Я пытался читать, но в пятый раз дойдя конца страницы и осознав, что в памяти не отложилось ни единого слова, бросил бессмысленное занятие. Наклонился, почесал за ухом добермана, растянувшегося в ногах.
- Только ты мне веришь, да?
Идм перевернулся на спину, требовательно подставляя ласке брюхо.
Клонящееся к горизонту солнце наполняло комнату рыжим светом - обманчивым и манящим, как хвост убегающей лисы.
Время истекало. Сегодня поворотный момент: Кагерос планировал с десяток крупных ударов на западе Мидла, которые окончательно установят власть драконов в сопредельных королевствах и послужат официальным объявлением войны. Я должен согласовывать нюансы с Повелителем ветров, проверять готовность подчиненных мне отрядов, а затем вести их в бой.
Вместо этого третий день маялся от скуки в своих покоях, пребывая по приказу Альтэссы под домашним арестом. Меня, эссу, обвиняли в убийстве хранителей памяти!
К сожалению, честного слова оказалось недостаточно. Увиденное в особняке Иньлэрт рыцари серебра истолковали однозначно: преступник застигнут над телом с обнаженным клинком. Кровь (людей, но кто разбирался!) на одежде, толпа слуг и горожан, готовых подтвердить мое не самое благое расположения духа в тот вечер, отсутствие других посетителей, неприязнь к хранителям памяти, которую я несколько раз открыто демонстрировал. И единственный свидетель - Вьюна, не способная толком объяснить, что стряслось, по причине родового увечья.
Как изящно меня подставили! Я горько усмехнулся, по достоинству оценив захлопнувшуюся ловушку. Не понимал лишь, кому и зачем потребовалось избавиться от командора северного клана? Подобного следовало ожидать в королевствах Мидла, но здесь, в Иньтэоне, столице Предела, опасаться западни казалось абсурдом! Чтобы отважиться нанести вред избраннику Древних, нужны весомая причина и отчаянная смелость, сродни безумству. Ни один клановец в здравом уме не осмелится выступить против эссы, сама мысль об этом выглядит в глазах простых драконов святотатством. Вероятно, убийца сводил личные счеты, а мой арест - простая случайность, не предусмотренная планом.
Ситуация разом была нелепой и тревожной.
Я верил, если дело дойдет до судебного разбирательства, сумею оправдаться. В крайнем случае сниму ментальные щиты и позволю допросить себя с помощью зелья правды. Хаос! Вариант таил определенную опасность: под действием заклятья нельзя отказаться отвечать на вопросы, и если дознаватели захотят выяснить подробности о планах Кагероса и моем в них участии...
Я замер, осененный догадкой. Неужели в этом и заключалась истинная цель? Добраться через меня до Повелителя ветров? Происходящее в Западном Пределе можно трактовать весьма превратно. Но кто обладал властью провернуть подобное? Убийца действовал по приказу кого-то из совета клана? Альтэсса... нет, ему доставало спросить прямо. Эсса Лэргранд? Или эсса Алойли? Сараск или Ровер?
Идм нетерпеливо дрыгнул ногой.
Хаос! Если бы отец согласился на разговор наедине, я приложил все старания, чтобы повлиять на его решение. Убедил бы в необходимости пересмотреть Завет и выступить против людей.
Повелитель на настойчивые просьбы аудиенции отвечал категорическим отказом, ссылаясь на крайнюю занятость. Я догадывался, что кровные узы ничего не значат для Аратая, и все же таил робкую надежду на благосклонность. В конце концов, я его сын! Он мог хотя бы дать мне шанс объясниться! Один раз поговорить по душам как близкие родственники, а не Альтэсса и воин его клана.
Идм вскочил на ноги, ощерился. Спустя мгновение дверь открылась.
- Mii Gard, ты здесь?
- Вьюна, тебе не следовало приходить, - я расторопно подхватил споткнувшуюся девушку под руку. - Мне запрещено общаться с кем бы то ни было до дальнейших распоряжений Альтэссы. Как ты вообще миновала алых у дверей?
Я понимал, что необычно частил: сказывалось напряжение и неопределенность последних дней, невозможность хоть с кем-то обсудить сложившуюся ситуацию. К тому же я переживал за пери: отец и так прохладно относился к девушке, а если ее сейчас застанут в моих покоях, беды не избежать.
