Лесевицкий А. В. : другие произведения.

Конфликт индивидуального и социального в экзистенциальной философии Ф.М. Достоевского (фрагмент)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    А.В. Лесевицкий Конфликт индивидуального и социального в экзистенциальной философии Ф.М. Достоевского. / А.В. Лесевицкий - Пермь, 2011. - 192 с.


  

А.В. Лесевицкий

КОНФЛИКТ ИНДИВИДУАЛЬНОГО И СОЦИАЛЬНОГО

В ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ

Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО

   Монография

  

Пермь

2011

  
  
  
  
  
  
   УДК
   ББК
   Л

Рецензенты:

д.ф.н., профессор, заведующий кафедрой философии и культурологи Западно-Уральского института экономики и права В.Ю. Черных.;

д.ф.н., профессор кафедры философии Пермского государственного педагогического университета В.Л. Семенов

  
   Л
   Лесевицкий А.В. Конфликт индивидуального и социального в экзистенциальной философии Ф.М. Достоевского: монография / А.В. Лесевицкий. - Пермь, 2011. - 191 с.
  
  
   Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в философской литературе о Ф.М. Достоевском раскрыто взаимодополнение марксистских идей и идей экзистенциализма об отчуждении, что терминологически обозначено нами как "объемная теория отчуждения", которая положена в основу интерпретации философского содержания творчества русского писателя.
   Впервые раскрыта проблема соборности в творчестве Ф.М. Достоевского, где метафизический смысл единства психологически и социально обособленных индивидов просвечивает через отношение каждого к Церкви, сглаживая антагонистические противоречия между личностью и обществом, индивидом и родом.
   Новым аспектом реконструкции идей Ф.М. Достоевского является рассмотрение теории Раскольникова под углом социал-дарвинистской концепции. Как видный представитель традиционной русской культуры, писатель категорически не приемлет западный "миф Гоббса" о происхождении общества из дикой и жестокой природы.
   Впервые в исследовательской литературе о Ф.М. Достоевском нами раскрывается глава "Легенда о Великом Инквизиторе" из романа "Братья Карамазовы" в преломлении теории манипуляции сознанием.
   По-новому раскрывается сущность пребывания личности в "пограничной ситуации", как экзистенция "перед лицом смерти". В контексте данной концепции рассматривается не только творчество писателя, но и его биография, которая является своеобразным источником романов Ф.М. Достоевского

  
   No Лесевицкий А.В., 2011
  

ОГЛАВЛЕНИЕ

   ВВЕДЕНИЕ 4
   ГЛАВА I. Проблема столкновения ИНДИВИДУАЛЬНОГО и
   СОЦИАЛЬНОГО в творчестве Достоевского и экзистенциальных авторов 20
   §1. Критика Достоевским идей абсолютного коллективизма 20
   §2. Критика Достоевским идей абсолютного индивидуализма 31
   §3. Опыт сочетания личностного и общественного начала путем их слияния
   в соборном идеале Достоевского 52
   ГЛАВА II. Феномен социального отчуждения, "пограничной ситуации" и "экзистенциального вакуума" в произведениях Достоевского и
   философии экзистенциалистов 70
   §1. Исследование сущности самоотчуждения и социальной коммуникации
   в публицистике и романах Достоевского 70
   §2. Феномен "пограничной ситуации" в произведениях Достоевского и экзистенциальных авторов 121
   §3. Исследование сущности "экзистенциального вакуума" в произведениях
   Достоевского и философии экзистенциалистов 130
   ГЛАВА III. Сущность социальной и личной свободы в произведениях Достоевского и экзистенциальной философии 142
   §1. Личная свобода как высшая ценность. Отражение идей Достоевского
   в творчестве Ж.П. Сартра 142
   §2. Свобода и общество. Отражение идей Достоевского в творчестве Н.А. Бердяева 150
   ЗАКЛЮЧЕНИЕ 173
   БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 182

  

