У гения судьба иная,
И крест его земной - служенье,
Он с детства путь свой начиная,
Горит, не допуская тленья...

Когда изящные искусства
Входили в просвещенный век,
То утончились вкус и чувства,
Стал ближе к Богу человек.

Творец во славу изменений
На Землю благодать излил,
Желая духу обновлений,
Для мира Моцарта явил.

С ним красота Небес открылась...
Так мог один лишь Бог писать,
Жизнь новым светом озарилась,
И стал он даже ослеплять.

Не всем еще был свет по нраву, 
Не пробил час сойтись мирам,
Хоть Моцарт первым был по праву,
Других окутал  фимиам.

Огромен был еще отрыв 
Его сознания от прочих,
И пыл восторга  охладив,
На серость обращали очи.

Мир не готов был к красоте
Сошедшей с ангельских октав,
Не устремлялся к высоте
Стесненный дух и грубый нрав.

Был ярок он и одинок,
Как путеводная звезда,
Светил планете краткий срок,
Но луч остался навсегда.

Он музыкой пролил елей,
Способный души исцелять,
Когда б все были ближе к ней,
И мир наш стал бы процветать.

Бог человечество врачует,
Пока невежества здесь власть,
И в звуках музыки  дарует
Лишь небольшую свою часть.