1

Красная кнопка by Hanna Rayne Force

- Что помешало тебе нажать на кнопку?! - командир был на взводе, его красное лицо невольно походило на помидор, даже во рту становилось как-то кисло-сладко.

- Карьера полетит к чёрту, и всё из-за того, что ты категорически не согласен с приказом?- Упитанный невысокий мужчина в военной форме расхаживал перед зеркалом, и, казалось, готов был взорваться. Сапоги беззвучно ступали по узкой ковровой дорожке. Спустя ещё минуты две шатания командира "помидор" начал бледнеть, а на лысине лениво остывали блестящие капельки пота.

Андрей Николаевич сидел в глубоком кожаном кресле, прикрыв глаза, и восстанавливая дыхание. Он всё ещё не мог понять, что двигало им в ту минуту. С одной стороны, он, конечно, не хотел начинать войну, которая уничтожит всё живое, с другой - на его жизни можно ставить крест. Хорошо, что это оказался всего лишь сон.

Реальность была не менее жестокой. Зазвонил телефон, оглушающим "дрынь" вызвав волну негодования и злости после столь неприятного пробуждения.

- Алло.

- Андрей Николаевич, через три часа начинаем, уже все на связи. - Раздался высокий гнусавый мужской голос на другом конце провода. - Я надеюсь, вы скоро будете?

- Да, уже выхожу, - командир ответил сдержанно и положил трубку.

Почти нетронутая бутылка подарочного коньяка и пустой стакан вызвали такое знакомое чувство одиночества и отвращения к себе. Тошно.

Завтракать или нет? вопрос хороший, учитывая, что "завтра" может и не наступить, а "сегодня" - закончиться раньше полуночи. Всё-таки, выпив кружку слабого растворимого кофе, генерал завязал галстук, заканчивая приготовления. Поспешные шаги опять смерили ковровую дорожку, дорогой перстень с квадратным синим самоцветом сверкнул в отражении зеркала.

Продрогшее туманное осеннее утро встретило распалённого командира со всей своей отвратительно-равнодушной прохладой. Тихо ругнувшись, Андрей Николаевич незаметно оглянулся по сторонам, по старой привычке. Щёлкнул ключ в замке, навсегда отделяя от желанного тепла. Адъютант, встретивший у двери квартиры, проводил генерала к машине.

Очередным приступом негодования командир разродился уже в салоне - кожаные сидения скрипели так, что, кажется, в ответ им заскрипели мозги и старые кости.

- Здравия желаю, товарищ генерал, - короткий кивок сонного водителя отразился в зеркале заднего вида.

- Куда тут... "здравие", - буркнул в ответ генерал, - поспешите.

Путь лежал на небольшой аэродром, где командира ждал самолёт. Погода портилась с каждым часом. Уже на подъезде к зданию аэропорта по окнам машины стал постукивать нудный дождик.

- Не беспокойтесь, у меня есть зонт,- заметив мрачную физиономию командира, ответил водитель. - Завтра, вот, передавали без дождя...

Адъютант поднял руку, жестом останавливая разговорившегося - шеф не в духе.

Командир ухмыльнулся - а будет ли завтра? Он поймал себя на мысли, что совсем не боится смерти. Говорят, в этот момент вся жизнь пролетает перед глазами. Командир умирал уже сейчас. Он уже ставил галочки на длинном белом блокнотном листе напротив самых важных на его взгляд событий: вот он окончил школу, вот - военное училище, прошёл через армию, специальное подразделение, чтобы сейчас, растолстев и полысев, достигнув небывалой высоты - злиться на судьбу. Жизнь несправедлива - именно таков напрашивался вывод.

В салоне авто было тепло, и стёкла запотели, вынуждая довольствоваться близорукой картиной пустынных утренних улиц.

Тихо шурша по мокрому асфальту, машина выкатилась на взлётно-посадочную полосу.