ВВЕДЕНИЕ

   В социально-практическом аспекте исследование экзистенциальных проблем одиночества, смерти, "экзистенциального вакуума" и отчуждения становится весьма значимым в связи со становлением информационного общества, развитием процесса глобализации, включением в интеграционные процессы всего российского социума.
   В теоретическом аспекте философское изучение проблемы человека, включая рационализацию постижения его сущности в экзистенциализме, актуально в свете кантовского антропологического поворота в философии.
   Роль творчества Достоевского в мировой культуре весьма значима, поэтому философское исследование его идей имеет положительное значение не только в современных условиях, но и для будущего, так как Достоевский предвосхитил многие тенденции глубоких изменений человека в ХХ и ХХI веках. В данном контексте писатель ещё в XIX веке предельно остро выразил глубокий кризис человеческого существования, предвосхитил процесс потери индивидом бытийного самопонимания, отчуждения личности от своего собственного, настоящего "Я".
   Несмотря на огромный объем исследовательской литературы о Достоевском, проблема "экзистенциальных мотивов" в его творчестве изучена не всесторонне. Среди авторов, занимающихся разработкой данной проблематики, нужно особо выделить диссертационное исследование Т.Е. Николаевской "Ф.М. Достоевский как предтеча европейского экзистенциализма (опыт проблемного исследования)"1, в котором осуществлен панорамный обзор воздействия творческого наследия писателя на основных представителей данного направления философской мысли. Кроме этой фундаментальной работы, можно упомянуть несколько фрагментарных исследований, написанных либо на материале французского атеистического экзистенциализма, как у В. Ерофеева,2 либо на материале русского и американского экзистенциализма, как у А.Н. Латыниной3. Но, на наш взгляд, в книге В. Ерофеева поднимаются не все аспекты, которые являются существенными для освещения проблемы "экзистенциальных мотивов" в творчестве Достоевского. Например, им не рассматривается феномен социального отчуждения и "экзистенциального вакуума", автор не исследует тему самоотчуждения индивида от своего собственного "Я". Также, на наш взгляд, некоторым недостатком публикации В. Ерофеева является излишнее увлечение автора анализом философских взглядов Ж.П. Сартра и А. Камю, он не рассматривает системно работы М. Хайдеггера, К. Ясперса, М. Буббера, а это могло существенно обогатить "предметное поле" данной монографии. Схожие недостатки содержит диссертация А.Н. Латыниной: ее автор акцентирует внимание читателя на отличии взглядов Достоевского от основных теоретических постулатов экзистенциалистов, но не рассматривает вопрос, чем были порождены подобные фундаментальные отличия.
   Кроме того, тема "Достоевский и экзистенциализм" в более частном виде рассматривалась в работах таких философов и литературоведов, как В. Кирпотин, Ю.Карякин, А.С. Долинин, Ю.Н. Давыдов, Г. Фридлендер, Е.П. Кушкин, А.И Владимирова, К.М. Долгов, Н.А. Бердяев и Л.Н. Шестов4.
   Кроме вышеуказанных исследователей, необходимо выделить несколько зарубежных авторов, анализирующих проблему "экзистенциальных мотивов" в творчестве писателя. Это такие "достоевсковеды", как В. Кауфман, Э. Брейзак, С. Финкелстайн, М. Шайкович и М. Грин5. Следует особо отметить монографию В. Кауфмана "Экзистенциализм от Достоевского до Сартра", автор которой считает произведение писателя "Записки из подполья" своеобразной увертюрой к экзистенциальной философии. "Записки из подполья" действительно можно назвать самым экзистенциальным произведением Достоевского, но он, как известно, является творцом и других романов, "экзистенциальные мотивы" в которых выражены либо крайне слабо, либо вообще отсутствуют. Например, квинтэссенцией романа "Преступление и наказание" является критика Достоевским идеи социал-дарвинизма, писатель развенчивает этой книгой западный "миф Гоббса" о происхождении общества из злой и жестокой природы. В романе "Подросток" Достоевский критикует увлечение индивида "ротшильдовской идеей", когда накопление капитала может быть осуществлено любым способом, в данном смысле он, скорее, сближается с К. Марксом, чем с экзистенциалистами. В "Бесах", своеобразном "социологическом" романе, Достоевский вскрывает разрушительную динамику развития нигилистических идей, находящих свое выражение в революции. Как видим из перечисленных выше примеров, далеко не все творчество Достоевского может быть сведено только к "проблемному полю" экзистенциализма.
   Учитывая результаты исследовательской деятельности предыдущих ученых, мы в своей работе решили остановиться как на малоизученных аспектах данной темы, так и на тех аспектах, которые еще не рассматривались в философской литературе о Ф.М. Достоевском.
   Ж.П. Сартр в одной из публичных лекций перед французскими студентами назвал Достоевского своеобразным предшественником экзистенциализма. Русский писатель, по мнению французского мыслителя, в своем творчестве сформулировал многие исходные пункты данной философии.
   Достоевский действительно оказал серьезное влияние на многих представителей как атеистического, так и религиозного экзистенциализма. Например, в философских работах А. Камю можно найти ссылки на романы Достоевского. А. Камю писал о том, что впервые прочитал произведение русского писателя в двадцать лет и испытал огромное потрясение. Французский философ вел метафизический диалог с Достоевским всю жизнь.
   Увлеченно читали Достоевского не только французские экзистенциалисты, но и немецкие. В философских трактах М. Хайдеггера, К. Ясперса, М. Буббера можно легко обнаружить воздействие идей русского писателя на их теоретические положения.
   Необходимо особо отметить влияние романов Достоевского на таких представителей русского религиозного экзистенциализма, как Н.А. Бердяев и Л. Шестов. Н.А. Бердяев, например, в своей философской автобиографии "Самопознание" пишет, что является своеобразным "учеником" Достоевского, изучение творчества писателя было одним из главных направлений в его жизни. "Достоевский имел определяющее значение в моей духовной жизни, - пишет русский философ. - Еще мальчиком получил я прививку от Достоевского. Он потряс мою душу более чем кто-либо из писателей и мыслителей"6. Не менее восторженно высказывался о романах русского писателя и Л.Шестов, отмечая, что они дают обширное поле для острой постановки вопросов в экзистенциальной философии. В двух исследованиях о Достоевском Лев Исаакович отметил, что русский писатель один из первых в истории мысли столь отчетливо изобразил экзистенцию индивида "перед лицом смерти". С.В. Поросенков в своей монографии подчеркнул: "Л. Шестов высказал мысль о том, что ангел смерти слетел к Достоевскому не тогда, когда он на эшафоте слушал смертный приговор, и не тогда, когда он был на каторге. Присутствие смерти пронизывает саму жизнь"7. Кроме этого, Л.Шварцман указывал на то, что Достоевскому удалось подвергнуть критике западную рациональную философию, систему научного знания. Данный мотив, с точки зрения исследователя, наиболее отчетливо выражен в романе "Записки из подполья", он пишет: "И вот экзистенциальная философия Киргегарда, как и философия Достоевского, решается противопоставить истине умозрительной истину откровенную. Грех не в бытии, не в том, что вышло из рук Творца, грех, порок, недостаток в нашем знании"8.
   После констатации такого мощного воздействия Достоевского на представителей экзистенциальной философии, появляется соблазн назвать его предшественником данного философского направления, но это было бы не совсем корректно с научной точки зрения. Достоевский экзистенциален лишь постановкой своих вопросов, но не их разрешением.
   Очевидны существенные расхождения позиции писателя и представителей атеистического экзистенциализма по вопросам о смысле бытия, существования высшего Абсолюта, пределов человеческой свободы и бессмертия. Важным отличием воззрения Достоевского от представителей атеистического экзистенциализма является и вопрос о сущности социальной коммуникации, в религиозном экзистенциализме она возможна через Бога, но Ж.П. Сартр, А. Камю и М. Хайдеггер отрицают высший Абсолют, личность становится трагически одинокой.
   Но, с другой стороны, и многие представители религиозного экзистенциализма также интерпретируют творчество писателя в угоду своим философским конструкциям.
   Экзистенциализм формировался как своеобразная философия кризиса. Не случайно его плодоносное развитие происходило в переломные моменты истории человеческой цивилизации. Ужасные катаклизмы, кровопролитные войны, презрение к человеческой жизни с такой остротой проявились в ХХ веке, что вызвали желание интеллектуальной элиты осмыслить эти процессы. В западном мире появился человек не только искалеченный войнами и революциями, но и одинокий человек. С расцветом буржуазных отношений в Европе произошло нарастание отчуждения одной личности от другой. Общество стало состоять из индивидов, как бы изолированных друг от друга, общество требовало одинокого субъекта, способного спокойно вступать в акт купли-продажи на рынке рабочей силы. И большая заслуга экзистенциальной философии заключается в том, что эта социальная "аномалия" была изучена представителями данного философского направления.
   Но есть не только западное "открытое общество" (в терминологии К.Поппера), но и социум иного типа. Именно в традиционном обществе, к представителям которого можно отнести Достоевского, формировалась другая антропологическая "модель", где человек есть средоточие множества межличностных связей. Проблема одиночества была менее острой. Личность была частью огромного целого, от которого было трудно отпасть. Именно в этом цивилизационном отличии "открытого" и "традиционного" социума заключается и своеобразие позиции Достоевского, поэтому мы не можем назвать писателя предшественником экзистенциальной философии.
   Перейдем от абстрактного к конкретному и рассмотрим отличительные черты позиции русского писателя от философии экзистенциализма.
   Одной из главных проблем экзистенциальной философии является вопрос о взаимодействии индивида и рода. Большинство представителей экзистенциальной философии отстаивают приоритетность личности над обществом. Например, для Ж.П. Сартра социум принимает абстрактную форму: личность не знает, что есть общество. Французский философ подчеркивает, что межличностное взаимодействие основывается на взаимной некоммуникабельности, не существует и человечества. Ж.П. Сартр критикует поклонение социальному, ибо оно отчуждает человека от собственного "Я", лишает свободы. Религиозный экзистенциалист Н.А. Бердяев тоже ратует за эту идею. По его мнению, социум способствует закабалению человека, незаметно он теряет себя: "Человек находится в дурной рабьей зависимости от общества, и он сам создает эту зависимость, гипостазируя общество, создавая о нем мифы"9.
   Надо сказать, что и в творчестве Достоевского присутствует эта проблематика. Казалось бы, на этом основании можно причислить русского писателя к предшественникам экзистенциальной философии, но это чрезвычайно упрощенный взгляд на философское наследие Достоевского. Романы мыслителя разноплановы: с одной стороны, он против того, чтобы общество навязывало отдельной личности стереотипы поведения, эталоны одежды, потребительский вкус, но, с другой - Достоевский предупреждает нас об опасности "выхода" из системы координат, которую устанавливает социум. На первый взгляд, кажется, что, попирая общественную мораль, отдельная личность способна самоутвердиться. В двух своих произведениях Достоевский исследует именно этот вопрос. В "Записках из подполья" главный герой в поисках собственного истинного "Я" в конечном итоге совершает преступление, и таким образом Достоевский показывает, что человек не может пренебрегать социальным. Индивид, полностью утративший органическую связь со своими близкими, есть аномальный индивид. Вся широта кругозора такого человека сужается до анализа собственного "Я". Эгоист приписывает себе своеобразное сверхзначение и отказывает другим в каком-либо значении. Главный герой "Записок из подполья" произносит фразу, не характерную для представителя традиционного русского общества: "Свету ли провалиться, или вот мне чаю пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить"10.
   В романе "Преступление и наказание" Достоевский еще более отчетливо описывает катастрофические последствия утраты органической взаимосвязи между индивидом и родом. Раскольников, развивая свою расистскую теорию деления общества на различные "разряды", утверждает, что демиурги исторического процесса - Наполеоны, Солоны, Магометы - презирали общественную мораль, они стремились выйти из той системы координат, в которой чувствовали себя скованными. Весь социум превращался для таких великих личностей в поле своеобразного социального эксперимента, где уже не считаются ни с отдельной "слабой" личностью, ни со всем обществом в целом. И это в романе "Преступление и наказание" является элементом философии Ж.П. Сартра. Человек свободен в своем нравственном выборе, ничто не довлеет над ним. Осознавая эту фантастическую свободу, Раскольников выбирает "кровь по совести". И в этом коренное отличие произведений Достоевского от интеллектуальных положений философии атеистических экзистенциалистов. Персона, утратившая живую связь с другими людьми, способна не только на духовное самоубийство, но и на убийство другой личности. Убивая старуху-процентщицу, Раскольников метафизически убивает и себя. В первобытном социуме, например, изгнание из рода было равносильно смертному приговору, разорвав связь со своими близкими, человек буквально совершал самоубийство. В более развитых обществах одиночество тоже может приводить индивида к самоубийству, о чем писал в своей знаменитой книге Э.Дюркгейм.
   "Общество есть, таким образом, подлинная целостная реальность, а не производное объединение отдельных индивидов; более того, - пишет С.Л. Франк, - оно есть единственная реальность, в которой нам конкретно дан человек. Изолированно мыслимый индивид есть лишь абстракция; лишь в соборном бытии, в единстве общества подлинно то, что мы называем человеком"11. Отпадая от социума, разрывая органическую связь с ним, Раскольников и подпольный человек утрачивают свой человеческий образ. Но Достоевский, с другой стороны, выступает и не на стороне социального, которое способно не только защищать личность от насилия, но обладает возможностью деформировать индивида, полностью отчуждать его от своего "Я". В этом случае отдельную личность начинают проживать другие. При этом индивид теряет свободу совести, большинство стереотипов поведения, межличностного взаимодействия навязаны ему кем-то другим. Проблема обезличивания, отчуждения человека от своего собственного "Я" является одной из главных в современном постиндустриальном обществе. Этот тип общественной структуры "штампует" индивида, в котором все меньше остается личностного, своего и все больше чужого, внешнего.
