Арутюнов Алексей Сергеевич : другие произведения.

Часть шестая. Белый Крест (Вне Сна)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Сценарий (Вне Сна)
  
  Очень скоро Альберт стал посещать лекции Вильяма. Впрочем, почти сразу занятия приобрели, скорее, форму семинаров, на которых происходило постоянное взаимодействие между Вильямом и другими присутствующими. Альберт открывал для себя интереснейшие вещи, о которых уже слышал прежде от Вильяма, но с трудом мог их себе представить.
  Ему довелось наблюдать постепенное появление в пространстве отдельных присутствующих. Если чаще он мог видеть постепенное наполнение цветом каких-либо изначально серо-бесцветных людей, что происходило на протяжении достаточно длительного времени, от занятия к занятию, то пару раз он становился свидетелем практически материализации, или, правильнее, визуализации человека из полного его отсутствия в воспринимаемую зрительно форму. Пусть и призрачно-прозрачную. То есть в начале занятия в аудитории присутствовало определенное количество людей, видимых Альбертом. А уже к концу где-то сбоку мог появиться кто-то еще. И Альберт был готов поклясться, что этот кто-то буквально час назад здесь отсутствовал. Но и в помещение за это время не проникал никакими разумными способами. Ни через дверь, ни даже через окна.
  
  Вильям оказался еще более превосходным оратором, нежели определил для себя Альберт в период их личного общения. Когда он говорил, для понимания слушавших его людей словно открывалась дверь в другое измерение, где все - ровным счетом все - было кристально ясно. И то, о чем говорил лектор, и то, о чем он не говорил. Даже если после семинара немалая часть этой ясности уходила с голосом Вильяма, оставляя после себя некоторые вопросы.
  Речь Вильяма не просто давала объяснения. Она погружала человека в знание.
  Основной целью семинаров было обучение присутствующих выводу своей жизни из-под непрерывного воздействия Мантры и переводу ее в сознательное управление самого человека. На протяжении первых занятий Вильям приводил массу примеров, демонстрирующих, что не сам человек управляет своей жизнью. И если само это утверждение было для Альберта не ново еще по воспоминаниям из его Мира, то содержание, которое вкладывал в него оратор, оказывалось гораздо более глубоким. Речь шла отнюдь не об управлении человеческим мышлением со стороны каких-то доступных и контролируемых явлений, наподобие телевидения или общественного мнения. Речь шла именно о Мантре, которая еще в раннем возрасте полностью выстраивала мышление любого человека, ограничивая его сведениями своего текста.
  
  - Почему когда-то Вы ушли из этого Мира? - задал вопрос Вильям на одном из занятий, продолжая рассказывать о Мантре, и сам поспешил дать ответ: Потому что доверили свою жизнь ходу событий. Вы передали управление своей жизнью Мантре. Но Мантра - это не лучший управляющий для такой ценности, как жизнь. В данном случае Мантра - это лишь автопилот. Отдавая свою жизнь Мантре, человек признает, что ему не интересно или не по силам быть здесь. Человек принимает решение, что еще не готов к выполнению предназначенной для него роли.
  Но я могу утверждать, что для большинства это решение является неосознанным, и самое главное, ошибочным.
  Было бы неправильно обвинять в этой ошибке Мантру. Так как Мантра - образование, работающее для человечества и им порождаемое. Но значит ли это, что мы должны и дальше оставаться заложниками своей ошибки? Вряд ли. Людям пора научиться исправлять свои ошибки, поскольку ошибки - это лишь элемент обучения. И наконец, людям пора получить возможность эту ошибку не совершать вовсе.
  Многие из вас уже смогли изменить свой Мир. И поэтому Вы здесь. Вы знаете ценность этих изменений, Вы знаете цену этим изменениям и Вы представляете себе технологию этих изменений. Мир, в котором мы сейчас находимся, Первичный Мир, нуждается в этих навыках. Так же, как каждый из Вас нуждается в самом Мире, поскольку этот Мир и каждый из нас - одно единое целое.
  Не я сейчас навязываю Вам эту идею. Каждый из Вас эту идею сформировал внутри себя сам с первым волевым усилием, направленным на восстановление своего собственного Мира. С этим усилием каждый из Вас признал себя причастным к своему собственному Миру. И тем самым заслужил большего.
  
  Вильям говорил, что если человек один раз уже принял на себя ответственность за свой Мир, то такой шаг практически не имеет обратного действия. Эти люди уже знают свою дорогу и способны принимать требования Внутреннего Зова. А значит, их деятельность по развитию Мира будет продолжаться. И задача Магов Белого Креста - объединить их работу в единое сфокусированное и направленное усилие.
  
  Упражнения, которые Вильям давал для выполнения на семинарах и между ними, были несложными для понимания, но требовали предельного внимания и концентрации. Все они в той или иной степени были направлены на контроль и приостановку чтения текста Мантры. Для Альберта выполнение таких заданий было не слишком сложным занятием, поскольку еще недавно, в момент его появления в этом Мире, даже незначительная мысль давалась ему с ощутимым усилием.
  Одним из таких упражнений, данных лично Альберту, было самостоятельное преодоление пути от дома до Университета и обратно. Вильям еще лишь раз прошел эту дорогу вместе с Альбертом, проводив его на первую лекцию, и спокойно сообщил, что обратно Альберт пойдет один. Пояснив это тем, что "вечером у него нет времени на прогулки развлекательного характера". К собственному удивлению Альберт не нашел в такой задаче ничего пугающего или непонятного для себя. Он был наделен всеми необходимыми инструкциями, чтобы избежать возможной опасности, к тому же его внутренние ощущения не выказывали сильного беспокойства. Что было воспринято Альбертом как хороший знак.
  В течение первых одиночных прогулок Альберт открыл для себя, что может без особых на то усилий не поддаваться никаким спонтанным желаниям: он ни на чем не фиксировал внимание, ни с кем не пытался заговорить и по привычке даже поглядывал под ноги. В надежде исключить любые возможные неприятности. Память о первых походах на улицу весьма способствовала сдерживанию новых порывов любопытства.
  На улице Альберт, строго соблюдая рекомендации Вильяма, не фокусировал внимание ни на людях, ни на предметах, ни на их деталях. Наблюдая за окружающей обстановкой беглым взглядом как бы изнутри себя и мысленно не вливаясь в это пространство. Сопутствующая такому поведению постоянная концентрация внимания сначала отнимала силы, а позже Альберт, наоборот, после прогулок стал чувствовать себя легче. Вильям пояснил это приглушением Мантры из-за того, что внимание Альберта во время дороги целиком сконцентрировано на непрерывной смене объектов наблюдения. Что исключает одновременное неосознанное чтение текста Мантры. А поскольку именно транслирование Мантры является серьезным потребителем энергии человека, такие прогулки скорее не отнимают силы, а экономят их.
  
  Занятия, которые проводил Вильям, позволяли Альберту увидеть некоторые явления под другим ракурсом: с практической точки зрения. Но в то же время количество личных бесед между Альбертом и Вильямом сократилось, равно как и сократилась продолжительность этих бесед. Несмотря на то, что Альберт уделял практически все свое время вполне конкретным поставленным Вильямом задачам, ему не хватало детального разъяснения многих возникающих вопросов. Кроме того, его не оставляли мысли об объединении магов, про которое рассказал лектор.
  
  Однажды, во время одного из следующих визитов Вильяма в дом, где находился Альберт, Альберт еще раз выразил мысль, что он столкнулся с большой удачей, встретив Вильяма. Пусть даже встретив его при не самых удачных обстоятельствах. И посетовал, что встреть он подобную поддержку в своем Мире, с ним, вероятно, и не произошли бы те неоднозначные события, в результате которых он оказался здесь.
  Вильям отнесся к такому выводу более внимательно, нежели предполагал Альберт, и, поблагодарив за приятные слова, дал интересные комментарии:
  - Это всегда хорошо, когда есть прямой наставник, - сказал он. - Но это и плохо. Поскольку стремление человека найти наставника в другом человеке заглушает поиск наставника внутри самого себя.
  - Вильям, боюсь, я снова не совсем понимаю.
  - Текст Мантры имеет в себе множество историй, содержащих образ Спасителя, Мессии, который появляется и ведет за собой Мир. Ты рассказывал мне нечто подобное из своего Мира. Здесь такие свидетельства тоже имеют место.
  - И что в этом плохого?
  - В самих свидетельствах - ничего. Плохо то, что большинством людей эти свидетельства читаются как инструкция к действию. Точнее, к бездействию. Мы ждем Мессию. Понимаешь?
  - Не очень. Не припоминаю, чтобы всерьез ждал второго пришествия, находясь в своем Мире. Хотя, конечно, было бы интересно, - попытался сыронизировать Альберт.
  - Образ Спасителя в виде конкретного человека или другого известного существа, которое появится, обратит на себя внимание новыми чудесами, и передаст Миру Истину на следующие несколько тысячелетий - это идея прошлой эры. Ты помнишь, я говорил, что человечеству открывается только та часть замысла Высшего Разума, которую человечество в состоянии принять именно сейчас. Человечество имеет постепенное развитие, и каждой ступени соответствует своя идея, свои ключевые символы. Образ Спасителя или то же самое - прямого наставника - это идея и символ прошлой эры, прошлой ступени развития.
  Учителя, Наставники никуда не денутся, но сейчас Высший Разум приглашает к дискуссии самого человека, минуя посредников. Бог стучится в жизнь каждого из нас, но мы не всегда слышим Его. И одна из причин тому - архетип Спасителя. Спаситель для нас - это не просто человек, это сценарий. Сценарий нашей встречи с Богом. Строгая схема, которая записана в Мантре, и от которой мы боимся отойти на шаг.
  Но отойти придется. Каждому из нас предстоит научиться слышать себя, слышать Бога в себе и в пространстве. Те люди или существа, которые фигурируют в свидетельствах как Мессии, Пророки или Спасители - это великие и сильные фигуры, выполнившие свою работу на прошлой ступени развития человечества. Но услуги по переводу слов Бога на язык человека больше не понадобятся. И людям надо прийти к этой мысли.
  Находясь в своем Мире, ты неосознанно ждал своего наставника, будь то известный философ, загадочный прохожий на улице или вечерняя газета с посланием лично тебе на последней странице. Но это точно было не то, что от тебя требовалось. Как результат, ты оказался здесь. Здесь ты общаешься со мной, но я тоже не являюсь тем наставником, который откроет для тебя все секреты твоего существования. Я проведу тебя через определенный период твоего пути, так как обладаю необходимыми для этого знаниями. Но дальше ты снова окажешься с самим собой. К этому моменту ты должен будешь понять: Бог обращается к тебе. И лучше бы тебе к этому моменту расслышать его слова.
  Слушай требования Внутреннего Зова.
  - Вильям, как-то ты сказал, что я не в состоянии вспомнить ощущение Внутреннего Зова. И отсюда мои сомнения. А как можно узнать его? Человеку, который еще не искушен в этом вопросе.
  - Первоначально люди могут воспринимать звучание Внутреннего Зова по-разному: в виде желания изменить свою жизнь - резкого, сиюминутного, или длительного, постоянно подтачивающего изнутри; в виде ощущения неспособности продолжать заниматься чем-либо в жизни, либо же наоборот, сильного стремления к чему-то еще, пусть даже сначала неопределенному. Неважно, есть ли для этого ощущения какие-то внешние причины, или нет. Кто-то чувствует Внутренний Зов как вдохновение или как прилив сил для новых начинаний. Вариантов множество и надо лишь захотеть обратить внимание на эти проявления. Как только ты эти ощущения заметил, и стал им следовать - граница пройдена. За этой границей сомнений уже нет.
  
  Встраиваемые идеи (Вне Сна)
  
  После одной из следующих лекций, Альберт попросил Вильяма рассказать ему подробнее про встраиваемые идеи. И, если это возможно, привести примеры.
  Вильям ненадолго задумался над просьбой Альберта, а после сказал, что однажды уже давал ему такую идею для размышления:
  - После нашего первого выхода на прогулку, совместного выхода, я сказал тебе подумать над одним тезисом, который звучал так: Мир вокруг меня - результат моей личной осознанной интеллектуальной деятельности. Это как раз одна из таких идей. Какие мысли родились у тебя тогда?
  - Ну, ты же помнишь, какое у меня тогда было состояние. С мыслями тоже творилось неладное...
  - Возможно, ты возвращался к этой идее позже. У тебя было много времени.
  - Я думаю, это можно назвать кратким изложением того, что ты рассказывал мне все это время. Человек произносит Мантру, Мантра выстраивает Мир. Соответственно, Мир вокруг человека - результат его деятельности. В такое понимание немного не укладывается слово "осознанной", но я, по правде сказать, то ли забыл про него, то ли не расслышал тогда. ...что еще?.. Есть некоторое нагромождение информации в этой фразе: я бы решил, что именно ты ее придумал ) Именно такие фразы встраивают в Мантру Дикторы? Мне кажется, с идеей сразу нужно встраивать подробное объяснение.
  - В целом, понимание правильное, но неглубокое. Я бы сразу решил, что это именно твой вывод, - сыронизировал в ответ Вильям. - Эта идея, действительно, несет большой запас информации. Но перегружена лишь ее словесная формулировка. Любая идея находится в общем энергетическом потоке Мантры также в виде энергии, в виде одного из миллионов векторов, составляющих единый поток Мантры. Человек воспринимает ее из этого потока не в форме блока звуковой информации, который можно разбить на слова, и в них запутаться, а в форме ощущения. В голове человека просто появляется это знание, но, как и в случае с Внутренним Зовом, еще не облеченное в человеческие слова.
  Слова нужны лишь дикторам для максимально точного формирования нужного вектора в потоке Мантры. И когда такой вектор сформирован, люди, живущие в этом Мире, просто слышат, что какое-то новое знание стучится к ним, что-то, что раньше они не знали об этом Мире. Самые чувствительные из них облекают ощущение в слова. Слова могут отличаться от тех, что произносили Дикторы. Но суть должна остаться незыблемой. Люди, способные выразить свое новое знание в словах, произносят эти слова, делятся ими с окружающими, посредством слов разбирают эту идею, достраивают ее, помогая тем самым остальным услышать то же самое знание в себе.
  - Ясно. Вильям, ответь мне, пожалуйста, на еще один не самый умный вопрос. Разве не проще ту же самую идею напечатать в известной газете? Или передать по радио? У вас есть радио? Ведь это будет почти та же аудитория, а, возможно, и больше.
  Я, как бы, предполагаю твой ответ, что не проще, - замялся Альберт, предвосхищая ответную иронию собеседника, и ее степень, - но пока... не понимаю, почему не проще.
  Вопреки ожиданиям Альберта, Вильям удержался от шуток и сохранил серьезный настрой:
  - Печатать эту идею в газете можно сколь угодно долго. Но распространяя идею таким образом, мы отдаем ее максимум для анализа посредством человеческого мышления. А нынешнее мышление человека есть не что иное, как проверка воспринимаемой информации на соответствие тексту Мантры и использование полученной информации в соответствии с текстом Мантры. После прочтения этой идеи в газете, возможно, ее даже не станут оспаривать. Мантра просто заглушит ее.
  - Как это?
  - Ее забудут.
  А если печатать ее в каждом номере на первой странице, это начнет раздражать. Что будет только вредить. Единицы, вероятно, услышат в себе отклик на эту идею, но в целом результат будет отрицательный.
  Встраивание идеи в Мантру - это изменение Мира. В первую очередь. А уже потом отражение этого Мира в мыслях человека.
  - Я все же не могу избавиться от ощущения, что встраивание идей в Мантру - способ несколько искусственный.
  - Смотря что понимать под словом "искусственный". Обучение одного человека другим с целью более быстрого его развития - тоже способ искусственный. Тем не менее, для тебя он является приемлемым. Распространение информации через газету - еще пример. Но эти способы не вызывают у тебя вопросов. При условии их использования для благой цели, конечно. Почему?
  - Я пока не знаю.
  - Я знаю. Эти способы имеют свое законное место в тексте твоей Мантры. А встраивание идей - нет. Поэтому ты находишь в себе сопротивление такой возможности, не находя подтверждений в тексте Мантры. Мантра выгоняет ее из твоих мыслей. Нечто схожее произойдет почти с любым человеком, который прочтет в газете, что Мир вокруг него является результатом его личной осознанной интеллектуальной деятельности.
  Альберт задумался над причинами своего непонимания. Или несогласия.
  - Мне все же пока сложно принять сам факт присутствия группы людей, обладающих неким новаторским способом внедрения идей, и находящихся от этого как бы в более выигрышном положении в сравнении с другими.
  - В том же более выигрышном положении, в каком находится издатель газеты по отношению к читателю. Или преподаватель к ученику. Маги Белого Креста на малую толику ближе к намерениям Высшего Разума, нежели остальные люди. Что предполагает в первую очередь ответственность. И вместе с ответственностью - более эффективный инструмент для развития Мира, которым пока не пользуются все люди, и который пока не отражен в тексте коллективной Мантры.
  Преимущество положения преподавателя в лишь том, что он впереди. Ранее он уже предпринял усилия для получения своего знания. Усилия, идентичные тем, что сейчас предпринимаются его учениками. С точки зрения эволюции целого человечества, не так уже и много. Но быть впереди - это не только ответственность. Это еще и честь.
  
