Вера - говорил Номин. И это действительно оказалась она. Тусклый огонек рос, приближался и наконец-то превратился в свет маленького фонарика.
- Прогуливаетесь? - спросил Кир с неожиданной для себя иронией. Сегодня на болоте было людно.
Вера смотрела молча, словно бы не узнавая его или, забыв о человеческой речи.
Кир сразу же устыдился. Она выглядела так жалко и потеряно, словно блуждала в этой темноте долгие годы. Цветастый халат, такой носят в больницах, болтался вокруг худого тела. Подол забрызган грязью и кое-где порван. На ногах у Веры были резиновые шлепанцы неуместного здесь бодро-розового цвета.
Нелепый призрак, потерявшийся в пустоте. Фонарик она опустила и потому лицо было в тени.
- Я жду, - сказал Вера мертвым голосом. - Кир почти слышал, как шуршали ее сухие губы. Впрочем, это был просто шелест дождя.
- Чего здесь можно ждать? Никто не придет. Зря вы ходите в такую погоду.
Хотя, какая погода могла быть внутри дома? Все смешалось.
А потом Кир подумал и сопоставил.
- Вера, - спросил он. - вВы здесь давно. Значит когда-то вы были такой же, как я ? Вы обычный человек, не такой, как Хозяйка или Номин, я вижу. Значит, и вы когда-то ждали охоту. Свою охоту. Что случилось?
- Она так и не смотрела на него. В сумраке Кир видел черноту полуопущенных ресниц. Взгляд Веры намертво приковали нелепые розовые тапочки. Словно ничего в мире интереснее нет.
- Я была такой, - ответила она медленно и трудно. - Иногда я вспоминаю об этом и тогда кажется, что я снова живу. Та, другая жизнь.
- Вы пришли сюда в минуту отчаяния, - подсказал Кир. - Когда некуда было идти.
- Да, - с трудом произнесла она. - Некуда. Я развелась, это было тяжело. Хотелось уехать и начать все заново. Нам двоим.
- Вам и Костику - продолжил Кир Начало понемногу выстраивалось. Так же, как и он, женщина с маленьким сыном пришли в этот дом, сняли комнату. Но что потом?
- Потом была охота, - словно бы продолжила его мысли Вера.
А дальше? - хотелось просить Киру. - Дальше? Была охота, но ты здесь, ты жива. Значит, и у меня есть шанс?
- Но не за мной, - сказала она почти шепотом. - Они выбрали не меня.
И тут Кир все понял. Почему она похожа на сумасшедшую, почему она носит в пакете детские игрушки, почему она все еще здесь, хотя может уйти в любой момент.
И это страшное понимание заставило его замолчать. Молчала и Вера, все так же угрюмо и отрешенно глядя на свои тапочки. Только шум уходящего дождя вторил стуку сердца.
Они, эти загадочные "они", выбрали ребенка для своей дикой охоты. И потом охота закончилась. И она могла уйти. Но как она могла уйти?
Где теперь это ребенок? Этот Костик? Скорее всего, давно мертв. Прошла и прошедшая жертва, забытая всеми, кроме его почти сумасшедшей матери. Да, от такого можно сойти с ума. Тем более здесь, где сама реальность странным образом искажается и скручивается, убивая на своем пути все человеческое.
Странный звук возник за стеной тумана. Словно отдаленный удар грома, глухой и надтреснутый.
- Король идет, - тихо произнесла Вера. - Он скоро будет здесь.
И снова тишина. Кир понял, что он дрожит, как загнанный заяц. Но понемногу дрожь отпускала. Ничего не случилось. Пока еще все в порядке.
- Почему он король? - спросил Кир. Только для того, чтобы спросить. Думал, что она не ответит, но оказался не прав.
- Потому что мы в сказке, разве вы еще не поняли? Здесь всегда есть короли и принцы, даже если не осталось королевств. Вы мечтали когда-то попасть в сказку?
- Никогда. Они очень несправедливы.
Это было правдой. Кир не любил сказки с их сиропной приторностью, за которой крылись жестокость и беззаконие. Брошенные дети, мертвые царевны, отрубленные руки и русалочьи хвосты, а в итоге - извечная фраза "И жили они долго и счастливо", в которую Кир давно перестал верить.
- А я любила, - сказала Вера нараспев, все так же не поднимая глаз. За все время разговора она их ни разу не подняла. - В той, прошлой жизни, я так любила их читать. И хотела оказаться в с сказке сама. Вы знаете, что мечты сбываются?
