, что Ашота ела на завтраки! И пила! Пила пиво! А! Это не Ашота была! Это была Генеральный Прокурор Гаагского Международного Суда Карла дель Понти! Чего она к нам? У них своё пиво хорошее! Нет! Всё-таки, нет. Ашота! Ашота ей имя! Ашота-Ашота-Ашота! "Ночная бабочка", ну кто же виноват?"
   Перерыв. И тут снова Мистика! Ашота оживает и говорит: "Мамо! Мамо!"
   "Это уже слишком! Ты не можешь быть моей дочерью!"
   "Ещё как могу! Вспомни весёлый 1986-ой год! Ты тогда кувыркалась сразу с семью неграми, и называлось это "Эммануэль-III"!" - сказала Ашота.
   "Негров помню, Эммануэль не помню!" - тупо сказала Мали.
   "А ты вспомни, вспомни! В себе-то покопайся! Может, Скалдеру позвонишь? Он вспомнит!"
   Это было резонно, чертовски резонно.
   Скалдер спал.
   "Если вы не безумно красивая женщина, то пошли вы к чёрту звонить мне в три часа ночи!" - сказал сонно он.
   "Я - безумно красивая! Ашота тоже! Давай же, Скалдер, просыпайся!" - сказала Мали. Скалдер не поверил и положил трубку.
   Мали написала "смс": "Скалдер, вонючий хорёк! Мало того, что ты всегда стреляешь мимо цели, так ещё дверь не закрыл и выпускаешь тепло! Ты что, в конюшне родился, идиот?"
   На что Скалдер прислал ответ: "Сама такая!"
   Стало ясно: Скалдер не поможет, от этого парня но хэлп, нет помощи.
   Ашота стала будить память Мали: "Мама! Вспомни те прекрасные вечерние вечера в Подмосковье, которые так нам дороги! Мы играли в карты на раздевание, и ты всегда проигрывала. А плюшки? Гнумы тоже любить плюшки! Помнишь?"
   "Не помню!" - хмыкнула Мали. - "Башкой в поезде упала с полки: тут помню, тут - как отрезало!" Хорошо хоть, что, вообще, поезд и башку вспомнила, склеротичка проклятая!
   "Ладно!" - сказала Ашота. - "Тогда проведём сеанс ретроградного гипноза!"
   "Прям здесь, что ли?"
   "Ну да! Ложись на этот столик и приготовься получать наслаждение. А я пока вырежу тебе печень и лёгкие! Авось, что-то да и вспомнишь."
   Мали забормотала: "Я родилась в обычной негритянской семье. Нас было детей 15 человек, и наш папа всегда колотил маму, когда напивался. А в 15 лет я поняла, что думают негры, смотря на мой зад! Да ерунда всё это! У каждой второй такие воспоминания!"
   Ашота не ответила. Она как раз копалась в кишках Мали и была занята ими.
   "Ладно, ладно! Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не смог! Дядя! Который у меня ещё гардеробщиком в "Большом Театре" работает!" - сказала Мали.
   "Ерунда! У каждой второй агентки ФБР дядя работает в "Большом"! Ходит по "Большому"!" - сказала Ашота. - "Постарайся ещё!"
   Сама она искала в кишках какой-нибудь изумруд или что-то стоящее. Не нашла.
   "А! Вспомнила! Вспомнила!" - заорала Мали. - "Кормилица у меня была! Фрекен Бок! Давала дюже кислое молоко!"
   Даже у Ашоты, на что у неё они были все в крови, опустились руки: "Вспоминай не Кормилицу, глупый андроид! Вспоминай маму и папу!"
   "Ну, папу-то можно: суровый полярный лётчик, всё лицо в солёных брызгах: прекрасное, прекрасное лицо моряка! И мама-морячка, всё время ждёт на берегу. Плавает г.вно! Без него не ем, не сплю, не хожу в кино! Мама, я не выдержу, больше не могу! Это она к тёще обращается. Я морячка, ты моряк, я рыбачка, ты рыбак, ты на суше, я на море - мы не встретимся никак!" - сказала Мали.
   "Дура! Что за дура Царя Небесного?" - подумала Ашота. - "Как надоело быть паталогоанатомом, кто бы знал! Это ж форсунка! Нет! Толстовата!"
   Она, Ашота, кончила мурыжить Мали и стала мыть руки.
   "Вспомнила! Вспомнила!" - снова заорала Мали. - "Мой свёкр ещё Балтийским Флотом командовал!"
   Ашота подошла к коммуникатору и сказала: "Генерал Хэммонд! На 23-ем уровне - утечка опасных химикатов! Это не Учебная Тревога!"
   Моментально в Морге погас свет и замигали красные лампы!
   "Что ты наделала?! Что я наделала?!" - спросила Мали. - Ведь щас Морг самоуничтожится!"
   "И поделом!" - сказала курва Ашота. - "Давно пора взорвать всё тут к чертям! Собачьим!"
   "Ты не понимаешь!" - сказала Мали. - "Этот Морг дорог мне как память! Вот помню весёлый 1986-ой год!"
   "Началось! Поехали!" - сказала Ашота. - "Что в нём такого весёлого?"
   "А такое: я выстрелила в плавучее казино торпедой, и всюду были рыбы и фишки! Фиш и фишки!" - сказала Мали.
   "Ну и?.."
   "Что и?.."
   "Мать или отец твой были в том казино?" - спросила наводящий вопрос Ашота.
   "Да не помню я! Пьяная была!" - сказала Мали.
   И вот тут-то и произошло Самоуничтожение Морга!
   Раздался взрыв!
   Везде залетали фишки и трупы! Всё было кончено! А город подумал, а город подумал: ученья идут!
   Даже шестипалая и дочка, уж на что были увлечены продуванием денег в Вегасе, но и те подумали: "Всё! Капец нашей мамаше!"
   Ещё бы! Над Вегасом и горой Шайен разросся ядерный грибок! Так кончили Мали и Ашота.
   А Скалдер всё досматривал свой Шестой сон Скалдера! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5379-5381,5

   30 сентября 2018 года. Сказка. Шестипалых, вообще, там было четверо. Но сказка не о них. Не совсем о них и совсем не о них. Вот знаете, о чём я щас думал, когда пытался поспать? (Неудачно.) Я сравнивал, где мне было лучше всего.
   Вспоминал психушку (х.ёво!), Григория (то же х.ёво). Одному Григорию хорошо, остальным противно. Самым лучшим местопребыванием оказалось детство в Малаховке и в Кратово. Тут - тоже хреново, если вспомнить все Закатывания. После них, конечно, хорошо, но лучше, всё-таки, в Малаховке летом. И в Кратово. На Аргуновской тоже не плохо, но хуже. В пионерских лагерях немного хреново.
   Ещё я думал о войне: вот, где полная безусловная ж.па и хрень! По сравнению с войной психушка и Григорий - рай на Земле. Эти все мысли были так правдивы, что я подумал: вот, блин, какой кирпич посадил на свой конец! Ведь, вообще, всё сводится к тому, что из-за этих мыслей я щас охренел. Но не сильно.
   Ладно. Итак, что же Малаховка? В Малаховке мы жили с сестрой Мариной. Щас - здоровенная женщина-лошадь. Ну как жили? Понятно, что не трахались, а просто. Я строил шалаш в саду, мыли ковры в бочке, бабочка на окне, лазил на чердак к Барсуковым, короче, полный кайф. Но Диалектика: ни век тот назад не вернётся, ни конь. Что было, то прошло. Я просто говорю: кайф.
   Мне тогда было 13 или 14 лет, я, вообще, поздно пубертировал. Вон Димка в 13 вымахал до метра 71, и наша дружба сошла на нет. Так как я ещё НЕ. Вообще НЕ. Это у этой Маринки к её 12-ти годам уже были какие-то робкие перси (щас огромные!), а мне было на это ровным счётом начхать. Прекрасное, прекрасное солнечное лето.
   В психушке был полный облом. Телевизор смотрят блатные, делать нечего, и Закатываются Глаза. Полный отстой и отчаянье. И не у меня одного.
   При Григории тоже отчаянье, но по другому поводу: что бы вы не делали, Григорий-то всё равно лучше вас.
   Ладно, мы отвлеклись. Сказка будет про Чеки Джана. Чеки Джан такой сидит! Кот Девуар. Знаете, кто это говорил про этого Кота? Костик из 353-ей школы. Вот был поистине весёлый парень.
   Илюха тоже, но Илюха, чего-то, был повёрнут на уверенности в себе, а Костик малышам: "Что вам тут, зоопарк, что ли?" "О! Борис Моисеич презервативы жжёт!" Мне: "Какое злопамятство!" (Увидал, как я дерусь с Махмудовым, который в числе четырёх хулиганов меня избил год назад.) Принёс в класс гитару и, добрая душа, написал мне аккорды, я просил. Другой бы послал меня куда подальше.
   Но кончил Костик плохо. (Ещё на математике говорил с последней парты: "О! Многочлен!" Так что учитель специально для него говорил: "Специально для Кости: многочлен!" Учитель тот потом женился на одной ботанической девушке из нашего класса, старше её вдвое. Мне давал распечатку (учитель этот давал) Стругацких "Улитка на склоне". Но, вообще, был ботан.) Ну как плохо? К нему стал приставать наш местный хулиган Старый. "В голове только: в морду!" - Костик ему.
   Этот Старый ко многим приставал. Даже Илюха ему однажды сказал: "Не злоупотребляй!" и покраснел. Конечно, приставания эти, эти "драки" носили чёрный характер.
   В военкомате Старый тронул за грудь Вельдика, мол, какая большая грудь! Я дружил с Вельдиком, а тот с Илюхой. Я и с Илюхой дружил, а грудь, действительно, была большая. Но всё это вводило меня в депрессию.
   "Пошли бить его, он меня уже достал!" - про Старого его кореш Миша Десятов. Или Девятов? Десятов, Десятов, очкастый резонёр, всё время что-то рассказывал, но совершенно не запомнился, только этой его фразой и запомнился.
   Да! Меня Старый не трогал. Я думаю, по причине того, что на тренировке по боксу (он пошёл со мной, я боялся, что его поставят в пару со мной, его в пару со мной и поставили. Но сказал это он про меня, увидев, как я боксирую с одним толстым парнем-увальнем) он сказал: "Ну, Барсук, ты зверь!" Я занимался боксом после той драки с Махмудовым, а Старый пошёл на тренировку со мной. Больше не ходил.