- Успокойся, mii Gard, - ладонь нежно скользнула по груди. - На страже дежурят преданные тебе воины. Они вовремя отвернулись, когда я вошла. И не заметят, если ты ненадолго отлучишься.
- Вьюна, меня подозревают в убийстве, - мрачно напомнил я.
- Но ты ведь не виноват, - девушка обвила руками мою шею, прижалась щекой к плечу. - Аратай покинул дворец в полдень. Кто ведает, когда он освободит тебя? А Кагеросу нужна поддержка именно сегодня.
"Иначе предыдущие месяцы потрачены впустую", - мысленно добавил я, принимая истинность замечаний пери. Я должен сражаться в Западном Пределе, но...
Приказ Альтэссы есть приказ Альтэссы.
Абсолют для любого дракона. Я не имею права нарушить его.
- Это ведь даже не побег, mii Gard, - шептала Вьюна. - Ты вернешься до утреннего чая. Аратай ничего не узнает.
Я почувствовал, как моя верность обетам дает слабину. Отлучиться на одну ночь не принесет большой беды. Всего на одну ночь. Я не собираюсь бежать от суда и наказания, коли таковое последует.
Но сейчас мой долг быть рядом с воинами льда, вести их в бой. Защищать северный клан.
***
Над миром разлилась предрассветная тишина. Звезды тускнели, горизонт на востоке побелел, знаменуя скорое наступление утра.
Вокруг шелестела прозрачная осиновая роща, птицы неуверенно выводили первые трели, пробуя голоса. От скрытой ивняком реки в низине поднималась молочная дымка, расползалась по полю. Хороший туман, густой, непроглядный, позволяющий подкрасться на расстояние удара. Темным рифом за белым маревом возвышалась крепость в алых светлячках факелов, время от времени переползающих с места на место.
"Когти беркута" - три ключевые фортеции перешейка Делорна - сегодня станут когтями дракона. Я с неприятным удивлением обнаружил, что, словно птенец, волнуюсь перед рядовым штурмом.
Кейнот нетерпеливо качался с носков на пятки, поигрывая ромбовидным кинжалом - заточенная с двух сторон серебристая рыбка то взлетала вверх, то снова запутывалась в сетях ловких пальцев.
Валгос молчал и о чем-то размышлял. Коготь был задумчив с самого моего возвращения (неужели до дракона дошли слухи об аресте?), но задавать вопросы так и не осмелился.
Сотканная из воздуха полупрозрачная птаха-заклинание мазнула крылом по щеке, принеся весть от других отрядов.
- Начинается.
Я пристально, неотрывно всматривался вдаль и все же упустил момент, когда исчез часовой, механической заведенной куклой расхаживающий вдоль крепостной стены. Облизнул враз пересохшие губы. Почудилось, или стало теплее?
По плану разведчики должны были открыть ворота: если повезет, то раньше, чем поднимется тревога. После чего ждущие снаружи алые врывались внутрь и вырезали гарнизон. Восемь десятков драконов против пяти с половиной сотен людей. Ничего сложного.
- Что-то странное происходит, эсса, - заметил Валгос.
Я обернулся. Коготь задумчиво изучал собственную ладонь в кожаной перчатке - влажные капли росы быстро испарялись. Туман стремительно редел.
Хаос! Всплеск чужой пробудившейся магии болезненно-неприятно отозвался внутри, словно я залпом проглотил чашку крутого кипятка. Стала понятна причина неясной, на грани осознания тревоги, не дававшей мне покоя последний час. Ловушка, растянувшаяся на много верст окрест, мерцала, стремительно набирая силу, вызывая неприятную ассоциацию с глупым волком, что надеялся полакомиться барашком, а повстречал егеря со сворой охотничьих псов.
Гадать, почему крепость защищена чарами южных жриц, не оставалось времени: если я правильно просчитал плетение, скоро на поле будет очень-очень жарко.
- Кейнот, труби приказ к наступлению! - я вскочил на жеребца, подбил каблуками, отправляя в галоп. Когти расторопно последовали за мной.