И снова холод объял командира, на этот раз покрывая лицо мелкими дождевыми каплями. Адъютант открыл дверцу, тут же стоящий рядом водитель раскрыл зонт. Настроение почти сравнялось с этой серой унылой погодой.

Светлый кабинет с картой мира во всю стену и длинным столом походил на декорации к стереотипному военному фильму. За столом сидели люди в строгих костюмах и о чём-то негромко переговаривались.

Андрей Николаевич занял своё место за столом, в то время как худощавый мужчина поднялся и подошёл к карте, указав лазерным зайчиком на один из чёрных кружков.

- Спасибо. Мы можем начинать, предлагаю без введения... Все в курсе того, что нам предстоит сделать,- он быстро посмотрела на часы, как будто куда-то торопился.

- Вот отсюда произойдет запуск ракет. Основные цели здесь, здесь и здесь...

Николаевич не слушал. Он знал где, что, откуда и куда будет лететь. С каждой секундой он всё сильнее напрягался. Что они делают?.. Приговаривают человечество к гибели, ставя точки на карте. Возвращаясь к своему сну, он вдруг очень захотел проснуться ещё раз, прямо сейчас. Открыть глаза и оказаться дома. Любимое кресло, холодный "желудевый" кофе, дождь в лицо... но только не последнее совещание...

Вдруг он понял, что теперь стал центром всеобщего внимания - взволнованное дыхание оказалось таким шумным, что это заставило остальных побеспокоиться:

- Андрей Николаевич, вам нехорошо? - поинтересовался один из сидящих рядом участников совещания.

- Нет, все нормально... продолжайте,- он ослабил узел галстука, про себя ругнувшись на чёртову удавку, - душновато...

После секундной заминки инструктаж продолжился. На этот раз внимание привлекли часы, что висели как раз над картой - огромные белые часы с двумя чёрными стрелками. Они беззвучно отсчитывали минуты до конца света, стрелки ползли по кругу, сходясь как лезвия ножниц, пересекающих нить жизни человечества.

- Готовы ли мы начать эту войну?! - Голос председательствующего, что усиливался с каждой минутой, вдруг достиг предела, оторвал командира от наблюдения за стрелками и невольно заставил вспомнить о том, какие проповеди читал когда-то Гитлер своим приверженцам. С такой же неистовой страстью, яростью, пусть в этом кабинете и не было многотысячной толпы, никто не вылезал из кожи, чтобы втолковать свои идеалы. А ведь он мог это остановить в любой момент, но любопытство заставляло его идти дальше, узнать, "а что если"... Как ребёнок, что подглядывает в дверную скважину, как генетик, который тестирует новый вирус...

Люди за столом кивали, молча соглашаясь, что пора.

- Хорошо. Тогда, Андрей Николаевич, прошу,- он указал на дверь, ведущую через коридор в командный пункт.

Всё готово к запуску ракет. Связь со всеми важными структурами непрерывна, сотни экранов под постоянным наблюдением военных.

- Что это за полосы на мониторах? - Осведомился он, глядя на прозрачно-белёсые полоски, что были как раз там, где должны были вылетать ракеты.

Работник чуть нахмурился, словно получил пощёчину:

- Ничего серьёзного. Такое бывает, лёгкие помехи, уверяю, это никак не повлияет на ход операции.

Сев в кресло, командир хмуро посмотрел на ту самую кнопку. Большая красная кнопка. Клише. Она еще закрыта, как особо опасный преступник - пластиковая крышка, металлическая решётка, а рядом - рычаг, что блокирует нажатие. Связка ключей звякнула в руках - и две первых преграды исчезли. Снова на лысине блеснули капельки пота. Прозвучала как сквозь вату короткая напутственная речь президента, подтверждение готовности - и пошёл отсчёт.

Десять... Волнение продолжало нарастать... Обрывки разговоров затихли.

Девять... Дыхание участилось, стало тяжелее. А может, стоит отказаться, ведь что может быть проще - отойти, не делать этого, но ведь кто-то другой сделает...