   Так что при его "драках" с разными Вельдиками я трепетал от страха и помалкивал. Ну как и потом от Григория.
   Григорий был рыжий хулиган, не чёрный. Это этот Старый чувствовал себя в Сокольниках (хулиганский район) как дома и рассказывал, как 50 человек дерутся, а 100 вокруг бегают, или как кошку придавить лифтом. Тоже мордоворот, как и Гриша. Трахнул в походе Волкову.
   Гриша же был интеллигент и никого на моей памяти не трахнул. Я же говорю: огненно-рыжий! Сидит, плюётся бумажками на потоке, а я смотрю на его рыжую ляжку и х.ею. Этот всех достал. Старому до него далеко.
   Итак, сказка не об этом всём, это так, экскурс в историю. Как говорится: "студенческий комсомол". Профан там был ещё. "Ой, Проф, что мне перед тобой, извиняться, что ли? Ой, Проф, извини! М.дак! Еврей!"
   С этим Профом Гриша и "дрался". Однажды Проф стал весёлым (проще говоря, окончательно ох.ел от Гриши), Гриша посадил его рядом с собой, и тот хохотал каждому Гришиному обзывательству. Я ничего смешного не видел.
   Однажды, правда, увидел (я). Это когда на картошке Страхов (дружок Гриши) по пьяни на.сал прямо в углу комнаты! Ну мы с Профом уссывались.
   "Страх! Иди вытри!" - Гриша на другой день. Иногда его злобные таланты были во благо. А иногда и нет. Как посмотреть.
   Ну кидался в столовой кашей, это же круто! Так нет: вые.нулся мужик какой-то чёрный: "Ты кидался кашей, а после тебя девочки убирались!" Как посмотреть.
   Я писал про игру в Царя Горы, в которую он всегда выигрывал, как и в пинг-понг. Так вот: это там на поле был стог сена. Так некоторые играли с ним. Те, которые обычно и в "драках" в институте принимали участие. Щас история их имён до нас не доносит. Может, Паша. Этот тот придурок, который Профу однажды порезал глаз, разбив Профу очки: "Паша, ты чего?!" Или Дима, который обожал Гитлера, рисовал на доске свастику на немецком и рассказывал про какие-то чайшки из сервиза, на которых были все бонзы Рейха. Однажды явился в кителе и крикнул Грише, что тот пойдёт в армию! "Сам ты пойдёшь! Второй раз! За меня!" Активизировался на некоторое время.
   Ещё там был Алексеев. Тот вообще ходил на физкультуре в одних трусах и однажды поднял Гришу за талию сзади. Насчёт трусов: гомосека Дима Андреев в психушке тоже ходил в трусах "в горошек". "Как правильно: Дима Андреев или Андреев Дима?"
   Почему гомосека? Потому что про него рассказывали, что он смотрел на мужика и д.рачил! Меня лично этот Дима попросил подержать ему член, так как он был связан ("на вязках") и не мог сам направить струю в "утку". Чёрт его знает! Да хоть бы и гомосек, всё равно там это не допускалось. Знаете, какой вопль подняла уборщица, когда увидала, что в туалете один мужик др.чит?
   А хулигана Воронина за то, что он показал свой лобок Гере ("У меня вши вот где!") отправили в первую палату. На вязки! Лежит такой там, сходит с ума. Я пришёл звать его на обед. На обеде он говорил про меня: "Давайте набьём ему рожу!" Противный тип.
   Ладно, ладно! Сказка про Чеки Джана. Да! Там ещё был один блондинистый зеленоглазый породистый тип, который тоже лежал в первой палате вместе с Андреевым, этим Ворониным и Пищенецким. Я сравнивал его с Григорием. У Григория глаза-то горят, но голубые. У этого зелёные. Он запомнился тем, что взялся издеваться надо мной: "Иди есть! Стол накрыт!" Как будто я какой-то жрун. Тем и запомнился. У меня тогда были постоянные Закатывания, да и место было гнилое, так что я чего-то там пробормотал и всё.
   Ещё был парень (вероятно, хороший), который приходил специально пил воду из моей бутылки, так как какое-то м.даки (как он сказал) мешали ему пить из своей. Это был хороший тип, который почему-то кончил жизнь самоубийством, так как не знал, что в этой психушке ещё хуже. Не знал, что может быть хуже. Ну, понятно, он выжил ну и являлся.
   Один жирный парень (похож на меня) жаловался, что целую ночь не спал! Бог мой! Нашёл, чего жаловаться. Малыш там был такой. Падал. Идёт-идёт и падает. Мы его тащим на кровать. Но падал исключительно около кабинета Галины Михайловны, не у туалета. Я его вспоминаю, когда хочется упасть на улице. Когда все смотрели фильм с Бельмондо "Вне закона", он, чего-то плакал. Говорил: "А в "Скорой Помощи" (читай: перевозке) капельница привинчена к потолку!" Не плохой тип, маленький, на 3 года старше меня.
   Одна медсестра удивлялась: "Неужели, у нас тут так уж плохо?" Да уж! Успокоительный чаёк! Я: "Спасисте! Глаза Закатываются!" "На, выпей чаёк!"
   У Чеки Джана якудзы украли... успокоительный чаёк! Чеки сам по жизни был в трусах "в горошек" и без успокоительного чайка его струя текла мимо унитаза! Это был не простой унитаз, а чудо японской техники. Ну прям как Грубый Готлиб: "Застегни ширинку, м.дак!" Этот унитаз мог ругаться по фене. Например: "А! И ты здесь! М.дак! Еврей! На белом катере к ядрёной матери!"
   Если Чеки почему-то (по пьяни, по ширнутости) гадил мимо него в угол комнаты, то унитаз ругался трёхэтажно. Если Чеки сам же и вытирал свои неожиданности, то унитаз давал ему себя потрогать. Что я несу? Он давал себя ТРАХНУТЬ! Так как это самка была. Птица-самец. Птенец-самка.
   И вот однажды зимней вьюжной ночью, когда Силы Зла царствуют безраздельно, к Чеки влез некий якудза Дима Андреев! Или Андреев Дима. И он был ваще без трусов! Так как безумно голый и бедный брат-негр из Африки.
   И он говорит Чеки: "Чеки, мол! Не сочти за труд, братан-ака, потри мне писю!"
   Ну, Чеки-добрая душа потёр и говорит: "Скажи мне как своему корешку: как, вообще, правильней: Андреев Дима или Дима Андреев?"
   "Оно, конечно, правильней-то Серафим!" - говорит песец.
   Это в "СМ" я же написал: шестипалых было четверо. Все однояйцевые близнецы. А папашка их был Серафим. Но, то ли, геморройный, то ли, сифилитик, но родились все четверняшки уродами с крылышками и шестипалые. Ну и отец их, Серафим, очень сокрушался: "С пипиской я!"
   (Это в ЦПЗ (Центре Психического Здоровья, не в дурке) был такой весельчак Андрюша. Я как его увидел, так у меня моментально Глаза-то и Закатились. Этот дибил Андрюша показал свой член девушке, и нас всех заперли из-за него в палате, а блатные сказали: "Отрежем балду и заставим съесть!")
   Он хотел, вообще, спасти своих деток. Но детки...
   (В "ЗВ" сын Тил,ка Райе,к даёт по морде собственному отцу и давай его избивать шестом! Не очень-то я хотел это смотреть.)
   Детки шестипалые, тянут ручки к Мессии и слепнут, как мухи. Имеется в виду, слепнут десятками. И я вам ещё раз говорю: даже сам Скалдер! Сам Скалдер, уж на что профи, и тот не смог на сей раз вынести вердикт: самоубийство! Хотя, конечно, все улики были налицо: выжженные глаза и 6 пальцев. Только у отъявленных самоубийц такое наблюдается.
   (Был ещё один уркач, Витя Уткин! Этот вообще был страшен. Ходил по палате между кроватей и говорил, что я только воду мучу и пудрю мозги порядочным людям. Это он-то порядочный! Чифир он только и мог варить. Кто его, вообще, звал? Сидел бы у себя во второй палате!
   Кстати, в самой престижной пятой палате были красные покрывала. И я серьёзно надеялся, что из-за этого красного цвета у меня кончатся Закатывания. Не кончились.
   Под конец отпустили домой на неделю. Ура! Приезжаю домой: звонит врачиха (не помню имени. У неё ещё такие белые ноги были в сапожках, это помню): "Приезжай обратно немедленно!"
   Ну и на обратном пути Глаза-то и Закатились! Именно этими ногами и глючил. Спрашиваю: "Чего, мол, случилось?" Оказывается, пришла какая-то врачиха и спрашивает: "А где Барсуков?" Эта говорит: "А он где-то здесь ходит!" И чтобы это доказать, меня и вызвали ещё сидеть там неделю! Вот, что значит брать телефон дома!)
   Итак, все четверняшки благополучно скапутились. Мораль сего муви такова: верьте и обрящете!
   (Знаете, как в психушке брали анализ крови из вены? Вена не прощупывалась, так взяли из тыльной стороны ладони.
   Тут уже вспоминается "Матросская Тишина". Я такой сижу с Закатанными Глазами. Рядом на расстоянии руки - грудь этой сестры. Надо бы её, конечно, хвать! Бзик был такой: всех сестёр тронуть рукой. А врач был развесёлый: говорил мне о каких-то роликах с лесбиянками и просил показать ему конец! Это у меня-то! С Закатанными! Ну я показал, но на вопрос о том, драчу ли я, отреагировал тупо. Мне вообще было удивительно, как я попал в этот его бордовый кабинет. Лежал бы себе в палате и смотрел на потолок.
   Кстати, тогда ещё потолок не вращался. Это новое видение. Теперь всё вращается, потолок - тот прям аж ввинчивается в третий этаж. Я уж молчу, что все становятся головоногими, так как все кверх ногами, а вместо головы - ноги.)
   Итак, отъявленный якудза Дима Андреев покинул эту обитель с унитазом под мышкой, унитаз пищал по-японски: "Май дарлинг! Бейб! Пошалим?", так как тоже был "голубым" и признал в Диме своего аку!
   Чеки на мгновенье задумался. Орешек знанья твёрд! Но мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет... Кхуман Пять! Который будет вместо унитаза. Пятый Кхуман! К.
  

ЭПИЛОГ

   Я щас думаю, что мысли о местоположении, где бы я мог быть, но не буду - весёлые. Так же и что бы мог сделать и не делаю. Так что лёгкая форма ЦЭ (Закатываний) - лучше, чем вообще умность и головастость. Так что я провален сам в себя, и это не похоже на детство. К.
