Синее солнце Гиурона почти исчезло за горизонтом. Старый монах посмотрел в сторону последних лучей и, зевнув, выплеснул остатки воды из кадки. Аккуратно отставил кадку в сторону, наклонился к следующей и снова принялся раскручивать спиральки мокрых рубах и платьев.
Неожиданно плеча старика коснулось что-то острое и холодное, неприятно царапнув кожу под грубой тканью. Он рефлекторно попытался сбросить неизвестный предмет. Но непонятное нечто так крепко уцепилось за платье, что легкий взмах не возымел никакого действия. Монах крякнул, выпрямился и повернул голову.
- Привет, - пропел ему в лицо звонкий металлический голосок.
На плече у Церина сидела маленькая позолоченная птичка и вела себя так легко и непринужденно, словно он был ее давним приятелем: хлопала крылышками, крутила головкой и светилась от счастья, как тысяча желтых солнц.
- Как тебя зовут?
Церина промолчал. Он всегда отличался немногословностью. Но сейчас сдержанность в разговоре никак не была связана с особенностью его характера. Между жителями долины и народом гор давно существовал негласный закон: машины не должны подниматься выше шпиля центральной башни. Этот закон свято соблюдался и ни разу не был нарушен за все сто циклов разделения. Должно было случиться что-то серьезное, если чудо-машина улетела так далеко от дома.
- Я Ларчик. Роботизированный самоуправляемый механизм из башни Пассер. Модель Л77. Лучшая птица-компаньон на всем Гиуроне. Ты здесь один живешь?
Птичка взглянула на Церина неморгающими глазками и долгое время молча смотрела, терпеливо выжидая ответа, словно человек должен был сказать самые важные на свете слова.
"Какой бы ни была причина, меня это больше не касается", - подумал старик и сухо произнес:
- Лети домой, машина! Тебе здесь не место.
Ларчик потоптался по плечу, то ли разминая затекшие лапки, то ли стараясь поглубже вогнать коготки под кожу монаху, покрутил головой, а затем взмахнул крыльями и перелетел на веревку, тут же бодро зашагал по ней из стороны в сторону.
- Раз, два, три... эта веревка состоит из пятьсот восьмидесяти пяти волокон.
Церина не проявил никакого интереса.
- От Башни до скалы расстояние три миллиарда восемьсот пятьдесят девять миллионов сто сорок шесть тысяч семьдесят три Ларчика, - машина покосилась на человека. - Лететь обратно двести пятьдесят девять тысяч двести солнечных микровспышек. Черной воды хватит... - Ларчик деланно поскрипел правым крылом, - двадцать шесть тысяч сорок солнечных микровспышек.
Снова никакой реакции.
- Чтобы засеять поле, нужно одна тысяча восемьсот сорок семян. Чтобы приготовить настой из трав на этом окне - сорок восемь кварт живой воды...
- Хитрющая машина, - мысленно буркнул Церина и бросил на веревку длинную хлопковую рубашку, чуть не зацепив птицу.
Ларчик с обидой покосился на человека и предусмотрительно перелетел на деревянный табурет рядом с длинной палкой, на которой держалась веревка. Убедился в целости железных крылышек и продолжил хвастать счетными способностями. Старик не произнес ни слова. Закончил развешивать одежду и исчез за дверью хижины.
Появился во дворе он только на рассвете. В руках старик держал длинный посох и большую кожаную сумку. Легкая потертость по краям выдавала в ней долгие годы службы, а металлическая пряжка - принадлежность к нездешним местам.
Царина снял успевшее высохнуть за ночь белье, закрыл хижину и, повесив сумку на плечо, направился к узкой тропинке вниз по склону. Ларчик тут же слетел с деревянного табурета и, в мгновенье догнав старика, удобно устроился у него на плече.
- Далеко лететь, друг? - Церина не ответил. - Если что, черная вода за твой счет.
***
Синее солнце медленно скатывалось за горизонт, оставляя за собой бледно-фиолетовый след в виде бесформенной кляксы. Поверх кляксы также медленно ползли кучерявые облака, похожие на капли взбитой сметаны, случайно пролитые неопытной хозяйкой, слишком уставшей за день, чтобы заметить оплошность. Но ветра почти не ощущалось. Полупрозрачные бирюзово-золотистые потоки воздуха играли в пышной слегка пожелтевшей листве высоких деревьев, но прохладу с собой не несли, хотя и не обжигали кожу, как еще пару декад назад. Уже не в первый цикл синее и желтое солнца сменяли друг друга с чересчур большим опозданием.