  На этой ноте Вильям замолчал в ожидании следующего вопроса. Как бы вытягивая его своим молчанием. Альберт молчал, и Вильям заговорил снова:
  Позволю себе предположить, что беспокоит тебя все же немного другой момент. Озвучишь его?
  Альберт чувствовал дискомфорт, когда Вильям утверждал что-то про него так, будто не допускал никаких сомнений в своей правоте. На этот раз, как, впрочем, и обычно, Вильям действительно был прав. Однако Альберт не мог уловить, что же именно вызывало в нем протест или даже испуг перед тем, что рассказывал Вильям о встраивании идей.
  
  - Встраивая идеи в Мантру, - продолжил Вильям, - Маги Белого Креста не спрашивают окружающих людей, понравится ли им встраиваемая идея. В то время как обмен знаниями между учителем и учеником как будто бы предполагает согласие обоих. Назовем это... этической стороной вопроса.
  - Не уверен, что именно это беспокоит меня, - зачем-то соврал Альберт.
  - Тем не менее, предлагаю обсудить этот компрометирующий момент, - парировал Вильям в шутливой манере.
  - Начну издалека. Я некогда рассказывал, что замысел Высшего Разума открывается человеку на короткий период вперед. А Мантра скрывает до последнего даже требования Высшего Разума на этот короткий период. Проще говоря, Мантра позволяет человечеству опаздывать за собственным развитием! А теперь скажи мне. Можно ли считать человека в этой ситуации обманутым, тогда как Мантра - это именно его творение?
  - Вильям, это сложно...
  - Ошибаешься. Сложно тебе будет повторно столкнуться с той силой, которая подарила мне радость общения с тобой. А сейчас ответь мне.
  - Я думаю, человека можно считать обманутым Мантрой. Так как Мантра, хоть и является его творением, но творением неосознанным. Человек не понимает, что он делает. И он даже не знает про существование Мантры. Ты сам рассказывал про это.
  - Ты прав.
  Но, к сожалению, ты и не прав. Я открою тебе одну неприятную вещь. Соглашение о передаче своего сознания Мантре не было заключено нашими предками за все человечество. Каждый сам ставит свою подпись под этим соглашением. Заложником Мантры можно стать только добровольно.
  - Но это противоречит тому, что ты говорил раньше, - продолжил, было, спорить Альберт после недолгой паузы. И сам засомневался в своей реплике.
  - Нет. Ключ в управлении человеком Мантрой в человеческой природе. У человека всегда есть связь с Богом, и эта связь никогда не пропадает. Человек всегда знает о существовании Бога, пусть даже эта информация сильно затерта Мантрой. И человек всегда может разговаривать с Богом. Но даже в своих молитвах, даже в самых честных, люди предпочитают благодарить Бога, жаловаться ему или просить о чем-то. Ну, или только просить и жаловаться. И дело здесь уже не в Мантре.
  Многие люди имеют возможность задавать Богу вопросы, обращаться за советами, и получать эти советы. Но не делают этого. Почему?
  - Вильям, как это имеют возможность получать от Бога советы? Прямо от Бога?
  - Думаю, в твоем Мире у тебя была такая же возможность. Так почему?
  - Они...
  - Они опасаются получить ответ, который будет неудобен им. Ведь если ответ тебе неизвестен, то ты просто не знаешь, что делать, и имеешь право на любые ошибки. Но если ты знаешь ответ, то принимаешь ответственность за свои последующие шаги.
  Совет Высшего Разума в отношении твоих дальнейших действий может противоречить и тексту Мантры и твоим желаниям. Выполняя его, тебе придется действовать против текста Мантры, а, значит, против себя самого. И это пугает. Но труден только первый шаг, Бог никогда не оставляет своих спутников.
  Следуя полученной от Высшего Разума информации из раза в раз, ты будешь расшатывать свою Мантру, делать ее гибче и подвижнее, открывая себя намерениям Высшего Разума. Но такая практика требует жесткости по отношению к себе. Большинство людей не обладают ею.
  Большинство людей по-прежнему не обращаются к Богу за советом, обменивая потрясающие возможности на мнимое право на ошибку. Пусть у этого есть и объяснение, и причины. Но стоит ли из-за этой оплошности задерживаться на пути к Богу? И, главное, стоит ли Богу перед каждым последующим витком развития человечества спрашивать на это согласие каждого человека?
  
  Впрочем, вопрос риторический. Встраиваемые идеи сами по себе не приблизят человека к Богу. Они лишь подготовят Мантру для такой возможности. Выбор в любом случае всегда остается за каждым конкретным индивидуумом.
  
  Мир вокруг меня - результат моей личной осознанной интеллектуальной деятельности (Вне Сна)
  
  В следующий раз Альберту не пришлось вылавливать Вильяма после семинара. Он зашел сам спустя весьма короткое время.
  После обмена приветствиями разговор начал Альберт:
  - Когда ты рассказывал в прошлый раз про то, что люди... не всегда готовы прислушиваться к Богу, я не сразу понял, о чем ты. Но после я вспомнил кое-что из своей жизни.
  В моем Мире существует одна книга. Она содержит историю общения Бога и человечества. И состоит из двух частей. Каждая из них описывает свой этап развития отношений Бога и человека. В первой части Бог в ряде свидетельств, выстроенных почти в хронологическом порядке, предстает в роли жесткого хозяина, требующего от людей беспрекословного подчинения. Хозяина требовательного, но справедливого по отношению к избранным им людям.
  Во второй части описывается визит на землю сына Бога, Мессии, который принес на землю новую весть - весть любви и всепрощения.
  Обе части этой книги описывают не самые счастливые с человеческой точки зрения события. И помимо всего прочего внушают человеку мысль о том, что отношения с Богом обязательно содержат жертвы и потери. Не могу утверждать про всех, но я глубоко внутри действительно опасаюсь, что не смогу и не захочу выполнить что-то, что может сказать мне Бог.
  В первой части книги описан пример, когда Бог приказал человеку принести в жертву своего сына. В последний момент, когда человек уже практически сделал это, Бог остановил его. Признаться, такие проверки на верность очень далеки от моего понимания.
  Я слегка утрирую, но вдруг на мой вопрос, что делать в той или иной ситуации, Бог скажет мне: откуси себе палец. И иди своей дорогой.
  - Ты не преувеличиваешь слишком сильно?
  - Наверное. Я отдаю себе отчет, что события, описанные в книге, происходили в то время, когда люди иначе жили и иначе мыслили. И допускаю, что такая манера поведения была более приемлема и оправданна для того времени, нежели для времени нынешнего. Но тревога от этого никуда не девается.
  - Жаль, я не могу комментировать книгу, о которой ты рассказываешь. Могу лишь еще раз посмеяться над реальностью: пока ты тревожился насчет своих пальцев, остался и вовсе без тела, и в другом Мире. Все указывает на то, что пора преодолевать свою тревогу, вместо того, чтобы выстраивать под ней теоретическую базу, не так ли?
  - Я не планировал оправдываться. Я только хочу сказать, что понял, о чем ты говорил мне. Не знаю точно, как понял. На секунду уловил нечто, давно мною утраченное в моем Мире. Раньше я знал, что у меня не было времени на долгие переговоры с Богом. Мне нужно было сделать что-то, о чем я не позаботился сразу, а после забыл, что именно. И вспомнить уже не пытался. Спросить у Бога не пытался, опасаясь, что это что-то может оказаться невыполнимым.
  Все именно так, как ты и говорил.
  Я всегда считал своим достижением способность не убегать от проблем. Но именно здесь сделал все наоборот. Глубоко в себе я знал, что ошибаюсь. Глубоко в себе. Едва заметное чувство дискомфорта. Но едва ли до конца осознанно.
  Я признаю за собой вину. Но мне было бы сложнее ошибиться, если бы Мантра моего Мира не усыпляла меня тогда, а напоминала о том, что от меня требуется. Было бы сложнее ошибиться, знай я тогда, что это именно я отвечаю за Мир вокруг меня, и этот Мир - результат моей осознанной интеллектуальной деятельности.
  Это знание не превратило бы меня из дурака в умного. Но оно не позволило бы мне так глупо проспать все сигналы жизни.
  
  Теперь я сказал именно то, что собирался.
  Расскажи мне и про другие примеры встраиваемых идей.
  - После твоей речи мне кажется, что твоя чудесная трансформация из дурака в умного уже в процессе. Впрочем, однозначно, на начальных этапах.
  С другими примерами не спеши. Каждая идея нуждается в понимании.
  Ты сказал, тебе было бы сложнее ошибиться, знай ты в то время, что отвечаешь за Мир вокруг себя, и что этот Мир - результат твоей личной осознанной интеллектуальной деятельности. Какую связь ты видишь между этими вещами?
  - Ну, в первую очередь, я хотел донести, что понимаю, зачем нужны встраиваемые идеи. И почему у меня больше нет вопросов по поводу самого механизма встраивания идей в Мантру.
  - Я не спрашиваю, что именно ты хотел донести своей интересной речью. Давай к делу.
  Что ты понимаешь под каждым словом Идеи, о которой мы говорим, и как она могла бы предостеречь тебя от совершения ошибок?
  Когда я заставляю тебя думать, это не просто так. Сила твоей мысли и ее содержание формируют твою Мантру. И ускоряют твою адаптацию в этом Мире. Твое визуальное тело будет формироваться быстрее, если ты будешь существовать с этой Идеей в мыслях.
  - Я думаю так. Все утверждения, записанные в тексте Мантры, оказывают влияние на жизнь и поступки человека. Подстегивают, мотивируют, ограничивают, направляют. В Мантре моего Мира не было прямого тезиса, что человек несет ответственность за весь Мир. Не было.
  Я, к примеру, знал, что нужно беречь природу. Не портить чужие вещи. Не обижать людей и животных. Ну, если поверхностно. Это связанные вещи, но, вроде, не совсем то, да? Людей очень много, кто-то думал так же, как я, кто-то вообще ни о чем не думал. И Мир, который я наблюдал вокруг себя, не был результатом моей интеллектуальной или любой другой деятельности. Во-первых, он был задолго до меня. ...Хотя тот человек, которого я встретил в кафе, говорил обратное. Во-вторых, остальные люди...
  Альберт вспомнил, как организованно опустел зал кафе после того, как Степан объявил, что "ждать от этого человека нечего".
  ...остальные люди имели свое мнение по поводу происходящего. Это был и их Мир тоже.
  И я был уверен, что не в моей власти внести какие-то серьезные изменения. Понимал, что от меня зависит не многое. Вероятно, это и было ошибкой. А если точнее, это были просто убеждения, продиктованные мне Мантрой. Ошибка была в другом. В том, что я принял их за свои собственные. И остался при этом глух к требованиям Внутреннего Зова. А потом к требованиям необычного человека, чье появление в моей жизни явно было знаком из какой-то неизвестной мне реальности. Он с самого первого своего слова был вне текста Мантры. Без всяких попыток компромиссов.
  Если бы в тексте Мантры я не читал тогда, что от меня ничего не зависит, а увидел бы, что мой Мир есть результат моей личной интеллектуальной деятельности... решение не торопиться в поисках Бога и самого себя... тот страх, который содержит это решение, был бы не скрыт, а реален. И такое решение. Никогда. Не могло бы быть принято случайно.
  
  
  Семинары Вильяма (Вне Сна)
  
  Как со временем понял Альберт, посещаемые им семинары имели довольно замысловатую форму в части взаимодействия его участников. На семинарах, равно как и на улице, Альберт мог видеть только тех присутствующих, кто обладал визуальным телом. Соответственно, другая часть присутствующих не были видны ни Альберту, ни другим участникам. Равно как не был виден другим участникам и сам Альберт. О таких присутствующих просто знали. Видеть и слышать их мог только сам лектор в силу своих неординарных способностей. На первой лекции, невольным участником которой стал Альберт при появлении в этом Мире, присутствовали только такие люди. Что Вильям объяснил простым совпадением.
  Как и говорил Вильям, Альберт ни разу не видел, чтобы присутствующие на семинарах люди выказывали какие-то сверхъестественные с точки зрения Мира Альберта возможности. Они не проходили сквозь предметы, сквозь друг друга, они передвигались, сидели за столами и выглядели примерно так же, как люди в воспоминаниях Альберта. Из внимания Альберта даже стали исчезать различия в восприятии звуковой информации в этом Мире и Мире, из которого он явился; хотя еще не так давно эти различия были для него весьма ощутимы.
  Сам Альберт тоже не мог "сливаться" с теми, кого видел. Как объяснил Вильям, Мантра Альберта не позволяет ему проходить сквозь визуальные тела в новом Мире по аналогии с телами физическими в Мире из его воспоминаний.
  Себя Альберт мог видеть с момента появления в этом Мире. Это также объяснялось текстом его собственной Мантры, и ничем более, поскольку визуального тела у него не было. Периодически Альберт видел себя в разной одежде, как правило, из той, что носил в своем Мире. Но лишь недавно он вообще обратил внимание на этот факт.
  Вильям рассказал тогда, что другие "невидимки" - он впервые употребил такой термин - видят себя наравне с теми, у кого есть визуальное тело. Но друг друга видеть не могут.
  А поскольку энергетические тела не имеют никаких ограничений в визуальном Мире, кроме тех, что установлены собственной Мантрой каждого, невидимки могут находиться одновременно в одном и том же месте. Хотя не знают об этом, и во многом благодаря этому незнанию. В качестве примера Вильям поделился, что уже на втором семинаре подряд Альберт и еще один господин все занятие сидят за одним и тем же столом и на одном стуле, несмотря на наличие свободных мест в зале.
  Впрочем, со слов Вильяма, утверждение, что два невидимых человека могут находиться в одном месте, было не совсем верным. Поскольку в принципе нельзя сказать, что они в полной степени находятся в одном и том же Мире - в данном случае, Первичном. Единственным критерием полноценного существования человека в Первичном Мире можно считать только наличие у него визуального тела. А у невидимок его нет.
  На семинарах существовало правило - звуковая информация направляется всем присутствующим, в том числе невидимым; то есть направляется не конкретным адресатам, а вокруг себя. Все присутствующие понимают, что в зале находятся не только видимые люди. Невидимок остальные не только не видят, но и не слышат. Невидимки, в свою очередь, слышат только слова видимых, слышать друг друга они тоже не способны.
  С учетом этих особенностей Вильям проводит семинары: все дискуссии ведутся с теми, у кого есть визуальные тела, пусть даже слабые. Однако разговор строится таким образом и затрагивает такие темы, чтобы информация и поступала, и была полезна всем присутствующим.
  Диалоги с невидимками Вильям ведет только с каждым отдельно вне общих семинаров. Равно как и с Альбертом. С той лишь разницей, что Альберт занимает чрезвычайно много времени из-за своей нестандартной ситуации. Вильям выразил эту мысль в исключительно деликатной форме, чтобы в ней не прозвучало никакого укора.
  Он пояснил, что для разумного понимания все это звучит сложно. На практике же осуществляется проще, и, кроме того, альтернативных вариантов пока нет.
  
