Глава 2 или "Сухопутная любовь"

Сухопутный был любимцем кошечек и он знал это. Он был красавцем с пышными усами, необыкновенным белым ухом и удивительным рыжим окрасом (т.е. не сам рыжий окрас был удивителен, - это в наше время не редкость, а то какой это был рыжий цвет! В нем слилось всё! И краснота чистой меди, и яркость солнца, и свежесть одуванчика, и нежность чайной розы...). Да, благородный сэр Ланцекот позавидовал бы такой внешности. Конечно у Сухопутного не всё было идеально. Ну там жирок за лето нагулял, ну там ухо немного подрано. Но мы-то понимаем, что для созерцания прекрасного нужно что бы маленький изъян оттенял это самое прекрасное, не так ли?

Любовь нашего Дона Котана была образцом чистоты, верности и нежности. Он боготворил кошечку Муську, которая жила на втором этаже. Бывало соберется Сухопутный на свидание...

Встанет рано утром, потянется, умоется, поест своего вискаса, поорет перед холодильником, получит целую мороженую кильку и быстрее в форточку - нести подарок своей возлюбленной. Понятное дело, появляться перед дамой сердца в грязной шубе кот не может себе позволить.Если это порядочный кот. А кот Сухопутный был порядчным котом. Решал он подобные проблемы легко, со свойственной ему смекалкой и грацией. Он заваливался в ближайшую лужу, измазывал себя чем только можно и стонал. Стонал сдержано, как настоящий Рэмбо после победы над сотней врагов, вытаскивающий из мягкого места стрелу злобного ЧинГачГука. Так вот лежит, бывало, Сухопутный в луже, стонет:

- О, ми-ааа-аа-у.... аааа-уу...

Естественно все кошечки в радиусе километра стоны благородного кота слышали. Сбегались посмотреть что же случилось. Самая быстрая получала в награду весь актерский талант Сухопутного:

- Ах, милочка... Оставьте... Нет... Я не хочу что бы меня видели таким... - всхлипывал кот.

Милочка естественно прогоняла всех остальных милочек, завороженная оказаным ей доверием.

- Их было.. Их было так много... - повторял герой силясь встать на лапы и тут же падая обратно в лужу. Кошечка естественно вытаскивала его оттуда, бережно укладывала на чистую траву, и рассказ сэра Сухопутного Отважного (а я разве не говорила, что он был потомком старинного рыцарского рода ? Так он им был! Ну да мы не об этом!...) прерывался только сдержанными ахами, кратковременными обмороками и восклицаниями:

- Так это были Псы?
- Что б мне валерьянки век не нюхать!

.. или...

-Но вы же Герой, сэр Сухопутный!
-Да эт я, я такой.

Кошечка помогала ему привести себя в порядок, к концу их взаимовыгодного общения у доверчивой Мурки, Анфиски или "как-там-её" появлялась толпа зависниц, куча романтических историй и, что случалось гораздо реже, рыженький котенок с белым ухом. Но это совсем редко. Да почти никогда. Ведь Сухопутный был благородным котом. Да, именно так. А у самого героя - шуба становилась чище чем первый снег. Усы лучше чем у Эркюля Которо. И вот он прихрамывая на левую/правую ногу шел отдавать слегка подтаявшую кильку умирающей от часотки бабушке.

Но бабушка жила этажем выше Муси, видимо, потому-то до бабушки Сухопутный доходил редко. Да почти никогда. Но мы-то с вами можем его понять, верно? Муся была принцессой. Венерой. Афродитой! Её хозяйка раз в неделю возила её на машине в кошачий салон красоты и раз в пол-года на выставку. Может быть у Муси и не было наград, но это же еще ни о чем не говорит! В общем - благородному коту Сухопутному было наплевать на Мисс Вселенных. Во дворе кошки лучше Муси не было. Он мог часами читать ей стихи:

Я кильку для тебя принес, чего же боле..
Что ж мог еще я для тебя стащить?
Хозяин колбасы пропажу бы заметил вскоре
И больше бы на белом свете мне не жить...

Но жизнь мне не мила
когда ты, Муся, далека...

Ну или не часами, а пока какой-нибудь добрый человек не запустил бы в него чем-нибудь, что было под рукой. Но ни один помидр, ни один тапочек и , тем более, ни одна газета не могли остановить влюбленного мяуканья Сухопутного. Муся же смотрела на него со своей стороны окна. Пусть казалось, что смотрит она на кильку. Или на ворон. Или на соседского кота Васю... Но когда Сухопутный в неимоверном усилии дотягивался до форточки, Муся прыгала на неё(форточку) с подоконника, и страстно, так что изо рта нашего Ромео выпадала килька, мяукала ему в ухо.

Правда в тот роковой день всё прояснилось. Муся как обычно подобрала кильку. Да и Сухопутный как обычно полетел бы вниз с карниза окна на втором этаже. Если бы не схватился за пено-уплотнитель, не Кот весть каким образом прилипший к стене. Влюбленный кот взобрался обратно на карниз, впервые надеясь на продолжение. Но судьба приподнесла ему тухлую форель. Он увидел как его(!) Муся(!) угощает его же килькой(!) его же врага(!) соседского кота Ваську! Которого, как станет потом известно, хозяева оставили у хозяйки Муси, потому что сами уезжали на дачу.

......

- Ах как же коварны бывают эти блондинки с французкими именами. - подтвердил сторожевой пес Шарик, вынужденый пол-ночи слушать пьяное мяуканье Сухопутного.

- Да брось ты её! - воскликнул уже немного отошедший после дуэли соседский кот Васька. - Я-то к ней больше не ногой! Но она тебя не ценит.

- Ах, миленький, Сухопутненький... хочешь я сама буду носить тебе килечку? - мурлыкала Химера, кошечка металиста Коли, которую тот опять забыл забрать домой с улицы.

Но Сухопутный был непреклонен. И пусть у Химеры и родился потом рыженький котенок с белым ухом. Это же ни о чем еще не говорит. Ведь и у негров может родиться белый ребенок. А в стаде белых овец черная овечка. Это все генетика! Ведь сухопутный любил роковую блондинку кошку Мусю. И этим все сказано. Настоящую сухопутную любовь никакой килькой не испортишь.