Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Игра. Схематический план сверху. Каждая комната как на ладони, коридор и подсобные помещения, всюду свет ламп дневного света. Всё необходимое с собой в инвентаре, и достаточное количество адреналина в крови, чтобы пройти этот захватывающий сюжет.
А снаружи тьма. Тьма, которой нет конца и края, бесконечная, бездонная чернота. И падать во тьме этой можно вечно! Эта тьма существует снаружи, тьма настоящая, реальная. Эта тьма вокруг, и в каждой особи, монстрах, в зомби, они в неё заключены как в плен, как в оковы нескончаемого мрака, и этот мрак в них. Это невероятно, но очевидно. И бродят в этой черноте, с такой же чёрной мглой внутри, словно ища покоя, и не находят, вечно падая в бесконечность, в бездну бесконечного мрака, где нет ни черты, ни граней, лишь тёмная пустота, бескрайняя, как и их тоска, как и их - чёрная ярость. Там они, снаружи, во тьме, которую дополняют, которая в них, которой они и являются. Обстановка комнат, захламлённое мебелью пространство и разная утварь как мусор. Рухлядь разбита, кое где вообще хлам, а кое где этот беспорядок загораживает путь, как непреодолимое препятствие. В игре не предусмотрен вариант уборки беспорядка, тем более, что такая обстановка придаёт атмосферности, реалистичности, а ровно и хардкорности прохождения. Чем тяжелее игра, тем лучше. В коридоре пол, этот пол гнил много лет, почти труха. Трухлявые доски не видны, вздувшиеся половое покрытие закрывает и дыры и трухлявые доски. Идти нужно осторожно, если это вообще возможно, когда идёшь практически наугад. Ставишь ноги наугад, и кое где реально провалиться. В полу, кое где всё же видны дыры, которые как пещеры в кромешную тьму: жуткую, пугающую, бездонную. Падать не рекомендую, себе. Иду очень осторожно, предельно осторожно. Размеры половых дыр буквально отрезвляют. Возникает один вопрос - что оттуда вылазило? Или, что туда залазило? Возможно те, самые чудища, которых я видел раньше, или такие, каких я ещё не видел.
Хоррор этот, такая себе увлекательная игра, интересный, захватывающий, от начала и до конца, жутковатый сюжет, классический вариант выживания. Эта игра увлекает, но проходить её всю жизнь мне надоедает.
Откуда он взялся, хоррор? Оттуда, откуда берёт своё начало тьма, полная сюрпризов и загадок.
Эту игру я узнал. Героиня не выбирается, она по умолчанию такая, какая есть. И героиня, девушка стройная, красивая, белокурая, и с прелестями женского обаяния у неё всё в порядке. Она модница, прикинута блестяще. Ещё бы, с такой фигуркой ей всё к лицу. Разработчики даже разработали ей походку модели. В общем, не персонаж, а мечта геймера. Но что то я не вижу её тут, а игра уже началась. Забавный парадокс, персонажа моего нет, а игра уже началась. Её нет вообще в игре, или может глюк какой? Странно всё это! Но ничего не поделаешь, я начал игру, я уже в игре. Разбираться некогда, надо двигаться к цели. Сверху, когда я рассматривал трёхмерный схематический план, всё выглядело просто: коридор, комнаты, весь путь как на ладони. Но вот, стою, и передо мной лабиринт из бесконечных комнат и бесконечных дверей, преимущественно запертых. Из вне тьма царствует безраздельно. Но мне наружу и надо, и пока что, не важно кого или чего я там встречу.
Снаружи ночь. Заброшенный сад огороженный забором, лужайка залита голубоватым лунным светом. Старая кирпичная стена кое где обвалена, штукатурка обсыпалась, и дыры в стене, опять дыры, и здесь дыры. Почему меня должно это удивлять? А может меня это пугает, и я боюсь даже себе признаться в собственной боязни?
Посреди сада - здание, большое двухэтажное, детский садик. Посреди сада - детский сад! М-да!