  Первоначально Следящий возвращает человека из его собственного Мира не на семинары Вильяма, как произошло с Альбертом. Следящий просто знакомит их между собой где-либо для подачи Корректором базовой информации и, что нередко бывает необходимым, вывода человека из состояния шока.
  Уже после человек начинает посещать семинары, где получает информацию о том, как вернуться в Первичный Мир и продолжить там свою деятельность за счет собственных энергетических ресурсов. Некоторым невидимкам на тот момент предстоит еще не одно путешествие в собственный Мир и обратно. А это не самые приятные и безопасные для человеческой психики переходы.
  Помимо этого жизнь человека, который возвращается в Первичный Мир, содержит много других трудностей, что также требует участия и работы Корректора. Самой мощной и обезоруживающей из них является то, что все люди, окружавшие невидимку до его исчезновения в Первичном Мире и, соответственно, после - в его собственном Мире, здесь считают его умершим. А часть этих людей и сами уже исчезли.
  Вильям добавил тогда, что в этой части работа с Альбертом выглядела для него проще. Поскольку тот априори принял как данность, что никаких его близких, друзей или родственников в этом Мире нет и быть не может. Более того, возможность вернуться в свой Мир к этим людям, пусть даже иллюзорная, каждую минуту служила для Альберта сильным стимулом выполнять все задаваемые ему упражнения.
  
  Часть информации, которую Вильям давал на семинарах, Альберт ранее уже получал от него в личных беседах. Но это никак не сказывалось на интересе Альберта, проявляемом к занятиям. Даже в таких темах он из раза в раз находил что-то новое для себя, проникая все глубже и глубже в детали пребывания в Мире, в котором оказался.
  
  Следящие (Вне Сна)
  
  Альберта по-прежнему не покидали мысли о причинах его попадания в этот Мир и о возврате в тот Мир, в котором он провел всю жизнь. И если причины попадания в это пространство постепенно начинали вырисовываться, пусть и не явно, то с возможностями возврата все было хуже.
  Во-первых, Вильям прямо говорил о том, что нынешний диапазон частоты Мантры Альберта не имеет возможности построения его старого Мира. Во-вторых, Альберт и сам до сих пор не был уверен на сто процентов в том, что память не обманывает его. С другой стороны, Вильям признавал, что Альберт ранее не существовал в Первичном Мире; также Вильям не делал каких-то четких выводов в отношении его возможного будущего и говорил о силе, которая поместила Альберта в этот Мир, и вероятнее всего, "имеет в отношении него дальнейшие планы". Упоминание этой силы пугало Альберта, но одновременно и привлекало его, так как в теории повторная с ней встреча могла означать в том числе возврат Альберта в привычный его памяти Мир. Не то, чтобы такое развитие событий было чем-то обусловлено, скорее, в это хотелось верить.
  
  Размышления на эту тему подсказали Альберту направление для следующей дискуссии с Вильямом. Альберту снова, уже в который раз, казалось, что он находится на пороге нового открытия, которое непременно приблизит его к разгадке происходящего. И он лишь ожидал момента, чтобы завести нужный разговор.
  Такой момент настал. При следующем визите Вильям сразу заявил, что в этот раз не будет определять предмет разговора самостоятельно, и зашел специально, чтобы ответить на вопросы Альберта. Альберт не заставил уговаривать себя:
  - Я хочу, чтобы ты рассказал подробнее, как Следящий узнает, что какого-то человека надо вернуть.
  ...Ты говорил, что Следящий "слышит" звуки Мира исчезнувшего человека, если исчезнувший меняет свой Мир особым образом. Если я правильно понял тебя. Но что значит "слышит"? Мир имеет какое-то звучание?
  - Разумеется. Но речь здесь не идет о звуке в общепринятом смысле. В нашем языке пока не существует терминологии для обозначения прямого восприятия энергии. Поэтому любые объяснения таких явлений выглядят... несколько абстрактно.
  Люди, способные воспринимать энергию в ее чистом виде, могут наблюдать себя как бы внутри энергетического потока Мантры. Находясь внутри Мантры Первичного Мира, ничего, кроме нее, не услышать. Это как шум водопада. Следящий расстраивает частоту своей Мантры и покидает Мир. В таком состоянии в пространстве он способен "слышать" миллионы других Мантр. Они тише и каждая воспринимается по отдельности. Среди них он выбирает ту, которую должен выбрать.
  - Он что, слышит все разом?
  - Примерно так. Но описывать это словами - все равно, что пересказывать на пальцах книгу. Просто среди других он слышит ту, что узнает сразу. Нельзя ответить, слышит ли он все. Но он слышит то, что должен. Это происходит не без помощи и указания Высшего Разума, задача Следящего - услышать и узнать. Такое восприятие действительно напоминает восприятие звуковой информации: Мантра человека, качественно меняющего свой Мир, похожа на мелодию, в которой присутствует гармония. Остальные Мантры звучат фальшиво. А нередко и вовсе как наборы почти бессвязных звуков.
  - А что происходит потом?
  - После того, как Следящий слышит такую Мантру, он настраивает свою Мантру на полностью идентичную частоту. Он входит в собственный Мир человека.
  Вильям проговорил это так, будто рассказывал о чуде, и именно так и воспринимал рассказ Вильяма его слушатель.
  Перед ним стоит задача - пригласить человека вернуться в Мир Первичный. Но здесь есть существенное препятствие. Как ты думаешь, как может быть воспринято подобное приглашение? Незнакомый человек говорит тебе о том, что ты давно исчез из Мира, в котором, по твоему мнению, находишься. А все, что тебя окружает, - жалкая зарисовка, имеющая лишь отдаленное сходство с оригиналом?
  Повисла пауза, Альберт почувствовал смятение.
  Давай... Ты ведь попадал в такую ситуацию?!
  Альберт понял, что не он один уловил сходство в действиях Следящих и незнакомца из его Мира. И эта догадка порождала неоднозначные выводы.
  - ...Вильям, я попадал в схожую ситуацию или именно в такую?
  Вильям задумался на пару секунд, то ли удивившись вопросу, то ли обдумывая ответ.
  - Задавая такой вопрос, ты снова мыслишь слишком прямо, а прямое мышление, как я неоднократно говорил тебе, никогда не дает ответов на вопросы, суть которых не вписывается в текст Мантры.
  На самом деле ты сейчас вежливо спрашиваешь меня, не скрываю ли я от тебя какой-то страшной тайны, препятствуя тем самым твоему возвращению в твой Мир. Мой ответ: нет. Не скрываю. Но, согласись, если даже ты уловил определенное сходство между произошедшими с тобой событиями и действиями Следящего, лишь услышав про них из моего короткого рассказал, было бы странно, если бы я его не заметил.
  Вильям снова выдержал паузу.
  К вопросу этого сходства мы еще будем возвращаться по ходу нашего разговора. А сейчас ответь ты мне.
  - На что?
  - Как человек, находящийся в собственном Мире, может воспринять приглашение Следящего вернуться в Первичный Мир? - терпеливо повторил Вильям.
  - Я думаю... с удивлением?
  - Ты застрял на своей догадке. Отвлекись от нее и вернись к разговору.
  - Мне трудно смоделировать такую ситуацию. Если смотреть по аналогии со мной, я не поверил тому, что мне сказали. Но мог бы поверить. Будь я чуть умнее и не так глух к окружающему пространству. Поскольку ты говоришь, что люди, к которым приходит Следящий, особенные, то они, возможно, обладают теми качествами, которых не хватило мне. И это помогает им поверить в то, что рассказывает Следящий.
  - В тот момент эти люди вне зависимости от своих качеств по-прежнему находятся под воздействием Мантры. И не все готовы принять те странные вещи про Мантру, которые скажет им Следящий.
  Однако Следящий в собственном Мире ушедшего человека воспринимается им отлично от постоянных обитателей этого Мира. Которые являются лишь тенями, проекциями людей, окружавших ушедшего в Первичном Мире. Эти проекции не живы, они не излучают энергии.
  Ушедший чувствует это, но четкого отражения такого факта в его сознании не существует. Мантра делает свое дело. Кроме того, сравнивать ему просто не с чем. Следящий же исключительно ярок, и ушедший понимает, что общается с кем-то необычным. Его энергетическое тело дает соответствующие сигналы. И на этой стадии основная задача ушедшего - принять эти сигналы, перевести их в сознание, не давая Мантре заглушить их.
  Поэтому, какие именно слова скажет Следящий - не главный аспект. Хотя и не маловажный. Что ты думаешь об этом?
  Альберт не нашел, что ответить...
  А я думаю так. В беседах с твоим новым знакомым в твоем Мире тебя могло подвести то, что ты внимательно прислушивался к словам, но не уделил достаточного внимания общему восприятию этого человека. Интуитивному подтексту. Он пришел к тебе с нестандартным посылом. А ты попытался принять этот посыл стандартным способом - используя только мышление. То есть, отдав его на стирание своей Мантре. С тем же успехом ты мог бы вообще забыть о вашей первой встрече.
  - Только здесь получается какая-то зеркальная ситуация. Следящий, если его услышали, возвращает человека в родной для него Мир, а меня, наоборот, из родного мне Мира выкинули... Если вообще все было так, как я помню.
  - Следящий возвращает человека в родной для него Мир не только в том случае, если его услышали. Он его просто возвращает. Без дополнительных "если".
  Кроме того, когда ушедшего возвращают, он первоначально тоже может считать, что не возвращается в родной для него Мир, а наоборот, утрачивает его. Что тоже является правдой. Разница лишь в том, что утрачивает он Мир Собственный, а обретает Первичный. Да, твой случай сюда не вписывается. Этот Мир не является родным для тебя. Но означает ли это, что ты можешь видеть в произошедшем только утрату? И никаких обретений? Думаю, принципиально это новый для тебя вопрос. Подумай о нем.
  - Вильям, ты сейчас сказал, что ушедшего возвращают не только том случае, если он понял, что ему говорит Следящий, но вообще в любом случае. А раньше говорил, что без выбора человека его нельзя вернуть.
  - Здесь нет противоречия. Под возвращением человека в Первичный Мир можно понимать только его решение остаться в нем и ничего кроме. То, о чем мы говорим сейчас, используя то же слово "вернуть" - это лишь кратковременное изменение частоты Мантры человека с целью его временного появления в этом Мире. Следящий обеспечивает ушедшему визит в Первичный Мир, Корректор - необходимую информацию; все вместе - шанс вернуться. Воспользоваться им может только сам человек, который взаимодействует со Следящим.
  - Ясно. По поводу утрат и обретений - тогда в кафе подсевший ко мне человек прямо сказал, что мой Мир рушится. И это случилось. Я знаю, что попав к тебе в аудиторию, я получил возможность существовать дальше. Ты дал мне очень многое. Я ценю это. Но во всем происходящем я, действительно, вижу в первую очередь утрату своего Мира. Это как отправная точка, вокруг которой сейчас строятся мои мысли. Здесь я бессилен.
  - Ты делаешь акцент на утрате твоего Мира в этой ситуации только по одной причине. Текст твоей Мантры не позволяет посмотреть на это с других точек зрения. Ты слишком внимателен и привязан к самому себе, из-за чего до сих пор мыслишь узко. Только отпустив себя, можно выйти за рамки текста Мантры и расширить свое сознание. Именно там и только там ты сможешь отыскать ответы на многие свои вопросы. Мышление, руководствуясь текстом Мантры, очередной раз заведет тебя в тупик. Как это случалось неоднократно.
  Взгляни на ситуацию трезво. Твои поверхностные выводы базируются на словах человека, которого ты должен был воспринимать в первую очередь не на основании слов. Ты видел этого человека два раза в жизни и сначала не поверил ему вообще, а после поверил слепо, в каждое слово. Первая реакция - недоверие - была ошибкой, что показала ваша вторая встреча. Вторая реакция - дословное доверие - имеет все шансы оказаться не менее фатальной ошибкой, но ты даже не предполагаешь такого варианта. Твое мышление играет с тобой поразительные шутки, оставляя тебя слепым.
  Твой оппонент удивил тебя на первой встрече. Еще сильнее он удивил тебя на второй встрече. Могу себе представить, с каким размахом он удивит на третьей встрече, если таковая состоится.
  Вильям открыто веселился, наблюдая за Альбертом.
  - Ты хочешь сказать, что все, что он говорил, может быть не то, чтобы неправдой, но... может иметь какой-то скрытый смысл, так?
  - Все, что связано с этим человеком в твоей жизни, несет скрытый смысл.
  - Я имею в виду, что мой Мир, возможно, не разрушен? И существует. Просто он сказал так для каких-то целей...
  - Не смей снова замыкать мышление на одной из версий. Я хочу сказать, что пока, используя мышление, ты не спрогнозировал правильно ни одного шага в развитии этой истории. Ты пользуешься инструментом, который не годится для решения таких задач. Не пора ли разнообразить свои возможности?
  - Пора, Вильям, но я не понимаю, как это сделать.
  - Для начала перестань мусолить эту тему в своей голове. Отстрани себя от нее. Делай то, что тебе говорят на семинарах, и ожидай любого развития событий так, будто не имеешь к ним никакого отношения. Ожидая - призываешь.
  - Но я не могу чувствовать себя отстраненным от самого значительного события в моей жизни.
  - От твоих жалоб мой совет не изменится. А делать ты это можешь. С этим все.
  
