Глубокой ночью в сопровождении раба, которому Бут поручил проводить свою припозднившеюся гостью, Семела вернулась домой. До рассвета было несколько часов, но женщина прежде чем отправиться в свою опочивальню решила проверить всё ли в порядке с Левкеей. Когда старая служанка открыла дверь чулана, то чуть не задохнулась от запаха нечистот, что заполнил маленькое без единого окна помещение. Так и есть, никто не навещал наказанную рабыню, никто не выносил горшка, никого в этом доме не заботило, есть ли у ребёнка еда и питьё. Занемогшая рабыня ещё не выздоровела, в вторая сбивалась с ног ухаживая за своей подругой и следя за порядком в школе. Воспитанницы оставшись без занятий и строго распорядка сделались совсем неуправляемыми - дерзили, не слушались, словно дух бунтарки Роды после её смерти вселился в них. Семела прикрыла лицо краем накидки, чтобы защитить себя от вони и вошла в чулан, женщина спотыкнулась о лежащее на полу тело и едва не выронила из рук масляную лампадку. Семела перенесла находящуюся в беспамятстве девочку в купальню и положила на широкую деревянную лавку, затем прислушалась: "Дышит ли? Дышит! Слава Богам, я успела!" Женщина обтёрла лицо и тело девочки смесью воды с уксусом, от резкого запаха Снежка пришла в себя. Она поморщилась и завертела головой.
- Посмотри, - приблизилась к ней Семела, - узнаёшь меня?
Девочка кивнула.
- Ну и хорошо, - обрадовалась женщина.
Ответ ребёнка словно влил силы в Семелу, она сбегала на кухню принела оттуда плошку с кислым молоком и принялась кормить Левкею.
- Хватит пока, - отняла Семела плошку от губ девочки, - утром дам ещё, а сейчас только вода. Пить будешь?
- Да, - кивнула девочка.
- Попей и спать, - ласково проговорила женщина, - тебе нужно завтра хорошо выглядеть, чтобы твой новый хозяин остался доволен, - и немного подумав добавила, - самое лучшее сейчас для тебя это побыстрее уехать из этого дома, пока госпожа наша не передумала.
Семела сняла с себя накидку и укутала в неё ребёнка, после душного чулана в нетопленной купальне было холодно. Женщина разожгла огонь в очаге и подвесила над ним медный чан с водой, к утру вода нагреется и можно будет искупать Левкею. Снежка немного сбитая с толку таким необычным вниманием всегда строгой Семелы, решила воспользоваться этим неожиданным расположением к ней и пожаловалась:
- Больна здесь, - показала она на голову.
- Голова болит? Завтра всё пройдёт! Нужно лишь хорошенько выспаться.
Старая служанка помогла улечься Левкее, сама прилегла рядом, в помещении купальни заметно потеплело. Масляная лампадка погасла, лишь в очаге тлели, то и дело вспыхивая неярким жёлтым светом угли. "Она не придёт к тебе, не бойся!" - вспомнила женщина слова Бута, - "Тело девушки похитил её брат и увёз к себе в Керкетию, чтобы похоронить согласно обычаю. Душа керкетской царевны нашла успокоение на своей родине". Семела устало закрыла глаза, как жаль, что в её жизни не было рядом такого умного и рассудительного мужчины, который понимал бы её, успокаивал, давал мудрые советы. Она забыла, что совсем недавно проклинала работорговца на все лады, но это в прошлом, Семела медленно погружалась в объятия Морфея, сейчас она была очень благодарна Буту за то, что он согласился помочь ей и выкупить Левкею на не выгодных, для себя, условиях.
Семела проснулась от резкого движения спавшей рядом девочки, Левкея скинула с себя толстую накидку, которой была укрыта. В прогревшемся за ночь помещении купальни было жарко. Женщина решила не открывать окно, боясь, выстудить купальню раньше времени. Двигаясь в полутьме, Семела налила в выточенную из камня лохань тёплой воды и принялась будить маленькую рабыню. Только когда девочка погрузилась в тёплую воду по самую шею, Семела приоткрыла окно. Левкея не отошедшая ото сна вяло плескалась в лохани, но Семела сняв с себя одежду и оставшись в одной нижней юбке рьяно принялась за дело. Она долго тёрла тело девочки мочалкой, вымыла ей голову и ополоснув волосы пахучим травяным настоем, вытащила Левкею из лохани, затем принялась растирать ребёнка куском грубой ткани, пока кожа девочки не порозовела, как край утреннего неба. Семела принесла узелок, из которого извлекла одежду и детские сандалии. Обрядив девочку, она поставила её на табурет и обошла вокруг, хитон был немного длинноват, но женщина быстро исправила это недостаток, немного приподняла ткань рубашки на талии ребёнка и подвязав её тонким шнуром. Они быстро позавтракали, до восхода солнца оставалось совсем немного времени, как раз хватит его, чтобы привести себя в порядок. Семела наспех умылась, расчесала и уложила волосы, сходила в свои покои, чтобы сменить одежду. Скрипнула дверь в купальню вошла одна из рабынь.
