Аннотация: Несколько раз мне снился сон, в котором я занимался написанием сценария по мотивам наиболее интересной для меня северокорейской революционной оперы "Расскажи, тайга", посвященной героической деятельности антияпонских партизан. Дело в том, что при правильной обработке это очень тяжелый и жесткий сюжет про "неизвестного героя", который я попытаюсь представить, адаптировав корейский сюжет к партизанской тематике, более понятной современному российскому читателю.
"Расскажи, тайга".
(оригинальный сюжет - Ким Ир Сен/Ким Чен Ир, редактура и адаптация К. В. Асмолова)
Несколько раз мне снился сон, в котором я занимался написанием сценария по мотивам наиболее интересной для меня северокорейской революционной оперы "Расскажи, тайга", посвященной героической деятельности антияпонских партизан. Дело в том, что при правильной обработке это очень тяжелый и жесткий сюжет про "неизвестного героя", который я попытаюсь представить, адаптировав корейский сюжет к партизанской тематике, более понятной современному российскому читателю.
Начинается эта история так. Украина или Белоруссия, занятая фашистами. Деревенька на краю партизанских болот. Злые японцы (извините, немцы) вешают захваченного командира партизанского отряда. Где-то рядом с ними суетится староста деревни. Весьма не героического вида мужичок, которого даже можно было бы назвать плюгавым. Перед смертью командир отряда плюет ему в лицо и обвиняет его в том, что тот и есть провокатор, который выдал партизан гестаповцам.
Выглядит и действует староста как человек, который пошел служить немцам не из идейных соображений, а потому, что надо спасать своих. Известно, что нелояльные деревни немцы сжигают вместе с жителями. А ему важно сохранить жизнь односельчан. И вообще, должен же кто-то взять на себя эту ношу. "Ты не можешь выручить всех, но ты можешь спасти близких тебе людей". Они на первом месте, а Большая Родина, которая практически не присутствует в сюжете, - на одном из последних. Москва далеко.
Естественно, себя староста тоже не забывает и живет довольно богато, накопив какое-то количество излишков и не желая делиться с теми, кто беднее. Впрочем, его дочь-подросток тайком от отца обирает его закрома и делится, с кем надо.
Однако, на самом деле (как и в корейской опере) староста деревни был партизанским связным, который специально остался в качестве старосты, для того, чтобы информировать партизан о деятельности врага. И теперь у него начинаются проблемы, потому что отряд уничтожен, а единственный человек, который мог бы подтвердить то, что староста стал таким по заданию центра, казнен и при этом публично обвинил его в предательстве. Кроме того, старосте ясно, что на самом деле командир отряда не только пытался выгородить своего агента, но и предупредил его о том, что в его деревне или рядом есть провокатор, которого староста еще не знает и должен вычислить, чтобы в случае чего на его удочку не попались бы другие отряды.
Понятно, что этот секрет мы будем раскрывать далеко не сразу. Лишь где-то в середине сюжета, когда староста точно будет казаться не очень приятным типом, а зритель будет думать, что наша история - о судьбе коллаборациониста, мы покажем, как староста и его командир (тот самый, которого в начале сюжета вешают) встречаются в лесу. Староста говорит, что "больше нет мочи", что он устал от такого отношения людей и необходимости носить маску, что он хочет присоединиться к отряду, потому что он - один из лучших проводников в этих местах, знает дороги через топи. Но командир отвечает, что его долг как коммуниста оставаться на своем участке фронта. "Уйдешь ты к нам, а что будет с деревней? Кто там будет вместо тебя старостой? Деревня очень нужна как продовольственная база, и твоя задача - обеспечить нам какой-то продовольственный резерв, чтобы партизанские группы могли там подкормиться. Естественно, это будет выглядеть как "какие-то люди ограбили дом старосты и унесли оттуда еду". Так никто не попадет под подозрение в сотрудничестве с партизанами. Так что терпи. Помнишь роман про красного разведчика в белой контрразведке, который нам с тобой обоим нравился, когда мы были мальчишками? А теперь подумай. Ведь Герой не просто так дослужился до больших погон. Он ведь явно кого-то арестовывал, допрашивал. Возможно, даже пытал. То-то".