Сад едва ли садом назовёшь. Это что то... кладбище напоминает. Сухие брёвна с кривыми торчащими во все стороны загребущими сучьями, подобны рукам причудливых чудищ. Зато плющ растёт разрастается, оплёл всё что можно и всё, что не можно, и вьётся даже по стене здания.
И здание детского сада, как древний забытый склеп посреди этого кладбища. Зловещий вид всему этому прибавляет тишина. Ни звука вокруг, гробовая тишина! Я не был в гробу, не представилось в полной мере ощутить гробовую тишину, но думаю что, по ощущениям и восприятию приблизительно похоже.
Странное ощущение временного коллапса, когда детский садик, словно переместился из прошлого, вот в это, жуткое, даже не будущее. Это что то, которое вне времени, как глюк, как искажение действительности, как игра Хоррор, ожившая в реальность.
Эта тьма, не просто мрак, нашпигованная зомби, бродящими во мраке. Эта тьма живая, если можно привести такое сравнение. Она осязаема, обоняема, её можно пощупать и понюхать, т.е. - узреть глазами и потрогать руками, что называется.
Жутковато, когда ни души вокруг. И меня беспокоит один вопрос, куда подевалась главная героиня, которой я должен играть? Что за глюк произошёл в игровой реальности? Хотелось бы отыскать приятную компаньонку, одному как то скучновато становится. Тем более, что бродить мне здесь... не набродиться.
Но где её искать? Почему не загрузилось меню выбора персонажа? В какие текстуры провалилось это меню? Может это какой то новый плагин, работающий по умолчанию? И в дополнении не предусмотрено никаких героинь, красивых модниц, с походкой модели, и со всеми женскими прелестями вкупе? Может быть!
Надо сохраниться, предстоит нелёгкий путь.
А с утра кафе, плодились вдоль всех дорог и всех тротуаров. И вдоль, и поперёк строились ряды столиков и стульев. Когда то, кто то договорился за детский садик, и стало там безлюдно и уныло как на кладбище. Кто то договорился за проезжую часть и перестали ездить машины, а вскоре и мост над железнодорожными путями перекрыли, и ряды столиков продвинулись до аллеи, и парк превратился в кафешку под открытым небом. Теперь кафешка и является этим парком. Где был парк отдыха, теперь парк общепита.
Сгустился туман, и в дымке его простираются столики, выставленные с утра. И я иду между ними, пытаясь в этом густом тумане не уткнуться в стол. Но как не пытаюсь маневрировать, натыкаясь на стол, буквально упираюсь упираясь в него.
Как это объяснить? Это когда ты маневрируешь, что бы отказаться, упираешься, но уткнувшись в очередной стол, упрёшься в него буквально, и у тебя нет шансов пропустить очередную пьянку-гулянку. Уже и гирлянды лампочек, от столба к столбу, от стола к столу. И лампочки цветные, праздничные, и от того ли тускло светят? Освещают столики в густом тумане. Но других то тут и нет.
Позади остался детский садик, унылое, почерневшее здание. Как склеп, памятник прошлому, посреди жутковатого кладбища, напоминающего заброшенный сад. А здесь столики, гирляндами лампочки - ярмарка, ни дать ни взять, вечная пьянка-гулянка. Всё лучшее - детям!
И туман не случаен, в этой тиши, как бы в затишье, когда ожидаешь чего то страшного.
На ходу врезаюсь в стол, туман такой густой, на расстоянии нескольких шагов ничего не рассмотреть. Обзор слишком сужается из-за опустившегося густого тумана. И лампочки ничего не освещают, как декорация к ярмарке, тускло светят, иногда мерцают. Это даже светом не назовёшь. Более того, эти тусклые светлячки в стеклянном пузырьке как ориентиры именно к столам. Так и упираешься в очередной столик.
