28.8.2016 мне показали мадам Дину. Могли показать и раньше, когда я набирал в компьютер о последней попытке покушения возле моего родного "Анжела", но я был очень занят у моего компьютера и затыкание мне рта в "Фейсбуке" взяло моё время - так что этот день оказался первым после вынужденного затворничества, и я отдалился от дома дальше, чем до моей синагоги.
Я стоял у прилавка в пустом магазине "орехи-семечки" в торговом центре, а под боком вдруг громко затараторила по телефону мадам.
На следующий день утром, когда возвращался с молитвы, и без моего телефона, по которому выводят на меня с точностью до метра, значит, с телефоном топтуна, - навстречу идёт мадам, гружённая покупками, и первое её радостное слово "Мишенька". А я сразу вбок, на крутой спуск, и брякнул что-нибудь приветливое: "тяжело работаете", и заскользил по опасному склону.
А после обеда выхожу из торгового центра - навстречу опять мадам, лицо хмурое, замучил старший офицер, а я опять вбок куда-нибудь, а она никакого внимания на меня.
В эти же дни её взрослый сын уже не смотрел на меня на утренней молитве. Его большая голова стала тяжёлой для поворота в мою сторону. Мне тоже было нелегко, мои глаза меня выдавали, а врать у меня не получается, но я несколько раз попытался найти его глаза. Его глаза меня не искали. Раньше такого не было: кивали друг другу головой, а если не кивали, то хотя бы смотрели.
После обнаружения мною чекиста, его много раз выводят на меня.
Показать, что это никакой не чекист, а если ты всё же упрямствуешь, то знай, что тебя не боятся, это тебе надо бояться.
Показать мне и чекисту, что чекист - это звучит гордо.
Смотреть мою реакцию - как можно больше знать о враге народа.
Вернуть прежние отношения. Чтобы меньше было концов, которые останутся после убийства.
Чекистов Блюменфельда и Майзелиша много раз выводили на меня.
Когда родился внук Мордехай-Шмуэль, они заявились к моему сыну на шалом-захар вечером в субботу, 19.2.2016.
Сыну я не докладываю, кто здесь чекисты и сколько их. У него к этому никакого моего интереса.
Сын сделал очень большой стол, народу было много. Я, не главный виновник торжества, сидел в дальнем от двери конце стола, и не у стола, а сбоку. Входивших я не принимал, там было тесно, но всем уходившим спешил пожать руку в благодарность за их благословения, а они не уходят, пока не пожмут руку всем виновникам торжества, так принято.
К чекистам я тоже поспешил. Они пришли и ушли в разное время. Майзелиш ответил на пожатие, а Блюменфельду пожал прямые пальцы. Моё предположение подтвердилось, что он более опытный и старше по званию.
После шаббата, утром поднимался в синагоге на молитву, а наверху ждал Майзелиш. Его вывели на меня с точность до метра и до секунды. Он сказал "доброе утро". Рядом были люди, не ответить, что пролить кровь, я тоже сказал "доброе утро".
В следующую субботу, после вечерней молитвы, я вышел из синагоги идти к сыну на трапезу, а впереди остановились трое, ушли среди первых, но не далеко, их ещё видно, смотрят назад, в темноте узнал их, третий среди них - Вайсенштерн.
Его не посылали на шалом-захар, это было бы чересчур. Но проверяют на нём, что означает моё пожатие рук.
Я повернул к себе направо, а дальше повернул к сыну.
А в следующую субботу вечером вышел из синагоги идти к сыну, а меня окликнули справа, на дороге к моему дому. Я сразу подался на голос, не разглядывая в темноте. Смотрю - те же трое. Подал каждому руку и Вайсенштерну, чтобы не пролить кровь чекиста перед двумя, новыми для меня, чекистами - Копшиц Яков и Райз Зеев.
Как их много!
А после этой субботы пошёл в торговый центр. На обратном пути, в узком, тихом проходе между домами, впереди меня спина Вайсенштерна. Идёт медленно, помахивает полупустым мешочком. Детский садик. Живёт он далеко отсюда, тамошние жители здесь не ходят.
Этими проходами между домами иду я лет двадцать, никого здесь никогда не встретил в дневное рабочее время. Всегда удивлялся этому - ну хоть кого-нибудь встретить или догнать за долгие годы.
Чекисту дали команду двигаться, когда я входил в этот проход между домами.
Я быстро обошёл его.
А в Судный день, 12.10.2016, мне подставили сына мадам Дины. В синагоге передо мной был проход и сбоку от меня был проход, получился перекрёсток, но очень тесный от дополнительных рядов и стульев из-за великого множества молящихся.