- Только здесь, - ответил Кир. И это было правдой. Он само сознал правдивость этих слов в следующую секунду. Чего хотел он? Жить тихо и спокойно. Чтобы от него все отстали, чтобы семья осталась где-то далеко, чтобы вокруг царило размеренное и спокойное существование. Так и случилось. Правда, надолго ли? Но ведь он не оговаривал время. Так же, как Вера не оговаривала сюжет своей сказки и то, какое место она займет в ней. Место вечного безутешного призрака, печальной баньши этого дома.
И снова послышался звук. Теперь совсем другой. Отдаленное пыхтение и ритмичные стуки . Такие мерные, такие успокаивающие. Снова на секунду реальность внутри головы Кира сдвинулось .Ему показалось, словно бы он сидит ночью на берегу тихой реки и слушает как идет неторопливо тяжелая баржа. А ночь тиха, только еле слышно шумят ветки деревьев, да светит с неба спокойная луна. Зеленая луна.
Он снова вернулся в тяжелую, болотистую реальность и теперь понял, что означают эти приближающиеся звуки. Сегодня ночь прогулок. И вот на болота вышел камердинер.
Он приближается.
- Я должна с ним поговорить, - сказала Вера, повернувшись порывисто к источнику звука. - Должна. Он поймет.
- Не ходите туда! - воскликнул Кир и тут же осекся - не услышали бы. Продолжил полушепотом.
- Не ходите. Он не вернет вам сына. Что он может понять? Он не человек. Он что-то чуждое, другое.
Вера, не слушая его, рванулась в сторону, Кир успел ухватить ее за руку и тут она впервые подняла глаза. Луч фонарика ослепив, мазнул по лицу и тут же пропал. Вера охнула в испуге и отчаянным рывком освободилась, чтобы тут же убежать в темноту. Слабый свет погас, когда она метнулась в сторону. Болото поглотило и несчастную Веру и последний электрический лучик.
А он все приближался. Киру показалось, что среди темноты уже виднеется еще более темная, бесформенная глыба, которая пошатываясь ползет в его сторону. Он сначала пошел, а потом побежал прочь. Все же - загнанный заяц. А ведь охота еще не началась.
Болото путало звуки и казалось, что страшный камердинер размножился и теперь двигается сразу с нескольких сторон, сжимая кольцо.
Надо успокоиться, - твердил Кир на бегу. - И остановиться. Он уже далеко. Он не опасен. Он пока ничего не сделает.
Это говорил разум, и был прав. Но какая разница, если паника захлестывала с головой и заставляла бежать не разбирая дороги, лишь бы подальше от этого нечеловеческого, неземного гостя.
Огромным усилием воли Кир заставил себя остановиться. Вокруг снова была тишина, даже дождь прекратился и желтые клочья, почувствовав свободу, поднимались все выше. Далеко-далеко позади слышался звук прогулки камердинера.
Он и не думал догонять Кира. Ему не было до Кира никакого дела.
Нельзя все время бегать - подумал Кир. Но что еще остается?
Надо попасть на чердак. При мысли об этом заныло сердце. Захотелось почувствовать под ногами твердый пол. Увидеть хоть что-то, кроме этой темноты и тумана.
- Я попаду на чердак, - сказал он. Так просто. И так долго потребовалось об этом вспоминать. Теперь символ.
Под ногами лишь лужи и грязь. Зыбкая почва расходится и опять смыкается, не удерживая на себе начерченную линию. Он снова закатал рукав рубашки. Как хорошо, что нож не потерялся. Это дешевый, канцелярский ножик стал здесь настоящим заколдованным мечом, открывая двери и сокрушая преграды.
На руке смутно темнела решетка. Он нацарапал ее совсем недавно и это сработало. Теперь - новый знак. Треугольник с вершиной, направленной вверх. Чердак.
В зеленом свете луны выступившая кровь казалась черной. Все вокруг дышало колдовством. Древний ритуал на крови. Там, где заканчивается цивилизация и простирает свои щупальца тайна.
Теперь- действие. Если нужен путь - надо идти. Но Кир стремился вверх. Он подпрыгнул как можно выше, вытянув правую руку. Ту, на которой чернел нацарапанный треугольник. Магия должна сработать. Он почти ожидал, что взлетит и, пройдя сквозь все перегородки, окажется на чердаке.
И ничего не случилось.
Он тяжело приземлился и вошел почти по колено в мерзкие болотные хляби. А потом почва сдвинулась и накрепко захватила его, утягивая все глубже. Кир рванулся, но ничего не вышло. Даже хватиться было не за что. Он стремительно тонул в жидкой грязи и понимал, что проиграл в очередной раз. Все глубже и глубже. По пояс, по плечи, а потом и по шею. Холодная земля захватила горло словно петля палача. Последнее, что увидел Кир, уже задыхаясь, был насмешливый лик зеленой луны.