Я однажды выступал в школе на "дне карьеры", где разные люди рассказывают детям о своей работе. Там я кратко рассказал, как я нашел свою первую работу, и учительница меня спросила, не думал ли я писать мемуары. Не думал, да и кому будет интересно их читать? Мемуары читают от каких-нибудь известных деятелей, того же Фейнмана например, а я-то ничем не прославился. Ну или вот Даррелл с его книжками о семействе и животных. Но потом эта идея продолжала вертеться у меня в голове, и я подумал, что есть ведь и мемуары людей, которые сами по себе ничем не прославились. Помнится, в детстве я читал какие-то мемуары о войне человека, который ничего особенного собой не представлял (из тех мемуаров единственное что мне запомнилось - первое встреченное мной использование в печатном виде слова "чё?"), а были они более слепком эпохи. Опять же, в Живом Журнале прославился человек под псевдонимом Матрос Кошка со своими записками про гинекологию. То же ведь ничего особенного, но байки занятные. Или вот где-то там же я читал байки про флот. Или же например Вова Патрышев периодически делится историями. Так что, подумал я, может и занятно будет чего-нибудь написать. Пусть истории у меня не столь занятные, как у Фейнмана и Матроса Кошки, но пусть будут не столько байки сколько слепок истории, рассказ про как вещи были и происходили, с Назидательными Комментариями. Это на самом деле интересно, подумать про события прошлого, и иногда со знанием, которого тогда не было, открываются новые аспекты.
В любых мемуарах присутствуют люди, и я много думал, надо их писать с полным именем или сокращать до одной буквы. В конце концов я решил, что разные сомнительные и гадкие вещи я писать не буду, а если буду - то или без имен, или про людей, с которыми я давно разосрался и мне пофиг, что они подумают (и могут страдать себе на здоровье). В этом смысле нам дает пример тот же Даррелл - например, знаете ли вы, что во время их жизни на Корфу Ларрри был женат и его жена жила вместе с ними, но в книжке она напрочь отсутствует. А без гадостей, вряд ли кто будет возражать против их упоминания. Более того, за редкими исключениями я буду писать только про дела достаточно давние. На случай если кто обидится, что его наоборот не упомянули, то я много кого не упомянул просто потому, что они не сильно поучаствовали в собственно рассказываемых историях, а более занимательных историй с ними я пока не особо припоминаю. Ну или же припоминаю, но они не укладываются в общую тематику главы, и возможно что я еще напишу другую главу, в тематику которой они уложатся. Ну, и имена некоторых людей я уже просто забыл. Если кто хочет напомнить о себе, или наоборот чтоб его вычеркнули - пишите.
Истории у меня не только про людей, но и про всё. Про жизнь как она была, и в частности про компьютеры, этакое миниатюрное отделение компьютерного музея, и про программирование и алгоритмы, и про философию и политику. Короли и капуста маловероятны, но кто знает, может и они где-то вылезут. Когда речь идет про программирование, местами я объясняю простыми словами, о чем идет речь, местами не объясняю, когда оно было бы слишком длинно и утомительно. Кому про что-то неинтересно или непонятно, то может или эти места пропускать, или самостоятельно искать дополнительную информацию. С другой стороны, если кому объяснения простыми словами выглядят самоочевидными, то тоже попрошу задуматься о более поздних поколениях, которые сами не имели опыта с описываемыми вещами.
Еще я обещаю рассказывать полностью все анекдоты, на которые ссылаюсь. А то очень неприятно бывает обнаружить в книжке каких-нибудь 1970-х годов отсылки на анекдот, который видимо тогда был очень популярным, но с тех пор пропал, и теперь фиг догадаешься, что там было. Но если я где-то что-то упущу и вы это заметите, то пишите, восполню упущение.
И раз уж зашла об этом речь, то название этих мемуаров - отсылка к "Сказкам о компьютерных жителях" уже не помню чьего авторства, ходивших в Фидо. Там постоянными персонажами были Диггер, отец Виндоуз, и товарищ Комманд Ком. Но только у меня не сказки, и не байки, а самые настоящие истории.