- Госпожа, - удивлённо захлопала глазами девушка, - вы здесь? Я думала вы не ночевали дома, я не знала где вы были...
- Мне не интересно, что ты думала, - оборвала её Семела, - не твоё дело где я была. Мы уходим, - она качнула головой в сторону Левкеи, - если придёт госпожа, скажешь, что я ушла выполнять её поручение. Всё поняла?
- Да, госпожа Семела.
- Повтори!
- Вы ушли выполнять поручение нашей госпожи... но, если она меня спросит какое поручение? Что мне ей ответить госпожа Семела?
- Ни о чём она тебя не спросит! Не придумывай! - резко ответила женщина, - всё, иди занимайся своей работой! - и взяв Левкею за руку, сказала ей, - пойдём.
Снежка не могла поверить, неужели её мечта наконец сбылась, и она покидает этот дом? Сколько раз она представляла себе этот момент - как калитка перед нею открывается, и она выходит... а там! А там, через несколько шагов начинается такой же длинный каменный забор, он бесконечно тянется вдоль другого забора, и между ними лишь узкий извилистый проход. Не степей, не леса! Наконец заборы кончаются и глаза девочки распахиваются от удивления, перед ней открывается вид на необычное сооружение - на многочисленных высоких массивных столбах лежит свод бледно-голубого утреннего неба. Так вот почему небо никогда не падает на землю! В лесу небесный купол поддерживают деревья, а в тех местах, где большие деревья не растут его поддерживают вот такие столбы. Снежке хочется всё подробно осмотреть, но Семела тянет её в противоположную сторону и перед ней снова длинный проход с заборами. Постепенно улицы, по которым они идут расширяются и становятся короче, они то и дело выходят на открытые каменные площадки с красивыми зданиями, фонтанами и каменными истуканами Истуканы до того искусно сделаны, что похожи на живых людей. "Как огромен этот город!" - с восхищением и тоской думает Снежка, - "Никогда бы ей не удалось выбраться отсюда!" Когда они вышли из тёплой купальни она сразу озябла, а теперь её стало жарко от быстрой ходьбы. Они останавливаются перед массивной зелёной дверью, дверь обита жёлтыми блестящими пластинами, которые ярко горят под первыми солнечными лучами. Рядом с дверью круглый похожий на маленькое солнышко диск с причудливо украшенным молоточком на длинной цепочке. Мысль о том, сколько необычного может скрывается за этой чудесной дверью прерывает мужской возглас:
- Семела, приветствую тебя! Надеюсь я не заставил тебя ждать?
- Здравствуй, Бут, я только подошла.
- Привела её?
Снежка ловит цепкий взгляд мужчины и ей кажется, что она уже где-то видела его.
- Волосы у неё так и не отросли...
- Моя госпожа так решила - стричь её, - неохотно объяснила Семела, - сказала, что короткая стрижка подчёркивает длину шеи и хрупкость плеч ребёнка.
- Думаю она права, - согласно кивнул мужчина, - чего у твоей госпожи не отнять, так это умения выбирать товар. Нрав бы ей ещё помягче..., - он искоса поглядел на вздохнувшую Семелу. Ну не буду тебя томить.
Бут подошёл к двери и взяв в руки молоточек стукнул им по блестящему диску. Снежка вздрогнула от громкого звонкого звука и улыбнулась. Эх! Как ей хотелось тоже стукнуть этим молоточком. Дверь открылась, Снежка вытянула шею пытаясь заглянуть внутрь, но привратник, пропустив только мужчину тут же захлопнул дверь, оставив их с Семелой ждать снаружи. Ждать пришлось довольно долго, но когда дверь открылась то Бут вышел не один, а в сопровождении худощавого мужчины. Этот мужчина едва кивнул Семеле, отчего она обидчиво поджала губы, зато он очень внимательно осмотрел девочку и Снежка заметила, что глаза у незнакомца добрые.
- Она подходит.
- Полностью соответствует твоему описанию, Кодр. И возраст, и внешность.
- Да, - снова согласился с Бутом мужчина, - но к сожалению мой господин не хочет никого видеть и говорить с ним бесполезно.
- Понимаю..., но что мне делать, Кодр? Деньги я уже заплатил её госпоже, - Бут махнул рукой в сторону Семелы.
- Верни девочку, скажи, что не подошла, - отвечал Кодр, ни на мгновенье не сомневаясь, что торговец его обманывает.
- А ты ведь мне обещал, Кодр, что не откажешься от сделки, - рассердился Бут.
- Обещал, - пожал плечами управляющий, - но что я могу сделать? Хозяин ехать к своей тётушке не в состоянии, а меня к ней не пустят. Думаешь я рад, что не получу своей доли?
- Ну, ладно, - с некоторой досадой проговорил мужчина, - если ни тебя, ни меня к жене господина Идоменея не пустят, то кого могут пустить?
- Не знаю, женщину возможно пустят, но и тут нужны весомые причины.
Мужчины переглянулись и повернули головы к стоящей неподалёку Семеле.
- Что, если я уговорю её отвезти в Тритейлион подарок от твоего господина? - осторожно спросил работорговец.