  Альберт подумал, что Вильям собирается уходить, но тот продолжал сидеть на месте, ожидая следующих вопросов.
  - Мы остановились на том, что Следящий появляется в Мире ушедшего человека, и тот чувствует, что имеет дело с необычным человеком, - подсказал Вильям.
  - А что все-таки говорит Следящий человеку, которого должен вернуть? Я понимаю, что шаблона нет, но, может, ты знаешь какие-то случаи? "Здравствуйте, вы хорошо здесь поработали, пойдемте со мной"? Или он прямо говорит, что ушедший умер и попал в другой Мир?
  - Каждая история индивидуальна, отдельных фраз из нее не вынуть. Важно то, что ушедший, находясь в собственном Мире, чувствует, что его Мир - иллюзия. И без надежды на улучшения в отношении лично себя, реализует требования Внутреннего Зова. Это отдельное состояние. Оно не имеет аналогов и его невозможно, да и бессмысленно, подделывать.
  Но даже это состояние вместе с необычным восприятием самого Следящего не гарантируют согласие человека покинуть собственный Мир. Человек подвержен страху. Страх может быть безграничен, когда речь идет о приглашении в неизвестное. Вспомни себя в тот момент, когда ты осознал, что Мир вокруг тебя, и ты сам вместе с ним, уходите в небытие. Не все могут переступить через страх самостоятельно. И тогда Следящий применяет диверсию, посредством которой перестраивает человека под Первичный Мир.
  Расчет простой. Когда человек вновь прикасается к Первичному Миру, к его наполненности, к его энергии, у него не остается сомнений.
  - Я не понимаю, что такое диверсия? Для чего она?
  - Следящий вызывает дисбаланс Мантры, чтобы вскоре привести ее к частоте Мантры Первичного Мира. Диверсия в данном контексте - это и есть дисбаланс Мантры. Человек воспринимает этот период как распад окружающего Мира.
  - Как это, распад?
  - Разрушение. Человек видит, как исчезает его Мир. Сначала вокруг него пропадают люди, потом он перестает понимать, что происходит, теряет любые точки опоры и...
  Вильям говорил, нагнетая, а после замолчал.
  Альберт почувствовал, что не в состоянии сказать что-либо: его собеседник описывал в точности то, что случилось с Альбертом перед попаданием сюда.
  Через пару секунд Вильям сдержанно улыбнулся:
  - Приди в себя. Это один из возможных примеров, о нем я услышал именно от тебя. Разрушение Мира может происходить в бесконечном множестве вариантов, финальная интерпретация происходящего человеком зависит в первую очередь от его собственных страхов. Это может быть как восстание одноногих скорпионов-убийц, так и скоротечная гибель Мира от неизлечимой болезни. Что угодно.
  Масштаб диверсии, впрочем, зависит еще и от темперамента и искусства Следящего. Кто-то может изменить Мантру человека без особых спектаклей, а кто-то может обставить все исключительно изящно. Действия Следящего направлены не только на то, чтобы вызвать дисбаланс Мантры ушедшего и настроить ее на частоту Первичного Мира безучастно к самому человеку. А еще и на сохранение психики этого человека от его собственной реакции - страха.
  - А нельзя переместить человека в Первичный Мир вообще без диверсий? Судя по твоему рассказу, действия, якобы направленные на сохранение психики, вопреки задумке могут перепугать человека до сумасшествия.
  - Не Следящий порождает страх в человеке. Страх - это реакция Мантры, ее мощный инструмент в борьбе за самосохранение. Когда Мантра подвергается резкому изменению извне, она сковывает человека страхом.
  Технически Следящий может изменить Мантру почти мгновенно, без постепенного расстройства частоты. Но если мгновенно изменить частоту Мантры неподготовленного человека, его энергетическое тело может вовсе утратить способность фиксировать Мантру на определенной частоте. Дальше без помощи Следящего - а она не может продолжаться бесконечно - полное сумасшествие - это самое безобидное, что может ожидать человека.
  
  - Вильям, а что конкретно должен сделать человек, чтобы его Мантру услышал Следящий? - задал Альберт последний вопрос из заготовленных заранее.
  - Человек направляет свои мысли и действия на улучшение всего вокруг и внутри себя. Он контролирует и корректирует свои поступки, делает добро окружающим без выгоды для себя, и самое главное, он реализует требования Внутреннего Зова. Так как оказывается способен прислушиваться и доверять ему. Достаточно конкретно?
  - Да... это все же не про меня. Ко мне тот незнакомец пришел не потому, что я делал все это, а, наоборот. Из-за того, что не делал.
  Вильям. Познакомь меня со Следящим?
  
  Парк (Вне Сна)
  
  Альберт с Вильямом гуляли по парку неподалеку от дома, где жил Альберт. Запрет Вильяма на одиночные прогулки Альберта, помимо пути до Университета и обратно, все еще действовал, и Вильям сам предложил пройтись по другим местам вместе. Кроме того, Вильям сказал, что теперь они могут и даже должны пообщаться во время прогулки, так как после упражнений Альберта ему уже не требовался такой уровень осознанной концентрация внимания вне дома. Основное правило не фиксировать внимание на визуальной и звуковой информации, поступающей от одного источника, постепенно вошло в привычку.
  Парк находился в другой стороне от Университета; дорога туда заняла больше времени, нежели дорога в Университет. Перед выходом Вильям предупредил, что как только и если Альберт почувствует, что его силы заканчиваются, он должен был сказать об этом заранее.
  Через весь парк проходила большая аллея, где было довольно много людей, а почти параллельно на сравнительно небольшом расстоянии шли дорожки поменьше. На одну из таких дорожек Вильям свернул почти сразу при входе в парк. Людей там было гораздо меньше.
  Вильям рассказывал кое-что про историю Университета, где проходили его семинары, и у Альберта были возможности отвлекаться от разговора. Место было очень красивое. Альберт наслаждался приятными видами и тем, что оказался в новом для себя месте, а чуть позже стало казаться, что пребывание здесь доставляет ему не только эстетическое удовольствие. Альберт чувствовал себя комфортно на более глубоком уровне. И как только в его голове сформировалась эта мысль, Вильям тут же спросил, как тот чувствует себя здесь, чем слегка напугал собеседника.
  - По правде говоря, очень хорошо, - ответил Альберт, - Мне кажется, эта прогулка совсем не лишняя.
  - Этот парк - необычное место. Здесь сосредоточены положительные эмоции, пребывание здесь исцеляет. Эксперимент магов Белого Креста.
  - А от чего исцеляет пребывание здесь? Я давно хотел спросить. У визуального тела могут быть какие-то болезни?
  - Визуальное тело страдает от негативных эмоций, с ними связаны все болезни. Эмоции - это отдельный вопрос Мира, где мы находимся. Еще не так давно отрицательные эмоции были серьезной угрозой Первичному Миру. Злость, агрессия. Обида. Зависть. Страх. Эти чувства сокращали жизнь целым поколениям.
  Сейчас это тоже есть, хоть уже не в таком количестве. Первичная Мантра по-прежнему дает людям предрасположенность к отрицательным эмоциям. И это то, с чем помимо прочего работают Дикторы.
  - А этот парк? Его построили маги?
  - Его построили городские власти. Эксперимент магов заключается в том, чтобы в одном конкретном месте создать и поддерживать особую энергетику, способную не только восстанавливать визуальное тело человека, но и перестраивать его Мантру. Совсем слегка - в части его эмоций, настроения. Зато не одному конкретному человеку, а всем находящимся на территории парка и возле него. Люди любят это место. Хотя никто не догадывается из-за чего...
  - Ты сказал, что отрицательные эмоции были угрозой для этого Мира. В моем Мире отрицательные эмоции - это тоже серьезная разрушительная сила. Не для всех, конечно. Но были люди, неспособные совладать с самими собой из-за какого-то сильного негативного чувства. Как минимум поведение человека становилось во многом деструктивным. То есть это чувство вносило коррективы в мироощущение человека. Иногда несильные, иногда значительные. А как максимум - затяжная негативная эмоция могла разрушить даже физическое тело человека. Не сразу, но... В общем, медленно, но верно.
  Все эмоции в моем Мире имели прямую взаимосвязь с физическим телом. Каждая эмоция - перестроение состава крови, наиболее гибкой и изменчивой составляющей физического тела. Перестроение - как и порождающая его эмоция: кратковременное и обратимое, либо длительное. И способное перестраивать и другие органы тела.
  - Здесь не менее тесная взаимосвязь между визуальным телом и эмоцией. А скорее всего, даже более тесная.
  Эмоции распространяются как цепная реакция. Ты рассказывал то же самое - эмоция влияет на поведение. А поведение затрагивает других людей, порождая в них чувство, идентичное по характеру, и иногда даже превосходящее по силе. Только в твоем Мире люди понимают, что эмоции могут вредить и даже убивать. А здесь это до недавнего времени оставалось... едва ли не загадкой.
  - Ошибаешься, Вильям, в моем Мире это тоже понимают далеко не все. И даже те, кто это понимает, не всегда являются профи в управлении своими эмоциями. Я тому пример.
  - Знакомая ситуация...
  Эмоцией человек реагирует на события. Эта реакция, как и все остальное поведение, продиктовано Мантрой данного человека. Но вот, что странно. Мантра лучше принимает и проводит негативные эмоции! То есть, к примеру, радость в этом пространстве затухает быстрее, чем обида. Мысли среднестатистического человека обиду поддерживают дольше, чем радость. Причины в том, что в Мантре содержится очень глубокий след негатива, доставшийся из прошлого.
  Сейчас люди здесь имеют представление, что негативные эмоции губят. Но до сих пор это слишком слабо влияет на их уязвимость со стороны негативных эмоций. Люди постепенно начинают работать над тем, чтобы настраивать себя положительно к Миру, но Мантра этому не содействует. Человечество перестраивается, но путь не близкий.
  Дикторы Белого Креста работают в том числе и в этом направлении. Это еще одна встраиваемая идея, про которую я хочу рассказать тебе.
  
  В Мире Любовь. В Мире Добро. В Мире Свет (Вне Сна)
  
  ...Этой идеей Дикторы усиливают в Мантре вектор, противоположный тому, что проводит негативные эмоции.
  В Мире Любовь. В Мире Добро. В Мире Свет. Идея элементарная, но в ней глобальная сила. Это сосредоточение позитива и гармонии. К примеру, только на силе этой идеи держится атмосфера парка, в котором мы находимся.
  По сути, идея состоит из трех; но все три нагнетают в пространстве одну и ту же энергию, проявления которой перечисляются в формулировке идеи. Все три проявления означают присутствие в Мире Высшего Разума, и эта идея не только настраивает Мантру на усиление положительных эмоций, что скорее является второстепенным действием, но, в первую очередь, призывает в Мир Бога. Или, точнее, открывает для него Мантру.
  Эта идея стала транслироваться Магами одной из первых. И за короткий срок стало ясно, что идея обладает сокрушительной мощностью даже по сравнению с другими встраиваемыми идеями. Обычные люди выхватили ее из Мантры в первозданной формулировке уже через несколько недель после начала транслирования. Сейчас эта фраза известна почти всем; многие, даже не вникая глубоко в ее суть, используют ее просто для успокоения, поскольку спокойствие может принести даже ее кратковременное чтение.
  Тот факт, что эта идея молниеносно влилась в Мантру без долгих усилий со стороны Белого Креста, только подтвердил, что Высший разум готовит изменения для человечества. И готовит человечество для этих изменений.
  - Вильям, как можно локализировать действие идеи в одном месте? Я про парк. Ведь Мантра одна во всем Первичном Мире?
  - Сконцентрировать энергетический посыл в одном небольшом месте гораздо проще, нежели распространить его по всему Миру. Вообще перед магами не стояло задачи выделить конкретное место в части действия какой-то идеи. Это личная инициатива нескольких людей, интересное и полезное баловство.
  Идея, про которую я рассказываю, быстро заняла свое место в Мантре. Сейчас своими мыслями ее поддерживают не только маги Белого Креста - еще и другие люди. Но это совсем не значит, что идея уже полностью сделала свое дело. Мантра - совсем не гибкое образование, и пройдет еще достаточно времени, прежде чем этот Мир действительно станет открыт для Любви, Добра и Света. И вот несколько человек, а за ними и остальные маги Белого Креста решили максимально проявить результат работы идеи в одном конкретном месте.
  Видишь вон ту аллею справа от нас, где много лавочек? Эксперимент начался с нее. Уже через месяц-полтора люди стали улавливать четкую взаимосвязь между пребыванием на этой аллее и своим хорошим настроением. Это было заметно по количеству людей. Оно увеличивалось; поставили новые лавочки, пару беседок. Позже особую ауру маги распространили по всему парку. Правда, люди по привычке все равно предпочитают придерживаться той аллеи. Это и хорошо: здесь людей поменьше.
  Сейчас этот парк знают во всем городе.
  - Я не совсем понял про идею: она заняла свое место в Мантре, но результат еще не достигнут полностью. Что это значит?
  - Это значит, что сейчас идея уже существует в Мантре, но пока не является там основной или даже образующей. Помимо нее в Мантре есть ряд других, противоречащих ей тезисов, пока более сильных и первостепенных; тезисов с глубокой историей. И пока именно они формируют базовые стереотипы поведения и самоощущения людей.
  Идею недостаточно встроить, ее необходимо удерживать в Мантре до тех пор, пока остальное содержание Мантры не трансформируется постепенно под эту идею. То есть до тех пор, пока идея не станет основополагающей в тексте Мантры. Понимаешь, о чем я?
  К примеру, я слышал и знаю, что в Мире Любовь, в Мире Добро и в Мире Свет. Это прекрасно. Но еще я знаю, что Мир жесток, знаю, что на грубость принято отвечать грубостью, что злость порождает злость. И именно это мои первичные знания, на которых будет сформирована модель моего поведения.
  Задача встраиваемой идеи - не появиться в Мантре очередным мифом, а перестроить ее если не целиком, то в огромной ее части; переформировать Мир, собираемый этой Мантрой.
  Я хочу, чтобы, когда мы вернемся, ты продумал эту идею настолько досконально, насколько это возможно. Визуализируй ее в деталях, создай собственный образ каждой из трех частей фразы, поселись на время в этих образах, наблюдай за ними. И после тебе нужно будет часто возвращаться к этой идее в своих мыслях, как и к той, про которую я рассказывал ранее.
  
