Солнце, тусклое промозглое солнце. Едва пробивая серую пелену туч, оно пыталось отдать хоть частичку себя мне. Но ветер, завывая и присвистывая, безжалостно рвал эту иллюзию. Нагло заползал в рукава, трепал волосы и пытался скинуть капюшон. Я нехотя поднял озябшие руки и покрепче натянул это маленькое, но всё же укрытие от обнаглевшего ветра. Хотя... Ветер здесь всегда был таким. Он был свободным, как древние северные воины-викинги и таким же яростным. Но даже он не мог разогнать вечные серые тучи, что снова и снова приходили с севера, неделями готовились к великому походу и уходили на юг. Там, они сражались с солнцем, но южное солнце было сильным, и тучи, раз за разом, орошали землю свое кровью, проливаясь ливнем. А их новые воины оплакивали павших здесь, чему была свидетелем вечная сырая и моросящая погода.
Я приподнял голову и пожалел об этом, ветер исхитрился и скинул капюшон, обдав правую щёку резким холодным дождём. Я сидел на самом краю, внизу, волны, такие же серые и печальные как небо, кидались на камни. Это было их проклятие или... может быть, это было их смыслом жизни? А зачем волнам смысл? Зачем вообще им это нужно? Ведь учёные всё объяснили и разложили по полочкам. Враньё! У всего есть смысл, другой смысл! Не тот стерильно белый, пахнущий резиновыми перчатками и пробирками, а... живой. Смысл, родившийся вместе с этим миром. Трогающий каждую частичку души, того, что учёные не смогли увидеть в свой хитрый приближающий прибор - ми-кро-скоп. Да! Так и называется. По моему смешно. Хотя ветру бы не понравилось, ему ничего не нравится, здешний ветер вообще скучный и вредный тип. Только и знает свистеть да завывать.
А ещё у меня есть зуб дракона, да не простой, а самый что ни на есть волшебный. Не верите? Ну, разве может простой драконий зуб сверкать в ночи ярким-ярким пламенем. Тучи нахмурились и, решив на меня обидеться, ведь они тоже не верят в сказки, отвернулись. И лишь мой верный друг, солнце, улыбнулся мне на мгновение, ласково потрепал тёплой ладошкой по щеке, взъерошил волосы и пропал. Но он вернётся, он всегда возвращается, когда мне грустно. Я встал и отряхнул от капель воды свою оранжевую куртку. Надо же, а я ведь и не замечал, что она так сильно выделяется от всего. Какой же я яркий. Но... Точно! Мой друг тоже оранжевый, сейчас он конечно жёлтый, но это воины-тучи заслонили его своими спинами, но когда они отвернутся, он выглянет, и вы увидите, что он оранжевый, как и я. Я улыбнулся и помахал солнцу, пальцы вяло разжались и стали требовать, что бы я их поскорее засунул в карман. Там теплей, они согреются и будут послушней.
А вот и мой драконий зуб. Высокий, высокий, а наверху пылает большая лампа. Она горит весь день и всю ночь, одинаково светит морю, небу и ветру. Наверху ветер завывает сильнее, наверное, потому, что ему не нравится лампа, но он не может затушить её сквозь стекло. Вот он и вредничает, стучит в окна и свистит по ночам. Какой же он глупый, этот ветер.
Я закрыл за собой дверь и повесил куртку на крючок, здесь было тепло и уютно. Деревянная винтовая лестница вела наверх, к волшебному огню. Ведь он волшебный. Здесь же у меня стоял небольшой стол, кресло и кровать. Посреди комнаты был люк, но я его давно заколотил. Мне не понравилось внизу, там темно, сыро и по коже бегают какие-то мурашки. Они боятся света, когда я вылезаю из погреба, они сразу исчезают, убегая назад в темноту. А ещё мне всё время кажется, что там кто-то есть. Поэтому я и заколотил люк. Положил на него старый вязанный бабушкин ковёр и забыл про него. Уже становилось темно. Можно было перекусить, подняться наверх и смотреть на небо. Волшебное пламя весело потрескивает и вокруг него очень тепло и совсем не жарко. Здесь у меня стоит кресло-качалка с тёплым пледом. Я сяду на неё, укроюсь. Буду провожать серых воинов на битву, а затем усну. Усну без снов, потому что это и есть сон.