Над сонным миром плыл тягучий зов рога.
Прятавшиеся в чахлых кустарниках и ямах, среди травы и неровностей алые вскакивали, поднимали коней, бросались в атаку. Не заметить разгорающееся свечение активированного заклинания мог только слепой или абсолютно не способный к магии человек. Нужно успеть достичь крепостного вала, где нити истончались, сходя на нет.
- Валгос, выиграй нам время.
Дракон отстал. Над полем загремел новый сигнал Кейнота, направивший часть атакующих отрядов ко второму когтю.
На стену высыпали лучники. Рядом просвистела стрела. Вторую сбил следующий бок о бок лис. Я игнорировал суетящиеся между зубцов человеческие фигурки, сосредоточив все внимание на воротах. Пальцы ткали полотно чар. Я собирался вынести препятствие с одного удара.
Степь за спиной полыхнула. Пламя с яростным ревом рвануло к небесам, устремилось вдогонку за драконами и разочарованно отшатнулось, наткнувшись на щиты прикрывшего нас Валгоса.
- Проскочили, - сообщил Кейнот, оглянувшись. - Потерь нет.
Ледяной таран сорвался с руки, ударил в центр ворот. Дерево жалобно скрипнуло, но не поддалось. Еще раз, еще...
Створки, не выдержав, разлетелись в щепу. Я недовольно поморщился от отката, неизбежного при использовании за раз больших объемов энергии, потер онемевшими кончиками пальцев о кожу седла. На проклятый терконский дуб ушла половина резерва. Зато теперь путь свободен.
Я придержал коня, пропуская нагнавшие нас с Кейнотом пятерки, позволяя им первыми вступить в бой.
Шквал заклятий обрушился на сомкнутые прямоугольные щиты, разрушая линию обороны. Драконья конница ринулась в прореху, врываясь во двор, ломая сопротивление, превращая секунду назад единый людской строй в разрозненные группки.
Я наблюдал за кипящей в нескольких шагах схваткой, не спеша вмешиваться: алым помощь не требовалась, а со стороны общая картина битвы виделась яснее, полнее. Вышколенный конь слегка приплясывал. Шершавая рукоять кописа приятно грела ладонь. Магическая сфера надежно прикрывала от поредевших стрел.
Еще чуть-чуть, и мы возьмем внутренние ворота.
- Эсса, посмотрите налево, - напряженный шепот когтя мне категорически не понравился.
Из низины у реки, выплывая из клубов отпрянувшего к воде тумана, к нам мчалось, расходясь веером, неизвестное войско. Подкрепление? Кагерос в очередной раз переиграл план?
Спустя мгновение я осознал свою ошибку.
Я чувствовал родную кровь, дыхание магии ледяного дракона. Видел развевающиеся серо-голубые стяги. Знамя в самом центре - белое солнце, синий фон, черная тень летящего змея - означало присутствие Повелителя Севера. Аратай?
- Это Альтэсса! - в голосе Кейнота смешались удивление и радость.
Я был немало озадачен. Отец, откуда ты здесь? По просьбе Кагероса? Ты все-таки понял? Решился нас поддержать?
Край "веера" коснулся дальних отрядов, прикрывавших нас от магической ловушки...
Хаос! Что происходит?!
Наступающие войска Альтэссы легко и непринуждённо смяли не думавший о сопротивлении авангард. Снесли, разбили, растоптали в пыль. Помчались дальше, окружая, смыкая полукольцо, безжалостно вырезая мою армию с тыла.
Почему?!
Я забыл о свистящих рядом стрелах. Оглох. Кейнот что-то растерянно спрашивал, требовал - я видел, как шевелились губы когтя, но не слышал ни слова. Крики ярости и звон стали за спиной у ворот превратились в неясный гомон.
Реальность утратила всякий смысл.
Драконы убивали драконов.
Я отказывался верить.
Синее знамя Альтэссы неумолимо приближалось. Копыта мускулистого белого жеребца выбивали фонтанчики пыли. Всадник в тяжелом светлом доспехе наклонился вперед, привстав в стременах. Завораживающе колыхались перья плюмажа. Тяжелый пыльный плащ стекал по крупу коня, хлопал у бедра. На конце копья серебрился иней - внешнее проявление свивающихся потоков мощнейшей магии, готовых обрушиться на любого, кто дерзнет встать на пути Повелителя Севера.