  Вильяма перебил чей-то голос, окрикнувший его издали. Какой-то мужчина шел по направлению к лектору и его спутнику. Подойдя, он остановился в непосредственной близости, поздоровался поочередно с обоими, а после что-то сказал Вильяму, и между ними, видимо, состоялась короткая беседа. Альберт лишь предположил это, так как ничего из сказанного не слышал, но хорошо помнил, что Вильям рассказывал о возможности обмена звуковой информацией между двумя людьми так, чтобы остальным эта информация не была доступна.
  С самого начала Альберт опешил: к нему не обращался никто, кроме Вильяма, с того самого момента, как он исчез из своего Мира. От волнения он почувствовал себя тяжелее, словно устал почти мгновенно, но вовремя сообразив, что, вероятно, имеет дело с другим Магом, также способным видеть его, удержал свои мысли в относительном порядке, удержав тем самым и Мир вокруг себя. Беседа между Вильямом и подошедшим к нему человеком длилась совсем недолго, но за это время Альберт в попытках собрать свои мысли умудрился сделать целый ряд важных умозаключений. А именно: несмотря на неподдельный интерес к подошедшему, успел настроить себя на то, чтобы отстранить от него внимание, руководствуясь чувством самосохранения; решил, что подошедший, непременно, Маг Белого Креста, поскольку знаком с Вильямом и видит Альберта, а раз он Маг, опасаться Альберту, скорее всего, нечего; подумал, что подошедший человек, возможно, даже является Следящим, а раз так, то с ним, быть может, даже есть невидимый человек без визуального тела, только вернувшийся из Собственного Мира. И человеку этому сейчас очень непросто. Гораздо хуже, чем Альберту.
  Альберт даже поймал себя на мысли, что думал он как будто на нескольких слоях одновременно, и по времени дольше, нежели длилась беседа между Вильямом и подошедшим человеком. Хотя природу такой возможности объяснить для себя определенно не смог.
  Видимо, договорив, человек повернулся и пошел туда, откуда пришел. Еще в течение несколько секунд Альберт провожал его взглядом, а потом взглянул на Вильяма. Тот, видимо, переключился на Альберта, еще только попрощавшись с подошедшим, и сейчас внимательно на него смотрел.
  - Спокойно, - твердо сказал Вильям, и Альберту стало немного спокойнее.
  Что-то во мне, видимо, побудило Вильяма сказать "спокойно", - мелькнула на большой скорости последняя догадка в голове Альберта, после чего течение мыслей, будто, вошло в более привычное русло.
  Как чувствуешь себя?
  - Нормально, - по инерции соврал Альберт.
  - Идем домой, я провожу тебя.
  Альберт с Вильямом зашагали по направлению к дому, где жил Альберт. По дороге он все же постепенно стал приходить в себя, хотя и однозначно чувствовал себя иначе, чем привык.
  - Кто это был? - спросил Альберт.
  - Один из студентов. Помимо тех семинаров, на которых ты присутствуешь, я еще преподаю науки, более распространенные в этом Мире. В том же Университете, и еще в паре мест. Считай, это моя официальная работа.
  - А что он тебе сказал? Вы говорили так, что никто, кроме вас, разговора не слышал, как ты и рассказывал мне?
  - Да. Он сказал кое-что про сроки подготовки своей работы. Он не преследовал цели скрыть от тебя предмет разговора. Это вежливость: если люди разговаривают о чем-то, что не касается других, они не занимают внимание окружающих своим вопросом.
  - А что у него за работа, про которую он говорил?
  - Он изучает взаимодействие людей. Работа по соответствующей теме. Это моя сфера, я консультирую его.
  - Он тоже маг, да?
  - Нет, к Белому Кресту он не имеет отношения. В этом парке все время много людей, там постоянно встречаешь каких-нибудь знакомых. Город не очень большой.
  - Когда мы стояли, я подумал, что это может быть Следящий, и что он, возможно, привел к тебе еще невидимку. У меня мысли закружились с какой-то невероятной скоростью. Когда он подошел, я, действительно, почувствовал себя... как-то... неустойчиво. Но потом ничего. А когда ты сказал "спокойно", я не очень выглядел, да?
  - Ты и сейчас выглядишь "не очень". Нам нужно добраться домой, не болтай пока.
  - А чувствую себя средне, не так уж плохо. Когда мы прогуливались первый раз, и я стал смотреть на детскую площадку, я чувствовал себя гораздо хуже.
  Вильям, а это был какой маг? Это был Следящий?
  - Тебе нужно молчать сейчас.
  
  То, что говорил Вильям, доносилось до Альберта какими-то урывками, и информация не собиралась в единое целое так, как если бы отдельные слова не собирались в готовые фразы. Альберт не столько услышал совет Вильяма, сколько сам решил, что молчание сохранит ему остаток сил. И остаток дороги провел в молчании.
  
  Добравшись до дома, Альберт расположился на диване в дальней комнате. Вильям остался в зале, наказав Альберту побыть в одиночестве и сконцентрироваться на идее, про которую беседовали в парке.
  Альберт чувствовал сильный упадок сил и затуманенность сознания. Он готовился снова пройти через резкие перепады настроения, но ничего подобного не ощущал: идея воспринималась спокойно и даже мягко. В тишине Альберт просидел, видимо, около двух часов, чего оказалось вполне достаточно, чтобы восстановить привычное последовательное мышление.
  В комнату пришел Вильям и расположился, как обычно, напротив собеседника, придвинув глубокое кресло.
  - Утомительная была прогулка? - начал он разговор.
  - В пределах разумного. Немного выбило из равновесия появление того человека. Это твой знакомый?
  - Я же тебе рассказал, кто это был.
  - Нет, я помню... Твой студент. Но ко мне твои ответы приходили, как будто из них вынули половину смысла. Я их то ли слышал не до конца, то ли не понимал. Это тоже был кто-то из Белого Креста?
  - Это был мой студент, который к Белому Кресту отношения не имеет. Он увидел меня случайно и подошел сказать, что задержит свою работу, так как у него кое-что не складывается с одним из тестируемых.
  - Но он поздоровался со мной!
  - Почему бы и нет. Ты не вызываешь никакого негатива...
  - Значит, он видел меня?
  - Однозначно, видел.
  - Значит, он обладает теми же способностями, что и ты?
  - Нет. Но есть и другой вывод.
  Альберт помедлил немного.
  - У меня появилось визуальное тело?
  - В точку. Поэтому ты чувствуешь слабость. Проецирование визуального тела энергозатратна для человека. В течение некоторого времени ты будешь чувствовать слабость, возможно, опустошение. Затруднение восприятия и мыслительного процесса. Соображать будет тяжелее, чем обычно, а иногда мысли будут как будто сами по себе. В этом случае переводи их на идею, которую я дал тебе. Считай ее эликсиром для таких ситуаций. А может, и избежишь всего этого.
  - А откуда оно у меня?
  - Ты сейчас слышал, что я тебе сказал?
  - Слышал: у меня есть визуальное тело. И если будут проблемы с мыслями, мне нужно будет фокусироваться на идее "В мире Любовь. В Мире Добро. В Мире Свет".
  То есть меня теперь будут видеть другие люди, и я смогу общаться с ними?
  - Тебе так сильно надоела моя компания?
  - Совсем не надоела. Просто для меня это неожиданная новость... Еще когда мы гуляли по парку, я почувствовал какие-то изменения, но не придал им значения. А потом, перед тем как твой студент окрикнул тебя, он какое-то время смотрел на нас, но не решался подойти. Видел, что ты не один. Если бы он не поздоровался, я бы так и не понял, что произошло. Вильям, а давно у меня есть визуальное тело? Я последний раз был на семинаре два дня назад. Тогда, вроде, меня еще не видели.
  - С сегодняшнего дня. А давно ты можешь видеть то, что происходит у тебя за спиной? Ведь ты не поворачивался в сторону студента до того, как он окрикнул меня. А сейчас рассказываешь мне, что он не решался подойти к нам.
  - Вильям, но я действительно это помню, - начал, было, оправдываться Альберт, но быстро осекся, поняв, что речь шла вовсе не об обмане с его стороны.
  - Еще недавно у тебя не получалось видеть предметы, не повернувшись к ним лицом. А до того ты и вовсе не верил мне, что такое возможно. Поверь теперь самому себе...
  
  Появление визуального тела (Вне Сна)
  
  Альберт продолжал видеть себя так же, как и до появления визуального тела, с той лишь разницей, что в своем облике он постепенно начал замечать полное отсутствие цветов. Снизилась и четкость. Сейчас Альберт абсолютно не мог воспроизвести в памяти, в каких цветах он видел себя раньше. Какая-то часть его памяти словно оказалась закрыта для него, он не помнил никаких цветов в своем облике, но до появления визуального тела был уверен, что выглядит обыкновенно. А понятие "обыкновенно", в понимании Альберта, включало в себя помимо прочего минимальную окраску и тела, и одежды.
  Сейчас он весь был прозрачно-бледен. "Прозрачно" в самом прямом смысле слова, но при этом видеть сквозь себя находящиеся вокруг предметы он не мог. Это было еще одно парадоксальное наблюдение. Внутри его тела как будто была неотчетливая, но глубокая пустота, именно такими терминами Альберт смог описать новое открытие в своих мыслях.
  Визуальное тело принесло также новые детали в чувствовании самого себя. Сначала это было просто ощущение некоего соприкосновения с пространством, которое позже переродилось в нечто удивительное. Альберт чувствовал все вокруг себя так, будто был соединен с находящимися в комнате предметами и стенами комнаты тонкими нитями и знал длину каждой из них в любую секунду вне зависимости от своего местоположения. Ощущение было крайне неотчетливое, но уловимое. К сожалению, по наблюдениям Альберта, оно не имело практической пользы, так как все же не давало правдивой информации о реальной отдаленности предметов. Но оно было новым и приятным. Первое время Альберт мог длительное время бродить по комнате или, даже просто сидя в кресле, двигать рукой, прислушиваясь к своему телу.
  Через непродолжительное время Альберт утратил способность фокусироваться на этом ощущении. Оно, потеряв новизну, будто утонуло в общем потоке фонового восприятия, но именно оно то ли породило, то ли заставило проснуться в Альберте две важные способности.
  Во-первых, Альберт стал вполне осознанно и без всяких на то усилий видеть не только перед собой, но и вокруг себя. Об этой способности рассказывал ему ранее Вильям, и именно она так долго не поддавалась никаким тренировкам, проявившись впервые неожиданно во время прогулки Альберта в парке. Анализируя этот навык после, Альберт пришел к выводу, что, скорее всего, обладал им едва ли не с момента появления в этом Мире, как и убеждал Вильям. Поскольку его память стала возвращать ему некоторые картины из жизни, происходившие не только перед лицом, но и как бы вокруг головы. Раньше, как Альберт ни старался, ему чего-то не хватало для осознанного наблюдения происходящего за спиной в текущий момент времени. Сейчас эта способность открылась в полной мере.
  Во-вторых, при приближении Альберта к какому-либо предмету на маленькое расстояние, он стал чувствовать этот предмет еще до соприкосновения с ним. Для восприятия стал доступен период сближения. Альберт протягивал руку к чему-либо, и на расстоянии около пяти сантиметров пальцы будто ощущали слабое сопротивление, которое усиливалось к моменту соприкосновения, но не было достаточным, чтобы как-то помешать или даже существенно затруднить это прикосновение.
  Когда-то Вильям рассказывал, а позже подтвердил еще раз, что можно воспринимать сближение практически на любом расстоянии, важно научить себя слышать это ощущение в теле и улавливать мельчайшие изменения. Впрочем, для этого могли потребоваться долгие тренировки.
  Обе эти способности Альберт связал с появившимся у него ощущением не столько из-за совпадения по времени, сколько такое мнение ему подсказало само его тело.
  
  В первую очередь, с появлением визуального тела Альберт получил возможность общаться с окружающими его людьми. Правда, в отношении этой возможности Вильям установил временные правила. Он пока не рекомендовал Альберту общаться с кем-либо вне семинаров и запретил инициировать это общение. То есть, самому без крайней необходимости заводить разговоры с неизвестными людьми было запрещено; однако если кто-то на улице обратится с вопросом, можно и нужно было дать ответ, но без поводов для дальнейшего продолжения общения. Выполнение этого правила не вызвало у Альберта никаких сложностей, несмотря на то, что в первое время после попадания в этот Мир Альберт сильно нуждался в общении. На улице к нему никто ни с какими вопросами не подходил, а мысль о том, чтобы заводить диалог с первым встречным самому пока все же выглядела пугающей.
  На семинарах Альберт получил возможность участвовать в общих дискуссиях. И здесь Вильям также попросил его не выставлять свою уникальную историю для всеобщего обсуждения. Поскольку присутствующим там людям на тот момент и без нее было, над чем поразмыслить.
  
  Сделка (Вне Сна)
  
  В состоявшейся несколькими неделями раньше беседе Вильям неожиданно для Альберта ответил согласием на его просьбу познакомить его со Следящим. Просьба была высказана спонтанно, но Вильям ответил практически без раздумий. Ответ он пояснил тем, что, по его мнению, Следящему самому будет интересно познакомиться с человеком, попавшим сюда таким нестандартным образом. Вильям сказал, что понимает также заинтересованность Альберта в таком знакомстве, заключающуюся в предположении, что Следящий сможет прояснить какие-то дополнительные моменты в его истории. Понимает эту заинтересованность, но к самому предположению относится скорее скептически, хотя и ничего не исключает.
  Как бы там ни было, Вильям наказал Альберту строго продумать, что именно он хочет спросить, и о чем услышать. Поскольку в общении с такими людьми нужна конкретика; времени для долгих раздумий и мучительных пауз может не оказаться.
  Размышления на эту тему заняли у Альберта немало времени, часть которого, впрочем, ушла на предвкушение общения с новым незнакомым человеком и попытки заранее представить себе характер будущего собеседника. Однако основное время все же было потрачено на работу по сути вопроса. Первый вариант, который приходил в голову, - рассказать всю свою историю и спросить, что собеседник думает по этому поводу - явно имел пару существенных изъянов. Во-первых, такой разговор занял бы целый день, если не больше; во-вторых, он был бы примерным повторением общения с Вильямом. Ни то, ни другое не вязалось с утверждением Вильяма о том, что Следящие не склонны к долгим объяснениям. В отличие как раз от самого Вильяма, с которым уже в деталях оговорено все то, о чем теоретически можно было бы спросить Следящего.
  Альберт стал понимать, что готового ответа он, скорее всего, снова не получит. А раз так, его задача заключается в том, чтобы получить от этого человека максимум информации, которая помогла бы со временем найти ответ ему самому и которую Следящий донесет ему подробнее, чем это сможет сделать Вильям.
  Что это могло быть? По всей видимости, только какие-то истории возврата людей в Первичный Мир с интересными и красноречивыми нюансами. На первый взгляд, не так уж много, но точно и не мало. Альберт испытывал жадность к любым сведениям, способным приблизить его к разгадке.
  В то время под разгадкой Альберт, не предаваясь глубокому анализу, понимал некую информацию, использование которой помогло бы ему вернуться в его Мир и завершить нечто, до чего в свое время он не додумался и, собственно, даже не начал. Что, в свою очередь, и послужило причиной разрушения его Мира. Также в качестве разгадки могли послужить и данные, подтверждающие, что шансов вернуться в свой Мир у Альберта больше нет. Но в таком варианте не было уверенности даже у Вильяма. У Вильяма, впрочем, не было уверенности и в возможности Альберта вновь оказаться в его Мире, но на это Альберт обращал гораздо меньше внимания.
  
  Несмотря на проведенную подготовку к разговору со Следящим, Альберт в полной мере отдавал себе отчет в том, что предстоящая беседа имеет все шансы пойти по совершенно непредсказуемым сценариям. А потому сейчас, когда в дом вместе с Вильямом зашел еще один господин, Альберт уже был спокоен насчет того, что что-то, возможно, пойдет не так.
  Гость выглядел подтянутым, как будто помладше Вильяма, впрочем, насчет возраста Альберт не смог определить что-то наверняка. Свечение тела Следящего было таким же, как и у Вильяма - умеренно ярким, светло-бежевого цвета. Следящий вполне походил на других людей, которых Альберт видел на улице и на семинарах, был одет со вкусом, не броско; и никак своей внешностью не выдавал в себе человека взбалмошного или неусидчивого.
  