   Достоевский, как и многие представители экзистенциальной философии, критикует философские построения Г. Гегеля и К. Маркса. В глобальных системах этих мыслителей человек выступает либо одной из миллионов песчинок познания Абсолютным духом самого себя, либо, как в философии К. Маркса, личность есть лишь слепок экономических отношений, царящих в обществе. В теории К. Маркса отстаивается концепция пролетарской революции, в которой "идеальное" общество выступает как цель, а жизнь представителей привилегированных сословий как средство. И Достоевский глубоко исследует эту этическую проблему в романе "Братья Карамазовы", квинтэссенцией которого является постулат о том, что живая личность есть высшая цель, но никогда не средство достижения социального прогресса.
   В отличие от экзистенциалистов, для которых индивидуальное много выше социума, и, наоборот, в отличие от марксистов и гегелианцев, для которых общество важнее отдельного индивида, Достоевский выдвигает идею православной соборности, им предпринята титаническая попытка гармонизации взаимодействия человека и рода.
   "Здесь Достоевский с поразительной проницательностью формулировал совершенно парадоксальный принцип христианской этики, - пишет в своей статье Б.П. Вышеславцев, - индивидуум и всеобщность - равноценны"12. Личность жертвует собой для общества, если того требует трагический вызов истории, но и сам социум, осознав эту жертву, дает возможность для максимального развития самой личности, заботится о ней и способствует ее подлинному расцвету. Формулируя идеал православной соборности, писатель просто не представлял себе персону, не взаимодействующую с другими людьми. Одинокая, покинутая всеми личность, о которой после Достоевского писали экзистенциалисты, - это "модель" индивида в "Преступлении и наказании" и "Записках из подполья". В этих произведениях Достоевский отрицает эгоистический индивидуализм, в котором человек подчиняет себе все силы социума, общество в таком случае необходимо лишь для реализации его эгоистических целей. Но Достоевский отрицает своим идеалом соборности и вторую крайность, в которой социальное - все, а индивидуальное - ничто. Критикуя идею коммунизма, Достоевский выступает против механического, принудительного братства между людьми. Соборная идея - это объединение братьев, социализм - это союз, в основу которого кладется суровое принуждение и дисциплина.
   В соборный идеал входит свобода личного выбора человека. Коммунизм, напротив, предлагает принудительное деспотическое содружество. В коммунистической идеологии отрицается сближение индивидов через религию, соборное же объединение личностей возможно через Христа. В идеале соборности личность имеет абсолютную ценность, в идее коммунизма индивид - статистическая единица, своеобразная экономическая категория.
   Важной темой экзистенциальной философии является вопрос о сущности социального отчуждения в обществе, когда один человек противостоит другому человеку. Экзистенциальные философы, наряду с К. Марксом, констатировали этот печальный итог развития западного общества. Присутствует подобная проблематика и в творчестве Достоевского. Русский писатель является автором своеобразной "объемной концепции" отчуждения, в подходе Достоевского сочетаются как внутренние причины отчуждения, обусловленные желанием личности сохранить свою индивидуальность, так и внешние, экономические, когда "отпадение" человека от человека порождено сущностью царящих в обществе социальных отношений. Достоевского, особенно зрелого, мы, разумеется, не можем поставить в ряд революционеров, ниспровергателей социальных систем, в этом он очень отличается от позднего К. Маркса. Но Достоевского, с другой стороны, мы не можем назвать и апологетом буржуазного строя, так как писатель ясно видел его пороки, и он не мог принять учение коммунизма хотя бы потому, что оно отрицает религию. "Достоевский проповедовал духовный коммунизм, ответственность всех за всех, - пишет в своей книге "Истоки и смысл русского коммунизма" Н.А. Бердяев. - Так понимал он русскую идею соборности. Его русский Христос не мог быть приспособлен к нормам буржуазной цивилизации"13. Несколько позднее П.А. Кропоткин в серии своих очерков о русских писателях отметит, что такого неистового защитника всех бедных и угнетенных, как Достоевский, невозможно отыскать во всей отечественной литературе.
   Проблему сословного (классового) отчуждения, которую К. Маркс разрабатывал теоретически, Достоевский ощутил на практике. Во время отбывания наказания за членство в кружке М.В. Петрашевского писатель находился в тюрьме вместе с представителями непривилегированных сословий. Именно тогда Достоевский осознал всю глубину бездны, разделяющей простой народ и элиту русского общества.
   Дворянина Достоевского основная масса арестантов не принимала за своего из-за того, что он занимал более привилегированное положение в обществе, имел жалование, небольшое "родовое гнездо", а у основной массы тюремного люда собственности не было. Достоевский в своей автобиографической повести "Записки из мертвого дома" достаточно ярко выразил этот мотив: частная собственность не только благо для человека, но и его тяжкий крест. Она способна раскалывать общество, люди, не имеющие ее, лишенные ее по разным причинам, становятся непримиримыми врагами собственников. И в осознании этого факта Достоевский очень близко подошел к теории отчуждения, которую разрабатывал К. Маркс.
   Достоевский не мог примириться и с тем, что в буржуазном обществе человек стал товаром, вещью. Он стал рассматриваться сугубо утилитарно, буржуа смотрели на личность лишь под экономическим углом: способна ли она будет приносить прибыль для какого-либо капиталиста. И К. Маркс, и Достоевский восстают против такого "одномерного" отношения к человеку, личность есть высшая цель, но не средство материального обогащения. В своем "Дневнике писателя" Достоевский пишет: "Я никогда не мог понять мысли, что лишь одна десятая доля людей должна получать высшее развитие, а остальные девять десятых должны лишь послужить к тому материалом и средством, а сами оставаться во мраке"14.
   Старец Зосима в романе "Братья Карамазовы" говорит о том, что именно собственнические интересы, личная корысть так обособляют человека от человека. Собственник становится одиноким и покинутым, а лицо, не имеющее какого-либо имущества, готово иногда даже пойти на преступление, чтобы его приобрести.
   И в факте осознания отчуждающей силы буржуазного общества большая заслуга Достоевского, здесь у него немало точек соприкосновения с теоретическими разработками К. Маркса.
   Но во многих вопросах мыслители расходятся радикально. Для Достоевского религия не есть опиум народа, она своеобразный гармонизатор межличностных отношений, а не "обезболивающее" для человеческой души. Новый идеал Вавилонской башни через воплощение коммунизма, который предложил К. Маркс человечеству, по мнению писателя, никогда не будет достигнут.
   Мы должны отметить, что в творчестве Достоевского есть аспекты экзистенциальной теории отчуждения. Наиболее ценным в свете этой теории является произведение "Записки из подполья". М. Хайдеггер в своих работах отмечал тот факт, что общество способно существенно обезличивать индивида, деформировать его самость. Еще до работ немецкого философа Достоевский говорит о серьезности подобной проблемы. В своем произведении "Записки из подполья" он показывает путь растворения человека в безликой общественной среде, социум видоизменяет личность и порождает совершенно специфического индивида. Главный герой этого произведения желает выйти из системы детерминирующего влияния общества, ибо оно хочет навязать герою то, что ему абсолютно чуждо. Персонаж данного произведения не желает, чтобы его жизнь проживали другие. Ему предлагают весьма тривиальный вектор развития: он должен стремиться либо к социальному статусу, либо к максимальному увеличению своей покупательной способности, либо к славе и успеху. Но все это навязывается личности извне, она захвачена внешним процессом, в котором медленно распыляется ее индивидуальность. Этим произведением Достоевский предвосхитил многие идеи М. Хайдеггера. Немецкий мыслитель "пережил" своеобразное увлечение Достоевским в тридцатые годы двадцатого столетия. В постиндустриальном обществе, зарождение которого наблюдал М. Хайдеггер, манипуляция человеческим сознанием приобрела угрожающие масштабы. Никогда еще индивид не был так несвободен в своем выборе жизненного пути, покупки какой-либо вещи, предпочтении между различными политическими партиями и так далее. Его уже не принуждают, используя грубое физическое насилие, как в тоталитарных государствах, а программируют извне. И Достоевский впервые в истории человеческой мысли предупреждает нас о подобной опасности. Весь пафос романа "Братья Карамазовы", и особенно его главы "Великий Инквизитор", заключается именно в этом. Свобода совести, система личностных аксиологических установок не может быть отторгнута от человека, нельзя, используя манипулятивные технологии, деформировать внутренний мир личности, преступно раскалывать ее мировоззренческое ядро. В этом смысле Достоевского можно отнести к предшественникам экзистенциальной философии.
   Но в чем его отличие от экзистенциалистов? Оно, прежде всего, в том, что русский писатель был защитником морали традиционного общества. Прямым следствием экзистенциальной установки на идее "порочности" общества и на тезисе о всеобщей некоммуникабельности является своеобразное раскольниковское "право на преступление".
   Если общество есть абстракция, если не существует ближнего, как в философии Ж.П. Сартра, если общество способно только деформировать личность, как у М. Хайдеггера, производя на свет "шаблонного" индивида, то личности, осознающей этот процесс, нет смысла соблюдать моральные нормы данного социума. Для сверхчеловека (в терминологии Ф. Ницше) общественная мораль ничего не значит. Персона сама вольна определять "правомерность" и "нравственность" своих поступков. Такова теория Раскольникова из "Преступления и наказания", и Достоевский предупреждает нас об опасности пренебрежения моралью общества. Индивидуальное в человеке, по мнению Достоевского, не первично по отношению к социальному, порождает тип личности именно общественность. В традиционном социуме, в котором жил и творил Достоевский, расистская теория Раскольникова в отечественной литературной критике и философии была воспринята чрезвычайно негативно. Ближний в традиционном обществе не враг и конкурент, а соратник и друг. Ближнему надо помочь, а не победить его во взаимной борьбе.
   Ставку на конкуренцию и подавление "слабых" европейская цивилизация сделала в период Реформации, когда требовалось идеологически обосновать жесточайшее расслоение общества, когда на одном фланге социальной структуры скапливались миллионы и миллиарды, а на другом - голод и нищета. И Раскольников берет на себя всю полноту ответственности за свою расистскую теорию. Ж.П. Сартр тоже пишет об этой абсолютной свободе выбора человека, но кого спасает такая свобода? Способны ли ответственность и осознание Раскольниковым своего ужасного преступления воскресить трех убитых им личностей? Достоевский предупреждает нас о том, что личность, отвергшая Бога как своеобразный нравственный Абсолют, тем самым отвергает и себя, как, впрочем, и своего ближнего. В этом существенное отличие позиции Достоевского от большинства теоретических постулатов представителей атеистического экзистенциализма. Русский писатель, с одной стороны, настаивает на том, что социальное первично по отношению к индивидуальному, но, с другой - важно и то, какое это социальное. Социум, который основан на перманентной борьбе "всех против всех", на конкуренции и несправедливом распределении материальных благ, личность в котором превратилась в вещь и товар, способен производить только "искалеченного" человека, в котором его экономическая и функциональная сторона заменяет все остальные.
   Э. Фромм, который очень тепло отзывался о Достоевском, ввел замечательный философский термин - патология нормальности. Если рассматривать теорию Раскольникова из рамок "открытого общества", то он абсолютно правильно поступает. Если не существует никаких идеалов в общественной системе, нет взаимопомощи и любви, а ведется непримиримая "борьба всех против всех", то нужно "победить" ближнего.
   Но поступок Раскольникова патологичен для представителя традиционного общества, где социум основан не на конкуренции, а на сотрудничестве между людьми. Таким образом, Достоевскому принадлежит своеобразная "объемная теория отчуждения". С одной стороны, писатель, созерцая Европу и Россию, уловил отчуждающую силу частной собственности, так как именно она способна делать из людей непримиримых противников, борющихся друг с другом за обладание ею. Человек в теории отчуждения К. Маркса противостоит не только другому индивиду, в котором видит своего конкурента, но и всему миру, продукту труда, который сам же создает. И К. Маркс предлагает человеческой цивилизации "сконструировать" целостного человека. Проблема отчуждения индивида от индивида осознана и Достоевским. Он, как и К. Маркс, видел, что общество утратило былое единство, социум стал распадаться на антагонистические сословия. Главное отличие позиции К. Маркса от точки зрения Достоевского заключается в вопросе о революции. Для Достоевского никакая "великая" цель не оправдывала насилия над отдельной личностью. Идеальное общество, как позиционировал коммунизм К. Маркс, не должно было строиться на костях сотен тысяч людей. Цель не оправдывает любые средства.
   Опыт советского проекта, в котором были частично реализованы теоретические построения К. Маркса, оставил двоякое впечатление. Отчуждение между людьми было частично преодолено, возник новый социум, были созданы некоторые условия для сближения индивидов, общество было основано не на конкуренции, а на взаимопомощи и сотрудничестве. Но советский проект потерпел неудачу, общество снова стало ареной "борьбы всех против всех". В этой связи как никогда актуальны идеи "снятия" отчуждения, которые предлагал Достоевский. Опираясь на православную соборность, можно снова объединить расколотую противоречиями цивилизацию, и в этом глубокое педагогическое значение творческого наследия Достоевского.
   Перед Россией возникла серьезная проблема: происходит разрушение ядра традиционного общества, выразителем которого был писатель. Главным негативным последствием подобной операции может быть демонтаж собственной культуры и русского цивилизационного своеобразия. При демонтаже культуры определенного общества, по мнению Э. Тоффлера, огромные массы людей испытывают тяжелейший шок: "Извлеките индивида из его собственной культуры и поместите его внезапно в окружение, резко отличающееся от собственного, с другим набором подсказок, другими понятиями о времени, пространстве, труде, любви, религии и всем остальном, - затем отнимите у него всякую надежду увидеть более знакомый социальный ландшафт, и страдания от перемещения удвоятся. Более того, если эта новая культура сама находится в постоянном хаосе и если - еще хуже - ее ценности непрестанно меняются, чувство дезориентации еще больше усилится. Теперь представьте, что не только индивид, а целое общество, целое поколение - включая его самых больных, наименее умных и наиболее иррациональных членов - вдруг переносится в этот новый мир"15. Поэтому чрезвычайно опасно разрушать традиционное русское общество, так как десятки миллионов людей могут быть дезориентированы.
