На второй день после праздника, Федра занялась подготовкой гинекея к зиме, чтобы первые морозы не застали обитательниц дома врасплох. Управляющий прислал в гинекей плотника, который должен был закрепить ставни в оконных проёмах и законопатить все щели, чтобы зимние ветра не выдували тепло из комнат. Приходящие рабыни, помогли Галене и Клитиии, снять тонкие занавеси с окон и заменить их на плотные двухслойные полотнища. Затем два раба застелили пол в покоях Федры толстым войлоком, поверх которого раскатали ковры. Помещение сразу погрузилось в темноту, и в этой темноте обитательницам гинекея предстояло жить до наступления весны. Только окно кабинета, Федра оставила нетронутым, здесь, она собиралась заниматься рукоделием при свете дня в тихую безветренную погоду. Управившись с комнатами хозяйки все перешли в соседнее помещение. Эти комнаты при Хионе не разу не открывали. Первое что увидела девочка, войдя внутрь - большой мяч, сшитый из разноцветных кусочков кожи. У стены стоял круглый щит, обитый медью, рядом лежал деревянный меч.
- Господжа, кто здесь живёт?
- Никто, - с грустью сказала Федра, - до отъезда в Афины здесь жили мои сыновья.
- А ещё раньше, - вмешалась в разговор Галена, - тут находилась ткацкая, её перенесли в посёлок рабов, после того как госпожа родила старшенького - господина Алкима, чтобы шум станков не мешал младенчику сладко почивать.
- Ты права, Галена. Всё так и было. Здесь мои мальчики делали свои первые шаги, здесь впервые в жизни взяли в руки стиль, чтобы научиться писать... Ах, эти письма от моих мальчиков! Теперь я их не получу до того, как откроется навигация и корабли приплывут в Прекрасную Гавань, - она утёрла слезу.
- Не расстраивайтесь моя госпожа, ведь господин Идоменей пообещал, что следующее лето ваши дети проведут рядом с вами, здесь, в Тритейлионе.
- Ты права, Галена! Некогда печалиться! Я думаю, эти комнаты тоже следует утеплить, чтобы не было сквозняков, хоть они и пустуют сейчас. Когда закончите здесь, - Федра обернулась к рабам приступайте к помещениям первого этажа, только кухню не трогайте, там всегда очень жарко от очага.
- Госпожа, а как быть с андроном?
- С андроном? Думаю, об этом позаботится Гектор, знаю, что мой супруг любит спать в прохладном помещении.
Всё время пока шла работа в гинекее Хиона была как на иголках. Она то и дело поглядывала в сторону андрона и даже умудрилась пару раз сбегать к нему, пользуясь занятостью Клитии. Она хотела проникнуть в дом, но каждый раз отступала, завидев Гектора, пока хозяин отсутствовал слуга бдительно охранял покои своего господина.
- Что это?! - Клития вытащила из-под подушки три переливающихся медовым цветом камешка.
Хиона тяжело вздохнула, виновато опустив плечи.
- Хиона! Где ты это взяла?! - девушка с удивлением разглядывала жёлтые электроны, - О, Боги! Это же псифосы из абака господина Идоменея.
- Я не знала, как им имя, Клита...
- Хиона, отвечай, как эти камни оказались у тебя?
- Я взяла их там, - она махнула рукой в сторону, - в адроне.
- Зачем..., - голос Клитии дрогнул, - зачем ты взяла их? Ты украла...
- Я хотеть ложить потом... ложить обратно..., но там Кег...Гек..
- Гектор?
- Да! Он не уходить... Я боялась, что он увидит меня, когда я буду ложить...
- Так. Расскажи мне всё. Как ты оказалась в андроне? Тебе запрещено приближаться к нему!
- Я ходить в адрон, чтобы знать... чтобы смотреть, что любит господин, что он хочет... я хотеть дарить ему... делать подношение, как богу и он потом не сердит на меня...
- О, Хиона..., - Клития прислонилась к стене, чтобы не упасть.