Дыхание перехватило. Повод выскользнул из пальцев. Не помышляя о сопротивлении, я беспомощно смотрел, как, приняв облик родного отца, на меня мчалась сама смерть.
Гигантский невидимый плуг вспорол поле перед наступающими, словно великан-пахарь провел борону, смешав в единую кучу землю, траву и попавших под заклятье алых. Степь заволокло пылью, разделив скучковавшиеся вокруг огрызки моих отрядов и войско Альтэссы.
Откуда-то появился Кагерос, мрачный, растрепанный, на взмыленной рыжей кобыле. Коротко, хлестко приказал.
- За мной! Быстро!
Повелитель Запада направил лошадь прочь от злополучной крепости.
Я подчинился, механически, не думая. Склонился перед чужой сильной волей, четким приказом в зыбком, опрокинувшемся с ног на голову мире. А за мной последовали уцелевшие воины северного клана.
***
- Я возвращаюсь в Иньтэон! Немедленно!
Я до сих пор пребывал в состоянии шока от немыслимости случившегося. Воины северного клана сражались против воинов северного клана! Драконы убивали драконов!
Это не было ошибкой. Альтэсса Севера прекрасно видел мое знамя и... атаковал, защищая людей! Хаос! Что это значит?!
Раздраженный Кагерос схватил меня за плечо, без церемоний швырнул обратно в кресло. Преградил путь.
- Не глупи!
Я поднялся, готовый, если придется, с боем прорываться мимо Повелителя Запада. Меня ждал хрустальный город! Я должен немедленно встретиться с отцом!
На шее повисла Вьюна. Грубо оттолкнув ее, я причинил бы боль девушке. Пришлось остановиться, осторожно разжать вцепившиеся в одежду хрупкие пальцы.
- Прочти, - Повелитель Запада небрежно перекинул мне валяющийся на низком столике свиток.
Я развернул, мельком пробежался по буквам. Снова, медленнее, не сразу осознавая написанное. Не веря.
"Кресник, двадцать первое, 9941 год от Исхода".
Вчера? Когда? Сразу, как я покинул дворец?
"Именем Первого!
Приказываю лишить сбежавшего из-под ареста эссу Риккарда тиа Исланд, обвиняемого в убийстве хранителей памяти и клятвопреступлении против Завета и клана, всех полномочий и привилегий, схватить и вернуть в Северный Предел к подножию Престола живым или мертвым.
Альтэсса Аратай тиа Исланд".
Живым или мертвым? Мертвым...
Это конец. Бессмысленно объяснять, что-то доказывать.
Подчиняясь мягкому, но настойчивому давлению Вьюны, я вернулся в кресло. Бумага, выпав из бессильно разжавшихся пальцев, свернулась в трубочку и укатилась в угол.
- То же самое, но написано на лангвэ, - Кагерос весомо подкинул в ладони второй свиток. - Если ты вернешься, тебя казнят. После основательного допроса, разумеется.
- Боишься, раскрою твои планы? - я запрокинул голову на спинку, устало закрыл глаза, ощущая внутри полное опустошение. Альтэсса отдал приказ убить меня. Отец...
- Это было бы крайне нежелательно, - отозвался Кагерос. - Но я-то справлюсь, а ты...
- Пусть, - безжизненно перебил я. - Если такова воля Повелителя, мой долг - принять ее и умереть с честью.
- Есть и худший вариант: тебя отдадут Братству. Отдадут людям, убедившись прежде, что ты не сболтнешь им лишнего, - Кагерос приблизился, наклонился, с силой сжал плечи, привлекая внимание, зло прошипел. - Безропотно станешь вассальным даром, которым драконы подтвердят свою преданность хозяевам, эсса? Или вспомнишь о гордости и будешь сражаться до конца ради нового мира?
Я догадывался, как можно заставить молчать. Искалечить до невообразимости тело и рассудок, а затем продать людям... Ты, правда, согласишься на это, отец?
Я знал, да. Ради блага Предела Аратай пожертвует чем угодно, кем угодно, даже собственным сыном. Сделает все для защиты клана.