А на столике, настольные часы, не куранты, но всё же. Часы явно сломаны, и время неправильно показывают, и крутят испорченную мелодию, фальшивят невероятно. Остов и корпус часов раскурочен, словно по нему стукнули чем то тяжёлым, от чего весь внутренний механизм нарушился и я взираю на это чудо и удивляюсь, как оно вообще мелодии крутит?
Но искажённая мелодия как ребус, загадка, которую я разгадал без труда, и услышав каждую фальшивую ноту, я смогу их починить. Это как сломанная музыкальная шкатулка, я вижу все детали, и все механизмы, всё нутро часов и содержимое, до шестерёнки, до винтика.
Однако, я ещё не взялся за механизм часов, как услышал доносящиеся музыку, ретро. И звучит как испорченная пластинка, усиливаясь резонирует неимоверно. Пока не начинает орать, закладывая уши. Причём звучит такая хрень, от которой, и без громыхающих децибел заложило бы уши, и перепонки полопались бы.
Поначалу я подумал, что это мне показалось, песня доносящиеся из тумана,как бы отдалённым эхом чувств, исполняющего свою роль. Но громкость нарастая напрягает слух, буквально режет, как старая, скрипучая виниловая пластинка. Но я напрягаю слух именно в связи с этим скрип-пением песни. Я пытаюсь прислушаться, что бы уловить шаги того, кто скрыт в тумане. Ведь кто то это скрип-пение включил. Ибо монстры тут, я знаю это. И вдруг, заглохло это скрип-пение мучение, в одно мгновение, и лампочки гирлянд замерцали, чуть ли не погаснув, и налетевшие порывы ветерка закачали их, и зазвенели, и туман резко развеянный порывами, не весть откуда налетевшего ветра, вдруг рассеялся и я увидел всё пространство простирающееся впереди.
Словно распахнулся горизонт, открылся простор передо мной. А вдали, что там вдали? Вдали на ветру заколыхались ветхие знамёна и флаги, давно забытые, словно поднятые из праха. Над площадью Великой Державы, Империи.
Может пойти взглянуть, окунутся в саму атмосферу возрождающиеся Империи. Что то грандиозное там, аж дух захватывает. И так это выглядит сегодня, с оглядкой на прошлое. Даже что нибудь недостроенное, выглядит куда внушительнее пластмассовых стульев сверхсовременной кафешки, обустроевшиеся в этом недостроенном.
И я спешу посмотреть, оценить, и по возможности всё это запечатлеть. Ибо в плане грандиозности, эта кафешка, как и вся улица вместе взятые, ни в какое сравнение не идут с тем размахом, с которым велось любое строительство в той Империи. И поэтому я спешу поглазеть, как на этих знамёнах пытаются возродить буквально на свежих развалинах, вчерашнюю Империю, равной которой, не было в истории человечества, ещё никогда. Не то, чтобы я восторгался, нет, но мне всё это знакомо, словно из какого то другого мира, словно впечатляющий размахом сон, как бы и отчасти забытый. И я уже отправился туда, даже поторопился, увидев эту развернувшиеся стройку как бы издали.
Но словно мне не хватает адреналина в крови, и я решил прогуляться через хоррор. А по пути заметил Машу. Наша та Маша, или не наша, но она модель, модница. Стоит в своём спортивном тренировочном костюме, и всем своим видом даёт мне понять, что заблудилась тут. Неожиданно объявившись в поле моего зрения, и тут же что то с ней произошло такое, она изменилась до такой степени, что неуверенность в каждом шаге, буквально сквозит от неё неловкостью, неуверенностью. Ей нужна помощь, и она по сути не осознаёт всей опасности того хоррора, в котором я теперь, передвигаюсь к однозначной цели - Империя! Хоррор Маше не знаком, но неуверенность её не в этом заключена. Есть невидимая грань, как прозрачный, воздушный занавес, между тем местом, где я продвигаюсь к цели, и тем местом где стоит Маша. И она не может переступить эту невидимую границу. А граница, словно по замыслу игры, как по умолчанию. Мне невозможно физически к ней попасть, потому что именно я в границах хоррора двигаюсь по миссии -"возрождение Империи", и простор ограничен невидимыми стенами. А она, перед Машей эта невидимая преграда, проще верблюду сквозь игольное ушко протиснуться, чем Маше переступить эту невидимую грань.