   И тогда исторически окажутся более правы экзистенциалисты, а не Достоевский. Западное общество - это общество "извечных одиночек", о которых так проникновенно писали Ж.П. Сартр и А. Камю в своих романах.
   Э. Фромм высказался еще более строго о сущности данного социума. По его мнению, это полностью рационализированное общество. Люди превратились в социальных роботов, которые идут на коммуникативные отношения друг с другом только для того, чтобы выгодно поменять свои "финансовые пакеты". В западном сообществе отчуждение достигло своего пика, оно распалось на миллиарды независимых друг от друга частиц. Хотим ли мы построить в России нечто подобное? Или нам необходимо внимательно изучать Достоевского, который так актуален сегодня? Видный французский постмодернист Ж. Бодрийяр пишет о том, что все "социальное" стало чуждым западной цивилизации, личность полностью изолирована от другой личности: "В Лос-Анджелесе никакой социальности уже нет. И ее тем более не будут знать следующие поколения (в Лос-Анджелесе пока живет поколение телевидения, кино, телефона и автомобиля) - поколения рассеивания, распределения, индивидов как пунктов получения и передачи информации в пространстве даже еще более размеренном, чем конвергентное"16.
   В современной цивилизации личность переживает всевозможные жизненные ситуации, в которых медленно стирается идея конечности человеческого существования. Смерть как бы утрачивает свою реальность, западный человек убежден, что будет жить вечно. Достоевский и представители экзистенциальной философии своими произведениями напоминают читателю о неминуемом итоге его существования. Человек должен всегда помнить о смерти. Однако и здесь позиции экзистенциалистов и Достоевского не сходятся полностью. Попадая в "пограничную ситуацию", находясь между существованием и смертью, персонажи Достоевского и, например, Ж.П. Сартра ведут себя по-разному. Страх несуществования возвращает их к осознанию конечности собственного бытия, но степень этой фобии у них разная. Персонажи Достоевского более спокойны, смотрят прямо в глаза смерти, герои романов Ж.П. Сартра, напротив, не находят себе места, ужас Ничто (в терминологии М. Хайдеггера) их полностью парализует. К. Маркс в своих книгах называл религию опиумом народа, но необходимо отметить, что она имеет очень сильное психотерапевтическое и смыслообразующее значение. Для Достоевского, в отличие от представителей атеистического экзистенциализма, личность неуничтожима, душа человека вечна, в религии осуществляется победа над смертью и страхом, порожденным ею. Смерть возможна во времени, вне времени ее не существует.
   Важной темой экзистенциальной философии является вопрос о смысле человеческого существования. Вслед за Ф. Ницше экзистенциалисты как религиозного, так и атеистического направления констатировали богооставленность человеческой цивилизации. Мир неожиданно стал "плоским", лишенным "вечных" Абсолютов. И вместе с медленным процессом богоубийства, который осуществлялся с начала Нового времени, мыслители, обладающие определенной долей чуткости, стали ощущать абсурдность человеческого существования. Из жизни среднестатистического человека исчезли сущностные вопросы, был утрачен потусторонний метафизический вектор. И Достоевским, а вслед за ним и многими экзистенциалистами, глубоко осознан этот процесс, происходящий в социуме. Главное отличие взглядов писателя от идей представителей атеистического крыла экзистенциализма в том, что для Достоевского вопрос о существовании Бога напрямую связан с вопросом о смысле жизни человека. Если Бога нет, то нет и никакого смысла бытия, жизнь превращается в театр абсурда и в торжество бессмысленности. А. Камю, а вслед за ним и Ж.П. Сартр, предпринимают титаническую попытку обрести смысл экзистенции на земле, вне вечности. Но оба приходят к неутешительным результатам, А. Камю, например, утверждает, что смысл существования человека невозможно найти, его просто нет, существование личности абсурдно. Ж.П. Сартр выдвигает идею "жизненного проекта", но и эта теория не выдерживает критики: если жизнь человека заканчивается смертью, Бога нет, то какой тогда смысл ставить перед собой какие-либо цели? Экзистенциальная философия говорит, что у человека должно быть мужество для того, чтобы существовать в абсурдном мире. Задумываться о смысле жизни - привилегия сознания человека, даже самые высокоразвитые приматы не способны на это, отличие личности от зверя заключается именно в том, чтобы не просто экзистировать, а в том, чтобы существовать для чего-либо, осмысленно существовать. Жизнь человека должна быть освещена высшим метафизическим смыслом, преодолевающим личную замкнутость: "...осмысленная жизнь неизбежно должна быть служением чему-то иному, чем она сама, как замкнутая в себе личная жизнь, что лишь в исполнении призвания, в осуществлении какой-либо сверхличной и самодовлеющей ценности человек может найти самого себя как разумное существо, требующее разумной, осмысленной жизни"17. В этом пафос романа Достоевского "Братья Карамазовы", и особенно его главы "Великий Инквизитор". В своем "Дневнике писателя" Достоевский пишет: "А выходит именно напротив, ибо только с верой в свое бессмертие человек постигает свою разумную цель на земле. Без убеждения же в своем бессмертии связи человека с землей порываются, становятся тоньше, гнилее, а потеря высшего смысла жизни (ощущается хотя бы лишь в виде самой бессознательной тоски), несомненно, ведет за собой самоубийство"18.
   Важным аспектом экзистенциализма является вопрос о свободе. Достоевский в данном случае серьезно повлиял на представителей как атеистического экзистенциализма, так и религиозного. Можно назвать двух крупнейших представителей этих философских направлений, которые называют Достоевского своеобразным "учителем" - Ж.П. Сартра и Н.А. Бердяева. К системе идей Достоевского и интерпретации им проблемы свободы несколько ближе Н.А. Бердяев, чем Ж.П. Сартр. Для русского писателя вопрос о свободе напрямую связан с религиозной концепцией существования Бога. Может ли человек ощутить "абсолютную" свободу или над его головой есть нечто высшее, что сковывает человеческую свободу воли?
   Современник Достоевского М.А. Бакунин выразил эту проблему одной фразой: "Если Бог есть, то человек - раб". Но в этом и заключается главное противоречие между атеистическими экзистенциалистами и самим Достоевским. Ж.П. Сартр, например, совершает ошибку М.А. Бакунина, интерпретируя христианство как религию рабов. Русский писатель утверждает, что только в православии достижима подлинная свобода творчества, самостоятельного развития и выбора человека. Вне этической системы координат, которую формирует христианство, созидательная свобода человека перерождается в свободу разрушительную и хаотическую. В романе "Братья Карамазовы" Достоевский произнесет очень глубокую фразу о том, что если Бога нет, то все дозволено. Ж.П. Сартр интерпретирует эту фразу не в понятийном поле русского писателя, а в духе собственной философской системы. Французский мыслитель настаивает на том, что человек абсолютно свободен в своем нравственном выборе. Единственное, что он должен осознать, перед тем как сделать тот или иной нравственный выбор, - это чувство ответственности. Личность должна помнить о последствиях своих абсолютно недетерминированных поступков. Ж.П. Сартр, критикуя христианство, настаивал на том, что религия не только ограничивает свободу человека, но и перекладывает всю ответственность за поступок индивида на плечи Бога. Бог в рассуждениях Ж.П. Сартра выступает как соучастник мирских дел человека. Но в этом заключается фундаментальное отличие позиции атеистических экзистенциалистов от системы религиозных взглядов Достоевского. Ж.П. Сартр был замечательным и очень глубоким мыслителем, но он плохо знал христианскую и святоотеческую литературу. Напротив, в библиотеке Достоевского мы можем найти немало произведений христианских святых отцов, русский писатель великолепно знал Библию. Для него христианство не было религией рабов, наоборот, в православии личностью обретается настоящая, подлинная свобода. Если бы Бог был поработителем личности, то на земле был бы рай, все отношения между людьми были бы гармонизированы. Но Бог не покушается на свободу воли человека, личность не ограничена в своем выборе между добром и злом. Зло возможно лишь потому, что человек абсолютно свободен, свобода эта дарована Богом. Христос обращается к Апостолам на Тайной вечере: "Я уже не называю вас рабами: ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего" (Иоанн. 15, 15).
   Достоевский, как и экзистенциалисы, чутко уловил процесс богоубийства в современной цивилизации. Обнажилась свобода хаотическая и разрушительная - богоотступная свобода, и в этом Достоевский видел трагедию современной цивилизации и своевременного человека. Свобода личности, лишенная оков иррациональной этики, которую формирует христианство, перерождается в свободу "бесов".
   И многие персонажи Достоевского не вынесли искушения богоотступной свободой. Кириллова, одного из персонажей романа "Бесы", богоотступная свобода привела к самоубийству, Смердякова и Раскольникова атеизм привел к убийству другой личности. Деструктивная свобода привела их к рабству собственной самости, они стали рабами себя, они только мнили себя свободными, ибо для Достоевского нет свободы вне христианства. Н.А. Бердяев в своей книге "Миросозерцание Достоевского" отмечает: "Свобода переходит в рабство, свобода губит человека, когда человек в буйстве своей свободы не хочет знать ничего высшего, чем человек. Если нет ничего выше самого человека, то нет и человека. Если нет у свободы содержания, предмета, нет связи человеческой свободы со свободой божественной, то нет и свободы"19.
   Актуальность историософского наследия Достоевского заключается еще и в том, что современная цивилизация является квазилиберальной. Человеку при помощи средств массовой информации навязывают то, что способно разрушить его личность. Современный человек охвачен свободой вседозволенности: возможно все, что не запрещено законом. Подобный подход поставил на грань демографической катастрофы Запад, появилась возможность заключения однополых браков, частично легализированы профессиональная проституция и легкие наркотики. К какой бездне приведет подобная "абсолютная" свобода западный мир? И этот хаотический идеал свободы предлагают в качестве цивилизационного эталона России.
   По мнению Достоевского, христианские идеалы стоят на страже ценности каждой личности. Идеи самоограничения личности, присутствующие в православии, не есть рабство, наоборот, в рамках христианства личность получает настоящую свободу, именно религия путем моральных запретов способствует подлинному расцвету человеческой индивидуальности. Но в современном обществе исповедание религиозных взглядов - личное дело каждого. Торжествует хаотическая и разрушительная свобода, а не свобода творчества и созидания.
   "В настоящее время действует мощный проект, связанный с подменой свободы личности (разума) свободой инстинкта, - пишет известный политолог А.С.Панарин. - Массированная пропаганда "учителей раскованности", связанная с культом тела, защитой прав девиантных меньшинств, с легализацией мата, порнографии, наркотиков неслучайно вписана в либеральный "антитоталитарный" проект. Кому-то надо лишить людей социальной способности суждения и иметь дело с разрозненными носителями зоологических инстинктов"20.
   Достоевский в данном случае выступает на стороне Н.А. Бердяева, а не на стороне Ж.П. Сартра. Для русского писателя свобода вне православия есть хаос и разрушение, и в этом еще одно отличие Достоевского от атеистических экзистенциалистов.
   Что общего между Достоевским и экзистенциалистами? Правомерна ли такая постановка вопроса? Можем ли мы назвать Достоевского предшественником экзистенциальной философии? Творчество Достоевского действительно содержит аспекты кризиса личности, которые рассматривает экзистенциальная философия. Тема одиночества, "отпадения" индивида от некоего целого, анархический элемент человеческой свободы и, наконец, проблема гармоничного взаимодействия индивидуального и социального в человеке - все это объединяет Достоевского со многими представителями экзистенциальной философии. А что же разъединяет? Прежде всего, это та модель личности, которую рисовали в своих произведениях Достоевский и представители экзистенциализма. Например, для Ж.П. Сартра, А. Камю и М. Хайдеггера совершенно атомизированная, одинокая личность, потерявшая всякую осмысленность своего существования, есть нормальная, типичная персона для данного западного социума. Экзистенциальные авторы предполагают, что есть другая "модель" индивида, но не рассматривают ее. Видный советский исследователь творчества Достоевского Г. Фридлендер в своей книге сравнивает "модели" индивида в "Преступлении и наказании" и романе А. Камю "Посторонний". В этом сопоставлении чрезвычайно ярко прослеживаются разные типы общества, которые во многом формируют антропологический тип личности. В традиционном социуме, ярким представителем которого был Достоевский, она не покинута другими людьми, напротив, в "открытом обществе" человек обречен на тотальное одиночество, весь мир кажется ему враждебным и чуждым: "У Достоевского Раскольников ощущает себя чужим окружающим людям, испытывает желание уединиться, уйти на время мыслью без остатка в самого себя. Но и отрезав себя наглухо от людей в своей каморке, уйдя с головой в свои одинокие размышления, Раскольников в них все же остается связан со всем миром. Перед взором Раскольникова стоит не только его собственная, личная судьба, но и жизнь матери, сестры, горе Мармеладова и его семьи, жизнь Сони и встреченной им на бульваре пьяной девочки. Неосознаваемые подчас самим Раскольниковым, но не менее крепкие от этого нити связывают его с жизнью угнетенной России, с тысячами "униженных и оскорбленных". <...> Из другого материала сделан Мерсо: сознание взаимосвязи своей, личной судьбы и судьбы других, окружающих людей, мысль об единстве их коренных жизненных интересов ни разу не приходит ему в голову"21. Индивидуум, отчужденный от себя, общества и природы, - типичный представитель экзистенциальной философии. Достоевский выступал против такой "модели" человека. В. Ерофеев в своем исследовании отметит: "Достоевский стремился к углублению гуманизма, и он нашел человека в человеке, сохраняя верность "полному реализму", опираясь на законы "живой жизни", исследуя глубины человеческой природы. Достоевский локализовал "сумасшествие эгоизма" в рамках европейской цивилизации и тем самым открыл перспективу преодоления философии индивидуализма. Экзистенциалисты, напротив, универсализировали кризис сознания, распространив пламя этого кризиса на все мироздание. В качестве альтернативы невыносимой философии "всеемства" экзистенциализм предложил культ "тошноты" и "абсурда""22. Как достаточно яркий представитель традиционного общества, Достоевский просто не мог представить себе личность, полностью утратившую органическую связь с обществом. В традиционном обществе она есть средоточие многих надындивидуальных связей. В этом заключается главное отличие творчества Достоевского и философских систем большинства экзистенциалистов.

