| Let not my love be call'd idolatry,
Nor my beloved as an idol show,
Since all alike my songs and praises be
To one, of one, still such, and ever so.
Kind is my love to-day, to-morrow kind,
Still constant in a wondrous excellence;
Therefore my verse, to constancy confined,
One thing expressing, leaves out difference.
'Fair, kind and true' is all my argument,
'Fair, kind, and true', varying to other words,
And in this change is my invention spent,
Three themes in one, which wondrous scope affords.
'Fair, kind, and true' have often lived alone,
Which three till now never kept seat in one. |
Язычником меня пусть не зовут,
Не идол я люблю, но человека.
Лишь для него мой стихотворный труд
Отныне, присно и веков вовеки.
Сегодня ль, завтра ль, но любовь моя
Добра и неизменно совершенна,
И обречён хвалу петь словом я
Одним лишь, совершенно неизменным.
'Прекрасный, добрый, верный', - весь мой стих.
'Прекрасный, добрый, верный', - лишь три слова.
Всего себя потратил я на них,
И в нём одном они навеки новы.
'Прекрасный, добрый, верный' - вечно врозь.
Но в нём - впервой им слиться довелось.
|