Маша оглядывается по сторонам, как то неуверенно озираясь, смотрит в мою сторону, словно ожидая моей помощи. Она не решается сделать шаг в мою сторону, как персонаж, случайно наткнувшиеся на невидимую грань, означающую предел, границу, не предусмотренную для её передвижений и миссий территорию. Напрасно Маша себя мучает, и я это понял. Маша приятная девушка во всех отношениях, но словно не прописана в моей игре. Словно она персонаж из совсем другой игры, из другой реальности.
Я было обрадовался, даже очень, что вот она, моя компаньонка на отрезок прохождения, ещё и такая милая, такая хорошенькая, такая красивая, и прекрасная девушка... но не возможно считать того, что не возможно. Ей не возможно переступить границу, невидимую, но реальную. И я не вижу смысла обращать на неё внимания, не вижу смысла, чтобы ожидать от неё того, чего она не в состоянии сделать по умолчанию, да и по факту. Т.е. это когда ноги делают неуверенные шажки, но продвинуться не могут и на чуть чуть в мою сторону. Я перестаю обращать на неё внимание. Надо сказать, что кроме Маши, у меня есть цель и миссия прохождения. Я иду к этой цели несмотря ни на что.
Я вижу, смотрю и наблюдаю со стороны, как строятся, возводятся врата. Некое подобие врат, из чего попало, что под руку попадётся. Это такие врата, над которыми должно быть написано "Добро пожаловать!"...
А за вратами просторный простор, простирается во все стороны, кроме одной стороны, там где я стою.
Но есть и заборчик, с той же, с моей стороны. Это такой заборчик, который огораживает простор, где открытые врата, и напоминает всё это загон для скота, точь в точь.
И вроде бы, что здесь плохого? Может быть пойти и глянуть, окунуться в атмосферу стройки?
Я двинулся через врата, точно такие же, как на островах Адена, где всё покрыто тайной. Это такие места, споты для фарма избранных - Партийцев. Но теперь, сюда может попасть любой, даже я. Ага.
Места не приветливые, очень опасные, и фармить я здесь не могу, ничего. И день вроде бы, и вроде бы есть здесь мобы, монстры для фарма, но никого не вижу. А монстров этих я знаю, они опасны, и связаны между собой незримыми узами, крепкими как цепи. Иногда эти цепи просматриваются, воочию их вижу, так ли задумал разработчик, или это глюк, не знаю. Я нисколько не удивлён тому, что монстров нет, и вообще никого нет, вокруг, ни души. Простор наполнен пустотой.
По сценарию мобы, мертвецы связанные одной цепью, они появляются строго в определённое время, но момент этот может наступить рандомно, независимо от внешних факторов. Иными словами, расчётный механизм появления монстров никак не зависит от моих собственных расчётов и тем более не связан с моими ожиданиями. Корейский рандом, как его не вычисляй, корейский рандом и есть. И от он-лайн игры ничем не отличается.
Меня не удивило то, что Маша не смогла переступить невидимую грань, но удивило попыткой её преодолеть. Выглядело это забавно, со стороны. Конечно же она не могла пойти со мной, тем более в хоррор.
Я не заметил, как прошёл за врата, и очутился посреди гигантской арены. Обозревая простор ограниченный трибунами по всему периметру. Трибуны не высоки, но как стены вполне достаточны, вполне просматриваются как стена. И главная трибуна - северная, от того места, где стою. Как на любой арене, все трибуны по сторонам света расположены, от точки обзора. А арена огромна, гигантская просто. Даже в какое то мгновение дух захватывает от таких её размеров. И я стою посредине, почти в центре.