  
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-539

("Письма в никуда"-539)

2018

ПИСЬМО В НИКУДА-5381,5-5384

   1 октября 2018 года. Сказка про чучмеков. Другими словами, глоольдов. Это такие космические чучмеки. И вот онажды глоольд Хренирис (это, вообще, самка была. Птица-самец. Самка. В теле женщины, в чужом теле!) говорит своему зеркальцу: "Свет мой зеркальце, блин, скажи! Есть на свете где белее и румянее, и злее?"
   Зеркальце встало в тупик: "Ну, я не знаю..."
   "Иначе разобью нахрен!"
   "Есть на планете Таури один археолог, тоже учёный, у него три класса образования! Звать Дэниэль Джексон! Негр. Но, видимо, белее тебя, так как, вообще говоря, альбинос! Помнишь негра Абоху?"
   "Ну как не помнить?"
   "Так вот этот Абоха у этого Джексона во-первых, отгрыз сосиску, а во-вторых, эту сосиску выплюнул в мусорный бак вместе с вшивым пальто и будильником Джексона!"
   "Мне не нужны эти их подробности! Скажи прямо: Дэниэль может марсианскую женщину ТОГО?" - и подняла брови.
   "Не может! Но может изъясняться на 28-ми языках, включаю "феню" и матюки. Он в час печали скажет тебе (ты голос его услышь): "Матрёна! Ядрёна вошь! Дней прошедших не вернёшь!" Или так: "Хренирис, опять заснула, ё. твою мать!" Очень большой лингвист, очень."
   "Ерунда!" - сказала Хренирис. - "Я устрою такую песчаную бурю, что она может быть вредна для Дэниэлей Джексонов!"
   "А ещё у него есть майор Картер!"
   "Слышать не хочу! Не упоминай при мне эту дуру и её проблемы!" - сказала Хренирис. - "Своих хватает! Вот ноготь сломала!"
   "У Картер, к твоему сведению, есть ещё 21 палец с ногтями!" - сказало зеркальце и было моментально разбито.
   "21-21!" - бормотала Хренирис. - "Зато ко мне на завалинку приходят тысячи джаффа, так как "Хватит в бане те сидеть и играться с валенком! Приходи скорей ко мне и с большим, и с маленьким!" Со своим Малышом, на головку которого нанесите шампунь! Очень, очень едко. Приходят подлечиться. Леченье - свет, а нелеченье - тьма. Вот и сейчас какой-то фаллос пришёл. Что же, фаллос, ты сидишь и играешь с валенком?"
   Фаллосом этим был Мастер Брат,ак, восставший джаффа, который мало того, что щас и умрёт свободным, так ещё утащит в мир иной и Хренирис! Трахнув её по дороге.
   "Брат,ак! Какими судьбами? Дорогой мой человеколюб! Кончил играться с валенком?"
   "Ага!" - сказал Брат,ак. - "Мне надоели эти детские игры с валенками. Я соскучился по взрослой игре с сиськами!"
   "Наконец-то! Ты соскучился! Так приди же в мои объятия! Чего-то, у тебя странно изменился голос!"
   "Ты глаза-то разуй! Не видишь: я не могу говорить с набитым ртом, так как делаю тебе минет!" - Брат,ак. Блохе? Минет? Хренирис - минет? Хе-хе!
   Хренирис подняла почтенного Брат,ака с пола: "Старый друг! Как жаль, что ты совершенно ссучился! А помнишь, товарищ? Давай закурим, товарищ, по одной! Мы тогда воевали с армией старенького глоольда Ю. Ты ещё не мог понять: "Его зовут "Ты"?" Ю его зовут! Ю! И ты тоже пытался сделать ему минет, но я сказала: "Давай, закурим, товарищ мой!" И у тебя всё опало! "Мужчина, у вас упало!" Помнишь-нет, старый склеротик?"
   "Я-то всё помню! За наших отцов!" - сказал мятежный Брат,ак, выплюнул член Хренирис изо рта и вмазал ей по башке жезлом!
   Хренирис упала.
   Брат,ак сказал: "Бездоказательно, дорогая Хренирис, бездоказательно!" Так как за дверью могли подслушивать прочие преданные джаффа.
   "Т-т-там!" - протянула руку Хренирис.
   "Чего "т-т-там"?! Мне не нужны твои подробности!" - сказал Брат,ак. - "Там валенки? С которыми играются на печи?"
   "Нет, балда!" - сказала умирающая Хренирис. - "Там анфилада Кхуманов! Возьми нижний, анфилада-то и рассыпется!"
   "Ищи дурака! Собирай её потом! Нет! Мы пойдём другим путём! Путём террора и бомбошвыряния!" - сказал Брат,ак и швырнул в анфиладу бомбу! Ничего серьёзного, пара миллионов мегатонн.
   Сейчас в "ЗВ" Врата раскрыты и копят энергию, чтобы через 30 минут взорваться и погрести Землю. Так вот: их раскрыл Брат,ак. Хотел, дурак, как лучше, а получилось как всегда.
   Итак, что же женоподобный белый рыхлый Джексон? Он был вызван в гору Шайен вместе со своим рыхлым концом. И они стали с Картер на двоих соображать, как же, блин, эти Врата вышвырнуть в космос?
   Причём, чем больше Джексон на эту тему соображал, тем явственне видел в воображении Картер голой под душем. Или голую в постели. Он не мог не сказануть о своих чувствах и получил затрещину. Короткую затрещину, но не обиделся, а приговаривал: "Вах, какая же ты неблизкая и неласковая, голая Картер моя, свиноматка моя! Каждый раз тебя по трещинам выискивая, чертыхаюсь я, скалолазка моя!" Понятно, по каким трещинам: по половым. Мы ребята деловые, ищем щели половые!
   Такое пристальное внимание к своим обнажённым формам начало тяготить Картер, и она пошла с рапортом к генералу Хэммонду, чтобы Джексона заменили на латентного гомосексуалиста Ротмана.
   Ротман, этот фаллос, тоже напоминал женщину по формам, но не гнал, как гнал Джексон. Чего это ты мне тут, фаллос, гонишь? Извини, фаллос! Ротман был молчун. Если враг молчун, то это враг. Если друг молчун, то это катастрофа. Но не больше, чем взрывоопасные Врата.
   Поэтому сразу при первой же встрече Картер спросила Ротмана: "Ротман! А почему у тебя такие большие..."
   "Силикон, внученька!" - ответил тот.
   "Да нет! Я имела в виду глаза!"
   "А! Глаза! Ну, на это у меня есть пять причин! Первая причина: слишком много телевизор я смотрю. Вторая: я парализованный идиот, и никуда не езжу. Третья: вчера был в Гонолулу! Четвёртая: купилась, да? Пятая: ну и дура!" - сказал Ротман. Причин, действительно, было пять, как и заявлено в списке. Огласите, пожалуйста, весь список!
   Картер сказала: "Мне кажется: мы сработаемся! Мозги и сиськи! Прекрасная команда! Я, разумеется, мозги."
   "Это я мозги!" - стал спорить Ротман, но получил по сиськам шестом и понял, что это известный "сиськовёрт" Картер.
   "Итак, что нам щас важно? Мы вышвыриваем Врата в космос вместе с тобой! Ты будешь сидеть на Вратах, как горный орёл на вершине унитаза и направлять Врата туда, куда нам нужно. Тебя нисколечко не жалко, так как небезосновательно подозревают, что у себя на бензоколонке ты собираешь собачье дерьмо. В свободное от разбавления бензина ослиной мочой время. Тебя не жалко. Врата жалко. Какие были Врата! Врата круглые и полосатые!" - сказала Картер.
   "Ай си!" - сказал Ротман и лучше выдумать не мог.
   Как и его дядя самых честных правил. Это у них было семейное: погибать ни за что, ни про что верхом на вышвырнутых Вратах в космосе.
   Если бы приехал агент Скалдер, то он подобную смерть назвал бы, не колеблясь, самоубийством. Но не приехал. Его самого недавно Мали вышвырнула в космос, где он начал описывать эллипс таких ничтожных размеров, что все диву давались.
   Так что Картер сказала Ротману: "Ротман, мать твою! Ты, конечно, трансвестит авторитетный, но зачем ты при Скалдере? Он, видал, какой? Начитанный! Великолепный! Его пять раз сжирала акула в телефонной будке. А ты что? Если оторвать у тебя твои сисяндры и глаза, то они опишут ещё более мелкий эллипс!"
   "Не понимаю, о чём вы, госпожа!"
   "Сейчас поймёшь! Мы не будем вышвыривать Врата. Мы отошлём их русским! Как подарок на Новый Год! Это идёт по планете Великий Ужасный старик! Это всё Дед Мороз! Кто стырил твои подарки, и кто наплевал в углу? Это не я? Это ты, Ротман! Я покопалась в твоей пресловутой родословной! Мало того, что твой дядя кончил верхом на Вратах в космосе, так ты ещё - прямой потомок Ганди! Того чувака, что ходил в простыне. И потомок графа Дракулы. Этот неизвестно, как кончил. Может, он и не начинал. Выё.ываться, выё.ываться, Ротман!"
   "Ах, так?! Значит, я выё.ываюсь? Тогда смотри! Все смотрите!" - и Ротман поднял свою простыню, в которой ходил.
   Под ней ничего не было! Даже маленького намёка на то, что там могло бы быть.
   "Понятно! Ты - скопец!" - поняла Картер.
   "Да нет, дура! Ты не туда смотрела! Я показывал всем свою татуировку: слона, занимающегося анонизмом! Вот!"
   Картер опять не туда посмотрела: "Скопец - он и в Африке капец!"
   "И эти люди дали миру полковника О,Нилла!" - сказал Ротман. - "Пойду тихонько повешусь."
   "Во-во, иди! Скатертью дорога!" - сказала Картер.
   И стала думать о Мальчике. Херсосисисе. Если Ротман не полетит на Вратах, то, значит, придётся сделать чучело Ротмана, чтобы Хренирис ничего не заподозрила. Как сделали же чучело Ю, и всё сошло гладко.
   Между тем Врата раскрылись, и явился Брат,ак. Этот старый козёл и бабник всегда являлся не вовремя.
   "Брат,ак, мать твою! Какого хрена ты явился?" - заорала на него Картер. - "Не видишь: наши Врата копят энергию! Тут нужно зарядное устройство и модуль беспроводной зарядки телефонов! Какого чёрта?"