  - Меня зовут Элиас, - представился гость, когда все сели за стол в большой комнате дома. - Ты хотел познакомиться: я человек, который умеет менять частоту Мантры.
  Элиас присматривался куда-то сквозь Альберта, такой взгляд Альберт иногда ловил у Вильяма.
  - Я - Альберт. Да, благодарю, что пришли. Я недавно... как-то попал в этот Мир и... - проговорил Альберт, забыв, с чего планировал начать.
  - Я про тебя все знаю, не трать время. Вильям рассказывал мне все это так долго, что я счет времени потерял. Да и по тебе кое-что видно. Выглядишь почти как живой. К тебе еще не подходили на улице с рекламой ритуальных услуг?
  - Нет. Еще недавно я вообще был невидим. Наверное, поэтому не подходили.
  - Ты находился в этом Мире с тем запасом энергии, с которым пришел сюда. Понятно, почему ты был невидим. Уверен, в твоем мире тебя тоже никто не замечал.
  Интересная мысль, - отметил про себя Альберт, который, будучи еще в своем Мире, действительно неоднократно задумывался над тем, что его не замечают. Пусть даже и видят при этом.
  - Если Вы знаете все, что со мной случилось, - продолжил Альберт, - что Вы думаете по этому поводу?
  - Паршивая история.
  Это, видимо, было все, что думал Элиас про утрату Альбертом своего Мира. Поскольку дальше никаких пояснений не последовало.
  Вильям не пытался поддерживать разговор. Пока слегка растерянный Альберт пытался сформулировать продолжение диалога, Элиас демонстративно слегка наклонился к Вильяму и спросил его: "Он и к тебе все время обращается на Вы?". Тут же, не дожидаясь ответа, обратился уже к Альберту:
  - Предлагаю перейти на "ты". Будем приятелями! Вильям все время описывает меня как какого-то непредсказуемого и неуравновешенного типа. А я вполне способен к конструктивным дискуссиям!
  - Хорошо! Я хотел попросить рассказать мне какую-нибудь историю или несколько, как ты возвращаешь человека в первичный Мир. С самого начала. Вильям описывал мне, что делает Следящий, но я мог не спросить у него чего-то важного. И, соответственно, упустить что-то важное.
  - Без проблем. А что я получу взамен?
  Прямота собеседника почти не смутила Альберта. Он на мгновение задумался на тем, что может дать взамен, наперед зная неподходящий, но единственный ответ. Однако нащупав нотки иронии в вопросе, сразу решил импровизировать:
  - Взамен я мог бы рассказать свою историю, но ты ее уже слышал. Могу насочинять чего-нибудь, но, боюсь, литературной ценности мой рассказ иметь не будет... Может, тебе известно что-то конкретное, чем я мог бы поделиться?
  - Я хочу в твою память. В твой Мир. И ты можешь обеспечить мне такую экскурсию. Заодно и сам прогуляешься.
  - Ты так можешь?
  - Пока не знаю. Буду пробовать.
  Альберт предусмотрительно спросил у Вильяма, можно ли ему принять участие в таком эксперименте. Вильям не возражал.
  - Отлично!, - заключил Альберт, - тогда я тоже хочу в твою память. Вместо рассказов. Хотя бы на пару эпизодов. Раз такое возможно.
  - Есть в нем что-то, - через пару секунд сказал Элиас, снова обращаясь к Вильяму, но так, чтобы слышал и Альберт, - такие в чужих Мирах бесследно не исчезают.
  И продолжил, обращаясь уже к Альберту:
  - Я сам выберу время. Сначала покажу, что происходит при возврате человека в Первичный Мир. Приятных ощущений не жди.
  
  На этом разговор подошел к концу. Вильям ушел вместе с Элиасом, оставив Альберта без своих комментариев в несколько подвешенном состоянии, но отметив, что они смогут пообщаться на следующий день, после семинара.
  
  После семинара Альберт не преминул поговорить с Вильямом. Чувствуя испуг перед предстоящими планами, он обратился к лектору за порцией успокаивающих аргументов:
  - Вильям, я хотел узнать, не напросился ли я на что-то лишнее вчера? И не будут ли для меня такие прогулки слишком рисковыми?
  - Элиас, несмотря не кажущуюся спонтанность принятого решения, очень хорошо понимает, что делает. А понятие "слишком рисковый" должно бы иметь для тебя смысл исключительно философский с момента попадания в этот Мир.
  Что действительно сейчас может представлять для тебя угрозу - это твой страх. Не отдавай себя страху, используй идеи, про которые мы говорили. Сохранишь энергию, и новый опыт принесет тебе пользу.
  Страх разрушает твое решение, а чем тверже решение, тем устойчивее действие. Решение принимается один раз, и в этот момент ты сообщаешь энергоинформационной структуре, что действие будет сделано. Ты обеспечиваешь себе место для этого действия, и ты прерываешь утечку энергии, затрачиваемую на поиск решения. Если ты постоянно сомневаешься, будучи не в состоянии остановиться на каком-либо решении, к моменту действия ты подходишь опустошенным, а пространство не слышит твоего намерения. Действие получается таким же, как и твое решение: смазанным, нечетким.
  - Но разве человек не может передумать?
  - Передумать - это значит отдать свое решение на растерзание сомнениям. Человек может изменить свое решение. Но в том случае, если у него появляются дополнительные факторы, которые могут или должны повлиять на ранее принятое решение. Также человек может признать, что какой-то фактор был у него изначально, но ошибочно не использовался им при принятии решения.
  Какие новые факторы у тебя появились с того момента, как ты попросил Элиаса дать тебе возможность поприсутствовать при его общении с ушедшим в Собственный Мир человеком?
  - Никаких... но, если честно, я не был готов к его просьбе проникнуть в мою память.
  - И что ты сделал?
  - Я посоветовался с тобой. И согласился. Я очень хочу хоть на минуту вернуться в свой Мир.
  - Это взвешенное решение, принятое в условиях ограниченного времени. У тебя не было времени на длительный анализ всех "за" и "против", и ты воспользовался лучшим инструментом, который был в твоем распоряжении. Ты задал вопрос мне, и, заручившись моим одобрением, исключил возможность фатального развития событий. Остальные допустимые трудности и неудобства ты сравнил с желанием увидеть свой Мир. И принял решение.
  Далее, поскольку решение заглянуть в свой Мир таким экстравагантным способом уже имело место, ты догадался направить свое знакомство с работой Элиаса по аналогичному сценарию. На мой взгляд, не прогадал: сценарий этот гораздо более интересен и информативен, а принципиально новой опасности для тебя уже не несет.
  Ты сделал все правильно. Но сам не уловил, как. Отсюда твои сомнения. Когда вернешься домой, продумай все еще раз, но уже взвешивая все доступные тебе аргументы так, как если бы Элиас дал тебе целый день на размышления. Ты придешь к тому же решению. Но для сомнений не останется ни одной лазейки.
  
  И еще скажу тебе кое-что. Элиас не оказывает тебе услугу за услугу. Оба перемещения он делает в первую очередь для тебя, и оба не будут для него беззаботными прогулками. Поэтому постарайся не затруднять ему задачу своими страхами и сомнениями.
  
  Дорога в чужой Мир (Вне Сна)
  
  Спустя еще пару дней Альберт возвращался с очередного семинара.
  Он размышлял над тем, что зря не спросил у Элиаса, когда примерно тот выберет время для демонстрации своей работы. Элиас бы, скорее всего, не ответил, но хотя бы знал, что этот вопрос интересует Альберта. Возможно, предупредил бы заранее. Альберт опасался спонтанности этого мероприятия, и, памятуя манеру Вильяма в таких вопросах, был в этой спонтанности почти уверен.
  Сейчас он шел по знакомым улицам, не делая никаких лишних поворотов, но дорога по неизвестным причинам затягивалась, а до дома все еще оставалось приличное расстояние. Пока хватало возможности списывать все на обман ощущений, Альберт сохранял спокойствие, а как только наступил момент признать, что что-то точно идет не так, метрах в двадцати он увидел Элиаса, шагающего навстречу.
  Элиас направлялся прямо к Альберту.
  - Привет! Ты готов? - спросил он.
  - В целом, да. Я думал, ты придешь в дом, или мне надо будет куда-нибудь подойти.
  - Так и есть. Пошли.
  - Я бы... зашел домой ненадолго.
  - Зачем? У тебя там ничего нет. А значит, тебе там ничего не нужно. Кроме того, у нас ограничено время.
  Элиас пошел в сторону Университета, подав знак Альберту следовать рядом, и как только тот поравнялся с ним, продолжил:
  Сейчас внимательно выслушай меня. Пока доберемся до места, все вокруг будет меняться. В любом смысле. Это нормально. Веди себя так, как будто ты идешь по знакомой улице, и продолжай движение. Я все время буду рядом. Даже если ты не увидишь меня. Все твои ощущения будут сбиваться, возможно, неоднократно. Это не доставит тебе удовольствия, но ты должен подробно запомнить, что будет происходить вокруг. Когда дойдем до места, ты уже будешь видеть меня рядом, и твое восприятие нормализуется. Дальше я скажу, что делать.
  - А долго мы будем идти?
  - Пока не придем.
  За несколько домов от Университета Элиас с Альбертом свернули влево, на улицу, где Альберту еще не доводилось бывать. Впрочем, ничего необычного Альберт там не увидел. Пока шли молча, у него возобновилось ощущение, на которое он обратил внимание за секунды до встречи с Элиасом: казалось, что куда бы они не шли, они не придут, так как дома вокруг тянутся сами в себе и никогда не закончатся. Хотя никакого визуального подтверждения тому не было. Альберт решил продолжить разговор.
  - Мы идем в какое-то специальное место?
  - Да.
  - А как ты можешь входить в чью-то память? Или это только такое выражение? Тогда что происходит на практике? Вряд ли же у тебя есть какой-то специальный аппарат, который подключается к чужому телу и...
  Альберт начал понимать, что его речь искажена, причем деформация идет еще с уровня мысли: он хотел задать лишь один короткий вопрос, а вместо этого задал несколько, причем последние точно были будто не из его головы.
  Альберт взглянул на Элиаса: тот продолжал идти рядом, но каждая из его ступней была размером с письменный стол, или больше, и то же самое было со ступнями самого Альберта. Они оба месили ногами в своих огромных ступнях, но сами ступни не поднимались с места, и в этом, как осенило Альберта, была причина затягивающейся дороги. В то же время какая-то часть Альберта сохраняла безупречную стабильность мышления и подсказала не сообщать грандиозную догадку Элиасу, дабы не сообщить еще чего-нибудь. Чего Альберт пока даже подумать не успел.
  В какой-то момент Альберту стало так тяжело тащить свои ступни, что он легко оторвался от них и невысоко подлетел спиной вверх, задержался ненадолго в таком положении, а после снова пошел, но ноги его уже не имели ничего общего с ногами, а никаких очертаний города вокруг не просматривалось.
  Какое-то время Альберт продолжал двигаться там, где находился, уже не угадывая направления, и не беспокоясь по этому поводу, так как осознавал здесь абсолютное отсутствие вообще каких-либо сторон. Чувствовал он себя так, как мог бы чувствовать в своем Мире, если бы его полностью лишили воздуха, и он бы перешел на какое-то альтернативное дыхание. Невозможное, но существующее. Альберту было предельно неприятно, но в своих ощущениях он ни разу не обнаружил предвестья смертельной угрозы.
  Альберт инстинктивно сохранял себя в той своей части, где царило нарочито адекватное сознание. Хотя и не мог оценить четко, была ли эта часть им самим, либо эта часть была Элиасом, следовавшим рядом. Уже скоро он будто начал различать, что снова идет ногами по чему-то, напоминающему дорогу и окруженному то ли зданиями, то ли разорванными кусками старой видеопленки, поставленными на бок.
  Слева двигался силуэт громадной рыси, в какой-то момент сошедший с одного из кадров видеопленки. Очертания рыси не были законченными, и то в одной стороне силуэта, то в другой рысь сливалась с пространством: надолго или лишь на секунду. А когда очертания зверя, наконец, соединились в единый контур, в этом контуре Альберт уже узнал Элиаса.
  Спутники шли по высокому пирсу, спиной к огромному водоему - возможно, морю - так, словно минуту назад вышли оттуда. В двухстах метрах перед ними была широкая дорога, а чуть дальше за ней большая каменная арка. За аркой был город или поселение; все дома, которые можно было увидеть, были невысокими и сделанными, казалось, из камня. Или были камнем облицованы.
  Вид был отнюдь не современный, и Альберт почувствовал небольшое облегчение, увидев на гладкой дороге что-то наподобие разделительной полосы.
  Все вокруг выглядело исключительно блеклым и казалось безжизненным, несмотря на то, что улицы и дома были обитаемы и в большинстве своем аккуратны.
  
  - Хорошо все запомнил? - спросил Элиас.
  - Да. А где мы?
  - Я пока не сориентировался. Идем, отдохнем позже.
  - Куда мы идем?
  - Мы идем к человеку, который отлично рисует.
  
  Человек, который отлично рисует (Вне Сна)
  
  Путь по городу также потребовал времени. Элиас и Альберт шли уже второй или даже третий квартал, но не встретили ни единой живой души. А в окружающих домах точно кто-то жил: они не были занесены мусором, никаких разбитых окон, обвалившихся крыш - ничего из того, что мог бы себе вообразить Альберт в своих представлениях о заброшенном городе-призраке.
  - Элиас. Я могу спросить тебя?
  - Давай.
  - Почему никого нет вокруг?
  - Ты находишься в Собственном Мире человека. Его энергии пока достаточно, чтобы поддерживать иллюзию жизни вокруг себя, но не во всем окружающем пространстве. Его Мантра пока сохраняет основные места, где он бывал, но не жизнь в них. Сохраняет, кстати, весьма недурно. Тем не менее, если бы мы пошли в противоположную сторону, не будь там воды, ты мог бы наблюдать, что дальше элементы пространства вокруг отсутствуют целыми пластами...
  Людей, точнее их проекции, ты скоро увидишь. Они начнут появляться по мере приближения непосредственно к человеку, которого мы ищем.
  - Ты сможешь его узнать?
  - Даже ты сможешь его узнать. Помимо нас, он здесь единственный живой человек. В нем даже будет небольшое свечение.
  