Восемь... Взгляды устремились на экраны. Все восторженно ждали... Как будто сейчас взлетит фейерверк, и всем раздадут подарки.

Семь... Они, правда, так думают? Сосредоточенные, но почему-то счастливые лица были сравнимы только с лицом самоубийцы, дорвавшегося, наконец, до орудия собственной смерти.

Шесть... Волнение уступало гордости. Ведь именно им позволено решать судьбу человечества!

Пять... Переполненные чувствами и собственной мощью люди медленно пьянели, таращась в мониторы.

Четыре... Потная ладонь Николаевича легла на кнопку.

Три... Пальцы нервно дёрнулись...

Два... Все замерли...

Один...

Старт.

Ладонь надавила на кнопку так сильно, словно хотела продавить столешницу, растереть по пульту, расплавляя, размазывая кругляш красного пластика... Щёлк.

На экранах было чётко видно, как с победным дымом и языками пламени вылетели из шахт ракеты. Вылетели, поднялись на десяток метров, выбирая траекторию, и... исчезли. Исчезли с экранов, исчезли с радаров... Исчезли совсем.

Замешательство длилось несколько секунд. После - кто-то почувствовал разочарование, кто-то - облегчение, все это вскоре поглотило общее чувство - страх. Засуетились военные, крича и добиваясь ответов, на экранах была всё та же естественная безмятежность - чистое поле. Помехи пропали. Николаич вышел из ступора.

Выдохнув, он протёр лицо и голову платком, чтобы присоединиться к разборкам. Невозможно, чтобы что-то пошло не так, ведь что могло быть проще? Всё было подготовлено с такой тщательностью, что справиться с этим заданием мог бы и трёхлетний ребёнок.

Внезапно в помещении стало невыносимо душно, над компьютерами и пультами управления появились странные белесые полупрозрачные полоски, проходящие сквозь аппаратуру, от потолка до пола, как будто те самые помехи вдруг материализовались здесь, в командном пункте.

Снова вытерев пот, командир переглянулся с присутствующими - все в недоумении. Это не помехи. Хуже всего стало то, что "подсвеченная" аппаратура начала испаряться. Она становилась прозрачной, пока вовсе не исчезла... Исчезли записи, компьютеры, пульты управления и даже красная кнопка... Остались лишь столы, стулья, ни к чему не подключенные мониторы, на которых вдруг проявились какие-то буквы. Дышать снова стало легче, духота отступила, "помехи" пропали, а на мониторах светилась только одна фраза: Vana sine viribus ira est. (лат)

- Напрасен гнев бессильных...

Главы государств ещё тысячу раз подумают, что это кто-то из их врагов в одночасье каким-то чудом лишил Землю ядерного оружия вместе с носителями. Споры будут продолжаться, "газетные опарыши" из шкур вон вылезут, чтобы обглодать событие со всех сторон, не оставив ни одной свободной реальной и фантастической идеи. У них даже будут мысли о том, что инопланетяне контролируют Землю, развитие человечества... Но никому не придёт в голову, что где-то там, среди звёзд, тоже есть своя "красная кнопка", которая ждёт своего часа... И, может быть, кто-то будет думать: "а что если... А может быть, не стоит"? Дрогнут длинные зелёные пальцы, огромные чёрные блестящие глаза будут восторженно смотреть на монитор...

Андрей Николаич сидел в кресле посреди воцарившегося хаоса, желудок дал знать, что завтрака не было, но есть ему не хотелось - голова шла кругом. Не хотелось командиру видеть людей, которые носились вокруг, не хотелось чувствовать того, как дергают за плечи, чего-то пытаются добиться от него, окликая, не хотелось вообще подниматься с кресла...

Он оглох, забыл то, что произошло, сознанием выпал из этой реальности, и ушёл далеко в астрал... В конце концов...

Завтра все-таки будет.