   "Я пришёл сказать, что во всей Галактике джаффа восстали!"
   "Да плевать я на это хотела! Не смей упоминать этих дураков и их проблемы!" - сказала Картер. - "В гробу я их всех видала!"
   "Но, Картер!.."
   "46 лет уже Картер! Немедленно марш под душ и смой с себя эту гадость!"
   "Какую гадость?"
   "Серую гадость! Какая бывает по малолетству и неопытности," - сказала Картер.
   Брат,ак пошёл под душ, бормоча что-то про фашистов проклятых.
   Там его уже ждала очередь из голых мужиков и голых женщин, у которых не стояло. У него тоже не встало, так как им всем делали лагерную наколку: слона, занимающегося анонизмом! А потом переправляли по этапу в Зону 51.
   "Так! Этот старый дурак спёкся!" - подумала Картер.
   За всеми проблемами она не уследила за ходом времени. Дисплей показывал, что Врата должны были уже взорваться.
   "Всё приходится делать самой!" - подумала Картер. - "Так! Миллион баксов и вертолёт до Луны! К вертолёту привяжем Врата - нехай взрываются! Голосуй за Нехая - и не будет ни... каких проблем ни у кого!"
   Тут из двери выполз с протянутой рукой Ротман!
   "И ты ещё здесь?" - Картер.
   "Мой глоольд просит чаю и булочку! Я дал ему чаю, и он выполз: "А булочка?" - сказал Ротман.
   Это, вообще говоря, был прорыв в глоольдоведении. Обычно глоольда было никак не выманить из носителя. С методикой Ротмана посредством булочки и чая стало можно отделить гллольда от носителя. Можно бы было, но Картер и слышать не хотела об этом дураке и его проблемах. Поэтому методика осталась только в теории.
   Так как Врата всё не взрывались и не взрывались, они порядком надоели Картер, и она сама пошла мыться под сернистый душик.
   Напор воды регулировался педалью в полу. Нет работы труднее!
   Голая Картер намыливалась, в это время все сотрудники во главе с Ротманом наблюдали её голые формы на мониторах слежения за Зоной 51. И может быть даже, даже у них стояло! Так как изращенцы, потому что Картер-то была из программы "Я вешу 300 кг. Продолжение."
   Уж какое там могло бы быть продолжение, не совсем ясно. Картер могла раздавить в койке любого из наблюдавших за ней.
   "Да, други!" - сказал всем Ротман, в то время, как его глоольд вылез за булочкой. - "Да! Я хорошо знаю, что мир не совершенен, а вы все идиоты. А некоторые из вас просто кретины. И мой сурок-глоольд со мною!"
   "Да! Батя дело говорит!" - поддакнул сурок. - "Если бы Картер нашла Херсосисиса, то она бы его в койке и раздавила! Вот и всё! И нету Херсосисиса! Картер Херсосисиса погубила!"
   "Что это ещё за бл.дки на рабочем месте?" - стал спускаться вниз генерал Хэммонд. - "Вам что, больше заняться нечем?"
   "Господин генерал, вы должны это увидеть!"
   И Ротман показал Хэммонду на монитор, где Зелёная Рука брила Картер подмышки.
   "Это что? Зелёная Рука бреет моего офицера?" - спросил Хэммонд. - "Хотя... Картер-то щас в отпуску! Хорошо ещё, что брюки не надела и усы не отпустила!"
   "Отпустила!" - сказал Ротман.
   "Ротман! Вы уволены! То есть, приговариваетесь к расстрелу!" - загремел Хэммонд.
   "Вот так вот всегда! Моего дядю Ганди и дядю Дракулу тоже постоянно расстреливали. Именно поэтому я и вырос таким нездоровым! Меня записали в приют за шесть месяцев до рождения," - сказал Ротман.
   "Твоё место в Зоне 51!" - сказал Хэммонд и ушёл.
   Стало скучновато.
   "Врата бы, хоть, взорвались! Нет, не взрываются, ироды!" - подумал Ротман. - "Хотя... если понажимать тут некоторые кнопочки... под стеклом которые..."
   Он разбил стекло, и База стала самоуничтожаться через 3 минуты!
   "Хорошо! Хорошо же! А то всё: "Твои грёбанные компьютеры и терминалы!" Мир ещё узнает имя Ротмана! Я войду в хрестоматии! Я уже в них вхожу!" - думал Ротман.
   Тут из Зоны 51 вернулся Брат,ак: "Ротман, м.дак! Дай мне сначала уйти на Чулак! А потом взрывай!"
   "Нет, старый запачканный друг! Все здесь костьми ляжем!" - сказал Ротман.
   Его глоольд ликовал: он сам не мог бы придумать лучше, как уничтожить Таури и Звёздные Врата.
   "М.дак и есть м.дак!" - Брат,ак направил на стекло комнаты управления шест и выстрелил!
   Стекло посыпалось.
   Ротман пел. Что-то про то, что врагу не сдаётся Ротман и пощады себе не желает.
   Брат,ак сплюнул и выстрелил ещё раз.
   Ротман уже не пел. Он был только контужен.
   Ну, короче, База взорвалась через 3, 2, 1! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5384-5386,5

   3 октября 2018 года. В день какой, неведомо, в никаком году! Сказка про Пчёлку Майю. Это Зося говорила: "Я как Пчёлка Майя!" в перерывах между тем, что крыла меня матом и прыскалась дезодорантами. Нет! Сказка про Кормилицу Кондома Хлимена Арину Кондомовну.
   Пошла, значит, Арина на рынок послушать, о чём судачат зомби. Судачат о разном: росте цен на энергоносители, кто кому за сколько дал ночью... О Кондоме ни слова. Как будто и нету его на Шарике.
   Потому что Кондом уже не тот! Раньше-то он что делал? Забирался на Цитадель и красными труселями тучи разгонял. У всех на устах был. Но труселя исчезли в водовороте инопланетной экспансии, а Кондом состарился и заболел. Заболел слабоумием.
   Приходит к нему его Аликс: "Ты кто, дитя моё? Не полижешь ли мне писю?" Не узнаёт её. Прихожу я (Арина). "Ты кто, дитя моё? Дай полизать твою писю!" Что в лоб, что по лбу. Так лети над страною гневный мой клич: ты - старый хрыч!
   Кого бы такого привести к Кондому, чтобы, во-первых, Кондом его узнал, а во-вторых, чтобы не мог бы полизать? А! Знаю! Мойдодыра! Мочалок командира и рукомойников начальника. Да нет, ерунда. Сразу даст полизать писю, которая у него под раковиной.
   Надо так! Алёнушку! Эту профуру-стерву-потаскушку. Её должен узнать. Правда, живёт, падла, на болотах. Пока туда схожу за ней, этот старый козёл подохнет. Напишу-ка я ей смс! Щас это модно.
   Пишет: "Алёна, бл.дь, будь так любезна, приди за 100 бачей!" На меньшее не согласится. Подпись: "Мотальщица Петухова".
   Ну, Алёна-то смс получила и подумала: "Пусть будет 200!" Отписалась.
   "Пусть будет 330! Каждой! Ты что, издеваешься? Даю 130, и точка."
   Делать нечего, всунула свои серые волосатые ноги (мужчины-парни любят такие!) Алёнушка в валенки и пошла широкими шагами по фривею! Все цветы вяли при её приближении, а прохожие падали от вони!
   Ещё бы! Вы сами попробуйте носить использованные детские подгузники. Лица умные, как подгузники, что использованы уже! Почему? Да потому что Алёнушка была Мать! Молодая Мать! А сынулик у неё был Минотавр! Ну и обо.рал всю одежду, остались только подгузники "секонд-хэнд".
   "Заметут, заметут меня здесь!" - в отчаяньи думала Алёна. - "Дамские подгузники надо было надеть! Или для стариков!"
   И точно: из подворотни вышел майор Пронин: "Извините, гражданка, как пройти в туалет?"
   "Нашёл время!" - сказала Алёна, и Пронин упал как и все, на землю от вони.
   "Отлично! Убийство должностного лица при исполнении! Хоп, мусорок, не шей мне срок!" - подумала Алёна.
   Ей пришла в голову гениальная идея переодеться в мундир Пронина и навсегда избавиться от подгузников, которые её девуалировали. Дезевуалировали.
   Итак, она стала стягивать с него штаны. Сразу нашлось несколько доброжелателей (Страна советов же!), которые знали, как ЭТО делается. Но Алёна сделала на них "Гы!", они испарились.
   "Точно! Сейчас появится жена Пронина! Она постоянно является в такие моменты!" - думала Алёнушка, стягивая с Пронина трусы. Не явилась.
   Пришёл голубь. "Иди отсюда!" Голубь ушёл отсюда, думая: "Курлы! Человек - венец природы! Уши бы оборвать сказавшим это!"
   Наконец, грязная девчонка-хиппи Алёна была готова к деловому интервью. Пуговицы в ряд! И от солнечного дня все они горят! Идёт Алёна по улице, по незнакомой улице, и от улыбок девичьих вся улица светла! Да потому что унисекс. Не видно, что это девушка. Видно, что педераст-милиционер с большим задом.
   Итак, кто ж так строит?! Улица Мертовожоровка! Дом 5? Или 10? Или 15? А на пороге каждого из этих домов стоят женщины с грудными младенцами и машут ручками, как будто это всё Алёна их всех обрюхатила.
   А! Вот! Кажется, Арина Кондомовна! Тоже машет ручкой. Ты-то чего машешь? Или у тебя запор, и надо сделать укол? Или два?
   "Простите, мамаша! Это у вас бачок не работает?"
   А Кормилица радушно по-узбекски: "Бар!" И просит дорогую гостью в горницу. Полна горница бл.дей! План сработал, миссия выполнена. Пусть Кондом попробует полизать у мусоровозки.
   "Доча!" - сказала Кормилица. - "Ты фуражку-то сними: жарко в комнате у Кондома! Пердит больно дед-то!"
   "Да не вопрос! Только деньги вперёд! Работать я буду ночью. Вы своего Кондома засуньте ну хоть бы в эту тумбочку! Я приду и..," - сказала профура.
   "Да что за счёты между подругами? Тумбочка-шматумбочка! Ты мне лучше скажи: тебе ТАМ не натирает?"
   "Не натирает! Но постоянно хочется свистеть в свисточек!"
   "Это нормально! Раскалился твой свисточек! А Кондома не догонишь, не догонишь, мусорочек! Хотя, нет. Сейчас он в Гонолулу на конференции мегаломаньяков-парализованных идиотов! Договариваются, что делать, если не у кого ничего полизать."