Примечания

  
   1. См: Николаевская Т.Е. Ф.М. Достоевский как предтеча европейского экзистенциализма (опыт проблемного исследования).: Дис. канд. философ. наук. М., 1999.
   2. См: Ерофеев В. Найти в человеке человека. М.: Зебра, Эксмо, 2003. - 287 с.
   3. См: Латынина А. Н. Достоевский и экзистенциализм. Ст.210-260. // Достоевский - художник и мыслитель. Сборник статей. М.: Художественная литература, 1972.
   4. См: Кирпотин В. Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова (Книга о романе Достоевского "Преступление и наказание") - 4-е изд. М.: Худож. лит., 1986 - 414 с; Карякин Ю. Ф. Достоевский и канун ХХI века. М.: Советский писатель, 1989. - 656 с.; Долинин А.С. Достоевский и другие. Л.: Художественная литература, 1989. - 480с.; Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия: Проблемы нравственной философии. М.: Молодая гвардия, 1982. - 287с.; Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая литература. М.: Художественная литература, 1979. - 432с.; Лесевицкий А. В. Экзистенциальные идеи русских почвенников. Пермь.: ОТ и ДО, 2010. - 206 с.; Долгов К. М. От Киркегора до Камю: Очерки европейской философско-эстетической мысли ХХ века. М.: Искусство, 1990. - 399 с.; Бердяев Н. А. Смысл творчества. М.: АСТ, 2002. 688 с.; Шестов Л.И. Достоевский и Ницше. Философия трагедии. - М.: АСТ, 2007. 220 с.
   5. См: Existentialism from Dostoevsky to Sartre / Ed. by W. Kaufmann. -, New York: Meridian books, 1957. - 319 p.; Breisach E. Introduction to Modern Existentialism. - NY.: Grove press, 1962. - 247 p.; Barrett W. What is existentialism? - NY.: Grove Press, 1964. - 278 p.; Sajkovi?. T. F. M. Dostoevsky: his Image of Man. - Philadelphia: Univ. of Pennsylvania Press, cop. 1962. - 282 p.; Финкелстайн С. Экзистенциализм и проблема отчуждения в американской литературе. - М.: Прогресс, 1967. - 317с.;
   6. Бердяев Н. А. Смысл творчества. М.: АСТ, 2002.- С. 31.
   7. Поросенков С. В. Существование и деятельность в определении ценностного отношения. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2002. С. 97.
   8. Шестов Л.И. Киргегард и экзистенциальная философия (Глас вопиющего в пустыне). М.: Прогресс-Гнозис, 1992. С. 24.
   9. Бердяев Н. А. Творчество и объективация. Мн.: Экономпресс, 2000. С. 80.
   10. Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. Т. 4. Л.: Наука, 1988-1996. С. 543.
   11. Франк С. Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. С. 53.
   12. Вышеславцев Б. П. Достоевский о любви и бессмертии // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990. С. 404.
   13. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма, М.: Наука, 1990. С. 72-73.
   14. Достоевский Ф. М. Дневник писателя. М.: Азбука, 1999. С. 40.
   15. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: Издательство АСТ, 2004. С. 24.
   16. Ясперс К. Бодрийяр Ж. Призрак толпы. М.: Алгоритм, 2007. С. 238.
   17. Франк С. Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. С. 173.
   18. Достоевский Ф. М. Дневник писателя. М.: Азбука, 1999. С. 261.
   19. Бердяев Н. А. Смысл творчества. М.: АСТ, 2002. С. 426.
   20. Панарин А. С. Правда железного занавеса. М.: Алгоритм, 2006. С. 84.
   21. Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая литература. М.: Художественная литература, 1979. С. 285-286.
   22. Ерофеев В. Найти в человеке человека. М.: Зебра, Эксмо, 2003. С. 283.

