Множество голосов слились в немного монотонную, наполненную уютом звуковую дорожку. Здесь, на веранде, сидело много людей, которые были одним целым. Общностью под названием Семья.Эта многоголовая гусеница обвила своим телом длинный деревянный стол, на котором уже красовались щедрые дары природы и стройные ряды разнокалиберных бутылок. Солнце глядя на это изобилие, щурилось и завидовало. Оно нагревало мою голову снаружи, а холодная водка грела изнутри. Я сидел и наслаждался нашей семейной общностью. Да, ведь не зря такие длинные столы всегда были в самом центре избы. Это не просто место для совместной трапезы. Это - стержень Рода. Великий генеалогический Игдрассиль. В нашу эпоху равнодушия и одиночества так приятно чувствовать себя частью большого Монолита. Как жаль, что мы редко собираемся вот так . Вместе.
Когда мой двоюродный брат Макс наливал очередную порцию прозрачного дурмана, я поделился с ним нехитрыми мыслями о семейном единстве. А он как всегда меня высмеял. Он всегда такой. Ироничный, немного злой, но очень умный.
- Эта иллюзорная идиллия так легко тебя обманула. Не разочаровывай меня. Прислушайся внимательно и ты сам все поймешь.
После чего он залпом выпил и, издав странный звук, вдохнул в себя маринованный гриб.
Я последовал его совету, и первым кого я услышал, был наш дед. Он громко стукнул рюмкой по столу и обратился в пустоту:
- Такую страну развалили, дерьмократы... Нету на вас Сталина, христопродавцы. Ну ничего... Недолго народ терпеть будет воров на своей шее.
После снова налил.
На заднем фоне, словно где-то далеко за кадром зазвучал голос Макса:
- Наш любимый дедушка пьет сейчас столичную в 91 году. Развал СССР стал для него огромным потрясением, и потому он застрял в этом маленьком временном промежутке. Он уже никогда не увидит нового мира.
- Что за глупости? Если я сейчас его о чем-то спрошу, он ведь ответит...
- Попробуй - неожиданно легко согласился мой злонравный кузен.
- Деда... передай шашлычок, пожалуйста!
- А армия какая была... эх... Сижу я в бункере, под землей, а там такая сила спрятана, что всю их Америку...
Дальше его речь превратилась в сбивчивое бормотание-мантру, и я уже ничего не смог расслышать. Просьба о передаче мяса была проигнорирована. Престарелый офицер в отставке продолжал активную дискуссию с невидимыми собеседниками.
- Вот видишь, он остался на том поле боя. Он застрял во время Разлома. Потому его мир - это Вечная Война.
- Может ты и прав конечно... Но это же старческое, бывает... Остальные то точно тут.
- Ты не прав, дружище! Обрати свое драгоценное внимание на твою маман и тетю Лиду.
Мама вместе с соседкой, по совместительству лучшей подругой, обсуждала преимущества новой жидкости для мытья посуды. Прямо идиллическая сценка из телевизионной рекламы.
- Они вроде бы в своем времени... - неуверенно начал я, на что Макс, усмехнувшись, ответил:
- Да, во времени они не переместились, но пространственно не здесь, а дома. Причем каждая у себя.
Отец радостно, перекрывая общий гомон, общался с бывшим однополчанином.
- А вот твой отец преодолел одновременно и пространство и время.
Папа, окончив говорить по телефону, радостно сообщил маме:
- Мишка звонил... Ну, помнишь, мы вместе в госпитале лежали...
Но мама его не услышала, поскольку была в наше время и дома, а он в 87 году, в Кандагаре. Дядя и его новая молодая жена рассказывали об очередном для дяди и первом для его жены медовом месяце.
- Наши молодожены сейчас находятся в прошлом году, в Таиланде - догадался я, а мой брат поморщился.
- Угадай, где сейчас твоя сестра - предложил он.
Сестра что-то быстро набирала в ноутбуке. Иногда отрывалась, чтобы взглянуть на небо и улыбнуться чему-то своему. Скрытому.
- Она сейчас где-то в будущем - предположил я.
- Точно, на аниме-фестивале в Таганроге. Он будет через месяц. Общности нет. И никогда не было. Эта веранда - не крепость среди бушующей жизни. Это бесконечное множество одиноких, разобщенных миров. Они не стыкуются друг с другом, не видят друг друга. В их вселенных нет иной жизни...
- А как же мы? Мы-то понимаем друг друга.
- Мы с тобой - сталкеры. Мы способны путешествовать между ними. Мы умеем сжимать наши огромные вселенные до размеров небольшой сферы, которая летит в бесконечном вакууме между мирами.
...В голове что-то щелкнуло. Наша веранда в одно мгновение расширилась до бесконечности, стала похожа на странный лоскутный ковер, фантасмагорическое переплетение множества странных и непохожих друг на друга миров. В этих мирах жили люди. Они что-то кричали, доказывали, тужились, но были друг от друга слишком далеко, чтобы увидеть и понять других. Я слышал общий гомон, это была одна большая общность монологов. Пространственно-временной континуум разорвался, словно кинопленка под напором пламени, и сквозь дыры я увидел множество порталов в иные реальности. В одной из этих дыр дядя Женя, ещё молодой и кучерявый, играл на баяне, в другой племянник в костюме Спайдермена сражался со злобным динозавром, до боли напоминающим крокодила Гену, в третьей... в третьей темной комнате сидел ещё совсем маленький Макс и плакал.
Я моргнул и картинка исчезла.
- А где ты? - спросил я у брата.
- Здесь и сейчас... - ответил он, опустив глаза.
- Я тебе не верю.
- Послушай, это всего лишь игра - сказал он зло - у тебя дурацкая привычка принимать все мои слова всерьез.
С этими словами он встал и пошел в сторону деревянного туалета. Он шел, опустив плечи и голову, внезапно поникший, словно злобный вампир одним глотком выпил из него всю жизнь. Таким я его видел только однажды. На похоронах его матери...
- Это не игра! - крикнул я вслед - Это совсем не игрушки! Мы видим их всех... и у нас есть ключи. Нужно открыть эти двери. Соединить их.
Макс ничего мне не ответил, громко захлопнув дверь своей персональной вселенной. Это будет очень непростым занятием - строить мосты, соединяя их всех. Но я неожиданно понял, что готов потратить на это свою бесконечно короткую жизнь.
Налил себе снова, встал и произнес тост:
- Я хочу выпить за Общность. Общность всех собравшихся здесь людей. За всех вас, дорогие!
Члены семьи наградили меня осоловелыми взглядами, но ничего не ответили. Что ж, у меня ещё будет много времени, а пока...
Я сел в тень каштана, достал плеер, вставил в уши наушники и перенесся к холодным берегам Альбиона, в начало 80-х, на концерт Пинк Флойд.