Начало, как оно было мной задумано, идет довольно плотно о компьютерах, ну просто потому что это то, что стало зародышем и центром этих мемуаров. Но чем дальше, тем больше появляется историй без впадения в компьютерные детали. И вообще, "былое и думы" (как когда-то назвал свои мемуары некто Герцен - я как это обнаружил, так очень удивился, я думал, что это было название мемуаров Лигачёва) плавно превращается в "думы и былое", где воспоминания перестают быть вещью в себе и начинают быть примерами для рассуждений. Чтобы не-околокомпьютерные читатели не очень пугались, я решил сделать другое начало - вот прям тут, к предисловию, дать образец других историй.
Образцы
В жопу правильность
Когда я был маленьким, я очень озабачивался тем, чтобы говорить и писать правильно. А потом мы переехали, и у меня появился новый друг, живший в соседней квартире (и потом и одноклассник) Лешка Белый. У них в семье говорили прикольно, с шутками и прибаутками. И постепенно я этими шутками и прибаутками проникся.
Другим интересным событием на эту тему стало то, что выяснилось, что мнения о правильности отличаются. В школе у нас учительница русского упирала, что надо говорить не щавель, а щавель, как в словаре написано. Ну что они в своем словаре понимают в нашем щавеле?
В-общем, к старшим классам школы у меня сложилось понимание, что правильность - это для младшеклассников, которые еще только учатся языку, и не имеют своего внутреннего чувства его. Ну, и для умственно отсталых дебилов с той же проблемой, некоторые из которых страдают ей до заката жизни. У всех остальных же чувство языка имеется и является центром для шуток и прибауток. Для людей с мозгом гораздо интереснее говорить не правильно, а прикольно.
И с тех пор я правильностью не заморачиваюсь. Я - носитель языка, и как скажу, так и будет для меня правильно. А любители словарей пусть идут в жопу со своими хотениями и словарями.
И чтоб отдельный раздел не делать, сразу и про жопу. Некоторые могут сказать, что это чересчур грубое выражение, каким не надо выражаться, прям как в анекдоте:
Учительница говорит: "Дети, придумайте слова на букву ж". Вовочка первым тянет руку: "Жопа!" "Вовочка, нет такого слова!" Вовочка, задумавшись, бормочет: "Как же так, жопа есть, а слова нет?"
Но если подумать в историческом аспекте, то в дореволюционной литературе какое-нибудь выражение "к черту" было гораздо более грубым по тому времени, чем нынче жопа. Поэтому я следую богатой литературной традиции мягкой ругани. Ну, совсем-то уж матерно я постараюсь не ругаться, но обещать не могу - может оказаться, что очень к месту, да и из анекдотов слова не выкинешь.
Сказки о Ленине
Почему Вовочка в анекдотах - именно Вовочка? Это вопрос более интересный, чем может показаться на первый взгляд, потому что во времена моего более ранне-школьного возраста в начале-середине 1980-х в анекдохат этой серии главного персонажа звали Вася-матершинник. А к концу 1980-х уже стал Вовочка. Почему?
Частично, я думаю, потому, что эти анекдоты стали встречаться в телевизоре, и там его называли Вовочкой. Но тогда у них откуда стал Вовочка? Ответа у меня нет, есть только подозрение. Я подозреваю, что с одной стороны оно добавляет комического контраста между уменьшительным "Вовочкой" и его руганью, а с другой стороны, подражает рассказам о Ленине. "Рассказы о Ленине" - это была такая книжка для детей Зои Воскресенской, с историями о том, каким правильным мальчиком и образцом для подражания был Ленин в детстве. Ее обязательно читали в школе в младших классах. Там, правда, Ленина звали не Вовочка, а Володя, но конечно называть матерщинника из анекдотов Володей было бы чревато, а Вовочка - достаточное удаление.