ГЛАВА II. Феномен социального отчуждения,

"пограничной ситуации" и "экзистенциального

вакуума" в произведениях Достоевского

и философии экзистенциалистов

§1. Исследование сущности самоотчуждения и социальной

коммуникации в публицистике и романах Достоевского

  
  
   Идеал Запада - обособиться каждому от всех, накопить побольше денег, завести как можно больше вещей, да тем и благоденствовать.
  

Ф.М. Достоевский

   .

§2. Феномен "пограничной ситуации" в произведениях Достоевского

  

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

   Обыденное мнение видит в тени только отсутствие света, если не вообще его отрицание. Но тень есть открытое, хотя и непроницаемое свидетельствование о сокровенности свечения.

М. Хайдеггер

  
   Современная цивилизация вошла в систему глобального кризиса, проявления которого достаточно многогранны. Экологический кризис, угрожающий всему человечеству, мировой финансовый коллапс, обнаживший губительность для цивилизации неконтролируемой гонки потребления, кризис общественной безопасности, который выражается в локальных военных конфликтах и жутких террористических актах.
   Все это свидетельствует о том, что человечество зашло в определенном смысле в тупик. Необходимо понять, что вызвало такие глобальные негативные изменения и что необходимо предпринять для спасения погибающего подлунного мира. Нашу планету ныне можно сравнить с "Титаником", который на всех парах движется к катастрофе. "Между тем бездна ничто уже заполняет этот корабль, - пишет в своем исследовании С.В. Поросенков, - проникая в каждого пассажира и поглощая в растущей волне самоубийств, психических болезней, многообразных актах насилия свои первые жертвы. Но на раздающиеся возгласы увидевших раскрывающуюся бездну ничто в измерениях океана сущего хотя бы притормозить корабль и понять, что происходит, "Титаник" человечества лишь ускоряет движение"1. Нам важно осознать, что происходит с личностью, живущей в эпоху своеобразного "шока будущего", что происходит с индивидом, который не успевает перестроиться вслед за молниеносными изменениями современного социума. Как найти ответы на фундаментальные вопросы человеческого существования в эпоху глобальных перемен и катастроф? Есть ли они у кого-либо?
   Известный факт, что в экзистенциальной философии рассматривается человек, находящийся в кризисной эпохе, испытывающий на себе негативные изменения самой сущности экзистенции. В силу этого экзистенциализм становится достаточно актуальным направлением современной философской мысли. Но ответы на злободневные вопросы современности можно искать и нужно искать не только в трудах представителей этого философского направления, но и в классической литературе: проблема кризиса цивилизации и человеческого существования отражена в достаточно большой части творчества Достоевского.
   Но все же, на наш взгляд, было бы ошибкой называть Достоевского своеобразным предшественником экзистенциальной философии, так как имеются фундаментальные отличия идей Достоевского от большинства постулатов данного философского направления, которые необходимо учитывать.
   Во-первых, необходимо упомянуть о цивилизационных отличиях творчества писателя от произведений большинства представителей экзистенциальной философии. Европейской Реформацией была сконструирована достаточно специфическая "модель" человека: если средневековое общество было во многом традиционным, межличностные связи были достаточно крепкими, то новое буржуазное общество требовало, чтобы эти межличностные связи распались. Рыночной системе необходим индивид, свободно вступающий в акт купли-продажи на рынке рабочей силы. Проблемы обособленности и одиночества, межличностное отчуждение, отчуждение индивида от своего собственного Я - это удел современного "открытого общества" (если пользоваться терминологией К. Поппера). И в творчестве Достоевского содержится данная проблематика, но, в отличие от экзистенциалистов, для русского писателя подобное социальное одиночество человека - это общественная "аномалия", нечто патологическое. Большинство экзистенциалистов, особенно атеистического крыла, замечают подобную социальную "аномалию", но не хотят рассматривать иную "модель" личности, которая видела бы в своем ближнем не конкурента, а друга. Актуальность творческого наследия Достоевского в наши дни заключается в том, что он еще в ХIХ веке предупреждал читателя об опасности неразумного эгоизма, когда индивид не хочет видеть никого вокруг себя. С разрушением советского цивилизационного проекта, русское общество, которое во многом было традиционным, подверглось существенной трансформации. В свете подобного изменения социальной сферы актуальным видится произведение Достоевского "Записки из подполья". Западное общество состоит из личностей во многом похожих на главного персонажа этого произведения, для них не существует самих понятий - общество, солидарность, взаимовыручка. "Великая революция индивидуализма, провозглашенная вместе с победой Запада в холодной войне и наступившим вследствие этого "американским веком", - пишет в своей монографии А.С. Панарин, - выразила себя в новом идеологическом кредо: никакого общества как обязывающей нас реальности нет вовсе - общество есть простая сумма самоопределяющихся индивидов, друг с другом не связанных и ничем друг другу не обязанных. Общество, общественное благо, общественный интерес - все это объявлено химерами старого авторитарно-традиционалистского и тоталитарного сознания, агрессивно нетерпимого к проявлениям "свободной индивидуальности" "2. И сегодня творчество Достоевского есть своеобразный протест против такого губительного, сугубо индивидуалистического подхода, столь характерного для некоторых представителей атеистической экзистенциальной философии. С разрушением русского социума, а советское общество во многом было традиционным, наступает эпоха торжества атеистических экзистенциалистов, для которых личность обречена на тотальное одиночество.
   Во-вторых, если в экзистенциализме атеистического направления социальное отчуждение неустранимо, так как иные - это всегда нечто сокрытое от нас, то в религиозном экзистенциализме остается последняя надежда на Бога, через него можно преодолеть многие коммуникативные барьеры. Но главное отличие позиции Достоевского от экзистенциалистов как религиозного, так и атеистического направления заключается в том, русский писатель осознавал, что без коренного изменения социальных отношений, царящих в обществе, невозможно преодолеть отчуждение одной личности от другой. Эта идея объединяет Достоевского с К. Марксом. Разумеется, мы не можем назвать писателя сторонником всей теории социализма, которую разработал немецкий философ и экономист, но по вопросу причин социального отчуждения оба мыслителя высказывают поразительно схожие идеи. Достоевский, в отличие от большинства экзистенциалистов, предлагает объединить "расколотую" противоречиями человеческую цивилизацию, но "проект" русского писателя во многом отличается и от подхода К. Маркса. Достоевский не приемлет саму идею социальной революции, в результате осуществления которой человек может стать своеобразным средством достижения этой "великой" цели. Достоевский, в отличие от немецкого мыслителя, был против превращения личности в средство достижения социального прогресса. Главное отличие позиции русского писателя от воззрений К. Маркса и экзистенциалистов заключается в том, что преодоление межличностного отчуждения, по мнению писателя, возможно через систему православной соборности, которую Достоевский позиционировал как органичное сочетание единичного и всеобщего, единого и разнообразного, индивидуального и коллективного. Соборное единство предполагает принятие личностями, в него входящими, общих высших ценностей, но при этом сохраняются неповторимые черты каждого отдельного человека. Достоевский выступает как против индивидуализма, разрушающего человеческую солидарность, так и против светского коллективизма, нивелирующего личность; и соборность, по мнению писателя, синтезирует эти феномены, включая в себя их лучшие качества и преодолевая недостатки.
   В-третьих, одной из важных проблем экзистенциальной философии является также вопрос утраты личностью смысла собственного существования. Человек современной эпохи испытывает на себе влияние так называемого "экзистенциального вакуума", он не в силах найти ответ на вопрос, для чего необходимо существовать. Присутствует подобная проблематика и в творчестве Достоевского: практически во всех романах писателя есть люди, задумывающиеся над смыслом жизни. Но коренное отличие позиции писателя от идей атеистических экзистенциалистов заключается в том, что русский мыслитель настаивает на неустранимости Бога (устранения которого, например, желал Ж.П. Сартр), потому что только в диалоге с ним можно обрести смысл собственного существования. Вслед за Ф. Ницше атеистические экзистенциалисты констатировали богооставленность современной цивилизации. И вместе с медленным процессом богоубийства западным обществом был порожден процесс нарастания абсурдности существования личности. Огромные массы людей потеряли всякий смысл собственного присутствия в мире. Представители атеистического экзистенциализма пытаются обрести смысл существования человека вне вечности. По мнению же Достоевского, подлинный смысл бытия человека на земле возможен, если личность неуничтожима, индивидуальное существование личности не прекращается вместе с физической смертью. Православная вера помогает человеку обрести послежизненный смысловой вектор, происходит своеобразная победа над абсурдом экзистенции.
   В-четвертых, еще одной общей темой, объединяющей Достоевского и экзистенциалистов, является вопрос о феномене человеческого страха.
   Уже после Достоевского немецкий философ К. Ясперс введет в научный обиход понятие "пограничной ситуации". Находясь между жизнью и смертью, существованием и Ничто, человек испытывает леденящее сердце чувство трепета. Наиболее ярко, после теоретических разработок К. Ясперса, эту проблему рассмотрел Ж.П. Сартр в художественном произведении "Стена". Ужас главного героя этого произведения порождает страх физической смерти. Он отвергает Бога, и надвигающаяся смерть вводит его в состояние оцепенения. М. Хайдеггер в своих работах много раз писал о том, что страх перед всемогущим Ничто помогает личности вернуться к самой себе, осознать себя подлинной, настоящей. Позиция же Достоевского заключается в том, что он говорит о феномене "социального страха", поэтому фобии персонажей Достоевского несколько иного рода. Например, Раскольников из романа "Преступление и наказание" не боится смерти, страх Ничто не возвращает его к самому себе. Раскольников не находится во власти всесильного das Man. Он страшится совсем иного: главный герой романа "Преступление и наказание" опасается быть разоблаченным, в этом смысле фобии персонажа порождены не ужасом Ничто, а социальным окружением Раскольникова. Совершенное Раскольниковым преступление разъединяет его с другими, он утрачивает связь с миром, страх одиночества трагически беспокоит его. В творчестве Достоевского предпринята попытка преодоления трепета смерти. По мнению писателя, только мужество религиозной веры способно победить фобию несуществования. Если сравнивать романы Ф.М. Достоевского и Ж.П. Сартра, то можно обнаружить, что герои русского писателя не боятся умирать, потому что личность для верующего человека неуничтожима. Смерть возможна во времени, вне времени ее не существует. В этом еще одно принципиальное отличие позиции Достоевского от большинства представителей атеистического экзистенциализма.
   В-пятых, следующей общей темой, казалось бы, объединяющей Достоевского и экзистенциалистов, является вопрос о социальной и личной свободе личности. Впрочем, проблематика данного рода занимает центральное место только у двух представителей этой философии - Н.А. Бердяева и Ж.П. Сартра. В творчестве М.Хайдеггера, А. Камю и М. Буббера вопрос о свободе не является ключевым.
   Н.А. Бердяев и Ж.П. Сартр - достаточно разные мыслители, но объединяет их скрупулезное исследование феномена социальной и индивидуальной свободы человека. Оба мыслителя испытали достаточно мощное влияние Достоевского. Разумеется, русский писатель ближе к идеям Н.А. Бердяева, чем к философии "последнего атеизма" Ж.П. Сартра. Несмотря на то, что французский мыслитель называет Достоевского предшественником экзистенциальной философии, при более тщательном изучении творческого наследия русского писателя можно обнаружить фундаментальные различия между экзистенциалистами и Достоевским. Неоспоримо то, что наиболее разительным является отличие Достоевского от Ж.П. Сартра. Свобода, за которую ратует французский философ, коренным образом отличается от взглядов русского мыслителя на эту проблему. По мнению Ж.П. Сартра, никакая внешняя сила не ограничивает человека, индивид не ищет больше опоры у всесильного Бога, он не помогает личности найти траекторию индивидуального развития. Человек абсолютно свободен, свободен не только от надличностного Абсолюта, но и от других личностей, всемогущего государства, от всевозможных обязательств перед другими. Но нужно отдать должное Ж.П. Сартру: наряду с абсолютной свободой человека, он говорит и о его ответственности. Отличие позиции Достоевского от системы философских идей французского мыслителя заключается в том, что религия, по мнению русского писателя, способна помочь человеку создать "конструктивную" систему личной ответственности. Вне религиозных догматов свобода может переродиться в стихию хаотическую и разрушающую. Так, в романе "Братья Карамазовы" имеется мудрая мысль о том, что "если Бога нет, то все дозволено". Ни закон, ни правовые нормы не способны погасить пламя анархической (вседозволенной) свободы личности, утратившей связь с Богом. В отличие от М.А. Бакунина и Ж.П. Сартра, Достоевский настаивает на том, что религия - это не одна из форм духовного порабощения человека, Бог не закабаляет человека, а напротив, он дает ему настоящую, подлинную свободу. Бог - освободитель человека, а не его поработитель. "Решение антиномии таково: Бог хочет, чтобы мы исполняли Его волю (и в этом смысле хочет повиновения), - пишет в своей книге Б.П. Вышеславцев, - однако же не как рабы, не как наемники, а как друзья и сыны (и в этом смысле не хочет просто повиновения). Бог хочет любви, а во всякой любви есть свободное избрание, во всякой любви есть сочетание двух воль и двух свобод. Сын отвечает на этот "призыв" свободной любовью. На приказ тирана он ответил бы отказом в повиновении"3.
   Необходимо отметить, что в исследовании проблемы социальной и индивидуальной свободы Достоевский значительно ближе к идеям религиозного экзистенциализма, чем к системе взглядов Ж.П. Сартра. С разрушением тоталитарных режимов не исчезает проблема социальной свободы, в этом особая актуальность романа "Братья Карамазовы" и особенно одной из глав этого произведения - главы "Великий Инквизитор". В этой части романа Достоевский предупреждает читателя о том, что внутренняя, психологическая свобода личности, пожалуй, важнее свободы внешней, социальной. Напомним, что Великий Инквизитор не говорит о том, что необходимо поработить человечество, лишить его свободы избрания путем грубого насилия над отдельной личностью, напротив, он говорит об узурпации свободы совести.
   В конце ХХ века появилось достаточно большое количество исследований феномена "манипуляции сознанием". Большинство авторов связывают появление данного метода управления "массовым обществом" с техническими и технологическими изменениями социума, но технологии - это всего лишь средство воплощения замыслов индивида. Актуальность творческого наследия Достоевского в том, что он предупреждает читателя об опасности подобных манипулятивных технологий. Человек ХХI века в гораздо меньшей степени принадлежит себе, и его, если пользоваться терминологией М. Хайдеггера, - проживают другие. Внешне личность абсолютно свободна, нет уже жестоко подавляющих свободу тоталитарных государств, но внутренне, психологически на личность надели еще более тяжелые оковы. "Причина в том, что манипуляция сознанием, производимая всегда скрытно, лишает индивидуума свободы в гораздо большей степени, нежели прямое принуждение, - отметил в своем исследовании С.Г. Кара-Мурза. - Жертва манипуляции полностью утрачивает возможность рационального выбора, ибо ее желания программируются извне. <...> Возникает новый, худший вид тоталитаризма, заменившего кнут гораздо более эффективным и более антигуманным инструментом - "индустрией массовой культуры", превращающей человека в программируемый робот"4. И Достоевским практически впервые в истории человеческой мысли глубоко осознана эта проблема, он предупреждает читателя о всей опасности этого "нового" вида "духовного тоталитаризма". Необходимо отметить, что в работах Н.А. Бердяева эта проблема практически не рассматривается, "Легенду о Великом Инквизиторе" философ подвергает анализу под углом коммунистического и католического проекта.
   Нами названо достаточно много фундаментальных отличий позиции Достоевского от философии основных представителей экзистенциализма. Наиболее существенны противоречия в трактовке человека и сущности межличностного взаимодействия у писателя с представителями атеистического крыла данного направления философии, поэтому представляется некорректным называть писателя предшественником данной философской концепции. Но необходимо заметить, что и некоторые идеи русских религиозных экзистенциалистов существенно отличаются от подлинной позиции писателя. В этом смысле творчество Достоевского гораздо ближе к православному догматическому учению, чем позиция его экзистенциального интерпретатора - Н.А. Бердяева. Русский экзистенциальный мыслитель, в отличие от Достоевского, достаточно далеко отошел от святоотеческого учения, писатель же с каждым романом приближался к нему. "В "Преступлении и наказании", "Бесах", "Братьях Карамазовых" введены длинные евангельские отрывки - такие, как эпизоды с воскрешением Лазаря (Ин 11, 1-44), - отмечает в своем исследовании С. Сальвестрони, - с бесноватыми из Гадаринской страны (Лк 8, 32-36), Послание Лаодикийской церкви (Ап 3, 14-17), фрагмент из эпизода Свадьбы в Канне Галилейской (Ин 2, 1-11), а также огромное количество прямых и косвенных цитат из Святого Писания, количество которых неуклонно нарастает к последнему роману настолько, что почти каждая страница содержит эти цитаты"5.
   Церковь - объединенный организм, и оттого в словах и делах подвижников религии, проследовавших раньше нас к Господу, мы ищем предвестия себе. Над могилой Ф.М. Достоевского написано: "Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода". Дискуссии о том, какие именно зерна посеял мыслитель, не затихают по сей день. Следует отметить, что именно церковно-православное значение творчества Достоевского отмечали в своих трудах святитель Николай (Японский), преподобный Иустин (Попович), митрополит Антоний (Храповицкий) и многие другие деятели православной Церкви. Перу преподобного Иустина принадлежит фундаментальное и наиболее полное на сегодняшний день исследование религиозных воззрений Достоевского, в котором он называет Достоевского "великим, бесстрашным православным апостолом". Если Достоевский с каждой новой книгой приближался к православной догматической традиции, то, например, Н.А. Бердяев все дальше отходил от нее, развивая сугубо индивидуальные религиозно-философские построения. В своем фундаментальном исследовании В.В. Зеньковский отметит: "Для Запада Бердяев был и, вероятно, надолго останется выразителем духа Православия. Конечно, он впитал в себя многое из Православия, глубоко вжился в его дух, - но не знал он никаких затруднений и в том, чтобы одновременно повторять идеи Беме, порой Баадера, Шеллинга. В области догматической Бердяев нимало не считался с церковной традицией, без колебаний отклонялся от нее, легко вбирал в себя чужие религиозные установки, отсюда его убеждение, что он защищает некое "универсальное" (или "вечное") христианство. Когда Бердяев окончательно утвердился в мысли о "примате свободы над бытием", то тогда ему стало совсем легко уходить в вольные построения"6.
   Целая плеяда мыслителей России уловила гностические элементы философских построений Н.А. Бердяева, которые вышли за пределы догматов православной Церкви. Л. Шестов, например, в своем исследовании философии Н.А. Бердяева настаивал на том, что бердяевское учение имеет некоторые элементы нехристианского происхождения. В. Зеньковский и Л. Шестов находят в философии Н.А. Бердяева частицы немецкой мистики Я. Беме. Делая вывод, Л. Шестов утверждает, что Н.А. Бердяев не столько религиозный философ, сколько культуролог.
   Не менее категорична в своей оценке недогматичности бердяевской философии и П.П. Гайденко, указывающая, что пафос некоторых религиозных рассуждений писателя является "люциферическим"; автор утверждает, что Н.А. Бердяев достаточно серьезно расходится с догматической православной традицией. В своей книге о Достоевском Н.А. Бердяев утверждал, что русский писатель - носитель "нового христианства", который тоже все дальше отстранялся от церковной догматической традиции. Но, на наш взгляд, можно говорить о том, что Н.А. Бердяев выдает желаемое за действительное и приписывает Достоевскому некоторые свои черты. Ложность подобной реконструкции творчества писателя была замечена многими исследователями духовного наследия Достоевского. В частности, современный критик В.А. Котельников в целом справедливо указал, что Н.А. Бердяев принимает Достоевского лишь как соучастника бунтов, апологета небывалой свободы; но когда оказывается, что писатель мыслил свободу в глубоко церковных категориях, Николаю Александровичу приходится произвольно выводить писателя за пределы христианства исторического, пытаясь сделать из него глашатая "христианства нового".
   Произвольность такой интерпретации была очевидна для многих читателей Н.А. Бердяева. Протоирей В.В. Зеньковский убежден, что Н.А. Бердяев в определенном смысле субъективен, утверждая, что "антропология Достоевского отличается от антропологии святоотеческой. Достоевский, конечно, примыкает к исконной христианской (то есть святоотеческой) антропологии"7.
   Также представляется не совсем корректным преувеличивать воздействие творчества Достоевского на представителей религиозного экзистенциализма. Связано это с тем, что многие представители экзистенциальной философии трактовали творчество Достоевского достаточно односторонне, субъективно и искаженно. Необходимо отметить, что идейное наследие писателя действительно многомерно и полифонично, но оно, разумеется, не содержит только экзистенциальной доминанты. Экзистенциальный подход к анализу творчества Достоевского не совсем корректен, так как помогает нам приоткрыть только одно измерение, одну сторону многогранного наследия писателя. Подобный "однобокий" подход, на наш взгляд, не способен отразить весь спектр идейного наследия мыслителя. Голос Достоевского-экзистенциалиста едва различим, он есть, но это не громоподобный голос. В этом смысле М. Бахтин, безусловно, прав, утверждая, что творчество писателя значительно сложнее, чем всевозможные социально-философские доктрины. Учитывая противоречивость высказываний писателя, появляется соблазн сказать, что он был весь соткан из сомнений, якобы не имел устойчивого мировоззренческого ядра: "Достоевский так же двойственен, как и Спиноза, как и все почти великие будители человечества. Для читателя - это источник постоянных, тягостных недоразумений. Он не знает, где "настоящий" Достоевский"8. Нам представляется, что это не совсем так, необходимо настроить себя на восприятие несхожего с другими голоса Достоевского, и именно тогда возможна объективная реконструкция его творчества. Достоевский экзистенциален лишь в постановке своих вопросов, но не в их разрешении. Мир философских систем, составляющих сущность экзистенциальной философии, гораздо уже мира Достоевского. Интерпретировать творчество Достоевского через призму данной философии правомерно, но это означает исследовать только одну сторону творчества писателя при всей его полифоничности и многомерности.

Примечания

   1. Поросенков С. В. Существование и деятельность в определении ценностного отношения. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2002. С. 390.
   2. Панарин А. С. Правда железного занавеса. М.: Алгоритм, 2006. С. 76.
   3. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. М.: Республика, 1994. С. 106.
   4. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.:Эксмо-пресс, 2002. С. 49.
   5. Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб.: Академический проект, 2001. С. 7.
   6. Зеньковский В.В. История русской философии. В II томах. Т.2 . Ростов-на - Дону: "Феникс", 1999. С. 345.
   7. Там же. С. 487.
   8. Шестов Л.И. Достоевский и Ницше. Философия трагедии. М.: АСТ, 2007. С. 69.
  