   На самом деле Кондом сидел в комнате и смотрел в ящик. Прежде, чем в него сыграть.
   "Папаша! Папаша! Она тебя что, не кормит, эта свинья?" - растроганно бросилась к инвалиду Алёна.
   "Верка!" - сразу узнал Алёну старый Кондом. - "Верка, сестра! А! Ты в отпуску! То-то я смотрю: китель надела и лампасы отпустила!"
   "Что ж вы друг друга-то не узнаёте?" - спросила Кормилица. - "Это - Алёнушка, профура! Одела милиционерское, чтобы, не переодеваясь более, поиграть в ролевую игру "Мент и воровайка"! Да?"
   "Это кто ж тут воровайка? Я, что ли? Прошу эти ругательные игры ко мне не применять!" - сказал Кондом. - "Лучше пусть раздевается для ролевой игры "Стриптизёрша и клиент"!" Неправда, что он вообще ничего не соображал, он ещё как соображал.
   Алёна стала ритмично раздеваться.
   Кормилица, думая: "Ну и Слава Богу!", пошла на кухню.
   На кухне она услышала выстрел! И подумала: "О! Для очень хорошего сна! Сколько страсти!"
   Но потом, всё же, заглянула снова в комнату Кондома.
   Кондом и Алёна с фингалами под глазами валялись на кровати, а по воздуху летала чья-то отрезанная рука в гипсе!
   Чёрный кот Кондома хохотал!
   Рука подлетела и к Кормилице и ей тоже поставила фингал!
   "Вас ист даст?!" - на родном немецком языке заорала Кормилица. - "Вы есть убирайт ваш кот!"
   Рука подлетела к коту и погладила его по животу.
   "Кормилица! Не надо! Эта рука по-мо-гает! Она полижет мне писю!" - крикнул Кондом.
   Рука подлетела к нему и схватила его за писю!
   "По-моему, она ме-ша-ет!" - сказала Кормилица.
   Между тем чёрный кот подошёл к Алёнушке и в морду ей рявкнул: "Колись, сука! Где Кондомова инвалидная подушка?!" Как будто там были спрятаны алмазы на 7 миллионов.
   "Не понимаю, о чём вы, господин!" - сказала Алёна и снова выстрелила в кота. Снова мимо.
   "Видишь ту дробильную машину? Мы таких, как ты, профур в ней размельчаем!" - сказал кот. - "Но если ты скажешь про подушку, то пощадим... не тебя! Вон! Его!"
   "Да подавись ты своей подушкой!" - кинул в него подушкой Кондом. - "Устроили тут "Подушка"! Дайте спать!"
   Из подушки выкатился драный презерватив и гель "Г-гель". 7 миллионов не было.
   "Ладно, очкарики-в-попе-шарики! На первый раз прощаю! Но потом научу Родину любить!" - сказал кот и шагнул через подоконник на улицу. За ним вылетела и рука.
   "Думаешь, он погиб?"
   "Нет, он просто любит летать. А так как здесь всего второй этаж, даже не шестой, то подобные полёты разрешены дирекцией РЭУ," - сказал Кондом.
   Кормилица потирала глаз: "Руссише котише швайне!"
   "А мне он понравился. Такой непосредственный! Так прямо и не скажешь, что мафиози," - сказала Алёна. - "Ну что? Продолжим ролевые игры?"
   "Не сейчас, детка! Этот кот мне всё обломал. Надо будет на конференции в Гонолулу вынести на Повестку вопрос, как бы содрать со всех кошек шкуры и согреть миллионы холодающих. А тунцов накормить в бассейнах кошачьим мясом. Такие же бесполезные," - сказал Кондом.
   Короче, в "СМ" щас некий Лотан из "ЗВ" взял в заложники Скалдера и несколько зомби. Я ничего не выдумываю: там, так же, как и в Мертвожоровке, зомби: глаза закачены и бледные. А Лотан тот играл Лотана в "ЗВ". Ну и Скалдера взял. И Пинкуса. Пинкус - прячется на свету.
   Теперь всё, вроде бы, ясно, не понятно одно: как Скалдер потом очутился в психушке? Или больнице. Привязанный. Наверное, ему не поверили. Ему! Который, конечно, утвердил, что Пинкус, как и Лотан, покончили самоубийством.
   Ну, Лотан-то ладно, покончил, его уже завязали в пластиковый мешок, но Пинкус-то ещё нет! И вот Пинкус (а вы думаете, ему легко? Разыскать эту Богом забытую клинику и откусить у сестры... у медсестры... не откусить, а прокусить ей горло, чтобы сделать зомби) с трудом перевалился через подоконник Скалдера.
   "Пинкус! Мать твою! А я уж думал, что нет тебя среди живых! Самоубийство - это такое дело!" - сказал ему Скалдер.
   "Заткнись, Скалдер!" - сказал Пинкус. - "Я тут по важному делу. Событие, о котором так долго твердили все зомби, случается! Наконец-то, и ты станешь зомби! Ты возглавишь спецотряд зомби быстрого реагирования!"
   "Почему это я?"
   "Наверное, потому, что мне не удалось найти Германа!" - сказал Пинкус.
   Пришла сестра-зомби: "Господин Скалдер! Здесь так душно! Я открою окно!"
   "Видал, цыпочка?" - спросил Скалдер Пинкуса. - "Ложись со мной, она и тебе полижет писю!"
   "Не полижет! У неё вырван язык!" - сказал Пинкус.
   "Язык-то зачем было вырывать?" - спросил Скалдер и сказал зомби: "Нам принесёт Настенька ещё "уточку"?"
   "Тебе, сука, не принесу. Но я вижу здесь господина Пинкуса. Чего изволите?" - сестра.
   "Он хочет всосаться!" - перханул Скалдер от смеха. - "Неси, сволочь, "утку"! Или я в тебя костылём запущу! И никакой Пинкус тебе не поможет!"
   Сестра ушла.
   "Скалдер, что вы, право... Где ваши манеры? Некрасиво себя ведёте. "Запущу!", "Не поможет!" А может, возьму и помогу?" - спросил Пинкус и интимно придвинулся к Скалдеровой голове на подушке. От него пахло дорогим коньяком и сигарами.
   "Понимаешь ли, Пинкус! Я не могу "светиться" здесь с тобой. Ты - секретный материал, а все секретные материалы у меня кончают самоубийством. Это аксиоматика, как и то, что курящая женщина кончает раком!" - сказал Скалдер.
   "Я не понял. При чём тут курящая женщина?" - спросил Пинкус прямо в ухо Скалдеру.
   "При том, что от неё тоже пахнет сигаретами," - поморщился Скалдер. Этому болвану Пинкусу надо всё объяснять по два раза.
   Снова пришла зомби-сестра с "уткой": "Я вижу: вы уже подружились! А раз вы все тут друзья, то я раз! снимаю это! Раз!" Ей, видимо, осточертело быть зомби, и она сняла свой парик!
   "Два!" Вытащила прокладку на каждый день!
   "Три!" - сказал Пинкус и снова прогрыз ей шею: "Видишь, с каким чмом приходится работать!"
   Настенька моментально опала, и у неё закатились глазки: "Чего-нибудь ещё?"
   "Да! Двойной виски со льдом, но не взбалтывая!" - сказал Пинкус и обратился к Скалдеру: "А тебе чего?"
   Скалдера не было на подушке. Несмотря на вязки, он от смеха сполз под кровать. Эти зомби были так забавны.
   "А вы, америкосы, туги на ухо!" - разозлился Пинкус, снова поднимая Скалдера на подушку. - "Я тебе ещё раз говорю: подпишешь купчую на продажу души Дьяволу, мне?"
   Скалдер задумался: "А дорого возьмёшь?"
   "5 долларов!"
   "Ну так бы сразу и сказал, братан! Она больше двух и не стоит! Где подписать?" - спросил Скалдер.
   "Где красный крестик! И вот тут!"
   И Пинкус полез с купчей обратно через окно.
   "Эх, двери же есть! Это ж окно! Никакой не "запасной выход"!" - крикнул вдогонку Скалдер. Без души он чувствовал себя странно. Как будто кастрированный. Этим надо было воспользоваться.
   Снова пришла Настенька.
   "Подойди ко мне, дочь моя!" - сказал ей Скалдер. Он пока ещё не придумал, как он воспользуется.
   Та неуверенно подошла.
   "Приспусти с меня простыню, дочь моя! Это ещё не грех, дочь моя!" - сказал Скалдер.
   "А что, что грех, отец мой?!" - заорала Настенька. Было вообще удивительно, что она там видит без глаз-то.
   "Да, дочь моя! Вот вывести 40 мальчиков-наркоманов из горящего дома - вот это грех! А это не грех, а Корень Любви!" - сказал Скалдер.
   "Да я его щас!!" - заорала Настенька и стала бить по нему "уткой"! Эти зомби совсем распоясались.
   Но Скалдер не почувствовал никакой боли, так как всё там было продано за 5 баксов Пинкусу.
   "Вот я тебе и ещё раз говорю, дочь моя! Это, говорю: грех! Лупасить бедного пациента по шарам - грех! Не меньший, чем согрешить без зачатия! Понимаешь?"
   Настенька бессильно опустилась на колени около койки Скалдера, приговаривая: "Дурак такой рыжий! Рыжий дурак!"
   Скалдер рыжим никогда не был. Быть может, бобёр-то у него был рыжим? Ну, прекрасная шёрстка на лобке.
   "Кстати, - сказал Скалдер, - Пинкус-то ушёл! Навсегда! Он тебя больше не любит!"
   "Неправда! Пинкус - бог! Он всегда меня любит! Он везде! Евривере!" - сказала Настенька.
   "Бог - женщина!" - сказал Скалдер и получил затрещину. Короткую. Но приговаривал: "Ах, какая же ты неблизкая и неласковая, скалолазка моя! Сестра-сиделка моя! Каждый раз тебя из Пинкуса вытаскивая, усмехался я, ж.полазка моя! Кстати, слыхала? Пинкус покончил жизнь самоубийством!"
   И, видя, что Настенька делает плаксивое лицо и плачет, добавил: "Все секретные материалы там! Я сказал! Все горбатые!"
