Он сумасшедший, --
Он бредит о жене похороненной!
Отец мой, ради бога,
Оставь меня!
Спаси тебя господь!
Прости, мой сын.
Уходит. Пир продолжается. Председатель остается, погруженный в глубокую задумчивость.
А.С.Пушкин. "Пир во время чумы"
(Из вильсоновой трагедии The City of the Plague)
Пир во время чумы. Part two.
Ушёл.
И слава Богу...
Иль дьяволу, что вскоре будет ясно
Всем нам. Так что, Луиза, тот прохожий,
Твой чёрный человек с чумной телегой,
В кою любезно звал, оскаля зубы,
Он убедил тебя шагнуть в чертоги
За гранью радостей земных и бед?
Ещё чего! В компанию такую
Лишь жребий роковой направить может.
Тебя там встретят - остроумный Джаксон,
Охочий до забавных анекдотов,
Иль тень Матильды выступит навстречу...
Вы прежде неразлучны были, то-то
Соединенье душ сверкнёт лучами,
Чудесным маяком среди тумана.
Ах, Вальсингам, насмешник неизменный,
Мне жаль подругу, жаль тебя, но даже
Среди чумы деревья зеленеют.
Матильды нет. А я жива и рядом.
Взгляни же на меня и позабудь
О розе Севера. В могиле ныне
И кудри жёлтые, и водяные
Очи, и смех, и голос - всё ушло.
Прах к праху,
А живой к живому должен
Тянуться, таковы установленья
Природы и не нам переменять их.
Приятель, поздравляю, право молвят,
Что свято место пусто не бывает.
Красотки взор пылает страстью.
Вижу.
Скажи, Луиза, о часах последних
Матильды. Я загнал коня, другого,
Однако опоздал вернуться в город,
И на твоих руках дух испустила
Жена...
Что за расспросы! лучше чаши
Нальём и выпьем!
М о л о д о й ч е л о в е к
Бахус и Венера
Унынья не простят!
Ты стал нам мил вдвойне,
Когда среди рыданий безутешных
Собрал сей пир причудливый, перчатку
Чуме в лицо швырнув невозмутимо,
И всем пример подал преобладанья
Над чувствами, сводящими с ума.
Теперь же сам печали поддаёшься?
Укоры понапрасну прозвучали,
Позвольте продолжать и убедитесь -
Недаром я главой собраний дерзких
Провозглашён. Отменной шуткой
Всех угостить хочу.
Вот это дело!
Веселье нынче хлеб нам и вино!
Итак, Луиза...
Как ушла Матильда?
Была ль тиха, предчувствуя разлуку
С восторгом бытия, или шептала
В горячке имена святых, молилась,
В молитвах поминала ли супруга?
Какое! Не в себе была подружка;
Покрытая знаменьями заразы,
Ужасна видом и душой безумна
Мычала как животное на бойне...
Прости, мой Вальсингам, за эту повесть,
Принудил сам к рассказу без прикрас.
Я к дому опустелому вернулся,
К безмолвию фамильного гнезда
И к склепу, где прибавилось надгробий...
Скрижалью роковой мой ум был ранен...
Коль это шутка, я - наместник папы!
У ложа опустелого нашёл я
Вино в стакане... пригубить хотел...
Ах!..
Стакан я уронил. Моя собака
Лизнула лужу. Не прошло и часа,
Как сдох мой верный пёс.
От старости, конечно, короток их век.
Я разыскал врача с клювастым носом,
Чудное он поведал... Будто б видел
Он ангела на смертном ложе, и что мор
Матильду пощадил: ни чёрных пятен
Ни страшных язв, лилейно белоснежен
Лик был, вот только голубели губы...
Всё ложь!
Врач, верно, бредил!
Каждый день столь многих
В последнюю дорогу провожая,
Рассудок потерять не мудрено!
Ужасны ваши речи, перестаньте!
Ужасны Вальсингама подозренья;
Такие мысли можно ль среди друзей
На волю выпускать; я неповинна
В жребии злосчастном, что дом его
Разрушил...
Мне не скажешь,
но быть может, сознаешься ему...