История этой книжки и ее автора тоже занимательна. Зоя Воскресенская была не кто попало, а из ранних революционерш, после революции работавшая в ОГПУ-НКГБ. Судоплатов (начальник террористических операций) в НКГБ рассказывает в своих мемуарах, как его жена тоже там же работала, и дружила и с Воскресенской и вроде с Агнией Барто тоже. А потом они как-то повыходили на раннюю пенсию и занялись литературной работой - кто переводами, а кто писанием своих книжек. Правда, многие ранне-советские книжки были пересказами иностранных на р-р-революционный лад. Ну вот и Воскресенская тоже отметилась: переделала назидательные истории о маленьком Вашингтоне в назидательные истории о маленьком Ленине. С небольшими поправками на местные условия: например, выяснение, кто срубил вишню, превратилось в выяснение, кто разбил тарелку.
Как Штирлиц
Кто смотрел кино про Штирлица "Семнадцать мнговений весны", тот скорее всего помнит эпизод оттуда, где Штирлиц, отвезши кого-то (наверное пастора Шлага) в Швейцарию, двадцать минут дремлет в машине и потом отправляется назад. Штирлиц - выдуманный персонаж, а вот в реальности я тоже так умею. Не всегда выходит именно двадцать минут, но почему-то двадцать минут - вполне типичное время.
Впервые я, наверное, ощутил такую ситуацию, когда меня начало за рулем в сон клонить, году в примерно 2002-м, когда я объезжал достопримечательности северной Вириджинии. Доехал до ближайшего выхода, заехал на заправку, и немножко подремал - все прошло.
Потом я работал в Комстоке, куда было ездить 66 миль в одну сторону, и чтобы можно было ездить с нормальной скоростью, пока дороги свободны, я ездил туда рано: просыпался в 5, к 7 ехал на работу, а в 3 - назад. Вот тут-то дремание сильно пригодилось. Особенно на пути назад важно было как можно раньше переехать через нехороший мост, потому что потом на нем чем дальше тем больше образовывались пробки, и уже в Нью-Джерси заехать на место для отдыха у шоссе и подремать. Ну, и утром иногда - тоже. С тех пор у меня всегда в машине имеется подушка и одеялко.
Ну, а потом, уже без такого странного режима, я открыл, что днем в обед очень полезно пойти подремать в машину. Вообще машина - великое дело, дом на колесах, я просто уже не представляю, как можно ездить на работу без машины, где тогда находить комфорт и спокойствие? Она же - идеальная телефонная будка для приватных разговоров в наши печальные времена проклятых переполненных офисов. И посейчас я практически всегда дремлю днем. Более того, я структурирую день так, чтобы утром заниматься всякими более механическими делами типа отвечения на емейлы, а творческие вещи делать после сна, с чистой головой. Хотя, конечно, с работой из дома и утро делается более удачным временем, когда можно с утра проснуться, и прям в труселях пойти чего-нибудь толковое наработать.
С таким дреманием я как-то проспал землетрясение в Нью-Джерси. Ну, небольшое, балла три с половиной, что-ли, но для Нью-Джерси и такое очень необычно. Я тогда работал в Дойче Банке, в поганой дыре на берегу Гудзона (но хотя бы на западном его берегу, а то некоторые люди не гнушаются и восточным), где стоянка была многоэтажная в соседнем здании, я обычно парковался на червертом этаже. И вот я как обычно пошел подремать в обед в машину. Как качнуло, я во сне почувствовал, но не особо. Вообще на стоянке пол несколько трясется, когда по нему ездят машины. Ну вот и тут как-то так качнуло, чусть сильнее обычного, но то что бы очень, я во сне заметил, но опять-таки не то что бы очень, и продолжил спать. А потом прочухался, пошел назад на работу - смотрю, весь народ чего-то стоит на улице перед зданием. Оказалось, было землетрясение, и все радостно эвакуировались на улицу. Вот тут я и вспомнил, как чувствовал во сне покачивание.