   Настя не поверила. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5386,5-5389

   4 октября 2018 года. Сказка про Кратово. Конечно же! Кратово, рассадник глоольдов и прочей нежити. Но почему? А потому! Что Кратово было самым первым пунктом внеземной оккупации глоольдами. Москва-Сити? Нет. Лондон? Бухарест? Осло? Глазго? Роттердам? (Бух! Арест. Осёл. Глаза. В рот дам.) Нет, всё не то и всё не так, когда твоя девушка больна.
   Кратово! Вот, что надо. Девушка там медсестра Женечка, и она страшно больна. На всю голову. Не цветёт трава, и не течёт арык, не орёт ишак, когда твоя девушка больна на всю голову. И глоольд у неё был больной. По имени Хренитлер. Высовывается из её пуза, вскидывает лапу и орёт: "Зиг Ху!" Совсем больной.
   У Вити Сковородкина был по сравнению с этим ещё более-менее здоровый. Звать его Хрениз-кхан. Этот только сидит и думает, как поработить бедных половцев. Вполне мирный тип, по которому палата номер 7 плачет.
   Да, да, друзья мои! Скалдера-то положили в психушку из-за того, что он обвинял бедного мистера Пинкуса. А разве тот виноват? Нельзя же сажать Пинкуса только из-за того, что он немного жутковат? Кто из нас этим не грешит? Так что Витин глоольд был из семейства Рюриковичей, такой же дибил.
   И только один, только один глоольд из всего Кратово был мало-мальски адекватный. Это был Ток-Ра Хренонар из Мундштука. Правда, сидеть ему довелось судьбой в животе маньяка Фишера. И Хренонар стал свидетелем (невольным очевидцем) разных эротических штучек, которые проделывал Фишер с трупами убитых им мальчиков.
   Позже Хренонар написал об этом монографию: "Жуткие жители Земли, их повадки и тепловые точки." Ошибся. Не все были, как Фишер. Некоторым было дорого Просвещение.
   Женечке было оно дорого. Ведь что она думала, когда все её прекрасные наманикюренные ручки были по локоть в крови пациентов? Она думала: "Бог дал - Бог и взял!" И отправляла очередного пациента к праотцам. А нехрена быть, вообще, не лоботомированным! Это щас не модно! Девочки, сейчас в моде татуировки! "Не зобуду мать радную!"
   Так что Витю, конечно, грызла Совесть. Его пионерская Совесть. Так как он, нахал, смел быть единственным не лоботомированным из всего посёлка. Даже его бесноватый глоольд это понимал и молчал в тряпочку. Да и что он мог сказать? Ни бе, ни ме, ни кукареку. Лишенец и кретин и в Африке лишенец и кретин.
   Да и из всех половцев, что остались на Шарике и именно в Кратово, оставалась всего одна Женечка-половка. Её-то Хрениз-кхан и задумал погубить! Ну как во всех сказках бывает. Не трахнуть, не убить, а просто погубить, что гораздо страшнее. Трахнуть и убить легко: встала и пошла. А вот сделать парализованной идиоткой сложнее. Тут думать надо.
   Как? А так: Витя такой придёт к ней: "Хэлло, бейб!" Она его сразу на кушетку: "И ты пришёл! Сам пришёл!"
   И Хрениз-кхан такой выпрыг! из живота и в рот Женечки такой катетер! Испытание катетером не выдерживала ещё ни одна Женечка! Все половки так кончили. Ни бе, ни ме, ни кукареку, так как во рту катетер! И это ещё хорошо: во рту! Ведь он-то предназначен для насильственного анализа мочи! Так что песня Женечки спета!
   Как поётся: "Луч солнца золотого вновь скрыла пелена! И между нами снова враз выросла стена! О-оо! Ночь пройдёт, настанет утро ясное!" Конечно, настанет. Но не для нас. Засмеётся, но не для нас. И по мокрым лужам, и по сугробам белым у ручья будет кто-то бегать, но не я!
   Не Женечка. Женечка с катетером во рту будет ловить Вечный Кайф. Ведь знаете, чем он характерен? Тем, что рот нужно заткнуть хоботом.
   Итак, настало утро ясное! И луч солнца золотого вновь проник в живот мирно дрыхающего Вити. Витя, этот агнец, этот ангел Царя Небесного, ничего не подозревал о замыслах своего червяка. Обычно говорится: олух Царя Небесного, но не щас. Сейчас Витя был светел. Кто светел, тот и свят. Там жёлтогривый Лев и Орёл, исполненный очей, дороги все ведут туда, в прекрасное Кратово.
   Витя потянулся и забыл начисто все свои сны. Хоть кол на голове теши.
   "Булочка? Кофе?" - спросил он Хрениз-кхана.
   "Хорошо бы!" - сглотнул слюну Хрениз-кхан.
   "Не положено! Инструкция!" - Витя явно идевался над святыми чувствами Хрениз-кхана.
   Ну, Витечка! Выпадут у тебя все зубы, я за тебя пережёвывать не буду! После смерти Женечки от Вечного Кайфа следующим от него умрёт Витя, это чмо, это мурло, этот прыщ на светлом лике кратовской общественности!
   "А нам не принесёт Витя ещё булочку?" - закинул удочку Хрениз-кхан.
   "Не принесёт!"
   Точно! Мы убиваем только тех представителей, которые этого заслуживают. Витя заслуживает.
   "Если хочешь, я спою тебе песню Цоя на банджо!" - сказал Витя. Понял, сцуко, что приближается его последний смертный час! Валяй, пой!
   Витя стал немелодично дубасить по струнам банджо и орать: "Раскинулось море широко! А во поле берёзка стояла! И волны шуруют над ней! Товарищ! Мы едем далёко от нашей родимой земли!"
   "Ну и?" - спросил глоольд.
   "Чего "и"?"
   "Где тут песня Цоя?"
   "Балда! Главное - название! Как корабль назовёте, так оно и поплывёт! Главное - громкое название, под которое можно засунуть всякое содержание. Так как новая форма требует нового содержания. И в прокрустово ложе старой формы не уложить нового содержания. Я сказал: "Песня Цоя!" Ты купился. А это было то самое прокрустово ложе!"
   "Чем дальше я тебя слушаю, Витя, тем больше мне кажется, что ты сам не понял, чего сказал," - сказал глоольд.
   "Я-то всё понял! Песня Цоя! Исполнятся впервые! Мной!" - сказал Витя и снова задубасил по струнам: "Во поле берёзка стояла! Во поле кудрявая стояла! Ой, люли-люли, стояла! Ой, люли-мои-трули!"
   И добавил: "Нет! Это уже женский романс! Я женских романсов принципиально не пою! Ну что это? В чёрной шали его повстречала! И меня он любимой назвал! Веселится и ликует весь народ! Мчится поезд в чистом поле! Поезд мчится! В чистом поле!"
   Сам Витя выбился из собственного ритма и, наконец, заглох.
   Хрениз-кхан подумал: "Ничего, ничего, паскуда! Веселись и ликуй пока! Мчись в чистом поле! Но придёт и Наше Время! С Нашей Победой! Нам надоели мишки в постели! Придёт и наше время! Кутить в Куршавеле! Клеить модели! Но только сначала пусть склеит ласты модель Женечка! Кукла Женя, не плачь, не плачь! Кукла Маша! Кукла Даша! Кукла Витя! Не плачь, не плачь!"
   "А знаешь, Витя, что Великий и, не побоюсь этого слова, Заслуженный Цой говорил, что ты - кукла! И пел: "Я устал и отдыхаю и в балаган вас приглашаю, где куклы так похожи на людей! На губах у них улыбки, и играет клоун на трубе!" - сказал Хрениз-кхан.
   "Клоун на трубе? Намекаешь на старого Бельмондо в фильме "Ограбление"?" - спросил Витя. - "Да, жалкое зрелище."
   "Да нет, при чём тут? Я говорю: очень-осень, так давай у листьев спросим, где он май, вечный май? Не люблю тебя, но всё же, осень, вместе будем до зимы! Ты на грусть мою похожа, осень! Не люблю тебя, но всё же, осень..." - сказал глоольд.
   "Ерунда! Глоольды не испытывают грусти! Это им не дано!" - сказал Витя. - "Колись, сучок: ты хочешь убить Женечку? В истории был уже аналогичный случай! Стрелялся как-то помещик Кузякин, который наглотался серебряных вилок! Ну и мораль: кому суждено быть повешенным - не утонет! Пытался уже один глоольд, кажется, Хренубис, взорвать Женечкин медпункт посредством другого медпункта! Ну и пришлось Женечкин вышвырнуть в космос вместе с прилагающейся к нему Женечкой! Но стерва быстро вернулась: эту заразу ни один взрыв не берёт."
   "Я устрою такой взрыв, что возьмёт!" - подумал глоольд, а сам елейно спросил: "Да неужели?"
   "Зуб даю! Век воли не видать!" - сказал Витя. - "Эта дрянь в бронике! В бронежилете! Не берут дрянь взрывы!"
   Да, действительно, эта дрянь была в бронике. Его ей подарил генерал Власов, когда она в своё время в "Солнышке" сделала ему лоботомию. С тех пор эту дрянь не брало даже прямое попадание атомной бомбы.
   Шкур-то наш где прятался? В бомбоубежище! К нему такая его жена приходит: "Шкур, майн милый! Поешь хоть куриного бульончика! Дай, я тебе помогу!" А он отвечает, давясь бульоном ("Что за супчик такой? Никакого вкуса нет!"): "Я уже сам не могу себе помочь!" Очень, очень плох. В животе - инопланетная дрянь, глаза постоянно закатываются, когда дрянь вылезает. И, главное, совершенно не видно, как эта дрянь высасывает все мягкие ткани! Вот бы хоть одним глазком посмотреть! Умпасибл!
   Но пока что Витя пошёл играть в пинг-понг с ребятами. Дрянь у него в животе по имени Хрениз-кхан, конечно, не заставляла его закатывать глаза, так что шарик-то пинг-понговый он видел ясно.
   Хрениз-кхан думал: "Ладно, ладно, играйся, извращенец! Дядя Хрениз-кхан будет думать о вещах, о которых думают люди постарше и помудрее тебя! Если Женечка в бронике, то надо заставить её танцевать стриптиз. Если она откажется, то я её фершайссен! Она должна встать на табуреточку и исполнить для меня песенку. Ну а потом - стриптиз! Это будет кульминацией всего вечера!"
   Тут шарик, пущенный мощной ракеткой Пети чуть не протаранил голову Хрениз-кхана!
   "Ничего, ничего! И до вас всех потом доберусь! Обращу в рабство 90% вас! Остальных 10% трахну!" - стал злобно думать глоольд. Сказывалось отсутствие булочки.
