Музыка звучала. Звуки ее завораживали, казалось - со всех сторон, одновременно - над глухой и немой площадью разносились трели флейты...
"Маэстро, Вы... не подарите мне Ваши цветы? Маэстро... они ведь не нужны Вам там, в том маленьком и уютном мире... Где Вы ушли в себя, где вечная весна - где без хлопот и забот... Маэстро..."
И волшебство звуков преобразило ночь. Исчез серый свет, исчез серый ночной подлунный мир, растворилось и ушло в никуда пронзительное дрожание ветра...
"Маэстро"...
Пришедший из музыки мир - ставший явью, и, узаконенный в своих правах - рожденный волхованием звука - овладел площадью, захватил город, обнял планету. Мир вечного солнца, ранней весны - мир удивительной, ни на что непохожей первой весенней капели.
...Музыкант чуть наклонил голову, прислушиваясь к переливам трелей. Легкий вздох, шаг вперед - и, вновь рожденная, музыка продолжала свою неспешную жизнь.
Художник, создающий полотно, поэт, творящий стихотворение, музыкант, отдающий песню души - все слились воедино в невысоком черноволосом человечке, спрятавшим ранние морщины под черный потрепанный берет...
"Маэстро, Вы... подарите мне... свои цветы..." - лепестки белых роз, лежащих у ног человека, вздрагивали на ветру. Другой мир, другая жизнь - короткая жизнь прекрасных созданий, выращенных на потеху - и медленно умирающих бессмысленной ночью.
Музыка. Пришедшая из ниоткуда, обнимающая, завораживающая - со всех сторон проникающая в душу, в святая святых... Сначала трели поднимались все выше и выше, на крыльях музыки парил под небесами Творец, потом непонятная тревога чуть придержала бег фантазии, потом - неожиданная пауза, и вновь - гимном Жизни - живой и трепетной песней - через время и пространство...
"Маэстро, Вы... очень одиноки?" - и взлет музыки, рождающей другой мир - спокойный, и удивительно безмятежный. Шаг назад, и чуть в сторону - спрятав лицо от надоедливого ветра, чуть переведя дыхание - подняв глаза к бесконечным звездам...
А мир - рожденный музыкой - продолжает свою жизнь. Музыка звучит в нем, музыка поддерживает его, заботливо ограждая от нескромных и любопытных взоров. Река музыки, рожденная этим необыкновенным миром, находит исток у Творца. А он, словно так ничего и не определив, продолжает выводить чарующие редких прохожих трели...
"Маэстро, это... все ваше? Этот мир - он ваш, маэстро? Можно... я ненадолго... одним глазком... только отдам свою усталость, отдохну - посижу немного на ступенях Царских палат... Храма... голова - болит?... Маэстро, Вы... устали? Бедный..."
Город словно распластался на карте. Черные пятна сажи, следы страшных картин войны, напоминая и предостерегая - и, измученный - вечный в своем взлете - Медный всадник, простирающий десницу, с невидящими - полными болью - газами - к небесам.
"Маэстро, но... ведь это все... неправда? Ваши цветы увяли, ночь взяла их красоту и покой. Звуки флейты остыли - утро обещает быть холодным, а Вы стоите - прямо на пронизывающем ветру, и что-то ищете там, где только что были звезды... Маэстро, Ваше небо - другое, Вам ли не знать того? Что мешает вновь обрести потерянный когда-то покой? ...подарите мне Ваши цветы. Мы будем на "ты", только немного легкого времени пройдет... правда? Что дал Вам этот мир - чудесный мир, рожденный Вами, - что даст он Вам? ..."
И с новой силой звучит флейта. Сквозь непогоду, сквозь ветер и надвигающийся дождь - под самое утро, в самом сердце больного города. Мир - такой странный, но удивительно теплый мир непонятного уличного музыканта - вспыхивает с новой силой. И кажется, что все уже подчинилось ритму музыки; что нет больше серого камня, источенного вековым молчанием, что наконец-то пришла столь долгожданная весна, что рассвет отдаст свою дань певцу...
"Маэстро, Вы... не подарите мне Ваши цветы?"
И, под первыми лучами красновато-жадного солнца - розы, такие хрупкие, белые, забытые и обреченные смотреть умирающими глазами на плачущий волшебный мир, созданный для них... в котором растворились такие знакомые... фигуры... факты... фразы... звуки... забытых почему-то... но все еще... живых... людей.