Церина уверенно ступал на узкой еле заметной тропинке, ведущей вниз по склону. Он шел быстро, не останавливаясь даже для того, чтобы промочить горло, и за все время не проронил ни единого слова. Попытки Ларчика завести дружескую беседу каждый раз натыкались на непроницаемую стену молчания. Старик словно возвел вокруг себя купол наподобие тех, которыми люди в долине окружали свои города. Только этот купол был рассчитан на одного человека и защищал не от непредсказуемой природы Гиурона, а от его обитателей, неважно живых или сделанных из металла.
Не было никакого смысла тратить черную воду на односторонние разговоры, и Ларчик недовольно щелкнув клювом. Нашел на плече Церины удобное место, почистил крылышки, в крохотные щели которых забились сухие ветки, когда они шли через перелесок, и стал любоваться красотами горного пейзажа.
Природа в горах заслуживала того, чтобы ее воспевали лучшие поэты и запечатлевали на полотнах лучшие художники планеты. Ларчик все еще находился под впечатлением, хотя прошло уже несколько заходов солнца, как он сумел сбежать из города. Раньше живые деревья он видел только на картинках. Искусственные имитации, которые заполняли улицы и парки под куполом Иделиса, всегда выглядели до неприличия великолепными. Когда-то Ларчик даже мечтал поселиться на одном из таких деревьев. Но то, что увидел в горах - это был совершенно другой мир. От широких полей, покрытых яркими цветами, до величавых деревьев и лучей солнца, играющих в листе - все восхищало и в то же время пугало его своей необъяснимой красотой и притягательностью. Ларчик не закрывал глаза ни на мгновенье, хотя и понимал, что тратит в пустую драгоценную черную воду.
Неожиданно Церина остановился и открыл сумку.
- Прыгай вниз, - скомандовал он.
- С чего это? - Ларчик недовольно вздернул клюв. Любой горец мог подарить ему новый дом. В любой момент он мог встретить кого-то более доброго, щедрого и заботливого, более понимающего и общительного, чем этот старик. Такую возможность нельзя было упускать.
- За поворотом деревня.
- Хорошо, - Ларчик гордо отвернул голову.
- Тебя там не ждут, - в голосе Церины появились нотки нетерпения.
- Я птица-компаньон. Меня все любят и...
Он не успел договорить. Церина схватил его огромной ручищей, крепко зажал в кулаке и разжал пальцы лишь в глубине сумки. От неожиданности Ларчик даже потерял ориентацию. Громко ударился обо что-то металлическое, отскочил и плюхнулся на мягкое дно. Быстро оправился и рванул вверх. Острым металлическим клювом попытался прорвать толстую накидку. Но не тут-то было. Кожа отпружинила его вниз и снова заставила поцеловать железяку. В голове зазвенело.
Ларчик повторил атаку несколько раз и, в конце концов, решил сменить тактику. Пристроился сбоку от неизвестного предмета и стал громко и часто бить и царапать его крылом, подняв такой скрежет, что сам еле мог его выносить. Но бить крылом не перестал, даже наоборот - только участил и усилил удары.
Шаги остановились.
- Если я сейчас открою сумку, то вылью из тебя всю воду! - пригрозил Церина. - Будь умницей, посиди тихо, - похлопал он рукой по боковине. - Станет безопасно, я тебя сразу выпущу.
***
В сумке было неуютно и даже гадко. Правое крыло постоянно задевало длинную железку и вызывало противный звон В маленьком закрытом пространстве он походил на удары большого колокола. Это страшно раздражало и мешало сосредоточиться. Ларчик попробовал было отпрыгнуть подальше, но острые коготки то и дело цеплялись за кожаные волокна и их приходилось долго и с трудом оттуда выдергивать. Да и вообще внутри было слишком темно. Свет проникал лишь через две узкие щелочки сверху и в углах сумки стояла настоящая темень.