Ему? Кому? Мне не в чем признаваться!
Тогда без страха слушай: ближе, ближе
Колёс тележных стук неотвратимый...
По улицам идёт посланец ада
И души собирает словно жатву.
Недаром он манил тебя вначале -
Черна душа твоя, как его кожа...
Из-за угла появляется пустая телега, её везёт давешний негр. Он останавливается напротив стола и, ухмыляясь, манит Луизу к себе.
Ох, нет! ступай же мимо, образина,
В огонь геенны я не пойду с тобой...
Грозит и призывает чёрным пальцем...
И смотрит белоглазо... Страшно мне!..
(Склоняясь к уху соседа по столу)
Голодного актёра нанял я.
Он рад был услужить, за горстку злата
Хоть дьявола, хоть ангела представить
Соглашался...
Затеи суть я понял.
Другим собратьям новость прошепчу.
Покайся же, Луиза, раскаянье,
Как верно говорят, угодно Богу
Поболе чем молитвы непорочных.
(оборотясь к Председателю)
А что, скажу! Но знай, не только ужас
Язык мне развязал. Давно хотела
Фортуну упрекнуть в слепой раздаче
Подарков; так Матильде всё досталось -
Известное семейство, власть богатства,
Притворный вид невинного ягнёнка.
Я ж дальняя родня и приживалка...
Она сестрой тебя считала...
Как же!
И ты, мой Вальсингам, попался в сети...
Она тебя в мужья заполучила,
Как будто мало было ей рубинов,
Сапфиров, жемчугов... А я чем хуже -
Красива так же, и умнее точно,
Слова мои не раз всех заставляли
Смеяться громко...
Нынче не смешно...
Бесовка, что ты сделала с Матильдой?
Матильды нет, а ты, мой Вальсингам
Всё ею дышишь... Мнится мне, напрасно
Я годы провела в мечтах...
Ну, к делу!
Когда чума сошла на край наш мирный
В саду я отыскала волчьих ягод
И в ступке истолкла, с вином смешала
И убрала бутыль, приберегая
Себе. Я от своей руки решила
Погибнуть, если вдруг чумы проклятье
Меня коснётся. Глупая служанка
Сосуд заветный подала к столу;
Я просто отвернулась и молчала,
Пока вино пила твоя жена...
Теперь гореть в аду твоя судьба;
Досадно мне, что вместо Люцифера
Пришёл комедиант.
Комедиант!
Вы слепы все! Неужто глаз горящих
Не видите и страшного оскала!
А запах серы - чуете его?
Я исповедь свою не лицедею
Вручила.
М о л о д о й ч е л о в е к
Вот ещё одна свихнулась.
Что ж, умопомраченье
Приходится спасеньем иногда.
Глупцы слепые!
Уймись, Луиза!
Довольно!
Ч ё р н ы й ч е л о в е к
(увеличиваясь в размерах и меняя очертания - видны рога и копыта)
Да, довольно, вот актёр ваш!
Грехи нашлись и у него.
поднимает за ногу труп негра, лежащий на телеге, роняет обратно
Не может быть! Настал конец!
Ч ё р н ы й ч е л о в е к
Приблизься,
Дитя. Я нашептал тебе на ушко
Сестру отправить на тот свет молчаньем;
Похвально послушание твоё,
В награду забираю душу в пекло...
Луиза падает без чувств, Чёрный Человек шагает, перекидывает её через плечо как тряпичную куклу
Постой! Возьми с собой! Грехов неправых
И у меня найдётся вдоволь; пуст
Мой дом... я словно в гробе очутился
Ещё дыша, ещё любя...
Ч ё р н ы й ч е л о в е к
Признаться,
Не прочь бы. Но защита свыше тебе
Дана. Та, что любила на земле,
На небе охраняет твою душу.
Прощай иль до свиданья, Вальсингам, -
Дорогу выбирай... Я лишь промолвлю:
Приятно будет свидеться. А ныне
Я удаляюсь, захватив добычу.
Проваливается вместе с телегой под раскаты грома и в клубах дыма.