Когда-то в детстве я читал научно-популярную книжку о медицине, там рассказывалось, как какой-то дяденька пересек Атлантику на парусной лодке в одиночку (кстати, насколько мал мир: я потом знал девушку, отец которой пересек Атлантику в одиночку на моторном катере). Поскольку лодку нельзя было оставить надолго без присмотра, у него был необычный режим сна: по 15-20 минут с периодом в два часа. В сумме сна получается меньше, но в таких малых и частых дозах этого оказывается достаточно.
По моему опыту, почему-то именно двадцать минут - типовая цифра, которой обычно достаточно для отдыха, хотя случаи разные бывают, когда-то больше, когда-то меньше. Похоже на то, что это длительность фазы "быстрого" сна, которую так же называют REM - rapid eye movement, с быстрыми движениями глаз. Это та фаза, в которой видятся сны, и видимо та фаза, которой больше всего не хватает при сонливости. Ну и действительно, сон даже обычно сначала не ощущается как сон: полулежишь с закрытыми глазами, и в голове всякие мысли крутятся. Они вроде все такие связные, логичные, но на самом деле постепенно начинают расходиться. Если в этот момент отчего-то внезапно проснуться, то еще помнишь эти мысли уже в сознательном состоянии, и удивляешься, какая фигня в голове вращается. Потом оно обычно переходит в сон со снами. Но иногда как-то вот вроде не спится, посидел, минут десять мысли подумал, потом открываешь глаза - и опаньки, оказываешься уже отдохнувший. Ну, а иногда только через полчаса просыпаешься.
Экспериментировал я и с тем, как быстрее засыпать. Когда-то в детстве я читал книжку про аутотренинг. Там предлагалось рассказывать себе повторами "моя левая рука засыпает, левая рука засыпает, левая рука засыпает, засыпает", и так по всем частям тела. Пробовал, не то что бы помогло. Из того, что действительно работает, у меня нашлось два метода. Первый - закрыть глаза, под веками закатить их вверх (это помогает расслабить уставшие от смотрения в компьютер глазные мышцы), и просто думать поток мысли - какие-нибудь абстрактные задачи из работы для этого хорошо подходят. Иногда, правда, для этих задач обнаруживаются решения, и тогда хочется скорее бежать их проверять на практике. Второй - это почитать книжку. Почему-то чтение - очень усыпляющее занятие. Чтение с телефона для этого тоже подходит, а вот с компьютера - почему-то нет. Я подозреваю, что дело в первую очередь в ширине поля зрения. У компьютера экран большой и оно широкое, и приходится постоянно сильно шевелить глазами влево-вправо. А в книжке или телефоне поле зрения узкое и шевеление минимальное. И в какой-то момент быстро обнаруживается, что нить повествования начинает теряться, тут надо закрывать глаза и спатеньки. Важно, правда, выбирать книжку не слишком интересную, а то слишком интересные книжки создают искушение бороться со сном.
Есть и еще один момент, почему спать в машине особо хорошо и радостно. Я сначала спал впоперек заднего сиденья, но этот подход оказался не особо удачным. Ноги так или иначе скрючиваются, даже в широкой машине типа Шевроле Тахо, и ручка двери под подушкой мешается, и защелки от ремней впиваются в зад, и в нынешних машинах норовят делать заднее сиденье не плоским. Ну, а когда я ездил на Шевроле Камаро, там задние сиденья вообще два отдельных, и очень тесные. Так что логично вместо того пристроиться на переднее правое (пассажирское) сиденье. И оно оказалось идеальным вариантом, которым я теперь пользуюсь во всех машинах, даже в фургончике, где казалось бы есть сзади диван на четыре места.
С возрастом у практически всех начинается фигня с храпом, когда то нёбо куда-то затыкается, то сопли куда-то не туда затекают (по моим ощущениям, кстати, с нёбом тоже все бывает не так не само по себе, а тоже от соплей, но это отдельная история). Для предотвращения советуют высокие подушки. Я много вариантов подушек перебрал, и на самом деле они все неудовлетворительные, с них то съезжаешь, то бок болит от вывертывания. А вот автомобильное сиденье замечательно регулируется по наклону спинки, и подушка у него отформована так, чтобы не съезжать, да и ногами есть куда упереться. Получается совершенно идеально. Во времена Штирлица, конечно, такого удобства еще не было.