   Витя продолжал, как не бывало, прыгать около теннисного стола.
   "Прыгай, прыгай, раб Божий! Витька, ты допрыгаешься, Витька, ты доскачешься! По наклонной плоскости полетишь-покатишься! По плоскости наклонной он катится: я знаю! Только нынче во дворе Витька редко появляется, а под курткой в кобуре Хрениз-кхан болтается! Да! Я болтаюсь! Я так поболтаюсь: мало не покажется!" - злобно думал глоольд. Они все постоянно так злобно думают. Женечкин был не исключение. Одно слово: Хренитлер!
   И вот сейчас Витя кончит играться с валенком и пойдёт к Женечке и с большим, и с маленьким! Витька, ты дошутишься, Витька, ты доскачешься!
   "Пойду с сестрой Женечкой о проблемах мироздания покалякаю!" - сказал, наконец, ребятам Витя. - "Если б вы знали, сколько у этой Женечки предрассудков! Ведь она до сих пор верит, что на небе живут глоольды!"
   "Мели, Емеля, твоя неделя!" - подумал Хрениз-кхан. - "А где ещё им, глоольдам, жить?"
   "Вот и я ей говорю: временно необъяснимые явления природы есть! Это факт! А глоольды все живут здесь, на Земле, у нас в животах! Это точно!" - сказал Витя и пошёл к Женечке.
   Ну, баба - ум долог, волос - короток! Как всегда, красила ногти на крыльце медпункта в красный цвет: "Тебе нравится?"
   "Да я не за этим сюда пришёл!" - сказал Витя, соображая: "А зачем я сюда, вообще, пришёл? Хрениз-кхан-Иблис знает!"
   "Я пришёл о делах суетных покалякать!"
   "Что может быть важнее, чем красивый маникюр?" - спросила Женечка.
   "Балда!" - заорал на неё Витя. - "Я говорю о мире во всём Мире!"
   Это у него была такая Раздражительность. От подобной лечит безуспешно меня и Малышкина. Ну, не знаю. Раздражительность - это, наверное, тогда, когда хочется всех убить.
   Из пуза Вити вылез Хрениз-кхан и сказал: "А ну ныряй! Быстро!"
   Женечкин Хренитлер тоже вылез: "А кто ты такой заставлять Женечку нырять в такую холодину?"
   Женечкин Хренитлер был на грани истерики и нервного срыва.
   "А! И ты здесь!" - сказал ему Хрениз-кхан. Милые бранятся - только тешатся. - "А я, было, к тебе сунулся: засада там! Я чувствую! Я всегда чувствую!"
   Витя отвёл Женечку в сторону от милых бранящихся: "Бездоказательно, бездоказательно, дорогая Женечка! На самом деле прекрасный, прекрасный маникюр!"
   У Малышкиной тоже есть свой маникюр, но я стараюсь на него не глазеть, так как он может меня разложить.
   "Тебе, правда, нравится?" - спросила Женечка, в то время, как глоольды толкались на лужайке: "А ты кто такой?!" "Нет, это ты кто такой?!" на грани нервного срыва и паранойи.
   "Я думаю: забор!" - сказал Витя.
   "Что забор?" - Женечка.
   "Соорудить силами самих глоольдов забор! По 15 замесов в смену, по 20"
   "Ерунда!" - сказала Женечка. - "Я думаю: трепанация!"
   "А вот это попробуйте!" - сказал Витя и пошёл прочь от медпункта вихляющей походкой, которая так нравится женщинам. У серийного убийцы Сашки-Семинариста была такая.
   Хрениз-кхан опомнился: "У, титька тараканья!" - сказал он Хренитлеру. - "Носитель уходит!"
   "Да, и мне пора!" - сказал Хренитлер и влез обратно в Женечку. - "Так сказать, к бабе под юбку! Под бочок!"
   "Витя! Стой!" - орал Хрениз-кхан.
   Витя сказал: "Вот я всё думаю: что ты за глоольд такой?"
   "Как что? Я - механик, а ты уполномоченный! У меня и справка есть! Во! "Справка - плохой! Механик - хороший! Покупайте наших механиков!" "Выдана глоольду Хрениз-кхану, что он, действительно, является глоольдом Вити Сковородкина!" Во!" - сказал червяк.
   "А мне кажется, что это - липа!" - сказал Витя. - "Вот возьму щас и раздавлю тебя ногой!"
   "Но-но! Где влезешь - там и слезешь!"
   Витя плюнул и опять пошёл играть в пинг-понг. За этим занятием он забывал, что он - сын-двоечник, и что за кооперативную дачу не плачено.
   А Женечка думала: "Витя, конечно, жених видный, только кто ж за него в здравом уме пойдёт? Хрениз-кхан, если только. Хрень!" К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-5389-5391,5

   6 октября 2018 года. Сказка про Херлока Шолмса. Всё равно, что раненый, не погибнет он! Пляшут командиры, пляшет эксадрон! Щолмс идёт по берегу, а иногда бежит! Щолмс всегда под знаменем радует народ! Но то Щолмс, а то Шолмс. Есть разница и огромная. То тюрьма, а то детский приют-питомник.
   Ну да! Питомник-питомник, в котором профессор Павлов мучил бедных макак, принуждая их к зелёным бананам на зелёный свет. К красным - на красный.
   Херлок давно хотел заняться вплотную этим дибилом Павловым, но как-то ноги не доходили. Руки доходить не могут. Тем более, что Павлов-то был (несмотря на всю свою свирепость и жутковатость) всего лишь самым мелким агентом Фон Борка. А Фон Борк был самым мелким агетом Шпунтика. А Шпунтик, в свою очередь, был мужем двоюродной сестры профессора Мориати. Ну а уж эта сестра - самым мелким агетом Мориати.
   Все нити вели в славный город Учкудук, где была штаб-квартира нашего друга доктора Мориати. Учкудук! Три сортира! Защити, защити нас от кала! Все пострадали! Не обделались, а, именно, пострадали. Да и год ещё тогда выдался такой. Лето такое. Ни грамма дождя.
   Все стали жрать трупы друг дружки! Шпунтик сожрал труп Каина, Авель сожрал труп Фон Борка, сестра Мориати сожрала труп Мориати... Да нет, что за ерунда? Мориати - Бог! Он бессмертен! У него тысячи самых мелких агентов-джаффа! Вот с них-то и надо было начинать пожирать трупы.
   Один Херлок выжил. Он сосал Колу из грелки и подмигивал Леди "Н" и миссис Хадсон, которые умирали от жажды и были не прочь! Всё те же женщины, те, что не прочь! Всё те же сны, всё та же явь! Всё те же лица, всё те же друзья! Нет больше снов! Нет больше дней! Нет больше света! Нет больше теней! Нет больше женщин! Нет больше основ! Душевная, душевная песня. Нет больше думающих лиц, нет больше головных болей! Нет больше красочных столиц, нет больше маковых полей!
   Итак, Херлок сказал Леди "Н": "Нет больше ледей! Нет больше бл.дей!"
   Да нет, нет. Он сказал: "Хай, бейб! Пошалим!"
   Она: "Вы не в моём вкусе! Это не мой стиль!"
   Ну и сдохла! Сдохла от жажды. Пала жертвой собственной паранойи.
   Тогда Херлок снизил планку и сказал Хадсон: "Хадсон, мол! Пошалим?"
   И Хадсон сказала: "О, йесс!"
   И лучик надежды затеплился на горизонте! И мальчик дожрал морковку, а баскетболист забросил мячик в корзинку! "Шаттл" полетел в космос! Нефть ударила из скважины! Так как "Йесс-йесс-ОБХСС!"
   Так что Херлок молчаливо и отечески смотрел, как Хадсон высасывает до конца грелку с водой, и думал: "В дамский идти надо было! Заметут меня тут!"
   Чего в дамский? Кто его тут заметёт? Если только! Если только из Учкудука не припрётся восставший шолва Тил,к, правая нога Мориати! И не угробит здесь всех: и своих, и чужих. Так как шолва во хмелю страшен. Мы бы сказали: жутковат. Мало того, что во хмелю, так ещё и шолва. Недорезанный.
   Но нет. Пока никто не являлся. Херлок оторвал голову Хадсон от грелки: "Это что тебе: клизма? Дай сюда! Папа попьёт!" Но из клизмы выкатилась последняя капля.
   "Всё! Ты меня достала! Нет больше Хадсон! Нет больше соплей! Каплей! Всё те же трогают пальцем свой нож! Трогаешь?"
   "Ну, трогаю. А кто ж его не трогает? Он что, для этого повешен, чтобы его никто не трогал?" - резонно спросила Хадсон.
   Настолько резонно, что из-за этой резонности Херлок захотел Хадсон-то пристрелить! Прям щас и прям здесь. Каждому известно: самый резонный всегда - его Великий Дефективный Метод. Который не терпит конкурентов по резонности.
   "Молись, сука!" - сказал Херлок и взвёл курок. - "Нет больше Хадсон, нет больше теней!"
   "Батюшко!" - рухнула на колена Хадсон. - "Не погуби, батюшко! За "хлебо-солю" малую толику готова авгиевы конюшни сосать!"
   "Сосать?" - не понял Херлок. - "Намекаешь на: "... А соснёшь, так я для тебя вес лес выдерну?" Нет, бабка! Сосать у меня не надо! Лизать тоже. Даже тереть Дефективный Метод запрещает. Разрешает только платонически восторгаться!"
   "Ну что за чмо? С кем я связалась?" - подумала Хадсон. - "А ведь меня предупреждала, предупреждала Леди "Н": "У этого параноика бывают моменты тумана, когда он хочет всех пристрелить! Называются они "Раздражительность!" Ну да ладно! Будем полагаться на женское обаяние и на плоть!"
   И она обняла своей жёлтой целлюлитной рукой за белую небритую шею Херлока: "Мой пупсик!"
   Херлок знавал одного такого Пупсика. Именно того, который сквозь окно смотался, сп.здив чей-то костюм спортивный. Поэтому Херлок сказал: "Не Пупсик! Нет! Папи! Папи!"
   "Нельзя было ему так напиваться!" - подумала Хадсон. - "У них же в Учкудуке "сухой закон"!"
   "Чего ж ты меня-то не узнаёшь?" - спросила она, играя ва-банк. - "Я же Леди "Н"! Сестра твоя во Христе!"
   "Да? А я голосовал за Мондейла!" - сказал Херлок. - "Сдаётся мне, что ты никакая не сестра, а брат! Джошуа! Ну я тебя щас, брат, из своего табельного!"