Темень Ларчика пугала. В Иделисе он никогда с таким не сталкивался. Небо всегда радовало приятным лазурным цветом, а солнце светило ярко и никогда не исчезало с небосклона. До побега Ларчик даже не подозревал, что оно вообще способно вот так взять и пропасть. Первый же заход напугал его до жути. Он решил, что, должно быть, наступил конец света, о котором так часто рассказывал бывший хозяин. Тот служил в главном храме Иделиса хранителем и фанатично верил, что люди с гор и их лживая непредсказуемая богиня однажды погубят Гиурон. И тогда иделианцам ничего не останется, кроме как покинуть планету и отправиться к далеким звездам. Он сравнивал звезды с единственными маяками надежды в бесконечном космосе обмана, которым богиня окутала все вокруг, и только благодаря тому, что они находились так далеко, богиня никогда до них не доберется и это всех спасет.
Ларчик не знал, что такое звезды, и не понимал, о какой богине идет речь. Изображения ни того ни другого он никогда не встречал в городе. Но выбравшись из-под купола и оказавшись в полной темноте, он вдруг увидел, как небосклон усыпали тысячи крохотных белых точек, и это испугало и в то же время взволновало его. Ведь чем выше он поднимался, приближаясь к загадочным точкам, тем светлее ему становилось. Он подумал, что, быть может, это и есть те самые звезды, к которым он должен лететь, если хочет выжить.
Хотя далеко улететь он так и не сумел. Слишком недосягаемыми оказались его спасительницы. Тогда Ларчик нашел самую высокую ветку на самом высоком дереве и решил хорошенько все обдумывать. Ведь если он оставался живым до сих пор, то конец света еще не наступил. По крайней мере, для него.
Оказавшись в темной пугающей сумке, Ларчик и в этот раз решил, что время паниковать еще не пришло. Пришло время отыскать место поудобнее и поспокойнее - посветлее и подальше от громкой железяки - и хорошенько пораскинуть шестеренками. Он выбрал самое светлое пятнышко, которое нарисовал на дне сумки один из солнечных лучей, перебрался к нему поближе и начал внимательно изучать свою тюрьму.
Сверху на него смотрели две крохотные щели. Возможно ли с небольшого разбега прорваться сквозь них? Нет, затея казалась слишком рискованной. Если бы Ларчику не повезло, старик точно бы выполнил угрозу и оставил его без черной воды. А это означало почти что смерть. Какой смысл было сбегать из города, если все закончится так нелепо?
Ларчик попытался сосредоточиться и придумать новый план. Почему бы не попробовать проколоть дно сумки коготком? На этот раз затея сработала. Коготок прошел сквозь кожу с первой попытки и Ларчик уже было обрадовался. Но радость быстро сменилась разочарованием. Клюв оказался не таким острым и расковырять отверстие не удалось.
"Да, кто же так шьет, что не продырявить, когда нужно! - Ларчик сложил крылышки, опустил головку и стал хаотично водить клювов по кожаному дну. - Все равно сбегу! Чуть-чуть времени и сбегу!"
Звук шагов стал громче. Словно дорога резко изменилась. Постепенно стали появляться другие разные звуки: удары, скрежет, шуршание. Один из них Ларчик узнал - мимо прокатилось колесо.
"Машины!" - Ларчик воспарил.
А потом послышались голоса. Много голосов. Как же было несправедливо, что он сидел здесь один-одинешенек, запертый в темнющем мешке!
"Думай, Ларчик, думай!"
От напряжения на макушке приподнялся хохолок и беспорядочно зашевелились перышки. Но в голову, как назло, ничего толкового не приходило. Промедление грозило совсем печальным исходом и Ларчик решил так: в старой потертой сумке не может не найтись тонких мест, которые невозможно проткнуть. Если он проверит всю ткань сверху донизу, то обязательно что-нибудь отыщет. Работа закипела.
Вверх-вниз, вверх-вниз. Ларчик летал туда-обратно, тыкая клювом без остановок. Он сделал немереное число перелетов - даже сбился со счета сколько - и вот наконец, клюв утонул в протертой коже, продырявив ее насквозь. Еще пара ударов и ткань разошлась настолько широко, что можно было хорошо рассмотреть, что происходит снаружи. Это была победа.
