Дом, и я в спальне очутился. Целый день суетился, бродил по огороду, вокруг да около, словно это не мой огород, а чужой. Забор кое где покосился, надо отремонтировать, и сам дом, и времянка требуют осмотра и ремонта. В поле зрения жилые постройки. Но вот странно, какие то люди, промелькнули, как во сне, ни имён, ни фамилий, лишь расплывчатые образы, как силуэты, даже невзрачные наряды как в тумане, что то серое, что то в цветочек, что то по домашнему, что то бедное, что то ещё беднее. Цвета и краски, которые сливаются в сознании одним серым тоном, как в пасмурный день. Мелькает за забором жизнь, но эта жизнь, - странный, не светлый, не тёмный день, никакой день, ни вечер, ни утро. Но вот, я дома очутился, по улице "Патриотической", прямо в спальне. Я дома, но дом этот какой-то чужой, какой-то не мой, даже в спальне, в которой я не узнаю ничего, ни обстановки, ни мебели, ни кровати, ни собственно самой комнаты. Я в гостях, и сразу же в спальне некой девочки, которая совсем малышка, которая чем-то напоминает совсем маленькую Аню. Странно, но я в её спальне очутился, и должен тут спать, т.е. место моё рядом с ней, в одной постели. И меня удивляет не это обстоятельство, а то, что она мне отдана мной же. Тут можно голову сломать, если рассуждать - что, да почему? Но есть то, что есть. И исходя из этого - есть, я всё же должен соблюдать и честь. М-да.
Свет горит в её спальне, не такой яркий, но свет. Я совсем немного, чуть-чуть поиграл на её одеяле, под которым она лежала. Поиграл в некого солдатика, кавалериста, как бы заигрывая с ней. Пытаясь её заинтересовать, увлечь игрой, заслужить её внимание и расположение. Она же, малышка, только наблюдает, в большинстве своём следит за мной и моими действиями, которые я развернул как некую войну войнушку. В этой войнушке участвую я один, а она лишь наблюдает. Но я её хочу завлечь не к войнушке своей, а скорее расположить к себе, завоевать её сердце. И вот я уже сплю в её постели, которая есть и моя постель, в моём доме, в моей спальне, но... который её дом, её спальня, и мы вместе с ней в ней спим. Я сплю, она на мне спит, причём я изрядно вспотел от её тепла. Она грела меня всю ночь, и естественно от такого количества тепла я вспотел, и чувствую, что и она вспотела, пока спала на мне, от такого же тепла. Она обмякла, расслабилась, лежит на мне уставшая, отдыхает, почти спит, но не спит. Словно маленький тёплый котёнок или скорее кошечка, которая пригрелась на груди и сладко спит. Я болел словно, болел ею, а теперь вот вспотел от градуса температуры, которую набрал в её объятиях. А она маленькая, совсем малышка, и я ничуть её не совращал, ничуть не чувствую своей какой то вины, ни грамма. Напротив, я исполнил свой долг, который обязан исполнять перед ней, и перед её родителями. А её родители, как бы это сказать... это мой брат и его жена, приблизительно так. Что бы это значило, а то и значит, что они мои родственники, причём реально близкие. Настолько, что мы теперь живём одной семьёй, т.е. я живу у них, но в своём доме, который - дом моей девочки. А девочка, мне предоставлена, мной же. Она отдана под мою опеку, я должен приглядывать за ней, что я и намерен делать. По сему мы лежим в постели одной, она на мне сверху отдыхает, греется сама, и меня греет своим телом.
И вот я выбрался из под неё, пока она спала, но осторожно, что бы её не разбудить... Вышел в коридор из её спальни, и принялся собирать вещи, которых ровно стопка одежды. Это несколько пар дырявых носков, которые ещё можно одевать, на самом же деле никакую из этих пар невозможно уже носить. Я их постирал, и развесил на батарее. Так же ещё кое какое бельё, пару старых тёплых, зимних рубах, ещё что то... Все вещи в общем сильно старые, и годятся разве что на половые тряпки, а не то что бы надевать и носить. Вещи эти чистые настолько, насколько я смог их выстирать, но они такие бесцветные, серые и невзрачные, что едва ли можно понять - они чистые или грязные? Но постирал, значит - чистые.