- Я ходить...я смотреть, а там это - мёдовый камешки... там...смотри Клита, - она поднесла электроны к лицу девушки, - там мушка, там жучок и маленький паук... я взять их, чтобы выпустить...я их трясти...я лить в них воду...а они не хотят...не хотят выходить.
- Когда ты их украла?
- Я ходить в адрон, когда был праздник и смотреть... камушки я укра...ла, когда ты, Клита, ходить убирать...мыть...
- Хиона, что ты наделала! - Клития упала на кровать и закрыла лицо руками, - теперь все подумают, что это я! Я украла псифосы! Знаешь какое наказание за воровство? Кнут! Да что кнут...О, боги! Он! Он теперь будет думать, что я воровка! - девушка зарыдала.
- Клита! Клита! Не плачь! - она гладила и целовала волосы девушки, - ты говорить всем, что это я воровка!
- Хиона! Ты не понимаешь! Тебя высекут кнутом! И никто! Даже госпожа не спасёт тебя от этого наказания, потому что кража вещей из господских покоев - самое тяжкое преступление.
- Клита! Я боюсь! Я не хочу кнута! - девочка заплакала.
Добросердечная Клития, забыв о своих бедах принялась утешать свою подружку. Немного успокоившись, девушка сказала:
- Нужно вернуть эти камни, пока господин Идоменей их не хватился, и если боги будут к нам благосклонны, то никто ничего не узнает.
Но боги не хотели потворствовать их планам, пока рабыни думали, как выманить Гектора из андрона, слуга Идоменея лазил на карачках по полу, ища, куда могли закатиться псифосы.
- Нет ничего, господин, - Гектор кряхтя поднялся с пола.
- Как это нет? Куда они могли подеваться?
- Ума не приложу, господин!
- Ну хорошо - один пропал..., но сразу три!
- Правда ваша, господин! Странно всё это... Вчера рабыня из гинекея убиралась, но я, клянусь вам господин, глаз с неё не спускал.
Идоменей раздумывал, ему не хотелось беспокоить жену. Если окажется, что девушка не причём, Федра может обидеться, что он заподозрил её рабыню в воровстве. В то же время, нельзя давать спуску тому, кто украдкой приходит сюда и берёт его вещи...
- Сообщить о пропаже электронов в гинекей? - нарушил молчание слуга.
- Нет, пока нет. Позови ко мне лучше Галену.
Клития с Хионой смотрели, как Галена чуть ли не вприпрыжку бежит к андрону, у них не было никаких сомнений, что о пропаже камней уже известно и скоро, в тихом гинекее разразится буря. Хиона не выдержала и схватив камни выбежала из комнаты, в след ей неслось: "Куда ты, Хиона?" Девочка сбежала с террасы, потом проскочила лестницу и остановилась у огороженного обрыва, подняла руку, чтобы забросить камни подальше, тогда никто не узнает, что она взяла их и Клития тоже будет вне подозрений.
- Не могу в это поверить, господин Идоменей, - Галена стояла напротив кресла, в котором сидел мужчина, - у нас никогда такого не было...
- Всё бывает в первый раз, Галена, чтобы это не повторилось, надо найти и наказать виновника.
- Даже не знаю, как сказать об этом госпоже...
- Ей говорить ничего не нужно. Я поручаю тебе провести расследование, допроси девушку, что ходит ко мне убираться. Грози ей чем хочешь, но она должна признаться куда делись псифосы с абака.
Голова у Галены после разговора с хозяином Тритейлиона шла кругом. Наступило время обеденной трапезы, в покои Федры вошла Клития неся на подносе плошки с едой. Служанка так и впилась, глазами в лицо рабыни, не способная к притворству девушка, то краснела, то бледнела под её упорным взглядом.
- Клития, где Хиона? - спросила Федра.
- Она в нашей комнате, госпожа, спит.
- Спит? Умаялась за утро, бедняжка. Столько дел сегодня переделали...
- Пойти её разбудить, госпожа? Проспит ведь обед, - с притворным участием спросила Галена.