***
Невысокие дома с черепичными крышами прятались за каменными и деревянными заборами. Дорогу устилал грязный неровный камень и по ней в разные стороны толкались люди, путались среди деревянных коробок на колесах, которые тащили за собой странного вида машины. Должно быть, они относились к тому же высокому классу умных машин, что и сам Ларчик. Ведь на их корпусе можно было рассмотреть каждую деталь, даже самую крошечную. А их глаза были точно сделаны из черного вулканического камня, очень редкого и ценного в долине. Камень обрамляло неизвестное движущееся вещество и Ларчик подивился, какие необычные минералы умеют добывать горцы.
Неожиданно позади раздался громкий протяжный звук, заставив всех пешеходов и машины податься в стороны и остановиться. Церина тоже замедлил шаг и Ларчик смог хорошо рассмотреть, что происходит снаружи.
По дороге медленно шагал невероятных размеров механизм. Такой Ларчик еще никогда не встречал. Передняя часть машины была раскрашена черно-белыми пятнами, а сама она то и дело издавал низкое протяжное "мы". Ее макушку украшали два не слишком длинных изогнутых стержня, а чуть ниже в разные стороны торчали два черных отростка продолговатой формы, расширяющейся к середине и сужающейся к краям. С корпуса спадали тонюсенькие длинные проволочки -- как назвал их для себя Ларчик -- которые слегка раскачивались по сторонам при движении. Как же потрясающе смотрелась эта диковинная громадина! Горцы явно не скупились на дорогие материалы. Бывший хозяин Ларчика ни за что бы не потратился на такую шкурку для своего питомца. Он пожадничал, даже когда золотые перышки предлагали за полцены. Какие же хорошие люди жили в горах! Ларчик по-доброму позавидовал.
- Эй, голова! - услышал он вдруг громкий женский голос позади. - Ты зачем ведешь эту красавицу через центр?! Напужается ведь! - голос захохотал.
"О ком это они?" - Ларчик закрутился по сторонам.
- Не напужается! Она не такая пугливая, как ты! - съязвил в ответ мужчина, идущий рядом с огромной машиной.
- А ты глянь, сколько рыжих блюдец она пооставляла?! - не унималась женщина. - Пропала вся твоя предрассветная трапеза! Осталась вот в этих блюдцах! Иди теперь, собирай! - она ткнула пальцем в одно из больших пятен на дороге и рассмеялась еще громче.
Улица захохотала вслед за ней.
- Какое тебе дело-то! - мужчина попытался перекричать смех, но машина в очередной раз издала низкое протяжное "мы" и голос потонул во всеобщем гуле.
Ларчик поймал взглядом хозяина огромины. У него точно имелись немалые запасы черной воды, раз он мог напоить такую махину. Нужно было срочно выбираться из кожаного чулана и Ларчик с удвоенным энтузиазмом принялся ковырять отверстие. Он больше никого и ничто не изучал и поднимал голову лишь для того, чтобы выплюнуть кусочки кожи и бросить взгляд на человека, который шагал рядом с механизмом-гигантом.
Дело продвигалось, но не так быстро, как хотелось, и скоро машина и ее хозяин скрылись вдалеке, а Церина повернул в противоположную сторону. Но это уже было неважно. Теперь Ларчик знал, кого должен искать, когда сбежит.
***
Мимо проехала еще одна упряжка. Церина не стал замедлять шаг, а просто отошел в сторону ближе к забору. Он и так сильно опаздывал. Торговцы всегда покидали деревню с заходом солнца. Последние циклы даже синий период не приносил прохладу и никто не хотел идти по горам, когда лучи прожигают кожу даже через плотную ткань. Спуск никогда не походил на увеселительную прогулку. А в жару и вовсе превращался в настоящее наказание. Только после захода путешествие становилось более или менее терпимым.
- Главное - успеть, - беззвучно шевелил губами Церина. - Иначе летающее чудо наворотит таких дел, что потом за несколько жизней не разгребешь. Машины должны жить среди машин.
Он подумал, не проверить ли, как себя чувствует арестант, но отказался от затеи. Машина была явно обижена и расстроена и не упустила бы возможность сбежать, когда он приоткроет сумку. Потому он лишь приложил ладонь к стенке и нащупал пальцами шарик неправильной формы рядом с металлической фляжкой.