Как и я.
Когда наши взгляды на судьбу драконов начали столь сильно различаться, что привели по разные стороны баррикад?
Вспомнилась бурлящая гневом площадь Фиоллы. Значит, таково мое будущее? Пытки и казнь на потеху опьяненной кровью толпе? Или медленное гниение в забытых Небесами застенках, если охотники поведут себя более рачительно?
Я оттолкнул Кагероса, в отчаяние обхватил голову руками. Гордость Повелителя Небес, мое естество противилось роли покорной, отправленной на убой овцы. Воспитание, впитанное с молоком матери уважение к многовековым традициям требовали безоговорочно подчиниться приказу Альтэссы, каким бы он не оказался.
- Аратай избран Древними. Он не ошибается. Глас Истинного Дракона не может ошибаться!
- А ты уверен, что Древние желают именно позорного мира? - недобро прищурился Кагерос. - Ты сам говорил с прародителями?
Я покачал головой. Повелитель Запада прекрасно знал: встретиться с Владыками могли только избранные.
- Если я скажу, что Аратай просто повторяет те слова, которые нашептывают ему хранители памяти? Если скажу, что лиаро лгут, выдавая свои желания за слово Древних? Кому ты поверишь: мне или им? Ведь чтимый как проявление божественной воли Завет - никчемная пустышка. Существование Ключа - скрытая за семью печатями тайна, - синие глаза разъяренно блеснули. - Почему бы остальному не оказаться фальшивкой?! Тебе предали, эсса! Предали весь твой клан!
- Mii Gard, - руки Вьюны нежно легли на плечи, обнимая. - Если тебя убьют, я покончу с собой. Не хочу быть игрушкой хранителей.
Я сжал ее тонкие пальцы, тщась найти в теплоте прикосновения уверенность, решить, что мне следует делать. Моя драгоценная фея снегов... если я сдамся, кто защитит ее? Кто защитит драконов, ропщущих за тонкой парусинной стеной шатра? Растерянных, недоумевающих, ошеломленных необходимостью биться против своих. Что ждет их, следовавших за объявленных предателем эссой?
- Это раскол, - я впервые произнес слово, которое впоследствии зазвучит невыносимо часто, приобретет зловещий смысл, станет синонимом погибели. - Кланы, воюющие друг с другом... Прольются реки священной крови.
- А ты хотел обойтись без жертв? - недобро оскалился Кагерос. - За все надо платить, командор. Разве я не предупреждал: ради нового, доброго к потомкам Древних мира нам сначала придется разрушить старый, уничтожить всех несогласных... кто бы они ни были.
Ради процветания драконов, ради их безоблачной жизни... отважиться на все? Дойти до крайней черты, за которой начинается бездна, и даже дальше? Я думал, что готов. Но... в открытую выступить против отца, против избранного Небесами Альтэссы?
Я посмотрел на свиток с приказом, который смял в кулаке Кагерос. Аратай без колебаний приказал отдать Вьюну хранителям памяти, убить меня... во имя блага Предела.
Драконы - пресмыкающиеся на брюхе, угодливо виляющие хвостами верные псы охотников, да? Таким ты видишь мир, отец?
Не позволю!
Раз не желаешь слушать слова, я заставлю! Мечом заставлю признать всю глубину заблуждений!
- Уже лучше, - прищурился Кагерос, напоминая объевшегося сметаны кота. - Гораздо лучше. Я не ошибся в тебе, командор. Ты настоящий дракон, а не трусливая ящурка, что шмыгает в нору при первом дуновении опасности.
Повелитель ветров откинул полог, впуская яркий свет и гвалт собравшейся у входа нетерпеливой толпы.
- Иди и скажи им, эсса! Скажи, ради чего вы будете бороться!
Сказать? Я секунду колебался, шагнул наружу. Солнце ударило по глазам, жестокое и бескомпромиссное, как ожидающее Пределы будущее.
- Эсса, что...
Я миновал когтей, не удостоив вниманием.
- Объявите общий сбор. Я намерен говорить с кланом.