Кстати, если кто сейчас побежит по моему рецепту спать в машину, не забудьте открыть или приоткрыть окна для вентиляции. Без этого в машине быстро делается душно. Ну и зимой, конечно, холодно: уже при -10Ц без большого ватного одеяла поверх одежды не обойтись.
Про Фрейда
Я люблю интересоваться подержанными книжками. И вот как-то мне попалась популярная книжка о теории Фрейда. Интересного в ней то, что она была написана человеком, лично учившимся у Фрейда, и ставшим главным продвигателем его теории в Америке, книжка еще довоенная.
Каждый раз как я начинаю рассказывать эту историю, по крайней мере русским собеседникам, они на этом месте выдают фразу: "Знаю-знаю! У него там все упирается в секс!" А вот и нет. В реальности теория Фрейда - совсем не про секс, и в книжке секс как таковой практически не упоминается. Она - про любовь.
Тут очень к месту подходит старый советский анекдот, прочитанный мной когда-то в самиздатском сборнике 1001 политического анекдота:
В лекционном обществе "Знание" (было такое) сильно озаботились тем, что на их пропагандистские лекции никто не ходит. Тогда чтобы поднять посещаемость, они анонсировали лекцию "Все о любви". Развлечений у советских людей было немного, а тут такая тема, и зал оказался забит публикой. Выходит на сцену лектор и начинает: - Любовь бывает трех видов: обычная, извращенная, и любовь советского народа к (ком)партии. Про обычную вы и так сами все знаете, про извращенную и говорить незачем, а вот про любовь народа к партии мы сейчас поговорим.
Так вот, теория Фрейда - про любовь всех трех видов, и даже в очень большой степени именно про любовь третьего вида. Собственно, как-то я увидел в магазине и купил книжку самого Фрейда, "Культура и недовольные ей" (культура тут имеется в виду в антропологическом смысле, так что на английский ее даже перевели как "цивилизация"). Сам Фрейд пишет гораздо хуже своего ученика. Ничего не говорит по-простому, а с каким-то постоянным жеманством, постоянно подъезжает очень издалека, типа "один друг мне как-то сказал", и тут же ссылка "теперь можно раскрыть, что этот друг - Ромен Роллан". Но когда доезжает до смысла, то у него оказывается, что любовь третьего вида, в виде сублимации, направленной к абстрактым идеям - самый высший вид любви по его понятиям.
Ну и вообще, рассуждениия Фрейда построены на подходе, что вот мы наблюдаем такое, и логично было бы, если бы оно вытекало из этакого, а раз логично - то значит так оно и есть. Как в анекдоте:
Приходит как-то Петька к Чапаеву и просит объяснить, что значит слово "логично". Чапаев говорит: "Ну вот смотри, у тебя есть аквариум?" "Есть." "Значит, любишь рыбалку, а раз любишь рыбалку, значит любишь выпить, а раз любишь выпить, то и баб любишь, значит ты не п.дарас - вот это и есть логично". Впечатлился Петька такой логике, пошел дальше по своим делам. Встречает Фурманова, спрашивает его: "У тебя аквариум есть?" "Нет." "Значит ты п.дарас!"
И вот как-то вся фрейдова логика идет построениями такого типа. Некоторые читатели сейчас воскликнут: но ты же и сам прям тут рассуждаешь подобным образом про логичность! Ну да, рассуждаю, но то я вышел порассуждать о субъективных впечатлениях, а то наука, от науки хотелось бы чего-то более строго экспериментального.