- Нет, не нужно, пусть отдыхает, - отозвалась Федра и обратилась к Клитии, - милая, ты свободна, можешь пойти на кухню и пообедать. Не забудь сказать кухарке, чтобы припасла что-нибудь для нашей бедняжечки, проснётся, наверное, голодной.
Клития спустилась в свою комнату и увидела, что Хиона ещё не вернулась. Хотела было пойти в сад, искать беглянку и столкнулась в дверях с Галеной.
- Проснулась твоя подружка? - кивнула она на пустую постель, - Убежала уже куда-то... плохо ты за ней следишь Клития.
- Я как раз хотела идти её искать.
- Успеешь, - сказала Галена закрывая дверь, - поведай мне пока, кто украл электроны из покоев нашего господина.
- Я ничего не знаю..., - пролепетала девушка.
- Не ври! Это твоя подружка стащила камни, а ты её покрываешь! Может и под кнут вместо неё ляжешь?
- Галена..., - слёзы хлынули из глаз Клитии.
- Плачь, не плачь... Ничто тебе не поможет, если не признаешься! На госпожу не надейся, хозяин строго-настрого запретил вмешивать её в эти дрязги.
- Это я... я взяла псифосы, не знаю зачем...в голове потемнело, пришла в комнату и увидела их в своей руке... хотела вернуть незаметно, но не успела.
- Ну что ж, дурочка, ты сама себе судьбу выбрала, - со злостью проговорила женщина, - после наказания в гинекей ты больше не вернёшься, если хозяин не прикажет тебя на рынок свезти, будешь в поле работать, под палящем солнцем корзины тяжеленые тягать.
- Галена! - девушка упала на колени.
Хиона стояла в коридоре и слушала, как в опочивальне рыдает её подруга, тихонько, на цыпочках девочка вернулась к входной двери и вышла на улицу. Трудно, совершенно невозможно было заставить себя делать то, на что она решилась. Она боялась кнута, но ещё больше боялась, что пострадает Клития, та Клития, с которой с самой первой встречи возникла взаимная симпатия, которая любила, жалела её, которая во всём помогала, всему учила, и иногда, совсем немножко ругала. Хиона раскопала ямку, куда спрятала медовые камешки, она так и не смогла их выкинуть. Жучок, мушка, паучок... Ноги не шли к андрону, она несколько раз останавливалась, но судьба не дала ей отсрочки, из боковой аллеи в сопровождении слуги вышел хозяин Тритейлиона, путь назад был отрезан.
- Вот! - выбросила девочка вперёд руку с камнями, - бери! Не Клита! Я брать камни, я хотеть играть, потом отдать. Вот! - повторила она, не смея от страха поднять глаза на мужчину, - Меня бить! Клиту нельзя! Она не брать камни, не знать, что я брала...Она ругать меня, когда узнать...
Идоменей смотрел на ребёнка в некотором замешательстве, ещё никто к нему не обращался, не присовокупив - господин. Никто из рабов не заговаривал с ним первым, никто не подходил на столь близкое расстояние, никто не тянул к нему руку с выпачканными грязью камнями, которые днём раньше, были украдены из его покоев. И уж тем более, никто не решился бы советовать ему кого наказывать, кого нет. Если бы это был взрослый раб, то не миновать ему трёпки... Первым пришёл в себя Гектор:
- Нельзя так разговаривать с господином, глупое дитя.
Идоменей не произнёс ни слова, он не посчитал нужным отвечать что-либо этой наглой девчонке. Мужчина сделал знак слуге, чтобы тот забрал электроны и повернувшись к маленькой рабыне спиной неторопливо направился к андрону. Хиона стояла в растерянности, она не могла понять, спасла она Клитию от наказания или нет.
Идоменей перебирал свитки, лежащие на столе, искоса наблюдая, как Гектор моет псифосы, как протирает их насухо мягкой тряпочкой прежде, чем уложить в отверстия абака. Он снова увидел: грязные камни на маленькой ладони, опущенные вниз дрожащие ресницы. Услышал торопливую, исковерканную речь. При всей своей дерзости, она всё же не посмела поднять на него глаза. Только сейчас он понял, как она его боялась, но всё же пришла, чтобы защитить свою подругу...