  Вскоре, действительно стали встречаться люди. Альберт смотрел на них бегло, урывками, но некоторых сумел рассмотреть вполне детально. Назвать кого-либо из них проекцией он бы не решился: вполне обыкновенные люди. Выглядят как люди, двигаются как люди. Цветов в них как будто нет, но и чрезмерной прозрачности тоже нет. В Первичном Мире таких - каждый третий. А самому Альберту и вовсе до такого состояния визуального тела еще нужно было дожить.
  Людей становилось больше, Альберт увидел снующие по своим делам машины, и ему стало комфортнее. Кроме того, это означало, что человек, к которому они шли, был уже где-то недалеко.
  На оживленной улице Элиас внезапно свернул и прошел через высокие кованые ворота, за которыми находился длинный трехэтажный особняк. Ворота были настежь открыты. Из особняка то и дело выходили разные люди, кто-то стоял на широком крыльце, кто-то уходил. Одновременно приходили новые люди. В особняке горели все окна, дорожка к крыльцу и само крыльцо тоже были подсвечены тусклыми старинными фонарями. Это походило на какой-то светский прием, но сам особняк, кажется, не был частным: на воротах и на входе размещались таблички, похожие на расписание или указатели.
  Альберт и Элиас, не останавливаясь, прошли внутрь. В холле тоже было много людей, и были окошки, похожие на кассы. На стенах висели фотографии и какие-то списки. Теперь это больше походило на какой-то музей или театр.
  - Где мы, - спросил Альберт.
  - Это картинная галерея. Когда мы найдем нужного нам человека, разговаривать с ним буду я, ты поздороваешься и будешь стоять рядом. Можешь отойти на пару шагов посмотреть картины, но не дальше. Если он спросит о чем-то именно тебя, ответь коротко, я продолжу.
  Элиас прочел что-то на указателе, и повел Альберта за собой к парадной внутренней лестнице. Они поднялись на второй этаж, где начиналась экспозиция. Три зала с различными картинами были пройдены подряд без особого внимания к выставленным экспонатам; наконец, спутники оказались в четвертом зале, где посетителей было на порядок больше, чем в остальных залах.
  Альберт мельком оглядел стены зала: вывешенные здесь картины имели другую природу относительно всего, что мог видеть Альберт вокруг. Они были живыми, тогда как именно сейчас, на их фоне, все вокруг казалось безжизненным рисунком с неестественным и натянутым сюжетом. Картины имели свою внутреннюю энергию, в каждой из них жила неопределенная, но вполне ощутимая красота и гармония, вне зависимости от сюжета конкретного произведения. Информация, которую уловил Альберт во время беглого "осмотра", вероятнее всего, не была визуальной. Но времени для более глубокого анализа у него не оказалось.
  В углу, противоположном входным дверям, беседовали трое людей. Один из них, тот, что стоял лицом к дверям, и был художником, которого искал Элиас. Альберт выделил его среди присутствующих людей совершенно определенно по тем же признакам, что и картины. Кроме того, художник, как и рассказывал Элиас, имел в себе свечение, тускловатое, но хорошо заметное на контрасте с находящимися рядом фигурами. В восприятии Альберта все встало на свои места: окружающие их люди, все до единого, кроме художника, были именно проекциями. Сейчас разница казалась неоспоримой.
  Художник обратил внимание на двух вошедших людей спустя лишь пару секунд после того, как они остановились на пороге, и почти одновременно с тем, как вошедшие заметили его. Он смотрел на вошедших еще пару секунд и улыбнулся так, как будто знал их и давно ожидал.
  Альберт не совсем понимал, что происходит. Но все вопросы решил отложить на потом.
  Художник что-то сказал стоящим рядом с ним людям и через весь зал направился к вновь подошедшим гостям. Элиас уже улыбался в ответ и сделал шаг навстречу.
  - Здравствуйте! - сказал художник, подойдя ближе и все еще улыбаясь, - Вы пришли посмотреть картины?
  По растерянной интонации художника стало ясно, что художник не знаком с Элиасом. А судя по тому, как он искал слова, и задал, казалось бы, совершенно беспредметный для картинной галереи вопрос, сам не совсем понимал, с какой целью подошел.
  - Здравствуйте, - приветливо протянул Элиас в ответ. - Разумеется. Ваши картины имеют широкую огласку. Такую широкую, что Вы себе и представить не можете.
  - Благодарю Вас! Меня, собственно, зовут Виктор.
  - Элиас, - представился Элиас, - а это Альберт, мой друг. Виктор, раз уж мы имели возможность так скоро познакомиться, не скрою: пришли мы именно к Вам. С одним предложением... касающимся... Вашего искусства. Вы можете уделить нам время?
  Художник слегка утратил энтузиазм: - Да, разумеется. Но Вам известно?.. Я сейчас не продаю картины в частные коллекции.
  - Речь не об этом.
  - Что ж отлично! Тогда мы можем встретиться после выставки сегодня или... когда Вам удобно?
  - Боюсь, мы здесь проездом и вечером вынуждены будет покинуть это место. Поговорить хотелось бы прямо сейчас. Должен Вас уверить, мы прибыли сюда только ради этого разговора.
  Элиас сделал короткую паузу и продолжил:
  - Жаль отвлекать именно сейчас, но мы все, и Вы в первую очередь, заинтересованы в нашем общении.
  Художник застыл на время, не зная, как трактовать такую настойчивость. Потом оглядел других любующихся картинами посетителей, будто пытаясь уловить, чем именно привлекли его внимание эти двое. Снова улыбнулся и сказал: "пойдемте".
  
  Партия (Вне Сна)
  
  Виктор и двое его гостей прошли по коридору в просторную комнату без людей, выполнявшую, видимо, роль то ли чьего-то кабинета, то ли комнаты для переговоров. Собеседники расположились за длинным столом с массивными резными ножками.
  - Виктор, - начал Элиас, - чтобы не тратить лишнего времени, сразу перейду к делу. Ваши картины здесь не понимают. Как вы думаете, почему?
  Художник немного отодвинулся в кресле и усмехнулся.
  - Мой вопрос совершенно прямой, - продолжил Элиас, - Это не вступление для грубой лести.
  - Ну, я бы не был так категоричен... На мои картины есть спрос, мое имя давно известно в определенных кругах, а последнее время мои картины выставляются в крупных галереях. Ваш визит, как я понимаю, есть дополнительное подтверждение того, что мое творчество не остается незамеченным.
  - Ваше творчество совершенно точно не остается незамеченным. Но я спрашиваю не об этом. Ваши картины не понимают. Люди не видят в них того, что видите в них Вы. Они не демонстрируют Вам ту реакцию, которую Вы могли бы ожидать. И я спросил Ваше мнение относительно причин этого непонимания.
  Теперь художник смутился, в нем появилось напряжение.
  - У Вас интересная уверенность в том, что Вы говорите. Я хорошо разбираюсь в людях. И должен признать, что Вы, верно, не блефуете. С чем Вы приехали?
  - Виктор, я приехал в том числе задать Вам этот вопрос. И ни в коей мере не хотел смутить Вас. То деловое предложение, которое я могу озвучить Вам, будет зависеть от Вашего собственного понимания Вашего же творчества и его ценности. Поверьте, уникальная щедрость этого предложения оправдывает все глупости и формальности, которыми я интересуюсь.
  - Что ж... Вы заслужили откровенности уже одной лишь своей уверенностью... Я не считаю, что мои картины не понимают. Но пусть так. Не знаю, кто мог сказать Вам об этом. Возможно, не все, что я вкладываю в свое искусство, достигает понимания. Даже со стороны ценителей моих картин.
  Определенное время я испытывал дискомфорт по этому поводу. Негодование. Расстраивался. Потом перестал. Это все.
  Причины, почему мои картины не понимают, как Вы выразились, мне неизвестны.
  Итак, в чем заключается Ваше предложение?
  - Сформулируем это так: я знаю причину этого непонимания. Но это еще не все. Я могу это понимание обеспечить. И дать Вашему таланту реализоваться полностью.
  Художник опешил от такого предложения.
  - Элиас. Уверяю Вас, это исключительно самонадеянное предположение. И особенно странно слышать его от Вас, человека, как мне показалось, проницательного. Знаете, почему мы с Вами все еще общаемся?
  - Определенно, - в интонации Элиаса появились стальные нотки, речь стала более настойчивой и упрямой, и от того, будто, еще более спокойной, - Вы очень хорошо видите, что к Вам пришли люди, которые резко отличаются от тех, кто Вас окружает. В нас Вы чувствуете жизнь - давно забытые ощущения, нечто из прошлого, невероятно ценное и недостижимое для Вас сейчас. Вы ждали меня очень давно, и сейчас Ваша интуиция кричит Вам, что мой визит и есть разгадка всех тревожащих Вас тайн и вопросов. Разгадка, которая очень давно была Вам недоступна.
  Но Вас смутили мои слова. Вы реагируете на них так, как привыкли. Но именно сейчас в этом нет необходимости. Абсолютно. Не тот. Случай.
  Альберт решил, что после такого заявления художник должен бы выгнать их, либо уйти сам, громко хлопнув дверью. Либо...
  Виктор огляделся по сторонам, пытаясь, видимо, понять, в себе ли он. Потом снова оглядел двух загадочных посетителей. И продолжил разговор уже с другой позиции.
  - Пусть так... Последние годы со мной, действительно, живет ощущение, будто люди не улавливают нечто, существующее в моих картинах. Не просто существующее, а что-то очень важное в них. Если не главное.
  Я давно хорошо рисую: сколько помню себя, с раннего детства. И уже с этого времени мне хотелось быть лучшим. Я много времени уделял технической части рисования, проще говоря, умению водить кистью, и достиг нужных результатов. Я стал рисовать... отлично. Что и делал долгое время. Долгое время, которое не привело меня ни к чему.
  Сейчас это странно, но я довольно поздно понял, что искусство рождается не из движений руки. Овладение инструментом - это только начало.
  С какого-то момента я стал внимательнее присматриваться к тем порывам, которые мы называем вдохновением. Лишь они являются истинным и единственным источником искусства. Я начал погружаться в эти порывы, не выключая свой ум. Пытался вызывать их, входить в состояние вдохновения сознательно по своей инициативе. И у меня это стало получаться. Вдохновение привыкло ко мне!
  Только тогда мои картины стали интересны. В них появился смысл.
  Я брал из этого источника все больше и больше, и чем больше я брал оттуда, тем больше я мог оттуда получить. Я понимал, что кто-то или что-то способствует этому. Информация, которую я черпал, появлялась у меня не случайно. Мне доставляли ее. И я знал и знаю сейчас, что эта информация несет добрую весть окружающим меня людям. Добрую весть...
  Я не художник моих картин. Но сейчас я больше, чем художник. И счастлив этим.
  Элиас не торопился прерывать Виктора.
  Такое положение вещей, правда, слегка сказалось на моем благосостоянии, - усмехнулся Виктор, - по собственной инициативе я утратил право скрывать свои картины от людей. То есть продавать их коллекционерам. Но это к слову. Я знаю, какие мои картины адресованы всем людям, а не отдельным покупателям.
  Единственное, что по сей день является для меня загадкой... Глядя на мои картины, люди как будто не видят нарисованного!
  Нет, картины явно притягивают внимание, я приобрел определенную известность, и мои полотна собирают зрителей. Но мне, действительно, кажется, что в этих рисунках заложен гораздо более мощный посыл, нежели читают в них зрители. Я не придумал себе этого.
  И я спрашиваю себя: если кто-то могущественный диктует мне сюжет моих картин, не должен ли он также позаботиться о том, чтобы заложенная в них информация достигла тех, кому адресована, в полной мере?
  Виктор внимательно посмотрел на Элиаса. Элиас сохранял молчание.
  Ответ прост, - продолжил Виктор, - Не должен! Он никому ничего не должен. И ему определенно лучше известно, когда и при каких обстоятельствах посыл, заложенный в эти картины, станет доступен многим. Случится ли это завтра. Или после моей смерти. И случится ли вообще.
  Лучшее, что я могу делать сейчас, - это продолжать рисовать и сохранять свое творчество в открытом доступе. Причины же такого... ограниченного восприятия моих рисунков окружающими людьми находятся вне моего понимания. Этого понимания я жду. Хотя имею все шансы не дождаться его вовсе.
  Впрочем, Ваш визит, видимо, ускорит мое ожидание, не так ли?
  
  Альберт наблюдал за разговором, как завороженный. Это был дуэль двух до остроты трезвомыслящих людей, партия в шахматы, где каждый ход срывал любые иллюзии одну за другой.
  
  - Все правильно. Я не ошибся. Как не ошиблись и Вы. Остались лишь небольшие детали. Если для того, чтобы донести глубокий смысл Ваших шедевров до людей, Вам понадобится сделать нечто большее, чем продолжать рисовать и сохранять открытый доступ к свои картинам, Вы сможете пойти на такой шаг?
  - О чем именно идет речь?
  - То понимание, которое Вы ждете, может не укладываться в Ваши представления о том, что Вас окружает. Возможно, поэтому Вы еще не получили его. То, что Вы узнаете, если, конечно, согласитесь узнать, лишит Вас всего, что Вам известно, кроме, разве что, самого главного: Вашего вдохновения.
  Впрочем, стоит ли об этом? Ведь то, что Вы получите взамен, - несравнимо больше. Вы сможете донести до людей то, что содержат Ваши картины! И как дополнительный бонус, Вы вернете себе ощущение жизни. То, что Вы чувствуете сейчас.
  Виктор молчал несколько секунд, то ли продумывая следующих ход, то ли прислушиваясь к себе: не пригрезилось ли ему происходящее.
  - Я согласен. Выгода слишком очевидна.
  - Что ж. Тогда слушайте, - начал Элиас, но тут же был прерван Виктором:
  - Вы так просто расскажете мне, и все?
  - А Вы что ожидали?
  Виктор неуверенно кивнул в знак того, что готов к продолжению.
  - Написанные Вами картины никто здесь не понимает по одной простой причине: понимать их здесь некому.
  - Пока не понял метафоры. Вы считаете всех людей в этом городе слишком недалекими для понимания искусства?
  - Я считаю, что людей в этом городе, как и в любых других, Вам известных, сейчас трое. И все они находятся в этой комнате.
  - А кто там? - Виктор указал рукой на дверь.
  - Там те, в ком нет жизни. Нет, и никогда не было...
  
  Разговор длился еще бесконечно долго, так, что Альберт до конца потерял счет времени. Элиас коротко рассказал Виктору, что в том Мире, где он чувствовал себя живым, его давно уже нет. Как нет и многих, с кем Виктор был знаком. Что то место, где они имеют удовольствие беседовать, не более чем размытое отражение Первичного Мира, без людей, животных, жизни и энергии. Рассказал о том, как они с Альбертом шли к этому месту несколько кварталов, но фигуры, которые Виктор считает людьми, стали встречать только на ближайших улицах.
  ...Виктор совсем недолго спорил, потом молчал. Он выходил за дверь, чтобы увидеть посетителей выставки, возвращался, спорил вновь, снова выходил, и снова молчал. Он оказался раздавлен. Альберт впервые с момента попадания в Первичный Мир почувствовал горечь: художнику было невыносимо тяжело. И, возможно, если бы Виктор имел возможность вернуть все немного назад, так бы и сделал. Однако такой возможности у него не было. Шаг, который так небрежно, почти невзначай, предложил художнику Элиас, поистине был шагом в бездну. И сейчас Виктор падал туда. Одной ногой еще находясь на твердой поверхности, но будучи уже не в силах удержать равновесие.
  Элиас рассказал Виктору, что Первичный Мир нуждается в его искусстве, и ему нужно вернуться. Что уже созданные его картины навсегда останутся здесь, но в действительности, все картины, которые Мир должен увидеть, еще им не написаны. Когда Элиас предложил Виктору пойти с ними прямо сейчас, тот мог только смотреть на Элиаса. Без слов и эмоций. Элиас с Альбертом попрощались и оставили художника одного. Перед тем Элиас пообещал ему вернуться через пару дней.
  
  Пояснения Элиаса (Вне Сна)
  
  Возращение домой Альберт запомнил уже частично, а вновь появившись на знакомых улицах возле дома Вильяма, почувствовал себя совершенно обессилившим. Дальше около двух дней он находился дома и усиленно работал с идеями, рекомендованными ему Вильямом, с целью вернуть приемлемое самочувствие максимально быстро. Альберт припоминал, что получил от Вильяма определенные указания по самовосстановлению уже после похода с Элиасом в собственный Мир художника. Но когда именно Вильям мог заходить и заходил ли вообще, не помнил совершенно, находясь, вероятно, в полубессознательном состоянии первое время после возвращения.
  Также у Альберта было достаточно времени, чтобы хорошо вспомнить то место, которое он посетил вместе с Элиасом. Альберт находился под сильным впечатлением после увиденного, несмотря на то, что многие вещи остались для него загадкой. Элиас вошел в собственный Мир другого человека легкой поступью, не оставляя никаких следов, будто его там и не было. Но после визита Следящего Мир стал совсем иным, как не остался прежним и человек, транслирующий Мантру этого Мира.
  В Мантру шприцом с тонкой и безболезненной иглой гость впрыскивал сильнейший яд с постепенным, но необратимым действием, чтобы после пробудить человека уже в других реалиях. Картина действия этого яда - одновременно смертельного и возвращающего жизнь - была тяжелой, но чарующей, и оставляла неизгладимой впечатление. Альберт знал, что ему довелось увидеть нечто волшебное, однако уже не был уверен, что хочет увидеть продолжение.
  