И вдруг, свет меркнет, и быстрое приближение ночи, неожиданное, не запланированное словно, меня это настораживает.
Главная, северная трибуна напоминает монументальные развалины, на подобии Колизея. Остатки Империи прошлого, могущественной, грандиозной, невероятной, судя хотя бы по развалинам.
И мне чудится, что всё это оживает, трибуны заполняются лицами...
Но тьма ночи надвигается, неожиданно и быстро, едва успеваю заметить, как обрамляющей арену колоннадой, вырастают большими опорами столпы. На каждом из которых свой портрет. Как декорация, столпы больше ничего не держат, только портреты, и в портретах нет лиц, они безлики, как призраки, как тени, значимость которых соответствует месту и времени. Но что-то здесь не так, что-то напоминают мне эти столпы, на которых вместо портретов вешали стяг, со свастикой. И как эхо, гулкое, прокатываются по трибунам отголоски нацизма. И с главной трибуны звучат голоса говорящих. Ибо и речи их я не слышу, и словно не понимаю, как человек, любующиеся происходящим. Но окунаясь в эту атмосферу уже слишком реалистичную, да невероятно быстро, я не могу и пошевелиться, вдруг. Слишком реалистичным становится хоррор.
Тьма сгустилась так быстро, и я ощущаю себя стоящим посреди гигантской арены в совершенной темноте. А арена полна людей, они вокруг, всюду, и стоят так тесно, что не могу даже пошевелиться.
О, ужас! Это не люди! То ли восставшие из мёртвых, то ли те самые связанные одной невидимой цепью монстры, по сути нежить и нечисть, вдруг восставшая из мёртвых в одно мгновение, в одном месте. Поднявшись из праха они заполнили всю площадь арены. И под ногами такая мягкая тырса стружки, которой усыпана в изобилии площадь арены. Меня не удивит даже, что из этой тырсы они и по вылазили.
И вот, в их руках уже знамёна. Я вижу древки знамён в цепких руках рядом стоящих. И вторя голосам с трибуны, они размахивают своими стягами и шумят неистово, подобно волне, голосами сливающимся в громовые раскаты. И хоть голосов их глоток я не слышу, но ощущаю всем своим человеческим существом это единодушие нечисти. И смердит всё сие действо, самым настоящим нацизмом. Даже фашистская свастика над некоторыми портретами замаячила, в виде языческих хитросплетённых коловоротов и древних рун.
И эта тьма тьмуща восставших из тьмы, саму эту тьму и образовывает, представляя из себя именно тьму тьмущу и тьму тем.
Только сейчас я по настоящему начинаю понимать, насколько реалистичен этот хоррор. Опасаясь и даже вздрагивая от их неистового хора, единодушного и жуткого, я подумываю о том, как бы мне отсюда выбраться? Как-то не комфортно я чувствую себя среди полчищ восставшей нечисти, поднявшихся из праха умертвий, словно само зло раструбило сбор на гигантской арене, и они явились, все сразу.
И грунт под ногами, тырса, стружка шевелиться всей поверхностью, как живой, единое существо, ожившее в назначенный час. А отдалённые трибуны, окаймляющие гигантскую арену по всему периметру растут и вырастают подобно фундаментальным стенам, грозно возвышаясь над тьмой. Как стены, и кажутся они не высокими, соразмерно громадной арене, но это только кажется.
В конце концов, всё сливается в сплошную, чёрную, густую, непроглядную тьму, над которой зловещая мгла, плывёт. Мгла, которая как нечто, подобное облакам небесным, во всей чудовищности искажения.
И кажется мне, что я довольно уже застоялся здесь, и надо как-то возвращаться в реальность. А что если - это реальность и есть? А чего же я тогда стою? Зомби не обращают на меня внимания, пока думают, что я такой же, из умертвий, как и они. Но находиться среди зомби и восставших мертвецов достаточно опасно.