"Затаился, - не поверил Церина, что умная машина склонила голову. - Такие никогда не сдаются".
Он остановился напротив одного из домов за каменным забором и дважды громко ударил по деревянной двери. Послышались спешащие шаркающие шаги и скоро дверь отварила невысокая женщина в грязно-сером переднике с красным платком вокруг шеи.
- Мот здесь?
Женщина отрицательно покачала головой.
- Давно ушли? - Церина подумал, что вдруг еще успеет догнать.
- Нет, не ушли еще, - женщина поняла беспокойство гостя и заулыбалась. - Не ушли! На собрание позвали. Но двое других остались, - она жестом пригласила гостя войти.
- Спасибо, - бросил Церина и с несвойственно его возрасту скоростью побежал через улицу к длинному коричневому дому с большим синим диском на крыше. Он почти влетел в незапертую калитку забора, огораживающего дворик, быстрым шагом пересек лужайку, но перед входом в замешательстве остановился. Высокая дверь каменной постройки была распахнута настежь.
***
Изнутри доносились громкие голоса. Люди старались перекричать друг друга, словно соревновались в силе и настойчивости. Церина на мгновенье даже задумался, стоит ли ему заходить. Быть может, правильнее было дождаться Мота во дворе и не становиться невольным свидетелем чужого спора. Но все же любопытство взяло верх. Хотя он и уверил себя в том, что просто хочет убедиться, что старый приятель находится там, где сказала хозяйка постоялого двора.
В помещении царил полумрак. На улице уже порядком стемнело, а свечи освещали комнату не достаточно ярко, хотя ими и заставили все верхние полки на стенах. Комната была слишком большой и требовала чего-то более серьезного, чем несколько килограмм горящего воска. В такие моменты Церина всегда ощущал, насколько некомфорта жизнь вдали от благ цивилизации. Минуло уже десять циклов, а к плохо освещенным домам он так и не привык.
Народа в комнате собралось на удивления мало. По крикам казалось, что людей намного больше. Но Церина насчитал лишь пятерых. Мужчины, уже далеко не молодые, стояли вокруг большого стола в центре и возбужденно доказывали друг другу свою правоту, активно сдабривая крики размашистыми резкими жестами. Мот оказался в числе самых бойких участников, чем сильно удивил Церину. Человек, которого он знал, не стал бы опускаться до дешевой перебранки. Но он давно не видел друга. А времени никогда не стоило доверять.
Время оказалось единственной по-настоящему непредсказуемой вещью, которую жители долины так и не смогли подчинить себе и научиться контролировать. Но они никогда себе в этом не признавались. И никогда не признаются. Церина знал это точно. Время - вот, что все постоянно меняло: разрушало старое, строило новое, потом снова разрушало или изменяло до неузнаваемости, и так до бесконечности. Порой в своей непредсказуемости время поступало даже чересчур жестоко. Хотя устремления его были совершенно невинными: оно всего лишь хотело идти вперед. Великая Богиня -- природа Гиурона -- с ее необузданным характером была лишь мелкой пакостницей в сравнении со временем. Но иделиансы не желали этого замечать. Враг, которого можно победить, пугал их гораздо меньше, чем тот, кого победить было невозможно. С Богиней они еще могли как-то бороться. Со временем - нет и поэтому бросили на борьбу с изменчивой природой Гиурона все силы. Накрыли города непроницаемыми куполами, избавились от растений, животных и выкачали из купалов весь воздух, чтобы приблизить пространство вокруг к совершенному вакууму и гарантировать себе стабильную идеальную жизнь.
Громкий удар кулака о стол прервал размышления Церины. Старик сел на одну из скамеек, что стояли вдоль стен, и положил сумку рядом.
- Ничто и никому я не должен! - он узнал в кричащем Мота. Это он ударил кулаком о стол. Церина понял это по поведению остальных участников собрания. - Я привез черную воду и настойки. Я требую свой хлеб и соленья. То, что у вас тут подворовывают - не мои заботы. Не удивлюсь, если один из вашей четверки сам за этим стоит! - Мот по очереди ткнул пальцем в каждого горца.