Но книжка ученика рассказывает гораздо лучше, более внятно. В реальности мы любим не реальных людей, а некие придумываемые нами идеализированные образы. В том числе, и себя в некоем идеализированном образе, которому мы желаем соответствовать, и страдаем, когда обнаруживаются несоответствия. Ну во вспомните, например книжку "Похороните меня за плинтусом". Там рассказывается о страданиях ребенка очень заботливой мамы, которая его очень старательно ограждала от всяких опасностей. Разве мама там не любила сына? Конечно, любила, но не реального, а его идеализированный образ в ее голове. И, конечно, абстрактные идеи (тот самый "третий род" из анекдота) лучше всего подходят для любви, поскольку они изначально идеализированные. Все пропагандируемое самопожертвование ради каких-то идеалов - это проявление той самой любви.
В книжке про это приводится много примеров, вот некоторые из них, которые я еще помню через десять лет после прочтения:
Во время Великой Депрессии один безработный горожанин пошел работать на ферму. У него была великая городская гордость и пренебрежение к деревенским. Но в реальности работа на ферме у него получалась плохо и фермеры над ним много смеялись, так что он вернулся домой и двинулся головой. У него произошло столкновение идеального образа себя и реальности.
Один человек влюбился в женщину. И влюбился так сильно, что аж начал заикаться, когда произносил ее имя. Дальше - больше, он стал заикаться на всех словах, начинающихся с той же буквы. Его попытались вылечить, рассказав, что ведь можно назвать предмет его любви и по-другому, но результат вышел неожиданным: он стал заикаться на первые буквы всех вариантов имен.
Поскольку книжка еще довоенная, есть в ней и примеры, которые сейчас бы выкинули за богохульство против современной религии расового социализма. Вот история про импринтинг: В общем и целом, белые мужчины, особенно из благородной публики, не интересуются черными женщинами. Для пущей демонстрации он даже рассказывает, как в старые времена какой-то негр выкупился из рабства, переехал в Нью-Йорк, очень разбогател, и возжелал выдать дочь в жены за белого человека. Для чего давал с ней очень большое приданое. Но так и не нашел желающих. Однако, есть среди благородной публики одно исключение: южные плантаторы, которые и во времена рабства вовсю потрахивали рабынь, и после окончания рабства продолжили трахать негритянок. (Это одно из тех немногих мест в книжке, где упоминается собственно секс). Почему? Потому что среди благородной плантаторской публики у женщин не принято близко заниматься детьми. Для этого есть няньки, которые черные (ну вот например читали "Унесенных ветром"? вот так же). Для детей эти няньки являются самыми близкими людьми, и естественно, дети их любят. И вот эту любовь они потом проносят по жизни.
Как пишет автор, всяким таким расстройствам от несоответствия идеалу подвержена в первую очередь публика с "тонкой душевной организацией". Ну и действительно, "тонкая душевная организация" обозначает в первую очередь большую любовь к лицемерным фантазиям, не соответствующим реальности.
Вынесенная мной оттуда мораль: надо периодически как-то пытаться смотреть на предметы своей любви и соотносить их идеальные образы с реальностью. И как-то подправлять идеалы для лучшего соответствия.
Очень интересно замечать такие вещи за собой, как в анекдоте:
Один англичанин попал на необитаемый остров. Когда через несколько лет его обнаружили и спасли, у него было построено на острове три хижины. Как он объяснил, "эта хижина - мой дом, где я живу, эта - мой клуб, куда я заходу после обеда, а эта - клуб, который я игнорирую".
Всегда есть что-то любимое и что-то презираемое. И когда оказывается, что получилось добыть что-то, что в-принципе для кого-то ценное, но конкретно тобой презираемое, то выходит обида. Мой любимый умозрительный пример: выиграть в лотерею Лексус без возможности взять деньгами. С одной стороны, вещь теоретически ценная, но как машина-то - редкое и удивительное говно. Ну, Лексус выигрывать мне не приходилось, но по мелочам такое конечно у всех случается, например, когда в школе подарили книжку, но не ту, которую хотелось. Ну или вот еще более интересный пример: когда на работе меня похвалили за работу, которую я сделал очень ужасным образом, потому что сделать ее хорошим и красивым образом мне те же самые люди не дали. Такая похвала воспринимается как оскорбление.