Эта арена вне пространства и вне времени, существующая отдельно от остального внешнего мира, дышащая единым порывом, единой, царящей над ней тьмой. Столпы как опоры, ничего не поддерживающие, никаких сводов кроме портретов, тем не менее фундаментальные столпы, основательные опоры, вырастающие, как внушительные декорации, мощные заборы, ограды со всех четырёх сторон света. Это границы, за которыми нет ничего для мира умертвий, созидающих своё царство здесь, на арене. Царство мрака, царство тьмы, царство мёртвых.
Меня пугает, что ещё чуть чуть и я не смогу выйти отсюда никогда.
И теснят со всех сторон те, которых я не вижу, они как тени, как осязаемый мрак, воплотившиеся в единую густую массу, из живых умертвий.
Прокатывался громом их единый голос, единодушным восторгом разрывал прохладный воздух.
Из тьмы смотрели на меня глаза, горящие тусклыми углями, безумные, пустые, бессмысленные. Глазели внимательно, словно интересуясь - а чего, мол - ты не держишь древко ветхого стяга? Чего не восторгаешься вместе со мной? А не живой ли, ты, среди нас, умертвий?
И заметили вдруг, как я выпадал из их, мёртвого, но единого порыва. И свирепые, злые взгляды, наливались ненавистью... и запахли они смрадом смерти, ожившие умертвия, окружившие меня со всех сторон.
Уж слишком реалистичным этот хоррор стал. И стоя посреди монстров восставших з праха и поднявшихся из преисподней, чтобы потом вернуться в прежнее своё состояние, я слегка вздрогнул, опомнившись словно. Оживлённые тьмой, которой они и являлись, на время, на час, они тем не менее вполне опасны, и очень даже агрессивны, как всякая нечисть. И здесь, на арене я ощутил, почувствовал их намёк - ты, либо живой мертвец, либо мёртвый мертвец.
Добро пожаловать в Ракун-сити!
Может такая надпись над воротами была, я не заметил? Но вполне ощутил реалистичный хоррор.
Я не помню как выбрался из арены, как покинул проклятых мертвецов, предоставив их самим себе. И иду, спускаюсь грунтовой дорогой вниз, к реке.
А дорога, сворачивает дугой, спускаясь от южных врат арены к подножию холма, на котором эта арена и возвышается. И врата за моей спиной остались и открытыми. И мне показалось, что и арена уменmшилась до размера, до того самого размера, где открыт фарм для избранных - Партийцев. Как изначально и выглядело со стороны.
Вообще, на эту арену вход открыт всегда, и любой странник или любитель экстрима, могут посетить сие мероприятие в любое время. Ибо, с этого момента, по моему, арена превратилась в некое подобие цирка или даже театра ни столько ужасов, сколько по выживанию. Ибо умертвия и их цепи сохранились доселе. Арена возвышается над таким себе раздробленным Аденом, где каждый сам за себя.
Яркий, летний день заливает округу солнечным светом. То ли это такая прекрасная и реалистичная графика, то ли на самом деле так и есть?
Я спускаюсь, а по пути у меня девушка, весьма странная, такая, что я подумал было, что это парень. И девушка эта, она прямо по пути у меня. Девушка эта напоминает парня, и ведёт себя как парень, но она девушка. Она сидит на корточках, как парень и ждёт.
Кого она ждёт? Не меня ли?
А может она просто любуется видами пейзажа?
Я подошёл, остановился возле неё особо, как будто она мне кем-то приходится, хотя я вижу её впервые.
Как бы мне поговорить с ней?
Я выбрал темой разговора - игру, от лица восторженного проходимца, который и восторгается этой игрой. Реалистичностью текстур и игровых моделей. Реалистичностью впечатлений, ощущений, и пр...
На девушке сверху что-то вязанное, свитерок, и она в брюках. Она белокура, и кожа у неё отличается белизной. И смотрит она вдаль и молчит, мою болтовню не поддерживает, или не знает что сказать.
И ждёт она именно меня, но почему-то никак не может мне об этом сказать.