Я так увлёкся собиранием своих вещей, что не заметил тёщу брата, которая организовалась в этом доме хозяйкой. Она достаточно прилично одетая особа, но пристала ко мне с неприличными вопросами. Её интересует вероятно, что именно я делал в спальне малышки? Но так как я имею полное право не только не отвечать на её глупые вопросы, но даже находиться там по своему собственному усмотрению, когда захочу. Ибо это моя комната, если она не в курсе была до сей минуты. Но она в курсе, и по этому поводу у неё родились ко мне вопросы другого плана.
Я заметил работающий ночью телевизор, большой домашний кинотеатр, цифровой шедевр, с диагональю - "максимум удовольствия". И телевизор этот глючит, изображение плывёт и двоится, как будто пьяный экран, но я не пил... Такой глюк бывает с монитором, когда видео-карта барахлит, и видео расплывается, словно на экран попали капли дождя, или глаза застилают слёзы, и изображение плывёт, такой вот эффект в телевизоре наблюдаю. Сейчас начинаю понимать, что тёща сия в попытке свалить на меня такую техническую проблему, что бы найти виноватого, исходя из правила - "виноват кто угодно, только не я", пытается эту свою идею реализовать. Я не ошибся, она именно это преступление мне инкриминирует. Я ей заметил, что я вообще-то находился в спальне малышки и спал с ней, если её это интересовало, то я телевизор не мог трогать физически, ибо я не сплю в чужом зале, и вообще, это не мой телевизор, это не я его естественно включал. Вероятно смотрели его брат и его жена? Ну так вот, это их телевизор, они его и смотрят. Я продолжая собирать вещи свои, вполне убедительно и чётко ей ответил. Она не то что бы задумалась, но где-то испугалась, потому что обвиняя меня, она автоматически обвиняет брата и его жену, у которых живёт. Родился ли в ней новый повод для скандала, для того, что бы прицепиться ко мне, не знаю, но только я почувствовал, что мне надо вернуться к малышке, которая и вышла мне на встречу, в коридор. Понятно, что теща брата будет против всего что я делаю, но мне безразлично что она думает, а тем более делает. Не думаю, что если не будет безразлично - она перестанет доставлять мне неприятности. Лучшее из зол, не обращать на неё ни малейшего внимания, словно её не существует, словно это бес, который закономерно мне намерен вредить, а я должен формироваться в стойкости.
Итак, я вышел к ней, точнее в коридор, где она стоит в растерянности некой и ждёт моего участия, внимания с моей стороны, и ждёт меня в свою спальню, в свою постель. Она даже вышла в коридор в своей ночной сорочке, в том что на ней было надето в постели, может за исключением деталей что-то ещё, но в принципе то же. Намёк я понял, но не придал ему такого значения, которое должно было придать. Понятно, что она хочет меня видеть рядом с собой, да и я совсем не против, скорее наоборот, но даже чувствую свою обязанность, т.е. я обязан ей подчиниться, исходя не только из собственного желания, но и согласуясь с собой поступать в контексте - исходя из её желаний. Короче говоря - я ей принадлежу так же, как и она мне. Я поспешил к ней в спальню, вместе с ней. Там пол, покрытый накануне ковром, странным образом на треть или на половину откинут уже, отброшен, как бы не свёрнут, а именно откинут, и голый пол обнажён, красная краска поверх обычной доски, ковёр же откинут на подступах к кровати... около самой тумбочки. Малышка эта чуть полноватая, но кожа белая, нежная, упругая, а может это только так кажется что она полноватая? Она ведь маленькая, и пока говорит не очень хорошо, т.е. молчит...
![[]](/img/a/ash_a_r/8906/bezymjannyj11.jpg)