- Нет. Её в Тритейлионе не знают. Может..., - Кодр задумался.
- Может..., - осторожно подхватил Бут.
- Попросить моего господина написать письмо!
- Сможешь ли ты его убедить сделать это? - засомневался Бут.
- Постараюсь, - насмешливо проговорил Кодр, - иногда он меня слушает.
Когда Кодр скрылся за зелёной дверью с блестящими пластинами, Семела подошла к Буту с вопросом:
- Ну что?
- Идём ко мне, нужно подождать, пока Кодр уговорит господина Агафокла написать письмо в Тритейлион.
- Тритейлион? Ничего не понимаю! - воскликнула женщина.
- Пойдём, - повторил Бут, - дома я тебе всё объясню.
Снова неторопливый раб с сонными глазами открыл дверь, даже присутствие господина не заставило его двигаться быстрее. День выдался погожий и хозяин дома предложил своим гостьям расположиться во дворе. Сам Бут ушёл в дом и вернулся только тогда, когда раб поставил перед Семелой низкий прямоугольный стол с угощеньем. Снежку не была голодна, её больше заинтересовал двор в центре которого находился небольшой бассейн, наполненный тёмной водой, в нем на широких плоских листьях лежали бело-розовые цветы, вокруг бассейна - столпились каменные истуканы, среди них были, и мужчины, и женщины, они тоже, как и Снежка любовались бледными цветами. Одна из статуй - молодая женщина стояла, опёршись одной рукой на большое колесо, в другой она держала огромный рог, из которого к её ногам сыпались выточенные из камня фрукты. Снежка присела у подножия статуи, чтобы хорошенько разглядеть плоды и обнаружила среди них вполне себе съедобное яблоко - красное с жёлтым бочком. Она вонзила в яблоко зубы и причмокнула - сладко!
Семела занятая предстоящим разговором с работорговцем, не следила за своей воспитанницей, она чувствовала, мужчина что-то от неё скрывает и оттого нервничала. Бут, наоборот то и дело поглядывал в сторону девочки, отмечая про себя, что маленькая рабыня осматривает двор с интересом, взгляд у неё осмысленный, она обходит кругом каждую статую, подолгу смотрит им в лицо. Но больше всего её привлёк пруд с лилиями, Бут улыбнулся увидев, как девочка легла животом на бортик бассейна пытаясь дотянуться до ближнего цветка. Что, если... Семела не дала его мысли созреть:
- В чём дело, Бут? Может объяснишь наконец, чего мы ждём?
- Небольшая заминка, Семела, не переживай. Нужно лишь немного подождать, когда Кодр принесёт письмо, с которым ты поедешь в поместье господина Идоменея, чтобы передать его супруге подарок от её племяннтка. Подарок - это вот этот ребёнок, - Бут указал взглядом на девочку.
- Бут! - завопила Семела, - ты меня обманул!
- В чём?
- Ты обещал, что Левкея покинет Прекрасную Гавань!
- Она её покинет. Разве нет? Усадьба Тритейлион находится за пределами нашего города!
- Всего лишь на противоположной стороне залива! - негодовала женщина.
- Это так, не спорю! Но поместье господина Идоменея, это обособленное место. Они живут своей общиной, у них есть свой храм, где свершаются богослужения, они сами проводят праздничные шествия. Супруга господина Идоменея, хоть и вносит значительные суммы в городскую казну, сама уже два года как в Прекрасной Гавани не появлялась и в общегородских праздниках участия не принимала. Городской совет с базилевсом, конечно же не рад такому повороту, более того это может быть дурным примером для других, но указать господину Идоменею на то, что жена его пренебрегает городским обществом никто не посмеет, - делился сплетнями Бут.
В ответ Семела покачала головой:
- Если Исмена узнает...
- Она не узнает, - перебил женщину Бут, - девочка станет воспитанницей хозяйки Тритейлиона и будет проводить всё время подле неё. Она никогда не покинет усадьбу. Даже рабы, отпущенные на волю господином Идоменеем, не желают уезжать из Тритейлиона, так привязаны они к своим господам.
Семела устало слушала работорговца, вчерашний тревожный день, почти бессонная ночь и теперешняя неопределённая ситуация сделали своё дело - у женщины не было больше сил спорить с Бутом.
- Не волнуйся Семела, - продолжал успокаивать женщину Бут, - отвезёшь письмо и рабыню, а вечером Кодр расплатится с нами.
- А если в Тритейлионе её не примут?
"Если не примут...", - мысленно повторил Бут и перевёл взгляд на девочку, которая оставила попытки достать водяную лилию и усевшись на край постамента статуи Зевса грызла яблоко, - "Где она его взяла? Неужели нашла среди даров Тихеи? Нет, всё это неспроста... Неспроста она вернулась к нему...", - Бут не смог припомнить случая, чтобы ему пришлось дважды перепродавать раба. "Если её не примут в Тритейлионе, то я оставлю её себе", - продолжил свой внутренний монолог мужчина. Семеле он ничего не сказал, боясь увязнуть в новых бесполезных спорах.