Скользнул взглядом над головами оборачивающих драконов. Кивнул сам себе. Неспешно направился по гребню холма к дальнему краю, за которым синела широкая лента реки. Прочь от командирских шатров. Сейчас я собирался изъясняться со своим народом, с теми, в чьих жилах течет одна со мной кровь северного Владыки. Мы сообща выберем наш путь. И Западу лучше не вмешиваться.
Гомон и разговоры за правым плечом стихали. Степь пришла в движение: словно вода и масло, которые никогда не становятся одним, кланы разделились - воины льда потянулись следом, алые ветров, подчиняясь приказу своего Повелителя, воротились к сиюминутным заботам. Я мысленно поблагодарил Кагероса за эту видимость уединения.
Камешек вылетел из-под носка сапога, покатился по обрывистому склону и плюхнулся в воду. Я замер на краю, зажмурился, отдавая власть пяти чувствам. Мокрым прикосновениям ветра к коже, горячей ласке солнца, бьющего в спину. Пряному дурману луговых трав. Соленой капле пота, разъедающей губы. Жужжанию насекомых, тихому плеску волн. Безграничным просторам перед лицом, безлюдным и обманчиво свободным. Затаившейся ожидающей моего слова армии за плечом.
- Эсса, все готово.
Я обернулся, жестом велел когтям присоединиться к алым. Оглядел сотни неподвижных темных фигур, расположившихся полукругом, словно зрители в амфитеатре. Уселся сам, скрестив ноги.
Свет заливал степь, превращая воинов в неясные тени. Ветер шуршал в листве ив за спиной. Драконы ждали. Я сморгнул невольную слезу, начал.
- Я расскажу, что случилось час назад. Расскажу, почему северный клан у Когтей беркута сражался с собственными братьями и сестрами.
Слова, подхваченные магией, неслись к каждому.
- Я задам вам вопрос. Всего один, но очень важный. Я позволю детям снегов самим сделать выбор, и приму любое решение как волю клана, и буду следовать воле клана как его эсса.
Пауза.
- Но прежде я прошу, чтобы меня выслушали до конца.
Я задержал взгляд на Кейноте, поднял глаза вверх, к эфиру, исчерченному полупрозрачными клинками облаков. Заговорил, напевно растягивая слова, на истинном языке, языке, которым единственным и пристало пользоваться наследникам Крылатых Властителей:
"Chrono-terron nih hav'e-terron vinga, e nih own'e-terron sky, e nih own'e-terron land. Oilrand goud-mare-terron dargon-ka. Oilrand 'est-terron aler-tel' e kozit-tel' v'iuna-oilrand-ka.
Я видел, как драконы заинтригованно тянулись ко мне, инстинктивно ища в командоре и озвученных им незыблемых догмах опору. Задумчиво кивали, внутренне соглашаясь со сказанным мной... с иллюзией, что внушали наставники с юных лет!
Смысл слов доходил до драконов постепенно, точно тень от облака, наползавшего на солнце. В смотрящих на меня глазах страх смешивался с растерянностью, а возмущение с непониманием. Произнесенную кем-либо другим мою речь сочли бы безумием. Меня же еще слушали, то ли из-за взращенного с младенчества благоговения перед титулом эссы, то ли уважая мой собственный авторитет умелого воина и опытного командора.
Я называл имена, скользил взглядом по лицам, ни на ком не задерживаясь. Недоумение сменялось болью и негодованием. У каждого из сотен сидящих передо мной драконов имелся свой кровавый счет к людям.
Ne-na-ra sei-rit vaik'e answar, e mi liabrity-toll'e! Mii toll' e'st-sitk"e-ka illiesk imaga olli learn-lailai. Mii toll' e'st retara. Mi simen"e mii aro, simen"e mii na-ra e n'eidma-marter sky, loto nih ver"e-niha-itron. Mii ark"eto e'st retara!
Я замолчал, давая время осмыслить прозвучавшую вслух истину. Давая шанс поверить мне. Чутко внимал заполняющим эфир эмоциям - главное угадать момент, не раньше, но и не позже.