- Да что ж ты плетешь, мерзкая твоя торгашная душонка?! Я те шас все кости переломаю. Ни одна из тових гнилых машин снизу не исправит!
Коренастый мужичок бросился на Мота и спор лишь чудом не перерос в потасовку. Двое мужчин, стоящих рядом, в последний момент успели перехватить своего слишком эмоционального друга.
Церина тоже подался было корпусом вперед, готовый в любой момент разнять драку. Но увидел, что помощи не требуется и сел обратно на скамью, облегченно вздохнул. Драки давно перестали приносить ему радость.
- Не в первый раз уже, Мот. Не слишком ли часто стали пропадать товары? - привел новый довод участник, стоящий ближе к дверям. Мужчина говорил спокойно и уверенно. Он явно был намного сдержаннее товарищей. Троица ближе к Моту только и ждала повода хорошенько отметелить иделианца.
- Так поймайте воришек, - высокомерно заявил Мот и развалился на высоком стуле.
- Фига ты получишь!
Надменный тон и вызывающее поведение торговца подстегнули эмоции и спор разгорелся с новой силой.
- Воротишься домой на пустых санях! Ясно!.. И не надо меня держать! - прокричал самый эмоциональный участник на весь дом. - Если захочу, никто меня не удержит! - он вырвался из рук товарищей и бросился вперед.
- Вы... вы знаете, что тогда произойдет! - Мот вскочил со стула и сделал резкий жест рукой. - Всему, слышите,.. всему тогда конец!
- Нет, он напрашивается! Ты, гнилье поганое, еще угрожаешь!
Эмоциональный рванулся к обидчику и почти сумел достать кулаком его левую щеку, но мужчину снова оттащили.
Церина много раз слышал, что торговля идет не так гладко, как в прежние времена и давно подозревал, что торговцы дурачили жителей гор, но делали это настолько хитро, что те никак не могли доказать обман. И все же он не ожидал, что его приятель окажется в этом замешан. Он помнил его добрым, честным человеком. А тут обман, воровство.
А вот Ларчик знал наверняка, что идеалианцы дурачили горцев. Знал совершенно точно, что как и почему происходило. Бывший хозяин любил принимать гостей в своем доме и перед ним часто хвастались, как запросто можно обвести вокруг пальца деревенских простаков. Об этом даже сложили немало анекдотов и шуточных песен.
Вот только Ларчика меньше всего интересовала справедливость для жителей гор. Особенно в тот момент. Стоя на краю длинной железяки перед большой прорезью в сумке он с интересом наблюдал за перепалкой в центре комнаты. И даже забыл про побег. Впервые он видел, чтобы люди кричали друг на друга. Да еще с таким ожесточением. Горожане никогда себе такого не позволяли, что не удивительно. Сколько воздуха требовал такой крик? Герметичные одежды горожан не производили настолько много. В них даже петь не получалось, не то что бы кричать.
- Пшел вон!
- Уймите своего друга! Если он хоть пальцем до меня дотронется, я не знаю, что сделаю!
Самый эмоциональный снова бросился вперед и на этот раз прорвал защиту, со всей силы утопив огромный кулак в челюсти обидчика. Тот повалился на пол, проехался на спине и сильно приложился головой о грязные доски. Эмоциональный только этого и ждал. Он налетел сверху и стал осыпать обидчика ударами и тумаками. И никто из участников не спешил его останавливать. Лишь Церина рванул к дерущимся. Схватил эмоционального сзади за грудь и оттащил в сторону. Короткой передышки хватило, чтобы Мот освободился от захвата и отполз подальше.
Ларчик чуть ли не вытянулся в тонкую трубочку, чтобы увидеть, что же произошло. Все самое интересное теперь закрывала огромная столешница и даже на круглой железяке да на сильно приподнятых лапках было трудно что-то разглядеть.
Вот только скользкий металл совсем не подходил для цирковой акробатики и Ларчик, не удержавшись на острых тонких коготках, рухнул вниз, звонко ударившись железным тельцем о деревянный пол. На мгновенье он даже испугался, что теперь-то ему точно придет конец, но люди не обратили на него ни малейшего внимания. Они продолжали обмениваться друг с другом бранными словами, и Ларчик с облегчением закрыл глаза и стал мысленно проверять железное тельце на случайные повреждения.