  
  
  

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

  
      -- Аверинцев С. Поэтика ранневизантийской литературы.- М.: Наука, 1977. - 320с.
      -- Альтман М.С. Достоевский. По вехам имен - Изд-во Саратовского университета, 1975 - 280 с.
      -- Бакунин М. А. Философия. Социология. Политика. - М.:Правда,1989. - 605 с.
      -- Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского.- М.: Сов. писатель, 1963. - 363с.
      -- Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу. - М.: Современник, 1988. - 653 с.
      -- Белопольский В.Н. Достоевский и философская мысль его эпохи: концепция человека.- Растов-на-Дону: Изд-во Рост. ун-та, 1987. - 206с.
      -- Белопольский В.Н. Достоевский и Шеллинг.- В кн.: Достоевский: Материалы и исследования.- Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1988. Т. 8, с. 39-52.
      -- Белый А. Трагедия творчества. Достоевский и Толстой // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881- 1931 годов.- М.: Книга,1990.
      -- Белый А. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994. - 528с.
      -- Бем А.Л. Исследования. Письма о литературе. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - 448с.
      -- Бердяев Н. А. Смысл творчества.- М.: АСТ, 2002.-688 с.
      -- Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма, М.:Наука, 1990-370 с.
      -- Бердяев Н.А. Самопознание: Сочинения. - М.:ЭКСМО, 1999.-624 с.
      -- Бердяев Н.А. Судьба России. - М.: Мысль, 1990. - 206 с.
      -- Бердяев Н. А. Творчество и объективация. - Мн.: Экономпресс, 2000. - 304с.
      -- Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли ХIХ века и начала ХХ века // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. - М.: Наука, 1990. - 527с.
      -- Бердяев Н.А. Философия неравенства. - М.: ИМА-Пресс, 1990. - 288 с.
      -- Бердяев Н.А. Царство духа и царство Кесаря. - М.: Республика, 1995. - 383с.
      -- Бердяев Н.А. Смысл истории. - М.: Мысль, 1990. - 205 с.
      -- Библия. - СПб.: Синодальная типография, 1892. - 1548 с.
      -- Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. - М.: Добросвет, 2000. - 327с.
      -- Больнов О.Ф.Философия экзистенциализма. - СПб.: Лань, 1999. - 224с.
      -- Бубер М. Два образа веры. - М.: Республика, 1995.- 464 с.
      -- Буданова Н.Ф. Достоевский и Тургенев: творческий диалог. - Л.: Наука, 1987. - 200с.
      -- Булгаков С.Н. Философия хозяйства. Трагедия философии. Т.I. - М.: Наука, 1993. - 603с.
      -- Бурсов Б. И. Личность Достоевского. - М.: Советский писатель, 1979. - 678 с.
      -- Вильмонт Н.Н. Достоевский и Шиллер. Заметки русского германиста. - М.: Советский писатель, 1984. - 280с.
      -- Виноградов И. Горнило сомнений // Наука и религия, 1971 , N11, с. 54-60.
      -- Волгин И. Л. Последний год Достоевского. Исторические записки. - М.: Советский писатель, 1986. - 576 с.
      -- Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса. - М.: Республика, 1994. - 368с.
      -- Вышеславцев Б.П. Сочинения. - М.: Раритет, 1995. - 461с.
      -- Вышеславцев Б. П. Достоевский о любви и бессмертии // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Вяземский Ю. Письмо Ивану Карамазову // Литературная учеба, 1994, N1, с. 114-140.
      -- Гаджиев К. С.Политическая наука. - М.: Международные отношения, 1995. - 400 с.
      -- Гайденко П.П. Владимир Соловьев и философия Серебряного века.- М: Прогресс - Традиция, 2001. - 390с.
      -- Галактионов А.А., Никандров Н.Ф. Русская философия ХI-ХХ веков. - Ленинград.: Наука, 1970. - 645 с.
      -- Гарин И.И. Многоликий Достоевский - М.: ТЕРРА, 1997 - 396 с.
      -- Гегель Г.В.Ф. Философия истории // Сочинения в IХ томах. - М. - Л.: Гос.соц. экон. издат-во, 1935. Т.VIII. - 470 с.
      -- Гессен С.И. Трагедия добра в "Братьях Карамазовых" // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Голосовкер Я.Э. Достоевский и Кант. Размышления читателя над романом "Братья Карамазовы" и трактатом Канта "Критика чистого разума".- М.: Изд-во АН СССР, 1963.- 102 с.
      -- Гроссман Л. И. Ф. М. Достоевский.- М.: Молодая гвардия, 1965. - 605с
      -- Гуральник У.А. Достоевский, славянофилы и почвенничество // Достоевский - художник и мыслитель. Сборник статей. - М.: Художественная литература, 1972.- 689с.
      -- Гус М. Идеи и образы Ф. М. Достоевского.- М.: Худож. лит., 1971.- 592 с.
      -- Гуссерль Э. Логические исследования. - М.: АСТ, 2000. - 752 с.
      -- Давыдов Ю.Н. Этика любви и метафизика своеволия: Проблемы нравственной философии. - М.: Молодая гвардия, 1982. - 287с.
      -- Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М.: Книга, 1991. - 558с.
      -- Долгов К. М. От Киркегора до Камю: Очерки европейской философско - эстетической мысли ХХ века. - М.: Искусство, 1990. - 399 с.
      -- Долинин А.С. Последние романы Достоевского. Как создавались "Подросток" и "Братья Карамазовы". - М.-Л.: Сов. писатель, 1963. - 344с.
      -- Долинин А.С. Достоевский и другие. - Л.: Художественная литература, 1989. - 480с.
      -- Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15 томах. - Л.: Наука, 1988-1996.
      -- Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 30 томах. - Л.: Наука, 1972-1990.
      -- Достоевский Ф. М. Дневник писателя. - М.: Азбука, 1999. - 515 с.
      -- Достоевский Ф.М. Новые материалы и исследования. - М.: Наука, 1973. - 789с.
      -- Достоевский в зарубежных литературах. - Л.: Наука, 1978. - 240с.
      -- Достоевский Ф.М. и Православие - М.: Изд-во "Отчий дом", 1997 - 320 с.
      -- Достоевская А. Г.Воспоминания. - М.: Правда, 1987. - 544 с.
      -- Достоевская Л.Ф. Достоевский в изображении своей дочери. - СПб.: Андреев и сыновья", 1992. - 245 с.
      -- Егоренкова Г.Н.Поэтика сюжетной ауры в романе "Братья Карамазовы" // Филологические науки, 1971, N5,с.35-47.
      -- Егорова И.В. Философская антропология Эриха Фромма. - М.:ИФРАН, 2002. - 164с.
      -- Ермаков И.Д. Психоанализ литературы. Пушкин. Гоголь. Достоевский - М.: Новое литературное обозрение, 1999 - 512 с.
      -- Ерофеев В. Найти в человеке человека. - М.: Зебра, Эксмо, 2003. - 287 с.
      -- Ефимова Н.Е. Мотив библейского Иова в "Братьях Карамазовых" // Достоевский: Материалы и исследования. Т. 11. - Спб.: Наука, Санкт-Петерб. отделение, 1994.
      -- Застрожнова Е. М. "Маленький человек" в свете христианской традиции (от Гоголя к Достоевскому). - М.:ТЕИС, 2004. - 232 с.
      -- Зеньковский В.В. История русской философии. В II томах . - Ростов-на - Дону: "Феникс", 1999.
      -- Зеньковский В.В. Основы христианской философии. - М.: Канон +, 1997. - 560 с.
      -- Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. - М.: Центрополиграф, 1994. - 495с.
      -- Иванова А.А Философские открытия Ф.М.Достоевского - М.: 3-я тип. ВО "Наука" , 1995 - 194 с.
      -- Иванова А.А. Русская классическая философия. От Ф.М.Достоевского к И.А.Ильину - М.: Диалог - МГУ, 1999 - 110 с.
      -- Иванов В.И. Достоевский и роман-трагедия //О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Иванов В. И. Родное и вселенское. - М.: Республика,1994. - 418 с.
      -- Камю А. Бунтующий человек. Философия. - М.: Республика, 1990. - 415 с.
      -- Камю А. Чума. - Роман, повести, рассказы, эссе. - Новосибирск: новосибирское книжное издательство, 1992. - 480 с.
      -- Кант И. Метафизика нравов. - М.: Мир книги, Литература, 2007. - 400 с.
      -- Кантор В.К. Эстетика Достоевского и кризис религиозного сознания в России // Наука и религия, 1971, N9, 56-75.
      -- Кантор В.К. Карнавал и бесовщина // Вопросы философии 1997. N 5, с.44-58.
      -- Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. - М.:Эксмо-пресс, 2002. - 832 с.
      -- Кара-Мурза С.Г. Потерянный разум. - М.: Эксмо; Алгоритм, 2007. - 736 с.
      -- Кара-Мурза С.Г. Истмат и проблема Восток - Запад. - М.: Эксмо, 2002. - 256 с.
      -- Кара-Мурза С.Г. Евроцентризм - эдипов комплекс интеллигенции. - М.: Алгоритм, 2002. - 256 с.
      -- Карлейль Т. Теперь и прежде. - М.: Республика, 1994. - 415 с.
      -- Карсавин Л. П. Федор Павлович Карамазов как идеолог любви // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Карякин Ю. Ф. Достоевский и канун ХХI века. - М.: Советский писатель, 1989. - 656 с.
      -- Карякин Ю. Ф. Самообман Раскольникова (Роман Ф.М.Достоевского "Преступление и наказание") - М.: Худ. лит., 1976 - 158 с.
      -- Касаткин Н.В. В.Н.Касаткина В.Н. Тайна человека. Своеобразие реализма Ф.М.Достоевского. Учебное пособие - М.: МПУ, 1994 - 171 с.
      -- Кашина Н.В. Эстетика Ф.М.Достоевского: Учебное пособие - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 1989 - 288 с.
      -- Кирпотин В.Я. Разочарование и крушение Родиона Раскольникова (Книга о романе Достоевского "Преступление и наказание") - 4-е изд. - М.: Худож. лит., 1986 - 414 с.
      -- Кирпотин В.Я. Мир Достоевского. Статьи. Исследования. . - М.: Сов. писатель, 1983.- 471 с.
      -- Кирпотин В.Я. Достоевский и Белинский - Издание второе, дополненное - М.: Худ. лит., 1976 - 301 с
      -- Кисель М.А. Философская эволюция Ж.П. Сартра. - Л.: Лениздат, 1979. - 240с.
      -- Коган Л.Н. Человек и его судьба. - М.: Мысль, 1988. - 283с.
      -- Котельников В.А. Блудный сын Достоевского. // Вопросы Философии, 1994, N 2, с. 179-180.
      -- Кропоткин П. А. Этика. - М.: Политиздат, 1991. - 496 с.
      -- Кропоткин П. А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. - М.:Правда,1990. - 617с.
      -- Кудрявцев Ю.Г. Бунт или религия. (О мировоззрении Ф. М. Достоевского) - М.: Изд-во МГУ, 1969- 171 с.
      -- Кудрявцев Ю.Г. Три круга Достоевского: Событийное. Временное. Вечное. - М.: Изд-во МГУ, 1991.- 400 с.
      -- Кузнецов В.Н. Ж.П. Сартр и экзистенциализм. - М.: МГУ, 1969. - 285с.
      -- Кузьмин М.Н. Переход от традиционного общества к гражданскому: изменение человека // Вопросы философии 1997, N2, с.57-71.
      -- Кураев А. Пантеизм и монотеизм // Вопросы философии 1996, N 6, с.78-96.
      -- Кушникова М.М. Черный человек сочинителя Достоевского (Загадки и толкования) - Новокузнецк: Изд-во "Кузнецкая крепость", 1992 - 143 с.
      -- Латынина А. Н. Достоевский и экзистенциализм //Достоевский - художник и мыслитель. Сборник статей. - М.: Художественная литература, 1972. - 689с.
      -- Латынина А. Н. В поисках жизни духовной //Наука и религия, 1971, N11, с. 43-47.
      -- Латынина А. Н. Мир Достоевского // Юность, 1971, N11, с. 77-81.
      -- Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении / Пер. с нем. - М.: Республика, 1996 - 447 с.
      -- Левицкий С. А. Трагедия свободы. - М.: Канон +, 1995. - 512 с.
      -- Левина Л. "Новый Иов" в творчестве Ф.М. Достоевского и в русской культуре XX века. // Достоевский: Материалы и исследования. Т.11 - Спб.: Наука, Санкт-Петерб. отделение, 1994.
      -- Ленин В. И. Полное собрание сочинений в 55 томах. Издание 5-е. - М.: Издательство политической литературы, 1967.
      -- Леонтьев К. Н. О всемирной любви, по - поводу речи Ф. М. Достоевского на Пушкинском празднике // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Лесевицкий А.В. Экзистенциальные идеи русских почвенников (на примере творчества Ф.М. Достоевского). - Пермь.: От и До, 2010. - 206с.