Жизнь старосты действительно тяжела, потому что он должен лебезить перед немцами, изображать верноподданного и давать им вытирать об себя ноги в надежде на то, что в твоем присутствии они будут расслаблены и о чем-то проговорятся. Естественно, что староста не пользуется уважением своих односельчан, несмотря на то, что делает для их благосостояния всё, что может. Даже его собственная дочь фактически отказывается от него и обвиняет его в предательстве, а он - он не может сказать в ответ ничего. Потому что понимает, что молодежь не умеет держать язык за зубами.
Староста видит, что в деревне потихоньку формируется антифашистская ячейка из представителей молодежи (его дочери в том числе), и при этом прекрасно понимает, насколько глупы и не продуманы их будущие действия, которые они открыто обсуждают. Но все, что он может - это "напившись, случайно проболтаться" им о некоторых вещах, чтобы те не полезли в западню очертя голову и не подставили бы таким образом всех остальных жителей деревни. Ведь одна-две соседские уже сожжены.
В деревню приходят непонятные люди, которые утверждают, что они партизаны, просят еды и помощи в людях, но, во-первых, немцы уже забрали из деревни все излишки продуктов, и либо крестьяне спокойно переживают тяжелую зиму, либо, поделившись с партизанами, они обрекают на голодную смерть кого-то из своих. Во-вторых, что-то в этих людях кажется сомнительным, причем это именно чутье, а не логически объясняемая причина. И поэтому староста публично выгоняет их из деревни, отказывая в помощи и при этом зарабатывая ещё больше презрения.
День спустя этого староста обнаруживает нехватку продовольствия на своем складе и выясняет, что дочь сделала это назло ему, отдав излишки каким-то людям из леса, которые назвались партизанами. Кому именно? А тебе какое дело? Хочешь еще кого-то выдать фашистам?
Немецкая власть же постепенно укрепляется. Более того, немцы - это не карикатурные, а умные враги, которые понимают, что лояльность местного населения - важный фактор в борьбе с партизанами, а вложениями в инфраструктуру им надо показать, что они пришли сюда всерьез и надолго (собственно, этой стратегии придерживался гауляйтер Вильгельм Кубе, и считаем, что дело происходит в его правление). Их солдаты отнюдь не ведут себя как звери, а начальство хотя бы делает вид, что пытается соблюдать законы и даже готово наказать за мародерство кого-то из своих. Жизнь крестьян улучшается, и даже в душу старосты заползает червь сомнения: действительно, а что будет, если наши не победят?
Вообще, в этой истории немцы будут показаны не столько как ужасные люди, сколько как винтики безличной машины, которые способны проявлять человеческие чувства и эмоции, но только тогда, когда это проходит во внеслужебное время и не касается "нелюдей", с которыми они имеют дело (кто испытывает нравственные страдания, убив клопа?). В голове крутится портрет немецкого офицера, который, рискуя жизнью, может полезть за щенком, которого выбросили в колодец какие-то хулиганы, и отдать его плачущей девочке, а пару часов спустя хладнокровно и лично расстрелять за пособничество партизанам семью из нескольких человек, включая и эту девочку. Щенка он заберет себе.
Проходит еще какое-то время, и вот старосту вызывают в город. Он очень волнуется, потому что не знает, кому его дочь отдала еду, и не были ли это провокаторы. Тем более что зовут его на встречу старост окрестных деревень, где одного из них показательно казнят за то, что он снабжал партизан продовольствием. Видимо, именно тут и происходит история со щенком.
А нашего героя, наоборот, отмечают и настойчиво предлагают ему произнести речь. Маску снимать нельзя, и поэтому староста выступает с верноподданническим рассказом о том, как "мы все ненавидели жидов и комиссаров", как много хорошего сделала немецкая власть, и как радостно будет жить русский народ под властью тысячелетнего рейха. Речь нравится немцам, ее публикуют в газете, и староста понимает, что он подписал себе смертный приговор. Теперь он точно не сумеет доказать своим, что не был пособником фашистов.