***
Он открыл глаза от того, что почувствовал, как что-то липкое и мокрое коснулось его клюва и перышек.
"Гадость какая! - Он попытался отмахнуться крылом, но гадость вернулась, окатив его противной липкой жидкостью с другого бока. - Отстать, бяка мокрая!"
Ларчик перекатился направо, вскочил на лапки и взлетел вверх, стараясь подняться как можно выше, чтобы никто с пола не мог его достать. Но остатки липкой жидкости непривычно сковывали движения, махать крыльями стало слишком тяжело и Ларчику пришлось приземлить на высокую полку со свечами.
Тем временем драка в центре комнаты почти сошла на нет. Тот, кого побили, сконфуженно отряхивал длинный халат. Того, кто побил, держал неразговорчивый старик-тюремщик, из-за упрямства которого Ларчик потерял столько возможностей найти новый дом.
Тот, кто побил, снова было вспылил и бросился на побитого с кулаками и Ларчик уже приготовился к новой порции громких криков и мощных ударов, но представление сорвалось. Перед Ларчиков выросло неизвестное существо на огромных перепончатых крыльях. Выпустило изо рта темное и шершавое нечто и вымочило клюв и грудку Ларчика в знакомой липкой гадости. Обдуло сверху до низу горячим воздухом.
От неожиданности Ларчик весь оцепенел. А существо повторило издевательство и крохотные капли стали стекать вниз по его клюву и железным перышкам. Досаде и отчаянию казалось не было предела.
Ларчик пришел в себя только, когда сверху на макушку упала капля чего-то горячего. Он встрепенулся и рванул вперед по полке. То и дело проверял, готовы ли крылья снова раскрыться. Но те не раскрывались.
"Что за подлое нападение? Эти горцы! Они просто дикари. Ничего же не случилось. Я лишь слегка порвал сумку. И то в целях самозащиты!"
Ларчик бежал, что есть мочи, и все равно чувствовал, что шершавая гадость постоянно касается кончика хвоста.
- Да, уйди же ты от меня! - В отчаянии он толкнул свечу в сторону крылатого существа и существо отлетело, но быстро вернулось. Тогда Ларчик толкнул еще свечу. И снова промахнулся. И все же это помогало держать гадость на безопасном расстоянии и свечи одна за одной повалились с полки на пол.
Но Ураган не отреагировал. Он слишком был увлечен поимкой добычи. С полки свалилось что-то большое и разлетелось осколками по полу. Ларчик не заметил, как случайно сбросил вниз вазу вместо свечи.
- Грубо. Но справедливо, - язвительно прокомментировал Ларчик, продолжая улепетывать вдоль полки.
А потом свечи закончились. И полка тоже. Следующий шаг утонул в пустоте. Но в тот же миг кто-то схватил Ларчика за брюшко и зажал чем-то острым. Ларчик почувствовал теплое дыхание, знакомую липкую жидкость на перышках. Шершавая гадость с цокающим призвуком присосалась к спине -- Ларчика от ужаса сильно сжал клюв и прижал лапки к тельцу.
- Быстрее закрывайте дверь и окна! Ураган, а-ну спускайся вниз!
Но Ураган не собирался выполнять приказы хозяина. Он мчался к последнему открытому окну на другом конце комнаты, не желая ни с кем делиться добычей. И он почти успел. Окно закрылось прямо перед его мордочкой и ему осталось только зависнуть высоко под потолком, энергично махая крыльями. Он прекрасно понимал, что наказания уже не избежать, но продолжал оттягивать время в надежде, что подвернется случай и он сможет удрать.
- Только дураки заводят живых питомцев, - язвительно прокомментировал Мот. - Они же неуправляемые. А тут еще и дракон.
- Да что ты понимаешь?! - прикрикнул на него самый эмоциональный.
В который раз Церине стало стыдно за старого приятеля. Самый эмоциональный открыл шкаф и достал из него глубокую тарелку и кувшин.
- Глянь, что у меня тут есть, а! - он налил в блюдце молоко до самых краев. - Вкуснятина! - аппетитно вдохнул и облизнулся. - Давай, лети сюда!
- Давай, лети! Подогрей молочко хозяину, - не унимался Мот.