То, что девушка напоминает парня, сидя, вот так, на корточках, как парень, это смущает, но не сильно. Меня больше беспокоит, что я её вообще не знаю. Я в замешательстве.
Куда подевалась наша Маша, я не ведаю, но догадываюсь. Она не решилась идти тем же путём, что и я. Разумно! Дабы не испытывать судьбу. Но что с ней, и куда она подевалась, мне не ведомо и сие обстоятельство.
Но встретив на пути эту девушку, имеющую некоторую схожесть с парнем, я не знаю как мне поступить?
Главное, я не знаю, а кого она тут ждёт? И ждёт ли вообще?
Пока я начинал прохождение игры, я никак не мог знать, что после арены с умертвиями меня ждёт эта белокурая девушка.
Ещё, я не могу себе объяснить её настойчивого молчания. То, что она взяла себе за правило, когда я должен догадываться о её намерениях по её молчанию, это конечно же добавляет неуверенности и сомнений разного характера.
То, что она ко мне не равнодушна, я уразумел по её глазам. А то, что она меня ждёт, из её демонстративно ожидающей позы. Т.е., она ждёт меня. потому что любит меня.
Может быть она считает себя не такой красивой и стройной моделью как наша Маша? И она права, где-то, наша Маша уж слишком красива и стройна для меня. И уж слишком наша, а не моя!
Поэтому, поэтому вот, такая белокурая девушка мне вполне подходит, которая сложена не так стройно, и не так красиво как наша Маша.
Но белокурая девушка не двигается с места, сидя точно у меня на пути. Но даже руководствуясь каким-то внутренним чувством, мне не совсем понятным, она вдруг уступает мне дорогу, как бы с неохотой, но особо не мешкая. А я намеревался её взять в компаньонки, себе. Мне нужна компаньонка, и раз она у меня на пути, я о ней сразу и подумал.
Холм, на нём возведёно вот это вот сооружение, арена тьмы, цирк, спот для Партийцев, но спуск холма, его склоны по обеим сторонам дороги, что-то не так с поверхностью. Словно и сама насыпь под ареной искусственная. Со стороны может показаться, что арена не такое уж и грандиозное сооружение, и не такое уж и большое, но изнутри совсем обратное впечатление.
Поверхность склонов та же тырса, а под тырсой шлак, шлак как основание насыпи. Т.е вся насыпь, на которой возведена арена, ничто иное как искусственное сооружение полностью, но по умолчанию является частью целого Адена, на территории которого появилось некоторое количество таких спотов для Партийцев.
Итак, насыпали грунта, смешав со шлаком, присыпали стружкой с арены и...
И валит пар и дым, кое где, где образовались пустоты и провалы, где осел грунт, где весь шлак просыпался в образовавшиеся пустоты.
И что же там такое, что образовывает пустоты?
Я присмотрелся и ужас объял меня. Обнажились кости мёртвых, и тление плоти образовывает пустоты, земля оседает в тех местах, а шлак осыпается.
Выходит так, что весь холм, на котором возведена арена тьмы, весь не просто усыпан костями, но возведён на костях мёртвых. И словно не находя выхода, тлеющая плоть выходит выбросами в перемежку с дымом и с паром, подобно жутким гейзерам фонтанируя то тут, то там. И брызги, пар, нечистоты, как ядовитые, отравленные, парят в летнем воздухе, жарком, душном.
Это как притухший вулкан, рождающиеся в недрах этой возвышенности, которая и не возвышенность, а скорее холм, возведённый для арены тьмы. Значит хоррор не закончен, я его не покинул. Хоррор на арене, хоррор вокруг арены, и повсюду, насколько хватает глаз. А может это и не хоррор вовсе? Может быть это и есть жизнь? И никакая игра, никакой разработчик не выдумает того, что происходит в реальности. Ибо слишком реалистичный этот мир хоррора.
Девушка эта, она сидит где-то рядом, и я на какое то мгновение потерял её из поля зрения. Но не отошёл от неё, чувствуя её рядом с собой.