"Nih kiliot'e idmi"a, b'e-loto huamon arged"e nih-ka! Nih bi-tr'ei'e niha tia-na-ra e niha tel', b'e-loto huamon shaihan"e! Nih e'st v"iuna-v"iuna Dargon, bart nih e'st kwittes, nih marter"e freezel' haint'er-'iunion e huamon!"[8]
Я чувствовал, как разгорается гнев - жаркие угли ярости под золой видимого спокойствия. Видел в смотрящих на меня глазах отражение собственных чувств.
"Al't tel' Is Aratai imag'e, loto falling kalmat chrono delr'e ali chrono.
Al't tel' Is mar"e-toll'e, mi e'st bi-tr'ei.
Al't tel' Is mar"e-toll'e-itron, mii-slav'e ali e'st bi-tr'ei. Mi ark"et'e: va ferstoil'e Al't tel' Is, va sel"er"e tel' Is, loto e'st d'en'e-freezel' t'eon? Va rut'e haint'er?
Olli va ferstoil'e mii vaikna itron? Va diar'e vai na-ra, vai tel', Al't tel' Is ag'enr? Va shaihan"e ver"e-ka vinga e hionoro?! Va shaihan"e ver"e-ka Sky?!"[9]
Я встал, побрел к командирским палаткам, не оглядываясь, позволяя воинам самим принять решение.
- Отличная речь, командор. Вьюна оказалась права: ты умеешь увлечь толпу, - Кагерос пару раз шутливо хлопнул в ладоши. Я миновал Повелителя Запада, пригнулся, ныряя в палатку. - Что намереваешься делать дальше?
Я запнулся, сухо произнес.
- Эсса не существует без своего клана. Если все уйдут, я добровольно отправлюсь в Иньтэон и приму любое наказание, которое определит Альтэсса. Если останется сотня отрядов, десяток, даже один, я поведу воинов вперед и не отступлюсь, пока алые следуют за мной.
- Поверь: тех, кто сбежит, будет немного, - ударило в спину замечание Повелителя ветров.
***
Ночь дышала прохладой и горьким запахом трав, пересыпалась песком под шагами часовых, чадила факелами за тонкой парусиной палатки, смеялась тихим ржанием лошадей.
Кейнот и Валгос, Вьюна и даже Кагерос - все понятливо оставили меня наедине с самим собой и невеселыми мыслями. Я все еще не мог поверить и принять происходящее. Залитая солнцем степь; сотни растерянных глаз, внезапно утративших путь; чужие слова, правильные и нужные, но чужие, срывающиеся с моих губ, - случившееся походило на кошмар, бессмысленный и беспощадный.
Я выступил против Альтэссы!
Бред. Чушь. Нелепость.
Бескомпромиссная реальность.
Издавна говорили: день - время дел, ночь - сомнений. Я был прав и одновременно не прав уже тем, что моя истина перечила лжи Совета, лжи, которую поддерживал Альтэсса северного клана, Владыка ледяного неба. Я прекрасно понимал: за сделанный сегодня выбор придется заплатить немалой кровью. Готов ли я? Или же следует все прекратить? Сдаться, пока не поздно... Не поздно ли?
Резкий неприятный крик птицы разорвал тишину.
Я очнулся. Назойливым жужжанием на грани восприятия зудел чей-то ментальный вызов. Кто-то упорно старался связаться со мной, не исключено, что довольно долго. Я создал светлячок, вытащил клинок - отполированная поверхность подмигнула мне бликом.
Несложное плетение, и мой хмурящийся взгляд сменился растерянными глазами Цвейхопа.
- Риккард, слава Року! Наконец-то! - брат облегченно выдохнул. - В столице творится полная неразбериха! На дворцовой площади днем по обвинению в предательстве казнили несколько полевых командиров! Магический глашатай на весь город зачитал приказ о твоем аресте, - Цвейхоп волновался, тараторил. - Я пробовал добиться встречи с Альтэссой, получил отказ. Матушка рвет и мечет в своих покоях... Что происходит?!
Хотел бы я сам понимать.
Значит, Повелитель не пощадил оступившихся, наказал даже тех, кто оставался верен Завету и ему. В назидание прочим заставил расплачиваться обычных воинов за выбор их командора.
В таком случае брат, просто разговаривая со мной, находится не в меньшей опасности - тот, кто пожертвовал одним сыном, без колебаний избавится и от второго, если сочтет его недостаточно лояльным.