      -- Лихачев Д. С. Летописное время у Достоевского // Лихачев Д. Поэтика древнерусской литературы.- Л.: Наука, Ленингр.отд-ие, 1967, с. 305 -318.
      -- Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы, 1968, N8, с.31-52.
      -- Лихачев Д. С. В поисках выражения реального // Вопросы литературы, 1971, N11, с.78-89.
      -- Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. - Мн.: Попурри,2000.-576 с.
      -- Лосский Н.О. Бог и мировое зло [Сборник].- М.: Республика, 1994.- 431 с.
      -- Лосский Н.О. История русской философии. - М.: Советский писатель,1991. - 468 с.
      -- Лукач Г. Ленин и классовая борьба. - М.: Алгоритм, 2008. - 448с.
      -- Луначарский А. В. Собрание сочинений в девяти томах. Том I. -М.: Художественная литература, 1963.- 620 с.
      -- Лэнг Р. Д. Расколотое Я. Анти - психиатрия. - СПб.: Академия Белый кролик, 1995. - 352 с.
      -- Маркс К. Энгельс Ф. Сочинения. Издание II . - М.: Издательство политической литературы, 1955-1973.
      -- Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т.I - IV. - М.: Политиздат, 1978.
      -- Маркс К. Из ранних произведений. - М.: Госполитиздат, 1956. - 680 с.
      -- Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек. - М.: Издательство АСТ, 2003. - 526 с.
      -- Мережковский Д.С. Пророк русской революции // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Мережковский Д.С. Избранное.- Кишинев: Лит. артистикэ, 1989.- 542 с.
      -- Мизес Л. Либерализм в классической традиции. - М.: Дело, 1993. - 375 с.
      -- Мухаев Р.Т. Политология: учебник для вузов. - М.: Издательство ПРИОР, 2000. - 432с.
      -- Накамура К. Чувство жизни и смерти у Достоевского / Авториз. перевод с япон. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1997 - 330 с.
      -- Николаевская Т.Е. Ф.М. Достоевский как предтеча европейского экзистенциализма (опыт проблемного исследования): Автореф. дис. канд. философ. наук. - М. 1999. - 26с.
      -- Ницше Ф.В. Так говорил Заратустра. - М.: Изд-во МГУ, 1990. - 300 с.
      -- Ницше Ф.В. Сборник. - Мн.: Попурри, 1997. - 644 с.
      -- Ницше Ф. В. Веселая наука. - СПб.: Азбука-классика, 2007. - 352 с.
      -- Ницше Ф. В.По ту сторону добра и зла. - СПб.: Азбука-классика, 2007.-240с.
      -- Ницше Ф. В. Сочинения в 2-х томах.- М.: Мысль, 1990.
      -- Новгородцев П. И. Об общественном идеале. - М.: Пресса, 1991. - 635 с.
      -- Панарин А. С. Правда железного занавеса. - М.: Алгоритм, 2006. - 338 с.
      -- Паперно И. Самоубийство как культурный институт / Пер. с англ. автора - М.: Новое литературное обозрение, 1999 - 256 с.
      -- Переверзев В. Ф. Гоголь. Достоевский. Исследования. - М.: Советский писатель, 1982. - 512 с.
      -- Переверзев В. Ф. Творчество Достоевского // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Померанц Г.С. Открытость бездне. Встречи с Достоевским.- М.: Сов. писатель, 1990.- 382 с.
      -- Поросенков С. В. Существование и деятельность в определении ценностного отношения. - Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 2002-408 с.
      -- Пруцков Н. И. Достоевский и христианский социализм. // Достоевский: Материалы и исследования. Т.1. - Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1974.
      -- Рассел Б. История западной философии. - СПб.: Азбука, 2001. - 960 с.
      -- Родина Т.М Достоевский. Повествование и драма - М.: Наука, 1984 - 248 с
      -- Розанов В. В. Мысли о литературе. - М.: Современник, 1989. - 607 с.
      -- Розанов В.В. Уединенное. - М.: Политиздат, 1990. - 543 с.
      -- Розанов В. В. Русская мысль. - М.: Алгоритм, Эксмо, 2006. - 576с.
      -- Розенблюм Л.М. Творческие дневники Достоевского. - М.: Наука,1981. - 369с.
      -- Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. - СПб.: Академический проект, 2001 - 187 с.
      -- Сартр Ж. П. Экзистенциализм - это гуманизм? //Сумерки богов. - М.: Политиздат, 1989, с. 319 - 345.
      -- Сартр Ж. П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. - М.: Республика, 2000. - 639 с.
      -- Сартр Ж.П. Проблемы метода. - М.: Прогресс, 1993. - 240с.
      -- Сартр Ж. П. Тошнота. - М.: Издательство АСТ, 2003. - 317 с.
      -- Селезнев Ю.И. В мире Достоевского.- М.: Сов. писатель, 1980.- 376 с.
      -- Соловьев В.С. Три речи в память Достоевского // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Соловьев В. С. Сочинения в II томах. - М.: Мысль, 1990.
      -- Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас. - М.: Политиздат, 1991. - 432с.
      -- Сорокин П. А. Заветы Достоевского // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. - М.: Политиздат, 1992. - 543 с.
      -- Степун Ф. А. Миросозерцание Достоевского // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Судаков А.К. Любовь к жизни и запет самоубийства в кантианской метафизике нравов // Вопросы философии 1996. N 8,с.54-66.
      -- Судебная психиатрия: Учебник. Под ред. Г.В. Морозова.: Юридическая литература, 1990. - 256с.
      -- Титаренко А.И. Антиидеи. Опыт социально-этического анализа. - М: Политиздат, 1976. - 399с.
      -- Тихомиров Н. О "христологии" Достоевского. // Достоевский: Материалы и исследования. Т. 11 - Спб.: Наука, 1994.
      -- Толстой Л.Н. Собрание сочинений в ХХII томах. - М.: Художественная литература, 1978 - 1985.
      -- Тоффлер Э. Шок будущего. - М.: Издательство АСТ, 2004. - 557 с.
      -- Трещев В. В. Экзистенциализм: репрезентация в художественной культуре Франции и Германии. - СПб.: Алетея, 2008. - 154 с.
      -- Трубецкой Е. Н. Избранное. - М.: Канон +, 1995. - 480 с.
      -- Туган-Барановский М. И. Нравственное мировоззрение Достоевского // О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881-1931 годов.- М.: Книга, 1990.
      -- Туниманов В.А. Публицистика Достоевского. Дневник писателя // Достоевский - художник и мыслитель.- М.: Художественная литература, 1972, - 689с.
      -- Туниманов В.А. Новая книга о романе Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы". // Русская литература, 1994, N1 , с. 121-134.
      -- Финкелстайн С. Экзистенциализм и проблема отчуждения в американской литературе. - М.: Прогресс, 1967. - 317с.
      -- Франк С. Л. Духовные основы общества. - М.: Республика, 1992. - 511 с.
      -- Франк С.Л. Сочинения. - М.: Правда, 1990. - 604 с.
      -- Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.
      -- Фридлендер Г.М. Пушкин. Достоевский. "Серебряный век" - СПб.: Наука, 1995 - 525 с.
      -- Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая литература. - М.: Художественная литература, 1979. - 432с.
      -- Фритче В. М. Ф. М. Достоевский // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли. - М.: Книга, 1990.
      -- Фромм Э. Догмат о Христе. - М.: Олимп, АСТ, 1998. - 416 с.
      -- Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - Мн.: Попурри, 1999. - 624 с.
      -- Фромм Э. Психоанализ и этика. - М. : Республика, 1993. - 415 с.
      -- Фромм Э. Душа человека. - М. : Республика, 1992. - 430 с.
      -- Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. - М.: АСТ, 2004. - 588с.
      -- Хайдеггер М. Время и бытие. - М.: Республика, 1993. - 447 с.
      -- Хайдеггер М. Что зовется мышлением? - М.: Академический проект, 2007. - 351 с.
      -- Хайдеггер М. Истоки художественного творения. - М.: Академический проект, 2008. - 528 с.
      -- Хайдеггер М. Бытие и время. -М.: Ad Marginem, 1997. - 370с.
      -- Холодный В.И. А. С. Хомяков и современность: зарождение и перспективы соборной феноменологии. - М.: Академический Проект, 2004. - 528 с.
      -- Хосе Ортега-и-Гассет. Эстетика. Философия культуры. - М.: Искусство, 1991. - 588 с.
      -- Хюртен Х. Церковная политика Третьего Рейха // Вопросы философии 2001. N5,с.50-56.
      -- Цвейг С. Собрание сочинений. - Л.: Кооперативное изд. "Время", 1928-1932.
      -- Швейцер А. Культура и этика. - М.: Прогресс, 1973. - 343 с.
      -- Шестов Л.И. Киргегард и экзистенциальная философия (Глас вопиющего в пустыне). - М.: Прогресс-Гнозис, 1992. - 304с.
      -- Шестов Л.И. Достоевский и Ницше. Философия трагедии. - М.: АСТ, 2007. - 220 с.
      -- Шестов Л. И. О "перерождении убеждений" у Достоевского. // Русская литература, 1991, N3 , с. 16-21.
      -- Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т II. - Мн.: Попурри, 1999. - 832 с.
      -- Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т.I. - М.: Мысль, 1993. - 663с.
      -- Шпенглер О. Пруссачество и социализм. - М.: Праксис, 2002. - 240с.
      -- Штирнер М. Единственный и его собственность. - СПб.: Азбука - классика, 2001. - 448 с.
      -- Шубарт В. Европа и душа Востока - М.: Эксмо, 2003. - 480с.
      -- Щенников Г.К. Достоевский и русский реализм. - Свердловск.: Издательство Уральского университета, 1987. - 352с.
      -- Эльсберг Я.Е. Наследие Достоевского и пути человечества к социализму // Достоевский - художник и мыслитель. Сборник статей. - М.: Художественная литература, 1972, с. 27 - 97. - 689с.
      -- Юнг К. Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного. - М.: Канон, 1994. - 320 с.
      -- Юнг, К.Г. О психологии восточных религий и философии. - М.: Медиум, 1994. - 256с.
      -- Яковлев А. Н. У нас был фашизм почище гитлеровского // Десять лет которые потрясли. - М.: ВАГРИУС, 2002. - 223 с.
      -- Ярошевский Т. Личность и общество - М.: Пргресс, 1973. - 535 с.
      -- Ясперс К., Бодрийяр Ж. Призрак толпы. - М.: Алгоритм, 2007. - 272 с.
      -- Ясперс К. Ницше и христианство. - М.: Медиум, 1994. - 115 с.
      -- Adam A. Der Erlosungsgedanke bei Dostojevskij. - Frankfurt a. M.; Butzbach: Lembeck, 1949. - 405 p.
      -- Barrett W. What is existentialism? - NY.: Grove Press, 1964. - 278 p.
      -- Barrett W. Irrational man. - N.Y.: Doubleday, 1958. - 398 p.
      -- Breisach E. Introduction to Modern Existentialism. - NY.: Grove press, 1962. - 247 p.
      -- Collins J The existentialists. A critical study. - Chicago: Regnery, 1952. - 300 p.
      -- Curle R. Characters of Dostoevsky. - Melbourne etc.: Heinemann, 1950. - 224 p.
      -- Dictionary of existentialism / Ed. By Haim Gordon. - London.: Fitzroy Dearborn, 1999. - 536 p.
      -- Earle W. Christianity and Existentialism. - N.Y.: Northwestern University Press. 1963. - 354 pp.
      -- Existentialism from Dostoevsky to Sartre / Ed. by W. Kaufmann. -, New York: Meridian books, 1957. - 319 p.
      -- Harper R. The seventh solitude, Mans isolation in Kierkegaard, Dostoevsky and Nietzsche and Kafka. - N.Y.: Meridian books, 1962. - 346 p.
      -- Hayward J. Existentialism and religious liberalism. - Boston: Beacon Press, 1962. - 465 p.
      -- Jones J. Dostoevsky. - Oxford: Clarendon Press, 1983. - 365 p.
      -- Molina F. Existentialism as Philosophy. - Englewood Cliffs: Prentice-Hall, 1962. - 118 p.
      -- Olson R.G. An introduction to existentialism. - N.Y. Dover Publications, 1962. - 221 p.
      -- Sajkovi?. T. F. M. Dostoevsky: his Image of Man. - Philadelphia: Univ. of Pennsylvania Press, cop. 1962. - 282 p.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

96

  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"