  Альберт предполагал, что в ближайшее время Элиас придет вместе с Вильямом. Именно так и случилось.
  Из всех имеющихся у Альберта вопросов больше всего его интересовал один. С него Альберт и начал, когда разговор перешел с его состояния на впечатления от визита к художнику.
  - Элиас, это была твоя память? То, что я видел, уже случалось, или это происходило с нами в то самое время, когда мы и были там?
  - Нет, это была не моя память. Я слегка переиграл сценарий нашего общения. Не в ущерб твоему любопытству, как ты успел заметить! Мы были... как думаешь, где?
  - В собственном Мире того художника, Виктора?
  - Неет, - неодобрительно протянул Элиас, - А, стоп. Да. Именно там мы и были.
  Ты же хотел рассказ о собственном Мире человека. Вуаля! Ты его получил. И даже принял участие в развитии сюжета.
  - А... как мы попали туда?
  - Погоди, я же просил тебя все запомнить?
  - Я запомнил.
  - А что тогда спрашиваешь всякую ерунду?
  Элиас повернулся к Вильяму и продолжил в шутливо-удивленной манере: - Он все время не доверяет самому себе? И вновь обращаясь к Альберту: - Это пагубная привычка.
  Альберт понял, что Элиас не собирается обсуждать с ним эту тему. Объяснения, кажется, не были его коньком, и Альберта удивляло, как этот человек мог так безупречно выстраивать беседу с художником. Альберт подумал бы, что Элиас и вовсе не настроен на разговоры, однако тот, несмотря на занятую в разговоре позицию, старался выглядеть предельно открыто.
  Альберт предпринял еще попытку, которая оказалась более успешной:
  - Элиас, как ты понял, что тот человек, художник, нужен Первичному Миру именно из-за своих картин?
  - Энергия этого человека пребывала в его картинах. Ты и сам это заметил. Но в них была не только его энергия. Рисунки на стенах в зале, где мы встретили художника, были гораздо более живыми, чем он сам. Это не его произведения, или, как точнее определил он сам, не он является автором своих же собственных картин. Эти рисунки, действительно, несут информацию, рожденную вне Мантры, и Первичный Мир многое бы приобрел, будь они здесь.
  Но сам художник нужен здесь не из-за картин. Его вдохновение - это шепот Высшего Разума; а сам он обладает способностью интерпретировать информацию из этого источника и переводить ее на язык кисти и красок. Уникальной способностью.
  Мало того. Эта способность не появилась в нем случайно. Он вырастил ее в себе.
  - Его картины правда останутся в том Мире?
  - Со временем не останется собственно его Мира. И картины эти ждет странная и непостижимая судьба: они, не будучи частью собственного Мира художника, останутся в пространстве тем же самым, чем являются и сейчас. Потеряв при этом лишь свою форму.
  - Элиас, ты разговаривал с ним так уверенно, как будто давно знаешь его. C самого начала. Тогда я подумал, что он вот-вот выгонит нас от резких заявлений, как только ты промахнешься в каком-либо высказывании. Но ты не промахнулся. Ты действительно все знал о нем с самого начала встречи?
  - Я знал о нем не все, но ровно то, что было необходимо. И этого оказалось достаточно.
  - Где ты берешь такие сведения?
  - Нигде не беру. В этом прелесть выполнения заданий, поставленных Высшим Разумом. Тебе не обязательно знать каждый свой последующий шаг, главное - не медлить с первым.
  Когда я иду в Собственный Мир человека, я не знаю, кто этот человек и что он делает. Мне не известны его история и привычки. Я знаю лишь, для чего иду к нему, и знаю, что он меня ждет. Все остальное появляется позже. Уже непосредственно в разговоре, после каждой реплики собеседника, я понимаю, что именно должен сказать ему. Не раньше и не позже.
  Высший Разум имеет планы на этого человека так же, как имеет их на каждого из нас. И поэтому я не боюсь ошибиться ни в произносимых словах, ни в интонации. Если бы я беседовал с ним, руководствуясь лишь академическими знаниями или своим жизненным опытом или еще какой-нибудь рухлядью человеческого мышления, поверь, мы бы оказались за дверью еще до того, как ты успел с ним поздороваться.
  - Скажи, когда художник согласился на твое предложение узнать причины непонимания его картин и потерять все, кроме вдохновения, почему ты так легко принял его ответ? Ведь он до последнего не верил или не понимал, что действительно утратит свой Мир.
  - Он принял решение. Не наше право переубеждать его.
  - Но ты же не рассказал, чем это фактически ему грозит.
  - Я рассказал достаточно, чтобы понять: на кону многое. Все остальное не имело большого значения. Скажу тебе больше, к этому решению он начал путь задолго до того, как мы появились на пороге галереи. Считай, мы лишь сыграли роль курьеров, доставивших ему обратный билет в Первичный Мир.
  Элиас, хитро улыбаясь, пристально взглянул на Альберта:
  Впрочем,... дай угадаю: ты бы действовал иначе! Предпочел бы обсудить с ним все тяготы его постепенного осознания пустоты вокруг. Растолковать, что именно ты имеешь в виду, говоря, что он лишится всего... В конце концов, перечислить все подробно! Так?
  Потом столько же времени тебе пришлось бы потратить на обсуждение его выгод. А когда в процессе он порывался бы согласиться, будучи уже смертельно измотан твоими речами, ты бы без конца прерывал его, чтобы ознакомить со всем списком изменений...
  Под конец фразы Элиас уже просто смеялся. Вместе с ним улыбался и Вильям, который на середине разговора покинул собеседников, и сейчас что-то листал, сидя в другом углу комнаты.
  Ты - сумасшедший до деталей тип, Вильям предупреждал меня.
  - А что с тем человеком сейчас?
  - Пока ничего. Он ходит, общается с тенями, блуждающими вокруг него, и те доказывают ему, что они вполне себе живые люди.
  - Но его Мир, как он будет рушиться?
  - Пока только через его собственные сомнения. Больше никак. Мне предстоит еще один или несколько визитов к нему перед тем, как надорвать частоту его Мантры.
  Кроме того для изменения Мантры, мне нужно быть там одному. Брать с собой гостей в такие путешествия довольно энергозатратно. А чтобы менять человека энергетически, находясь в его же Мантре, мне потребуется максимум моей энергии.
  Как бы там ни было, все самое интересное ты уже видел: разрушение Мира нельзя наблюдать изнутри, так как невозможно сымитировать постепенное блуждание частоты чьей-то Мантры. Настоящим и единственным свидетелем разрушения Собственного Мира будет только сам этот джентльмен.
  Не расстраивайся: потом спросим у него, что там случилось. Наверняка, очередная утомительная фантасмагория. Художники все немного того.
  
  Память (Вне Сна)
  
  Альберт без особого интереса разглядывал переднюю часть своего автомобиля. Машина стояла возле тротуара на набережной, по которой Альберт неоднократно проезжал, но никогда не останавливался. На машине не было повреждений, полученных в последней аварии, равно как, на первый взгляд, не было и следов их ремонта. Автомобиль был цел и выглядел так, будто находится в ежедневном использовании...
  
  До того как сопроводить Элиаса в собственную память Альберт неоднократно возвращался к вопросу, насколько тяжело ему будет снова увидеть свой Мир, осознавая при этом степень его реальной недосягаемости. Испытает ли он щемящее чувство облегчения, случающееся лишь при пробуждении после тяжелого сна, где теряешь что-то важное; а пробуждение возвращает тебя к предмету утраты, даруя возможность ценить его с новой силой.
  Облегчения не было. Альберт ни на секунду не забывал, каким образом оказался здесь, и что это место - не более чем имитация, рожденная на стыке его воспоминаний и исключительных возможностей Элиаса.
  
  На этот раз Элиас не стал делать сюрпризов и заранее сообщил Альберту, когда они отправятся в его воспоминания. Маг рассказал, что воспроизведение Мира Альберта из его памяти он попытается достигнуть тоже через изменение частоты Мантры, своей и Альберта. Но поскольку частота, на которой был собран Мир Альберта, находится вне доступного им диапазона, это будет не реальность, а лишь приближенная ее имитация. Источником для наполнения имитируемого пространства будет служить собственно память Альберта.
  Присутствовавший при разговоре Вильям пояснил: одним из полезных результатов их путешествия станет четкое понимание, имели ли место в действительности те вещи, что помнит Альберт. Ни у Элиаса, ни у Вильяма не было сомнений в воспоминаниях Альберта, требовалась лишь проверка природы их появления. Вильям рассказал, что любые живые воспоминания обладают устойчивостью, имея свой глубокий след в Мантре конкретного человека. И на их основе можно собрать нечто схожее с запечатленной в них реальностью. В отличие от некой категории псевдовоспоминаний, которые не были пережиты человеком в действительности, но при определенных обстоятельствах могут занимать свое место в его памяти.
  Альберт побоялся спросить, при каких еще обстоятельствах могут появляться воспоминания, если человек не переживал запечатленные в них события. Рассудительно решив отложить вопрос на то время, когда станет ясна ситуация с содержимым его собственной памяти.
  В качестве подготовки к предстоящему эксперименту перед Альбертом была поставлена задача: за весьма короткое время ему требовалось посетить максимальное количество эпизодов своей памяти. Каждый эпизод необходимо было рассмотреть настолько подробно, насколько позволяло внимание и время. Со слов Вильяма, выполнение этой задачи должно было мобилизовать содержание его старой Мантры.
  Уже перед встречей с Элиасом по собственным ощущениям Альберт понимал, что в достаточной мере добился того, что от него требовалось: его воспоминания приобрели ту степень ясности, будто события происходили вчера. Но сейчас, оказавшись на знакомой улице некогда привычного ему Мира, Альберт видел перед собой не просто декорации из своих воспоминаний. Он находился внутри абсолютно реального пространства, которое если и было миражом, то миражом, скроенным идеально.
  
  ...Убедившись, что машина выглядит именно так, как и выглядела в лучшие свои времена, Альберт подошел к Элиасу. Тот наивнимательнейшим образом осматривал себя, хотя выглядел совершенно так же, как и в отправной точке их путешествия: доме Вильяма.
  Сейчас Альберт поймал себя на мысли, что впервые за многие годы находится в известном ему Мире, не имея цели срочно куда-то бежать. Более того, он совершенно не имел представления, что вообще мог бы делать в этой конкретной ситуации. Показать Элиасу город?
  Альберт огляделся вокруг: редкие пешеходы уверенно шли по своим делам, по дороге двигался рассеянный поток машин. Пасмурное небо с одной стороны заслоняла однообразная стена массивного здания. Снова быстро окинув взглядом эту панораму, Альберт обратил внимание, что некоторые ее области выглядят слегка неестественно, словно не доставало каких-то привычных для глаза деталей, а их место было наскоро заретушировано цветами близлежащих объектов. Что, впрочем, почти не влияло на общее восприятие окружающей картины.
  Оказавшись гостем в родном для себя Мире, Альберт имел возможность отчетливо видеть этот Мир вокруг себя, но, тем не менее, не чувствовал своего в нем присутствия. И эта отстраненность служила хорошим барьером от любых эмоций.
  - Это моя память? - обратился Альберт к своему спутнику.
  - Да. Это определенно она. Что за место? Ты жил здесь?
  - Нет. Я бывал здесь периодически, проезжал мимо.
  - А машина? Твоя?
  - Моя. Кажется.
  - Пойдем пешком или поедем?
  - Куда?
  - Откуда же мне знать? Это твоя память. Покажи мне те места, где ты проводил много времени. И где встретил того человека.
  Альберт на автомате пошарил по карманам, нащупал брелок от автомобиля, и пригласил Элиаса сесть в машину.
  - И что, она поедет? - недоверчиво спросил Альберт, который, положив руки на руль, обратил внимание на возвращение старого восприятия тактильных ощущений.
  - А раньше ездила?
  - Было время.
  Альберт привычным движением нажал кнопку запуска, двигатель послушно загудел.
  Неуклюже вклинившись в общий поток, машина некоторое время двигалась по набережной, после чего водитель свернул на одну из многочисленных радиальных дорог.
  Управление автомобилем, за рулем которого его хозяин проводил некогда долгие часы, постепенно усиливало в Альберте ощущение вовлеченности в окружающее пространство. Сначала Альберт не обращал на него внимания, а после стал всматриваться, все более и более жадно, обнаруживая в себе сначала легкое, а уже скоро почти нестерпимое желание погрузиться в это ощущение максимально глубоко. Почувствовать себя не внутри иллюзии, а в полной степени внутри самого имитируемого Мира.
  
  И водитель, и пассажир ехали молча. Тишину в салоне нарушали лишь в полголоса играющее радио и приглушенные звуки дороги. Сквозь лобовое стекло Альберт наблюдал ту жизнь, которую так внезапно утратил некоторое время назад. Вместе с ощущением присутствия Альберта затопила тоска. Забытое чувство, которое не было доступно ему в Первичном Мире Вильяма.
  Продвигаясь через привычные заторы на дорогах Альберт всматривался в проходящих по тротуарам пешеходов. Без какой-либо конкретной цели, но питая слабую надежду увидеть, возможно, знакомые лица. Зачем? Резко остановить машину, выскочить к ним? Смешаться с толпой, чтобы остаться здесь и больше никогда не сталкиваться ни с Элиасом, ни с Вильямом, ни с их реальностью, ни с теми силами, что отправили его в безумное путешествие! Ни с кем и ни с чем из этого! ...Да, новые знакомые - интересные, безусловно, люди, но обстоятельства встречи все портят... И, главное, чтобы никогда больше не разговаривать с незнакомыми психами! Пусть даже в знакомых кофейнях.
  Альберт всматривался в лица пешеходов и одновременно посмеивался над собой и своими мыслями, понимая, что такое по-детски наивное желание сбежать от реальности является ничем иным, как порождением поселившегося в нем отчаяния. Посмеивался сначала с горьким упоением, потом насмехался с усилием, а потом... За своими мыслями Альберт утратил образ сидящего рядом пассажира. Элиас ехал молча, а Альберт, глядя прямо перед собой на протяжении длительного времени, просто потерял его очертания в области периферического зрения. И теперь Альберт напряженно застыл, стараясь не менять положение головы: в машине он был один.
  Дорога позволяла, и водитель сильнее и сильнее давил на педаль газа, будто пытаясь быстрее уехать от того места, где последний раз видел Элиаса рядом с собой.
  Желание набирать скорость росло вместе с самой скоростью до тех пор, пока неожиданно стрелка спидометра не пошла на второй круг. В этот самый момент манящее желание скорости трансформировалось в тихий шепот со стороны. Шепот десятком голосов передавал одновременно сотни пугающе убедительных аргументов в пользу бесконечного роста скорости. Испугавшись, Альберт отдернул ногу от педали газа, но стрелка спидометра продолжала методично с ускорением крутиться вокруг своего центра по часовой стрелке.
  Развлекаешься? - голос с заднего сидения заставил Альберта взглянуть в зеркало заднего вида. На заднем сидении, а может, только в изображении зеркала, находился Семен. В ту же секунду руль в руках Альберта превратился в ледяной сквозняк, выскользнувший из ладоней; потеряв управление, машина пошла левее; уже в следующее мгновение передние колеса резко заблокировались, и последним, что запомнил Альберт, был момент отрыва машины от земли и ее многократное вращение в воздухе.
  
  Дальше (Вне Сна)
  
  - От реальности невозможно скрыться даже в самых ошеломляющих фантазиях. И это прекрасно, так как фантазии обычного человека скудны и ограничены, а реальность лишена доступных человеку границ! - звучный голос Элиаса заставил Альберта прийти в себя.
  Альберт обнаружил себя в знакомой комнате в доме Вильяма. Как уже случалось, он не мог двигаться, редкие мысли почти не поддавались контролю, а пространство с силой давило на него. Но, несмотря на все эти пустяки, он по-прежнему был жив. Жив после очередного события, которое, по всем разумным представлениям, должно было его убить.
  Элиас продолжил, обращаясь к Альберту в театральной манере: Расскажи мне, кто был этот джентльмен, проникнувший в твою машину столь неординарным способом?..
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"