Он встал на перекрёстке, это немного впереди меня и ко мне спиной, и вплотную ко мне. Заполнил собой весь перекрёсток, всем мешал, его с трудом обходили. Рядом со мной пустовал стул, но я не предложил. Потом он переместился по проходу передо мной в сторону и далеко.
Чекисты сами не своевольничают. Так подставить его вплотную ко мне мог только наводящийся здесь старший офицер. Он усмотрел пустой стул и разыграл его. В такой праздник в набитом зале не найти пустой стул.
Стул был среднего внука. Большой день молитв подходил к концу, внук почти падал от желания спать, и сын отослал его домой.
Как их много в этом зале! Какая молитва у них в голове? А как отдаётся распоряжение что-то делать? Ведь Судный день!
Всё, что они делают, не отсебятина и не вчерашнее предпраздничное указание старшего офицера. А сиюминутная наводка и подставка чекиста в нужное место для проверки и оценки врага народа.
А "Фейсбук" показал мне имя Арье Лейб (Леонид) Вирин, после попытки покушения возле "Анжела" 6.7.2016. Это имя украшает пост: крупным планом лицо старухи, шевелит губами - произносит какие-то заклятия, а глазами - гипнотизирует, потом старуха пятится назад, и открывается совсем неожиданное, что она управляет пустым больничным креслом на колёсах, в которое приглашает меня.
А рядом с именем Арье Лейб (Леонид) Вирин имя Елена Гитлин.
Это имя и фамилия, по матери, моей жены, которая уже девять лет в лучшем мире, чем этот кэгэбэшный.
На "Фейсбуке" раньше мне уже показывали имя и девичью фамилию моей жены с помощью пышнотелой дамы, которой "понравился" какой-то мой пост.
За пятьдесят лет с Любимой, мы никогда не слышали об ещё одной Елене Гитлин ни там, ни здесь, а тут сразу две, и только в "Фейсбуке", и даже в паре с Арье Лейб (Леонид) Вирин.
И имя Арье Лейб (Леонид) Вирин ещё раз показали, ему "понравился" какой-то мой пост.
Я единственный на "Фейсбуке" благодарю всех, кому нравятся мои посты, поэтому и ему написал: "спасибо Арье Лейбу". И пышнотелой даме, которой тоже что-то понравилось, написал "спасибо Лене".
Да я всем чекистам напишу "спасибо" - мне не жалко.
Потом я дал пост про преступный верховный суд государства Израиль, а Арье Лейб начал это обсуждать со мной.
Чекистам мало "спасибо". И я стёр его. Но я не виноват. Хоть раз обидел хотя бы одного из моих многочисленных чекистов?
Как их много на маленьком пятачке вокруг одной синагоги "Шаарей твуна" в маленьком религиозном районе.
Восточные немцы оказались под советскими. В немецком кэгэбэ, штази, был каждый десятый. Это был рекорд среди советских кэгэбэ.
Израильский кэгэбэ переплюнул немцев - в нём каждый второй.
А это значит, что только в маленьком районе Иерусалима - Рамоте очень многие с нетерпением ждут и молятся (!), чтобы меня убили и немедленно.
То есть очень много убийц.
Обычно добровольцев запродать душу дьяволу не так уж и много.
В чекисты - доносчики, стукачи, топтуны - ловят людей на мошенничествах, или в обмен на отмену суда, или в обмен на жалкие подачки, или в обмен на запись жены-гойки еврейкой...
Мошенничествам нет счёта и нет счёта чекистам.
9.12.2016, получил электронное письмо: Уважаемый, реб Михаэль. Извините, пожалуйста. Очевидно, я вас очень обидел за все время нашего знакомства. Я прошу прощения. Почему вы меня считаете чекистом? Почему вы на сайте назвали мое имя, фамилию и т.д. Вы написали где я работаю, четкий адрес. В ешиве я уже не учусь, потому что меня сократили и нужно искать работу. Мне предложили работу в охране. Это Микуд. Я присылал Вам точные данные по оплате и хостинга и домена. Я прошу Вас. Удалите эту неправду со своего сайта. Про бабушку очень обидно. У нее было 4 операции. Она лежала в больнице в Гиват Шауль полтора года. Потом заболела раком и умерла. Простите, но мне очень больно и обидно читать то, что Вы написали на сайте. Прошу, удалите это все. По завершении срока оплаты, я не хочу отвечать за ваш сайт и хостинг. Я передам его куда Вы захотите. Я прошу забыть про меня и мою семью, а я забуду про Вас. Я никогда, никогда не желал Вам зла. (Так!)