- Цвейхоп, некоторое время нам лучше не общаться. Я объясню все... позже. А пока даже не пытайся искать связи со мной, хорошо? Цвейхоп?
Хлопнула дверь. Зарычала собака. Лицо брата неожиданно скакнуло в сторону. Перед глазами сумасшедшей каруселью пронеслись знакомые стены, пол, потолок. Снова брат, бледный, напуганный.
- Идм! Назад, Идм!
Темный бесформенный предмет с силой врезался в огромную картину над креслами, опал бесформенной неподвижной грудой. Рука невольно дрогнула, когда я понял, узнал собственного пса. Собственного Спутника. В горле застрял комок, в груди разливалась пустота оборванной навсегда связи.
Зачем? За что?!
Глаза, отразившиеся с той стороны, походили на мои и все же принадлежали не мне - тяжелый гипнотизирующий взгляд, змеиный, властный, убийственный.
Несколько мгновений канули в абсолютной тишине, а затем отец разорвал заклинание, предоставив мне любоваться моим отражением.
Копис дрогнул и выпал из рук. Я вспомнил, что нужно дышать.
[1] Некогда у нас были крылья, и небо принадлежало нам. И земля была нашей вотчиной. И мир был доброжелателен к драконьим кланам. Мир для своих первых чад был безопасным и уютным домом.
Мы еще помним то время.
Наша кровь хранит крупицы исконной магии.
Наши традиции - отражение обрядов стародавних времен.
Наши сны - реквием по потерянной гордости и свободе... свободе самим выбирать собственный путь, жить, не скрывая истинной сути.
[2] Нас с рождения учат, что никто не должен править над целым миром, что подлунные королевства, творение богов - дар всем их детям. Что власть могущественных - это тень вековых дубов, губящая молодую поросль, губящих надежду на будущее, ибо даже несокрушимые исполины рано или поздно падут перед гнилью, временем и жуками-древоточцами. И потому Древние благородно оставили Небеса, скрывшись в мире грез. Оставили нас...
[3] Нам говорят, мы, преемники Крылатых Властителей, - стражи, хранящие покой и равновесие. Нас ограничивают жесткими рамками Завета, слова Древних, данного кланам в наследство. Вынуждают верить в собственную избранность, и как избранные мы прощаем людям нанесенный удар, ведь взрослый никогда не станет мстить неразумному ребенку.
[4] Нам безбожно лгут!
[5] Сейсин... Три года назад твою младшую сестру сожгли фанатики из секты чистоты. Ты просила организовать спасательную операцию, но получила отказ.
[6] Лошорт... Твой друг, защищая девушку, уничтожил с применением магии несколько человек, бежал из города и был казнен карателями за нарушение Завета. Фервинг, ты потерял отряд в схватке с охотниками...
[7] Мы убиваем друзей, бросаем без помощи, предаем родных, отказываемся от мести за павших товарищей, потому что так велит Завет.
Завет...
Души мертвых взывают к ответу, и я больше не собираюсь молчать! То, что я скажу сейчас, многие назовут сумасшествием и ересью. То, что я скажу, правда. Клянусь кровью, клянусь своей жизнью и потерянным небом, небом, которое однажды вновь будет нашим, каждое мое слово - правда!
Завет - это позорный акт капитуляции, тайный договор, который заключили лишившиеся магии кланы и воспользовавшееся ситуацией Братство.
[8] Мы убиваем друзей, потому что так велят люди! Мы предаем семью и интересы клана, потому что этого хотят люди! Мы - правнуки Крылатых Властителей - трусы, раболепно склонившие головы перед Братством и людьми!
[9] Альтэсса Аратай, отец снежного клана, полагает, что худой мир лучше войны.
Альтэсса объявил меня предателем.
Альтэсса объявит предателями всех, кто последует за мной. А потому я спрошу: подчинитесь ли вы слову Первого, вернетесь ли вы покорно в Северный Предел, в гетто, отведенное нам охотниками?
Или устремитесь ли за мной к будущему, которого я жажду? Рискнете ли всем - жизнью, домом, неудовольствием Аратая - чтобы обрести крылья и гордость?! Обрести утраченное нами Небо?!