   "Не Джошуа! Верка! Верка-сестра!"
   "Не верю!" - холодно припечатал Херлок. - "Тому, что Пупсик медсестру пощипал за вымя, и что у всех нянечек еб.лы отвешены - поверил, а тебе - нет!"
   Это недоверие начало убивать Хадсон. Она убрала свои жёлтые руки и сказала: "Ну тогда накажи меня! Люблю жесткач! Отшлёпай меня по попке! Надеюсь, моя попка сведёт тебя с ума, если, конечно, ты до этого не был тронутый!"
   Херлок начал чего-то понимать: "Так ты - Верка - сестра-в отпуску? Короче говоря, бл.дь?"
   "Ну наконец-то! Да! Я такая, детка!" - сказала Хадсон и оголила свою мешковатую грудь!
   Херлок поморщился: "Гражданка! Поберегите контраргументы до суда!"
   "До суда?!"
   "Ну да! Тут - сс.т! Поэтому и пахнет, как у нас в подъезде! Короче, я приговариваю Вас к 100-ста часам исправительно-полезных общественных работ по покраске столовой! Вот помазок, можете начинать! Только вот не надо этих ваших: "Только работать я буду ночью! Вы свой помазок положите вот в эту вот тумбочку..." Работать вы будете сейчас! А в тумбочке уже и без вас лежит розовый фаллоимитатор. Как говорится: "Весёлые картинки! Зелёная лиса и розовые свинки!" Доступно? Свинки тоже розовые!"
   "Сатрап! Угнетатель рабочего класса домохозяек!" - подумала Хадсон. - "В гробу я твой имитатор видала! Положил бы лучше кекс! Кекес, половой рефлекес!"
   Но из вежливости сказала: "Когда начинать, мэтр?"
   "Да щас! Покрась сначала потолок, потом рамы (учти: не окна!), потом побрей п.зду..."
   "Чего?!"
   "Прости, прости! Не брей её! Это просто я вспомнил надпись граффити по дороге на Суссекс," - извинился Херлок. - "Короче, давай! "Давай-давай!!", как поёт Михаил Бублик!"
   А сам пошёл к окну комнаты, на подоконнике где стоял кактус. И думал: "Может, это и есть её жесткач? Так называемый? Но ведь зэчки - тоже человечки. Вот она и красит. Бедняга! Наверное, лет 40 не держала кисточку в руке! Красит как курица лапой! Бедняга!"
   Действительно. Не лет 40, а все 50. Хадсон красила потолок в зелёный ядовитый цвет и думала: "Брошу нахрен этого Шолмса! Всё! Завяжу! Пойду работать маляршей в Учкудук к Мориати! А что? Красить я умею."
   Между тем, ночь! Здесь теперь всегда ночь. Идёт Леди "Н", кутаясь в лёгкое пальтецо, всё в прыщах и губной помаде перепачканное лицо.
   Думает: "У Херлока этого с головою туго! Здесь же ночь и вьюга!"
   Дело было в Сибири, 120-ый километр Владимирского тракта. Какого Иблиса она, вообще, тут делает? Симпл. А шкафчик просто открывался.
   Сначала-то она пошла в Учкудук к своему папику Мориати. Но после того, как её чуть самую не сожрали Шпунтики, она решила, что смерть от пчёл более почётная, и сунула голову в улей. Ну и её кусила специальная энцефалитная пчёлка Майя. И заразила Леди "Н" инопланетным вирусом! Ну как в своё время Тил,ка кусил гнус, и Тил,к стал превращаться в этого гнуса тоже. Но только никакой девочки с конфеткой рядом не оказалось.
   Оказался вертухай Андрюшка, который др.чит от задниц зэчек-человечек. Так как и у Андрюшки, и у зэчек с головою было ещё более туго, чем у Херлока.
   Ну да, Херлок небезосновательно подозревал, что Леди "Н" вконец ссучилась вместе с Мориати-папиком. Но в такую даль он бы её не послал, тем более, беременную инопланетным организмом.
   Организм, он же что? Пусть растёт - всё равно подымем на ноги. Ну, кусил пару зэчек, так они и без него были давно мертвы, так как зомби. Растёшь, организмушка! Тем более, что Херлок мог считать его внуком, а себя дедушкой. Ну да, да: не родным, а посаженым и Крёстным.
   Но пока что Леди "Н", чертыхаясь в уме, сидела на Зоне 51 за швейной машинкой "Зингер" и шила варежки для персонала базы "Звёздных Врат". Они же тоже люди! Эти персоналы-зэчки-человечки. Они на морозе могут сосать пальчик, который без варежки примёрзнет к ж.пе. Шалун уж отморозил пальчик.
   Ладно, щас Врата-то благополучно вышвырнули в космос, русские медведи получили старые добрые баксы, а Маккой чуть на радостях не трахнул Картер. Леди "Н" на это было ровным счётом начхать.
   Её заботило другое. Одна из зэчек по имени Кобла влюбилась в Леди "Н"! Да и как было не влюбиться? Роскошные блондинистые волосики, упругая грудь (даже Маккой бы это заметил. Он, вообще, всё замечал), крепкие ноги и пчёлка Майя в ж.пе! Это было неотразимо и могло свести с ума любую зэчку.
   Но Леди "Н" была Мориати верна! Не Херлоку. Херлок, он что? Пустомеля. Пустомель много, а авторитетов мало. Так что Леди "Н" полоснула по горлу Кобле бритвой: "Тюрьма меняет человека!"
   "Ну и как же?"
   "До тюрьмы я была негрой!" - сказала Леди "Н". Сама не поняла. "Афроамериканкой!" Теперь ясно.
   И Кобла, конечно, немного обиделась. Поэтому, когда все мылись в душе, все при виде Коблы побросали полотенца и выключили напор! Кобла шла к Леди "Н": "Подними мыло, любовничка!"
   Кряхтя и чертыхаясь, что за всех всё приходится делать самой, Леди "Н" подняла и вдруг ощутила у себя внутри в промежности палец Коблы! Нет, это был аллюр не для её лошади!
   "Что ты делаешь?!"
   "Это что ты делаешь?" - пальцев стало два! Кобла ещё всунула.
   Ну что ж?
   "Бездоказательно, дорогая Кобла! Бездоказательно!" - сказала Леди "Н" и шмякнула насильницу тазиком по голове! Запугивала ОМОН! Или запукивала? Пришёл песец. Или писун? Посерел! Или посерел? (На втором слоге.)
   Короче, понаехал ГРЫНПЫС, и Леди "Н" повязали, и теперь сквозь решётки видит она небеса. Бедную мёртвую Коблу засунули в пластиковый мешок, а про Леди "Н" пошла слава как о терминаторе местного пошиба.
   И вот ночь. Темно. Полная ж.па. Леди "Н" лежит на нарах в одиночке и думает: "Луч солнца золотого вновь коснулся крыш! В час скорби и печали ты голос мой услышь! А-аа! Ночь пройдёт, наступит утро зэкино, знаю: варежки нас с тобой ждут!"
   Опять, сволочь, думает не о Херлоке, а о Мориати! Чего, вообще, о нём думать? Ну, с руку у него, ну и что? Есть на свете (а ещё есть на свете такие м.даки: как женщину увидят, так сразу дураки!) женщины, у которых вообще две сосиски и с ногу! А у Херлока две?
   "Да не знаю я!" - перевернулась на другой бок Леди "Н". - "Он в жизни никого не трахнул, кроме своего Дефективного Метода! Метод, конечно, ещё тот любовничек! Типа нашей Коблы. Тоже скоро сдохнет."
   Тут в одиночку к Леди "Н" бросили ещё одного зэка!
   "Ты кто?" - Леди "Н".
   "Скалдер! Фокс! Фокс Скалдер!" - сказал Скалдер.
   "А! Призонер! Учти: сейчас в тебя вольют яд пчёлки Майи, в первый раз это больно, потом привыкнешь!" - сказала Леди "Н". - "Ты, вообще, по-английски фишку рубишь? Когда чалишься? Откидываешься?"
   "Да не знаю я!" - сказал Скалдер. - "Я ищу здесь инопланетян! Скажи: есть ли тут люди странные? Способные на убийство?"
   "Да они все странные! Дашь мне 200 крон, я и для тебя стану странной!" - сказала странная Леди "Н" и подмигнула. Там в красненьком домике ждёт меня муж мой зелёненький.
   "Понимаешь: я не могу земную женщину ТОГО!" - сказал Скалдер и всё испортил.
   Леди "Н" забилась от него под вшивое одеяло, повторяя: "Ты прям как мой дядя!"
   "Да! Не могу! Земного мужчину - да, могу! Земную старушку - могу! Земного ребёнка, трупа и скотину - могу! А женщину - не могу! Многие эскулапы бились над этим вопросом. Восемь из девяти сошлись во мнении, что я извращенец. Давайте спросим девятого! Девятый вообще считал, что я Призрак! Да! Познакомимся: Фокс "Призрак" Скалдер!"
   Леди "Н" что-то пробурчала из-под своего одеяла, что, мол, понаехали, понапёрли, лимита проклятая.
   Скалдер дружески огрел Леди "Н" по шее!
   И у неё отвалилась голова!
   "Вам не хорошо? Вы спите?" - стал приставать Скалдер к трупу. - "Надо будет попросить Дирекцию заменить мне соседку. Эта спит."
   Явился Крайчек.
   "Крайчек, мать твою! Убери отсюда это тело! И пришли мне "девочек по вызову"! Эта уже начинает пованивать!" - сказал Скалдер.
   Но Крайчек, чего-то, не уходил. Может, ему дать 100 фунтов стерлингов? Крайчеки, они же все такие: никуда без бабла.
   "Достало всё!" - Скалдер отвернулся к стенке, а Крайчек стал делать ему в задницу укол пчелиного яда.
   Наконец, он ушёл.
   "Видала?" - спросил мёртвую Леди "Н" Скалдер. - "Самые болезненные уколы - это витамины!"
   "Ум-гу!" - как бы ответила женщина. К.
  

ЭПИЛОГ

   Сейчас Мудрость такая: "Грусть! Плюс "Это всё мне за гнилой "базар"!" Грусть, понятно? Вот был период: одни грустые мысли. Но посмотрел Джеки Чана и повеселел. Обычно Грусть-то мешает "базару", но не в моём случае. Всё, вообще, грустно! Ну и грущу, хоть все этого боятся. К.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"