На эту тему я читал другую популярно-психологическую книжку некоего Канемана, нобелевского лауреата по экономике. Он получил своего Нобеля за исследование человеческих мотиваций при торговле, в частности того, почему небольшая потеря воспринимается гораздо сильнее, чем большой выигрыш. Так вот, у него рассказывается, что люди начинают вести себя по-другому, когда их просят включить "торговую ментальность", рассматривать вещи с точки зрения не личной любви, а внешней ценности. И действительно, оно помогает. Тот же воображаемый Лексус начинает восприниматься как вещь, которую можно с выгодой продать.
Возможно, мир был бы лучше, если бы люди почаще включали "торговую ментальность". А то в мире плещется чересчур много странной любви, которая регулярно всем выходит боком. Но без любви, конечно, нельзя, весь смысл человеческого существования находится в любви.
Дурная компания
Некто Александр Торин в начале 2000-х написал под псевдонимом Тараторин (или может быть имя и псевдоним наоборот, я сейчас затрудняюсь отличить) книжку "Дурная компания" - производственный роман о своих страданниях в растущей компании со странным руководством. Нашлись, правда, и в интернетах люди, знающие прототипов, и рассказывающие, что он там все несколько преувеличил.
У меня же, похоже, тоже был личный опыт общения с как минимум похожей, а может и той же компанией. Я не совсем уверен, что прям совсем той же, но область ее дейтельности совпадала - диагностические приборы для жестких дисков, расположена в Калифорнии, но правда в южной ее части. А может это у них просто во всей индустрии диагностики жестких дисков одинаковые традиции.
Дело было около 2005-го года, когда я контракторствовал. Звонит мне какая-то рекрутерша, говорит: есть место в такой компании, ах такой компании, так много платят! Что за место? В поддержке, надо уметь скрипты на Перле. В поддежрке как таковой я никогда не работал (эскалации в СКО, конечно, можно рассматривать как поддержку третьего уровня, но это совсем не то же, что первый уровень), и честно говоря, не то что бы туда стремился, да и скрипты на Перле хоть и хорошая штука сами по себе, в качестве занятия на полный день - наверное не очень впечатляюще. Но поговорить - от меня не убудет, да еще и говорят, что много платят. Поговорил.
Поскольку я, опять же, в поддержке никогда не работал, я старательно пытался выяснить, как обстоит работа, и что там хорошего. И вот их начальник начинает рассказывать, что приходить надо строго вовремя к 9, зато уходить - по ситуации, когда все обращения за день доделаны. И часто, спрашиваю, такое бывает, что нужно уходить позже? Ну, когда как. Это, в смысле, раз в месяц, раз в неделю или как? Несколько раз в неделю. Ну, думаю, в-принципе я не против, если оно компенсируется, это на самом деле была одна из радостей контракторства, что можно набрать дополнительные оплачиваемые часы. И что, спрашиваю, оно оплачивается дополнительно? Нет. Ну думаю ладно, может как в AT&T где я работал - там приходы в необычное время не оплачивались, но за них давали отгулы в обычное время. Тогда, спрашиваю, дают отгулы? Нет, не дают. Может на следующий день можно позже прийти? Нет, нельзя, приходить строго в 9. Тут его пробирает обиженность, и он говорит, что на этом можно уже и закруглиться. Я, прямо скажем, тоже прифигел, так что тоже смысле в дальнейшем разговоре не видел.
Потом рекрутерша рассказывала, что он ей сказал, что это было самое плохое интервью в его жизни. С моей точки зрения - тоже, самая странная компания. Я так понимаю, что у них было ощущение, что они Платят Очень Много Денег, и за это заслуживают большой старательности от работников. Самым смешным оказалось то, что и денег-то там было не так уж и много. Я контракторством добывал больше, и в гораздо более приятной и дешевой для жизни местности, не Калифорнии поганой.