- Она смелая...
- Что господин? - не расслышал Гектор.
- Эта рабыня смелая, - повторил Идоменей улыбаясь своим мыслям, - и знаешь, что Гектор, эта дикарка не лишена благородства. Зная, что её непременно накажут, она призналась в своём преступлении, чтобы не пострадала невиновная подруга.
- Что теперь, господин? Кого вы подвергните наказанию?
- Не знаю, - нахмурился Идоменей, - я не хочу быть жестоким, но не наказывая, мы подталкиваем рабов к новым проступкам, - немного помолчав он добавил, - Сходи ка ты в гинекей, мой друг, пусть Галена девушку не трогает, а что делать с маленькой рабыней я завтра решу.
Идоменей выйдя на улицу поплотнее запахнул халат, лёгкий морозец бодрил, несмотря на то, что ночь была тихой и безветренной. Голубоватые звёзды мерцали в высоком тёмно-синем небе, молодой рогатый месяц блестел как серебряный нож. Идоменей смотрел вверх заворожённый таинственной бесконечностью, которая открывается каждому, кто видит над собой звёздное ночное небо. Одна из звёзд, словно не выдержав, его пристального взгляда, сорвалась с ночного небосклона и летела куда-то вниз, к морю. Всхлип ночной птицы нарушил тишину, Идоменей перевёл взгляд на тёмный гинекей, сквозь плотно закрытые, зашторенные ставни не видно ни огонька. Снова всхлипнула невидимая птица, а потом тоненько заскулила, как щенок. Идоменей словно очнулся, нет, это не ночная птица. Кто-то плачет в тёмном саду, он покрутил головой стараясь определить откуда доносятся звуки. Идоменей знал кого он сейчас увидит, в темноте сада неясным пятном белела детская фигурка. Девочка сидела на скамье, поджав ноги, её согнутая спина с опущенными плечами вздрагивала от рыданий. Вид этого маленького тельца, съёжившегося от невыносимого детского горя, затронула в сердце мужчины невидимую струну, о которой он раньше не знал. Натянутая струна больно вибрировала глубоко в груди и ему показалось, что если он сейчас прижмёт это несчастное дитя к себе, то легче станет, не только ей, но и ему. Но он не решился. Вместо этого, он коснулся плеча маленькой рабыни, она вздрогнула и обернувшись, посмотрела на него.
- Что... почему ты плачешь? - спросил Идоменей не узнавая свой голос.
- Галена..., - всхлипнула девочка, - побила...
- Идём. Не надо здесь сидеть одной. Холодно.
Она поднялась и послушно пошла за ним. В полутёмном коридоре гинекея он спросил: "Где твоя комната?" Но она не успела ответить, одна из дверей отворилась и Идоменей увидел, молоденькую рабыню, её рыжие волосы были растрёпаны.
- Хиона! - воскликнула девушка, - я везде тебя ищу, - и тут же осеклась, увидев Идоменея, - господин...
- Забери её, - приказал мужчина, - успокой и уложи.
- Слушаюсь, господин...
Идоменей поднялся по лестнице и остановился перед дверью, словно раздумывая войти или нет.
- Господин, - за его спиной возникла служанка жены, - госпожа ожидает вас.
Её руки потянулась к створкам двери, чтобы распахнуть их перед Идоменеем.
- Галена, подожди. Мне нужно кое-что сказать тебе...
- Я вся во внимании, господин.
- Этот ребёнок...
- Я наказала её, господин, чтобы впредь неповадно было...
- Ты хорошо исполняешь свои обязанности, Галена, я это знаю, - перебил её мужчина, - но теперь я говорю тебе - наказывать или нет этого ребёнка буду решать только я.
- Господин, вы не знаете всего... она дика и много чего может натворить... я только забочусь о вашем спокойствии и спокойствии госпожи...
Идоменей ничего ей не ответил, он толкнул дверь и вошёл в покои своей жены.