Честно говоря, трудно определить, ждёт ли девушка эта меня, или сидит просто так, любуясь красотами пейзажей?
Она, как бы ждёт, как бы кого то, но кого? Может быть не меня?
Но, оглядываясь по сторонам, я кроме неё здесь никого не наблюдаю. Ко всему прочему, как она оказалась у меня на пути, и если оказалась, значит ждёт? Ждёт, но боится что нибудь сказать? Поэтому ждёт и любуется пейзажами.
Она напоминает мне трудягу, труженицу тяжёлой металлургии, где она и работает. Но как всякая женщина, в поисках дошла до меня. Т.е., я дошёл до неё, а она меня уже ждёт. Даже тогда, когда я потерял её из виду, я чувствовал что ждёт. Чувствовал, что она рядом.
Я тоже решил поглазеть на пейзаж, оглядывая округу.
На низину опустился лёгкий туман, в утренней прохладе проглядываются очертания обветшалых деревянных домиков. Сочная, густая высокая трава изумрудным ковром стелится к реке. Не ухоженные фруктовые деревца кривыми стволами, не пышными кронами возвышаются над заброшенными домиками как задумчивые одинокие призраки. Собственно и домики в туманной дымке призрачны, чернеют безлюдием. Там внизу, заброшенный погост и деревенька. Русская деревня, заброшенная, утопающая в зелени, укрытая туманом. Это русская деревня, русская!
Опять хоррор? Эта низина простирается внизу, слева лесок, прямо река. Мой путь к реке лежит, через заброшенное место, и я уже тревожусь. В душе тревога, опять хоррор предстоит пройти?
Впрочем, там тихо и спокойно, но слишком тихо, слишком спокойно. И не омут и не брод, зелень лужаек, и заброшенные домики. Заброшенная жизнь, мёртвое село, мёртвое! Опять мёртвое, опять заброшенное, опять в тумане. Но это утро. Я потерялся во времени, а может и в пространстве? Дороги нет через заброшенное село, густая трава будет путать ноги, пройти к реке будет не легко. И что там водится, в таком русском селе, в заброшенном? Слишком тихо. Мёртвое молчание с недавних пор меня настораживает.
Но мне надо к реке, за рекой город, огромный город, русский город, мегаполис. Он живёт обычной, повседневной жизнью, кипит в нём жизнь. Я вижу настолько далеко, насколько мне необходимо на данный момент. И смотрю я в ту сторону, в которую необходимо смотреть именно в этот момент.
Я не смотрю на неё, только потому, что чувствую её присутствие, чувствую её рядом. Но если она не сдвинется с места, двинусь сам, в сторону мегаполиса. Ибо ждёт ли она меня, я не могу стоять без дела и тем более ждать, пока она определится с тем, кого ожидает? Я должен идти в сторону русского мегаполиса.
Мегаполис. Вдали за рекой. Я вижу прекрасно проезжую часть, центр города, машины, прохожие. Город живёт, кипит жизнь в суете, в движении. Стены храма, некогда белые, испачканы, забрызганы грязью у подножия. Храм возвышается над суетой, купола и кресты венчающие кровлю над кровлей. Храм древний, возможно ровесник города, дожил до сегодняшних дней, пережив все хорроры. И смотрю издали, взираю на мегаполис, на суету вокруг Храма. Суету, которая оставляет лишь пятна грязи на сереющих стенах Храма. И мокрый, посеревший снег, убранный с дорог в сугробы, отодвинутые к Храму. Расчистили дорогу суете, и как по накатанной, в объезд Храма. По накатанной, да по мокрой асфальтированной дороге, в объезд Храма, к будущему, к светлому, к Хоррору. К хоррору, из которого я смотрю на этот мегаполис, куда держу путь. Путь, из финала игры жанра хоррор в начало этой же игры. Игры, жанра хоррор.
![Av [Av]](/img/a/ash_a_r/2761/avrillavigne1.jpg)