Однако благодаря этому же он пользуется доверием немецких властей. Тот самый офицер со щенком извещает его о том, что его деревня выдержала проверку на лояльность и может не бояться увеличения репрессивных мер. Более того, ему даже показывают провокатора, - тот самый тип, который раньше выдавал себя за партизана и выпрашивал еду. Старосте даже удается с ним поговорить. Это бывший партизан и более того, человек, специально заброшенный туда из Москвы, не карьерист, но доброволец. Однако тяжесть партизанской жизни в сочетании с отлаженной карательной машиной немцев надломили его, и, утратив веру, он решил прекратить сопротивление; превратился во власовца, служащего новым господам и готового делать карьеру на трупах так же, как раньше он это делал, будучи НКВД-шником.
Правда, в районе, как говорят, снова объявились какие-то партизаны, но они на болотах, их надо искать, а староста - лучший проводник. В деревню он возвращается вместе с отрядом карателей и провокатором, пытаясь понять, что с этим можно сделать, - ведь он может рассчитывать только на себя и при этом не имеет права подставить деревню.
И вот ночь перед выступлением. Староста уже принял решение - он унесет с собой столько, сколько сможет, заведет в болото и карателей и провокатора, так что оттуда не вернется никто и никто не сможет рассказать немцам о том, что случилось с их ягдкомандой. Деревня не пострадает, а он пожертвует собой, потому что больше у него нет иного выхода. Врагам он служить не хочет, но при этом понимает, что начинает утрачивать веру, и главное - абсолютно четко представляет себе, что если наши придут, его вздернут собственные односельчане.
Он смотрит на спящую дочь, с которой они окончательно повздорили. Возможно, она даже пыталась его убить, узнав о том, что он собирается вывести карателей на партизанскую заимку, мотивируя это тем, что тогда деревня не пострадает. Просто смотрит и не решается разбудить ее и рассказать все, потому что в оригинальной северокорейской истории молодой Ким Чен Ир, который начинал руководство культурой, безбожно запорол финал тем, что дочь разбудили, открыли ей правду, после чего она осознала, прониклась и дала клятву продолжать дело отца в качестве верной дочери партии. А сам староста, естественно повторил подвиг Сусанина, с пафосом, не уступающим главному герою оперы "Жизнь за царя".
Возможно, мы увидим эту сцену в редакции Ким Чен Ира, но она скорее пройдет в мечтах: староста думает, что бы он сказал дочери и как бы она себя повела, но в деревне немцы и провокатор, и они могут услышать этот разговор. Поэтому он не будит дочь, а пишет ей письмо, которое начинается со слов: "Когда-нибудь ты поймешь, что именно я делал, и будешь гордиться отцом, который был прав". Под письмо он кладет завернутый в тряпицу партбилет, который он хранил на случай возвращения советских войск. Но в своем отечестве нет пророка, и, начав читать письмо, дочь воспринимает его как продолжение вечернего разговора. После чего, прочитав лишь первые строки, выбрасывает его в печь вместе со всем, что он приложил - дабы окончательно показать себе, что у нее нет больше отца-предателя.
И подвиг неизвестного героя мы видим исключительно глазами двух партизанских дозорных, которые с недоумением наблюдают, почему каратели внезапно сворачивают в совсем непролазные топи, которые даже местные жители обходят стороной. Но свернули и свернули, не наше дело. Может, проводника у них не было или с курса сбились. В общем, сами лезут в ловушку, потому что когда они будут возвращаться по узкой тропе, достаточно будет одного-двух пулеметов, чтобы перебить их всех, и неважно, ягдкоманда это или черти полосатые.
А про старосту история сохранит только то, что известно по документам. Так что сторонники идеи "Миллионы под трехцветным флагом" будут упоминать это имя как пример убитого партизанами представителя антикоммунистов, который старательно и активно работал на новый порядок, излагая свои взгляды в газетной статье.